Представления древних греков о любви и дружбе (на материалах античной литературы)

2

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ	3
ГЛАВА 1. ДРУЖБА	11
ГЛАВА 2. ЛЮБОВЬ	20
ГЛАВА 3. ЭРОТИКА	39
ЗАКЛЮЧЕНИЕ	47
ИСТОЧНИКИ	56
ЛИТЕРАТУРА	57

ВВЕДЕНИЕ

Античный мир все чаще и настойчивее приковывает к себе внимание людей. Интерес к истокам европейской цивилизации вполне понятен и объясним: именно в античную эпоху впервые в мировой истории была осознана ценность человеческой личности и созданы условия для ее раскрытия и совершенствования.

Пришло время посмотреть на историю наших предков не через призму отвлеченных категорий, и увидеть людей обладающих присущим человечеству во все времена достоинствами, испытавших всю гамму чувств, эмоций – радость, гнев, любовь, страсть, ревность. Такого рода временные ценности – самая надежная и прочная связь прошлого и настоящего, позволяющая не только изучать, но чувствовать историю.

Каждый человек – это целый мир и одновременно частица целого. Человек стремится выйти за пределы своей личности. И обрести желанную целостность людям помогают дружба, любовь, которые преображают наше отношение и к близким, и к окружающему миру (Человек античности: идеалы и реальность., 1992, с. 3).

Приходишь в смятение, когда осознаешь, в каком бесчувственном и бесстрастном мире, мы живем, однако и в этом мире люди не перестают зависеть от воздействия пылких чувств, человеческих привязанностей. Как и несколько тысячелетий назад чувства довлеют над людьми, а страсти управляют ими. Влюбленные прошлых дней испытывали те же сладкие, что и мы. В близких отношениях, основанных на взаимном доверии, почтении, открытости друг другу человек нуждался всегда.

Какое значение имеет изучение дружбы, любви, эротики в греческой культуре? Таких значений несколько. Одно из них познавательное, благодаря которому нам открывается разнообразный мир и помогает понять, что поведение современного человека определенным образом обусловлено. Другое значение – это осознание специфики собственно культурной традиции, понимание того, что мы не имеем оснований критически оценивать культуру древнегреческой цивилизации с позиции превосходства. Познание дружеских, любовных, эротических связей древних греков позволяет также выделить как наиболее общие, так и отличительные черты, что становится источником размышления о смысле и цели дружбы, любви, эротики, о взаимосвязей полов, о красоте тела и души.

Вглядываясь в прошлое, стараясь осмыслить опыт далеких предшественников, мы тем самым, упорядочиваем наши настоящие и обретаем надежду на более достойное будущее.

Следует отметить, что данная тема обеспечена достаточным количеством исторических источников. Большую ценность для изучения любви, дружбы, эротики имеют письменные и документальные источники.

Имеющиеся в наличие письменные источники достаточно сложно проанализировать, так как они разнородны по типу и характеру. Это сочинения историков, философов, ораторов, трагиков, лириков. Поэтому всесторонние исследования требуют специальных навыков.

Неисчерпаемое богатство эротических, любовных, дружеских мотивов представляют документальные источники, прежде всего произведения древнегреческого искусства. Греческое искусство является воплощением чувственности. Для понимания любви, дружбы, эротики древних греков очень важно использование расписной керамики. На греческих вазах изображены девушки в прозрачных одеяниях и с соблазнительными телами, сцены симпосиев, где позы, жесты, мимика сотрапезников – мужчин и безбородых юношей в большинстве случаев не оставляет никаких сомнений относительно подлинного характера их взаимоотношений. Во все времена существовал обычай писать, вырезать или выцарапывать имена любимых, обращения в их адрес, где только предоставлялась такая возможность или позволяет наличествующий материал. Это многочисленные надписи перед храмами богов, на камнях, мраморе, стихотворные, надгробные надписи – эпитафии.

По интересующей нас теме мало обобщающих работ, преимущественно она освящена в трудах зарубежных ученых, в российской научной литературе подобные издания практически отсутствуют. В имеющихся работах авторы не всегда раскрывают взаимосвязи взаимовлияния любовных, дружеских и эротических отношений древних греков, нет попытки проследить процесс развития соответствующих понятий.

Чтобы понять содержание и значение непревзойденных шедевров античной культуры переживших века и составляющих главное содержание современного культурного процесса, необходимо рассмотреть и познать их истоки.

Мифы. Мифы – вымышленные рассказы о богах и героях, с помощью которых древние пытались разобраться в явлениях природы и понять окружающий мир и выразить к этому свое отношение. С помощью мифа человек переносит на внешний мир свои мотивы, приписывая ему человеческие свойства. Благодаря мифу рядом с миром природы создается вымышленный мир.

Феогнид. В своих «Элегиях» греческий поэт из Миагры, выходец из старого аристократического рода, рассказывает своему юному Кирну о нравственных принципах аристократов. В многочисленных посланиях Кирну Феогнид выдвигает в качестве важных критериев дружбы взаимную любовь, искренность, добровольность, психологическую совместимость.

Лукиан. За прожитые годы Лукиан собрал бесконечное количество тонких, замечательно верных наблюдений бытовой жизни. И свой жизненный опыт он вложил в свои диалоги. В диалоге «Разговоры гетер» мотивы сводничества, обучения молодых гетер, из взаимного соперничества, любви и ревности к юношам. Здесь характеры, моральные понятие и беседы гетер. Центральное место в диалоге «Две любви» спор – что лучше «необыкновенное наслаждение от мальчиков» или «страстное влечение к женщинам». Понимание воинской дружбы в Древней Греции мы встречаем в диалоге «Токсарид или Дружба».

Геродот. «Отцом истории» называли древние Геродота из Галикарнаса. Жизнь и творчество знаменитого греческого историка Геродота проходили в годы великих побед греков над персами, в годы блестящих достижений афинской культуры века Перикла. Основной труд – «История». Унаследованный Геродотом живой интерес не только к темам собственно политическим историческим, но и к географии, этнографии естественно обусловил обращение его к жизни соседних с эллинами народов. У Геродота впервые появляется древнегреческое слово «филия», обозначая не личные отношения, а мирный договор, союз между государствами.

Сократ. Сократ не оставил после себя никаких сочинений. Важнейшими источниками наших знаний о жизни и учении Сократа являются сочинения его учеников – Платона и Ксенофонта. Сократа занимало, прежде всего, нравственное воспитание граждан, он старался на примере каждого отдельного случая образовать у человека ясное понятие об истинно нравственном. Сократ был убежден, что путь к добродетели через познание и приобщение к мудрости открыт для всех.

Аристотель. Аристотель является основателем собственно научной философии; в его учении отдельные науки получили освещение с точки зрения философии. Он оказал само сильное влияние на развитие человеческой мысли. В своем главном этико-философском сочинении «Никомахова этика» Аристотель развил одно из суждений Сократа, рассматривал проблему смысла жизни. Здесь же Аристотель дает первый очерк теории дружбы как самостоятельного нравственного отношения, не совпадающего с другими видами социальных связей и эмоциональных привязанностей. Аристотель подвергает дружбу философско-этическому анализу.

Платон. Суть этико-политического учения Платона: концепция совершенного человека и соответствующего этому человеческому типу идеального государства. В этике Платон исходит из того, что только деятельная, руководимая идеями жизнь осуществляет идею нравственности, то есть добродетели. Побудительной причиной восхождения к идеям является эрос, неотъемлемой предпосылкой блаженства – добродетель, которая представляет собой порядок и гармонию души в диалогах «Пир» и «Федр» обсуждает суть любви, эроса. Излагаемый им взгляд на любовь как на свободное от вожделения стремление к духовно прекрасному.

При написании данной работы использован ряд исследований.

Кон И.С. «Дружба» - здесь уделено внимание идеалам, критериям дружбы как моральной и социальной ценности, нравственному смыслу этой формы человеческих привязанностей. «Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви» - книга посвящена некогда запретной теме однополого секса. В книге проанализированы интересные исторические факты; откровенно рассмотрены сегодняшние проблемы однополой любви биологических, юридических, гуманитарных аспектов.

Андреев Ю.В. «Цена свободы и гармонии». Вниманию читателей предлагается неординарный взгляд на проблему мужской гомосексуальной любви в Древней Греции.

Фролов Э.Д. «Факел Прометея». В центре внимания автора развития общественно-политической мысли древних греков.

Шкуратов В. «Историческая психология» - об участии научной психологии в познании прошлого человечества.

Развитию древнегреческой литературы уделяют внимание Радциг С.И. «История древнегреческой литературы», «Античная литература. Ее художественное и историческое значение в связи с общей культурой древних греков и римлян», Тронский И.М. «История античной литературы», Савельева Л.И. «Романтические тенденции в античной литературе», Анпеткова-Шарова Г.Г., Чекалова Е.И., Лосев А.Ф., Сонкина Г.А., Тахо-Годи А.А.

Дюпуи Е. «Проституция в древности». Об истории проституции в древнем мире, известных гетерах, куртизанках, противоестественной любви, о праздниках и обрядах, связанных с проституцией.

Лихт Г. «Сексуальная жизнь в Древней Греции» - исследование греческой чувственности на материале исторических источников. Подробно освящаются такие вопросы как эротика в греческой литературе, эротика и религия, греческая гомосексуальность и многое другое.

Аккерман Д. «Любовь в истории» - посвящено вечной теме, всегда занимавшей умы человечества. Исследуются исторические, культурные, религиозные и биологические корни любви.

Лев-Старович З. «Секс в культурах мира» - влияние социально-культурного окружения, типа культур образа жизни на сексуальное поведение людей. Психологический, эстетический и этический материал дает представления о морали и сексуальном поведении в различных культурах мира, в том числе и греческой.

Винничук Л. «Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима» - очерки, посвященные миру повседневности, быта, простых жизненных проявлений античного человека, о его внутреннем мире, идеале и предрассудках, об отношениях между людьми.

Боннар А. «Греческая цивилизация». Автор рассказывает о чуде греческой цивилизации. По его мнению: «Отправной точкой и объектом всей греческой цивилизации является человек. Она исходит из его потребностей, она имеет в виду его пользу и его прогресс. Чтобы их достичь, она вспахивает одновременно и мир и человека, один посредством другого. Человек и мир в представлении греческой цивилизации является отражением один другого – это зеркала, поставленные друг против друга и взаимно читающие одно в другом».

В данной работе не ставятся задачи выделить этапы, проследить эволюцию древнегреческой любви, дружбы, эротики. Вплоть до настоящего времени практически отсутствуют обобщающие работы по истории соответствующих понятий, и лишь от случая к случаю можно встретить разрозненные сведения. Фрагментарность источников не позволяет равномерно представить разные исторические периоды Древней Греции.

Проблема осложнена также тем, что очень трудно провести четкую границу между дружескими, любовными и эротическими отношениями древних греков. Так как дружба отношение глубокое и интимное, предлагающее не только взаимопомощь, но внутреннюю близость, откровенность, доверие часто соприкасается с чувством влюбленности, страстью, эротическим влечением.

Цель дипломной работы заключается в том, чтобы на материале литературных источников изучить представления древних греков о любви, дружбе и эротике. Для этого необходимо систематизировать материал источников и попытаться восполнить имеющийся пробел в данной теме.

В процессе исследования использовались следующие методы: историко-критический анализ источников, историко-генетический, сравнительно-исторический и другие.

Решались следующие задачи:

поиск источников и литературы;

максимально полное использование источников;

выяснение позиций античных авторов и их современников по проблеме;

попытка структурировать имеющийся литературный материал; на основе использования имеющихся источников и специальной литературы связать частные вопросы и сделать обобщающие выводы.

Предлагаемая дипломная работа состоит из введение, трех глав и заключения. Название первой главы – «Дружба», второй – «Любовь», третьей – «Эротика».

ГЛАВА 1.

ДРУЖБА.

Древнегреческое слово «филия» (philia) обычно переводимое как «дружба», означало сближение, соединение, доходящее до полного слияния и отождествления. Впервые «филия» появляется у Геродота, обозначая мирный договор, союз между государствами. У философа Эмпедокла «филия» - универсальная космическая сила, соединяющая не только людей, но и природные элементы (Кон И.С. Дружба., 1989, с. 49-50). Слово «philos» («друг») по своему происхождению местоимение, имеющее значение обладания – «свой». У Гомера это слово фигурирует и как прилагательное, и как существительное, причем по смыслу оно более многозначно и менее психологично, чем современное понятие «друг». Им, например, назывались все те, кто живет в доме Одиссея, кого он может считать своими. Женщина становится «своей» не потому, что он ее любит, а потому, что он приводит ее в свой дом, и отныне она принадлежит ему. Чужой человек оказывается «своим», если его принимают члены семьи или племени.

В первую очередь это слово означало кровных родственников, затем – вообще близких, далее – доброжелателей и соратников. Здесь прослеживается определенная линия развития – от «своего» к «другому», но «близкому», причем слово приобретает не только констатирующий, но и оценочный смысл, известную эмоциональную нагрузку, выражая идею взаимной поддержки, связи, союза. Им нарекаются люди, на которых можно положиться в окружающем ненадежном мире.

Желая выразить высочайшую степень своей привязанности друзьям, гомеровские герои постоянно уподобляют их родственникам – родителям, братьям. Ахилл над телом Патрокла «словно отец сокрушается, кости сжигающий сына». Выражая свою скорбь, он говорит: «Нет, не могло бы меня поразить жесточайшее горе, Если б печальную весть и о смерти отца я услышал…» (Гомер. Илиада., 1993, с. 360, 311).

Связь понятий дружбы и родства сохраняется и в древнегреческой трагедии, поэзии, прозе. У древних греков, как у других народов, первоначальные формы и термины дружбы связаны с родством.

Но в гомеровской Греции уже существует вид дружбы, принципиально не связанной ни с кровным, ни с искусственным родством. Это воинское товарищество очень похоже на описываемые этнографами ритуализованные личные отношения.

Для этого периода характерна слитность, нерасчлененность общественных и личных отношений. «Боевые соратники», «спутники» гомеровского Одиссея, как правило, его «друзья», а «друзья» - это те, с кем он делит свои труды, дела и походы. «Друзьями» в «Илиаде» называются все, кто делает общее дело, вожди и дружинники, господин и его служители, воины-союзники, люди, связанные узами гостеприимства. Одно и то же слово обозначает дружбу между двумя людьми и союз между двумя народами. Вместе с тем дружеские отношения различаются по степени расположения и любви. Так Ахиллу ближе всех Патрокл, а после него – Автомедон и Алким.

Основу исполненной величия и героизма дружбы составляет взаимная поддержка, а не чувственная привязанность. Он сражаются бок о бок, живут в одном шатре, делят стол и постель. Такие отношения ставятся выше всех социальных и родственных связей и обязанностей. Обиженный соотечественниками Ахилл отказался сражаться против троянцев, но, не задумываясь, кидается в бой, чтобы отомстить за смерть Патрокла.

Для человека той эпохи друг не был еще alter ego («другое Я»). В глазах общества друзья выступали скорее как единое целое, как одно лицо.

В классической Греции картина постепенно усложняется. Разложение общинно-родовых связей, появление классов и государства существенно ослабляют узы родства, так что свободно выбранные дружеские связи все чаще не совпадают с родственными. Первоначальное единое понятие родства и дружбы расчленяется.

Переходным моментом от дружеских отношений, основанных на родстве к индивидуально-избирательным связям, является ритуализированная дружба, которая позволяет включить в состав общины человека из чужого рода, племени и покончить с былой враждой.

Дружба ставится выше всех прочих отношений. В отличие от греков дружба скифов имеет кровавый, трагичный оттенок, скифы объясняют это тем, что у эллинов, «живущих в глубоком мире, не может быть выдающихся своей необычностью случаев выказать дружбу». Абавх, который, спасая при пожаре раненого друга, бросил в огне собственную жену и детей, объясняет «Детей мне легко вновь прижить, еще неизвестно, будут ли они хорошими, а такого друга, как Гиндан, мне не найти и после долгих поисков, он дал мне много свидетельств своего расположения» (Лукиан. Избранная проза., 1991, с. 144).

В диалогах скифа Токсарида и грека Мнгесиппа, беседующих о высоких примерах дружбы, ее святости, заметны первые следы учения киников, точнее заповеди:

цель жизни – жить согласно с требованиями природы,

добродетель – благо, порок – зло, а прочее все – безразлично,

поступать хорошо – признак мудреца, и только мудрец богат и свободен,

справедливое возникает по природе, а не по установлениям человека,

все люди являются одного всемирного дома и согражданами,

жизнь человека и мир явлений составляют одно целое (Строгецкий В.М. Античное культурное наследие и современные проблемы мировой культуры., 1998, Ч. II, с. 17-21).

Постепенно в античной лирике появляются новые моменты. В частности, у Феогнида дружба мало отличается от любви. В многочисленных посланиях Кирну поэт выдвигает в качестве важных критериев взаимную любовь, искренность, добровольность, психологическую совместимость.

Сократ и Платон делают акцент на духовной стороне дружеских и любовных отношений. Разложение общинно-родовых связей в сочетании с усложнением личности пробуждает у нее напряженную потребность в интимности, которая не удовлетворяется примитивно-чувственными формами.

Дружба, подчеркивает Сократ, «соединяет людей нравственных» (Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения., 1987, с. 80), для которых духовное общение важнее чувственных преходящих удовольствий. Платон специально обсуждает в этой связи вопрос о различиях дружбы между юношами-сверстниками, у которых «равенство возраста ведет к равным удовольствиям и, в следствие сходства, порождает дружбу» (Платон. Т. II, с. 174) и дружбы между старшими и младшими, в которой главная роль принадлежит обмену духовными ценностями. Платон пытается решить сложную проблему, что может быть основой глубоких и прочных человеческих взаимоотношений. Если видеть в дружбе только чувства, эмоциональную привязанность, существующую независимо от общих интересов и целей деятельности, проблема вообще неразрешима. Поэтому Платон выводит дружбу за рамки непосредственных межличностных отношений. Эмоционально-психологическую близость друзей от общей нравственной цели, общего стремления к совершенству. Если в «Пире», «Федре» и ряде других диалогов Платон подчеркивал преимущественно единство и взаимопроникновение дружбы и любви как духовного и чувственного начала, то в «Законах» он стремится их разграничить. Философ подчеркивает социальную объединяющую в единое целое значимость дружбы, замечая, что «рассудительность», «разумность» или «дружба» - это не разные точки зрения, но все одна и та же (Там же, Т. III, с. 164). Не только взаимоотношения друзей должны исходить из возвышенной общей цели, но все отношения «к нашим потомкам, родственникам, друзьям, согражданам, к лицам, связанным с нами узами гостеприимства» - должны направляться и регулироваться законами (Там же, с. 191).

Оценку дружбе, как самостоятельному нравственному отношению, несовпадающего с другими общественными связями и эмоциональными привязанностями, дает Аристотель в «Никомаховой этике». Дружба по Аристотелю, величайшая социальная и личная ценность, «самая необходимая для жизни. Действительно, никто не выберет жизнь без друзей, даже в обмен на все прочие блага» (Аристотель., Т. IV, 1984, с. 222).

Аристотель подходит к определению дружбы одновременно с нескольких сторон. Во-первых, в зависимости от типа партнерства он различает отношения отеческие, братские, родственные, супружеские, соседские, политические, товарищеские, эротические и основанные на гостеприимстве. Такая классификация объективна, но вместе с тем содержит указание на специфику связанных с данными отношениями эмоциональных переживаний. Во-вторых, философ разграничивает равные отношения и отношения, основанные на социальном или нравственном превосходстве одного партнера над другим. В-третьих, он дифференцирует характер испытываемых человеком чувств, различая спокойное дружелюбие, расположение и приязнь вообще, индивидуализированные дружеские чувства и страстную любовь, влечение. В-четвертых, Аристотель, как уже говорилось, классифицирует мотивы заключения и поддержания дружеских отношений: утилитарная дружба – ради пользы, выгоды; гедонистическая дружба – ради удовольствия, приятности; совершенная дружба, в которой эти мотивы подчинены бескорыстной любви к другому как к таковому (Кон И.С., Дружба., 1989, с. 63-64).

«Истинной дружбой» является только та дружба, в которой желают блага другому ради него самого и которая сама по себе является в силу этого добродетелью. Дружба, основанная на соображениях пользы или удовольствия, не может быть ни истинной, ни прочной. «Эта дружба постольку поскольку, ибо не тем, что он именно таков, каков есть, вызывает дружбу к себе тот, к кому ее питают, но в одном случае тем, что он доставляет какое-нибудь благо, и в другом – из-за удовольствия. Конечно, такие дружбы легко расторгаются, так как стороны непостоянны. Действительно, когда они больше не находят друг в друге ни удовольствия, ни пользы, они перестают и питать дружбу» (Аристотель, Т. IV, 1984, с. 222).

Совершенная же дружба бескорыстна и не знает разграничения. «Все проявления дружбы из отношения к самому себе распространяются на отношение к другим. И все пословицы в этом согласны, например: «душа в душу», и «у друзей все общее», и «уравненность – это дружность», и «своя рубашка ближе к телу», и «колено ближе, чем ступня» (Там же, с. 227).

Благодаря этому дружба является самопознанием: «Как при желании увидеть свое лицо мы смотримся в зеркало и видим его, так при желании познать себя, глядя на друга» (Там же, с. 256).

Друг – наше «второе Я», ближе у нас никого нет. Поэтому, считает Аристотель, у человека не бывает и не может быть много друзей. «Нельзя, как кажется, быть истинным другом большого числа людей, поэтому-то и нельзя любить многих в одно время, ибо любовь есть как бы избыток дружбы, обращенной на одно лицо; поэтому сильно любить можно лишь немногих, а дружба, воспеваемая в гимнах, связывает всегда лишь двоих» (Аристотель. Этика (к Никомаху) – этика Аристотеля., с. 176-177).

Аристотель отличает дружбу как от простой благожелательности, симпатии, которую можно питать даже к незнакомым людям, так и от любви, которую он считает по преимуществу аффективной, чувственной: «…кажется, что любовь-страсть, а дружба – приобретенное качество души…» (Там же, с. 151). Поэтому юношеская дружба, основанная на радостях взаимного общения, менее устойчива, чем дружба зрелых мужей, которая сама по себе есть добродетель.

В понимании Аристотеля, дружба уже не является ни традиционным социальным институтом, ни разновидность расчетливого товарищества, ни проявлением эротического влечения, ни абстрактной добродетелью, а самостоятельным высокоиндивидуализированным межличностным отношением.

По сути дела, Аристотель сформулировал все важнейшие вопросы психологии и этики дружбы. Однако он и мысли не допускал о возможности дружбы между свободным человеком и рабом.

Культ дружбы характерен не только для древнегреческой, но и для эллинистической и древнеримской философии. По выражению Эпикура, «дружба обходит с пляской вселенную, объявляя нам всем, чтобы мы пробуждались к прославлению счастливой жизни» (Материалисты Древней Греции., 1965, с. 222). Но хотя дружбу прославляют и Теофраст, и Эпиктет, и Диоген Лаэртский, и Цицерон, и Сенека, и Плутарх, расставляемые ими этические акценты различны.

Эпикур и его последователи подчеркивают утилитарно-рассудочные истоки дружбы. По словам Эпикура, «всякая дружба желанна ради себя самой, а начало она берет из пользы» (Там же, с. 220). Поскольку истинная дружба, по Эпикуру, порождается только мудростью, дружба приобретает у него черты некоторого духовного аристократизма. Она ставится в известном смысле даже выше мудрости, ибо мудрость – благо смертное, а дружба – бессмертное.

Если у эпикурейцев дружба – источник радости, то ригористическая этика стоиков (например, Эпиктет) трактует ее прежде всего как долг и добродетель, которой должны быть подчинены живые человеческие чувства. Это делает дружбу еще более исключительной, доступной только мудрецу.

Особенно широко обсуждается в поздней античности вопрос о месте дружбы в системе государства. В доклассовом обществе, где ритуализированные личные отношения непосредственно составляли ячейку социальной связи, такой вопрос практически не вставал. В классовом обществе он ставится чрезвычайно остро. Чем сильнее акцентируется индивидуальность и особенность дружбы, тем сложнее ее совместимость с универсалисткими притязаниями государства. И если Диоген Лаэртский принимает в этом конфликте сторону индивида, утверждая, что мудрец всегда готов умереть за друга, хотя пальцем не шевельнет ради государства, то Цицерон решительно становится на точку зрения социального целого.

В своем диалоге «Лелий» («О дружбе») Цицерон провозглашает стремление к дружбе природным свойством человека. Дружба возникает из взаимного расположения и симпатии, что предполагает также сходство в желаниях, стремлениях, убеждениях. Иначе говоря, «дружба не что иное, как согласие во всех делах божеских и человеческих в сочетании с благожелательностью и привязанностью» (Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях., 1975, с. 36).

Цицерон высоко ценит интимность дружбы. Его переписка с друзьями, особенно с Аттиком, свидетельствует, что и сам он был способен на такое чувство. Однако интимность и взаимная любовь друзей не должны заслонять социально-нравственное содержание дружбы. Дружба дает людям радость взаимопонимания и общения, но и налагает на них определенные обязательства. «Основание стойкости и постоянства, которых мы ищем в дружбе, - верность; ведь неверное не может быть стойким» (Там же, с. 47).

Итак, античная дружба возникает на основе родства, затем она выделяется в независимый социальный институт, обладая, эмоциональностью, выразительностью. По мере разрушения общинно родовых связей дружба становится временным союзом, где друзья – это единомышленники, объединенные общими интересами. Как протест против рационалистической дружбы возникает потребность в бескорыстной и безответной дружбы-любви, основанной на чувственном притяжении, душевных переживаниях. И, наконец, как преодоление обеих крайностей – холодный расчет и эмоциональность – появляется этическая теория дружбы, которая строится на сугубо индивидуальной основе, то сеть это самостоятельные межличностные отношения.

ГЛАВА 2.

ЛЮБОВЬ.

Разновидностью дружбы является любовь, причем такая разновидность, которая дополняется природным влечением. Любовь возникает внезапно и безотчетно: нас толкает к ней страсть или слабость. Довольно одной привлекательной черты, чтобы поразить наше сердце и решить нашу судьбу. Напротив того, дружба завязывается медленно и требует времени, близкого знакомства, частых встреч. Время укрепляет дружбу, но ослабляет любовь.

Античная женщина не имела равного положения и равных прав с мужчиной, поэтому и духовное единство мужчины и женщины не могло играть той роли, которую оно играет в настоящем.

Отношение к женщине в Греции было двойственным. С одной стороны, она признавалась неотъемлемой частью общества, а с другой – не играла в нем заметной роли. Женщине отводилась роль матери и домоправительницы. Свобода женщины в Древней Греции была полна всевозможными ограничениями. Не имели гражданских прав даже те женщины, которые считались свободнорожденными. Мужчины имели неограниченную власть над женщинами, как в родительском доме, так и в доме мужа.

Жизнь жены замыкалась в рамках дома. От нее требовалось прежде всего быть хорошей хозяйкой и покорной женой, соблюдать предписанные правила, не давать повода для сплетен, а также не вызывать неудовольствия мужа, главное же – безоговорочно признавать верховную власть мужчины. В особую заслугу супруге ставилось умение не вмешиваться в дела мужа, а высшей добродетелью почиталась способность молчать.

Законная жена должна быть дочерью гражданина. Ее воспитывают, словно глупую птицу, в гинекее – это и ее владение, и ее тюрьма. Не имея никаких прав от рождения до самой смерти, она, выходя замуж, лишь меняет опекуна. Овдовев, ей приходится передавать все права старшему сыну. Она никогда не может покинуть гинекей, где она следит за работой рабов и сама принимает в ней участие. Лишь изредка ей разрешают навестить родителей или отправиться в баню, но всегда под бдительным надзором рабыни. Иногда ее муж сопровождает. Она даже не ходит на рынок. Она не знает друзей своего супруга, не присутствует на пирушках, где они собираются и куда мужья приводят своих любовниц. Ее единственная забота рожать детей своему мужу и воспитывать своих сыновей, до семилетнего возраста, когда их от нее отнимают. Дочерей она оставляет при себе, приучая их к унылой жизни в гинекее в роли хозяйки. Жена афинского гражданина всего лишь «ойкурема», «предмет», созданный для «домашнего хозяйства». Для афинянина его жена лишь первая среди его служанок (Боннар А. Греческая цивилизация. Т. 1., 1994, с. 166).

Неприятно поражает последовательность, с какой греческие философы изгоняли из представлений о любви и браке все личные чувства. Аристотель, передовой для своего времени мыслитель, объяснял это так: «Женщина является женщиной в силу отсутствия мужских свойств. Мы должны видеть в женщине существо, страдающее природной неполноценностью».

Для Платона подчиненное положение женщины определяется природой и находит историческое выражение в государственной и общественной структуре. У Менандра, писавшего о женщинах, в общем, положительно, срываются злые слова: «Среди странных животных, населяющих сушу и море, поистине ужаснейшее животное – женщина». Гиппонакт из Эфеса высказывал суждение, должно быть, исходя из своего собственного опыта: «Лишь дважды радует тебя жена: в день свадьбы и в день ее похорон». В «Зеркале женщин» Симонид из Аморга под видом басен о животных подвергает женщин резкой критике, он анализирует десять типов женщин и сравнивает их с вонючими, ленивыми, безмозглыми, злыми, тявкающими, прожорливыми, франтоватыми, находящимися в состоянии течки животными. Исключение он делает лишь для тех женщин, которые без устали трудятся, как пчелы, которые прядут и шьют, умножая благосостояние семьи, и содержат дом в чистоте (Вардиман Е. Женщина в Древнем мире., 1990, с. 249).

Унижение и оскорбление женщин, известные Греции имели причины более глубокие, чем мужская гомосексуальность или страх перед женщинами: тут были религиозные, можно сказать, мистические мотивы, корни которых восходят к доисторическим временам. Они связаны с эротическим влечением и с попыткой противиться ему. Эротика – естественный закон бытия и один из первоисточников религии. От нее исходит и доброе и плохое. Плохое олицетворяют женщины (Там же, с. 249).

Основой семейного благополучия был строгий надзор за женой. Родовитые афинянки выходили замуж рано – девственницами, - но не разделяли социальное положение мужа. Мужчины женились поздно, и от них никто не требовал святости. Это значит, что ни мужчина, ни женщина не имели возможности любить равных себе. Как правило, образованного, умудренного сексуально, политически активного мужчину средних лет ждала дома неграмотная 16-летняя жена. Девушки 13-19 лет не разгуливали по улицам, чтобы не возбуждать фантазию мужчин. Юноши этого же возраста показывались на людях и будили воображение любителей мальчиков. Частым местом прогулок мужчин были гимнасии, где упражнялись обнаженные юноши. Поскольку афинянки были почти недостижимы, мужчины обычно заводили себе любовников или же имели дело с гетерами и удовлетворялись их дружбой и любовью, тогда как пользовавшиеся уважением женщины находились в социальной изоляции.

Основным способом смягчения тягот брака была для жен любовная связь на стороне. Известная изоляция мужских и женских помещений в доме способствовало таким связям.

В Афинах существовали законы против прелюбодеяния. Любовника жены, застигнутого на месте, муж мог убить, что касается наказания женщины, уличенной в прелюбодеянии, то Эскин высказывается следующим образом: «Такая женщина не может пользоваться и посещать общественные храмы, чтобы не портить женщин безупречных; но если она поступит так, или нарядится, тогда первый встречный мужчина вправе сорвать одежду с ее тела, отнять у нее украшения и избить; однако он не может убить ее или причинить ей увечья, хотя бы он и опозорил ее и лишил всех радостей жизни. Но сводней и сводников мы обвиняем перед судом, а признав виновными, наказываем смертью, ибо, тогда как те, что жаждут любовных утех, стыдятся сблизиться друг с другом, они – за плату – привносят в дело собственное бесстыдство и, в конце концов, помогают первым прийти к соглашению и соединиться» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 46).

Существовало множество других наказаний жен, уличенных в измене: прелюбодейку выводили на рыночную площадь и ставили на особый камень на виду у всех, после этого ее заставляли объехать город на осле; других неверных жен три дня водили связанными по городу, а затем на всю оставшуюся жизнь лишали гражданских прав, женщина должна была простоять одиннадцать дней на горе без пояса в прозрачном платье и оставалась опозоренной на всю жизнь. Государство, таким образом, пыталось регулировать личную жизнь граждан. Процессы по поводу прелюбодеяний были крайне редки. Мало кто хотел выставлять на показ свои личные проблемы. Ревность, как и любовь к жене, не принято было демонстрировать.

Внебрачные связи не ставились в упрек мужчинам, считалось чем-то само собой разумеющимся, и обсуждались с предельной откровенностью. По словам Демосфена, в речи «Против Нееры»: «Мы имеем гетер для чувственных наслаждений, сожительниц для повседневной заботы о телесном существовании, жен для рождения законных детей и верной охраны имущества» (Свеницкая И.С. Греческая женщина античной эпохи//Частная жизнь. Человек в кругу семьи., 1994, с. 166).

Семья считалась основой государства и одновременно его миниатюрной моделью. Брак заключался для того, чтобы дети обеспечивали продолжение рода и существование государства.

Брак – договор, накладывающий обязательства только на одну из сторон. Муж может отказаться от жены и оставить детей путем простого объявления перед свидетелями при условии возмещения приданного или уплаты процентов за него. Развод по требованию жены разрешается в редких случаях и то, лишь в силу судебного постановления, вызванного тяжелыми поступками мужа или его скандальной неверностью. Впрочем, неверность мужа не противоречит нравам – она узаконена обычаем (Боннар А. Греческая цивилизация. Т. 1., 1994, с. 166).

Считалось, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частно-семейную. Первой целью брака было приумножение числа граждан, которые могли бы воспринять от отцов обязанности по отношению к государству: прежде всего, охранять его границы, отражать набеги врагов. Другой же целью было то, что, производя на свет детей, гражданин выполнял и свой долг перед родом и семьей, ибо дети продолжали род и принимали на себя также культовые обязанности по отношению к предкам, поддерживая и сохраняя семейные традиции. Наконец, вступая в брак, человек преследовал и сугубо личные цели – в старости обрести опору в детях (Винничук Л. Люди, нравы, обычаи Древней Греции и Рима., 1988, с. 140).

Но все же греки стремились создать согласие в семье, ценили хороших жен и дорожили ими, случалось, что супруги влюблялись друг в друга, но любовь не была непременным атрибутом брака, необходимого лишь для продолжения рода.

В дом свой супругу вводи, как в возраст придешь подходящий.

До тридцати не спеши, но и за тридцать долго не медли.

Лет тридцати ожениться – вот самое лучшее время.

Года четыре пусть зреет невеста, женитесь на потом.

Девушку в жены бери – ей легче внушить благонравье.

Взять постарайся из тех, кто с тобою живет по соседству.

Все обгляди хорошо, чтоб не на смех соседям жениться.

Лучше хорошей жены ничего не бывает на свете,

Но ничего не бывает ужасней жены нехорошей…

Гесиод. Работы и дни (Человек античности: идеалы и реальность., 1992, с. 91).

Приниженное социальное положение афинской женщины делало духовную близость невозможной для мужчины. «Та скромная доля супружеской любви, которую знает древность, - не субъективная склонность, а объективная обязанность, не основа брака, а дополнение к нему». Конечно, не все жалобы на тяготы семейной жизни мисогинические выпады древнегреческих поэтов и философов нужно принимать всерьез. Это извечная тема мужского фольклора, которую можно найти во всякой культуре. Однако, социальные роли полов разделялись в Афинах чрезвычайно резко. Как пишет Ксенофонт, «природу обоих полов с самого рождения, мне кажется, бог приспособил: природу женщины для домашних трудов и забот, а природу мужчины – для внешних» (Кон И.С. Понятие дружбы в Древней Греции//ВДИ., 1974, № 3, с. 144).

Жена никогда не была для древних греков источником радости и наслаждения, невозможной. Только в обществе гетер мужчина мог насытиться пряной, подлинно красивой эротикой, ощутить душевной слияние. В результате из законных супруг изгонялись такие качества, как чувственность и раскованность, а гетеры лишались права на семейный очаг, рождение детей и непосредственную заботу о своих возлюбленных.

Умные, образованные женщины, умевшие поддержать беседу о самых разных предметах, становились куртизанками. К гетерам принадлежали женщины различных социальных рангов, ведущие свободный, независимый образ жизни. Они были броскими, красивыми, высококультурными женщинами, разбирались в искусствах и политике, свое занятие передавали по наследству – от матери к дочери. Гетерам необходимо было владеть «шестьюдесятью искусствами». Среди них музыка, пение, танцы, игра на музыкальных инструментах, стихосложение, искусство письма, беседы, развлечений, кухни, искусство одеваться, украшать себя и жилище, приготавливать духи, букеты, знание разных языков, всей науки любви и связанные с ней психологические, гигиенические, физиологические сведения, искусство массажа и гимнастики.

Гетеры занимали важное положение в частной жизни греков, но в то же время они не могли быть уверены в своем будущем, которое порой приобретало горестные очертания, однако им выпадало прикоснуться к сокровищам греческой культуры. Гетер, сознательно или вынужденно живших за счет мужчин, не принято было селить у себя дома, они не имели опекунов, и их обычно называли без имени отца, что было обязательно в отношении гражданок.

Лукиан в диалоге «Разговоры гетер» приводит многочисленные суждения о гетерах. Каждая гетера должна была «прежде всего наряжаться как можно лучше и держаться весело и приветливо со всеми, не хохоча, а улыбаться приятно привлекательно. Затем уметь вести себя с мужчинами и не отталкивать их, если кто-нибудь хотел встретить ее или проводить, но сама к ним приставала. А если приходила на пирушку, беря за это плату, то не напиваться допьяна, потому что это вызывает насмешки и отвращение мужчин, и не набрасываться на еду, забыв приличия, а отщипывать кончиками пальцев, есть молча, не уплетая за обе щеки; пить медленно, не залпом, а маленькими глоточками. Не говорить больше, чем следовало, и не подшучивать ни над кем из присутствующих, а смотреть только на того, кто ей платит. А когда приходится провести ночь с мужчиной, не позволять себе никакой развязности, ни небрежности, но добиваться только одного: увлечь его и сделать своим любовником» (Лукиан. Избранная проза., 1991, с. 415). Лукиан признается: «Гетеры лучше порядочных женщин… Тут все честно, по крайней мере знаешь, за что платишь деньги».

В той же книге Лукиана можно заметить, что внутренний мир гетер очень индивидуален. Гетера Филина не стремится подняться над сиюминутными будничными заботами и мелкими страстями, открыть неведомый мир. Начинающей гетере Коринне удается возвыситься над окружающим миром, она отчетливо понимает неизменную основу время провождения «с цветущим юношей», но, тем не менее, принимает доводы своей матери – Кробилы: «В этом нет ничего ужасного. Зато ты будешь богата, имея много любовников» (Там же). Коринна принимает условия общества и соглашается жить по диктуемым им законам, чтобы выжить. Даже девушки, женщины, испытывающие истинные чувства любви, а не только желание наживы, остаются плотью от плоти все того же общества, от диктата которого они тщетно пытаются ускользнуть. Очень редко девушкам, брошенным на путь служения самой древней профессии, удавалось обрести любовь и внимание, привязанность и нежность. Далеко не каждой удавалось овладеть умом, душой, телом мужчины.

История сохранила имена многих гетер «спутниц» известных греков.

Так, Лаиса была возлюбленной Диогена и сама считалась интересным философом, Диотима пользовалась благосклонностью Сократа и Платона, последний прославил ее в своем «Пире». Фрина позировала Праксителю для его Афродиты Книдской, и многие, кто знал Фрину, говорил, что ее облик передал скульптор в статуе богини… Эпикур вплоть до кончины гетеры Леонтины хранил ей верность, убеждая, что именно она помогла его философским теориям. А когда Леонтина умерла, Эпикур сказал о ней: «Она живет со мной и во мне». Менандр давно бы бросил писать комедии, если бы не поддержка Гликеры, которая в минуты гнева и отчаяния драматурга являлась его спасительницей (Лубчинко Ю., Романов В. Любовь и власть. Т. 1., 1991, с. 21).

Блестящая красавица Аспасия, пленявшая всеми качествами ума и учености, особенно сведущая в новом тогда искусстве софистики, была дочерью жителя Милета. Аспасия принимала в своем доме мужчин – не для любовных отношений, а для ученых бесед, да к тому же учила их жен. Такое неординарное поведение вызывало насмешки мужчин и зависть. Тем более, что это поведение снискало Аспасии такую любовь первого лица в государстве, на какую законные жены не всегда могли рассчитывать. Когда Аспасию обвинили в нечестии и сводничестве, Перикл взялся ее защищать и добился оправдания и признания ее афинским обществом.

Профессия гетеры требовала большой ловкости в поведении, знания мужских слабостей и немалой находчивости в том, чтобы извлечь из этих слабостей как можно большую прибыль. Хорошо известно стихотворение Проперция, в котором сводня произносит настоящую лекцию о том, какими средствами девушка может вытянуть из своего любовника как можно больше денег. «Прежде всего, - говорит сводня, - тебе следует забыть слово «верность»; ты должна овладеть искусством лжи и притворства и не обращать ни малейшего внимания на требования скромности. Веди себя так, словно у тебя есть и другие любовники: это держит мужчину в напряжении и питает его ревность. Ничего страшного, если любовник приходит временами в бешенство и таскает тебя за волосы; напротив это дает свежий предлог для выуживания из него денег; немало поводов предоставляет также суеверие. Скажи ему, что сегодня день Исиды или какой-нибудь религиозный праздник, в который полагается воздерживаться от половых сношений. Вновь и вновь возбуждай его ревность: пиши при нем письма, и постарайся, чтобы он всегда видел следы укусов на твоей груди и шее – это заставит его поверить в то, что они оставлены другим. Возьми за образец не назойливую любовь Медеи, но гетеру Фаиду и те методы, с помощью которых она душит своих любовников. Строго-настрого накажи своему привратнику: если ночью он услышит стук в дверь, пусть отпирает только богатым; для бедняков дверь должна оставаться закрытой. Не отвергай и тех, что принадлежат к низшим классам, например, моряков и солдат; пусть их рука тяжела, зато деньги дает именно она. Что касается рабов, то если они пришли с деньгами в карманах, ты не должна презирать их лишь за то, что когда-то они продавались на Форуме. Что возьмешь с поэта, который в стихах возносит тебя до небес, но не способен принести мало-мальски щедрого подарка? Пока по твоим жилам бежит горячая кровь, а щеки не покрыты морщинами, пользуйся временем и молодостью, которая так скоротечна» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с.).

Низведение женщины в обществе имело самые тяжелые социальные последствия. Известно, как извращается чувство любви, когда оно не в состоянии избрать своим объектом существо столь социально приниженное, как женщина, - оно становится тем, что называется греческой любовью – педерастией, которой полна античная литература. Да не только литература и мифология, но и жизнь (Боннар А. Греческая цивилизация. Т. 1., 1994, с. 168-169).

По мнению Платона «Эрот-бог древнейший. А как древнейший бог, он явился для нас первоисточником блага для юноши, чем достойный влюбленный, а для влюбленного, - чем достойный возлюбленный. Ведь тому, чем надлежит всегда руководствоваться, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакие родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит лучше, чем любовь. Чему же она должна их научить? Стыдиться постыдного и честолюбиво стремиться к прекрасному, без сего ни государство, ни отдельный человек не способны ни на какие великие и добрые дела. Я утверждаю, что, если влюбленный совершит какой-нибудь недостойный поступок или по трусости спустит обидчику, он меньше страдает, если уличит его в этом отец, приятель или еще кто-нибудь, - только не его любимец. То же, как мы замечаем, происходит и с его возлюбленным: будучи уличен в каком-нибудь неблаговидном поступке, он стыдится больше всего тех, кто его любит. И если бы возможно было образовать из влюбленных и их возлюбленных государство или, например, войско, они управляли бы им наилучшим образом, избегая всего постыдного и соревнуясь друг с другом; а сражаясь вместе такие люди даже в малом числе побеждали бы, как говорится, любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюбленному легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко предпочитает смерть такому позору; а уж бросить возлюбленного на произвол судьбы или не помочь ему, когда он в опасности, - да разве найдется на свете такой трус, в которого сам Эрот не вдохнул бы доблесть, уподобив его прирожденному храбрецу? И если Гомер прямо говорит, что некоторым героям «отвагу внушает бог», то любящим ее дает не кто иной, как Эрот» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 277).

Все боги греческого Олимпа, за исключением бога войны Ареса и бога загробного мира Аида (Гадеса), любили мальчиков. Зевс, послав орла (по другой версии – превратившись в орла), похитил, обессмертил и сделал своим виночерпием сына троянского царя прекрасного мальчика Ганимеда. Бог моря Посейдон похитил и сделал своим наложником сына царя Танатала юношу Пелопса. Очень печальными были романы Аполлона. Один его возлюбленный, Кипарис, нечаянно смертельно ранил своего любимого златорогого оленя, и по просьбе безутешного юноши боги превратили его в дерево, символ вечной печали. Другой сын спартанского царя Амикла Гиацинт (Гиакинф), погиб от брошенного Аполлоном диска, направление которого из ревности изменил западный ветер Зефир; из капель крови Гиацинта на его могиле в городе Амиклы выросли багровые цветы. Там был построен жертвенник и отмечался специальный праздник – гиакинфий.

Историями и драмами однополой любви пестрят и мифы о героях.

Самая знаменитая древнегреческая мужская пара – гомеровские Ахилл и Патрокл, они прежде всего друзья и братья по оружию (гетайры), связанные взаимными обязательствами. Были ли их отношения только дружескими или также любовно-эротическими? Прямых упоминаний о возможной сексуальной близости Ахилла и Патрокла в «Илиаде» нет. Но в дальнейшем, начиная с трагедии Эсхила отношения Ахилла и Патрокла эротизируются. В «Мирмидонянах» Ахилл в отчаянии вспоминает великолепие бедер и поцелуи Патрокла. Позднейшие авторы спорят, были ли Ахилл и Патрокл только боевыми друзьями или также любовниками.

Любвеобильный Геракл увлекался и женщинами, и юношами. Один из его эроменов, Гилас, был его спутником и оруженосцем в походе аргонавтов и утонул, купаясь в реке. Скорбь Геракла по поводу гибели возлюбленного многократно описывалась в греко-римской поэзии. Второй знаменитый эромен Геракла, его племянние Иолай, оставался его боевым соратником и возничим до самой смерти героя. В позднейшей мифологии Геракл и Иолай считались покровителями влюбленных; в Фивах воздвигнут храм Иолая, где влюбленные юноши приносили друг другу клятву в верности и просили освятить их союз.

В северной Греции покровителем и даже изобретателем педерастии считался божественный певец Орфей; потеряв любимую жену Эвридику, он перестал смотреть на женщин, но продолжал увлекаться юными мальчиками и считал этот обычай популярным среди фракийцев.

Некоторые легенды и мифы об однополой любви трагичны. Большей частью это связано с насилием. Будущий фиванский царь Лай, гостя у другого царя, Пелопса, страстно влюбился в его сына и насильно похитил мальчика, который то ли погиб, то ли покончил жизнь самоубийством, за это двойное преступление – нарушение законов гостеприимства и сексуальное насилие – весь род Лая был проклят богами, следствием чего явилась, в частности трагедия его сына Эдипа, который, не желая того, убил своего отца и женился на собственной матери Иокасте.

Самовлюбленный красавец Нарцисс, который умер, не в силах оторваться от созерцания своего образа в воде, был наказан за то, что отверг любовь прекрасной нимфы Эхо, или, по другой версии, юноши Аминия. Имя его стало нарицательным, от него происходят такие слова, как «нарциссизм», «наркоз», «наркотики» и т.д. (Мифы Древней Греции., 1990).

По античным представлениям любовь есть не что иное, как стремление к прекрасному. Чувственная любовь греков была направлена на мальчиков, греки искали в их обществе духовную близость. Мужская любовь к женщине – «разнузданное наслаждение, в ней нет радости от духовного общения (исключением являются лишь гетеры). Во взаимоотношениях с мальчиками мужчина выступал не только как любовник («Эраст» - старший, любящий), но прежде всего как советник, опекун, друг, давая своему «эромену» (любимый, младший) советы и наставления. Частое общение, тесные связи юношей с мужчинами способствовали приближению к идеалу прекрасного гражданина».

Духовная и телесная привязанность к мальчикам была для древних греков прежде всего наиважнейшим способом воспитания юношества. Воспитание – это исключительно глубокое личное общение, где старший является одновременно наставником, другом и идеалом младшего и в свою очередь испытывает к нему чувства дружбы и любви (Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви., 1998, с. 125).

Идеалом мальчика являлось гармоничное развитие тела и души. Каждый из юношей укреплял свою душу философскими познаниями, насыщая разум благами всестороннего образования, а так же совершенствовали свое тело гимнастическими упражнениями. Для идеала мужского совершенства у греков существовала формула – «прекрасен телом и душой».

Наилучшим средством приблизиться к этому идеалу была любовь к мальчикам, и ввиду того, что государство ожидало от каждого мужчины, что он изберет своим любимцем юношу, а юноша, которому не удалось обрести старшего друга и любящего, - неудача, объяснимая лишь при наличии некоего нравственного изъяна, - был обречен на порицание, как мужчина, так и юноша, из всех сил стремились развить в себе мужские доблести. Так как старший нес ответственность за поведение младшего, любовь к мальчикам не преследовалась, но поощрялась, чтобы стать скрепляющей государство силой и фундаментом греческой этики (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 296).

«Ведь когда эта чистая любовь, вскормленная с детских лет, возмужает и будет донесена до того возраста, в котором человек уже может мыслить разумно, тот, что был любим, платит ответной любовью, и трудно разобрать, кто же в кого влюблен, ибо привязанность любимого, как зеркало, отражает точное чувство любящего» (Лукиан. Избранная проза., 1991, с. 458).

Ксенофонт подчеркивает педагогический момент «необыкновенного наслаждения от мальчиков»: «Величайшее счастье для того, кто желает из любимого мальчика сделать себе хорошего друга, это то, что ему и самому необходимо стремиться к добродетели» (Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения., 1987, с. 164).

Юноша, вдохновленный любовью к мужчине, старался во всем подражать ему, что и являлось сердцевиной воспитательного процесса. В свою очередь мужчина, воспламененный красотой юноши, делал все возможное, чтобы помочь ему на пути к совершенству.

Гомоэротическая дружба – любовь между мужчиной и мальчиком (юношей) была значима для каждой из сторон. Хотя почти все мужчины рано или поздно женились и отнюдь не испытывали сексуального отвращения к женщинам, отношения с мальчиками занимали особое отношение в их жизни.

Калликратид Лукиана уверен, что «Браки полезны людям в жизни и, в случае удачи, бывают счастливыми. А любовь к мальчикам, поскольку она завязывает узы непорочной дружбы, является делом одной философии. Поэтому жениться следует всем, а любить мальчиков пусть будет позволено одним только мудрецам. Ведь ни одна женщина не обладает мерой добродетели» (Лукиан. Избранная проза., 1991, с. 459).

Каждый мужчина привлекал к себе какого-нибудь мальчика или юношу и, будучи близок с ним в повседневной жизни, действовал как его советник, опекун и друг, наставлял его во всех мужских доблестях.

Государство само способствовало подобным отношениям. Для мужчины было нарушением долга не привлечь к себе юношу, а для юноши позором – не удостоиться дружбы мужчины. Мужчина был ответственен за образ жизни своего юного товарища и делил с ним хулу и похвалу. Благодаря доверительному общению, теплым отношениям «в мужчине развивалось понимание души мальчика и юноши и бесприметное рвение сеять в юных, восприимчивых сердцах семена доблести и благородства» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 281).

Рассуждая о греческой любви к мальчикам, нельзя забывать об одном: что речь идет только о мальчиках, достигших половой зрелости, а не о детях нежного возраста. Зрелый мужчина не имеет власти над полюбившимся мальчиком, не смеет даже объясниться ему в любви, пока тот не достигнет определенного возраста.

По свидетельству Платона и Аристотеля, половая зрелость у мальчиков наступала в 13-14 лет. До этого времени никакая сексуальная активность не поощрялась. Хотя закона, формально запрещающего связи с маленькими мальчиками, в Афинах не было, обычай считал их недопустимыми. Верхнюю границу «эроменского» возраста греческие авторы связывают с появлением бороды и волос на шее. Некоторые юноши стыдились появления усов и волос на ногах и пытались их сбривать и выщипывать. Уговаривая несговорчивых мальчиков, поклонники нередко напоминали им о краткосрочности их обаяния. Практически же это было делом вкуса. Еврипид, по свидетельству Плутарха, продолжал любить своего возлюбленного Агатона и после того, как у того выросла борода, говоря, что осень у красивых мальчиков так же прекрасна, как и весна. Аристотель с восхищением описывает продолжавшийся всю жизнь союз фиванского законодателя Филолая и атлета Диокла, которые вели общие хозяйство и были даже похоронены вместе (Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви., 1998, с. 132).

Отношения между мужчинами и мальчиками строго регламентировались, имели жесткие ограничения. «Школы и палестры, где мальчики занимались спортом, тщательно охранялись, на ночь их должны были запирать. Сексуальное посягательство на свободнорожденного мальчика каралось смертью. Даже войти в класс без разрешения учителя или близкого родственника, когда ученики занимались одни, было преступлением. «Педагогам», которым поручалась забота о мальчиках, вменялось в обязанность препятствовать домогательствам влюбленных. Но за взятку педагог мог закрыть глаза, а учителей физкультуры – педотрибов, у которых нагие мальчики постоянно были не только перед глазами, но и в буквальном смысле слова, под рукой, нередко подозревали в совращении подопечных».

Поведение самих мальчиков подчинялось строгому этикету. Мальчик принимал ухаживания, которые льстили его самолюбию, подтверждали его привлекательность и повышали его социальный статус. Самые красивые мальчики пользовались в Афинах почти таким же почетом, как и герои спорта. Но они должны были проявлять сдержанность и строгость, чтобы не оказаться «дешевкой». Мальчик, слишком легко или из корысти согласившийся, чтобы его ласкали, терял репутацию, и это могло помешать его будущей политической карьере.

Греки благосклонно относились к отношениям между мужчиной и мальчиками, основанным на взаимной симпатии, пылких чувствах, но всегда осуждали мальчиков и юношей, отдававших свою любовь за деньги и подарки. В реальной жизни наряду с нежной любовью процветала мужская проституция. Мальчиков не только можно было купить за деньги, но и заключить с ними договор о найме на более или менее продолжительный срок. В Греции существовали публичные дома или гостиницы, где содержались мальчики и юноши, которых можно было купить за деньги. Очень часто обитателями таких домов становились молодые люди, попавшие в плен и после этого проданные. Свободнорожденные афиняне не могли заниматься проституцией или содержать публичные дома, но на военнопленных, метеков и иностранцев запреты не распространялись.

Афинянин, уличенный в сексуальной связи с другим мужчиной за деньги или другие материальные блага, лишался своих гражданских прав, не мог занимать выборную должность, выполнять жреческие функции, ни даже выступать в народном собрании или перед советом старейшин. Любые обвинения и намеки такого рода были крайне оскорбительны, особенно если дело усугублялось «пассивной» сексуальной позицией (Там же, с. 131-132).

Разнообразны взгляды на причины возникновения и социальные функции гомоэротической любви в Древней Греции. Одни историки выводят ее из общих свойств мужских союзов, нуждавшихся в поддержании мужской групповой солидарности и соответствующим воспитанием мальчиков. Другие апеллируют к особенностям полового и сексуального символизма (одухотворение путем осеменения). Третьи видят в педерастии средство снижения рождаемости и борьбы с перенаселением; еще Аристотель писал, что критский законодатель в целях отделения женщин от мужчин, чтобы не рожали много детей, ввел сожительство мужчин с мужчинами. Четвертые считают педерастию особым институтом социализации юношества и средством эмоциональной разрядки конкуренции мужчин-сверстников (Там же, с. 120).

Греческое общество не придавало женской жизни самостоятельного значения. Принцип мужского верховенства последовательно проводился во всех сферах общественной и личной жизни. Очень сильны мотивы неприязни к женщинам и страха перед ними. Что происходило на женской половине дома – геникее, если не нарушалась святость семейного очага, никого не интересовала. Женщина практически всегда выступала только как объект мужского вожделения. Многие переживания женщины, в том числе сексуальные, может понять только женщина. В этом кроется одна из причин женской эротической любви.

По общепринятому представлению античности женский гомоэротизм был распространен на острове Лесбос. Любовь между женщинами воспевала Сафо, чье имя стало нарицательным. Сафо родилась в аристократической семье, почти всю жизнь прожила в городе Митилене, имела троих братьев, была замужем и имела дочь (однако, это может спорным). В Митилене Сафо собрала вокруг себя кружок знатных девушек – Анагору, Эвнику, Гонгилу, Телесиппу, Мегару, Клеиду, Андромиду, Горго, Эранне, Мнасидику, Носсиду, которых до их замужества обучала умения вести себя, стихосложению и танцам. С подругами ее связывали прежде всего поэтические и музыкальные интересы. Она любила своих девушек горячо и страстно, поэзия Сафо целиком посвящена женской любви, описанию юной девичьей красоты, нежного тела, радости встреч и горести разлук.

У меня ли девочка

Есть родная, золотая,

Что весенний златоцвет –

Милая Клеида!

Не отдам ее за все

Золота на свете.

(Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 217).

Блеск женской красоты пронизывает всю поэзию Сафо. Лицо женщины должно быть, по ее мнению, озарено мерцающим светом. Ее глаза исполнены прелести, походка будит желание. Стихи Сафо отличаются силой и искренностью чувства, берущим начало в глубоких личных переживаниях. Поэтичная выразительность и красота тонкого восприятия природы и благозвучного простого языка позволяют Сафо передать такие нюансы человеческих чувств, как счастье, страсть, муки несчастной любви.

Склонность Сафо не считалась грехом, однако, ей не удавалось избежать осуждений, насмешек, но не из-за своей сексуальной ориентации, а из-за той искренности, с которой она открывала потаенные глубины своей души, из-за ее выхода – расценивавшегося как эмансипация – за пределы домашнего мира, в котором обязана пребывать греческая женщина той эпохи.

Страстная жрица лесбийской любви, Сафо все же остается одним из великих умов и великих поэтов древности. Одаренная пылким вдохновением, ясным умом и тонким вкусом, Сафо непонятным образом соединяла все эти черты гения с крайней развращенностью. Чтобы понять это, не нужно забывать легкомысленность нравов в древности, силу гетеризма, который один только, давал возможность женщинам приобщиться к высшей культуре; специфические свойства Востока увеличивали способности и возбуждали чувственность. Сафо жила умом и чувствами, соединяя в себе элементы идеала и действительности: соединение эфира и материи вопреки земным законам (Дюпуи Е. Проституция в древности., 1991, с. 109)!

Гомосексуальная любовь греков есть свидетельство не упадка, а скорее прогресса их культуры, ибо она создала для них интеллектуальные ценности, которые пребывают в веках и не перестают будить в нас изумление и восхищение.

ГЛАВА 3.

ЭРОТИКА.

Древняя Греция представляет неисчерпаемую область для эротики.

Теории любви берут начало в древнегреческой философии. По мысли Платона, влюбленные составляют две половинки одной мозаики, - они ищут друг друга, чтобы воссоединиться. Они – сила, разложенная на две слабости. В каком-то смысле каждый влюбленный желает утратить себя, быть поглощенным другим, слиться с другим. Только пожертвовав своей автономией, они обретают истинное лицо. В мире, которым управляли мифы, Платон стремился к рационализму и порой прибегал к ним как к красноречивой аллегории. Его рассуждения о любви в книге «Пир» представляют самую древнюю из известных, нам попыток систематизировать непонятную и неуловимую любовь. В «Пире» он советует обуздывать сексуальные порывы, а также стремление любить и быть любимым. По его мнению, люди должны концентрировать всю свою энергию для более высоких целей. Он отдает себе отчет, что для этого необходимо вступать в жестокую борьбу с властным инстинктом, начать войну с самим собой. Когда спустя три тысячи лет Фрейд заговорил о той же борьбе, используя такие термины, как «сублимация» и «сопротивление», это было возвращением к Платону, воспринимавшему любовь как загадку, чреватую неприятностями. Возможно, такое представление о любви было следствием неясной для самого Платона собственной сексуальной идентификации; юношей он воспевал гомосексуализм, а в старости осуждал его как преступление против природы.

Пир в «Пире» посвящен Эроту. Сократ - учитель и собеседник Платона, «его друзья обмениваются мнениями о любви. Роль Сократа состоит в том, чтобы обнаруживать изъяны в рассуждениях сотрапезников. Пирующие не имели целью расточать похвалы любви, - они желали понять ее, нырнуть в опасные воды и измерить их глубины. Первая истина гласила, что любовь есть универсальная человеческая потребность. Любовь не мифический бог, не каприз, не болезнь, но нечто присущее жизни каждого человека. Когда подошла очередь говорить Аристофану, он рассказал притчу - ту, что была известна множество тысячелетий назад. По его словам, изначально существовали люди трех полов: наряду с женщинами и мужчинами - гермафродиты (андрогины), сочетавшие в себе черты первых двух. Эти древние существа имели две головы, две пары рук, «срамных частей» две и т.д. Всемогущий Зевс разделил каждое существо на две части и создал лесбиянок, гомосексуалистов и гетеросексуалов. Но эти новые произведения тосковали по утраченной половине, искали её, отслеживали её пути и, найдя, прижимали к себе, мечтая снова слиться в одно целое. Так Аристофан подводит слушателей к удивительному определению любви: «Итак, каждый из нас - это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половинку... Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое поразительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя утверждать, что только ради похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого, - чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: «Чего же, люди, вы хотите один от другого?» а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: «Может быть, вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино...» - каждый не только бы не отказался бы от подобного предложения и не выразил никакого другого желания, но счел бы, что услышал именно то, о чем давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться с возлюбленным в единое целое существо. Причина этому, - что такова была изначальная наша природа, и мы составляли нечто целостное. Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней" (Аккерман Д. Любовь в истории., 1995, С. 86-87).

Эрот, это своенравное божество, обитает не в боготворимом возлюбленном, а в любящем. Об этом догадался ещё Платон. Он, кстати, впервые говорил о том, что позже было названо «платонической любовью». Любовь служит зачатию новой жизни, чтобы человек продолжил свое существование в последующих поколениях. Это есть путь к бессмертию - путь наиболее очевидный, но вовсе не единственный. Платон говорил: люди бывают беременны не только телесно, но и духовно. Но для этого нужна уже любовь не к одному только прекрасному и желанному существу, а ко всему, что прекрасно и достойно желания, к красоте и благу. Творчество души, рождающееся из этой любви, открывает человеку ещё один, духовный путь к бессмертию. Эта наивная мудрость древних греков впоследствии была воспринята и по-своему развита христианством.

Красота человека вызывает эстетическое чувство. Ощущение или чувствование красоты человека, стремление к ней есть один из существеннейших и необходимых элементов любви.

Чувственность играла существенную роль в повседневной, частной, общественной и государственной жизни древних греков. Эта чувственность была облагорожена возвышенной красотой. Красота считалась священной, достойной поклонения, так как в ней видели чувственную форму проявления идеи божественного.

Красота в эллинизме отождествлялась с совершенством. А совершенным стремился быть в то время каждый. Каждый хотел быть победителем на состязании в области красоты - и мужчины, и женщины.

Греки с восхищением относились к телесной красоте мальчиков. Из всех телесных прелестей мальчика более всего греки пленялись красотой глаз, также одним из главных очарований отроческого тела были волосы. Юношеская красота воспевается в «Илиаде», где поэт говорит о Нирее, красотой превосходившей всех других греческих юношей. В своей поэзии Солон сравнивает красоту мальчиков с весенними цветами. У Феогнида можно процитировать следующие строки: «О прекраснейший и прелестнейший юноша! Стань передо мной и выслушай от меня несколько слов»; «О юноша, которого богиня Киприда одарила пленительным изяществом и телесной красотой, что у всех на устах, прислушайся к этим словам и прими в сердце мою благодарность, зная, сколько трудно мужам приносить любовь». Ликимний - лирический поэт с острова Хиос - повествовал в одном из своих стихотворений о любви бога сна Гипноса и Эндимиону: «Ему так нравилось любоваться глазами Эндимиона, что он не позволял им закрываться, когда погружали юношу в сон, но, усыпляя его, оставлял их открытыми, чтобы наслаждаться их созерцанием».

В «Скифе» Лукиана мы читаем о юноше, который «стоит на него посмотреть, пленит ваше сердце своей мужской красотой и благородной осанкой; когда же он заговорит, то увлечет вас, околдовав ваш слух. Всякий раз, когда он говорит на публике, мы испытываем то же, что чувствовали афиняне, глядя на Алкивиада. Весь город прислушивается к нему с таким жаром и вниманием, что кажется, будто он желает поглотить ушами и ртом все, что юноша говорит. Единственное отличие состоит в том, что афиняне вскоре раскаялись в своей восторженной любви к Алкивиаду, тогда как здесь, напротив, все государство не только любит атлета, но находит, что он достоин уважения, невзирая на возраст» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в древней Греции., 1995, С. 281-286.).

В Греции существовал кодекс красоты для каждой части в отдельности. О груди юной Лаис Аристанет говорит словами: «У неё была грудь, которая, подымалась, порывала повязку и служила художникам моделью для груди Елены».

Красота обожествляла всех и всё, даже самых последних гетер. Красивая гетера пользовалась всеобщим уважением; перед ней преклонялись не только богатые любовники, ей покланялась вся Греция, как самой богине. Один современный автор такими словами описывает чествование знаменитой Фрины: «Самое замечательное в Фрине было, то, что она целомудренно избегала чужих взглядов, даже взглядов своих любовников, которые обладали ею в темноте. Но на элевсинских мистериях она, точно богиня, появилась у дверей храма, сбросила одежду перед окаменевшей от восторга толпой и только потом накинула на себя пурпурное покрывало. На празднестве Венеры и Нептуна она сбросила одежду у входа в храм, и единственным покрывалом наготы её тела, которое сияло на солнце, остались её черные волосы. Через всю толпу, которая почтительно уступала ей дорогу, она прошла к морю. Затем она вошла в воду, чтобы воздать поклонение Нептуну, и вышла, как Венера, из морской пены. На мгновение она остановилась на песке, чтобы отряхнуть соленые капли, струившиеся по её божественным формам, и отжать мокрые волосы. И при виде ее народ сказал, что это во второй раз родилась Венера. После этого триумфа Фрина скрылась от зрителей и облачилась в обычную темную одежду. Но торжество её ещё больше увеличилось от этого, её появление стало ещё более чудесным, - имя гетеры было у всех на устах. И с каждым годом увеличивалось число любопытных, приходивших на празднества Венеры и Нептуна и на элевсинские мистерии, только чтобы посмотреть на Фрину» (Фукс Э. Иллюстрированная история эротического искусства., 1995, С. 226-227.).

Греческая культура была патриархальной, ориентированной на мужчину. Женщина, как бы по-разному ни трактовалась, всегда была подчинена мужчине. Отношение к ней было однозначным, в литературе она чаще всего очернялась. Эта культура в отношении секса проявляла позитивную ориентацию и выделяла много форм сексуального поведения. Например, мастурбация трактовалась как форма, замещающая сексуальный контакт. Известны были различные предметы, служащие самовозбуждению. Большое внимание уделялось красоте тела и духа, главной целью воспитания была гармония, полнота личности, калокагатия, т.е. умение быть красивым и добрым. Наготой восхищались уже с момента развития спортивных игр. Фаллос трактовался не как постыдная часть тела, а как символ плодородия и отражения враждебных сил, поэтому его изображали на домах, в публичных местах, на предметах повседневного обихода. Выделялись различные формы сексуального поведения.

Греческая мифология представляет богатый спектр форм сексуальной жизни. На установки относительно пола, на понимание смысла секса повлияли философские системы Платона и Аристотеля, а позже стоицизм и гедонизм. В платонизме речь идет о духовном развитии Эроса - от восхищения телесной красотой человека через любовь к людям, возвышение духовной красоты над телесной вплоть до созерцания божественной красоты. Женщина и мужчина являются двумя частями первичной целостности (миф об андрогинии), отсюда их взаимный интерес и потребность соединиться. Это соединение позволит им проникнуть в сферу духа. Аристотель, ссылаясь на природу, стремился доказать, что самец доминирует, что он более важен, чем самка. Мужчина и женщина относятся друг другу, как Солнце и Земля, энергия и материя, столяр и дерево. Семя мужчины формирует и создает жизнь, а женщина испускает субстанцию, которая в своей части является семенем. Она стоит ниже мужчины, ибо является более холодной. Взгляды Платона и Аристотеля влияли на европейскую мысль в течение многих веков вплоть до современности. Концепцию Платона относительно сакрум и профанум («сакрум» - духовная гармония, интеллектуальная привлекательность, а «профанум» - физическая любовь) мы можем обнаружить во многих новейших философских трудах, посвященных вопросам пола.

В греческом искусстве в архаический и классический период не выделялся пол. Привлекательность и красота тела, согласно представлениям греков, зависят от оптимальных пропорций, от движения. Идеалом мужской красоты являлся спортсмен, позже им стал мальчик, юноша. В искусстве преобладало изображение мужского тела, оно рассматривалось как синоним красоты пола. Параллельно развивалось сексуальное искусство, в котором натуралистически представлялись разнообразные формы сексуальных отношений.

В древнегреческой литературе весьма распространены сексуальные мотивы. Мы находим их в поэмах Гомера, в лирике Сафо, в аттической комедии, в многочисленных эротических романах и т.д. Известный вклад внесла придворная литература эллинистического периода, когда влияние Македонии усилило положение женщины и многие писатели, поэты посвящали свое творчество проблемам любви, секса, красоте человеческого тела. Греческая литература изображала секс в разных жанрах: романтическом, идиллическом, лирическом, дружеском, порнографическом и т.д.

В литературе было принято восторженное отношение к полу и сексу, которые приписывались богам. Любовь богов связывалась также с плодородием, красотой, наслаждением. В мифологии отражались также и сексуальные страхи, подсознательные желания (Эдип, Электра, Нарцисс, Кронос). Поцелуй рассматривался как сексуальный жест. Законы Драконта запрещали насилие, супружеские измены, совращение детей. Законодательство Солона преследовало за проституцию, внебрачные половые связи. Кровосмешение не наказывалось законом, но трактовалось как проступок перед религией. В конце V в. до н. э. война между Афинами и Спартой повлияла на положение женщины, которая долгое время оставалась в доме одна, ожидая возвращения мужа. Уже тогда распространялась идея Гиппократа, что отсутствие семени в матке ведет к истерии, усталости мысли. После окончания войны в Афинах возросло число разводов, уклонений от брака. Платон наделял равными правами оба пола, допуская свободную любовь (Лев-Старович 3. Секс в культурах мира., 1991, С. 68-72.).

Подводя некоторые итоги, можно прийти к выводу о том, что любовь понималась древними греками как ярчайшее проявление среди прочих человеческих чувств. С древних времен она возведена на высокий постамент и в этом отношении проявилось одно из многих наследий великой цивилизации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, анализ источников и специальной научной литературы позволяет подвести итоги рассматриваемой темы.

Античная дружба - считалась одной из основных добродетелей, выражающейся во взаимной привязанности и духовной общности двух людей. При этом высшей нравственной оценки удостаивалась дружба, основанная на взаимной любви, почтении, открытости и абсолютном доверии. На основании анализа совокупности источников и литературы можно сделать вывод, что греки дифференцировали понятие «дружбы»:

родственная дружба, где важную роль играют не чувства, а проявление взаимной поддержки;

политическая дружба - здесь друзьями называют приверженцев, единомышленников, людей, объединенных общими интересами, дружба понимается как политический союз, а не интимная личная привязанность;

героическая дружба;

взаимная любовь, подразумевающая искренность, добровольность, психологическую совместимость;

эротическое влечение.

Древнегреческие мыслители не были едины в понимании дружбы. Софисты считали, что основой дружбы является - целесообразность, обоснованность, стремление извлекать непосредственную материальную выгоду, пользу, общность интересов. Сократ высказывал противоположное мнение утилитаристской идее софистов. Дружба - это «тотально-личностное отношение, окрашенное всем спектром человеческих эмоций» (Кон И.С. Дружба., 1989. С.). Эпикурейцы утверждали, что всякая дружба желанна ради себя самой, а начало она берет из пользы. Подлинная дружба, по Эпикуру, порождается только мудростью. Она ставится выше мудрости, ибо мудрость – благо смертное, а дружба бессмертное. Учение Эпикура о дружбе, как источника радости, было важнейшей установкой для его последователей. Союз друзей трактовался как замена распадавшемуся полису. Именно в дружбе эпикурейство достигает высшей точки - в любви к ближнему (Боннар А. Греческая цивилизация. Т.2., 1994. С.436-438.). Последователи философской школы Стои трактуют дружбу, прежде всего как долг и добродетель, которой должны быть подчинены живые человеческие чувства. Это делает дружбу исключительной, доступной только мудрецу. В понимании Аристотеля дружба – самостоятельные межличностные отношения, а не расчетливость, эротическое влечение, добродетель (Кон И.С. Дружба., 1989. С.) Платон ставит дружбу выше остальных привязанностей, связывая это, прежде всего с эмоциональной и духовной природой дружбы (Там же).

Дружба в Древней Греции считалась преимущественно мужской добродетелью. Этому способствовала традиция закрытых "мужских союзов", нуждавшихся в поддержании мужской групповой солидарности и соответствующем воспитании мальчиков.

В античной культуре преобладает мужское начало. Носителем всей духовной жизни был мужчина. В представлении древних греков любовь мужчины к мальчикам (юношам) была более возвышенной, чем к женщине и значительно превосходила последнюю в степени духовности. В истинной любви к мальчикам греки искали «целомудренные привязанности», радость общения. Беседы с молодыми юношами имели философский смысл, тогда как с девушкой мужчина мог лишь шутить. Греческая любовь к мальчикам опирается на эстетическую и религиозную основу. Ее целью является сохранить государство, укрепить основы гражданских и личных добродетелей. Чувственные отношения к мальчикам не противостояли браку, а дополняли его как важный воспитательный фактор.

В наше время, когда проблема так называемых сексуальных меньшинств может считаться более или менее успешно решенной среди наиболее цивилизованной части человечества, особая склонность греков – мужчин (впрочем, отчасти и женщин также) к однополой любви не вызывает этого удивления и негодования, которое она вызывала у очень строгих моралистов в XIX в. и еще в первой половине XX в., когда ее вообще старались не замечать (в особенности в школьных и университетских курсах по греческой культуре), либо если и замечали, то прибегали ко всяким лукавым уловкам, чтобы хоть как-то смягчить неприятный эффект, производимый недвусмысленными сообщениями на этот счет античных авторов.

Оценивая со стороны объективных научных позиций греческая педерастия может быть понята как результат той последовательной сегрегации полов, которая была одной из главных отличительных особенностей общественной жизни древних греков и в V-IV в.в. до н.э., и, видимо, еще задолго до этого. Как правило, мужчина - грек вступал в брак сравнительно поздно, достигнув приблизительно тридцатилетнего возраста и даже более того. При этом между ним и его женой обычно существовала большая возрастная дистанция, поскольку и в Афинах, и в других государствах девушек старались выдать замуж, напротив, как можно раньше, едва у них появлялись первые признаки созревания организма. При таких порядках между мужем и женой, естественно, не могло быть особой духовной близости, вследствие чего взрослый мужчина старался большую часть своего свободного времени проводить вне дома - в кругу, с которыми его связывали общность интересов и приятные воспоминания о годах привольной холостяцкой жизни. В условиях тесного каждодневного общения молодых мужчин между собой и почти полной отчужденности от представительниц противоположного пола чисто дружеские отношения, возникавшие во время совместных занятиях атлетикой, верховой езды, попоек или на охоте, незаметно переступали то, что принято называть «гранью дозволенного», и превращались в настоящую сексуальную привязанность.

Весьма характерно, что отношения такого рода в греческом обществе, особенно среди аристократической его части, ценились намного выше, чем обычные половые связи между мужчинами и женщинами. Если признать, что греки вообще были способны на какие-то романтические чувства, то их объектом гораздо чаще становились мальчики и юноши, нежели девушки и молодые женщины. Как заметил английский историк О. Мьюррей, представления о любви как постоянно действующей, разрушительной, непреодолимой силе, как основе, всех человеческих поступков, идеализация возлюбленного и мысли о его недосягаемости и чистоте; убежденность в том, что домогательство и победа важнее простого удовлетворения полового влечения; наконец, муки ревности - все эти чувства греки адресовали, в первую очередь.,. представителям того же самого пола». Женщина не казалась им столь вожделенной и не вызывала в их душах столь сильных страстей уже по той простой причине, что в ней, как правило, видели существо низшего порядка и по самой ее природе, и по занимаемому ею общественному положению, тогда как красивый мальчик или юноша воспринимался как индивид, вполне равноценный к своему воздыхателю, и потому требовал уважительного к себе отношения.

В наше время педерастия также нередко становится нормой в таких замкнутых мужских сообществах, как казармы, тюрьмы, закрытые учебные заведения и т.п. Однако, в ситуациях этого рода гомосексуальные союзы обычно имеют своей целью лишь скоропалительное удовлетворение грубого плотского вожделения и ничего больше. У греков, особенно опять-таки среди людей высшего круга, такие связи могли тянуться очень долго, иногда в течение всей жизни одного из партнеров, и были обставлены всевозможными формальностями и правилами этикета. Физической близости, если она наступала, обычно предшествовал длительный период ухаживания, когда влюбленный мог видеть своего обожателя лишь урывками (мальчиков из «хороших домов» греки оберегали не менее строго, чем незамужних девиц) и выражал свои чувства лишь в коротких фразах, вздохах и небольших подарках, стараясь по мере сил держать себя в рамках пристойности. Соединение возлюбленных по своей социальной значимости нередко не уступало церемонии бракосочетания и воспринималось окружающими как посвящение юноши в избранный аристократический круг атлетов и симпосиастов. Короче говоря, в своей основе это был своеобразный ритуал и в то же время освященная традицией любовная игра, отдаленно напоминающая галантные игры средневековых рыцарей с их дамами сердца (Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии., 1998. С.217-219.).

Характерное для греческого общества стремление превзойти друг друга порождало дефицит эмоционального тепла, потребность в психологической интимности, душевных переживаниях. В общении с кем могли удовлетворить эту потребность древние греки?

Приниженное социальное положение женщины делало духовную близость с ней невозможным. Жена занималась домашним хозяйством, рожала и воспитывала детей и никогда не вмешивалась в дела мужа. Обычно, кроме супруга и близких родственников, никто не смел, переступить порог женской половины дома. Она никогда не участвовала ни в каких мужских занятиях. Семейная, частная жизнь греков была отделена от их общественной жизни. Идеалом жизни афинского гражданина были достаток, сыновья, служение отечеству. В этой системе ценностей женщине по существу нет места. Проблема взаимоотношений между мужчиной и женщиной заключалась не столько в психологических различиях между ними, сколько в подчиненном социальном статусе женщины. Зависимое положение женщины и обусловленная этим ее интеллектуальная неразвитость исключали для нее возможность дружбы, любовных и эротических отношений.

Греческому общественному мнению были неизвестны доводы, воспользовавшись которыми можно было бы осуждать мужчину, уставшего от вечного однообразия супружеской жизни и ищущего отдохновения в объятиях умной и очаровательной куртизанки или умеющим скрасить повседневную рутину беседой с хорошеньким юношей. Супружеская неверность, как называют это явление в наши дни, была понятием совершенно неизвестным древним грекам, ибо в эту эпоху муж не думал о браке как о чем-то, влекущем за собой отказ от эстетических наслаждений, и еще менее ожидала от него такого самопожертвования жена (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995. С. 44.).

Воплощением интеллектуальных и чувственных удовольствий, которые так почитались древними греками, были гетеры. Эти женщины вели свободный, независимый образ жизни, были образованы, хорошо знали музыку, сами владели музыкальными инструментами, разбирались в литературе, могли даже поспорить на философские темы. Как правило, они имели собственные дома и нередко приличное состояние. Общение с греческими гетерами не сводилось к однократному наслаждению (хотя, конечно, это тоже было не редкостью), часто возникала привязанность, длившаяся более или менее продолжительное время, в которой большую роль играли верность, измена, ссоры, ревность. В те времена самостоятельность образование, возможность развивать свои способности были доступны лишь такой женщине, у которой хватало мужества жить свободно, отказавшись от священного ритуала брака. Она противостояла давлению общества и обеспечивала себе средства к существованию, лишь торгуя своим телом. Женщина, стремившаяся к законному браку, желавшая жить обеспеченно, т.е. без материальных забот, вынуждена была оставаться бесправной и необразованной. Для нее у греческих писателей и философов находились только слова насмешки и презрения, тогда как для гетер, напротив, - слова величайшего восхищения (Вардиман Е. Женщина в Древнем мире., 1990, С.264.).

Возможно, древние греки поступали мудро, разделяя права жен и гетер. Если быть откровенной до конца, надо признаться, что не так легко современным женщинам быть верными женами, хозяйственными, заботливыми, прекрасными матерями и в то же время сохранять в себе шарм и раскованность, постоянный заряд веселья.

Жизнь большинства афинских женщин классического периода была замкнута в узком кругу своих близких и однообразность их существования лишь изредка компенсировалась мелким обманом мужей при ведении хозяйства и любовными связями на стороне, отдельные женщины решались нарушать неписаные обычая семейного поведения: принимали мужчин - друзей мужа, учились, ходили с мужьями в гости, где были другие мужчины. Хотя общественное мнение осуждало подобные поступки, именно эти женщины пробуждали особую любовь мужей (великая Аспасия). В эллинистический период таких женщин становится больше.

Секс не мог не играть существенной роли в жизни женщин, тем более женщин-затворниц классического времени, но мы имеем мало сведений об их восприятии секса. Мужья отделяли секс от семейных отношений. Однако можно говорить, что у мужчин с течением времени меняются представления о любви к женщине; эта любовь становится одной из основных ценностей, в ней - во всяком случае в принятом ее идеале - усиливаются элементы почтительного восхищения; в литературе прославляется образ верной и горячо любящей женщины. Насколько часто подобное чувство встречалось в жизни, сказать трудно, но описание его стало стереотипом в поздней античности (Свенцицкая И.С. Греческая женщина античной эпохи // Частная жизнь. Человек в кругу семьи., 1996. С. 100.).

В эпоху эллинизма в литературной традиции больше внимание уделяется частной жизни человека, миру его интимных чувств. В человеке идеализируются теперь совсем иные качества: семейные добродетели, глубина любовного чувства, верность любви, моральная чистота и стойкость человека на пути к индивидуальному счастью.

Любовная тема приобретает особое место в поэзии эпохи эллинизма. Любовь в разных ее проявления становится основой сюжета, основным двигателем событий в самых различных жанрах.

По сравнению с классической эпохой в эллинистический период меняется отношения к любви. Писатели либо не касались этого чувства, либо смотрели на любовь как на болезнь, неизлечимую, изнуряющую человека, нередко грозящую ему позором, толкающую на аморальные поступки. В эллинистическую эпоху окончательно определилось понимание любви, и благотворного влияния на человека. Почти во всех произведениях проявился взгляд на любовь как на непостижимое чувственное влечение, целиком захватывающее человека. При описании любовной страсти внимание, как правило, фиксируется на физиологической стороне, на внешних признаках, на симптомах проявления этой «болезни».

Эротика также играет большую роль в жизни древних греков. Характерно, что чем больше иноземных элементов проникает в греческую жизнь, тем дальше на задний план отходит любовь к юношам; женское начало занимает в литературе все более значительное место по мере того, как возрастает - особенно в крупных городах - общение молодежи с гетерами (Савельева Л.И. Романтические тенденции в античной литературе., 1973. С. 147.).

Эротика - это корень и первопричина греческой культуры во всех ее проявлениях. Эротика является преобладающим компонентом не только любовной жизни в собственном смысле слова, но и религиозных воззрений, искусства и литературы, общественной и гражданской жизни, развлечений и удовольствий, праздников и театральных представлений, коротко говоря, всего. Поэтому эротика - это ключ к пониманию греческой культуры вообще, а знание греческой эротики - необходимое условие для более глубокого познания Древней Греции.

Греки относились к эротике как к чему-то само собой разумеющемуся с такой естественностью, которую нам сегодня даже трудно вообразить. Слово «грех» чуждо языку эллинов, и равным образом их «нравственность» касалась лишь несправедливости и преступления. Для грека нравственность» не имела никакого отношения к проблемам сексуальной жизни, за исключением тех случаев, когда речь шла о несовершеннолетних или применении насилия. В остальном каждый имел право распоряжаться своим телом по собственному усмотрению. Чем занимаются друг с другом люди, достигшие зрелости, в те времена не интересовало ни судью, ни общественное мнение; никого поэтому не возмущало то, что сексуальные вопросы обсуждаются совершенно открыто, без тени притворства и смущения.

Древние греки мыслили себя живой частью Вселенной, любили свое тело, душу, внутренний мир, считая себя высшим существом в природе. И чтобы составить правильное суждение о жизни и культуре эллинов необходимо заглянуть в их душу, проникнуть в их нравственный и духовный мир, вместо того чтобы превращать в мерило греческой этики современно чуждые ей представления нашего современника. Если человек способен духовно освободиться от современных предрассудков и вжиться в древнегреческое мышление, то ему откроется этика эллинов, высший закон которой гласит -

«прекрасен телом и душой»

ИСТОЧНИКИ

Геродот. История. В девяти книгах./ РАН. Пер. и примеч.
Г.А. Стратановского; Отв. ред. С.Л. Утченко. - М.: Науч.-изд. центр «Ладо-мир», 1993.

Гомер. Илиада/ Пер. с древнегреч. Н. Гнедича; Ил. Д. Бисти. М.: ТОО «Дюна», 1993. - 429с.

Гомер. Одиссея/ Пер. с древнегреч. Н. Жуковского. - М.: Дюна, 1993. - 317с.

Еврипид Трагедии/ Пер. с древнегреческого И.Анненского и
I С.Шервинского. - М.: Искусство, 1980.

Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. - М.: Наука, 1987.

Ксенофонт. Киропедия./ Изд. подгот. В.Г. Борухович, Э.Д. Фролов. -Репринт. изд. - М.: «Ладо-мир», Наука, 1993. – 332 с.

Лукиан. Избранное проза: Перевод с древнегреч. Сост., вступит. ст. коммент. И. Нахова; Ил. В. Носкова - Нелюбова. - М.: Правда, 1991. – 720 с.

Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима./ Состав. А.А. Нейхардт. М., 1990.

Мифы Древней Греции. / Сост. И.С.Яворская. Л.: Лениздат. 1990.

Плутарх. Застольные беседы - Л.: Наука, 1990.

^{ЛИТЕРАТУРА}

Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классики в истории жанра. / С.С. Аверинцев. М.: Наука, 1973.

Аккерман Д. Любовь в истории / Пер. с англ. Е.Бабаевой, Ларю ДЖ. Секс в Библии/ Пер.с англ. А.Блейз. - М.: Крон-Пресс, 1995.- 464с.

Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. / Ю.В. Андреев. СПб., 1998.

Анпеткова-Шарова Г.Г., Чекалова Е.И. Античная литература: Учеб. пособие. / Г.Г. Анпеткова-Шарова, Е.И. Чекалова. Л.: Изд-во Ленинград. Ун-та, 1980.

Античная литература: Учеб. для студентов пед. институтов по спец. 2101 «Рус.яз. и лит.»/ А.Ф.Лосев, Г.А. Сонкина, А.А. Тахо-Годи и др., Под ред. А.А. Тахо-Годи. -4-е изд., дораб. - М.: Просвещение, 1986.

Багоцкий С.В. «Ромео и Джульетта» - пьеса вовсе не о любви // Химия и жизнь. / С.В. Багоцкий. 1997. - № 12.

Богомолов Н.А. Эротика и русский модернизм // Новое литературное обозрение. / Н.А. Богомолов. 1997. - №28.

Боннар Андре. Греческая цивилизация. / А. Боннар. Ростов-на Дону: Феникс, 1994. в 2-х т. - 448с.

Борухович В. Очерки по истории древнегреч. лит-ры классич. периода. / Эпос, лирика, драма/ Горьк. гос. ун-т им. Лобачевского. / В. Борузович. Горький., 1957. - 222с.

Буркхардт Г. Непонятая чувственность: Набросок антропологии чувственности / Г. Буркхардт. М., 1995.

Вардиман Е. Женщина в Древнем мире. Пер. с нем. М.С. Харитонова. / Е. Вардиман.

Виннинчук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Пер. с польск. В.К. Ронина. / Л. Винничук. М: Высш.шк., 1988. – 496 с.

Вульфов Б.З., Иванов В.Д., Время взрослых поступков: Диалоги о школьной юности и ее проблемах. / Б.З. Вульфов, В.Д. Иванов. М.: Новая шк., 1993. – 158 с.

Гачев Г.Д. Национальный Эрос в культуре // Общественные науки и современность. / Г.Д. Гачев. 1996. №6.

Доватур А.И. Феогнид и его время / А.И. Доватур / Л., 1989. - 207с.

Дюпуи Е. Проституция в Древности. / Е. Дюпуи. Кишинев: Logos. 1991. - 216с.

Жанбуршина Р.Б. Самообоснование любви: (онтологические и аксилогические основы нравственности) / Р.Б. Жанбуршина. |Уфа., 1995.

Замаровский В. Боги и герои античных сказаний. Словарь: Пер. с чеш. / В. Замаровский. М: Республика., 1994. - 399с.

Ковалев СВ. Психология современной семьи: Информ. - метод, (материалы к курсу «Этика и психология семейной жизни»): кн. для учителя. / С.В. Ковалев. М.: Просвещение, 1988. - 206с.

Кон И.С. Дружба: Этико-психолог. очерк. / И.С. Кон. М.: Политиздат., 1989. - 348с.

Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. / И.С. Кон. М.: Олимп, 1992. - 496с.

Кон И.С. Понятие дружбы в Древней Греции. // Вестник Древней Истории. / И.С. Кон. 1974. - №3.

Кравчук А. Перикл и Аспазия: Пер. с польского. / А. Кравчук М.: Наука., 1991.

Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс- Энциклопедия. 1994.

Кришнамурти Д. Жизнь и примечания к ней: (Из записных книжек). / Д. Кришнамурти. СПб.: СМАРТ., 1993. - 120с.

Кришнамурти Д. Подумайте об этом / Д. Кришнамурти. 1993. -208с.

Куттер П. Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей. / П. Куттер. СПб.: Б.С.К., 2001. - 115 с.

Лев-Старович 3. Секс в культурах мира. Пер. с пол. / З. Лев-Старович. М.: Мысль, 1991. - 255с.

Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. / Г. Лихт. М.: Крон-Пресс., 1995.

Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Аристотель: жизнь и смысл. / А.Ф. Лосев, А.А. Тахо-Годи. М.: Дет.лит., 1982.

Лосев А. Философия. Мифология. Культура. / А. Лосев. М., 1991.

Лубченков Ю., Романов В. Любовь и власть. Исторические миниатюры. / Ю. Лубченков, В. Романов. Вильнюс: Полина, 1991.

Материалисты Древней Греции. М.: Наука, 1965.

Мир духовного: религиозно-культурные параллели: (Учебное пособие для учителей гуманит. дисциплин) / Респ. ин-т усовершенств. учителей; Редкол.: Т.С. Томшич, Б.П.Басов, Ю.А. Щипахин. - Ижевск, 1995. – 83с.

Мифы в искусстве: старом и новом: Историко-художественная мифология (По Рене Менару). - М.: Современник, 1993. - 271с.

Николаев Г. Мужчина и женщина: Биология любви или две стратегии в отношениях полов, приведшие к человеку от животного мира // Наука и жизнь. 1996. - №4, № 5.

Петраков А.А., Разин А.А. Человек, жизнь: философско-психолого-экономическая теория: Учеб.пособие по спецдисциплине / УдГУ; Ин-т человека. - Ижевск: Изд-во УдГУ. 1995г. - 241с.

Радциг С.И. История древнегреческой литературы. / С.И. Радциг. М.: Высш. школа, 1969.

Рубеж: Альманах соц. исслед. № 5/ Редкол.: В.И. Ильин (гл. ред) и др. Сыктывкар, 1994. - 234с.

Савельева Л.И. Романтические тенденции в античной литературе. / Л.И. Савельева. Казань.: Изд-во Казан. ун-та, 1973.

Свенцицкая И.С. Греческая женщина античной эпохи: путь к независимости.// Частная жизнь. Человек в кругу семьи / Под ред. С.Л. Бессмертного. М., 1996.

Словарь античности. Пер. с нем. М.: Эллис Лак; Прогресс, 1993 - 704с.

Сократ. Платон. Аристотель. Сенека. Бруно. Биогр. очерки. СПб.: Лио редактор, 1994. - 326с.

Строгецкий В.М. Учебное пособие по культурологии. В 2-х т. - Нижний Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова. 1999.

Тронский И.М. История античной литературы - 2-е изд., дораб., - М: Высш. шк., 1988.

Фролов Э Д. Факел Прометея. Очерки общественной мысли.- 2-е изд., исп. и доп. - Л.: Изд-во Ленингр.ун-та. 1991.- 440с.

Фромм 3. Искусство любви: Исслед. природы любви / З. Фромм. Мн.: ТПЦ Полифакт, 1991. - 77.с.

Фромм Э. Иметь или Быть: Психоанализ и религия; Искусство любить; Иметь или Быть? / Э. Фромм. Киев: Ника-Центр: Вист-С, 1998. - 392с.

Фромм Э. Искусство любви: Исслед.природы любви/ Э. Фромм. Мн.: ТПЦ Политфакт, 1990. - 78с.

Фукс Э. Иллюстрированная история эротического искусства. / Э. Фукс. М.: Республика, 1995. - 445с.

Человек античности: идеалы и реальность / Сост., вступит. ст., коммент., примеч. и указ. В.И. Исаевой, И.Л. Маяк. М.: Просвещение, 1992. - 384с.

Шкуратов В.А. Историческая психология. / В.А. Шкуратов. Ростов-на-Дону: Город N, 1994. - 288с.