Николай Полевой

Николай Полевой

Д. Бернштейн

Полевой Николай Алексеевич (1796—1846) — писатель, критик, публицист, историк, издатель. Р. в Иркутске в семье купца и владельца фаянсового завода. Систематического образования не получил. Много и с увлечением читал, изучал французский и немецкий языки, а затем и древние. С 1813 служил в конторе у богатого купца в Курске, куда переехали к этому времени его родные. На литературном поприще выступил в 1817. В 1819 оставил службу и занялся делами отца. В 1822 переехал в Москву и целиком ушел в лит-ую работу. П. выступил как идеолог непривилегированной русской буржуазии, т. е. основной буржуазной массы, которая по своему правовому, вернее бесправному, положению в обществе, еще не изжившем феодальных форм, ничем не отличалась от мещанства. При этом политическое ее бесправие пришло уже в явное противоречие со значительностью общественно-экономической функции, выполняемой буржуазией. П. как идеолог специфически русской буржуазии, несмотря на сильные антифеодальные настроения, порой достаточно резко им выраженные, не допускал и мысли о борьбе с самодержавием. В своей деятельности П. фактически не выходил за пределы либерально-реформистского наступления на феодализм. Тяжелая политическая обстановка заставляла его маскировать по мере возможности политический смысл даже такого, отнюдь не революционного выступления, и П. очень часто переводил его из политической плоскости в плоскость экономическую, культурную, этическую. Притязания буржуазии он оправдывал ее моральными качествами, благочестием, патриотизмом и т. п. свойствами, поощряемыми официальной правительственной политикой. Даже такое либеральное наступление на феодализм в годы жестокой последекабрьской реакции, еще усилившейся в связи с европейским революционным движением 30-х гг., рассматривалось как «якобинство» и навлекло на П. негодование дворянства, даже либерального (в лице его идеологов — Пушкина, Вяземского, Одоевского и др.), а также правительственные репрессии (закрытие журнала П. «Московский телеграф» в 1834).

Основной проблемой художественного творчества П. является проблема продвижения буржуазии в феодально-дворянском обществе. Любимый герой П., отличающийся от демонических, разъеденных скепсисом индивидуалистов дворянской литературы и порой подчеркнуто противопоставленный им, — это незаурядный представитель третьего сословия, наделенный его лучшими, с точки зрения автора, качествами — глубокой религиозностью, твердой нравственностью, патриархальной семейственностью, любвеобильной душой, но недовольный узостью интересов и культурной отсталостью своей среды («Художник», 1833, «Эмма», 1834, «Аббаддонна», 1834). В поисках обстановки, способной выявить таланты своего героя, П. заставляет его сталкиваться с светским дворянским кругом. Столкновение это всегда кончается для героя неудачно, а порой и трагично, в чем отражаются трудности буржуазного существования в дворянской общественной системе. Столкновение устремлений идеологов буржуазии с препятствиями, воздвигаемыми дворянским господством и отсталостью самой буржуазии, отразилось в творчестве П. в романтической форме столкновения «мечты» и «существенности». При этом к дворянской «существенности» автор относится с несравненно большей враждебностью, чем даже к самой неприглядной «существенности» буржуазной. Представители дворянско-аристократического общества изображаются им как ничтожные людишки, безнравственные и жестокие эгоисты, циничные скептики, люди внешнего блеска и фальшивой культуры. Полевой срывает у своих дворянских героев тот ореол, которым они были окружены в дворянской литературе его времени. На фоне дворянских недостатков подчеркиваются буржуазные добродетели, и самая отсталость и некультурность буржуазной среды начинают трактоваться как патриархальная простота и нравственная нетронутость. В произведениях, действие которых перенесено в иную географическую или историческую действительность («Клятва при гробе господнем», 1832, «Аббаддонна», 1834), П. доходит до обвинения высшего сословия в отсутствии патриотизма и гражданской честности, в ненависти ко всему национальному, в то время как буржуазия изображается полной нравственной доблести и патриотизма. Необходимо отметить, что после репрессий, настигших П. в 1834, и в связи с сгустившейся политической реакцией прямые его нападки на дворянство из цензурных соображений заметно ослабели, иногда даже имело место заискивание перед ним, но зато еще больше подчеркиваются буржуазный патриотизм и значение буржуазии как опоры царя и отечества («Купец Иголкин», 1839, «Дедушка русского флота», 1838, «Костромские леса», 1841). Художественная продукция П. пользовалась некоторое время значительным успехом, но в виду весьма слабых своих художественных достоинств была скоро забыта (Белинский, хваливший «Аббаддонну» в 30-х гг., дал в 40-х гг. уничтожающую критику этого произведения).

Критическая деятельность П., усвоившего во многом принципы идеалистической философии Шеллинга в той упрощенной форме, в которой они были изложены французским эклектиком Кузеном, была резко заострена против принципов классической критики. Внеисторическому нормативизму последней он противопоставил принцип исторической оценки произведений искусства как органического воплощения национальной идеи в определенных «условиях веков и общества». Критерий художественности для П. не в следовании художника заранее принятым правилам, а в том, «верен ли он выбранному идеалу создания? Выполняет ли он изящно свою идею в развитии частей?» Романтизм противопоставляется П. классицизму как течение «народное», выявляющее национальную самобытность в противовес аристократической отчужденности от народа и его национальных задач. Это буржуазное понимание романтизма упорно проводилось в критических работах П., которому принадлежит ряд блестящих по тому времени статей о русской литературе (собранных им в книге «Очерки русской литературы», 2 чч., СПБ, 1839). Буржуазное понимание романтизма ополчало П. не только против классических традиций в русской литературе, но и против дворянского романтизма.

Литературные взгляды П. находятся в теснейшей связи с его историч. взглядами, проникнутыми все тем же упрощенным шеллингианством и направленными против аристократических взглядов, воплощенных в «Истории государства Российского» Карамзина. Само название труда П. — «История русского народа» (6 тт. ее вышло в 1829—1833) — с очевидностью направлено против работы Карамзина.

Деятельность П. как историка и критика, его постоянные нападки на дворянскую литературу и науку, смелая критика ряда крупнейших авторитетов в этих областях (Карамзин, Жуковский, Пушкин и т. д.) справедливо рассматривались дворянством как своеобразная политическая борьба с ним и были главной причиной, вызвавшей травлю П. в критике, обвинения его в «якобинстве» и закрытие «Московского телеграфа». Публицистическая деятельность П. была целиком направлена на защиту интересов русской торговли и промышленности, т. е. интересов русского торгово-промышленного сословия. Рекламирование успехов отечественной промышленности, агитация за ее улучшение и усиление, пропаганда необходимости купеческого просвещения как средства улучшить свою деятельность и обеспечить себе достойное место в обществе — вот содержание публицистики Полевого.

Издательская и редакционная деятельность П. была чрезвычайно обширна и сыграла немалую роль в истории просвещения. С 1825 по 1834 им издавался и редактировался «Московский телеграф» , лучший журнал того времени, четко и настойчиво проводивший прогрессивно-буржуазную линию. За это же время издавались переводы произведений иностранной литературы («Повести и литературные отрывки», 1829—1830), «Русская Вивлиофика или собрание материалов для отечественной истории, географии, статистики и древней литературы» (1833) и др. издания.

Отношение к П. его современников целиком определялось его и их социальной сущностью. Дворянские круги относились к нему враждебно за его «якобинство», особенно до 1834. Со второй половины 30-х гг., когда либерализм П. сильно снизился и за его счет усилились мотивы верноподданнического патриотизма, он вызывал неприязнь и насмешки в радикальных слоях мелкой буржуазии и передового дворянства. Только после его смерти историческая его роль была справедливо оценена Белинским в его работе 1846 — «Н. А. Полевой», где Белинский отмечает положительную роль П. как прогрессивной силы в литературной борьбе конца 20-х, начала 30-х гг.

Список литературы

I. Сочин. Н. А. Полевого, изд. А. Петровым, кн. I—III, Москва, 1903 («Клятва при гробе господнем» и «Аббаддонна»)

Повести и литературные отрывки, 6 чч., Москва, 1829—1830 (переводы), Драматические сочинения и переводы, 4 части, СПБ, 1842—1843.

II. Белинский В. Г., Н. А. Полевой, СПБ, 1846

Чернышевский Н. Г., Очерки гоголевского периода русской литературы, гл. I, Сочин., т. II, СПБ, 1906

Козмин Н. К., Очерки по истории русского романтизма. Полевой как выразитель литературных направлений современной ему эпохи, СПБ, 1903

Его же, Из истории русской литературы тридцатых годов, Н. А. Полевой и А. И. Герцен, «Изв. Отд. русск. яз. и слов. Академии наук», т. VI (1901), кн. IV

Его же, Статьи о К. А. и Н. А. Полевых, «Русский биографический словарь», т. Плавильщиков — Примо, СПБ, 1905 (с библиографией)

Берлин П. А., Купец-публицист, «Наша заря», 1910, I

Коган П. С., Н. А. Полевой, ст. в кн. «Очерки по истории русской критики», под ред. А. В. Луначарского и П. И. Полянского, т. I, Гиз, М.—Л., 1929

Бернштейн Д. И., Художественное творчество Н. А. Полевого, «Литература и марксизм», 1929, № 5

Николай Полевой. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Ред., вступ. статья и комментарий Вл. Орлова, (Л.), 1934 (здесь же и библиография).

III. Мезиер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902

Владиславлев И. В., Русские писатели, издание 4, Гиз, М.—Л., 1924.

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа