Реформы Петра 1 в области образования

ЛГПУ

Кафедра истории и теории педагогики

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ТЕМЕ

«Реформы Петра I в области образования»

Выполнила:

студентка ФМФ

группы ПО-3-с

Кузьмина Е.А.

Проверила:

Егорова Е.А.

г.Липецк

2005г

План:

1) Введение. Общая характеристика реформ в области просвещения

2) Школа математических и навигацких наук. Морская академия

3) Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих. Школы по изучению иностранных языков

4) Цифирные (арифметические) школы

5) Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы

6) Архиерейские школы

7) Учебная литература

8) Деятели в области образования

Ф.С.Салтыков

И.Т.Посошков

Ф.Прокопович

9) Заключение

10) Приложение

1.Введение. Общая характеристика реформ в области просвещения.

К началу XVIII в. в политическом, экономическом и культурном раз­витии России произошли значительные сдвиги. Но все же наша страна отставала от западноевропейских государств, уже вступивших на путь капиталистического развития, в ней господствовало феодальное зем­левладение и очень слабо развивалось промышленное производство.

Экономическая и культурная отсталость угрожала России потерей национальной независимости. Обострение классовой борьбы, общест­венно-политическое движение XVII — начала XVIII в. требовали от Петра I принять меры к укреплению государственного устройства, уси­лению армии, проведению реформ в области экономики и культуры. Эти реформы были подготовлены всем ходом исторического развития страны, их необходимость осознавалась задолго до начала царствования Петра I. В результате преобразований правительства Петра I в Рос­сии были созданы современная ар­мия и военно-морской флот, экономическая политика правительства обеспечила известный рост промышленности и торговли.

Стремясь покончить с отсталостью страны, Петр I действовал ре­шительно, применяя жестокие административные меры, «не останавли­ваясь перед варварскими средствами борьбы против варварства».

Начинается процесс быстрого развития промышленности, внутрен­ней и внешней торговли. К 1725 г. в стране имелось около 240 госу­дарственных и частных промышленных предприятий, из них на 80 наи­более крупных насчитывалось свыше 17,5 тысяч работников. Наряду со строительством крупных предприятий шел быстрый рост мелкого ре­месленного и кустарного производства. Для лучшего использования водных путей для развивающейся торговли положено начало строитель­ству каналов.

Экономические и политические преобразования в стране вызвали огромную потребность в специально подготовленных людях. Государст­венные учреждения, армия, флот, промышленность, торговля нуждались в большом числе специалистов: офицерах, моряках, артиллеристах, ин­женерах, врачах, государственных служащих, ученых, учителях. В свя­зи с этим и был осуществлен ряд важных просветительных реформ.

Церковь была подчинена государству, светской власти: вместо патриаршества учрежден государственный Синод. Реформы в области просвещения, как и все другие преобразования этого времени, носили ярко выраженный сословно-классовый характер и проводились преж­де всего в интересах укрепления власти дворян. Петр I стремился под­нять образованность помещиков, создать квалифицированный админи­стративный аппарат, подготовить специалистов для армии и флота.

Просветительные реформы благоприятно отразились на развитии про­мышленности и торговли, способствовали развитию науки и культуры в стране. Они получили энергичную поддержку со стороны видных прогрессивных ученых и общественных деятелей того времени. Среди этих деятелей особенно выделялись Ф. С. Салтыков, Л. Ф. Магницкий, Ф. П. Поликарпов, Я. В. Брюс, Г. Г. Скорняков-Писарев, А. А. Курба­тов, Ф. Прокопович, И. Т. Посошков, В. Н. Татищев, А. Д. Кантемир. В России нашли поле для полезной деятельности многие иностранные специалисты, ряд из которых обрел в России себе вторую родину. В светских государственных школах и созданных позднее духовных училищах обучалась кроме русской иностранная молодежь. Среди ино­странных учащихся были, в частности, западные славяне (болгары, сер­бы и др.). Это содействовало взаимопроникновению новых педагогиче­ских идей в среду славянских народов.

Реформы в области просвещения, проведенные в первой четверти XVIII в., имели разносторонний характер.

С начала XVIII в. происходит заметное развитие отечественной нау­ки: организуется ряд крупных географических экспедиций (по изучению берегов Каспийского моря, островов Северного Ледовитого океана, Камчатки, Курильских островов), проводятся важные работы по раз­ведке полезных ископаемых (каменного угля, нефти, железных, сереб­ряных, медных руд), кладется начало астрономическим наблюдениям. В это же время приступили к организации Академии наук, устройству первой Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге, к основанию ар­хивного и музейного дела. В 1719 г. открывается Петербургская Кун­сткамера— первый в России естественноисторический музей. С 1703 г. стала издаваться первая печатная газета «Ведомости». Взамен уста­ревшего церковнославянского шрифта вводится более совершенный и доступный для изучения гражданский шрифт российского языка, на котором с 1710 г. печатаются книги светского содержания, а также вводится арабское обозначение цифр вместо буквенного.

Большое прогрессивное значение имели мероприятия по органи­зации школьного образования.

Еще в начале своей деятельности Петр I командирует несколько групп молодежи за границу для обучения кораблестроению и мореход­ному делу. Первые две группы в количестве 50 человек были направ­лены в 1697 г. в Голландию, Англию и в Италию. В этом же году он в составе «великого посольства» сам уехал за границу учиться корабле­строению. Практика посылки молодежи за границу для обу­чения и усовершенствования в науках продолжалась и в последующие годы. Так, в 1716 г. было командировано для учения за границу 30 юно­шей, в числе которых находились В. Н. Татищев и известный своими мемуарными записками И. И. Неплюев. Они побывали в Голландии, Италии, Испании, где изучали иностранные языки, военное и морское дело, математику, обучались фехтованию и танцам.

Однако основное внимание обращалось на организацию русских государственных светских школ, в которых бы готовились все нужные государству специалисты. Имеются сведения, что в первой половине XVIII в. открыто 133 школы, что составляет внушительную цифру по тому времени. Содержание образования имело ярко выраженное ре­альное направление. На первом месте было изучение математики и дру­гих наук, имевших применение в морском и военном деле, в строитель­стве, промышленности и технике. Общее образование в школах соче­талось со специальным.

Вновь открытые школы закладывали прочную основу дальнейшего развития русской школы. Было положено начало развитию специаль­ного образования: морского, артиллерийского, инженерного, медицин­ского, горнозаводского. Столичные города, Москва и Петербург, стали крупными центрами школьного образования и научной мысли.

Организованные в первой четверти XVIII в. государственные свет­ские школы были новым типом учебных заведений. Религия в них усту­пала место общеобразовательным и специальным предметам. Хотя при комплектовании государственных школ правительство особое внимание обращало на вовлечение в них прежде всего детей дворян, однако в эти школы принимали детей и других сословий. Это давало возмож­ность получить образование более широким слоям населения и благо­приятно сказалось на формировании рядов демократической интелли­генции, из числа которой вышли многие видные деятели русского про­свещения.

Конечно, не все начинания царского правительства имели успех. Многие школы прекратили свое существование вскоре после их учреж­дения. Не увенчалась успехом попытка создать в стране сеть цифирных школ для обучения детей разных сословий. Принципы, на основе кото­рых работали тогда школы, во многом были несовершенными.

В первой четверти XVIII в. повысилась роль государства в управле­нии школьным делом. С этого времени школы находились в ведении тех высших государственных органов (приказов, а затем коллегий), для ко­торых они готовили специалистов. Государство открывало и содержало школы, комплектовало состав учащихся и разрабатывало инструкции, определявшие содержание образования и порядок учебных занятий. Оно стремилось направлять и контролировать работу и духовных школ.

При создании учебной литературы и разработке методов обучения широко использовался зарубежный опыт, в частности педагогическое наследство Яна Амоса Коменского. Особенно большую роль в его рас­пространении сыграли русские просветители и педагоги того време­ни — Л.Ф.Магницкий, Ф. Поликарпов, Ф. Прокопович, В. Н. Татищев и др.

2. Школа математических и навигацких наук. Морская академия

Важным событием в развитии науки и просвещения явилось откры­тие в Москве Школы математических и навигацких наук. Указ о заве­дении «математических и навигацких, то есть мореходных хитростных наук учения», был издан ПетромI 14 января 1701 г.

В школу принимали «добровольно хотящих», а также набирали принудительно мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 17—20 лет из дворян и «разных чинов»: приказных, посадских, церковнослужителей и др. Неимущим выдавали деньги на «корм» в зависимости от изу­чаемого предмета и успехов в его усвоении. Контингент учащихся сна­чала был определен в 200 человек, но впоследствии вырос до 500 и более. Так, в 1712 г. в школе училось 538 человек. В школе были уста­новлены строгие порядки, за нарушение которых школьников наказы­вали штрафами и розгами. Первые годы школа находилась в ведении Оружейной палаты и постоянное наблюдение за ее работой осуществлял дьяк А. А. Курбатов. В 1706 г. школу передали приказу морского фло­та, а затем - Адмиралтейской коллегии.

Для преподавания специальных математических и навигационных наук в Москву из Англии были приглашены профессор А.Д. Фарварсон, ставший директором этой школы, и специалисты по морским нау­кам С. Гвин и Р. Грейс. Фарварсон, крупный знаток своего дела, оказал известное влияние на постановку математического и морского образо­вания в России. Что же касается С. Гвина и Р. Грейса, то, по свиде­тельству А. А. Курбатова, они «относились к делу нерадиво, которые учатся остропонятно, тех бранят и велят дожидаться меньших» (т. е. отстающих).

Душой школы был один из образованнейших людей своего време­ни, выдающийся русский математик Леонтий Филиппович Магницкий, который с большим успехом вел преподавание математических предме­тов. Он же ведал и всей учебно-воспитательной работой школы. Л. Ф. Магницкий придерживался прогрессивных педагогических взгля­дов, был знаком с произведениями Я. А. Коменского. На основе про­грессивных педагогических идей и методических принципов он написал замечательный учебник «Арифметика, сиречь наука числительная».

В Школе математических и навигацких наук занятия начинались с изучения российской грамоты и счета в подготовительных классах, по­лучивших название «русской школы». Затем в математических классах («цифирной школе») учащиеся овладевали знаниями по арифметике, ге­ометрии, тригонометрии плоской и сферической. В старших, навигатор­ских классах обучали навигации, морской астрономии, географии (глав­ным образом математической), геодезии, фехтованию. Большинство уча­щихся, главным образом недворянского происхождения, ограничивалось прохождением русской и цифирной школ и поступлением на службу.

Как правило, только дворянские дети продолжали обучаться навига­торской науке в высших классах. В школе была принята классно-пред­метная группировка учащихся: учебные предметы изучались последо­вательно, по мере выучки учеников переводили «из одной науки в дру­гую», а из школы выпускали по мере готовности к делу или по требо­ванию различных ведомств. На вакантные места сразу же принимались новые ученики. Определенных сроков приема и выпуска учащихся тогда еще не было.

Учебники и учебные пособия выдавались ученикам для постоянно­го пользования. В обучении применялись наглядные пособия: глобус, географические карты, таблицы, приборы и инструменты. Для занятий по астрономии была оборудована обсерватория, где имелся лучший для того времени телескоп. Здесь под руководством Л. Ф. Магницкого и А. Д. Фарварсона велись астрономические наблюдения. Большое вни­мание обращалось на практическую подготовку учащихся к мореплава­нию и геодезическим работам. Навигаторы проходили практику на мор­ских кораблях ежегодно от февраля до октября. Для повышения общей культуры будущих навигаторов при школе был устроен театр. Группа актеров, выписанная из Данцига, вместе с учениками устраивала спек­такли.

Окончивших школу определяли во флот, направляли в артиллерию, гвардию, назначали инженерами, топографами, учителями, а также по­сылали учиться за границу. Важное государственное значение Школы математических и навигацких наук было особо подчеркнуто в указе ПетраI 1710 г., в котором говорилось: «Школа оная не только потребна к единому мореходству и инженерству, но и артиллерии и гражданст­ву...».

В 1715 г. высшие (мореходные, или навигаторские) классы школы были переведены в Петербург, где на основе их образована Морская академия. К этому времени школа подготовила около 1200 специали­стов морского дела. С 1716 г. она считалась приготовительным учили­щем Морской академии и обучала главным образом математике. В та­ком виде школа просуществовала до 1752 г. По времени возникновения Школа математических и навига­цких наук была первой и самой крупной реальной школой в Европе. Ее воспитанники стали также организаторами и первыми учителями многих новых школ, создаваемых в стране.

Открытие в 1715 г. в Петербурге Морской академии было важным шагом в развитии школьного образования в России. Для преподава­ния в ней были переведены из Москвы А. Д. Фарварсон, С. Гвин и во­семь русских навигаторов. Общее руководство Морской академией осуществлял А. А. Матвеев.

Морская академия создавалась по образцу французских морских училищ — как привилегированное военное учебное заведение. Прини­мать в нее полагалось исключительно «молодых шляхтичей» (дворянских детей), но при ПетреI в академии обучались дети и других со­словий. Учащиеся считались призванными на военную службу и составляли, «морскую гвардию», разделенную на шесть бригад по 50 человек. Во главе бригад стояли офицеры, называемые «командирами морской гвардии». Воспи­танники имели ружья, обучались строю и несли караульную службу. Вся жизнь академии была организована на основе составленной для нее инструкции, которая требовала соблюдения твердого режима и стро­гой военной дисциплины. Учащихся за проступки подвергали телесным наказаниям. При отпусках с них брали подписку, что в случае неявки в срок виновный будет отправлен на каторжные работы, а за побег подвергнется смертной казни.

Содержание образования в Морской академии определено офици­альным распоряжением ПетраI от 11 января 1719 г.: «...учить... ариф­метике, геометрии, навигации, артиллерии, фортификации, географии». Математика изучалась по «Арифметике» Л. Ф. Магницкого и запискам А. Д. Фарварсона. При обучении артиллерии, фортификации, навигации использовались также переведенные на русский язык книги иностранных ученых. А. Д. Фарварсоном был написан учебник по геометрии «Эвкли­довы элементы, из двенадцати Невтоновых книг выбранные...» (1719), а Г. Г. Скорняков-Писарев, преподававший в Академии артиллерию и механику, составил первый русский учебник по механике — «Наука ста­тическая, или Механика» (1722).

По инициативе А. Л. Нарышкина в Морской академии было введе­но практическое изучение корабельной архитектуры, для чего учащиеся построили модель корабля. Для практического изучения морского дела учащиеся принимали участие в морских походах.

Академия подготовила в XVIII в. много крупных специалистов фло­та, при ней проходили практику морские гвардейцы и геодезисты. Из воспитанников академии отбирались учителя для цифирных, адмирал­тейских и гарнизонных школ.

При участии Морской академии снаряжались первые географические и гидрографические экспедиции.

3. Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих. Школы по изучению иностранных языков

В начале XVIII в. были созданы специальные школы по подготовке
артиллеристов, инженеров и врачей.

В 1701 г. в Москве на новом пушечном дворе учреждается артиллерийско-инженерная школа для обучения «пушкарских и иных посто­ронних чинов людей детей их словесной письменной грамоте, цифири и иным инженерным наукам». Руководителем этой школы был Я.В.Брюс. В 1701 —1704 гг. в школе обучалось от 250 до 300 юношей, при­надлежавших к разным сословиям и находившихся на государственном содержании.

Артиллерийско-инженерная шко­ла делилась на нижнюю и верхнюю «школы» (классы, или ступени). В нижних классах, или «русской школе», учили чтению, письму и сче­ту, в верхней школе — арифметике, геометрии, тригонометрии, черчению, фортификации и артиллерии. Преподавателями в основном были рус­ские офицеры. Арифметику и рисование преподавал здесь выдающийся живописец того времени И. Н. Никитин.

В 1703 г. открылась Московская инженерная школа. В 1712 г. кон­тингент ее учащихся был определен в 100—150 человек. Учащиеся сначала изучали арифметику и геометрию, для чего их нередко посылали в Школу математических и навигацких наук, а затем фортификацию. По документам известно, что в ней наряду с другими использовались книги Яна Амоса Коменского. В марте 1719 г. открылась Петербургская инженерная школа, с которой в 1723 г. слилась вышеупомянутая московская. После этого сли­яния число учащихся школы доходило до 176 человек. Заведовал шко­лой известный инженер Де-Кулон, преподавателями работали русские офицеры. В школе последовательно изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию. Окончивших направляли в воинские части.

В 1721 г. была учреждена Петербургская артиллерийская школа. В первой половине XVIII в. положено начало и медицинскому обра­зованию. Первая школа для подготовки врачей, известная также под названием хирургической, была открыта при Московском военном гос­питале в 1707 г. Во главе ее поставлен известный врач - голландец Николай Бидлоо. Учащиеся жили при госпитале, их обучали анатомии, хирургии, фармакологии, латинскому языку, рисованию. Теоретические занятия сочетались с практической работой, в госпитале. При нем был устроен «аптекарский огород», на котором выращивались лекарственные растения. Учащиеся собирали лекарственные травы, выращивали их на «аптекарском огороде», помогали в приготовлении лекарств.

При изучении анатомии и хирургии использовался анатомический атлас, составленный анатомом Г. Бидлоо, отцом Николая Бидлоо. При госпитале был свой анатомический театр. Теоретические занятия велись преимущественно на латинском языке. Первый выпуск из школы со­стоялся в 1713 г., последующие происходили регулярно через каждые пять лет.

В 1716 г. открылась вторая, Петербургская медицинская школа. Обучение в ней было организовано по образцу московской.

В связи с осуществлением административных реформ была сделана попытка организовать юридическое образование. Создавались особые школы для подготовки канцелярских служащих. 10 ноября 1721 г. был издан указ об учреждении школы для обучения подъячих.

В начале XVIII в. для изучения иностранных языков были заведены государственные «разноязычные» школы и сделана попытка организации особой, так называемой «большой школы» — с преподаванием широкого круга гуманитарных общеобразовательных предметов.

В 1701 г. Н. Швимер, ректор школы Немецкой слободы (Москва), в которой учились дети иностранцев, был назначен в Посольский приказ переводчиком латинского, немецкого и шведского языков. Ему вме­нялось одновременно в обязанность учить тем же языкам «русских вся­ких чинов людей и детей, кто к тому учению будет ему дан». К Швимеру направили шесть мальчиков. Он учил их иностранным языкам по учебным книгам Я. А. Коменского и применял методы, рекомендован­ные великим славянским педагогом .

В 1703 г. учеников Швимера передали для продолжения образова­ния новому учителю — пленному пастору из Лифляндии Э. Глюку, кото­рый также обучал по заданию правительства трех русских юношей немецкому, латинскому и другим языкам. Глюк считался хорошо обра­зованным человеком, способным учить «многим школьным и математи­ческим и философским наукам на разных языках». Ранее он зани­мался организацией школ среди местного населения Прибалтики и для русских поселенцев. Глюк здесь начал перевод на русский язык учебных книг Я. А. Коменского.

Петр I ценил знания и опыт Глюка и охотно поддержал его пред­ложение об учреждении в Москве «большой школы», в которой можно было бы учить не только иностранным языкам, но и риторике, филосо­фии, географии, математике, политике, истории и другим светским нау­кам. В 1704 г. под школу (гимназию) Э. Глюка был отведен дворец боярина В. Ф. Нарышкина и приглашены иностранные учителя. В цар­ском указе от 25 февраля 1705 г. говорилось, что школа открывается для «общие всенародные пользы», для обучения детей «всякого служи­лого и купецкого чина людей... которые своею охотою приходить и в тое школу записываться станут».

В штате школы предполагалось иметь пять профессоров и пять учителей. Один из учителей должен был обучать «первых зачальников по-немецки и по-латински читати и писати», другой—-грамматике ла­тинского и немецкого языков, третий — латинской риторийе и толкова­нию латинских авторов. Для обучения языкам Э. Глюк использовал свои рукописные переводы учебных книг Я- А. Коменского «Пред­дверие», «Открытая дверь языков» и знаменитый «Мир чувственных ве­щей в картинках». В школе преподавался и французский язык, желаю­щие могли также изучать греческий, древнееврейский, сирийский и халдейский. Кроме иностранных языков предполагалось преподавание арифметики, географии, этики, политики и физики. Однако широкие за­мыслы организаторов школы не были осуществлены. После смерти Глюка (май 1705 г.) школа стала «разноязычной»: в ней изучались лишь иностранные языки. С 1711 г. школой руководил Ф. ,П. Поликар­пов. В это время в ней работали четыре учителя, которые обучали не­мецкому, шведскому, французскому и итальянскому языкам. В 1715 г. школа закрылась. За время ее существования было обучено 238 чело­век. В ней учились братья Исаак и Федор Веселовские и некоторые другие видные деятели того времени.

В Петербурге первая «разноязычная немецкая школа» («немецкие школы» — школы, основанные иностранцами различных национально­стей) была открыта в 1704 г. В 1711 г. здесь уже числилось четыре «разноязычные немецкие школы». В одной из них значилось 38 учени­ков и 9 учителей.

Школы для изучения иностранных языков, открываемые по инициа­тиве частных лиц, содержались полностью или частично на государст­венные средства и находились под контролем правительственных учреж­дений. В них учились дети разных сословий, главным образом чинов­ников государственного аппарата, которым по роду деятельности необ­ходимо было знание иностранных языков.

4. Цифирные (арифметические) школы

В начале XVIII в. правительство Петра I сделало первую попытку создать на всей территории России сеть государственных общеобразо­вательных начальных школ, которые давали бы учащимся знания в чте­нии, письме, арифметике, подготовляли их к государственной светской и военной службе, для работы на заводах и верфях, к обучению в про­фессиональных школах. Организация общеобразовательных школ про­водилась через Военную, Адмиралтейскую и другие коллегии, магистра­ты, а также церковь, в распоряжении которой имелись необходимые для этого средства (помещения, учителя, известный педагогический опыт). Государственные школы для обучения детей грамоте и счету создава­лись при архиерейских домах, при верфях, горных заводах, воинских частях.

Первые школы подобного типа были открыты по инициативе А. А. Курбатова в 1711 г. в Архангельске, где он исполнял должность вице-губернатора.

28 февраля 1714 г. ПетрI издал указ об открытии во всех губер­ниях при архиерейских домах и в больших монастырях цифирных, или арифметических, школ, в которых надлежало «учить цифири и некото­рую часть геометрии». Этим актом вводилось обязательное обучение для «дворянских и приказного чина, дьячьих и подьяческих детей от 10 до 15 лет». Вскоре к обучению в цифирных школах стали привлекать­ся дети духовенства и купечества.

Для преподавания в открываемых цифирных школах использовались воспитанники Московской школы математических и навигацких наук и Морской академии.

Организация школ натолкнулась на большие препятствия. Сохра­нившаяся обширная переписка по этому вопросу говорит о том, что очень многими это воспринималось как тяжкое бремя. Местные власти нередко отказывались предостав­лять помещения для них и выделять средства на содержание учителей.

Большие трудности возникли и с набором учащихся, так как роди­тели, чаще всего дворяне, отказывались отдавать мальчиков в школы, находившиеся на большом расстоянии от их места жительства. Жесто­кие дисциплинарные меры, применяемые в школах, также не располага­ли к ним детей и родителей. Учителям предлагалось выдавать ученикам по окончании школы «свидетельствованные письма за своею рукою» и следить, чтобы без таких свидетельств им не давали «венчаных памятей» (то есть разрешения жениться).

Суровые меры не принесли желаемых результатов, и учителя ци­фирных школ постоянно жаловались на отсутствие учащихся. Одно со­словие за другим просило царя об освобождении от принудительной повинности учить сыновей в новых школах. В 1716 г. от обязательного обучения в цифирных школах освобождаются дворянские дети. В 1720 г. из разных городов стали поступать челобит­ные об освобождении детей посадского населения от обязательного обучения в цифирных школах. ПетрI удовлетворил просьбу купцов и приказал принимать в учение посадских детей только по желанию их родителей. Вместе с тем Петр I в «Регламенте Главного магистрата» (1721) потребовал не пренебрегать государственными школами, оказы­вать им всяческое содействие и магистратам всех городов заботиться о содержании малых школ для обучения детей чтению, письму и ариф­метике .

Число детей, подлежащих обязательному обучению в цифирных школах, все уменьшалось. В 1722 г. в связи с изданием «Духовного регламента» (1721) и организацией архиерейских школ Сенатом было указано обучать детей духовенства в этих новых школах.

Таким образом, в конце концов все сословия, за исключением тех, кого именовали разночинцами, были освобождены от обязательной по­сылки детей в цифирные школы.

Цифирные школы не смогли утвердиться. Они не получили под­держки в кругах дворянства и духовенства, стремившихся обособить своих детей от других сословий. Для посадских жителей школы были очень неудобными, так как находились далеко от торговых центров и посадов, общежитий и интернатов при них не имелось. Эти школы не имели достаточных средств на содержание учителей и учащихся. Гру­бые принудительные меры, применяемые при наборе в школы и в про­цессе обучения, создавали также отрицательное отношение к ним.

Хотя цифирные школы не смогли утвердиться в качестве основного типа русской школы, все же в развитии русской педагогики они имели важное значение. Они являлись первыми светскими государственными школами в провинциальной части России. Их сеть была относительно разветвленной. В них велось обучение арифметике, начальной геомет­рии, географии. Опыт цифирных школ послужил основанием для орга­низации учебной работы светских школ других типов — адмиралтейских гарнизонных и горнозаводских. Многие учителя цифирных школ пере­шли на работу в эти школы и продолжали плодотворно трудиться в об­ласти начального обучения.

5. Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы

В первой четверти XVIII в. возникают государственные гарнизон­ные и адмиралтейские школы для обучения детей солдат и матросов. Школы предназначались для подготовки унтер-офицеров и других лиц младшего командного состава армии и флота, а также мастеровых для строительства судов и обслуживания кораблей. Эти школы находились на полном государственном содержании. Первая гарнизонная школа для солдатских детей была открыта еще в 1698 г. при артиллерийской школе Преображенского полка. В ней обучали грамоте, счету и бом­бардирскому делу. Школы для солдатских детей имелись также приартиллерийской и инженерной школах в Петербурге. В 1721 г. после­довало распоряжение об учреждении гарнизонных школ при каж­дом полку на 50 солдатских детей для обучения их грамоте и мастерствам.

Специальный указ Петра I об учреждении адмиралтейских школ издан 28 ноября 1717 г. В нем предлагалось адмиралтейскому ведом­ству «плотничьих, матросских, кузнечных и прочих мастерств всех за­писных учить русской грамоте и цифири». Требование о создании ад­миралтейских школ подтверждено «Адмиралтейским регламентом» (1722).

В официальных документах эти школы назывались «русскими» (ос­новными предметами обучения в них были чтение, письмо и счет, пре­подавание шло на русском языке). Этим названием их отличали от «разноязычных», «немецких» и «латинских» школ того времени, в кото­рых главными предметами обучения были иностранные языки.

Первая адмиралтейская русская школа открыта в Петербурге в 1719 г. В том же году подобные школы открыты в Кронштадте и Ре­веле, а затем (около 1720 г.) в Таврове и при Петербургской партику­лярной верфи (1722).

В первой четверти XVIII в. возникли и первые школы, готовившие квалифицированных рабочих и мастеров. Это были горнозаводские шко­лы. Первая из них открыта в 1716 г. по инициативе коменданта Оло­нецкой провинции В. И. Геннина на Петровском заводе — на территории Карелии. Адмиралтейская коллегия для обучения послала в школу пер­вых ее учащихся — 20 подростков из бедных дворянских семей. Еще до открытия этой школы там же, на Олонецких заводах, учили горному делу юношей, мобилизованных правительством для работы на горных заводах, а также 12 воспитанников «из нижних чинов» Московской школы математических и навигацких наук доменному, кузнечному и якорному мастерствам. В Петрозаводской школе учились «и дети посе­ленцев новой Петровской слободы. В школе помимо письма и чтения изучалась арифметика, геометрия, артиллерия, горное дело.

Несколько горнозаводских школ создано на Урале В. Н. Татище­вым. Работая на­чальником Главного управления сибирскими и казанскими казенными заводами, он в 20-х гг. создал цифирные и «словесные» горнорудные школы при уральских государственных заводах. Екатеринбург стал главным центром горнозаводского образования на Урале. В эти школы принимались дети нижних чинов и работных людей. Учащиеся проходили практику на заводах.

Гарнизонные, адмиралтейские, горнозаводские школы Урала и Олонецких заводов получили дальнейшее развитие во второй четверти XVIII в. Они сыграли положительную роль в распространении грамот­ности и технических знаний среди низших сословий, в подготовке кад­ров для армии и флота, строительного дела и промышленных пред­приятий.

6. Архиерейские школы

Верным соратником Петра I по преобразованию церкви, превращению ее в надежное орудие государства стал Феофан Прокопович, один из самых видных деятелей церковного просвещения, горячий приверженец новых общественных реформ. Ф. Прокопович составил «Духовный рег­ламент». Утвержденный царем 25 января 1721 г., этот документ корен­ным образом изменил положение православной церкви в государстве и по-новому определил ее роль в общественной жизни вообще, в деле просвещения в частности. Церковь ставилась полностью в зависимость от государства, от императора. Управление ею поручалось Духовной коллегии, переименованной вскоре в Синод. Она была отстранена от руководства государственными светскими школами.

Еще в 1701 г. по указанию Петра I провел реорганизацию Московской Славяно-греко-латинской академии. Были восстановлены «учения ла­тинские», вызваны известные латинисты из Киева (латинский язык в то время был международным языком науки). Академия превращена в крупное высшее учебное за­ведение. В 1717 г. в ней значилось 290 учеников, а в 1725 г. — 629. Петр I неоднократно брал воспитанников этой академии для комплек­тования светских школ и для работы в государственных учреждениях. Другим высшим духовным учебным заведением оставалась Киевская академия.

В первой четверти XVIII в. была создана сеть новых духовных школ. Они открывались вначале по инициативе отдельных епископов, поддерживавших правительственные преобразования. Эти начальные духовные школы получили название архиерейских (устраивались под надзором архиереев, часто при их домах). По примеру Московской Славяно-греко-латинской академии в некоторых из этих школ вводилось изуче­ние латинского и греческого языков.

В «меньших школах» ученики заучивали сначала букварь Ф. Прокоповича, а затем учили часослов и псалтырь. Обучение грамоте шло по обычному для того времени буквослагательному методу. В Каргопольской школе сверх того обучали славянской грамматике, в Новоторжской — греческому языку, а в Великолукской — риторике.

По «Духовному регламенту» епископам вменялось в обязанность открывать архиерейские школы для подготовки священников при всех архиерейских домах. На каждую школу полагался один учитель, «ко­торый бы детей учил не только чисто, ясно и точно в книгах честь... но учил бы честь и разуметь. На содержание учителей и учащихся епис­копам разрешалось в своей епархии проводить особый хлебный сбор с монастырских земель. В архиерейских школах предлагалось обучать детей чтению, письму, славянской грамматике, а также арифметике и части геометрии..

В Нижегородской школе было устроено три «школы» (класса): бук­варная, славяно-российская и эллино-греческая. В том же 1721 г. Фео­фан Прокопович открыл школу в Петербурге, в своем доме, для детей «всякого звания». Это была лучшая для своего времени школа как по оборудованию, так и по организации обучения. В ней преподавали сла­вянский, русский, латинский и греческий языки, а также риторику, ло­гику, «римские древности», арифметику, геометрию, географию, историю, рисование и музыку. Учащиеся устраивали концерты и сценические представления. Учебная работа проводилась по инструкции, специально составленной Ф. Прокоповичем, в которой был определен порядок учеб­ных занятий и отдыха, устанавливались правила надзора за школьни­ками, давались наставления о поведении их в школе, общежитии, церк­ви, о соблюдении правил гигиены.

В 1721—1725 гг. было открыто 13 архиерейских школ, а всего к на­чалу второй четверти XVIII в. их имелось около 45 с 3 тысячами уча­щихся. В большинстве этих школ обучали сла­вяно-российской грамоте и церковной службе, нередко арифметике и геометрии. Многие из этих школ сначала помещались вместе с цифир­ными и как бы дополняли друг друга. После издания «Духовного рег­ламента» в архиерейские школы перешла значительная часть учащихся из цифирных (главным образом дети духовенства).

В 20-х гг. некоторые архиерейские школы стали превращаться в средние духовные учебные заведения — семинарии, в которых кроме духовных дисциплин изучались логика, география, история и другие общеобразовательные предметы. Духовные семинарии возникали в большинстве епархий, из них выходило не только подготовленное но­вое духовенство, но и ряд светских деятелей.

7. Учебная литература

Реформы первой четверти XVIII в. способствовали оживлению педа­гогической мысли, нашедшей отражение в учебной литературе, проектах организации народного образования, в ряде книг публицистического со­держания.

Большая учебная литература тех лет во многом определила содер­жание образования и методы обучения в школах. В типографиях пе­чатались книги по различным отраслям знаний (математике, механи­ке, астрономии, навигации, географии, истории и др.), усвоение которых облегчалось введением нового, гражданского шрифта вместо церковно­славянского и нового, арабского обозначения цифр вместо буквенного. По астрономии вышли книги, распространявшие учение. Астрономические знания изла­гались и в печатных календарях.

В 1700—1725 гг. издано около 600 названий переводных и ориги­нальных книг, в том числе много букварей, учебников, словарей. Пе­реиздавались буквари, известные в XVII в., составлено несколько новых книг для обучения гра­моте. Управляющим Московской типографией Федором Поликарповым издан его «Трехъ­язычный букварь» — «Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учитися хотящим и любомудрие в пользу душеспасительную обре­сти тщащимся» (1701). В нем помещены буквы, склады и избранные слова на славянском, греческом и латинском языках, а также молитвы, заповеди, статьи и стихи религиозного и нравоучительного характера.

В 1704—1708 гг. в Москве напечатан «Букварь языка словенска» неизвестного автора. Он во многом сходен с букварем Симеона Полоц­кого. В этой книге было новым «увещевание к родителям о воспитании детей», в котором автор доказывал необходимость и важность правиль­ного их воспитания.

В 1717 г. издана своеобразная книга для чтения — «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению». В ее первой части помещены азбука, склады, цифры и краткие нравоучения из священно­го писания. Вторая, основная часть книги содержала правила «хорошего тона» — внешней культуры и поведения дворянина в обществе. Они бы­ли собраны из разных литературных источников, русских и зарубежных.

Самым популярным и интересным в педагогическом отношении был напечатанный в 1720 г. в Петербурге букварь Феофана Прокоповича под названием «Первое учение отроком...». До 1725 г. книга выдержала 12 изданий и на протяжении первой половины XVIII в. применялась почти во всех светских и духовных школах. Букварь был проводником новых взглядов на воспитание детей. Детей, по мнению автора, далеко не достаточно научить только читать и писать: суть учения заключается в их правильном воспитании. Они должны по­лучить доброе наставление, привыкнуть читать только полезные книги и понимать прочитанное. Автор стремился излагать материал просто и понятно.

После букваря учащиеся переходили к чтению часослова и псал­тыря, а затем обучались письму. При обучении письму детей сначала учили писать буквы по порядку алфавита, потом списывать образцы слов по прописям и наконец шли упражнения по списыванию разно­образных текстов. Такой порядок «словесного обучения» имел место во всех государственных и церковных школах..

Обучение грамматике славянского языка велось по учебнику Мелетия Смотрицкого. В первой четверти XVIII в. было издано несколько вариантов этой книги. В 1723 г. учитель Новгородской архиерейской школы Ф. Максимов, пользуясь трудом М. Г. Смотрицкого, издал свое пособие по грамматике, в котором изложил материал более кратко и доступно. Он сделал первую попытку объяснить правила русского язы­ка не только книжного, но и разговорного.

При обучении латинскому и греческому языкам пользовались на­званным выше «Трехъязычным букварем» Федора Поликарпова, а так­же написанным им в 1704 г. «Лексиконом трехъязычным...» (славян­ских, греческих и латинских слов), в предисловии к которому автор подчеркнул культурное и практическое значение изучения греческого и латинского языков. В 1724 г. в Москве был напечатан латинский сло­варь, составленный Иваном Максимовичем. Были изданы также спе­циальные книги для изучения немецкого, французского, голландского и других языков.

В обучении использовались первые печатные математические кни­ги. В 1699 г. И. Ф. Копиевским в Голландии, где нередко в те годы печатались книги по заказу из России, было издано «Краткое и полез­ное руководство во арифметику», содержавшее нумерацию и четыре действия с целыми числами. Главным же математическим руководством в первой четверти XVIII в. стала упомянутая ранее нами «Арифметика, сиречь наука числительная» Л. Ф. Магницкого (1703), изданная, как писал автор, «ради обучения мудролюбивых российских отроков и вся­кого чина и возраста людей». «Арифметика», по словам автора, яви­лась творческим обобщением «многих разноязычных книг, греческих, латинских и немецких». В ней содержалось много новых, ранее неизвестных в русской математической литературе сведений: о десятичных дробях, прогрессиях, извлечении корней и др. Новым было и возведение нуля в ранг числа, освещение математических знаний, относящихся к астроно­мии и навигации. «Арифметика» составлена в характерной для того вре­мени вопросо-ответной форме. В ней давались указания о правилах производства различных математических действий. По сложившейся традиции теоретических обоснований при этом почти не давалось. Силь­ной стороной в изложении материала было стремление Л. Ф. Магниц­кого показать на конкретных, взятых из самой жизни примерах прак­тическое значение математики, а также развить интерес к ее изучению при помощи занимательных задач.

В 1723 г. изданы переве­денные с голландского А. Д. Фарварсоном и Л. Ф. Магницким табли­цы по морской астрономии («Таблицы горизонтальные северныя и южныя широты восхождения солнца...»). В 1708 г. переведена с латинского «Геометрия славенски землемерие».

Издано несколько переводных учебных книг по географии и исто­рии. В 1710 г. вышла книга неизвестного автора «География, или Крат­кое земного круга описание». Федор Поликарпов в 1718 г. по распоря­жению Петра I перевел с латинского «в пользу учащихся и читающих» большой труд Бернарда Варена «География генеральная...».

Известный учитель и проповедник Гавриил Бужинский перевел две книги по всеобщей истории: с немецкого — «Введение в историю европейскую...» С. Пуфендорфа (1718) и с латинского — «Феатрон, или Позор исторический...» (1724) В. Стратемана. Эти книги явились первым образцом нового изложения всеобщей истории, который прихо­дил на смену старинному хронографу.

Много переводных руководств издано для изучения специальных предметов: «Книга, учащая морскому плаванию» А. Деграфа (1701). «Новейшее основание и практика артиллерии» Э. Брауна (1709), «Но­вое крепостное строение...» Кугорна (1709), «Архитектура воинская...» Л. Штурмана (1709)—с немецкого, «Истинный способ укрепления го­родов» С. Вобана (1724) —с французского и др.

8. Деятели в области образования

Проект организации образования Ф. С. Салтыкова

Одним из представителей педагогической мысли первой четверти XVIII в. был также Федор Степанович Салтыков, родственник Петра I, сторонник преобразований России. В 1711 г. Петр I отправил его в Англию и Голландию закупать суда для русского флота. Из Англии Ф. С. Салтыков прислал Петру I две записки — «Пропозиции» и «Изъ­явления, прибыточные государству». В этих записках он предлагал развивать промышленность и торгов­лю с помощью купеческих компаний, строить фабрики и заводы, устраи­вать ярмарки, расширять торговые связи с другими странами.

Автор записок настаивал на широком распространении образова­ния и рекомендовал учредить во всех губерниях выс­шие учебные заведения по 2 тысячи студентов в каждом. Обучаться в них, по его замыслу, будут дворянские, купеческие и «всяких разночинов» дети. Для академий намечалась обширная программа: иностранные языки, грамматика, риторика, поэтика, философия, богословие, история, арифметика, геометрия, навигация, фортификация, артиллерия, механи­ка, статика, гидростатика, оптика, архитектура, география. Предла­галось также учить «на лошадях ездить, на шпагах биться и танце­вать».

Одним из первых в России Ф. С. Салтыков поставил вопрос об ор­ганизации женского образования, предложив «во всех губерниях учи­нить женские школы и на то обратить женские монастыри». В.школах обучать девочек от 6 до 15 лет. Программа женских школ значительно уступала академиям, ограничи­ваясь чтением, письмом, счетом, французским и немецким языками, рисованием, музыкой, пением и танцами. Кроме учителей в женских школах предлагалось иметь специальных надзирательниц, которые обу­чали бы школьниц внешним манерам и правилам поведения.

Ф. С. Салтыков предлагал также организовать солидные библио­теки в каждой губернии.

Проект организации школьного образования Ф. С. Салтыкова, не учитывавший реальных возможностей государства и особенностей Рос­сии того времени, не мог быть осуществлен, но он является свидетель­ством относительно широких в стремлений передовых представителей дворянства в организации просвещения.

Педагогические высказывания И. Т. Посошкова

Известный публицист и экономист первой четверти XVIII в. Иван Тихонович Посошков (1652—1726) был сыном ремесленника, мастера серебряных дел подмосковного села Покровского; изучил граверное и столярное ремесла, имел винокуренный завод, предпринимал попытки организовать изготовление серы, красок, изобрел станок для чеканки медных денег, внес усовершенствование в огнестрельное дело. Он зани­мался всевозможными коммерческими операциями и к концу своей жиз­ни стал купцом и землевладельцем.

И. Т. Посошков был хорошо знаком с обширной летописной лите­ратурой, со многими иностранными историческими и географическими книгами, имел обширные для своего времени познания в математике. Он остро реагировал на все вопросы, возникавшие в общественной жиз­ни России начала XVIII в. Горячий сторонник преобразований и разви­тия отечественной промышленности, И. Т. Посошков твердо верил в большие возможности своего народа. Его перу принадлежат такие работы, как «Письмо о денежном деле», «О ратном поведении», «Зерцало очевидное», «Завещание отеческое сы­ну своему», «Книга о скудости и богатстве». Последнее произведение содержит про­ект реформ, направленных на превращение России в независимую, силь­ную, культурную и богатую страну. Вопросы образования и воспитания у И. Т. Посошкова являются составной частью его общественно-эко­номических проектов.

В «Книге о скудости и богатстве» И. Т. Посошков защищает интересы крестьянства, подвергая резкой критике произвол дворян; автор проекта требовал ограничить права на крестьянский труд, определить законом размер крестьянских повинностей и отделить крестьянскую землю от помещичьей.

Сочинения И. Т. Посошкова были проникнуты религиозностью. Он ставил вопрос о воспитании нового духовенства, о повышении его образованности. На это сословие он возлагал обязанность учить и воспитывать детей в школах. Для образования духовенства, по его мнению, следует заводить особые школы. В одной из записок к Стефану Яворскому (1707) он рекомендует учредить «великую патриаршую академию», пригласив для преподавания в ней ученых из Греции, а также открыть во всех епархиальных городах грамматические школы для обучения детей духовенства, укомплектовав их русскими учителями.

И. Т. Посошков настойчиво ставил вопрос об организации широкой сети школ в России. В своих сочинениях талантливый писатель и эко­номист неоднократно поднимал вопрос об улучшении печатного дела, о печатании книг на русском языке и создании учебников и пособий.

Особое значение И. Т. Посошков придавал распространению грамотности среди кресть­ян. В «Книге о скудости и богатстве» он пишет, что среди крестьян нег грамотных людей, поэтому необходимо «поневолить» крестьян для их же пользы отдавать детей учить грамоте. Их следует обучать чтению и письму три-четыре года, используя в качестве учителей духовенство. При этом автор считал необходимым обучать не только русских, но и детей других национальностей, населявших Россию. Он считал нужным определить законом, чтобы помещики позаботились о повсеместном обучении крестьянских детей.

В «Завещании отеческом сыну своему» (1719—1720) И. Т. Посош­ков подробно останавливается на вопросах воспитания. По мне­нию автора, детей следует держать «в великой грозе», «ни малыя воли» им не давать, сурово наказывать, помня, что «кой человек в наказании возрастает, тот всегда добрый человек будет». Однако им по-новому рассматривается вопрос об отношении к книге и к учению. Учение сле­дует начинать в годы отрочества, подчеркивается в «Завещании», обу­чать надо не только славянскому, но и другим языкам, а также ариф­метике. В программу образования юноши И. Т. Посошков включил обучение «художеству» (рисованию), овладение которым способствует «всякому мастерству».

Автор продумал и последовательность обучения указанным предме­там: начинать обучение со славянского чтения; когда же в нем школьники «крепко навыкнут», перейти к славянской грамматике; после того как юноша научится писать и изучит арифметику (до деления), перейти к иностранным языкам и «художеству». Следует приучить юношу регу­лярно читать книги, для чего ему на каждый день надо давать «зарок, колико листов книг прочитати».

И. Т. Посошков мечтал о том, когда в России будет много хорошо знающих свое дело специалистов, которые смогут заменить иноземцев. Для того чтобы юноши смогли приобрести разносторонние знания, И. Т. По­сошков не возражает посылать их за границу, рекомендуя при этом для них широкую программу обучения инженерному, корабельному и мор­скому делу. Он считает необходимым изучать иностранные языки (французский, немецкий); арифметику, которая, по его мнению, «всем математическим наукам дверь и основание есть», затем «сокращенную математику», включающую в себя геометрию, архитектуру и фортифи­кацию; «ведение земного глобуса», «искусство земных и морских чер­тежей», компас, «течение Солнца» и др.

Выполнение воинского долга ставит превыше всего. «В ратном деле, — наставляет он сына, — буди тверд, противо неприятеля стой неплошно, и буди бесстрашен... Всего же паче блюди себя от измены... лучши ти смерть прияти, нежели изменити». И. Т. Посошков требует от родителей с самых малых лет строго следить за тем, чтобы сын «никогда празден не был», никого не обижал, всякому делал добро, говорил правду, не приучался к роскоши, а был бы обучен «и нужду всякую терпеть».

Ф. Прокопович как видный деятель просвещения

Феофан Прокопович (1681 —1736) воспитывался у своего дяди, ректора Киевской академии. В ней будущий общественный деятель основательно изучил русский и латин­ский языки, по окончании философского класса продолжал образование в Польше, а затем Риме, где овладевал поэзией, риторикой, философи­ей, «римскими древностями». Вернувшись на родину, он стал учителем Киевской академии, а через некоторое время ее ректором и профессо­ром богословия. Прокопович имел обширные знания по литературе, истории, математике, он сумел создать огромную библиотеку, насчитывавшую свыше 30 тысяч книг по различным отраслям знания.

По поручению Петра I Прокопович написал лучший для того времени букварь «Пер­вое учение отроком». Открытая им в 1721 г. в своем доме школа для сирот и бедных детей «всякого звания»считалась передовой школой того времени.

В своих сочинениях Ф. Прокопович горячо доказывал, что «учение доброе и основательное есть корень всякой пользы обществу», советовал шире распространять грамотность среди населения и устраивать школы во всех епархиях. Для образования духовенства он считал нужным от­крыть школы при всех архиерейских домах.

В «Духовном регламенте» Ф. Прокопович разработал подробный план устройства высшей духовной школы — академии, которая, по замыс­лу, должна была стать прежде всего общеобразовательной школой, от­крывать воспитанникам дорогу «к разным делам» — не только к цер­ковным, но и к гражданским. Учиться в академии могли не только дети духовенства, но и других сословий.

По предлагаемому им учебному плану академии в ней должны были изучаться семь последо­вательных циклов предметов:

1) грамматика «купно» с географией и ис­торией;

2) арифметика и геометрия;

3) логика или диалектика;

4) рито­рика «купно или раздельно» с поэзией;

5) физика вместе с краткой ме­тафизикой;

6) политика;

7) богословие.

Новым в учебном плане было выделение географии и истории в самостоятельные учебные дисципли­ны и введение особых циклов математики и физики, изучение полити­ки, сокращение курса богословия с четырех до двух лет.

Изучение грамматики, по замыслу автора проекта, вначале соединялось с геог­рафией, а потом с историей. Географию надлежало изучать «на карте» и «на глобусе», так, чтобы ученики могли показать, где находится та или иная часть света или государство. Указывая на связь географии и истории, Прокопович писал, что изучать историю без географии — зна­чит «как бы с завязанными глазами по улицам ходить».

Большое внимание Ф. Прокопович уделил подбору учителей и ор­ганизации обучения. Он считал, что приступая к учению, преподаватель должен вызвать интерес уча­щихся к науке, рассказать кратко, но ясно, «какая сила есть настояще­го учения» и «чего хощем достигнуть через сие или иное учение». Важ­но, чтобы ученики видели «берег, к которому плывут», и охотнее брались бы за дело. Будучи сторонником строго­го порядка и организации жизни учащихся, Прокопович рекомендовал составить «устав, что надлежит знать и делать ученикам по дням и по часам». Академия должна была иметь библиотеку для уче­ников и посторонних «охотников чтения».

При академии предлагалось открыть среднее учебно-воспитательное, заведение — семинарию. За семинаристами предлагалось установить строгий надзор, чтобы они хорошо вели себя и прилежно учились. Он предлагал организовать для учащихся разумное времяпрепровождение и полезные развлечения: проводить иг­ры в саду и в помещении; организовать чтение книг — «историй воин­ских», повестей «о мужах, во учении просиявших», «о древних и нынеш­них философах, астрономах, риторах, историках»; устраивать диспуты, приучающие молодых людей красиво излагать свои мысли и пробовать свои силы в «сочинительстве».

9) Заключение

Правительство Петра I проводит многочисленные просветительские реформы при самом активном и деятельном участии самого царя, в результате которых организуются светские государственные учебные заведения. Среди них выделилась крупнейшая Московская школа математических и навигацких наук, просуществовавшая более 50 лет и подготовившая большое число специалистов, в том числе и учителей первых светских школ.

В течение длительного времени Петр I вел разнообразную деятельность по созданию материальной базы и всего необходимого для организации Академии наук, ее открытие состоялось уже после смерти царя в 1725г. Петровские школы и Академия наук положили начало формированию в России людей, профессией которых стал умственный труд, культурная, просветительская и научная деятельность.

10) Приложение

УКАЗЫ ПЕТРА I ОБ УЧЕНИИ И УЧИЛИЩАХ

Об основании школы математических и навигацких наук 14 января 1701 г.

Великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец... указал именным своим великого государя повелением... быть математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению. Во учителех же тех наук быть англинския земли урожденным: математической - Андрею Да­нилову сыну Фархварсону, навигацкой - Степану Гвыну, да рыцарю Грызу; и ведать те науки всяким в снабдении управлением во Оружей­ной палате боярину Федору Алексеевичу Головину с товарищи, и тех наук ко учению усмотря избирать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением; и учинить неимущим во прокормление по­денный корм усмотря арифметике или геометрии: ежели кто сыщется отчасти искусным, по пяти алтын в день; а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусства учения; а для тех наук опре­делить двор в Кадашеве мастерския палаты, называемой большой полотяной, и об очистке того двора послать в мастерскую палату по­стельничему Гавриле Ивановичу Головину свой великого государя указ, и, взяв тот двор и усмотрев всякия нужныя в нем потребы, стро­ить из доходов от Оружейной палаты.

Веселого Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. -СПб., 1852, приложения. - С. 119-120.

1714 г. января 20 - сенату

Послать во все губернии по нескольку человек из школ математи­ческих, чтобы учить дворянских детей, кроме однодворцов, приказно­го чина цифири и геометрии, и положить штраф такой, что невольно будет жениться, пока сего выучится. И для того о том к архиереям о сем, дабы памятей венчальных не давали без соизволения тех, которым школы приказаны

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года, СПб., 1830. - Т. V. -№ 2762. - С. 78

1714 г. 28 февраля

Великий государь указал: во всех губерниях дворянских и приказно­го чина, дьячих и подьяческих детей от 10 до 15 лет, оприч однодвор­цов, учить цифири и некоторую часть геометрии и для того учения по­слать математических школ учеников по нескольку человек в губернию ко архиереям и в знатные монастыри, и в архиерейских домах и в мона­стырях отвесть им школы, и во время того учения тем учителям давать кормовых по 3 алтына по 2 деньги на день, из губернских доходов, ко­торые по именному Его Императорское Величество указу отставлены; а с тех учеников им себе отнюдь ничего не имать; а как ту науку те их ученики выучат совершен­но: и в то время давать им свидетельствованные письма за своею рукою, и во время того отпуску с тех учеников за то учение имать им себе по рублю с человека; а без таких свидетельствованных писем жениться их не допускать и венечных памятей не давать.

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. -Т. У.-№2778.-С. 86.

Об учреждении Академии наук. 28 января 1724 г.

Его Императорское Величество указал учинить Академию, в которой бы учились языкам, также прочим наукам и знатным художествам и переводили б книги... К расположению художеств и наук употребляются обычайно два образа здания: первый образ называется Университет; второй - Акаде­мия или социетет художеств и наук.

§ 1. Университет есть собрание ученых людей, которые наукам вы­соким, яко теологии и юриспруденции (прав искусству), медицины и философии, сиречь до какого состояния оные ныне дошли, младых людей обучают; Академия же есть собрание ученых и искусных людей, которые не токмо сии науки в своем роде в том градусе, в котором оные обретаются, знают, но и через новые инвенты (издания) оные совершить и умножить тщатся, а о обучении прочих никакого попе­чения не имеют.

§ 2. Хотя Академия из тех же наук и тако из тех же членов состоит, из которых и Университет, однакож де обои сии здания в иных госу­дарствах для множества ученых людей, из которых разные собрания сочинить можно, никакого сообщения между собою не имеют, дабы Академия, которая токмо о проведении художеств и наук в лучшее состояние старается, учением в спекуляциях (размышлениях) и разы­сканиях своих, отчего как профессоры в Университетах, так и студен­ты пользу имеют, помешательства не имела, а Университет некото­рыми остроумными разысканиями и спекуляциями от обучения не отведен был и тако младые люди оставлены были.

§ 3. Понеже ныне в России здание к возращению художеств и наук учинено быть имеет, того ради невозможно, чтоб здесь следовать в прочих государствах принятому образцу, но надлежит смотреть на состояние здешнего государства как в рассуждении обучающих, так и обучающихся, и такое здание учинить, чрез которое бы не токмо сла­ва сего государства для размножения наук нынешнем временем рас­пространялась, но и чрез обучение и расположение оных пользы в народе впредь была.

§ 4. При заседании простой Академии наук обои намерения не ис­полнятся, ибо хотя чрез оную художествы и науки в своем состоянии производятся и распространяются, однакож де оные не скоро в народе расплодятся, а при заведении Университета - меньше того, ибо когда рассудишь, что еще прямых школ, гимназиев и семинариев нет, в ко­торых бы младые люди началам обучиться и потом выше градусы наук восприять и угодными себя учинить могли, то невозможно, дабы при таком состоянии Университет некоторую пользу учинить мог.

§ 5. И токо потребнее всего, чтобы здесь таковое собрание заведено было, ежели бы из самолучших ученых людей состояло, которые до­вольны суть:

Науки производить и совершить, однакож де, чтоб они тем наукам

младых людей (ежели которые из оных угодны будут) публично обучали и чтоб они

некоторых людей при себе обучали, которые бы младых людей первым фундаментам (основательствам) всех наук обучать могли.

§ 6. И таким бы образом одно здание с малыми убытками тое же бы с великою пользою чинило, что в других государствах три разные собрания чинят, ибо оная:

Яко б совершенная Академия была, понеже довольно б членов о совершенстве художеств и наук трудилось;

Егда оные же члены те художествы и науки публично учить бу­дут, то подобна оная будет Университету и такую ж прибыльпроиз­ ведет; Когда данные академикам младые люди, которым от е. и. в. до­ вольно жалованье на пропитание определено будет, от них науку принявши и пробу искусства своего учинивши, младых людей в первых фундаментах обучать будут, то оное здание таково ж полезно будет, яко особливое к тому сочиненное собрание, или гимназиум.

При том же бы вольные художества и мануфактуры, которые уже здесь заведены суть, или впредь еще заведены быть могут, от помяну­того заведения пользу имели, когда им удобные машины показаны и инструменты их исправлены будут.

§ 7. И понеже сие учреждение такой Академии, которая в Париже обретается, подобно есть (кроме сего различия и авантажа, что сия Академия и то чинит, что Университету или коллегии чинить надле­жит), того для я надеюсь, что сие здание удобнейше Академией назва­но быть имеет.

Науки, которые в сей Академии могут учинены быть, свободно бы в три классы разделить можно: в 1-м классе содержались бы все науки математические и которые от оных зависят, во 2-м - все части физики, в 3-м - гуманиора, история и права.

§ 14. В Университете четыре факультета имеются, а именно: 1) теоло­гия, 2) юриспруденция, 3) медицина и 4) философия. Факультет теоло­гии здесь отставляется, и попечение о том токмо Синоду предается. [...]

§ 16. Помянутые и в некоторые классы разделенные академики обязаны будут в своей науке ежедневно один час публичные лекции иметь, как и в прочих Университетах.

§ 17. Ежели который академик похощет за деньги партикулярные коллегии иметь, то ему позволено.

§ 18. А чтоб пользу от сих обучениев иметь, к тому требуются угодные люди, которые гуманиора отчасти знают и некоторые ма­лые искусства философии и математики имеют. Того ради весьма нужно, дабы каждому академику один или два человека из младых студентов даны были и довольным жалованьем снабдены, которые со всем прилежанием обучаться и академикам вспомогать имеют; и понеже помянутые младые люди под дирекциею академиков без своих убытков наукам обучаться и при том (ежели себя хорошо ведут и некоторые пробы искусства своего объявят) надежду имеют произойти и учителям своим наследовать. И тако подобает, чтоб они за такую добродетель благодарствовали; того ради имеют оные тех, которые учиться начинаются первым фундаментам наук, обу­чать, дабы и те со временем учением академическим пользоваться могли, и таким образом можно б без великих убытков намерения нижней школы исполнить...

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. VII. -№ 4443. - С. 220-224.

Использованная литература:

Смирнов А.В. Русская школа в первой четверти XVIII века \ Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (т. 2) (отв.редактор Шабаева М.Ф.) – М.: «Педагогика», 1973.

Смирнов А.В. Русская педагогическая мысль первой четверти XVIII века \ Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (т. 2) (отв.редактор Шабаева М.Ф.) – М., 1973.

Егоров С.Ф. История педагогики в России. Хрестоматия. – М.:Издательский центр «Академия»,1999.

Егоров С., Вендровскоя Р., Никандров Н. Образование в России: вехи истории; государственная педагогика XVII – середина XIX вв. \ Педагогика народов мира История и современность (автор-составитель Салимова К.И.,Додде Н.) – М.: «Педагогическое общество России», 2001.