Творчество Достоевского

Творчество Достоевского

Великий русский писатель Ф. М. Достоевский выразил своим творчеством безмерность страданий униженного и оскорбленного человечества в эксплуататорском обществе и безмерную боль за эти страдания. И вместе с тем, он яростно сражался против каких бы то ни было поисков реальных путей борьбы за освобождение человечества от унижения и оскорбления.

Раздвоенность терзала Достоевского, становясь для него и его героев источником мучительного своеобразного и мстительного наслаждения – болезненной формой признания безвыходности мучений.

Он сам был жестоко унижен и оскорблён страшной действительностью, превращавшей его героев в изломанных людей. Его жизненный и литературный путь представляет собой трагедию, содержание которой является подавление и уродование человеческой души действительностью, враждебной гению, свободе, искусству, красоте. В произведениях этого субъективнейшего писателя, всегда являющихся его личной исповедью, с их угрюмой тревогой, лихорадочными метаниями и колебаниями, неизбывным страхом перед хаосом и тьмой окружавшей жизни, запечатлелась скорбная история великой, но больной души, заболевшей человеческими страданиями и отчаявшейся, то есть изжившей свои чаяния, мечты, надежды молодости, - души, полюбившей боль, потому что ей нечем стало жить, а значит, и нечего стало любить, кроме боли.

В беспокойной атмосфере его произведений отразились и подавленный, искажённый протест действительности, давившей миллионы людей, подобно тому, как был раздавлен насмерть несчастный Мармеладов, - и непрочность, обречённость, близость краха самого общества, построенного на человеческих мучениях, чревато неведомыми потрясениями, грозными катаклизмами.

Творчество Достоевского было порождено переходной, кризисной эпохи распада феодально-крепостнических отношений в России и замены их новыми, капиталистическими отношениями.

Его угнетали крепостнические порядки, полный произвол и самовластие начальствующих, значительных лиц; его подавлял и рост новых отношений, повсеместный разгул хищничества, цинизм откровенно волчьих законов жизни. Достоевский выразил страх перед победоносным шествием капитализма этих социальных слоёв, неустойчивых, социально и психологически ничем не вооружённых, не защищенных, доступных для всевозможных реакционных и упадочнических влияний.

Он начинал свой литературный путь как ученик Гоголя, союзник Белинского. Его духовное и литературное развитие и далее могло бы продолжаться в том же направлении, вопреки очень серьёзным противоречиям, обнаружившимся уже в произведениях первого периода его творчества, если бы это развитие не было прервано так чудовищно – грубо, деспотически – жестоко, таким отвратительно – преступным глумлением над его личностью: каторгой, солдатчиной, ссылкой. На целых десять лет он был выброшен из жизни тем самым николаевским режимом, который убил Пушкина, убил Лермонтова, затравил Гоголя.

Тяжелый идейно-психологический процесс происходил в нем за эти годы, с его болезненно-впечатлительной, обнаженной душой. Он разуверился в возможности улучшить действительность путем борьбы, усомнился в самой природе человека, в способности человека своими силами, своей разумной волей перестроить жизнь. Он начал искать поддержку в религии, - в жестокой постоянной борьбе с самим собой.

По возвращению в Петербург, после девяти лет глубочайшего, испытанного им одиночества, на него нахлынула, со всеми ее пестрыми противоречиями жизнь большого капиталистического города. А вскоре к этому бурному рою впечатлений, хаотичность которых была впоследствии так ярко выражена в “Подростке”. И он еще более утвердился в своей проповеди о том, что только в страдании сможет очиститься современный человек от эгоизма, от соблазнов сатанинской власти денег надо всем.

Уйдя от новой, передовой России-России Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Герцена, Некрасова, Щедрина, - Достоевский потерял единственную возможность помочь униженным и оскорбленным выбраться из мрака. Впитав в свою душу страдания человечества, Достоевский склонился перед их беспредельностью, выбраться из мрака.

Достоевский восторженно приветствовал крестьянскую реформу 1861 года, увидев в ней подтверждение своей веры в “народность”, внесословность самодержавия и в его способность спасти Россию от капиталистического пути.

Вопреки присущей ему иронии, Достоевский оказывался способным к маниловским идиллиям, над которыми, видимо, сам горько смеялся. В своих статьях он развивал сладостные картинки единения всех сословий под сенью престола. И в то же время его произведения полны ужаса перед всесильным ходом капитализации страны, а в своих письмах он трезво писал и о росте рабочего класса, с горечью признавая, что Россия идет по тому же пути развития, что и Запад, Кажется, ни один художник не терзался таким обилием самых разнообразных противоречий, как Достоевский. Защита дела реакции и вместе с тем отвращение к господствующим классам, составлявшим лагерь реакции! Все подобные противоречия означали борьбу в творчестве великого художника живой жизни против лживых реакционных схем.

К концу своей жизни Достоевский был вхож в царский дворец, его ласкали великие князья, в том числе наследник престола, будущий царь Александр III. Он стал другом лидира дворянской реакции К. Победоносцева, обер - прокурора “святейшего синода”, выходца из разночинцев, превратившегося в злобного и коварного душителя всего живого и честного на Руси. Достоевский писал свой последний роман “Братья Карамазовы”, прислушиваясь к советам этого обер - лакея царей. Автор “братьев Карамазовых” считал своей целью в романе как можно больнее поразить богопротивный лагерь революции. Но он создал в этом произведении образ смертельного разложения помещичьего класса в лице мерзкого старикашки Фёдора Павловича Карамазова. А в образе Смердякова писатель навеки заклеймил всяческое лакейство – порождение и отражение барства. Оба эти образа принадлежат к классическим достижениям мировой литературы.

Борьба добра со злом в душе человека мучила Достоевского и его героев, занимала такое огромное место в его произведениях, что была неразрывна связана с коренной темой всего его творчества. Кризисная эпоха ломки представлялась Достоевскому страшной эпохой утери всех моральных принципов, эпохой свободы для всего – для любых преступлений, для попирания всего святого. Именно в этом, и только в этом – объективный смысл и значение всех проблем, связанных с образами Раскольникова, Дмитрия и Ивана Карамазовых и других персонажей Достоевского.

Достоевский звал к покорности, терпению, примирению, но никогда не мог примириться с существовавшей действительностью. Он имел действительное право, заработанное всем его трудом, высказать обобщающую формулу своего творчества: - Мне не нравится лик мира сего! Он поставил в своих образах немало больших, острых вопросов перед человечеством. Он ввел в литературу целый неизученный мир – мир трущоб, темных углов большого города, мрачную жизнь их обитателей.

Тревога, составлявшая воздух его произведений; самое обилие в них человеческих мучений; острое постоянное недовольство его героев всем окружающим; множество персонажей, стоящих на грани безумия, ненормальность, болезненная искаженность человеческих отношений; беспредельность одиночества и тоски, беспомощность, безнадежность, унижение и оскорбление на каждом шагу – все это в творчестве Достоевского вопиет о колоссальном неустройстве человека и человеческой жизни.

Достоевский – создатель глубоких реалистических картин людского горя, классических по своей художественной правде, неотразимой силе, мастер реализма, введший в литературу новые социальные типы.

В сороковых годах он испытал сильное воздействие антикрепостнических, демократических идей, смешанных с идеями утопического социализма. То было влияние кружка Белинского, кружка Петрашевского, явившегося передовым центром революционного движения в России второй половины сороковых годов. В сороковых годах усиление эксплуатации крестьянства помещиками, обострение классовой борьбы в стране, рост крестьянского движения, назревшая необходимость отмены крепостного права, сказывавшаяся во всем. Подъем общественного самосознания, революционной мысли, всё это увлекло Достоевского. Он остро чувствовал общую обстановку, дышал ее воздухом. Это отразилось в его произведениях. Он не обладал ни устойчивой революционной страстью, ни цельной верой в силу революционного движения. Его демократизм был неопределенно мечтательным. Он колебался между атеизмом Белинского и своим устремлением к христианскому социализму. Он любил бедных людей. Он мечтал об уничтожении крепостного права. Он хотел свободы для печати, для литературы. Вот в чем и была его реальная вина перед царским правительством.

Беспощадно трезво отсекая всю реакционную ложь, идеализацию страдания, идеализацию раздвоенности, всю достоевщину в Достоевском, мы чтим суровую правду о жизни человечества в насильническом обществе, с такой страстью и мукой выраженную в противоречивых, бунтующих и смиряющихся, изумляющих своею художественною мощью и вместе с тем порою резко отступающих от художественности, взволнованных, ищущих, страдальческих творениях гениального русского и мирового художника.