Художник-иллюстратор детской книги В.А. Милашевский

Рубцовский педагогический колледж

Реферат

«Художник-иллюстратор детской книги

В. А. Милашевский»

Выполнила студентка группы 21-Д

Михеенко Ю. С.

Проверила Гвоздева Е. И.

Оценка_________________________

«_____»__________________200__г.

Подпись________________________

Рубцовск 2006 г.

Содержание

Введение 3

Сказочное разноцветье Владимира Милашевского 4

Заключение 15

Список литературы

Иллюстративный материал

Введение

Владимир Алексеевич Милашевский проиллю­стрировал и художественно оформил около 100 книг для детей и юношества. Но Милашевский никогда не принадлежал к так называемым «детским» художникам. С та­ким же успехом иллюстрировал он произведения классиков мировой литературы и советских писателей. Он работал не только в области книжной графики: он прекрасный живописец, блестящий акварелист, мастер пейзажа и психоло­гического портрета; он успешно пробовал свои силы в лито­графии и как театральный художник, он... Перечислить все, над чем он работал, трудно — его творческий диапазон чрез­вычайно широк.

Милашевский вполне «взрослый» и серьезный худож­ник. В чем же секрет его успеха у детей и юношества? Соб­ственно говоря, никакого секрета нет. Просто он всегда следовал правилу: для детей надо делать все так же хорошо, как для взрослых, и даже еще лучше. Он никогда не подлаживался к детям, не «сюсюкал», не подражал детским рисункам, не старался говорить с ними на каком-то особом, якобы понят­ном им «детском» языке. И второе: его увлеченность. Он не может ничего делать кое-как, по-казенному, формально выпол­нить полученный заказ. Иллюстрируя детскую книгу, какая бы она ни была, он вкладывал в свои рисунки всего себя, по-настоящему увлекался ею и увлекал маленьких читателей. И наверно, поэтому и дети и молодежь так любят иллюстри­рованные им книги.

Лучший судья для художника книги — ее читатель. Чита­тели давно оценили иллюстрации Милашевского.

Сказочное разноцветье Владимира Милашевского

(1893-1976)

Владимир Алексеевич Милашевский родился в 1893 году. Детство и юность провел на берегах великой русской реки Волги, в Саратове, городе, богатом художественными тради­циями.

Здесь начинали свою деятельность Борисов-Мусатов, Петров-Водкин, Савинов, Уткин, Павел Кузнецов и многие дру­гие видные художники. Это не могло не оказать влияния на формирование личности молодого Милашевского.

Любовь к рисованию проявилась у Милашевского очень рано, почти с самого детства. Будучи реалистом, он по вечерам посещал Боголюбовское рисовальное училище. В 1913 году он поступил на архитектурное отделение Высшего художествен­ного училища при Академии Художеств. Приехав для учения в Петербург, Милашевский с головой окунулся в художествен­ную жизнь столицы. Он посещает музеи, выставки, театры, знакомится с художниками, писателями, артистами. Его неудер­жимо влечет изобразительное искусство, и в 1915 году он пере­ходит в «Новую художественную мастерскую», которой руко­водили Е. Е. Лансере, М. В. Добужинский и А. Е. Яковлев, и знакомится с другими художниками круга «Мира искусства». Среди них был и А. Н. Бенуа, который тепло и благожелатель­но отнесся к молодому художнику, внимательно следил за его успехами и поддерживал с ним дружеские отношения до самой смерти.

Милашевский много сделал в области художественного оформления взрослой книги, и его иллюстрации к произведе­ниям классиков и современных советских писателей занимают почетное место в истории советской графики и книги. Но еще более значителен его вклад в дело иллюстрирования книг для детей и юношества.

Если Конашевич и Лебедев были наиболее популярными художниками-иллюстраторами и оформителями книжек для до­школьников, то, пожалуй, никто не работал так много в области книг для детей среднего и старшего возраста, как Милашев­ский.

Он был одним из первых и очень немногих иллюстрато­ров этих книг, можно сказать, — стоял у колыбели советской книги для подростков и юношества.

Перед литературой стояла большая и ответственная задача дать этому читателю новую хорошую советскую книгу. Не менее трудные задачи стояли и перед художниками, которым предстояло иллюстрировать эти книги.

До революции Вольф, Девриен и другие издатели выпуска­ли главным образом дорогие книги, богато иллюстрированные, напечатанные на хорошей бумаге, в переплетах с золотым тиснением. Эти книги дарились детям состоятельных родителей на елку, ко дню рождения и в других подобных случаях.

Практика этих издательств совершенно не подходила для новых условий. Приходилось заново разрабатывать принципы художественного оформления книг для школьников, начиная по существу с пустого места. Советским подросткам нужна была в те годы не подарочная, а массовая книга. Она должна была быть дешевой, рисунки в ней — понятные и доходчивые и в то же время легко воспроизводимые, учитывая большие тиражи и скромные полиграфические возможности первых послереволюционных лет. Для этого требовался рисунок не то­новой, а «на штрих»; он должен был быть выразительным, четким и простым в исполнении.

Милашевский, прокладывая пути иллюстрирования совет­ской книги для детей среднего и старшего возраста, использо­вал все лучшее, достигнутое в области книжной графики в предреволюционные годы. Он понимал, что, иллюстрируя советскую книгу, нельзя механически переносить в нее старую манеру, чуждую духу эпохи. Он помнил, что книги предназначались теперь для детей трудящихся, в основном для подростков из рабочих и крестьянских семей. Они не поняли бы и не приняли эстетских манер и условностей, обычных для графиков предреволюционных лет. Им нужна была реалистическая иллюстрация, которая помогала бы им прочесть и усвоить прочитанное, а не только тешила взор тончайшими узорами и замысловатым переплетением линий.

Создать новую советскую иллюстрированную книгу для под­ростков было не легко. Но это надо было сделать — таково было требование эпохи! Это была мужественная и суровая школа для художника, получившего образование до революции и принесшего свое искусство на службу народу.

Работая над книгой для советских школьников, Милашев­ский продолжал и творчески развивал традиции русской реали­стической иллюстрации. Для нее самым главным было не украшательство, а верно угаданный литера­турный тип. Иллюстрациям Милашевского всегда свойственна меткая характеристика действующих лиц и верность бытовой обстановке. Он умел раскрыть основные сюжетные ситуации, передать сам «дух» литературного произведения иллюстрация­ми, обогатить его, подчеркнуть в нем самое существенное, сде­лать понятнее для читателей.

Милашевский участвовал в одном из самых первых совет­ских журналов для детей «Воробей», издававшемся газетой «Петроградская правда», в 1921—1922 гг. Он помещал в нем рисунки, изображающие крестьянских детей. Позднее этот жур­нал стал называться «Новый Робинзон» и выходил под редак­цией С. Я. Маршака.

Вплотную Милашевский занялся книгой для подростков после переезда в Москву, осенью 1924 года. В это время лите­ратуру для подростков выпускали в основном Государственное издательство и издательство «Молодая гвардия». В пер­вые годы своей работы в Москве Милашевский иллюстрировал книги для детей среднего и старшего возраста в обоих издательствах. Потребность в книгах была большая, они выходили одна за другой, и Милашевскому приходилось много и интен­сивно работать. Достаточно сказать, что только за 1926 — 1928 гг. им проиллюстрировано и художественно оформлено 26 книг.

Он иллюстрировал почти исключительно произведения со­ветских писателей, рассказывающих об истории революционной борьбы в России и за рубежом, о тяжелой жизни детей рабочих и крестьян в царской России и в странах капитала, о событиях гражданской войны, о трудовых подвигах советского народа и первых пятилетках, о советских ребятах и их участии в комму­нистическом строительстве, о первых пионерах и комсомоль­цах.

«За волю народную» С. Ауслендера, «Крепостная бабушка» Т. Фарафонтова, «Пионерский поход» и «Три беглеца» Н. Бог­данова, «Волчонок-коммунар» С. Лариной, «Искатели», «Анют­ка» и «Злые огни» А. Кожевникова, «Флейтщик Фалалей» С. Григорьева, «Великий перевал», «Вместо матери» и «Рас­сказы старого матроса» С. Заяицкого — вот названия некоторых книг, иллюстрированных Милашевский в 1925 —1928 гг.

Иллюстрируя книгу «Мои звери» В. Дурова, художник ра­ботал непосредственно с самим знаменитым клоуном-дрессиров­щиком, который рассказывал ему о «характерах» своих вос­питанников и посвящал в секреты своей профессии. На между­народном конкурсе детской книги «Мои звери» с рисунками Милашевского получили первую премию.

Из книг, иллюстрированных художником в 30-х годах, сле­дует отметить повести К. Паустовского «Кара-Бугаз» и «Кара-Ада», «Тринадцатый караван» М. Лоскутова, «Государство солнца» Н. Смирнова, «Мститель» К. Францева, «Северная охота» В. Богораза и другие.

Некоторые из этих книг не пережили своего времени, не­которые получили большую известность и многократно пере­издавались.

Иллюстрируя книгу, Милашевский настолько увлекался те­мой, что ему хотелось отразить в своих рисунках все: порт­реты наиболее характерных героев, народные типы, основные перипетии сюжета, пейзажи, батальные и производственные сцены, одежду, предметы обстановки и быта. Образы перепол­няют его, и он спешит запечатлеть их на бумаге. В книге Паустовского «Кара-Бугаз» художник дал на 160 страницах 40 рисунков — иллюстраций, заставок, концовок и даже худо­жественно изображенную географическую карту. Умело разме­щенные на листах книги, то на отдельных страницах, то в тексте, то вверху страницы, то внизу, то на развороте, его рисунки не нарушают авторского повествования, а, наоборот, делают его более живым и понятным, заинтересовывают чита­теля. Почти все эти рисунки выполнены в том же темпе, что и в книгах советских писателей для взрослых, в той же лаконичной, молниеносной манере, поспевающей за бегом времени.

Первые иллюстрации к сказкам были выполнены Милашевским в 1948 году. Обратился он к этой тематике случайно. Как вспоминает сам художник, в начале лета 1948 года он как-то сидел в кабинете главного художника Гослитиздата Н. В. Ильи­на. Ильину сообщили, что художник, с которым он договорился об иллюстрациях к подготавливаемому изданию сказок Пушкина, неожиданно отказался от этой работы. «Что же делать?! — заволновался Ильин. — Мы пропали! Может быть, вы возьме­тесь?..» — неуверенно обратился он ко мне. Я ответил, что не пробовал себя в этой области и не уверен, что жанр сказки соответствует моим возможностям. Ильин стал горячо уговари­вать меня, и я в конце концов согласился сделать для пробы иллюстрации к «Сказке о попе и о работнике его Балде». Почему я выбрал именно эту сказку? Она написана в стиле лубка, фантастический элемент ее сделан в народном, явно ироническом тоне. А во время войны мне приходилось делать плакаты в традициях русского народного лубка. И я решил попробовать...»¹

Так началась работа Милашевского над «Сказкой о попе и о работнике его Балде», к которой он потом несколько раз возвращался.

Приблизительно в июле 1948 года рисунки к сказке были готовы и имели в издательстве неожиданный для художника успех. В значительной мере этот успех был вызван удачно най­денным для Балды типом. Художники, иллюстрировавшие ранее сказку, изображали Балду действительно балдой, что явно противоречит пушкинскому тексту. У Милашевского Балда — это не дурачок, а настоящий русский парень, здоровенный, ра­ботящий, простой, но не глупый и даже с хитрецой, который хорошо проучил жадного попа и оставил в дураках чертей. Но Милашевский не ограничился этим. Он придал ему черты на­шего современника. Чем-то он был «свой», не выдуманный герой, а конкретное лицо, наш знакомый, чей-то сын, муж или брат. Этот образ покорял сердца.

В рисунках к «Сказке о попе» Милашевский применил сильный черный контур и яркую раскраску в явно завышенном тоне. Форма их до предела лаконична, но без перехода в услов­ность или нарочитый примитивизм.

Успех в Гослитиздате рисунков к «Сказке о попе и о работ­нике его Балде» повел к тому, что художник взял на себя иллюстрирование всех пяти сказок Пушкина, входящих в под­готавливаемый к изданию сборник.

«Это было трудно, — рассказывал потом художник, — пришлось основательно пере­строиться на другой лад и для этого даже вспомнить свое дет­ство, ту радость, которая озаряла детскую душу, когда я впер­вые слушал сказки Пушкина, еще до того, как научился чи­тать»². Сначала не все при иллюстрировании сказок Пушкина шло гладко, но художник успешно справился со всеми трудно­стями, и в 1949 году — к стопятидесятилетию со дня рождения великого поэта — книга увидела свет.

Милашевским было сделано для сказок Пушкина около 25 страничных и полустраничных иллюстраций, заставок и кон­цовок. Вот, например, рисунок «Царь Салтан подслушивает под окош­ком». Милашевский изобразил царя про­езжающим со своей свитой через деревню. Зимняя морозная ночь. В одном из окошечек светится огонек. Царь подошел к этой избе и, стоя «позадь забора», слушает разговор трех девиц. Его охрана и слуги с собаками ждут его на дороге, возле царских саней. Здесь все жизненно и правдоподобно: смотришь на картинку и веришь в эту случайную остановку, обусловленную обстоятельствами.

Очень интересна иллюстрация к «Сказке о рыбаке и рыбке», изображающая старуху в виде морской владычицы. Нельзя смотреть без улыбки на дряхлую старуху с глупым и важным лицом, восседающую в короне и каком-то немыслимом одеянии в розовой раковине, влекомой четырьмя дельфинами в сопро­вождении хорошеньких русалок.

Чудесна иллюстрация «Золотой петушок на высокой спице». Художником взят в ней необычный ракурс — сверху. Это дало ему возможность показать необъятные дали Додонова царства. Весь лист выполнен в теплом колорите, насыщен золотистым светом, знаменующим «счастье», которое принес стране Золо­той петушок.

Хороша заставка, начинающая «Сказку о мертвой царевне»: «снег валится на поля, вся белешенька земля». Интересен рисунок, изображающий царя Салтана на престоле «с груст­ной думой на лице», слушающего корабельщиков, и многие другие.

К сожалению, не все выполненные художником иллюстра­ции были использованы в «Сказках»: две из них были поме­щены в вышедшем в том же году однотомнике сочинений Пушкина, некоторые так и не увидели света, и в числе их «Царь Салтан подслушивает под окошком». Этот интересный рисунок можно видеть только в музее А. С. Пушкина в Ленин­граде, а авторское повторение его (1960) — в музее А. С. Пуш­кина в Москве.

Рисунки к сказкам Пушкина не все равноценны, стиль их еще окончательно не выработан, но, несмотря на это, среди них есть ряд несомненных удач. Эти иллюстрации показали, что в Милашевском таится крупный мастер в этой области, что он обладает особым даром — чувством «сказки». Это предопреде­лило дальнейшее направление творческой деятельности худож­ника — с тех пор он много и плодотворно работает в области иллюстрирования сказок.

В 1950 году выходит с его рисунками сборник «Охотник до сказок», в последующие годы — «Сказка про Ерша», «Ураль­ские сказы» Бажова, «Грамотей и его сестра Ганечка», «Мор­довские сказки» и многие другие. Стиль рисунков в этих сказках постепенно меняется, обводка контуром хотя и остается, но мало заметна. Доминируют другие элементы рисунка, приобретает большое значение композиция листа, цвет, острые характеристики действующих лиц.

Крупным этапом в творчестве Милашевского были иллю­страции к «Коньку-горбунку» Ершова. Художник работал над ними в течение ряда лет. «Это произведение, любовь к кото­рому не иссякает до нашего времени, стоило мне много сил и времени... — вспоминал он позднее. — Пришлось осваивать много такого, без чего нельзя было создать подлинно народное произведение, не впадая в некую фальшивку. Мне невыносим был сусально-пряничный стиль многих иллюстраций, касав­шихся культуры допетровской Руси. Чтобы избежать этого, надо было основательно изучить очень многое — и архитек­туру, и костюмы, и утварь, вплоть до конской сбруи и даже самих лошадей, — найти тот тип, который бытовал в XVI— XVII столетиях, на сравнительно большом отрезке времени, на­чиная с Грозного царя и кончая правительницей Софьей. «Модной мастью», если это словечко применимо к тем далеким временам, оказалось, была черно-пегая лошадь, то есть такая, у которой на белой шкуре прихотливо располагались черные пятна, и чем пестрее, чем чуднее — тем интереснее! Известно, что для встречи Марины Мнишек Самозванец выслал большой отряд в несколько сот боярских и дворянских детей, и все они были на черно-пегих лошадях и в красных кафтанах. Зрелище весьма декоративное!

Виктор Васнецов ввел традицию изображать русских бога­тырей на тяжелых, массивных лошадях вятской породы — крепкой, низкорослой. Но не на эту лошадь разгорались глаза любителей и знатоков. Выше всего ценилась все-таки турк­менская лошадь, которую во времена Лермонтова называли текинским скакуном, а теперь — ахал-текэ. Это лошадь тонко­ногая, с маленькой головкой и необыкновенными скаковыми качествами. Поэтому и я лошадям, которыми любовался царь, придал особенности текинцев, разумеется в несколько утончен­ном виде. Царь не тронулся бы со своего ложа, если бы речь шла об обыкновенных «вятках». Да и те лошади, фантастиче­ские и эстетически измышленные, которых мы видим на ста­рых иконах, в особенности на иконе «Егорий, побеждающий змея», — это не приземистые лошади, а изящные, тонконогие, с лебединой шеей и маленькой головкой,

В чисто архитектурных темах я исходил из самых высоких классических образцов русского стиля как деревянного, так и каменного зодчества. Я ненавидел «конфетно-кондитерские» традиции стиля «а ля рюсс», но и не считал возможным просто перерисовывать старинные здания. Я постарался изучить рус­ский стиль, его основные принципы, так детально, что при­обрел некоторую свободу для «импровизаций». Так сымпрови­зированы мною многочисленные здания на форзаце к «Коньку-горбунку». Когда эта акварель была показана на выставке, ко мне обращались архитекторы-профессионалы за разрешением сфотографировать эту «импровизацию в русском стиле» себе на память. Однако в первых изданиях этой сказки я был еще робок и в сцене «кипящих котлов» дворец, на фоне которого происходит действие, взял целиком, во всех деталях, с дома, где работал первопечатник Иван Федоров — ныне Архивный институт на улице 25-го Октября. Для последующих изданий я переработал этот рисунок и заменил здание другим, «построенным» по моему «проекту»³.

Мы привели такую большую цитату из воспоминаний ху­дожника потому, что метод работы над рисунками к «Коньку-горбунку» характерен и для других его иллюстраций.

И все же самое замечательное в рисунках к знаменитой сказке Ершова не эрудированность художника в русской ста­рине, а созданный им тип главного героя сказки — Иванушки-дурачка. Художник совершенно по-новому подошел к трак­товке этого героя. У Милашевского Иван — это настоящий русский народный герой. Он воплощает лучшие качества русского народа — сме­лость, находчивость, мужество, настойчивость в преодолении трудностей, честность, прямоту и даже некоторую дерзость в обращении с царем. Какой стойкий, неунывающий оптимизм, какая верность своим крестьянским воззрениям, нежелание прислуживать и сливаться с царской челядью! Такие Иваны были творцами русской истории.

Этот образ был создан художником не сразу, над ним при­шлось немало поработать, он неоднократно уточнялся и улуч­шался. Последний наиболее удачный вариант его создан в этом году к подготавливаемому переизданию сказки.

Одновременно с рисунками для «Конька-горбунка», издан­ного Детгизом, Милашевский сделал еще один вариант иллю­страций для Гослитиздата. Необходимо отметить и то, что Милашевский проделал боль­шую работу в области литературно-исторического изучения этой сказки и проложил пути для нового ее прочтения, что характеризует его не только как наблюдательного худож­ника и вдумчивого читателя, но и знатока нашей литерату­ры. Это издание «Конька-горбунка» в итоге Всесоюзного кон­курса было признано принадлежащим к числу лучших книг 1958 года.

После «Конька-горбунка» Милашевский исполнил ряд ве­ликолепных рисунков к русским народным сказкам, иллюстри­ровал сборники белорусских, марийских, чувашских и других сказок, а также отдельные сказки — «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» в обработке Алексея Толстого и «Синяя свита наизнанку сшита» в обработке А. Якимовича.

В 1963 году выходит в свет отдельное издание сказки Пуш­кина «О попе и о работнике его Балде». Милашевский сделал для него все рисунки заново и значительно увеличил их ко­личество. При этом он много поработал над образом самого Балды. Художник понял, что Балда, такой, каким его ви­дел Пушкин, вышел из самой народной толщи, образ его сложился не сразу, а за большой отрезок времени, носит в известной мере эпические черты. Поэтому Милашевский су­щественно углубил образ, созданный им в 1949 году, сделал его более типичным.

При переиздании 1970 года художник снова изменил часть иллюстраций, и некоторые из них очень существенно, сделал их более выразительными и красочными. Это очень характерно для Милашевского: постоянная неудовлетворенность своими произведениями, постоянное желание улучшить и сделать их по-новому — неудовлетворенность, свойственная всем большим художникам.

Сначала Милашевский исполнял только отдельные иллю­страции к сказкам, но в дальнейшем он, как правило, оформ­ляет всю книжку целиком, начиная с обложки и форзаца и кончая надписями и мелкими украшениями, щедро рассыпан­ными по страницам книги. «Конек-горбунок», «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», «Синяя свита наиз­нанку сшита», отдельные издания «Сказки о попе и о работнике его Балде» — великолепные образцы художественного оформле­ния книги, в которой все гармонирует и составляет единое целое.

Заключение

На картинки обыкновенно смотрят, но к иллюстрациям Ми­лашевского это слово не подходит: их не смотрят, а рассматри­вают, и рассматривать их можно многократно, каждый раз обнаруживая все новые и новые детали. Поразительна его творческая щедрость! Как бы много он ни нарисовал, все ему кажется мало, все хочется добавить еще какую-нибудь инте­ресную подробность.

Иллюстрации Милашевского уходят своими корнями в са­мые глубины народной жизни. Поэтому они так правдоподоб­ны, так убедительны. Кажется, что изображенные им персо­нажи обладают портретным сходством, что все они — даже во­дяной или черт — были именно такими и только такими, как нарисовал их художник. Это не абстрактно сказочные лица, не маски, как у некоторых художников — нет! — это точные этни­ческие типы героев сказок, русских и лиц других националь­ностей, во всем их разнообразии.

Иллюстрации Милашевского — это целая энциклопедия, из которой можно почерпнуть совершенно точные сведения о ста­ринной архитектуре различных областей России и других на­родов во всех подробностях, вплоть до узоров деревянной резьбы и росписей оконных наличников, о народной одежде, о предметах быта и деталях обстановки, об игрушках и утвари, о тысяче самых разнообразных вещей.

Изображая высокие образцы народного творчества, худож­ник, по его собственному признанию, имел в виду не только сделать свои рисунки более интересными, но и воспитать у чи­тателя, в особенности маленького, художественный вкус и любовь к настоящему искусству. Теперь много говорится о важ­ности эстетического воспитания молодежи — иллюстрации Ми­лашевского практический шаг в этом направлении.

В заключение надо отметить, что иллюстрациям Милашев­ского свойственна какая-то внутренняя теплота и присущий народной сказке незлобивый юмор. Его рисунки — это не страшные сказки, наслушавшись которых дети долго не могут заснуть, видят во сне кошмары и просыпаются с криком в хо­лодном поту; это мудрые сказки, иногда серьезные, иногда грустные, иногда смешные, но всегда добрые, как хорошие сны, увидев которые просыпаешься с улыбкой на губах.

Милашевский принадлежит к художни­кам, которые идут не от икон и не от лубка, а от самой жизни, но никогда не забывают, что иллюстрируют сказку. Он любит сказку, ему близок и понятен ее народный дух, ее мудрость и в то же время ее задорная веселость. И, наверно, поэтому его полные жизни рисунки передают самую сущность сказки, ее поэтическую душу, красоту и юмор.

Произведения Милашевского демонстрировались почти на всех основных графических выставках у нас и за рубежом, находятся в Государственной Третьяковской галерее, в Рус­ском музее в Ленинграде, Государственном музее изобрази­тельных искусств им. Пушкина, в музеях А. С. Пушкина в Москве и Ленинграде и многих других советских и иностранных музеях.

Список литературы

А. С. Пушкин в русской и советской иллюстрации. Альбом. Сост. И. Н. Врубель. М.: Издательство «Книга», 1987.

Милашевский В. Вчера, позавчера. М.: Изд-во Книга, 1989.

Панов М. Сказочное разноцветье. (В. А. Милашевский — художник детской книги) Детская литература. 1972. М., «Дет. Лит.», 1972.

Иллюстрации

Милашевский В. А. Сказка о попе и его работнике Балде

Милашевский В. А. Сказка о попе и его работнике Балде

Милашевский В. А. Сказка о попе и его работнике Балде

Милашевский В. А. Сказка о попе и его работнике Балде

Милашевский В. А. Барышня-крестьянка

Милашевский В. А. Барышня-крестьянка

1 В. Милашевский Вчера, позавчера. М.: Изд-во Книга, 1989.

2 В. Милашевский Вчера, позавчера. М.: Изд-во Книга, 1989.

3 В. Милашевский Вчера, позавчера. М.: Изд-во Книга, 1989.