Эпоха Мэйдзи

Глава 1. Предпосылки и ход революции

Принятая дата начала революции Мэйдзи, 1868 год, является весьма условной. Этим годом можно ограничиваться только в том случае, если принять версию официальной японской историографии о событиях Мэйдзи исин, сущность которых сводится к реставрации власти императора. Истинное содержание этих событий можно оценить, только учтя весь комплекс основных мероприятий, проведение которых заняло несколько лет и которые входят составной частью в понятие революции 1868 г.

Государственный переворот 3 января 1868 г., в результате которого был ликвидирован сёгунат, привел к власти выходцев из низкорангового самурайства, выражавших интересы нового класса землевладельцев и торгово-промышленной буржуазии. Революция Мэйдзи, — череда событий, приведшая к значительным изменениям в японской политической и социальной структуре. Четырёхлетний период с 1866 по 1869 гг., включающий в себя последние годы периода Эдо и начало периода Мэйдзи. Реставрация Мэйдзи была прямым следствием открытия Японии для Западных стран, произошедшего после прибытия «чёрных кораблей» командора Мэтью Пэрри.

В 1853 г. у берегов Японии появилась американская эскадра. Ее командующий – адмирал Пэрри ультимативно потребовал заключения торгового договора на американских условиях, фактически лишавших Японию таможенной автономии. Под угрозой применения силы японское правительство вынуждено было подчиниться. В 1858 году был подписан неравноправный договор, по которому Япония не могла устанавливать пошлины на ввозимые из США товары выше определенного процента (от 5 до 35), должна была признать экстерриториальность американцев в Японии (то есть их неподсудность японским судам) и т. д. Вскоре почти аналогичные договоры были подписаны и с европейскими державами (Англией, Голландией, Францией и др.). «Не довольствуясь возможностями открытого грабежа Японии, иностранные державы стремились к превращению ее в колонию». В 1862 году английский флот подверг разрушительной бомбардировке город Кагосима, чтобы вынудить японские власти уплатить огромную контрибуцию за убийство английского гражданина. В 1864 году соединенный флот США, Англии, Франции и Голландии – главных колониальных держав того времени – обстрелял город-крепость Симоносеки, вынудив японские власти к удовлетворению требований о беспрепятственном прохождении судов через Симоносекский пролив. Опасность колониального порабощения Японии была очевидной. Это привело к слиянию антифеодальной борьбы и национально-освободительного движения.

В этот период главой государства номинально считался император, но реальная власть находилась в руках сёгуна – высшего должностного лица, являвшегося главнокомандующим и начальником всего аппарата государственного управления, бесконтрольно осуществлявшего исполнительно-распорядительные, фискальные и законодательные функции. Начиная с XVII в. пост сёгуна занимали представители дома Токугава – самого богатого феодального клана страны, противившегося любым прогрессивным реформам. В таких условиях были сформулированы конкретные задачи княжеско-самурайского движения: свергнуть сёгунат, восстановить власть императора и от его имени провести необходимые реформы. В японской официальной историографии этот период обычно называют «реставрация Мэйдзи» (Мэйдзи – название времени правления императора Муцухито; «Мэйдзи» – «просвещенное правительство»).
«Сёгун имел вместе со своими прямыми вассалами в собственном владении около 1/4 земельных угодий страны. Остальная земля находилась в ленном пользовании князей (даймё) (примерно 260 княжеств в 18-19 вв.). Даймё имели своих вассалов из низшего дворянства - самураев, которые получали обычно жалованье в виде рисовых пайков. С упадком княжеств многие самураи уходили в города и превращались в мелких торговцев и служащих, учителей и т. д.»1

«Революция Мэйдзи не была результатом победоносного восстания городских санкюлотов и безземельных крестьян, как это было во Франции, а представляла собой соглашение, достигнутое между одним крылом феодального класса – крупнейшими тодзама, в качестве представителей которых выступали самураи и гоёнин, и богатейшим городским купечеством». Установление абсолютной монархии как формы государственной власти (при формальном конституционном правлении, введенном позже), компромиссные меры в отношении верхушки бывшего класса феодалов, создание нового класса помещиков, использующих в значительной мере докапиталистические формы эксплуатации, - все это говорит о половинчатом, незавершенном характере революции.

Будущий монарх-реформатор родился 3 ноября 1852 года в императорском дворце в Киото. Муцухито был сыном императора Комэй и его наложницы Есико. Хотя она и не была официальной женой императора, Муцухито по японским законам считался принцем, а поскольку остальные дети Комэй умирали в раннем детстве, Муцухито оказался со временем единственным претендентом на Хризантемовый трон. Однако тогда в Японии быть императором вовсе не означало управлять страной. С древних времен император, считавшийся потомком богов, и придворная аристократия занимались лишь исполнением многочисленных религиозных ритуалов, призванных обеспечить стране спокойствие, хорошие урожаи риса и защиту от землетрясений, в то время как реальная власть была в руках у сегунов - военных диктаторов из наиболее сильных самурайских кланов. С XVII века государством управляли сегуны из рода Токугава, чья резиденция располагалась в Эдо (нынешний Токио), а императоры были изолированы в Киото и даже не имели права покидать свой дворец. Токугава, пришедшие к власти в результате кровопролитной гражданской войны, считали своим долгом обеспечить стране мир и покой, и это им удавалось на протяжении двух с половиной веков. Сегунат остановил бесконечные феодальные войны, внедрил строгую сословную систему, при которой каждый знал свое место, свел к минимуму контакты с иноземцами и даже запретил японцам покидать родные берега. Оборотной стороной стабильности и мира была стагнация, и в XIX веке Японии пришлось осознать, чем чревато отставание в области технического прогресса.

Будущий император, получивший при рождении имя Сати но мия (принц Сати), провёл большую часть детства в семействе Накаяма в Киото, в соответствии с обычаем доверять воспитание императорских детей знатным семействам. Он был формально усыновлён Асако Нёго (позднее вдовствующая императрица Эйсё), главной супругой Императора Комэй 11 июля 1860 г. Тогда же он получил имя Муцухито и звание синно: (имперского принца, а следовательно, возможного наследника трона). Наследный принц Муцухито унаследовал хризантемовый трон 3 февраля 1867 г. в возрасте пятнадцати лет. Позже этот год был объявлен первым годом эры Мэйдзи, что значит «просвещённое правление». Это положило начало традиции объявлять новую эру с восхождением на престол нового императора, который после смерти получал имя эры своего правления.2 сентября 1867 г. Император Мэйдзи женился на Харуко (28 мая 1849-19 апреля 1914), третьей дочери лорда Итиё Тадако, одно время занимавшего должность левого министра. Известная впоследствии как императрица Сёкен, она была первой императорской супругой за несколько сотен лет, получившей титул кого (буквально: императорская жена). Хотя она была первой японской императрицей, игравшей публичную роль, у неё не было детей. Император Мэйдзи имел пятнадцать детей от пяти фрейлин. Только пять из пятнадцати дожили до взрослого состояния: принц, рождённый от леди Наруко (1855—1943), дочери Янагивара Мицунару, и четыре принцессы, рождённые от леди Сатико (1867—1947), старшей дочери графа Соно Мотосати), и имела детей. О роли самого императора в эпоху Мэйдзи идут споры. «Он определённо не управлял Японией, но какое именно он имел влияние — неизвестно».

3 января 1868г. было создано правительство Мэйдзи, получившее название «сансёку» («три ведомства»). В Мэйдзи входили две группы государственных советников: 10 старших (гидзё) и 20 младших (санъё); во главе его стоял председатель (сосай). На пост председателя был назначен член императорской фамилии князь Арисугава. Старшими советниками стали члены императорской фамилии, кугэ и даймё из княжеств Сацума, Тоса, Аки, Овари и Этидзэн; младшими советниками—пять кугэ и по три самурая от каждого из вышеуказанных княжеств, среди которых были основные руководящие деятели движения за свержение сёгуната — Окубо, Гото, Итагаки, Соэдзима.

Правители княжеств, примыкавших к юго-западной коалиции или активно не противодействовавших новому правительству, сохранили свою власть. Владения и города, принадлежавшие непосредственно сёгунату, были подчинены новому правительству и реорганизованы в префектуры (кэн) и столичные префектуры (фу). Во главе префектур были поставлены губернаторы, во главе городов — градоначальники, назначенные центральным правительством.

Военные действия правительства против токугавских войск потребовали реорганизации государственного аппарата. В феврале 1868 г. была осуществлена первая частичная реорганизация правительства, в результате которой образовалось семь административных департаментов: по делам государственной религии синто, внутренних дел, иностранных дел, армии, флота, юстиции, законодательства.

Каждый департамент возглавлял член императорской семьи или кугэ, которые до этого были старшими советниками. Младшие советники заняли посты чиновников административных департаментов. В созданное управление при главе правительства вошли наиболее видные деятели юго-западной коалиции — Кидо, Окубо, Гото, Комацу и другие.

«Хотя высшие посты в правительстве Мэйдзи были распределены среди узкого круга людей, принадлежавших к императорской семье, придворной аристократии и высшему дворянству (даймё), фактически аппарат новой власти оказался в руках главным образом представителей низшего самурайства юго-западных княжеств (Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн), выступавших в качестве лидеров движения за свержение сёгуната».

«6 апреля 1868 г. во дворце в Киото было созвано собрание придворной аристократии (кугэ) и феодальных князей (даймё), в присутствии которых малолетний император Муцухито провозгласил так называемое клятвенное обещание нового правительства, состоявшее из следующих пяти пунктов:

Будет создано широкое собрание, и все государственные дела будут решаться в соответствии с общественным мнением.

Все люди, как правители, так и управляемые, должны единодушно посвятить себя преуспеванию нации.

Всем военным и гражданским чинам и всему простому народу будет позволено осуществлять свои собственные стремления, и развивать свою деятельность.

Все плохие обычаи прошлого будут упразднены; будут соблюдаться правосудие и беспристрастие, как они понимаются всеми.

Знания будут заимствоваться во всем мире, и таким путем основы империи будут упрочены».

Это была первая декларация новой власти об основных принципах ее политики, объявленная еще в тот период, когда шла гражданская война. Правительство провозгласило политику «модернизации страны». Вместе с тем декларация была рассчитана на укрепление национального единства, на обеспечение поддержки правительства со стороны дворянства и крупной торгово-ростовщической буржуазии.

Давая обещания о созыве широкого собрания, о решении всех государственных дел в соответствии с общественным мнением, новое правительство рассчитывало обеспечить себе поддержку самурайства и буржуазии в борьбе против реакционных сил старого режима. Одержав победу в гражданской войне, оно отказалось выполнить эти обещания. Власти сразу же предприняли меры к подавлению народных выступлений. Примерно в то время, когда провозглашалась императорская «клятва», в городах и деревнях объявлялись правительственные приказы, запрещающие населению объединяться в защиту своих интересов, обращаться к властям с просьбами об облегчении их участи и т. д.

В 1868 г. в Японии произошла незавершенная буржуазная революция. Внутри антисёгунской коалиции юго-западных княжеств было два течения. Сторонники одного стояли за вооруженное свержение сёгуната и создание вместо него абсолютистского правительства во главе с императором. Это течение носило наименование «тобакуха», его главным лозунгом было «тобаку» (свержение сёгуната). Сторонники другого основным принципом своей политики провозгласили «управление посредством открытого обсуждения» («когисэйтай рон»). Они были против вооруженного свержения сёгуната, так как считали, что применение силы неизбежно вызовет гражданскую войну в стране и может развязать революционные выступления масс. Первое из них возглавлял Окубо, оно имело наибольшее число сторонников в Сацума и Тёсю; второе, во главе которого стоял Гото Сёдзиро, было представлено в основном самураями Тоса.

Оба течения выступали под лозунгом реставрации императорской власти, но в тактическом отношении и в определении: характера новой власти их платформы отличались. Правда, позиции и сторонников Окубо и сторонников Гото в значительной мере определялись фракционными интересами, борьбой этих двух течений за руководящую роль в антисёгунском движении и, следовательно, за руководящее положение в новом правительстве, которое должно было прийти на смену сёгунату. Глава княжества Тоса — Яманоути — и его доверенные лица (Гото и др.) выдвинули компромиссный план устранения двоевластия (сёгунат и императорский двор) без применения вооруженной силы. Согласно этому плану сегун Кэйки должен был по собственной воле отказаться от верховной власти в пользу императора. При этом предполагалось, что Кэйки по-прежнему останется главой дома Токугава с теми же правами, что и другие крупные даймё, а все государственные дела будут решаться дворянским представительным органом, главой которого намечалось назначить лишенного сёгунского титула Кэйки.

29 октября 1867 г. Гото от имени князя Яманоути передал сегуну, находившемуся в это время в Киото, обращение, в котором ему предлагалось «вернуть» верховную власть императору. В этом обращении говорилось: «Со времени появления иностранцев мы продолжали спорить между собой, вызывая широкие общественные дискуссии. Восток и Запад выступили с оружием друг против друга, и непрерывно идет гражданская война, в результате чего мы подвергаемся оскорблениям со стороны иностранных держав. Причиной всего этого является то, что управление страной ведется из двух центров и внимание империи раздваивается. Ход событий поставил в порядок дня революцию, и старая система не может дольше сохраняться. Вашему высочеству нужно вернуть верховную власть императору и таким образом заложить фундамент, на котором сможет возвыситься Япония, как равная со всеми другими странами». К обращению был приложен обширный документ, подписанный руководящими деятелями княжества Тоса. В нем излагались основные принципы политики новой власти, в частности указывалось, что управление страной должно быть передано в руки императора; все государственные дела, включая вопросы государственного устройства, издание законов, должны решаться законодательным органом империи. 3 ноября 1867 г. в Киото состоялось секретное совещание лидеров тобакуха с участием Окубо, Сайго и Комацу (от княжества Сацума), Хиродзава и Синагава (от Тёсю), Цудзи (от Аки) и других, на котором был принят конкретный план свержения сёгуната вооруженным путем.

Участники совещания согласовали вопрос о выделении войск от каждого княжества в создаваемую объединенную армию и договорились с Мицуи, Коноикэ и другими богатыми купцами Киото и Осаки о финансировании последними военных операций. После совещания Окубо, Сайго и Комацу вместе с примыкавшими к этой группировке представителями придворной знати вручили малолетнему императору Муцухито план осуществления реставрации и проект императорского рескрипта о немедленном свержении сёгуната.8 ноября в резиденции Ивакура, одного из наиболее влиятельных в то время лиц при дворе, этот рескрипт был вручен от имени императора представителям княжеств Сацума и Тёсю. Одновременно было объявлено императорское распоряжение о помиловании Мори, князя Тёсю, и восстановлении его в прежнем звании и правах.

Приближенный сегуна кугэ Накаяма тотчас же доложил Кэйки об этих событиях. На следующий день, 9 ноября, последовало официальное заявление Кэйки о возвращении им верховной власти императору. Это «добровольное отречение» было явно рассчитано на срыв намеченного плана военного выступления юго-западной коалиции. При этом Кэйки как глава дома Токугава стремился сохранить свои огромные земельные владения, составлявшие свыше одной четверти всей территории страны. Сегун рассчитывал, что, располагая колоссальными доходами от своих владений и имея в своем подчинении большинство фудай-даймё, он сможет удержать за собой руководящую роль в новом правительстве и при дворе. В обращении сегуна по поводу его отречения от власти указывалось, что он предпринимает этот шаг лишь при том условии, что впоследствии будет создано дворянское законодательное собрание, состоящее из высшей дворцовой знати, князей и самураев.

«Сегун Кэйки был уведомлен, что его отказ от верховной власти в принципе принят двором, но что окончательное урегулирование вопроса о власти произойдет в ближайшее время на чрезвычайном собрании всех даймё в Киото. Впредь до созыва собрания и создания новой власти ему предлагалось продолжать осуществлять все функции, присущие главе правительства».

Однако движение за свержение сёгуната продолжало нарастать. Лидеры тобакуха отнюдь не собирались остановиться на достигнутом. Ояи поставили своей целью окончательно уничтожить господство дома Токугава, лишить сегуна не только политической власти, но и ее экономической основы.

Решительная позиция руководителей тобакуха объяснялась, прежде всего, тем, что в этом крыле антисёгунского движения было сильно влияние буржуазии и низших слоев дворянства, которые враждебно относились не только к сёгунату, но и ко всему высшему дворянству. Они добивались не только передачи власти сегуна императору, но и проведения некоторых преобразований. Эти преобразования, не ущемляя существенно интересов дворянства, должны были в известной мере удовлетворить требования крупной и средней буржуазии, новых помещиков.

12 ноября 1867 г. Окубо, Сайго, Хиродзава и другие лидеры юго-западной коалиции отправились в свои княжества для организации переброски дополнительных войск в Киото. Вскоре после этого в Киото прибыл Симадзу во главе трехтысячной армии и были приведены в боевую готовность еще 10 тыс. человек. Вслед за войсками Сацума в Киото начали прибывать войска Тёсю, Аки и других княжеств. Из военных частей пяти княжеств—Сацума, Аки, Тоса, Этндзэп и Овари—была сформирована новая (антисёгунская) армия под командованием Сайго Такамори. 3 декабря в Киото состоялось собрание представителей 40 вассальных княжеств дома Токугава, которое одобрило решение сёгуната об отречении от верховной власти в пользу императора.

Утром 3 января 1868 г. от имени императора был издан указ об отстранении войск родственных Токугава правителей княжеств Айдзу и Кувана от несения караульной службы у главных ворот императорского дворца. Охрана ворот дворца была поручена войскам Сайго. В этот же день, в три часа пополудни, часовые пропустили во дворец трех членов императорской фамилии, восемь кугэ, пять даймё и пятнадцать самураев. Это были члены нового правительства, заблаговременно сформированного антисёгунской коалицией.

«Эти лица проследовали в малый зал императорского дворца (Когосё), где в присутствии императора состоялось совещание, на котором были зачитаны заранее заготовленные и хранившиеся в портфеле кугэ Ивакура основные императорские рескрипты: о реставрации императорской власти, об упразднении сёгуната, об учреждении нового правительства, о реабилитации всех кугэ, подвергшихся ранее репрессиям за принадлежность к антисёгунской коалиции»

На совещании в Когосё сразу же возникли острые разногласия между Гото и Ивакура по вопросу об отношении к бывшему сегуну Кэйки. Однако наличие вооруженной силы в руках тобакуха решило исход борьбы между Гото и Ивакура. Кэйки был лишен всякой политической власти; ему предложили немедленно передать императору земельные владения и казну сёгуната. Этим был нанесен решающий удар по сёгунату. Однако окончательно господство дома Токугава было сломлено лишь в процессе последовавшей кровопролитной гражданской войны, охватившей значительную часть страны. Свержение сёгуната явилось самым крупным успехом революции 1868 г.

Таким образом, разгром войск сёгуната и победа новой власти в значительной степени были результатом крестьянской революционной борьбы. Однако сразу же после победы новое правительство стало подавлять крестьянское движение.

Особенно жестоко власти расправились с жителями островов Оки, входивших во владения Токугава. Население этих островов накануне государственного переворота 3 января 1868 г. подняло восстание, прогнало представителей сёгуната и создало свое местное правительство, которое оказывало помощь войскам центрального правительства в борьбе против токугавских сил.

Однако вскоре же после переворота правительство направило на острова Оки своих представителей, оказавшихся в значительной части теми самыми ненавистными чиновниками сёгуната, которые были незадолго до этого изгнаны с островов в результате народного восстания. После непродолжительного сопротивления восстание жителей было жестоко подавлено.

Изданный 17 мая 1868 г. декрет о государственном устройстве «Сэйтасё», который иногда называют первой конституцией правительства Мэйдзи, предусматривал создание вместо прежнего высшего государственного органа (сансёку) государственного совета (дадзёкан), облеченного законодательной, исполнительной и судебной властью. В этом декрете указывалось, что все ответственные посты в правительстве должны предоставляться высшей придворной знати и даймё; средние и низшие должности должны предоставляться самураям «в знак уважения к их мудрости».

Декрет не предусматривал участия представителей других сословий в правительстве. Он лишь указывал, что всем лицам, желающим дать совет правительству по любому вопросу, должна быть предоставлена возможность устанавливать контакт с соответствующими властями в официальном порядке. Декрет ограничивал также власть феодальных князей: лишал их права без согласия государственного совета присваивать титулы, чеканить монету, принимать на службу иностранцев и ни при каких обстоятельствах не разрешал им заключать договоры с иностранными государствами или вступать в союз с другими феодальными князьями. Эти мероприятия были направлены на осуществление основной задачи нового правительства—централизации государственного управления, объединения страны под властью абсолютной монархии.

Затянувшаяся гражданская война усиливала опасность аграрной революции, приближение которой ощущалось в нараставшем крестьянском движении. Отсюда стремление нового правительства к скорейшему завершению войны, даже путем компромисса с представителями старого режима. Сказывалась и сословная солидарность всего самурайства.

«Историческое значение государственного переворота 3 января 1868 г. и последовавшей за ним гражданской войны заключается не в формальной реставрации императорской династии, а в ликвидации сёгуната Токугава, являвшегося оплотом крупных феодалов, и приходе к власти низшего дворянства, в значительной мере отражавшего интересы торгово-промышленной буржуазии и новых помещиков.

Смена власти произошла в условиях крайнего обострения классовой борьбы, роста национального и политического самосознания японского народа, в условиях глубокого кризиса всей феодальной системы, и поэтому новое правительство вынуждено было проводить политику «модернизации страны», т. е. буржуазных реформ».

Свержение сёгуната послужило началом периода важных политических и социальных преобразований, открывших путь для установления капиталистического способа производства в Японии.

Раздел 2

Обещание созвать в 1890 г. парламент, прозвучавшее в императорском указе от 12 октября 1881 г., заметно оживило политическую обстановку в стране. Возникновение первой буржуазной политической партии в Японии относится к 1881 г. Она была названа "дзиюто", что означает "либеральная партия". В 1898 г. императорское правительство, умудренное опытом парламентского правления, решило превратить дзиюто в полуправительственную партию. В 1900 г. партия была переименована в сейюкай ("ассоциация политических друзей"). Членами ее могли стать депутаты парламента, чиновники местных органов власти, главы торговых палат, председатели акционерных обществ с капиталом не ниже 50 тыс. иен, директора банков, капитал которых превышает 100 тыс. иен, адвокаты, крупные налогоплательщики. Покровителем партии становится крупнейший промышленный концерн "Мицуи".

Интересы другого крупного концерна - "Мицубиси" - выражала партия минсейто ("партия народной политики").

В самые кратчайшие сроки были сформированы политические партии — либеральная и конституционных реформ. Они отражали в основном интересы помещиков, средней части буржуазии, мало связанных с правительственными сферами и надеявшихся добиться хоть небольшой, весьма умеренной либерализации существовавшего строя, при котором в правительстве доминировала клика выходцев из княжеств Сацума и Тесю. Попытались организоваться и социалисты, создавшие Восточную социалистическую партию с анархическим уклоном. «В отличие от европейских стран, политические партии в Японии были сформированы не после, а до появления парламента. Но даже и эти весьма робкие шаги были встречены властями в штыки».

В 1882 г. был издан закон, ограничивавший деятельность общественных организаций и обязывавший политические партии согласовывать все свои действия с властями. Более того, в качестве ответной меры в марте 1882 г. была сформирована из представителей высшего чиновничества Партия конституционных реформ откровенно монархического толка. Тем не менее в рядах оппозиции, особенно среди местных отделений Либеральной партии, стали усиливаться радикальные течения, ставившие своей целью военный переворот и не исключавшие возможности террористических актов. Все это происходило на фоне многочисленных крестьянских волнений, вызванных грабительскими поборами и налогами. Активная деятельность левых групп напугала руководителей Либеральной партии, и в 1884 г. они приняли решение о самороспуске. А годом раньше была распущена и Партия конституционных реформ. Впрочем, это были чисто тактические шаги. Средние слои не отказывались от мысли добиться выгодных для себя подвижек в государственной структуре. Временность передышки ощущалась и в правительстве. В 1882 г. за рубеж была отправлена правительственная миссия во главе с одним из наиболее консервативных деятелей Ито Хиробуми для изучения конституционного опыта европейских стран. Через полтора года Ито вместе со спутниками вернулся на родину ив полном секрете от общественности начал работу над проектом Конституции Японии. За образец им был выбран самый реакционный вариант — Конституция Пруссии. «Но прежде чем проект был предложен на рассмотрение правительства и императора, пришлось провести некую подготовительную работу, чтобы исключить возможность хотя бы малейшей радикализации планируемого парламента. Во-первых, либерализм выборной нижней палаты было решено изначально ограничить консерватизмом верхней, назначаемой». Для этого в 1884 г. в стране был создан институт пэров и установлены аристократические титулы (князь, маркиз, граф, виконт и барон), которыми наделялись бывшие даймё, придворная знать и некоторые наиболее ревностные сторонники трона. Во-вторых, произошла реорганизация правительства по европейскому образцу. Первый кабинет министров Японии, возглавленный Ито Хиробуми, состоял из 10 человек — премьера и 9 министров (8 из них были выходцами из Сацума и Тёсю). Кроме того, из Токио власти выслали около шестисот представителей оппозиции. Наиболее радикальные из них были посажены в тюрьму. С другой стороны, проявившие готовность к сотрудничеству бывшие видные члены Либеральной партии и Партии конституционных реформ Окума Сигэнобу и Гото СЁдзиро были обласканы, пожалованы графскими титулами и приглашены для работы в правительстве. Подготовка Конституции Мэйдзи была закончена лишь к 1888 г. Проект решили не выносить на широкое обсуждение, как этого добивалась оппозиция, а рассмотреть на Тайном совете, созданном при императоре и состоявшем из 12 представителей бывшей феодальной аристократии, в основном из княжеств Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн. Тайный совет возглавил все тот же Ито Хиробуми, отказавшийся ради этого от поста премьер-министра. Около полугода Тайный совет за закрытыми дверями занимался шлифовкой текста Конституции.

Наконец в ноябре 1888 г. она была зачитана императором во дворце в присутствии членов правительства, высших сановников и иностранных представителей. И лишь 11 февраля 1889 г. текст Конституции был обнародован. Дата для этого была выбрана не случайно. 11 февраля Япония отмечала Кигэнсэцу — памятную, но весьма условную дату восшествия на престол в 660 г. до н.э. легендарного императора Дзимму. Само появление в Японии Конституции, предусматривавшей открытие парламента, конечно же, можно рассматривать как событие почти революционное. Хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что если император и поступился своими правами в пользу народа, то лишь самую малость. Особа императора была провозглашена священной и неприкосновенной, обладающей к тому же неограниченными правами главы государства и верховного главнокомандующего. Ему принадлежала вся полнота законодательной, исполнительной, судебной и военной власти в стране. А вот права подданных, например свобода слова, переписки, печати, собраний и союзов, были прописаны в Конституции гораздо скромнее, с постоянной оговоркой: «...в пределах, установленных законом»6. Столь же урезанными были и возможности, открывшиеся перед будущими парламентариями. Они могли собираться на заседания не по собственному усмотрению, а лишь по повелению императора. Император назначал министра-президента (премьера) и по его представлению всех остальных министров. Кабинет министров нес ответственность только перед императором. Его не могли свалить ни вотум недоверия, поскольку последний не был предусмотрен конституцией, ни отставка отдельных министров, поскольку законодательство не предусматривало коллегиальной ответственности министров, ни отклонение парламентом бюджета, так как конституция разрешала в этом случае применение бюджета предшествующего года.

Законодательная власть принадлежала императору совместно с парламентом. Законы, принятые парламентом, не могли быть обнародованы и приняты к исполнению без императорского утверждения и подписи, и без санкции Тайного совета. В промежутках между сессиями парламента император мог издавать указы, имеющие силу закона. Император созывал парламент и закрывал его, переносил сроки парламентских заседаний, мог распустить палату депутатов. Император также имел право на амнистии, помилования, смягчения наказания и восстановления в правах. Конституция не упразднила деятельность совещательных органов при императоре. К их числу относились: "тайный совет", "генро" - внеконституционный совещательный орган при императоре; министерство императорского двора; совет маршалов и адмиралов и др. Тайному совету было передано рассмотрение важнейших государственных дел. Правительство советовалось с ним по всем важным вопросам политики; от него исходило одобрение императорских указов о назначениях; он имел право толкования конституции.

Конституция 1889 г. заложила государственно-правовые основы капиталистического развития страны. Однако в дальнейшем развитие Японии идет по пути милитаризации государства. Позиции военных были очень сильны в неконституционных учреждениях - Тайный совет и генро. В 1895г. был законодательно подтвержден порядок, по которому на посты военного и военно-морского министров назначались только чины высшего военного и военно-морского командования. Тем самым военщина получила дополнительную возможность давления на правительство и парламент. С 79-х гг. ХIХ в. Япония становится на путь агрессивных войн и колониальных захватов.

За парламентом не признавалось право проводить расследования или давать оценки ответам правительства на парламентские запросы. Император мог издавать обязательные к исполнению указы по любому поводу, не консультируясь с парламентом. По своей структуре парламент был определен двухпалатным. Верхняя палата пэров состояла из членов императорской фамилии, титулованной аристократии и финансовой знати. Влиятельность ее была гораздо выше, чем у нижней палаты представителей. По избирательному закону право выбирать в нижнюю палату предоставлялось мужчинам старше 25 лет, платившим не менее 15 иен прямого налога и проживавшим в своем округе не менее полутора лет. То есть вводились цензы половой, возрастной, имущественный и оседлости. Это открывало допуск к избирательным урнам лишь для одного из каждых ста жителей страны.

Конституция определила также права кабинета министров и назначаемого императором Тайного совета, ответственных только перед троном и никак не зависящих от парламента. Иными словами, в Японии сохранялась самодержавная монархия. «Чтобы несколько приглушить энтузиазм масс, порожденный Конституцией и усиленным проникновением в страну западной культуры, император обнародовал в 1890 г. рескрипт по проблемам образования. Руководство школ и других учебных заведений было обязано регулярно зачитывать учащимся этот документ, пропитанный духом национализма, верноподданничества по отношению к императору, лояльности и уважения к властям. В головы школьников вдалбливалась мысль о том, что Конституция и парламент были дарованы народу Японии милостью и прогрессивной волей императора Мэйдзи. Вскоре каждый японец знал текст рескрипта наизусть. При очередном зачтении рескрипта отвешивались глубокие поклоны перед портретом императора. А если вдруг дежурный учитель, которому разрешалось держать копию рескрипта не иначе как в белых парадных перчатках, сбивался в тексте, его ожидали неминуемое увольнение и опала».

1 июля 1890 г. в стране прошли первые парламентские выборы. Несмотря на существование различных цензов и ограничений, более половины из 300 избранных в нижнюю палату депутатов принадлежали к антиправительственной оппозиции — Либеральной партии и Партии конституционных реформ, которые к тому времени фактически восстановились, хотя и не выступали под своими прежними наименованиями. В палату пэров было назначено 250 ее постоянных и временных (на срок 7 лет) членов. Между правительством и нижней палатой с самого начала сложились напряженные, даже враждебные отношения. Парламентарии требовали снижения налогов, удешевления правительственного аппарата, сокращения госрасходов. Особенно острые столкновения возникли по поводу ассигнований на военные нужды. Закулисными маневрами властям удалось расколоть парламентскую оппозицию, курс на вооружение страны был принят, хотя и в несколько усеченном виде. Противостояние этих ветвей власти продолжалось довольно долго с переменным успехом. То оппозиция объявляла правительству вотум недоверия, понуждая его уходить в отставку, то кабинет министров инициировал роспуск парламента. Впрочем, противоборствующие стороны были единодушны в одном пункте — необходимости отмены неравноправных договоров с западными странами. Дело было, конечно, не только в государственном престиже и неподсудности иностранцев японским законам. Низкие ввозные пошлины, потолок которых определялся опять-таки заключенными в ходе

Кабинет министров был немногочисленным. В первый период своего существования он состоял из 10 человек: министра-президента, министра иностранных дел, внутренних дел, финансов, военного, морского, юстиции, просвещения, сельского хозяйства и торговли, связи.

Судебная реформа.

В области внутригосударственных нововведений наиболее важной была реорганизация на европейских началах судебной системы. По закону 1890г. учреждаются единые по всей стране суды. Ее территория делится на 298 округов, в каждом из которых создается местный суд. Следующими инстанциями стали 49 губернских судов, 7 апелляционных судов и Высокий имперский суд, в компетенции которого входило рассмотрение наиболее важных дел, высшая апелляция и разъяснение законов. Конкретизировался статус прокуратуры, расширялись ее правомочия. На прокуратуру возлагалось:

а) руководство предварительным расследованием;

б) поддержание обвинения в суде;

в) опротестование приговоров и осуществление надзора за судами.

В 1890 г. получил новую редакцию уголовно-процессуальный кодекс.

Судебное следствие должно было основываться на принципах гласности, устности, состязательности. В начале ХХ в. в Японии был введен суд присяжных заседателей.

С 1872 года в суды стали допускаться представители прессы, были запрещены пытки при разрешении гражданских дел, формально уничтожены сословные различия, запрещена кровная месть. В 1874 году ограничиваются, а затем полностью запрещаются пытки в уголовном судопроизводстве.

Закон 1890 года в соответствии с конституцией формально закрепил принцип несменяемости и независимости судей, предусмотрев возможность смещения, понижения судьи в должности только в случаях привлечения его к уголовной ответственности или наказания в дисциплинарном порядке. С этой целью в этом же году был принят Закон о дисциплинарной ответственности судей. Непосредственные рычаги давления на судей сохранялись у министра юстиции, обеспечивающего общий административный надзор за японским правосудием, обладающего правом выдвижения судей на высшие судебные и административные посты. Для замещения должности судьи, согласно Закону 1890 года, требовались юридические знания и профессиональный опыт. Судьями становились лица, сдавшие соответствующие экзамены и успешно прошедшие испытательный срок службы в органах суда и прокуратуры в течение трех лет.

Законом 1890 года предусматривалось также создание Высшего публичного департамента прокуратуры со штатом местных прокуроров, подчиняющихся строгой субординации. К прокурорам предъявлялись те же квалификационные требования, что и к судьям, на них также распространялся контроль министра юстиции, которому принадлежало право давать указания прокурорам по тем или иным судебным делам.

В 1893 году был принят Закон об адвокатуре. Адвокаты стали участвовать в работе суда. Адвокатский корпус находился под жестким контролем как министра юстиции, так и прокуратуры. Адвокаты также подпадали под юрисдикцию дисциплинарных судов. Право привлекать их к дисциплинарной ответственности принадлежало прокурорам. Несмотря на все эти нововведения «правоохранительная» система Японии еще долго оставалась репрессивным придатком имперской власти.

Аграрные преобразования

Значение аграрных преобразований, проведенных в первые годы периода Мэйдзи, крайне велико. Они оказали всестороннее влияние на последующее развитие всего японского общества. С реформой аграрных отношений в первую очередь связаны такие мероприятия правительства, как отмена феодальной зависимости крестьян, феодальной собственностью на землю, введение свободы выбора возделываемых культур и, наконец, реформа поземельного налога. В сочетании с изменением классового характера власти (хотя и не радикальным) одних этих преобразований достаточно, чтобы признать события Мэйдзи буржуазной революцией.

«Осуществление этих мер привело к утверждению частной собственности на землю с правом ее купли и продажи, что расширило возможность мобилизации земли. Отмена феодальной собственности и феодальных повинностей, каковые являлись правовой основой изъятия земельной ренты, бывшей главным доходом правящего класса, потребовала установления новой правовой системы, соответствовавшей капиталистическому способу эксплуатации. Главным источником создания материальных ценностей в государстве было сельскохозяйственное производство, и это придавало аграрному законодательству особое значение».

Правовую основу новым аграрным отношениям дала реформа поземельного налога.

Непосредственной причиной введения поземельного налога послужила потребность нового правительства в источниках дохода для обеспечения государственного бюджета. Феодальная рента-налог в существовавшей прежде форме была ликвидирована вместе с феодальным правом. Единственным возможным стабильным источником доходов для государственных нужд мог быть только поземельный налог. Однако для его введения было необходимо юридически точное определение права собственности на все земли. Причем речь могла идти лишь о частной собственности.

«При этом в числе прочих встало два важных вопроса: об оформлении прав собственности на землю и о размере поземельного налога. Обе эти проблемы на первых порах были решены посредством выдачи удостоверений о праве собственности на землю (тикэн). Это мероприятие имело очень большое значение. По существу, оно закрепило сложившееся положение в области фактического владения землей. Эти мероприятия по времени совпали с мероприятиями по ликвидации феодальной системы землепользования».

25 декабря 1871 г. был издан указ об упразднении категории земель самураев и феодалов (букэдзи) и земель горожан (тёдзи) на территории префектуры Токио, о выдаче на них тикэн и об уплате с них поземельного налога. Токио был избран как начальный пункт выдачи тикэн. В январе 1872 г. министерство финансов опубликовало положение относительно выдачи тикэн на указанные земли в префектуре Токио и уплаты с них поземельного налога. В том же месяце было опубликовано распоряжение относительно распространения указанного положения на все остальные префектуры. 15 февраля 1872 г. указом дадзёкан (правительства) было отменено запрещение купли-продажи обрабатываемой земли.

В течение более чем полугода, по июль 1872 г. была завершена выдача тикэн. Тикэн стали на некоторое время единственным свидетельством права собственности на землю. Документы на владение землей были выданы прежде всего «новым помещикам» («синдзунуси» или просто «дзинуси»). Тикэн получил тот, кто смог доказать, что он является фактическим владельцем земли. Иначе говоря, те, кому крестьяне сдавали свою землю в заклад, оказались владельцами земли, а заложившие землю крестьяне превращались в ее арендаторов. Кроме того, и до реформы производились различные сделки по купле и продаже земли, и документы, удостоверявшие эти сделки, служили доказательством признания права собственности на нее. Существовали и другие формы отчуждения крестьянской земли, которая превращалась в арендуемую землю.

В апреле 1873 г. было опубликовано положение о реформе поземельного налога, которое приобрело силу закона (тисо кайсэй дзёрэй). В соответствии с положением о реформе поземельного налога были введены важные изменения не только в сам поземельный налог (т. е. в существовавшую ренту-налог), но и во всю систему эксплуатации крестьянства. Обложению налогом подлежали земли, на которые были выданы тикэн. В отличие от прежнего обложения, которое производилось с объема урожая риса, размер налога определялся в соответствии с ценой земли.

В ходе проведения реформы поземельного налога были составлены кадастровые книги, в которые были внесены имена землевладельцев, качество и цена их земли.

Начиная с 1873 г. было проведено общенациональное обследование земель и определение их цены. Вся земля была разделена на 100 млн. участков. Каждому владельцу как правило принадлежало несколько участков. Была сделана более или менее успешная попытка провести это обследование по единой методике. Однако правительство не располагало ни необходимыми средствами, ни опытом, чтобы провести его на достаточном уровне.

Составление кадастра дало возможность установить цены всех имевшихся в наличии земель. Земли, в соответствии с их качеством, были разделены на три группы: высшая, средняя и низшая. Размер государственного поземельного налога устанавливался в зависимости не от урожая, а от цены земли и был определен равным 3% от ее стоимости (к этому добавлялся местный поземельный налог величиной 1%). Налог должен был вноситься не натурой, как это было прежде, а только деньгами. Новый поземельный налог равнялся примерно 30-35% стоимости урожая.

В ходе проведения реформы было осуществлено разделение земель на частные и государственные. До реформы в силу сложившейся практики крестьяне всей общиной пользовались княжескими лугами и лесами. В ходе реформы значительная часть этих угодий была признана собственностью государства или императорского дома, что привело к тому, что многие крестьяне потеряли какую-либо возможность пользоваться ими.

Таким образом положение крестьянства в результате революции Мэйдзи существенно изменилось, хотя для многих не стало лучше, чем оно было.

Классовая структура пореформенной деревни определялась существованием двух основных классов: класса помещиков и класса крестьян. Официально появившийся после первых преобразований Мэйдзи (фактически он возник гораздо раньше) класс помещиков значительно отличался от класса феодалов, который господствовал в эпоху феодализма.

Часть новых землевладельцев вышла из рядов верхнего слоя феодалов – даймё, которые, хотя и лишились феодальных привилегий, тем не менее оказались владельцами значительных денежных сумм. Бывшие даймё получили в 1876 г. облигации в результате капитализации их рисовых пенсий. Так, 289 бывших даймё стали обладателями облигаций в среднем по 97 тыс. иен, 148 кугэ – по 14 тыс. иен, а представители низшего слоя буси досталось в среднем лишь по 415 иен на человека. Многие буси прожили эти средства, а бывшие крупные феодалы основали банки, вложили деньги в покупку земли, нередко увеличив свое богатство.

Следующая группа землевладельцев сложилась из бывших госи. Сельские самураи (госи) различались по своему происхождению. Это были полуземледельцы -полупомещики. Они имели право носить мечи. В категорию госи попадали и те зажиточные крестьяне и купцы, которые изъявили желание осваивать целинные земли. Таким образом, через госи также шло размывание границ между сословиями. Еще до революции Мэйдзи госи постепенно стали играть все более значительную роль на селе; они часто были старостами или занимали другие важные деревенские должности. В некоторых княжествах (например, Сацума) госи представляли собой мелких помещиков, почти не участвовавших в обработке земли своими руками.

«Звание госи в ряде случаев жаловалось за военные заслуги или тем, кто имел какой-то вес в деревне (например, зажиточным крестьянам). Госи не несли военной службы у даймё. Они не получали дохода от земли сюзеренов. Госи обычно обрабатывали свои собственные земли. Их военные функции ограничивались обороной своей провинции. В некоторых княжествах госи выполняли также некоторые административные функции в качестве агентов княжеских правительств. В целом госи были низшим слоем самурайского сословия. Все госи в результате реформ Мэйдзи стали землевладельцами, составив значительную часть новых помещиков».

Значительную часть помещиков составили представители торгово-ростовщического капитала, сумевшие еще при Токугава (особенно в период разложения феодализма) приобрести тем или иным путем земли. Став в годы Мэйдзи законными владельцами земли, они продолжали заниматься торговлей и ростовщичеством. Некоторые из помещиков жили в деревне и вели свои хозяйства с помощью наемной рабочей силы. Они представляли собой, таким образом, капиталистические элементы в деревне.

Следует сделать существенную оговорку относительно использования термина «помещик» применительно к японским условиям. В японском языке нет термина, полностью адекватного русскому слову «помещик». Слово «дзинуси», которое часто у нас переводится как «помещик», на самом деле не вполне совпадает с последним по смыслу. Оно обычно используется для обозначения землевладельца, сдающего всю или часть своей земли в аренду вне зависимости от размеров землевладения.

Не все дзинуси были помещиками. Число дзинуси значительно превышало число землевладельцев, которых можно назвать настоящими помещиками, т. е. крупных или средних землевладельцев, сдающих землю в аренду. В число дзинуси входило много мелких и мельчайших землевладельцев, которые сдавали в аренду свои небольшие участки земли, а сами, занимаясь подсобными промыслами, вовсе не обрабатывали землю или обрабатывали небольшие клочки. Частично эти мелкие землевладельцы сдавали землю зажиточным крестьянам.

Реформа поземельного налога, прежде всего, изменила положение арендаторов. В эпоху Токугава существовало три основных вида аренды. Первый – это обычная аренда, при которой арендатор не имел никаких особых прав и целиком зависел от воли феодала. Второй вид – это «вечная» аренда, основанная на обычном праве. В этом случае землевладелец не мог произвольно согнать арендатора с земли. Обычно этим правом обладали крестьяне, своими руками освоившие целинную землю или улучшившие проведение мелиоративных работ. Одной из разновидностей вечной аренды была аренда, признанная помещиком вечной после 20 лет пользования землей арендатором. Третьим видом аренды была аренда на заложенной собственником земле. Кроме того, существовало много различных типов комбинаций типов аренды, различавшихся в зависимости от района.

«Правительство, осуществляя реформу, проводило жесткую политику отделения собственников земли от арендаторов и стремилось ликвидировать переходные формы, которые могли создать неопределенность во взимании налога. Главная же цель этого отделения состояла в укреплении положения нового класса землевладельцев. В рамках этих мероприятий правительство ликвидировало вечную аренду, ограничив ее срок двадцатью годами. Если речь шла о землях, расчищены крестьянами (или их предками), то эту землю должен был выкупить или помещик, или арендатор. Все это, естественно, сильно ограничивало права арендаторов».

Таким образом, в эти годы в основном сложился характер социальной структуры послемэйдзийстской деревни. Господствующей силой в деревне стали сравнительно крупные землевладельцы, верхний слой которых составляли помещики. Основной формой эксплуатации крестьянства, которую использовали эти землевладельцы, была сдача земли в аренду мелким товаропроизводителям-крестьянам. Данный тип аренды носил докапиталистический характер: арендатором являлся безземельный или малоземельный крестьянин, арендовавший землю с целью содержания своей семьи из получаемой им части производимых продуктов. Рост цен на рис, наблюдавшийся в некоторые периоды, мало, что приносил арендатору, так как последний был почти отделен от рынка, и, наоборот, приносил барыши землевладельцу.

Арендатор не платил поземельный налог, но выплачивал арендную плату, как правило, натурой. Размер арендной платы по рисовым полям составлял 50-60% урожая.

Сложилась и была узаконена частично новая система эксплуатации. Чисто феодальная форма эксплуатации в виде ренты-налога была ликвидирована. Крестьяне-землевладельцы, не сдающие землю в аренду, стали платить поземельный налог. Это была главная форма их эксплуатации через государственные органы.

Таким образом, аграрные преобразования, осуществленные в связи с революцией 1868 г., привели к заметным переменам, которые имели значение не только для деревни, но и оказали сильное влияние на всю социально-экономическую структуру государства. Вместо феодальной формы собственности на землю была введена буржуазная собственность. В ходе этого процесса была лишена права собственности на землю значительная часть крестьянства. В деревне возник новый класс землевладельцев - дзинуси, совмещавший использование докапиталистических методов эксплуатации крестьянства (сдача земли в аренду) с занятием различного рода предпринимательством.

Аграрные преобразования дали сильный стимул развитию процесса первоначального накопления, в первую очередь путем введения поземельного налога.

Административная реформа

Местное управление в Японии в эпоху сегуната достаточно традиционно для средневековых государств: домениальное управление с достаточно большой, но не гарантированной автономией сельских общин (бураку) и условное держание земель служилой знатью, дайме. Унификация местного управления проходи в эпоху Мэйдзи (1868-1912). В результате реформы территориальной организации создаются новые административно-территориальные единицы: префектуры (кен) и, в каждой префектуре, округа (ку). Управляющих префектурой назначало правительство, а они, в свою очередь, назначали управляющих округами. Каждый округ объединял несколько традиционных сельских общин, которые новое правительство не признавало в качестве носителей публичной власти. Местные элиты - сельские старосты - активно сопротивлялись нововведениям, даже провоцировали локальные бунты. Правительство было вынуждено пересмотреть территориальную организацию страны: на основании принятых в 1878 г. Трех Новых Законов округа упраздняются и восстанавливается поселенческий принцип территориального деления. Каждый город и поселок становится самостоятельным юридическим лицом. Закон о муниципальных собраниях 1880 г. учреждает выборные советы и должность главы местной администрации. Глава администрации избирается советом, но вступает в должность только после их утверждения управляющим префектуры. Фактически именно глава администрации управляет муниципальным образованием: он обладает правом абсолютного вето и несет ответственность за действия муниципалитета перед управляющим префектурой. В тот же период закон создает выборные советы в префектурах; их полномочия ограничены властью управляющего, которого назначает правительство. Избирательное право не являлось всеобщим: правом избирать обладали лишь мужчины, платившие местные налоги, причем голосование проходило по куриям, в зависимости от суммы уплаченного налога, т.е., в конечном счете, от собственности. Система управления в целом напоминает российскую земскую систему, или местное управление в Пруссии в тот же период. Четыре Кодекса, устанавливающие общие нормы местного управления (1888-1889), были составлены с помощью немецких экспертов. Новое законодательство создает особый тип территориальных образований - города (си), к которому отнесены населенные пункты с численностью населения более 30 000 человек. Одновременно Кодекс городов предписывает объединение муниципалитетов, если они не справляются с предписанными функциями. Такие объединения происходят (к 1890 г. количество муниципалитетов сокращается в пять раз), но прежние территориальные общины сохраняют элементы самостоятельности: они обладают собственностью, вводят свои налоги и т.д. Самостоятельность общин подкрепляется тем, что на муниципальных выборах каждая община голосует единогласно: муниципальные советы состоят из представителей общин, а не из представителей избирателей. В конце концов законодатель признает эти образования - дзайсанку - в качестве добровольных объединений граждан.

«Правовое регулирование местного управления в Японии опирается на три основных правовых традиции: 1) собственно японская традиция, идущая со времен средневековья; 2) законодательство и правовые принципы периода Мэйдзи, разработанные под влиянием европейских континентальных моделей, преимущественно немецкой и французской; 3) правовые нормы и принципы, введенные оккупационными войсками в послевоенный период и отражающие влияние англосаксонского права». Ввиду разнородности влияний, с европейской точки зрения японская система местного управления представляется гибридной и внутренне противоречивой. В соответствии с англосаксонской традицией, статус и полномочия местных властей регулируются отдельными законами, посвященными конкретным сюжетам. Вместе с тем, существует и общий закон о местной автономии, который определяет основы организации местной власти. Японский парламент принимает также частные законы, адресованные конкретной территории. Конституция и законодательство признают принцип общей компетенции местных властей; вместе с тем, подробное регулирование большого объема обязательных полномочий сводит этот принцип на нет. Существенную роль в определении функций местных властей и их отношений с государством играют решения Верховного Суда страны, в частности - в рамках его полномочий по толкованию конституции. Местное управление в Японии включает два основных уровня территориальной организации: муниципалитеты (более 3 000) и префектуры (47).Административные единицы подразделяются на четыре основные категории: города с особым статусом, города (си), поселки (дзе) и деревни (сон и мура). «Различия между двумя последними категориями несущественны, и носят скорее символический характер; статус поселка присваивается населенному пункту почти автоматически решением представительного органа префектуры, если численность населения превышает определенный порог. Статус города присваивается муниципальному образованию (или группе муниципалитетов, которые при этом объединяются) декретом министра внутренних дел, если оно соответствует следующим критериям: 1) численность населения превышает 50 000 человек; 2) центральная часть города (центральный населенный пункт) объединяет более 60% населения; 3) в сельском хозяйстве занято менее 40% населения. Статус города обязывает создавать некоторые административные структуры (казначейский центр, службы социальной помощи). Муниципальные органы власти избираются, в соответствии с конституцией, прямыми всеобщими выборами». В каждом муниципалитете существует представительный орган - муниципальное собрание - и избираемый населением глава администрации. В обоих случаях срок полномочий - 4 года, выборы проходят по мажоритарной системе относительного большинства. Достаточно большие по численности местные собрания (от 12 до 100 человек, в зависимости от численности населения) обладают стандартным набором полномочий: принятие бюджета, принятие решений по основным вопросам собственных компетенций муниципалитета. Глава администрации единолично руководит исполнительной властью, выполняет решения ассамблеи, назначает и сменяет местных служащих. Можно говорить о существовании в Японии типичной схемы совет - сильный мэр, однако японские главы администраций обладают большим объемом полномочий, чем большинство их американских коллег. Так, глава администрации может распустить собрание (которое, в свою очередь, может отправить его в отставку). Основной источник власти глав администраций - полномочия, которые делегируются им органами государственной власти. Собрания не имеют права вмешиваться в осуществление этих полномочий.

Все 47 японских префектур не меняли своих границ с 1888 г. 43 префектуры (кен, например Тоттори-кен) имеют общий статус; почти не отличаются от них по правовому положению две префектуры (фу), охватывающие две крупнейшие городские агломерации: Киото и Осака (Киото-фу и Осака-фу; в отличие от других префектур, в фу существуют административные районы). Особый статус имет префектура (то) Токио и префектура (до) Хоккайдо. Территория префектуры Токио-то состоит из 23 округов (ку), каждый из которых приближается по своему статусу к городу (си). В округах избираются окружные собрания и главы администраций. В целом управление Токио схоже с управлением Большим Лондоном. Остров Хоккайдо представляет собой отдельную префектуру (Хоккайдо-до); однако значительная часть полномочий в области экономического развития изъята у выборных органов власти: их осуществляет правительственное агентство по развитию Хоккайдо. Префектуры управляются выборными собраниями (от 40 до 120 членов) и избираемым населением напрямую управляющим. Распределение полномочий между представительной и исполнительной властью, сроки пребывания в должности, избирательная система полностью воспроизводят правила, установленные для муниципалитетов. И в муниципалитетах, и в префектурах многие вопросы могут решаться непосредственно населением путем референдума. Так, для проведения референдума по поводу отзыва главы администрации (управляющего) достаточно подписей одной трети избирателей. Избиратели пользуются и правом инициативы в области решений местных собраний: собрание обязано рассмотреть заявку и принять соответствующее решение, если заявка по поводу принятия какого-либо акта подписана 1/50 от общего числа избирателей. Однако на практике инициатива населения используется редко.

Существенную роль в местном управлении Японии играют территориальные образования, существующие внутри муниципалитетов - дзайсанку. В некоторых сельских регионах - это просто традиционные общины, менявшие свой статус, но не менявшиеся по существу на протяжении веков. Жители дзайсанку, как правило, избирают старосту, который автоматически включается в состав муниципальной администрации. В городах подобные сообщества получают официальный статус Обществ помощи полиции, Противопожарных объединений граждан и т.д. Органы власти дзайсанку устанавливают собственные сборы (официально речь идет о добровольных пожертвованиях и взносах), а муниципальные власти часто делегируют им значительные полномочия.

Военная реформа

В 1872 году был издан указ о введении всеобщей воинской повинности, чем подрывалось монопольное право самураев на военную службу.

Преобразования существенно затронули бывшее привилегированное сословие военного дворянства — самураев. Крупные феодальные землевладельцы — князья получили щедрую денежную компенсацию за отказ от своих феодальных прав в пользу императора, но положение рядового самурайства в целом ухудшилось. Часть самураев закрепилась в государственном аппарате, пополнив ряды чиновников; в армии они по-прежнему составляли костяк офицерства. Некоторые самураи превратились в помещиков, но значительная часть осталась без какого-либо устойчивого источника доходов и не могла приспособиться к новым условиям денежного хозяйства. Это была беспокойная и тщеславная «вольница», которая не желала примириться с утратой своего привилегированного положения.

В 70-х годах XIX в. произошел ряд реакционных самурайских мятежей, участники которых добивались восстановления прежних феодальных порядков и, в частности, таких специальных самурайских привилегий, как право носить оружие. Введение всеобщей воинской повинности окончательно подорвало монополию самураев на военное дело; резкое сокращение государственных пенсий, выплачивавшихся самураям, вызвало среди них особое возмущение. К этому присоединялось недовольство «слабой», т. е. недостаточно агрессивной, по их мнению, внешней политикой японского правительства, не сулившей в ближайшем будущем никаких завоевательных походов, которые дали бы самураям возможность выдвинуться и обогатиться.

Недовольных возглавил военный министр Сайго Такамори. Он резко критиковал внешнюю политику правительства и требовал, чтобы Япония «показала себя». Сайго, в частности, настаивал на развязывании воины для завоевания Кореи. Подобного рода агрессивные и в то же время авантюристические настроения самурайской оппозиции не разделялись большинством правящих кругов. Принятие откровенно агрессивного внешнеполитического курса в больших масштабах грозило бы отсталой, слабой в экономическом и в военном отношениях Японии опасными последствиями. Поэтому представленным в правительстве сторонникам военных авантюр во главе с Сайго не удалось побороть сопротивление белее осторожных элементов, группировавшихся вокруг Окубо Тосимити. Окубо, как и Сайго, принадлежал к самурайству. Однако Окубо был лидером наиболее обуржуазившихся слоев феодального дворянства, вся деятельность которых направлялась на поиски компромисса с буржуазией с целью проведения относительно либерального внутриполитического курса и скорейшей модернизации Японии.

Фабрично-заводская промышленность.

«Промышленная политика правительства Мэйдзи заключалась в следующем: поставить под государственный контроль арсеналы, чугунолитейные и судостроительные заводы и шахты, ранее принадлежавшие различным кланам или бакуфу, затем централизовать их и довести до высокого уровня развития; в то же время создавать и другие предприятия стратегического значения, такие, как химические заводы (заводы серной кислоты, стекольные и цементные заводы). Только после этого правительство намеревалось продать большую часть этих заводов кучке пользующихся его доверием финансовых магнатов. Однако контроль над самыми важными в стратегическом отношении предприятиями, такими, как военные арсеналы, судостроительные заводы и некоторые предприятия горной промышленности, оставался в руках правительства».

Все шахты и рудники, которые ранее принадлежали правительству бакуфу и клановым властям, были конфискованы и затем проданы представителям тех финансовых кругов. которые стояли близко к правительству. Эта правительственная политика была следующим образом изложена одним японским специалистов: «В то время (во время реставрации) десять крупнейших предприятий горнодобывающей промышленности, а именно: Садо, Мипкэ, Икуно, Такасима, Ани, Иннай, Камаиси, Накакосака, Окацура и Коска, управлялись самим правительством в целях их быстрейшего развития; но после того как они были введены в строп, их передали в руки частных лиц. В настоящее время все предприятия горнодобывающей промышленности, за исключением нескольких рудников и шахт специального назначения, принадлежат частным лицам».

Для увеличения производительности этих предприятий правительство привлекало самых лучших иностранных специалистов.

Транспорт и связь развивались быстрыми темпами благодаря неутомимой энергии лидеров правительства Мэпдзи. Правительство пристально следило за развитием и деятельностью транспорта. Главной задачей железнодорожного транспорта являлось расширение внутреннего рынка. Хотя частный капитал и привлекался для строительства железных дорог, первые железнодорожные линии в Японии были построены правительством при помощи займа на сумму 913 тыс. ф. ст., полученного в Лондоне. К концу столетия частный капитал в железнодорожном транспорте стал превалировать над правительственным, но в 1906 г. все железные дороги страны, кроме узкоколейных, были национализированы.

«Анализируя этот шаг с военно-политической точки зрения, мы должны отметить, что железные дороги всегда рассматривались правительством как одно из самых мощных средств для объединения страны, причем военные лидеры Мэйдзи никогда не упускали из виду и стратегическое значение транспорта. Так, например, одновременно с законом о железнодорожном строительстве 1892 г., установившим принцип государственной собственности на железные дороги, был создан наблюдательный совет». Этот совет назывался «тэнцудо кайги» и состоял из двадцати человек, среди которых было несколько военных, а первый председатель этого совета, генерал Каваками Сороку, был, пожалуй, самым выдающимся стратегом того времени. Насколько военно-стратегические соображения превалировали над коммерческими, когда речь заходила о железнодорожном строительстве, показывает дискуссия, развернувшаяся по вопросу о строительстве железнодорожной линии Накасэндо, пересекающей гористую малонаселенную местность. Трудности и затраты, связанные с сооружением этой дороги, казались настолько большими, что план строительства был временно отложен. Но, как утверждает специалист по японским железным дорогам виконт Иноуэ, «против этого (т. с. отказа строить эту дорогу) выступили с протестом военные, которые настойчиво указывали на стратегические преимущества маршрута Накасэндо»8. Стратегические соображения играли первостепенную роль при осуществлении строительства железных дорог, а также телефонной и телеграфной сети.

Для иллюстрации того, какое огромное внимание правительство уделяло стратегическому значению телеграфной и телефонной сети, достаточно сослаться на один или два правительственных документа. Так, например, в связи с возбуждением ходатайства о передаче телефонных линий в собственность частным лицам 2 августа 1872 г. в Дадзёкан (Государственный совет) поступило предложение, требовавшее отклонить упомянутое выше ходатайство. В этом предложении, в частности, указывалось: «На Западе имеются страны, где существуют частные линии связи; однако частные линии часто представляют большие неудобства в отношении сохранении государственной тайны. Кроме того, связь играет большую роль в наших взаимоотношениях с другими странами; поэтому желательно, чтобы с этого времени был положен конец существованию частных линий и чтобы в будущем р.се линии связи перешли в распоряжение правительства»9. Это предложение было принято. Правительство Мэйдзи очень скоро оценило значение телеграфа для ведения современной войны, что подтверждается эффективным использованием этого средства связи правительственными войсками при подавлении сацумских мятежников в 1877 г.

Обратный порядок индустриализации вызвал известную диспропорцию в техническом развитии Японии. Правительство с самого начала уделяло огромное внимание военно-стратегическим отраслям промышленности, и поэтому в техническом отношении эти отрасли скоро достигли уровня наиболее «разбитых западных стран. Вначале арсеналы в Нагасаки находились под руководством голландцев, судостроительный и чугунолитейный заводы в Ёкоска — под руководством французов, а другие судостроительные заводы —под руководством англичан. Эти иностранные специалисты обучали японцев, и со временем японские рабочие в техническом отношении догнали своих иностранных учителей. Иностранные управляющие и помощники управляющих использовались также и в текстильной промышленности: английские специалисты — на прядильной фабрике в Кагосима, французские — на заводе в Томиока н Фукуока, швейцарские и итальянские специалисты — на шелкомотальной фабрике Маэбаси.

Для обучения технике машиностроения правительство основало технические школы с привлечением иностранных преподавателей, а наиболее способных японских студентов посылало за границу для овладения новейшей техникой, с тем чтобы по возвращении на родину они могли заменить иностранных специалистов.

Таким образом, ключевые отрасли промышленности были технически развитыми, тогда как те отрасли промышленности, которые не имели стратегического значения или же не производили продукции, конкурирующей с иностранными товарами на внешнем или внутреннем рынках, оставались на примитивном уровне развития.

«Своеобразие ранней японской индустриализации — государственный контроль над промышленным предпринимательством — сказалось и на том, каким образом правительство, сохраняя и усиливая контроль над ключевыми отраслями промышленности, освобождалось от периферийных или менее важных в стратегическом отношении предприятий путем продажи их частным лицам».

Изменение промышленной политики правительства, выразившееся в переходе от прямого контроля к покровительству, было ознаменовано изданием положения или закона «О передаче заводов» («кодзё харай-сагэ гайсоку») от 5 ноября 1880 г. В преамбуле этого закона правительство следующим образом объясняет причины изменения своей политики:

«Заводы, созданные для поощрения промышленности, в настоящее время хорошо организованы и работают на полную мощность; поэтому правительство отказывается от своих прав собственности на заводы, которые должны управляться народом»10. Хотя в преамбуле и выражается уверенность в том, что различные предприятия, созданные правительством, теперь могут быть переданы в частные руки для эксплуатации их с целью получения прибыли, однако Мадуката указывает, что многие предприятия, находившиеся под непосредственным государственным контролем, вовсе не были рентабельными и даже, наоборот, могли скорее стать обузой для казначейства, чем источником дохода.

Постепенный переход в руки частных владельцев предприятий, главным образом, как мы увидим дальше, не имеющих большого военного значения, дал правительству возможность направить все свое внимание па улучшение финансового и административного положения предприятий военной или стратегической промышленности.

Не следует, однако, думать, что новая политика, введенная законом о продаже заводов, разделила японскую промышленность на две резко разграниченные части — на группу предприятий военных отраслей промышленности, где сохранился правительственный контроль, и а другую группу, охватывающую все остальные предприятия, не имеющие стратегического значения, которые вдруг оказались подверженными всем превратностям свободного предпринимательства. Появилась лишь иная форма покровительства, введенная правительством после 1880 г.

Передача некоторых предприятий покровительствуемым финансистам дала правительству возможность сконцентрировать свое внимание на военных отраслях промышленности, которые продолжали оставаться под таким же строгим правительственным контролем, как и прежде. После подавления Сацумского восстания правительство решительно стало на путь расширения промышленности по производству вооружения. Несмотря на сокращение расходов по другим статьям государственного бюджета в 1881—1887 гг., в этот период произошло резкое увеличение военных расходов (на 60%), а за период с 1881 по 1891 г. увеличение военно-морских расходов (на 200%).

«Выполнение планов вооружения требовало ввоза дорогостоящего готового военного снаряжения и полуфабрикатов. В этой области производства прибыль или убыток не принимались в расчет, здесь имели значение только стратегические соображения. Однако огромное расширение производства вооружения стимулировало движение за экономическую самостоятельность японской промышленности. Предприятия военной промышленности послужили в этом отношении примером для японской тяжелой промышленности».

Политика сохранения строгого контроля над военной промышленностью при соответствующем покровительстве другим отраслям промышленности проводится вплоть до настоящего времени и является одной из наиболее отличительных особенностей истории японской индустриализации. Эта политика уходит своими корнями в период, предшествовавший реставрации, когда феодальные князья начали проявлять интерес к приобретению западного военного снаряжения еще задолго до того, как они решили заниматься другими видами промышленной деятельности.

Раздел 3

Внешняя политика

Реставрации Мэйдзи договорами с западными державами, разоряли мелкого и среднего производителя в Японии, подрывали развитие национальной экономики. Поэтому лозунг борьбы за отмену неравноправных договоров объединял и знать, и простолюдинов, и правительство, и парламентскую оппозицию. Все это происходило на фоне усиливавшейся шовинистической пропаганды, призывавшей Японию стать «защитником желтых народов от тирании белых рас»11. Находясь фактически все еще в полувассальной зависимости от западных держав, японская империя в то же время стремилась распространить собственное влияние на окружающие страны Азии. И наибольшие аппетиты у японцев вызывала соседняя Корея.

Свой первый кабальный договор Япония навязала Корее еще в 1876 г. С тех пор японцы пользовались почти монопольными правами на корейском рынке, не только вытесняя оттуда китайских конкурентов, но и подавляя корейских купцов. «Шел настоящий грабеж Кореи, несший народу этой страны разорение и нищету. Столь бесцеремонное хозяйничанье вызвало массовое антияпонское движение.»

В июле 1882 г. в Сеуле вспыхнуло восстание. Японцам пришлось в панике бежать из города, но вскоре они вернулись в сопровождении эскадры военных судов. Под дулами пушек правительство Кореи вынуждено было уплатить огромную контрибуцию и разрешить японской миссии держать в Сеуле для своей охраны войска. А в декабре 1884 г. японцы организовали в Сеуле государственный переворот, приведя к власти своих ставленников.

Откровенно колонизаторская политика Японии не могла пройти незамеченной в Китае, который в течение нескольких веков считался сюзереном Кореи. На полуостров были отправлены китайские войска. Тогда японские дипломаты предложили Пекину отозвать и китайские, и японские войска из Кореи и в дальнейшем посылать туда экспедиционные корпуса лишь по взаимной договоренности. Эта идея была зафиксирована в Тяньцзинском договоре (апрель 1885 г.). Подписав его, Пекин тем самым отказался от своих особых прав и признал равенство своих и японских позиций в Корее. Перспектива захвата Корейского полуострова Японией становилась все более очевидной. События стали развиваться со все нарастающей быстротой. Воспользовавшись вспышкой в 1893 г. крестьянского восстания, японцы немедленно послали в Сеул отряд морской пехоты, и после наведения «порядка» отказались его отозвать. Попытки Китая и Кореи обратиться за содействием к иностранным государствам ничего не дали. Западные державы были заинтересованы в дестабилизации ситуации в Восточной Азии. Более того, именно в этот момент Англия согласилась пересмотреть условия неравноправного договора с Японией. Британцы отказались (правда, начиная лишь с 1889 г.) от консульской юрисдикции и от автономии своих сеттльментов в Иокогаме, Нагасаки и других портах Японии. Система заниженных импортных пошлин была сохранена, однако это уже не могло испортить настроения японского правительства, добившегося наконец-то почти равного положения с прочими державами. Тем более что вслед за Англией отказались от своих прав экстерриториальности в Японии США, Германия, Франция, Россия.

Получив, таким образом, признание на международной арене, Япония начала колониальные захваты. В июле 1894 г. японские военные корабли потопили английский транспорт, перевозивший китайских солдат. Затем неспровоцированное наступление было предпринято против китайской армейской группировки, расквартированной в Корее. После серии успешных действий против плохо организованных китайских войск вся Корея оказалась под военным контролем японцев. А военные действия перекинулись на территорию Китая. В ходе Японо-китайской войны 1894–1895 гг. пала крепость Цзиньчжоу, японцы заняли военно-морские базы Порт-Артур и Вэйхайвэй, крепость Люшунькоу. Пекин срочно запросил о перемирии. Японцы выдвинули в ответ довольно жесткие условия, предусматривавшие отказ Китая от всяческих прав на Корею, уступку в пользу Японии ряда китайских территорий (Ляодунского полуострова, Тайваня, островов Пэнхулидао) и огромную денежную контрибуцию. Вынужденное согласие Китая на эти грабительские требования было зафиксировано в Симоносэкском договоре (апрель 1895 г.). Однако полностью реализовать эти договоренности Япония не сумела. «Россия, ощущавшая все возрастающую военную угрозу со стороны Японии, «посоветовала» ей отказаться от аннексии Ляодунского полуострова. К просьбе России присоединились Франция и Германия. Не готовая к противостоянию на столь высоком уровне, Япония вынуждена была принять «совет» великих держав».

В результате победы над цинским Китаем Япония вступила в ряды колониальных империй. Из 365 млн. иен контрибуции, полученной от Китая, 20 млн. было предоставлено императору, по 10 млн. ассигновано на образование и защиту от стихийных бедствий, а 325 млн. иен пошло на выплату займа, выпущенного для покрытия военных расходов на увеличение вооружений. Причем 200 млн. иен ушло непосредственно на нужды армии и флота. Некогда выдвинутый в ходе преобразований Мэйдзи призыв «Богатая страна — сильная армия»12 превратился из лозунга в реальность.

Назревало русско-японское военное противостояние... К рубежу XX в. Япония подошла, экономически окрепнув. Национальный доход увеличивался в эти годы на 3% ежегодно. Это весьма неплохой показатель, если учесть, что подобная тенденция сохранялась достаточно долго — с 1885 г. Столь мощным рывком из феодализма в империализм Япония была обязана отнюдь не внешней помощи, а сугубо внутренним факторам — авторитарному национализму, сумевшему силой мобилизовать имевшиеся в стране ресурсы и централизованно направить их на нужды вооружавшегося государства, решительности в достижении поставленных целей, жесткой, жестокой социальной и трудовой дисциплине, умелой перекачке рабочих рук из аграрного сектора в промышленный, сравнительно высокому уровню образования. Мощным стимулом стала и огромная контрибуция, взысканная японцами с побежденного Китая. Правящие круги Японии взяли курс на дальнейшее расширение своей империи за счет соседних государств. Основного конкурента на этом поприще они видели в царской России.

Уже в 1896 г. в рамках подготовки будущего военного столкновения с Россией японское правительство провело через парламент большую военную программу, нацеленную на резкое увеличение численности и боевой мощи армии и Военно-морского флота. Столь же серьезная подготовка велась и в дипломатической сфере. «На просторах Дальнего Востока шла откровенная борьба между мировыми колониальными державами за наиболее прибыльные колонии. Возникали и распадались альянсы, шел поиск баланса интересов. Европейские державы буквально рвали на части обессилевший Китай. Кайзеровская Германия захватила бухту Цзяочжоу в провинции Шаньдун. Англия — порт Вэйхайвэй и полуостров Коулон, прилегающий к Гонконгу. Франции достался порт Гуанчжоу. Царская Россия захватила Порт-Артур. Одновременно определялись «сферы влияния и интересов». Англия закрепила за собой долину реки Янцзы, Франция — остров Хайнань и провинции Гуандун, Гуанси и Юньнань, Германия — провинцию Шаньдун, Россия — Маньчжурию, Япония — провинцию Фуцзянь, лежащую напротив уже захваченного ею Тайваня. США, занятые в то время борьбой за «испанское наследство» — Филиппины, Гуам и Пуэрто-Рико, поэтому оставшиеся без определенного китайского надела американцы провозгласили политику «открытых дверей» и постарались заручиться признанием этого принципа со стороны прочих участников колониального передела. Япония наравне с другими державами участвовала в карательных действиях и подавлении восстания Боксеров в 1900 г. и, соответственно, в дележе очередной контрибуции».

Но попытки укрепить свои позиции в Китае Японии в тот момент не удались. В основном из-за противодействия России и Германии, не желавших усиления своего конкурента на Дальнем Востоке. Антироссийские настроения в Японии крепли, но еще не готовая к открытому противоборству, она искала поддержки у других держав, проявлявших интерес к региону. Такого союзника она нашла в лице Англии, также заинтересованной в ослаблении позиций царской России — как на Дальнем Востоке, так и в Центральной Азии. В 1902 г. было подписано англо-японское союзное соглашение, подтвердившее наличие «специальных интересов» британцев в Китае, а японцев — в Китае и Корее. И Лондон, и Токио обещали друг другу союзническую помощь, вплоть до вооруженного содействия, в случае войны с двумя или более государствами. Ни та, ни другая сторона не пытались даже скрывать антироссийскую направленность соглашения. Поддержку на этом пути Япония получила и от Америки.

Определившись, таким образом, с союзниками и противниками, Токио отправил в конце июля 1903 г. депешу в Санкт-Петербург с предложением начать переговоры. Цель их была в том, чтобы заставить Россию признать преобладающие интересы Японии не только в Корее, но и в Маньчжурии. Токио соглашался учитывать «специальные интересы» русских, но только в железнодорожных предприятиях на территории Маньчжурии. Россия, естественно, не могла согласиться с такой ситуацией. Неизбежность русско-Японской войны становилась очевидной.

В ночь с 8 на 9 февраля 1904 г. японский флот под командованием вице-адмирала Того Хэйхатиро внезапно атаковал русскую эскадру, стоявшую на порт-артурском рейде. Нападения никто не ждал, и потому потери русских моряков оказались весьма чувствительными. Два броненосца и один крейсер были выведены из строя. Утром следующего дня налет японских миноносцев был повторен, и опять успешно. Одновременно японцы попытались захватить русские военные корабли, зашедшие в корейский порт Чемульпо. Крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» приняли неравный бой, а затем были затоплены своими командами. Так буквально за два дня баланс военно-морских сил изменился в пользу Японии. И лишь 10 февраля Япония официально объявила войну России. Корея поспешила заявить о своем нейтралитете в начавшемся конфликте. Но это не остановило японскую армию. Войска были высажены в Чемульпо и Сеуле и начали продвижение на север. 29 апреля японцы нанесли первое поражение сухопутным силам России (Тюренченский бой), перешли пограничную реку Ялу и стали углубляться в Маньчжурию. Две другие японские армии высадились к северу от Порт-Артура, изолировали его от других сил русских и в конце мая заняли незащищенный город Дальний. Началась осада Порт-Артура.

Эта хорошо защищенная с моря крепость на Ляодунском полуострове со стороны суши практически не была укреплена. Но и в этих неблагоприятных условиях гарнизон Порт-Артура несколько месяцев успешно отражал атаки японцев. Под стенами морской крепости японская армия потеряла свыше 110 тысяч солдат и офицеров. Менее успешно действовали российские военные корабли, фактически запертые в бухте Порт-Артура. Попытка выйти в море и дать бой японскому флоту провалилась. Броненосец «Петропавловск», вышедший 13 апреля 1904 г. из бухты под флагом командующего Тихоокеанским флотом адмирала С. Макарова, напоролся на мины и пошел ко дну. Моряки решили ждать прихода подкреплений с Балтики. Но не дождались. 2 января 1905 г. комендант Порт-Артура, генерал Стессель сдал крепость японцам.

Между тем ситуация складывалась неблагоприятно для русских войск и на территории Маньчжурии. Численно превосходящие силы японцев нанесли поражение русским при Ляояне (29 августа — 3 сентября 1904 г.), а затем и под Мукденом (10 марта 1905 г.). Последним аккордом в этой трагической для россиян череде событий стало Цусимское сражение. Ослабленная дальним переходом с Балтики, русская эскадра не смогла оказать должного сопротивления японскому флоту и 15 мая была разгромлена.

«Надо сказать, что победа в войне с Россией далась японскому государству нелегко. Людские резервы были исчерпаны. За период войны в армию и флот было мобилизовано 1185 тысяч человек (около 2% всего населения страны). Из них каждый пятый был ранен или убит. Общая сумма военных издержек превысила 1,5 млрд. иен. Страна оказалась в долгах перед иностранными державами. Экономика была на грани срыва. Среди крестьян и рабочих широко распространялись антивоенные настроения. Дальше продолжать войну Япония уже не могла». Весной 1905 г. представители японского правительства обратились к американскому президенту Теодору Рузвельту с просьбой в качестве посредника организовать мирные переговоры. В переговорах были заинтересованы и российские власти, для которых тяжесть военных поражений на Дальнем Востоке усугублялась революционными выступлениями в Москве и других городах страны. Мирные переговоры начались 9 августа 1905 г. в американском городе Портсмут. Российскую делегацию возглавлял премьер-министр С. Витте, японскую — министр иностранных дел Комура Дзютаро. На стол переговоров Японияждала от России признания своих политических, экономических и военных интересов в Корее, передачи Японии Ляодунского полуострова с железной дорогой Харбин — Порт-Артур, уступки Сахалина, выплаты огромной контрибуции, ограничения морских сил России на Дальнем Востоке, права для японских подданных ловить рыбу у российских берегов. Президент Рузвельт, заинтересованный в дальнейшем ослаблении российского присутствия на Тихом океане, полностью поддержал требования японской стороны. Однако этот нажим был проигнорирован российской делегацией. Соглашаясь с многими пунктами японской программы, Витте наотрез отказался от уступки Сахалина и выплаты контрибуции. Комура телеграфировал в Токио, что переговоры могут быть прерваны. А это означало возможность возобновления военных действий. Изможденная войной, Япония рисковать не стала. И на тайном совещании правительства с участием императора было решено отказаться от требований, касающихся Сахалина и контрибуции. «Но в дело опять вмешались американцы. Их посланник встретился в Санкт-Петербурге с царем Николаем II, чтобы обсудить условия мирного договора. В разговоре царь обронил фразу о готовности уступить японцам южную часть Сахалина. Об этом немедленно стало известно японцам. Комура внес соответствующие коррективы в официальную японскую позицию, и в окончательный текст мирного договора был включен пункт о передаче Японии половины острова Сахалин. Бесславный для России конец бесславной кампании. Но и в Японии условия Портсмутского договора были встречены далеко не с удовлетворением. Японии как воздух были необходимы деньги, чтобы поправить пошатнувшуюся за месяцы войны экономику. Только проценты по государственному долгу составляли 110 млн. иен, из них 90 млн. иен приходилось на проценты по военным займам. «Опьяненные блестящими победами своих генералов и адмиралов, японцы ждали повторения «золотого дождя», пролившегося десять лет назад на страну после победы над Китаем. В печати всерьез обсуждались требования присоединить к Японии всю русскую территорию восточнее Байкала. А тут — весьма усеченные, с точки зрения японского обывателя, уступки со стороны побежденной России!»12. В день подписания Портсмутского мирного договора (23 августа 1905 г.) в Токио, а затем и в других городах страны вспыхнули волнения. Были разгромлены редакции правительственных газет, полицейские участки. Беспорядки пришлось подавлять вооруженной силой. Число убитых и раненых превысило 2 тысячи человек. Правительство вынуждено было уйти в отставку. Победа над Россией открыла для Японии новую страницу ее истории. Страна восходящего солнца стала крупной колониальной империей. Резко возрос ее международный авторитет. 12 августа, еще до подписания Портсмутского договора, в Лондоне было заключено обновленное англо-японское союзное соглашение, заменившее договор 1902 г. «Если прежние договоренности между Лондоном и Токио включали пункт о «неприкосновенности Кореи», то теперь Англия признала «преобладающие политические, военные и экономические интересы» Японии в Корее и согласилась, что Япония «может принимать такие меры руководства, контроля и покровительства в Корее, какие она сочтет соответствующими и необходимыми для охраны и развития этих интересов»13. Со своей стороны Япония охотно поддержала претензии Англии в отношении Тибета, Афганистана и Персии во имя «охраны границ Индии».. Значительно вырос ее международный авторитет. С тех пор Страну восходящего солнца стали причислять к великим державам. Это проявилось, прежде всего, в том, что европейские государства и США в 1905 г. повысили ранг своих официальных представителей в Японии с посланника до посла. «Правда, столь высокий международный статус не снимал острых проблем внутри страны. Не получив контрибуции от побежденной России, на что столь надеялись в Токио, Япония так и не сумела перевести свою экономику на рельсы менее затратного мирного развития. Расходы на дальнейшую милитаризацию страны (до 40 проц. бюджета) съедали все средства, получаемые от внешних и внутренних займов. Государственный долг в 1906 г. достиг 2420 млн. иен. (Иена в то время была равна золотому рублю)».

По Портсмутскому мирному договору Россия предоставила Японии свободу действий в Корее. В ноябре 1905 г. Корее был навязан японский протекторат. Японские солдаты окружили дворец, в котором проходило заседание корейского правительства, и не выпускали министров до тех пор, пока они не поставили свои подписи под договором о протекторате. Первая статья договора устанавливала, что «японское правительство через свое министерство в Токио будет впредь осуществлять контроль за внешними сношениями Кореи и управлением иностранными делами Кореи»14. Корейский император обратился за помощью и поддержкой к правительству США, но безрезультатно. Американцы не только не оказали помощи Корее, но и первыми среди великих держав отозвали из Страны утренней свежести (как свою страну называют корейцы) свою дипломатическую миссию, продемонстрировав тем самым готовность решать все проблемы, касающиеся полуострова, исключительно через японских дипломатов. Остальные европейские страны тут же последовали примеру США.

В феврале 1906 г. японское правительство учредило в Сеуле должность генерального резидента, облеченного широчайшими полномочиями. Генеральный резидент стал не только руководить внешними делами Кореи, но и вмешивался во все внутренние проблемы. По объему полномочий это была должность генерал-губернатора колонии.

В южных провинциях страны начались восстания. Император Кореи в июне 1907 г. тайно отправился в Европу, где в то время проходила II Гаагская мирная конференция, в надежде обрести международную защиту . В наказание японское правительство заставило императора Кореи отречься от престола в пользу наследного принца, а Корее были навязаны новые условия партнерства, отдававшие в сферу ведения японского генерального резидента и все внутренние дела этой страны.

В августе 1907 г., по требованию японцев, была распущена корейская армия. Вся власть на полуострове перешла в руки японского генерального резидента. Вскоре токийское руководство пришло к мнению, что дальнейшее сохранение видимости «двоевластия» в Корее уже не оправданно и пришло время поставить точку в колонизации этой страны. Решение японского кабинета министров об аннексии Кореи было принято в июле 1909 г., на что тут же последовало согласие японского императора. Во исполнение этого плана на должность генерального резидента был назначен военный министр Японии Тэраути Сэйки, который железной рукой и осуществил намеченную операцию. Он ввел в Корею дополнительные подразделения военной жандармерии, сконцентрировал у берегов полуострова десятки военных кораблей. Одновременно были закрыты практически все корейские газеты патриотического толка. 16 августа 1910 г. между генералом Тэраути и главой корейского правительства Ли Ван Йоном начались переговоры. Продлились они всего неделю, и 22 августа был подписан договор об аннексии, по которому корейский император «полностью и на вечные времена» уступал японскому императору «все права суверенитета на всю Корею»15. Корея как самостоятельное, независимое государство перестала существовать и была превращена в японское генерал-губернаторство.

«Начался длительный период интенсивного грабежа национальных богатств Кореи. Япония не только выкачивала продовольственное и промышленное сырье из Кореи, но и направляла на полуостров сотни своих переселенцев, которые захватывали лучшие земли, обращали местных жителей в полукрепостных. Лишенные земли, заработка и куска хлеба, корейцы убегали от колонизаторов, тысячами эмигрировали в другие страны — в Китай, на Гавайские острова, на русский Дальний Восток».

Сразу же после окончания русско-японской войны японцы вынудили Пекин передать им арендные права на Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур. Одновременно было оговорено расширение японских интересов в Маньчжурии, которая до того времени была в сфере российских притязаний. Китай открыл ряд новых портов для торговли и жительства японцев, предоставил Японии концессию на строительство железной дороги Мукден — Аньдун, согласился на создание смешанного японо-китайского акционерного общества по эксплуатации лесной концессии на реке Ялу. До войны этой концессии добивалось царское правительство. Однако дальнейшие попытки прибрать к рукам Маньчжурию встретили яростное сопротивление. Но не со стороны России, как ожидалось, а со стороны одного из основных союзников Японии — США. Американцы, оказавшие существенную поддержку Японии в борьбе с царской Россией, рассчитывали на свою часть в колониальном переделе Китая.

В 1907 г. была подписана русско-японская рыболовная конвенция, регулирующая японский промысел в русских дальневосточных водах. А в 1910 г. обе страны заключили договор, в котором взаимно обязались оказывать друг другу «дружественное содействие для улучшения их железнодорожных линий» в Маньчжурии, а также поддерживать и уважать status quo в этом регионе. «В Америке с нескрываемым раздражением следили за этими процессами. Неприязнь к японцам не только находила отражение на официальном уровне, но и в значительной степени помогла формированию антияпонских настроений среди общественности США. Особенно остро эта вражда проявляла себя на Западном побережье США, в Калифорнии, где охотно оседали эмигранты из Японии и образовывались довольно многочисленные японские землячества. Там в 1907 г. прокатилась целая серия японских погромов. Чтобы несколько разрядить обстановку (многие политики того времени ожидали даже скорой вспышки японо-американской войны), правительства двух стран обменялись нотами и заключили в ноябре 1908 г. соглашение, предусматривавшее сохранение status quo в Тихоокеанском регионе и подтверждавшее принцип «открытых дверей» в Китае. Хотя, надо признать, что декларированного перелома к лучшему ни в отношениях между Японией и США, ни в условиях проникновения американского капитала в Китай так и не произошло. Наметилось некоторое охлаждение и в стабильно дружественных до того времени японо-английских связях. Как и в случае с США, партнеры Японии из Туманного Альбиона стали понимать, что непрекращающаяся экспансия Японии на континент идет дальше, чем это мыслилось при заключении японо-английского союза, и болезненно затрагивает интересы Великобритании в Китае. Но проявлять свой гордый норов англичане не спешили. В Европе полным ходом шли приготовления к военному противостоянию между странами Антанты и Германией. Отталкивать в этих условиях своего потенциального союзника на Дальнем Востоке британцы не хотели. Поэтому все изменения в новый текст англо-японского соглашения (июль 1911 г.) вносились весьма осторожно, из-за чего этот документ был встречен довольно прохладно и в Лондоне, и в Токио. Японцы между тем наращивали свои усилия в Маньчжурии. Но если до того времени они ограничивались лишь экономической экспансией, то с 1909 г. началась и эскалация военного присутствия Японии в этом регионе. Благоприятную возможность для наращивания своих воинских контингентов в Южной Маньчжурии Япония усмотрела в китайской революции 1911–1913 гг. Японские генералы требовали открытого вмешательства в китайские дела, обосновывая это негативным влиянием, которое якобы может оказать демократическое движение в Китае на монархический строй в Японии. Военное министерство Японии предложило военному агенту (атташе) России в Токио подробно разработанный план совместной русско-японской вооруженной интервенции в Китае. Но царское правительство уклонилось от этого предложения. В июле 1912 г. Санкт-Петербург посетила японская неофициальная миссия, которая попыталась уговорить русское правительство как-то разграничить сферы влияния двух государств в Маньчжурии. Было достигнуто секретное соглашение о разделе «по Пекинскому меридиану» — в восточной части Внутренней Монголии были признаны «специальные интересы» Японии, а в западной — интересы России. Но в эти же июльские дни скончался император Японии Муцухито, и внимание японской военщины на некоторое время было переключено внутрь страны, где началась яростная борьба за государственные посты.»16

Пришедший к власти новый кабинет министров Японии решил временно воздержаться от военной интервенции в Китае. На престол взошел император Ёсихито. Так завершилась славная для Японии эпоха Мэйдзи и началась эпоха Тайсе.

Заключение

Эпоха промышленного развития в Японии почти полностью совпала со временем перехода к крупному корпоративному капитализму. Этому способствовала целенаправленная политика абсолютистского государства, осуществление им широких экономических и военных функций. В целях преодоления технического и военного отставания от передовых капиталистических государств японское государство не только стимулировало развитие частного предпринимательства, но и само активно участвовало в промышленном строительстве, широко субсидируемом за счет налоговых поступлений. Государственной казной финансировалось строительство большого числа военных предприятий, железных дорог и пр. Промышленным строительством руководило созданное в 1870 году министерство промышленности.

Сращивание банковского и промышленного капиталов, относительно раннее образование японских монополий были ускорены последующей передачей за бесценок банковским домам, таким, как Мицуи, Сумитомо и другие, промышленных предприятий, принадлежавших государству. Возникают монополистические концерны («дзайбацу»), представляющие собой ряд связанных фирм, контролируемых одной материнской фирмой или группой финансистов.

Японское государство, однако, консервируя феодальные пережитки во всех сферах жизнедеятельности японского общества, еще долго уступало по уровню развития Европе и США. В социальной области существовали не только полуфеодальное помещичье землевладение, кабальная эксплуатация крестьян-арендаторов, засилие ростовщиков, сословные различия, но и жесточайшие формы эксплуатации промышленниками рабочей силы в деревне. В политической области феодальные пережитки выражались в абсолютистском характере японской монархии с преобладающей ролью помещиков в правящем помещичье-буржуазном блоке, сохранявшемся вплоть до первой мировой войны.

Создание большой современной армии и военно-морского флота стало особой заботой нового японского императорского правительства с первых дней его существования. Этому способствовали та важная роль, которую играли в государстве влиятельные милитаристские клики, недовольство сотен тысяч самураев, оказавшихся не у дел, лишившихся своих прежних феодальных привилегий.

Несмотря на недолговечность и искусственность парламентского кабинета, в который вошли представители одной проправительственной партии, сам факт его создания стал важным политическим событием, заставившим военно-бюрократические круги по-новому взглянуть на роль политических партий и самого парламента. В 1890 г. в Японии была проведена реформа избирательного права, расширившая число избирателей. Так началось медленное, непоследовательное (сопровождаемое, например, расширением полномочий Тайного совета за счет парламента) перерастание абсолютной монархии в ограниченную, дуалистическую, которое было прервано последующей подготовкой а «большой войне» и установлением монархо-фашистского режима в Японии.

Обстоятельства, обусловившие экономическую политику Мэйдзи, могут быть сформулированы следующим образом: во-первых, недостаточное накопление капитала создало необходимость в государственной инициативе в области экономики и способствовало концентрации капитала и экономической мощи и руках финансовой олигархии. Даже после того как государственные предприятия были частично переданы частным предпринимателям, правительство не только не прекратило выдачу субсидии, но и в значительной степени усилило финансовую помощь предпринимателям. Эта политика была отчасти вызвана системой внешних договоров, так как после первого торгового договора 1858 г. были установлены очень низкие тарифы, которые были еще более снижены согласно тарифной конвенции 1866 г. Лишь в 1899 г. Япония добилась тарифной автономии три помощи общего пересмотра системы договоров; но прежние договоры потеряли силу только в 1910 г.

Во-вторых, военное значение индустриализации, обусловленное международным и внутренним положением, способствовало тому, что ряд отраслей промышленности, которые тесно связаны с обороной, даже до настоящего времени находится под строгим государственным наблюдением.

И, наконец, политика передачи некоторых отраслей промышленности узкому кругу крупных банковских домов укрепила их позиции, в результате чего они продолжают господствовать в промышленности Японии вплоть до настоящего времени.

В техническом развитии в Японии в период индустриализации отчетливо выступают две тенденции. Во-первых, наблюдается рост тех отраслей народного хозяйства, которые более тесно связаны с военными предприятиями, — машиностроения, судостроения, горного дела, железных дорог и т. п., где государство осуществляло строгий контроль, опираясь на поддержку финансовых домов, пользовавшихся доверием правительства. Эти отрасли промышленности, наиболее высоко развитые в техническом отношении и созданные по новейшим западным образцам, являлись гордостью бюрократии, которая .ревностно оберегала их даже после того, как значительная часть предприятий была передана частным предпринимателям. Во-вторых, мы наблюдаем развитие «заброшенных» отраслей промышленности, производящих типично японские виды продукции, как для внутреннего, так и для внешнего рынка.