Россия накануне смутного времени

Россия накануне «смутного времени»

Введение

Данная монография посвящена переломному периоду русской истории, подготовившему «смуту». Автор раскрывает систему закрепощения крестьян и сопутствовавшие рождению крепостнического режима события.

В центре повествования – противоречивая фигура Бориса Годунова. Особое внимание уделено земским соборам и становлению элементов сословного представительства в России.

К XVI в. в исторических судьбах России наступил перелом. Русский народ окончательно преодолел раздробленность. Княжества и земли объединились в составе Русского централизованного государства. Благотворные результаты объединения земель давали о себе знать во всех сферах жизни. Страна достигла крупных экономических и культурных успехов. Ценой огромного труда крестьяне распахивали новую пашню, отвоевывая ее у лесов и болот. Развивались ремесло и торговля. Быстро росли города, увеличивалось население. Россия заняла достойное место среди крупнейших держав Европы. Возросшее военное могущество позволило государству приступить к решению важных внешнеполитических задач. Освободившись от татарского ига, русский народ смел осколки ненавистной Золотой Орды и проложил себе путь в Нижнее Поволжье, на Урал и в Сибирь. Вооруженные силы государства нанесли сокрушительное поражение Крымской орде – вассалу Османской империи. Историческое значение этих выдающихся побед определялось тем, что турецкие завоеватели уже стали твердой ногой в Причерноморье, и над всей Восточной Европой нависла угроза новой экспансии.

В ходе 25-летней Ливонской войны Русское государство предприняло попытку утвердиться на берегах Балтики и завязать торговые отношения со странами Западной Европы по кратчайшим морским путям. Почти четверть века порт Нарва служил морскими воротами страны. Проиграв Ливонскую войну, Россия лишилась «нарвского мореплавания». Военная катастрофа надолго подорвала международные позиции молодого Русского государства.

Объединение земель оказало всестороннее влияние на внутриполитическое развитие страны. После присоединения Москве уделов местная знать перешла на службу ко двору московских государей. Подчинив аристократию, монархия тут же стала ее пленницей. В XVI в. структура феодального сословия претерпела заметные перемены. Значительно окрепла мелкое и среднее дворянство. Монархия настолько усилилась, что стала претендовать на неограниченную власть. Дворянство поддержало ее самодержавные поползновения. Столкновение с аристократией оказалось неизбежным. Борьба сосредоточилась на вопросе о будущем государственном устройстве. Реформы середины XVI в. несколько ограничили могущество знати. Они создали прочную систему приказного управления, открыли доступ служилой дворянской бюрократии в аристократическую Боярскую думу, сформировали органы сословного представительства и земского самоуправления. Впервые возникли земские соборы. Преобразования способствовали политическому возвышению дворянства и укрепили элементы централизации.

Во второй половине XVI в. политическое развитие страны осложнилось опричной трагедией. В дни опричнины сотня княжеских семей, составлявших цвет аристократии, отправилась в ссылку на восточные окраины государства. Множество княжеских вотчин перешло в собственность казны. Иван Грозный надеялся подорвать могущество знати, ограничивавшей его власть. Но наличные средства не соответствовали поставленным целям. Монархия могла справиться с аристократией, лишь опираясь на всю массу дворянства. Однако накануне опричнины Иван IV порвал с дворянскими реформаторами, отказался от преобразований и повернул страну на опасный путь.

Посылки, на которых была основана опричная реформа, способствовали сужению политической опоры правительства, что в последующем развитии неизбежно привело к террору. Нарушилось правильное соотношение между монархией и правящим сословием. Авторитет монарха катастрофически упал. Перед лицом всеобщего недовольства Грозный вынужден был признать провал своей опричной затеи. Опальную знать продержали в ссылке немногим более года. Затем Иван IV круто изменил курс и объявил о прощении княжат. Ссыльные получили разрешение вернуться в Москву, где им стали возвращать земли.

После опричнины в России воцарилась разруха и запустение. Реконструкция исчезнувшего опричного архива позволила уточнить картину. Оказалось, что террор совпал по времени с неслыханными стихийными бедствиями. Сотни тысяч русских людей умерли от голода и чумы. Около 4 тыс. жизней погубили царские опричники.

В начале XVII в. Россия испытала еще большие потрясения. Настало «смутное время». В основе «смуты» лежал сложный социальный и политический кризис.

Важнейшим фактором политического развития России были земские соборы. К концу столетия функции этих сословно-представительных учреждений расширились.

Вне поля зрения историков остается пока вопрос о политических событиях, сопутствовавших рождению крепостного права. между тем он представляет исключительный интерес. В основе экономических достижений XVI в. лежал созидательный труд крестьян. Земледелец зависел от феодала, но не был его крепостным, пока пользовался правом выхода в Юрьев день. В конце XVI в. дворяне ввели в стране систему заповедных лет, приступив к закрепощению крестьянства.

В данном исследовании основное внимание уделено начальному этапу формирования крепостнического режима. Автор попытался заново интерпретировать источники, повествующие об уничтожении права крестьянского выхода. В связи с этим пересматриваются традиционные представления о заповедных годах и механизме их действия. Ближайшим результатом отмены Юрьева дня явилась грандиозная Крестьянская война. Началось «смутное время». Тема этой монографии – Россия перед «смутой».

Наследие Грозного

Через несколько месяцев после кончины Грозного его лейб-медик послал в Польшу сообщение о том, что царь назначил четырех правителей (Н.Р. Юрьева, И.Ф. Мстиславского и др.). Некоторые русские источники также упоминают о четырех душеприказчиках Грозного.

Пока был жив царевич Иван, отсутствие детей у второго сына, Федора, не огорчало царя. Бездетность удельного князя отвечала высшим государственным интересам. Когда Федор стал наследником, все переменилось. Желая предотвратить пересечение династии, Грозный стал требовать от Федора развода с бесплодной Ириной Годуновой. После гибели царевича Ивана государь не решился поступить с младшим сыном столь же круто, и дело ограничилось одними уговорами. Возможно, что в завещании царь выразил свою волю по поводу брака Федора.

В «дворовой» иерархии самое высокое место занимал А.Ф. Нагой, дядя последней царицы – Марии Нагой. Нагой сделал карьеру благодаря доносам на главных земских бояр, которых он обвинил в предательских сношениях с Крымом. Но, безгранично доверяя своему любимцу, царь Иван не включил его в число опекунов Федора. Ввиду явной недееспособности Федора Нагие лелеяли надежду на передачу трона младенцу царевичу Дмитрию. Доверять им опекунство над Федором было опасно.

После смерти Грозного в Москве распространился слух, будто царя отравили его ближние «дворовые» советники. Толки об этом вряд ли имели какое-нибудь основание. Последние два года жизни Иван IV тяжело болел. Римский посол Антонио Поссевино писал: «…существуют некоторые предположения, что этот государь проживет очень недолго». Давний недуг обострился весной 1584 г. Со дня на день больному становилось хуже. Все его тело страшно распухло. Он не мог передвигаться сам, и его носили на носилках. Подверженный суевериям, Иван пытался узнать у ворожей свою судьбу. 19 марта после полудня он пересмотрел завещание, а к вечеру скоропостижно скончался за шахматной доской.

Смерть царя вызвала переполох в Кремлевском дворце. Опасаясь волнений, власти пытались скрыть от народа правду и приказали объявить повсюду, что есть еще надежда на выздоровление государя.

Страх перед назревавшим восстанием побудил «двор» поспешить с решением вопроса о преемнике Грозного. Глубокой ночью начальные бояре, а вслед за ними и вся прочая знать принесли присягу наследнику царевичу Федору. Вся церемония была закончена в течение шести-семи часов.

Военная сила, а следовательно, и реальная власть в Москве находилась в руках «дворовых» чинов, и они поспешили пустить ее в ход. Б.Я. Бельский предпринял отчаянную попытку опередить события и силой покончить с назревшей в земщине «смутой» еще до того, как в Москву прибудет регент Иван Шуйский, которого смерть Грозного застала в Пскове. Бельский тайно пообещал стрельцам «великое жалование» и привилегии, какими они пользовались при Грозном, и убеждал их не бояться бояр и выполнять только его приказы. Едва литовское посольство покинуло Кремль, и бояре разъехались по своим дворам на обед, Бельский приказал затворить все ворота и вновь начал уговаривать Федора держать двор и опричнину так, как держал отец его. В случае успеха Бельский рассчитывал распустить регентский совет и править от имени Федора единолично, опираясь на военную силу. Над Кремлем повеяло новой опричниной. Но Бельский и его приверженцы не учли одного важного момента – позиции народных масс.

9 апреля столица стала ареной народных выступлений. Столичный народ восстал. «Народ, – по словам летописца, – всколебался весь без числа со всяким оружием». Толпа пыталась штурмовать Кремль со стороны Красной площади. Царь Федор и его окружение, напуганные размахом народного движения, не надеялись подавить мятеж силой и пошли на переговоры с толпой. Из кремлевских ворот на площадь выехали думный дворянин М.А. Безнин и дьяк А.Я. Щелкалов. Черный народ «вопил, ругая вельмож изменниками и ворами». В толпе кричали, Бельский побил Мстиславского и других бояр. «Чернь» требовала выдачи ненавистного временщика для немедленной с ним расправы. Положение стало критическим, и после совещания во дворце народу объявили об отставке Бельского.

Несколько недель спустя после народного выступления в Москве открылся собор, гипотеза о котором опирается прежде всего на показания Джерома Горсея. Англичанин описал воцарение Федора как очевидец в краткой записке, опубликованной им намного раньше всех прочих своих сочинений.

Московский собор решил провести коронацию Федора в конце мая. «На парламенты, – писал Д. Горсей, – главное, было назначено время торжественного венчания нового царя. Но на нем были приняты многие решения, до моего предмета не относящиеся». Из слов Горсея можно заключить, что собор помимо формального постановления об избрании Федора обсуждал весьма широкий круг вопросов. По-видимому, его решения стали основой той широкой программы, которую власти осуществили по случаю коронации нового царя. Записка о коронации Горсея дает наглядное представление об этой программе. Прежде всего по всей стране была объявлена общая амнистия. «В итоге, – писал Д. Горсей, – многие князья и бояре знатного рода, находившиеся в опале при прежнем царе, и даже те, кто просидел в тюрьмах 20 лет, были освобождены и получили обратно свои поместья. Всем заключенным было объявлено прощение».

Смена руководства привела к значительным переменам в составе приказного и особенно судейского аппарата. Земщина пустила в ход всевозможные средства, чтобы очистить приказной аппарат от бывших опричников и «дворовых» людей.

Власть Б.Я. Бельского пала, и бразды правления сосредоточились в руках людей, многие годы управляющих земщиной. Состав нового правительства всего точнее определил английский посол И. Боус, покинувший Москву в конце мая 1584 г. «Когда я выехал из Москвы, – писал он 12 августа 1584 г., – Никита Романович и Андрей Щелкалов считали себя царями и потому так и назывались многими людьми, даже многими умнейшими и главнейшими советниками… Сын покойного царя Федор и те советники, которые были бы достойны управлять, не имеют никакой власти, да и не смеют пытаться властвовать».

Облеченный регентскими полномочиями боярин Н.Р. Юрьев пользовался особой популярностью в столице. Он происходил из нетитулованной старомосковской знати, а в первые ряды правящего московского боярства выдвинулся благодаря брак Грозного С Анастасией Романовой-Юрьевой. Используя свое влияние, Н.Р. Юрьев добился боярства для своих ближайших родственников и свойственников – Шереметева, Троекурова, Сицкого, Шестунова. Ближайшими помощниками Юрьева в думе были главные земские дьяки Щелкаловы. Родовая знать не желала оставлять власть в руках Юрьева и Щелкалова. По возвращении из Пскова в Москву регент И.П. Шуйский стал исподволь готовить их отставку.

В результате раскола в опекунском совете земское правительство оказалось в исключительно трудном положении. Положение Н. Р, Юрьева казалось непрочным. Современники не сомневались в его близкой кончине. Он достиг преклонного возраста и тяжело болел. Придворный лекарь Грозного, бежавший в Ливонию, Уверял, что Юрьев долго не проживет. Болезнь Юрьева выдвинула перед правительством вопрос о его преемнике. В конце концов выбор пал на Бориса Годунова.

Положение Годунова было недостаточно прочным. Против него выступали и народ, и «великие» бояре. Процесс разрушения сильной централизованной власти, начавшийся после смерти Грозного, продолжался безостановочно. Авторитет недееспособного царя падал все ниже. К тому же Федор обладал слабым здоровьем, и ему предрекали короткую жизнь. Самодержец едва не умер в конце первого года царствования.

Годунов прекрасно понимал, что кончина Федора приведет к мгновенному крушению власти. В поисках выхода он вступил в переговоры с австрийским двором. В итоге пражских переговоров посол тайно договорился с австрийцами о том, что в случае смерти Федора вдова царица Ирина Годунова выйдет замуж за одного из братьев австрийского императора, который станет князем и коронованным царем московитов.

Противники Годунова постарались сделать достоянием гласности факты, обличавшие правителя в «измене». Интрига Годунова оскорбила Федора и испортила их взаимоотношения.

грозный закрепощение смута барщина

Военная угроза

Военное ослабление России привело к возобновлению набегов крымских татар на южнорусские земли. Весной 1584 г. крымцы разорили окрестности Белева, Козельска, Воротынска, Мещевска и Мосальска и захватили огромный «полон». Обострение русско-крымских отношений привело к значительному расширению театра военных действий на южных границах. В 1587 г. в пределы России вторглось, по московским сведениям до 40 тыс. всадников. 30 мая 1587 г. воевода князь Д.И. Хворостинин спешно выступил на Оку с полками. Не дожидаясь подхода татар к укрепленным переправам на Оке, русские воеводы 11 июля соединились в пяти верстах от Тулы, на реке Вороне, и в течение недели ждали татар. Татары всей массой обрушились на Крапивну, захватили и сожгли этот небольшой острог, но не решились принять сражение с русской армией и повернули в степи.

В то время как непрерывные вторжения татар на южных границах стали приобретать опасные масштабы, над западными границами нависла угроза вторжения со стороны Речи Посполитой. После смерти Ивана IV король Стефан Баторий отказался подтвердить Ям-Запольское перемирие и приступил к разработке планов нового похода на восток. Его замыслы натолкнулись, однако, на сопротивление влиятельных сил внутри Речи Посполитой. Хотя королю не удалось вовлечь в антирусскую коалицию Турцию, нараставший конфликт между Россией и Крымом создал благоприятные условия для осуществления его замыслов. Испытывая острый недостаток в деньгах, Баторий обратился к папе римскому и получил из Ватикана субсидии. В конце 1586 г. угроза вторжения в Россию польско-литовских сил стала, как никогда, вероятной. Баторий созвал в Польше сейм, который должен был обсудить и конкретизировать планы войны.

Война казалась неминуемой, и Боярская дума в декабре 1586 г. приняла решение сосредоточить все наличные силы в Можайске. Выступление должен был номинально возглавить царь Федор. Предполагалось, что русская армия займет оборонительное положение, чтобы надежно прикрыть подступы к Москве с запада.

Кризис во взаимоотношениях между Россией, с одной стороны, Речью Посполитой и Крымом – С другой, совпал с серьезными внутриполитическими осложнениями. Влиятельные боярские группировки, придерживавшиеся пропольской ориентации, открыто выступили против Годунова и Щелкалова. Однако правительству удалось справиться с оппозицией, а угроза вторжения с запада миновала. В разгар военных приготовлений 12 декабря 1586 г. скоропостижно умер Баторий. Наступившее бескоролевье не только сняло угрозу нападения со стороны Речи Посполитой, но и открыло перед московской дипломатией широкие возможности для вмешательства в избирательную борьбу, начавшуюся в Польше. Русская дипломатия первоначально ставила целью добиться разрыва польско-литовской уни и избрания царя Федора на трон великого княжения литовского. Таким образом Россия надеялась ослабить своего наиболее опасного противника на Западе. Русское посольство, прибывшее на избирательный сейм летом 1587 г., привезло проект избрания Федора на престол Речи Посполитой и «соединения» государств. Русский проект унии прежде всего предусматривал объединение военных сил России и Речи Посполитой.

Ориентация на католические государства Центральной и Западной Европы резко ухудшила отношения России с Англией. Английское правительство искало сближения с Россией перед лицом решающего столкновения с габсбургской Испанией. С этой целью оно направило в Москву посла Д. Флетчера, но его миссия потерпела полный провал. В ходе переговоров 1588–1589 гг. московское правительство отвергло предложение Лондона. Англо-русские отношения были принесены в жертву новой ориентации Москвы. Но расчеты русской дипломатии на тесный союз с коалицией католических государств в Европе оказались несостоятельными.

В обстановке резкого ухудшения внешнеполитического положения страны правительство Бориса Годунова взяло курс на решительное подавление внутренней оппозиции.

Гонения на бояр

В итоге «великого разорения» 70–80-х годов значительная часть культурных земель оказалась заброшенной. Старопахотные земли зарастали лесом. Спустя пять лет после окончания Ливонской войны небольшая часть пустовавшей пашни была возрождена к жизни. Наметившийся процесс экономической стабилизации был приостановлен неурожаем и голодом, поразившим страну в 1587–1588 гг. Неурожай нанес наибольший ущерб крестьянству, но его последствия испытало на себе и многочисленное мелкое дворянство. Недовольство «скудеющих» служилых людей стало одним из факторов политического кризиса.

Борис Годунов подвергся нападкам с двух сторон: против него выступили и бывшие опричники Нагие, и знать, близкая к Шуйским. Оказавшись в состоянии изоляции, Годунов прибегнул к репрессиям, которые свидетельствовали о слабости его позиций.

В связи с разоблачением заговора против Годуновых гонениям подверглись не только знатные бояре, но и многие дворяне средней руки, приказные чины и столичные торговые люди.

Уступки дворянству

В процветающем поместье первой половины XVI в. феодал мог заставить крестьян оплатить подати, падавшие на его собственную пашню. В поместье 80–90-х годов крестьяне фактически были обязаны платить подати в полуторном и даже двойном окладе – и за себя, и за помещика, поскольку доля помещичьей пашни уже составляла от одной трети до половины всей жилой пашни. Такие платежи стали непосильны для крестьян, тем более что во второй половине века произошло заметное сокращение крестьянских наделов и многократно возросли государе подати. Мелкие и средние помещики, составлявшие наиболее многочисленную прослойку феодального класса, в полной мере испытали на себе последствия «великого разорения», а рост податей усугубил положение. Старая система налогового обложения лишила мелкое поместье экономической устойчивости. Материальные ресурсы мелкопоместного дворянства оказались подорванными. Описание новгородских земель, проведенное в начале 80-х годов, обнаружило колоссальное сокращение поместного фонда земель, находившегося в руках дворян.

Недовольство «скудеющих» мелкопоместных дворян приобрело столь опасные масштабы, что правительство в конце концов было вынуждено прислушаться к их требованиям.

Реформа налоговой системы преследовала четко уловимую цель. Власти предоставили налоговые льготы в первую очередь и исключительно тем дворянам, которые несли государеву службу.

Внешнеполитические успехи

Русское правительство воздерживалось от активных действий в Прибалтике, пока его военные силы были прикованы к восточным и южным границам и существовала опасность совместных действий Речи Посполитой и Швеции.

Шведский король Юхан III, сосредоточив свои войска на русской границе, угрожал России войной. Его сын Сигизмунд III, занявший польский трон, рассчитывал оказать отцу прямую военную помощь. Но ему не удалось преодолеть традиционное польско-шведское соперничество из-за Ливонии. К тому же политика войны не вызвала энтузиазма у польско-литовской шляхты. В результате Речь Посполитая отклонила проекты антирусского вооруженного выступления, и Швеции вскоре пришлось пожинать плоды спровоцированного ею конфликта.

Россия немедленно перешла в наступление на Нарву с целью пересмотра итогов проигранной Ливонской войны.

23 января 1590 г. русские войска окружили город Ям. После трехдневной осады местный гарнизон капитулировал. Сдавшиеся в плен шведы получили разрешение вернуться на родину, но часть солдат перешла на царскую службу. 30 января воевода Хворостинин с передовыми силами достиг окрестностей Ивангорода. В ночь с 4 на 5 февраля русские завершили установку батарей и приступили к методичному обстрелу крепости. Превосходство русской артиллерии было несомненным. После двухнедельной бомбардировки в западной и северной стенах образовались большие проломы. На рассвете 19 февраля русская армия предприняла генеральный штурм. Крепостные стены подверглись атаке разом в семи пунктах. Обороняя крепость, шведы понесли тяжелые потери. Восполнить их они уже не могли. Не надеясь на благоприятный исход борьбы, шведский главнокомандующий К. Горн обратился к царю с предложением мира.

Шведский наместник в Ливонии К. Горн соглашался возвратить России Ивангород, но русские отвергли его предложение. 22 февраля они возобновили обстрел. Последующие дни ушли на переговоры. По условиям перемирия 1590 г., шведы очистили захваченные ими русские территории с крепостями Ям, Копорье и Ивангород.

Наступление в Ливонии было успешным. Россия вернула себе морское побережье между Наровой и Невой. Однако главная цель кампании – овладение Нарвой и восстановление «нарвского мореплавания» на Балтике – так и не была достигнута.

Шведы не примирились с поражением и потерей захваченных ими крепостей. Правда, без военной поддержки Речи Посполитой они не решались на крупные военные операции против России, но в 1590 г. их отряды совершали набеги на Кольский полуостров и окрестности Ивангорода.

Готовясь к продолжению шведской войны, Россия искала примирения с Речью Посполитой. Еще в конце 1589 г. московское правительство предприняло попытку возобновить переговоры с поляками, прерванные после избрания королем Сигизмунда III. 10 января 1591 г. польские послы в Москве подписали соглашение о перемирии на 12 лет. В условиях резкого ухудшения военного положения России в начале 1591 г., когда над страной нависла угроза одновременного вторжения со стороны Крыма и Швеции, перемирие с речью Посполитой явилось крупным успехом русской дипломатии.

Крымское ханство и стоявшая за его спиной Османская империя мобилизовали для войны с Россией еще более крупные силы.

Борис Годунов постарался приписать себе всю славу победы над татарами. Столица и двор чествовали правителя как героя. На пиру в Кремле царь Федор снял с себя золотую «гривну» (цепь) и надел на шею шурину. Среди прочих наград Годунов получил золотой сосуд, захваченный в ставке Мамая после Куликовской битвы, шубу с царского плеча, новые почетные титулы и земельные владения.

Поражение Крымской орды под стенами Москвы резко изменило военную ситуацию и обрекло на неудачу шведское вторжение. Армия фельдмаршала Флеминга разграбила окрестности Пскова, а затем отступила в шведские пределы. В конце 1591 г. на границах Финляндии русское командование сосредоточило значительные силы. 30 января 1592 г. царские полки подступили к Выборгу. выступавший навстречу им фельдмаршал Флеминг был вынужден укрыться в крепости. Воеводы «втоптали» шведов в город и двинулись в глубь Финляндии. Поход продолжался две недели. «Легкие воеводы» достигли окрестностей Корелы и сожгли ее посад, после чего ушли к Новгороду.

Кабала и барщина

Значительную часть населения в новгородском поместье составляли помещичьи «люди», обрабатывавшие барскую пашню и служившие при барском дворе. Их связывали с феодалами различные формы зависимости.

Полное холопство существовало со времен Киевской Руси. На протяжении шести веков оно составляло главный ствол рабства. Поэтому замена полного холопства кабалой стала крупным явлением экономической истории XVI в.

На первых порах по сравнению с полным холопством кабальная служба представляла несколько смягченную форму эксплуатации. Кабальный сознавал свою зависимость как временную: уплата долга могла вернуть ему свободу. Однако по мере развития кабальных форм зависимости и их превращения в постоянный экономический институт участились случаи передачи кабальных людей по наследству, их перепродажи и т.п. Помещики эксплуатировали кабальных в тех же экономических условиях, что и полных холопов, что неизбежно вело к нивелировке этих двух основных категорий помещичьих «людей».

Во второй половине XVI в. основную массу кабального люда помещики эксплуатировали на барской пашне. Кабальных «деловых» людей чаще всего держали в людских избах на месячине в непосредственной близости от господского поля, в «усадище». Значительно реже «деловых» людей сажали в отдельные дворы на пашенный надел. Трудовая прослойка кабального люда постоянно пополнялась за счет разоренных крестьян, посадских людей и т.д. Кроме того, существовал привилегированный слой кабальных людей, которые несли службу в боярских свитах и помещичьих дворах в качестве боевых слуг.

Кабальная служба просуществовала как массовое явление по крайней мере 20–30 лет, прежде чем приказной аппарат приступил к разработке правовой основы нового института.

Правящий круг

Оппозиция была разгромлена, удельное княжество в Угличе ликвидировано. Острый политический кризис остался позади. Светской власти удалось преодолеть раздор с церковным руководством. Воспользовавшись визитом в Москву константинопольского патриарха Иеремии, правительство в 1589 г. учредило московское патриаршество. Патриарший престол занял Иов, один из самых рьяных сторонников Бориса. Для Годунова эта акция стала крупным политическим успехом. Покончив с оппозицией, Борис использовал благоприятную ситуацию, чтобы окончательно забрать в свои руки все нити управления. Он наводнил Боярскую думу своими родственниками и приверженцами.

Положение Годунова в качестве правителя государства подкреплялось громадным личным состоянием. Вместе с должностью конюшего Борис получил от казны крупные земельные и денежные пожалования. Несколько позже царь Федор пожаловал шурину в кормление Важскую землю. В конце XVI в. русское Поморье относилось к числу самых процветающих областей России.

Свой успех Борис Годунов старался закрепить с помощью множества титулов. В феодальном обществе титулы весьма точно отражали положение того или иного лица в системе феодальной иерархии. Титулатура Бориса Годунова воспроизвела всю историю его восхождения к власти.

В Российском государстве дворяне незнатного происхождения не могли претендовать на высокие чины и звания. Бояре открыто противились притязаниям Бориса. чтобы преодолеть аристократические препоны, Годунов решил добиться признания сначала за рубежом, а потом на родине. Жившие в Москве иноземцы помогли правителю осуществить его замыслы. Горсей постарался внушить английскому двору мысль о необыкновенном могуществе Годунова. Так, он ознакомил Елизавету с частными письмами Бориса, лично ему адресованными. В вольном переводе услужливого англичанина титул Годунова звучал следующим образом: «От Бориса Федоровича, волей божьею правителя знаменитой державы всея России», «от наместника всея России и царств Казанского и Астраханского, главного советника (канцлера)». Накануне решительного столкновения с Испанией Елизавета была заинтересована в союзе с Россией, поэтому ее ответ правителю мог удовлетворить самое пылкое честолюбие. Королева назвала Бориса «пресветлым княже и любимым кузеном».

Федор плохо подходил для роли наследника грозного царя. Даже исполнение внешних ритуалов и участие в придворных церемониях давались ему с трудом. Труды и заботы управления тяготили Федора, и он искал спасения в религии. Каждый день он подолгу молился, простаивал у обедни, раз в неделю ездил на богомолье в ближние монастыри.

Борис Годунов был полной противоположностью царю Федору. Он, бесспорно, обладал качествами выдающегося политического деятеля. Современники единодушно отмечали его острый и живой ум. Наделенный от природы хорошими способностями, Борис, по-видимому, был одним из лучших ораторов своего времени.

Земский собор 1598 г.

Социальные и политические сдвиги XVI в. изменили структуру господствующих феодальных сословий и формы государственного управления. Значительное влияние на эволюцию государственного строя оказали земские соборы, появление которых было связано с развитием Русского государства в направлении сословно-представительной монархии.

В последние годы жизни Федор полностью устранился от дел управления. Он оказался первым из московских государей, умершим без завещания. Не ясно, помешал ли ему правитель, или по своему умственному убожеству он и не настаивал на необходимости «совершить» духовную. В последние часы жизни, когда приближенные просили Федора назвать имя преемника, он по обыкновению сослался на волю божью. Автор «Сказания о смерти царя Федора и воцарении Бориса» повествует, что Федор приказал жене после его «живота» удалиться «от мирского жития» и принять «ангельский образ». Ирина была готова последовать приказу «благоуродивого» мужа и дала обещание постричься в монахини, которое засвидетельствовано патриаршей канцелярией и Посольским приказом.

Борис прекрасно понимал, что пострижение сестры-царицы уменьшит его шансы на избрание, и потому вопреки воле Федора пытался учредить правление царицы. В силу традиций Русского государства присяга вдове царице была делом неслыханным, поэтому современники восприняли ее как временную и чрезвычайную меру. После смерти Федора, повествует автор Пискаревского летописца, царица Ирина приняла власть «на малое время, покамест бог царьство строит от всех мятежей и царя даст».

Современники понимали, какие цели преследовала январская присяга. По мнению телохранителя Бориса капитана Якова Маржарета, Годунов только старался создать впечатление, что задумал «возвести на престол свою сестру, вдову покойного Федора (вопреки государственным законам)», а на самом деле он «начал домогаться короны» для себя.

Современников возмущала бесцеремонная поспешность, с которой Борис рвался к трону и старался учредить правление вдовы царицы.

Правление Ирины и Бориса Годуновых продержалось недолго. На третий день после присяги царица объявила о своем пострижении в присутствии в присутствии многочисленной толпы.

По поводу царских похорон в Москве собралось все высшее духовенство, много знати и дворян, что, очевидно, облегчило принятие согласованного решения о созыве избирательного собора. Письмо немецкого агента из Пскова подтверждает тот факт, что уже в январе 1598 г. правительство предприняло практические шаги к созыву собора и затребовало из провинции для участия в выборах нового царя именитых бояр, воевод и высших духовных лиц. Но затем всех приглашенных задержали в пути: Годунов перекрыл дороги и велел пропускать в столицу только своих доброжелателей.

В ходе подготовки к собору сторонники правителя разработали проект «Соборного определения» об избрании Бориса на трон. Составление этого документа обычно относят к марту 1598 г.

Центральное место в «Соборном определении» занимает пункт о присяге членов собора, который гласит: «И по сему избранию служити нам ему, государю своему царю… Борису Федоровичу… и на том им, государем своим, и души свои даем, все крест целуем от мала и до велика».

Годуновский проект постановлен не был, однако, утвержден и подписан членами Земского собора. Очевидно, кандидатура правителя не получила на соборе единодушной поддержки. При жизни Федора Годунов умел добиваться повиновения высшей знати. После смерти царя бояре перестали скрывать свою неприязнь к временщику. Аристократия и слышать не желала о передаче ему короны.

Самыми серьезными претендентами на корону были Борис Годунов и Федор Романов. Как правитель, Годунов обладал более прочными политическими позициями, но он не состоял в кровном родстве с династией и поэтому не имел никаких прав на престол. Проект соборного решения, подготовленный Годуновыми, показывает, каким образом они рассчитывали преодолеть это формальное препятствие.

Избирательная борьба в Москве вступила в решающую стадию. За рубеж проникли слухи о том, что противники Бориса открыто обвинили его в измене «своим государям», убийстве Дмитрия Угличского и отравлении царя Федора. Среди общего замешательства Ф.Н. Романов схватился за нож и бросился на Бориса, но «остальные удержали его». В середине февраля в Литву поступила новая информация, подтвердившая, что в Москве думные бояре, воеводы, стрельцы, чернь «никак не могут помириться» и избрать царя: «между ними великое разногласие и озлобление». Очень скоро дело дошло до формального раскола избирательного собора. Из-за открытых нападок Романова правитель перестал ездить в думу и укрылся на своем дворе, куда стали съезжаться «на совет» его приверженцы. Правителю пришлось покинуть свое кремлевское подворье и искать убежища в хорошо укрепленном Новодевичьем монастыре.

Вопреки официальным легендам отъезд правителя был вынужденным шагом: Годунов потерпел поражение на избирательном Земском соборе. Кроме того, агитация его противников резко осложнила положение в столице. По всему городу толковали, будто правитель отравил благочестивого царя Федора, чтобы завладеть короной. Трудно было придумать обвинение более тяжкое, чем цареубийство, и найти лучшее средство, чтобы поднять против Годунова посадские низы.

Отъезд Годунова из Кремля мог привести к его немедленной отставке с поста правителя, если бы Земский собор продолжил свою работу. Однако на помощь правителю пришло руководство церкви. Патриарх Иов добился выборов под предлогом, во-первых, 40-дневного траура по усопшему царю, а во-вторых, необходимости дождаться, пока в Москву съедутся духовные чины и «всяких чинов, великих государств, многих городов служивые и всякие люди».

Отъезд Годунова в Новодевичий монастырь знаменовал крутой поворот в его избирательной кампании. Сторонники правителя задались целью вновь опереться на авторитет постриженной царицы.

Во время многократных посещений монастыря патриарх убеждал Бориса вернуться к исполнению обязанностей правителя: «…буди нам милосердный государь и правитель благоприятный всего Российского государства». Согласно ранней редакции утвержденной грамоты, Годунов заявил патриарху, что он «с боляры радети и промышляти рад не токмо по-прежнему, но и свыше перваго».

В грамоте поздней редакции смысл речи правителя был полностью искажен. Борис якобы заявил о решении удалиться от дел и передать управление государством и радение о земских делах патриарху и боярам. Отныне «патриарх Иов Московский и всеа Руси» должен был решать местнические тяжбы и другие мирские дела.

Вмешательство патриарха в политическую борьбу вызвало негодование боярской аристократии.

17 февраля истекло время траура по Федору, и Москва тотчас же приступила к выборам царя. Патриарх созвал на своем подворье собор, который и принял решение об избрании на трон Бориса.

Для думы едва ли не основная трудность состояла в том, что «великие» бояре, решительно отказавшиеся признать права Бориса на трон, никак не могли преодолеть собственные разногласия. Боярскому руководству не удалось заручиться поддержкой столичного населения. Годуновский собор действовал более успешно. 20 февраля его руководители организовали шествие к Борису и Александре в Новодевичий монастырь. Годунов благосклонно выслушал речи соборных чинов, но на предложение занять трон ответил отказом. Мотивы отказа Бориса от короны можно понять. Он хотел покончить с клеветой насчет цареубийства. Чтобы вернее достичь этой цели, Борис распустил слух о своем скором пострижении в монахи. Под влиянием умелой агитации настроение столицы стало меняться.

В течение марта правитель оставался в Новодевичьем монастыре, но все чаще наезжал в свою «вотчину». После некоторого перерыва Борис вернулся к исполнению функций главы государства, что не могло не сказаться на деятельности всего приказного аппарата. Руководителям приказов, не желавшим лишиться своих постов, волей-неволей приходилось обращаться за решением дел к некоронованному царю. В марте на сторону Бориса пришел государственный печатник и главный думный дьяк В.Я. Щелкалов.

30 апреля правитель во второй раз торжественно въехал в Кремль.

Вступая на трон, Борис был крайне угнетен возможностью тайных злоумышлений недоброжелателей.

После коронации Годунова на первых порах оставалось неустойчивым. Политическая ситуация в Москве была лишена стабильности.

Имеются некоторые косвенные данные, подтверждающие предположение о возобновлении деятельности Земского собора в начале 1599 г. Согласно опубликованным перечням иммунитетных грамот, Б.Ф. Годунов подтвердил ряд жалованных и прочих монастырских грамот. Оценивая деятельность собора 1599 г., не следует упускать из виду, что он был созван уже после того, как Борис прочно «сел» на царство. По существу члены собора не обсуждали вопрос, кого избрать на трон. У них не было выбора. Деятельность собора свелась к тому, что его участники заслушали текст утвержденной грамоты и поставили подписи на документе, не слишком точно излагавшем историю воцарения Годунова.

Поздний собор не искал поддержки у «всенародного множества». Тем не менее самое широкое представительство на нем получили верхи столичного посада – богатые купцы и посадская администрация.

В ходе избирательной борьбы Земский собор многократно менял свои формы и состав. Ранний январский собор 1598 г. носил, по-видимому, традиционный характер и включал Боярскую думу, высшее духовенство, представителей дворян и т.д. Раскол в думе вынудил руководителей избирательного собора обратиться за поддержкой к столичному посадскому населению. Соборная практика вышла из рамок традиции. Наличная документация позволяет составить точное представление о Земском соборе, созванном властями в январе 1599 г. Представительность этого собора не вызывает сомнений. В соответствии с традицией большинство его членов были назначены правительством, но на нем присутствовали также представители уездного дворянства и столичного посада.

Соборы 1598–1599 гг. сыграли важную роль в истории сословно-представительных учреждений в России. Они явились переходной ступенькой от первых соборных совещаний середины XVI в. к более представительным и полномочным соборам начала XVII в.

Закрепощение крестьян

Основной законодательный материал конца XVI в. сравнительно хорошо сохранился до наших дней. Имеется много десятков приговоров и указов того времени, посвященных не только первостепенным, но и маловажным сюжетам. Среди самых значительных законов определенно отсутствует лишь один, оказавший неизмеримое влияние на весь ход экономического развития России. Это указ о закрепощении крестьян. Законодательство по крестьянскому вопросу последовательно прослеживается с конца XV в. до Соборного уложения 9 марта 1607 г., но в этой цепи недостает самого важного звена – закона об отмене Юрьева дня. Отмеченный парадоксальный факт получил различное истолкование в историографии.

Сторонники «указной» теории считали, что указ о закрепощении крестьян был со временем утерян. Критики теории «указного» закрепощения крестьян отрицали значение правительственных распоряжений в деле установления крепостного права и сформулировали теорию «безуказного» закрепощения русского крестьянства. П.М. Милюков сформулировал три основных фактора закрепощения: прикрепление крестьян к тяглу, «старожильство» и рост крестьянской задолженности.

При Иване Грозном, в самом начале 80-х годов XVI в., правительство издал Указ о заповедных годах, в силу которого крестьяне лишились права выхода в Юрьев день.

Книги Иосифо-Волоколамского монастыря зафиксировали множество крестьянских переходов в период с мая 1573 по сентябрь 1581 гг. Но с осени 1581 г. сведения о крестьянском выходе полностью исчезли со страниц монастырских книг. Этот факт Б.Д. Греков был склонен рассматривать как доказательство отмены Юрьева дня в начале 80-х годов.

Показания приходно-расходных книг, неполно и односторонне отражавших перемены в составе крестьянского населения, полезно дополнить показаниями документов, специально составленных с целью учета крестьянского населения. К их числу относятся писцовые книги, и в частности книги 1580 г. дворцовых владений князя Симеона Бекбулатовича Тверского. Писцы описали почти два десятка дворцовых волостей и сел, разбросанных по разным концам Тверского и Микулинского уездов. Они собрали точные данные об обстоятельствах перехода примерно 200 крестьян. В большинстве случаев крестьяне покидали своих землевладельцев в самые голодные зимние и весенние месяцы года – начиная с конца декабря и до мая. Юрьев день как срок выхода был соблюден только в 11 случаях.

Показания тверских писцовых книг Симеона и волокамских приходно-расходных книг согласуются между собой и дополняют друг друга. Они говорят, что в момент наивысшего разорения страны, на рубеже 70–80-х годов, массовая передвижка нарушила старый порядок крестьянских переходов. Феодальные землевладельцы перестали соблюдать нормы Юрьева дня. Они в массовом порядке свозили и перезывали крестьян не в срок и без уплаты пожилого. Практически правила Юрьева дня утратили силу задолго до того, как в источниках появились первые сведения о заповедных годах и об отмене Юрьева дня в законодательном порядке.

Первые точные и неопровержимые сведения о заповедных годах относятся не к началу, а ко второй половине 80-х годов. Понятие «заповедные годы» не приобрело устойчивого и всеобщего значения. Приказы редко и неохотно пользовались этим термином и чаще всего обходились без него. Объяснить это можно тем, что нормы заповедных лет не стали формулой закона, иначе говоря, никакого специального указа о заповедных летах в виде мотивированного закона не существовало. Прикрепление к тяглу осуществлялось путем практических распоряжений.

В поместной справке 1607 г. о ходе закрепощения крестьян сказано, что «при царе Иоанне Васильевиче… крестьяне выход имели вольный, а царь Федор Иоаннович, по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьяном заказал и, у кого колико тогда крестьян было, книги учинил…».

Из-за массового бегства крестьян с тяглых земель писцовые книги устаревали еще до того, как Поместный приказ успевал их исправить и утвердить. Города обращались к правительству с ходатайством о возвращении «разошедшихся» тяглецов в старые тяглые дворцы. А власти, преследуя фискальные цели, удовлетворяли их требования путем специальных распоряжений и пожалований.

В первой половине 90-х годов крепостническая политика вступила в новую фазу своего развития, свидетельством чего служит указная грамота 14 апреля 1592 г. Из меры временной заповедные годы стали превращаться в 90-х годах в меру постоянную. Но как это ни удивительно, правосознание 90-х годов не только не усвоило выработанное приказной практикой 80-х годов понятие «заповедные годы», но и окончательно отбросило его. Многие крестьяне, вышедшие в заповедные годы, успели отсидеть льготы у новых землевладельцев и превратились в исправных налогоплательщиков.

Землевладельцы пускались во все тяжкие, чтобы заполучить в свои пустующие деревни соседских крестьян. Чтобы разом покончить с нараставшими трудностями, правительство царя Федора было вынуждено ограничить давность исков о крестьянах пятилетним сроком.

Указ о пятилетних урочных годах покончил со старой системой заповедных лет. Введение пятилетнего срока сыска крестьян знаменовало решительный поворот в ходе закрепощения. Чрезвычайные и временные меры стали превращаться в постоянно действующие установления.

Пока Годунов не стал полновластным правителем государства, меры в отношении крестьян носили половинчатый характер. Слабое, раздираемое внутренними противоречиями правительство царя Федора поначалу не обладало ни решимостью, ни средствами для радикального и окончательного разрешения крестьянского вопроса. Оно не могло ни отменить одним ударом нормы Судебника, ни восстановить Юрьев день в качестве регулятора крестьянских переходов. Только к середине 90-х годов Годунов добился более прочной политической стабилизации и под давлением дворянства приступил к окончательной ликвидации Юрьева дня.

24 ноября 1597 г. правительство издало первый развернутый закон о закрепощении крестьян. По времени закон был приурочен к Юрьеву дню. Отныне возвращению подлежали все вышедшие и свезенные крестьяне.

Уложение 1597 г. значительно расширило крепостническую практику. Оно прикрепило к земле не только тяглых дворовладельцев, но и их детей и жен, ранее не подпадавших под действие заповедных лет. Любой переход крестьянина рассматривался отныне как бегство.

Таким образом, годуновский указ стал крупнейшей вехой в развитии крепостного режима, отразив момент превращения чрезвычайных и временных мер в постоянно действующие нормы по всей стране.

Закрепощение крестьян стало крупнейшим продворянским мероприятием правительства Годунова. Указ консолидировал господствующий класс и упрочил положение Бориса Годунова как правителя. Но крестьянство не желало мириться с неслыханным насилием со стороны крепостнического государства.

Заключение

«Бунташным» временем называют обычно XVII в. На самом деле полоса массовых народных движений началась с середины 80-х годов XVI в. В тот период широкий размах получили городские движения. Несмотря на участие в них разнородных социальных сил, они носили в основном антифеодальный характер.

Волнения в Москве повторялись периодически. После неурожая и голода 1588 г. власти ввели в столице весной 1589 г. осадное положение. Спустя два года москвичи вновь увидели на улицах города вооруженные патрули. Крупное восстание произошло в мае 1591 г.

Мерам Годунова недоставало последовательности. Они не были санкционированы законом и проводились лишь в отдельных местностях. В целом они носили противоречивый характер. Власти пытались возродить города ценой прикрепления членов посадской общины к тяглу.

Городские движения, пережив подъем в середине 80-х годов XVI в., пошли затем на убыль. В сельской местности протест масс против феодального гнета неуклонно нарастал, начиная с 90-х годов. Отмена Юрьева дня и приведение в жизнь Указа о сыске беглых крестьян безмерно расширили власть феодальных землевладельцев над сельским населением. Дворяне вводили в своих поместьях барщину, повышали оброки. Крестьяне с трудом приспосабливались к новому порядку вещей. Они протестовали против усиления крепостного гнета, как могли. чаще всего они бежали от своих землевладельцев. Появились и более грозные симптомы.

В начале XVII в. борьба угнетенных масс вылилась в открытые вооруженные выступления в масштабах отдельных районов, а затем и всей страны. Начальным рубежом Крестьянской войны стало восстание Хлопка в 1603 г. Этому восстанию предшествовала полоса вооруженных выступлений, охвативших обширную территорию. Отряды повстанцев формировались преимущественно из беглых крестьян и холопов.

Грандиозная Крестьянская война начала XVII в., явившаяся прямым ответом на установление в стране крепостного режима, потрясла феодальное государство до самого основания.