Новаторство Вальтера Скотта как создателя исторического романтизма

Федеральное агентство по образованию РФ

Орловский государственный технический университет

Кафедра "Русский язык и педагогика"

Курсовая работа

Новаторство Вальтера Скотта как создателя

исторического романтизма

Орел, 2009

Содержание

Введение

Обзор литературы

Новаторство Вальтера Скотта как создателя исторического романтизма

Вальтер Скотт - мастер исторического романа

Анализ исторического произведения Вальтера Скотта "Айвенго"

Заключение

Список литературы

Введение

Сто с лишним лет тому назад Вальтер Скотт считался одним из величайших писателей мировой литературы. Бальзак рассматривал его романы как образцы художественного совершенства, Стендаль считал его отцом современных романистов, Гете отзывался о нем с величайшим одобрением, Белинский восхищался им, Пушкин называл его "шотландским волшебником". Сотни тысяч читателей во всех концах Европы с нетерпением ожидали его новых произведений, которые тотчас же переводились на несколько языков и выходили многими изданиями. На мотивы его произведений художники писали картины, а композиторы - оперы. Сотни европейских писателей сочиняли романы "в манере Вальтера Скотта". Историк, воскресивший давно прошедшие эпохи, знаток сердца человеческого, создавший, подобно Шекспиру, целые толпы живых людей с самыми разнообразными характерами и страстями, - таким казался Скотт своим восхищенным читателям в течение почти полувека.

Затем слава его пошла на убыль. Новые литературные направления, возникавшие в середине XIX века, должны были разрешать современные общественные проблемы другими методами и на другом материале. Вальтер Скотт перестал быть учителем: "мудрость" его показалась недостаточно глубокой, конфликты - ложными, интриги - надуманными, а персонажи - чуть ли не марионетками, одетыми в исторические костюмы. Скотт стал детским писателем, соперничая в популярности у "старшего возраста" с Купером, Майн Ридом и Жюлем Верном. Этому возрасту, он нравился полным приключений сюжетом, экзотической обстановкой, в которой протекало действие его романов, контрастами злых и добрых героев.

Но в последние десятилетия Скотт опять стал завоевывать симпатии не только детей, но и взрослых. Критика отмечала его драгоценные свойства: глубокое понимание исторических процессов, любовь к народу, широкое изображение эпохи в ее противоречиях, в столкновениях классов и государств.

"Мудрость" Скотта, несмотря на всю ограниченность его общественного сознания, его тонкое проникновение в психологию различных общественных классов и целых эпох, мастерство исторической живописи сделали его одним из любимых авторов современного читателя. Оценка, которую более ста лет назад дали Скотту Пушкин и Белинский, в известной мере восстановлена.

Задача исторического романиста, по мнению Скотта, заключается в том, чтобы за своеобразием различных культур найти живую душу страдающего, жаждущего справедливости, взыскующего лучшей жизни человека.

Эта "живая душа" человека, жившего сотни лет тому назад, может вызвать наше сочувствие только в том случае, если она предстанет нам во всем своем национальном, культурном и историческом своеобразии. Весь этот "антиквариат", эти "нравы", быт, одежда и оружие необходимы для того, чтобы конкретно представить исторического человека, понять его в странностях его поведения, взглядов и чувств. Исторический роман должен воспитывать в современном читателе симпатию ко всему человечеству, чувство солидарности со всеми народами, прошедшими до нас свой тяжкий исторический путь, и вызвать сострадание к широким демократическим массам.

Исторический роман, по мнению Скотта, должен воспроизвести историю полнее, чем научно-историческое исследование, потому что сухую археологию он должен заполнить психологическим содержанием, страстями и "мнениями" создающих историю людей - отдельных личностей так же, как и большого людского потока. Для того чтобы разрешить эту задачу, исторический роман должен, наряду с политическими событиями, изображать частную жизнь частных людей - сочетать широкое политическое действие и любовную интригу, реальных исторических лиц и лиц вымышленных.

Объектом исследования курсовой работы является выявление новаторства Вальтера Скотта как создателя исторического романтизма.

Предмет исследования - исторический роман Вальтера Скотта "Айвенго"

Целью работы является изучение творчества Вальтера Скотта как новатора в области исторического романтизма.

Задачи:

Дать общий обзор творчества Вальтера Скотта

Проанализировать одно из главных произведений писателя "Айвенго"

Выявить, в чём заключается новаторство Вальтера Скотта как создателя исторического романтизма

Курсовая работа состоит из введения, обзора литературы, основной части, заключения и списка литературы.

Обзор литературы

В. Скотт, как уже говорилось, был родоначальником исторического романа в его современном понимании. Новаторство его в литературе 19 в. заключалось в том, что им были выработаны принципы исторического метода, позволявшего создавать увлекательные, освобожденные от чрезмерной архаизации языка и вместе с тем сполна передающие своеобразие и узнаваемый отпечаток описываемой эпохи, романы. В чем же заключался исторический метод Вальтера Скотта? Н.Я. Дьяконова в книге “Английский романтизм: Проблемы эстетики” пишет: “Исходя из определенного значения истории для развития литературы, а также и предмета литературы - человеческих отношений, Скотт формулирует задачи исторического романа. Скотт считал, что историзм романа заключается в том, чтобы опираться на подлинные факты, как “жили, думали, чувствовали люди прошлых веков, почему так поступали, а не иначе под давлением обстоятельств и политических страстей” [7, с.76]. Исследователь творчества Скотта советский критик Б. Реизов в книге “Творчество Вальтера Скотта” (глава “Теория исторического романа”), отмечает, что Скотт создал принципы новой историографии: “… идея общечеловеческого единства сделала Скотта не только художником, но и историком и создала основу для историзма ХХ столетия” [8, с.281]. Новаторство В. Скотта состояло в следующем. Чтобы создать подлинный исторический роман, по мнению В. Скотта, нужно точно представить себе частную жизнь той эпохи, ее “нравы”. История же нравов, с его точки зрения, - это история культуры, история общественного сознания. Во-вторых, как пишет Б. Реизов, “в романах Скотта, пожалуй, впервые в европейской литературе появился на сцене народ: не отдельные более или менее выдающиеся личности “простого звания”, но целые группы, толпы народа… народ у него - это настоящий людской коллектив, движущийся, мыслящий, сомневающийся, объединенный общими интересами и страстями, способный к действию в силу собственной закономерной реакции на события" [8, с.23]. Далее, “Вальтер Скотт необычайно расширил границы романа. Никогда еще роман не охватывал такого количества типов, сословий, классов и событий. Вместить в одно повествование жизнь всей страны, изобразить частные судьбы на фоне общественных катастроф, сплести жизнь обычного среднего человека с событиями государственной важности значило создать целую философию истории, проникнутую мыслью о единстве исторического процесса, о неразрывной связи частных интересов с интересами всего человеческого коллектива” [8, с.24]. В-четвертых, В. Скотт художественно соединил историческую правду с вымыслом, пояснив правомочность такого соединения тем, что “важнейшие человеческие страсти во всех своих проявлениях, а также и источники, которые их питают, общи для всех сословий, состояний, стран и эпох; отсюда с неизменностью следует, что хотя данное состояние общества влияет на мнения, образ мыслей и поступки людей, эти последние по самому своему существу чрезвычайно сходны между собой. … Поэтому их чувства и страсти по своему характеру и по своей напряженности приближаются к нашим. И когда автор приступает к роману… то оказывается, что материал, которым он располагает, как языковой, так и исторически-бытовой, в такой же мере принадлежит современности, как и эпохе, избранной им для изложения" [9, с.27]. В центре внимания Скотта было воздействие на человека его непосредственного окружения и отдаленного прошлого. Как отмечает английские исследователь Дайчес, чувство взаимозависимости людских жизней, их сложных переплетений пронизывает романы Скотта. Скотт видел в человеке как бы фокус перекрещивающихся взаимодействий независимо от собственной воли, его слова, поступки, предубеждения, жесты выдают национальность, религию и традиции, которые сделали его таким, как он есть [10, с.5-6].

Главное преступление романистов Скотт видит в “нарушении исторической правды… объединение в общем танце кринолинов и узких платьев, огромных париков и напудренных волос" [10, с.96-97]. В одной из немногих резко отрицательных и холодно иронических рецензий Скотта отвергается написанная Годвином "Жизнь Чосера", ибо автора занимает не истина, не то, что было на самом деле, а то, что могло или должно было произойти в соответствии с его домыслами. Хотя романы Годвина "якобы основаны на реальной истории", его рыцари "говорят на языке его, так называемой философии, в полном несогласии с веком и собой" [10, с.97]. Использование художественных образцов для иллюстрации отвлеченных идей Скотт считает недостойным романиста, который должен с одинаковой тщательностью избегать двух опасностей - недостаточной объективности, в особенности при характеристике лиц, не вызывающих его сочувствия, и объективности чрезмерной, за которой следует утрата моральной оценки. Из такого представления задачи романиста следуют три важные особенности творческого исторического метода В. Скотта:

а) изображение исторических событий сквозь восприятие частного вымышленного персонажа, ведущего любовную интригу романа и тем самым соблюдение исторической точности вместе с сохранением обязательной романической интриги [8, с.28]. Сравнивая шекспировский метод изображения исторических событий со скоттовским, Д.М. Урнов и Н.Я. Дьяконова в качестве существенных отличий отмечали изменение пропорций в расстановке реальных и фиктивных фигур (если у Шекспира первую роль играют исторические персонажи, то у Скотта “первый план и большую часть повествования занимают герои, им самим созданные, деятели же исторические отходят на второй план, становятся эпизодическими” [11, с.98]);

б) изменение соотношения предания и вымысла, создание исторического фона вымышленными персонажами, которые являются чрезвычайно типичными для изображаемой эпохи и страны и в этом плане историчны; если у Шекспира “впереди шло предание, вынуждавшее своим авторитетом верить изображаемому в пьесе" то “Скотт разворачивал летопись как бы с другого конца, начиная со страниц частных, малоизвестных и вымышленных" [11, c.34]. Он скорее проверяет, а не подтверждает предания… “Вальтер Скотт сам создавал канву, представляя традиционные фигуры заново, тем “домашним образом", который так точно определил и высокого оценил в его методе Пушкин” [11, с.98] ;

в) новаторство художественного языка. После неудачи с публикацией “Куинху-холл” Скотт, как пишет И. Шайтанов, “начинает понимать, что до него романисты уводили читателя в прошлое, то ли иллюзорное, как атмосфера страха и роковых страстей в “готическом" романе, то ли обставленное с бутафорской мелочностью, как в романе “антикварном”. Главным казалось создать картину прошлого по контрасту с настоящим. Скотт решает поступить прямо противоположным образом" [14, с.91]. Он отказывается от чрезмерной архаизации языка, а использует язык его эпохи, иными словами предлагает то, что в ХХ веке назовут осовремениванием, модернизацией истории. Сам Скотт так поясняет это: “Для того чтобы пробудить в читателе хоть некоторый интерес, необходимо изложить избранную Вами тему языком и в манере той эпохи, в какую Вы живете” [9, с.25]. Исторический роман для Вальтера Скотта - это не novel (т.е., по его же определению, “повествование, в котором события не противоречат обычному ходу вещей в человеческой жизни и современному состоянию общества”), а romance - “такое вымышленное повествование, интерес которого держится на чудесных и необыкновенных происшествиях" [14, c.72] ; иными словами, не смешение “правды" и “вымысла", а чистый вымысел, лишь “основанный на истории”, и, следовательно, с точки зрения романтика, “правда в высшем смысле”. Говоря о литературных корнях Скотта, Б.Г. Реизов упоминает о том, что решающее влияние на формирование Скотта оказала английская культура 18 в. - реалистический роман, сентиментальная поэзия, драма и комедия, и в особенности литературное движение конца столетия, проявившееся в возрождении интереса к народному творчеству и готике, к старым поэтам, предписаниям классической поэзии, сформулированном еще Эдвардом Юнгом в трактате “об оригинальном творчестве” (1759). Однако, заимствовав многое из этого наследия, и, в частности, “готического” романа, Вальтер Скотт переосмыслил эти традиции. Так, Б. Реизов отмечает, что “герой-режиссер и “глубокий сюжет", которые в “готическом" романе возбуждали интерес или страх, у Скотта служат другим целям и приобретают философско-историческое значение. В этом отношении Скотт гораздо ближе к Гете, который… дал своему герою невидимых покровителей, тайно, из-за кулис руководящих его судьбой, чтобы воспитать его для более глубокого понимания жизни" [8, с.36]. Важным является и тот момент, что у Скотта, как отмечает Б.Г. Реизов, “так или иначе частная жизнь определена судьбами государств и народов. Такое понимание романа требует множества действующих лиц и широкого общественного фона. Оно требует также тонкой и сложной интриги, связывающей всю эту массу людей и событий в единое и весьма разнообразное действие” [8, с.37], обнаруживающее определенное влияние драмы: по сравнению с литературной нормой того времени в нем сильно возрастает удельный вес диалогов, которые у писателя становятся излюбленным средством социально-психологической и эмоциональной характеристики персонажей, объяснения их взаимоотношений, завязывания и разрешения конфликтов. Его герои, как подчеркивают многие критики, - это не объекты описания и анализа, а субъекты действия, самовыявляющиеся в собственном слове и поступке, в драматическом столкновении страстей. Чрезвычайно сложные по богатству действия и по количеству персонажей, романы Скотта при всем “обилии деталей и многообразии интересов, все же крайне просты. В них нет ничего случайного - все подчинено основному событию, все строго централизовано, включено в единый логический поток развития действия” [8, с.37].

А. Аникст в “Истории английской литературы” дает следующую классификацию исторических романов В. Скотта:

1) исторические романы из прошлого Шотландии,

2) из истории Англии [15, с.257-270]. При этом пространственная классификация совпадает с временной: первый цикл повествует о недавних событиях, второй - о более удаленных во времени. Популярность и слава Скотта, испытанная им при жизни, несколько померкла после его смерти в 30-х годах, когда резко упал интерес к истории. Однако при этом, как отмечает В. Ивашева, “если популярность исторического романа пошла на убыль, то одновременно началось незаметное, но чрезвычайно интенсивное внедрение скоттовского метода, воздействие на представителей рождавшегося нового реализма принципов художественной архитектоники, на которых строился скоттовский роман" [16, с.30].

Новаторство Вальтера Скотта как создателя исторического романтизма

Необычайный успех Скотта у европейского читателя свидетельствовал о том, что его романы внесли в общественное сознание эпохи нечто новое и значительное, нечто важное для культуры XIX века. Конечно, и в предыдущие столетия появлялись произведения, показывавшие, как в зеркале, лицо своих современников, тяжкие процессы роста и упадка культур. Всегда существовала литература высокой художественной ценности и волнующей, поучительной правды. Однако Вальтер Скотт в своих романах показал то, чего не знали его предшественники. Его художественные открытия вошли в плоть и кровь европейской литературы и определили важнейшие ее особенности.

Новаторство Скотта, так глубоко поразившее людей его поколения, заключалось в том, что он, как отметил В.Г. Белинский, создал жанр исторического романа, "до него не существовавший".

Скотт взялся за создание исторического романа, следуя правилу: "Чтобы заинтересовать читателя, события, изображенные в произведении, нужно перевести на нравы эпохи, в которой мы живем, так же как и на ее язык".

В художественной литературе Скотт первый поставил проблему исторического бытия и судеб страны в плане вполне современном и актуальном. Впервые в английской литературе он создал романы философско-исторического содержания и тем самым оказался великим новатором, увлекшим целое поколение европейских читателей.

Глубокая симпатия Скотта к народным массам не вызывает никакого сомнения. Лучше, чем кто-либо другой из современных ему писателей, он рассказал народную жизнь Шотландии в критические периоды ее истории. Несправедливости и притеснения экономического, политического и религиозного характера, героические восстания доведенного до отчаяния народа нашли в нем своего несравненного живописца. С изумительной для того времени смелостью он показал специфику горной Шотландии, родовой строй и психологию древних кельтских кланов.

В романах Скотта, пожалуй, впервые в европейской литературе появился на сцене народ: не отдельные более или менее выдающиеся личности "простого звания", но целые группы, толпы народа - крестьяне, ремесленники, пастухи, рыбаки, воины. Народ у него - это настоящий людской коллектив, движущийся, мыслящий, сомневающийся, объединенный общими интересами и страстями, способный к действию в силу собственной закономерной реакции на события. Во всех почти романах Скотта действует этот коллективный герой. Пуритане в "Пуританах", горцы в "Легенде о Монтрозе", в "Роб Рое", в "Пергской красавице" - все это массовые герои, и герои деятельные.

Вальтер Скотт необычайно расширил границы романа. Никогда еще роман не охватывал такого количества типов, сословий, классов и событий. Вместить в одно повествование жизнь всей страны, изобразить частные судьбы на фоне общественных катастроф, сплести жизнь обычного среднего человека с событиями государственной важности значило создать целую философию истории, проникнутую мыслью о единстве исторического, процесса, о неразрывной связи частных интересов с интересами всего человеческого коллектива. Этой мыслью определены многие особенности созданного Скоттом романа: широта его композиции, контрастность картин, стиль и язык.

Согласно старой традиции, роман непременно должен быть построен на любовной интриге. Это правило строго соблюдалось в XVIII веке и целиком перешло в XIX век. Но в историческом романе должны быть исторические герои. Вот почему старым романистам (например, мадемуазель де Скюдери во Франции или Джейн Портер в Англии) приходилось наделять своих исторических героев любовной страстью, даже когда они к этой роли совсем не подходили. Так искажались и образы знаменитых исторических деятелей, и характер их эпохи.

Вальтер Скотт поступил иначе. Чтобы как можно более точно воспроизвести характер политических деятелей, он освободил их от придуманной любовной интриги и передал ее вымышленным героям. Историческая точность была соблюдена, но вместе с тем сохранена и обязательная романическая интрига.

Заимствовав многое из "готического" романа, Вальтер Скотт переосмыслил традиции. Герой-режиссер и "глубокий сюжет", которые в "готическом" романе возбуждали интерес или страх, у Скотта служат другим целям и приобретают философско-историческое значение.

В его творчестве история всегда тесно связана с пейзажем, который не столько ласкает глаз четкостью линий и мягкостью колорита, сколько действует на воображение, вызывая у зрителя ряд ассоциаций. Эта способность "романтического" пейзажа погружать зрителя в меланхолическую задумчивость, вызывать в нем цепь образов и размышлений философского и исторического характера.

Основу художественного метода Скотта составляет романтизм. Как и все романтики, он не принял утверждения капиталистических отношений.

Своим отношением к закономерностям исторического развития и к роли народа в истории Скотт-романист решительно отличался и от реакционных романтиков "Озерной школы", и от позднейших эпигонов реакционного романтизма вроде Дизраэли и Карлейля, с их антинародным культом "героических личностей" и идеалистическим превознесением провиденциального мистического начала в истории. Белинский тонко подметил это принципиальное отличие Скотта от романтизма реакционного направления: "... поэт, всего менее романтический и всего более распространивший страсть к феодальным временам. Вальтер Скотт - самый положительный ум... ", - писал критик, характеризуя противоречивый характер исторического романа Скотта. "С такою страстью и с такою словоохотливостью", - по выражению Белинского, - описывая средневековье, Скотт, однако, рассматривает его как пройденный человечеством этап, возвышаясь логикой своих образов и ходом изображаемых событий над собственными сентиментальными пристрастиями и предрассудками. Отдавая себе, хотя и не полно, отчет в исторической неизбежности завершавшейся на его глазах грандиозной ломки старых, феодально-патриархальных отношений, - ломки, в ходе которой народные массы вышли на авансцену, - он сумел обогатить роман совершенно новым, общественно-значительным содержанием. Именно с этим связаны начатки реалистической типизации в изображении общественных явлений, проявляющиеся в лучших исторических романах Скотта. При всех его романтических иллюзиях Скотт, все-таки улавливает основное направление движения истории, беспощадно разрушающей феодально-патриархальные докапиталистические отношения и заменяющей их новыми, буржуазными отношениями. Гибель шотландских кланов, обезземеливание и обнищание крестьянства, оскудение и разрушение старых дворянских гнезд, сращение новой аристократии с буржуазией и хищническое "преуспеяние" капиталистических дельцов в метрополии и колониях, - эти типические процессы британской истории нового времени получают отражение в его творчестве. Сквозь романтически-произвольные перипетии его сюжетов, в вымышленных авантюрных столкновениях его персонажей пробивает себе дорогу хотя еще и неполно осознанная самим писателем историческая необходимость.

В отличие от некоторых английских романтиков (поэтов "Озерной школы"), Скотт не был поборником средних веков, он и не думал сожалеть о прошлом. Писатель оценивал перспективы социального прогресса с позиций народных масс, ожидал в будущем благих перемен, верил в великие созидательные силы народа. Своими произведениями В. Скотт нанес, по словам В.Г. Белинского, "страшный удар" тем романтикам, которые сожалели об уходящем в прошлое старом мире. Проповеди покорности, религиозной мистики, отрешенности от борьбы за демократические свободы Скотт противопоставил энергию, трезвый ум, героизм трудового народа. Скотт обращается к глубокому оптимизму народа, его здравому смыслу, его неиссякаемому юмору.

Влияние В. Скотта-романиста на английскую и мировую литературу трудно переоценить. Он не только открыл исторический жанр, но и создал новый тип повествования, основанный на реалистическом изображении сельской жизни, воспроизведении местного колорита и особенностей речи жителей различных уголков Великобритании, положив начало традиции, которой воспользовались как его современники (Булвер-Литтон, У.Г. Эйнсуорт), так и последующие поколения писателей (Э. Гаскелл, сестры Бронте, Д. Элиот и др.).

Вальтер Скотт - мастер исторического романа

Великая заслуга выдающегося шотландского писателя Вальтера Скотта (1771-1832) состояла в том, что он внес в литературу принцип историзма, написал целый ряд блестящих исторических романов. В них перед читателями предстает картина борьбы противоречивых и сложных интересов различных социальных групп, партий, религиозных сект. Его исторические романы позволяли лучше понять современные проблемы.

Романы Скотта делятся на две основные группы.

Первая посвящена недавнему прошлому Шотландии, периоду гражданской войны: от пуританской революции XVI в. До разгрома горных кланов в середине XVIII, - а отчасти и более позднему времени ("Уэверли", "Гай Маннеринг" (Gay Mannering, 1815), "Эдинбургская тюрьма" (The Heart of Midlothian, 1818), "Шотландские пуритане" (Old mortality, 1816), "Ламермурская невеста" (The bride of Lammermoor, 1819), "Роб Рой" (Rob Roy, 1817), "Монастырь" (The Monastery, 1820). "Аббат" (The Abbot, 1820), "Воды св. Ронана" (St. Ronan’s Well, 1823), "Антиквар" (The Antiquary, 1816) и др.). В этих романах Скотт развертывает необыкновенно богатый реалистический типаж. Это целая галерея шотландских типов самых разнообразных социальных слоев, но преимущественно типов мелкой буржуазии, крестьянства и деклассированной бедноты. Ярко конкретные, говорящие сочным и разнообразным народным языком, они составляют фон, который можно сравнить только с "фальстафовским фоном" Шекспира. В этом фоне немало ярко комедийного, но рядом с комическими фигурами многие плебейские персонажи художественно равноправны с героями из высших классов. В некоторых романах - они главные герои, в "Эдинбургской тюрьме" героиня - дочь мелкого крестьянина-арендатора. Скотт по сравнению с "сентиментальной" литературой XVIII в. Делает дальнейший шаг на пути демократизации романа и в то же время дает более живые образы. Но чаще все же главные герои - это условно идеализированные молодые люди из высших классов, лишенные большой жизненности.

Вторая основная группа романов Скотта посвящена прошлому Англии и континентальных стран, преимущественно средним векам и XVI в. ("Айвенго" (Ivanhoe, 1819), "Квентин Дорвард" (Quentin Durward, 1823), "Кенильворт", (Kenilworth, 1821), "Анна Гейерштейнская" (Anne of Geierstein, 1829) и др.). Здесь нет того интимного, почти личного знакомства с еще живым преданием, реалистический фон не столь богат. Но именно здесь Скотт особенно развертывает свое исключительное чутье прошлых эпох, заставившее Ог. Тьерри назвать его "величайшим мастером исторической дивинации всех времен". Историзм Скотта, прежде всего внешний историзм, воскрешение атмосферы и колорита эпохи. Этой стороной, основанной на солидных знаниях, Скотт особенно поражал своих современников, не привыкших ни к чему подобному. Данная им картина "классического" средневековья ("Айвенго", 1819) в настоящее время сильно устарела. Но такой картины, одновременно тщательно правдоподобной и раскрывавшей такую непохожую на современность действительность, в литературе еще не было. Это было настоящим открытием нового мира. Но историзм Скотта не ограничивается этой внешней, чувственной стороной. Каждый его роман основан на определенной концепции исторического процесса в данное время. Так, "Квентин Дорвард" дает не только яркий художественный образ Людовика XI и его окружения, но вскрывает сущность его политики как этапа в борьбе буржуазии с феодализмом. Концепция эта может быть неверна, как неверна она в "Айвенго", где центральным фактом для Англии конца XII в. Выдвинута национальная борьба саксов с норманнами, но все же исторический подход к прошлому, историческая концепция "Айвенго" оказалась необыкновенно плодотворной для науки истории, - она была толчком для известного французского историка Ог. Тьерри. При оценке Скотта надо помнить, что его романы вообще предшествовали работам буржуазных историков. Изо всех романов Скотта особенную историческую ценность имели "Шотландские пуритане" (Old Mortality, 1816), которых, по свидетельству Лафарга, особенно любил Маркс. Здесь Скотт развертывает яркую картину классовой борьбы в Шотландии при последних Стюартах, в конкретных образах показывая, социальные корни пуритан и их противников роялистов. Но здесь же особенно ярко сказывается тенденциозность Скотта. Представителя крайнего революционного пуританства, Бальфура, он изображает как кровожадного злодея. В то же время Скотт не отказывает ему в некотором мрачном величии. Эстетически любуясь им, но, морально осуждая, он все свои политические симпатии отдает умеренным обеих партий - искателям компромисса. Эта тенденция проникает все романы Скотта, характеризуя его как представители буржуазии, готовой на постепенное осуществление реформ, чтобы избежать народных волнений. Отрицательное отношение к тирании, к клерикализму (при просвещенно-либеральной идеализации "истинной религии"), к феодальной анархии, к солдатчине, к судебному формализму и т.П. делали Скотта политически актуальным для всех прогрессивных читателей тех стран, где борьба за "европейские" порядки была еще на очереди. При всей антиреволюционности Скотта в его произведениях можно найти даже оправдание восстания против особенно уродливых форм феодального угнетения (образ Робин Гуда и его соратников в "Айвенго"). Отсюда большая популярность Скотта среди континентальной демократии и любовь к нему таких людей, как Белинский.

Анализ исторического произведения Вальтера Скотта "Айвенго"

Роман "Айвенго" - одно из лучших произведений Вальтера Скотта (1771 - 1832). Этот роман был создан более ста шестидесяти лет назад (1820), а события, о которых в нем рассказано, происходили в XII столетии. Однако и в наши дни "Айвенго" вызывает живой интерес у читателей многих стран мира. Роман написан с большим художественным мастерством, но причина его успеха кроется не только в этом, он знакомит нас с историей, помогает понять особенности жизни и нравов людей в далекие от нас времена.

"Время действия - царствование Ричарда 1, не только богато героями, - имена которых способны привлечь общее внимание, но отмечено еще глубокой враждой между саксами, обрабатывавшими ту землю, которой норманы владели по праву - победителей", - говорится в авторском предисловии к роману. Решив изобразить в своем произведении проблему норманского завоевания, конфликт двух племен, населяющих страну - победителей и побежденных, Скотт сам подчеркивает, что здесь на первом плане художественная, а не историческая правда, власть художественного воображения, а не логика фактов.

Обратившись к английской истории конца XII века, Скотт исходит, прежде всего, из фольклорных источников и обоснований.

Авторское предисловие 1830 г. раскрывает для читателя источник возникновения романа: он коренится в народной традиции, в анналах богатого английского фольклора. Герой этого произведения не исторически существовавший король, а идеализированный король народной фантазии, король, каким хотел бы видеть властителя угнетенный народ. Король старинной английской баллады миролюбив и скромен. Его природная жизнерадостность, доступность и простота помогают ему в общении с народом - он весело охотится в Шервудском лесу в часы досуга, разделяет трапезу случайного спутника, милостив и добр, помнит сделанное ему добро и строго блюдет интересы подданных. Именно так представлен в "Айвенго" Ричард "Черный Рыцарь".

Изображен смутный период английской истории - период двоевластия, междуцарствия, время, когда "законный" английский король томится в австрийском плену, а его подданные, желавшие его возвращения из долговременного плена, почти утратили надежду на это.

Скотт указывает на политический разброд в стране. Состояние анархии и растерянности, притеснение слабого сильным стало системой. Мелкопоместные дворяне или Франклины подпали под иго тирании могущественных баронов, положение широчайших масс населения заметно ухудшилось, к экономическим формам угнетения прибавилось еще национальное угнетение саксов со стороны норманских завоевателей.

Определяя характер быта, условия жизни смутной и переходной эпохи XII века, Скотт отмечает в самом начале романа, что "английский народ терпел великие бедствия".

Жестокое угнетение народа стимулировало рост побегов крестьян и йоменов. Скотт осознает причины роста и распространения так называемых разбойничьих шаек, ставших таковыми вследствие черной несправедливости и неправды английских законов.

Разбойники были большей частью йомены и простые крестьяне саксонского происхождения, доведенные до полного разорения суровостью законов о "сохранении лесов и охотничьих угодий", а потому и избравшие такой отчаянный и бродячий образ жизни.

Неудивительно, что крестьянин - раб, жизнь которого беспросветно тяжела, отнюдь не склонен считать "разбойников" своими врагами. По словам Гурта, он убедился твердо в том, что "настоящие воры и разбойники отнюдь не худшие люди на свете".

Люди английского народа с ненавистью говорят о принце Джоне, норманских феодалах; ненависть простонародья Англии к угнетателям и тиранам - чужим и своим - подчеркивается в произведении многократно.

Скотт рисует нападение на замок узурпатора феодала Реджинальда Фрон де Бефа как бы "со стороны" - о нападении и всех обстоятельствах последнего рассказывает раненому Айвенго сочувствующая нападающим Ревекка. Нападающие и защитники замка уподобляются Ревеккой грозному столкновению морских стихий. Во главе осажденных Бриан Буагильбер и де Браси, во главе осаждающих - Чёрный рыцарь и Локсли. Красное знамя, появившееся на западной башне замка, служит сигналом для осаждающих к общей атаке. Мужество Локсли и его товарищей решает исход сражения. Захватив замок, Локсли обращается к нападающим йоменам с характерной речью: "Йомены! Жилища тирана более не существует!... Великий подвиг мщения свершен".

Данная сцена, являющаяся одной из самых ярких в сюжете романа, подчеркивает величие восставшего народа, но в то же время говорит и о политической ограниченности взглядов писателя - во главе восстания Черный рыцарь - английский король, которому в верности готовы поклясться и Локсли и его вольные стрелки.

Представителем разрушительных антигосударственных тенденций, королем, оторванным от народа, является в романе Скотта принц Джон - Иоанн Безземельный, младший брат Ричарда, король-деспот, щедро раздававший направо и налево королевские земли, потворствовавший произволу норманских феодалов, ожесточивший как англо-саксонских феодалов, так и простой народ.

В противоположность Джону с его децентралистской тенденцией, Ричард Львиное сердце - собиратель и организатор английского государства. Деятельность его объективно прогрессивна, она преследует интересы нации и государства; она оправдана вдвойне и потому что, как представляется Скотту, Ричард I не только "законный король" по праву престолонаследия, но и "народный" король в том смысле как представляет себе институт королевской власти шотландский автор. Идеализация образа монарха, имевшая место в английском фольклоре, усилена автором романа.

Ричард Львиное сердце - опора государства, защитник подданных. Вся его деятельность направлена на благо Англии и благо народа. "Едва ли найдется человек, которому страна и жизнь каждого подданного была бы дороже, чем мне", - говорит в романе король.

Он - заступник обиженных и гонимых, защитник справедливого дела; он бескорыстен и честен, смел и решителен, силен и мудр, отважен и весел, отзывчив к беде любого и великодушен к врагам и побежденным. Он добывает победу честным путем-с помощью меча и копья.

Справедливый и гордый, он человечен и прост в обращении с подданными. Он не гнушается дружбы с монахом, запросто беседует с йоменом, играет на арфе, без предрассудков вступает в общение с разбойниками, ведет на приступ замка крестьян и лесных стрелков.

Ричард романа - это герой легенды, в ином случае рыцарского романа. Идеализацию образа сознавал и сам автор, не терявший чувства трезвого политического чутья в оценке деятельности "короля-героя".

Политическая проблема - становление мощного английского государства - решается в романе на примере показа острой борьбы за власть трех претендентов на английский королевский престол - Ательстана, принца Джона, Ричарда I Плантагенета.

Историческая обреченность первого подчеркивается в романе многократно. Ательстан Конигсбурский - потомок последних королей саксонской династии в Англии, равнодушен к чести своей родины (отказывается к огорчению почтительного Седрика взяться за копье в индивидуальном единоборстве), прожорлив, беспомощен и пассивен. Он не способен защитить интересы государства и народа, а потому его общественная значимость ничтожна.

Несостоятелен и обречен на поражение и другой претендент на королевский престол Англии - принц Джон, хотя и по другим причинам. В противоположность Ательстану он энергичен, смел, заносчив, честолюбив, цели его определены, и он настойчиво добивается их реализации, но деятельность его - есть деятельность в личных корыстных целях. Он враждебен народу; жизнь и быт подданных, его не интересуют, английская земли рассматривается им как вотчина, все его поведение диктуется личными интересами. Он - разрушитель, носитель децентралистских тенденций; его деятельность общественно вредна и опасна. .

Враждебность народу этого короля подчеркивается в романе путем прямых авторских замечаний, характеристикой его окружения (Мальвуазен, Фрон де Беф и др.) и даже описанием его внешности - предельно расточительной и крикливой.

Жизнь и быт Англии XII столетия раскрыты путем введения в роман разнообразных типов и характеров. Здесь действуют, борются, радуются или страдают десятки людей, каждый из которых типичен для своего класса и рода занятий.

"Одним из важнейших нововведений романа Скотта является роль, которую играет народ, масса, - пишет Мэгрон, - насколько старинный французский роман является аристократическим, настолько роман Скотта имеет тенденции демократические: мы видим, как со всех сторон врывается на его страницы народ".

Шут и свинопас, оживший герой Рабле, веселый монах, вольный стрелок Робин Гуд, аббат и храмовник, надменные рыцари принца Джона, гордый саксонский тан и его домочадцы, еврей - ростовщик и его обаятельная дочь - наделены специфическими чертами характера, обусловленными средой и профессией. Творческая удача - изображение народа, тех персонажей, которые ранее были презираемы, но приобрели отныне огромное значение.

Скотт - на прогрессивных позициях, гуманистически решая в романе расовую проблему, давая правдивое изображение страданий еврейского народа в Средние века и тем, сближаясь с основоположником английского реализма Шекспиром.

Фабулу романа составляет непризнанная любовь - Ревекки к Айвенго, а не любовная коллизия - Айвенго - Ровена. Последняя - бледна, анемична, условна, в то время как подлинной героиней романа является дочь еврея-ростовщика.

"Отверженная, непризнанная любовь Ревекки к рыцарю Айвенго, - писал Белинский, - будучи в отношении к целому роману, как бы эпизодом, тем не менее дает ему целость, как его основная идея, живит и согревает его, как свет солнечный природу".

Скотт верен объективным фактам истории, показывая травлю еврея в условиях Средневековья, даже со стороны социально униженного саксонского шута. Но он всем содержанием своего романа осуждает расовое неравенство, национальную ненависть к угнетенному народу. Характерно, что еврея Исаака травит и дразнит принц Джон, не стесняющийся занимать у еврея его - деньги, а на защиту еврея встает рыцарь Айвенго - сторонник Ричарда, человек, за плечами которого автор; показательно, что чувства и волю Ревекки насилует рыцарь-храмовник Буагильбер, а заступается за Ревекку крестьянин калека Хигт. Автор сочувствует этим людям.

Исаак у Скотта - классовый, а не расовый персонаж. Он - ростовщик и его - ростовщичество на первом плане. Правда, на его долю выпадает комическая роль, но этот комизм отступает на задний план в сценах, где изображается страдание Исаака - отца, и здесь проявляется свойственная Скотту художественная правдивость.

Ревекка опоэтизирована в романе и поставлена в центр повествования. Ее жизнь, ее приключения, ее любовь, непозволительная с точки зрения средневековой морали, ее великодушие и порыв объективно составляют стержень романа. Ее физическая привлекательность сочетается с нравственной: еврейка нежна, великодушна, отзывчива к человеческому горю, помнит добро и сеет добро сама, она человечна в лучшем смысле слова.

В ней воплотились лучшие черты народа и, прежде всего стойкость в жизненной борьбе. Ревекка сильна, смела, обладает твердой волей и силой характера, готова на смерть - так она ценит свое человеческое достоинство, честь, и это спасает ее в грозную минуту беседы с храмовникам.

Некоторая индивидуализация характера, более яркая в сравнении с иными "героями" романов Скотта обусловлена тем, что образ Ревекки, рисуется автором как образ трагический. Несчастье девушки в том, что она любит, не будучи любимой, и любима, сама не любя. В первом случае - это - Айвенго, во втором рыцарь храма - Буагильбер. Характерно - и само композиционное построение романа, при котором после встречи с любимым следует, как правило, встреча с нелюбимым Брианом. И это позволяет автору каждый раз раскрыть какие-то новые черты - психологического портрета героини.

Скотт любит и поэтизирует образ Ревеки - противопоставляя ей не менее колоритного и романтизированного человека с демоническими страстями - храмовника Бриана.

Крестоносец, одержимый любовным наваждением, в тоске готов продать и себя, и веру своих отцов. Ревекка же неизменно и последовательно сохраняет свое человеческое и национальное достоинство, заявляя, что никакие угрозы и даже угроза смерти не заставят ее пойти против совести и предать веру отцов.

Гуманистическое содержание романа, трезвость политического мироощущения Скотта проступает и в изображении рыцарей и рыцарства. Скотт с любовью прибегает к геральдике, дает понятие о рыцарском этикете, традициях, словом сознательно воссоздает весь необходимый внешний колорит эпохи, никогда не теряя, однако способности трезвой логической оценки происходящего.

Заключение

Исходя из проделанной мною работы, можно сделать следующий вывод: новаторский характер исторического романа Вальтера Скотта бесспорен.

Можно выделить следующие особенности творческого метода Вальтера Скотта как новатора в области исторического романтизма:

композиция исторического романа Скотта отражает понимание исторического процесса писателем: обычно судьбы его героев тесно связаны с тем крупным историческим событием (с революцией, мятежом, бунтом), изображение которого занимает центральное место в произведении.

изображение исторических событий сквозь восприятие частного вымышленного персонажа, ведущего любовную интригу романа и тем самым соблюдение исторической точности вместе с сохранением обязательной романической интриги;

изменение соотношения предания и вымысла, создание исторического фона вымышленными персонажами, которые являются чрезвычайно типичными для изображаемой эпохи и страны и в этом плане историчны;

новаторство художественного языка (Скотт отказывается от чрезмерной архаизации языка, а использует язык его эпохи);

одним из важнейших нововведений романа Скотта является роль, которую играет народ, масса. Роман Скотта имеет демократические тенденции: мы видим, как со всех сторон врывается на его страницы народ;

расширение границ романа (охват большого количества типов, сословий, классов и событий).

Можно полностью согласиться с мнением А. Долинина, писавшего, что “Вальтер Скотт, бесспорно величайший исторический гений новых времен, принадлежал к тем гибким подвижным умам, которые всегда готовы запечатлеть в себе формы тех предметов, к которым они приближаются; которые способны воскресить прошедшие во всех веках ярких ослепительных цветах местности и века; которые, так сказать, постоянно оглядываются назад, как бы прощаясь со знакомыми местами, с близкими друзьями и родственниками, и в час разлуки силятся в последний раз припомнить малейшие обстоятельства минувших дней, прежние страдания и радости, и в свежем воспоминании рисуют черты и характеры знакомых лиц, читают их чувства и мысли, и в душевном восторге вглядываются даже в их одежду, их привычки, их странности. Каждый из нас, кто только со вниманием читал творения Вальтера Скотта, согласится, что в его романах более истинной истории, нежели в исторических произведениях большей части писателей-философов, изображавших одну с ним эпоху" [4, c.87]

Список литературы

Самарин Р. / Вальтер Скотт и его роман "Айвенго" / Р. Самарин. - М., 1989. - с.3-14

Реизов Б.Г. /История и вымысел в романах Вальтера Скотта / Б.Г. Реизов/ Изд. АН СССР. Отделение литературы и языка. - М., 1971. - Т. XXX, вып.4. - С.306-311

Аникин Г.В., Михальская Н.Л. / История английской литературы/ Г.В. Аникин, Н.Л. Михальская - М.: Высшая школа, 1988. - 425 с.

Долинин А. / История, одетая в роман/ А. Долинин - М.: Высшая школа, 1988. - 200 - 215с.

Михальская Н.Б. / История английской литературы/ Н.Б. Михальская - М.: Наука, 1998. - 314 - 318 с.

Орлов С.А. / Исторический роман Вальтера Скотта/ С.А. Орлов - М.: Изд-во Худож. лит., - 1965. - 222-240 с.

Дьяконова Н.Я. / Английский романтизм: Проблемы эстетики/ Н.Я. Дьяконова - М.: Наука, 1978. - 202 с.

Реизов Б.Г. / Творчество Вальтера Скотта / Б.Г. Реизов - Л.: Худож. лит., - 1965. - 497 с.

Бельский А.А. /Вальтер Скотт // Краткая литературная энциклопедия: В 8 т. / А.А. Бельский - Т.6. - М.: Сов. Энциклопедия, 1971. - 900 с.

Дайчес Д. /Вальтер Скотт/ Д. Дайчес - М.: Худож. лит., - 1987. - 300 с.

Урнов Д.М. / Вальтер Скотт // История всемирной литературы: В 9 т. / Д.М. Урнов - Т.6. - М.: Наука, 1989. - 100 с.

Дьяконова Н.Я. / Вальтер Скотт и Шекспир (у истоков европейского романа ХIХ в) / Н.Я. Дьяконова - Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1974. - №6. - 251 c.

Шайтанов И.О. / Вальтер Скотт/ И.О. Шайтанов - М.: Просвещение, 1991. - 421 c.

Дьяконова Н.Я. / Английский романтизм: Проблемы эстетики/ Н.Я. Дьяконова - М.: Наука, 1978. - 350 c.

Аникст А. / История английской литературы/ А. Аникст - М.: Гослитиздат, 1956. - 580 c.

Ивашева В.И. / Английский реалистический роман ХХ века в его историческом звучании/ В.И. Ивашева - М.: Худож. лит., 1974. - 384 с.