О начитанности Печорина по роману М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"
Содержание
Введение
Глава 1. Общая характеристика мировоззрений Печорина
Глава 2. Отношение Печорина к прозе
Глава 3. Отношение Печорина к поэзии
Глава 4. Другие источники начитанности Печорина
Заключение
Список источников литературы
Введение
Михаил Юрьевич Лермонтов за свою непродолжительную жизнь сумел оставить большое творческое наследие, в виде многих поэтических произведений и бессмертного романа «Герой нашего времени».
«Герой нашего времени» - герой на все времена. И этот герой воплощен в образе Григория Александовича Печорина, русского офицера середины 19 века.
Печорин – это человек сильной воли, отважный, который не отворачивается от опасности, а наоборот, направляется навстречу бурям и тревогам, чтобы найти себе дело и заполнить необъятную пустоту своего духа, хотя бы и деятельностью без определенной цели. Его равнодушие и ирония - большей мерой светская привычка, чем черта характера.
Григорий Александрович не прислушивается к голосу своего сердца и не считает нужным идти за ним. Он сын своего времни и живет преимущественно умом. Если бы в его сознания победила мысль, которая смогла бы признать правомерность и необходимость служения общественному добру, гуманистическим идеалам, то она бы освободила его от тяжелых моральных проблем индивидуализма, в плену которых он находился. И хотя путь, который он избрал, не принес нему счастье, он все же остается верным нему. Голос сердца, голос человеческой потребности в любви, доброжелательность, справедливость, счастье отдавать себя другим не успели еще прийти в сознание Печорина и сказать ему, что этот путь и есть настоящим для человека. Истина осталась для него нераскрытой.
Но в своем рационализме и стремлении к истине «герой нашего времени» проявляет немалые знания из разных сфер жизни, философичность и глубокий психологизм.
Целью данной работы является изучение начитанности Печорина по роману Лермонтова «Герой нашего времени». Необходимо определить источники знаний Печорина и его отношение к разным родам литературы в целом.
Глава 1. Общая характеристика мировоззрения Печорина
Григорий Александрович Печорин – прапорщик Российского войска, служащий на Кавказе. Предстает перед нами, даже не взирая на свой низкий офицерский чин, как человек высшего света, аристократ и натура многогранная. Окружающим часто сложно понять и оценить его. Печорин создал собственную легенду и ореол таинственности вокруг себя.
«Его звали... Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый, смею вас уверить; только немножко странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут - а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как начнет рассказывать, так животики надорвешь со смеха... Да-с, с большими был странностями…»1
Очевидно, что лишь его богатый внутренний мир порождал те противоречие и поведенческие особенности, которые удивляли, знавших его людей.
Молчаливый Печорин иногда мог завораживать собеседников, как в случае с Максимом Максимовичем или княжной Мэри: «Я был в духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княжна сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно».
Помимо безупречного владения родным, русским языком, Григорий Александрович знал французский, немного итальянский и латынь, учил татарский.
Можно ли считать его способности рассказчика и владение языками, признаком начитанности, можно ли отнести словесные импровизации, как и сам дневник главного героя к атрибутам личности начитанной?
Толковый словарь Ожегова дает следующие толкование слову «начитанный»:
«Много читавший, хорошо знакомый с литературой». 2
С большой долей вероятности можно заявить, что все вышеперечисленные качества практически свидетельствуют о начитанности Печорина. Именно хорошее знакомство с литературой могло выработать в нем четкость мышления, богатство воображения и словарного запаса.
Психологи выводят такое понятие, как вербальный интеллект – способность к языку, оперированию словесным материалом и различными лингвистическими навыками.3
Важной составляющей вербального интеллекта является начитанность личности. Невозможно представить, что Печорин смог бы ясно изложить свои приключения и раздумья в записках, не обладая начитанностью, большим словарным запасом и даже долей литературных способностей. Ведь дневник этого персонажа – законченное художественное произведение.
Вот что говорит Григорий Александрович о себе:
«Я стал читать, учиться - науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди - невежды, а слава - удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно...»
Это высказывание Печорина – доказательство того, что в свое время он глубоко ознакомился с художественной и научной литературой. Чувство усталости и разочарования героя – не результат его невежества или негативного отношения к знаниям, это лишь способ подчеркнуть огромную его тягу к постижению истины, неудовлетворяемую традиционным подходом к обучению.
По своему мировоззрению Григорий Александрович – начитанный интеллигент, склонный к анализу и критической оценке действительности.
Глава 2. Отношение Печорина к прозе
Анализирую текст «Героя нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова, можно прийти к выводу, что Печорин был знаком с лучшими образцами мировой прозы того времени. Среди перечисляемых авторов: Руссо, Скотт, Байрон.
Наиболее полно показано впечатление Печорина от книги в описании его чтения романа Вальтера Скотта перед дуэлью с Грушницким:
«С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были "Шотландские пуритане"; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом... Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..»
Для героя мир литературы – это мир «волшебного вымыслы», способный отвлечь от любых переживаний, поглотить и подарить наслаждение от соприкосновения со словом.
Печорин не случайно читал эту книгу. Лермонтов подчеркнул, что главный герой похож на героя Скотта – Генри Мортона. Этот молодой шотландец, как и русский прапорщик храбр, умен, привержен своим убеждениям, но всегда оставляет место сомнению и критике. Он видит фанатичность и несправедливость общества, как и Григорий Александрович ухаживает за Эдит, внучкой знатной Леди, очень напоминающей Мэри. А в его противнике лорде Эфенделе угадывается соперничество с Грушницким.4
И очевидно сам Печорин осознает параллели между сюжетом «Шотландских пуритан» и своей жизнью.
К тому же выбор Вальтера Скотта, характеризует высокий литературный вкус, выработанный «героем нашего времени». Скотт – один из наиболее известных английских писателей, поэтов и историков, стоявший у истоков исторического романа. Шотландец по происхождению, обладаю феноменальной памятью и знаниями, он с жаром описывал исторические перипетии своей родины, в частности гражданскую войну.
«…Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..» - спрашивает Печорин. И один этот вопрос охватывает всю глубину понимания творческого вклада писателя, являя собой символическую дань силе ума и духа Вальтера Скотта. Человек, не обладающий завидной начитанностью и острым умом не мог стать автором этого вопроса-афоризма.
Знаком Печорин и с творчеством Жан-Жака Руссо, выдающегося мыслителя 18 века, подарившего современному миру демократию, ряд романов, трудов по биологии, философских и музыкальных произведений.
В своей новой философии Руссо подчеркивал роль нравственности и равноправия в обществе, выдвигал новаторские идеи воспитания, обосновывал двойственное отношении к религии, как к совокупности веры и рационализма. Взгляды этого человека, испробовавшего и повидавшего много в жизни, оказали немалое влияние на Французскую революцию 1789 года.
Очевидно, творчество Руссо оказало влияние и на Печорина. Не зря он упоминает о нем в самом начале журнала в предисловии:
«История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она - следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.»
«Исповедь» - наиболее значимое произведение Руссо. Этого его автобиография, откровенный рассказ о всех жизненных вехах и превратностях судьбы, изложенный в форме романа. Мысли и чувства Жан-Жака, его отношения с окружающими – все открыто для читателя.5
Масштаб главного героя близок к размышлениям Руссо.
Печорин сравнивает свои записи с мемуарами писателя. Его наблюдения, это наблюдения «ума зрелого», но они в отличие от книги французского мыслителя не предназначены для широкого круга читателей. Хотя, с абсолютною легкостью расстался с ними Печорин, догадываюсь, о том, что они могут стать достоянием публики.
Возможно, в этом и есть парадокса мировоззрения главного героя. Он стремится к высшим идеалам, как и Руссо, но не находя их или хотя бы сочувствия бессмысленно прожигает дни. И его начитанность не может ему помочь в разрешении этой драмы, но он может облегчить ее, находя хотя бы в литературе ответы на некоторые свои вопросы.
Байрон не зря упоминается в этой главе. Ибо кроме поэтических произведений этот замечательный английский писатель и поэт оставил и примеры прозы. Печорин упоминает о Байроне в своих записках дважды. Но, кроме этого есть и третье косвенное указание на творчество Джорджа Гордона Байрона:
«Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира... А еще слыву добрым малым и добиваюсь этого названия!».
Если бы слово «вампир» было написано с маленькой буквы, то его можно было бы отнести к разряду мифологических существ или имен нарицательных, которые часто упоминаются Печориным, например, ундина. Но, написание с заглавной буквы свидетельствует о ссылке на персонаж.
Как гласит легенда, Джордж Байрон в кругу своих друзей-писателей держал пари о том, кто сможет написать наиболее увлекательный мистический роман. То была эпоха зарождения готической литературы и идея нашла отклик у остальных участников, в числе которых были Мери Шелли и Джон Полидори. И Байрон и Полидори написали одноименные повести «Вампир». Даже их сюжет оказался схожим, положив начало культивации образа антигероя, аристократа-вампира, апогеем которого стало написание романа «Дракула» в 1897 году ирландским писателем Брэмом Стокером.
Но, не взирая на аналогичность повестей, скорее всего Печорин подразумевал повесть именно принадлежащею перу Байрона. Велика вероятность того, что Григорий Александрович читал и другие популярные произведения английского классика в прозе: «Мазепа», «Абидосская невеста», «Морской разбойник». 6
На формирование мировоззрения Печорина, его начитанность безусловно повлияли и образцы древнегреческой литературы. В целом герой хорошо ориентируется в истории, особенно в истории античной.
«Тогда, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали римские авгуры, по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились довольные своим вечером.»
«О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар!..»
«- Берегитесь! - закричал я ему, - не падайте заранее; это дурная примета. Вспомните Юлия Цезаря!».
Приведенные цитаты нашего персонажа - аргумент в пользу того, что начитанность Печорина не ограничивалась образцами новой художественной литературы.
Академическое образование, которое несомненно получил и Печорин, всегда тяготело к источниками древнегреческим и древнеримским, почитая их за незаменимый образец мудрости.
Действительно, античный авторы оставили после себя немалый научный и литературный труд.
Так, Марк Туллий Цицерон, - автор пятидесяти восьми речей, серии трактатов по риторике и философии, около восьми сот писем.7 Этот блестящий писатель и классик ораторского мастерства рассказывает в своей книге «О гадании», как при встрече римские жрецы-гадатели, называемы авгурами, едва сдерживались от смеха.
В своей философии и трудах о государстве Цицерон рассматривает этику.
Имя древнегреческого ученого, математика, механика и инженера - Архимеда, и вовсе стало нарицательным, как символ абсолютного таланта и прозрения ученого. Таким оно было и во времена жизни Печорина, описанные Лермонтовым.
Из оригинальных произведений ученого, дошедших сквозь века, с которыми мог ознакомиться Григорий Александрович, можно перечислить: «О шаре и цилиндре», «Эфод и Метод», «О равновесии плоских фигур», «О спиралях».
Сведения о жизни Архимеда также оставили Полибий, Тит Ливий, Цицерон, Плутарх, Витрувий и другие, чьи работы и читал Печорин. Ведь рассказ о рычаге, есть ничто иное, как повторение знаменитой легенды.
Сохранились и некоторые произведения Гая Юлия Цезаря, древнеримского государственного и политического деятеля, полководца. В их числе: «Записки и галльской войне» (Commentarii de bello gallico) и «Записки о гражданской войне» (Commentarii de bello civili).
Печорин, вероятно, упоминает в своем саркастическом обращении к Грушницкому, о распространенной легенде, рассказывающей о смерти Цезаря.
В меру начитанности не чужды герою и философские воззрения Древнего мира.
«…идеи - создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует…» - рассуждает Печорин.
Эта мысль может подтвердить прочтение Григорием Александровичем трудов древних философов, например Платона.
В диалоге “Государство” общефилософская теория “идей” Платона приобрела законченный вид и была использована им для анализа политической практики. Главным во взглядах Платона на бытие было признание им нетождественности сущности (“идеи”) и явления (“вещи”), что предопределило его взгляд на Космос как нечто двойственное, разделенное на мир идей и мир вещей.
С точки зрения познания они соответствуют миру умопостигаемого и чувственного. Для Платона идея, или “эйдос”, есть сущность некоторого рода вещей, его общее, которое несет в себе истину, в отличие от самих вещей – единичных проявлений своей идеи. В силу единичности и материальности вещи принципиально не могут быть истинными, но являются лишь призраками той или иной идеи. 8
«Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера – напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ждет. Ведь, хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь!».
Так оканчивается повествование Печорина. Оно указывает на связь взглядов главного героя с эвристическо-методологическим критицизм Аристотеля, его скептицизмом.
Григорий Александрович просто не мог не прочесть труды этого философа.
Хорошо ориентируется Печорин и в истории не столь отдаленной.
«Я возвратился в Кисловодск в пять часов утра, бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо».
Очевидно, Печорин изучал труды по истории всемирной и отечественной. Так он знаком подробно с историей битвы французских войск под Ватерлоо.
«Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовыми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм, а пестрота ее негладкой кожи – счастливую эпоху мушек из черной тафты.»
Ориентируется простой прапорщик и в истории моды. В его голове с легкостью возникает ассоциация современных нарядов со старыми юбками из китового уса – фижмами и модой ношения мушек, положенной фаворитками французских монархов.
Что как не начитанность, углубленное знакомство с литературой, могло дать эти и другие знания Печорину?
Глава 3. Отношение Печорина к поэзии
Поэзию Печорин любил не меньше, чем прозу, а возможно даже и более. В пользу такой гипотезу действуют упоминания о Гете, Пушкине, неоднократные ссылки на Байрона.
«Хотя в ее косвенных взглядах я читал что-то дикое и подозрительное, хотя в ее улыбке было что-то неопределенное, но такова сила предубеждений: правильный нос свел меня с ума; я вообразил, что нашел Гетеву Миньону, это причудливое создание его немецкого воображения, - и точно, между ими было много сходства: те же быстрые переходы от величайшего беспокойства к полной неподвижности, те же загадочные речи, те же прыжки, странные песни.»
Так Печорин описывает молодую контрабандистку из Тамани. Ему вспоминается стихотворение великого немецкого поэта мыслителя и естествоиспытателя Иоганна Вольфганга Гете. Условием такой мгновенной ассоциации может быть отличное знание поэзии, возможно наизусть. Тут нужно добавить, что и сам Лермонтов любил творчество Гете и переводил некоторые его произведения. Перенося частично свои качества на Печорина, он вложил в его уста воспоминание о Гете.
Миньона – героиня романа Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера», прекрасная амазонка, образец женской чистой и сильной души. 9
Также «Миньона» представляет собой второе одноименное произведение Гете - набор небольших стихотворных композиций, исполненных якобы от лица некой загадочной девушки, Миньоны. К образу Миньоны обращались и другие поэты.
Упоминается в записках Печорина и другой бессмертный персонаж Гете – Мефистофель. Григорий Александрович просто не мог не прочесть «Фауста» Гете – философское произведение всей жизни писателя, рассказывающее о сделке пожилого ученого Фауста с Дьяволом-Мефистофелем, вернувшим ему молодость.
Образ Фауста всегда оставался популярным и притягательным для русской интеллигенции. Возможно, тому причиной вечные этические и философские метания, которых не миновал и Печорин. Тут следует добавить, что дополняя предыдущую главу можно выдвинуть предположение и о чтение прозы Гете Печориным, например «Страданий юного Вертера».
Но, не стоит думать, что Печорин был воспитан лишь на зарубежной литературе.
«Где нам, дуракам, чай пить! - отвечал я ему, повторяя любимую поговорку одного из самых ловких повес прошлого времени, воспетого некогда Пушкиным.»
Нельзя не узнать знаменитую поговорку друга Александра Сергеевича Пушкина Вениамина Александровича Каверина - «Где нам дуракам чай пить, да еще со сливками». В своих ранних произведениях и поэме «Евгений Онегин» Пушкин часто его воспевал. Но особенно знаменитой стала эта крылатая фраза, будучи вложенной в уста Печорина.
Следовательно, Григорий Александрович был досконально знаком не только с творчество величайшего русского поэта, но и с его биографией, подробностями его жизни.
Приводит Печорин и непосредственные цитаты из Евгения Онегина:
«Но смешивать два эти ремесла
Есть тьма охотников - я не из их числа. ...»
«Ума холодных наблюдений и сердца горестных замет»10
Аналогия Онегина и Печорина здесь даже не скрывается. Лермонтов не просто вложил строки в уста Печорина, чтобы лишний раз подчеркнуть его начитанность, но и показать, что образ Печорина вдохновлен образом Онегина. Возникает лишь вопрос, дает ли он понять в словах Печорина, что он и сам осознает свою схожесть с этим героем.
Глава 4. Другие источники начитанности Печорина
В данной работе мы бегло рассмотрели основные произведения литературы в жанре прозы и поэзии, которые точно или гипотетически прочел Печорин, следуя тексту «Героя нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова. Но, кое-что осталось нераскрытым. Так как начитанность Печорина формировалась из многих источников.
Можно с уверенностью заявить, что Печорин хорошо знаком с Библией и драматургией.
О первом говорят следующие цитаты:
«В тот день немые возопиют и слепые прозрят», - подумал, я, следуя за ним в таком расстоянии, чтоб не терять его из вида».
Это измененная фраза из Библии: «...в тот день глухие услышат слова книги, и прозрят из тьмы и мрака глаза слепых" (Исайи, 29:18).11
Также о знаниях основ христианства и знакомстве с христианской литературой говорит такое высказывание Печорина:
«… я люблю врагов, хотя не по-христиански».
Разбирался Григорий Александрович и в построении драматического произведения.
«Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?.. Уж не назначен ли я ею в сочинители мещанских трагедий и семейных романов - или в сотрудники поставщику повестей, например, для "Библиотеки для чтения"?.. Почему знать?..»
Одним этим предположением можно подтвердить, что Печорин не только видел спектакли, но и читал пьесы, хорошо различал качественный литературный продукт и суррогат.
«Мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге».
Заключение
Прочитав роман Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени, а также ознакомившись с рядом других источников, указанных ниже, в данной работе мною была изучена начитанность главного героя – Григория Александровича Печорина.
Анализирую, записи, речь и поведение Печорина можно прийти к выводу, что он обладает большим лексическим запасом, легко обучается языкам и импровизирует в разговоре.
Все это свидетельствует о начитанности персонажа, его углубленном и давнем знакомстве с различной литературой.
Опираясь на текс, удалось выяснить, что Печорин знаком с произведениями таких авторов, как Вальтер Скотт, Жан-Жак Руссо, Джордж Гордон Байрон, Иоганн Вольфганг Гете, Марк Туллий Цицерон, Гай Юлий Цезарь, Александр Сергеевич Пушкин.
А также гипотетически читал труды многих античных философов и мыслителей, а также историков, ведь Печорин упоминает о Наполеоне и Александре Великом.
Стиль повествования Печорина весьма изыскан, ощущается, что он в равной мере заинтересован прозой, поэзией, беллетристикой и драматургией.
Не чужд Григорий Александрович и религиозной литературы, в частности Священного Писания. Хотя его мировоззрение, в большей степени сформировано свободомыслием древних греков и просветителей.
Начитанность Печорина не вызывает сомнений и остается образцом для воспитания.
Невозможно постигнуть суть многих суждений героя, не знаю тех источников, на которые он ссылается.
Литература для Печорина – это тот мир, в котором он пытался вначале найти истину и ответы, на тяготящие его вопросы, а затем просто отдохнуть от реальности, получив эстетическое наслаждение.
Список источников литературы
Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. – М.: Художественная литература, 1985.
Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Российская академия наук, институт Русского языка им. В.В. Виноградова, 2005
Конюхов Н. И. Словарь-справочник по психологии. М., 1996.
Вальтер Скотт. Пуритане. Серия Мир приключений - М.: Правда, 1986.
Руссо. Исповедь. М.:- Захаров, 2004.
Мур Т., Жизнь лорда Байрона. редак. Н. Тиблена и Думшина, изд. Вольфа, СПб., 1865.
Тронский И.М. История античной литературы.
Введение в философию. Учебник для ВУЗов.- М.: Политиздат, 1989г.
Гете И.В. Собрание переводов в пяти томах. Пастернак Б. М.: - Терра, 2004.
Пушкин А.С. Евгений Онегин. -М.: Игра слов, 2007.
Библия. Ветхий Завет.
1 Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. – М.: Художественная литература, 1985.
2 Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Российская академия наук, институт Русского языка им. В.В. Виноградова, 2005.
3 Конюхов Н. И. Словарь-справочник по психологии. М., 1996.
4 Вальтер Скотт. Пуритане. Серия Мир приключений - М.: Правда, 1986.
5 Руссо. Исповедь. М.:- Захаров, 2004.
6 Мур Т., Жизнь лорда Байрона. редак. Н. Тиблена и Думшина, изд. Вольфа, СПб., 1865.
7 Тронский И.М. История античной литературы.
8 Введение в философию. Учебник для ВУЗов.- М.: Политиздат, 1989г.
9 Гете И.В. Собрание переводов в пяти томах. Пастернак Б. М.: - Терра, 2004.
10 Пушкин А.С. Евгений Онегин. -М.: Игра слов, 2007.
11 Библия. Ветхий Завет.