Образ Петра I в интерпретации русских и зарубежных художников XVIII в.

Казанский государственный университет

Реферат

по истории русской художественной культуры

«Образ Петра I в интерпретации русских и зарубежных художников XVIII в».

Выполнила Шишкина Анна,

гр.1077

Казань 2010

Личность Петра – одна из самых значительных в русской истории. Масштабы его деятельности поистине велики. Исключительно его единоличной волей было преобразовано огромное государство, по сути, произведена революция, затронувшая и основы политического устройства, и все сферы общественной жизни, и семейный уклад каждого отдельного жителя России. Реформы, проведенные Петром, были столь значительны, что их последствия были ощутимы еще и столетия спустя.

Изобразительное искусство, разумеется, также широко откликалось на эти события, и стремилось обозначить отношение к личности царя-реформатора в самых разных формах. Это, прежде всего, образ царя-реформатора, завоевателя, сильного и могущественного, идеального правителя, представленный в работах Ж.М. Натье, Каравакка, Растрелли-старшего, П. Фальконе и др. Во-вторых, это мудрый полководец, смелый воин, победитель, герой Полтавской битвы (Каравакк, Таннауер). И ещё одна форма, пожалуй, самая неожиданная и самая трогательная, - это просто человек, незаурядный, но такой же, как мы, не Полубог, не титан, а просто сильная личность, каким мы видим Петра в творениях И. Никитина.

Априорно заданная формой парадного портрета концепция образа - это монарх-воин, победитель, «политичный кавалер» – этот аспект личности играл значительную роль в петровской иконографии на протяжении всего царствования. Основные черты образа «политичного кавалера» усвоены самим Петром во время Великого Посольства. Прежде всего, это образованность, стремление к познанию, бесстрашие и отвага, т. е. выдающиеся воинские качества, честность и достоинство гражданина, забота об общественном и государственном благе, «политес» в обращении и дамами – вот примерный портрет «политичного кавалера», идеал эпохи, нашедший отражение в парадных портретах царя. Так, в портрете Ж. М. Наттье акцентировано энергичное движение корпуса, сильный поворот, – свидетельство душевной и физической бодрости русского царя.

Царь-победитель, идеальный правитель – таким видели Петра и зарубежные авторы. Рассмотрим, например, портрет французского художника П. Делароша. Здесь Пётр представлен как сильная романтическая личность. Мудрый, уверенный взгляд, высокий лоб, свободная, величественная и гордая поза. На картине – воплощение мечты Петра о величии и силе Российской Империи: одна рука Петра свободно лежит на карте – России открыты все горизонты; другая уверенно сжимает шпагу и опирается на пушку – символ военной мощи и славы русского оружия.

Ещё один интересный портрет царя написан итальянским художником Якопо Амигони (1675-1752) и представляет Петра I об руку с богиней мудрости и справедливой войны - Минервой. Лицо богини обращено к Петру, оно выражает восхищение, женскую нежность. У ног императора - книги, чертежи крепостных сооружений, пушка, полковые барабаны, а на втором плане - корабли. Эти атрибуты указывали на военные доблести Петра. Два амура над его головой держат корону - символ государственной власти и кольцо - символ вечности. Лишь обломленная колонна у правого края холста - олицетворение незавершенности задуманного - вносит грустную ноту в это триумфальное изображение.

Интересна история заказа этого портрета. С 1732 по 1738 год в Лондоне в качестве русского посла находился замечательный сатирик Антиох Кантемир. Это была своеобразная почетная ссылка писателя, оказавшегося «неудобным» для двора Анны Иоанновны. Он-то и заказал Амигони портрет Петра, в котором нашли отражение как преклонение перед гением царя-преобразователя, так и сожаление о пренебрежении его заветами в современном заказчику обществе.

В первой четверти XVIII века решающим фактором, определившим формирование художественных принципов и стиля русской портретной живописи, стало новое мировоззрение и новое представление о ценности человека, сознательного участника коренных преобразований в стране. Наиболее яркое воплощение новые тенденции нашли в творчестве одного из первых русских художников европейского уровня, петровского пенсионера Ивана Никитина. Он являл собой пример патриотической гордости императора перед иностранцами, "дабы знали, что есть и из нашего народа добрые мастеры". Чтобы установить авторство некоторых работ Никитина, потребовались специальные исследования. Некоторые атрибуции признаны бесспорными лишь относительно недавно.

Так, «Портрет Петра I», хранящийся в Государственном Музее-заповеднике «Павловск», не имел авторства, его относили то к работе Каравакка, то Матвеева. Демонстрация его на выставке портрета петровского времени в 1973 г. дала возможность технико-технологического исследования, которое показало все особенности живописной техники Ивана Никитина. Подобное исследование позволило установить авторство Никитина в отношении портрета Петра I в круге (ГРМ). Он выполнен в необычной для Никитина манере, однако сегодня авторство уже не вызывает сомнений. Художник стремился показать Петра I человеком, но человеком глубоким и незаурядным. Так парадный портрет приобрел черты глубокой искренности – художник смог передать это, избегая при этом всего лишнего. В этой работе мастер поставил перед собой задачу как можно проще, немногословнее сказать об очень большом и сложном.

С портретом в круге особенно резко контрастирует портрет Петра I в овале (ГРМ), авторство которого связывается с Л. Караваком. В овальном портрете перед нами Петр – строгий воин в мундире Преображенского полка, но без орденских звезды и ленты. «Портрет Петра I в овале» по своему качеству отличается от других изображений Петра I Каравака: трехчетвертной поворот значительно усложнил осанку портретируемого и придал особую динамику его внутреннему миру.

Рассмотрение портретов работы И. Никитина и Л. Каравака в сопоставительном аспекте позволяет определить различие созданных художниками образов Петра. В «Портрете в круге» запечатлен многосложный образ царя как труженика мысли, тогда как в «Портрете в овале» он изображен в соответствии с идеалом светской любезности, в нем представлена сдержанная и строгая трактовка образа монарха, соответствующая восприятию многими европейцами Петра I в качестве императора – наследника «саардамского плотника».

Сейчас рассмотрим сочиненные портреты царя, сюжетные портреты. Первым из них рассмотрим «Портрет Петра I на фоне колонны четырех соединенных флотов под Копенгагеном» Л. Каравака. Петр на этом портрете изображен на фоне моря с 36 кораблями союзного (русского, датского, голландского и английского) флота. В этой работе создан портрет императора – флотоводца. Символы, используемые в картине: над головой царя параболический строй эскадры – символа морского могущества, а в правой руке императора – меч – грозное оружие, готовое к атаке и обороне, позволяет в полной мере осознать историческую роль Петра I – воина и полководца.

Другое ценное произведение Каравака представляет монументальная картина «Полтавское сражение 27 июня 1709 года». Это событие было изображено во многих произведениях искусства: уже современники оценили значение Полтавского сражения. Кроме того, сам Петр немало способствовал тому, чтобы оно было должным образом запечатлено. Глубокое понимание исторической значимости побед русского оружия, особенно в Северной войне, побуждало Петра давать заказы на создание сцен, посвященных знаменательным событиям этой войны. В этой картине «птенцы гнезда Петрова» и сам Петр занимают первый план, они крупнее и важнее всех остальных действующих лиц. Особенно художник акцентирует внимание на фигуре царя. Именно к нему направлено движение его генералов и он впереди этой группы. Своим жестом он указывает в сторону движущихся войск, направляя и организуя их строй. Все внимание художник обращает на того, кто руководит сражением. Это отвечало нормам исторических взглядов на роли выдающихся деятелей, которые вершили ход истории.

Современник, камер-юнкер Ф.В. Берхгольц оставил свидетельство о том, какое впечатление произвело на него это произведение. В своем дневнике от 1 августа 1721 г. он записал: «Из числа многих картин в доме (Петергофском дворце) помещена над крыльцом одна, очень большая, представляющая сражение, в котором русские разбивают и обращают в бегство шведов. Лошадь, на которой сидит царь, слишком красна; впрочем, сделана недурно, сам же царь написан превосходно и чрезвычайно похож. Можно узнать также князя Меншикова и многих других генералов».

Образ Петра в Полтавской битве неоднократно воспроизводился разными художниками, в том числе И. Г. Таннауером, который создал полотно «Петр I в Полтавской битве» в 1710-х гг. Художник широко использует «барочный язык» аллегорий и символов. Фигура трубящей Славы, которая венчает царя-полководца лавровым венком, органично вписана в композицию портрета-картины. Иконография молодого русского царя близка «типу Неллера», а это доказывает, что И. Таннауер еще не выработал свой «образец» русского государя. Его искусство еще не было знакомо Петру, и в качестве оригинала использовалась, видимо, гравюра с полюбившегося изображения. По сведениям Ф.К. Фридебурга, «Таннауер писал батальные картины, в которых также изображал в разных положениях Императора Петра I-го», но на данном полотне «изображение Государя не вполне схоже с известными его портретами».

И. Г. Таннауер создал профильный портрет Петра I, по заказу самого императора, которому не нравилось его профильное изображение, вычеканенное на серебряной монете. Известно семь вариантов этого профильного портрета.

Закономерно сравнение посмертных портретов Петра работы Таннауера и Никитина. И если картина «Петр I на смертном ложе» Таннауера звучит как «траурная месса», торжественно и степенно, то у Ивана Никитина – это тихая скорбь. Картина «Петр I на смертном одре» (ГРМ) Никитина, возможно, была написана именно 28 января 1725 года, когда Петр скончался в своей постели. Документализм живописи сочетается здесь с определенной монументальностью образа, что удивляет в этом небольшом по размеру холсте. Петр удивительно человечен. Тема усопшего на ложе смерти решалась многими художниками, не представляла ничего особенного, нового, но то, как подошел к ней Никитин, было совершенно необычным. Лицо Петра ничем не выдает свершившегося. Оно в глубоком, может, слишком глубоком оцепенении сна, и лишь взволнованная живопись, неверный свет, манера, стремительные, широкие мазки, напряженность цвета говорят о трагизме минуты. Никитин и увидел его так, как потрясенное сознание воспринимает только что умершего: подушка, лицо, взгляд живого на ушедшего — с высоты роста вниз, на постель и ощущение заслоняющего собой все, будто поднимающегося перед глазами образа. Слово Никитина было словом о Петре-человеке.

Теперь рассмотрим скульптурные изображения Петра.

Одно из лучших - бронзовый бюст Петра I Б.К. Растрелли, отлитый в 1723-1729 годах в нескольких экземплярах. Скульптура уникальна по своей портретной достоверности, так как при работе над ней мастер использовал восковой слепок с лица императора, снятый в 1719 году.

Жизненность в передаче подробностей по-барочному сочетается в произведении с пышной декоративностью, с изощренным мастерством в передаче фактуры и деталей одежды, а так же изображений на щитках панциря, где запечатлены эпизоды Полтавского сражения и аллегорическая композиция, представляющая самого царя, «молотом и долотом» высекающего из каменной глыбы фигуру новой России. Бюст создан «по обычаю римских императоров». Б.К. Растрелли, конечно, сохранил без изменений портретные черты головы-маски Петра, но поражавшая современников болезненная, с судорожно-мгновенным взглядом напряженность лица императора приобретает в величественном образе символическое значение государственного величия Российской империи.

Если памятник Растрелли следовал европейской традиции изображать правителя – цезаря, античного героя, Э. М. Фальконе начал с того, что отложил традиционный образ монарха-победителя, восседающего на коне в облике римского цезаря. Фальконе переосмысливал и барочные, и классицистические тенденции, не допускал догматического отношения ни к тем, ни к другим. Его памятник Петру I на Сенатской площади – шедевр мировой скульптуры. Сам автор говорил о своём творении: "Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот её-то и надо показать людям. Мой царь не держит никакого жезла, он простирает свою благодетельную десницу над объезжаемою им страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, - это эмблема побеждённых им трудностей".

Фальконе создал его в духе нового века, в духе просветительской философии. Фальконе создал самый значительный, грандиозный образ Петра. Это объяснимо с позиций воздействия произведения искусства – а воздействие «Медного всадника» на зрителя поистине велико: в памятнике воплощен извечный конфликт страсти и разума, при этом сам памятник несет в себе гармоничное разрешение этого конфликта. «Медный всадник» нашел множество отзвуков в образах других искусств, поскольку стремление к абсолютной гармонии – высшая цель любого вида искусства.

Мы рассмотрели самые известные работы мастеров XVIII века, отобразившие личность Петра I. Несмотря на многообразие форм и идей, отображённых на полотнах, образ Петра – это образ идеального правителя, мудрого полководца, просветителя, реформатора, образ сильной, выдающейся личности, способной перевернуть ход истории. На фоне всех работ резко выделяются портреты Никитина, который смог открыть нам Петра с революционно новой стороны. С его полотен на нас смотрит обычный человек, которому свойственна и усталость, и мягкость, которому необходимо естественное тепло. Тонкий психологизм его работ может быть объяснён близостью самого художника к царю. Напротив, работы зарубежных авторов полны пафоса и торжественности. Пышность одежд, символичность поз и предметов создают образ, аналогичный славным европейским монархам, а это значит, что Петра приняли в Европе, его слава действительно прошла по всему миру, Российская Империя приобрела столь желанное могущество.