"Странное" в языковом сознании А. С. Пушкина

"Странное" в языковом сознании А. С. Пушкина

Н. А. Купина , О. В. Пушкарева

При интерпретации и оценке национальной русской картины мира нередко используется оператор странное, содержащий смысл "необычное, непонятное, непривычное, не такое, как всегда, и поэтому вызывающее удивление и недоумение". Странными не только со стороны, но и изнутри (Мы не такие, как все; Умом Россию не понять; Наш путь необычный, особенный и под., ставшие шаблонными суждения) кажутся лица, характеры, обычаи русских, некоторые участки вещного мира, мира идей, эмоций.

Русский язык выработал разветвленную систему средств, служащих для реализации значения странного. Эти средства комбинируются в поле, включающее слова, так или иначе варьирующие значение "странное"; особые синтаксические конструкции, прежде всего вопросительные; некоторые частицы, союзы (ужли, ужели, ведь, разве, но) и др. Можно говорить о том, что в русском языке существует модальность странного 1 .

В структуру модальности странного 2 входит нормативная картина мира в представлении говорящего субъекта, субъект модального отношения, объект модального отношения и само отношение к объекту как странному.

Модальность странного есть отношение к нарушению стереотипа, свидетельствующее о невозможности или неспособности субъекта объяснить кажущееся отклонение.

Модальное отношение странного охватывает многие высказывания, суждения, философские, публицистические, художественные тексты, связанные с оценкой русской жизни. Для осмысления странного в национальном бытии и характере целесообразно обратиться к А. С. Пушкину.

Анализ языка А. С. Пушкина 3 показывает некатегориальность странного в восприятии национальным поэтом русской действительности. Об этом свидетельствуют статистические данные, сведенные нами в таблицу. Дадим некоторые пояснения. В первой колонке представлены слова группы "странное" в русском языке (цифра около слова указывает номер его значения в толковом словаре 4 ); во второй приведено количество конкретных словоупотреблений во всех текстах А. С. Пушкина (или в пушкинском сверхтексте); в третьей - количество конкретных словоупотреблений в лирике поэта; в четвертой - количество конкретных словоупотреблений в романе "Евгений Онегин".

Частотность слов из ФСГ странное

Слово из ФСГ странное	Количество употреблений
	в пушкинском сверхтексте	в стихотворениях	в "Евгении Онегине"
странное	126	7	10
странно	19	1	0
странность	4	2	1
странность (=странные привычки)	15	0
таинственный	35	20	7
таинственно	8	6	1
таинственность	4	0	0
фантастический	6	0	0
мистический	5	0	0
неведомый	35	13	0
неведомо	8	0	0
загадочный	3	0	0
загадка	11	2	2
невероятный	2	0	0
невероятность	2	0	0
невероятно	1	0	0
невиданный	2	0	0
небывалый (=необычайный)	1	0	0
небывалый (=вымышленный)	2	2	0
небывальщина	1	0	0
необычайный	5	0	0
необычайно	1	0	0
исключительный	5	0	0
чрезвычайный	10	0	0
необыкновенный	67	1	1
необыкновенно	1	0	0
непостижный	2	1	0
непостижимый	3	0	1
непостижимо	0	0	0
непостижно	0	0	0
непонятный	32	6	3
непонятно	0	0	0
неизъяснимый	32	5	2
неизъяснимо	2	0	0
озадачить	1	0	0
непривычный	1	0	0
непривычно	0	0	0
недоумение/-нье	28	3	3
недоумевать	3	0	0
смутный (=неясный)	7	3	1
смутный (=вызывающий смятение, беспокойство)	9	2	0
темный (=неясный, непонятный)	34	10	3
темный (=вызыв. недоверие, сомнительный, подозрительный)	3	0	1
темно (=туманно, непонятно)	7	1	1
чудесный - 1	11	3	1
чудесный - 2	10	5	0
чудесный - 3	16	8	1
чудесно	4	1	0
чудный - 1	13	1	0
чудный - 2	24	12	3
чудный - 3	21	11	2
чудно	11	1	3
чудо	82	13	1
чудесить	2	1	0
чудеснее	1	1	0
причудливый	0	0	0
причуда	9	0	2
причудник	0	0	0
причудница	3	0	2
дивный	40	22	1
дивно	4	1	0
дивить	2	2	0
дивиться	52	15	2
чудотворный	5	1	1
чудотворец	6	1	0
чудотворица	1	0	0
чудотворно	0	0	0
диковинный	0	0	0
диковина/-нка	1/3	0/0	0/0
удивительный - 1	29	0	0
удивительный - 2	40	0	0
удивить	22	2	2
удивиться	15	2	0
удивление	33	3	1
удивлять	7	1	0
удивляться	28	1	1
потрясать - 4	3	0	0
потрясение - 2	11	0	0
потрясаться	0	0	0
поразить - 4	65	3	4
нелепый	17	1	0
нелепица	1	0	1
нелепость	16	0	0
нелепо	0	0	0
несуразный	0	0	0
чудак	17	1	8
чудаковатый	0	0	0
сумасбродить	1	0	1
сумасбродный	1	0	0
сумасбродство	1	1	0
сумасброд	6	0	2
дикий - 4 //	28	9	0
дикий - 5	2	0	0
дико	8	1	3
диво	25	5	0
дивоваться	2	2	0
надивиться	3	0	0
изумление/-нье	45	1	3
изумлять	2	0	1
изумляться	2	0	0
изумить	45	8	0
изумиться	22	3	0
поразительный	0	0	0

Из таблицы видно, что лексические средства выражения модальности странного в лирике относительно немногочисленны по сравнению со всем языковым творчеством поэта. Между тем именно лирика отражает авторское видение мира. Ядерный элемент поля - слово странное зафиксировано в лирических текстах всего 7 раз; многие слова группы "странное" А. С. Пушкин вообще не употребляет. Например, слово непостижимо вообще отсутствует в лексике поэта, ибо для гения А. С. Пушкина нет ничего непостижимого. Странное для поэта - это прежде всего "дивящее в силу неожиданности, восхищающее". Отсюда сравнительно высокая частотность в лирике слов чудесный (16), чудный (25), чудо (13), дивный (22), дивиться (15). Выделяется также группа слов, связанных общим значением "сверхъестественный, неразгаданный": таинственный (20), загадочный (22), неведомый (13), темный (10). Не случайна тенденция к употреблению этих слов при описании романтической ситуации: И светел ты сошел с таинственных вершин; Вы, тени мирные таинственного леса; Луна, спокойное сиянье / Твоих таинственных лучей...

В лирике наблюдается разнообразие объектов модального отношения странного. Эти объекты принадлежат таким семантическим сферам, как "физический мир", в частности "мир природы": природа, лес, гром, лучи, равнины, сени сосен, цветок, ключи; "человек": потомки, дева, певец, Наполеон; "психический мир": мечты, мечтанье, грусть, унынье, влечение, мысль, дух, судьба, счастье и др. Значения слов, обозначающих объект модального отношения странного, колеблется от предельно обобщенного (мир, все, что мило) до частно-предметностного (ворота, колокольчик).

Странное имеет отношение к "чужой, иной стране": Ты рождена воспламенять / Воображение поэтов, / Его тревожить и пленять... / Восточной странностью речей...

Странное возникает как неожиданное ощущение поэтом гармонии там, где обыденное сознание ее не ощущает: Стихи бесстыдные приапами торчат, / В них звуки странною гармонией трещат; То звуков или слов / Нежданное стеченье... / То странность рифмы новой, / Неслыханной дотоль.

В большинстве случаев странное существует на уровне впечатления, первичного восприятия, фиксируется поэтом в отдельной фразе или строфе и не разрушает нормативно-ценностную картину мира. Странное, по А. С. Пушкину, не характеризует русскую действительность как аномальную. Достаточно сказать, что культурно-этнографические реалии не выступают как объекты модального отношения странного. Национальное скорее проявляется в изображении эмоций, часто разноречивых: тайное волнение (любовь); Дивились долгому любви моей мученью (любовь и страдания); Что ж непонятная грусть / Тайно тревожит меня? (грусть и тревога); Страшно, страшно поневоле / Средь неведомых равнин (страх, беспокойство); Непонятно счастье ваше, / Но молчите ж обо всем (счастье, тревога) и др. Чувства нередко воспроизводятся как неопределенные, нераспознаваемые, нерасчленяемые: Не страшное влеченье / Чего-то жаждущей души; Какой-то негой неизвестной, / Какой-то грустью полон я; Неизъяснимый сердца жар...

Национальное проявляется и в изображении плена фантазий - неясных, неопределенных, но неизменно притягательных: И вот уже мечтою странной / Душа наполнилась моя; Мечтанья смутные в груди моей тая, / Скитаюсь по лугам, по рощам молчаливым, / Поэтом забываюсь я; Он оживляет тайной силой / Твои неясные мечты...

Возможно, национальное можно усмотреть в модальных смыслах, передаваемых с помощью вопросительных предложений. "Альтернативность пушкинских вопросов... глубоко содержательна. Опредмечивающий ход пушкинской мысли <...> отнюдь не стирает оттенок неизъяснимого" 5 . Очевидное становится объектом сомнений:

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Странное здесь составляет основу философического модального смысла текста, отражающего отношение русского поэта к жизни. Актуальны смыслы "не подлежащее разгадке, непонятное, неуловимое, тревожащее, будоражащее". Наблюдается особая значительность: вопросы, не предполагающие конкретных ответов, обнаруживают, что "окружающий мир имеет голос, что он по меньшей мере равноправен с человеком <...> и находится с ним в непрестанном диалоге" 6 . Человек же призван сам понять, расшифровать вечные мировые загадки.

Лирический мир А. С. Пушкина чужд тривиальностей. Поэт избегает прямых номинаций странного, развивая и углубляя модальные обертоны. Используя модальное отношение для характеристики принятого нормативного положения вещей, А. С. Пушкин, в частности, трактует норму как право на индивидуальность. Это ярко выражается в романе "Евгений Онегин".

В тексте романа 8 раз употребляется слово чудак. Чудак - прямой носитель странного, анормального, и смотрит на него Пушкин прежде всего глазами света 7 : Мелькают профили голов / И дам, и модных чудаков. Нормативно-социальная оценка охватывает то, что бросается в глаза - внешность, манеру поведения. Оценочное слово чудак используется как ярлык. Чудака отличает эпатирующее поведение; чудак "надевает" на себя маску странного; он притягивает взгляды своей необычностью.

Онегин как объект модального отношения странного характеризуется словосочетанием опаснейший чудак, передающим негативную оценку (в сочетании с агрессивностью), пронизывающую оппозицию Онегин - все. Онегин, разумеется, не такой, как все. В то же время для Татьяны Онегин - пасмурный чудак, чудак печальный и опасный, не лишенный романтического обаяния, одинокий, непонятый, совершивший непоправимое. Попутное замечание автора "я сердечно люблю героя моего" говорит о том, что чудаковатое поведение, с точки зрения Пушкина, не повод для того, чтобы отвергнуть человека. Выражения прослыть чудаком, корчить чудака передают идею масочности. Маска - это еще не лицо. В словах мой неисправленный чудак скрыта снисходительность к чудачествам. Способность на сумасбродство противостоит посредственности. Притяжательное местоимение мой создает тональность доверительности и понимания. Чудак - "человек, способный на неожиданные поступки, разрушающий стереотипы поведения, верный себе без оглядки на мнение света". Таковы грани чудачества как варианта странного. Странность встает в один ряд с мечтательностью и холодной аналитичностью. Такое соединение несоединимого можно расценить как одобряемое А. С. Пушкиным выражение национального в характере героя: Мне нравились его черты, / Мечтам невольная преданность, / Неподражательная странность / И резкий охлажденный ум.

Итог лирического размышления А. С. Пушкина парадоксален: И... посредственность одна / Нам по плечу и не странна? Модальное отношение странного приписывается собирательному субъекту, некоему обобщенному обывательскому сознанию. Странное, с точки зрения автора, становится синонимом неординарного.

Странность, непохожесть, способность оставаться верным себе, даже совершая непредсказуемые поступки, наконец, неординарность - знаки любимых героев А. С. Пушкина.

Странное утверждается А. С. Пушкиным как право на индивидуальность и отрицается как максималистское аксиологическое средство. А. С. Пушкин не приписывает странное всему русскому; для него не характерна реакция недоумения и отталкивания при восприятии странного.

Список литературы

1 См.: Вольф Е.М. Оценка и странность как виды модальности // Язык и логическая теория. М., 1987. С. 179-186.

2 См.: Малышева А.А. Норма и модальность странности // Нормы человеческого общения: Тез. докл. межвуз. науч. конф. М., 1987. С. 17-19.

3 См. по изд.: Пушкин А. С. Полное собр. соч.: В 10 т. 3-е изд. М., 1962 - 1964.

4 См.: Словарь языка Пушкина: В 4 т. / Под ред. В.В. Виноградова . М., 1956.

5 См.: Грехнев В.А. Этюды о лирике Пушкина. Н. Новгород. 1991. С. 89-90.

6 См.: Непомнящий В.С. Лирика Пушкина. Статья 4 // Литература в школе. 1995. № 1. С. 7.

7 См.: Лотман Ю.М. Пушкин. Спб., 1997. С. 577.

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа