Культура Австралии (работа 1)

Культура Австралии

Австралийцы — представители наиболее ранней из доступных нашему непосредственному наблюдению стадий развития человечества: стадии почти нетронутого общинно-родового строя. Поэтому их культура представляет исключительный интерес для современного человека. И здесь обнаруживается интересное явление. Какие бы различные природно-географические зоны земного шара первобытные охотники, рыболовы и собиратели ни населяли, принципы их социально-экономических структур поразительно совпадают, имеют универсальный характер.

Компоненты культур обществ на стадии присваивающей экономики группируются в два крупных блока.

Первый блок — структура кровно-родственных отношений — характеризуется бесконечной вариативностью элементов, неповторимостью их сочетаний, вот почему социальная организация первобытных племен сложна и во многом уникальна. Так, в социальной организации австралийских аборигенов имеется две основные структуры: система родства и система секций (частей племени: локальные наследственные группы, кланы, половины, фратрии и др.). В Австралии родственные отношения регулируют всю социальную жизнь аборигенов. Они хранят в своей памяти обширные родословные, и путем расспросов стариков можно установить родословное дерево пяти или шести поколений данного племени, где точно будет указано родство каждого отдельного члена с другими. Обычно племя насчитывает несколько сот человек, и так как многочисленные браки совершаются в этих пределах, то при помощи родословных можно проследить родство, прямое или косвенное, близкое или далекое, между членами племени. Эти отношения регулируют также и взаимные отношения между членами племени: человек несет относительно брата своего отца совершенно другого рода обязанности, чем относительно брата матери или мужа сестры отца и т. д.

Для обозначения родства у австралийцев имеется классификационная система, к которой и относятся секции. Деление на секции представляет удобный способ классификации людей, их распределения по категориям, не только для регулирования брачных отношений или социальной идентификации, но также и для регулирования обычного повседневного поведения. Там, где есть секции, каждый член племени с момента рождения и даже еще до рождения входит в одно из четырех имеющих название подразделений. Это играет важную роль при заключении брака и в родственных отношениях. В частности, секции группируют родственников в соответствии с поколениями и кросскузенными отношениями. Это значит, что мужчина может вступить в брак со своей двоюродной сестрой или с другой женщиной, принадлежащей к той же категории родства, но не со всеми двоюродными сестрами: он не может взять в жены дочь брата своего отца или дочь сестры своей матери, так как эти женщины относятся к группе «сестра». Жениться на такой женщине означает кровосмешение, что запрещено. Мужчина может вступить в брак с дочерью брата матери или дочерью сестры отца. Таким образом, классификационная система родства обусловливает собой всю социальную жизнь австралийцев, а вместе с ней и брачные законы, придает уникальность их социальной организации.

Второй блок культуры, напротив, характеризуется однотипностью, в каких бы природно-географических условиях первобытные общества ни обитали. В основе его находится производственный коллектив-община, чутко реагирующая на все изменения природной среды, относительно стабильная и вместе с тем динамичная. Этот второй блок можно назвать системой или структурой социальной адаптации. Бесконечные, неповторимые сочетания элементов социальной организации и культуры наложены на единую структуру социальной адаптации, подобно орнаментам, нашитым на основу ткани, на этой системе основано и традиционное общество аборигенов Австралии.

Существенное значение в жизнедеятельности аборигенов имеет распределение, обмен продуктами охоты, рыболовства и собирательства внутри общины и между близкими родственниками из групп, свя- занных родственными отношениями. Из поколения в поколение распределение здесь осуществляется согласно закрепленным традицией обычаям и строгим нормам. В Центральной Австралии их сравнительно недавно наблюдал Р. Гоулд. Охотничья добыча распределяется среди различных категорий родственников. При этом родственники, принадлежащие к другой общине, связанной с охотником отношениями свойства (такие, как тести и зятья), имеют преимущество и получают лучшую часть добычи, что лишний раз указывает на значение семьи, связей по браку в традиционном австралийском обществе. И здесь процесс распределения — категория экономическая — наполнен глубоким социокультурным содержанием и призван укреплять связи между общинами.

У аборигенов Виктории имелся обычай, называемый Юурка баваар, что можно перевести как «обмен». Согласно этому обычаю, пища распределялась внутри общины по строгим, незыблемым правилам. Слово «обмен» удачно отражает сущность явления. Это был закрепленный обычаем первобытный обмен продуктами охотничьей деятельности — добычей, обмен, распределенный во времени, объективной целью которого было упрочить связи между людьми внутри коллектива и вне его. А те, кто был вождем, шаманом или врачевателем, получал лучшую часть добычи, и в этом проявлялось стремление общества сохранить столь необходимых для него носителей жизненного, производственного, религиозно-магического опыта.

В обществе австралийских аборигенов, как почти во всяком другом человеческом обществе, телесная жизнь с ее универсальной последовательностью стадий роста и упадка (рождение, юность, зрелость, старость и смерть) не считается единственной реальностью. Физические, или материальные, явления жизни очевидны и обусловлены, но наряду с ними люди признают и другие явления, которые существуют вне времени и пространства. И именно эти нематериальные явления представляются сущностью жизни, без них все живое было бы мертвым.

Аборигены считают половое сношение необходимым для зачатия, но не признают его главным в этом процессе, т. е. причиной рождения ребенка, а видят в нем только подготовку к вселению духа ребенка. Известно множество свидетельств антропологов и других наблюдателей, подтверждающих это. Признавая физические связи между ребенком и обоими родителями, аборигены главную роль отводят духу ребенка, который оживляет плоть, часто этот дух представляется не единым и неделимым, а способным одновременно воплощаться в несколько существ или же предметов, которые ассоциируются с тотемическими мифами и обрядами.

Даже самое раннее детство у аборигенов проходит совершенно иначе, чем в нашем обществе, — он все свое время проводит среди соплеменников. До определенного возраста обучение детей осуществляется совершенно непринужденно, ребенок узнает окружающий мир, людей, общепринятые стандарты поведения, участвуя в жизни общины. Это обучение — скорее часть его настоящей жизни, чем подготовка к будущей, это активный практический процесс; никто не читает ему нравоучений; он наблюдает за другими людьми и подражает им, а они направляют его поведение в нужное русло в ходе личных взаимоотношений.

Только в период инициации осуществляется более или менее формализованное обучение молодежи, имеющее характер института. Ядро инициаций — организованное, обладающее своими собственными устоявшимися методами воспитание мальчиков или юношей. Длительные, сложные, связанные с сильными потрясениями обряды формируют в молодом человеке те психические и волевые качества, которые считаются необходимыми для взрослого мужчины. Только пройдя такую суровую школу, человек может сделаться хранителем священных религиозных тайн и испытывать те чувства, которые лежат в основе единства и сплоченности группы.

Первые церемонии инициации не раскрывают перед юношей всех тайн. Он продолжает узнавать тайные обряды, мифы и т. п. в течение всей жизни и нередко достигает преклонного возраста раньше, чем овладевает всем комплексом религиозных представлений племени. Девочки, как правило, нс подвергаются таким сложным испытаниям и не проходят специально организованного обучения. Инициации девушек — это обряды, которые просто знаменуют наступление половой зрелости. Они также очень разнообразны и иногда даже связаны с любовной магией.

Таким образом, инициация как бы является рубежом, отделяющим детство от зрелости. Однако только когда юноша или девушка вступают в брак, остальные члены племени признают их по-настоящему взрослыми, достигшими половой зрелости. Для австралийского аборигена не может быть вопроса, вступать или не вступать в брак. Каждый человек в этом обществе рано или поздно вступает в брак, и главная проблема здесь — подбор партнера. Наиболее распространенные способы заключения браков у аборигенов таковы: брак по соглашению между родственниками, при котором мнение самих брачующихся не играет роли; брак по личному выбору, его возможности ограничены и он должен быть обязательно одобрен семьями; брак «побегом»: брак «похищением»; сорорат (брак с сестрой умершей жены); левират (брак с братом умершего мужа) или же наследование жены (реже мужа) кем-то из других родственников (помимо братьев и сестер). У аборигенов Австралии полигамия является законной формой брачных отношение (максимальное число жен 20 или 25), однако большинство браков моногамно: один муж и одна жена. Мужчина распоряжается своей женой как ему заблагорассудится, может временно одалживать ее другим мужчинам, обменивать ее на других женщин или на интересующие его вещи, но при этом он не отказывается от своих прав на жену. Нечего и говорить, что все эти обычаи имеют односторонний характер.

Нельзя сказать, что аборигены со страхом встречают старость: старики не испытывают жизненных тягот и одиночества. Считается, что ^старый человек, будь то мужчина или женщина, более опытен в жизненных делах и может помочь мудрым советом тем, кто в нем нуждается. Достигнув средних лет, мужчина может стать старшим в группе, в этот период жизни, если он пройдет специальное посвящение и его сочтут подходящим человеком, он может стать знахарем, способным и лечить с помощью магии, и «насылать порчу». В возрасте 55—60 лет мужчину считают старым. Поскольку старый человек, как правило, не может заниматься охотой и добыванием пищи, он переходит на попечение своих сыновей и зятьев.

Статус человека в обществе аборигенов непосредственно зависит от того, какую роль он играет в религиозной жизни. Чем глубже религиозные познания аборигена, чем более ответственные функции он выполняет в обрядовой деятельности, тем сильнее его влияние в коллективе. А знания, как правило, увеличиваются с возрастом, и именно старики являются хранителями религиозных тайн и руководителями культа. Человек может умереть в любом возрасте, но принято считать, что умирать должны старые, а не молодые. Повсюду за смертью следуют определенные траурные обряды. Аборигены верят в продолжение жизни духа умершего: физическая оболочка человека всегда рассматривается как временная, а жизнь духа, напротив, незыблема и вечна.

Если рассматривать религиозные верования и обряды аборигенов Австралии с точки зрения той идеологической значимости и роли, которую они играли (или играют) в общественной жизни, то преобладающей формой их оказывается тотемизм. Австралию называют классической страной тотемизма, и здесь лучше, чем где-либо, видны самые корни этой формы религии. Каждое племя, клан и семья имеет свой тотем, которого нельзя ни убить, ни обидеть, ибо это равнозначно убийству своего предка. Человек и его тотем относятся к одному и тому же социокультурному единству, живут общей жизнью. Если в племени урабунна, которое делится на две группы: маттури и кирава-ра, тотемами являются динго, эму, чирок-трескунок или зеленый сверчок, то заключение брака подчиняется строгим правилам. Мужчина из группы маттури, имеющий тотем чирка-трескунка, имеет право жениться только на такой женщине из группы киравава, тотемом которой является змея. Эму может жениться на крысе, динго — на водяной курице, а сверчок — на вороне. Происхождение считается по матери, а голос собственного предка узнается в ходе инициации благодаря звукам чуринги. Очевидно, за этими правилами и за всей системой тотемизма стоит добытое за многие века знание о степени родства при основании семьи.

Верования и основные представления аборигенов передаются из поколения в поколение почти исключительно в устной форме. Когда в этой передаче происходят какие-либо изменения, то предполагается, что они не затрагивают основного содержания верований и обрядов группы, а касаются лишь второстепенных моментов и деталей. При выполнении священных обрядов, пересказывании и инсценировках мифологических сюжетов основное внимание уделяется неизменности, точности: то, что совершается в настоящем, должно точно воспроизводить то, что происходило в прошлом, когда раз и навсегда были заложены все основы человеческого существования. Этот период «созидания», или «творения», известен под разными назва. ниями, однако у всех племен с ним связаны весьма сходные представления, имеющие определенное влияние на сегодняшний день. Поступая определенным, предписанным образом, в соответствии с правилами, установленными действовавшими в тот период мифическими существами, люди могут поддерживать контакты с этими существами, использовать то «могущество», которое эти существа «излучают» до сих пор, в каждой группе аборигенов имеются различные предметы (чуринги и др.), которые обладают в представлениях аборигенов сверхъестественными свойствами. Именно эти предметы придают их обрядовой деятельности особую эффективность и служат как бы фокусом при запоминании и передаче соответствующих религиозных представлений.

В разных австралийских племенах используются для обозначения «периода созидания» различные названия — Период созидания, Времена предков, Сновидение, Времена сновидений, Вечный период сновидений и т. д. Под Вечным периодом сновидений подразумевается, что мифические предки, положившие начало всему, существуют в настоящем, но в нематериальной форме, в форме духов; они и все с ними связанное будут существовать и в будущем. Термин «вечный» имеет именно это значение. Понятие «сновидение» не связано с обычными снами, однако как для спящего реально все происходящее во сне, так и для верующего реальны все действия мифических созидателей Времени сновидений. Далее, термин «вечный» означает «существующий вне времени» (не имеющий времени); представление о «вечности», о мире, существующем вне времени, характерно для религиозных верований.

Эра мифологии рассматривается как период, в котором закладывались образцы человеческого поведения на все последующие времена, учреждались законы для людей. Это — прошлое, священное прошлое, которое не ушло навсегда. Жившие на земле в тот период существа — созидатели — совершали определенные действия и уже никогда не повторят их в будущем, однако их влияние все еще ощущается, и последствия его могут быть использованы людьми, повторяющими их действия. Эти представления суммируются в выражении «Вечный период сновидений», подчеркивающем веру в то, что мифологическое прошлое живет в настоящем и будет жить в будущем.

В свете изложенного становятся понятными и представления австралийских аборигенов о природе человека. Он представляет собою звено в цепи существования, связывающего нынешнюю форму жизни с жизнью, присущей эпохе сновидений, эпохе, в которую существовала Страна Сновидений. Эту эпоху еще называют эпохой вонджинов, или предков. Живущий в нынешнюю эпоху человек обладает определенной сновиденческой частицей своей личности, которая называется «я — старец». Благодаря этому «я — старец» он может переживать почти сознательно прошлую, доисторическую эпоху. Таким образом, эта концепция свидетельствует об историческом чувстве, об историческом видении австралийскими аборигенами того, что мы называем человеческим обществом, существующим во времени.

Тайна этого видения приходит во сне и раскрывается аборигену только в ходе инициации. Австралийские аборигены в общем верят в реинкарнацию, в цепи наследственных воплощений душ из одного тела в другое. Они — анимисты, поэтому вся природа, весь мир в их воображении наполнены различного рода добрыми и злыми духами. Даже убитые боги (дема) могут вселяться в культивируемые растения.

Удивителен австралийский бог Байяме, о котором неизвестно, каких черт — божественных или дьявольских — у него больше. Для большинства австралийских аборигенов существовал и существует только один верховный бог Байяме, создатель всех обрядов и церемоний племени. В некоторых верованиях сын бога Байяме наблюдает за действиями людей, что указывает на определенную аналогию с христианскими верованиями. Таро-таро — это ящерица, которая разделила весь животный мир на два пола; учителем искусства татуировки, широко распространенного среди многих племен, был Тарнда. Татуировка имеет религиозное и символическое значение, является социальной маркировкой, свидетельствует о правах и обязанностях аборигена. Еще удивительнее происхождение австралийских верований. Откуда насчитывающее сейчас несколько десятков тысяч общество, которое живет благодаря охоте и собирательству, в суровых условиях и вне контакта с высокоразвитыми культурами мира, могло получить такую утонченную, высоко рафинированную систему религиозно-мифических верований — этого никто до сих пор не знает.

Существенной частью верований и связанных с ними обрядами австралийских аборигенов является магия, оказывающая влияние на их взаимоотношения. Вера в колдовство и другие формы магии продолжает существовать несмотря на обширные контакты с чужеземцами, в то время как другие черты традиционной жизни аборигенов почти исчезли. О магии и колдовстве у аборигенов Австралии написано много трудов, однако особенно интересной является работа Э. Элькина «Аборигены высокого звания». Название книги подразумевает, что «люди высокого звания» — это лекари, «мудрецы» или знахари, знания которых поднимают их высоко над рядовыми членами племени. Здесь речь идет главным образом о людях этой категории, а не о колдунах, хотя в повседневной жизни нет четкого разграничения между знахарями (носителями благотворной — белой магии) и колдунами (носителями вредоносной, черной магии). Ведь знахари иногда действуют как колдуны, и наоборот. В зависимости от того, кем он сам хочет казаться, и от того, благодарят или ругают его, он предстает как знахарь или колдун.

В представлениях аборигенов знахари и колдуны наделены сверхчеловеческими или сверхъестественными силами. Не каждый может стать знахарем, считается, что это доступно только особо одаренным людям. Но чтобы получить признание, такой человек должен пройти особое посвящение, значительно отличающееся от обычных обрядов возрастной инициации. В ряде районов Австралии также считается, что и колдуну необходимо пройти через специальные обряды или пережить таинственное превращение. Обычно знахарями и колдунами бывают мужчины, женщины — очень редко.

Но людей, которые считаются настоящими колдунами или знахарями, не много по сравнению с теми, кто по мере надобности практикует различные магические приемы в повседневной жизни (проводит несложные обряды любовной магии, «использует» общеизвестные средства вредоносной магии и т. д.), не являясь признанным специалистом в этой области.

Самые распространенные виды белой, или благотворной, магии связаны с охотой, собиранием пищи и рыбной ловлей, вызыванием дождя и попытками управлять погодой. Сюда также относятся любовная магия, магия ревности, лечебная магия, магическое определение убийц, магия, направленная на прекращение ссор, предотвращение несчастий, магические действия с целью обезвредить врага, отпугивать змей и т. п. Вызывание дождя — вид магии, которому придается очень большое значение, особенно в пустынных районах. Обычно оно бывает санкционировано всей группой. В Большой пустыне Виктория знахаря часто можно опознать по небольшому мешочку, прикрепленному к бороде; в нем он хранит такие предметы, как кристаллы кварца, перламутровые раковины, астролиты. Для того чтобы вызвать дождь, он рассыпает содержимое своего маленького мешочка и поет над ним. Почти во всех районах Австралии перламутр ассоциируется с водой, Змеей-радугой, с облаками и дождем.

Обряды любовной магии в той или иной форме, в одиночном или групповом исполнении широко распространены у аборигенов Австралии. Нельзя провести четкой границы между простыми любовными песнями и теми, которые носят чисто магический характер и исполняются мужчинами или женщинами, старающимися привлечь своих избранников. Один из обрядов любовной магии в западной части полуострова Арнемленд состоит в следующем: мужчина рисует свою избранницу на стене каменной пещеры. Если он хочет привлечь женщину, которая не отвечает ему взаимностью, он идет в уединенное место и рисует ее и себя совершающими половой акт. Как говорят, в ту же самую ночь женщина придет на стоянку мужчины; но, чтобы и дальше сохранить ее привязанность, мужчина должен время от времени дотрагиваться до своего рисунка. Существуют и другие обряды любовной магии. В племени аранда с помощью любовной магии приобретают жен; мужчина имеет право использовать ее только для привлечения тех женщин, которые по существующим законам могут быть его женами.

Многообразие в приемах присуще и колдовству. В одной из колдовских процедур используются выброшенные кости уток, лебедей или других птиц, а также кости трески. Аборигены поэтому очень осторожно обращаются с такими костями и чаще всего их сжигают, чтобы они не попали в руки колдуна. Если колдун находит кость и узнает, кто ее выбросил, он хранит ее до тех пор, пока она ему не понадобится. Тогда он делает из кости небольшой вертел, а из рыбьего жира и красной охры — пасту. Затем лепит из нее небольшой ком, в который вкладывает глаз трески и кусочек мяса от трупа недавно умершего человека. Потом все это вместе с костью заворачивает во что-нибудь. Для укрепления магической силы колдун помещает этот сверток в грудь разлагающегося трупа, лежащего на погребальной платформе. Через определенное время он вынимает сверток и держит его над огнем, который постепенно растапливает ком пасты: жертва заболевает и, как только кусок пасты падает с кости, умирает. Широко распространены приемы вредоносной магии, связанные с применением кости для наведения порчи — кости смерти. Это кость умершего, в которую помещается прядь человеческих волос. Смертельную силу она приобретает во время барабанного боя и произнесения различных заклятий. Затем кость бросается в сторону места обитания жертвы колдовства, и та умирает. Имеются и другие процедуры колдовства — колдовство над изображением, с помощью магического порошка и пр. Так как люди верят в колдовство и боятся его, то оно может служить средством социального контроля, средством поддержания и укрепления существующих правил поведения, а также средством наказания нарушителей.

Власть у австралийских аборигенов была слабо организована и имела характер в значительной мере неофициальной, что неизбежно сказывалась на том, как осуществлялась социальная регуляция. В большинстве случаев аборигены следуют определенным правилам поведения только во взаимоотношениях с людьми, входящими в довольно узкие социальные объединения. К посторонним, независимо от того, являются они аборигенами или нет, зачастую относятся как к потенциальным врагам. Недоверие и подозрительность затрудняют отношения между племенами, живущими вдали друг от друга, хотя эти отрицательные эмоции и отходят на задний план во время встреч для обмена или проведения священных обрядов.

Общепринятые стандарты поведения у аборигенов считаются наследием прошлого. По их представлениям, великие мифические предки создали тот образ жизни, который ведут теперь люди. И так как сами мифические предки считаются вечными и бессмертными, таким же неизменным, раз и навсегда установленным должен быть и существующий уклад жизни.

Общественный порядок поддерживается санкциями, которые применяются, чтобы обеспечить соблюдение общепринятых моральных, этических и религиозных кодексов. Санкции могут быть положительными или отрицательными. К первым относятся: предписания, строго внушаемые детям с раннего детства; рассказы, повествующие о социально пагубных и вредных эмоциях и поступках; внебрачные половые связи для разнообразия в половых сношениях без ущерба для института брака — одалживание жен; соблюдение требований вознаграждается обрядовым и светским главенством. Вторые включают в себя такое сильное оружие, как осмеяние, контроль мужчин над женщинами, нарушающими обязанности, страх перед сверхъестественным наказанием за нарушение табу или священных законов, страх перед колдовством, которое считается законным средством наказания, угроза быть изувеченным или убитым за нарушение общепринятых норм поведения и угроза не просто быть убитым, а угроза лишиться права на обычные погребальные обряды.

Разрешение конфликтов происходит с помощью совета племени (этот способ является главным), а также путем церемонии умиротворения, которую правильнее охарактеризовать как «суд испытанием», или «урегулирование единоборством». Кажется вполне ясным, что осуществление заслуженного возмездия, санкционированного обществом и проведенного публично с целью восстановить общественный порядок, носит законный характер.

Австралийские аборигены имеют искусство, которое не отделено четкой границей от других областей деятельности. Хотя ни в одном из языков австралийских аборигенов нет специального термина, соответствующего понятию «искусство», для живописи, рисования, резьбы по дереву и камню, как и для пения, рассказа или сказки и церемониальных представ- лений (танцев и т. п.), существуют определенные названия. Их искусство неразрывно связано с тотемизмом, особенно ярко это проявляется во время исполнения традиционных священных обрядов — корробори, представляющих собой синтез ритуальных танцев, пантомимы, живописи на теле и пластики. В этом случае аборигены разрисовывают свое тело с необычайной фантазией. Преобладают коричневые, желтые и красные цвета, немало также и белых точек и черточек. Чтобы достичь еще большего пластического эффекта, аборигены иногда приклеивают к телу пушистые белые и красные перья птиц, из пучков перьев попугаев делают бороды, а на шею вешают большие шары из гусиного пуха.

Во время исполнения корробори танцующие изображают кенгуру, змей, ящериц, рыб и множество других племенных тотемов. Слышны удары в барабан, раздаются крики, которыми сопровождаются быстрые движения тел участников обряда. Их характер зависит от мечтаний, грез или сновидений каждого из танцоров — танец передает племени сообщение о давно прошедшем «времени Сновидений», когда великий дух спустился с неба на землю и создал мир. Современное корробори может изображать также хронику стычек или представлять сцены первых контактов с европейцами.

Изобразительное искусство аборигенов в большинстве областей Австралии носит нереалистический характер, ибо, как и песенный фольклор, оно традиционно, рисуцки аборигенов нельзя понять, просто рассматривая их, как нельзя понять их песни, просто слушая их и буквально переводя каждое слово. Самое главное в рисунках аборигенов — их скрытое, или символическое, значение и точно сказать, что именно значит данный рисунок, могут только те, кто его использует. Существует и значительное число рисунков, которые понятны всем, например, изображения людей, животных со всеми внутренностями или скелетами, деревьев или абстрактных символов и геометрических орнаментов в виде меандра и пр. Но и в этом случае может все же оказаться необходимым пояснение содержания или ситуации, в которой эти образы или символы появляются в определенном сочетании; рассказ этот может быть и мифом. Нередко такие пояснения доступны только узкому кругу лиц: взрослым мужчинам, прошедшим инициации, или же только членам местной родственной группы и т. п. Иногда символическое значение одних и тех же рисунков преподносится по-разному мужчинам, принадлежащим к разным возрастным категориям и обладающим разными обрядовыми статусами. Значение многих символов открывается только мужчинам, имеющим право участвовать в самых священных и важных обрядах. Символический смысл рисунков, а также то, для кого они предназначены и кем сделаны, имеет первостепенное значение для понимания изобразительного искусства аборигенов на всем Австралийском континенте. Все виды искусства — песни, поэтическое творчество, повествовательный фольклор, инсце- нировки, а также изобразительное искусство, кроме того, что они удовлетворяют эстетические потребности, являются средствами обмена информацией и мыслями. Австралийские аборигены занимаются искусством не только для удовольствия или самовыражения, а с определенной — религиозно-магической — целью. Вот почему существует универсальный символизм, свойственный искусству всех аборигенов Австралии.

Смерть почти у всех групп австралийских аборигенов связана с определенными обрядами, которые, хотя и концентрируют внимание ^на материальных останках человека, связаны, по сути, с духом умершего, с представлениями о его потустороннем существовании. Неизбежность смерти подчеркивается в мифологии аборигенов. Во многих мифах рассказывается, что в самом начале, в мифические Времена сновидений, люди не умирали'. Но кто-то, живший в тот период, сделал ложный шаг, поступил неправильно, и с тех пор люди стали умирать.

Какими бы ни были представления о потустороннем мире и загробной жизни, смерть всегда воспринимается как печальное событие. если умерший не маленький ребенок, который еще не стал полноценным членом общества, смерть — это не только семейное горе. Она оказывает воздействие на всех соплеменников, и стоянку, где умер человек, всегда покидают. Когда кто-то умирает, родственники окружают его или наблюдают за ним с некоторого расстояния. Они либо молчат, либо изредка переговариваются, не оставляя умирающего до последнего его вздоха.

С телом покойников поступают по-разному: закапывают в землю, помещают на специальной погребальной платформе или на дереве, высушивают или мумифицируют, кремируют, помещают в полый ствол дерева, которое можно было бы назвать гробом. Различные типы погребальных обрядов, практикующихся у австралийских аборигенов, свидетельствуют о вере в загробную жизнь, вернее, о вере в продолжение жизни после смерти. Смерть рассматривают как временный период, после чего человек переходит в другую жизнь, похожую на ту, которую он вел на земле. Нередко аборигены считают, что в человеке живет не один дух, а несколько, и все они продолжают существовать после его смерти. Один дух умершего, или одна часть его духовной сущности, может бродить где-то поблизости и доставлять неприятности живым, другая — отправиться в Страну мертвых, третья — вселиться в женщину и родиться вновь в виде ребенка, четвертая — приобщиться к Миру сновидений и великим мифическим предкам. Этот переход в другую жизнь, в другой мир как бы олицетворяется символической смертью и последующим возрождением, представляющими религиозную сущность обрядов инициации. Это как бы подготовка к настоящей, физической смерти и к последующему духовному перерождению. Смысл человеческого существования аборигены видят не в одном только коротком периоде земной жизни человека. Они считают жизнь и мир вечными: все повторяется в неизменной, раз и навсегда установленной последовательности.

Приход европейцев коренным образом изменил традиционную жизнь аборигенов почти во всех ее сферах: на сегодня ни одному сообществу аборигенов не удалось сохранить свою целостность и независимость. Аборигены ждали, что к ним будут относиться так же, как они сами относились бы к европейцам, окажись те на их месте, но вскоре они познали разочарование: им потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что у них совершенно иные представления о ценностях, чем у пришельцев.

В религиозной, политической, идеологической и экономической сферах деятельности — почти во всем проявилась полная несовместимость аборигенов и европейцев, и в настоящее время признание этой несовместимости лежит в основе государственной политики, полной односторонней ассимиляции как в отдельных штатах, так и в Австралийском Союзе в целом. Культура аборигенов не ориентирована на материальное благосостояние, они концентрировали свое внимание на отношениях между людьми и на отношениях человека к окружающей природе. Вторжение европейцев привело к тому, что одних аборигенов загнали в резервации, у других же коренным образом изменился культурный облик в силу привычки жить на подачки европейцев и развития проституции. Однако традиционная жизнь полностью не угасла, хотя за образец аборигены взяли европейский образ жизни.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа