Сретенский монастырь

Сретенский монастырь

Основанный в память об избавлении Москвы от разорения ханом Тимуром, этот монастырь – как, впрочем, и все русские обители – на своем веку повидал немало и хорошего, и дурного. Благодаря своему «центральному» положению, монастырь нередко становился свидетелем и участником драматических событий истории.

Сретенский монастырь – один из старейших в Москве. Основан он был в 1397 году, в память о спасении Москвы от войск Тимура (Тамерлана) заступничеством Пресвятой Богородицы. Событие это произошло в 1395 году. В летописях говорится, что хан Тимур с полчищами татар вступил в русские пределы и двигался к Москве, опустошая все вокруг (так, совершенно разорил он город Елец). Ввиду столь грозной опасности митрополит Киприан и великий князь Василий I, старший сын Дмитрия Донского, повелели перенести из Владимира в Москву чудотворную Владимирскую икону Божией Матери. Десять дней находилась икона в пути, и рассказывают, что вдоль дороги на коленях стоял народ и слезно молил: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!»

26 августа икона прибыла в Москву. Летопись сообщает: «Весь град изыдепротиву иконы на сретение ее… Мужи и жены, юноши и девы, дети и младенцы, сироты и вдовицы, от мала до велика, со кресты и со иконы, со псалмы и со песньми и пении духовными, паче рещевси со слезами, иже не обрести человека не плачущася с воздыхании немолчными и рыданием».

В то время как в Москве со слезами и молитвами встречали Владимирскую, Тамерлан спал в своем шатре. Во сне ему привиделась Лучезарная Жена, окруженная бесчисленным ангельским войском, грозно взиравшим на него. Проснувшись, хан призвал своих старейшин и просил их растолкован), в чем смысл этого сновидения. Старейшины объяснили, что явившаяся ему во сне Жена есть Мать Христианского Бога, Заступница русских, что сила Ее неодолима. Ужас объял Тимура, и на другой день он повернул свое войско вспять.

Москвичи на месте встречи (сретения) Владимирской иконы поставили сначала церковь, а затем монастырь – «да не забудут люди дел Божиих». Правда, историки до сих пор не могут прийти к согласию относительно того, действительно ли икону встречали именно на том месте, где Сретенский монастырь стоит ныне. Некоторые склоняются в пользу версии, согласно которой встреча москвичами иконы состоялась на тогдашней окраине Большого посада. Там, якобы, и был заложен монастырь. А в XVI веке, в связи со строительством Китайгородской стены, его перенесли «на поле за посады» – то есть туда, где Сретенский монастырь находится по сию пору. Указывают даже, что на первоначальном месте монастыря до 1934 года стояла церковь Владимирской иконы Божией Матери (у Владимирских ворот Китай-города). Историки прибавляют, что возле нынешнего Сретенского монастыря москвичи также встречали иконы из Владимира (образ Богоматери и Спаса Вседержителя), но несколько позже – в 1518 году.

Саму Владимирскую икону поместили в Успенском соборе Кремля (еще в прежнем одноглавом соборе, разобранном впоследствии), а 26 августа, в день встречи иконы и избавления Москвы от татар, ее торжественным крестным ходом переносили из Успенского собора в Сретенский монастырь, Праздник Сретения Владимирской иконы Божией Матери москвичи чтили – крестный ход в этот день всегда бывал особенно многолюдным.

Сравнительно с другими московскими обителями, Сретенский монастырь не был знаменит. Он не отличался особенным великолепием убранства, не было здесь и прославившихся духовными подвигами насельников. Монастырская жизнь текла своим чередом, размеренно и тихо, однако во многих общественных событиях обитель принимала самое деятельное участие. В частности, важную роль сыграла она в преодолении Смуты 1611–13 годов и «поставлении» новой царской династии. Иногда монастырь оказывался в центре драматических перипетий невольно – просто в силу своего географического положения. Так, в 1648 году именно у стен Сретенского монастыря начался знаменитый Соляной бунт, вызванный резким вздорожанием соли. Столетием ранее обитель была свидетельницей совсем иного волнения – радостного: в 1552 году жители Москвы встречали здесь войска, с победой возвращавшиеся из Казани («И встретил царя благочестивого у Пречистые у Стретения митрополит со кресты и с чюдотворными образы с архиепискупы и епискупы и со всем священническим чином»).

Первые Романовы жаловали Сретенский монастырь. Почти все царские богомолья начинались и заканчивались здесь, сюда цари делали ценные вклады. Особенно любил монастырь царь Феодор Алексеевич (1661–1682), сын Алексея Михайловича (Тишайшего) от его первой жены, Марии Ильиничны Милославской. В его недолгое правление монастырь достиг наивысшего расцвета. Именно тогда был построен собор в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери – он единственный из монастырских храмов уцелел до наших дней.

Начиная с 1720-х годов хозяйство Сретенского монастыря постепенно приходило в упадок. Он горел в московском пожаре 1737 года и к печально известному 1764 году, когда Екатерина II издала указ о секуляризации церковных земель, еще не успел оправиться от страшного удара, нанесенного огнем. Обитель была преобразована в заштатную (с разрешением пребывания здесь четырнадцати насельников). Лишь к самому концу XVIII столетия она несколько пришла в себя; были даже предприняты необходимые постройки.

С 1755 года в монастыре находился уникальный памятник церковного

искусства – так называемый «Шумаевский крест». Созданный мастером Г.С. Шумаевым, он представлял собой сложную многофигурную композицию, сочетавшую различные материалы и техники. Сам мастер именовал его «иконостасом с изображением чудес и страстей Христовых». В конце 1920-х годов, после закрытия монастыря, крест был передан в Музей архитектуры и перевезен в бывший Донской монастырь, где находился вплоть до 1991 года, то есть до передачи Донского монастыря Церкви. В настоящее время крест в разобранном виде хранится в запасниках музея, поскольку последний не имеет средств на его реставрацию.

Война 1812 года близко коснулась Сретенского монастыря. Начать с того, что Бородинское сражение происходило в день празднования Сретения Владимирской иконы Божией Матери, в чем большинство москвичей увидели добрый для себя знак. Последующие события – отход русских войск за Москву и вступление французов в древнюю столицу – несколько поколебали их надежды, но дальнейшее развитие Отечественной войны показало, что Заступница не презрела надеющихся на Нее. Московский пожар 1812 года не затронул монастыря. «Затронули» его французские солдаты, расхитившие многие церковные ценности. Тем не менее, поругания святынь монахи не допустили, и богослужения не прекращались ни на один день.

В ноябре 1812 года в Сретенском монастыре – как самом пригодном для жизни в тогдашней, основательно выгоревшей, Москве – обосновался викарий Московский Августин, вернувшийся из «эвакуации» вместе с чудотворными иконами Богоматери, Иверской и Владимирской. 12 декабря 1812 года, когда крестные ходы, освящавшие заново Белый город, сомкнулись у стен Сретенского монастыря, главнокомандующий Москвы граф Ф.В. Ростопчин прочитал собравшимся известия о новых победах над неприятелем. Известия эти были отмечены пальбой из отобранных у французов пушек, стоявших здесь же неподалеку.

Затем на протяжении ста с лишком лет Сретенская обитель пребывала в покое. К началу XX века она подошла сравнительно благоустроенной, хотя и скромной по своим размерам (в 1907 году здесь было шесть иеромонахов, четыре иеродиакона и четырнадцать послушников; управлял монастырем архимандрит).

Однако новые испытания предстояли Сретенскому монастырю в самом недалеком времени. Советская власть взялась за «церковников» почти сразу же, едва захватив «мосты, вокзалы, банки». Уже в январе 1918 года вышел декрет Совнаркома, согласно которому Церковь отделялась от государства, одновременно теряя статус юридического лица. Церковное имущество было объявлено народным достоянием. Поскольку в декрете оговаривалось, что в пользование «религиозным обществам» ripe

доставляются лишь здания и предметы, «предназначенные специально для богослужебных целей», у монастырей тотчас стали отнимать хозяйственные постройки и келейные корпуса, каковой участи не избежал и Сретенский монастырь. В 1922 году его захватили обновленцы, по четвергам и пятницам здесь служил обновленческий епископ Антонин (Грановский). Одновременно государственные органы изъяли у монастыря – под предлогом помощи голодающим Поволжья – всю церковную утварь, представлявшую ценность: напрестольные кресты, богослужебные сосуды, Евангелия в драгоценных переплетах, оклады икон.

В 1923 году Сретенский монастырь вернулся под управление Патриарха Тихона, при этом Сретенский собор был заново освящен великим чином-то есть так, как освящают вновь построенные храмы. Освящал собор недавно возведенный в сан архиепископа Иларион (Троицкий), будущий священномученик. Относительно сносное существование монастыря продолжалось до конца 1925 года, когда он был закрыт властями. Буквально за несколько дней до его закрытия здесь был пострижен в рясофор Сергей Извеков, впоследствии – Святейший Патриарх Пимен.

В 1927–30 годах большинство зданий монастыря было разрушено – как говорилось в газетах и официальных документах, «для расширения уличного движения». В числе прочих сооружений был снесен храм прп. Марии Египетской – один из древнейших в Москве. Иконы и утварь, по каким-либо причинам не изъятые из монастыря ранее, теперь «расформировали» по разным музеям и культурным учреждениям. Так, знаменитая икона начала XVIII века «Воздвижение креста» оказалась в Антирелигиозном музее искусств в «бывшем Донском монастыре». Спустя несколько лет икона поступила в собрание Третьяковской галереи, где и находится по сей день.

В уцелевших монастырских постройках разместилось общежитие офицеров НКВД, на территории, ранее принадлежавшей монастырю, расстреляли в годы террора сотни людей. Тут же, в безымянных могилах, их и хоронили. В память о жертвах, умученных в Сретенском монастыре, в 1995 году здесь установили поклонный крест, освященный Святейшим Патриархом Алексием.

Б 1958–62 годах единственный сохранившийся храм Сретенского монастыря отреставрировали. Впоследствии сюда въехал Научно-реставрационный центр им. Грабаря.

Собор Сретения Владимирской иконы Божией Матери был передан

Церкви в 1991 году и стал сначала приходским храмом. В 1994 году здесь возродилась монашеская жизнь. Первое время Сретенский монастырь существовал как подворье Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, но уже на следующий год специальным указом Святейшего Патриарха подворье было преобразовано в Сретенский мужской ставропигиальный монастырь.

Монастырские строения перешли к Церкви далеко не в самом цветущем состоянии. Скажем только, что к 1917 году в Сретенском монастыре было три храма с шестью престолами, колокольня, несколько хозяйственных корпусов, кладбище. К 1991 году остался лишь один храм с двумя престолами, на месте кладбища была построена общеобразовательная школа, а остальные постройки находились в запустении. За те почти уже пятнадцать лет, что минули с возрождения Сретенского монастыря, в нем произошли решительные перемены к лучшему. Теперь уже только по фотографиям возможно представить себе, какое печальное зрелище представляли собой собор и окружающие его здания в конце 1980-х – начале 1990-х. Территория монастыря, хотя и уменьшилась довольно значительно в сравнении с той, которую занимала обитель в начале XX века, оставляет впечатление бережно лелеемого оазиса посреди Москвы, а в теплое время года утопает в цветах.

До настоящего времени из трех храмов Сретенской обители дожил лишь один. Но у монастыря большие планы.

Сретенский Собор – единственный из сохранившихся храмов Сретенского монастыря – был освящен 24 августа 1679 года. Его построили на месте древнего храма (известного с 1397 года) по заказу царя Алексея Михайловича, весьма пекшегося об украшении обители, с которой обыкновенно начинались царские богомолья.

Вскоре после возведения основного здания собора к нему с севера, юга и запада пристроили арочные крыльца, а в 1706 году южный фасад дополнили приделом Рождества Иоанна Предтечи и превратили западное крыльцо в закрытую паперть.

С точки зрения архитектуры Сретенский собор вполне типичен для второй половины XVII века. Хотя строительство храма было окончено уже после низложения Патриарха Никона, он соответствует именно архитектурным канонам и вкусам никоновой эпохи: пятиглавый, без излишних декоративных элементов.

Если в начале XVII столетия в Московской Руси повсеместно распространились шатровые храмы, то после 1650-х годов шатровые завершения получали лишь колокольни. Последним шатровым храмом в Москве стала церковь Рождества Богородицы в Путниках, построенная в 1649–52 годах. «Упразднение» шатровой архитектуры было обусловлено предписанием Патриарха: «Строить о единой, о трех, о пяти главах, а шатровые церкви отнюдь не строить». В качестве образца зодчим предложили Успенский собор Московского Кремля. Узорочья, столь полюбившегося москвичам (вспомнить хотя бы знаменитую церковь Троицы в Никитниках), Патриарх Никон тоже не признавал, усматривая в нем отступление от архитектурных канонов Древней Руси и Византии. Почти все церкви, построенные при нем (да и после него – вплоть до появления московского барокко), отличаются суровостью, некоторой даже аскетичностыо. Очевидно, вкусы Предстоятеля сформировались под воздействием строгой храмовой архитектуры Русского Севера: в 1635–46 годах он был насельником сначала Соловецкого, а затем Кожеозерского монастырей.

Пятиглавые храмы – такие, как собор Сретения Владимирской иконы Божией Матери, – получили наибольшее распространение в это время как самые благолепные и «символически-выразительные». Центральная, возвышающаяся, глава в данном случае символизировала Главу Церкви – Христа, а боковые – четырех евангелистов, проповедующих Благую Весть четырем сторонам света. Примечательно, что центральная глава обыкновенно покрывалась золотом, тогда как боковые декорировались более скромно. Это мы видим и на примере Сретенского собора, и на примере многих других храмов.

Вплоть до начала XVIII века собор стоял нерасписанный – судя по всему, на это просто не было средств. Лишь в 1707 году, при игумене Моисее (Ве-ликосельском), жертвованием стрелецкого полковника С.Ф. Грибоедова храм был украшен фресками. Фрески Сретенского собора – последний образец средневековой стенописи в Москве (интересно вспомнить, что в то время, когда они создавались, Москва уже не была столицей, а на берегах Невы строился город, совершенно отличный от всех других русских городов). Для работы над ними были приглашены костромские и ярославские мастера, имена которых, к сожалению, не дошли до нас, поскольку во время пожара 1737 года сгорели все документы, связанные с работой этой артели в монастыре. Несомненно, однако, что она состояла из опытных и умелых иконописцев, а руководил ею талантливый мастер – фрески собора отличаются оригинальной программой и совершенным исполнением.

Непохожесть росписей собора Сретения Владимирской иконы Божией Матери на другие фресковые циклы XVII века заключается в том, что это росписи монастырские, причем подчеркнуто монастырские. Изографы отказываются здесь от многосюжетности, от избытка деталей и персонажей, характерных для монументальной живописи той поры. Например, в некоторых храмах, расписанных в 1600-е годы, число ярусов (то есть своего рода «сюжетных рядов») доходит до восьми-девяти. В Сретенском соборе их всего четыре, хотя площадь храма весьма велика и вполне способна была бы принять большее количество сюжетов.

В куполе собора мастера изобразили, как это и предписывал канон, Христа Пантократора, в простенках барабанов – четырех архангелов. Увы, авторские росписи купола не сохранились. То, что мы здесь видим сейчас, – тонировки, сделанные реставраторами по старой графье. Закрывая монастырь, большевики столь варварски сняли с собора крест, что купол стал протекать. Это, естественно, самым печальным образом сказалось на состоянии фресок. Почти не сохранились и фрески нижнего яруса, сильнее других страдавшие от копоти. Впервые они были поновлены уже в XVIII веке, а впоследствии, вплоть до 1917 года, поновлялись постоянно. Например, в XIX веке их «реставрировала» артель Сафонова, но, конечно, то, что считалось реставрацией в XIX столетии, сложно счесть таковой сейчас. Мастера просто записывали фрески масляными красками – правда, по старой графье и с сохранением композиционного строя росписей. Нужно еще помнить, что собор Сретения Владимирской иконы Божией Матери раньше являлся летним, то есть зимой служб здесь не было. Сырость и холод также способствовали разрушению красочного слоя.

Самый верхний ярус собора целиком отдан земной жизни Спасителя. Здесь представлены чудеса, совершенные Им, евангельские притчи. В следующем ярусе изображены сцены Страстей Господних. Ниже, на столбах, написаны мученики, утвердившие своею кровью Церковь Божию, на подпружныхарках – апостолы, причем каждый изображен с орудием своей мученической смерти. В простенках между окон можно видеть фигуры преподобных в рост. В самом нижнем ярусе, очевидно, располагался цикл, посвященный Владимирской иконе Божией Матери. Но что-то определенное сказать трудно, поскольку от первоначальных фресок здесь осталось лишь несколько разрозненных фрагментов.

Настоящее бедствие Сретенский собор пережил в конце 1920-х годов, когда его отдали под общежитие работников НКВД. (И это еще не худшая судьба – церкви преподобной Марии Египетской и Николая Чудотворца были разрушены вовсе.) Храм был разделен на несколько этажей, везде были установлены печи. Разумеется, никого не заботило поддержание необходимого температурного режима, и фрески могли бы погибнуть вовсе, если бы не скверное, на первый взгляд, обстоятельство: после «перепрофилирования» собора стены в нем были окрашены и оклеены обоями. Под слоем краски и бумаги дивные росписи ждали своего часа. В 1960-х годах, после выселения жильцов, в храме провели реставрацию, однако тогда удалось лишь снять обои и краску и укрепить живопись яичной эмульсией. Со временем эмульсия потемнела, и в 1991 году, когда собор был передан церкви, порой уже не представлялось возможным разобрать, что именно изображено в том или ином ярусе.

Лишь в 2005 году была организована грамотная реставрация фресок единственного оставшегося «в живых» собора Сретенского монастыря. Реставраторы наконец «дошли» до авторского красочного слоя, и их глазам открылись изумительные цвета, звучные сочетания красного, коричневого и синего, характерные именно для костромской школы.

В 1990 году на самом храме и приделе Рождества Иоанна Предтечи были восстановлены золоченые кованые кресты, сбитые с собора в 1920-х годах. А совсем недавно собор получил новый придел – во имя преподобной Марии Египетской. Он был устроен в память об одноименной церкви, некогда находившейся на территории монастыря.

К 1917 году в Сретенском монастыре было три храма с шестью престолами. К 1991 году остался лишь один храм с двумя престолами. Два других – подобно многим памятникам архитектуры – оказались разрушены в 1920-е годы как якобы мешавшие уличному движению.

Всегда больно, когда сносят старые здания. Больно вдвойне, если эти здания – храмы. Втройне больно, если эти храмы не просто старые, но – древние, помнящие Дмитрия Донского и борьбу с татарским игом. Именно таким был храм преподобной Марии Египетской, располагавшийся восточнее от собора Сретения Владимирской иконы Божией Матери и построенный в 1385 году, то есть десятилетием раньше основания Сретенского монастыря. Очевидно, своим устроением церковь при. Марии Египетской была обязана княгине Марии, жене одного из сыновей Ивана Калиты – князя Андрея Ивановича Боровского – и матери одного из героев Куликовской битвы, князя Владимира Андреевича (Храброго). Храм служил княгине Марии домовой церковью, и именно последним обстоятельством объясняются его очень скромные размеры (в плане храм квадратный, со стороной квадрата около пяти метров).

Как видно на фотографии, сделанной незадолго до разрушения церкви, ее купол представлял собой непропорционально большую луковицу. Эта луковица была сооружена в 1687 году. Изначально купол храма имел шлемовидную форму. Собственно, церковь преподобной Марии Египетской перестраивалась много раз – в частности, в 1784 году (на средства А. Гончарова) и после 1812 года, когда в ней был установлен новый иконостас.

В 1707 году в Сретенский монастырь усердием думного дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцева, ездившего в Константинополь, была

привезена частица мощей преподобной Марии Египетской. В течение недели ковчег выставлялся в церкви, посвященной святой, для поклонения народа. Интересно, что вплоть до 1723 года церковь оставалась приходской, хотя и находилась внутри монастыря. Это, судя по всему, связано было с тем, что храм существовал раньше обители. В 1723 году приход закрылся, и в церкви устроили придел во имя преподобной Марии Египетской, относящийся к храму Николая Чудотворца. С 1832 года богослужения в обветшавшей церкви не проводились. В 1883 году стены ее стянули снаружи обручами, а внутри поставили подпорки.

В 1928 году в газете «Рабочая Москва» появилось сообщение: «Для расширения уличного движения сносится Сретенский монастырь». Почти два года общественности удавалось отстаивать Мариинскую церковь, третью по старшинству в Москве из каменных храмов (после Спаса на Бору и церкви Всех Святых на Кулишках). Но 6 мая 1930 года все же приступили к разборке церкви.

Еще раньше, чем храм преподобной Марии, сровняли с землей монастырскую колокольню и храм Николая Чудотворца, которые выходили на Большую Лубянку. Церковь Святителя Николая была на сто лет моложе церкви преподобной Марии Египетской, ее построили в 1482 году. В 1688 году храм подвергся существенной перестройке. В конце XVIII века на средства первого московского головы Д. Мещанинова в ней устроили придел во имя Всех Святых. В 1924 году церковь закрыли, а в 1928-м – разрушили.

Кроме того, до закрытия монастыря на его земле располагалось кладбище, где были похоронены русские воины, погибшие в 1812 году. Сейчас на месте кладбища стоит школа. Согласно утвержденному недавно плану реконструкции монастыря, школу предполагают перевести в специально построенное здание неподалеку от станции метро «Марксистская», а на освободившемся месте возвести храм во имя Новомучеников и Исповедников Российских.

Когда в 1994 году в Сретенском монастыре по благословению Святейшего Патриарха появились первые насельники, их глазам предстало не самое приглядное зрелище. Монастырские постройки находились в сильно запущенном состоянии, и много сил ушло на то, чтобы привести обитель в нынешний цветущий вид. Но скоро монастырю предстоит еще более благоукраситься, стать еще удобнее для братии и прихожан. В октябре 2008 года был принят план реконструкции монастыря, предполагающий как восстановление некогда существовавших памятников, так и строительство новых церквей и служебных помещений.

Со стороны Рождественского бульвара планируется построить надвратную церковь с баптистерием, православный молодежный центр и конференц-зал. Соседние здания, передаваемые монастырю, переоборудуют под келейный корпус, трапезную и лазарет. Рядом поместятся иконописная мастерская и библиотека. Частичной перепланировке подвергнутся также здания со стороны Большой Лубянки: необходимо расширить учебные площади семинарии и жилые помещения для ее учеников.

На месте разрушенных церквей прп. Марии Египетской и Николая Чудотворца откроют археологический музей (археологические раскопки предполагается провести во время реконструкции старых зданий и строительства новых).

Таков будущий облик монастыря. Уже совсем скоро он станет реальностью, и Сретенский монастырь превратится в одну из самых красивых и благоустроенных обителей столицы. А пока проекты остаются на бумаге, поспешим запомнить то, что есть сейчас: маленький садик, благоухающий розами до середины осени, школу, многоголосо гомонящую во время больших перемен под самыми окнами братских келий, футбольный мяч, то и дело залетающий со школьного двора на монастырский двор… Все это штрихи к портрету того Сретенского монастыря, который спустя совсем немного времени станет историей. И – как знать – быть может, нынешние его насельники еще будут с ностальгией вспоминать свою тесную обитель.

Сретенский монастырь делает чрезвычайно много для распространения духовного просвещения в России, и эта деятельность приносит свои плоды – сотни и тысячи людей обращаются ко Христу благодаря ей.

Если идти по Большой Лубянке от станции метро «Кузнецкий мост» в направлении Рождественского бульвара, то на левой стороне улицы в глаза непременно бросится – еще раньше белых стен Сретенского монастыря – вывеска «Книжный магазин «Сретение»». Этот магазин – пожалуй, самое яркое для «внешнего» человека свидетельство миссионерской деятельности монастыря. Сюда приходят разные люди – и, в частности, те, кто еще вполне далек от церковной жизни. Ассортимент книжного магазина «Сретение» рассчитан на самых разных покупателей: огромные отделы религиозно-философской, исторической, деттенский монастырь является одним из крупнейших и серьезнейших православных издателей. Большинство его книг адресовано широкому читателю-то есть в своей издательской деятельности монастырь руководствуется прежде всего миссионерскими, просветительскими принципами. Но выпускает издательство также и серьезные богословские книги, труды по истории Церкви. Некоторые из этих изданий выходят в России впервые.

Несомненной издательской удачей стала книга английского византиниста Стивена Раисимена «Падение Константинополя в 1453 году». В ней в чарующей пропорции сочетаются академичность и простота изложения, исследовательская дотошность и хороший язык (за что, помимо самого автора, нужно поблагодарить переводчиков и русских редакторов книги). Она издавалась и ранее (около двадцати лет назад), но ко времени переиздания была практически забыта. Сейчас книга стала настоящим «бестселлером» в Москве – причем не только в среде православных читателей.

Отдельная тема – фильм, снятый по сценарию архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Византийский урок». Его, думается, никому специально рекомендовать не стоит: как утверждают на телевидении, его посмотрели около шестидесяти миллионов человек в нашей стране. При известной схематичности сценария (собственно, авторы сознательно шли на это), фильм не грешит против исторической правды. Кроме того, он красив и интересен. А самое главное – заставляет задуматься.

Особое место в магазине Сретенского монастыря занимают книги, выпущенные его издательством. Начиналось оно когда-то – как и большинство издательств подобного рода – с выпуска репринтных перепечаток. Сейчас ситуация поменялась совершенно. Среди русской, художественной, богослужебной литературы, отделы подарочных изданий, икон и церковной утвари требуют самого пристального к себе внимания, и редкий посетитель не проведет здесь хотя бы получаса и не купит хотя бы одной книги (которые здесь, кстати, дешевле, чем в большинстве крупных московских книжных магазинов).

Полемика вокруг «Византийского урока» довольно полно освещалась на сайте Сретенского монастыря (www.pravoslavie.ru). Здесь же почти каждый день появляются новые публикации, связанные с Церковью, историей России, семейными, нравственными и духовными проблемами. Жития святых (в том числе – и новопрославленных), церковные песнопения, культурологические статьи, церковный календарь, информация о храмах и монастырях Москвы и России – найти можно почти все. А еще можно воспользоваться ставшей уже очень популярной на православных сайтах опцией «Вопрос священнику».

Кроме «удаленного миссионерства» – через печатное слово и Интернет, – монастырь прибегает и к более традиционным методам просвещения: уже несколько лет при нем действует воскресная школа, регулярно устраиваются публичные лекции по вопросам, интересующим широкую публику.

Укромно спрятавшийся в самом центре Москвы за белой стеной, выложенной изразцами, Сретенский монастырь открыт для всех. Люди приходят сюда не только на службы, но и в середине дня: чтобы приложиться к Владимирской иконе, к мощам священномученика Илариона, да просто «выпасть» ненадолго из суеты большого города.

Странная вещь: во дворе Сретенского монастыря не слышно автомобилей. (Впрочем, может быть, они и слышны, но их все равно не слышно.) Хотя в нескольких шагах, за стеной, гудит вечно забитая машинами Большая Лубянка. Выйдя из монастыря после получасового пребывания здесь, инока расчерчен до минуты. Молитва, учеба, послушания – день полон делом до краев. Но в том-то и отличие монастырских дел от мирских: их количество не переходит в качество со знаком минус. Они не превращаются в суету, которая так изматывает большинство городских жителей.

Самое главное делание монахов – это, конечно, молитва. Ежедневно в монастыре совершаются ранняя литургия, полунощница, поздняя литургия, вечернее богослужение. При этом всякий инок или послушник (всего в монастыре около сорока насельников) несет особое послушание: кто-то работает в издательстве, кто-то ухаживает за садом или выполняет иную хозяйственную работу. Работать приходится много. Каждый, кто бывал в Сретенском монастыре в середине 1990-х годов и бывает теперь, видит, сколько труда вложено (и вкладывается) буквально в каждый квадратный метр монастырской земли.

Участвуют в монастырской жизни и семинаристы (в этом особенность Сретенской духовной семинарии). Во время учебы они живут в монастыре, участвуют в богослужениях, несут послушания. И признаются: «Жизнь бываешь оглушен теми звуками, что в изобилии порождает большой город. И, оглядываясь на зеленые монастырские воротца, пытаешься запомнить эту легкую дорожку, бегущую к храму, этот скорбный и утешительный крест по правую руку от входящего, этот маленький сад, трогательно напоминающий «садик на крыше» Кая и Герды. Тщетны попытки унести с собой хотя бы пригоршню здешнего спокойствия, тишины: она расплещется уже в вагоне метрополитена. Но воспоминание о ней останется и непременно приведет в Сретенский монастырь вновь.

Насельники монастыря, надо полагать, лишь улыбнутся наивным словам профана. «Спокойствие, тишина…» Весь день семинариста, послушника, студента строго организована и подчинена распорядку, так что, при полном выполнении возложенных обязанностей, свободного времени практически не остается». Однако и признают пользу такого «полного погружения»: «Отдельное место занимают послушания. Ох, сколько с этим было связано!. Пишу и улыбаюсь… Сколько мучений и страданий было из-за них! Но как раз этими «скорбями надлежит нам войти в Царство Божие!» (Деян. 14: 22) Несомненно, именно эти самые противные каждодневные подметания двора, уборка снега, мытье полов приучали преодолевать собственную лень, воспитывая навык делать то, что не хочется. Это качество является золотым в человеке, оно учит смирению. Здесь ощутима сила смирения, о которой так легко рассуждать на словах…» Свое существование Сретенская семинария отсчитывает с осени 1999 года. Тогда при монастыре открылось Сретенское высшее православное училище. В 2000 году решением Священного Синода оно было преобразовано в Сретенскую духовную семинарию со сроком обучения пять лет.

С 1997 года Сретенский монастырь не раз собирал благотворительную помощь для мирных жителей Чечни, и духовенство обители сопровождало эти грузы в Грозный и другие районы республики. А в августе 2008 года монастырь проводил сбор средств для оказания помощи населению Абхазии и Южной Осетии. Есть у обители и более близкие адресаты помощи – например, уже упоминавшийся нами детский дом в Михайловском районе Рязанской области. Кстати, директором его несколько лет назад стал священник, выпускник Сретенской семинарии.

Светятся над белой стеной купола собора, открыты зеленые ворота – И нет-нет, кто-нибудь из тех, кто всегда проходил мимо, заходит. Пока сияют купола, пока открыты ворота – у нас есть надежда.