Тема "маленького человека" в русской литературе 18-19 века

Тема “маленького человека” в русской литературе 18-19 века

План.

Глава:

а) Актуальность и место темы “маленького человека” в русской литературе конца 18-начала 19 века.

б) Роль “натуральной школы” в формировании мировоззрения писателей 2 половины 19 в.

Глава: Н.М. Карамзин “Бедная Лиза”

Глава: А.С. Пушкин “ Станционный смотритель.”

Глава: М.Ю. Лермонтов

а)”Максим Максимыч”

б)”Княгиня Лиговская”

Глава: Н.В. Гоголь

а) “Петербургские повести”, “Шинель”, “Записки сумасшедшего”.

б)”Повесть о Капитане Копейкине.”

Глава: Ф.М. Достоевский

а)”Бедные люди.”

б)”Преступление и наказание.”

Глава: А.П. Чехов

а)”Человек в футляре.”

б)”Крыжовник.”

в)”О любви.”

Заключение.

Глава 1.

Почти всегда особое внимание окружающих не привлекают забытые, всеми униженные люди. Их жизнь, их маленькие радости и большие беды казались всем ничтожными, недостойными внимания. Таких людей и такое к ним отношение производила эпоха. Жестокое время и царская несправедливость заставляли “маленьких людей” замыкаться в себе, уходить полностью в свою душу, настрадавшуюся, с наболевшими про­блемами того периода, они жили незаметной жизнью и также незаметно умиранию. Но именно такие люди иногда по воле обстоятельств, повинуясь крику души, начинали бороться против сильных мира сего, взывать к справедливости, прекращали быть ветошкой. Поэтому, все-таки, их жизнью заинтересовывались, писатели, по­степенно, начали уделять в своих произведениях некоторые сцены именно таким людям, их жизни. С каждым произведением все яснее и правдивее показывалась жизнь люди “низшего” класса. Маленькие чиновники, станционные смотрители, “маленькие люди”, сошедшие с ума, не по своей воле, начали выходить из тени, ок­ружающей мир блистательных зал.

Первым писателем, который открыл нам мир “маленьких людей” был Н.М. Карамзин. Слово Карамзина перекликается с Пушкиным и Лермонтовым. Самое большое влияние на последующую литературу оказала по­весть Карамзина “Бедная Лиза. ” Автор положил начало огромному циклу произведений о “маленьких людях”, сделал первый шаг в эту неизвестную до этого тему. Именно он открыл дорогу таким писателям будущего как Гоголь, Достоевский и другие. А.С. Пушкин был следующим писателем, в сферу творческого внимания кото­рого стала входить вся огромная Россия, ее просторы, жизнь деревень, Петербург и Москва открывались уже не только с роскошного подъезда, но и через узкие двери бедняцких домов. Впервые русская литература так пронзительно и наглядно показала искажение личности враждебной ей средой. Впервые русская литература так пронзительно и наглядно показала искажение личности враждебной ей средой. Впервые оказалось возможным не только драматически изобразить противоречивое поведение человека, но и осудить злые и бесчеловечные силы общества - Самсон Вырин судит это общество. Художественное открытие Пушкина было устремлено в бу­дущее-оно пробивало русской литературой дорогу в еще неведомое.

Еще глубже, чем Пушкин, эту тему раскрыл Лермонтов. Наивную прелесть народного характере воссоз­дал поэт в образе Максима Максимыча. Лермонтова привлек этот образ, он понимал неразвитость народного характера, но верил в его будущее. Писатель проявил огромное чувство симпатии к своему герою. Максим Максимыч не унижен чиновниками, средой, он унижен близким, как ему ранее казалось, человеком- в этом конфликт. Тема социального неравенства, тема нищеты, тема оскорбленного человеческого достоинства, жгу­чая и благороднейшая тема русской литературы, с неотразимой силой предстала в неоконченном романе Лер­монтова “Княгиня Лиговская”. Герои Лермонтова его “маленькие люди”, отличаются от всех предыдущих . Это уже не пассивные люди как у Пушкина, и не иллюзорные, как у Карамзина, это люди в душе которых уже го­това почва для крика протеста тому миру, в котором они живут, и этот протест, не прозвучавший в “Максиме Максимыче”, но прозвучал в “Княгине Лиговской.” Наибольшего апогея эта тема достигла в произведениях Гоголя. Гоголь открывает читателю мир “маленьких людей”, чиновников, чиновнического крючкотворства в своих “Петербургских повестях.”

Тема “маленького человека” порождения и блестящий образец “натуральной школы”. Первое произве­дение, в котором правда жизни и судьбы “маленьких людей” выражается писателем с помощью “натуральной школы”, был неоконченный роман Лермонтова “Княгиня Лиговская”. Это произведение дает нам возможность провести в своем воображении параллель между авторами, которые находятся только на подступах к полному выражению реализма и реализма критического в своих произведениях и такими писателями, как Гоголь, рас­крывший в своих “Петербургских повестях” и других рассказах истинную сторону столичной жизни и жизни чиновников. Он наиболее ярко и весомо показал возможности “натуральной школы” в преображении и измене­нии взгляда человека на мир и на судьбы “маленьких людей”. Критический реализм Гоголя раскрыл и помог развить эту тему у писателей будущего как никто другой. Гоголь ратовал за гибкую и оригинальную критику, должную быть “верным представителем мнений” своей эпохи.

В “Петербургских записках” 1836 года Гоголь с реалистических позиций выдвигает идею социально- насыщенного искусства, которое “замечает общие элементы нашего общества, двигающие его пружины. Он дает замечательно глубокое определение реалистического искусства, следующего за романтизмом, обнимаю­щего своим двойственным взглядом ветхое и новое. В реализме Гоголя содержится огромное раскрытие мно­гомерной сложности жизни, ее движения, рождения в нем нового. Реалистический взгляд утверждается в твор­честве Гоголя во второй половине 30-х годов.

“Петербургские повести”, особенно “Шинель”. Имели огромное значение для всей последующей лите­ратуры, утверждения в ней социально-гуманистического направления и натуральной школы. Герцен считал “Шинель” колоссальным произведением Гоголя, а Достоевский говорил: “Все мы вышли из гоголевской “Шинели”. Творчество Гоголя чрезвычайно обогатило русскую литературу, раздвинуло рамки художествен­ного изображения. Социальный пафос, “демократизм и гуманизм”, обращение к массовым, повседневным яв­лениям, создание ярких, эмоциональных и социальных типов, соединение лирико-патетического и гротеско-са­тирического изображения жизни – эти гоголевские черты были активно подхвачены молодыми писателями 40-х годов. Но Гоголь оказал большое влияние и на дальнейшее движение русской литературы, “отозвавшись” в творчестве самых различных ее деятелей от Достоевского и Щедрина, до Булгакова и Шолохова. Писатель не ошибся, говоря о своем “пророческом” даре, о способностях поэтически предвидеть грядущее и великие пере­мены национальной жизни.

Писатели первой половины 19 века оказали огромное влияние на творчество писателей второй половины 19 века. Их произведения помогли последующим поколениям писателей подняться на более высокую ступень литературного развития и творчества. Разносторонний охват своей эпохи, ее пороков, который сделал Пушкин, Лермонтов и Гоголь, заставил авторов будущего писать свои произведения с еще более глубокой иронией и психологизмом, с еще более жгучим сарказмом. Огромный дар внесли писатели таких произведений, как “Шинель”, “Бедная Лиза”, ”Княгиня Лиговская” и другие в развитие и формирование истинно русской лите­ратуры.

Глава 2.

“Карамзиным началась новая эпоха русской литературы” - утверждал Белинский. Эта эпоха прежде всего характеризовалась тем, что литература приобрела влияние на общество, она стала для читателей “учебником жизни”, то есть тем, на чем основывается слава русской литературы 19 века. Велико значение деятельности Ка­рамзина для русской литературы. Слово Карамзина перекликается с Пушкиным и Лермонтовым. Самое боль­шое влияние на последующую литературу оказала повесть Карамзина “Бедная Лиза”

“Бедная Лиза” (1729г.) - самая популярная и лучшая повесть этого писателя. Сюжет ее, преподносимый читателю как “печальная быль”, крайне прост, но полон драматического напряжения.

Рассказывая о любви бедной крестьянской девушки Лизы к аристократу Эрасту, который обманом привел ее к самоубийству, автор не подчеркивает к классовой противоположности героя и героини. Он ясно видит эту про­тивоположность, но не хочет признавать, что именно ее вызвана гибель “бедной Лизы” Всю повесть жизнь ге­роев изображается через светский и покров сентиментальной идеализации. Образы повести приукрашены. Умерший отец Лизы, образцовый семьянин, потому, что он любит работу, пахал хорошо землю и был довольно зажиточным , его все любили. Мать Лизы, “чувствительная, добрая старушка”, слабеет от непрестанных слез по своему мужу либо и крестьянки чувствовать умеют. Она трогательно любит свою дочь и с религиозным умилением любуется природой. Ни мать Лизы, ни сама героиня на подлинных крестьянок не похожа. Боле всех идеализирована героиня повести- “прекрасная телом и душой поселенка”, “нежная и чувствительная Лиза.” Горячо любя своих родителей, она не может забыть об отце, но скрывает свою печаль и слезы, чтобы не тре­вожить мать. Нежно заботилась она о своей матери, доставала ей лекарства, трудилась день и ночь (“ткала хол­сты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды и продавала их в Москве”) Автор уверен, что та­кие занятия вполне обеспечивают жизнь старушки и ее дочери. По его замыслу, Лиза совершенно незна­кома с книгой, однако после встречи с Эрастом, она мечтает о том, как хорошо было бы, если бы возлюблен­ный “рожден был простым крестьянином пастухом...”- эти слова совсем в духе Лизы. По-книжному Лиза не только говорит, но и думает. Тем не менее, психология Лизы, впервые полюбившей девушки раскрыта подробно и в естественной последователь­ности. Психологичны и интересны следующие моменты: желание увидеть Эраста на другой день после знакомства и “какая-то грусть”, когда это желание не осуществилось, радостный испуг и волнение при неожиданном появлении Эраста под окном ее хижины, это же чувство автор с помощью деталей изображает в начале повести, удивление, как могла она жить раньше не зная Эраста; тревога при мысли, что Эрасту- барину нельзя быть мужем простой крестьянки; страх потерять любимого человека и надежда на его возвращение, наконец, безысходное отчаяние после того, как Эраст выпроводил ее из кабинета.

Прежде чем кинуться в пруд, Лиза помнила о матери, она позаботилась о старушке, как могла, оставила ей деньги, но на этот раз мысль о ней была уже не в силах удержать Лизу от решительного шага. В итоге характер героини- идеализированный, но внутренне цельный.

Автор в повести поднимает не только тему “маленького человека” и социального неравенства, но и та­кую тему, как рок и обстоятельства, природа и человек, любовь-горе и любовь -счастье.

Эраст, его характер намного отличается от характера Лизы. Эраст обрисован в большем соответствии с воспи­тавшей его социальной средой, чем Лиза. Это “довольно богатый дворянин”, который вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил, скучал и жаловался на судьбу свою”, наделенный “изрядным умом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным”, “он читал романы. В образе Эраста впервые намечен тип разочарованного русского аристократа.

Лиза же – это дитя природы, ее душа и характер приближены к народу. Эраст безрассудно влюбляется в Лизу, нарушая то правило, что она девушка не его круга. Лиза наивна и ей непонятно то, что в то время, в которое она живет, ее считают маленькой личностью и не дают ей право любить, узнав, что Эраст ее любит, Лиза отда­ется своей любви самозабвенно не задумываясь ни о чем. Поначалу Эраст действует так же, но потом наступает переломный момент, герой не выдерживает испытания любовью, побеждают чувства низкие. Среда не дает воскреснуть душе героя и заставляет его солгать Лизе. Только обстоятельства позволяют героине открыть об­ман. В минуту Лиза прозревает, рок выступает как наказание за грех. Лиза наказана за свою любовь. Эраст на­казан за, то, что не сдержал клятву.

Авторская позиция в повести - это позиция гуманиста. Перед нами Карамзин- художник и Карамзин- фи­лософ. Он воспел красоту любви, описал любовь как чувство, способное преобразить человека, Писатель учит - миг любви - прекрасен , но долгую жизнь и прочность дает только разум.

Карамзин положил начало огромному циклу литературы о “маленьких людях”, сделал первый шаг в эту неизвестную до этого тему. Именно он открыл дорогу таким классикам будущего как Гоголь, Достоевский и другие.

Глава 3.

А.С. Пушкин был следующим писателем в сферу творческого внимания которого стала входить вся огромная Россия, ее просторы, жизнь деревень; Петербург и Москва открывались уже не только с роскошного подъезда, но и через узкие двери бедняцких домов. Доказательствам этого послужили его “Повести Белкина”, в центре которых - провинциальная Россия. Здесь и “мученик четырнадцатого класса” коллежский регистратор, смот­ритель одной из тысяч мелких почтовых станций, бедный чиновник Самсон Вырин, и отставной гусарский офицер Сильвио, и богатые дворяне, и мелкие, многие другие.

Раскрытию социальной и художественной значимости “Станционного смотрителя” положил начало Дос­тоевский в повести “Бедные люди” Устами Макара Девушкина Достоевский высказал суждения о реализме повести Пушкина, о ее познавательном значении. Он указал на типичность образа бедного чиновника Вырина, на простоту и ясность языка повести, отметил глубину изображение в ней человеческого горя. Трагическая судьба “мученика четырнадцатого класса” Вырина после Достоевского не раз привлекала внимание критиков, отмечавших гуманизм и демократизм Пушкина и оценивавших “Станционного смотрителя”, как одну из пер­вых, начиная с 18 века, реалистических повестей о бедном чиновнике.

Выбор Пушкиным героя - станционного смотрителя был не случайным. В 20-х годах 19 в. В русской литературе, как известно, появляется немало нравоописательных очерков, рассказов, героями которых оказываются люди “низшего класса.” Кроме того возрождается жанр путешествий.. В середине 20-х годов в журналах все чаще начинают появляться стихотворения, поэмы, очерки в которых уделяется внимание не только описаниями края, но и встречам, беседам со станционными смотрителями.

В повести три приезда рассказчика, отделенные один от другого несколькими годами, организуют ход повествования, и во всех трех частях, как и во введении, повествование ведется рассказчиком. Но во второй, центральной, части повести мы слышим и самого Вырина. В словах рассказчика: ”Вникнем во все это хоро­шенько, и вместо негодования сердце наше исполнится искренним сочувствием” дано обобщение, сказано о ка­торжной жизни и положении станционного смотрителя не одного какого либо тракта, а всех, во всякое время года, дня и ночи. Взволнованные строки с риторическими вопросами (“кто не проклинал...”, “кто в минуту гнева?” и т. д. ), перебивающиеся требованием быть справедливым, войти в положение “сущего мученика че­тырнадцатого класса” дают нам понять то, что Пушкин сочувственно говорит о тяжелом труде этих людей.

Первая встреча в 1816 году описана рассказчиком с явной симпатией к отцу, к дочери, красавице Дуне, и к их налаженной жизни. Вырин - образ “свежего, доброго человека лет пятидесяти, в длинном зеленом сюртуке с тремя медалями на полинялых лентах”, старого солдата, который, верно лет 30 шагал во время военных по­ходов, он схоронил жену в 1812 году, и только несколько лет пришлось ему прожить с любимой дочерью, и но­вое несчастье обрушилось на него. Станционный смотритель Самсон Вырин жил бедно, его желания элемен­тарны - трудом, исполненным оскорблений и унижений, он добывает средства к существованию, ни на что не жалуется и доволен судьбой. Беда которая врывается в этот частный мир потом – молодой гусар который тайно увозит его дочь Дуню в Петербург. Горе потрясло его, но еще не сломало. Рассказ о бесплодных попыт­ках Вырина Бороться с Минским, после того как он выпросил отпуск и пешком отправился в Петербург, дан так же скупо, как и рассказ о горе Вырина, но иными средствами. Четыре небольших, но полные жизненной правды картины прихода Вырина рисуют в условиях социального и сословного неравенства типичную ситуа­цию- положение бесправного, слабого и “право” сильного, власть имущего. Первая картина: Старый солдат в роли просителя перед равнодушным, важным 111.

Вторая картина: Отец в роли просителя перед 1111.

Пушкин до предела обостряет ситуацию, сталкивая лицом к лицу Вырина с его обидчиком “ Сердце старика 111”

Казалось наступила решительная минута в жизни человека, когда все накопленные прошлые обиды поднимут его на бунт во имя святой справедливости. Но “...слезы навернулись на глаза, и он дрожащим голосом произнес только: ”Ваше высокоблагоро­дие!...Сделайте такую божескую милость!” Вместо протеста вылилась мольба, жалкая просьба.

Третья картина: (спустя два дня). Снова перед важным лакеем, который грудью вытеснил его из перед­ней и хлопнул дверью ему под нос.

Четвертая картина: Снова перед Минским: ”Пошел вон! ”- и, сильною рукой схватив старика за ворот, вытолкнул его на лестницу.

И наконец, еще через два дня возвращение из Петербурга к себе на станцию, очевидно тоже пешком. И Самсон Вырин смирился.

Второй приезд рассказчика – он видит, что “горе превратило доброго мужика в хилого старика.” И не ускольз­нувший от внимания рассказчика вид комнаты (ветхость и небрежность), и изменившийся облик Вырина (се­дина, глубокие морщины давно небритого лица, сгорбленная спина), и удивленное восклицания: “Это был точно Самсон Вырин, но как он постарел! ” – все это свидетельствует о том, что рассказчик симпатизирует ста­рому смотрителю. В повествовании самого рассказчика мы слышим отголоски чувств и мыслей Вырина - мо­лящего отца (“пожимал Дунюшкину руку; “Увидел бедную свою Дуню”) и Вырина – доверчивого, услужливого и бесправного человека (“Жаль было ему расставаться с любезным своим постояльцем”, “не понимал как на­шло на него ослепление”, “решился к нему явиться”, “доложил его высокоблагородию”, что “старый солдат”; “подумал... воротился, но его уже не было”, “Смотритель за ним не погнался”, “подумал, махнул рукой и ре­шился отступить.”)

Роль самого Вырина выражает его горе и проливает свет на роль Дуни в доме отца (“Его дом держался; что прибрать, что приготовить, аза всем успевала”, “Бывало, барин, какой бы сердитый не был, при ней утихает и милостиво со мной разговаривает”), И лексический состав речи Вырина, и построение фраз (“та платочком, та сережками”, “пообедать, аль отужинать”, “уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти”) характе­ризуют его как человека своего положения.

Судьба “маленького человека” в центре внимания автора и сострадания к нему - не только исходный, но и окончательный элемент отношения автора к своим героям. Оно выражено и во вступлении, и в каждом из трех эпизодов, из которых последние два являются противопоставлением первому, при этом каждая из трех частей этой лиро-эпической повести окрашены в различные эмоциональные тона. Третья часть явно окрашена в тон лирической грусти – Самсон Вырин окончательно смирился, запил и умер с горя и тоски.

Вопрос о поведении человека в повести “Станционный смотритель”. Поставлен остро и драматично. Смире­ние, показывает Пушкин, унижает человека, делает жизнь бессмысленной, вытравливает из души гордость, достоинство, независимость, превращает человека в добровольного раба, в покорную ударам судьбы жертву.

Впервые русская литература так пронзительно и наглядно показала искажение личности враждебной ей средой. В первые оказалось возможным не только драматически изобразить противоречивое поведение человека, но и осудить злые и бесчеловечные силы общества. Самсон Вырин судил это общество. Художественное отноше­ние Пушкина было устремлено в будущее – оно пробивало дорогу в еще неведомое.

В повести написанной на популярную в 20-х годах тему о станционном смотрителе, прекрасно растолко­вано, кто такой коллежский регистратор, а сострадание к нему является решающим элементом отношения ав­тора к своему герою. В повести выражено широкое обобщение действительности, раскрытое в индивидуальном случае трагической истории рядового человека, “мученика четырнадцатого класса” Сам­сона Вырина.

Судьба станционного смотрителя- типичная судьба простого человека, чье благополучие в любой момент мо­жет быть разрушено грубым вмешательством “сильных мира сего”, правящим классом, Пушкин предварил своей повестью Гоголя, Достоевского, Чехова и их героев, сказав свое слово о людях своего времени.

Глава 4.

Еще глубже, чем Пушкин эту тему раскрыл Лермонтов. В его произведениях мы видим, как мало нужно Мак­симу Максимычу, чтобы сделать его счастливым: разделить с ним скромный ужин и рассказать немного о себе. Максим Максимыч почти полностью лишен личностного самосознания, критического отношения к действи­тельности, он принимает ее такой, какая она есть. Максим Максимыч- человек более близкий к народу и , как говорил Белинский, “понимает все человеческое.” Лермонтов в образе обаятельного простака офицера видел не верноподданного, а человека из народа, человека, способного в великому пробуждению. Духом и чистой, не­требовательной душой своей честной, русский солдат Максим Максимыч близок России.

Наивную прелесть русского характера воссоздал поэт в образ Максим Максимыча. Лермонтова привлек этот образ, он понимал неразвитость народного характера, но верил в его будущее. Писатель проявил огромное чув­ство симпатии к своему герою. Максим Максимыч не унижен чиновниками, средой, он унижен близким, как ему раньше казалось человеком. В этом конфликт, автор возмущен тем, как хладнокровно отверг своего това­рища Печорин: “Право мне нечего рассказать, дорогой Максим Максимыч. ..Однако прощайте, мне пора...я спешу.” Гуманистическая тема “маленького человека” звучит в творчестве Лермонтова.

Тема социального неравенства, тема нищеты, тема оскорбленного человеческого достоинства, жгучая и благороднейшая тема русской литературы с неотразимой силой предстала в неоконченном романе Лермонтова “Княгиня Лиговская.” Здесь противопостав­лены образ нищего чиновника Красинского и образ Печорина. Пе­чоринскому пассивному восприятию мира Лермонтов стремился противопоставить героя, чуждого праздной суете светского общества, человека гневной души, бунтарского отрицания. Но его нищий чиновник мечтает о том самом счастье; от которого бежит Печорин. Роман “Княгиня Лиговская.” начинается обращением к чита­телю с просьбой заметить день и час- декабря 21-го дня 4 часа пополудни, когда и произошло нечто, повлекшее за собой цепь различных событий. Гнедой рысак гвардейского офицера сбил с ног зазевавшегося бедного чи­новника. Только и успел мелькнуть белый султан и развивающийся воротник шинели, оставив в душе чинов­ника уже на всю жизнь, ненависть к гнедым рысакам и белым султанам.

Так впервые столкнулись судьбы Печорина и чиновника Красинского. В театральном ресторане, слу­чайно услышав рассказ Печорина о том, как его рысак намедни зашиб проходящего чиновника, Красинский обращается к своему обидчику с негодующим монологом: ”-Милостивый сударь! ...Вы едва меня сегодня не задавили, да, меня- который перед вами...и этим хвастаетесь, вам весело!” Здесь с откровенностью прорыва­ются демократические симпатии поэта. Лермонтов, столкнув близкого ему Печорина, с демократическим ге­роем, наделил последнего не только нравственной привлекательностью, но и ,не в пример Печорину отличной внешностью. И портрет петербургского чиновника, и примечательное описание двора и лестницы огромного дома у Обухова моста, Лермонтов набрасывал уже в манере нарождающейся “натуральной школы.” В том же городе, в то же время и под тем же сумрачным небом бродил и гоголевский низенький человек с лысиной на лбу, в шинели рыжевато-мутного цвета со своими проникающими словами: “Я брат твой.” И уже в качестве приведения следующего примера, бывший нижайший чиновник в виде приведения мелькает напоследок в виде приведения мелькает напоследок у того же Обухова моста, да и скрывается в ночной тишине и темноте. Лер­монтов столкнул двух героев и показал, что ни один “маленький человек” не смогут выжить в противополож­ной им среде. Сколько наивной брезгливости в обращении княгини Лиговской к Красину, случайно попавшему в ее гостиную :”Скажите: вы я думаю, ужасно замучены делами.“ И какой многозначительный ответ человека, знакомого с нуждой: ”Ваш удел забавы, роскошь -а наш труд и заботы; оно так и следует, если бы не мы, кто бы стал трудиться.” Симпатии молодого Лермонтова были на стороне демократического героя. Он наделил нищего чиновника не только красотой, но и энергией возмущения ,чувством собственного достоинства, дал ему цель благородную, способность возвысить человека. Но в жалкой комнатенке героя лежит всего лишь нелепое руководство, как стать богатым и счастливым. Затерявшись в толпе с какой завистью глядит Красинский на ка­реты подкатывающие к гордо освещенному подъезду баронессы: “Чем я хуже их? - думал он - эти лица...О я буду богат..” Увидев князя Лиговского с княгиней, Красинский поспешил высунуться из толпы зевак и покло­ниться . Его не приметили, но бедный чиновник приписал это гордости и умышленному небрежению: “Хорошо - подумал он удаляясь - будет и на нашей улицы праздник.” Образ Красинского в “Княгине Лиговской.”- одна из ранних попыток выйти за рамки бесплодного печоринского неприятия мира, поиск протеста в среде соци­ально обложенных. Но тема нищего чиновника к деньгам к той самой среде, которая гнетет Печорина, Лер­монтова и лермонтовских героев, и есть источник непреодолимого противоречия, того замкнутого круга, кото­рый восстановил Лермонтов в своем произведении. Герои Лермонтова его “маленькие люди” отличаются от всех предыдущих. Это уже не пассивные люди, как у Пушкина, и не иллюзорные, как у Карамзина, это люди, в душе которых уже готова почва для крика протеста тому миру, в котором они живут и этот протест, не прозву­чавший в “Максим Максимыче”, хотя слабо, но прозвучавший в “Княгине Лиговской.” Но маленькие люди” Лермонтова не могут отойти от среды, в которой они живут. Среда в которой они существуют с ее пороками заставляет этот протест пойти в другую сторону. “Маленький человек” стремиться не к свободе, как к высшему идеалу, а к богатству, как в “Княгине Лиговской.” или к воспоминаниям, пытаясь воскресить в “Максим Мак­симыче.” Заслуга Лермонтова в том, что создавая своих героев писатель использует “натуральную школу”, чем добивается большей глубины в характерах героев. Лермонтов не снимал ответственности с человека - ни за его собственную судьбу, ни за судьбу мира, не перелагал ее целиком на обстоятельства. Пушкин, Карамзин, Лермонтов, начали вводить “маленьких людей”, писать о их судьбах и мыслях. Но наибольшего апогея эта тема достигла в произведениях Гоголя.

Глава 5.

Читая повести Гоголя мы еще не раз вспоминаем, как останавливался перед витриной незадачливый чи­новник в картузе неопределенной формы и в синий ваточной шинели, со старым воротником, чтобы поглядеть сквозь цельные окна магазинов, блистающих чудными огнями и великолепной позолотой. Долго с завистью, пристально разглядывал чиновник различные предметы и, опомнившись, с глубокой тоской и стойкой твердо­стью продолжал свой путь. Гоголь открывает читателю мир “маленьких людей”, мир чиновников, чиновничь­его крючкотворства в своих “Петербургских повестях.”

Центральная в этом цикле повесть “Шинель.” “Петербургские повести.” Отличаются по характеру от предыдущих произведений Гоголя. Перед нами чиновный Петербург, Петербург - столица -основной и велико­светский, огромный город - деловой, коммерческий и трудовой, и “всеобщая коммуникация” Петербурга - бли­стательный Невский проспект, на тротуаре которого все, что живет в Петербурге, оставляет следы свои: ”вымещает на нем могущество силы или могущество слабости.” И перед читателем мелькает, как в калейдо­скопе, пестрая смесь одежд и лиц, в его воображении возникает жуткая картина неугомонной, напряженной жизни столицы. Написанию этого точного портрета столицы помог бюрократический аппарат того времени.

Настолько были очевидны проволочки бюрократии, проблема “высших” и “низших”, что про это не­возможно было не писать” Какая быстрая совершается на нем фантасмагория в течении одного дня!” - как бы с удивлением восклицает Гоголь, но еще удивительнее способность самого Гоголя с такой глубиной раскрыть сущность социальных противоречий жизни огромного города в кратком описании только одной улицы - Нев­ского проспекта.

В повести “Шинель” Гоголь обращается к ненавистному ему миру чиновников, и сатира его становится суро­вой и беспощадной: “...он владеет даром сарказма, который порой заставляет смеяться до судорог, а порой бу­дет презрение, граничащее с ненавистью.” Эта небольшая повесть произвела огромное впечатление на читате­лей. Гоголь вслед за другими писателями выступил на защиту “маленького человека” - запуганного, бесправ­ного, жалкого чиновника. Самое искреннее, самое теплое и задушевное сочувствие к обездоленному человеку он высказал в прекрасных строках заключительного рассуждения о судьбе и гибели одной из многих жертв бездушия и произвола.

Жертвой такого произвола, типичным представителем мелкого чиновника в повести является Акакий Акакие­вич. Все в нем было заурядно: и его внешность, и его внутренняя духовная приниженность. Гоголь правдиво изобразил своего героя, как жертву несправедливой деятельности. В “ Шинели” трагическое и комическое вза­имно дополняют друг друга .Автор сочувствует своему герою, и в то же время видит его умственную ограни­ченность и посмеивается над ним. За все время пребывания в департаменте Акакий Акакиевич ничуть не про­двинулся по служебной лестнице. Гоголь показывает, как ограничен и жалок был тот мир, в котором существо­вал Акакий Акакиевич, довольствующийся убогим жильем, обедом, поношенным мундиром и разъезжающейся от старости шинелью. Гоголь смеется, но он смеется не именно над Акакием Акакиевичем, он смеется над всем обществом.

Но у Акакия Акакиевича была своя “поэзия жизни”, имевшая такой же приниженный характер , как и вся его жизнь. В переписывании бумаг ему “виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир.” В Акакие Акакиевиче в се же сохранилось человеческое начало. Его робость и смирение окружающие не прини­мали и всячески издевались над ним, сыпали ему на голову бумажки, а Акакий Акакиевич только и мог, что сказать: “Оставьте меня, зачем вы меня обижаете.” И только один “молодой человек проникся к нему жало­стью.” История жизни Акакия Акакиевича - это новая полоса в его жизни. Смыслом его существования стано­вится забота о 111. Эта цель преображает Акакия Акакиевича. Новая шинель- как бы символ новой жизни. Апогеем творчества Акакия Акакиевича является его первый переход в департамент в новой шинели и посе­щении вечеринки у столоначальника, Трудная работа Акакия Акакиевича увенчалось успехом, он хоть чем-то доказал людям , что у него есть самомнение, На этой казалось бы, вершине благополучия его постигает катаст­рофа. Двое грабителей снимают с него шинель. Отчаяние вызывает у Акакия Акакиевича, бессильный протест. Добиваясь приема у “самого частного” и в обращении к “значительному лицу”, Акакий Акакиевич “раз в жизни захотел показать характер” Гоголь видит несостоятельность возможностей своего героя, но он дает ему воз­можность противостоять. Но он бессилен перед лицом бездушной бюрократической машины и в конце концов погибает так же незаметно, как и жил. Но Гоголь не заканчивает на этом повесть. Он показывает нам финал о мертвом Акакие Акакиевиче, который при жизни был безропотным и смиренным, а после смерти он резко стаскивает мишень не только с титулованных советников, но и с надворных советников.

Гоголь говорит нам концом своей повести, что в том мире, в котором жил Акакий Акакиевич, герой как человек, как личность, бросающая вызов всему обществу, может жил Акакий Акакиевич, герой как человек, как личность, бросающая вызов всему обществу, может жить только после смерти. В “Шинели.” Повествуется о самом заурядном и ничтожном человеке, о самых обыденных событиях в его жизни. Повесть оказала боль­шое влияние на направлении русской литературы, тема “маленького человека” стала на многие годы одной из самых важных.

Еще одно произведение Гоголя со своей глубиной раскрывшее судьбу “маленького человека” - это “Записки сумасшедшего.” Здесь представлена судьба человека, исключительно несправедлива, царизм в мире.

Герой повести- “маленький человек”, чиновник. Он - жертва бюрократического аппарата, безжалостно уродующего людей. Многие люди в то время становились жертвой этого аппарата, но все же доведенные до отчаяния своими тщеславными попытками найти свое место в жизни, ни еще могли найти в себе силы бо­роться. Поприцин был более слабый, чем другие, сказались годы унижения, и обстановка полного раболепия перед начальником, все это сломило “маленького человека . Сознание своего полного ничтожества, бедность опустили Поприщина на самую низкую ступень общества, начальство смотрит на него, как на что-то мелкое и ненужное. Но у Поприщина в душе живет протест, сознание своего человеческого достоинства, он гордится своим дворянством, давно уже всем и забытым. Постепенно это смутное недовольство приобретает более рез­кий характер. Поприщин, хотя и смутно, начинает понимать несправедливость существующих порядков, но он еще не способен на активный протест. Его протест не имеет дальше наивного представления о том, что он не хуже камер-юнкера. Что же из того, что он камер-юнкер. Ведь у него же нос не из золота сделан. В его голове не укладывается мысль о том что маленький мирок, в котором он вращается изо дня в день, может хоть сколько ни будь измениться. От сознания безвыходности своего положения. Поприщиным овладевает отчаяние, и все оканчивается сумасшествием. Поприщин тихо сходит с ума, но ни кто ничего не замечает. Сойдя с ума, По­прищин освобождается от навязываемых ему представлений о жизни, он видит-то, что ранее ускользало от его внимания. Гоголь очень точно передает нарастание душевной болезни своего героя. Повесть “Записки сума­сшедшего.” Имеет сатирическую направленность, и Гоголь вводя в нее переписку собачек, Люджи и Фидели, еще более усиливает эту направленность. Он переносит людские отношения и нравы в жизнь собак, смешивает человеческое и собачье восприятие жизни. Воображая себя испанским королем - Фердинандом 3. Поприщин представляет, как люди преклоняются перед ним. Для Поприщина мир перевернулся, он оказался на месте тех людей, которые его унижали, а всех начальников заставил своем воображении 111 перед ним. В образе По­прищина Гоголь раскрыл глубину человеческих страданий., вызываемых социальным неравенством, привлек внимание к судьбе “маленького человека”, напомнил о том, что он заслуживает лучшей участи. Заключительные записки Поприщина -результат оскорбленного самолюбия, бедности, одиночества. Теперь в сумасшедшем доме Поприщина обезумив окончательно, узнал ценуфльши и тщеславия окружающего мира, испытывает мучительные страдания. “Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова горит моя моя спасите меня!” Последние слова Поприщина, обращены матери. Это призыв человека, который погибает в мире эго­изма и безумия: “Матушка, спаси своего будущего сына! Урони слезинку на его больную головушку!” В этих словах звучит скорбь измученного, оскорбленного человека. Перед нами уже не запуганный человек, а человек, который в своем безумии и страдании увидел все ничтожество, низость и жестокость мира. После “Петербургских повестей.” Гоголь не оставляет тему взаимоотношений “маленького человека” и чиновничьего мира столицы. Это - тема постоянно живет в каждом произведении, он никогда не пропустит случая, чтобы не пропустить случая, чтобы не сказать двух-трех едких слов в ее адрес. Но однажды эта тема прозвучала без всяких предисловий, прозвучала без всяких иносказаний , с предельной сатирической обнаженностью в “Повести о капитане Копейкине.” Здесь рассказана драматическая история об инвалиде - герой Отечественной войны 1912 года, прибывшим в Петербург за” монаршей милостью.” Защищая Родину, он потерял руку и ногу, и лишился каких бы то ни было средств к существованию. Капитан Копейкин добивался встречи с самим ми­нистром, который оказался черствым, бездушным чиновником. “ Маленький человек “ попал в беду, из которой нет никакого выхода. А всесильному министру нет никакого дела до несчастного инвалида. Министр доса­дует, что посетитель отнимает у него так много времени: “ Меня ждут дела важнее ваших.” И мы знаем , какие это дела, ждут решений и приказаний генерала - словом важные государственные дела. С какой откровенностью противопоставлены здесь интересы “государственные” интерес к простому человеку.

Символом этой государственной власти выступает и Петербург- чинный, важный, утопающий в рос­коши. Этот город, в котором совершенно невозможно жить бедному человеку. Петербург - неприветливый, жестокий город, бесконечно чужд: “маленькому человеку.” К нему, этому человеку, равнодушен и министр. Он не только не помог инвалиду, но возмутившись его “упрямству”, распорядился выслать его из столицы. А Ко­пейкин гневно размышляет: раз министр советовал ему самому найти средства помочь себе -“хорошо он найдет .” Вскоре Копейкин стал атаманом появившийся в рязанских лесах “шайки разбойников” грабивший казну и помогавшей беднякам.

По своему внутреннему смыслу, по своей идее “Повесть о капитане Копейкине” является элементом в идейном и художественном замысле писателя. Повесть как бы венчает всю страшную картину поместно- чи­новно - полицейской России. Воплощением произвола и несправедливости является не только губернская власть, но и столичная бюрократия, само правительство. Чего же стоит это бездушное правительство, если оно не может оказать помощь защитнику Отечества!

“ Повесть о капитане Копейкине” содержала в себе очень острое политическое жало. И это было верно угадано петербургской цензурой, потребовавшей от автора либо выбрать всю повесть, либо внести в нее суще­ственные исправления. “ Повесть о капитане Копейкине” дала автору возможность включить в произведение тему героического 1812 года и тем самым еще резче оттенить поведение чиновников губернского города и сто­лицы России, характерно для них эгоизма, красотой человеческого духа, нравственным величием подвига в защиту Отечества.

Сильный и мужественный, исполненный человеческого достоинства. Копейкин являлся собой разитель­ную противоположность бессердечию и произволу столичной власти, трусливой и жалкой знати. Всем этим людям противостоял Копейкин - смелый, добрый человек с героической и печальной судьбой. Никогда еще тема “ маленького человека” не звучало у Гоголя с такой трагической пронзительностью, с такой силой, ибо “ маленький человек” вырастает здесь в фигуру величественную - в защитника и спасителя Родины.

ГЛАВА 6.

Федор Михайлович Достоевский - один из самых ярких выразителей “ петербургского периода русской литературы, типичный горожанин.” В его произведениях мы не найдем изображений природы, которые так восхищают нас у Тургенева и Толстого. Действия большей части его произведений, в том числе таких значи­тельных, как романы “Преступление и наказание.” ,” Идиот.”, “ Подросток.” , происходит в Петербурге. Писа­тель ведет своих героев по грязным улицам и каналам, угрюмым дворам и чадным лестницам в жилые квар­тиры и трактиры. Петербург - не только место пребывания царского двора и высшей знати, но и крупнейшей в стране бюрократически - буржуазный центр - являл поражающие, резкие контрасты богатство и бедности, не­ограниченной власти и произвола высших чиновников и бесправия, нравственной забитости служилой бед­ноты. С первых шагов своего творчества Достоевский проявил себя писателем - “ урбанистом”, по-своему про­должавшим творческую традицию гоголевских петербургских повестей.” Все мы вышли из “ Шинели.”, - ска­зал он в последствии о себе и других писателях “натуральной школой.”

“Натуральная школа “ ко времени выступления Достоевского уже вполне сложилась под теоретическим руководством Белинского и заявила о себе в печати двумя сборниками под названием “Физиология Петер­бурга.” Они были составлены из рассказов, изображавших жизнь городской бедноты и имеющих очерковую композицию. В третьем же, подобном “ Петербургском сборнике” и были опубликованы “Бедные люди.” Но они были не очерком, а повестью.

Достоевский вообще не писал очерков. Уже в своих ранних произведениях он проявил преобладающий интерес не к бытовому укладу своих героев, а к их внутреннему, нравственному миру в его развитии. В нем уже тогда таился будущий великий романист. Его ранние произведения представляли собой психологические повести и рассказы, иногда приближавшиеся к роману. Этим они походили на некоторые петербургские по­вести Гоголя и вместе с тем сильно отличались от них.

В “Шинели.” Гоголя , мелкий чиновник, способный “переписывать”, достоин не только жалости, но и глубоко юмористического изображения. Это потому, что он забит до предела не только внешне, но и внут­ренне, поэтому он и трогателен и несколько смешон. Так, он интересуется не смыслом переписанных бумаг, но разными буквами в этих бумагах. Или в новой шинели, которую шьет ему Петрович, он заранее видит свою “будущую подругу” и т. п. Достоевский в “Бедных людях.” Тоже изображает забитого маленького чиновника. Девушкина в его нравственной жизни и этим “вышел из шинели”, но он осознал такой характер несколько иначе, от части даже контрасту с Гоголем. изображен как бы из вне, Макар Алексеевич Девушкин как бы из внутри - его переписки с бедной девушкой, Варенькой Доброселовой, живущей с ним по соседству. Оба они в своих письмах не только рассказывают об очень тяжелых обстоятельствах своей жизни, но вместе с тем ши­роко раскрывает в них свои чувства, душевное состояние, почти всегда добрые и грустные, а иногда даже воз­вышаются до смутного нравственного протеста. Поэтому герои этой повести не смешны, они вызывают у чита­теля жалость и сочувствие.

При всей своей крайней бедности, нравственно подавляющей его, при всей своей полной зави­симости и робости перед начальством, мелкий чиновник у Достоевского не только сознает, но и внутренне за­щищает в себя, на уровне своих понятий, свое человеческое достоинство, свою глубоко затаенную гордость ма­ленького, незаметного, но честного труженика, которого он называет “амбицией”. “Служу безукоризненно, - пишет он, - поведение трезвого, в беспорядках никогда не замечен. Как гражданин считает себя как имеющего свои недостатки, но вместе с тем и добродетелем.” , амбиция моя мне дороже всего. “Увидев на улице шар­манщика, который “милостыни просить не хочет” и “хоть целый день ходит да мается - зато сам себе господин, сам себя кормит”, Девушкин пишет о себе: “Вот и я точно так же, как этот шарманщик....в своем смысле, в благородном-то, в дворянском-то отношении точно так же, как и он по мере сил тружусь, чем могу, дескать.”

В сознании своего незаметного, но честного и полезного труда. Девушкин доходит иногда до сознания глубоких контрастов социальной жизни, боится этого в себе как явного “вольнодумства”, но не может отка­заться от своих мыслей. Особенно возбуждает их в нем судьба бедной Вареньки. “От чего вы, Варенька такая несчастная....-пишет он. - От чего это так все случается, что вот хороший то человек в запустении находится, а другому кому счастья само напрашивается? Знаю, знаю мамочка, что нехорошо это думать, что это вольнодум­ство...”

Однако все, что происходит в повести с Девушкиным, показывает на сколько бесплодно его тайное “вольнодумство” и насколько обольщается он своей честной трудовой “амбицией”. Прочитав повесть “Шинелью” присланную ему Варенькой , он поражен сходствами между собой и горемычными героями Го­голя, он тоже бережет сапоги и радуется если сошьет себе что-нибудь новое. И он возмущен, что теперь все это, комически изображенная в повести, станет известным всем и вот уже вся гражданская и семейная жизнь твоя по литературе ходит, все напечатано, прочитано, осмеяно, пересужнено! Да тут и на улицу нельзя пока­заться будет. “Он пишет Вареньке о том, как “убивают” его долги и “худое положение” и его одежда и как он “горел”, “в адском огне горел”, “умирал”, когда его вызывали к самому “его превосходительству”, чтобы дать нагоняй за пропуск строки в переписанной важной бумаге.

Самое важное и новое в характере забитого человека у Достоевского - это его способность к “погружению в себя самого”, к психологическому самоанализу, “рефлексами” и к соответствующим обобще­ниям. “Он, бедный - то человек, он взыскателен, - пишет Девушкин о себе и ему подобных, - он и на свет-то божий иначе смотрит...да вокруг-то себя смущенным взором поводит, да прислушивается к каждому слову, - дескать не про него ли там говорят? Что вот дескать что же он такой незаметный? “После первого письма к Вареньке он в должность пошел” сиянье было на сердце? Когда же он решился пойти занимать деньги, на­строение у него было :”....ни на что и глядеть не хотелось, грусть, тоска такая напала! На сердце холодно на душе темно...” Даже в лучшую минуту жизни, когда начальник дал ему из жалости 100 рублей, он не может не страдать. “ Мне в прочем, покойно, очень покойно, - пишет он. - Только душу ломит, и слышно там в глубине душа моя дрожит, трепещет, шевелится”.

При таком характере и положении одинокого, пожилого, бедного чиновника вполне естественно вне­запно пробудившая в нем нежная привязанность его к тоже бедной и обиженной молодой девушке, которую еще больше “изнуряет мечтательность”, у которой также так много чувственных переживаний и “болезненных впечатлений”, а “душа так часто просит слез”. “Как вы мне явились, как вы всю мою жизнь осветили темную, “-признается девушка. Тем драматичнее для них обоих внезапная разлука, когда Варенька вынуждена согла­ситься на брак со своим обидчиком, помещиком Быковым, а Девушкин снова остался одиноким.

Сама переписка героев, в которой так много искренности и душевных изменений и сердечных надрывов, представляют собой наилучшие выражения внутреннего мира “маленьких людей”. Характерен язык этой пере­писки. Девушкин говорит спотыкающимся, затрудненным языком с ненужными повторами и бесчисленными уменьшительными словами (“мамочка”; “придумочка”; “сердчишку моему”), передающими не только ласко­вый тон его речи, но и причудливую привычку к самоуничтожению.

Отношение Девушкина к Вареньке сродни отцовскому чувству Вырина к Дуне, он близок пушкинскому герою в своей способности защитить ближнего, в чувстве собственного достоинства. В нем живет достоинство не только человека, но и труженика. Отсюда идут нити, связывающие Макара Девушкина с другими людьми, жажда помочь беззащитной Вареньке, избавив ее от нищеты, уберечь от скверных посягательств на ее честь. Ему, живущему в доме, где “люди так и мрут”, дана сердечная способность помочь ближнему. Гораздо больше, чем от сознания собственной бедноты (с ней он готов примириться), он страдает от невозможности помочь лю­бимому человеку просто еще одному бедняку соседу-чиновнику Горшкову, нищему ребенку на улице.... Такой источник страдания возвышает Девушкина, делает его, несмотря на его слабости, подлинно положительным человеком, великим “маленьким человеком”. Гоголь в “Шинели”. Показал страшную драму “маленького чело­века”, Достоевский возвышает его до трагедии.

Как бы эхом, отголоском истории главных героев является вставной рассказ Вареньки о Покровском и его гибели, очень значительный в композиции “Бедных людей.” Рассказ о Покровском раздвигает рамки по­вести за пределы отношений двух людей, подчеркивает типичность благородных, сострадательных характеров в среде бедняков и типичность их судеб. В этой истории появляется самый жалкий из всех героев повести, ста­рик Покровский. Но и него - опустившегося, забитого до полной потери чувства собственного достоинства - господствующая страсть глубоко человечна: любовь к сыну, гордость сыном, скорбь о сыне.

Достоевский своей повестью протестует против несправедливости не только социальной, но и нравст­венной. Все его бедняки, включая старика Покровского, как бы низко они не пали, носят в душе истинно чело­веческие чувства и в падениях своих они не виновны.

Если Пушкин увидел в “маленьком человеке” способность к защите своего достоинства и возвысил бла­городство бесправного “мученика четырнадцатого класса”, а Гоголь призвал общество заметить Акакия Ака­киевича Башмачкина в его приниженности и душевной смертности, то Достоевский представил читателю внут­ренний канцелярского переписчика глубоко думающего и сострадающего бедам других обитателей социаль­ного дна. Его размышления и душевное соучастие в чужих судьбах выражаются в сентиментальной форме, но в них есть здравый смысл.

Во всем этом была большая оригинальность и художественная значимость первой повести Достоевского, поразившая Белинского, Некрасова и весь круг активных участников, ”натуральной школы.” Ни у кого из них, в их очерках, повестях, стихотворениях, сочувственно изображавших быт и нравы городской бедноты, а потом и крепостного крестьянства, не было такой неторопливой и сосредоточенной психологической проникновенно­сти и глубины изображения характеров действующих лиц. После появления повести в “Петербургском сбор­нике,” на начинающего писателя вдруг стали смотреть как на “новую звезду.” Это талант необыкновенный и самобытный, - писал Белинский, - который сразу, еще первым произведением своим, резко отделился от всей толпы наших писателей, более или менее обязанных Гоголю направлением и характером своего таланта.”

“Бедных людей.”, написанных до знакомства начинавшего писателя с Белинским, по содержанию про­должает повесть “Слабое сердце.”, созданная почти через год после того, как автор сблизился с кружком Пет­рашевского. В ней мотивы “вольнодумства” и протеста “маленького человека” получают иное, гораздо более острое значение.

Макар Девушкин трудится над канцелярскими бумагами только на службе, а дома он свободен и может переписываться с Варварой. В повести “Слабое сердце.” Писатель показал другую ситуацию, когда высший на­чальник канцелярии Юлиан Мастакович, дав из милости первый служебный чин бедному юноше, Васе Шум­кову, и сделавшись его “благодетелем”, заставляет его трудиться не только на службе, но, и в личных интере­сах, также и дома, поручив ему переписывать в срок какое-то очень длинное и важное “дело” и оплачивая это скудными и редкими подачками.

По “слабости сердца” Вася не смог вынести такого беспросветного труда. Он полон благодарности на­чальнику и готов на него работать, но у него есть и свои личные интересы и стремления - любовь к бедной де­вушке, Лизаньке, Сначала он часто ходил к ней, “мучаясь неизвестностью”, а затем, став ее женихом, впал в восторженно-мечтательное состояние и в результате запустил свою срочную переписку, рискуя тем самым по­терять милость своего “благодетеля.”

В этой повести Достоевский не изображает непосредственно переживания своего героя, но глазами его друга и сожителя. Аркадий, показывает, что творится с Васей, все более сознающим безвыходность своего по­ложения. Достоевский при этом нарочно сгущает краски - у него уже появилось стремление к психологическим гиперболам. Вася впадает в тяжелую задумчивость, работая по ночам, он доходит до того, что бессмысленно водит по бумаге сухим пером и наконец впадает в умопомешательство. Особенно устрашающа сцена в каби­нете начальника, куда Вася пришел с повинной, и где он в присутствии сослуживцев ведет себя как солдат: ступает с левой ноги, пристукивает правым сапогом, “как делают солдаты, подойдя к подозвавшему офицеру.” И тут его увозят в сумашедший дом.

Очень значительна концовка повести, заключающая в себе широкое символическое обобщение, выте­кающая из всего в ней изображенного. Вечером того же дня, когда погиб Вася, Аркадий в морозные сумерки смотрит на Петербург, и “весь этот мир со всеми жильцами его сильными и слабыми”, кажется ему похожим на “фантастическую, волшебную грозу, на сон, который, в свою очередь, тотчас исчезнет.” “Какая-то странная душа посетила осиротевшего товарища бедного Васи. Он вздрогнул...Он как будто теперь понял...отчего со­шел с ума его бедный, не вынесший своего счастья Вася. Губы его задрожали, глаза вспыхнули, он побледнел и как будто прозрел во что-то новое в эту минуту..” Эта концовка повести, напоминает кульминацию сюжета “Медный всадник.” Пушкина, она, наряду с некоторыми эпизодами “Бедных людей.” - самое значительное из всего, что успел написать Достоевский до своего ареста.

В лице Девушкина и Шумкова Достоевский изобразил “маленьких людей”, являющихся безвинными жертвами того незаметного, повседневного угнетения, на котором основывалась вся жизнь самодержавно-бю­рократической России.

Продолжение темы “маленького человека” мы находим у Ф. М. Достоевского в первом большом про­блемном романе “Преступление и наказание.”, который печатался в журнале Коткова “Русский вестник.” В те­чение 1866 года. Перед нами снова Петербург, но не эпохи Белинского и писателей, “выходивших в своем творчестве “из “Шинели.””, а Петербург пореформенный, где стало еще больше бедности, но где беднота страдает в основном уже не от концемерных начальников, а от полной необеспеченности, от жестоких заимо­давцев и хитрых богатых соблазнителей. Эти новые обстоятельства с большой силой и остротой проявляются в жизни главных героев романа - бедного студента Родиона Раскольникова, его сестры, и еще более бедной де­вушки Сони Мармеладовой. Достоевский сосредоточен на изображении мира человеческих страданий.

Не бедность даже, а нищета, при которой человек не только буквально гибнет от голода, но и теряет че­ловеческий облик и чувство собственного достоинства, - вот состояние, в которое погружено несчастное се­мейство Мармеладовых. Запойный пьяница старик Мармеладов, ради рюмки водки унижающийся перед трак­тирщиком; жена его, “гордая” Катерина Ивановна, умирающая от чахотки и посылающая семнадцатилетнюю падчерицу, великую страдалицу Соню, продавать себя на улице петербургским развратникам; гибнущие от го­лода малые дети Мармеладова. Материальные страдания влекут за собой мир нравственных мучений, которые уродуют человеческую психику. Добролюбов писал Достоевскому: “В произведениях Достоевского мы нахо­дим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который при­знает себя не в силах или, наконец, даже не вправе быть человеком, самим по себе.”

Чтобы понять меру унижения человека, нужно вникнуть во внутренний мир титулярного советника Мармеладова. Душевное состояние этого мелкого чиновника намного сложнее и тоньше, чем у его литератур­ных предшественников - пушкинского Самсона Вырина и гоголевского Башмачкина. Им не свойственна сила самоанализа, которого достиг герой Достоевского. Мармеладов не только страдает, но и анализирует свое ду­шевное состояние, он как врач ставит беспощадный диагноз болезни - деградация собственной личности. Вот как исповедуется он в первой же встрече с Раскольниковым. “Милостивый государь, - бедность не порок, это истина. Но ... нищета - порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в ни­щете же никогда и никто... ибо в нищете я первый сам готов оскорблять себя.” Человек не только гибнет от нищеты, но понимает, как он духовно опустошается: начинает презирать самого себя, но не видит кругом ни­чего, за что бы уцепиться, что удержало бы его от распада личности Мармеладов призирает себя. Мы состра­дали ему, мучаемся его мучениями и остро ненавидим социальные обстоятельства, породившие эту человече­скую трагедию.

Огромной художественной убедительности достигает крик души Мармеладова, когда он заметил на­смешку трактирных слушателей: “Позвольте молодой человек: можете ли вы... Но нет, изъяснить сильнее и изобразительнее: не можете ли вы, а осмелитесь ли вы, взирая в сей час на меня, сказать утвердительно, что я не свинья? “ Подчеркивая эти слова, писатель обостряет наше восприятие, углубляет свою мысль. Конечно, можно обозвать пьяницу, губящего семью, бранным словом; но кто возьмет на себя смелость осудить такого Мармеладова, ставшего под пером писателя подлинно трагической фигурой!

Мармеладов восстает против одиночества, на которое обречен бедняк в джунглях безжалостного города.

Мармеладовский вопль - “ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти” - выражает последнюю степень отчаяния обесчеловеченного человека.

Взглянув на Мармеладова, Раскольников увидел “старый, совершенно оборванный фрак с оставшимися пуговицами. Одна только держалась кое-как, и он на нее и застегивался, видимо желая не удаляться приличий.:

:Не один раз уже жалели меня”, - говорит Мармеладов Раскольникову. Пожалел его и добрый генерал Иван Афанасьевич, опять принял на службу. Но Мармеладов не выдержал испытания, снова запил, пропил все жалование, пропил все и взамен получил оборванный фрак с единственной пуговицей. Пуговица эта возвра­щает нашу мысль к Девушкину, к сцене с оторвавшейся пуговицей в кабинете “доброго генерала”, который пожалел Девушкина. Эту замечательную сцену Белинский назвал “страшной правдой”. Да ведь тут уже не со­жаление к этому несчастному, а ужас ужас! “- говорит он автору “Бедных людей.” Мармеладов в своем поведе­нии дошел до утраты последних человеческих качеств. Он уже на столько унижен, что в отличии от Девуш­кина, сохранившего человеческое достоинство, человеком себя не ощущает, а только мечтает о том, чтобы быть человеком среди людей.

Встреча с Мармеладовым в трактире, его лихорадочная, как в бреду, исповедь дали Раскольникову по­следнее доказательство правильности “наполеоновской идеи.”

Достоевский вступил в литературу со своими героями Макаром Девушкиным, который полемизировал с “Шинелью”. Потому, что автор хотел не только утвердить гоголевский гуманизм, но и поставить его на более прочный фундамент.

Достоевский учился у многих. Почерпнутое им у Гоголя на первых порах было особенно заметно в его произведениях - в выборе темы и героя, в отдельных элементах, во внешних деталях описания и даже непо­средственно в слоге. Но именно благодаря этому обстоятельству и делалось отчетливо различимой - по прин­ципу контраста - разработка гоголевским учеником уже только ему одному присущих особенностей во взгляде на человека и окружающее.

Самое важное и новое, по сравнению с другими писателями, раскрывавшими эту тему, это способность у забитого человека Достоевского заглянуть в себя, способность самоанализа и соответствующих действий. Пи­сатель подчиняет героев детальному самоанализу, ни у какого другого писателя в очерках, повестях, сочувст­венно изображавших быт и нравы городской бедноты не было такой неторопливой и сосредоточенной психо­логической проникновенности и глубины изображения характера действующих лиц.

ГЛАВА 7.

Чехов - великий художник слова, как и многие другие писатели тоже не мог обойти в своем творчестве стороной тему “маленького человека.”

Его герои - “маленькие люди”, но многие из них стали такими по своей воле. В рассказах Чехова мы увидим угнетателей начальников, как у Гоголя, нет в них и острой денежной ситуации, унижающих социаль­ных отношений как у Достоевского, есть только человек, который сам вершит свою судьбу. Своими нагляд­ными образами “маленьких людей” с оскудевшими душами, Чехов призывает читателей к исполнению одной из своих заповедей “По капле выдавить из себя раба”. Каждый из героев его “маленькой трилогии ”олицетворяет какую-либо из сторон жизни: Беликов (“Человек в футляре”) - олицетворение власти, бюрократии и цензуры, рассказ (“Крыжовник”) - олицетворение отношений к земле, извращенный образ помещика того времени, рассказ о любви предстает пе­ред нами отражением духовной жизни людей.

Все рассказы в совокупности составляют идейное целое, создают обобщающее представление о совре­менной жизни, где значимое, соседствует с ничтожным, трагическое со смешным.

Между с противоположностями в душе чеховского героя большей частью нет мирного сосуществования. Если человек подчиняется силе обстоятельств, и в нем постепенно гаснет способность к сопротивлению, то он в конце концов теряет все истинно человеческое, что ему было свойственно. Это омертвение души, “уменьшение ее” до минимальных размеров - самое страшное возмездие, которое воздает жизнь за приспособ­ленчество.

“Человек в футляре.” первая часть “маленькой трилогии. ” Беликов - учитель греческого языка, влюб­ленный в свой предмет, мог бы своими знаниями принести много пользы гимназистам.

Влюбленность Беликова в греческий язык, на первый взгляд, более высокая форма навязчивой идеи, чем страсть к накопительству у Ионыча, или обладанию усадебкой с крыжовником. Но не случайно, что своим восхищением прекрасным предметом, который он преподает, этот учитель не заражает учеников, он для них - лишь ненавистный “человек в футляре.” Взяв на себя роль блюстителя морали, он отравляет жизнь окру­жающим: не только ученикам, но и учителям, не только учителям, но и директору гимназии, и не только всей гимназии - всему городу. Поэтому его так все ненавидят.

Порождение эпохи реакции 80-х годов, Беликов прежде всего сам пребывает в постоянном страхе: “как бы чего не вышло!” Как бы не простудиться боится он. И пусть светит солнце на случай дождя или ветра, на всякий случай, надо одеться потеплее, надо захватить зонт, поднять воротник, надеть темные очки, галоши, заложить уши ватой и, садясь на извозчика, закрыть верх. Детали в поведении героя, отмеченные художником в момент, когда герой покидает дом и выходит на улицу, от которой ждет одних козней сразу врезаются в память, как первое и очень сильное впечатление “маленького футлярного” человека. Здесь опорные пункты его литератур­ного портрета.

Казалось бы такой человек, как Беликов, страшась улицы, у себя дома должен чувствовать себя вне опасности. Но у Беликова и дома не лучше, чем на улице. Здесь в его распоряжении не менее изощренный под­бор предметов охранительного назначения. Как бы не повредились вещи - и на всякий случай часы, перочин­ный ножик Беликов держит в чехле. Как бы воры не залезли в дом, как бы повар Афанасий не зарезал его - ставни, задвижки, кровать с пологом, сам под одеялом с плотно укрытой головой, призваны охранять и обере­гать беспокойство Беликова, который ходит по дому в халате и колпаке.

Обилие предметов, обволакивающих фигуру Беликова на улице, дома, в школе и рисующих нам его портрет как человека, заставляет нас еще раз вспомнить замечательных предшественников Чехова, которые впервые в русской литературе так тесно связали внутренний облик человека с внешним миром, его окружением - это Н.В. Гоголь и Гончаров.

Итак, весь смысл жизни Беликова - в энергичной защите от внешнего мира, от реальной жизни. Беликов испытывает страх не только перед реальным бытом. Еще страшнее для него любое проявление живой мысли. Поэтому, ему не по душе всякие официальные циркуляры. Особенно они были ему милы, если в них содержа­лись запрещения - широкое поле для претворения в жизнь все той же бессмертной формулы:” Футляр­ность как свойство человеческого характера, таким образом, выходит далеко за пределы поведения личности в быту” отражает целое мировоззрение общества томившегося под гнетом полицейско-бюрократического режима. И когда думаешь об этом, то в обучении Беликовым детей древним, мертвым языком, чудится злове­щий оттенок. “ И древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, когда он прятался от действительности”, - поясняет свой рассказ о Беликове его сослуживец Буркин, тоже учитель. Беликов напоминает унтер-офицера и по страсти к добровольной защите полицейского режима и длительному вред­ному влиянию на людей.

Чехов не был бы Чеховым, если бы изобразил “человека в футляре” только в одном психологическом со­стоянии. Его герои всегда меняются в ходе событий. Изменился и Беликов, под влиянием тусклого, робкого огонька - подобие любви, вспыхнувшей в его душе при встрече с хохотушкой Варенькой. Но это изменение было внешним:”...решение жениться подействовало на него как-то болезненно, он похудел, побледнел и, каза­лось, еще глубже ушел в свой футляр.” С нового “как бы чего не вышло” началась самая первая мысль Бели­кова о женитьбе на Вареньке, этим футлярным соображением и было в конце концов раздавлено подобие влюбленности в его душе. В первый и последний раз для героя это опасение оказалось не напрасным: желание жениться обернулось для него смертью. Сброшенный с лестницы учителем Коваленко, братом Вареньки, Бели­ков покатился вниз вместе с галошами. Деталь, с которой этот человек, казалось бы, сросся физически, вдруг оторвалась от него, и это не могло пройти безболезненно. В таком необычном для него виде, без одного из самых мощных футляров, с помощью которых он только и имел твердую почву под ногами, Беликов почувствовал себя совсем обезору­женным. Роковой исход наступил незамедлительно. Беликов не мог пережить публичного позора - хохота Ва­реньки, в этот миг вошедшей в дом вместе с другими людьми Беликов вернулся к себе, лег и больше не вставал. Эта смерть - расплата за ложное мертвенное мировоззрение, потому в ней нет ничего трагического. Не даром лицо Беликова в гробу “было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в фут­ляр, из которого уже никогда не выйдет.”

Перед нами - урок жизни, искалеченной общественными условиями, истраченной героем бессмысленно для самого себя и во зло другим.

Страх перед каким бы то ни было проявлениям жизни, тупая неприязнь ко всему новому, необычному, особенно выходящему за рамки дозволенного начальником - характерные черты беликовщены. Беликов угне­тает окружающих своим страхом. Беликова ненавидят и бояться, но и после его смерти печать беликовщины лежит на жизни города. Таков дух эпохи, дух страны.

Рассказ “Крыжовник” стал обобщением всего русского мещанского быта. Читатель ощущает тонкость и простоту чеховского мастерства.

Писатель отверг вариант смерти чиновника от рака. Это выглядело бы как трагическая случайность. От­верг он и записанную им другую концовку: съел крыжовник, сказал: “Как глупо” – и умер. Это для него было слишком простым решением проблемы. В рассказе чиновник остался жить, довольный собой. Самодовольная, живучая пошлость – скрытая опасность всего общества. Такое завершение рассказа поражает точностью и уди­вительной простотой, незначительностью. Концовка обычна и тем она реальна.

Рассказ Чехова обличает пошлость, скуку, ограниченность интересов. Перед нами раскрывается нечто мелкое, незначительное, по видимости почти безвредное, постоянно встречающееся, но страшное в своей мел­кой обыденности.

В начале рассказа рисуется пейзаж – бесконечные поля, далекие холмы. Великой, прекрасной стране, ее просторам, зовущим вдаль противопоставлена жизнь чиновника, заветная цель которого сводится к тому, чтобы приобрести в собственность ничтожный клочок земли, запереть себя на всю жизнь в собственную усадьбу, есть “не купленный, а свой собственный крыжовник”. Посетив брата, который после долгих лишений осуществил свою мечту: под старость приобрел имение, Иван Иваныч возмущается при виде этого приземлен­ного счастья: “Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли Но ведь три аршина нужно скорее трупу, а не человеку. Человеку нужно не три аршина земли на усадьбу, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он смог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа.” В усадьбе Гималайского не было людей, а были существа, по описанию автора, похожие на свиней. Была ры­жая собака, похожая на свинью, кухарка тоже была похожа на свинью, наконец, о самом обрюзгшем, распол­невшем чиновнике, сидевшем в постели сказано, “того и гляди хрюкнет в одеяло”. Еще одна точная, почти не­приметная бытовая подробность – крыжовник. В любой малой усадьбе сажают крыжовник. Кусты крыжовника, как и крыжовниковое варенье – это принадлежность почти всякого мелкого усадебного хозяйства.

В усадьбе, описанной Чеховым, крыжовник имеет значение эпитета через него он во-первых, раскрывает психологию своего героя – не важно, что ягода кислая, жесткая – она своя собственная и уже только поэтому вкусная. В этом его самодовольство и пошлость, во-вторых, увидев своего брата, который жадно пожирал кислый, жесткий вовсе невкусный крыжовник, рассказчик резко меняет свое мнение. Какие грустные мысли и чувства вызвал этот, казалось бы, безобидный крыжовник. Иван Иванович обращается к молодому поколению: “Пока молоды, сильны, бодры не уставайте делать добро!… Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем – то более разумном и великом. Де­лайте добро”.

О разбитом счастье, о том, как погибла “тихая, грустная” любовь, да и вся жизнь милого, интеллигентного человека, о том, “как не нужно, мелко и как обманчиво было все то, что… мешало любить”, говорит Чехов в рассказе “О любви”.

Футлярность распространяется и на область интимных человеческих чувств. Свободное по природе чув­ство любви окружается условностями, предрассудками, из-за этого разрушается счастье двух людей, гибнут две жизни. В мире Беликовых нет простора для живых человеческих чувств, гибнут люди с нежной душой, увядает их хрупкая любовь. И вывод напрашивается сам собой: “ Видеть и слышать как лгут, и тебя же называют дура­ком за то, что ты терпишь эту ложь, сносишь обиды, унижения, не смеешь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей. Приходится самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какой-нибудь выгоды – нет, больше жить так невозможно! К борьбе против пошлости, мелочности призывает нас Чехов, об этом все его произведения

Заключение

20 век в России принес окончательное формирование тоталитаризма. В период наиболее жестоких репрессий, в то время, когда человек был окончательно обезличен и превращен в винтик огромной государственной машины, писатели яростно откликнулись, встав на защиту личности.

Ослепленные величием целей, оглушенные громкими лозунгами, мы напрочь забыли об отдельном человеке, который остался человеком и после сорок пятого, и после пятьдесят третьего, и после шестьдесят четвертого - человеком с его повседневными заботами, с его желаниями и надеждами, которые не может отменить никакой политический режим. Тот кого в свое время Белинский назвал “маленьким человеком”, о ком сокрушался Достоевский, кого пытался поднять с колен Чехов и Горький, о ком как о великом Мастере писал Булгаков, затерялся в просторе огромного государства, превратился в малую песчинку для истории, сгинув в лагерях. Огромных усилий стоило писателям его воскрешения для читателей в своих книгах. Традиции классиков, титанов русской литературы продолжили писатели городского направления прозы, те кто писал о судьбе деревни в годы гнета тоталитаризма и те, кто повествовал нам о мире лагерей. Их были десятки. Достаточно назвать имена нескольких из них: Солженицын, Трифонов, Твардовский, Высоцкий, чтобы понять какого огромного размаха достигла литература о судьбах “маленького человека” двадцатого столетия.

Петербург, Москва -город, так давно тревоживший многих русских писателей, стал еще более страшным и жестоким. Он - символ той мощной силы, подавляющей слабые ростки человечности, он - сосредоточие людского горя, зеркало всей российской действительности, отражение которого мы видим по всей стране, в стенах лагерей и на задворках провинциальных городков.

“Маленький человек” нашего города 60-х - 70-х г. не способен выбраться на поверхность жизни и громко заявить о своем существовании. Но ведь и он - человек, а не вошь, как хотел доказать самому себе Раскольников, и он заслуживает не просто внимания, но и лучшей доли. Путь к достижению этого открыли ему те, кто в наше время стремился “спины выпрямить горбатым.” Новые писатели вступают в защиту правды и совести, они формировали человека нового. Поэтому нельзя закрывать последнюю страницу в огромной книге посвященной ему - “маленькому человеку! ”

Список используемой литературы.

История русской литературы. (1800 - 1830-е г.г.) М. Просвещение 1989 г.

Н. В. Гоголь - творческий путь. М. Художественная литература 1955 г.

Очерки о русских писателях А. Горелов П. О. Издательства “Советский писатель.” 1984 г.

Литература в школе (октябрь - сентябрь) М. Просвещение 1990 г.

История русской литературы 19 века том 1 (под редакцией Петрова.) Просвещение 1970 г.

Живое слово (литературно - художественный сборник) Москва 1969 г.

Н. В. Гоголь Собрание сочинений гослитиздат 1959 г.

М. Ю. Лермонтов “Избранные сочинения.”

Русская литература (учебник для учительских институтов) часть 1-1953 г. А. А. Кайев

В. И. Кулешов “Жизнь и творчество Ф. М. Достоевского.” Издательство “Детская литература.” Москва 1979 г.

В. А. Туниманов “Творчество Достоевского 1854 - 1862 г.г.” Ленинград “Наука.” Ленинградское отделение” 1980 г.

Н. Долинина “Предисловие к Достоевскому.” “Детская литература.” Ленинград 1980г.

А. П. Булин “Художественные образы Ф. М. Достоевского.” (эстетические очерки.) Издательство “Наука.” Москва 1974 г.

Гурвич “Проза Чехова.” Издательство “Художественная литература.” Москва 1979г

А.Б. Белкин “Читая Достоевского и Чехова.” (статьи и разборы) Москва “Художественная литература.” 1973 г.

Э. А. Полоцкая “Пути чеховских героев.” (книга для учащихся) Москва “Просвещение” 1992 г.