Завоевание Сибири

^{Министерство образования РФ}

^{Курский государственный технический университет}

^{Кафедра Истории}

^{Реферат на тему:}

^{«Завоевание Сибири»}

^{Выполнил: ст-т группы ЭС-61}

^{Затей Н.О.}

^{Проверил: К.И.Н., доцент кафедры истории}

^{Горюшкина Н.Е.}

^{К У Р С К 2 0 0 6}

^{Содержание}

^{Введение..................................................................................................3}

^{2. Завоевание Сибири...................................................................................4}

^{2.1 Поход Ермака и его историческое значение .......................................4}

^{2.2 Присоединение Сибири к Русскому государству .............................10}

2.3 Присоединение Восточной Сибири………………………………….20

Заключение..................................................................................................28

Список использованной литературы

^{Введение}

^{Актуальность темы: Завоевание и присоединение новых территорий усиливают государство притоком новой массы налогов, полезных ископаемых, а так же притоком новых знаний, полученных от захваченных народов. Новые земли дают новые перспективы развития страны, в частности: новые выходы к морям и океанам, границы с новыми государствами, дающие возможность увеличения объема торговли.}

^{Цель работы: Углубленно изучить завоевание и присоединение Сибири к Российскому государству.}

^{Задачи:}

^{Изучить поход Ермака;}

^{Изучить присоединение Сибири к Русскому государству;}

^{Узнать какие народности были завоеваны;}

^{Обзор историографии: Вольные русские колонисты были пионерами в освоении новых земель. Опережая правительство, они обжили «дикое поле» в Нижнем Поволжье, на Тереке, на Ялике и Дону. Поход казаков Ермака в Сибирь был прямым продолжением этого народного движения.}

^{Казаки Ермака сделали первый шаг. Следом за ними на Восток двинулись крестьяне, промышленники-звероловы, служилые люди. В борьбе с суровой природой они отвоевывали у тайги землю, основывали поселения и закладывали очаги земледельческой культуры.}

^{Царизм нес угнетение коренному населению Сибири. Его гнет испытывали на себе в равной мере, как местные племена, так и русские переселенцы. Сближение русского трудового народа и сибирских племен благоприятствовало развитию производительных сил и преодолению вековой разобщенности сибирских народов, воплощая в себе будущее Сибири.}

2. Завоевание Сибири

2.1 Поход Ермака и его историческое значение

Задолго до начала русского освоения Сибири ее на­селение имело связи с русским народом. Первыми нача­ли свое знакомство с Зауральем и Западной Сибирью новгородцы, которые уже в XI в, пытались освоить Пе­чорский путь за Камень (Урал). Русских людей привле­кали в Сибири богатые пушные и морские промыслы, возможности меновой торговли с местными жителями. Вслед за мореходами и землепроходцами в северо-за­падных пределах Сибири стали периодически появлять­ся новгородские дружины, собиравшие дань с местного населения. Новгородская знать издавна официально включала Югорскую землю в Зауралье в состав владе­ний Великого Новгорода24. В XIII в. на пути новгородцев встали ростовские князья, основавшие в 1218 г. в устье р. Югра город Устюг, а затем инициатива освое­ния перешла к Московскому княжеству.

Прибирая к своим рукам «волости» Великого Нов­города, правительство Ивана III трижды отправляло за Урал отряды ратных людей. В 1465 г. воевода Василий Скряба прошел в Югру и собрал дань в пользу велико­го московского князя. В 1483 г. воеводы Федор Курб­ский и Иван Травнин с воинскими людьми " прошли вверх по притоку Камы р. Вишере, перевалили через Уральские горы, рассеяли отряды пелымского князя Юмшана и двинулись «вниз по Тавде реце мимо Тюмень в Сибирскую землю»25. Обойдя стороной владения тю­менского хана Ибака, отряд перешел с Тавды на Тобол, Иртыш и Обь. Там русские ратники «повоевали» Югру, взяв в плен несколько угорских князей.

Этот поход, длившийся несколько месяцев, имел важные последствия. Весной следующего года в Москву прибыло посольство «от всея земли Кодские и Югор­ские», доставило подарки Ивану III и просьбу отпу­стить пленных. Послы признали себя вассалами русско­го государя и обязались ежегодно поставлять в его каз­ну дань с населения подвластных им районов.

Однако установившиеся даннические отношения ряда угорских земель с Россией оказались непрочными. В конце XV в. правительство Ивана III предприняло но­вый поход на восток. Более 4 тысяч ратников под руко­водством московских воевод Семена Курбского, Петра Ушатого и Василия Заболоцкого выступили зимой 1499 г. До марта 1500 г. было занято 40 городков и взято в плен 58 князьков. В итоге Югорская земля бы­ла подчинена, и сбор дани стал осуществляться систе­матически. Доставка пушнины вменялась в обязанность «князьцов» угорских и самодийских объединений. С се­редины XVI в. началась посылка в Югорскую землю особых правительственных сборщиков «данщиков», которые доставляли собранную местной знатью дань в Москву.

Одновременно шло и промысловое освоение русскими Западной Сибири. Этому способствовала крестьянекая колонизация северных районов России, бассейнов Печоры, Вычегды, Приуралья. С XVI в. интенсивнее развиваются и торговые связи русских с жителями За­уралья-. Русские промысловики и торговые люди все ча­ще появляются за Уралом, используя как перевалочные базы промысловые селения Северо-Восточного Помо­рья (Пустозерский острог, Усть-Цилемскую слободу, Роговой городок и Др.). Возникают селения промыш­ленных людей и в Зауралье. Это были временные про­мысловые зимовья, на месте которых позднее появи­лись русские остроги Березовский, Обдорский и др. В свою очередь угры и самодийцы стали приезжать для обмена товаров в Пустозерский острог и Роговой горо­док.

Тесное общение с жителями Северо-Западной Сиби­ри привело к тому, что русские промысловики заимствовали у них приемы охоты и рыболовства, стали ис­пользовать для езды оленей и собак. Многие из них подолгу живя в Сибири, умели говорить на угорском и самодийском языках. Сибирское население, в свою оче­редь, используя привозимые русскими железные изде­лия (ножи, топоры, наконечники стрел и пр.), совер­шенствовало приемы охоты, рыбной ловли и морского промысла.

В XVI в. южным соседом Югры стало Сибирское ханство, возникшее на развалинах Тюменского «царст­ва». После взятия Казани войсками Ивана IV в 1552 г. и присоединения к России народов Поволжья и Приуралья сложились благоприятные условия и для ус­тановления постоянных связей с Сибирским ханством. Правившие в нем тайбугины (представители новой ме­стной династии) братья Едигер и Бекбулат, напуганные событиями в Казани и теснимые с юга чингисидом Кучумом, сыном бухарского правителя Муртазы, претен­довавшим на сибирский престол, решили завязать дип­ломатические отношения с русским правительством. В январе 1555 г. их послы прибыли в Москву и просили Ивана IV, чтобы он «всю землю Сибирскую взял в свое имя, и от сторон ото всех заступил, и дань свою на них положил, и прислал своего человека («дорогу») для ее сбора

Отныне Иван IV прибавил к своим титулам титул «всея Сибирскыа земли повелитель. Послы Едигера и Бекбулата, будучи в Москве, обещали платить «госуда­рю со всякого черного человека по соболю, да дороге го­судареву по белке с человека по сибирской. Позднее размер дани был окончательно определен в 1 000 собо­лей.

Царский посланник сын боярский Дмитрий Непейцин выехал в столицу Сибирского ханства, располагав­шуюся на Иртыше неподалеку от современного Тоболь­ска, где привел к присяге на верность русскому царю сибирских правителей, но не смог ни переписать «чер­ное» население царства, ни собрать полную дань. Вас­сальные отношения между Сибирским ханством и Рос­сией оказались непрочными. В условиях постоянно ра­стущих усобиц между татарскими улусами и усиливав­шегося недовольства «черных людей» и покоренных угорских и башкирских племен положение сибирских правителей было неустойчивым. Этим воспользовался Кучум, который в 1563 г. разгромил их войска, захва­тил власть в Сибирском ханстве и приказал умертвить попавших в плен Едигера и Бекбулата.

По отношению к России Кучум с самого начала был настроен враждебно. Но смена династии в Сибирском «царстве» сопровождалась смутой. В течение несколь­ких лет Кучуму пришлось вести борьбу с непокорной знатью и с племенными князьками, добиваясь от них покорности. В этих условиях он не решился порвать дипломатические отношения с московским правитель­ством. В 1571 г., чтобы усыпить бдительность русского царя, он даже прислал в Москву своего посла и дань в 10000 соболей.

Прибытие послов Кучума произошло в тяжелое для Москвы время. В 1571 г. она подверглась нападению и сожжению отрядами крымского хана Девлетгирея. Среди жителей столицы стали распространяться слухи о неудачах России в Ливонской войне. Когда послы сообщили Кучуму о своих наблюдениях, сделанных в Москве, он открыто решил покончить с русским влияни­ем в Зауралье. В 1573 г. в его ставке был убит царский посол Третьяк Чубуков и все сопровождавшие его слу­жилые татары, а летом этого же года вооруженные от­ряды Кучума во главе с его племянником Маметкулом перешли через Камень на р. Чусовую и опустошили ок­ругу. С этого времени набеги в район Прикамья стали осуществляться систематически, и русские поселения в нем были основательно разорены. Кучум не щадил так­же никого из тех, кто ориентировался на союз с Росси­ей: убивал, забирал в плен, обложил тяжелой данью народы всех подвластных ему обширных владений хантов и манси Оби и Урала, башкирские племена, та­тарские племена Зауралья и Барабинской степи.

В такой ситуации правительство Ивана IV предпри­няло некоторые ответные меры. В 1574 г. оно направи­ло крупным вотчинникам Строгановым, осваивавшим Пермский край, жалованную грамоту, которая закре­пила за ними земли на восточных склонах Урала по р. Тоболу и ее притокам. Строгановым было разреше­но нанять на службу тысячу казаков с пищалями и по­строить крепости в Зауралье на Тоболе, Иртыше и Оби.

Строгановы, используя данное им правительством право, сформировали наемный отряд, командование ко­торым взял на себя атаман Ермак Тимофеевич. Сведе­ния о том, кто был Ермак по происхождению, скудны и противоречивы. Одни источники называют его дон­ским казаком, пришедшим со своим отрядом в Приуралье с Волги. Другие коренным жителем Приуралья, посадским человеком Василием Тимофеевичем Олениным. Третьи считают его уроженцем северных волостей Вологодского уезда. Все эти сведения, в ос­нове которых лежит устная народная традиция, отрази­ли стремление жителей различных русских земель счи­тать Ермак народного героя своим земляком. До­стоверным является лишь тот факт, что Ермак до свое­го похода за Урал в течение 20 лет служил в казачьих станицах в «диком поле», охраняя рубежи России.

1 сентября 1581 г.31 дружина Ермака в составе 540 волжских казаков выступила в поход и, поднявшись по р. Чусовой и перевалив Уральский хребет, начала свое продвижение на восток. Плыли на легких стругах по сибирским рекам Тагилу, Туре, Тоболу в направлении столицы Сибирского ханства Кашлыка. Сибирские лето­писи отмечают несколько крупных сражений с отряда­ми Кучума, которые приняла дружина Ермака на пути следования. Среди них сражение на берегу Тобола у юрт Бабасана (в 30 верстах ниже устья Тавды), где задержать дружину пытался один из опытных воена­чальников Кучума Маметкул. Недалеко от устья Тав­ды дружине пришлось сражаться с отрядами мурзы Карачи.

Укрепившись в городке Карачи, Ермак направил группу казаков во главе с Иваном Кольцо к Строгано­вым за боеприпасами, продовольствием и служилыми людьми. Зимой на нартах и лыжах казаки добрались до вотчин Максима Строганова, а летом. 1582 г. верну­лись назад с подкреплением в 300 служилых людей. В сентябре этого года пополненная дружина Ермака дви­нулась в глубь Сибири. Дойдя до впадения Тобола в Иртыш, отряд начал подниматься вверх по Иртышу.

Решающее сражение произошло в 20-х числах ок­тября на подступах к столице у так называемого Чу­вашского мыса. Кучум надеялся остановить казаков, устроив на мысу засеку из поваленных деревьев, кото­рая должна была защитить его воинов от русских пуль. Источники сообщают также, что на мысу были уста­новлены 1 или 2 пушки, привезенные в Кашлык из Ка­занского ханства (до занятия его русскими).

Но многолетние войны с татарами и турками, зака­лившие казаков, научили их разгадывать тактику про­тивника и использовать в полной мере преимущества своего вооружения. В этом сражении Маметкул был ранен и едва избежал плена. Слуги успели переправить его на другую сторону Иртыша. В войске Кучума на­чалась паника. По преданию, вассальные хантыйские и мансийские князьки после первых же залпов покину­ли позиции и тем облегчили казакам победу.

Кучум наблюдал за боем с горы. Едва русские на­чали одолевать, он с семьей и мурзами, захватив наи­более ценное имущество и скот, бежал в степь, бросив свою ставку на произвол судьбы.

Местные племена, покоренные Кучумом, отнеслись к казакам весьма миролюбиво. Князьки и мурзы по­спешили явиться к Ермаку с дарами и заявили о жела­нии принять русское подданство. В Кашлыке казаки на­шли богатую добычу, особенно меха, собранные в хан­скую казну за много лет. Ермак, следуя законам воль­ных казаков, велел разделить добычу поровну между всеми.

В декабре 1582 г. Ермак отправил на Русь гонцов во главе с Иваном Кольцо с донесением о взятии Сибир­ского ханства. Сам же, расположившись на зимовку в Кашлыке, продолжал отражать набеги отрядов Кучу­ма. Весной 1583 г. была разгромлена ставка Маметку-ла на берегу Вагая. Сам Маметкул был взят в плен. Это заметно ослабило силы Кучума. К тому же с юга, из Бухары, вернулся потомок тайбугинов, сын Бекбула-та Сепдяк (Сеид-хан), которому в свое время удалось избежать расправы, и начал угрожать Кучуму. Пред­чувствуя новые усобицы, знать стала спешно покидать ханекий двор. От Кучума «отъехал» даже один из самых верных его приближенных мурза Карами. Захватив ко­чевья по р. Оми, он вступил в единоборство с Ермаком, добиваясь возвращения улуса под Кашлыком.

В марте 1584 г. Карачи выманил из Кашлыка отряд казаков во главе с вернувшимся из Москвы верным сподвижником Ермака Иваном Кольцо и уничтожил его. До самого лета татары, осадив Кашлык, держали отряд Ермака в кольце, лишив его возможности попол­нить скудные продовольственные припасы. Но Ермак, выждав момент, организовал в одну из ночей вылазку из осажденного городка и внезапным ударом разгромил ставку Карачи. В бою были убиты 2 его сына, сам же он с немногочисленным отрядом успел спастись бегст­вом.

Власть Кучума перестали признавать и некоторые местные племена и их князьки. Еще весной 1583 г. Ер­мак отправил по Иртышу на Обь 50 казаков во главе с Богданом Брязгой и обложил ясаком целый ряд татар­ских и хантыйских волостей.

Силы дружины Ермака были подкреплены летом 1584 г. Правительство Ивана IV, получив донесение о взятии Кашлыка, направило в Сибирь отряд служилых людей в 300 человек во главе с воеводой С. Д. Болховским. Это отряд зимой 1584/85 гг. оказался в труд­ном положении. Нехватка жилья и продовольствия, жестокие сибирские морозы вызвали сильный голод. Многие стрельцы умерли, умер и воевода Семен Бол-ховский.

Кочевавший со своим улусом в степях Кучум соби­рал силы, угрозами и лестью требуя от татарских мурз помощи в борьбе с русскими. Стремясь выманить Ерма­ка из Кашлыка, он распространил слух о задержке тор­гового каравана бухарцев, направлявшегося в Каш­лык. Ермак решил предпринять против Кучума еще один поход. Это был последний поход Ермака. С отря­дом в 150 человек Ермак на стругах вышел в июле

1585 г. из Кашлыка и двинулся вверх по Иртышу. Во время ночевки на острове Иртыша, неподалеку от устья р. Вагая, отряд подвергся неожиданному нападению Кучума. Многие казаки были убиты, а Ермак, раненный в рукопашной схватке с татарами, прикрывая отход отряда, сумел пробиться к берегу. Но струг, на край ко­торого он неудачно прыгнул, перевернулся, и, облачен­ный в тяжелые латы, Ермак утонул. Это случилось в ночь с 5-го на 6-е августа 1585 г.

Узнав о гибели своего вожака, стрельцы во главе с головой Иваном Глуховым ушли из Кашлыка в евро­пейскую часть страны печорским путем - через Иртыш, Обь, Северный Урал. Часть казаков с Матвеем Мещеря­ком вместе с присланным из Москвы небольшим от­рядом И. Мансурова осталась в Сибири и заложила в устье р. Иртыша первое русское укрепление—Обской городок.

Поход казачьей дружины Ермака создал благопри­ятные условия для присоединения Сибири к Русскому государству, для последующего широкого хозяйствен­ного освоения ее русским населением. Господству чин-гисидов в Сибирском ханстве был положен конец. Мно­гие улусы западносибирских татар уже тогда перешли под покровительство России. В состав России вошли ра­нее подвластные Кучуму башкиры, манси, ханты, жив­шие в бассейнах рек Туры, Тавды, Тобола, Иртыша, была окончательно закреплена за Россией и левобе­режная часть Нижнего Приобья (Югорская земля).

Следом за казаками Ермака в Сибирь двинулись крестьяне, промышленники-звероловы, служилые люди, началось интенсивное промысловое и земледельческое освоение края.

Царское правительство использовало поход Ермака для распространения своей власти на Сибирь. «Пос­ледний монгольский царь Кучум, по словам К-Марк­са, был разбит Ермаком» и этим «была заложена ос­нова азиатской России». Царизм нес угнетение корен­ному населению Сибири. Его гнет в равной мере испы­тывали на себе и русские переселенцы. Но сближение трудового русского народа и местных племен благопри­ятствовало развитию производственных сил, преодоле­нию вековой разобщенности сибирских народностей, во­площая в себе будущее Сибири.

Народ прославил Ермака в своих песнях и сказани­ях, отдав должное его мужеству, преданности товари­щам, воинской доблести. Более трех лет его дружина не знала поражений; ни голод, ни суровые морозы не сломили волю казаков. Именно поход Ермака подгото­вил присоединение Сибири к России.

Архив Маркса и Энгельса. 1946, т. VIII, с. 166.

2.2 Присоединение Сибири к Русскому государству

Вопрос о характере включения Сибири в состав Русского государства и значении этого процесса для местного и русского населения давно привлекал внима­ние исследователей. Еще в середине XVIII в, историк-академик Российской Академии наук Герард Фридрих Миллер, один из участников десятилетней научной экс­педиции в Сибирском крае, познакомившись с архивами многих сибирских городов, высказал мысль, что Си­бирь была завоевана российским оружием.

Выдвинутое Г. Ф. Миллером положение о завоева­тельном характере включения края в состав России довольно прочно закрепилось в дворянской и буржуаз­ной исторической науке. Спорили лишь о том, кто был инициатором этого завоевания. Одни исследователи от­водили активную роль деятельности правительства, другие утверждали, что завоевание осуществили част­ные предприниматели Строгановы, третьи полагали, что Сибирь была завоевана вольной казачьей дружиной Ермака. Имелись сторонники и различных сочетаний указанных выше вариантов.

Миллеровское истолкование характера включения Сибири в состав России перешло и в труды советских историков 20—30-х гг. нашего столетия.

Исследования советских историков, вни­мательное прочтение опубликованных документов и вы­явление новых архивных источников позволили установить, что наряду с военными экспедициями и размеще­нием в основанных в крае русских городках небольших военных отрядов, имели место многочисленные факты мирного продвижения русских землепроходцев—промысловщиков и освоения значительных районов Сиби­ри. Ряд этнических групп и народностей (угры—ханты Нижнего Приобья, томские татары, группы чатов Сред­него Приобья и др.) добровольно вошли в состав Рус­ского государства.

Таким образом, оказалось, что термин «завоевание» не отражает всего существа явлений, происходивших в крае в этот начальный период. Историки (прежде все­го В. И. Шунков) предложили новый термин «присоеди­нение», в содержание которого включаются факты и завоевания отдельных районов, и мирного освоения рус­скими переселенцами слабо заселенных долин сибир­ских таежных рек, и факты добровольного принятия не­которыми этническими группами русского подданства.

По-разному решался вопрос о том, что принесло на­родам Сибири присоединение к Русскому государству. Дворянская историография с присущей ей апологетикой царизма стремилась приукрасить правительственную деятельность. Г. Ф. Миллер утверждал, что царское правительство в деле управления присоединенной тер­риторией практиковало «тихость», «ласковое уговари­вание», «дружеские угощения и подарки», а «стро­гость» и «жесточь» проявляло только в тех случаях, ко­гда «ласка» не действовала. Такое «ласковое» управле­ние, по мнению Г. Ф. Миллера, позволяло русскому правительству в Сибири «много полезного учинять» с «немалою тамошней стране пользою». Это утверждение Миллера с различными вариантами длительное время устойчиво держалось в дореволюционной историографии Сибири и даже у отдельных историков советского пе­риода.

По-иному рассматривал вопрос о значении включе­ния Сибири в состав России для коренного сибирского населения дворянский революционер конца XVIII в. А. Н. Радищев. Он давал резко отрицательную харак­теристику действий царских чиновников, купцов, ростовщиков и православного духовенства в Сибири, подчер­кивал, что все они «алчны», «корыстолюбивы», безза­стенчиво грабят местное трудовое население, отнимая у них пушнину, доводя их до обнищания.

Оценка Радищева нашла поддержку и дальнейшее развитие в трудах АП. Щапова и С. С. Шашкова. А. П. Щапов в своих сочинениях выступил со страст­ным обличением правительственной политики в отно­шении Сибири вообще и ее народов в частности, при этом он подчеркивал положительное воздействие хо­зяйственного и культурного общения русских крестьян и ремесленников с сибирскими народностями.

Отрицательную оценку результатов деятельности царской администрации в Сибири, выдвинутую А. Н. Радищевым, разделял современник Щапова СС. Шашков. Используя конкретные материалы сибирской жиз­ни, показывая угнетенное положение трудового нерус­ского населения края для обличения современной ему социальной действительности, демократ и просветитель С. С. Шашков в своих публицистических статьях при­ходил к выводу об отрицательном значении в целом включения Сибири в состав Русского государства. В отличие от Щапова, С. С. Шашков не рассматривал вопрос о деятельности трудового русского населения по развитию производительных сил края и влиянию этой деятельности на хозяйство и социальное развитие местных сибирских жителей.

Эта односторонность С. С. Шашкова в решении воп­роса о значении вхождения края в состав России была принята «на вооружение» и развита дальше представи­телями сибирского областничества с их противопостав­лением Сибири и сибирского населения России всему русскому населению страны.

Негативную оценку С. С. Шашкова восприняла и буржуазно-нащ-юналистически настроенная часть интел­лигенции сибирских народностей, которая противопос­тавляла интересы местного коренного населения инте­ресам русских жителей края и осуждала сам факт присоединения Сибири к России.

Советским исследователям, овладевшим марксистско-ленинским материалистическим пониманием истории общества, надлежало, опираясь на источниковую базу, решить вопрос о характере включения Сибири в состав

Русского государства и определить значение этого про­цесса как для нерусского населения края и его русских переселенцев, так и для развития страны в целом.

Интенсивная исследовательская работа в послевоен­ный период (вторая половина 40-х—начало 60-х гг.) за­вершилась созданием коллективной монографии «Исто­рия Сибири», пять томов которой были опубликованы в 1968 г. Авторы второго тома «Истории Сибири» подвели итоги предшествующего изучения вопроса о присоеди­нении Сибири к Русскому государству, показали роль народных масс в развитии производительных сил края, раскрыли «значение русской колонизации в целом и зем­леделия в частности как ведущей формы хозяйства, имевшей в дальнейшем определяющее влияние на хо­зяйство и образ жизни местных коренных народов. Тем самым подтверждался тезис о плодотворном и в основ­ном мирном характере русского присоединения и освое­ния Сибири, о прогрессивности ее дальнейшего разви­тия, обусловленного совместной жизнью русского и аборигенных народов».

Присоединение огромной территории Сибирского края к России представляло собою не единовременный акт , а процесс длительный, начало которого относится к концу XVI в., когда после разгрома на Иртыше каза­чьей дружиной Ермака последнего чингисида Кучума развернулось русское переселение в Зауралье и освое­ние пришельцами—крестьянами, промысловиками, ре­месленниками сначала территории лесной полосы За­падной Сибири, затем Восточной Сибири, а с наступле­нием XVIII в.—и Южной Сибири. Завершение этого процесса произошло во второй половине XVIII в.

Присоединение Сибири к России явилось результа­том осуществления политики царского правительства и господствующего класса феодалов, направленной на за­хват новых территорий и расширение сферы феодаль­ного грабежа. Оно отвечало и интересам купечества. Дешевая сибирская пушнина, ценившаяся на русском и международном (европейском) рынках, стала для не­го источником обогащения.

Однако главенствующую роль в процессе присоеди­нения и освоения края сыграли русские переселенцы-представители трудовых слоев населения, приходившие в далекий восточный край на промыслы и оседавшие в сибирской тайге как земледельцы и ремесленники. На­личие свободных, пригодных для земледелия земель стимулировало процесс их оседания.

Между пришельцами и местными жителями завязы­вались контакты хозяйственные, бытовые, культурные. Коренное население сибирской тайги и лесостепи в массе своей положительно относилось к вхождению в состав Русского государства.

Стремление избавиться от разорительных набегов более сильных соседей—южных кочевников, желание избежать постоянных межплеменных столкновений и распрей, наносивших урон хозяйству рыболовов, охотни­ков и скотоводов, а также осознаваемая потребность в экономических связях побуждали местных жителей к объединению с русским народом в составе одного госу­дарства.

После разгрома Кучума дружиной Ермака в Сибирь прибывают правительственные отряды (в 1585 г. под командой Ивана Мансурова, в 1586 г. во главе с вое­водами В. Сукиным и И. Мясным), начинается соору­жение на берегу Оби Обского городка, в нижнем тече­нии Туры возводится русская крепость Тюмень, в 1587 г. на берегу Иртыша против устья Тобола—То­больск, на водном пути по Вишере (приток Камы) до Лозьвы и Тлвды—Лозьвинский (1590 г.) и Пелымский (1593 г.) городки. В конце XVI в. в Нижнем Приобье был построен г. Березов (1593 г.), ставший русским ад­министративным центром на Югорской земле.

Для закрепления в составе России земель Прнобья выше устья Иртыша в феврале 1594 г. из Москвы была направлена небольшая группа служилых людей с вое­водами Ф. Барятинским и Вл. Аничковым. Прибыв сан­ным путем в Лозьву, отряд весной двинулся водным путем до Обского городка. Из-Березова на соединение с прибывшим отрядом были направлены березовские слу­жилые люди и кодекке ханты с их князьком Игичеем Алачевым. Отряд двинулся вверх по Оби в пределы Бардакова «княжества». Хантыйский князек Бардак добровольно принял русское подданство, оказал помощь в строительстве русской крепости, возведенной в цент­ре подвластной ему территории на правом берегу Оби при впадении в нее речки Сургутки. Новый город стал называться Сургутом. Все селения хантов, подвластные Бардаку, вошли в состав Сургутского уезда. Сургут стал опорным пунктом царской власти в этом районе Среднего Приобья, плацдармом для наступления на селькупский союз племен, известный под названием Пегой орды. Необходимость приведения Пегой орды в русское подданство диктовалась не только стремлени­ем царского правительства расширить число ясачных плательщиков в Приобье. Представители селькупской знати во главе с военачальником Воней в это время имели тесные контакты с изгнанным из Кашлыка чин-гисндом Кучумом, который в 1596 г. «подкочевал» к Пегой орде и собирался в 1597 г. совершить набег на Сургутский уезд.

Для усиления сургутского гарнизона в его состав были включены служилые люди Обского городка, ко­торый как укрепленное селение перестал существовать. Предпринятые переговоры с Воней не привели к поло­жительным для царских воевод результатам. Чтобы предотвратить военное выступление Вони на стороне Кучума, сургутские служилые люди по указанию1 воевод построили в центре Пегой орды русское укрепление— Нарымский острог (1597 или 1593 г.).

Далее началось продвижение на восток по правому притоку Оби р. Кети, где сургутские служилые люди поставили Кетский острог (предположительно в 1602 г.). На волоке из Кети в бассейн Енисея в 1618 г. был со­оружен небольшой Маковский острог.

В пределах южной части тайги и в лесостепи За­падной Сибири в 90-е гг. XVI в. продолжалась борьба с остатками орды Кучума. Изгнанный еще казаками Ер­мака из Кашлыка, Кучум со своими сторонниками ко­чевал в междуречье Ишима и Иртыша, совершая набе­ги на татарские и башкирские улусы, признавшие власть русского царя, вторгались в пределы Тюменско­го и Тобольского уездов.

Для предотвращения разорительных вторжений Ку­чума и его сторонников решено было построить на берегу Иртыша новую русскую крепость. К се сооружению привлекли значительное число местных жителей: татар, башкир, хантов. Возглавлял строительные работы Анд­рей Елецкий. Летом 1594 г. на берегу Иртыша неподале­ку от впадения р. Тары появился Тарский город, под защитой которого жители Прииртышья получили воз­можность избавиться от господства потомков чингиси-дов Кучума. Служилые люди Тары выполняли военно-сторожевую службу в пограничном, со степью районе, наносили ответные удары Кучуму и его сторонникам— ногайским мурзам и калмыцким тайшам, расширяя подвластную русскому царю территорию.

Выполняя указание правительства, тарские воеводы пытались завязать с Кучумом переговоры. В 1597 г. ему отправили царскую грамоту, призывавшую прекра­тить борьбу с Россией и принять русское подданство. Царь обещал закрепить за Кучумом кочевья по Ирты­шу. Но вскоре стало известно, что Кучум готовится к набегу на Тарский уезд, ведет переговоры о военной помощи с Ногайской ордой и Бухарским ханством.

По распоряжению из Москвы началась подготовка к военному походу. Скомплектованный в Таре Андреем Воейковым отряд состоял из русских служилых людей и татар Тобольска, Тюмени и Тары. В августе 1598 г. после ряда небольших сражений со сторонниками Ку­чума и зависимыми от него людьми в районе Барабы отряд А. Воейкова внезапно напал на главное стойби­ще кучумовых татар, находившееся на лугу неподалеку от устья речки Ирмени—левого притока Оби. Жившие по соседству в Приобье чатские татары и белые калмы­ки (телеуты) не успели оказать Кучуму помощи. Его ставка была разгромлена, члены ханской семьи взяты в плен. В бою были убиты многие представители знати, родственники хана, свыше 150 рядовых воинов-татар, по самому Кучуму с небольшой группой его сторонни­ков удалось бежать. Вскоре Кучум погиб в южных степях.

Разгром Кучума на Оби имел большое политическое значение. Жители лесостепной полосы Западной Сиби­ри увидели в Русском государстве силу, способную за­щитить их от разорительных вторжений кочевников Южной Сибири, от набегов калмыцких, узбекских, но­гайских, казахских военачальников. Чатские татары спешили заявить о своем желании принять русское под­данство и объясняли, что раньше не могли этого сде­лать, потому что боялись Кучума. Приняли русское подданство барабинские и теренинские татары, ранее платившие дань Кучуму. В составе Татарского уезда были закреплены татарские улусы Барабы и бассейна р. Омн.

В начале XVII в. князец томских татар (эуштин-цев) Тоян приехал в Москву с просьбой к правительст­ву Бориса Годунова взять под защиту Русского госу­дарства селения томских татар и «поставить» на их зем­ле русский город. Тоян обязался помогать царской ад­министрации нового города в обложении ясаком сосед­них с томскими татарами тюркоязычпых групп. В январе 1604 г. в Москве было принято решение о строительстве укрепления на земле томских татар. Отправленный из Москвы Тоян прибыл в Сургут. Сургутские воеводы, приведя Тояна к присяге (шерти), направили с ним в качестве сопровождающих несколько человек из слу­жилых людей на Томскую землю для выбора места строительства будущего города. В марте в Сургуте шло комплектование отряда строителей под начальством по­мощника сургутского воеводы Г. И. Писемского и то­больского сына боярского В. Ф. Тыркова. Кроме сур­гутских служилых людей и плотников в его состав во­шли прибывшие из Тюмени и Тобольска служилые лю­ди, пелымские стрельцы, тобольские и тюменские тата­ры и кодские ханты. Весной 1604 г. после ледохода от­ряд отправился из Сургута на лодках и дощаниках вверх по Обн до устья Томи и далее вверх по Томи до земель томских татар. В течение лета 1604 г. русский город на правом берегу Томи был построен. В начале XVII в. Томский город являлся самым восточным горо­дом России. Прилегающий к нему район нижнего тече­ния Томи, Средней Оби н Прнчулымья вошел в состав Томского уезда.

Собирая ясак с тюркоязычного населения Прито-мья, томские служилые люди в 1618 г. заложили в вер­хнем течении Томи новое русское поселение—Кузнец­кий острог, ставший в 20-е гг. XVII в. административ­ным центром Кузнецкого уезда. В бассейне правого притока Оби—Чулыма в это же время были поставлены небольшие острожки—Мелесский и Ачинский. В них погодно находились казаки и стрельцы из Томска, выпол­нявшие военно-караульную службу и оберегавшие юр­ты местных жителей от вторжений отрядов киргизских князьков и монгольских Алтын-ханов.

Растущие контакты присоединенной части Приобья с центром и севером страны уже в конце XVI в. остро поставили вопрос об улучшении путей сообщения. Офи­циальный путь в Сибирь из Прикамья через Лозьвин-ский городок был длинным и трудным. Во второй поло­вине 90-х гг. XVI в. сольвычегодский посадский человек Артемий Софинов-Бабинов взял у правительства подряд на прокладку дороги от Соликамска до Тюмени. От Со­ликамска она шла через горные перевалы на верховья р. Туры. В 1598 г. здесь был поставлен Верхотурский городок, в строительстве которого участвовали переве­денные сюда из Лозьвы плотники, крестьяне, стрельцы.

Верхотурье на Бабиновской дороге в течение всего XVII в. играло роль «главных ворот в Сибирь», через которые осуществлялись все связи Москвы с Зауральем, взимались таможенные сборы с провозимых товаров. От Верхотурья дорога шла вдоль р. Туры до г. Тюмени. В 1600 г. на половине пути между Верхотурьем и Тю­менью возник Туринский острог, где были поселены пе­реведенные из европейской части государства ямщики и крестьяне, обслуживавшие нужды Бабиновской доро­ги.

К началу XVII в. почти вся территория Западной Сибири от Обской губы на севере до Тары и Томска— на юге стала составной частью России.

Присоединение Восточной Сибири

Русские промысловики еще в XVI в. охотились на пушного зверя в правобережье нижнего течения Оби, в бассейнах рек Таза и Турухана, постепенно продвига­лись на восток к Енисею. Они основывали зимовья (ко­торые из временных перерастали в постоянные), всту­пали с местными жителями в обменные, производст­венные, бытовые и даже родственные отношения.

Политическое включение этого тундрового района в состав России началось позднее расселения здесь рус­ских промысловиков—на рубеже XVI-— XVII вв. с построением в 1601 г. на берегу р. Таза Мангазейского городка,-ставшего административным центром Манга­зейского уезда и важнейшим торгово-перевалочным пунктом на севере Азии, местом, куда стекались про­мысловики, готовясь к очередному охотничьему сезону. До 1625 г. в Мангазее не было постоянного отряда слу­жилых люден. Военно-караульную службу выполняла небольшая группа «годовальщиков» (30 чел.), присы­лаемых из Тобольска и Березова. После создания по­стоянного гарнизона (100 чел.) мангазейские воеводы создали несколько ясачных зимовий, стали отправлять сборщиков пушнины в казну на берега нижнего Енисея, на правобережные притоки его—Подкаменную Тунгуску и Нижнюю Тунгуску и далее в бассейны Пясины и Ха­танги.

Как уже отмечалось, проникновение русских на средний Енисей шло по правому притоку Оби — Кети, ко­торая в XVII в. стала главной дорогой из Обского бас­сейна па восток. В 1619 г. на берегу Енисея был по­строен первый русский административный центр — Ени­сейский острог, который быстро вырос в значительный перевалочный пункт для промысловиков и торговых лю­дей. В прилегающем к Енисейску районе появились первые русские .земледельцы.

Вторым укрепленным городком на Енисее стал за­ложенный в 1628 г. Красноярский острог, ставший ос­новным оплотом обороны рубежей на юге Енисейского края. В течение всего XVII в. южнее Красноярска шла ожесточенная борьба с кочевниками, вызванная агрес­сией киргизских князьков верхнего Енисея, которые опирались в первой половине века на сильное государ­ство Алтын-ханов (сложившееся в Западной Монголии), а во' второй половине — на джунгарских правителей, вассалами которых они стали. Киргизские князьки счи­тали своими киштымами (зависимыми людьми, данни­ками) местные тюркоязычные группы верхнего Енисея: тубннцев, яринцев, моторцев, камасинцев и др.

Почти ежегодно правители киргизских улусов осаж­дали Красноярскую крепость, истребляли и угоняли в плен коренное и русское население, захватывали скот и лошадей, уничтожали посевы. Документы рассказывают о многократных военных походах против степных кочевников отрядов красноярских, енисейских, томских и кузнецких служилых людей.

Положение изменилось только в начале XVIII в., когда по распоряжению джунгарского контайши Цеван-Раптана началось насильственное переселение киргиз­ских улусов и киштымов знати на основные кочевья джунгаров в Семиречье. Осуществить полностью пере­вод на новые места рядовых жителей киргизских улу­сов военачальникам не удалось. Местные жители ук­рывались в лесах, часть угоняемых бежала при перехо­де через Саяны. В массе своей зависимое от киргиз­ских князьков население осталось на прежних местах обитания и было затем включено в состав России. За­крепление территории верхнего Енисея завершилось по­стройкой Абаканского (1707 г.) и Саянского (1709 г.) острогов.

От русских промысловиков мангазейские и енисей­ские воеводы узнали о богатой пушниной «Ленской зем­лице». Они стали направлять на среднюю Лену, где обитали якуты, служилых людей за ясаком. Уже в 1632 г. на берегу Лены небольшая группа енисейских казаков во главе с П. Бекетовым поставила Якутский острог—первое русское селение, ставшее затем центром Якутского (Ленского) воеводства.

Некоторые якутские тойоны и князьки отдельных объединений пытались бороться со сборщиками ясака, отстаивая свое право на эксплуатацию сородичей, но да­леко не все группы якутов принимали участие в этой ' борьбе. Межплеменная рознь, а также стремление не­которых представителей якутской знати использовать в своих интересах помощь служилых людей, находивших­ся на Леие, ослабляли сопротивление якутских групп политическому подчинению царскому правительству. Кроме того, большая часть якутского населения убеж­далась в невыгодности нарушения мирных связей с рус­скими промысловиками и торговыми людьми. При всех «неправдах», чинимых промысловиками местным жите­лям на промыслах, грабительском характере обмена деятельность промысловой колонизации была главным стимулом включения основной части Якутии в состав России.

Советскими исследователями установлено, что рус­ские промысловики первыми проникли на Лену, и в дальнейшем они в пределах Восточной Сибири, как правило, превосходили в количественном отношении отряды слу­жилых людей. Включение эвенков, эвенов, юкагиров в состав России, обложение их ясачными сборами в цар­скую казну затянулось до середины XVII в. К этому времени относятся некоторые географические открытия русских землепроходцев. Так, казаки во главе с И. Реб­ровым и И. Перфильевым в 1633 г. вышли по Лене к Северному Ледовитому океану. На построенных в Якут­ске морских кочах морем они достигли устья р. Яны, а затем устья Индигирки. Почти одновременно другая группа казаков под руководством С. Харитонова и П. Иванова, отправившись из Якутска, открыла сухо­путную дорогу к верховьям Яны и Индигирки. Нача­лось промысловое освоение этого района, появились русские зимовья (Верхоянское, Нижнеянское, Подши-верское, Олюбенское, Уяндинское).

Особенно большое значение в географических от­крытиях северо-восточной части Азии имел морской по­ход, начавшийся в 1648 г. под руководством С. Дежне­ва и Ф. Попова, в котором участвовало до 90 человек торговых людей и промысловиков. Из Якутска экспеди­ция дошла до устья Лены, вышла в море и отправилась на восток. Впервые морские кочи русских мореходов обогнули северо-восточную оконечность материка, от­крыли пролив между континентами Азией н Америкой, прошли этим проливом из Ледовитого в Тихий океан и достигли устья р. Анадыря. В 1650 г. на р. Анадырь су­хопутно с берегов р. Колымы прошла группа казаков со Стадухиным и Моторой.

Продвижение от Лены на восток к Охотскому побе­режью началось в 30-е гг. XVII в., когда томские каза­ки с Д. Копыловым основали на Алдане Бутальское зимовье. Отправленная из Бутальского зимовья группа казаков с И. Москвитиным во главе, следуя по рекам Алдану, Мае и Юдоме, достигла горного хребта, пере­валила через горы и по р. Улье вышла к побережью, где в начале 40-х гг. был построен Косой острожек (по­служивший началом будущему Охотску).

В силу природно-климатических условий русское ос­воение Восточной Сибири носило преимущественно про­мысловый характер. В то же время русские переселен­цы выявляли районы, в которых возможно хлебопашество. В 40-е гг. XVII в. в устьях рек Олекмы и Витима и на среднем течении Амги появились первые пашни.

Присоединение земель бурятских племен осложня­лось внешними обстоятельствами. Бурятская знать по­ставила в зависимое от себя положение некоторые группы эвенков н тюркоязычного населения правобе­режного Енисея, взимала с них дань и поэтому противи­лась включению их в состав ясачных плательщиков России. В то же время сами буряты подвергались ча-~ стым набегам со стороны монгольских (особенно ой-ратских) феодалов, они были заинтересованы в том, что­бы с помощью русских военных отрядов обезопасить се­бя от разорительных вторжений южных соседей. К доб­рососедским отношениям с русскими толкала и заинте­ресованность бурятского населения в торговых взаимо­связях.

Первые русские поселения в этом регионе появились в начале 30-х гг. — Илимский и Братские остроги. Под защитой Илимского острога в середине XVII в. жило более 120 семей русских земледельцев. В 40-е гг. сбор­щики ясака начали появляться у бурятов, живущих у Байкала. При впадении Иркута в Ангару на о. Дьячем возникло в 1652 г. Иркутское ясачное зимовье, а в 1661 г. против этого зимовья на берегу Ангары был по­строен Иркутский острог, ставший административным центром Иркутского уезда и важным торговым пунктом Восточной Сибири.

В середине XVIII в. в Забайкалье появились первые укрепленные зимовья, основанные русскими промысло­выми ватагами. Некоторые из них стали затем острога­ми и административными центрами (Нерчинский, Уднн-ский, Селенгинский и др.). Постепенно сложилась сеть укрепленных селений, которая обеспечивала безопас­ность Забайкалья от внешних вторжений и содействова­ла хозяйственному освоению этого района русскими пе­реселенцами (в том числе и земледельцами).

Первые сведения о Приамурье в Якутск поступили в начале 40-х гг. XVII в. от русского промысловщика С. Аверкиева Косого, добравшегося до устья Аргуни. В 1643 г. в Якутске была сформирована экспедиция В. Пояркова, участники которой на протяжении трех лет прошли по рекам Алдану, Учуру, Гоному, сделали волоком переход в водную систему Амура, спустились по рр. Брянде и Зее до Амура, затем на судах двину­лись вниз по Амуру до его устья. Выйдя в море, экспеди­ция В. Пояркова двинулась на север вдоль побережья и дошла до устья р. Ульи. Отсюда по проложенному ра­нее группой казаков И. Москвитина пути вернулась в Якутск. Этот беспримерный по трудности и дальности неизведанного пути поход В. Пояркова дал много све­дений об Амуре, о населявших его берега жителях, их замятиях, но он пока не повлек за собой присоединения Приамурья.

Более успешным в этом отношении был поход, ор­ганизованный в 1649 г. торговым человеком устюжани­ном Е. П. Хабаровым-Святицким. Поход Хабарова был поддержан якутским воеводой Францбековым. Участ­ники похода (свыше 70 чел.) примкнули к Хабарову по своему желанию. Руководитель похода получил офици­альный «наказ» якутского воеводы, т. е. мог действо­вать как представитель правительственных властей. Из Якутска экспедиция отправилась по р. Лене до ее при­тока Олекмы, затем вверх по Олекме до волоков в бас­сейн Амура. На протяжении 1650—1653 гг. участники похода находились на Амуре. На среднем Амуре оби­тали тунгусоязычные эвенки п дючеры и монголоязыч-ные дауры. Эвенки занимались кочевым скотоводством и рыболовством, а даурам и дючерам было знакомо пашенное земледелие, У дауров и соседних с ними дю-черов начинался процесс становления классового обще­ства, имелись укрепленные городки, управляемые их «князьцами».

Природные богатства Амурского края (пушной зверь, рыба), благоприятный для хлебопашества кли­мат влекли сюда переселенцев из Енисейского, Красно­ярского, Илимского и Якутского уездов. По сведениям В. А. Александрова, на протяжении 50-х гг. XVII в. «на Амур ушло по меньшей мере полторы тысячи человек. Немало «вольных охочих людей» приняли участие уже в самом походе Е. Хабарова»4. Опасаясь обезлюдения районов, откуда уходили переселенцы (промысловщики и крестьяне), сибирская администрация устроила на устье р. Олекмы заставу. Не имея возможности предотвратить процесс стихийного заселения Приамурья, цар­ское правительство приняло решение учредить здесь свою администрацию, назначив административным центром с 1658 г. Нерчпнскнй острог (основанный в 1652 г.).

Правившая в XVII в. в Китае маньчжурская дина­стия Цинов время от времени подвергала грабитель­ским набегам поселения дауров и дючеров на Амуре, хотя территория,, ими занимаемая, лежала вне преде­лов империи. В присоединении к России Приамурья цинская династия увидела угрозу сближения границ Маньчжурии с Россией и поэтому решила препятство­вать русскому освоению этого района. В 1652 г. маньч­журские войска вторглись на Амур и в течение почти шести лет вели военные действия против малочислен­ных русских отрядов. В конце 50-х гг. маньчжуры стали насильственно переселять дауров и дючеров в бассейн Сунгари, уничтожая их городки и земледельческое хо­зяйство. К началу 60-х гг. маньчжурские войска ушли в пределы империи.

Русское население возобновило освоение опустевших приамурских земель от Нерчинска до устья р. Зеи. Центром русских поселений на Амуре стал Албазин-ский острог, построенный в 1665 г. на месте бывшего городка даурского князя Албазы. Население Албазина —казаки и крестьяне—сложилось из вольных пересе­ленцев. Ссыльные составляли крайне незначительную часть. Первыми жителями и строителями русского Ал­базина были беглые из Илимского уезда, участники народного волнения против воеводы, пришедшие на Амур с Н. Черниговским. Здесь пришельцы объявили себя албазинскими служилыми людьми, установили выборное правление, избрали Н. Черниговского приказ­чиком Албазина, начали собирать ясачные платежи с Местного населения, отправляя пушнину через Нерчинск в царскую казну в Москву.

С конца 70-х и особенно в 80-е гг. положение рус­ских в Забайкалье и Приамурье вновь осложнилось. Маньчжурская династия Цинов спровоцировала высту­пления монгольских феодалов и тунгусских князьков против России. Напряженные военные действия развер­нулись около Албазина и Селенгинского острога. Под­писанный в 1689 г. Нерчинский мирный договор означал начало в установлении пограничной линии между двумя государствами.

Бурятское и тунгусское население выступало вместе с русскими в защиту своих земель против маньчжур­ских войск. Отдельные группы монголов вместе с тайшами признавали русское подданство и откочевывали в пределы России.

Заключение

Поход Ермака сыграл большую роль в освоении и завоевании Сибири. Это был первый значительный шаг для начала освоения новых земель.

Завоевание Сибири – очень важный шаг в развитии Российского государства, принесший увеличение территории более чем в два раза. Сибирь, своими рыбными и пушными промыслами, а также золотым и серебряным запасом, существенно обогатили казну государства.

Список использованной литературы

Г.Ф. Миллер «История Сибири»

М.В. Шуньков «История Сибири» в 5и томах. Томск, ТГУ 1987г