Афанасий Никитин (работа 2)

Афанасий Никитин

Об Афанасии Никитине нет других биографических сведений, кроме того, что он был купцом из города Твери. Совершил путешествие в Персию, Индию (1466-1474). На обратном пути посетил африканский берег (Сомали), Маскат, Турцию. Путевые записки "Хожение за три моря" (точное название дневника) - ценный географический документ и литературно-исторический памятник. В них автор рассказывает историю своих странствований по Кавказскому побережью Каспийского моря, Персии, Индии, Турции, Крыму и югу России.
    Летом 1466 года купцы из Твери на двух судах отправились для заморской торговли в далекое плавание: вниз по Волге за море "Дербенское", или "Хвалынское" - так в старину называли Каспийское море.
    Главой каравана избрали Афанасия Никитина. Караван плыл мимо Калязина, Углича, Костромы, Плёса. Короткие строки дневника говорят, что путь по Волге Никитину был знаком. В Нижнем Новгороде - длительная остановка. Плыть по Волге в то время было небезопасно: нападали татары.
    В Нижнем Новгороде русские купцы присоединились к возвращавшемуся из Москвы на родину ширванскому посольству во главе с Хасанбеком.
    Караван плыл "сторожко и с опаской". Благополучно миновали Казань и другие татарские города, но в дельте Волги на них напал отряд астраханского хана Касима. Купцы взялись за оружие. Татары "застрелили у нас человека, а мы у них двух застрелили", сообщает Никитин. К несчастью, одно судно застряло на рыболовном езу, а другое село на мель. Татары разграбили эти суда и захватили в плен четырех русских.
    Уцелевшие два судна вышли в Каспийское море. Меньшее судно, на котором было "6 москвичь да 6 тверичь", во время бури разбило и выбросило на прибрежную мель близ Тархы (Махачкалы). Жители побережья кайтаки разграбили товар, а людей захватили в плен.
    Афанасий Никитин с десятью русскими купцами, находясь на посольском судне, благополучно добрался до Дербента. Прежде всего, он начал хлопотать об освобождении пленных. Хлопоты его увенчались успехом: через год купцы были освобождены. Но товар кайтаки не вернули.
    Никитин был из тех купцов, что брали товар для заморской торговли в долг, и утрата товара грозила ему на родине не только позором, но и долговой ямой.
    В сентябре 1468 года Никитин из Баку отплыл в прикаспийскую персидскую область Мазандеран, а затем, перевалив горы Эльбурс, двинулся на юг. Путешествовал не торопясь, иногда по месяцу жил в каком-нибудь селении, занимаясь торговлей. Весной 1469 года он добрался до "пристанища Гурмызьского", так он называет Ормуз - большой и оживленный порт, где пересекались торговые пути из Малой Азии, Египта, Индии и Китая. Товар из Ормуза доходил и до России, особенно славились "гурмыжские зерна" (жемчуг). Узнав, что отсюда вывозят в Индию лошадей, которые там "не родятся" и очень дорого ценятся, тверяк купил хорошего коня и из Гурмыза "...пошел есми за море Индейское..." 23 апреля 1471 года Никитин сел на судно и через шесть недель прибыл в индийский город Чаул.
    Индия поразила его. Даже не сама земля, столь не похожая на его родные места, а люди - темнокожие, нагие, босые. Лишь у тех, кто побогаче да познатнее, на голове да бедрах фата - кусок материи, но у всех, даже и бедных - либо золотые серьги, либо браслеты на руках и ногах, а вокруг шеи - украшение тоже из золота. Никитин недоумевал: если есть золото, отчего же они не купят хоть какую одежду, чтобы прикрыть свою наготу? Но в Чауле ему не удалось выгодно продать коня, и в июне он отправился через Западные Гаты в глубь страны, за 200 верст от моря, на восток, в небольшой городок в верховьях Сины (бассейн Кришны), а оттуда на северо-запад, в Джуннар - крепость, стоящую на высокой горе, к востоку от Бомбея. Асад-хан, наместник Джуннара, соблазнился превосходным конем и повелел силой забрать его. Вдобавок, узнав, что жеребец принадлежал иноверцу, Асад-хан вызвал русина к себе во дворец и посулил вернуть жеребца и отвесить тысячу золотых в придачу, если чужеземец согласится перейти в магометанскую веру. А нет, так не видать тому жеребца, да и самого продаст в рабство.
    Хан отвел на размышление четыре дня. Никитина спас случай - помог своим ходатайством случайно встреченный старый знакомый Мухаммед. Хан показал, что может быть милостив: не стал понуждать менять веру и вернул жеребца.
    Никитин шел в Индию в надежде взять товар на Русь, "ано нет ничего на нашу землю".
    Дождавшись, как подсохнут дороги после сезона дождей, в сентябре, повел жеребца еще дальше, за 400 верст, в Бидар, столицу бесерменского (мусульманского) государства Бахмани, владевшего тогда почти всем Деканом до реки Кришны на юге, - "город большой, многолюдный". Затем пошел он дальше - в Алланд, где открывалась большая ярмарка и где он надеялся выгодно продать жеребца. Только напрасно на это рассчитывал: тысяч двадцать коней собралось на ярмарке, и Никитину продать своего жеребца не удалось.
    Только в Бидаре, в декабре 1471 года продал он, наконец жеребца. В 1472 году из Бидара Афанасий направился в священный город Парват, на правом берегу Кришны, куда богомольцы шли на праздник ночи, посвященный богу Шиве (Сиве). Путешественник отмечает, что этот город для индийцев-брахманов так же священен, как для мусульман Мекка, для православных Иерусалим. На этот большой праздник собиралось до 100 тысяч человек.
    Из Парвата Афанасий Никитин снова вернулся в Бидар, который оставил в апреле 1473 года. Пробыв пять месяцев в одном из городов "алмазной" области Райчур, решил возвращаться "на Русь".
    Никитин был разочарован результатами путешествия: "Меня обманули псы-басурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что ничего нет для нашей земли... Дешевы перец и краска. Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много."
    Из краткого вступления к его "Хожению...", включенному в "Львовскую летопись" под 1475 год, видно, что он, "Смоленска не дойдя, умер [в конце 1474 - начале 1475 года], а писание своей рукой написал, и его рукописные тетради привезли гости [купцы] в Москву..."Тетради, исписанные рукою Никитина, попали в Москву, к дьяку великого князя Василию Мамыреву. Тот сразу же понял, какую ценность они представляют - ведь до Никитина русские люди не были в Индии. В XVI-XVII веках "Хожение..." неоднократно переписывалось: до нас дошло по крайней мере шесть списков.