Кабинет Столыпина: результаты деятельности

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 3

Глава 1 Задачи кабинета П. А. Столыпина 10

Глава 2. Результаты работы Совета министров под руководством П. А. Столыпина 20

§1. Роль состава кабинета и внешних фаторов в эффективности выполнения задач 20

§2. Результаты кампании по борьбе с терроризмом 30

§3. Результаты аграрной реформы 32

§4. Вероисповедальные реформы и национальный вопрос 37

§5. Преобразование местного управления и суда 47

§6. Вопросы обороноспособности и внешней политики 53

Заключение 78

Источники 82

Литература 83

ВВЕДЕНИЕ

В начале ХIX века, и многие учёные и историки спешат подвести итоги ушедшего столетия, отыскать истинные причины событий, произошедших в нём. И всё чаще и чаще их взгляды стали обращаться к самому началу ХХ века, ведь именно там кроются загадки и революционных потрясений 1917 года, и гражданской войны. Во многом произошедшие события связаны с внутренней политикой последнего императора России Николая II, в которой свою роль сыграл и Пётр Аркадьевич Столыпин – человек странной судьбы, не рвавшийся к власти, но неожиданно для всех – может, и для самого себя тоже – вдруг оказавшийся у её вершин. Многие его современники, удивленные его взлетом, стали говорить, что он почти всю жизнь провёл в провинции и не готов к своей новой роли, что у него нет собственных идей, что он «приказчик», исполняющий чужие приказы, локомотив, вытягивающий поезд в указанном кем-то направлении. Такие характеристики появились ещё при жизни П. А. Столыпина и он, надо думать, был о них наслышан. И только немногие люди, в том числе и он сам, знали, насколько это несправедливо. Ибо в рабочем столе П. А. Столыпина лежала стопка взаимосвязанных проектов, призванных последовательно переустроить жизнь России. Российская империя получила сильный поступательный толчок, положивший конец как политическому, так и экономическому кризису. При этом надо отметить, что огромную роль в реформаторской деятельности играет не только глава правительства – Столыпин, но и его сотрудники и в какой-то мере сподвижники – министры.

Изучение деятельности кабинета министров помогает понять насколько тяжело было проводить все задуманные мероприятия, начиная от споров в самом Совете министров и заканчивая отстаиванием законопроектов в Государственной думе, Государственном совете или перед императором.

Особенно важно сравнить программу, задачи кабинета – и результаты деятельности, проанализировать, насколько задумки были воплощены в жизнь: именно этим определяется работоспособность и эффективность кабинета министров.

Следует сказать, что деятельность кабинета Столыпина, а в особенности – результативность этой деятельности – оценивается в историографии весьма разноречиво. Во многом оценка зависит от идеологических взглядов исследователя, от его понимания того, что лучше для страны.

Наиболее яркий пример – отношение в историографии к борьбе П. А. Столыпина с терроризмом и результатам аграрной реформы. Эти два направления деятельности Совета министров оцениваются историками весьма противоречиво, существуют прямо противоположные взгляды. Была ли эффективна аграрная реформа или же она только ухудшила положение России? Сейчас, когда Россия уже 15 лет не может восстановить нормальную деятельность сельского хозяйства, большинство АО, ЗАО и ООО, образовавшихся на месте бывших колхозов – убыточно или находятся на грани самоокупаемости, а фермерство так и не развилось до уровня Европы или США, оценка результатов аграрной реформы и анализ того, насколько эти результаты соответствовали задумкам самого П. А. Столыпина, крайне актуальна.

Точно также в вопросе борьбы с терроризмом от крайнего осуждения столыпинских мер историки постепенно переходят к понимаю необходимости ряда мероприятий – чему немало способствует современная обстановка в мире и угроза международного терроризма.

Вопрос национальных и вероисповедальных реформ столыпинского кабинета и их результативность также актуальна для современного положения многонациональной Российской Федерации.

Таким образом, тема предлагаемого дипломного исследования имеет высокую степень актуальности.

Научная новизна обосновывается положением в историографии, где изучению деятельности П. А. Столыпина и Совета министров под его руководством посвящено сотни работ, но, в то же время, отсутствует исследования, в которых четко сопоставлялись бы замыслы и результаты реформ кабинета.

Сразу нужно отметить что, работ, посвященных непосредственно кабинету Столыпина, практически нет. Не считая, работу Королевой Н.Г. "Первая российская революция и царизм. Совет министров России в 1905 – 1907 гг."¹, но рассмотрение кабинета Столыпина прерывается в 1907 году, т.е. охватывается всего 2 года существования правительства. А в статье этого же автора "Совет министров России в 1907 – 1914 гг."² кабинет характеризуется поверхностно.

Можно выделить работу Макарова С.В. "Совет министров Российской империи 1857 – 1917 гг."³, но в ней кабинет Столыпина рассматривается с правовой точки зрения.

Историография по рассматриваемой теме прошла несколько этапов и на каждом этапе авторы по кардинально по разному оценивали деятельность Столыпина и работу его кабинета в частности. Пять лет политической драмы, связанной с именем Столыпина, подвергались различным интерпретациям. Его образ в работах историков вне Советской России колебался от патриотически настроенного защитника новой демократии, основанной на мелкособственническом крестьянском хозяйстве, до ранней версии фашиста-ксенофоба на службе русского царя, истинного представителя русского реакционного дворянства. Советские историки неизбежно начинали разговор об этом человеке и обо всем периоде, заклеймив его (с легкой руки Ленина) "бонапартистом", однако интерпретация этого слова менялась и там.

Среди трудов советских историков прежде всего, хотелось выделить труды таких исследователей как Н.П. Ерошкина, исследовавший государственные учреждения, в том числе высшие, включая Совет министров,⁴ А.Я. Авреха, рассмотревший в своих работах третьеиюньскую систему, отношения Столыпина с Третьей Думой,⁵ как К.Ф. Шацилло, осветивший в своей монографии огромную трудоемкую работу в правительстве по разработке законопроектов, направленных на укрепление армии и воссоздание флота.⁶

Немало сделано советскими учеными в изучении социально – экономических аспектов и классовой структуры общества в период деятельности кабинета Столыпина. Здесь уместно упомянуть работу В.С. Дякина.⁷

Но говоря об исследованиях советского периода, нужно отметить, что все они грешат одной и той же проблемой – литература сильно идеологизирована, а выводы советских ученых явно устарели на сегодняшний день.

Очевидный переворот в оценках личности Столыпина и преобразований, связанных с его кабинетом произошел в период постсоветской историографии. Это характерно прослеживается в работе Сидоровнина Г.П. "П.А. Столыпин: жизнь за Отечество"⁸, посвященные реформатору главы выводят Столыпина из забвения, открывают масштаб и значение реформ Совета министров.

Сейчас, в период новейшей российской историографии выходит огромное количество различных исследований, рассматривающих не только жизнь и деятельность самого Столыпина, но и исследующих итоги его реформ.

Борис Григорьевич Федоров в своей книге "Петр Столыпин: "Я верю в Россию"⁹ пытается развенчать сделанные выводы некоторых историков о Столыпине и его реформах. Например, он пытается убедить читателя в бездоказательности обвинения председателя Совета министров в непотизме. Вместе с тем, автор очень часто проводит параллели с новейшей историей России.

Такие крупные исследователи как Л.А. Панов,¹⁰ Г.И. Шмелев,¹¹ В.Г. Тюкавкин¹² наиболее полно рассмотрели самую главную из реформ правительства Столыпина – аграрную. Впрочем, при всей глубине анализа социально-экономических и социально-политических процессов, их работы оставляют в стороне важные аспекты личного влияния членов Совета министров на ход этой реформы.

Коллективная монография "Власть и реформы"¹³ дает наиболее полное представление о борьбе течений в кабинете Столыпина при разработке некоторых законопроектов, о реформах правительства.

Таким образом, можно констатировать, что тема сопоставления замыслов столыпинского кабинета и их реализации нуждается в отдельной проработке, необходима для создания полной картины реформирования того времени и весьма актуальна для определения пути развития современной России.

Отсюда вытекает цель данной работы – выявить результативность работы кабинета П. А. Столыпина. Для наиболее полного достижения цели предполагается решить следующие задачи:

- проанализировать задачи, поставленные перед кабинетом П. А. Столыпиным;

- изучить основные законопроекты Совета министров и определить, насколько результативным стало проведение их в жизнь;

- охарактеризовать роль отдельных министров кабинета в эффективности его работы, а также факторы, повлиявшие на результативность или нерезультативность отдельных реформ и мероприятий (интриги, позиция императора, факторы внутренней и внешней политики и т. д.).

Для реализации поставленной цели была использована определенная источниковая база.

Законодательные акты – законы, принятые по инициативе правительства, («Российское законодательство X – XX вв.»)¹⁴; законопроекты, предложенные правительством, но по каким – то причинам не принятые (Столыпин П.А. Программа реформ).¹⁵

Документы государственных учреждений. К этому виду источников можно отнести многочисленные речи Столыпина в Государственной думе и Государственном совете (Столыпин П.А. Думские речи, Столыпин: жизнь и смерть).¹⁶

Источники личного происхождения – воспоминания государственных деятелей (С.Ю. Витте,¹⁷ Я.В. Глинка,¹⁸ В.И. Гурко¹⁹), воспоминания министров, которые входили в кабинет Столыпина ( В.Н. Коковцов), воспоминания детей Столыпина (М.П. Бок, А.П. Столыпин)

Но, к сожалению, мемуары нельзя рассматривать как источник объективной информации. Потому что при написании мемуаров, автор использует дифференцированный подход к людям, руководствуется своими симпатиями и антипатиями. Материал о каком – либо конкретном человеке, как правило, разрозненный и разбросан по всей книге – и это тоже является минусом мемуаров. Характерной чертой данных источников следует считать субъективный подход к повествованию.

Сам Петр Аркадьевич Столыпин не оставил никаких мемуаров.

Структура данной работы определена ее целью и задачами и предполагает два главы, посвященные соответственно задачам кабинета П. А. Столыпина и результатам его деятельности. Работа включает введение, основную часть, заключение, научно-справочный аппарат и список источников и литературы.

Глава 1. Задачи кабинета П. А. Столыпина

Оказавшись во главе правительства, Столыпин затребовал из всех ведомств те первоочередные проекты, которые давно были разработаны, но не были осуществлены. В итоге 24 августа 1906 года Столыпину удалось составить более или менее целостную программу умеренных преобразований. В ее начале приводится ряд осуществленных террористических актов и говорится о том, что мероприятия программы направлены на решительную борьбу с терроризмом и революцией, дабы не допустить в стране паники. Обосновывается необходимость введения военно – полевых судов, потому что "обыкновенное судебное производство не вполне приспособлено к обстоятельствам настоящего времени и не дает возможности достаточно быстрой репрессии за преступления, выходящие из ряда обыкновенных".²⁰ Также в программе предлагался ряд мероприятий, направленных на улучшение жизни в стране.

Столыпин разделил предполагаемые реформы на две части. Одни нужно было претворять в жизнь немедленно, не дожидаясь созыва новой Думы, на основании статьи 87 Основных законов, проекты других необходимо было подготовить и внести для обсуждения и принятия в Государственную думу. К числу первых относятся решение вопроса земельного и землеустроительного, некоторые неотложные мероприятия в области гражданского равноправия, свободы вероисповедания и мероприятия, касающиеся еврейского вопроса.

Ко вторым относятся следующие законопроекты:

"о свободе вероисповедания;

о неприкосновенности личности и о гражданском равноправии, в смысле устранения ограничений и стеснений отдельных групп населения;

об улучшении крестьянского землевладения;

об улучшении быта рабочих и, в частности, о государственном их страховании;

о реформе местного управления, которое предполагается организовать таким образом, чтобы губернские и уездные административные учреждения были поставлены в непосредственную связь с преобразованными органами самоуправления, включающими и мелкую земскую единицу;

о введении земского самоуправления в Прибалтийском, а также Северо- и Юго-Западном крае;

о введении земского и городского самоуправления в губерниях Царства Польского;

о преобразовании местных судов;

о реформе средней и высшей школы;

о подоходном налоге;

о полицейской реформе, направленной, между прочим, к слиянию общей и жандармской полиций;

о мерах исключительной охраны государственного порядка и общественного спокойствия, с объединением нынешних различных видов исключительной охраны в одном законе".²¹

Эта программа указывает на то, что Столыпин и его правительство серьезно взялось за реформирование страны. Меры, описанные в ней, были необходимы.

Эти законопроекты касались всех сфер жизни общества. Населению страны предлагалось дать такие права и свободы, реализация которых привела бы к созданию гражданского общества в России (введение неприкосновенности жилища и личности, разрешение свободно передвигаться и выбирать место жительства, обеспечение тайны переписки и телефонных разговоров, отмена подушной подати, круговой поруки и мн. др.)

Законопроекты, касающиеся реформирования судебной системы, обеспечили бы практически такой суд, какой в нашей стране сейчас. Это введение условного осуждения, состязательного начала, защиты на предварительном следствии, условного досрочного освобождения, выдачи преступников по требованию какого-либо иностранного государства. Из всего перечисленного законом стал только проект об условном досрочном освобождении.

В сфере местного самоуправления предполагалось ввести земское и городское самоуправление в новых регионах Российской империи, укрепить вертикаль власти, создать Совет для объединения всех ведомств и усиления связи с самоуправлением. В уездах также предусматривалось объединение многочисленных учреждений (присутствий) в одно целое под властью начальника уезда, назначаемого министром внутренних дел. Также предполагалось усовершенствовать систему финансовых хозяйств земств и городов.

В аграрном вопросе Столыпин склонялся к идее разрушения общины, потому что она очень удобна для революционной пропаганды, а если появятся крестьяне, которые имеют свой участок земли, их будет труднее склонить к бунту или к революции. Проект правительственной программы аграрных преобразований предусматривал: передачу малоземельным крестьянам на выгодных условиях всех пригодных для земледелия казенных земель; выкуп, в случае недостатка казенных земель, за счет государства у частных землевладельцев добровольно продаваемых ими земель для удовлетворения земельной нужды всей малоземельной части крестьянства; продажу приобретенной за счет государства земли нуждающимся в ней малоземельным крестьянам по доступным ценам; запрещение продажи земель, передаваемых государством малоземельным крестьянам, как и надельных земель, лицам других сословий; облегченный порядок продажи крестьянами, желающими переселиться или заняться каким-либо неземледельческим промыслом, принадлежащих им наделов; улучшение способа землепользования крестьян на ныне принадлежащих им землях посредством расселения желающих устранить чересполосицу надельных земель и сведение мелких полос в более крупные земельные участки; признание того, что в крестьянских обществах (общинах), в которых не производилось общих переделов земли в течение 24 лет, земельные участки, находящиеся в пользовании отдельных домохозяев, составляют их неотъемлемую собственность, и переделы земли в таких обществах впредь производить не могут; предоставление в обществах, производящих переделы земли, отдельным крестьянам права выхода из общества и укрепления за собой в частную собственность участков общинной земли, при сохранении за общиной права купить земельные участки выходящих из ее состава, уплатив им их стоимость деньгами; предоставление земельным общинам права самостоятельно распоряжаться принадлежащими им землями. Также в аграрной реформе большое значение играла переселенческая политика малоземельных крестьян в Сибирь, Казахстан, Киргизию, на Алтай и Дальний Восток для освоения новых земель и увеличения площадей обрабатываемых земель. Также было разработано несколько законопроектов, направленных на обеспечение финансовой поддержкой переселенцев и предоставление им некоторых льгот.

В области социального законодательства предполагалось введение ограничения рабочего дня, введение обеденного перерыва, пенсий и единовременных пособий военным чинам и их семьям, страхования рабочих на случай болезни и от несчастных случаев, увеличения заработных плат. Эти законопроекты были приняты.

В сфере экономики и финансов предполагалось ввести новый прогрессивный подоходный налог, упорядочить сбор налогов (например, в законопроекте о государственном поземельном налоге устанавливался средний оклад за десятину земли дифференцированный для разных губерний), усовершенствовать таможенную систему, создать современную банковскую систему, куда вошел бы Сельскохозяйственный банк, который должен был обеспечить доступное льготное кредитование хуторского и отрубного сельских хозяйств, также обеспечить благоприятные условия для инвестиций, облегчить процедуру регистрации и открытия акционерных и биржевых структур, открыть доступ частному капиталу в деле разработки природных богатств.

В области образования предусматривалось введение всеобщего начального обучения, разрешения на учреждение частных учебных заведений, реорганизовать дело подготовки учительских и преподавательских кадров, был разработан новый Университетский устав, который сохранял прежнюю автономию университетов, но ужесточал правила создания и деятельности каких – либо студенческих обществ.

Некоторые законопроекты были направлены и на развитие науки и культуры - в–основном, это были указы, обеспечивающие финансирование какого – либо начинания.

Предполагалось также решить проблему коррумпированности чиновников, в частности, увеличить им заработную плату. Предусматривалось также и скорейшее перевооружение армии и флота, проектировались самолеты, танки, подводные лодки, усовершенствовалось оружие.

При разборе бумаг Столыпина в сентябре 1911 года в Колноберже помимо официальных лиц присутствовал муж дочери Петра Аркадьевича Б.И. Бок, который смог ознакомиться с частью документов. Он видел незаконченную работу о будущем политическом устройстве России. Борис Бок не читал полностью эту работу, так как не думал, что она вскоре исчезнет. Но он запомнил, что Столыпин писал о том, "что принял Россию в анархически-хаотическом состоянии и поэтому единственно возможным было вначале "захватить ее в кулак". И, проведя земельную реформу, долженствующую уничтожить опаснейшую для России партию социалистов-революционеров, начать "постепенно разжимать кулак".²²

Есть также и косвенное подтверждение возможности пропажи важных государственных документов – среди документов Столыпина исчез секретный ключ военного министерства, использовавшийся для кодирования переписки. Могли также пропасть и другие бумаги, в том числе и последняя работа Столыпина.

В книге Александра Васильевича Зеньковского "Правда о Столыпине" подробно представлена эта программа. Правда, ее подлинность до сих пор вызывает сомнения.

Зеньковский был служащим Киевского губернского земства. Со Столыпиным его познакомил начальник Киевского земства граф Павел Николаевич Игнатьев. В мае 1906 года Александр Васильевич встретился с Петром Аркадьевичем. На этой встрече они обсуждали финансы земств. "Видимо, он произвел хорошее впечатление, и П. Столыпин попросил писать ему напрямую доклады по поводу посещения земств в разных регионах и в министерство заходить по приезде в Санкт-Петербург".²³

У Зеньковского, скорее всего, было несколько встреч со Столыпиным. В мае 1911 года Петр Аркадьевич в Колноберже четыре дня диктовал ему свои проекты государственных преобразований, с которыми в сентябре должен был познакомиться император.

В Киеве во время торжеств Зеньковский доложил Столыпину, что доклад готов. Петр Аркадьевич просил его привезти в Санкт-Петербург во второй половине сентября. Доклад, по словам Александра Васильевича, должен был состоять из двух частей: конкретные проблемы по отдельным министерствам в сопоставлении с другими странами и предлагаемые конкретные реформы.

Зеньковский дал Столыпину слово никому о проекте не рассказывать, и до 1950-х годов это слово держал. Только в 1951 году Александр Васильевич решил написать воспоминания. Подлинные записи он долго хранил, но, опасаясь обысков после вступления в январе 1918 года в Киев большевиков, сжег их. Ему пришлось все восстанавливать по памяти.

Согласно записям Зеньковского (под диктовку Столыпина), предполагалось сделать следующее:

Новое положение о Совете министров: состав министров определяется по предложению премьера, который за всех отвечает; оклады министров должны быть таковы, чтобы на государственную службу шли выдающиеся люди; доклады министров императору могли делаться только после согласования с председателем Совета министров.

Таким образом, Столыпин пытался решить проблему наличия в правительстве министров, которые были некомпетентны или независимы от председателя Совета министров.

Резкое увеличение бюджета примерно с 3 млрд. до 10 млрд. рублей в год, а потом и значительно больше. Достичь этого возможно было, прежде всего, за счет переоценки недвижимого имущества (была занижена в 10 раз) и повышения акцизов с вина и водки.

Реформа системы образования: увеличение числа средних (до 5000) и высших (до 1500) учебных заведений, уменьшение платы за обучение, повышение зарплаты учителям.

Создание Высшей академии для подготовки государственных руководителей.

Укрепление армии и флота.

Повсеместное введение волостного, уездного и губернского земства с понижением имущественного ценза (децентрализация управления).

Снятие всех ограничений с евреев и других национальностей.

Решение рабочего вопроса, трансформация пролетариата в мелкобуржуазный класс и опору государства путем повышения уровня жизни и создания системы социального страхования.

Более дружественные отношения с США как потенциально единственным долгосрочным союзником.

Создание международной организации для разрешения конфликтов между странами: создание Международного парламента с круглогодичными сессиями и штаб-квартирой в небольшом европейском государстве; при нем должно было быть создано специальное статистическое бюро для анализа экономического и социального положения государств, Международный банк для финансовой помощи странам-членам, а при банке – Международный экономический совет для консультирования и предотвращения кризисов.

Удовлетворение земельных нужд крестьянства.

Программа интенсивного использования ископаемых природных ресурсов.

Программа строительства автомобильных дорог.

Увеличение заимствований в форме выпуска облигаций для финансирования предлагаемых реформ (дороги, добывающая промышленность).

Создание новых министерств: министерство труда, министерство местного самоуправления, министерство национальностей, министерство социального обеспечения, министерство вероисповеданий, министерство по использованию и эксплуатации природных богатств России, министерство здравоохранения.

В целом можно заключить, что за период своего пребывания во главе правительства, Столыпин преследовал главную цель – укрепление государственной власти. Поэтому осуществляемые реформы интересовали его как возможность ускорить развитие страны, поднять и усилить влияние власти.

Поэтому одним из главных направлений можно назвать борьбу с терроризмом.

В начале XX века в стране нарастала напряженность, связанная с обладающим огромным влиянием революционным движением. Возросла роль терроризма, с которым надо было бороться.

12 августа 1906 года было совершено покушение на Петра Аркадьевича Столыпина. Накануне он получил два предупреждения, но не придал им серьезного значения. Три террориста Э. Забельшанский, И.М. Типунков и Н.И. Иванов взорвали дачу на Аптекарском острове, когда там находилось много народа. Было убито 27 человек и 33 тяжело ранены (А.П. Бородин; по другим сведениям – Б.Г. Федоров: 29 убитых и 32 раненых), в том числе и террористы. Сам Столыпин не пострадал, но были ранены его дети: трехлетний Аркадий и пятнадцатилетняя Наташа. После этого события Петр Аркадьевич сильно изменился, он подавил в себе чувство гуманности.

Второе важнейшее направление, определенное П. А. Столыпиным – аграрная реформа. Уже на самом первом собрании Столыпин поставил перед министрами две задачи: подготовить ряд законопроектов для обеспечения работой будущую Думу и разработать и провести по 87 статье основных законов ряд мероприятий, регулирующих крестьянский вопрос.

Кроме того, перед кабинетом стояли задачи реформирования местного самоуправления, образрования, урегулирование вероисповедальных и национальных вопросов, укрепление обороноспособности страны, финансово-экономические задачи.

Насколько эти замыслы удалось воплотить в жизнь – проанализируем в следующей главе.

Глава 2. Результаты работы Совета министров под руководством П. А. Столыпина

§1. Роль состава кабинета и внешних фаторов в эффективности выполнения задач

При Столыпине законотворчество приняло небывалый размах. Если до него в первую Думу было внесено 16 законопроектов, то во время его премьерства во вторую Думу уже – 287, в третью – 2567, а после него – в четвертую – 2625. Правда, не все эти законопроекты превратились в законы по тем или иным причинам.

П. А. Столыпина во многом зависела, во-первых, от состава кабинета, готовности министов следовать политике Петра Аркадьевича, а также от позиции монархии, в частности, Николая II им его окружения, и Государственного совета. Правительственная программа встретила серьезную оппозицию справа. Главным объектом критики были, если не считать аграрной реформы, проекты преобразования органов местного самоуправления. Исходя из сугубо эгоистических, узкоклассовых интересов и, кроме того, опасаясь, что преобразования либерального толка вызовут анархию и революцию, наиболее консервативные круги в правительственном лагере выступали против проведения в жизнь практически всех начинаний П.А.Столыпина, за исключением аграрной реформы. Последнюю, впрочем, они тоже нередко резко критиковали.

Важнейшим оплотом оппозиции правительственному курсу справа стала общероссийская дворянская организация – Совет объединенного дворянства. Возникшая в 1906 г. и ревностно защищавшая интересы помещиков, эта организация обладала огромным политическим весом и оказывала сильное влияние на ход государственного управления, поскольку располагала обширными связями в придворно-бюрократическом мире и имела возможность ипформировать о своих пожеланиях самого императора. Противодействие планам правительства оказывал и Государственный совет, где тон задавали представители крайней реакции. Проектами вероисповедных реформ было недовольно высшее духовенство.

В 1907 – 1911 гг. шла острая борьба в верхах вокруг вопроса об ориентации правительственного курса, о судьбе столыпинской программы реформ, борьба, которая велась как открыто (в Думе, Государственном совете и пр.), так и закулисно (в придворных сферах). Своей кульминации эти конфликты достигали в 1909 и 1911 гг., во время так называемых первого и второго "министерских" кризисов, когда П.А.Столыпин дважды оказывался на грани отставки. Под давлением своих могущественных оппонентов П.А.Столыпин, который не мог опереться на достаточно влиятельные политические силы, вынужден был маневрировать, отказываясь от существенных частей собственной программы.

Большое влияние имело и личное мнение императора, как правило, сходное с мнением крайне правых элементов. Например, свой отказ на предложения уравнять евреев в правах с другими народами империи, Николай II мотивировал в письме к Столыпину следующим образом: "Несмотря на вполне убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, - внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям".²⁴

Причиной такого решения помимо прочего была реакция правых дворянских кругов. 14-18 ноября 1906 года заседал Второй съезд уполномоченных дворянских обществ. В это время просочились слухи о рассмотрении Советом министров проекта о расширении прав евреев. 15 ноября делегат съезда В.М. Пуришкевич заявил с трибуны съезда, что Главный совет Союза обратился к своим отделам с предложением просить императора воздержаться от утверждения законопроекта. В течение суток император получил 205 телеграмм с указанной просьбой (в Союзе было 205 отделов). Резолюция съезда выступала против уступок евреям, каждая уступка расценивалась как проявление слабости государства. Также в ней высказывалось требование производить любые изменения законов о евреях только в общем законодательном порядке, а не по 87-й статье. Василий Алексеевич Маклаков, по поводу упомянутого законопроекта писал, ссылаясь на письмо Николая II Столыпину: "Вот источник того внутреннего голоса, который Государя будто бы никогда не обманывал"⁷¹.

Аналогично было и с проектом земской реформы, провал которой во многом заключался именно в противодействии «правых». В.Н. Коковцов, Д.А. Философов и П.Х. Шванебах подвергли критике те стороны законопроекта, которыми частично ущемлялись права и интересы дворян. К тому же министр финансов был обеспокоен порядком выборов в волостное собрание. Большинство членов Совета министров поддержали трех министров. Было предложено ввести определенный ценз при выборах в волостное собрание. Также члены правительства высказались против включения в число уездных земских гласных крупных собственников без выборов. "Этим путем, - говорилось в замечаниях министров, - вводится в земскую организацию принцип преобладания капитализма, едва ли могущий встретить в массе населения сочувственное отношение".²⁵

Вообще с императором П. А. Столыпин, как говорится, «не сработался». Грандиозная личность реформатора была слишком велика для Николая II. В какой-то мере император, наверное, завидовал авторитету и влиянию своего премьера. Этот вывод можно сделать на основании свидетельства С.И. Шидловского, который отмечает, что, назначая В.Н. Коковцова на пост председателя Совета министров, Николай II заметил ему: "У меня к Вам еще одна просьба; пожалуйста, не следуйте примеру Петра Аркадьевича, который как-то старался все меня заслонять, все он и он, а меня из-за него не видно было".

Характерны поэтому перестановки в кабинете, вызванные неумением министов правильно понять и реализовать задачи, поставленные П. А. Столыпиным, или же интригами и противодействием Петру Аркадьевичу.

Правительство П.А. Столыпина было неоднородно: в конце июля 1906 г. из 13 министров 1 был крайне правый (государствен­ный контролер П.Х. Шванебах), 5 умеренно правые (двора — ба­рон В.Б. Фредерике, морской — А.А. Бирилев, военный — А.Ф. Редигер, путей сообщения— Н.К. Шаффгаузен-Шенберг-Эк-Шауфус, юстиции— И.Г. Щегловитов) и 7— умеренные либералы (внутренних дел — П.А. Столыпин, финансов — В.Н. Коковцов, просвещения — П.М. фон Кауфман, иностранных дел — А.П. Извольский, торговли и промышленности — Д.А. Философов, глав­ноуправляющий землеустройством и земледелием князь Б.А. Васильчиков и обер-прокурор Синода П. П. Извольский).

Впоследствии состав кабинета постоянно менялся, что связано было с тем, что министры не оправдывали ожимданий П. А. Столыпина. Бролее подробно эта проблема будет рассмотрена во второй главе, где будет сделана попытка проанализировать, насколько результаты деятельности кабинета зависели от действий (или бездействия) конкретных министров, а также насколько от состава кабинета зависело выполнение поставленных П. А. Столыпиным задач.

Это тем более важно рассмотреть в рамках данного исследования, поскольку в составе кабинета были как грамотные и знающие свое дело министры, так и люди, которые не всегда понимали суть проблем, касающихся ведомства, во главе которого их поставили. Часто случалось, что министры единодушно подписывали журналы заседаний, но в кулуарах и на "всеподданейших докладах" высказывали иную точку зрения

Положение министров в кабинете и отношения с ними пре­мьера были различными. Если касаться этого вопроса, то тут расходятся мнения историков.

А.П. Бородин, основываясь на свидетельствах Тимашева, отмечает, что правительство Столыпина было объединенными, а А.Ф. Смирнов, наоборот, утверждает, что оно "не было единой командой единомышленников, да император и не стремился к этому, предпочитая иметь дело со своими докладчиками, в случае разногласия сохраняя за собой роль верховного арбитра и право единолично завершать любое важное дело". ²⁶

Несогласные с премьером министры «уходили в отставку, — писал С. И. Тимашев, бывший министром торговли и промышленности с 5 ноября 1909 г. до 17 февраля 1915г.,— а если они задерживались и начинали подпольную интригу, то в один прекрасный день находили у себя на столе указ об увольнении (...). Для проведения в Совете мини­стров задуманной меры нужно было вперед заручиться поддерж­кой Петра Аркадьевича, и тогда успех был обеспечен».

Сам П.А. Столыпин, однако, не был удовлетворен. По свиде­тельству А. И. Гучкова, он как-то признался? «Ошибочно думать, что русский кабинет даже в его современной форме есть власть. Он — только отражение власти. Нужно знать ту совокупность дав­лений и влияний, под гнетом которых ему приходится работать».²⁷

Перемены в составе правительства за время премьерства П.А. Столыпина не затронули лишь четыре министерства: внутрен­них дел, двора, финансов и юстиции. Все они, кроме последней (замена в мае 1911 г. С. М. Лукьянова В. К. Саблером на посту обер-прокурора Синода), производились по инициативе П.А. Столыпина или с его согласия.

27 июля 1906 г. были замещены вакансии, возникшие в резуль­тате увольнения А. С. Стишинского и князя А. А. Ширинского-Шихматова. Главноуправляющим землеустройством и земледели­ем был назначен князь Б.А. Васильчиков, крупный землевладелец и более общественный деятель, нежели бюрократ. Обер-прокуро­ром стал П. П. Извольский, брат министра иностранных дел. Оба имели репутацию «умеренных либералов и симпатизировали ок­тябристам».²⁸

13 июня 1907 г. был уволен П. Х. Шванебах, а 12 сентября госу­дарственным контролером был назначен умеренный либерал П.А. Харитонов. Причиной увольнения Шванебаха были не взгля­ды его, а попытки определять общую политику и интриги.

В январе 1908г. П.М. Кауфман был заменен А.И. Шварцем. Сделано это было по инициативе П.А. Столыпина: надо было навести порядок в образовании. В сентябре 1910г., в связи с бо­лезнью, он был заменен Л.А. Кассо, также по рекомендации П.А. Столыпина. Вот как он характеризовал Л.А. Кассо в телеграмме Николаю II: «С высочайшего разрешения В.И.В. я, проездом че­рез Москву, дважды беседовал с профессором Кассо. Впечатле­ние: человек умный, хорошего правого направления, твердый, решительный, воспитанный. Недостатки: иностранная фамилия и заграничное воспитание. Мое мнение: по настоящему времени — Кассо кандидат наиболее подходящий, несмотря на отсутствие административного опыта». 22 сентября Николай II дал согласие на кандидатуру Л.А. Кассо. В правых кругах этим выбором были недовольны, пытались скомпрометировать, распуская слухи о «вле­чении» к Кассо «девицы Веселкиной, у которой мать — Столы­пина». Между тем В.Ф. Джунковский свидетельствует: «Я хорошо знал Кассо (...). Это был умный и очень образованный человек, чрезвычайно скромный (.,.). Это был честный и благороднейший человек, прямой, весьма консервативных взглядов и твердого ха­рактера, но не упрямый, каким был Шварц, кроме того, это был человек и доброжелательный (...). В Думе (...) левые его не под­держивали, так как он был не их лагеря, а правые — так как дер­жался он от них в стороне, не подыгрывался к ним».

В мае 1908 г. оставил свой пост Б.А. Васильчиков. Л.М. Клячко в «Речи» объяснил это расхождением его с П.А. Столыпиным на почве указа 9 ноября, а также домогательствами правых. П.А. Сто­лыпин считал это «сплошным вымыслом»: «С кн. Васильчиковым у меня никаких разногласий не было(...). Кн. Васильчиков сам на­стойчиво домогался ухода по своим домашним обстоятельствам, и после того, что смета его прошла в Думе и Совете, ходатайство его было уважено». Версия П.А. Столыпина подтверждается пись­мом Николая II императрице-матери от 27 марта 1908 г.: «Давно уже кн. Васильчиков говорил мне, что он желает уйти из мини­стерства земледелия. Я его все удерживал. Теперь он настойчиво просит об этом, и мне пришлось согласиться. Он объясняет свое желание уйти тем, что его недостаточно поддерживает Столыпин и его товарищи. Но это не так. По-моему, ему просто надоело слу­жить и хочется заняться своими собственными делами и сделаться свободным. Это жаль, потому что он хороший человек, с настоя­щим именем». Таким образом, даже если действительно Б.А. Ва­сильчиков был недоволен П.А. Столыпиным, его никто не сме­щал — он сам ушел. Не было здесь и домогательств правых. «Не знаю причину ухода Васильчикова, — писал А.Г. Булыгин С.Д. Ше­реметеву. — На мой вопрос мне ответили: «по барству, надоело и ушел»». Не был ставленником правых и назначенный вместо Б.А. Васильчикова А. В. Кривошеий. Как и А.Н. Шварц, он был на­значен исключительно по представлению П.А. Столыпина. Он знал А.В. Кривошеина по Гродно: там тогда проживали его мать и сес­тра. Затем высоко оценил его как управляющего Крестьянским банком. А.В. Кривошеий «не чувствовал себя вождем, — свиде­тельствует И. И. Тхоржевский. — Ему не хватало ораторского да­рования, огня, внешней властности — всего, что было в таком избытке у Столыпина, уступавшего Кривошеину в уме, широте, гибкости». Они, продолжает И.И. Тхоржевский, «отлично допол­няли друг друга. Один — вождь, рыцарь, весь — сила и смелость. Другой — такт, расчет, осторожность. И оба — энтузиасты. Энту­зиасты не самодержавия, как называют их слева, а великой Рос­сии, нуждавшейся в исторической скрепе власти».

Правда, у правых от этой замены доля удовлетворения была. «Не думаю, чтобы земледелие улучшилось при работе Кривошеина, — продолжал А. Г. Булыгин в цитированном выше письме к С.Д. Шереметеву, — но уже большой плюс, что он, несомненно, правый, хоть и дружен с каменноостровским просп(ектом)».

В марте 1909 г. был уволен А.Ф. Редигер «за то, что он два раза в Думе не только не ответил против речи Гучкова, но согласился с ним и этим не защитил честь армии». «Вина» военного мини­стра была существеннее: рассчитывая получить поддержку Думы, «он охотно раскрыл перед комиссией (государственной обороны) все дефекты военной организации». Назначенный вместо него В.А. Сухомлинов был кандидатом царя. П.А. Столыпин скоро его разглядел и, смертельно раненый, просил В.Н. Коковцова «до­ложить государю о необходимости замены Сухомлинова «ввиду сумбура в его голове». — Наша оборона, — сказал Столыпин, — в руках человека неподходящего, ненадежного, не умеющего вну­шить к себе уважения».

Назначение в мае 1909 г. С.Д. Сазонова, свояка П.А. Столыпи­на, товарищем министра иностранных дел и замена им в сентяб­ре 1910 г. А.П. Извольского на посту министра иностранных дел объясняется стремлением П.А. Столыпина взять под свой контроль внешнюю политику, на которую он не мог влиять «благодаря осо­бенности Основных законов».

Перемены в морском министерстве не имели политического характера: в январе 1907 г. А.А. Бирилева сменил И.М. Диков, ко­торого в январе 1909 г. — С.А. Воеводский, а его в марте 1911г.— И.К.Григорович.

Не изменила облика кабинета и замена в январе 1909 г. Н.К. Шауфуса на посту министра путей сообщения С.В. Рухловым. .

Вместо умершего 6 декабря 1907 г. Д.А. Философова был назна­чен И.П. Шипов, бывший в кабинете С.Ю. Витте министром финансов, настроенный довольно либерально и независимый. В январе 1909г. его сменил В.И.Тимирязев, тесно связанный с торгово-промышленными кругами. В ноябре этого же года он был заменен С. И. Тимашевым, назначенным по желанию П.А. Сто­лыпина.

В феврале 1909 г. был уволен «согласно прошению» П.П. Из­вольский: им были недовольны и царь, и правые; тяготился им и П.А. Столыпин. Новым обер-прокурором стал 53-летний доктор медицины, директор Института экспериментальной медицины С.М.Лукьянов; он был кандидатом П.А. Столыпина и следовал «в фарватере общей политики своего премьера» . 2 мая 1911 г. С.М. Лукьянов вынужден был оставить свой пост, став жертвой Г.Е. Распутина. Отставка С.М. Лукьянова, как и назначение но­вым обер-прокурором В.К. Саблера, последовали против желания П.А. Столыпина, он должен был подчиниться указаниям свыше.

В какой мере В.К. Саблер был ставленником правых — трудно сказать. Объединенное дворянство, по-видимому, к его назначе­нию не имело отношения. «Назначение Саблера вызывает всеоб­щее недоумение!» — заметил граф А.А. Бобринский в записке С.А. Панчулидзеву 3 мая 1911 г. Не был в курсе и граф С.Д. Ше-реметев («Назначение Саблера, не есть ли начало оздоровления Совета министров?» ) и зондировал. «На днях написал протяжен­ное (? неразборчиво. — А.Б.) письмо новому обер-прокурору и получил от него удовлетворительный ответ, — делился С.Д. Шереметев с другом. — Мысль обставить Ришелье своеобразными ; коадьютрами не послужит ли к измору(...)».В думских кругах не сомневались, что «крайние правые через В. К. Саблера могут вес-• ти весьма успешную кампанию против П.А. Столыпина».²⁹

По свидетельству А.И. Гучкова, Столыпин как-то признался: "Ошибочно думать, что русский кабинет даже в его современной форме есть власть. Он – только отражение власти. Нужно знать ту совокупность давлений и влияний, под гнетом которых ему приходится работать".³⁰

§2. Результаты кампании по борьбе с терроризмом

19 августа 1906 г., спустя неделю пос­ле взрыва на Аптекарском острове, в чрезвычайном порядке, минуя Государ­ственную думу, был принят закон о военно-полевых судах. Дела в таких су­дах рассматривались в течение 48 ча­сов, а смертные приговоры приводи­лись в исполнение не позднее чем че­рез сутки после их вынесения. Эти суды были созданы для подавления револю­ционного движения.

За восемь месяцев военно-полевые суды вынесли 1102 смертных пригово­ра. Писатель Владимир Короленко от­мечал, что «казни стали бытовым яв­лением».

Думская оппозиция подвергала воен­но-полевые суды резкой критике. Оп­равдывая эту меру, Столыпин говорил в марте 1907 г.: «Когда дом горит, гос­пода, вы вламываетесь в чужие квар­тиры, ломаете двери, ломаете окна. Когда человек болен, его организм ле­чат, отравляя его ядом. Когда на вас нападает убийца, вы его убиваете. Это, господа, состояние необходимой обо­роны. Оно доводило государство не только до усиленных репрессий — оно доводило до подчинения всех одной воле, произволу одного человека, до диктатуры, которая иногда выводила государство из опасности и приводи­ла до спасения. Бывают, господа, ро­ковые моменты в жизни государства, когда государственная необходимость стоит выше права и надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества».³¹

Приговоры военно-полевых судов ут­верждались командующими военными округами. Командующий войсками Ка­занского военного округа И. Карасе не подписал ни одного смертного приго­вора, не желая, как он говорил, «на ста­рости лет пятнать себя кровью». С дру­гой стороны, командующий Одесским округом барон А. Каульбарс однажды утвердил смертный приговор двум мо­лодым людям, даже не присутствовав­шим на месте события, за участие в ко­тором их казнили. Когда одна знатная просительница стала выяснять этот вопрос, он ответил ей: «Успокойтесь, я уже нашёл действительно виновных, и они уже расстреляны».³²

Конечно, можно приводить многочисленные примеры «перегибов», однако сейчас, в начале XXI века, когда над страной и миром висит постоянная угоза террора, нам, современным историкам, проще понять П. А. Столыпина чем, скажем, историкам советского периода. В советской итсориографии результаты кампании по борьбе с терроризмом подвергались осуждению. Однако сейчас человечество, ищущее методы борьбы с международнымм терроризмом, должно было бы присмотреться к примерам прошлого. Как кажется, пример П. А. Столыпина демонстрирует хотя и достаточно жесткую, но весьма результативную работу, в тот напряженный период вполдне необходимую российскому обществу.

§3. Результаты аграрной реформы

Стержнем политики Столыпина, делом всей его жизни стала земельная реформа. Эта реформа должна была создать в России класс мел­ких собственников — новую «прочную опору порядка», опору государства. Один из первых русских марксистов, Петр Бернгардович Струве, дал следующую характеристику деятельности Столыпина: «Как бы ни относиться к аграрной политике Столыпина - можно ее принимать как величайшее зло, можно ее благословлять как благодетельную хирургическую операцию, - этой политикой он совершил огромный сдвиг в русской жизни. И - сдвиг поистине революционный и по существу, и формально. Ибо не может быть никакого сомнения, что с аграрной реформой, ликвидировавшей общину, по значению в экономическом развитии России в один ряд могут быть поставлены лишь освобождение крестьян и проведение железных дорог».

О начале земельной реформы возвестил правительственный указ от 9 ноября 1906 г., принятый в чрезвычайном порядке, минуя Государственную думу. Согласно этому указу, крестьяне получали право выйти из общины со своей землей. Они могли также ее продать. Им отрезали от общинной земли участки — отруба. Богатые крестьяне на те же участки перено­сили свои усадьбы — это называлось хуторами. Власти считали хутора идеальной формой землевладения. Со стороны хуторян, живших обособленно друг от друга, можно было не опасаться бунтов и волнений.

После государственного переворота 3 июня 1907 г. и роспуска II Государственной думы желаемое успокоение было достигнуто, революция подавлена. Настала пора приступать к реформам. «Мы призваны освободить на­род от нищенства, от невежест­ва, от бесправия», ³³— говорил Пётр Столыпин. Путь к этим це­лям он видел прежде всего в ук­реплении государственности. Свою речь о земельной реформе 10 мая 1907 г. Столыпин завер­шил знаменитыми словами: «Им (противникам государственно­сти) нужны великие потрясения, нам нужна Вели­кая Россия!».³⁴

В III Думе, созванной в 1907 г. по новому избирательному закону (ограничившему представительство малоимущих), цари­ли совершенно иные настроения, чем в первых двух. Эту Думу называли «столыпинской». Она не только одобрила указ от 9 но­ября, но пошла ещё дальше самого П. Столыпина. Чтобы уско­рить разрушение общины, Дума объявила распущенными все общины, где более 24 лет не происходило земельных переделов.

И сам Столыпин, и его оппоненты подчеркивали главную задачи реформы – создать богатое крестьянство, проникнутое идеей собственности и потому не нуждающееся в революции, выступающее как опора правительству. Здесь четко проступают политические соображения аграрной реформы: без крестьянства никакая революция в России была невозможна. 5 декабря 1908 года в речи о "земельном законопроекте и землеустройстве крестьян" Столыпин утверждал, что "настолько нужен для переустройства нашего царства, переустройства его на крепких монархических устоях, крепкий личный собственник, настолько он является преградой для развития революционного движения, видно из трудов последнего съезда социалистов-революционеров, бывшего в Лондоне в сентябре настоящего года... вот то, что он постановил: «правительство, подавив попытку открытого восстания и захвата земель в деревне, поставило себе целью распылить крестьянство усиленным насаждением личной частной собственности или хуторским хозяйством. Всякий успех правительства в этом направлении наносит серьезный ущерб делу революции».

Согласно концепции Столыпина, модернизация страны требовала нескольких условий: первое - сделать крестьян полновластными собственниками, чтобы "крепкие и сильные", освободившись от опеки общины, могли обойти "убогих и пьяных". И второе – добиться усиленного роста промышленности, подкрепленного развитием внутреннего рынка.

Аграрная реформа включала в себя ряд взаимосвязанных проблем, и все их решения пронизывала красная нить – упор не на общину, а на единоличного собственника. Несомненно, это был полный разрыв с идеологией реформы 1861 года, когда упор был сделан именно на крестьянскую общину как на главную опору, базу самодержавия и, соответственно, государственности в целом.

В результате быстро выяснилось, что аграрная политика Столыпина предоставляла большие возможности зажиточному крестьянству: он предлагал предоставлять богатым крестьянам государственные кредиты и стремился к ликвидации системы общинного землевладения. К 1917 из состава традиционных общин вышло более 6 млн. крестьянских семей. После поездки в 1910 в Западную Сибирь Столыпин предложил широкомасштабную схему переселения крестьян на целинные земли. Считая Сибирь территорией, где может разместиться избыточное население, он рассматривал ее как неисчерпаемый источник сырья.

Однако быстро выяснились и недостатки реформы. Прежде всего уход из общины ломал привычный уклад жизни и всё мировоззрение крестьянина. Община защищала его от полного разорения и многих иных превратностей судьбы. Например, в общине крестьянин меньше зависел даже от капри­зов погоды. Каждая семья имела несколько разрозненных полос земли: одну в низине, другую на возвышенности и т. д. В засуху лучший урожай со­бирали в низинах, а в дождливое лето — на возвышенностях. Тем самым уменьшалась опасность неурожая.

После выхода крестьян на отруба или хутора прежняя «стра­ховка» от неурожая исчезала. Теперь всего один засушливый или чересчур дождливый год мог принести нищету и голод. Чтобы подобные опасения у крестьян исчезли, выходящим из общины стали нарезать лучшие земли. Естественно, это вызывало возму­щение остальных общинников. Между теми и другими быстро нарастала враждебность. Число вышедших из общины стало по­степенно уменьшаться.

За 11 лет столыпинской реформы из общины вышло 26% кре­стьян. 85% крестьянских земель осталось за общиной. По существу это означало, что реформа не увенчалась успехом. Община устоя­ла в столкновении с частной земельной собственностью, а после Февральской революции 1917г. перешла в решительное наступле­ние. Теперь борьба за землю вновь находила выход в поджогах уса­деб и убийствах помещиков, происходивших с ещё большим ожес­точением, чем в 1905 г. «Тогда не довели дело до конца, останови­лись на полдороге? — рассуждали крестьяне. — Ну уж теперь не остановимся и истребим всех помещиков под корень». В ходе революции и гражданской войны общинное земле­владение одержало решительную победу. Однако десятилетие спустя, в конце 20-х гг., вновь вспыхнула острая борьба между крестьянской общиной и государством. Итогом этой борьбы стало полное уничтожение общины.

Причиной несоответствия результатов реформы ожиданиям было несколько: противодействие крестьянс­тва, недостаток выделяемых средств на землеустройство и переселение, плохая организация землеустроительных работ, подъем рабочего движения в 1910-1914 гг. Столыпинская аграрная реформа проводилась в условиях сохранения помещичьего землевладения. Но главной причиной было сопротивление крестьянства проведению новой аграрной политики.

Увы, командные методы аграрной политики правительства стали едва ли не главной причиной неудачи аграрной реформы Столыпина. Итоги и поучительность этого примера реформ без учета общинного менталитета актуальны и сегодня, когда, бросившись насаждать фермерские хозяйства, начали с разрушения колхозов. А ведь колхозный строй более близок русской ментальности, нежели фермерство.

Кроме того, о результатах реформы нельзя говорить однозначно, поскольку ее нельзя и считать завершенной. Смерть Столыпина, начало войны прервали столыпинскую реформу. Всего 8 лет проводилась аграрная реформа, а с началом войны она была осложнена – и, как оказалось, навсегда. Столыпин просил для пол­ного реформирования 20 лет покоя, но эти 8 лет были далеко не спокой­ными.

§4. Вероисповедальные реформы и национальный вопрос

Осенью 1906 года на рассмотрение Совета министров был представлен проект, касающийся свободы вероисповеданий. В его основу был положен принцип признания за церковную общину, с присвоением ей соответствующих гражданских прав, любого сообщества не менее 20 человек, которое выразит любые духовные верования, несмотря на то, насколько они схожи с догматами православной религии. Предлагались признание неправославных браков и рождения детей, статуса священников.

Гурко посчитал, что "мера эта давала такой простор всевозможному сектанству, который мог внести глубокую смуту в религиозное сознание народа".³⁵ Он обратился к обер – прокурору Св. синода Петру Петровичу Извольскому с просьбой воспротивиться осуществлению данного проекта. Но Извольский заявил, что не видит оснований возражать.

Когда приступили к постатейному обсуждению проекта, никто не противился. Гурко выступил с речью, изложив мотивы, по которым не был согласен с данным проектом, который "расшатывает значение православной церкви".³⁶ Столыпин ответил, что не собирается подрывать значение православной церкви, и уже иначе отнесся к обсуждаемому проекту. Против проекта также высказался и обер – прокурор Святейшего синода. В итоге проект был отвергнут.

Вместо него появился указ 17 октября 1906 года, который конкретизировал указ 17 апреля 1905 года о веротерпимости. В нем были определены права и обязанности старообрядческих и сектантских общин.

Столыпин понимал, что дискриминация еврейского населения в России устарела, не соответствовала интересам государства, мешала развитию отношений со странами Запада.

В то время было очень много еврейских погромов. В 1905 году большая часть погромов была прямой реакцией на революционные выступления. Для многих людей евреи и революционеры представляли собой одних и тех же людей. Столыпин всегда категорически заявлял о недопущении погромов. При нем после 1907 года их не было.

В начале октября 1906 года после очередного заседания Совета министров и удаления чиновников, Столыпин предложил министрам высказаться по поводу вопроса об отмене в законодательном порядке некоторых ограничений в отношении евреев, которые раздражают еврейское население, питают революцию, вызывают критику России со стороны других стран, но не приносят практической пользы. Большая часть министров не возражала. Коковцов выступил в защиту проекта, т. к. оценивал все проекты с точки зрения их влияния на биржу. Щегловитов высказался, что вместо введения равноправия евреев, нужно приступить к детальному пересмотру существующего законодательства и посмотреть какие из ограничений можно отменить. Государственный контролер Шванебах заметил, что нужно быть осторожными в выборе момента для поднятия еврейского вопроса, так как в истории российского законодательства были случаи, когда этот вопрос пытались разрешить, но это не приводило ни к чему, кроме напрасных ожиданий и разочарований.

Таким образом, первое совещание министров закончилось тем, что " каждое ведомство представит в самый короткий срок перечень ограничений, относящийся к предметам его ведения, с тем, чтобы Совет министров остановился на каждом законодательном постановлении и вынес определенное решение относительно объема желательных и допустимых облегчений".³⁷

Работа была исполнена в короткий срок. После нескольких заседаний был предложен к исключению из закона целый ряд ограничений. Между министрами не было существенных разногласий. Прозвучало только два мнения, и то в осторожной форме. Извольский высказался, что намеченных льгот недостаточно и было бы лучше снять все ограничения. А Шванебах, наоборот, говорил, что льгот слишком много и следовало бы идти небольшими шагами к конечной цели – равноправию евреев.

Царю был направлен "Особый журнал Совета министров". Так называемый документ, где излагался проект того или иного закона, который представили на одобрение государю. Проект "О пересмотре постановлений, ограничивающих права евреев" не был революционным. Суть его заключалась в следующем:

1. Отмена ограничений передвижения евреев в рамках общей черты оседлости, в том числе разрешение жить в сельской местности. Расширение прав выбора места жительства для евреев вне черты оседлости (кроме казачьих областей), в частности некоторым мастерам и ремесленникам.

   Отмена ограничений на участие евреев в производстве и торговле спиртным, в горном деле и других промыслах. Снятие ограничений на владение и аренду недвижимости евреями.

   Отмена требования упоминать прежнюю принадлежность к иудейской вере, запрета родным следовать за ссыльными, наказаний семейству за уклоняющегося от воинской повинности. Смягчение ограничений на участие евреев в управлении акционерными обществами.

Завершался проект предложением провести его по 87-й статье.

10 декабря "Особый журнал" вернулся от царя неутвержденным. Но Петр Аркадьевич не отступил. В тот же день он пишет императору письмо, в котором излагает аргументы в защиту проекта: "Еврейский вопрос поднят был мною потому, что, исходя из начал гражданского равноправия, дарованного Манифестом 17 октября, евреи имеют законные основания домогаться полного равноправия; дарование ныне частичных льгот дало бы возможность Государственной Думе отложить разрешение этого вопроса в полном объеме на долгий срок".³⁸ Также он отмечает, что общественности стало известно о данном законопроекте и "теперь для общества и еврейства вопрос будет стоять так: Совет единогласно высказался за отмену некоторых ограничений, но государь пожелал сохранить их".³⁹ Столыпин предлагает выход императору из сложившейся ситуации – наложить резолюцию о том, что у него нет принципиальных возражений, и он считает необходимым провести законопроект в общем законодательном порядке, а не по статье 87 ввиду сложности вопроса, спорности некоторых аспектов и отсутствия необходимости спешки.

Николай II внял аргументам своего премьера и написал на журнале другую резолюцию: "Внести на рассмотрение Государственной думы".⁴⁰

Однако ни одна из трех дум не нашла времени обсудить этот проект, он так и не стал законом.

16 сентября 1908 года последовало высочайшее утверждение положения Совета министров "О процентных нормах для приема лиц иудейского вероисповедания в учебные заведения". Он подтвердил нормы 1887 года для высших учебных заведений: в черте оседлости 10 % общего количества обучающихся, в столицах 3 %, в прочих местностях 5 %. Как писал С.Ю. Витте: "Этот акт был одним из первых существенных актов, которым правительство Столыпина объявило войну русскому еврейству. До этого времени правительство на это не решалось, боясь, как к этому отнесется народное представительство".⁴¹ Но в чем здесь объявление войны еврейству совершенно не понятно, так как этот закон не ужесточил прежние нормы для высших учебных заведений.

Закон 22 августа 1909 года "Об условиях приема евреев в средние учебные заведения" повысил прежние нормы: в черте оседлости 15% общего количества обучающихся, 5 % для столиц и 10 % для прочих местностей.

Важным моментом, который волновал правительство с 1905 года, был рост национальной обособленности в странах Прибалтики и в Финляндии. К тому же эти страны пытались получить территориальную автономию. Столыпин решил, что нужно принимать какие – нибудь меры.

18 октября 1907 года на основании всеподданнейшего доклада и под руководством Столыпина при Совете министров было создано Особое совещание по делам Великого княжества Финляндского. При совещании в качестве рабочего органа была создана специальная подготовительная комиссия.

5 мая 1908 года Петр Столыпин развил свою позицию по Финляндии в ответ на запросы трех партийных фракций Государственной думы, озабоченных участием Финляндии в революционной деятельности: "… с самого начала я хотел бы установить, что имперское правительство считает и будет считать себя ответственным за финляндские события, так как Финляндия – составная часть русской Империи, а Империя управляется объединенным правительством, которое ответственно перед Государем за все происходящее в государстве".⁴²

20 мая 1908 года были изданы правила, в силу которых финляндское управление фактически ставилось под контроль Совета министров России. Начались существенные кадровые перестановки в некоторых государственных учреждениях Финляндии.

Петр Аркадьевич считал, что школа проводник идей русской государственности. В конце 1908 года Министерство народного просвещения представило проект Правил о начальных училищах. По нему было разрешено использовать родной язык только в первый (в крайнем случае, – второй) год обучения. Правительство также приняло некоторые меры, чтобы покончить с автономией Финляндии. Это было сделано для того, чтобы привести наглядный пример прибалтийским странам. В 1908 году Совет министров постановил, чтобы ему присылали все финские законы, а он будет решать, какие из них требуют утверждения петербургских властей.

17 марта 1909 года Совет министров представил императору положение об учреждении русско-финляндской комиссии для выработки проекта правил о порядке издания касающихся Финляндии законов общегосударственного значения. 28 марта положение было утверждено царем, а затем и сама комиссия.

Финская часть комиссии считалась умеренной и первоначально вела себя мирно, особенно на первом заседании 6 июня 1909 года. На втором заседании 30 сентября обсуждался вопрос о том, что относится к общегосударственному управлению и что к чисто финляндскому. Финны предложили, по сути дела, лишить Россию почти всех государственных прав в Финляндии.

В окончательном проекте смешанной российско-финляндской комиссии предлагалось ввести четырех депутатов от Финляндии в Государственную думу и двух в Государственный совет для участия в разработке общеимперского законодательства. Другой предлагавшийся вариант – посылка Финляндией временных делегаций только для обсуждения общих законопроектов.

Устанавливался четкий перечень вопросов, относящихся к сфере общегосударственного ведения – участие Финляндии в государственных расходах, отбывание воинской повинности, права русских подданных в Финляндии, использование государственного языка, исполнение решений судов и властей других частей России, охрана правопорядка, уголовное законодательство, судоустройство, школы, общества и союзы, печать, таможня, денежное обращение, почта, телефон, транспорт.

14 марта 1910 года законопроект был внесен в Думу, 22 марта – передан в специальную комиссию, а в мае принят. 17 июня его утвердил государь.

Столыпин также считал важными два других законопроекта – об уравнении в правах русских уроженцев в Финляндии с местными гражданами и об отбывании населением Великого княжества Финляндского воинской повинности.

Второй законопроект предусматривал выплаты финляндской казной платежей государственному казначейству взамен отбывания воинской повинности. На 1911 год предусматривался платеж в 12 млн. марок с последующим ежегодным увеличением этой суммы на 1 млн. марок до достижения 20 млн. марок.

Эти два законопроекта Дума приняла уже после смерти Столыпина.

15 октября 1909 года Петр Аркадьевич изложил в Совете по делам местного хозяйства проект о введение городового положения в городах Царства Польского. Министерство внутренних дел при этом исходило из следующего принципа: "предоставить этим городам полный объем прав по самоуправлению, которыми обладают города русские, сделать это в форме и в рамках, обычных местному населению, и установить сразу окончательный способ самоуправления, не подлежащий уже дальнейшей эволюции в зависимости от предстоящих изменений городового положения в коренной России".⁴³ Основывался проект на городовом положении 1892 года. Внесенные в него ограничения заключались в обеспечении политических прав польского государства и в наделении русских горожан, вне зависимости от воли большинства, правом участия в городском самоуправлении. Также, по проекту, в состав городских избирателей привлекались не только владельцы недвижимостью, но и квартиронаниматели, каковыми в Царстве Польском наиболее часто являлись русские. Городские избиратели делились на три курии: русскую, еврейскую и из остальных обывателей; этим путем предполагалось обеспечить участие русских горожан в городском управлении и избежать преобладания там еврейского элемента; по проекту предполагалось допустить евреев в городские думы в количестве не более 1/5 всего состава.

Когда Польша захватила исконно русскую землю – Холмскую Русь, все ее население было насильно полонизировано и обращено в католическую веру. После присоединения Польши к России, Холмский край решили выделить из ее состава.

В январе 1907 года Столыпин предложил для обсуждения в Совете министров вопрос присоединения восточных уездов Седлецкой и Люблинской губерний к соседним российским губерниям.

19 мая 1909 года после тщательной подготовки Петр Аркадьевич внес соответствующий законопроект в Государственную думу.

3 июня 1910 года группа правых депутатов Думы ездила в Холмский край для встречи с русским населением.

7 мая 1911 года специальная комиссия Государственной думы представила доклад по законопроекту о Холмщине. 25 ноября началось официальное обсуждение законопроекта "О выделении из состава губернии Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губерний с образованием из них особой Холмской губернии".⁴⁴

В военном и церковном управлении данной территорией все сохранялось, в общем порядке управления – новая губерния попадала в киевское генерал-губернаторство и под кураторство Киевской судебной палаты. Все ранее действовавшие законы и учреждения сохранялись.

Последовали споры между русской и польской сторонами Думы. В конечном итоге окончательное решение приняли уже после смерти Столыпина. 26 апреля 1912 года большинство Государственной думы проголосовало за проект. 4 мая его передали в Государственный совет, а 23 июня император его утвердил.

Таким образом, в целом следует заключить, что широкомасштабные планы столыпинских преобразрований в данной области в большинстве своем были отвергнуты Николаем II, в целом следовававшим традиционной русификаторской политике своего отца, и его «правым» окружением. Кабинету П. А. Столыпина удалось провести ряд реформ, однако они были незначительны и не сняли остроты национального вопроса в империи. В то же время прорусские законопроекты, например, присоединение Холмской области и др., полождительно воспринимались и принимались, однако далекоидущие последствия были не всегда благоприятны и способствовали росту напряженности между народами Российской империи.

§ 5. Преобразование местного управления и суда

Вначале XX века вертикаль власти фактически отсутствовала, ниже губернатора государственные учреждения не были объединены, действовал архаичный институт предводителей дворянства (кроме губерний, где их назначали). Революция 1905 года подорвала связи между центром и провинцией, никто не имел полной картины дел в губернии, и с этим нужно было что-то делать.

Петр Аркадьевич Столыпин сам разрабатывал план местной реформы. В конце 1906 года в Совете министров был представлен Министерством внутренних дел проект местной реформы уездного управления. Он включал в себя замену сословной крестьянской волости всесословной в качестве мелкой земской единицы, переход от сословных к имущественным куриям на выборах уездного земства и отказ от сословного принципа замещения ряда административных должностей в уездном управлении. Центральное место в реформе должна была занять замена уездного предводителя дворянства как главы всех уездных административных коллегий назначаемым правительственным чиновником. Причина замены была такова, что избранный дворянством предводитель мог проявить строптивость, а вот назначенный уездный начальник беспрекословно исполнял бы волю министерства. Уездный начальник должен был наблюдать за всеми учреждениями в регионе. Создавался также уездный совет во главе с уездным начальником, в который вошли бы представители министерств в уезде, руководители уездного земства и муниципальных дум, предводитель дворянства. Совет должен был заменить все комитеты по разным вопросам. Уездные предводители дворянства превращались в представителей своего класса с ограниченными функциями: надзор за школами, председательство в уездном земстве и землеустроительной комиссии. Столыпин добился одобрения законопроекта не без серьезного нажима на членов правительства. Но дворянство было против этого проекта. Его сопротивление вынудило Совет министров пойти на уступки. В представленном второй Думе проекте реформы для участия в выборах в волостное земство достаточно было платить местный сбор 2 руб. в год. В третью Думу был представлен другой проект, который устанавливал имущественный ценз и этим отсекал от выборов интеллигенцию. Коллегиальное правление заменялось единоличным – старшиной, самого слова "земство" не было в названии проекта.

Однако этот проект так и не был осуществлен – в §1 данной главы описывалось противодействие «правых» этой реформе.

Зимой 1906 года в Совет министров был также представлен Столыпиным проект реорганизации губернского управления. В нем ставилась цель – решить проблему единства губернской власти, четкого определения функций и статуса губернатора, повышения эффективности власти. Губернатор должен был назначаться императором по предложению министра внутренних дел после одобрения Советом министров. Все общие приказы центральной власти должны были доводиться через губернатора, он надзирал за всеми департаментами, кроме юридических служб, государственного контроля и высших учебных заведений. За губернатором сохранялось право вето на назначения, давалась власть в землеустройстве и просвещении, поручался контроль над сбором налогов и ответственность за правопорядок. Вместо губернской палаты предполагалось создание Совета для объединения всех ведомств и усиления связи с самоуправлением. В него должны были входить губернатор, его два заместителя – по общим вопросам и по вопросам полиции, высшие лица всех ведомств в губернии, предводитель дворянства, председатель земской управы, городской голова столицы губернии, представители губернского земства и Городской думы. Для облегчения поиска профессиональных и достойных чиновников предполагалось существенное повышение зарплаты и введение требования высшего образования для всех начальников.

Однако ряд министров был против этого проекта, в частности Коковцов, который не хотел укрепления власти Министерства внутренних дел и протестовал против увеличения расходов.

Было предложено ограничить власть губернатора в отношении ведомств общими вопросами. Министры потребовали также убрать право министра внутренних дел отменять обязательные приказы губернатора и провинциального Совета – это можно было сделать только через соответствующие министерства и Сенат. В случае болезни губернатора заменять его должен был председатель казенной палаты, а не вице-губернатор по общим вопросам. Предлагалось ограничить права наказывать, назначенных правительством, хотя министр юстиции Щегловитов и требовал убрать судебный иммунитет высших чиновников в губерниях.

Оппозиция министров опять не дала осуществить проект.

В феврале 1907 года Столыпин представил Совету министров проект реформы поселкового и волостного управления. Предполагались внеклассовое волостное земство и поселковый сход. Волостному земству должны были быть переданы вопросы полиции, призыва в армию, регистрации актов гражданского состояния, сбора налогов. Надзор за этими земствами должен был возлагаться на министра внутренних дел через уездного начальника и уездный совет.

Этот проект был передан на рассмотрение Третьей думе.

В 1907 году Столыпин представил Совету министров проект преобразований губернских и уездных земств и муниципальных дум. Сущность проекта заключалась в следующем: ослабление ограничений финансовых прав земств и дум; создание внеклассового земства на уровне волости; интеграция местных учреждений самоуправления и исполнительных органов в форме губернских и уездных советов; активизация работы Совета по делам местного хозяйства. Предлагалось отменить ограничения закона 1900 года, запрещавшего увеличивать доходы больше чем на 3 % в год и позволявшего министру внутренних дел накладывать вето на доходы сверх этих сумм. Также предлагалось отменить ряд законов, по которым центр перераспределял доходы от торговли и промышленности в ущерб земствам. Земствам передавался контроль над многими дорогами и портами, разрешалось нанимать дополнительных полицейских и вводить для этого специальный налог. Отменялся также и закон, по которому губернатор утверждал земских служащих и имел право их увольнять. Предполагалось и сокращение имущественного ценза наполовину, а налоговых квалификаций для бизнеса на 1 %. Разрешалось голосовать высшему классу нанимателей квартир, восстанавливались права евреев участвовать в выборах муниципальных дум и занимать административные посты. Для крупных землевладельцев предполагался автоматический статус членов земства.

Этот проект был представлен во Вторую думу.

В то же время разрабатывалась реформа местного суда. В ее основе лежала ликвидация крестьянского волостного суда и судебных функций земских начальников. Предусматривалось восстановление института мировых судей, избираемых уездным земским собранием и утверждаемых Сенатом. Для мирового судьи устанавливался возрастной, имущественный, образовательный и нравственный цензы. Председатель съезда мировых судей назначался министерством юстиции. Новые суды вводились лишь в тех губерниях, где было земское управление. Законопроект посредством имущественного ценза и способа избрания мирового судьи делал крупные уступки дворянству.

Основным оппонентом Щегловитова в Совете министров был Столыпин, которого беспокоило отсутствие в проекте ценза благонадежности мировых судей. Он внес дополнение, по которому в мировые судьи не могли быть избраны лица, когда-либо состоявшие под надзором полиции. В проекте министра юстиции пересматривался прежний порядок одновременного представления земскими учреждениями в Сенат и губернатору списков избранных судей (вместе со списком губернатор представлял в Сенат свои соображения о нравственных качествах и благонадежности этих лиц, после чего Сенат утверждал или отвергал предложенные кандидатуры). По требованию Столыпина в новом проекте была восстановлена эта процедура утверждения мировых судей. Также председатель Совета министров потребовал исключить из проекта пункт, которым мировым судьям разрешалось делать низшим полицейским чинам предостережения в случаях нарушения ими закона, усмотрев в этом угрозу авторитету полицейской власти.

Правые высказались против реформы. Государственный совет усомнился в надобности упразднения волостного суда. Чтобы спасти два других принципа реформы – лишение земских начальников судебных функций и выборность мировых судей – Столыпин и Щегловитов согласились сохранить волостной суд. Этот закон был утвержден после смерти Столыпина 15 июня 1912 года.

Таким образом, из огромного комплекса мероприятий, которые должны были бы реорганизовать систему управления огромной империей, практически ничего не было сделано из-за противодействия «правых».

§ 5. Вопросы обороноспособности и внешней политики

Петр Аркадьевич Столыпин видел основу не только экономического, но и военного могущества России в мощной и эффективной экономике. Укрепление обороноспособности страны было для него важной задачей, т. к. еще были живы воспоминания о Русско-японской войне. Управление Вооруженными силами было сосредоточено в руках председателя Совета государственной обороны, военного и морского министров, двух начальников генеральных штабов (морского и сухопутного). Все они имели право непосредственного доклада императору, что создавало многочисленные проблемы.

Поэтому "Петр Столыпин медленно, но последовательно приближался к военной сфере, особенно с точки зрения финансирования, которое непосредственно находилось в его ведении. Поэтому военные вопросы фактически регулярно рассматривались на Совете министров".⁴⁵

29 ноября 1906 года морской министр Бирилев представил в Совет Государственной обороны две судостроительные программы: первую от своего имени, а вторую от имени Морского Генерального штаба. Программа морского министра предусматривала строительство в течение 7 лет (1907-1913) 4 линейных кораблей, 8 крейсеров, 12 эсминцев и 4 подводных лодок общей стоимостью 139,2 млн. рублей, 10,5 млн. рублей предназначалось на оборудование портов и дока в Кронштадте. Морской Генеральный штаб предлагал построить за 5 лет (1907-1911) 4 линейных корабля, 1 броненосный крейсер, 3 легких крейсера и 10 эсминцев за 128,4 млн. рублей и выделить около 35 млн. рублей на оборудование портов и баз.

Однако уже через 2 дня великий князь Николай Николаевич, председатель Совета Государственной обороны, вернул обе программы Бирилеву на том основании, что они разработаны без согласования с начальником сухопутного генерального штаба.

После ухода Бирилева новым морским министром стал Диков, который продолжил начатое.

2 апреля 1907 года морской министр просил разрешения у царя представить в Совет Государственной обороны малую программу судостроения, рассчитанную на 10 лет. Общие расходы по этой "Малой программе" достигали 870 млн. рублей.

9 апреля состоялось заседание Совета Государственной обороны, куда был отправлен доклад министра, после одобрения императором.Большинство членов Совета Государственной обороны, представлявших военное ведомство, выступили против этой программы.

Итог заседания был ясен: "подобные затраты на флот для государства непосильны, - заявил военный министр Редигер, - тем более, что сухопутная армия нуждается в проведении таких мероприятий, без которых не может жить и не может считаться боеспособной".⁴⁶

Председатель Совета Государственной обороны великий князь Николай Николаевич настаивал на том, чтобы в законодательные органы была представлена единая программа развития армии и флота, а в ней распределение средств между ведомствами должно быть произведено в зависимости от важности их для обороны страны.

Весь Совет Государственной обороны, за исключением морского министра и начальника Морского Генерального штаба, проголосовал за предложение своего председателя.

9 июня император, после некоторых уточнений утвердил малую программу, по которой Морское министерство предлагало построить 2 линейных корабля дредноутского типа, 2 легких крейсера, 18 эсминцев, 90 миноносцев, 36 подводных лодок, 3 транспорта и 10000 мин. А 12 июля Николаю II представили уже другой проект, согласно которому надо было построить 4 линейных корабля, 3 подводных лодки и плавбазу для них на Балтийском море, 14 эсминцев и 3 подводных лодки для Черного. 21, 7 млн. рублей планировалось истратить на достройку еще незаконченных кораблей Балтийского флота. Общий расход определялся в 126, 7 млн. рублей. Император утвердил эту программу вместо прежней.

7 августа 1906 года Столыпин обратился со специальным письмом к военному министру Редигеру, в котором просил в самое ближайшее время сообщить Совету министров подробную программу деятельности своего министерства. Это застало Военное министерство врасплох, и длительное время оно лишь пыталось замедлить обсуждение планов морского министерства. Только 10 декабря 1906 года в Совет Государственной обороны были представлены точные расчеты военного министерства для удовлетворения своих нужд. Всего требовалось единовременно 2133610000 рублей и 144450000 рублей ежегодно в течение всех последующих лет. Военный министр признавал: "Размер исчисленной таким образом суммы исключает всякую возможность на ее ассигнование, невзирая на то, что мероприятия, кои могли бы быть за счет этой громадной суммы созданы, стоят не на пути дальнейшего развития наших вооруженных сил, а лишь на пути их благоустройства и снабжения необходимым в уровень с современными требованиями военного дела"⁸⁸.

Для удовлетворения потребностей своего министерства, Редигер приказал произвести жесткое сокращение первоначально исчисленной суммы. Но и этот план – минимум требовал немалых средств: 424,88 млн. рублей единовременно и 75,65 млн. рублей ежегодно. Новый план предусматривал снабжение всех полевых пехотных, кавалерийских и резервных частей пулеметными командами, формирование 74 новых гаубичных батарей, перевооружение новыми скорострельными орудиями 20 старых батарей, перевооружение крепостей и пополнение израсходованных запасов.

Понимая, что и эти требования министерства правительство не сможет удовлетворить, Редигер предложил ряд мер по сокращению армии и ее реорганизации (срок службы сократить до трех и четырех лет), но предложения были отклонены созданной по решению Совета Государственной обороны для рассмотрения этого вопроса комиссией генерала Газенкампфа. Ввиду отсутствия необходимых средств, дело с пополнением запасов и развитием материальной части армии застопорилось.

Император решил начать восстановление вооруженных сил России со флота, не замечая критического состояния, в котором находилась русская армия. Но примириться с решением царя сухопутные генералы не могли.

Поскольку военный министр не брался проявлять инициативу, Николай Николаевич в конце января 1908 года отправил ему специальное письмо, в котором побуждал Редигера обратиться к царю с новой просьбой о кредитах в 207 млн. рублей на восстановление запасов. Но Редигер сначала решил поговорить на эту тему с министром финансов. Коковцов заявил, что о требовании средств на восстановление запасов и развитие материальной части армии он слышит впервые, и предложил восстанавливать запасы армии по частям, начиная с Кавказа, для чего казначейство в состоянии выделить только 7 млн. рублей, а для пополнения всех остальных запасов использовать внутренние возможности военного министерства. Николай II также не поддержал просьбы Редигера, написав в пространной резолюции, что "нельзя предъявлять к казначейству неожиданные требования на столь крупные средства".

1 февраля 1908 года состоялось заседание Совета министров, посвященное вопросу о финансировании армии и флота. Это было вызвано тем, что с 1909 года в военном ведомстве переставала действовать система так называемого "предельного бюджета". Суть этой системы заключалась в получении военным министерством на предстоящее пятилетие заранее определенной суммы. Но с введением Думы рассмотрение и утверждение государственного бюджета стало ее неотъемлемой прерогативой. Поэтому по инициативе Коковцова система предельного бюджета была отменена, и военное министерство должно было ежегодно в сметном порядке или как чрезвычайные кредиты просить у Государственной думы нужные средства на реорганизацию армии.

На заседании Столыпин предложил заинтересованным ведомствам высказать свое мнение о кредитовании военного и морского министерств. Вначале выступил помощник военного министра А. А. Поливанов, рассказав про сумму расходов, необходимую на нужды армии. Затем о расходах на нужды флота поведал морской министр Диков. Результат был таков: даже удовлетворение минимальных претензий обоих министерств должно было обойтись государству в 1185 млн. рублей.

Коковцов отказался удовлетворить просьбу военного министерства о 315 млн. (сначала сумма была 207 млн. рублей, но затем ее увеличили до 315 млн.), заявив, что для пополнения запасов и развития материальной части армии должны быть использованы средства, получаемые этим ведомством по обыкновенным ежегодным сметам.

С возражением министру финансов выступил Николай Николаевич, отметив, что в результате последней войны положение армии внушает самые серьезные опасения и от обновления вооружения и запасов зависит существование русского государства как великой державы. Он снова потребовал создания единого плана развития вооруженных сил и обязательного проведения всех военно-морских программ через Совет Государственной обороны.

Совет министров согласился с пожеланиями председателя Совета Государственной обороны, но отметил, что требуемая сумма в 315 млн. рублей нуждается в проверке, т.к. она не по силам Государственному казначейству. Решено было создать особую междуведомственную комиссию под председательством помощника военного министра Поливанова для определения обоснованности выдвигаемых военным ведомством требований и согласования их с возможностями Министерства финансов.

2 марта 1908 года Николай II утвердил этот журнал Совета министров, наложив на нем резолюцию: "Общий план обороны государства должен быть выработан короткий и ясный, на одно или два десятилетия. По его утверждению, он должен быть неуклонно и последовательно приводим в исполнение".⁴⁷

Междуведомственное совещание проработало конец марта и начало апреля. Согласившись несколько сократить свои первоначальные требования, военные считали необходимым ассигновать на чрезвычайные расходы 298,8 млн. рублей и распределить кредиты не на 7, а на 8 лет. Представители министерства финансов и государственного контроля настаивали на другой сумме – 256,7 млн. рублей.

По просьбе Александра Федоровича Редигера Совет министров в ближайшем своем заседании рассмотрел разногласия, возникшие в Комиссии Поливанова, и, поддержав все пожелания представителей военного ведомства, разрешил им войти с законопроектом в Государственную думу. 21 мая 1908 года военный министр обратился в Думу с письмом "Об отпуске средств на расходы, необходимые на пополнение запасов и материальной части и на постройку для них помещений". Для удовлетворения своих претензий военные просили Думу выделить 293 млн. рублей в течение 7 лет. По годам кредиты разделялись так: 1908 год – 54,6 млн. рублей; 1909 – 68,6; 1910 – 64,2; 1911 – 55,5; 1912 – 24,3; 1913 – 17,6; 1914 – 13,1; 1915 – 1,1.

9 июня 1908 года этот вопрос рассматривало соединенное заседание бюджетной комиссии и комиссии по государственной обороне Третьей Думы. Комиссии решили полностью удовлетворить просьбу военного ведомства, но чтобы не лишить законодательные учреждения возможности принимать участие в хозяйственной жизни армии утвердить кредиты только на 1908 год. Таким образом, Думе предлагалось отпустить из средств Государственного казначейства общую сумму в 92 млн. рублей: в 1908 году – 52 млн. рублей; в 1909 – 17,3; в 1910 – 12,2; 1911 – 10,5, а военное министерство не лишалось права в 1909 году и последующих годах начать новые мероприятия по снабжению армии, не выходя за пределы 293 млн. рублей, но каждый раз с особого на то разрешения Думы. Пленарное заседание Думы не изменило предложений своих комиссий, а император утвердил законопроект.

Отчитываясь за 1908 год, военный министр докладывал Николаю II о том, что вновь сформирована 21 пулеметная команда и 16 команд переформированы из 2-ухпулеметных в 4-ехпулеметные, изготовлено 730 пулеметов и заказаны 1000 станков новых систем и новые гаубицы, закончено перевооружение полевой артиллерии новыми и скорострельными пушками.

Однако материально – техническое снабжение русской армии продолжало оставаться все еще на крайне низком уровне.

Вообще, после русско-японской войны наблюдалась полная дезорганизация армии. Изжила себя система резервных войск. Армии требовалась реорганизация.

Еще 9 декабря 1906 года Редигер обратился в Совет Государственной обороны с письмом, в котором отмечал, что на проведение необходимых мероприятий в армии, не хватает средств. Чтобы достичь экономии он предлагал следующее: расформировать четвертые батальоны в гренадерских и пехотных полках Европейской России; сократить в пехоте число командиров неотдельных бригад и штаб-офицеров в полках и прекратить формирование при мобилизации из пятых рот отдельных резервных батальонов второочередных пехотных полков.

По подсчетам министра, общая экономия от всех предлагаемых мер должна была дать 28,7 млн. рублей единовременных сбережений и 16 млн. рублей ежегодно.

Но Совет Государственной обороны этот план не одобрил.

3 февраля 1909 года император утвердил доклад военного министра "О преобразовании пехоты и изменении дислокации войск", в котором предлагалось уничтожить в мирное время все резервные и крепостные войска, выделить из штатов рот отдельные команды (пулеметная, разведчики, конные ординарцы и т.д.), для формирования после объявления мобилизации резервных войск в составе полевых полков в мирное время создать "скрытые кадры", уничтожить все отдельные батальоны, а всю пехоту свести в единообразные пехотные 4-ех батальонные и стрелковые 2-ух батальонные полки.

Вскоре Николай II одобрил новый доклад Редигера "Об организации саперных частей", на основе которого система "скрытых кадров" вводилась и в этом роду войск.

3 марта 1909 года военный министр получил от императора согласие на преобразование полевой артиллерии. Число батарей в русской армии сокращалось с 474 до 463, но все они становились действующими, т.к. упразднялась вся резервная и запасная артиллерия. В артиллерии тоже вводилась система "скрытых кадров", в результате чего количество артиллерии, которой обеспечивалась армия в военное время, возрастало на 50 ½ батарей.

11 марта 1909 года новым военным министром стал Николай Федорович Сухомлинов. Он начал более активно добиваться от царя одобрения уже проводившегося плана реорганизации армии. Вскоре он сообщил Коковцову, что с разрешения императора реорганизация армии продолжается. В основу ее положены два указания Николая II: не увеличивать личных тягот населения по отбыванию воинской повинности и не выходить за пределы постоянных расходов, ассигнованных в распоряжение военного ведомства.

14 апреля военный министр прислал в правительство письмо, в котором указывал суть программы, одобренной императором: "учитывая международную обстановку, характер будущей войны и сравнительную медленность мобилизации русской армии решено: "дабы избежать решительных ударов в период нашей неподготовленности, мы должны поставить между собой и противником пространство", для чего: 1. Оттянуть основную массу войск с западных границ в центр страны; 2. Пересмотреть в связи с этим инженерную подготовку театра, уничтожив часть старых крепостей; 3. Усилить полевые войска за счет резервных".⁴⁸

Вся реорганизация не должна была вызвать дополнительные затраты, но передислокация войск все же вызвала 107 млн. рублей расходов на подъемные, новые помещения, плату железным дорогам и др. Поскольку реорганизацию император проводил в порядке так называемого "верховного управления страной", она не требовала ни санкции правительства, ни утверждения законодательных органов.

24 марта император утвердил доклад Сухомлинова "О преобразовании саперных, понтонных и телеграфных частей и полевых инженерных парков Европейской России и Кавказа", 14 апреля – "О преобразовании железнодорожных войск", 12 мая – "О преобразовании войск Дальнего Востока", 17 июня – "О преобразовании и развитии воздухоплавательных частей".

17 июня Николай II также утвердил доклад военного министра "Об организации тяжелой артиллерии", по которому из остатков осадной артиллерии, не использованной для полевой тяжелой артиллерии, и из крепостной артиллерии формировалось 4 полка тяжелой артиллерии (33 батареи), разворачивавшихся в военное время в 6 полков (124 батареи).

Таким образом, реорганизация была проведена. В мирное время пехота сокращалась на 1502 офицеров и 8505 нижних чина, что давало ежегодную экономию в 2 млн. рублей. В военное время по новой организации можно было выставить 1995682 солдата, вместо 1829242 по старой. Была упорядочена организация войск.

Одновременно с реорганизацией войск военному министерству в 1909- 1910 годах пришлось заняться и планами дальнейшего развития и совершенствования материальной части армии. Выработка их происходила в новой обстановке, сложившейся после ликвидации Совета Государственной обороны, который был ликвидирован летом 1909 года по причине того, что не был согласен с планами императора по строительству флота в ущерб армии.

"Победив Совет Государственной обороны, моряки одолели главного противника широких планов военно-морского строительства, ибо Совет Министров не собирался становиться в оппозицию царю в этом вопросе".⁴⁹

9 мая 1909 года начальник Морского Генерального штаба представил в Совет министров "Программу развития морских вооруженных сил на 1909-1919 годы". После завершения Боснийского кризиса Морской Генеральный штаб при выработке данной программы имел перед собой ярко выраженную политическую цель – сооружение Балтийского флота и развитие морских сил на Балтийском море, т.к. политические стремления России на юге и востоке недостижимы, пока не остановлена Германия. В связи с этим внимание уделялось Балтфлоту: предлагалось построить полную боевую эскадру: 8 линейных кораблей, 4 линейных крейсера, 9 легких крейсеров, 36 эсминцев и 20 подводных лодок. На Черном море планировалось обновить легкие силы (что намечалось еще первой программой 1907 года, но так и не было сделано) – построить 3 крейсера, 18 эсминцев, 6 подводных лодок и 6 минзагов. Для Тихого океана, и то под нажимом Приамурского генерал-губернатора, предусматривалось заложить 3 крейсера, 4 канонерских лодки, 27 миноносцев и 12 подводных лодок. Всего новое судостроение должно было обойтись в 852,8 млн. рублей. 112,5 млн. рублей намечалось на развитие и переоборудование портов и 160,4 млн. рублей – на создание неприкосновенных запасов и развитие трех заводов морского ведомства. Всего программа предусматривала расходование в течение 1909-1918 годов 1125,4 млн. рублей.

15 июля 1909 года Сухомлинов обратился в правительство с особым письмом, в котором утверждал, что не может выполнить требование министерства финансов и обойтись только внутренними резервами для изыскания средств, необходимых для развития армии. Сухомлинов также отмечал, что его министерство приняло меры к сокращению своих требований к государственному казначейству, понизив их с 90 млн. до 41 млн. рублей (на 1910 год); дальше в этом направлении нельзя двигаться без ущерба для армии и ее жизненных интересов. Таким образом, видна разница в подходах к планам дальнейшего развития вооруженных сил у военного и морского министерств.

3 августа 1909 года для рассмотрения планов морского ведомства собралось Особое совещание под председательством Столыпина. Открывая заседание, премьер-министр заявил, что "не представляется никакого сомнения в том, что для России боевой активный флот – совершенно необходим. Ограничиться созданием одного минного или подводного флота Россия не может".⁵⁰ Военное министерство не хотело поддерживать эту программу, ясно понимая, что деньги на флот будут выделены только за счет армии. Для создания обороны столицы Сухомлинов предлагал ограничиться укреплением Кронштадта и строительством минного флота.

Также против программы выступил начальник Генерального штаба Мышлаевский: "История России нас учит тому, что флот играет вспомогательную роль по отношению к сухопутной армии"⁹⁴. А сейчас получается наоборот: военное министерство основывает реорганизацию войск в пределах существующего бюджета, отказываясь от проведения самых необходимых мер по улучшению материальной части армии, ее артиллерии и т.д., а морское ведомство предъявляет требования на мероприятия, сумма которых выходит за пределы существующего бюджета.

Коковцов заявил, что расход на морскую программу слишком велик и настаивал на его уменьшении, а также на согласовании программы с военным министерством.

В конце заседания Столыпин потребовал, чтобы к 20 августа оба генеральных штаба представили согласованный план.

15 августа 1909 года состоялось совещание военного и морского министров, начальников генеральных штабов и генерал-инспектора-артиллерии великого князя Сергея Михайловича. Сухомлинов и Мышлаевский не возражали против состава флота, предложенного в программе, но подчеркнули, что оборона всего балтийского побережья останется в течение шести лет безусловно, а в дальнейшем (после выполнения программы), при наиболее для России трудной обстановке единоборства с коалицией – совершенно лишенной содействия морской силы и целиком ляжет на армию. Они потребовали: 1. выделения специальных кредитов на создание ряда морских крепостей для защиты самого строящегося флота и столицы империи от высадки возможного десанта и 2. для начала построить на Балтике легкие суда – эсминцы и подводные лодки, которые обеспечили бы военному министерству помощь в обороне Прибалтики.

С первым требованием моряки согласились, а со вторым нет: "… не вполне целесообразно… тратить средства на заведение морской силы из легких судов, имеющих вполне сомнительное боевое значение. Создавать же параллельно с активным (линейным) флотом также флотилию мелких судов России не по средствам".⁵¹ На этом совещание и закончилось.

21 августа вновь собралось в том же составе второе совещание под председательством Столыпина. Председатель Совета министров отметил, что между военным и морским министерствами не существует больше разногласий по основным вопросам обороны страны, но попросил морское министерство сократить расходы на флот и новое судостроение, а военное – определить необходимые ассигнования на оборонительные сооружения и представить эти данные к началу ноября 1909 года.

11 ноября Сухомлинов подал Столыпину ведомость расходов на развитие 18 крепостей. Для 8 приморских крепостей требовалось 248,1 млн. рублей, а на 10 сухопутных – 209 млн. рублей. В итоге получалось 458 млн. рублей.

Коковцов, отрицая необходимость расходов на крепости, предлагал Сухомлинову все чрезвычайные расходы на армию ограничить программой 1908 года, предусматривавшей расход 293 млн. рублей в течение 7 лет.

14 декабря состоялось третье совещание комиссии Столыпина. К этому времени в военном министерстве была составлена обширная "Записка о мероприятиях по государственной обороне", в которой перечислялись недостатки в организации и дислокации армии, отмечалась необходимость значительного увеличения артиллерии, инженерных частей, сокращения общего числа крепостей для развития и усиления наиболее важных из них и т.д. Всего на преобразования требовалось, по подсчетам Сухомлинова, 835 млн. рублей.

Открыв заседание, Столыпин предложил обсудить судостроительную программу с точки зрения совместимости исчисленных расходов с финансовым положением страны и отметил необходимость сокращения этих расходов.

Выполняя это пожелание, морское министерство за счет Черноморского и Тихоокеанского флотов сократило свои требования на 340 млн. рублей. Вместе с расчетами военного министерства, от казны требовалось около полутора миллионов рублей. Столыпин и Коковцов возражали против таких расходов. Но Воеводский отказался еще больше сокращать расходы. Если и дальше производить сокращения, то в таком случае правильнее совсем отказаться от мысли строить флот.

Таким образом, совещание оказалось в тупике: удовлетворить требования полностью невозможно, а сокращать дальше уже нечего. Тогда Столыпин предложил следующий выход: утвердив программу 1908 года, Государственная дума уже гарантировала военному министерству включение в бюджет до 1914 года ежегодно приблизительно по 50 млн. рублей на пополнение запасов и прочие нужды. Премьер-министр предложил и морскому министерству ежегодно до 1914 года выделять по обыкновенному бюджету 40 млн. рублей, а начиная с 1914 года определить общую сумму чрезвычайных расходов на нужды обороны обоих ведомств в 90 млн. рублей в год. Министры должны были распределить эту сумму между военным и морским министерствами.

Следующее заседание совещания состоялось 2 января 1910 года. Морское министерство вновь уменьшило свои требования до 698 млн. рублей. Военное министерство потребовало 736 млн. рублей. Таким образом, только добавочные расходы на оба эти министерства за 10 лет должны были составлять 128 млн. рублей ежегодно. Так как помимо армии и флота, деньги нужны были и на другие нужды, Коковцов предложил прибегнуть к увеличению косвенных налогов: "Министерство финансов уже выработало планы увеличения налогов на 30 млн. рублей в год, остается необходимость изыскать новые налоги на сумму 80-90 млн. рублей в год".⁵²

Столыпин потребовал от Сухомлинова, Коковцова и Воеводского, чтобы они внесли в Совет министров краткие записки по сути сделанных ими предложений и предупредил, что этот вопрос будет рассмотрен на особом заседании под личным председательством императора.

Записки были составлены и внесены в Совет министров. Совещание под председательством императора так и не состоялось. Но обсудив эти объяснительные записки, Совет министров принял 24 февраля 1910 года Особый журнал, которым утверждались согласованные ранее цифры расходов на армию (по 71,5 млн. рублей в течение 10 лет, а всего 715 млн.) и флот (698 млн. рублей: 614 млн. на Балтийский, 51 млн. на Черноморский и 34 млн. на Тихоокеанский) и намечались источники для покрытия этих расходов. Утвержденные на оборону почти полтора миллиарда должны были, по мысли Совета министров, "исчерпывать собою, при условии нормального течения государственной жизни и отсутствия каких-либо крупных нововведений в военной технике, все расходы казны на военные и морские надобности в ближайший десятилетний период".⁵³ Николай II утвердил этот журнал, написав на нем: "Согласен. Программу выполнить обязательно в 10-летний срок".⁵⁴

Основные положения этого журнала были изложены 25 марта 1910 года в представлении в Государственную думу, которое было подписано Столыпиным, Сухомлиновым, Воеводским, Коковцовым, начальниками обоих Генеральных штабов Гернгроссом и Эбергардом, а также директором департамента государственного казначейства Николаенко.

В результате ослабления России во время русско-японской войны, Германия резко усилила свое влияние в Турции. Турция приступила к серьезному укреплению армии, реорганизацией которой занималась с 80-х годов немецкая миссия, и флотом, который для турок строила Англия.

Особенно быстро усиление турецкой армии пошло с лета 1908 года после младотурецкой революции. Послы и военные агенты в Константинополе, Лондоне, Париже, Риме и Берлине слали множество депеш о многочисленных турецких заказах на вооружение.

В результате совместных усилий Англии, Германии и Франции, снабжавших Турцию средствами, Россия оказалась перед угрозой потерять свое многолетнее господство на Черном море.

Ни дипломаты, ни военные, ни правительство не могли смириться с таким положением. Выход был один: надо было принимать вызов Турции и в срочном порядке начинать строить новый Черноморский флот.

Планы войны с Турцией в начале 1908 года заставили обратить внимание на Черноморский флот, который не был готов без предварительных на то ассигнований к выходу в море. Специально созданная в морском министерстве комиссия под председательством товарища морского министра И.Ф. Бострема определила, что для приведения в боевую готовность флота и портов Черного моря необходимо 6 млн. рублей. Эта сумма была утверждена Советом Государственной обороны, царем, Советом министров и Государственной думой.

25 июня 1909 года морской министр Воеводский обратился с письмами к А.П. Извольскому и В.Н. Коковцову: "Создать в противовес нарождающемуся турецкому флоту соответствующий флот на Черном море представляется для России немыслимым в течение еще долгого ряда лет, в виду первенствующего значения для нас балтийского театра, заставляющего сосредоточить на нем все наши силы".⁵⁵ Поэтому он полностью поддержал план начальника Морского Генерального штаба Эбергарда, который предлагал перекупить бразильские дредноуты и так убить сразу двух зайцев – усилить Балтийский флот и не дать туркам приобрести господство на Черном море. Этот план был одобрен и Николаем II. Он велел выяснить у министров иностранных дел и финансов возможность покупки бразильских линейных кораблей. С этой целью министерство иностранных дел направило послам специальный запрос. В результате запросов, министр иностранных дел успокоил Воеводского, сообщив ему, что по наведенным в Константинополе, Лондоне и Рио-де-Жанейро справкам покупка бразильских линейных кораблей маловероятна из-за финансовых затруднений, возникших у Турции.

Но морское министерство решило все-таки уделить некоторые средства и на Черноморский флот. 24 февраля Совет министров принял Особый журнал "О мерах к усовершенствованию государственной обороны", и, после получения одобрения этого журнала императором, вошел 25 марта 1910 года в Государственную думу с представлением доклада "О единовременных расходах в течение ближайшего десятилетия на нужды государственной обороны и об источниках для покрытия сих расходов".

По этому плану для перевооружения трех старых черноморских броненосцев, строительства 9 эсминцев, 6 подводных лодок, 3 транспортов, пополнения некоторых запасов и частичного переоборудования Севастопольского и Николаевского портов нужно было ассигновать 50 млн. рублей.

Но с началом 1910 года вновь стали поступать в Петербург сведения о заказе Турцией новых линейных кораблей.

Первоначально это не изменило планов морского министерства. Воеводский писал Сазонову, что денежных средств на строение флота на юге России нет и предлагал министерству иностранных дел принять меры временного характера для задержания выполнения Турцией судостроительной программы.

Министерство иностранных дел предупредило турецкое правительство о бесполезности морского соперничества Турции с Россией.

Вскоре Извольский обратился к царю со специальным докладом, в котором с тревогой писал о турецких вооружениях и о том, что турки неискренни в своих уверениях об отсутствии у них желания получить господство в Черном море. Император поддержал министра и отметил, что нужно усиливать морской флот на юге России.

20 июля 1910 года Столыпин обратился к военному и морскому министрам со специальным письмом. Отметив экономическое пробуждение Малой Азии и рост турецких вооруженных сил, Столыпин считал, что России необходимо безотлагательно приступить к мероприятиям, которые могут уравновесить ее военное положение на Черном море в связи с предстоящим увеличением турецкого флота. По его мнению, военное ведомство самостоятельно, без морского, на Черном море ничего серьезного предпринять не может и задача сводилась, главным образом, к усилению Черноморского флота, к чему и следовало немедленно же сделать соответствующие шаги, независимо от большой судостроительной программы, осуществление которой не должно было затормозиться от исполнения намечаемой частной и весьма срочной задачи усиления Черноморского флота.

26 июля 1910 года Воеводский вошел к Николаю II со специальным докладом. Для сохранения господства на Черном море, по мнению морского министерства, в дополнение к уже имеющимся трем старым броненосцам, надо заказать 3 линейных корабля новейшего типа, 9 эсминцев и 6 подводных лодок, закладка которых была запланирована на более поздние сроки. Император одобрил данную программу.

23 сентября 1910 года морское министерство обратилось в Совет министров со специальным докладом "Об ассигновании средств на усиление Черноморского флота". Общие расходы по этой программе были определены в 135,7 млн. рублей, а сама программа рассчитана на 4 года. Совет министров не утвердил ее сразу, потому что она не была предварительно согласована с министерством финансов, в результате чего источники для покрытия предлагаемых расходов найдены не были. Также он постановил образовать под председательством морского министерства Особое междуведомственное совещание для окончательного выяснения возникших в заседании вопросов. Комиссия под председательством Воеводского быстро закончила свою работу. 2 декабря 1910 года Совет министров особым журналом разрешил морскому министерству войти в Государственную думу с просьбой отпустить на строительство Черноморского флота 150,8 млн. рублей.

17 января 1911 года морское министерство вошло с этой программой в Государственную думу. Ни комиссия государственной обороны, ни бюджетная комиссия, ни пленарное заседание Государственной думы не внесли никаких существенных изменений в нее. Одобренная 19 мая 1911 года императором эта программа стала законом.

Внешняя политика была прерогативой императора. Председатель Совета министров мог высказываться по этим вопросам только по прямой просьбе монарха.

21 января 1908 года проходило совещание министров и военных деятелей по вопросам ситуации на Балканах и Ближнем Востоке. Когда Александр Петрович Извольский попытался поднять вопрос о возможности "сойти с почвы строго охранительной политики"⁵⁶ и вести дело с твердостью, подобающей великой державе, Столыпин заявил, что "в настоящее время министр иностранных дел ни на какую поддержку для решительной политики рассчитывать не может. Новая мобилизация в России придала бы силы революции, из которой мы только начинаем выходить … В случае серьезных осложнений на Балканах придется надеяться лишь на дипломатическое искусство министра иностранных дел. В руках его теперь рычаг без точки опоры, но России необходима передышка, после которой она укрепится и снова займет принадлежащий ей ранг великой державы"⁵⁷. Через несколько дней Совет государственной обороны одобрил такой подход.

Также позиция Столыпина во внешней политике описана в письме Извольскому: "Вы знаете мой взгляд – нам нужен мир: война в ближайшие годы, особенно по непонятному для народа поводу, будет гибельна для России и династии. Напротив того, каждый год мира укрепляет Россию не только с военной и морской точки зрения, но и с финансовой и экономической. Но кроме того и главное, это то, что Россия с каждым годом зреет: у нас складывается и самосознание, и общественное мнение. Нельзя осмеивать наши представительные учреждения. Как они ни плохи, но под влиянием их Россия в пять лет изменилась в корне и, когда придет час, встретит врага сознательно. Россия выдержит и выйдет победительницей только из народной войны".⁵⁸

В сентябре 1908 года министром иностранных дел Извольским было подписано соглашение о присоединении Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии. Это было сделано в обмен на содействие Австрии в деле открытия для России проливов. Но Извольский ни царя, ни Совет министров не поставил в известность. 19 сентября 1908 года товарищ министра иностранных дел Н.В. Чарыков по поручению своего министра и с разрешения императора проинформировал П.А. Столыпина, В.Н. Коковцова, А.Ф. Редигера и И.М. Дикова о проекте ответа на австрийскую ноту об аннексии. Столыпин и Коковцов выразили возмущение тем, что Извольский скрывал свои переговоры и что правительство поздно узнало "о деле столь громадного национального и исторического значения, затрагивающего интересы внутреннего состояния империи и угрожающего возможными затруднениями предстоящему и необходимому заграничному займу".⁵⁹

Министры срочно собрались на совещание, и Н.В. Чарыков доложил ситуацию. Совещание постановило доложить императору через Столыпина, что правительство "не может взять на себя ответственность за могущие быть последствия от того, что делалось без его ведома".⁶⁰ Совет министров рекомендовал ответить на ноту Австро-Венгрии протестом против аннексии и требованием предварительного пересмотра Берлинского трактата. Извольскому рекомендовалось немедленно вернуться в Россию, если он не согласен с данным предложением. 21 сентября Извольский телеграммой в Санкт-Петербург попытался оправдаться, и просил у императора разрешения продолжить поездку. Николай II разрешил. 22 сентября Столыпин и Чарыков встретились с императором. Из разговора Петр Аркадьевич понял, что император не дававл полномочий в решении этого вопроса Извольскому.

После возвращения в конце сентября министра иностранных дел, Столыпин попросил его на заседании Совета министров объяснить ситуацию. Извольский заявил, что имеет указания императора не обсуждать в Совете министров вопросов внешней политики, и поэтому не будет давать никаких разъяснений без согласия царя. Как вспоминает Коковцов: "Столыпин покраснел, замолчал, и мы все разошлись в большом смущении, ясно видя, что Извольский попал в самое невыгодное положение и не желает только раскрывать его перед нами всеми. В откровенной нашей беседе потом мы говорили, что Извольский должен уйти, и ждали только, когда именно и в какой обстановке это произойдет".⁶¹ Александр Петрович ушел в отставку только через год.

Вскоре пришли сообщения о сосредоточении Австрией на границе с Сербией войск и общем нарастании напряженности между Германией и странами Антанты. Назревала война.

25 октября Совет министров занялся обсуждением аннексии. Извольский признал, что наиболее практичная сделка с Австрией теперь невозможна из-за общественного мнения и нужна международная конференция. Было принято решение выжидать.

Столыпин считал, что Извольский совершил большую политическую ошибку. Но из-за военной слабости России и учитывая фактическое владение Австрией данной территорией, он считал, что отказ от признания аннексии неизбежно может привести к войне, а война к революции. Поэтому Петр Аркадьевич сделал все для того, чтобы убедить императора в необходимости согласиться на аннексию.

В течение некоторого времени Россия была на грани войны, так как отношения Сербии и Австрии ухудшались. 10 февраля 1909 года Столыпин собрал секретное совещание с Извольским, Коковцовым, лидерами думских правых и октябристов. Все хотели избежать войны, а вечером того же дня эта позиция правительства была поддержана думским большинством.

13 февраля Франция подтвердила, что не поддержит Россию, если та объявит войну Австро-Венгрии из-за Сербии. Та же позиция была у Англии, и Извольский известил Сербию, что у нее нет шансов на поддержку западноевропейских держав. 6 марта Совет министров в присутствии императора решил соблюдать нейтралитет. На совещании дебатов не было, т.к. Редигер категорически заявил, что страна к войне не готова и воевать не может, поэтому решение было принято единогласно. 14 марта 1909 года Россия дала согласие на аннексию.

В начале 1909 года военному министру Сухомлинову, министру иностранных дел Извольскому и председателю Совета министров стали приходить телеграммы от приамурского генерал-губернатора Унтербергера об угрожающем положении дел на Дальнем Востоке, в связи с будто бы замышляемым Японией новым нападением на Россию. На очередном заседании Совета министров Столыпин предложил Извольскому, Сухомлинову и Коковцову высказаться по этой проблеме. Извольский назвал телеграммы генерал-губернатора бессмысленно распространяющими панику и отметил, что от российских послов в Китае и Японии он получает только успокоительные сведения.

Сухомлинов подтвердил слова Извольского и сказал, что все же нужно укреплять оборону Владивостока, но это невозможно сделать, т. к. Министерство финансов не выделяет кредиты. Столыпин очень был удивлен этому.

Коковцов тоже согласился с министром иностранных дел и при этом еще добавил, что у него есть сведения о том, что японское правительство попросило японского посла добиться аудиенции с Николаем II, чтобы заверить его в том, что Япония не предпринимает никаких шагов к нападению. Также Коковцов сказал, что Министерство финансов никогда не отказывало в кредитах Военному министерству и предоставил необходимые для своего оправдания документы. Сухомлинов пошел на попятный, сказав, что видимо это вина какого-нибудь молодого сотрудника его ведомства, который что-то напутал.

В целом можно заметить, что попытки кабинета министров, а в особенности военного министра и самого П. А. Стьолыпина, добиться повышения обороноспособности страны, не были завершены. Частично удалось добиться реорганизации армии, что давало экономию в 2 млн. рублей, была упорядочена организация войск. Однако планы дальнейшего развития и совершенствования материальной части армии наталкивались на многночисленные споры, обсуждения и противодействие, особенно со стороны коковцова. Таким образом, нельзя говорить об особенной эффективности преобразований в этом направлении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Придя к власти, правительство обнародовало свою программу, по которой предполагалось сделать очень многое. Если бы все удалось осуществить, положение в стране изменилось бы в лучшую сторону. Страна нуждалась в коренных реформах. Но большинство законопроектов встречало оппозицию уже в самом Совете министров.

Совет министров под председательством Столыпина не был объединенным кабинетом. В нем находились как сторонники, так и противники, выбранного премьером реформаторского курса. Попытки Столыпина создать более объединенное правительство чаще всего терпели крах, потому что это было не выгодно императору. Во многих министерствах очень часто менялось руководство (министерство торговли и промышленности, военное министерство, министерство народного просвещения, морское министерство), что негативно сказывалось на их работе.

Очень большую роль сыграло то, что кабинету не удалось добиться взаимопонимания с императором. Монарха характеризует умение выбирать сторонников: так, грандиозная личность Людовика XIV является таковой только потому, что этот король очень мудро выбирал советников, достижения которых позволили засиять лисночти короля-солнца. Иное с Николаем II: сам по себе довольно заурядный, хотя и не плохой человек, император боялся слишком ярких личностей вокруг себя. Он ревновал к славе П. А. Столыпина, к его влиянию и государственному уму. По мере того, как реформы набирали силу, а вместе с этим росли авторитет и влияние главы правительства, император и его ближайшее окружение стали высказывать недоверие Столыпину. «Министерский кризис» весной 1909 года показал, что Николай II уже не одобряет политическую линию главы правительства. Но Столыпин все же продолжал бороться и отстаивать законопроекты своего правительства.

Кроме того, полной реализации задач мешало противодействиее «правых» в окружении императора, самого Николая II, а также Государственного Совета, не понимавших необходимости реформ. Хотя в Государственном совете правительство поддерживала всегда группа центра, самая многочисленная, но и с Советом отношения тоже не сложились, из-за ряда причин (интриги правых и т. д.).

Отношения правительства с Государственной думой были натянутыми. Распустив Первую Думу, кабинету Столыпина не удалось провести во Вторую большинство для поддержки своих реформ. Только с Третьей Думой отношения более или менее сложились.

В результате из задуманного реально удалось воплотить только два направления: борьбу с террором и аграрную реформу.

Столыпин начал действовать против террора самым решительным способом. Уже 25 августа 1906 г. были учреждены военно-полевые суды, казнившие в 1906 г. 683 террориста (террористы за тот же 1906 г. убили 768 и ранили 820 государственных служащих).Вследствие решительных действий Столыпина и поддержки со стороны простого народа, смута была ликвидирована, беспорядки прекращены и правительство, под руководством Столыпина, занялось проведением необходимых реформ.

Основной реформой Столыпина была земельная: Столыпин считал, что главным недостатком сельского устройства России было то, что земля не была личной собственностью крестьян. Низкий уровень эффективности сельского хозяйства в России специалисты объясняли существованием общины, препятствовавшей развитию рыночной экономики. крестьянам переселяться в Сибирь, где пустовали богатейшие земли.

По их мнению, проблема заключалась не в абсолютном, а в относительном земельном голоде; стремиться необходимо не к предоставлению дополнительных наделов земли, а к повышению производительности крестьянского труда. Идея Столыпина заключалась в том, чтобы решить аграрную проблему, не затрагивая помещичье землевладение, обогатив одних крестьян за счет других. После разрушения общины земля должна была перейти в собственность крепких мужиков, разорившиеся пойдут на работу в городскую промышленность и будут переселены на окраины страны. Вслед за появлением в деревне слоя личных собственников Столыцпин предполагал предоставление им экономического и политического равноправия с помощью реформ местного управления и суда и таким образом создание мощной опоры для монархии.

Однако результаты реформы были неоднозначны. Прежде всего сказалось нежелание большинства крестьян выходить из общины, традиционность представлений, общинный менталитет.

даже будучи отчасти блокированной, за неполных 5 лет дала результат в постепенном отказе от общинной организации землепользования и ликвидации помещичьего паразитизма. Площади посевов выросли за годы реформы на 10,5 млн. дес. (на 14%). Усилилась распашка целины в Сибири и Казахстане (кое-где создавая острые национальные проблемы и массовый угон скота в Китай). В 1911–1915 гг. по сравнению с 1901-1905 гг. производство пшеницы выросло на 12%, ржи – на 7,4%, овса – на 6,6% и ячменя – на целых 33%.

Тем не менее, реформа не смогла быстро переломить негативные тенденции перенаселения в развитии сельского хозяйства России, а только сдержала их.

Аграрная реформа так и осталась в определенной мере незавершенной – сам П. А. Столыпин считал, что для того, чтобы увидеть ее результаты и эффективность, необходимо 20 спокойных лет – которых у России не было.

Кроме того, реформы суда и местного управления, которые должны были поддержать аграрную реформу, вообще не были реализованы – за исключением принятия нескольких малозначительных законов.

Довольно ограниченными оказхались действия кабинета ив отношении национального вопроса. Много не удалось добиться в военной сфере.

Все это говорит о том, что даже гениальность одного человека, если он – «один в поле воин», не может принести ощутимого результата, не будучи поддержанной серьезными сторонниками. Интриги, разобщенность кабинета, открытое противодейстивие императора и другие факторы во многом задержали реформы кабинета П. А. Столыпина. Наконец, убийство Петра Аркадьевича положило конец реформам.

ИСТОЧНИКИ

Бок М.П. Воспоминания о моем отце. М., 1992.

Витте С.Ю. Воспоминания. Т.3 М., 1994.

Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе: 1906 – 1917. Дневник и воспоминания. М., 2001.

Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. М., 2000.

Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903 – 1919 гг. Т.1 М., 1992.

Редигер А. История моей жизни. Воспоминания военного министра. Т. 2. М., 1999.

Российское законодательство X – XX вв. Т.9. М., 1984.

Российские либералы: кадеты и октябристы. (Документы, воспоминания, публицистика). М., 1996.

Столыпин: жизнь и смерть. Саратов, 1997.

Столыпин П.А. Думские речи. М., 1990.

Столыпин П.А. Жизнь за Отечество: 1862 – 1911. М., 2002.

Столыпин П.А. Программа реформ. В 2 т. М., 2003.

Шубинской Н.П. Памяти П.А. Столыпина. М., 1990.

ЛИТЕРАТУРА

Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.

Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968.

Бородин А.П. Столыпин: реформы во имя России. М., 2004.

Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996.

Высшие и центральные государственные учреждения России 1801 – 1917 гг. Т.1. СПб., 1998.

Гибель монархии. М., 2000.

Демин В.А. Государственная дума России: механизм функционирования. М., 1996.

Дубровский С.М. Столыпинская земельная реформа. М., 1963.

Дякин В.С. Из истории экономической политики царизма в 1907 – 1914 гг. // Исторические записки. Т. 110. М., 1983.

Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 – 1911 гг. Л., 1978.

Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968.

Зырянов П.Н. Петр Столыпин. Политический портрет. М., 1992.

Искендеров А.А. Закат империи. М., 2001.

Казарезов В.В. О Петре Аркадьевиче Столыпине. М., 1991.

Казарезов В.В. П.А. Столыпин: история и современность. Новосибирск, 1991.

Королева Н.Г. Первая российская революция и царизм. Совет министров России в 1905 – 1907 годах. М., 1982.

Королева Н.Г. Совет министров России в 1907 – 1914 гг. // Исторические записки. Т. 110. М., 1984.

Кривошеин К.А. А.В. Кривошеин: судьба российского реформатора. М., 1993.

Кризис самодержавия в России. 1895 – 1917. Л., 1984.

Макаров С.В. Совет министров Российской империи 1857 – 1917: государственно – правовые проблемы. СПб., 2000.

Островский И.В. П.А. Столыпин и его время. Новосибирск, 1992.

Панов Л.А. Земельная реформа в России. Истоки и уроки. Исторический очерк. М., 2001.

Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991.

Рыбас С.Ю. Столыпин. М., 2003.

Сидельников С.М. Аграрная реформа Столыпина. М., 1973.

Столыпин А.П. П.А. Столыпин. 1862 – 1911. М., 1991.

Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М., 2001.

Федоров Б.Г. Петр Столыпин: "Я верю в Россию". В 2 т. СПб., 2002.

Хотулев В.В. Петр Столыпин. М., 1998.

Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000.

Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М., 2000.

1 Королева Н.Г. Первая российская революция и царизм. Совет министров России в 1905 – 1907 гг. М., 1982.

2 Королева Н.Г. Совет министров России в 1907 – 1914 гг. // Исторические записки. Т. 110. М., 1984.

3 Макаров С.В. Совет министров Российской империи 1857-1917: государственно-правовые проблемы. СПб., 2000.

4 Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968.

5 Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968.

6Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000.

7 Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 – 1911 гг. Л., 1978.

8 Сидоровнин Г.П. П.А. Столыпин: жизнь за Отечество.М.,1995.

9 Федоров Б.Г. Петр Столыпин: "Я верю в Россию". В 2 т. СПб., 2002.

10 Панов Л.А. Земельная реформа в России. Истоки и уроки. Исторический очерк. М., 2001.

11 Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М., 2000.

12 Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М., 2001.

13 Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996.

14 Российское законодательство X – XX вв. Т.9.М.,1999

15 Столыпин П.А. Программа реформ. В 2 т. М., 2003.

16 Нам нужна Великая Россия. Полное собрание речей в Государственном совете и Государственной думе. 1906–1911. М., 1991.

17 Витте С.Ю. Воспоминания. Т.3 М., 1994.

18 Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе: 1906 – 1917. Дневник и воспоминания. М., 2001.

19 Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. М., 2000.

20 П. А. Столыпин. Программа реформ. Т.1. М., 2003. С. 29.

21 Там же.

22 Федоров Б.Г. Указ. соч. Т.1 С. 398-399.

23 Там же.

24 Федоров Б.Г. Петр Столыпин: "Я верю в Россию". Т.2. СПб., 2002. С.135.

25 Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000.С.95.

26 Смирнов А.Ф. Государственная дума Российской империи 1906 – 1917 гг. М., 1998. С. 289.

27 Там же.

28 Бородин А.П. Указ.Соч. С48

29 Бородин А.П. Указ.Соч. С.50

30 Российские либералы: кадеты и октябристы. (Документы, воспоминания, публицистика). М., 1996. С. 165.

31 Смирнов А.Ф.Указ.Соч.С.275.

32 Столыпин П.А. Жизнь за Отечество: 1862 – 1911. М., 2002. С. 191.

33 Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991. С.102.

34 Там же.

35 Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. М., 2000.

36 Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903 – 1919 гг. Т.1 М., 1992.

37 Там же.

38 Столыпин А.П. П.А. Столыпин. 1862 – 1911. М., 1991. С.92.

39 Федоров Б.Г.Указ.Соч. С.137.

40 Королева Н.Г. Первая российская революция и царизм. Совет министров России в 1905 – 1907 гг. С. 157.

41 Там же.

42 Федоров Б.Г.Указ.Соч. С.140.

43 Столыпин А.П. Указ.Соч. С. 66.

44 Столыпин П.А. Программа реформ. Т.1. М., 2003. С.225.

45 Шацилло К.Ф.Указ.Соч.С.96

46 Шацилло К.Ф.Указ.Соч.С.96

47 Редигер А. История моей жизни. Воспоминания военного министра. Т. 2. М., 1999. С.151.

48 Редигер А. Указ.Соч. С.151.

49 Редигер А. Указ.Соч. С.152.

50 Там же.

51 Шацилло К.Ф.Указ.Соч.С.99.

52 Шацилло К.Ф.Указ.Соч.С.96

53Там же.

54Там же.

55 Шацилло К.Ф.Указ.Соч.С.96

56 Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903 – 1919 гг. Т.1. М.,1992. С. 313

57 Витте С. Ю. Воспоминания. Т.3. М., 1960. С. 366.

58 Там же.

59 Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе: 1906 – 1917. Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 80.

60 Федоров Б.Г. Указ. соч. Т.1 С. 517.

61 Власть и реформы. СПб., 1996. С. 556.