Пьер Огюстен Бомарше

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Факультет журналистики

Доклад

по иностранной литературе

студентки II курса 1 гр.

Николаенко Татьяны

по теме:

Пьер Огюстен Карон де БОМАРШЕ

(1732-1799)

В просветительской, бунтарской, революционной литературе Франции XVIII столетия комедии Бомарше заняли одно из главных мест по силе влияния на массы. Но для того, чтобы понять, отчего его творения обладали столь большой силой, нужно обратиться к истокам, к биографии писателя.

Он родился в одном из старинных парижских кварталов близ Центрального рынка, где его отец, А.Ш.Карон, держал часовую мастерскую и лавку. Младенцу дали при крещении имя Пьер Огюстен. Отец будущего драматурга увлекался механикой и любил изобретать разного рода приспособления для речных судов, для портовых работ и т.п.

Семья часовщика была многодетная. Всего у Пьера Огюстена было 10 братьев и сестер. С 13 лет Пьер Огюстен стал учиться на часовщика в отцовской мастерской, так как именно ему предполагалось завещать семейное дело. Мальчик успел получить только начальное школьное образование, причем с уклоном в ветеринарию, а вовсе не в литературу. Несколько лет будущий наследник работал в мастерской, ведя достаточно свободный образ жизни. Тщеславие старого Карона было вполне удовлетворено: сын стал лучшим часовых дел мастером во всем Париже. Он продолжил и семейную традицию изобретательства, придумав в 21 год, как усовершенствовать часовой механизм. Но его изобретение присвоил королевский часовщик Лепот. Последовало громкое разбирательство, в котором Бомарше прославился остроумными памфлетами. Благодаря скандалу он был замечен при дворе, и его назначают королевским часовщиком. Однако юноше пришлось потратить немало сил, чтобы добиться от Академии наук свидетельства на свои авторские права.

Очень скоро красивый, ловкий, уверенный в себе и одаренный юноша сумел так очаровать принцесс и королеву, что они стали брать у него уроки игры на арфе (Пьер Огюстен прекрасно играл на арфе, флейте и виоле) и поручать ему устройство домашних концертов в Версале. Не бросая ремесла, Пьер Огюстен весьма удачно использовал свое влияние при дворе, чтобы завязать выгодные знакомства и быстро накопить вполне приличное состояние.

В 1756 году в возрасте 24 лет он выгодно женился на богатой влюбленной в него вдове — владелице имения под названием Бомарше. Пьер Огюстен приобрел дворянское звание. Но брак оказался несчастливым, и супруги вскоре стали жить раздельно. Через десять месяцев после свадьбы жена Бомарше внезапно умерла. После этого началось долгое, разорительное для Бомарше судебное разбирательство между ним и его тещей, которая еще при жизни дочери оспаривала право зятя вступить во владение состоянием жены. Во время этого громкого процесса и родился слух, будто смерть жены Бормаше и ее первого мужа-старика наступила от яда. Эта молва держалась очень упорно, ее повторяли и 10 лет спустя, когда у Бомарше умерла вторая жена. Из попыток защитить Бомарше особенно известным стало оброненное в одном из писем Вольтера суждение, будто "для отравителя Бомарше был слишком смешон".

После процесса часовщик Карон оставил за собой дворянское имя де Бомарше, с помощью которого он надеялся упрочить свои позиции при дворе. Однако в глазах придворных он был только ремесленником-выскочкой с сомнительной репутацией.

Бомарше пользовался расположением принцесс, королевы, мадам Помпадур и даже ее мужа. Людовик XV не может отказать себе в удовольствии послушать иногда «весельчака Бомарше». Дофин (наследный принц) с удивлением замечал, что во всем государстве есть, пожалуй, только один человек, который не боится сказать ему правды в глаза. Именно из-за его влияния на членов королевской семьи, Бомарше заинтересовался один из богатейших людей Франции, финансист и основатель Военной школы Пари-Дюверне. Эта дружба оказалась полезной обоим. Благодаря Пари-Дюверне, которому Бомарше помог получить поддержку короля, часовщику удалось купить две дорогие престижные должности, обычно предоставлявшиеся аристократам — королевского секретаря и смотрителя королевских охотничьих угодий. Он также приобрел богатый дом и выезд, совершил по поручению Пари-Дюверне путешествие в Испанию, где проникся любовью к этой стране и уже тогда задумал использовать испанские мотивы в своих произведениях.

      По возвращении в Париж Бомарше загорелся желанием сочинять и со свойственным ему пылом взялся за театральные пьесы. Первые драматургические произведения Бомарше связаны с театральной реформой Дидро. Дидро и авторы, последовавшие его призыву (в том числе и Бомарше), осуждали классицистическую трагедию за ее чрезмерные преувеличения, выходящие за пределы реальности, за гигантизм страстей, преступлений, пороков, страданий. Написанная в жанре слезливой мещанской драмы "Эжени, или Несчастная добродетель" («Евгения») была явным подражанием Дидро, и ее встретили прохладно. В 1770-м Бомарше поставил вторую пьесу "Два друга", но с тем же успехом. Не в “трогательной” драме суждено было Бомарше найти свое настоящее место. По натуре своей он скорее склонен был смеяться, чем проливать слезы. В атмосфере лукавой шутки, остроумной словесной перепалки, в веселом и радостном царстве смеха он чувствовал себя свободнее. Это его стихия. Здесь он властелин.

Неудачный дебют и большие денежные траты на постановки не расстроили Бомарше, который к этому времени снова выгодно женился — опять на красивой богатой вдове. Но тут жизнь Бомарше вступает в полосу тяжелых несчастий. В 1770 году в родах умирает жена, а через два года и сын. Скончался и близкий друг — Пари-Дюверне, завещав своему наследнику, графу Лаблашу, выплатить Бомарше значительный долг. Возвращать его граф не пожелал, а опротестовал в суде счета и долговые расписки. При этом он обвинил Бомарше в том, что тот подделал их и обманом добился выгодной для себя расписки умирающего старика-финансиста, которому якобы сам оставался должен очень много.

      Поначалу суд принял сторону Бомарше, но Лаблаш обратился в высшую судебную инстанцию — в парламент, где дело попало к судье Гезману. В это время Бомарше готовил постановку своей комедии "Севильский цирюльник", которую Театр комедии должен был сыграть на открытии масленичного карнавала в феврале 1773 года. Но накануне премьеры Бомарше был арестован полицией из-за ссоры с одним знатным грубияном и препровожден в тюрьму. "Цирюльник" был тут же запрещен. Бомарше же, просидев в тюрьме месяц, добился, наконец, разрешения посетить судью Гезмана, но тот упорно уклонялся от встречи. Между тем Бомарше дают знать, что ему следует повидаться сначала с женой судьи на предмет вручения взятки. Та и в самом деле дважды принимает подношения от Бомарше — деньги и часы с бриллиантами, но аудиенции у Гезмана он так и не получает. Гезман же за большую взятку от Лаблаша доложил в палате дело таким образом, что Бомарше был признан виновным. Лаблаш добился, чтобы имущество Бомарше, все еще находившегося под арестом, описали. Разорение было неминуемым.

      Но как только двери тюрьмы наконец открылись, Бомарше предал всю историю со взятками широчайшей огласке. Гезман подает в суд за клевету, его поддерживают магистрат, газеты и даже один романист. У Бомарше масса врагов и нет даже адвоката. Зато есть беспощадное оружие — остроумное, бичующее слово, рождающее смех, который и сделал общественное мнение его союзником в борьбе за достоинство и честное имя.

     Пять блестящих сатирических памфлетов, которые Бомарше напечатал в 1773—1774 годах под заглавием «Мемуары» превратились в обвинительный приговор всей продажной, прогнившей феодальной судебной машине. "Я никогда не видел ничего смелее, сильнее, комичнее, интереснее, сокрушительнее для противника, чем "Мемуары" Бомарше", — писал Вольтер. Вся Европа с увлечением следила за тем, как плебей Карон-Бомарше единоборствует со всем юридическим корпусом Парижа. И плебей побеждает. Гезмана отстранили от судейства, а его жене объявили публичное порицание. Рассмотрение дела Бомарше отложили на неопределенный срок. Лаблаш покинул Париж, а парламент волею короля был распущен. Однако запрет на постановку "Цирюльника" продолжал действовать, а описанным имуществом Бомарше распоряжаться все еще не мог. Тем не менее, это был триумф. Бомарше стал самым популярным человеком в Париже. В его лице все третье сословие Франции праздновало победу над монархическими порядками.

      В этой ситуации король счел разумным приблизить к себе прославившегося героя. Он услал Бомарше в Лондон, дав щекотливое дипломатическое поручение, с которым тот справился с честью. В качестве награды король обещал Бомарше лично ходатайствовать перед парламентом о прекращении судебного дела и возвращении описанного имущества. Но внезапная смерть Людовика XV помешала выполнить это намерение.

      Новому королю, Людовику XVI, тоже вскоре понадобилась дипломатическая ловкость Бомарше в улаживании разного рода скандальных дел королевской семьи. Выполняя тайные поручения монарха, Бомарше разъезжает по всей Европе, подчас попадает в рискованные авантюры. В придворной среде о нем складываются весьма противоречивые мнения, вокруг него плетутся интриги. Но король благоволит Бомарше. Наконец, во время масленичного карнавала 1775 года приходит разрешение ставить "Севильского цирюльника" в Театре комедии.

      На первом представлении комедия провалилась. Ее сочли чересчур длинной, а остроты Фигаро показались сатирой на конкретных лиц. Не дожидаясь второго спектакля, Бомарше убрал длинноты и сократил в монологах Фигаро намеки на своих недругов. Пьеса от этого очень выиграла, она тут же заискрилась задором и молодым весельем, а в ее герое Фигаро рельефно проступил новый комедийный характер расторопного, умного, одаренного разнообразными способностями слуги, который знает себе цену и умеет завоевывать симпатии. Переделанный "Цирюльник" имел потрясающий успех. Через шесть месяцев Бомарше напечатал комедию, дав ей название "Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность" и предпослав ей в качестве предисловия "Скромное письмо о провале и о критике "Севильского цирюльника". Это был каскад ироничных возражений критикам, привыкшим к "хорошему стилю", "хорошему тону" и "хорошему жанру", но не умеющим оценить проявления комического: «Драматическая наша музыка еще мало чем отличается от нашей музыки песенной, поэтому от нее нельзя ожидать подлинной увлекательности и настоящего веселья», «Драматические произведения подобны детям. От них, зачатых в миг наслажденья, выношенных с трудом, рожденных в муках и редко живущих столько времени, чтобы успеть отблагодарить родителей за их заботы, - от них больше горя, чем радости».

Комедия Бомарше освободилась от рационалистической строгости, прямолинейности и нетерпимости к второстепенным деталям. Под его пером она, пожалуй, стала несколько беспорядочной, хаотичной, но вместе с тем феерической, праздничной, и, что наиболее существенно, — ее сценические персонажи теперь уже не только олицетворение моно-черт в человеке. Комедия Бомарше легкая, изящная, как бы порхающая. Влюбленные — на первом плане, но живут они в атмосфере политики. Каждое слово, каждый их жест — все знак времени, и зритель, следя за ними, сам того не сознавая, все время прикован к политическим идеалам автора, а эти идеалы — свобода и равенство, то есть как раз то, за что ратовали все просветители.

Бедняк в комедии противопоставлен аристократу, и симпатии автора на стороне бедняка. Это противопоставление заключено в самом построении пьесы. Главный герой не Альмавива или Розина, а Фигаро. Он умнее всех в пьесе. Он всех жизнедеятельнее, смелее, расторопнее. Фигаро человечен и проницателен. Фигаро — плут. Он сознается, что “брил всех подряд”, — иначе говоря, лукавил со всеми, когда это ему было нужно. Но убеждение и совесть для него отнюдь не пустые слова. Он весь – активность и энергия. Таким предстал перед зрителем предреволюционной Франции представитель третьего сословия. Фигаро, его характер, его смелость и оптимизм, — все знак времени. Он человек предреволюционной поры. Протест Фигаро – это протест всего третьего сословия, которое больше не желает мириться с существованием этих привилегий, произволом, общественной несправедливостью. Наполеон скажет потом, что “Женитьба Фигаро” - это уже революция в действии.

Едва перо в руке Бомарше – и страница за страницей заполняется искрометным, разящим, насмешливым словом.  Бомарше талантлив. Талантлив во всем. Он – механик и изобретатель, музыкант и поэт, коммерсант и дипломат. Драматург – он дивит мир гениальными комедиями. Он спешит поддержать театральную реформу Дидро, музыкальную реформу Глюка. Он торопится помочь американским повстанцам, снаряжает корабли с оружием…  

 В это время король ходатайствовал перед новым парламентом об отмене приговора прежнего суда в отношении Бомарше. Автора "Севильского цирюльника" и "Мемуаров" оправдали под аплодисменты огромной толпы сочувствующих, а уплаченный штраф за издание в 1778 году двух последних "Мемуаров" был по желанию Бомарше направлен на благотворительные цели.

      Бомарше удалось принести немало пользы на общественном поприще. Обладая блестящими деловыми способностями, он добился утверждения авторских прав и прав на гонорары для пишущих театральные пьесы, основал объединение драматических авторов, организовал акционерный банк, ставший затем частью Французского Банка. Он потратил большие деньги, чтобы скупить и вернуть Королевской библиотеке разворованные архивные исторические документы. Бомарше стоял у начала "Парижской компании вод", занимавшейся внедрением первой в Париже паровой машины.

      Но самое крупное деяние национального масштаба Бомарше совершил в 1779 году, взявшись в одиночку за издание полного собрания сочинений Вольтера, который умер годом ранее. Бомарше выкупил уже проданные племянницей Вольтера рукописи, арендовал замок Кель в Германии и разместил там типографию, приобрел в Англии шрифты и наладил производство бумаги. Вышло два издания: в 72-х и — более дешевое — в 92-х томах общим тиражом 15 тысяч экземпляров, была объявлена подписка, но желающих подписаться набралось лишь около двух тысяч. Это принесло Бомарше большие материальные убытки.

При всем этом Пьер Огюстен Бомарше не был лидером просветительского движения. Но в его личных качествах много типичного для молодой буржуазии накануне ее победы – смелость и уверенность в себе, насмешливое, критическое отношение к старым порядкам, взглядам, учреждениям. Часто, подобно своему герою Фигаро, он проявляет изворотливость, смелость, лукавство. И в этом лукавстве столько откровенного призрения к феодальной знати, что нельзя не усмотреть своеобразного бунтарства. Его жизнь – это битва простолюдина за свое право именоваться человеком. Без этой истины нельзя понять художественные замыслы писателя.

    Бомарше не был профессиональным писателем. К перу он обращался понуждаемый обстоятельствами, когда необходимо было апеллировать к широкой публике («Мемуары»), или же в часы досуга, когда он мог свободно отдаваться влечению сердца, а оно всегда тяготело к искусству. «Когда голова моя полна дел – к черту занятия литературой, но если дела кончены, рука тянется к перу и бумаге, и я охотно болтаю чепуху». Да, именно так Бомарше называл свои произведения, но его современники и мы, дети 20-го века, спустя более двух столетий, так не считаем.

  В 1781-м Бомарше принес в Театр комедии "Безумный день" — так сначала он назвал свою вторую бессмертную комедию о Фигаро. При чтении в Версале он убедился в крайнем неудовольствии короля. Репетиции были приостановлены. Но в парижских салонах уже вовсю заговорили о новой пьесе. Екатерина II предложила автору отдать "Безумный день" для постановки на петербургской сцене. Бомарше предпочел опубликовать отдельные фрагменты комедии, и вскоре Париж уже распевал куплеты пажа. Ближайшее окружение королевы сумело организовать постановку в модном королевском театре Меню-Плезир, но буквально накануне премьеры король приказал отменить спектакль. Комедию все-таки поставили несколько месяцев спустя на домашней сцене в замке Женвилье. Успех был большой. Но затем пришлось шесть раз подвергать комедию цензуре на разных уровнях. Стало известно, что король дал согласие на парижскую постановку только после того, как его убедили в предстоящем провале спектакля.

       "Безумный день" сыграли в Театре комедии 27 апреля 1784 года. Весь цвет Парижа с утра занял места в театре, графы и маркизы стояли в партере вперемешку с лавочниками. "Знатные сеньоры сами себе дали пощечину, они смеялись над собой же, и главное, они стали посмешищем для других", — записала в своих мемуарах одна из свидетельниц триумфа Бомарше. "Бомарше влечет на сцену, раздевает донага и терзает все, что еще почитается неприкосновенным... Старая монархия хохочет и рукоплещет. Общество созрело для великого разрушения", — читаем мы у Пушкина. Когда в Париже была поставлена знаменитая пьеса Бомарше "Женитьба Фигаро", то она выдержала более 130 представлений подряд. Успех небывалый для Парижа! Зрители доходили до исступления, а когда занавес окончательно опускался, все кричали "a demain" (до завтра).

      Неслыханный успех пьесы о слуге Фигаро, который одержал верх над своим знатным хозяином, побудил врагов Бомарше организовать целый заговор против спектакля. На Бомарше посыпались эпиграммы, вынуждая его отвечать колкостями. Бомарше не смолчал, сочинив озорную песенку, в которой высмеял архиепископский наказ прихожанам о соблюдении поста. Теперь Бомарше угрожала Бастилия, и он уже готовился к роли серьезного политического преступника, как вдруг король решил потешить Париж, заменив для Бомарше Бастилию исправительной тюрьмой Сен-Лазар для несовершеннолетних. Там Бомарше продержали шесть дней. Он был оскорблен, что и выразил в пространной "Памятке королю". Людовик XVI, вообще отличавшийся редкостной непоследовательностью, расчувствовался, простил наказанного, в придачу разрешив ему печатать памятное по своей резкости предисловие к "Женитьбе Фигаро" и даже пользоваться почетной королевской пенсией.

О комедии говорила вся Европа. В 1785 г. в одной только Германии было 12 переводов пьесы на нем. язык. На русской сцене она шла в 1785 г. по-французски, а в 1787 г. – уже в переводе.

“Женитьба Фигаро” значительнее, серьезнее, смелее ставит социальные проблемы, затронутые еще в “Севильском цирюльнике”. “Театр - это исполин, который смертельно ранит тех, на кого направляет свои удары”, - пишет Бомарше в предисловии к пьесе. Драматург направляет удар своей комедии на феодализм как на систему социальной жизни, на его государственные институты, на его идеологию. Под огнем критики - привилегированное сословие. В ней плебей и аристократ – враги. Между ними – ожесточенная война. В их противопоставлении, в их борьбе – сценический нерв пьесы. Фигаро прошел суровую школу жизни и рано познал нравственные законы общества, разделенного на господ и рабов. Жизнь Фигаро - постоянная, незатихающая, напряженная и ожесточенная борьба простолюдина за свое существование. Он перепробовал все профессии, — был парикмахером и драматургом, занимался медициной и политической экономией, сталкивался с судебными властями. За критические выступления в печати подвергался правительственным репрессиям, сидел в тюрьме. Он “все видел, всем занимался, все испытал”. И этот тернистый путь Фигаро проходит, не теряя ни своей жизнерадостности, ни оптимизма.

Фигаро и Сюзанна утверждают себя в жизни сами. Ум, воля, сознание своей правоты - вот их оружие!

Критических замечаний, рассеянных в пьесе и брошенных как бы невзначай, немало. Глупый судья Бридуазон, комическая процедура суда – насмешка над судопроизводством абсолютистской Франции. О политике ограничений свободы мысли, свободы печати, которую проводило королевское правительство, Фигаро бросает в зрительный зал крылатую фразу: “Где нет свободы критики, там никакая похвала не может быть приятна”. Фигаро выступает обвинителем всей общественной системы. Его критика поднимается до самых верхов государственного аппарата.

Бомарше поведал народу, как делается политика, и кто такие политики вообще: «Главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете только для того, чтобы очинить перья…», «плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств…». Этим Фигаро срывает маски. Разоблачает политическое лицемерие.

Конечно, не комедия Бомарше привела к революции, но комедия уже знаменовала ее наступление. «Женитьба Фигаро» - это уже сама революция: «Знатное происхождение, состояние, положение в свете, видные должности – от этого всего не мудрено возгордиться! А много ли вы приложили для того, чтобы достигнуть подобного благополучия?» Это был прямой выпад против всего дворянства. Бомарше устами Фигаро утверждает. Что сильный мира сего не всегда силен разумом, и дворянство еще не показатель высокородного духа человека. А человеку низкого происхождения никуда дороги нет, его повсюду теснят, если он правдив, порядочен, бескорыстен. Дантон в годы революции заявил: “Фигаро убил аристократию”.

Просветительский характер пьесы подчеркивается заключительными водевильными куплетами. Здесь имя Вольтера, здесь славица уму, таланту, здесь снова, как лейтмотив всей пьесы, - мысль о ничтожестве сословных привилегий.

Однако не только политическая тема развивается в комедии. Вторая, органически сливающаяся с первой – это тема любви. Бомарше изобразил чувство любви с изяществом и оптимизмом. Все искрится радостью. Даже Керубино, лицо, которое для сюжета не столь уж и важно, введен для того, чтобы показать всю искренность, чистоту любви молодого человека, совсем мальчика 13 лет.

Третьей частью трилогии о Фигаро стала мелодрама "Преступная мать, или Второй Тартюф". Поставленная летом 1792 года в театре Марэ, она не имела большого успеха. Фигаро здесь не смеется, как прежде. Он преобразился, он удручен. В этой пьесе уже нет яркой правды жизни. Это следствие того, что Бомарше был поражен размахом революции. Его пугала эта гигантская ломка. Поэтому и его герой превращается из бунтаря в верноподданного слугу, преданного своему господину. Правда, и господин уже иной – это гуманный человек иных политических взглядов. Этой пьесой драматург хотел показать, что он недоволен столь глубокими переменами в обществе и уже желал бы остановить революцию.

      Бомарше успел представить публике еще одно свое детище — лирико-философскую оперу "Тарар". Бесцветная музыка А.Сальери едва скрашивала тяжеловесные тирады, которые Бомарше вложил в уста своих героев. Под аккомпанемент оперного оркестра они декламировали похвалы природе, законам и философии деизма, отрицавшей "промысел божий", и критиковали социальное неравенство, религию и тиранию. Но все это было тогда во вкусе просвещенной публики, воспитанной на истолкованиях ньютоновской науки, на трагедиях Вольтера и, наконец, на обличениях самого Фигаро.

      В 1792 году, пытаясь стать полезным победившей Республике. Он сумел войти в доверие революционных властей: ему было поручено через Лондон добиться поставки оружия из Гааги.

      Пока Бомарше ездил в Англию, обстановка в Париже стремительно менялась, и новые власти попросту внесли имя Бомарше в списки эмигрировавших аристократов — "врагов народа". Въехать во Францию Бомарше уже не мог. Бомарше оставался до 1796 года в Гамбурге в одиночестве, почти без средств к существованию. Умер он от апоплексического удара.

      Бомарше пользовался у современников репутацией авантюриста и возмутителя спокойствия. "Если его повесят, то веревка наверняка оборвется", — шутили о нем при жизни. Все, что он ни затевал, становилось притчей во языцех, приобретало скандальную известность. Но Бомарше поистине взорвал общественное сознание Франции, выведя на подмостки нового героя времени — Фигаро, чья находчивость, остроумие и плебейская гордость позволили ему одержать моральную победу над аристократом-хозяином. Комедия "Безумный день, или Женитьба Фигаро" сделалась настоящим оружием надвигавшейся революции. Автор "Безумного дня" — единственный драматург XVIII века, кому удалось достичь синтеза просветительского свободомыслия и озорной театральной комедийности. Он гениально воплотил в комедии о свадьбе Фигаро лучшие черты национального духа французов, небывало выросшее в преддверии революции общественное самосознание французского народа. Многие реплики из обеих комедий Бомарше сразу же превратились в пословицы и поговорки. Такие как «Если начальник не делает нам зла, то это уже немалое благо», «Чтобы рассуждать о предмете, вовсе не обязательно быть его обладателем», «Если принять в рассуждение все добродетели, которых требуют от слуги, то много ли найдется господ, способных быть слугами?», «Раболепная посредственность - вот кто всего добивается». Моцарт и Россини написали оперы на сюжеты этих комедий, упрочив тем самым их право на бессмертие. Комедии Бомарше были высшим этапом в развитии французского театра XVIII ст. Они повлияли на дальнейшее развитие мировой драматургии.