Наследники Барбароссы или обнаженный меч ислама

Реферат

Наследники Барбароссы или обнаженный меч ислама

Пираты Средиземноморья

Наследниками дел великих братьев Барбаросса стали их любимцы, взращенные и выученные ими же. Ни один из них не дотянул до славы и умений своих учителей, но пиратами они являлись, несомненно, одаренными, жестокими и нанесли тяжелый урон европейской торговле.

Первым из них стал мусульманин от рождения Драгут, выходец из Малой Азии, Анатолии, что лежит напротив острова Родос (современная Анталья). Его родители были крестьянами, «но эта мрачная и нудная жизнь» мало соответствовала характеру молодого Драгута. Он бежал на море в возрасте 12 лет, записался на борт турецкого военного корабля и скоро завоевал репутацию отличного штурмана и лучшего стрелка. Вскоре он смог купить собственный галеот и с успехом бороздил на нем воды Леванта.

Слухи о приключениях молодого пирата достигли ушей Хейрэддина, и тот, быстро разобравшись в наклонностях моряка, пригласил Драгута в Алжир, дал ему командование над 12 галерами и отправил на поиски фортуны. С тех пор ни одного лета не проходило без набегов на побережье Италии и нападений на христианские суда. Если команда оказывала сопротивление, Драгут уничтожал ее, а если все же добыче удавалось ускользнуть — обрушивался на прибрежные селения, увозя жителей в рабство.

Его «успехи» оказались настолько велики, что Карл V в 1540 году отдал особый приказ адмиралу Дориа, и тот устроил за ним уже описанную ранее охоту, чтобы избавить всеми возможными средствами море от этого наглеца. Адмирал перепоручил это дело своему любимому племяннику Джаннеттино Дориа, который пустился за Драгутом и захватил его врасплох на Корсике, где тот с командой занимался починкой кораблей после бури. После непродолжительного боя Драгута взяли в плен. Молодой Дориа сделал своему дяде шикарный подарок — живого Драгута, и последующие четыре года корсар провел в качестве раба на веслах собственной галеры.

Свободу работник получил неожиданно. Это случилось в период альянса с Францией, когда его патрон Барбаросса бросил якорь в бухте Тулона. Жан де ла Валетт, человек большого мужества и благоразумия, впоследствии ставший магистром Мальтийского ордена, отправился с визитом к Дориа-старшему и... обнаружил знаменитого корсара среди рабов на галере. Ла Валетт сам однажды был рабом на судне Барбароссы и знал в лицо способного командира Драгута. Он мог, как никто другой, оценить его ужасное положение, кроме того, являлся любезным кавалером старой школы. — Синьор Драгут, — обратился он к пленнику, — это обычай войны.

— Превратности судьбы, — холодно парировал корсар.

Христианин стал посредником между Дориа и Хейрэддином, и в конце концов Драгут был выкуплен за три тысячи дукатов — сделка, о которой и сам адмирал и весь христианский мир впоследствии очень пожалеют!

Такие сделки не являлись исключительными, даже при всей ненависти христиан к магрибским пиратам. Обе стороны соглашались на это, поскольку знатного человека с богатыми друзьями гораздо выгоднее оставить живым, к тому же все боялись мести. Даже в следующем веке, когда корсаров поставили вне закона и все страны Запада объединились для отпора пиратам, предусматривалась система выкупа — и она действовала!

Драгут возвратился к своим командирским обязанностям одновременно с отбытием Хейрэддина в Константинополь. Ему было поручено командование всеми судами Барбароссы в Западном Средиземноморье, и вскоре он, по свидетельству одного турецкого историка, стал «обнаженным мечом ислама». Имелись в виду прежде всего его беззаветная храбрость и честность. Именно тогда он захватил мальтийскую галеру, а с ней и 70 тысяч дукатов, предназначенных для ремонта укреплений в Триполи. А ведь очень немногие корсары отваживались нападать на приверженцев св. Иоанна!

Когда Драгут решил, что Алжир больше не подходит для роли базы, и огляделся в поисках более удобного места, то заметил остров Джербу, что у берегов Туниса и напротив Мальты, который на протяжении двух сотен лет являлся собственностью семейства Дориа. Адмирал, конечно, был в бешенстве, но остров в мгновение ока перешел к Драгуту и стал самой неприступной твердыней, какие только возводили пираты в Старом Свете. Кроме того, пират одним рейдом захватил Сус, Сфакс и Монастир, только недавно отвоеванные Дориа для Испании, а также тунисский порт Махдийя, или Африка, как его называли средневековые европейские авторы.

Обеспокоенный король снова вынужден был принимать меры — ведь мавры опять захватили тунисские берега. Такого испанская гордыня не могла снести. Экспедиция вышла в Махдийю в июне 1550 года под командованием... кого бы вы думали? Правильно, адмирала Дориа. Драгут в это время находился в летнем рейде, бороздя Генуэзский залив, кстати, родные места Дориа, а его племянник, Гисар-рейс, правил городом. Гисар долго сопротивлялся осаде, ожидая, когда вернется с подмогой дядя, но решительная атака, предпринятая 8 сентября, все же выбила защитников из города.

Драгут получил сообщение о случившемся еще до возвращения и укрылся на Джербе. Не ожидая здесь нападения, он расположился на берегу озера, связанного с морем каналом, вытащил галеры для починки, как вдруг появилась эскадра Дориа и погнала пиратов в глубь острова. Дориа тут же послал гонцов в Мадрид и другие столицы, чтобы известить всех о победе, а сам задержался на острове, ожидая, когда зверь сам выйдет на него и сдастся. Ждал он долго, однако никаких признаков появления Драгута не было... Дориа пошел дальше по каналу и обнаружил, что хитрый корсар ускользнул. Объяснение оказалось простым и вместе с тем гениальным: Драгут собрал 2 тысячи крестьян со всего острова и заставил работать вместе со своей командой и рабами, чтобы пробыть новый канал в другой части озера. По нему пиратские суда ушли в море. Пока Дориа ждал, Драгут пустился в плавание, во время которого перехватил галеру из Генуи, шедшую с подкреплением для испанского адмирала на Джербу.

Драгут прожил еще 15 лет, в которые султаном константинопольским были предприняты две попытки изгнать из Средиземноморья своих вечных и незабвенных врагов — рыцарей Мальтийского ордена. В этих экспедициях Драгут играл первую скрипку, но рейды потерпели неудачу, а во второй экспедиции свирепый пират погиб.

Аристократическое братство ордена госпитальеров св. Иоанна было основано в Иерусалиме еще во время первого крестового похода. Братство создало штаб-квартиру в Священном городе и рьяно принялось за искоренение противников веры до тех пор, пока в 1291 году их не выгнал Саладдин. После многолетних странствий в поисках нового прибежища они объединили усилия с известным генуэзским пиратом Виньоло ди Виньоли и захватили остров Родос. Здесь они возвели целый ряд крепостей, которые могли бы выдержать любую атаку. Так начался второй период их сложной и лихой истории. Тут, на Родосе, рыцари ордена в совершенстве овладели двумя профессиями — торговлей и пиратством: остров лежал на морских путях между Александрией и Константинополем. Захват рабов стал их основным занятием. Не брезговали они ни турецкими, ни венецианскими судами, проходившими прямо перед ними. Не было такой нации, которая однажды не пострадала бы от их захватов или же, наоборот, не нашла у них защиты.

Турки сделали несколько попыток выкурить врага, но неизменно терпели, поражения, пока в 1522 году Сулейман Великий не навалился на остров с такой силой, что после шести месяцев осады измученные и сломленные защитники были вынуждены отдаться на милость победителей. Изгнанные с Родоса, рыцари ордена не могли найти себе приюта в течение восьми лет, в то время как Великая Порта захватила полную власть над всем Восточным Средиземноморьем, а братья Барбаросса подбирались к Западному.

Наконец, прибежищем братства стала Мальта, которую Карл V уступил им в 1530 году, вместе с городом Триполи, расположенным не так далеко. Королем не владели ни христианское сочувствие, ни стремление дать кров бездомным: Мальта и Триполи не представляли для него большой ценности, однако занимали важное стратегическое положение. Его католическое величество правильно рассчитал, что рыцари, потеряв всю свою собственность, согласятся на роль полицейских псов в заморской политике Испании и будут охранять моря от турок и корсаров.

Галеры Святого Иоанна

Рыцари ордена отнеслись к новым обязанностям со всей ответственностью. Они возвели укрепления, да такие, которые раньше никто не строил, и придумали галеры, ставшие грозой любого мусульманского корабля. Их удачные рейды были у всех на устах, и даже самые сильный и большой турецкий корабль не имел практически никаких шансов в схватке с мальтийской галерой. Если бы у рыцарей имелся флот побольше, пиратов-мусульман изгнали бы из всего Средиземноморья! Но ордену принадлежало всего 7 больших галер, но каких! Шесть — ярко-красных, а флагман, выкрашенный в мрачный черный цвет, наводил на врагов ужас. Рабами на этих громадинах были мусульмане, и все корабли имели прекрасное вооружение. Многие годы рыцари ордена св. Иоанна жили, воюя с врагами своей веры и посвящая жизнь чистоте, милосердию и благочестию.

Первая попытка захватить Мальту не увенчалась успехом. Флот, ведомый Синаном и Драгутом, подошел к стенам цитадели, когда евреи, коих в числе нападавших было много, вдруг объявили место неприступным и, обменявшись несколькими выстрелами, повернули на юг, в сторону Триполи. Эта твердыня рыцарей оборонялась всего лишь 400 воинами, с которыми Синан с отрядом в 6 тысяч человек легко справился, после чего отплыл, причинив больше вреда своим единоверцам, чем врагу.

Самая запоминающаяся попытка мусульман проучить рыцарей имела место в 1565 году. Султан собрал огромный флот из 185 кораблей, из которых более сотни были королевские галеры, вместившие около 30 тысяч солдат под командой Пиали-паши, хорвата, находившегося как бы «на полпути» от Креста к Полумесяцу. Он присоединился к Драгуту перед Мальтой вместе с эскадрой алжирских военных галер.

Завоеванное бессмертие

Экспедиция готовилась долго, и у рыцарей имелось достаточно соглядатаев, предупреждавших их, но они не смогли вовремя отправить гонцов за помощью в Европу. Тогда главным магистром ордена являлся 70-летний Жан де ла Валетт, проведший всю жизнь в братстве, один из тех, кто защищал Родос 43 года назад. Он знал всех «ведущих» корсаров в лицо и по имени. Именно он вел переговоры с Дориа 20 лет назад о выкупе того самого Драгута, который ныне собирался высадить своих ужасных берберов, веря, что последняя глава в истории крестовых походов пишется сейчас кровью их руководителей.

То была одна из великих осад в истории. Целых шесть месяцев турки обстреливали крепость ядрами, пробивая бреши в стенах и выкашивая целые ряды защитников веры, которые не боялись умирать. Целых шесть месяцев рыцари Мальтийского ордена, сильно сократившиеся в численности, вели ответный огонь, совершали безрассудные по смелости вылазки. Их отбрасывали назад, но они дрались, как львы, каждый раз, когда враги проникали на территорию крепости. Исход полностью зависел от прихода испанцев.

Долгое лето тянулось и тянулось, а испанцев все не было. Поражение казалось неизбежным: рыцари не могли больше держаться, а обещанная помощь все не появлялась.

Испанцы так и не пришли, пока все не кончилось, но все-таки именно они, хоть и косвенно, спасли Мальту. В один прекрасным день, когда изнуренные, покалеченные защитники находились буквально на последнем издыхании, турки узнали, что из Испании движется огромный флот. Их охватила паника, они сели на корабли и в спешке отплыли.

Великая осада кончилась, мальтийские рыцари обрели бессмертие. И до сегодняшнего дня память о Великом магистре живет в названии столицы острова, который он так доблестно защищал, — Ла-Валетта!

Одним из тысяч погибших при осаде стал Драгут, сражавшийся до конца, пока турки не побежали.

Несмотря на то что престиж Турции и пострадал на Мальте, флот Османской империи все еще оставался мощной устрашающей силой. В то время Улудж Али, известный в христианском мире как Очиали, странствовал по свету с той же непринужденностью, что и его предшественники. Пиратский налет круто изменил жизнь калабрийца. Парень был угнан в рабство. Изучение ислама, выдающиеся способности и любовь к морю — все это вскоре способствовало тому, что он перебрался с галерной лавки на ют, откуда командовал уже собственным кораблем.

Много лет Очиали служил у Драгута, который доверял ему безгранично. Участвовал он и в осаде Мальты, после чего попался на глаза турецкому султану, который назначил его беглербеем Алжира вслед за Хасаном, сыном Хейрэддина. Хасан прервал морскую традицию алжирских пашей и придерживался более выгодных мусульманских обычаев — держаться подальше от моря. Очиали же, следуя «заветам Барбароссы», любил море и оставался там, пока позволял климат.

Первым его делом после назначения стало повторное занятие Туниса (кроме крепости Голетте) во имя Селима II, который в 1566 году унаследовал трон Сулеймана Великого.

В июле 1570 года Очиали взял реванш за фиаско на Мальте. Плывя вдоль берегов Сицилии, он вдруг наткнулся на четыре рыцарские галеры. Довольный такой встречей, Очиали дал сигнал к атаке. После кровопролитной схватки три из четырех галер были захвачены, в том числе и флагманский корабль, где находился командующий, Сан-Клеман. 60 рыцарей и братьев ордена были убиты или взяты в плен. Очиали отдал приказ бросить галеры, а сам скрылся с сокровищами.

Гордость рыцарей была задета. Сан-Клеман вернулся на Мальту. Его чуть не растерзала толпа, и только вмешательство великого магистра спасло Сан-Клемана от расправы. В результате он был предан суду, по приговору которого задушен, а его тело в мешке бросили в море.

Поражение, а тем более трусость, члены ордена не прощали никому.

Флот-мститель

Следующей целью Очиали стал Кипр. Этот остров принадлежал Венеции. Главным промыслом местных жителей являлся морской разбой, который Очиали, кстати, строго-настрого запретил. Кипр служил перевалочным пунктом для христианских корсаров, которые «паслись» на сирийских берегах. Очиали решил сделать Кипр базой своего морского флота в Восточном Средиземноморье, подходящим местом для высадки войск и хранения имущества. После 48-дневной осады Никосия, столица Кипра, пала, и 9 сентября Очиали устремился к Криту, грабя каждый остров, город или селение, что попадались ему на пути.

В августе 1571 года Кипр был завоеван, и в конце сентября корсары, соединившись с главным турецким флотом под началом Али-паши, наследника Очиали, бросили якоря в бухте Коринфа, не подозревая, что совсем скоро будут вовлечены в последнюю величайшую морскую битву в истории ислама, повлиявшую на судьбы народов.

Захват Кипра подействовал на христианский мир как никакие другие преступления корсаров. Хотя Венеция не отличалась хорошим отношением к своим братьям по вере, но на этот раз они проявили редкостное единение и договорились преподать туркам такой урок, какого те еще не получали. Папа Пий V благословил поход и призвал всех христиан присоединиться к нему, чтобы победить неверных.

В едином порыве объединились все искатели приключений Европы, были даже англичане, хотя их королеву папа отлучил от церкви в прошлом году. Их представлял доблестный рыцарь сэр Ричард Гренвилл. Официальная поддержка была не столь энергичной. Лишь Испания прислала большой флот под командованием Джованни Андреа Дориа, племянника умершего адмирала. Командование всеми сухопутными силами возложили на 24-летнего Хуана Австрийского, сына Карла V и красавицы Барбары Блумберг, одного из самых романтически настроенных рыцарей XVI века. Скромным участником этой эпопеи оказался и будущий автор «Дон Кихота», Мигель Сервантес, позже поднявший на смех странствующее рыцарство.

Флот-мститель насчитывал 206 галер и 98 тысяч человек. Но даже эта мощная сила действовала со всеми предосторожностями, боясь, что, пока они будут искать основной турецкий флот под командой Али-паши, Очиали ускользнет от них.

Получив данные, что христианский флот наконец вышел в море, турецкие адмиралы бросили якоря в заливе Лепанто.

Рано утром 2 октября 1571 года оба флота сошлись. Из-за парусов галер не было видно поверхности моря. Джованни Андреа Дориа взметнул белый флаг — сигнал к битве. Перед решающей схваткой рабов усиленно кормили мясом и поили вином — верный признак предстоящей тяжелой работы.

Офицеры союзнических войск хотели собраться у Хуана Австрийского на совет, однако тот отклонил просьбу принять их, заявив, что время для советов миновало. «Можете не утруждать себя ничем, кроме боя». Переплывая на лодке от галеры к галере и всходя на палубы, он, держа в руках распятие, благословлял солдат и призывал их к мужеству, а те отвечали восторженными криками. Вернувшись на свое судно, Хуан Австрийский развернул священное знамя с изображением спасителя и упал на колени, призывая Господа на помощь.

Около полудня в мертвой тишине флоты стали сходиться. Возможности маневрировать не было, так как суда шли бортами к берегу. Начался обстрел, пушки подняли невообразимый грохот. Один корабль таранил другой, весла ломались, словно спички.

Турки дрались, как львы, снова и снова прыгая на борта с ятаганами и мечами, чтобы быть сметенными ураганным мушкетным огнем. Наконец к вечеру сопротивление турок ослабело, и союзные войска одержали полную победу.

В ту октябрьскую ночь 1571 года прекратила свое существование великая Османская морская империя, чтобы уже никогда не возродиться. Еще века африканские корсары продолжали нападать и грабить христиан в Средиземноморье, но то были лишь одиночные вылазки. От сильной морской державы не осталось и следа.

Очиали, уцелевший в битве и бежавший вместе со знаменем, прожил до 1580 года. С ним закончилась династия морских властителей. После него рождалось много корсаров. В XVII веке число морских разбойников значительно превышало то, что было в веке XVI. Вплоть до XIX века продолжалось пиратство в Алжире. Но эти шайки не породили тех личностей, с которыми можно было чего-то достичь.