Сёгунат как система государственного управления в Японии: от становления до падения

Оглавление

Введение

Глава I. Становление сегуната как системы государственного управления в Японии (конец XII – вторая половина XVI в.).

1. Камакурский сегунат 1192 – 1333 гг. Правительство Кэмму – попытка реставрации власти императора 1333 – 1336 гг.

2. Сегунат Муромати (1336 – 1573 гг.)

Глава II. Сегунат в Японии со второй половины XVI – до второй половины XIX в. – расцвет и падение.

1. Сегуны во главе объединительного процесса в Японии (вторая половина XVI – начало XVII вв.)

2. Япония в период сегуната Токугава

2.1. Установление сегуната Иэясу Токугава

2.2. Расцвет городов и городской культуры

2.3. Политический кризис системы сегуната Токугава

Заключение

Литература

Приложение

Введение

Япония - одна из наиболее мощных в экономическом отношении государств современного мира с большими достижениями в области науки и техники, с богатым культурным наследием. Можно не сомневаться в том, что, имея такой потенциал, эта страна будет в дальнейшем играть все возрастающую роль не только в мировой экономике, но и в мировой политике.

В данной работе отражен период с XVII по XIX века, а именно социально-политическая жизнь Японии в данный период.

Объектом курсовой работы является история Японии.

Предметом - сегунат как система государственного управления в Японии 1192-1867г.г.

Цель работы - охарактеризовать систему сегуната Японии (ХП-Х1Х вв.), который был основой управления страны, того периода.

Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

- проследить становление и развитие сегуната как системы государственного управления в Японии (конец XII – II половина XVI века).

- охарактеризовать период расцвета и падения сегуната в Японии со второй половины XVI – до второй половины XIX века.

При исследовании данной темы были использованы следующие методы:

- сравнение исторических событий и деятелей;

- изучение и теоретический анализ специальной литературы;

- анализ деятельности политических лиц Японии.

Актуальность данной темы не вызывает сомнения, так как Япония - соседняя с Россией страна, и российскому народу далеко не безразлично, как складываются с ней отношения. Они не всегда были ровными, имели место подъемы и спады, и даже острые конфликты, ничего этого, естественно, из истории не вычеркнуть, но историю надо знать и для того, чтобы не повторить ее мрачные страницы. История учит, что конфронтация не в интересах японского, российского народа, как, и впрочем, и других народов в мире. Традиции добрососедства заслуживают бережного отношения, всемирной поддержки и всестороннего развития. На это некогда была направлена вся политика советской России и Японии. И, если работа автора по истории Японии, передавая эти традиции следующим поколениям в рамках школьных занятий, хотя бы в самой малой степени будет способствовать лучшему пониманию процессов, происходящих в Японии, он полностью достигнет своей цели.

В этих условиях изучение истории Японии с XII по XIX века приобретает, как говорилось ранее, особую актуальность. Историческое знание, позволяет увидеть истоки тенденций современного развития.

Многое в японской политике определяется своеобразной национальной спецификой и, по-видимому, не может быть полностью воспроизведено в иных условиях. Однако значительная часть того, что проверено и подтверждено практикой этой страны, может быть воспринято в качестве полезного и поучительного опыта.

Практическая значимость: курсовая работа может быть использована для: организации интегрированного обучения; обучения и создания курсов и программ, по изучению всеобщей истории; при проведении внеклассных мероприятий: в рамках школьной программы может являться дополнительным материалом при подготовке к урокам истории по данной теме.

Историография. В процессе исследования данной темы были использованы работы следующих авторов:

- Кузнецов Ю.Д. «История Японии» - в данной работе очень подробно рассматривается процесс становления и развития сегуната. Дается характеристика значению политики изоляции страны.

- Васильев Л.С. «История Востока» в данной монографии дается обзор развития Японии во время возвышения и падения сегуната. Дается характеристика роли сегуната в XII-XIX веках.

- Громковская Л.Л. Внутренняя и внешняя политика в Японии вXV-XIX веке – в данной работе отражены особенности внутренней и внешней политики Японии, дается полная характеристика стран союзников Японии.

Глава 1. Становление сегуната как системы государственного управления в Японии (конец XII – вторая половина XVI в.)

1. Камакурский сёгунат 1192—1333.

Правительство Кэмму - попытка реставрации власти императора

1333- 1336 гг.

Япония к XII веку была как политически, так и экономически нестабильной. Страна была раздроблена, не было четкого управления, четкой централизации власти. Власть дома Фудзивара постепенно ослабела, чему в известной мере способствовало усилившееся противостояние регентов и экс – императоров в монастырях.

На фоне этого ослабления среди самураев выделились две основные соперничавшие груп­пировки: Тайра и Минамото.

Внутри самурайских групп отсутствовало единство, что прояв­лялось в мятежах и умело использовалось правящим лагерем для подавления военной оппозиции.

Минамото удалось в 1185 г. в битве при Данноура (бухта к истоку от Симоносэки) наголову разгромить Тайра. Присвоив себе в 1192 г. звание главнокомандующего (сёгун) (см. Приложение 1.), они учредили главную штаб-квартиру на востоке в городе Камакура. Создание резиденции в Камакура было вызвано стремлением Минамото ослабить власть императорского дома и намерением создать свое независимое правительство. По наименованию местонахождения штаб-квартиры в японской историографии выделяется период Камакурского сёгуната, для которого характерно двоевластие. Хотя Камакура являлся столицей сёгуната, он был расположен в отста­лом восточном районе, что в конечном счете предопределило его экономическую слабость и привело к гибели.

В начале 80-х годов XII в. Минамото стремились охватить своей властью все население страны, однако в условиях социаль­ного хаоса это было невыполнимо. Поэтому хотя двор, утратив контроль над восточными провинциями, был вынужден санкциони­ровать политическую власть самурайского сословия, уже во второй половине 80-х годов самураи побудили императора снова взять на себя функции управления не вассалами сегуна, что юридически было оформлено в специальном указе 1205 г., согласно которому все апелляции невассалов сегуна надлежало направлять в Киото на рассмотрение экс-императора. Кроме того, все внешнеполити­ческие связи контролировались киотоским двором, а не сёгунатом [ 5, с. 235].

В XIII в. началось размывание основной податной единицы в сёэне (см. Приложение 1) — «именных хозяев» — этого промежуточного социального слоя, на одном полюсе которого образовались «новые имена» — мел­кие феодалы и самураи, осевшие на землю, а на другом — мелкое крестьянство. Это знаменовало развитие процесса социального размежевания сословий крестьян и дворян (самураев) (см. Приложение 1).

В общине этого периода отсутствовало самоуправление. Сёгунский администратор — «земельный глава» вершил суд и осуществлял надзор за выполнением повинностей и сбором нало­гов. Определенную инициативу проявляли зажиточные крестьяне, которые заключали налоговые контракты с феодалами и админи­страцией, чтобы налог ежегодно не пересматривался [12, с. 45].

В конце XIII — начале XIV в. получают распространение письма — апелляции крестьян, которые феодалы и сегуны уже не могли игнорировать. В 1250 г. устанавливается процедура «тяжбы общинников», согласно которой жалобы фор­мально поощрялись сегуном. Однако крестьяне фактически не могли жаловаться на беззакония дзито (см. Приложение 1), поскольку для подачи жалобы им надо было иметь разрешение от дзито, на которого подавалась жалоба.

Некоторое укрепление сельской общины способствовало консо­лидации основной массы крестьян, хотя влияние зажиточной деревенской верхушки в вопросах руководства общиной не умень­шилось [1, с. 48].

О развитии товарно-денежных отношений в XIII в. свидетель­ствует запрет 1226 г. употреблять ткань в качестве денег. В 1290 г. и Китай направляется специальное посольство для закупки медных денег в обмен на золото, поскольку в обращении находились лишь медные монеты, не изготовлявшиеся тогда в Японии.

Развитие товарно-денежных отношений повлекло за собой ча­стичную замену барщины и натурального налога деньгами (комму­тация). Этот процесс ускорился во второй половине XIII в. и означал возникновение денежной реформы феодальной земельной ренты, сохранившейся до конца XVI в.

Появление сёэнских рынков стимулировало развитие денежной формы феодальной земельной ренты. Феодалы рассматривали сёэнские рынки как свою собственность

Таким образом, развитие торговли явилось экономической основой обострения социальных и сословных противоречий.

Административная структура власти самурайского сословия возникла на основе распространения практики управления фео­дальными домами на все дворянское сословие. Военное управле­ние сёгуната (см. Приложение 1), именовавшееся Полевой ставкой (Бакуфу), подраз­делялось на две основные группы: административную и судебную в составе Административной палаты и Высшей судебной палаты. Кроме того, существовало специальное Самурайское управление.

Для осуществления административно-полицейских функций сёгунат учредил институты Земельного главы (дзито) и Охранни­ков, защитников (сюго).

Источники датируют возникновение дзито 1185 годом [14, с. 187]. Они назначались из числа вассалов Минамото, однако первое время еще не регулярно. В течение нескольких месяцев (с ноября 1185 г.) дзито направлялись в 36 западных провинций для обеспечения сёгунских войск продовольствием, но уже в следующем году эта функция стала сходить на нет. По подрядному соглашению с Камакура дзито предоставлялось полное право управления на мес­тах в обмен на регулярно поставляемые налоги. После 1221 г. дзито стали уполномоченными сегуна в частнофеодальных сёэнах, где их административная и полицейская деятельность дублиро­вала функции управляющих, назначенных владельцами сёэнов. Дзито творили беззакония, игнорировали судебные решения Кама­кура, заставляли местных жителей подписывать благоприятные для себя письменные показания.Права последних укрепля­лись за счет сокращения реальной власти и доходов владельцев сёэнов [23, с. 133].

Сюго с 1190 г. стали назначаться сегуном в провинции в каче­стве руководителей полицейских сил для наведения порядка и поддержания связи с вассалами сегуна. Обладая вооруженной силой, они стали вытеснять губернаторов и, присвоив себе их основные функции, стали основной военно-административной силой в провинции, военными губернаторами.

Сёгун провозгласил себя «Главой сюго и дзито», претендуя на всю полноту административной и полицейской власти. Однако его распоряжения встречали оппозицию даже среди самурайского сословия, не говоря уже о его противниках. Вооруженное подав­ление ослушников осуществлял «уполномоченный по принужде­нию» — один из сильнейших вассалов сегуна [2, с.103].

Земли сёгунских вассалов подразделялись на наследственные (санкционированные сегуном) и полученные за заслуги. Оплачен­ные кровью пожалованные земли составляли предмет особой гор­дости самураев. Последняя категория земли ценилась ими особен­но высоко.

Невассалы сегуна (хигокэнин) ставились в более низкое соци­альное положение по отношению к сёгунским вассалам, так как служили другим феодалам, которые потенциально могли быть носителями центробежных тенденций.

По мере естественного роста и распада больших семейных групп сёгунат становился все более заинтересованным в увеличе­нии числа своих вассалов и превращал в вассалов отделившихся младших сыновей. Этот процесс происходил в начале XIV в. и свидетельствовал об утрате патриархами их былого всевластия.

Смертью Минамото Ёритомо воспользовался и экс-император Готоба, который, опираясь на формирование западных самураев, в частности на группу Миура, попытался вернуть себе власть во время смуты 1219—1221 гг. (годы Сёкю), но заговорщики потер­пели поражение. С этого времени Ходзё начали регулярно направ­лять двух инспекторов с отрядами в Киото, в район Рокухара, где были расположены официальные учреждения регентов, для надзо­ра за действиями императора и его окружения. У мятежников было конфисковано более 3 тыс. сёэнов в пользу сегуна и его сторонников.

Камакурский сёгунат препятствовал деятельности феодалов, ни связанных с рынком, ремесленно-торгового люда и зажиточного крестьянства, и поэтому все они стали бороться с этим режимом. Противники сёгуната из самурайского сословия именовались в официальных документах «плохими отрядами» (акуто). В действи­тельности это были прогрессивные силы. Их возникновение было особенно характерно для периода обострения социальных противо­речий » конце XIII—XIV вв.

Крестьяне боролись против сёгуната как в самурайских дружи­нах, так и самостоятельно, отстаивая свои интересы коллектив­ными усилиями в военных отрядах сельских общин. Крестьяне вели борьбу против беззаконий сёэнской и центральной админи­страции, против барщины, отработочной ренты.

Таким образом, камакурский сёгунат был низложен. Теперь началась борьба среди победителей: Асикага и Нитта [21, с. 85]. Но в эту борьбу вмешался экс – император Годайго, который мечтал об установлении своей власти и создании собственного правительства.

После свержения камакурского сёгуната в июне 1333 г. экс-император Годайго возвратился в Киото, низложил императора Когэн, но «веденного на престол в 1332 г., и восстановил свою власть: было создано правительство Кэмму [23, с. 78].

Годайго наследовал огромный сёэн коммендационного типа, часть земель которого он пожаловал буддийскому храму; раздал придворным большие земельные владения, стимулируя тем самым создание частнофеодального землевладения и подрывая экономи­ческую основу своей власти.

Острая нехватка средств побудила Годайго обложить 5%-ным налогом имущество провинциальных губернаторов, что пагубно сказалось на положении правительства, лишившегося поддержки местных администраторов. Стремясь сократить задолжен­ность эксплуататорского сословия торгово-ростовщическому ка­питалу, Годайго подобно Ходзё издал указ об аннулировании задолженности. Это мероприятие лишило экс-импе­ратора поддержки ростовщиков, влияние которых продолжало усиливаться.

Асикага, воспользовавшись провалом политики Годайго, изме­нил последнему, занял Киото в январе 1336 г. и посадил на пре­стол другого представителя Северной ветви императорского дома. Годайго, захватив регалии императорской власти, бежал на юг в дачную резиденцию Ёсино. С этого времени начался более чем полувековой период вооруженной борьбы внутри императорского дома. В эту борьбу были втянуты все слои японского средневекового общества.

Провозглашается политическая формула нового режима: «Единение придворных аристократов и самураев», — но в действительности это была попытка реставри­ровать политическую власть императорского дома [22, с. 126].

Таким образом, камакурский сегунат и правительство кэмму стало важной ступенькой в развитии Японии, и в жизни японских жителей, так как многие из них получили права, которых раньше не имели. А в ноябре 1336года Асикага объявил о возобновлении военного управления страной. Время политического господства Асикага именуется сегунатом Муромати по наименованию района в Киото, где находилась резиденция сегунов.

2. Сегунат Муромати (1336—1573).

Становление политического господства дома Асикага проходило и обстановке острой политической борьбы, в которую были вовлече­ны все слои средневекового общества. Борьба завершилась прибытием в Киото представителя Южного двора и примирением враждующих сторон.

Следствием усилившегося распада сёэнов явилась утрата импе­раторским домом и придворной аристократией былого экономиче­ского и политического влияния. Падение авторитета императора ярко проявилось в эпической «Повести о великом мире» (первая половина XIV в.), где «потомок богов» впервые в истории Японии именуется мятежником [16, с. 94].

Провинциальная администрация, прежде всего губернаторы, захватывая земли аристократов, концентрируя в своих руках адми­нистративную и политическую власть, постепенно превращались в полноправных правителей — князей, интересы которых выражал Асикага.

В поисках дополнительных источников дохода для ведения войн феодалы стали заниматься торгово-ростовщическими опера­циями, осуществлять коммутацию повинностей. Это усугубило и без того тяжелое положение крестьян и усилило их борьбу против разных форм эксплуатации, и в особенности против барщины. Экономическое развитие страны, массовое участие крестьян в вой­нах побудило феодалов осуществлять переход от отработочной ренты, барщины, к продуктовой ренте, оброку.

Все это приводило к усилению феодалов к укреплению их влияния на политику страны. Такой процесс получил название « Феодализм периода Муромати».

Развитые феодальные производственные отношения существовали со времени наибольшего политического влияния Асикага в первой половине XV и до начала XVIII в., включая первое столетие правления сегунов из дома Токугава [14, с. 138].

Военные губернаторы играли на периферии главенствующую роль, распоряжались землей, решали споры между феодалами, выступали в качестве управляющих в сёэнах по подрядным согла­шениям, которые они все в большей степени нарушали. Игнориро­вание подрядных соглашений знаменовало углубление процесса феодализации, постепенное превращение военных губернато­ров в полноправных местных феодалов.

Военные губернаторы-князья не устранили многочисленные сёэнские должности, а передавали их вассалам с целью усиления своего влияния. Они максимально использовали аппарат провин­циального управления для консолидации своих владений.

Если в период раннего средневековья господствовала «верти­кальная» иерархия прав и обязанностей, то теперь права князя распространялись «горизонтально» на все княжество, он был, по существу, полно­властным феодальным правителем над сплошной земельной тер­риторией.

Укрепление сельской общины проявилось в активизации классовой борьбы крестьян. Они боролись за отмену долгов, сокраще­ние налогов, барщины, за смещение сёэнских администраторов, превышавших свои полномочия. Формы борьбы крестьян были довольно многообразны: тяжба, подача петиций, уход, мятежи в виде «земельных восстаний», кульминация которых приходилась па конец 20-х годов XV в.

В далеких провинциальных деревнях с относительно слабым экономическим развитием и возросшей военной силой местных феодалов восстаний не наблюдалось.

В обстановке социальной нестабильности князья стремились укрепить свои резиденции, возводя замки.

Укрепление экономического положения горожан выразилось в появлении городского самоуправления: избирались старейшины, создавалась своя городская стража.

Могущество князей находилось в прямой зависимости от эко­номического положения их владений, наличия там ремесленного производства, поэтому они всячески способствовали его развитию.

Военные губернаторы-князья проживали не только в провин­ции, но по традиции и в столице, создавая там свои резиденции, поскольку сёгун требовал их пребывания в Киото.

Находясь в столице, военные губернаторы-князья имели возмож­ность установить контакты с торгово-ростовщическим капиталом и тем самым получить дополнительный источник дохода, они могли пользоваться услугами торговцев и в заморской торговле и, наконец, участвовать в культурной жизни столицы: сёгунский дворец в период Муромати являлся культурным центром того вре­мени. Проживание военных губернаторов в Киото не было юриди­чески узаконено, но это была строго соблюдавшаяся традиция, установленная в начале XV в. Возвращение в провинцию без согласия сегуна расценивалось как неповиновение и приравнива­лось к измене[13, с. 25].

Воспользовавшись длительным отсутствием военных губерна­торов, в провинциях активизировались их вассалы, местные феода­лы, именуемые «провинциалами»(см. Приложение 1.). Они состояли из осевших на землю самураев — «земельных богатеев», а также младших сыновей больших феодальных домов. «Провинциалы» объединялись со своими соседями в лиги и вели борьбу с князьями за землю, крестьян, за свои феодальные права.

Из «провинциалов» сёгун формировал свои воинские подразде­ления гвардейского типа «служилого казенного народа» в качестве противовеса княжеской военной силе, но они были немногочислен­ны, их общее число не превышало 350 человек.

Верховными правителями в масштабе всей страны являлись сегуны из дома Асикага, которые в это время находились в зените своей власти. Асикага не владели большими земельными угодьями.

Сегунат был заинтересован во внешней торговле, которая дава­ла «значительные доходы. В 1434 г. с Китаем заключается торговый договор, действовавший до 1547 г. Договор предусматривал посылку один раз в 10 лет торговой миссии под видом поднесения дани.

Хотя внешняя торговля с Китаем осуществлялась в форме дани, она приносила большую прибыль и между феодалами шла ожесточенная борьба за установление своего контроля над ней.

Административные органы сёгуната в принципе основывались на предыдущей административной системе камакурского сёгуната.

Об усилившемся влиянии заместителя сегуна и военных губер­наторов свидетельствуют события 1434 г., когда шестой сёгун Ёсинори намеревался разгромить монастырь на горе Хиэй, но его заместитель и военные губернаторы воспротивились этому. Для ослабления оппозиции сёгун стал натравливать князей друг на друга и даже казнил некоторых из них. Он сам лишал прав закон­ного наследника и предоставлял жалованные грамоты другим членам семьи [12, с. 78].

Ослабление сёгуната стимулировало рост междоусобной борьбы феодалов, и отсюда возникло наименование заключительного 100-летнего периода сёгуната Муромати — «Эпоха воюющих провин­ций» (1467—1573), начало которой ознаменовалось войнами го­дов Онин (1467—1477).

Войны годов Онин — самый крупный военный конфликт этого периода — имели место в центре страны, в районе города Киото. За главенство боролись два лагеря: Западный и Восточный. Пер­вый насчитывал 116 тыс., а второй— 161 500 самураев. И хотя активные боевые действия продолжались лишь первые два года, в результате их столица была разрушена, а мародерство «доблестно­го» самурайства привело к уничтожению многих культурных ценностей. Асикага утратили контроль над Киото, где хозяевами положения стали горожане.

Обострение междоусобных войн резко ухудшило и без того тяжелое положение крестьян: сократилась площадь обрабатывае­мой земли, вводились новые налоги, взимались дополнительные поборы. Все это способствовало росту крестьянских восстаний.

Провинция Ямасиро была относительно высокоразвитой в эко­номическом отношении. Значительных размеров достигло произ­водство риса, чая, шелка. Провинция снабжала этими товарами города Киото и Нара, через нее пролегал путь, по которому в эти города доставлялись товары из других районов. В Ямасиро усили­лось влияние перевозчиков транзитных товаров.

На первом этапе восстания (1485—1487) в нем активно участвовали все слои крестьян, ремесленники, мелкие торговцы, возчики, низшие самураи. Руководили выступлением зажиточные крестьяне и возчики, тесно связанные с внутренним рынком и пользовавшиеся определенным влиянием.

Восставшие избрали специальный орган провинциального са­моуправления из 36 человек, которые ежемесячно выбирали из своей среды главу провинции и созывали общие собрания для ре­шения важнейших дел. Восставшие определили размер, обло­жили налогами монастырские владения. Собранные средства расходовались на содержание органов самоуправления и воору­женных отрядов. Восставшие, создав народное ополчение, строго следили за порядком и сурово карали нарушителей. Силы повстан­цем были столь значительны, что феодалы были вынуждены вывести свои войска за пределы провинции. И чиновники сегуна убрались из Ямасиро.

На втором этапе (с 1488 г.) зажиточные крестьяне стали использовать свое руководящее положение в корыстных целях: они снова повысили налоги, установили таможенные заставы.

Провинциальное самоуправление начало противопоставлять себя остальным восставшим, которые перестали его признавать, и осенью 1493 года оно фактически распалось.

В XV и особенно в XVI в. широкое распространение получили выступления крестьян под религиозными лозунгами. Недовольство крестьянских масс пытались использовать в своих интересах раз­личные буддийские секты, активно участвовавшие в междоусобных феодальных войнах. Наибольшее влияние в то время среди кресть­ян имела буддийская секта «Учение об Одном» («Икко») (см. Приложение 1), поэтому эти выступления именовались «Восстаниями Икко» [11, с. 204,].

В 1487 г. в провинции вспых­нуло крупнейшее восстание под лозунгом секты Икко, охватившее около 200 тыс. крестьян. Почти 100 лет здесь существовала «кре­стьянская провинция», где власть захватили местные феодалы и служители культа секты Икко

Крестьянские выступления под религиозными лозунгами были направлены против местной администрации, представители кото­рой обогащались за счет крестьян и превращались в крупных феодальных земельных собственников.

После поражения этих выступлений победитель-феодал обычно приказывал побежденным «переменить секту», а если они отка­зывались это сделать, то подвергались преследованиям и изгоня­лись за пределы провинции.

Проповедь католичества получила особенно широкое распро­странение на острове Кюсю, где стали открывать христианские церкви, школы. Князья принимали христианство и заставляли своих вас­салов следовать их примеру, чтобы привлечь иностранных торговцев, вооружиться огнестрельным оружием и получить поддержку европейцев.

Появление европейцев способствовало усилению торгового капитала, совершенствованию военного дела, обострило междоусобные столкновения и привело к возникновению опасности подчине­нии Японии европейцам по образцу Филиппин, где в 1571- 1575. укрепились испанцы [14, с.92].

«Князья сражающихся провинций» стремились компенсировать свою индивидуальную слабость коллективными усилиями в борьбе за объединение страны.

Торговый капитал стремился к созданию единого рынка и устранению феодальных преград для своего нормального функци­онирования. Немаловажное значение для объединения Японии играло стремление оградить страну от иностранного порабощения. Тенденция к объединению была присуща и другим странам, в частности европейским, где «объединение более обширных облас­тей в феодальные королевства являлось потребностью, как для зе­мельного дворянства, так и для городов».

Инициаторами объединения выступили феодалы центральной части о-ва Хонсю — Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.

Таким образом, во время сегуната Муромати стали активно развиваться крестьянские выступления, которые в сочетании с междоусобными войнами, создавали угрозу существования феодалов.

Глава II. Сегунат в Японии со второй половины XVI – до второй

половины XIX в. - расцвет и падение.

Сегуны во главе объединительного процесса в Японии (вторая

половина XVI – первая половина XVII вв.)

В результате борьбы феодалов между собой честолюбивый Ода сумел одолеть нескольких дайме и в 1573 году свергнуть последнего сегуна из дома Асикага.

Ода Нобуна происходил их семьи мелкого феодала в провинции Овари (совр. префектура Айти). Он был вторым сыном. Отец по­строил ему небольшой замок в Нагоя и поселил отдельно от семьи. После смерти отца в 1551 г. семнадцатилетний Ода стал захваты­вать чужие земли самыми вероломными методами, не щадившими ни ближайших родственников, ни свойственников, ни соседей. Вооружение дружины огнестрельным оружием способствовало его военным успехам.

Для обеспечения войск продовольствием Ода ввел специальный налог рисом, сохранившийся до конца феодального периода.

Ода подчинил около половины территории страны и в заво­еванных районах упразднил заставы, отменил таможенные побо­ры, которые взимались феодалами за право провоза товаров и являлись существенным источником их доходов.

Ода стремился изъять дза из-под контроля придворных и церкви и использовать доход от них для вознаграждения своих вассалов. Он стимулировал развитие торговли путем постройки дорог, наказания за разбой, создавал «свободные рынки», однако последние были территориально ограничены призамковыми городами, а в прочих местах продолжала господствовать монополия дза [3, с. 142].

Ода устанавливает обменный курс, запрещает использование риса в качестве средства обмена, поощряет применение золота и серебра при импорте пряжи, шелка, лекарств, чайной посуды. Ода начал выпускать золотые монеты, однако золота и серебра было еще мало для налаживания массового производства денег.

Ода придавал большое значение городам. Когда сёгун предло­жил пожаловать ему почетные титулы, он отказался наотрез, попросив взамен предоставить ему право разместить своих представителей в городах Оцу (юг озера Бива), Кусацу (к востоку от Ому) и в Сакаи.

Ода жесточайшим образом подавлял крестьянские восстания. В о1582г. он, окруженный в киотоском храме войсками противника, покончил жизнь самоубийством. Дело объединения страны продолжил Тоётоми Хидэёси – помощник Ода, выходец из крестьян.

Особый интерес представляет аграрная политика Хидэёси, сутью которой была реставрация крепостнической системы, ук­репление феодальной социальной структуры.

Хидэёси впервые в масштабе всей страны провел перепись, где крестьяне были подразделены на две группы: податные «ос­новные крестьяне», к которым причислили не только зажиточных крестьян, но и середняков с целью увеличения численности по­датного населения; безземельные крестьяне, находившиеся «вне переписи» [28, с.182]. Они не были прикреплены к земле, им разрешалось передвижение.

Перепись Хидэёси свидетельствовала о решительном упразднении вотчин, о существовании сильной сельской общины и наличии разных вассальных отношений.

Хидэёси жесточайшим образом подав­лял крестьянские восстания. Закрепощение крестьян сопровож­далось изъятием у них оружия. Согласно указу 1588 г. об «Охоте за мечами» крестьянам запрещалось иметь мечи, кинжалы, ружья и другое оружие.

Спустя три года после «охоты за мечами» издается указ о закреплении социальных различий, который знаменовал отделение воинов и торговцев от крестьян. Население Японии, насчитывав­шее в XVI в. 16,64 млн. человек, подразделялось на три сословия: самураи (си), крестьяне (но) и горожане (симин). Последние состояли из купцов и ремесленников, которые в то время еще не были дифференцированы.

В качестве низовой административной единицы в 1597 году вводятся -пяти и десятидворники и устанавливается система круговой поруки.

Финансовая слабость Хидэёси, обусловленная непрерывными войнами, предопределила его союз с торговым капиталом и по­литику в его интересах. Уже в 1582 г. Хидэёси упразднил конт­роль двора над заставами в Киото, восстановленный Ода после многочисленных петиций придворных.

С самого начала своей деятельности Хидэёси вынашивал меч­ту о расширении границ. Еще в 1583 г. он направил специального посла в Корею с требованием уплаты дани. Корея отклонила это требование. Тогда в 1591 г. в Корею направляется князь Со с острова Цусима с требованием, чтобы корейский король стал васса­лом Японии. Корейские власти ответили отказом. В мае 1592 г. 137 тыс. армия японцев высадилась на юге Корейского полуост­рова и тремя колоннами менее чем за 20 дней, захватив важней­шие стратегические пункты, подошла к Сеулу. Король бежал на границу с Китаем, прося помощи своего сюзерена [2, с. 91].

Борьбу корейского народа против японских захватчиков воз­главил талантливый адмирал Ли Сунсин. Корейская компания ослабила юго-западных феодалов и торговый капитал, связанный с внешним рынком. На передовые позиции вышли северо-восточные феодалы и князья центральной Японии, менее пострадавшие от тягот войны, и торговый капитал, действовавший на внешнем рынке.

После смерти Хидэёси в стране сложилась напряженная полити­ческая обстановка. Фактически ни одно из мероприятий феодаль­ного диктатора не было доведено до конца. «Объединительные» походы не ликвидировали сепаратизма князей, хотя и обеспечили признание ими власти диктатора. В 1598 г. Хидэёси, предвидя возможность возобновления феодальных войн с целью захвата центральной власти, создал высший орган управления из пяти тайро, в который вошли Токугава Иэясу, Уэсуги, Мори и Укита. Тайро должны были править до совершеннолетия Хидэёри, однако через два года Токугава Иэясу отбросил видимость лояльности и начал военную кампанию.

С новой силой вспыхнула междоусобная борьба между треть­им объединителем Токугава Иэясу и его противниками, которые сгруппировались вокруг сына Хидэёси — Хидэёри. Потерпев поражение в битве при Сэкигахара в 1600г., Хидэёри и его сторонники обосновались в Осака, который на протяжении 15 лет стал центром оппозиции.

Таким образом, страна пришла к объединению у власти становится влиятельная династия Токугава, которая устанавливает и закрепляет власть своего сегуната.

2. Япония в период сегуната Токугава.

2.1. Установление сегуната Иэясу Токугава.

К власти пришла династия Токугава (см. Приложение 2).

Победив в битве при Сэкигахара в 1600 г. коалицию объединившихся против него фердальных князей, дом Токугава фактически с этого времени начинает управлять всей страной. В 1603 г. Иэлсу присваивает титул сегуна [5, с. 88].

Своеобразие феодальных производственных отношений Японии нашло отражение в двойственной структуре власти: император — «живой бог» — царствовал, но не управлял, почитание его было связано с религиозным культом - синтоизмом, реальной же властью обладал сёгун.

Основной административно-хозяйственной единицей в стране были феодальные княжества. Владетельные князья, в подавляю­щим большинстве находившиеся в зависимости от дома Токугава, и делись на категории согласно доходам — по количеству собран­ий и их владениях риса. Земли в Японии были как государственные (владения сегуна), так и частные (владения князей, храмов и монастырей).

Крестьяне, прикрепленные к земельным участкам, в княжествах вели самостоятельное хозяйство на правах наследственного держания. Характерной чертой феодальных производственных отношений Японии было отсутствие открытых форм крепостничества. Феодал не мог продать или купить крестьянина, хотя и существовала личная зависимость — прикрепление к определенному Феодальными властями участку земли.

Основной формой землепользования выступала аренда, а основной формой повинностей — рисовая рента (нэнгу)(см. Приложение 1); иногда феодал взимал налог деньгами.

Дом Токугава и прежде всего сам Иэясу приступили к серии реформ, направленных на закрепление успеха. Дайме, которых к этому времени насчитывалось около 200, сохранили некоторые традиционные права, включая суд и административную власть в пределах своего владения.

Иэясу провел и аграрную реформу, еще раз закрепив крестьян за их землями. Он же строго разграничил сословия, наладил систему полицейского надзора в стране и выступил против католической церкви.

Анализируя социально-экономический и политический строй Японии токугавского периода, К. Маркс писал: «Япония с ее чисто феодальной организацией землевладения и с ее широко развитым и мелкокрестьянским хозяйством дает гораздо более верную картину европейского средневековья, чем все наши исторические книги, проникнутые по большей части буржуазными предрассудками» [15, с. 23].

Токугава, так же как и Хидэёси, был вынужден рассматривать проблему взаимоотношений с иностранцами. Он стремился исполь­зовать технические знания иностранцев, ввоз различных товаров, в том числе и оружия. Однако возможность использования оружия южными феодалами-сепаратистами против бакуфу вызывала зна­чительные опасения Токугава. Беспокоила власти и активная де­ятельность иностранцев, пытавшихся укрепить влияние в стране, а также, используя князей, принявших христианство, проникнуть в государственный аппарат.

В 1636 г. под страхом смертной казни японцам было запрещено покидать территорию своей страны, а также строить большие корабли, которые могли бы использовать­ся для дальних плаваний. Иностранцам строго было запрещено заниматься миссионерской, политической деятельностью. Купцы обязаны были давать специальное обязательство заниматься толь­ко торговлей.

В 1637 г. в Симабара (вблизи Нагасаки) произошло кресть­янское восстание, вызванное притеснением местных даймё. Бу­дучи антифеодальным по своей сущности, оно вследствие широкого распространения христианства на Кюсю проходило под христианскими лозунгами. Крестьяне были вооружены огнестрельным оружием, полученным от миссионеров. Восстание быстро охватило значительный район Кюсю. Сёгунская армия в течение нескольких месяцев не могла подавить восстание. Только помощь голландских кораблей бомбардировавших с моря замок Хара, где сосредоточилась сопротивляющаяся тридцатитысячная армия повстанцев, позволила войскам Токугава взять его штурмом.

Токугавский режим, окончательно сформировавшийся как политическая система при третьем сегуне Иэмицу (1632—1651), про­водил и политику жесткого и скрупулезно разработанного социального контроля и над классом феодалов.

Токугава Иэясу разделил дворянство на несколько разрядов и категорий. Кугэ — придворная киотоская аристократия номинально составляла самый высокий разряд феодального дворянства, остальная его часть была отнесена к категории букэ (военные дома), которые и представляли господствующий в стране класс военно-феодального дворянства. Букэ в свою очередь делились на владетельных князей (даймё) и рядовых дворян (буси), не имев­ших, как правило, земельных владений. Владельцы крупных княжеств стали объектом пристального внимания сегунов. Самый верхний слой даймё составляли симпан, связанные с домом сегуна родственными узами. Остальных, в зависимости от их участия в битве при Сэкигахара на стороне Токугава или его противников, Иэясу поделил на две категории: фудай-даймё и тодзама-даймё. Фудай- это прямые вассалы сегуна, свыше 150 князей, связанных с Токугава еще до прихода его к власти. Из них составлялись высшие правительственные органы, заполнялись вакансии намест­ников в провинции. Тодзама-даймё были опальной группировкой высшего дворянства. 80 феодальных князей, более богатых и силь­ных, чем фудай, и не уступавших по экономической силе сёгунскому дому, рассматривались Токугава как постоянные и опасные соперники [1, с. 202].

Сёгунский дом создавал новые реп­рессивные системы. Наиболее серьезно подрывающими мощь и влияние тодзама были конфискация и перераспределение земель­ных владений и заложничество. Первое крупное вмешательство в систему земельных владений даймё Токугава Иэясу осуществил сразу же после захвата власти. С 1600 по 1602 г. были полностью конфискованы владения 72 даймё, 61 даймё были переведены из одного района в другой с увеличением владений; во владениях богатых тодзама, таких, как Мори, Уэсуги, Хатакэ, Акита была проведена конфискация земель; только 60 даймё были не затрону­ты ограничительными мерами. За двухлетний период больше по­ловины княжеств Токугавской Японии сменили своих владельцев.

Сёгунат не облагал налогом феодальные княжества, но пе­риодически по заведенному обычаю князья преподносили сегуну «дары» — золотые и серебряные монеты (от нескольких сотен до нескольких тысяч — «дар» крупнейшего тодзама Маэда Тосиэ). Несмотря на существовавший верховный контроль бакуфу, князь имел большую самостоятельность, особенно это касалось его взаимоотношений с представителями других социальных слоев — крестьян, горожан-торговцев и ремесленников. Нижний слой военно-феодального дворянства составляли хатамото (Приложение 1). Они не имели земельных участков и получали жалованье в рисовом исчислении. Из них формировалось чиновничество государственного аппарата, обширная система сыска и надзора, набиралось сёгунекое войско. Особое место занимали чиновники мэцукэ (смотрящие), деятель­ность которых была направлена на выявление нарушений интере­сов сегуна. Будучи независимыми, от должностных лиц и совме­щая функции полицейского и прокурорского надзора, мэцукэ осу­ществляли тайную и явную слежку не только за служилым самурайством центрального и местного аппарата, но прежде всего за князьями.

В условиях длительного мира изменилось положение самого многочисленного слоя — служилого дворянства. Согласно кодексу самурайской чести, японский дворянин не имел права занимать­ся в жизни чем-либо, кроме военного дела. Теперь же князья больше не нуждались в сильных и многочисленных дружинах, а кроме того, указы сёгуната предписывали значительное их сокра­щение [5, с. 93].

Официальной идеологией, призванной освящать созданный токугавской династией сегунов общественный порядок, было кон­фуцианство.

Таким образом, режим, установленный династией сегунов Токугава, имел цель создания и сохранения стабильного социального порядка, основанного на господстве военно-дворянского сословия (самураев) и подчиненном, угнетенном положении всех остальных слоев населения, порядка, способного устоять как перед опасностью чу­жеземных завоеваний, так и перед вооруженными крестьянскими восстаниями.

2.2. Расцвет городов и городской культуры.

Рост внутренней торговли, развитие сети коммуникаций со­действовали созданию крупных городов — центров политической и экономической жизни. Таких городов в токугавской Японии насчитывалось 17. Главными центрами торговой буржуазии были Эдо, Осака, Киото, Сакаи, Нагасаки. В сёгунской столице Эдо крупные купеческие фирмы были зависимы в своей деятельности от интересов представителей верховной власти в стране,

Феодальные княжества все больше теряли свой замкнутый ха­рактер. Производство на рынок приводит уже в XVII в. к тому, что в разных частях страны сложились районы, специализирующиеся на определенном виде продукции.

Усилившийся процесс общественного разделения труда активизировал формирование внутреннего общенационального рынка, несмотря на то что этому препятствовало незавершившееся объ­единение страны (сохранялись сепаратистские позиции южных княжеств).

Торговый капитал, содействуя укреплению связей между от­дельными районами, начинает постепенно вмешиваться в ремес­ленное производство. Купец-скупщик снабжал ремесленников сырьем, скупал готовые изделия. Выступая посредником между ремесленником и рынком, он диктовал вид, качество, количество

В XVII в. в отдельных отраслях японского производства воз­никли первые мануфактуры, зарождались начальные формы ка­питалистического предпринимательства.

Однако количество мануфактур в это время было очень невели­ко. Преобладающей формой производства оставалась работа на дому.

Торговый капитал завоевывал все более прочные позиции в жизни города. Особенно большим влиянием пользовались гиль­дии оптовых торговцев каким-либо одним видом товаров или моно­полизировавших торговые операции в определенной части страны [17, с. 112] .

Регламентации токугавского правительства, объявлявшие «борьбу с роскошью» и распространявшиеся на купечество, как и на других горожан, запрещали ношение шелковой одежды, зо­лотых и серебряных украшений, строительство просторных домов. В действительности купечество сосредоточивало в своих руках значительные капиталы и редкостные предметы роскоши.

Правительство, получая от купечества кредиты, в очень редких случаях пыталось препятствовать концентрации богатств в его руках. Иногда законодательные ограничения вступали в силу, обнаруживая баснословный уровень обогащения купеческих фа­милий.

Положение ремесленников отличалось более строгими, чем для купечества, регламентациями и контролем. Ремесленники были организованы в цехи, которые обладали монополией производства, имели четкую иерархию и наследственность занятия ремеслом. Правительство предоставляло цехам определенные привилегии и защищало их монополию.

В число горожан входила складывающаяся интеллигенция — выходцы из различных сословий: самураев, купечества и ремеслен­ников. Учителя, художники, врачи испытывали постоянное и раз­нообразное воздействие токугавского режима, стремившегося ограничить возможности развития этого слоя. Поэтому очень часто представители интеллигенции являлись выразителями недовольства горожан и даже нередко руководили выступлениями.

В конце XVIII в. возросло количество восстаний городского населения, к которым иногда присоединялись и крестьяне. Чаще всего вспыхивали «рисовые бунты», когда поводом к выступлениям было повышение цен на рис, спекуляция купцов, скупавших, а потом продававших его по высоким ценам. Для предотвращения народных выступлений сёгунат периодически пытался приостановить спеку­ляцию рисом с помощью регулирования рисовых цен. Однако реальных результатов это не давало. Крупные феодалы, поставщики риса на рынок, были заинтересованы в высо­ких ценах на рис [22, с. 33] .

Наряду с этим шла многовековая, кровопролитная борьба за правовой статус города как социального организма. По правовому положению города Японии делились на три категории: принадле­жавшие сёгунату, владельческие (княжеские) и «вольные». Фак­тически все они правовой стабильности не имели.

В Японии было всего несколько независимых от феодальных властей, самоуправляющихся городов. К ним относились Сакаи, Хаката, выросшие и разбогатевшие на внешней торговле еще в XVI в., Нагасаки — торговый центр, державший всю торговлю с иностранцами, и Осака — «кухня страны». Однако «вольница» даже этих японских городов ограничивалась действиями чиновни­ков бакуфу. Сёгунат был заинтересован в получении значительной доли овеществленного городским ремеслом прибавочного продукта земледелия, а также высокой торговой прибыли.

Нестабильность правового положения отличала фактически все городские слои. Юридические и фактические преимущества самурайства не спасали даже самые высшие его слои от репрессивных мер сёгуната. Общее кризисное состояние высшего сословия привело к активному размыванию его нижнего уровня — служилого самурайства, пополнявшего теперь ряды деклассированных элементов и нового слоя лиц «свободных профессий».

Городское население составляли высшие слои военно-феодаль­ного дворянства, самураи-землевладельцы, живущие в городе, слу­жилое самурайство, торговцы, ремесленники, монахи многочислен­ных буддийских монастырей и синтоистских храмов, родины и про­чие деклассированные элементы, крестьяне, поселившиеся на го­родских окраинах.

В связи с развитием городов совершенствовалась культура.

Культура Японии эпохи развитых феодальных отношений объеди­нила в себе разнородные, фактически трудно совместимые явле­ния — элементы культур придворной хэйанской аристократии и военно-феодального дворянства. За время, прошедшее с заво­евания государственной власти военным сословием, нравственные и эстетические идеалы самурайства претерпели существенное изменение.

Культ мужественной силы и подвига, продолжал существовать, но аскетизм и суровая простота быта, характерная для периода становления системы сёгуната, уже не соответствовали представлениям и требованиям добившегося безраздельного господства в стране военного дворянства. Все отчет­ливее обнаруживается тяга к роскоши, к изощренной, утонченной эстетике жизни, бывшей раньше предметом осуждения и даже презрения.

Немалое влияние на формирование эстетических принципов этой эпохи оказало дзэнское монашество, буддийские монастыри, многие из которых были тогда культурными, просветительскими центрами[16, с.62].

Если ранее главным в восприятии человека была подавляющая его бескрай­ность мироздания, в котором он ощущал себя песчинкой, то новое видение мира давало ему более конкретно-осязаемые, приближен­ные к каждодневной жизненной практике ориентиры. Это выра­жалось в стремлении отразить богатство, красоту и неисчерпаемое разнообразие мира в созидательной, творческой деятельности человека — архитектуре жилища, сада, прикладном искусстве и т. д.

Важной чертой нового эстетического идеала стало умение видеть прекрасное в малом, самом обыденном и повседневном, ценить не внешнюю и броскую яркость, а приглушенную красоту простоты, составляющую, согласно этим представлениям, внутрен­нюю сущность предметов.

Этот новый этап в развитии японской культуры средневековья характеризовался участием более широких, чем ранее, социальных слоев, не только аристократии и самурайства, но и дзэнского монашества, своего рода интеллигенции, духовной верхушки военного дворянства, а также горожан и крестьянства. Именно последние внесли в эстетическую систему Муромати живитель­ную струю демократического начала, открывшего возвышенность и одухотворенность в простой житейской деятельности человека [27, с. 67]. Однообразие и устойчивость общих принципов сделали возмож­ным как синтез разнообразных искусств, так и их стилевое единство.

Наиболее ярко свидетельства нового мировоззрения прояви­лись в архитектуре и искусстве конструирования садов.

Таким образом, все, это свидетельствовало об открытости города и высоком уровне мобильности населения и интенсивном развитии культуры.

2.3. Политический кризис системы сегуната Токугава.

Острое недовольство различных социальных слоев и классов ре­жимом сёгуната выражалось в крестьянских восстаниях, городских «рисовых бунтах», в участии в вооруженных выступлениях представителей торговой и зарождавшейся промышленной бур­жуазии и даже представителей правящего самурайского сосло­вия. Это была та социальная сила, которая постоянно расшатыва­ла режим сёгуната и привела в начале XIX в. к глубокому поли­тическому кризису.

Одним из крупных антиправительственных выступлений было восстание Осио Хэйхатиро (1794—1837) в Осака в 1837 г. Осио принадлежал к самурайскому сословию и занимал долж­ность начальника городской стражи. Начавшимся в округе голо­дом воспользовались торговцы рисом, взвинтившие цены. Осио обратился к чиновникам сёгуната с требованием наказать тор­говцев-богачей, развязавших спекуляцию. Получив отказ, Осио распродал свое имущество, в том числе фамильную библиотеку с редкими, ценными рукописями и книгами, и, купив рис на вы­рученные деньги, раздал его городскому населению.

Осио и его сторонники разослали воззвание к народу и про­кламации в 33 административных пункта осакской и соседних провинций — Сэцу, Кавати, Харима, Идзуми.

17 февраля 1837 г. триста вооруженных повстанцев открыли склады богачей и начали раздавать рис. В городе захватывали и жгли богатые кварталы, дома ростовщиков, оптовиков – рисоторговцев, в том числе были сожжены дома и склады двух вли­ятельных фирм, уже в то время объединявших торговую и про­мышленную деятельность — Мицуи и Коноикэ [13, c. 135]. В восстании, преждевременно раскрытом и подавленном, не успели принять участие крестьянские отряды, шедшие на помощь в Осака из окрестных провинций.

Восстание Осио вызвало широкую ответную волну в самых различных районах страны.

Нарастание крестьянских и городских бунтов по всей Цент­ральной Японии после восстания 1837 г., подрыв экономики и политической стабильности могут объяснить новую попытку сё­гуната укрепить феодальные порядки.

Осуществлял введение реформ дом Мидзуно, после отставки Мацудайра Саданобу фактически руководивший политикой сёгуната в течение 30 лет. В 1834 г. энергичный представитель этого дома Мидзуно Тадакуни занял пост члена Совета старейшин (родзю), а после смерти сегуна Иэнари в 1841 г. получил поч­ти неограниченные полномочия правителя при новом сегуне Иэёси (1838—1853).

Реформы Мидзуно Тадакуни в значительной их части явились повторной попыткой осуществить мероприятия Мацудайра Са­данобу по укреплению экономического положения самурайства и поднятию его престижа.

Наибольший эффект должно было дать серьезное ограни­чение деятельности торгово-ростовщического капитала — указ о роспуске в декабре 1841 г. монопольных гильдий кабунакама [17, с. 37]. Однако за длительное время существования эти организации приобрели такую экономическую мощь и влияние, что сёгунат оказался не в состоянии добиться реформами каких-либо ре­зультатов.

Попытка ликвидировать проценты на долги самурайства у торговцев рисом вызвали такой взрыв недовольства со сторо­ны торговцев и ростовщиков, что Мидзуно Тадакуни в сентябре 1842 г. был вынужден уйти в отставку, а ликвидация кабунакама была официально отменена в 1851 г. Крах третьей попытки реформ, имевших целью укрепить фео­дальный строй, свидетельствовал о дальнейшем ослаблении по­зиций класса феодалов и неуклонном росте активности буржу­азных слоев.

Отход значительной части феодалов от поддержки токугавского режима определялся также неудачами во внутренней по­литике сёгуната, опиравшейся на систему регламентации, и фак­тическим крушением политики изоляции. «Закрытие» страны консервировало наиболее застойные формы феодальных отно­шений и привело к отставанию Японии от европейских стран, но не могло прекратить развитие производительных сил, товар­но-денежных отношений, хотя в известной мере и затормозило этот процесс. В условиях внутреннего кризиса всей феодальной системы токугавского сёгуната участились попытки визитов европейских и американских военных кораблей к японским бе­регам.

31 марта 1854 г. в Канагава (Иокогама) был подписан первый японо-американский договор. Американские корабли получили право захода в порты Симода (п-ов Идзу) и Хакодатэ, где на деньги или в обмен на товары через посредство сёгунских чи­новников могли приобретать продовольствие, воду, уголь и другие товары. Договор, подписанный в Канагава, не был торговым соглашением, и американцы настаивали на заключении еще од­ного по образцу американо-китайского договора 1844 г. 14 ок­тября 1854 г. был подписан англо-японский договор, повторяю­щий основные положения Канагавского [4, с. 67].

Договор между Россией и Японией был подписан 7 февраля 1855 г. в Симода. Граница была проведена между островами Уруп и Итуруп, однако вопрос о Сахалине остался неразрешен­ным, остров оставался в совместном владении обеих стран.

Подписанные в 1856—1857 гг. два голландско-японских дого­вора оформили установление консульской юрисдикции для гол­ландцев, введение таможенных пошлин в размере 35% от стои­мости товара, открытие для торговли порта Нагасаки и т. д.

7 августа 1858 г. в Эдо был подписан договор о торговле и мореплавании между Россией и Японией действовавший до 1895 г.. Торговый договор обеспечил русским право экстерриториальности, наибольшего благоприятствования и другие привилегии. Однако, русско-японский трактат не имел статей посредничестве и предоставлении Японии судов и вооружений.

Целая серия так называемых ансэйских договоров заключенных Японией с западными странами в 1854 – 1858 гг. завершили длительную изоляцию страны и в тоже время стали рубежом нового периода – превращения ее в зависимое государство.

Если в первые годы после открытия страны оппозиционные правительству силы лишь формировались и охватывали главным образом разнообразные слои правящего класса, то заключение дог7овора стало толчком к расширению социальной базы и активизации всего движения.

Крестьянские восстания и городские бунты расшатали токугавский феодальный строй. Победа дворянско-буржуазного блока южных феодальных княжеств стала возможной лишь благодаря расширявшейся и нараставшей крестьянской войне, парали­зовавшей основные экономические и политические центры систе­мы сёгуната. Но наряду с беднейшим крестьянством и город­ским плебсом в выступлениях участвовали и богатые кресть­яне, имевшие землю, эксплуатировавшие безземельных бедняков, смыкавшиеся по своим интересам с представителями торгово-ростовщического капитала.

Таким образом, политика изоляции которую приветствовал Сегунат Токугава привила к тому, что многие феодалы перестали поддерживать этот режим, что в дальнейшем могло привести к краху Сегуната.

Заключение

Япония мощная как в политическом, так и в экономическом плане страна, прошла своеобразный путь развития.

С XII века в Японии возвысился Камакурский сегунат, для которого было характерно двоевластие. В этот период произошло укрепление общины, развивались товарно-денежные отношения. Феодалы эксплуатировали крестьян, что приводило к волнениям. Камакурский сегунат был низложен.

В 1333 году было создано правительство Кэмму под властью Годайго. В этот период провозглашается политическая формула нового режима: «Единение придворных аристократов и самураев».

В 1336 году к власти приходит дом Асикага, который стал именоваться сегунатом Муромати. Это период усиления феодалов и укрепления их влияния на политику страны. Во время сегуната Муромати стали активно развиваться крестьянские выступления, которые в сочетании с междоусобными войнами, создали угрозу существования феодалов. Все это привело к необходимости объединения страны. Несколько влиятельных династий пытались объединить под своей властью страну, но лишь одной из них это удалось. Это династия Токугава, которая надолго закрепила свое положение в стране. Именно в этот период было проведено большое количество реформ. Цель сегунов Токугава создание и сохранение стабильного и социального порядка, основанного на господстве военно-дворянского сословия. В это же время произошло открытие города, и интенсивное развитие культуры.

Но Токугавское правительство упорно сохраняло режим изоляции страны от других стран. Любое новшество рассматривалось им как угроза стабильности существующего феодального порядка. Что в дальнейшем привело к политическому кризису системы сегуната Токугавы, и в дальнейшем могло привести к краху сегуната.

Литература

1. Васильев Л.С. История Востока. М. , «Высшая школа», 1998.

2. Власов В. В. Япония. М., «Наука», 1991.

3. Выборнова В.Я. Япония. Региональная структура экономики. М.,«Наука», 2001.

4. Гальперин А. Л. Англо-японский союз. М., «Владос», 1996.

5. Родригес А.М. Новая история стран Азии и Африки. М., «Владос» 2001.

6. Горегляд В. Н, Дневники и эссе в японской литературе XIII вв. М.,
«Наука», 1999;

7. Гольдберг Д. И. Очерк истории рабочего и социалистического
движения в Японии в 1868—1908 гг. М.: «Политиздат», 1993.

8. Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. М.: «Школьная
Пресса», 1995.

9. Григорьева Т.П. Японская литература XIX века. М.: «Мысль», 1998.

10. Григорьева Т. П., Логунова В. В. Японская литература. Краткий очерк. М.: «Полиграмма», 2001.

11. Гришелева Л.Д. Формирование японской национальной культуры:
конец XVI - начало XX вв. М., 2002.

12. Громковская Л. Л. Внутренняя и внешняя полтика Японии в XV-XIX
вв. М.:«Интерпракс», 1998.

13. Долгоруков П. Д. Экономика Японии: подъем или рост
неустойчивости? М.: «Высшая школа», 1999.

14. Жуков Е. М. История Японии. Краткий очерк. М.:«Профиздат», 2004.

15. Жуков Е. М. Полтика Хидэёси в отношении крестьянства // АН СССР. Серия «История философии». М.: «Статистика», 1996.

16. Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. М.: «Наука», 1993.

17. Искендеров А.А. История Японии 1800 - 1945. М.: «Наука», 1995 .

18. Кин. Д. Японцы открывают Европу. 1720-1830. М.: «Мысль», 1998.

19. Григорьева Т.П. Японская литература XIX в. М.: «Мысль», 1990.

20. Конрад Н.И. Японская литература и театр. Л.: «Проспект», 2003.

21. Кузнецов Ю.Д. Социально-классовая структура Японии. М.:
«Владос», 2002.

22. Кузнецов Ю.Д., Новицкая Г.Б., Сырицын И.М. История Японии. М.:
«Высшая школа», 1999.

23. Куков Е. М. История Японии. Краткий очерк. М.: «Интерпракс», 1992.

24. Искендеров А.А. Феодальный город Японии. М.: «Нота Бэн», 1987.

25. Ларина Н. Г. Японский театр Ноо. М.: «Профиздат», 1999.

26. Маркарян С. Б. Сельскохозяйственная кооперация Японии. М.:
«Статистика», 2000.

27. Новицкая Г. Б. По Японии. М.: «Наука», 1997.

28. Попов К.М. Земельная реформа и аграрные отношения в Японии. М.: «Прогресс», 1993.

29. Никитина М.И. Художественная культура Японии в ХУИ-ХУШ
столетиях. М.: «Владос», 2002.

30. Пжинарин А.Л. Япония в мировой политики. М.: «Лицей», 1998.

Приложение 1

Тезаурис

Сегун – титул верховного военного правителя страны.

Сегунат – высшая форма правления в Японии имеющая структуру военной диктатуры и характерная для XII XIX вв.

Самурай – член военно – феодального сословия, а также его светской верхушки.

Сеэн – крупное частно – феодальное землевладение.

Дзито - сегунский администратор - «земельный глава.

Хатамото – вассалы сегуна и удельных князей.

«Провинциалы» - феодалы, живущие в провинциях и являющиеся вассалами военных губернаторов.

Икко – буддийская секта, которая придерживалась мнения, что для спасения души не обязательно отрекаться от мирских благ.

Нэнгу - рисовая рента, выступающая основной формой повинностей при аренде земли.

Приложение 2

Династия Токугава

ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ	ПРАВИТЕЛЬ
1603-1605	Иэесу
1605-1623	Хидэтада
1623-1651	Иэмицу
1651-1680	Иэцуна
1680-1709	Цунаеси
1709-1716	Иэцугу
1716-1745	Есимуне
1745-1760	Иэсигэ
1760-1786	Иэхару
1787-1837	Иэнари
1837-1853	Иэеси
1853-1858	Иэсада
1858-1866	Иэмоти
1866-1867	Есинобу

3