Чехия в период правления Карла I (IV)

Министерство образования и науки Украины

Луганский государственный педагогический университет

им. Тараса Шевченко

Кафедра всемирной истории

Курсовая работа

по истории славянских народов

На тему: «Чехия в период правления Карла I(IV)»

Выполнила:

студентка 3 курса

группы «В»

исторического

факультета

Друзь Е.В.

Проверила: Лобас Т.В.

Луганск 2002

.

Содержание.

Введение 3

Глава 1. Наиболее важные источники по истории Чехии XIV века 6

Глава 2. Социально-экономическое развитие Чехии XIV века 17

Глава 3. Политическая жизнь Чехии при Карле I 29

Заключение 37

Литература 38

Введение.

Приступая к изучению данной темы нужно отметить ее особенности. Суть их в том, что эта тема на первый взгляд не является особо актуальной, и даже наоборот кажется совершенно неинтересной для исследования. Но это глубочайшее заблуждение. Актуальность этой темы связана не непосредственно с рассматриваемым периодом, а со следующим, наиболее значимым периодом в истории Чехии – периодом гуситских войн. Именно в этот период произошли события, которые стали значимыми не только для истории Чехии, но и для истории всей Европы. По сути, гуситские войны положили начало кризису католицизма и стали первоосновой для будущей Реформации.

Реформация, как известно, заложила основы будущей западноевропейской цивилизации. Это приводит нас к выводу, что именно события в Чехии стали одной из причин становления Запада.

Что же касается рассматриваемого периода, то его особенность и актуальность для изучения состоит в том, что именно в это время были заложены предпосылки для будущего социального взрыва – гуситских войн. «События порождаются причинами» - говорили философы, и это правда. Чтобы понять причины гуситских войн и необходимо изучить предшествующий период истории – период правления Карла I Люксембурга.

Исходя из рассматриваемой проблемы, целью работы является освещение положения Чехии в период правления Карла I, социально-экономический анализ этого положения и выяснение причин и истоков гуситских войн.

Однако хронологические рамки работы не ограничены периодом правления Карла I – 1346-1378 они значительно более широки, так как для более полного освещения данного вопроса необходимо проанализировать предпосылки и последствия правления Карла I. Поэтому в целом работа в той или иной степени будет охватывать в хронологическом аспекте все XIV столетие.

Территориальные рамки работы значительно уже - это собственно территория Чехии в данный хронологический период. Однако эти рамки не статичны, так как территория государства постоянно изменялась.

Объектом исследования соответственно является исторический процесс в Чехии XIV века, а предметом – социально-экономические отношения в этот этап истории.

Основными методами работы являются методы исторического исследования, системности и структурности, а также сравнительного анализа источников и мнений других исследователей.

Методологически работа опирается на цивилизационный подход А.Тойнби и рассматривает Чехию как часть западноевропейской цивилизации, только относительно недавно интегрированную в общую структуру.

Исходя из этого главными задачами, которые стоят перед нами при рассмотрении данного вопроса являются:

Анализ состояния источников по истории Чехии этого периода

Характеристика социально-экономического развития Чехии XIV века

Политическое состояние Чехии перед правлением Карла I

Анализ правления Карла I

Выделение наиболее важных последствий его правления

Практическое значение работы довольно значительное. Правда, она не имеет важного научного значения, но будет значима для студентов при изучении этой проблемы, ввиду слабости учебно-методической базы по этому вопросу, и тому фактору, что эта проблема изучается в рамках, как минимум, двух учебных курсов.

Что же касается историографического обзора, то здесь необходимо заметить, что в целом этот период изучен довольно слабо. Монографий по этому периоду нет. Основными источниками являются монографии, в которых рассматривается история гуситских войн, а также многочисленные комплексные исследования по истории Чехии.

К наиболее ранним источникам можно отнести «Историю Чехии» 1947 года, а также «Историю Чехословакии» в 2 томах 1956 года. В это же время выходят и монографии посвященные гуситскому движению (данный вопрос рассматривается в них как первая глава). Это труды Й. Мацека (1954) и Б. Рубцова(1955).

В 1963 году выходит комплексное исследование по истории Чехословакии В.Гусы.

Позже выходят монографии Г.М.Лившиц о Реформации в Чехии и Германии(1978) и Л.П.Лаптевой о письменных источниках по истории Чехии(1985), которые хотя и не посвящены данному вопросу, но имеют важные данные для его исследования.

В 1988 году выходит исследование коллектива авторов «Краткая история Чехословакии», которое имеет разделы посвященные данному вопросу.

Глава 1. Наиболее важные источники по истории Чехии XIV века.

Сведения о социально-экономическом и политическом положении предгуситской Чехии, можно получить из нескольких видов источников. Один из них — повествовательные (нарративные) материалы, главным образом хроники и короткие хро­никальные заметки. В хрониках сведения об экономике или положе­нии народных масс встречаются лишь в виде исключения - упомина­ния об урожаях и неурожаях, моровых эпидемиях, спорах феодалов, заканчивавшихся разграблением и опустошением деревень. Основное же содержание составляют описания событий при дворах и капитулах, о деятельности королей и светских феодалов, о политических собы­тиях. Из хроник предгуситского периода можно назвать: хронику Франтишека Пражского, три хроники дворцовой историографии Карла I: аббата Неплаха, Пржибика Пулкавы и Бенеша Крабице. Все эти хроники в принципе подобны, литературным образцом и источником сведений для них была более ранняя Збраславская хроника.[5;124]

К такого рода хронистам принадлежит прежде всего Франтишек Пражский. Известно о нем немного. В 1333-4 г. он был ректором школы на Вышаграце, затем стал проповедником в храме св. Вита и капелланом епископа Яна из Дражиц, который в 1341 г. предло­жил Франтишеку продолжать записи в Пражском костеле, прекратившиеся еще в 1283 г. Франтишек взял за основу своего сочинения Збраславскую хронику и лишь с 1338 г. описывал события самостоятель­но. Он закончил было хронику в 1342 г., но затем, после смерти епископа Яна, продолжал ее еще до 1353 г. Если в первой редакции главной фигурой повествования был Ян из Дражиц, то во второй в центр поставлен Карл I.

Хроника Франтишека Пражского состоит из трех книг. Повествова­ние начинается там, где остановились Продолжатели Козьмы. Далее оно идет по Збраславской хронике, Франтишек лишь сокращает или несколько расширяет материал в зависимости от собственного понимания важности событий. Франтишека не интересуют обстоя­тельства, от которых зависели исторические события, причины и следствия последних. Кроме того, хронист не умеет отбирать мате­риал, перемежает документы со слухами, в равной мере доверяя тем и другим. Большое внимание он уделяет событиям, связанным с церковью. Но главное место отводится правлению Карла I, осно­ванию им Пражского университета, коронованию Карла в Праге и т.д. В общем, Франтишек превозносит короля, принесшего людям 'золотой век'. Как уже указано, хроника заканчивается 1353 г., но время смерти хрониста неизвестно. Политическая тенденция автора проявляется в форме враждебного от­ношения к иностранцам, особенно к немцам. Франтишек демонстрирует свое чешское национальное чувство.

Дополнять и продолжить хронику Франтишека Карл I поручил кано­нику Пражского капитула и руководителю строительства храма св. Ви­та Бенешу Крабице. Последний происходил из рыцарского сословия. Хроника состоит из двух частей. Первая - описывает период 1284-1346 гг. и полностью зависит от хроники Франтишека. Бенеш лишь сокращает кое-где текст, изредка меняет его и высказывает собственные мнения. Чем ближе к современ­ности, тем чаше встречаются собственные оценки автора и новые -по сравнению с предшественниками - сведения.

Вторая часть хроники доведена до 1374 г. и описывает правление Карла I. Хронист (видимо, по желанию короля) вставил в текст почти всю автобиографию Карла. Весь остальной текст принадлежит Бенешу и представляет собой подробное изложение истории правления Карла I с 1346 по 1374 г. Описываются придворные торжества, строительство Праги, открытие и деятельность университета и т.д. Хронист демонстрирует свою преданность правящей династии, но также и свой чешский патриотизм.

Хроника аббата Неплаха (ум. в 1371 г.) была еще одной неудачной попыткой изобразить чешскую историю на фоне всемирной. Правда, автор лучше знал ис­торию Чехии, ближе стоял к Карлу, часто сопровождал его в путешест­виях. Однако сочинение Неплаха лишено всякой собственной концепции и представляет собой лишь беспорядочную компиляцию, в которой многочисленные отчеты неоднократно повторяются и на данные которой нельзя положиться.

Неплах взял за основу хронику пап и римских императоров Мартина Полония и добавил к ней краткую выдержку из чешских хроник - Козь­мы, его Продолжателей и так называемого Далимила, у которого за­имствовал главным образом последовательность правления богемских государей и описание церковных событий. Факты всемирной и чешской истории объединены у Неплаха совершенно механически. Повествование доведено до 60-х годов, но как раз наиболее интересные сведения, касающиеся последних двух десятилетий и почерпнутые из собственно­го опыта хрониста, не сохранились. Литературная и историческая цен­ность сочинения невелика. Хроника опубликована на латинском язы­ке, о ней есть отдельные упоминания у исследователей смежных сочинений .

Наиболее обширным произведением дворцовой историографии Карла I является хроника Пржибика Пулкавы. Оно написано им в соавторстве с самим Карлом I, но форму и сте­пень участия короля в этом труде определить сложно: писал ли он часть текста, или был только идейным вдохновителем основного ав­тора, неизвестно. Ясно однако, что король предоставил Пулкаве ма­териал (летописи, грамоты), доступ в архивы и, видимо, участвовал в отборе материала и в установлении композиции хроники. Последняя должна была стать изложением чешской истории, прославляющим ди­настии Пржемысловичей и Люксембургов.[5;65]

Пржибик Пулкава был магистром свободных искусств, в 1373-1378 гг. занимал должность управляющего школой при костеле св. Иржи в Праге (по другой версии - должность ректора школы при коллегиатской церкви св. Эгидия в Праге), затем был священником. Хронику, он начал писать около 1374 г. Изложение здесь открывается разделением человечества на отдельные народы при Вавилонском столпотворении, причем упоминают­ся и славяне как одна из 72 ветвей, на которые разделилось челове­чество. Говорится о расселении части славян на территории Чехии и излагается чешская история до 1330 г. Пулкава использовал хроники Козьмы и его Продолжателей, так называемого Далимила, Збраславскую, Франтишека Пражского, Бенеша Крабице, свидетельства королевского архива, грамоты. Некоторые сведения почерпнуты из источников, до нас не дошедших. Пулкава составил свою хронику на латинском языке, но вскоре после оригинала возник и чеш­ский перевод, часть которого выполнена самим Пулкавой.

Будучи со­чинением официальным, хроника излагает концепцию чешской истории и государства. Подчеркивается непрерывность чешской госу­дарственности от времен Великой Моравии и князя Вацлава (это вы­ражается во включении в текст хроники Пулкавы легенды о св. Вацлаве). Хроника должна была обосновать стремление Карла I создать сильное чеш­ское государство во главе с прочной центральной властью, стоящей над всеми другими политическими силами, исторически оправданной и освященной Богом. Прочность и авторитет власти государя долж­ны были опираться на исторические традиции. Но при всей продуманности идеологической концепции и функций самой хроники, ее истори­ческая ценность невелика, хотя текст и содержит сведения из ряда неизвестных вам сочинений. [5;66]

Своеобразное сочинение и весьма специфический источник по чешской истории XIV в – это автобиография Карла I. Она вошла почти полностью в тексты некоторых хроник и весьма тесно с ними связана. Вообще же автобиографию Карла трудно причислить к какому-либо разделу в классификации источников, она стоит особняком.[5;67]

Написана она вероятнее всего, в период с 1365 по 1371 (имеются, впрочем, и другие предположения). Автор не стремился описать свою жизнь сколько-нибудь объективно, в соответ­ствии с реальностью, а хотел нарисовать образ идеального государя, подражание действиям которого обеспечило бы успех его преемникам на троне. Таким образом, автобиография Карла имела задачу пропагандировать деятельность короля и императора, излагала его взгляды на верховную власть, на церковь, на соотношение различных полити­ческих сил. Ее назначением было стать идеологическим и политическим кредо и путеводной нитью для тех, кому суждено править после Карла. Этой идеологической задаче подчинено и изложение фактов. Карл отби­рал для своей автобиографии такие события, которые выражали его представления о власти и роли государства, об организаторских функ­циях последнего. Если факты не подходили под схему этой политичес­кой задачи, автор их замалчивал или интерпретировал в нужном ему духе.

Сочинение состоит из 20 различных по объему глав, разделенных в целом на две части. Часть 1 (главы 1-14) освещает молодость и политическую деятельность Карла до 1340 г. Часть 2 (главы 15-20) описывают события 1344-1346 гг., а в начале этой части имеется краткая справка о периоде 1341-1344 гг.

Часть 1 является, видимо, автобиографией в прямом смысле слова, т.е. написана самим Карлом. Автор же части 2 неизвестен; вероятнее всего, это какое-то доверенное лицо короля, которому и было пору­чено довести изложение до 1346 г. Почему сам Карл не закончил свое сочинение, сказать трудно, прямых объяснений этому факту в источниках нет. Сочинение написано на латинском языке и дошло до нас в ряде рукописей. Сохранились и выполненные еще при жизни Карла перево­ды на старочешский и средневерхненемецкий.

Весьма ценным источником, в частности и о жизни народных масс, являются грамоты. Они раскрывают, например, имущественные, судеб­ные и личные права феодалов по отношению к крестьянам и потому имеют первостепенное значение для изучения положения крестьян.

Весьма важным для истории предгуситской Чехии источником яв­ляется урбарии. В урбариях фиксировались крестьянские повинности и платежи в пользу феодала. В некоторых урбариях указаны размеры крестьянских участков, так что источник дает представление и о со­циальной дифференциации крестьянства. Правда, в урбариях нет данных о деревенской бедноте, но остальное население вотчины в нем охва­чено. О действительном размере полученных с крестьян платежей го­ворит учетный материал. По описываемым источникам можно просле­дить и процесс смены владельцев крестьянских участков, узнать о деревенской наемной рабочей силе, о ценах и заработной плате.[5;126]

Ценным источником о жизни народных масс конца ХIV - начала ХV в. являются юридические памятники. Они представлены законода­тельными актами, правовыми книгами, юридическими сочинениями.

В средние века юридические памятники в Чехии представляли со­бой первоначально запись норм обычного права, но по мере развития феодальных отношений они стали составляться специально подготовленными лицами, знавшими право и вносившими свои идеи в фиксацию сложившихся на практике норм и обычаев, свое осмысление задач их кодификации. Юридические памятники содержат лишь предписания о действиях в определенных жизненных ситуациях, но ничего не говорят о ходе событий, их причинах и следствиях. Этим они отличаются от источников других типов (официальных, нарративных). Кроме того, юридические источники не отражают полностью действительного положения вещем, так как не дают нам сведений о случавшихся в жизнен­ной практике отклонениях от содержащихся в праве предписаний. В то же время в юридических памятниках имеется богатый материал для исследования экономического развития и социальной структуры общества, взаимоотношений классов и сословий, политического, эко­номического и правового положения всех слоев общества.

Первым таким памятником является так называемая “Рожмберкская книга”. Она была найдена в архиве коморника чешского Петра из Рожмберка (ум. в 1347 г.) и поэтому извест­на еще как “Книга старого пана из Рожмберка”. Написана она в начале ХIV в. на чешском языке. Отдельные ее части восходят к ХШ в. Памятник является руководством для судебной практики по древнему чешскому праву, главным образом процессуальному и част­ному.

Крупнейший памятник юридического характера — кодекс основных принципов феодального права ХV в., чешской законник «Маестас Каролина». Он был составлен на латинском языке в 1351-1353 гг. по инициативе и при участии Карла I как комплексный свод правовых обычаев и проверенных практикой юридических норм. «Маестас Каролина» содержит 109 ста­тей, сформулированных таким образом, чтобы осуществить основную идею - укрепить положение короля в материальной, политической и судебной сфере. Уже в предисловии Карл I подчеркивал тезис о бо­жественном происхождении королевской власти и призывал своих под­данных принять законник как дар божий, преподнесенный людям через поставленного богом же справедливого короля. Экономическая основа королевской власти усиливалась в статьях законника тем, что королевское имущество объявлялось неотчуждаемым. Усиление королевской власти должно было постигаться ликвидацией права пожизненно и наследственно занимать должности в земских учреждениях, что в предшествующие эпохи приводило к захвату власти панской олигар­хией. Законник предписывал всем королевским чиновникам владеть чешским языком. Из других пунктов важное значение имели те, кото­рые касались феодального суда. В уголовном судопроизводстве отме­нялись «божьи суды», ордалии, т.е. испытания раскаленным железом, водой. Запрещались и такие наказания, как выкалывание глаз, отреза­ние носа, уха и руки. Так, в законнике говорилось: 'Не дозволено ни одному пану или шляхтичу, чтобы он своим или чужим людям выкалы­вал очи. А если кто будет уличен в таком действии, то пусть знает, что навлек на себя гнев короля... Если будет доказано, что некий пан или шляхтич отрезал своему человеку или еще кому-либо нос, пусть знает, что все его поместья переходят в собственность Его Королевской Милости.[5;34] С другой стороны, устанавливались весьма строгие кары за грабеж, убийство, насилие и разврат. Наказыва­лись также поджог и игра в кости. Ряд пунктов законника касался шляхетского имущества. Например, если шляхтич умирал без прямых наследников, его имущество переходило к королю (право мертвой ру­ки). Без согласия короля нельзя было имущество ни завещать, ни да­рить. Также и раздел шляхетских имений подлежал надзору короля. Все эти и многие другие пункты показывают, что идея усиления и централизации королевской власти получила в законнике весьма яркое выражение. Чешские паны не могли согласиться с таким пово­ротом событий. Прежде всего, они не желали признавать пункт о неотчуждаемости королевского имущества, так как это лишило бы их воз­можности расширять свои владения за счет королевских. Кроме того, король посягал на феодальные правовые институции, которые паны всегда считали исключительно собственным доменом. Неприемлемо для чешской шляхты было и запрещение законником жестоких форм наказания «провинившихся» подданных. Ограничение феодального произвола расценивалось панами как вмешательство в их дела и на­рушение древних прав, которыми они пользовались уже более 150 лет.

«Маестас Каролина» был направлен не против шляхты как таковой, а только против ее чрезмерной власти. Но и это обстоятельство по­служило причиной неприятия законника панами на сейме 1355 г. Шляхта не только отвергла законник, но в потребовала, чтобы он офи­циально был объявлен недействительным. Карл IV был вынужден пой­ти на это, что и провозгласил грамотой от 6 октября 1356 г.

Таким образом, при оценке «Маестас Каролина» как источника нужно иметь в виду не только односторонность, свойственную юриди­ческим памятникам, но в тот факт, что законник вообще не был вве­ден в практику, оставшись лишь проектом.

В конце XIV в. чешские юристы переработали существовавшие документы в соответствии с теми изменениями, которые произошли в пра­вовых нормах в обычаях. Так возник чешский «Порядок земского права» Его отношение к «Маестас Каро­лина» точно не выяснено.

Весьма интересным и своеобразным был документ под названием «Порядок коронации короля и порядок благословения королевы». Он составлен Карлом I перед его коронацией в 1347 г. Этим «По­рядком» и руководствовались при коронации. В документе излагается последовательность коронационных обрядов, так что он - ценное сви­детельство жизни и обычаев при дворе XIV в.

Другую группу правовых документов представляют собой рукописи, где приведены не только тексты действовавших в городах правовых предписаний, но и пересказано содержание дебатов, на основе которых принято то или иное постановление. К таким источникам принадлежат, например «Наставления для иглавских коншелов». Что же касается жизни духовенства, то она регламен­тировалась в общем каноническим правом, а по конкретным поводам - решениями синодов, статутами епископов и архиепископов.

Правовые документы в целом показывают юридическое положение крестьян и городской бедноты, но в практике феодалов нарушения правовых норм представляли собой обычное явление. Много материала о жизни народных масс предгуситского периода содержится в судебных документах церкви, которые сохранились луч­ше, чем аналогичные светские материалы. По каноническому праву высшим судьей в том или ином церковном округе был епископ или архиепископ. От его имени викарии решали споры между лицами духов­ными и светскими. Записи хода этих споров и решений по ним являют­ся содержанием так называемых «судебных актов». Так, сохранились судебные акты консистории Пражской. В них зафиксирована сеть прихо­дов, рассеянных по всей стране, имеются инвентарии владений и иму­щества приходов, записи о содержании споров священников со светскими феодалами по поводу размера десятины, встречаются упоминания о ере­сях и т.п. Все эти сведения дают представление об экономическом и правовом положении чешской деревни.

Некоторые стороны жизни народных масс предгуситского периода отразились и в литературных произведениях светских феодалов, за­щищавших и прославлявших существующий порядок, а также представителей духовенства, составлявших в основном «легенды», т.е. жития святых. Крестьяне и вообще народ упоминались в этом виде литературы лишь как символ всего дурного, а слово «хлап» (холоп) упот­реблялось как бранное.

Городское творчество эпохи представлено сатирическими стихами, поэзией вагантов, критиковавших церковную иерархию и вообще власть имущих, но, с другой стороны, пренебрежительно относившихся к крестьянам. Критические мотивы особенно ярко выражены в драмати­ческих произведениях, которые ставились на подмостках городов и местечек.

В числе источников по истории предгуситской Чехии следует еще назвать трактаты и проповеди. Все они без исключения вышли из-под пера представителей духовенства. Из этих сочинений, строившихся по определенной, фиксированной схеме, мы иногда узнаем и о жизни на­рода: авторы иногда обращаются непосредственно к массам или вклю­чают в текст эпизоды из жизни города и деревни.

Глава 2. Социально-экономическое развитие Чехии XIV века.

XIV век – период экономического подъема: развивается сельское хозяйство, растет добыча металлов - золота и серебра. С 1300 года чеканится пражский грош – одна из самых твердых валют Европы. Развитие металлургии и чеканки денег способствует развитию товарно-денежных отношений. Товаризируется промышленность и сельское хозяйство, начинается переход на денежную ренту.[6;59]

Естественно, что параллельно с этим происходят и изменения в социальной сфере. Наиболее всего изменилось положение церкви.

Церковь к концу XIV века была крупнейшим феодалом Чехии. Большая часть пахотных земель (подсчита­но, что церкви принадлежала примерно треть всего зе­мельного фонда страны) — основного средства произ­водства в эпоху феодализма — находилась в руках именно цер­ковных феодалов. Начиная с XIII века церковь ввела целибат (в частности и в Чехии), который препятствовал дроблению ее земель­ных владений. Земельные пожалования церковным уч­реждениям, захват и скупка земель, а также получен­ные церковью привилегии привели к концентрации все большего количества земель под властью церквей, мона­стырей, капитулов и епископств. Увеличению земельных владений церкви способствовала политика Карла IV, ко­торый нашел в церкви главную опору для осуществления своих политических замыслов; именно поэтому он стре­мился привлечь церковь пожалованиями и привилегиями. Обращает внимание тот факт, что целью монастырей бы­ло присоединить близлежащие деревни к своим владениям и создать компактные, объединенные земельные угодья. Однако созданию таких компактных церковных владений препятствовали феодалы — владель­цы смежных с церковными землями поместий, что приводило к бесконечным распрям. [1;112]

Кроме прямых феодальных повинностей крестьянин платил также десятину т.е. десятую часть всех доходов своего хозяйства. Этим, од­нако, его повинности по отношению к церкви не исчер­пывались. За каждый обряд — за крестины, исповедь, погребение — верующие должны были платить церкви.

Служители церкви хозяйничали и в городах, они спекулировали незаложенными мона­стырскими поместьями и получали с владельцев домов фиксированные проценты — вечную ренту, что опустоша­ло карманы бюргеров. Мелкие ремесленники также вы­нуждены были закладывать дома и из года в год выпла­чивать своим кредиторам (церковным магнатам или патри­циату) проценты; таким образом, должники несли тяжкое, бремя наследственной (пожизненной или вечной) ренты. Богатые прелаты нередко ссужали бюргерам необходимые им средства, несмотря на то, что церковное право запрещало духовенству заниматься ростовщическими операциями. Pенты, богатство, привилегии — все это приводило к засилью церкви в городах, и вызывало неприязнь к ней населения городов. Таким образом, церковь возбуждала ненависть не только у крепостных и феодалов, но и у горожан. Все­общая неприязнь к церкви усиливалась также в результа­те наглой финансовой политики папской курии, в резуль­тате упадка и разложения, которые переживала церковь.[7;14]

В XIV и XV веках аппетиты церкви резко возросли, она требовала все больше и больше средств. И она добывала их из своей паствы. Постепенно церковь-экс­плуататор теряла ореол святости и в конце концов стала подвергаться всеобщим нападкам. Начиная с XIV века хищнические тенденции финан­совой политики Рима в Чехии все более усиливались. Епископы и прелаты при назначении на должность дол­жны были утверждаться папской курией, которая пре­доставляла им эту милость отнюдь не даром. В форме так называемых сервиций в папскую казну текли из Чехии потоки золота. Следует при этом учесть, что все плате­жи банкирам святых отцов производились в золоте, и притом в твердой валюте, и никоим образом не в мест­ных деньгах (например, не в чешских грошах).

Так, епископы и прелаты направляли в Рим немалые суммы. Так, например, сервиции за пражское архиепископство достигали 2 800 злотых, за оломоуцкое епископ­ство — 2 500, за литомышльское — 800. Но и остальные бенефиции духовных лиц предоставлялись за очень высо­кую плату — так называемые аннаты (например, аннаты "за место декана в Кроморжиже составляли 425 злотых), причем кандидаты на вакантные должности должны были заплатить заблаговременно. Постепенно установил­ся такой порядок, при котором лица, заинтересованные в получении бенефиция, платили за еще не освободив­шуюся должность. Доходные бенефиции нередко рас­продавались заранее. Рост такого рода церковных побо­ров начался главным образом со времени папы Иоан­на XXII (начало XIV века), но уже в первой половине XIV века эти поступления достигли огромных разме­ров (так, например, в 1342—1352 годах в чешских обла­стях такого рода платежи производились в 600 случаях). Рост аннатов и других платежей был связан также с тем, что новый папа отнимал все бенефиции, пожало­ванные его предшественниками. Всякий заинтересован­ный в закреплении за собой должности обязан был, та­ким образом, платить за нее вновь.[7;16]

В XIV веке необычайно возросла также папская де­сятина. Если на протяжении всего XIII века папская десятина взималась лишь два раза, то в последнее де­сятилетие XIV века ее взимали уже восемь раз и в немалых размерах — кошели ненасытных папских сбор­щиков были бездонны. По одному только Пражскому архи­епископству десятина приносила папе 1 400 коп грошей. Помимо десятины Рим взимал еще и чрезвычайные сбо­ры — они чаще всего шли на создание наемных армий, необходимых папской курии для ведения постоянной борьбы с итальянскими феода­лами. Огромные доходы приносила торговля индуль­генциями. Все это следует иметь в виду, чтобы предста­вить себе, каким образом из карманов верующих вытря­хивали все до последнего гроша. Нужно принять во внимание, что сами служители церкви платили деньги папской курии не из своего кармана. За церковных фео­далов платили их крепостные, вносившие так называе­мую «помощь». Финансовое бремя, лежащее на населе­нии Чехии, возросло после 1378 года, когда в связи с церковной схизмой объявились два претендента на пре­стол «наместника Христа на земле», а к началу XV века к ним присоединился третий. Эти три претендента на папский престол старались превзойти друг друга не нравственными качествами, а богатством, роскошью и силой оружия.

Во времена Карла I лучшие и наиболее доходные церковные должности в Чехии получали иностранцы, прежде всего немцы, собравшиеся вокруг императорско­го двора, который использовал свою тесную связь с па­пой, чтобы оказывать им поддержку. У чешского духо­венства, особенно низшего, была, таким образом, еще одна причина ненавидеть высших сановников церкви, бывших, как правило, чужеземцами.

Резко подает и нравственность священнослужителей. Из отчетов ревизионной комиссии мы узнаём о некоем священнике Людвике Кояты из прихода св. Яна в Подскалии: «У него также была возлюбленная, проживавшая в Вышеграде, кроме того, в своем доме, находящемся близ монастыря св. Екатерины, что против школы св. Апполинария, он устроил публичный дом, в котором содер­жал четырех, иногда шесть и даже восемь проституток, принимавших гостей со стороны. Помимо того, он был страстным игроком в кости. Он ходил играть в кости на Старое Место в дом Гензла Глазера и Марка Плетлова, нередко он проигрывал там всю свою одежду и ночью возвращался нагим в дом своей сожительницы в Вышеграде. Дважды рихтарж Нового Места прогонял его в таком обличье как бродягу, но ему удавалось скрыться в своем доме, что против школы св. Апполи-нария». Следует добавить, что, по всей вероятности, Людвик Кояты не был исключением; безнравственных церковнослужителей было тогда множество.[7;18]

Получать бенефиции и связанные с ними доходы становилось делом нелегким. С другой стороны, большой приток желающих полу­чить бенефиций и должность священника приводил к то­му, что кандидатов было больше, чем свободных мест. Поэтому значительно возросло количество низшего духовенства, куда входили священники из бедноты, прежде всего из чешских семей, не имевших средств на покупку бенефи­ция и вынужденных поступать на службу к бенефициариям в качестве держателей приходов, наниматься в церковные сторожа или становиться бродячими проповедниками. Таким образом произошла дифференциация духовенства, разделившегося на так называемых прела­тов, то есть высших служителей церкви, или высшее ду­ховенство, и низшее духовенство, положение которого все более ухудшалось. Го­лодный и бедствующий проповедник сравнивал «церковь христову» — бедную, смиренную, какой ее описывали в Евангелиях, с тогдашней церковью — распущенной и без­нравственной, крупнейшим феодальным владельцем. Это вопиющее противоречие показывало, как «далеко зашла церковь». Не удивительно, что именно из рядов низшего бедного духовенства выходили люди, требовавшие исправления церкви, передовые борцы, лучшие органи­заторы и вожди гуситского народного движения.[2;71]

Класс светских феодалов также не был единым. В зависимости от размеров владений, происхождения и общественного положения светские феодалы делились на высшее дворянство (панство) и низшее дворянство, то есть рыцарей, земанов и паношей. Паны, так же как и монастыри, стремились к объединению своих рас­пыленных владений. Эти владения в значительной своей части были раздроблены и состояли из отдельных уча­стков, на которых сидели крестьяне. Мы уже видели, что подобные же стремления ду­ховенства наталкивались на сопротивление соседних феодалов. Точно так же усилия какого-либо пана увели­чить или округлить свои владения наталкивались на противодействие других феодалов.

Несравненно хуже было положение низшего дворян­ства, мелких феодалов, которые в экономическом отно­шении не могли конкурировать с владельцами крупных поместий. Владения низшего дворянства уменьшались в результате посягательств со стороны соседних панов. С подобным явлением мы встречаемся в южной Чехии. Так, например, панский род Рожемберков с середины XIV века расширил свои владения прежде всего за счет мелких дворян, которые вынуждены были продавать свои обремененные долгами замки и усадьбы и поступать на службу к Рожемберкам в качестве бургграфов и служа­щих. В стремлении расширить свои владения Рожемберки не останавливались даже перед захватами церковной собственности, именно это-то стремление и привело к будущему переходу части панства в гуситский лагерь.[3;238]

Панские роды, могущество которых теперь возросло, претендовали на неограниченное господство, стремясь захватить в свои руки как центральную, так и местную власть, вследствие чего возникали постоянные трения между панством и королем. Если Карлу I, нашедшему опору в церкви, еще удавалось держать в повиновении крупных феода­лов, то Вацлаву IV пришлось не только испытать на собственном горьком опыте, насколько паны сильнее его, но и познакомиться с панской тюрьмой[6;61].

Вопрос шел также и о том, удастся ли низшему дворянству получить доступ к местному управле­нию. Мелкий дворянин или прилагал все силы на борьбу с могущественным и знатным соседом, или вынужден был продавать собственный замок и искать пропитания либо при дворе, либо у тех же панов. Много мелких дворян шло в наемную армию, а часть же прибегала к иным средствам — к грабежу и разбою. В полном соответствии с духом феодального права ры­царь, по отношению к которому соседний пан совершил какую-либо несправедливость, мог объявить ему войну, брался за меч и возмещал убытки за счет панского иму­щества. Он нападал на панские усадьбы и деревни, уго­нял скот и грабил крестьян. Эти феодальные усобицы, столь обычные для эпохи феодализма, превращающие­ся иногда в настоящую «виселичную войну», усугубля­лись борьбой между самими разбойничьими бандами; во главе этих банд обычно стояли обедневшие дворяне, ко­торые в лесной чаще или на больших дорогах грабили путников и купцов. Многочисленные примеры феодаль­ного разбоя и грабежа встречаются в южной Чехии, они записаны в так называемой «Книге казней панов из Рожемберка». Преступления — разбой, грабеж, налеты и поджоги, — описанные в «Книге казней», наглядно пока­зывают, насколько глубоко зашло разложение господст­вующего класса.[7;20]

Само собой разумеется, что интересы дворянства (как высшего, так и низшего) не могли не вступить в противоречие и с интересами городов. Развитие ремесла и торговли наталки­валось на давние привилегии панства. Сравнительно более тесные от­ношения с городами поддерживали рыцари, которые в борьбе против церкви в панства искали союза с горожа­нами. Кредитные операции, к которым дворянство очень часто вынуждено было прибегать, были также одной из связующих нитей между ним и городами. Что же касается отношения к крестьянству, то здесь низшее дворянство было заодно с панами. Подобно па­ну мелкий дворянин стремился выжать из крепостных возможно больше. Помимо обычных поборов и оброков он требовал от крестьян еще и чрезвычайную «помощь», а также прибегал к многим другим способам эксплуа­тации.

В XIV и XV веках бюргерство не представляло собой единого общественного класса. В городах, представляв­ших собой центры ремесла и торговли, зарождались но­вые общественные классы. В XIV веке в результате развития ремесла и торговли, а также вследствие разви­тия денежных отношений города стали играть все большую роль в экономической, социальной, политической и культурной жизни страны.

Начиная с XIII века, с развитием ремесла и торговли, в Чехии шло развитие горного дела, снабжавшего стра­ну драгоценными металлами, необходимыми для разви­тия торговли. Из серебра, которое добывали на чешских горных промыслах и особенно в Кутной Горе, чеканили чешские гроши, имевшие хождение по всей Центральной Европе. Чехия была неиссякаемым источником серебра.[6;61]

В правление Карла IV Прага стала одним из крупнейших торговых центров Европы. В этом городе, расположенном на пе­ресечении торговых путей, идущих с севера на юг и с востока на запад, жило свыше 30 тысяч человек, кото­рые кормились прежде всего за счет торговли. По сво­ему значению Прага значительно превосходила осталь­ные чешские города. До некоторой степени с ней могла сравниться только Кутна Гора, расцвет которой объяс­няется развитием горнорудного дела.

В руках крупнейших бюргерских семейств концен­трировался торговый капитал, это позволяло им занять господствующее положение в городе. Власть в городе принадлежала нескольким патрицианским семьям, связанным друг с другом узами родства. Они были хозяевами городской ратуши и использовали власть для собственного обога­щения. В чешских городах власть корыстолюбивого пат­рициата была еще более ненавистна потому, что патри­циат здесь в большинстве своем был немецким, в то время как подавляющее большинство городского насе­ления составляли чехи. Таким образом, социальные противоречия усугублялись национальными.

Против патрициата выступали широкие слои населения - бюрге­ры. Бюргеры накопили значительные средства, однако за свои дома они обязаны были платить патрициям и мо­настырям арендную плату (вечная рента), суммы, посту­пающие от городских налогов, исчезали в бездонных кар­манах патрициев. В процессе торговли патрициат уста­навливал контроль и над ремеслом, хотя в этом стремлении он натыкался на противодействие цехов. Поэтому раздоры и мелкие столкновения между цехами и захватившим власть пат­рициатом были обычным явлением. в жизни чешских городов начиная с середины XIV века.

Так, например, в городе Брно во время волнений в 1378 году представители ремесленников требовали, чтобы восемь мастеров, чехов по происхождению, участ­вовали в заседаниях совета, когда там обсуждаются вопросы, касающиеся всей «общины» (то есть имущих слоев города). Точно так же и в Иглаве в 1391 году име­ли место выступления против патрициата. Однако все эти выступления были подавлены патрициями при помо­щи стражников.[7;24]

Самую многочисленную группу насе­ления городов составляла городская беднота, теснившаяся в ла­чугах предместий, в городских трущобах. Это были разорившиеся ремесленники, поденщики, челядь, рабо­тающие по найму подмастерья, а также изгои фео­дального общества — нищие и проститутки. Эта часть городского населения, представляла собой взрывчатый материал, готовый вспыхнуть от первой искры. А начиная с XIV века положение городской бедноты неуклонно ухудшалось. Росли цены на самые необходимые предметы потребления, а заработная плата при этом оставалась прежней, а если и возрастала, то все-таки не могла поспеть за растущими ценами.

Крестьянство в предгуситский период уже подверг­лось процессу социальной дифференциации. Наряду с зажиточными крестьянами, которые вели хозяйство на больших земельных участках (в пол-лана или целый лан), в деревне жили и малоземельные крестьяне, дер­жавшие четверть лана земли и меньше, затем безземель­ные крестьяне (то есть держатели ничтожных по своим размерам клочков земли или совсем лишенные земли). У всех этих крестьян была, по крайней мере, крыша над головой; они владели, правда, с соизволения господина, домом или жалкой лачугой. Однако в деревне работало также много челяди — поденщиков, служанок, которые вынуждены были зарабатывать себе кусок хлеба, на­нимаясь на работу либо к пану, либо к зажиточному крестьянину.

Имущество крепостных принадлежало церковным и светским феодалам. Крестьянин пользовался этим иму­ществом только с соизволения феодала. Владение кре­стьянина было наследственным, если оно было записано на основе так называемого закупного (немецкого) права, или пожизненно, если было записано на основе так называемого чешского права.

Обычно земля была обременена как денежным, так и натуральным чиншем. Ежегодно ко дню св. Георгия и св. Павла крепостные обязаны были пла­тить владельцу замка или монастырю определенную сум­му и обеспечивать феодала продуктами (яйцами, пти­цей, зерном и т. д.). Кроме того, крепостной обязан был несколько дней в неделю нести на городской земле пе­шую или конную барщину. Само собой разумеется, что вся тяжесть барщины падала прежде всего на бедняков, не имевших ни рабоче­го скота, ни поденщиков, которых можно было бы послать на барщину вместо себя. Мелким и безземельным кресть­янам приходилось самим идти работать на поле феода­ла, оставляя свои крошечные участки необработан­ными.[7;26]

К этим обычным повинностям, которые сами по себе были уже достаточно тяжелы для крепостных, прибавлялась еще так называемая «помощь» («помощью» назы­вались чрезвычайные повинности). Положение крестьян прекрасно характеризует пословица: «Крепостной, что верба, чем чаще ее обрубать, тем гуще она будет вет­виться»

Экономическое угнетение усугублялось правовым и политическим. Уже отмечалось, что крепостной держал землю только с соизволения господи­на. Правда, формально, согласно феодальному праву, владение крепостного было наследственным. Фактиче­ски же феодал всегда имел возможность согнать кресть­янина с земли и поступить с его имуществом по своему усмотрению. Но даже если крепостной владел своим хозяйствам на праве наследования, его право собственности было ограничено. Согласно праву на выморочное имущество, хозяйство крепостного, не оставившего прямых наследников, переходило в руки господина, который мог рас­поряжаться им по своему усмотрению.

В предгуситский период поднялась волна протеста против права феодала на выморочное имущество, которая захватила не только вождей реформаторского направления, но и некоторых представителей выс­шего духовенства (выступление архиепископа Яна из Енштейна и трактат Кунеша из Тржебовли). Кроме то­го, некоторые феодалы почувствовали, что было бы не­благоразумно рассчитывать дольше на бесконечное тер­пение крестьянства. Вот почему пражский архиепископ и присоединил свой голос к голосу реформаторов, требовавших ликвидации права феодалов на выморочное имущество. Феодалы при этом хотели убить двух зай­цев: убедить крепостных, что им оказывают благодеяние, что повинности их, таким образом, резко снижены, и одновременно пополнить карманы, заставив крестьян вы­купать право феодала на выморочное имущество. Крепостные должны были дорого заплатить за ликвида­цию этого права. Право на выморочное имущество в церковных, а также в светских владениях было действитель­но уничтожено, но этот дар данайцев не мог удовлетво­рить крестьян и задержать развитие революционного движения. Во владениях Рожемберков в южной Чехии ликвидация права на выморочное имущество была нача­та только в 1418 году, когда революционный пожар уже охватывал одну деревню за другой.

В правовом отношении крепостной также был отдан на милость, вернее, на произвол феодалов, — он был подсуден только панскому суду. Феодалы превратили право­судие в орудие выкачивания новых средств. Каждый проступок крестьянина служил для панских судей предлогом для взыскания с него денег. Помимо основных податей, крестьяне были задавлены множеством мелких повинностей. Крепостные должны бы­ли поставлять продовольствие, фураж и скот во время войн и частых феодальных усобиц, нести военную служ­бу, ремонтировать дороги, оказывать мелкие услуги во время панских игр и развлечений — все это входило в их «обязанности». Впрочем, феодал не обращал внима­ния ни на сложившиеся обычаи, ни на письменные со­глашения. Если ему что-либо было нужно, он просто брал это у крепостных; если ему нужны были ловчие для охоты или поденщики, он посылал за ними в деревню.[7;31]

Разобрав экономическое и социальное положение Чехии в предгуситский период можно отметить нагнетание социально-экономических противоречий. Все более углубляющиеся классовые противоречия вели к революционному взрыву. Кризис обществен­ного порядка распространялся на все сферы общества и все социальные группы. Усиление социальных противоречий во всех слоях общества выли­лось в гуситское революционное движение — одно из самых грандиозных движений эпохи феодализма. Существует закономерность - революция невозможна без структурного общенационального кризиса. Экономическое и социальное положение предгуситской Чехии является еще одним подтвержде­нием этого закона. Общенациональный кризис, захватив­ший все слои населения, подготовил в Чехии почву для гуситского революционного движения, которое потрясло старый общественный строй гораздо сильнее, чем другие антифеодальные революционные восстания. Следует отметить, что у гуситского движения была одна особенность — оно было направлено против крупнейшего феодала — церкви. По­этому в начале движения создалась широкая гуситская коалиция, к которой принадлежали не только крестьян­ство, городская беднота, бюргеры и низшее дворянство, но и часть панства, мечтавшего захватить церковные име­ния. Однако вскоре эта широкая коалиция классов рас­палась в зависимости от классовых интересов на три определенных лагеря.

Глава 3. Политическая жизнь Чехии при Карле I.

Прежде чем перейти к правлению Карла I необходимо коротко осветить события предшествовавшие этому.

Со смертью Вацлава III в 1306 г. прекратилась дина­стия Пржемысловичей. Вокруг освободившегося королев­ского престола началась борьба. Феодальная знать во главе с паном Тобиашем из Бехина избрала на престол Рудольфа, сына Альбрехта Австрийского. Рудольфу пришлось вооружённой рукой добывать престол. Во время войны он умер от болезни (1307). По договору с Альбрехтом на чешский престол должен был вступить Фридрих Красивый, его второй сын. Кандидатура Фрид­риха поддерживалась отдельными панами и частью патрициата, немцами города Праги. Противники авст­рийской партии во главе с пражским епископом Яном из Дражиц выдвигали кандидатуру Генриха Хорутанского, женатого на сестре покойного короля Вацлава III Анне. Борьба между двумя группировками доходила до кровавых столкновений. В конце концов Генрих Хорутанский (1307—1310) утвердился на престоле. Фридрих Красивый отказался от престола в пользу Генриха за 45 тыс. гривен серебра. Однако он был втянут в конфликт в могущественными панами и был изгнан.[2;74]

Ян Люксембург (1310—1346) – муж Елишки, второй дочери Вац­лава II, был третьим ставленником панов и высшего духовенства. Паны для обеспече­ния своего положения потребовали от короля грамоты, закреплявшей их привилегии. Согласно выданной гра­моте король обязывался не давать никому привилегий и земли в ущерб правам и вольностям высшего духо­венства и панов, которым он гарантировал неприкосно­венность их имений, прав и вольностей. В частности король обещал не допускать в страну иностранцев, не заставлять панов и средних и мелких феодалов без их согласия участвовать в походах. Только в случае напа­дения врага на Чехию или Моравию король мог призы­вать феодалов к участию в походе. Феодалы освобож­дались от обложения денежным налогом, за исключением случаев коронации и выдачи замуж дочерей короля. Король давал обещание не раздавать придворных должностей и имений иностранцам, в частности должности каштеляна и графа, и запрещал им приобретение земель. Король предоставил феодалам ряд прав, касав­шихся распоряжения имениями и наследства. Чешское панство, добившись значительных привилегий, юридически ограничило королевскую власть. Король должен был созывать сеймы для разрешения сбора налогов, в кото­рых он постоянно нуждался. На сеймах руководящее значение имели феодальная знать и высшее духовенст­во. Кроме феодалов на сеймах иногда присутствовали представители отдельных привилегированных городов. Король Ян созывал отдельно представителей от горо­жан для получения от них денежной помощи. Для той же цели созывались совещания духовенства, которое не всегда участвовало в сеймах.[6;58]

Большую часть своего правления Ян Люксембургский провёл за пределами Чехии. Он постоянно вмешивался в различные европейские конфликты и пытался полу­чить императорскую корону. Он выступал против Польши, как претендент на польский престол, поскольку Вацлав III был коронован польским королём. Он поддерживал Тевтонский орден против Владислава Локетка, содействуя этим усилению Ордена. Ян Люксембург вёл борьбу и с Казимиром III (1333—1370), преемником Локетка. По договору с Казимиром, заклю­чённому в Вышеграде в 1335 г., на силезское княжество был распространён суверенитет чешского короля. Но Ян отказался от безнадёжных притязаний на польскую ко­рону, получив в виде отступного значительную сумму денег. Ещё раньше ему удалось завладеть Верхними Лужицами с городами Будишин и Згоржелецко, отторг­нутыми от Чехии маркграфом бранденбургским ещё при Пржемысле Оттокаре II; Ян Люксембург воевал в союзе с папой против императора, а затем сближает­ся с ним против папы. Стремясь получить император­ский титул, Ян Люксембург захватывает Тироль и оттуда совершает поход в Ломбардию, чтобы побудить папу не препятствовать ему в получении императорской короны. Ряд североитальянских коммун признал его власть, но впоследствии он должен был вывести свои войска из Ломбардии. Из-за политики Яна над Чехией нависла угроза коалиции императора, Австрии, Венгрии и Польши. Примирившись с императором, признавшим его викарием империи, Ян Люксембург расстроил коалицию. Вмешавшись в Столетнюю войну, Ян Люксем­бург погиб в битве при Креси в 1346 г. Внешняя поли­тика Яна дорого обошлась Чехии. Многочисленные поборы подорвали хозяйство страны. Кроме налогов, разрешавшихся сеймом, Ян облагал поборами духовен­ство, горожан, евреев, портил монету, отдавал панам в залог королевские имения. В отсутствие короля всё управление находилось в руках знати — баронов, кото­рых его преемник Карл I в своей автобиографии назвал: «необузданными тиранами».

Хотя Ян и подтвердил права панов, но он проводил и политику централизации. Проводником этой политики выступал его сын Карл – маркграф Моравии и наместник Чехии (с 1333 года). После гибели Яна Карл стал королем Чехии (1346-1378) и императором Священной Римской империи (1347-1378). Очевидно, что он прошел хорошую политическую школу.

Еще будучи наместником Чехии, Карл присту­пил к наведению порядка в стране. Он выкупил 10 ко­ролевских замков в Чехии и Моравии, заложенных панами, и укрепил в них свою власть. Чешские паны, встревоженные действиями молодого наместника, до­бились освобождения Карла от его обязанностей. За ним был оставлен только титул маркграфа Моравского. Но в 1337 г. король Ян вновь назначил его на долж­ность наместника, и Карл продолжал политику, начатую ранее. Он выкупает королевские имения, и в скором времени большинство королевских земель было возвра­щено в казну. Карл жестоко наказал пана Николая из Потштына, который противился возвращению королев­ского имения и занимался грабежом. Пан погиб в неравной борьбе, а замок его был уничтожен. Карл налаживает судопроизводство и сам присутствует на суде. Он покровительствует горожанам и торговле.

По­нимая, что авантюристическая политика его отца не отвечает интересам Чехии, он стремится направить политику Яна к укреплению положения Чехии в Европе. В 1344 г. он добивается от папы Климента VI учреж­дения Пражского архиепископства, освободив этим Че­хию от подчинения архиепископу Майнцскому. Карл создал единое церковное управление, подчинив праж­скому архиепископу епископство Оломоуцкое в Моравии и Литомышльское в Чехии, которое было им учреж­дено. Карл обнаружил качества незаурядного правителя и политика.{2;79]

После своего избрания императором Священной Римской империи, он подтвердил все грамоты, выданные Чехии его предшественниками, и обнародовал две новые грамоты. Одна из них определяла отношение Чехии к империи и порядок престолонасле­дия, а другая признавала ленами чешской короны Мо­равию, Силезию и Верхние Лужицы. Согласно грамоте Карла власть чешского короля была неограниченной. Апелляции на решения короля не допускались. Коро­левский престол был объявлен наследственным по муж­ской линии в порядке первородства. При отсутствии мужского потомства престол наследовался по женской линии. В случае прекращения династии право избрания нового короля принадлежало сейму. Чешский король стал членом коллегии курфюрстов, в которой занял первое место среди светских князей. В 1356 г., после коронации Карла I в Риме, им была опубликована Золотая булла, которая определяла порядок избрания императора. Согласно булле право избрания принадле­жало коллегии четырёх светских и трёх духовных курфюрстов. В этой коллегии король чешский занял первое место. Золотая булла подтверждала, что в слу­чае прекращения династии в Чехии престол замещается по выбору сейма, в то время как выморочные курфюршества замещаются волей императора. Золотая булла подтверждала, что в Чехии никто не имеет права жа­ловаться на решения короля, обращаться к суду импе­ратора (к суду императора мог обращаться только король чешский, но он же являлся в это время импера­тором). Иностранцам было запрещено приобретать имения в Чехии, но чешский король мог покупать земли в империи. На Чехию не распространялась власть опе­кунов империи на случай междуцарствия. Чехия вошла в состав Священной Римской империи как главный её член, и ленная зависимость чешского курфюрста от императора была фикцией. Золотая булла укрепила чешское королевство, сделав его совершенно независи­мым от империи.[2;81]

Заботясь о повышении материального благосостояния Чехии, Карл обращал особенное внимание на развитие торговли и городов. Он стремился договорами закрепить экономические преимущества чешских купцов. Приезжавшие в Прагу иностранные купцы должны были выставлять на несколько дней свои товары для продажи. Они не имели права вести между собой тор­говлю без посредничества пражских купцов. Карл улучшил пути сообщения и принимал меры для охраны купцов, приезжавших со своими товарами. Торговля, пришедшая в упадок при отце Карла, вновь оживилась. В Праге устраивались ярмарки, на которые съезжались купцы из Италии, Германии, Польши, великого кня­жества Литовского. В 1348 г. на ярмарку в Прагу съехалось так много гостей, что для всех приехавших не нашлось места, и многие из них вынуждены были жить в палатках за городом. Карл покровительствовал городам. Он строит в Праге Новое место (новый го­род), поселение для чешских ремесленников. Оно полу­чило все права городского самоуправления с освобож­дением населения от податей и повинностей на двенадцать лет.

Чтобы обеспечить правильное совершение правосудия, Карл I при содействии итальянского юриста Бартоломье де Саксоферрато представил на рассмотрение сейма законник, известный под именем «Маестас Каролина». Со­здавая новый законник, Карл стремился улучшить судо­производство, уничтожить устаревшие его формы, реформировать судебный процесс, заменить обычное право писанным. Отвергнув «Маестас Каролина» в целом, сейм принял статьи, отменявшие устаревшие формы судопроизводст­ва, как, например, испытание водой и железом. Паны должны были признать право земских судов разбирать дела по жалобам на феодалов, при нарушении ими договоров, заключённых с крестьянами. В связи с ро­стом крепостнических отношений уже установилась про­тивоположная практика, и эта статья не была попыткой ограничения власти землевладельцев. Она касалась только тех крестьян, которые при пере­ходе к индивидуальному землепользованию заключали договоры с земельными собственниками. Принятие этой статьи не имело практического значения, так как собст­венники обращали мало внимания на заключённые с крестьянами договоры и произвольно увеличивали их денежные и натуральные повинности.[6;59]

С именем Карла I связано основание Эммаусского монастыря в Праге с богослужением на церковно-славянском языке. На сейме 1348 г. Карл I убедил сосло­вия учредить Пражский университет и предоставил ему особой грамотой те права и льготы, какими пользова­лись старейшие в Европе Парижский и Болоньский уни­верситеты. Основанный университет стал крупным науч­ным центром, который привлекал к себе много чешской молодёжи и молодёжь из соседних стран.

Карл I любил свою столицу и украсил её великолепными памятниками зодчества. Через реку Влтаву он построил знаменитый каменный мост, существующий и поныне. Карл I выстроил особый форт, где хранились королевские регалии и архив - Карлштейн.

Отношения Карла I с имперскими князьями и дру­гими странами были сложными и напряжёнными. Им были недовольны баварские Виттельсбахи и австрийские Габсбурги, не попавшие в число курфюрстов, и папа, ко­торый Золотой буллой был отстранён от участия в из­брании императора. К противникам Карла присоеди­нился Казимир III, король польский, и Людовик Венгерский. Карлу удалось расстроить намечавшуюся коалицию. Он вернул Австрии Тироль, породнился с польским королём, а Виттельсбахов баварских разъ­единил с Виттельсбахами бранденбургскими. Последние в 1363 г. признали Карла и его потомков своими наслед­никами в Бранденбурге. Карл I выкупил у мейссенского графа заложенные ему курфюрстом бранденбургским Нижние Лужицы и в 1373 г. занял Бранденбург.

Располагая значительными денежными средствами. Карл скупал земли и присоединял их к чешской коро­не. Ему принадлежали значительная часть Верхнего Пфальца, земли и города в Тюрингии и Саксонии. Его владения простирались от Балтийского моря до Нюрн­берга. В сфере его влияния находилась вся северная Германия. Но обширная держава Карла I не была прочной. Все владения были связаны только подчине­нием одному государю. Между отдельными областями и Чехией не было тесных экономических связей. Хотя во всех владениях Карла I были введены общая мо­нета, общий верховный суд, единое управление, но этого было недостаточно, чтобы объединить в одно политическое целое земли, отличные от Чехии в нацио­нальном и культурном отношении, с своеобразными историческими традициями.{2;82]

Сам Карл содействовал распаду своего государства, разделив его перед смертью между членами своей семьи.

В период правления Карла I (1346-1378) в Чехии интенсивно развивались латинская и чешская литературы. В этом процессе принимали активное участие новые общественные слои, главным образом магистры и студенты от­крытого в 1348 г. Пражского университета. Общая интеллектуальная атмосфера способствовала и созданию хроник, ряд которых написан именно в это время. Карл 1 стремился подчинить изложение истории своим династическим целям, поставить содержание хроник не только на службу прославления рода Люксембургов, но и сделать идеологи­ческой и практической опорой укрепления центральной власти и обо­снования прав на территории, присоединенные к чешскому государст­ву. Не в последнюю очередь король хотел с помощью исторических сочинений утвердить свое имя и правление в памяти людей на вечные времена. Поэтому он оказывал официальную поддержку исторической работе - сосредоточил при своем дворе образованных лиц, которым поручал писать хроники, принимая и сам деятельное участие в созда­нии этих сочинений. Хроникальное творчество стимулировалось не только королем, но и образованным, патриотически настроенным епис­копом Яном из Дражиц.[5;61]

Располагая средствами, Карл I принудил панов склонить перед ним свои головы. Но усиление королевской власти было временным, так как Карл I не рас­полагал социальной базой, на которую он мог бы опираться в борьбе против феодалов. Города Чехии были не настолько сильными, чтобы стать опорой ко­роля. В городах, пользовавшихся привилегиями, гос­подствовал немецкий патрициат, который не поддер­живал королевскую власть. Держа феодалов в покорности, Карл I оставил неприкосновенной феодаль­ную основу их власти, а вследствие общего хозяйст­венного подъёма их экономическое могущество возросло. Восстание панов против Вацлава IV и его последующее свержение было наглядным проявлением их силы.

Заключение.

Завершить работу я хотела бы краткой характеристикой состояния Чехии и некоторыми выводами о роли Карла I в истории.

Очевидно двойственное положение Чехии. С одной стороны – экономический рост, широкая внутренняя колонизация, рост городов, развитие рынка и товарно-денежных отношений, с другой – нарастание структурного социально-экономического кризиса, рост социальной дифференциации, усугубление социальных противоречий. С одной стороны – возрастание власти короля и централизация страны, с другой – возрастание мощи панов и рыцарей.

В рассматриваемый период в Чехии, как и в других европейских государствах, столкнулись две силы – король и паны/шляхта. Опорой короля стали города. Но, как и в других странах Восточной Европы, города были слабыми, поэтому король опирался также и на церковь. Это и было началом конца. Карл I в лице церкви приобрел такого союзника, который позже погубит его династию. В это время церковь пребывала в состоянии морального кризиса и упадка. Многие моральные ценности были утеряны. Все слои населения выступали против церкви, хотя по разным причинам. Поддержка Карлом церкви привела только к усилению оппозиции к его политике. Так Карл своими же руками подталкивал общенациональный кризис. Пока династия имела средства, и ее возглавлял Карл, ситуацию удавалось гасить, но когда этого не стало, кризис стал очевиден.

Всеобщее недовольство вот-вот грозило прорваться. По стране распространяются критические и реформационные требования. Действует целая когорта мыслителей и проповедников: Конрад Вальцгаузер, Ян Малич из Кромержижа, Матвей из Явова, Томаш Штитный, Штепан из Колина. Династия оказалась перед лицом национального социально-экономического кризиса. А впереди был Ян Гус…

Литература.

1. Гуса В. История Чехословакии. - Прага, 1963.

   История Чехии. – М-Л., 1947.

   История Чехословакии. Т.1. – М., 1956.

   Краткая история Чехословакии. – М.,1988.

   Лаптева Л.П. Письменные источники по истории Чехии периода феодализма. – М., 1985.

   Лившиц Г.М. Реформационные движения в Чехии и Германии. – Минск, 1978.

   Мацек Й. Гуситское революционное движение. – М., 1954.