Н.Бердяев о человеке («Экзистенциальная диалектика божественного и чело-веческого»)

РЕФЕРАТ

Н.Бердяев о человеке («Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого»)

Раздел: Философия

Формат: Microsoft World

Автор: Лабутина Екатерина, klabutina@mail.ru

Использование: Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н Ы Й У Н И В Е Р С И Т Е Т

ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ

ПЕРМСКИЙ ФИЛИАЛ

Пермь 2004

Оценке 4.

Николай Бердяев один из видных мыслителей XX века. Внутренний мир философа определяли широкий ум, огромная эрудиция, философский дар, в каком-то смысле все его книги есть повесть о самом себе, о своих сомнениях и трагических конфликтах. Данная книга «есть драматическая философия судьбы, существования во времени, переходящего в вечность, времени, устремленного к концу, который есть не смерть, а преображение».1В этой книге Бердяев хотел выразить пережитую внутреннюю духовную борьбу последних лет, муки и страдания и их преодоление, пережитые надежды. И диалектика этой книги будет не логической, а жизненной, экзистенциональной диалектикой.

Бердяев рассматривает экзистенциальную диалектику божественного и человеческого через германскую мысль, т.к. именно в ней наиболее полно раскрывается данная проблема.

Сначала философ рассуждает о том, как в христианстве соотносится Бог и человек.

Христианство - это единственная религия, в которой «раскрывается человечность Бога, не только божественное в человеке, но и человеческое в Боге».2

В первые века христианства велись большие споры по поводу отношений божественного и человеческого. Все они сводились к проблеме отношения двух природ во Христе. Но на самом же деле эта проблема намного шире, её следует рассматривать как отношение между божественным и человеческим вообще. Пусть проблема христологическая была разрешена уже в первые века, и была найдена форма соотношения божественного и человеческого во Христе, но в наше время (эпоху Духа) она приобретает новый характер. Теперь человек имеет более сложную душу, которая познала свободу и этой душе соответствует новое сознание. Следовательно, вопрос о богочеловечности остаётся открытым.

По Бердяеву, для диалектики божественного и человеческого огромное значение имеет судьба немецкой мистики и немецкой философии. В немецкой мысли огромную роль играет категория судьбы (Schicksal). Возможно, это связано с тем, что «германский народ есть народ трагический по своей судьбе. Это связано с духовными свойствами этого метафизического народа и с какой-то его духовной болезнью. Стало общераспространенным мнение, что германская мысль, германская мистика всегда склоняются к пантеизму, что таковы свойства германского духа»3. Философ считает, что судьба немецкой мысли есть драма в трех актах и вся драма разыгрывается на тему взаимоотношения божественного и человеческого. Рассмотрим же и мы эти акты:

I акт. Германская мистика и Лютер. Германская мистика - это прежде всего Мейстер Экхардт. Экхардта отличает идея Gottheit, Божества, которая глубже чем идея Бога и находится вне противоположения субъекта и объекта. Бог это уже вторичное, а не первичное. « Срыв Экхардта был не в том, что он утверждал совершенный монизм в отношении Gottheit, срыв в том, что он в отношении между человеком и Богом утверждал монизм, т. е. был монофизитом»4.

Так же для экзистенциальной диалектики божественного и человеческого очень важен Лютер, который связан с германской мистикой. По Лютеру, свободы человека нет. Он утверждает лишь исключительное действие Бога и Божьей благодати в религиозной жизни. «Единственное, что должно исходить от человека, это вера. Человек не имеет никакой самостоятельности в отношении к Богу, в отношении к Богу может быть лишь вера. Но при этом в мире человек может быть очень активен. Божественное поглощает человеческое. Это внутренний процесс, в котором человеческое не насилуется извне. Но тайна богочеловечности исчезает, как исчезает она у Экхардта»5.

Последнее и наиболее интересное явление протестантизма в Европе, по мнению Бердяева, - это диалектическая теология Карла Барта. Для К. Барта Бог - это все, человек же - ничто. И тут мы встречаемся с парадоксом, в котором все обращается в свое противоположное. К. Барт - дуалист, а не монист, он утверждает разрыв между Богом и человеком, бездну, отделяющую человека от Бога. Но если человек - ничто, а Бог - все, есть единственная реальность, то это есть другая, прикрытая форма монизма и даже пантеизма. Для того чтобы не было монизма и пантеизма, нужно, чтобы человек не был ничто, чтобы в нем было достоинство и была свобода человека.

Так сложна и запутанна диалектика божественного и человеческого, так трудно вместить тайну богочеловечества.

II акт драмы есть германская идеалистическая философия, самое значительное явление в европейской философии. Здесь Бердяев ищет общее у Лютера и Гегеля. Сначала кажется, что эти два выдающихся мыслителя имеют противоположные точки зрения. Но при более подробном рассмотрении Бердяев приходит к выводу, что разум Гегеля есть благодать Лютера. «У Гегеля познает не человеческий разум, а божественный разум, и все у него происходит от благодати».6 Затем русский философ переходит к рассмотрению философии Гегеля. Он утверждает, что по Гегелю диалектику «можно истолковывать или как окончательное поглощение божественного человеческим и как выражение гордыни человека, или как окончательное поглощение человеческого божественным и как отрицание человеческой личности».7 В итоге божественное было понято как выражение порабощённости человека.

III акт драмы начинается с рассмотрения Фейербаха. У него идея Бога, заменяется идеей человека. Абсолютное божественное заменяется абсолютным человеческим. Фейербах провозглашает религию человечества. Бердяев считает Фейербаха важным диалектическим моментом в соотношении божественного и человеческого в немецкой мысли, мысль остается монистической по своей тенденции, нет богочеловечности. Так же как и Гегель, Фейербах перемешивает божественное и человеческое.

В этом же направлении двигается Макс Штирнер и Маркс. Для Штирнера есть только собственное «я», Единственный. Бердяев говорит, что Единственный - это не один человек, не человеческая личность, а псевдоним божественного. «Единственный есть универсум, даже не микрокосм, а макрокосм».8

У Карла Маркса божественно-универсальное и всеобще предстаёт как социальный коллектив, как грядущее совершенное общество, в котором также может потонуть человеческая личность, как она потонула в гегелевском абсолютном духе и в штирнеровском Единственном. Но в Марксе, по Бердяеву, обнаруживается один из пределов диалектики гуманизма. Когда человеческое утверждается как единственное и высшее и отрицается божественное, то человеческое начинает отрицаться и подчиняться всеобщему, то Единственному Штирнера, то социальному коллективу Маркса. Всегда торжествует антиперсонализм.

По-иному, но с наибольшей остротой это обнаруживается у Ницше, в его трагической судьбе. Все творчество философа пронизано тремя основными проблемами, одной из которых является отношение человеческого и божественного. Мыслитель проповедует сверхчеловека, который есть для него псевдоним божественного. В сверхчеловеке исчезает и божественное и человеческое. Человек же для него стыд и позор, лишь переход к новой расе сверхчеловека. Ницше отрицает человека. Ошибка Ницше, по Бердяеву, была в том, что он хотел, чтобы человек сотворил сверхчеловека, чтобы божественное, которое не было сущим, было сотворено человеком, чтобы низшее породило высшее. Но «значение Ницше огромное, в нем завершается внутренняя диалектика гуманизма. Явление его приводит к возможности и необходимости нового откровения о человеке и человеческом для завершения диалектики божественного и человеческого»9.

Духовный срыв германской мысли заключается в том, что для нее трудно признать тайну двуединства, в которой происходит соединение двух природ без их смещения. Но нельзя не отдать должное германской мысли, в германской духовности происходила гениальная диалектика, имевшая огромное значение для судеб европейского сознания.

Так же Бердяев в своей книге уделяет большое внимание диалектике Троичности. Экзистенциальная диалектика Божественной Троичности происходит в самой глубине существования. Она «предполагает эпохи Троичного откровения, т. е. приводит к допущению возможности и необходимости третьего откровения. Но это означает понимание двух предшествующих эпох в свете Троичности, т. е. в свете откровения Духа как окончательного откровения. Лишь в Духе совершается и завершается откровение Божества и богочеловечества. Это есть откровение свободы, любви, творчества, откровение Божьей твари».10 Из этой цитаты видно, что философ огромное значение придает откровению. В первую очередь откровение двучленно, богочеловечно. А христианство есть религия богочеловечества, и оно предполагает веру не только в Бога, но и в человека, активность не только Бога, но и человека. Бердяев считает, что откровение было объективировано, т.е. социализировано, приспособлено к уровню масс. Это и помогло стать ему движущей исторической силой. Хотя объективация это искажение духовности, но вместе с тем объективация необходима в осуществлении судеб человечества и мира, в движении к царству Духа. Когда же мыслитель говорит о критике откровения, он считает, что она должна привести к торжеству духовности, к освобождению духа от натуралистических и материалистических искажений. Бог для него не есть объект, не есть предмет. Бог есть Дух. К тайне Духа нельзя приобщиться ни в какой объективации.

В критике откровения огромное значение имеет проблема отношения откровения к истории. Христианство есть откровение Бога в истории, а не в природе. Бог вступает в историю, в историю вступает метаистория. Явление Иисуса Христа есть явление историческое, это исторический факт во времени. Но этим создается наиболее сложная проблема, которая обострена библейской критикой, научно-историческим исследованием христианства. «Христианство образовалось и кристаллизовалось, когда доверчиво принимали мифы и легенды за реальности, когда еще не существовало исторической критики и исторической науки». 11 Бердяев спрашивает себя: « Может ли моя вера, от которой зависит мое спасение и вечная жизнь, зависеть от исторических фактов, которые подлежат оспариванию? Может ли моя вера сохраниться, если историческое исследование, благодаря новым фактам и материалам, научно докажет, что фактов, о которых повествует Священное писание, не было, что это не исторические события, а мифы, легенды, теологические учения, созданные верующей христианской общиной?» Эти вопросы показывают, что понятие исторического откровения противоречиво и есть порождение религиозного материализма, соответствует уже пройденным ступеням откровения. Существует лишь духовное откровение, откровение в Духе, историческое же откровение есть символизация в феноменальном историческом мире событий, происходящих в нуменальном историческом мире. «Но вся тайна в том, что нуменальные события прорываются и вступают в мир феноменальный, метаисторическое прорывается и вступает в мир исторический, нет абсолютного разрыва между этими двумя планами»12. Историчность, по Бердяеву, имеет положительный и отрицательный смысл. Все существующее, все живое исторично, имеет историю. Историчность указывает на возможность новизны. И вместе с тем историчность указывает на относительность и ограниченность. Историчность искажает. Историзм не знает смысла. Лишь мессианское сознание конструировало историческое и делает возможным раскрытие смысла истории. Мессианское сознание ждет откровения в грядущем явлении, сообщающем высший смысл истории, явление Мессии и мессианского царства.

Так же, по Бердяеву, критика откровения должна раскрыть, что привносится в откровение человеком. По его мнению самое большое заблуждение исторического христианства связано с сознанием, что откровение закончено и ждать больше нечего. Религиозный спор, в сущности, ведется вокруг вопроса о возможности нового откровения и новой духовной эпохи. Все остальные вопросы второстепенные. Новое откровение совсем не является новой религией. Оно восполнение и завершение христианского откровения, доведение его до подлинной вселенскости, которой ещё нет. Бердяев считает, что откровения духа нельзя просто ждать. Оно зависит и от творческой активности человека. Его нельзя понимать лишь как новое откровение Бога человеку, оно есть также откровение человека Богу. Это значит, что оно будет богочеловеческое откровение. Преодолевается в Духе разделение и противоположение божественного и человеческого при сохранении различения. Это есть завершение мистической диалектики божественного и человеческого. Это есть также конец объективации.

Бердяев считает, что вселенская религия - это религия Духа, очищенного от порабощающих наслоений. Духа Святого, наполненного откровением и освобожденностью. Человек есть смешанное существо. В нем есть соединение творения и Творца, материи, бессмыслицы, хаоса с творящим, созидающим образы нового. Творчество в мире есть как бы восьмой день творения. Новая жизнь, новая эпоха Духа предполагает тотальное изменение человека, а не отдельной стороны его. Это моральное, интеллектуальное, эстетическое и социальное изменение. Это прежде всего появление новых душ. Не будет специально религиозной стороны жизни, но вся жизнь должна стать религиозной. Лишь духовно человек независимое существо, биологически и социально он зависит от природы и общества. Наступление новой эпохи Духа, предполагает изменение человеческого сознания, новую его направленность. Это и есть революция сознания. Мифы, легенды, догматы будут теперь представляться в ином свете в зависимости от ступеней сознания. «Религия Духа будет религией совершеннолетия человека, выходом из детского и отроческого возраста».13 Апокалипсис в откровении Духа так же по-другому будет восприниматься. Апокалипсис религии Духа будет изображать конечные судьбы человечества как богочеловеческое творческое дело, как совместное дело Бога и человечества. То, что индивидуально произошло в Богочеловеке, должно будет произойти в богочеловечестве. Это и будет третье откровение Духа.

Бердяев утверждает, что мы еще не входим в эпоху Духа. Чтобы попасть в эту эпоху свободы необходимо преодолеть эпоху богооставленности, эпоху страдания и тьмы. Это и будет завершение мистической диалектики Троичности «Мы трагически изживаем обездушивание и опустошение природы, как бы исчезновение космоса (открытия физики); обездушивание и опустошение истории (Маркс и исторический материализм); обездушивание и опустошение души (Фрейд и психоанализ); конец войны и революция обнаруживают страшную жестокость, гуманность меркнет. Творец как бы уходит из творения. Он присутствует в нем лишь инкогнито (любимое выражение Киркегарда). Но все это может быть понято как диалектический момент в раскрытии Духа и новой духовной жизни. Нужно умереть, чтобы ожить. Происходит распятие человека и мира. Но последнее слово будет принадлежать Воскресению».14

Проблема эсхатологическая есть последняя проблема в диалектике божественного и человеческого. 

Бердяев сам говорит, что весь ход мыслей этой книги ведется к проблеме конца. Причем не как одной из проблем в числе других, а как к проблеме всеобъемлющей и главной. Парадоксальное противоречие в том, что мыслят конец времени, конец истории в этом времени. В этом трудность истолкования Апокалипсиса. Конец истории нельзя мыслить ни в пределах нашего времени как событие «посюстороннее», ни вне исторического времени как событие «потустороннее». «Конец есть преодоление времени космического и времени исторического. Времени больше не будет. Это не конец во времени, а конец времени. Но время экзистенциальное, вкорененное в вечности, остается, и в нем-то и приходит конец вещей. Будет вхождение в новый эон. Это еще не вечность, которую тоже пытаются объективировать. Будет стерта резкая грань между посюсторонним и потусторонним».15

Заканчивает Бердяев свою книгу тем, что провозглашает эпоху конца эпохой богочеловеческого творчества новой жизни и нового мира.











Список литературы.

1. Бердяев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. – М.: Фолио, 2003. – 160 с.

2. Ефимова О.М. Проблемы свободы личности и творчества
в философии Н.А. Бердяева: [Электронный ресурс] / Ефимова О.М. – Электрон.ст. –Режим доступа к ст.:  http://5ballov.ru/biblt/32.htm.

3. Макаров М.М. Бердяев: проблема человека, его назначения, оправдания его творчеством: [Электронный ресурс]. – Электрон.ст. –Режим доступа к ст.:  http://bolshe.ru/biographia/b2.htm.



1 См. Н. Бердяев «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого».

2 См. Н. Бердяев «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого».

3 См. там же стр. 363.

4 См. Н. Бердяев «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого».

5 См. там же стр. 365.

6 См. там же на стр. 366.

7 См. там же на стр. 367.

8 См там же на стр. 369.

9 См. там же на стр. 374.

10 См там же на стр. 378.

11 См там же на стр. 358

12 См. на стр. 356.

13 См. там же на стр.485.

14 См. там же на стр.486.

15 См. на стр. 497.