Романтическая концепция искусства на примере творчества В.-Г. Вакенродера

Содержание

Введение 2

1. Роль «иенской школы» в культуре Германии 4

1.1. Возникновение иенской школы 5

1.2. Исторические корни романтизма 6

1.3. Основные особенности идейных исканий представителей иенской школы 7

2. Романтическая концепция искусства 12

3. Трагизм художественного существования в «Фантазиях об искусстве В.-Г. Вакенродера» 14

3.1. Проблема свободы художника 15

3.2. Проблема одиночества художника 16

3.3. Идеальное искусство и проза жизни 18

Заключение 22

Список использованной литературы 24

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы курсовой работы обусловлена интересом к романтическим воззрениям и идеалам во многих областях современного научного знания. Интерес обусловлен тем, что романтическая школа возникла на стыке времен, когда разрушалось одно общество и строилось новое; романтический протест был вызван разочарованием в той новой действительности, на которую возлагало надежды человечество, но которая также оказалась далекой от справедливости. Эта проблема актуальна и в наши дни, поскольку остается нерешенным вопрос о том, приближает ли общественный прогресс человечество к справедливости, к идеалу, или наоборот отдаляет от него? Для художника механический прогресс является, бесспорно, трагичным. Обращение к творчеству В.-Г. Вакенродера с целью исследования трагичности художественного существования в раннем немецком романтизме обусловлено тем, что именно этот романтик посвятил все свое творчество личности художника, наиболее полно раскрыв трагическое противоречие идеала и действительности.

Новизна работы состоит в исследовании явления трагичности художественного существования на материале творчества В.-Г. Вакенродера, до сих пор не становившегося объектом специального исследования в аспекте культурологии. Творчество Вакенродера, имевшее столь значительное влияние не только на культуру Германии, но также представлявшее большой интерес для русских мыслителей и деятелей культуры XVIII века ( в том числе и для А.С. Пушкина), очень мало изучено, как в России, так и на его родине в Германии. Известный исследователь немецкого романтизма Н.Я. Берковский в своем исследовании «Романтизм в Германии» упоминает о Вакенродере лишь как о друге Л. Тика, а величайший немецкий гений Г. Гейне в своей работе «Романтическая школа» вспоминает о нем, как о «некто Вакенродере», написавшем рассказы, изданные Л. Тиком.

Целью данной работы является описание культурологического феномена трагичности художественного существования в раннем немецком романтизме (на материале творчества В.-Г. Вакенродера).

Поставленной цели соответствуют следующие задачи:

- рассмотреть роль «иенской» романтической школы в культуре Германии, описав ее исторические корни и основные особенности идейных исканий ее представителей;

- описать концепцию искусства, созданную романтиками и играющую в ней роль художника

- проанализировать творчество В.-Г. Вакенродера и рассмотреть феномен трагичности художественного существования, выраженный в ряде идейно-эстетических тем его творчества.

В качестве основных методов и приемов исследования в работе использовались аналитический, описательный и сопоставительный методы.

Было проанализировано творчество В.-Г. Вакенродера, были описаны и сопоставлены точки зрения различных исследователей в области культурологии, эстетики, философии по данному вопросу, а также проанализирована литература, посвященная немецкому романтизму.

1. РОЛЬ «ИЕНСКОЙ ШКОЛЫ» В КУЛЬТУРЕ ГЕРМАНИИ

В конце XVIII столетия складывается группа передовой творческой интеллигенции, оказавшая огромное влияние на духовную жизнь не только Германии, но также и за ее пределами. Впоследствии она была названа «иенской школой». Ее членами являлись, по преимуществу, молодые люди, которые пропагандировали новые смелые идеи, противоположные принципам просветительской идеологии.

О роли этой творческой группы в культуре Германии и культуры вообще может свидетельствовать, например, концепция известного российского исследователя немецкой литературы, Н.Я. Берковского, согласно которому весь ранний немецкий романтизм можно свести к иенской школе, и именно на этот период приходится расцвет романтизма.¹

Генрих Гейне в своей работе «Романтическая школа» говорит о иенской школе как о романтической школе вообще. ² Автор работ по эстетике искусства О.А. Кривцун также говорит о представителях иенской школы (Вильгельме Генрихе Вакенродере, Людвиге Тике, братьях Августе и Фридрихе Шлегелях, Новалисе, Гофмане) как о представителях немецкого романтизма в целом.³

Из этого можно заключить, что иенская школа и творчество ее представителей имели определяющее значение для развития романтизма и для культуры в целом.

Возникновение иенской школы

Н.Я. Берковский, говоря о причинах образования романтической школы именно в Иене, особо отмечает роль пользовавшегося славой Иенского университета, в котором преподавал Шиллер и продолжал преподавать Фихте, и для которого существенным фактором являлась близость Веймара. Веймар был местом жительства Гете и Шиллера, Гердера и Виланда, и в силу этого являлся культурной столицей Германии.¹

В 1790 году в Иене обосновывается Август Шлегель. Затем, в 1799 году поселяется здесь также и Фридрих Шлегель. К тому времени братья Шлегели стали уже известными литераторами и завоевали в Германии достаточно масштабную читательскую аудиторию. Вокруг Шлегелей, утверждающих новое направление в литературе, образуется своеобразный кружок идеологической оппозиции, и их дом в Иене становится одним из центров духовной жизни Германии.

Частыми гостями Шлегелей являются философы Шеллинг и Фихте, естествоиспытатели Риттер и Стефанс, молодой берлинский пастор и теолог Шлейермахер, также бывал в их доме и Гете.

В Иену приезжает молодой начинающий литератор Людвиг Тик, с которым тесной личной дружбой и общностью взглядов на литературу и искусство был связан Вакенродер.

По мнению А.С. Дмитриева, издание в 1797 году журнала «Атеней» придало иенской школе как прочные организационные основы, так и еще более оппозиционный характер по отношению к немецкой идеологической жизни того времени.² Собственно, о начале романтизма в литературе и поэзии стало возможно говорить, по мнению А.В. Михайлова, с момента публикации двух эстетических сборников В.-Г. Вакенродера – «Сердечные излияние монаха – любителя искусств» (1796) и «Фантазии об искусстве» (1799).

1.2 Исторические корни романтизма

Исследователи связывают исторические корни романтизма, прежде всего, с грандиозными потрясениями, которые пережила Европа в конце XVIII века. Великая французская революция стала причиной начала перелома в общественно-политической и идеологической жизни Германии. Отражением начала этого перелома и стал романтизм.¹

Французская революция утверждала буржуазные общественные отношения, что, хотя и было шагом вперед по сравнению с дворянско-феодальными отношениями, все же очень мало соответствовало разумному и справедливому общественному устройству, которого пытались добиться демократы и передовая буржуазная интеллигенция. Это противоречие революции, по мнению А.С. Дмитриева, и породило романтическую идеологию, антибуржуазную в своей основе.

В результате их поиски идеального внебуржуазного идеала оказывались ретроспективными и выражались в идеализации далекого прошлого, зачастую, средневековья. Однако в их утопическом идеале акцент делался на эстетической, а не на общественной составляющей.

Подводя итоги исследованию особенностей иенского романтизма, А.С. Дмитриев, формулирует следующий вывод: «О иенском романтизме как идеологическом явлении можно говорить как об утопии, в значительно мере порожденной последствиями французской буржуазной революции. Причем эта утопия несла в себе отрицание тех общественных отношений, которые этой революцией были установлены.²

1.3 Основные особенности идейных исканий представителей иенской школы

В работах исследователей немецкого романтизма (Н.Я. Берковского, А.С. Дмитриева, И.В. Карташовой Р.М. Габитовой и др.) выделяется ряд характерных особенностей романтической школы в целом, разделяемых большинством исследователей. Выделяя главные признаки романтизма, исследователи нередко видят их в «крайнем индивидуализме», «тотальном разочаровании в действительности», «неустанном конфликте романтической личности с жизнью».

Однако, по мнению ряда исследователей, ранний немецкий романтизм или романтизм иенской школы характеризуют и особые представления, концепции и идеалы.

В первую очередь, следует отметить, что основные усилия представителей иенской школы были направлены в область теории, а художественное творчество играло роль второстепенную. Несмотря на это, некоторые художественные произведения вошли в фонд классического наследия немецкой литературы.

Романтики стремились к универсализму в художественном творчестве, они утверждали создание универсального, синтетического жанра. Так, например, роман, по мысли романтиков, должен включать в себя прозаические повествования различных жанров, которые должны перемежаться стихотворными вставками. Генрих Гейне отзывается о таком универсальном стиле как о «наивных начатках искусства» и о «технической беспомощности». ¹

Идеалы ранних немецких романтиков характеризует благоговение перед природой, потребность слияния с ней.

Так, например, в философии Шеллинга природа становится реальной ценностью, необходимой ступенью в процессе развития, бессознательной формой духа. Шеллинг признавал поэтичность и красоту природы, естественного мира, творческую мощь всего живого. Как отмечает Н.Я. Берковский: «В поэме Шеллинга презрительно говорится о природе, как ее понимает бюргер в своей науке или в своем житейском обиходе. Природа не есть домашнее животное, раз и навсегда вышколенное, чтобы лежать у ног человека. Природа самобытна, своенравна и неистощима, ей неспокойно в «железном панцире» материи, она рвется к высшей форме жизни – к сознанию и человеку. Могучий дух скрывается в природе, в вещах живых и мертвых, и он домогается, чтобы ему дано было доразвиться, найти в человеке самого себя».¹

В шутливо написанном стихотворном произведении «Эпикурейские исповедания Гейнца Видерпорста» Шеллинг решился на декларацию в защиту материального, чувственного начала. И как далее отмечает
Н.Я. Берковский, практически вся ранняя романтика была подернута чувственностью.²

В своем сочинении «Речи о религии» Ф. Шлейермахер стремится внушить читателям благоговение перед природой, перед величием и грандиозностью вселенной, научить видеть в ней «обильный богатый мир». Исходным пунктом его философской концепции явилось положение о единстве мира, об общих законах объемлющих «все величайшее и все мельчайшее». Как замечает И.В. Карташова, жизнь представляется Шлейермахеру великой картиной, из которой нельзя убрать ни единого звена и в которой «единичное вовлечено в широчайшие связи целого, где частное зависит от еще неисследованной всеобщей жизни». Однако утверждение ранними романтиками всеобщей связи и целостности мира не означало стирание индивидуальности каждого явления, а также поглощение одного другим.³

Ранний романтизм был «разомкнут», открыт навстречу миру, понимаемому как единый, целостный природный организм. Романтическая личность с радостью сливалась с природой, ибо сама была рождена ею, являясь высшим выражением ее творящих сил. Она осознавала себя частицей мира, частицей общего, универсального, ощущая и нося это универсальное в себе.

Гельдерлин считал, что природа «живет» таинственной, «высшей» жизнью, и что только человек, испытывающий к ней безграничную любовь и доверие, в состоянии «услышать» и почувствовать, ощутить и проникнуть в эту жизнь. Он считал, что, созерцая и любя природу, человек сливается с ней воедино: «Слиться со всею вселенной – вот жизнь божества, вот рай для человека!». ¹

Исследователь немецкого романтизма И.В. Карташова также говорит о родстве человека и природы, раскрываемом романтиками. Отсюда в их творчестве природа часто принимает непосредственное участие в судьбе героя, сопереживает ему, утешает, а иногда даже спасает.²

Представители иенской школы ощущали необходимость тесной связи, общения отдельной личности с окружающим миром, с обществом. По мнению Шеллинга, человек, пребывающий в полной изолированности не только не может подняться до осознания свободы, но и не в состоянии даже осознать объективный мир как таковой. Шлейермахер полагал, что вся жизнь человека – это одновременное стремление вернуться в целое и стремление к самостоятельной жизни, предполагающее соединение двух противоположных «влечений»: стремление личности утвердить себе как нечто особое и боязнь одинокой отрешенности, желание зависеть от целого и «отдаться» ему.³ Отсюда произведениях ранних романтиков встречаются гимны истинной любви и дружбе, благотворному общению человека с человеком, призыв отыскать в «другом» истинное величие человека.

Исследователи говорят о том, что вопрос о специфике мистических и религиозных воззрений ранних романтиков очень специфичен и сложен.

И.В. Карташова, опираясь на исследования В.М. Жирмунского, глубоко исследовавшего психологию «мистического чувства» в романтизме, говорит о том, что при искренней религиозности таких деятелей иенской школы как Вакенродер и Новалис, «религиозное» приобретало у них некий «метафорический» характер. Термином «религиозное» романтики пытались обозначить особую сложность своего универсалистского мироощущения и миропонимания. Провидение бесконечного в конечном, вечного совершенствования жизни, универсальной связи, чувство любви ко всему живому исповедовалось романтиками как религиозное чувство. Таким образом, «религиозное» порой идентифицировалось ранними романтиками с выражением высшей степени одухотворенности и «эстетического качества» отношения человека к миру.¹

Высказывание Вакенродера: «…можно даже сказать, что все великое и в высшей степени прекрасное должно бы быть религией.»² И.В. Карташова характеризует как стремление выразить безотчетность романтического отношения к прекрасному, к искусству. Возникновение аналогии с религией связано с тем, что, по мысли Вакенродера, прекрасное требует прежде всего «веры», чувства, а затем уже понимания и суждения.³

Автор книги «Эстетика» В.В. Бычков, следующим образом высказывается по поводу «религиозного» у этого иенского романтика: «Вакенродер был убежден, что искусство – это религиозное таинство; в процессе создания произведения художник отыскивает следы Бога в мире и творческим актом причащается высшей реальности».⁴

Обобщая основные особенности идейных исканий иенской школы, И.В. Карташова отмечает, что в ранний период немецкого романтического искусства родилось представление об идеальных жизненных ценностях, были выработаны «общие контуры» эстетического идеала, утвердились идеи гармонии, мечта об установлении доверчивых, братских отношений между людьми, человеческой и общественной целостности, единства личности и природы, личности и общества.

Ощущение «раскованности» от феодальных пут рождало иллюзию беспредельных возможностей личности. Человек, как часть вечно развивающегося мира, по мнению романтиков, призван быть активным и проникнут творческим духом. Поэтому романтиками поэтизировался энтузиазм, как состояние творческого горения, в нем романтики видели идеальную форму общественной и духовной деятельности личности. Отражая динамику и энергию исторических потрясений, романтическое мышление делает установку на напряженность и интенсивность, на энтузиазм, который становится главной отличительной особенностью романтического мироощущения.

В произведениях ранних романтиков чувствуется их оппозиционное отношение к окружающей «тусклой» обыденности, к трусливому и ограниченному бюргерству. Однако поначалу романтики не очень «учитывали» реальную социальную действительность, ее противоречия и бедствия. Это отчасти обусловлено тем, что в конце XVIII века, когда буржуазное общество еще находилось в стадии становления, эти противоречия еще отчетливо не обнаруживались.

Возможно, именно поэтому большинству ранних романтиков присущ светлый, оптимистический характер, свободный от трагизма и разочарованности. Исследователи даже говорят о том, что для раннего романтизма не характерно столкновение идеала и реальной действительности, сама действительность воспринимается ими как идеал. Хотя, безусловно, эти особенности характеризуют творчество не всех представителей раннего немецкого романтизма.

В раннем романтизме среди радостного приятия жизни, царства гармонии уже различимы были скорбные и тревожные ноты, ноты глубокого сомнения в гармоничности мира и безусловности романтических ценностей. Весьма показательным в этом отношении является творчество Вакенродера, в котором, как писала И.В. Карташова: «…удивительным образом соединились светлая вера в идеал, упоенное созерцание красоты, апофеоз искусства и предчувствие трагических диссонансов жизни». ¹ К сюжетам, намеченным Вакенродером, впоследствии будут обращаться поздние романтики.

2. РОМАНТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ИСКУССТВА

Рассмотрение концепции искусства немецкой романтической школы представляется актуальным для темы данной курсовой работы. Феномен трагизма художественного существования формируется благодаря новому пониманию романтиками сущности искусства. Идея искусства является организующим для творчества В.-Г. Вакенродера, поэтому необходимо рассмотреть данную концепцию перед тем, как приступить к анализу творчества Вакенродера.

Н.Н. Степанова считает естественным, что новые тенденции романтизма были наиболее ярко и полно выражены именно в искусстве, в основе которого лежит эмоциональная выраженность, а не в науке, базирующейся на деятельности мышления. ²

Новое романтическая концепция искусства, по мнению В.В. Бычкова, явилась своеобразной реакцией на классицизм и особенно на Просвещение, существенно приземлившее, в понимании романтиков, искусство, наделившее его утилитарным, не присущими его природе социальными функциями.¹

Протест также вызвали, по мнению исследователя эстетики искусства О.А. Кривцуна, с одной стороны, способы производства, формировавшие «частичного» человека, лишавшие его целостности и универсальности; с другой – усредненно-трезвый, бездушный практицизм повседневной жизни, ведущий к искажению природы человека. Отсюда возникает традиционный конфликт между художественным энтузиазмом и бюргером.

Главным пафосом художественной практики романтизма О.А. Кривцун называл увлеченность идеей защиты универсальности человеческой личности. Именно в воспроизведении глубин человеческого духа и состоит, для романтиков, главный смысл поэзии и искусства. Объективную действительность они считают полной масок и оттого обманчивой, поэтому она не может служить для художника питательной почвой, а, напротив, отрицательно воздействует на его воображение. Отсюда в романтизме появление возможности внутренней интроспекции в художественном творчестве, культивирование сильных переживаний и страстей.

Способность к сильному внутреннему переживанию представляется романтикам ценной, прежде всего, тем, что она возвращает человеку ощущение личного достоинства.

Исследователи отмечают, что «в эпоху романтизма, как эпоху триумфа самораскрытия воли художника искусство набрало максимальную творческую высоту как самодостаточная творческая сфера. При этом она вновь пытается выйти за пределы себя, выйти в действительностью. Теперь, когда искусство мыслиться как сосредоточение важнейших истин и смыслов, бытия его понимание обнаруживается в новом взгляде на художника. Он теперь уже не мастер создание иллюзий действительного мира, а Творец, Демиург, от которого ожидают много большего». ²

В качестве высшей ценности романтиками рассматривается особое внутреннее состояние, которое испытывает человек в момент художественного переживания. В этом романтики близки И. Канту, утверждавшему, что процесс художественного восприятия представляет собой гораздо большую ценность, чем его результат.

По мнению исследователей эстетики искусства, только художественное переживание свободно от заданных рамок и способно сообщить свободу и самодеятельность импульсам человека. И, как пишет О.А. Кривцун: «Художественно-созидательное отношение к окружающему миру помогает ослабить зависимость от него, превзойти этот мир…достоинство человека состоит в возможности свободного осуществления себя, чему более всего соответствует сфера искусства. Находиться под властью искусства – значит освободится от власти действительности.». Таким образом, искусство взяло на себя важную культуросозидательную роль восполнения ущербности человеческого бытия. ¹

Теперь представляется понятным, почему искусство стало центральной темой творчества В.-Г. Вакенродера, испытывавшего трагический конфликт божественного идеала и обыденной действительности.

3. ТРАГИЗМ ХУЖОЖЕСТВЕННОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ В «ФАНТАЗИЯХ ОБ ИСКУССТВЕ» В.-Г.ВАКЕНРОДЕРА

В.-Г. Вакенродер был одним из ранних романтиков иенской школы и одним из первых поднял традиционные для романтизма вопросы. Кроме того, по мнению А.С. Дмитриева, Вакенродер не только своим творчеством, но и примером собственной жизни оказал большое влияние на формирование идейно-эстетической платформы новой литературной школы. Многие его идеи сыграли важную роль в дальнейшем развитии романтизма.² Поднимая проблему противостояния духовного мира человека и реальной действительности, сам он являлся художником, чья творческая личность стремилась к идеалу, дисгармонируя с обыденностью жизни.

По мнению исследователей, система эстетических взглядов, воплотившаяся в «Сердечных излияниях отшельника – любителя искусств» представляла собой совокупность многих изначальных идей немецкого романтизма, изложенных в эмоционально-доходчивой форме.¹

Центральной проблемой в идейно-эстетической концепции Вакенродера оказалась проблема личности, а конкретнее, творческой личности художника. Только через познание собственной личности, глубин своего духовного мира, согласно этой концепции, возможно познание мира.

Анализ творчества Вакенродера свидетельствует о том, что сквозным мотивом всей эстетики мыслителя является противостояние и противоречие внутреннего мира художника, мира Я, устремленного к искусству, к идеальному, с одной стороны, и «земного убожества» действительности, с другой. Этот мотив находит воплощение в ряде идейно-эстетических тем, раскрывающих трагичность существования творческий личности.

2.1. Проблема свободы художника

Вакенродер обращается к проблеме свободы художника в рассказе «Примечательная музыкальная жизнь композитора Иозефа Берлингера».

По мнению Н. Рубцовой, для Вакенродера зависимость художника от двора, от мецената оказывается тягостной и трагичной. Герой его рассказа композитор, сделавшийся придворным музыкантом, «зажил в великолепии» и стал состоятельным человеком, но он очень тяжело переносил эту зависимость. Вакенродер с горечью говорит о том, что художник вынужден угождать богатым и властным людям, что это символизирует гибель искусства.¹

Вакенродер вкладывает свои воззрения о свободе художника в письмо Иозефа Берлингера, полное разочарования и скорби: «Но самое отвратительное – это все внешние обстоятельства, в какие запутан художник. Я умолчу об омерзительной зависти и вероломных интригах, обо всех отвратительных мелочных обычаях и людях, о всем подчинении искусства воле двора – мне противно сказать об этом хоть слово, - все это так недостойно и так унизительно для человеческой души, что даже и звука об этом не в силах произнести. Трижды несчастлива музыка, что как раз это искусство для самого своего существования нуждается в участии столь многих человеческих рук! Я напрягаю и возвышаю всю свою душу, чтобы создать великое творение, а потом сотня людей, лишенных чувства и разума, вмешивается и требует то одного, то другого».²

2.2. Проблема одиночества художника

Проблема одиночества художника вытекает непосредственно из стремления творческой личности к освобождению искусства от бесчувственной публики.

Вакенродер рассказывает, как мальчиком Иозеф Берлингер мечтал о том, чтобы в будущем слушатели собрались в концертном зале ради его произведений, и чтобы именно он вызывал у слушателей такие же восторженные чувства, какие испытывал, слушая музыку, маленький Иозеф. Затем Берлингер удивляется наивности своих детских мечтаний: «Подумать только, что я воображал, будто вся эта щеголяющая золотом и шелками публика соберется для того, чтобы насладиться произведением искусства, чтобы согреть им свое сердце и принести в дар художнику свое чувство!». ¹ Слова композитора преисполнены болью, он разочарован в своих мечтах, стремлениях, а главное, в людях, для которых «способность чувствовать и любовь к искусству вышли из моды и стали неприличными» и в которых он некогда верил.

Исследователь немецкого романтизма Р.М. Габитова, подчеркивает, что в этой новелле описан непреодолимый конфликт художника-энтузиаста и филистерства, то есть всей массы немецкого бюргерства: «Художника не понимают и не ценят в обществе; он чувствует себя одиноким и покинутым среди «стольких негармоничных душ вокруг». Художник впадает в глубокое отчаяние от того, что его искусство не производит ни на кого «живого впечатления», что людские души «не могут воспламениться» от соприкосновения с ним. Для публики, «выступающей в золоте и шелку», искусство служит лишь «для развлечения и приятного времяпровождения»».²

Из проблемы одиночества вытекает еще один принцип эстетической концепции романтиков, а именно, элитарности искусства.

А.С. Дмитриев говорит о том, что в условиях все большего отвращения художника к той публике, для которой он вынужден создавать свои произведения, Берглингер, как пишет Вакенродер, приходит к выводу, что художник должен творить для самого себя, для возвышения своего сердца, а также лишь для одного или нескольких людей, которые его понимают. ³

По мнению Р.М. Габитовой, сознание того, что в буржуазном обществе художник «не нужен» и «гораздо менее полезен, чем ремесленник», при­водит Вакенродера к выводу об элитарности искусства.⁴

Таким образом, художник стремится к свободе, к независимости от двора, от знатных и властных господ, от их невежества и бесчувственности, он пытается спасти свое искусство от окружающей обыденности и приземленности. В результате он становится совершенно одиноким, он лишается слушателей, ценителей его искусства и сочувствующих ему людей, что, несомненно, является трагичным для любого художника.

Вакенродер говорит о том, что художник мечтает о понимании, оно ему необходимо: «Правда, немножко легче мне становится при мысли, что, быть может, в глухом уголке Германии, куда когда-нибудь, пусть даже через много лет после моей смерти, попадет то или иное создание моей руки, будет жить человек, в которого небеса вложат такое созвучие моей душе, которое заставит его, слушая мои мелодии, испытывать именно те чувства, какие испытывал я, когда писал их, и какие мне хотелось в них вложить. Прекрасная мечта, которой я могу хоть недолго себя потешить!»¹

Творческая свобода, с одной стороны, возвышает художника над окружающими его людьми, а с другой, приносит отчаянное одиночество, справится с которым дано не каждому.²

2.3. Идеальное искусство и проза жизни

Основную проблему романтизма Вакенродер раскрывает как противостояние действительности и идеального, божественного искусства. Вакенродера интересовала в первую очередь творческая личность, художник и его внутренний мир, а внутренний мир художника это и есть дух искусства. Искусство, как нечто идеальное, максимально возвышенное, божественное является самым ярким противопоставлением «земному убожеству». Попытка же привнести божественное искусство в действительность, соединить идеальное и реальное, оказывается крайне болезненным для художника. Именно поэтому художественное, творческое существование является для него таким трагичным.

А.С. Дмитриев, характеризуя внутренний конфликт в сознании главного героя рассказа Вакенродера «Примичательная музыкальная жизнь композитора Иозефа Берглингера», отмечает: «Иозеф Берглингер – это такой образ романтического художника, который пытается совместить несовместимое для романтиков: идеальное искусство и конкретно-историческую действительность. Отсюда – острейшие трагические диссонансы во внутреннем духовном мире Берглингера, отсюда – трагический исход его земного бытия».¹

Пытаясь бежать от действительности и обыденности, художник постоянно вынужден в нее возвращаться, она его притягивает к земной обыденности, не давая его душе взлететь и подняться до идеального искусства.

Из содержания этого рассказа Вакенродера мы узнаем, что ничего не раздирало сердце молодого Иоезефа сильнее, чем столкновение его мечтаний, чудесных впечатлений, возникших после концерта, и домашнего быта его семьи. Он не мог смириться с тем, что ему необходимо смешаться с этим «всеобщим убожеством» и растворится в нем. Его душа была устремлена к идеалу, и он верил в свое более высокое и благородное предназначение.

В дальнейшем Берглингер разочаровывается в своей мечте о служении искусству. Создание произведений искусства в антагоническом для художника обществе связано, по мысли Вакенродера, с большими нравственными муками, более того – с самопожертвованием. Иозеф понял, что в упоении творчеством он эгоистически забывает об окружающих его бедствиях и страданиях. Убежав из дома отца, Иозеф оставляет отца и сестер, которые живут в нищете и находятся в «прискорбном состоянии». Берглингер отодвигал от себя бытовые и приземленные проблемы реальной действительности и не мог решиться навестить семью.

Художник, по мысли Вакенродера, посвятивший себя именно служению искусства, становится его жертвой, мучеником искусства, ибо оно несет ему трагический разлад с действительностью. Для художника оказывается также крайне мучительным осознание того, что раскрытие тайны и чуда искусства возможно посредством математических законов и «низменного ученого рассуждения». Перед тем как «свободно изливаться в песне» и «выражать в звуках свои чувства» художник долгое время должен «ползать по клетке грамматики искусства».

С разочарованием в служении искусству, как в далеком от идеала художник с горечью восклицает: «Насколько ближе был я к идеалу, когда в своей юной непосредственности и тихом уединении только наслаждался искусством, нежели теперь…».¹

Вакенродер делает вывод, что человек с такой «высокой фантазией», «озаренный божественной миссией носителя высокого искусства», быть может, более был создан для наслаждения искусством, нежели для служения ему. Трагический ранний романтик, придя к глубочайшему противоречию художественного творения и существования в условиях действительности, задает такие риторические вопросы: «Быть может, более счастливо устроены те, в ком искусство работает в тиши и тайне, как невидимый добрый гений, и не мешает им в их повседневной жизни? И, быть может, тот, кто всегда горит воодушевлением, если он хочет быть настоящим художником, должен иметь смелость и силу соединить свои высокие фантазии с этой земной жизнью как постоянную часть ее?».²

Художник, служащий искусству и не готовый к трагическому конфликту его идеала и действительности, в которой он вынужден творить, не может вынести столь тяжкого противоречия. Герой рассказа Вакенродера, композитор Иозеф Берглингер, умирает, исполнив свое лучшее произведение. Вакенродер не дает никакого рационального объяснения его гибели – она, по мнению А.С. Дмитриева, явилась результатом его глубокой и безысходной драмы, острого и бескомпромиссного конфликта с реальным земным бытием.¹

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате работы над темой были сделаны некоторые заключения.

Представителя раннего немецкого романтизма выдкинули и развили в своем творчестве много новых идей. Ощущение «раскованности» от феодальных пут повлекло новое понимание человека, его призвания и места в мире. Возникла иллюзия беспредельных возможностей личности. Вследствие этого романтики поэтизировали энтузиазм, как средство осуществления этих возможностей.

Ранние романтики оппозиционно относились к окружающей «тусклой» обыденности, к трусливому и ограниченному бюргерству. Однако большинство ранних романтиков не видели столкновения идеала и реальной действительности, и поэтому их творчеству был присущ оптимистический характер, свободный от трагизма и разочарованности.

Однако среди общей оптимистичности романтиков звучали и мотивы трагичности, связанные с творчеством В.-Г. Вакенродера, который видел неразрешимый конфликт земной обыденности и идеала.

Романтиками была также создана новая концепция искусства, явившаяся реакцией на Просвещение. По сравнению с Просвещением существенно было возвышено искусство, оно было провозглашено самоценным, не определенным лишь утилитарными, социальными функциями. Художник становится Творцом, а не мастером создания красоты для увеселения публики.

Искусство было призвано воспроизводить глубины человеческого духа, внутренние переживания и страсти. Внутренне состояние, в котором находится человек, испытывающий художественное переживание, рассматривается романтиками как высочайшая ценность. Только художественное переживание и существование способно освободить творческую личность художника, потому только оно свободно от каких-либо правил и рамок.

В результате анализа творчества В.-Г. Вакенродера были выявлены три идейно-эстетические темы, в которых выражается трагический конфликт идеального и реального.

Несовместимость идеального искусства и «земного убожества» обрекает художника на мучения и страдания. Для
В.-Г. Вакенродера зависимость художника от двора оказывается тягостной и трагичной. Художник не может вынести вмешательства в его творчество лишенных чувства и разума людей. Пытаясь освободить свое творчество из-под власти бесчувственных невежд и невнимательной публики, художник обрекает себя на одиночество. У него нет ценителей и сочувствующих ему людей, а каждый художник в них нуждается. Творческая свобода возвышает художника над действительностью, но и приносит трагическое одиночество, справится с которым практически невозможно.

Таким образом, служение искусству не приближает художника к идеалу, а лишь отдаляет от него. Исходя из этого В.-Г. Вакенродер приходит к выводу, что человеку с такой «высокой фантазией», «озаренному божественной миссией носителя высокого искусства», быть может, более подходит наслаждение искусством, нежели служение ему.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1) Берковский Н., Романтизм в Германии. – СПб, 2001.

2) Бычков В.В., Эстетика. – М.,2004

3) Вакенродер В.-Г., Фантазии об искусстве. – М., 1977

4) Габитова Р.М., Эстетика немецкого романтизма //История эстетической мысли. – М., 1985. Т. 3. – С. 56-83.

5) Габитова Р.М., Философия немецкого романтизма. Гельдерлин. Шлейермахер. – М., 1989

6) Гейне Г., Романтическая школа. // Соч. В 10 т. Т. 6 – Ленинград, 1958

7) Грешных В.И., Художественная проза немецких романтиков: формы выражения духа.: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. – М., 2001.

8) Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики. // Вакенродер В.-Г.,Фантазии об искусстве. – М., 1977. С. 9-25

9) Кривцун О.А., Эстетика. – М., 2000

10) Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002

11) Михайлов А.В., Эстетические идеи немецкого романтизма//Эстетика немецких романтиков // Левит С.Я. – СПб, 2006. С. 401-435

12) Рубцова Н., Проблема свободы художника в эстетике В.-Г. Вакенродера и Дж. Вазари // Романтизм: грани и судьбы // Выпуск 4. – Тверь, 2002.С. 109-11

13) Степанова Н.Н., Романтизм как культурно-исторический тип: опыт междисциплинарного исследования. // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора М.С. Кагана. Матер. междунар. науч. конф. 18 мая 2001 г. СПб.: Серия «Symposium». Выпуск №12. – СПб, 2001. C. 232 -242.

1 Берковский Н., Романтизм в Германии. – СПб. С.7

2 Гейне Г., Романтическая школа. // Соч. В 10 т. Т. 6 – Ленинград, 1958. С. 158

3 Кривцун О.А., Эстетика. – М., 2000. С.47

1 Берковский Н., Романтизм в Германии. – СПб. С.7

2 Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики.// Вакенродер В.-Г.,С. 10

1 Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002. С. 6

2 Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики.// Вакенродер В.-Г.,С. 11-12

1 Гейне Г., Романтическая школа. // Соч. В 10 т. Т. 6 – Ленинград, 1958. С. 160

1 Берковский Н., Романтизм в Германии. – СПб. С.18

2 Там же

3 Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002. С. 10

1 Габитова Р.М., Философия немецкого романтизма. Гельдерлин. Шлейермахер. – М., 1989. С. 15

2 Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002. С. 17

3 Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002.С. 11-12

1 Там же С. 22-24

2 Вакенродер В.-Г., Фантазии об искусстве. – М., 1977. С.192

3 Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002. С. 24

4 Бычков В.В., Эстетика. – М.,2004. С. 79

1 Карташова И.В., Этюды о романтизме. – Тверь, 2002. С. 26-42

2 Степанова Н.Н., Романтизм как культурно-исторический тип: опыт междисциплинарного исследования. // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора М.С. Кагана. Матер. междунар. науч. конф. 18 мая 2001 г. СПб.: Серия «Symposium». Выпуск №12. – СПб, 2001. C. 234.

1 Бычков В.В., Эстетика. – М.,2004. С. 78

2 Кривцун О.А., Эстетика. – М., 2000, С. 48-50

1 Там же С. 52-54

2 Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики.// Вакенродер В.-Г.,С. 12

1 Там же С.13

1 Рубцова Н., Проблема свободы художника в эстетике В.-Г. Вакенродера и Дж. Вазари // Романтизм: грани и судьбы // Выпуск 4. – Тверь, 2002. С.109-114, С.109

2 Вакенродер В.-Г., Фантазии об искусстве. – М., 1977. С.107-108

1 Вакенродер В.-Г., Фантазии об искусстве. – М., 1977. С.106

2 Габитова Р.М., Эстетика немецкого романтизма //История эстетической мысли. – М., 1985. Т. 3. – С. 56-83, С. 62

3 Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики.// Вакенродер В.-Г.,С. 16

4 Габитова Р.М., Эстетика немецкого романтизма //История эстетической мысли. – М., 1985. Т. 3. – С. 56-83, С. 63

1 Вакенродер В.-Г., Фантазии об искусстве. – М., 1977. С.107

2 Рубцова Н., Проблема свободы художника в эстетике В.-Г. Вакенродера и Дж. Вазари // Романтизм: грани и судьбы // Выпуск 4. – Тверь, 2002. С.109-114, С.113

1 Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики.// Вакенродер В.-Г.,С. 16

1 Вакенродер В.-Г., Фантазии об искусстве. – М., 1977. С.108

2 Там же С.111-112

1 Дмитриев А.С., В.-Г. Вакенродер и ранние немецкие романтики.// Вакенродер В.-Г.,С. 17

1