Судьба мазепинцев

Судьба мазепинцев

Кочегаров К. А.

К вопросу о судьбе мазепинцев, перешедших на сторону России в канун Полтавской победы (на примере канцеляриста Якова Гречаного)

Полтавская битва окончательно поставила крест на политических планах бывшего запорожского гетмана И.С. Мазепы. Понимая это, многие из еще остававшихся с ним соратников из числа малороссийской старшины бежали в день сражения в расположение украинских казачьих войск И.И. Скоропадского. Среди них был и писарь гетманской канцелярии Яков Гречаный. Несмотря на то, что все приводили различные доводы того, что оказались в лагере И.С. Мазепы не по своей воле, 8 августа 1709 г. бывшим мазепинцам объявили о замене смертной казни ссылкой в Сибирь и Архангельск. Предписанное царским указом отправление пленников в Москву задержалось из-за начавшегося на Украине «морового поветрия» до апреля 1711 г.

Дальнейшие судьбы перешедших на русскую сторону в день Полтавы представителей казацкой старшины и до сего момента остается малоизвестными. Еще со времен Н.И. Костомарова редко кто из исследователей сомневался, что все они сочувствовали делу гетмана И.С. Мазепы. Однако в отношении Я. Гречаного это мнение, по всей видимости, ошибочно.

В марте 1708 г. когда Кочубей и Искра поехали с доносом на Мазепу в главную квартиру царя Петра I, гетман распорядился арестовать Я. Гречаного и его свояка Ивана Черныша (женатому на сестре Якова, Елене), известного участника антимазепинских интриг. Оба были допрошены о том, «ведают ли они про генералного судью Кочюбея, для чего он поехал к великому государю». Вскоре Гречаного освободили из-под стражи и отправили на жительство в его имение Рымаровку, под своеобразный домашний арест. Стоит отметить, что после смерти Стефана Гречаного, Мазепа отобрал у его сына Федора, брата Якова, пожалованное ранее с. Оксютинцы. Поэтому возможно, что Гречаного и Черныша, претендовавшего на стародубское полковничество, но не получившего его от Мазепы, связывали в деле Кочубея и Искры не только родственные отношения.

Находясь в Рымаровке Гречаный и узнал об измене Мазепы, а заодно «уведомился» и о том, что его свояк Иван Черныш находится в Киеве. Туда выехал и Гречаный, однако в Лохвице он был арестован шведами по распоряжению генерального есаула Михаила Гамалеи. На допросе 4 октября 1709 г. Яков Гречаный уверял, что этот факт могут подтвердить не только лохвицкий протопоп Федор, но «и попы, и все лохвицкие мещане». В дальнейшем Гречаный был доставлен в ставку Мазепы, пробыв под караулом до самой Полтавской битвы.

В ходе сыска по делу Якова Гречаного был допрошен лохвицкий протопоп Федор Лисовский и два попа. Они подтвердили, что факт ареста Гречаного. Кроме этого протопоп Федор сообщил, что его теща приглашенная в дом М. Гамалея на обед была свидетельницей перепалки между генеральным есаулом и находившимся там же Гречаным. По ее словам «говорил Гамалей, Мазепа де сетует, что не повесил или не четвертовал Черныша, и Яков Гречаной против того отозвался Гамалею: разве оного Черныша повесить зато, что он при государе верно служит, и Гамалей сказал, что не толко Чернышу, и все, которые будут при государе держатца, караны будут, и стал он Гамалей пить про здоровье короля швецкого <…>, а Гречаный молвил, не замай, король швецкий пропадет и загинет, а он будет пить за своего государя, за которым господствуют, и маетности, и всякое доволство имеют».

В ноябре 1709 г. М. Гамалея, допрошенный гетманом И.И. Скоропадским по распоряжению российских властей, подтвердил все обстоятельства ареста Гречаного (РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Кн. 120. Л. 49 об. – 54).

На полях, напротив выписки из розыскного дела Я. Гречаного стоит помета «оставлен в Киеве». Однако этому и другим документам противоречит письмо Г.И. Головкина И.И. Скоропадскому (от января 1711 г.), в котором констатировалось, что Гречаный ныне в Сибири. То, что Головкин заблуждался касательно места нахождения Гречаного, свидетельствует и ответ Скоропадского, направленный Головкину в ответ на его требование прислать жену Гречаного в Москву вместе с членами семей и близкими родственниками других мазепинцев для отправки по месту ссылки осужденных. Украинский гетман писал: «Гречаного зась жены на Сибирь посилати не к кому, понеже и сам Гречаный ныне не в Сибири, але в Киеве» у Д.М. Голицына, о котором тот «розисковал, а узнавши его невинность уволнил».

Принимая во внимание всю совокупность имеющихся фактов, можно заключить, что уверенность Головкина о нахождении Гречаного в Сибири была ошибочной и связана была, вероятно, с неверным информированием канцлера его подчиненными или каким-то другим сбоев в работе российской бюрократической системы.

Подводя итог, можно отметить, что известные показания разных лиц в деле Я. Гречаного не противоречат друг другу, что в свое время, видимо и стало результатом оправдательного приговора. Однако даже если допустить, что бывшему канцеляристу Мазепы удалось обмануть российские власти, все равно судьба Гречаного свидетельствует о том, что политика русского правительства даже после Полтавы в отношении украинского казачества не являлась столь всеобъемлюще репрессивной, как это иногда представляется в некоторых работах современных украинских исследователей. Те представители старшины, которые хотели доказать свою невиновность, могли надеяться на расследование своего дела, что уже само по себе было немаловажно в то время.

Кроме того, материалы дела Я. Гречаного обогащают наши знания об оппозиционных настроениях в отношении Мазепы со стороны украинской старшины, которая в своих интригах против гетмана активно искала поддержки царя. Это стало и одной из причин того, что часть нарождающегося малороссийского дворянства не поддержала переход И.С. Мазепы на сторону шведов, сохранив верность Петру I.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа