Аравия в раннее средневековье. Социально-экономические отношения

Реферат

АРАВИЯ В РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ.

Калининград 2010.

ПЛАН

АРАВИЯ В РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

АРАВИЯ В РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

В результате тесных и регулярных экономических связей кочевников с оседлым населением Аравийский полуостров представлял собой единый экономический организм.

При ограниченности площадей обрабатываемых земель в произведениях кочевого хозяйства нуждалось оседлое население и, наоборот, кочевники не могли существовать исключительно за счет продукции собственного хозяйства. В Аравии объективно сложилась взаимная заинтересованность оседлых и кочевников в развитии производства и обмена. Ухудшение условий жизни и труда оседлой части общества, войны, нашествия,- чрезвычайные поборы и тяжелые повинности неблагоприятно отражались и на положении кочевников, которые в мирной обстановке имели возможность удовлетворить свои нужды путем обмена. Эта взаимная заинтересованность создавала условия относительного равновесия, в котором находились оседлая и кочевая части арабского общества. Кроме того, кочевники здесь не были чуждым и пришлым элементом: и оседлые, и кочевники входили в целом в единую этническую и языковую общность.

Подвижность населения, постоянные взаимные контакты способствовали складыванию единого языка, понятного всем племенам.

По степени интенсивности процессов классообразования и развития раннеклассовых отношений Аравийский полуостров можно разделить на несколько регионов: Южная Аравия, Юго-Западные районы, Центральная и Северная Аравия. В Северной Аравии, где основное население составляли кочевники и полукочевники, социальное расслоение проходило более замедленными темпами.

Социальный и профессиональный состав доисламской Аравии открывает многообразие общественных связей, разные уровни господства и подчинения, степени разделения труда в обществе. Различные социальные группы отличались друг от друга отношением к средствам, производства, по месту в общественном производстве, по доле и способам присвоения общественного продукта, по степени свободы и зависимости.

В городах сложились профессиональные группы не только ремесленников, купцов, специализировавшихся на производстве и продаже определенных товаров, но и людей, занимавшихся так называемыми свободными профессиями: певцов и певиц, танцовщиков, музыкантов, лекарей и т. д.

Наиболее интенсивно процессы классообразования и развития раннефеодальных отношений проходили в Южной и Юго-Западной Аравии — в регионах, где население занималось главным образом оседлым земледелием и где в древности сравнительно широкое распространение получило рабство.

Если в древнем обществе земельная собственность общин на пахотные земли была ведущей, то в раннее средневековье она уступила место частному владению. Давно прекратились периодические переделы пахотных земель, на границах владений появились межевые знаки, часто с указанием имени владельца, размера площади и выращиваемых культур.

Издавна в частном владении находились пальмовые плантации. Известно о существовании обширных частных владений городской верхушки в оазисах. Существовала и родовая собственность знати на земли, рабов и оросительные сооружения. Общинная собственность сохранялась на воду, пастбища и выгоны, места заготовки дров, полезные ископаемые, соляные копи, серебряные рудники. Земледельческое население было объединено в сельские территориальные общины — ша'бы, кочевники и полукочевники в племена — каба'ил, В течение веков выделилась верхушка общин, сосредоточившая в своих руках крупные земельные владения. Владения знати обрабатывали рядовые члены общин на условиях издольной аренды.

Представители знати командовали ополчением общин, организовывали работы по ремонту оросительных систем, строительству крепостей. Они играли значительную роль в политической жизни Йемена.

Члены общин были лично-свободными, имели право ношения оружия. Они были объединены главным образом общим оседлым местом жительства и представляли единый хозяйственный коллектив. Они были обязаны принимать участие в общественных работах, строительстве и поддержании оросительных систем, крепостей, дорог. Согласно эпиграфическим документам общины должны были выделять работников для поддержания оросительных сооружений, не связанных непосредственно с орошением принадлежащих данным общинам земель.

В зависимости от знати находились как отдельные семьи, так и целые общины. Среди непосредственных производителей встречаются категории работников и рабов. В V—VI вв. большинство рабов были семейными, домашними рабами. Были и рабы, занятые в поместьях городских землевладельцев. Но в целом труд рабов играл подчиненную роль. Во время войн практиковался выкуп пленных.

В Хиджазе, Центральной и Северной Аравии земледелие носило, главным образом оазисный характер. В этих районах, как и в Южной Аравии в первые века новой эры, широкое распространение получило частное владение землей. Во владении отдельных семей находились сады, пальмовые насаждения, пашни. Жители мединского оазиса свое богатство связывали именно с землевладением. Широко была распространена купля-продажа земли. В частном владении находились и источники воды, главным образом колодцы, так как крупных оросительных систем здесь не было. Колодцы, как и земли, можно было, покупать и продавать, передавать по наследству. Среди жителей оазисов выделялись крупные землевладельцы, захватившие земли менее состоятельных общинников. Источники указывают на наличие малоземельных и безземельных общинников в Ясрибе. Естественно, что лишенные средств производства свободные общинники единственный выход из своего бедственного положения находили в издольной аренде (за долю урожая).

Основными производителями в земледелии выступали юридически свободные, но попавшие в экономическую зависимость общинники. В источниках не упоминаются хозяйства, основанные на труде рабов.

Разложение первобытно - общинных отношений среди кочевого населения полуострова в начале новой эры достигло сравнительно высокого уровня.

В Аравии издавна пастбища и пахотные земли принадлежали определенным племенам и родам. Существовала, также собственность племен на колодцы и другие источники воды. Запрещение другим племенам пользоваться этими землями и колодцами покоилось на обычном праве, а часто на военной мощи того или иного племени. Неоднократно племена отстаивали свое исключительное право в ожесточенных схватках друг с другом. И это было одной из главных причин многочисленных военных столкновений, война считалась важным средством разрешения межплеменных конфликтов.

Однако в способах разрешения земельных конфликтов появились к новые элементы. То или иное племя или род, сосредоточивая в своих руках значительные земельные площади, сдавало часть их другим племенам и родам на условиях испольщины (за половину урожая).

Развитие скотоводства и земледелия, расширение торговых связей племен давали возможность родоплеменной верхушке накапливать значительные богатства. С усилением имущественного неравенства стали выделяться богатые семьи. И часть земли из общей собственности племен и родов превращалась в собственность старейшин племен, родов и отдельных богатых семейств.

Богатые семьи и роды захватывали лучшие пастбища, пригодные для земледелия участки земли — оазисы с колодцами и источниками и пытались запретить пользоваться этими землями даже своим соплеменникам и сородичам.

Хотя социально-экономической основой кочевого хозяйства была частная собственность на скот и коллективная собственность на пастбища, доля каждого члена племени в коллективном пастбище была пропорциональна поголовью скота, которым он владел. Коллективная собственность отнюдь не означала равного пользования пастбищами.

Арабские историки IX в. Я'куби и Балазури сообщают о случаях, когда внутри племен, занимавших общие территории, отдельные члены имели в частной собственности участки пастбищных земель. Эти участки были изъяты из общего пользования, но в то же время их владельцы, которые в основном принадлежали к племенной или родовой верхушке, сохраняли за собой право пользования и общеплеменными пастбищами.

О значительной степени разложения первобытно - общинных отношений свидетельствует факт, когда отдельные члены племени захватывали земли вне своего рода и племени, теряя связи с ним. Однако племя и род оставляли за ушедшими семьями право возвращения.

Глава племени выбирался обычно из богатого рода или семьи. Считалось общепринятым, чтобы в случае необходимости состоятельный вождь мог оказать материальную помощь обедневшим соплеменникам.

О далеко зашедшем процессе разложения родоплеменных отношений свидетельствует возможность нанимать в свои ополчения воинов из разных племен, появление особой прослойки арабов-бродяг, которые потеряли всякие связи со своими родами и племенами и с готовностью присоединялись к любому военному вождю независимо от его племенной принадлежности. Некоторые из бродяг иногда становились разбойниками и совершали набеги в одиночку на бедуинские стоянки.

Внутри племен и родов таким образом возникли новые социальные слои. Власть и влияние их покоились не только на старшинстве в роде или на военном превосходстве, но и на количестве находящихся в их собственности скота и пастбищных земель.

С другой стороны, рядовые члены племени, жившие в условиях постоянной нужды, попадали в экономическую зависимость от богатых семей и были принуждены работать на них, выполняли различные повинности.

Во время войны обедневшие члены племен и родов составляли, массу рядовых воинов. При дележе военной добычи лучшая и большая часть доставалась военачальникам, представителям богатых родов и семей.

Изъятие части земель из общего владения, установление исключительного права отдельных семей на эти земли происходило в условиях острого социального конфликта. В отдельных случаях дело кончалось убийством представителей верхушки племен. Арабский ученый Аль-Маварди (XI в.) писал, что шейх Кулайб присвоил себе землю, пользовался пастбищами, принадлежавшими племени, и это обстоятельство стало «причиной его убийства».

Верхушка племен стремилась укрепить право на захваченную землю и прочую собственность и удержать за собой власть.

Однако не хватало «...только одного: учреждения, которое не только ограждало бы вновь приобретенные богатства отдельных лиц от коммунистических традиций родового строя... но и приложило бы печать всеобщего общественного признания к развивающимся одна за другой новым формам приобретения собственности». В арабском обществе стали проявляться тенденции к созданию такой устойчивой организации, к прекращению межплеменных столкновений и улаживанию конфликтов мирным путем. Хотя необходимо отметить, что периодические набеги сулили арабам не только добычу, но главным образом выкуп, который можно было получить за пленных.

Межплеменные войны иногда длились по нескольку месяцев, иногда десятилетиями, они имели следствием угон скота, уничтожение посевов, пальмовых насаждений, разрушение жилищ, уносили много жизней. Поэтому в практике межплеменных отношений были часты случаи, когда племена, которым грозила война, улаживали дела подарками или выкупом.

Например, известно, что в VI в. вожди племени Зубьян выплатили врагам виру за все племя в 3000 верблюдов и положили конец сорокалетней войне.

По обычаю, у племени, объявившего войну, можно было просить отсрочки на время, пока не родят женщины в племени, против которого готовится нападение, и, как правило, эта просьба удовлетворялась.

Нередко, когда нарушались отношения между племенами одной группы или союзниками, они обращались к третейским судьям или приглашали «варягов».

В процессе миграций многие племена оставляли свои территории и переселялись на другие земли. Если племена из Центральной и Северной Аравии мигрировали в Южную Аравию, где уровень социального развития выше, то пришлые присоединялись к принявшим их племенам на условиях более низкого положения. Иногда племя, принимавшее пришлых, оказывало чужеродцам покровительство, защищало их от нападения врагов, но не рассматривало их как кровных родственников. Такой союз носил прежде всего военный характер. В данном случае племя-покровитель реализовывало свое превосходство, посягая на имущество покровительствуемого или ущемляя его права в пользовании пастбищами, местами для охоты и т. д.

История межплеменных отношений VI в. дает многочисленные примеры того, как племена в поисках подходящего для себя покровителя неоднократно заключали и росторгали союзы, перекочевывали с места на место, часто отстаивали свое имущество от посягательства покровителей с оружием в руках. Союзы о покровительстве были основаны повсюду на отношениях господства и подчинения.

Межплеменные отношения нередко принимали и формы данничества, когда одна сторона получала регулярные поборы с покоренных, которые могли остаться более или менее самостоятельными. Племя-завоеватель, или покровитель, получало за свое покровительство регулярно определенную часть продукции данника. Данниками выступали как кочевые скотоводческие, так и оседлые земледельческие племена. Даннические отношения выступают как выражение раннеклассовых отношений. Часть дани использовалась как средство смягчения эксплуататорского характера деятельности кочевой верхушки внутри своего племени.

Отношения господства-подчинения в Аравии охватили и родственные племена, когда заключался неравноправный союз между родственными племенами и выделялось племя-лидер. В Аравии существовало соперничество не только между племенами, но и внутри племен на межродовой почве. Источники изобилуют примерами о борьбе между родами одного и того же племени за приоритет. Роды оспаривали друг у друга пастбища, скот, право ведения наиболее выгодных торговых операций или право обслуживания того или иного религиозного храма, что также давало большие материальные выгоды.

Племена, ведшие крупные торговые операции за пределами Аравийского полуострова, заключали договоры о ненападении с племенами, через земли которых проходили караваны. Курейшиты выплачивали племенам оговоренную соглашением сумму и выступали посредниками для этих племен в торговых операциях, пополняя свои караваны их товарами. Эти союзные договоры, практически основанные на равноправии сторон, давали им значительные выгоды.

Между племенами заключались также союзы, связанные с ведением войны. В данном случае союзники выступали как равноправные стороны и добычу делили пропорционально числу выставленных воинов. Каждый отряд воевал во главе со своими командующими. Был и единый предводитель, но он в первую очередь обеспечивал координацию действий всех соединений.

Некоторые племена заключали союзы, в основе которых было взаимное признание независимости сторон и прекращение взаимных нападений.

Все приведенные факты межплеменных и межродовых отношений свидетельствуют о кризисе родоплеменного единства. Создание неравноправных союзов чужеродных племен влекло за собой установление отношений господства-подчинения. Эти отношения охватили и родственные племена. Затем внутри племени на основе межродового соперничества выдвигался наиболее сильный род, представители которого сохраняют за собой главенствующее положение в племени.

Помимо коллективных отношений союза, покровительства, господства-подчинения в племенах сложились и индивидуальные формы таких отношений. Всех людей, попавших под покровительство, арабские источники называют термином мавла. Этот термин многозначен и означает и человека из данного кровно - родственного коллектива, и чужеродца, обратившегося с просьбой о покровительстве. Если мавла принадлежит к данной кровно - родственной общности, то он имеет право на наследование имущества своего покровителя и рассматривается как мавла по родству. В других случаях, когда покровительства просил чужеродец, то ему предоставляли безопасность, убежище, защиту, но он не превращался в полноправного члена принявшего его рода и не обязан был порывать связей со своими родом и племенем.

Наиболее распространенным видом покровительства было покровительство на основе союза, договора, присяги с взаимными обязательствами договаривающихся сторон. Обряд принятия в племя чужеродца совершали в собрании соплеменников, на ярмарках, при этом произносили фразу: «Моя кровь — твоя кровь, моя смерть — твоя смерть, моя месть — твоя месть, моя война — твоя война, мой мир — твой мир, будь моим наследником и я буду твоим наследником». Мавла и покровитель наследовали 1/6 часть имущества друг друга. Если мавла умирал без наследников, его имущество полностью переходило патрону.

Главным моментом в заключении такого союза были обоюдная клятва верности и обоюдные обязательства. Хотя союз заключался между индивидами, чужеродца принимали в племя, и все племя выступало в роли покровителя. Чужеродец со своей стороны принимал все обязательства члена племени. Однако его права были ограничены по сравнению с правами кровных родственников. В случае убийства такого мавла виру уплачивали в половинном размере. Мавла по союзу могли работать на своих патронов, вспахивать их земли, пасти их скот, если утрачивали средства производства.

Советские исследователи считают, что отношения индивидуального покровительства складываются как отношения зависимости экономического и внеэкономического характера и что в конце VI — начале VII в. в среде обедневших мавла - чужеродцев сформировался слой зависимых и эксплуатируемых.

В Аравии VI—VII вв. право покровительства становится объектом купли-продажи, при этом покупатель устанавливал отношения личной зависимости.

Обнищавшие бедуины саалик (от саалака — бедность, нищета) не владели самым необходимым и были вынуждены либо пасти скот богатых сородичей, либо покидать родные места и становиться бродягами и разбойниками.

Многие саалик объединялись, нападали на караваны богатых и награбленное делили между такими же бедняками, как они, на равные доли.

Те саалик, которые не покидали своего племени, использовались на вспомогательных работах по обслуживанию кочевого хозяйства или жили на подачки богатого сородича. Некоторые брали на выпас у сородичей несколько верблюдов и тем самым попадали к ним в личную зависимость. Несмотря на личную зависимость обедневших членов племени, отношения эксплуатации были неразвиты. С одной стороны, это объясняется тем обстоятельством, что кочевое скотоводческое хозяйство не требовало большого количества рук, с другой — конфликт между бедными и богатыми соплеменниками смягчался практикой родовой взаимопомощи. На общественные отношения в кочевом хозяйстве оказывал значительное воздействие институт набегов — газв. Этот институт способствовал нарушению достигнутого уровня имущественного неравенства внутри племени. Источники сообщают о бедняке, который едва сводил концы с концами, но в результате набега получил выкуп за пленного в 1000 верблюдов и разбогател. Если даже этот пример единичен, сам факт возможности поправить дела за счет добычи в набеге уже ослаблял социальную напряженность, внушал надежду беднякам на внезапное обогащение. Хотя считалось, что военная добыча делилась поровну, 1/4 часть получал вождь как военный предводитель, участники наступательного предприятия получали больше, чем те, кто не покидал кочевья. Тем не менее набег на время делал всех единомышленниками. В кочевых племенах в редких случаях применялся труд рабов, главным образом на выпасе скота. В качестве рабов использовали попавших в плен чужеродцев. Но рабов использовали почти исключительно в хозяйствах знати. Что касается рядовых членов племени, то им было выгоднее получить выкуп за своего пленника. Рядовые кочевники не нуждались в применении труда рабов, они сам» справлялись со своим хозяйством. Иногда скот одной кровнородственной группы пас один из членов этой группы.

О процессе разложения родоплеменных отношений свидетельствуют и изменения в семейно-брачных отношениях. На место экзогамии постепенно приходят эндогамные браки, когда выкуп за невесту остается в своем кровнородственном коллективе. Однако утверждение эндогамии проходило в земледельческих племенах интенсивнее, чем в кочевых, и индивидуальная семья не окончательно обособилась как хозяйственная единица.

В связи с этими обстоятельствами в племенах Аравии не было единого принципа наследования имущества.

Согласно древнеарабской традиции наследовал только тот, кто был способен ездить верхом, владеть копьем, защищать свое имущество и захватывать добычу. При этом преимущество отдавалось старшему по возрасту. Если не было прямых наследников, имущество передавалось братьям покойного, и только после них право на наследство могли предъявить остальные члены кровнородственного коллектива.

Господство отцовского права лишало женщину прав наследования. Однако в Аравии были часты случаи, когда женщины наследовали отцам, мужьям.

В источниках упоминается имя человека, который впервые в доисламской Аравии включил дочь в число наследников и выделил ей долю вдвое меньше, чем каждому из сыновей. Известны были богатые вдовы, которые унаследовали имущество мужей, самостоятельно вели крупные торговые и ростовщические операции.

Тем не менее этот новый порядок наследования встречал сопротивление со стороны родственников по мужской линии. Нередко они, став опекунами малолетних сирот, посягали на их имущество.

Одним из средств сохранения богатства в данной семье выступала практика левирата, когда любой из наследников мог занять место покойного мужа без вторичной выплаты калыма родственникам женщины.

Обособление индивидуальной семьи как единицы хозяйствования я накопление богатства наиболее отчетливо происходят среди земледельческого населения Аравии и торгового населения городов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. История стран Азии и Африки в средние века. Ч.1. М.: Издательство Московского университета. 1987.