Крещение Руси. Освещение его в древнерусских летописях

TYPE=RANDOM FORMAT=PAGE>7

Голос души автора сего…

Нынче мы отмечаем круглую дату – 2000-летие Христианства. Уже было написано множество работ по этой теме, сколько было телепередач… И это за 9 с небольшим лет нашей российской «демократии». Христианство опять вошло в моду. Теперь даже в Совете Федерации заседают представители крупных религиозных конфессий. Правда главенство отдается христианству. Но почему христианству ? Может потому, что оно явилось изначально золотой серединой между замкнутостью иудаизма как конфессии, и нетерпимостью к инакомыслию и «неверным» у ислама.

Несмотря на 20-летие воинствующего атеизма, христианство все же осталось в русских. (20-летие воинствующего атеизма – это мое личное мнение: я считаю, что когда Сталин пригласил к себе попов и разрешил им открыть семинарии во время войны воинствующий атеизм кончился. Именно ленинская политика была политикой атеизма. Сталин погубил «великое дело» тов. Ленина.)

Но в чем были правы волхвы Киева и Новгорода, и позже – коммунисты, - так это в том, что христианство губит человеческое(творческое) начало. Оно – изначально чуждая религия. Христианство было чуждо свободолюбивым славянам. Но то, что христианство – исконно русская религия – чистая правда. Христианство не смогло бы утвердиться, если бы оно не имело военной поддержки. Взгляд со стороны: «…православие (христианство) утвердилось на Руси благодаря тому, что Владимир из-за своей алчности и жажды власти продался Византии, которая помогла ему с администрированием и финансами…» Начать порабощать собственный народ, родную кровь мог только очень жестокий и беспринципный человек. А может он вовсе и не славянин по происхождению? В этом свете теория норманистов выглядит очень убедительно. Но, теории - теориями, а по историческим источникам все выглядит совершенно иначе.

Выбор веры

Религиозная политика князя Владимира в 980-е годы отличалась, как кажется, известным налетом авантюризма, что, собственно, и неудивительно: князь был чистокровным скандинавом, хотя и рожден­ным на Руси, и к традиционной славянской вере относился, видимо, вполне скептически (как, возможно, и ко всем остальным). Да и трудно предположить, что у вечных странников-варягов, даже благородной крови, потомком которых он был, оставалось после веков жизни на чужой земле за душой что-то особенно святое. Княжеская авантюра нашла свое отражение в летописном рассказе об «испытании вер», уже изложенном выше. Итак, в 986 г. к князю якобы зачастили миссионеры из разных стран. Владимир выслушал всех, затем осуществил «развед­ку» и после совета и зрелого размышления остановился на восточном (византийском) христианстве ради красоты богослужения. Нужно ду­мать, что бродячий фольклорный сюжет «испытания вер» был призван «облагородить» летописную историю, подменив сведения о княжеских поисках новой политической ориентации, а соответственно — и веры, поскольку в средние века (а кое-где и сегодня) эти вещи не разделяли: единоверец был союзником.

Князь, видимо, поочередно давал понять мусульманам (Волжской Болгарии), иудеям, западным и восточным христианам, что не прочь принять их веру и закон, и, очевидно, следил за реакцией, взвешивая плюсы и минусы, «за» и «против». Заметим, что Владимиру не пришло в голову сменить славянское язычество на близкое балтийское или чуждое, но сходное в основных принципах угро-финское: их носители (голядь, чудь, весь, меря и пр.) сами зависели от Руси.

Князь выбирал между различными вариантами единобожия (монотеизма), поскольку в сопредельных и доступных его влиянию землях просто не было мощных государств, потенциальных союзников, исповедовавших иные религии (не брать же в расчет далекую Индию или и вовсе запредельный Китай, куда добирались разве что купцы по Великому шелковому пути). А европейские язы­ческие народы сами наперебой крестились. Конечно, окончательный выбор был продиктован прежде всего экономическими соображения­ми: именно в Константинополе испокон веков сходились торговые связи восточных славян со всем средиземноморским миром, что порождало тесные отношения попеременного сотрудничества-сопер­ничества с империей. Но не следует забывать и единственного в своем роде и тогдашнем мире византийского великолепия, пленявшего не одно поколение славянских и варяжских купцов и воинов. Отказав­шись от ориентации на разгромленную Хазарию, Русь, вполне естест­венно, обратилась в сторону Византии. Но если «хазарский» период не привел к принятию иудаизма, период «византийский» мог открыть­ся только официальным крещением (т.е. утверждением государствен­ного статуса христианства) — иначе «разговор», диалог просто оказался бы невозможен. Русь как бы взялась изучить «язык» интерес­ного и нужного ей собеседника, но с первого же момента, видимо, решила «выторговать» за этот шаг как можно больше: династический брак князя с византийской принцессой и соответственно полноправ­ный статус в европейской политике. Добиться этого, особенно прин­цессы, было нелегко — нужно знать унаследованное из античных времен высокомерное отношение ромеев к варварам-язычникам, даже желающим креститься.

Примерный ход событий, связанных с крещением князя Владимира и его браком, восстановлен польским историком Анджеем Поппэ. Согласно его версии, Владимир крестился 6 января 988 г. в Киеве, а не в Корсуни-Херсоне (близ нынешнего Севастополя), как говорит летописец. Впрочем, среди историков преобладают сторонники херсо-несского крещения. В качестве даты крещения называют также 1 марта 987 г., есть сведения, что не от греческих, а от болгарских (славянских) священников. Согласно летописной версии, Владимир взял Корсунь, чтобы вынудить Византию отдать за него Анну. По более убедительной реконструкции А. Поппэ, произошло это из-за отпадения своевольного города от империи — князь выполнял здесь свои союзнические обя­зательства, а город вернул императору в качестве своеобразного выкупа за невесту. Летописная история крещения князя в Корсуни маловеро­ятна еще по одной причине: корсунское священство в вероисповедном плане отличалось от константинопольского, и отношения между ними были весьма напряженными. Странно было бы, ориентируясь на Византию, принимать крещение в непокорном городе, исповедующем к тому же иной вариант вероучения.

Крещение Руси

Вскоре после крещения князя были окрещены и киевляне-языч­ники. Принятие таинства было, как сказали бы сегодня, добровольно-принудительным. Предварительно по велению князя низвергли идолы его собственного пантеона: одни изрубили, другие сожгли, а Перуна привязали к конскому хвосту и волочили его с горы к ручью, причем двенадцать мужей избивали идол палками. «Делалось это, — говорит летописец, — не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе». Перуна кинули в Днепр, и специально приставленные люди отпихивали его от берега до самых днепровских порогов, которые, видимо, воспринимались как граница «своего» мира (такая граница может не совпадать с политической). Власть князя, как видно, была весьма сильна: он решительно расправился с идолами, не побоявшись народного возмущения. Более того, если верить летописи, никаких волнений в Киеве и не последо­вало. А князь, не давая язычникам опомниться, послал по всему городу глашатаев со словами: «Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — да будет мне враг». Угроза достаточно серьезная.

Обратим внимание на места постройки церквей: они фактически заместили языческие святилища, как бы унаследовав сакральность (священность) их мест. Тот же механизм замещения будет в полную силу действовать и в народных представлениях, приведя в итоге к возникновению новой картины мира на основании синтеза языческой и христианской моделей. Противоречие между верами с веками сгла­дилось, сошло на нет. Христианство, еще на византийской почве включившее в себя многие элементы языческой народной магии, слилось в сознании масс народа со славянскими верованиями и обрядами. У развитой монотеистической религии (иудаизм, христианство, ислам) и магического язычества есть нечто общее, а именно — признание существования «мира иного» и его влияния на мир здешний и живущих в нем людей. Но это влияние и взаимодействие миров трактуется по-разному. Религия — это диалог с высшим существом, где человек, признавая свою подчиненность божественной воле и надеясь получить посмертное спасение в результате милости Бога, обращается к Нему с хвалой или просьбой. Других причин для молитвы, по сути, не существует. Божество для религиозного сознания — высшая личность, индивидуальность, совершенно свободная и подчиняющаяся только Своей воле. Для магии иной мир населен множеством существ, которые тем не менее являются мнимыми (как и христианские бесы), поскольку несвободны. Эти ложные индивиды в принципе не отличаются от безличных слепых сил, с которыми работает наука (имеющая некоторые общие основания с магией, в частности предпосылку существования вечных неизменных законов, знание которых позволяет осуществлять целенаправленную предсказуемую деятельность по изменению мира). Объекты магии вполне поддаются управлению и использованию, для чего следует овладеть магической техникой (заклинаниями, тайными именами и т.п.). Тогда результат гарантирован.

Двоеверие

Традиционная вера и не собиралась умирать на Руси. Как писал иеромонах Иоанн (Кологривов), русский католик, член ордена иезу­итов, читавший в середине XX в. лекции в Папском Восточном институте в Риме, «имена языческих богов и самая память о них были вырваны из русской души, но христианству тем не менее нс всегда удавалось укоренить в ней свои догматы и верования. Евангельское учение и древние языческие представления расположились одно над другими, и это положение не исчезло до наших дней. Не только языческие обряды народ кое-где сохранил, но и самый дух многобожия под христианскою внешностью; или, говоря еще яснее, русское народ­ное христианство представляет собою некое языческое христианство, где многобожие представлено верованиями, а христианство—куль­том». Язычество долгое время открыто сопротивлялось христианиза­ции (полностью Русь была окрещена в XII в.), а будучи наконец побеждено и уступив важнейшие позиции, по-прежнему наполняло «низкие», бытовые уровни народной жизни, благополучно сосуществуя с христианством, деля с ним сферы влияния и постепенно сливаясь в единое мировоззрение, называемое в науке вслед за средневековыми церковными авторами «двоеверием».

Еще в Риме пламенному раннему христианству, религии откровения и жертвенного искупления, религии последних времен, когда конец привычно устойчивого мира кажется совсем близким, почти ощути­мым, пришлось приспосабливаться к условиям длительного бытова­ния, да еще и в статусе государственной религии огромной пышной многонациональной империи. Так было в Византии: культ Диониса, например, оказался заменен культом св. Георгия, храмы в чью честь строились на местах былых Дионисовых святилищ, а праздники совпадали с днями дионисий, — отождествление пространственное и временное приводило к отождествлению самой христианской фигуры с языческой. Так было на Западе. Так было и на Руси. Известно, например, что в Новгороде церковь св. Власия стояла на Волосовой улице, а святой в ней был изображен на иконе в окружении скота (ср. «скотья бога» Волоса). Таких примеров можно было бы привести немало.

Как умирала языческая свобода…

Принесенное «из-за моря» и навязываемое княжеской властью христианство было для русского смерда или простого горожанина своего рода «речью на непонятном языке». Идеи ожидания Мессии (Спасителя) и его вторичного прихода, самопожертвования во искуп­ление человеческих грехов, линейного времени и всеобщего воскресе­ния мертвых «во плоти» в конце времен не имели прямых соответствий в языческих представлениях о мире. Понятным в новой вере было только то, что имело традиционные соответствия. Например, эсхато­логические ожидания, связанные с представлениями о грядущем конце света, времен и Страшном суде как прологе «будущего века», Царства Божия, могли как-то соотноситься с традиционным представ­лением о гибели мира и его возрождении в новом качестве. Известен был и мотив смерти и воскресения сына бога. В общем же, чтобы сделать язык новой веры понятным, необходимо было установить соответствия старых и новых персонажей, т.е. осуществить перевод. Такому «переводу» и был подвергнут языческий пантеон. Фигуры верхних уровней иерархии совпали в новой модели с христианской «верхушкой»: божественным семейством, ангелами, святыми, мифо­логические функции получил и сам Христос. Произошло это факти­чески вопреки официальному объявлению прежних богов демонами. Просто иначе объяснить массам новое учение едва ли было возможно. В качестве бесов переосмыслились преимущественно низшие существа языческой иерархии, а многие из них и вовсе сохранились в народных представлениях без особых изменений.

Богородица и особенно Параскева-Пятница и Анастасия приняли, вероятно, функции Мокоши (насколько они поддаются реконструкции); парные святые естест­венно заместили мифических близнецов (близнечные мифы широко распространены у многих народов; у индоевропейцев близнецы регу­лярно связаны с конями. Георгий-победоносец и пророк Илия слились во едино с образом Перуна. Христос стал пониматься как существо воплотившее суть три ипостаси единого: Род, Сварог, Даждьбог.

И таких примеров можно привести множество.

«РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ЛЮБВИ В РУСЛЕ ОСНОВНОГО ВОПРОСА ФИЛОСОФИИ»

НАУКА СТРАСТИ НЕЖНОЙ, ИЛИ АВРАЛ НА ФАБРИКЕ АМФЕТИМИНОВ

Людмила Щекотова

[3/1996 «ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ» стр. 38-40]

«Страшиться любви – все равно, что испытывать страх перед жизнью, а кто боится жить – уже на три четверти покойник» (Бертран Рассел, английский философ, логик, математик и общественный деятель)

…Существует ли всеобъемлющая формула любви?

«Ах, это блаженство и муки, пьянящая свобода и тяжкое рабство!» - пылко воскликнет поэт. «Это генетика, физиология, психология, биохимия… В общем, плод эволюционного древа гоминидов», - пожмет плечами ученый. А между тем, еще двадцать лет назад чувство любви даже не рассматривалось наукой в качестве достойного объекта исследований! Психологи скрупулезно изучали простые эмоции типа гнева или страха, физиологические симптомы которых – изменение ритма пульса и дыхания, сокращения мышц и другие врожденные реакции – давно известны и прекрасно поддаются количественным изменениям в лабораторных условиях. Но как зарегистрировать и обсчитать манифестацию любви? Если судить лишь по симптомам, переменчивым и многообразным, самая могущественная эмоция человека может предстать в любом обличье – от несварения желудка, до маниакально-депрессивного психоза. Роль гнева и страха в выживании вида вполне понятна: первый бросает в битву за собственное существование, второй – вынуждает спасаться бегством… А что любовь? Чтобы зачать ребенка, нежное чувство вовсе не обязательно (так оно обыкновенно и бывает! – ухмыляются циники), а посему – по мнению прагматиков от науки – данная эмоция с эволюционной точки зрения совершенно бесполезна.

«Никто и ничто не убедит меня, что любовь представляет собой не феномен социального устройства, а природное свойство человеческой натуры» (Лоренс Кэслер, психолог, автор книги «А нужен ли брак ?»).

Талантливые исследователи, доктора наук в большинстве всерьез считали любовь аксиомой, что любовь - в особенности романтическая – есть продукт исключительно человеческого мозга и что зародилась она всего 5 или 6 столетий назад, когда в цивилизованных сообществах Европы возникли к тому определенные предпосылки, а именно: наличие свободного времени и достаточного бытового комфорта плюс довольно высокий уровень развития изящных искусств и светской литературы. (* - ошибка: а как же общества без развитого искусства?)

Ну а главные виновники, конечно, трубадуры! Это они, придумали на наши головы Искусство Куртуазной Любви в виде изящно-замысловатых ритуалов общения бравых рыцарей со скучающими благородными дамами (заметим, однако, что сей род романтических чувств исключал саму мысль о возможности сексуального контакта). Так или иначе, но дело было сделано: Любовь с большой буквы прочно укоренилась в фундаменте европейской цивилизации, а плоды сего добровольного заблуждения мы теперь пожинаем в виде бесконечных слезливых телесериалов и душещипательных сентиментальных романов…

Правда, с позиций психологии в данной точке зрения просматривается неувязочка. Дело в том, что все известные эпидемии так называемых массовых помешательств (типичным примером может служить тюльпаномания, охватившая Голландию в XVII в.) изживали себя, в общем, довольно быстро, причем очухавшиеся больные полностью обретали здравый смысл, а заодно и стойкий иммунитет, искренне недоумевая, чего ради они совершил явные глупости – если не сказать безумства. С любовью все не так: мало того, что она упорно не желает себя изживать, ни один переболевший – пусть он даже прошел сквозь муки мученические не получает никакой гарантии, что сие не повторится! Ну хорошо, если для выполнения репродуктивной функции вполне достаточно того, что мы называем сексом, то тогда, а главное, почему и зачем к нему присоединилась любовь? И представьте, недавно ученые нашли-таки ответ на этот непростой вопрос… А с мертвой точки дело сдвинулось в 1980-х, когда на первый взгляд, совершенно неожиданно проблемой любви заинтересовались ряд не мало высококлассных специалистов; по мнению социологов, это случилось не в последнюю очередь потому, что к тому времени в науку уже пришла масса женщин, а они всегда относились к любви намного серьезнее мужчин.

«Едва я приступила к работе в Станфордском университете, мне тут же дали понять, что начинать научную карьеру с изучения любви и человеческих отношений означает навсегда загубить собственное будущее. И не лучше ли выбрать более солидную тему, скажем, определение максимальной скорости передвижения крыс?» (Илейн Хэтфильд, психолог, автор книги «Любовь, секс, интимные отношения: психология, биология, история»).

Новейшие исследования антропологов пробили изрядную брешь в твердокаменном убеждении, что любовь скорее порождение западной цивилизации, чем природный биологический факт.

В 1992 г. Вильям Янковяк из University of Nevada и Эдвард Фишер из Tulane University объявили, что нашли убедительные свидетельства существования романтической любви по крайней мере в 147 из 166 обследованных ими культур. «Это универсальный феномен, если хотите, пангуманоидная характеристика, объединяющая самые различные культуры, - комментирует Янковяк. – И если в цивилизованных обществах с достаточными ресурсами индивид выражает свои чувства такими подарками, как букет цветов или коробка дорогих конфет, а в «примитивных» обществах ничего подобного не наблюдается, сие отнюдь не означает, что эти общества не ведают чувства любви». С ним полностью солидарна Хелен Фишер – сотрудник Американского музея естественной истории в Нью-Йорке и автор нашумевшей книги «Анатомия любви: естественная история моногамии, адюльтера и развода». «Я всегда считала любовь столь же первобытной, базисной человеческой эмоцией, как страх, гнев или радость… Это же совершенно очевидно! – говорит она. – Полагаю, что антропологи не заметили этого раньше лишь потому, что интересовались совершенно иными проблемами».

В самом деле, полевые исследователи прошлого в непременном порядке выяснили вопросы о традиционных процедурах ухаживания и брачных ритуалах той или иной культуры; однако во многих из них супружество никоим образом не соотносится с любовью – и свадебные торжества окутаны романтикой не более чем заключение финансового договора между крупными корпорациями. «Но любовь существует и там, только в скрытом виде, требующем специального исследования», - замечает Янковяк.

Весьма любопытны данные Хелен Фишер. В своей «Анатомии любви…» она доказывает, что с самых ранних времен существования человечества наиболее распространенной формой брачных уз являлась моногамия, дополненная тайными изменами (сегодня лишь около 5% супружеских пар сохраняет верность друг другу); причем – вопреки распространенному мнению – женщины в этом отношении ничуть не уступали мужчинам. «Доисторическая леди, успешно скрывающая от своего супруга внебрачные похождения, дарила своим биологическим потомкам большее генетическое разнообразие и повышенную жизнестойкость, - пишет Хелен Фишер. – И той стороной женской натуры, что исподволь соблазняет современных дам пуститься во все тяжкие, мы обязаны первобытным прабабкам, шмыгавшим пару миллионов лет назад в кусты со своими тайными любовниками».

Хотя в развитых цивилизованных странах критическим периодом супружества справедливо считается 7-летний рубеж, у 62 «примитивных» культур, изученных Фишер, пик разводов приходится преимущественно на четвертый год брака. На этом рубеже пары, имеющие одного ребенка, обычно распадаются, бывшие супруги находят новых партнеров – и начинают все с начала. Если через 3 года после первенца появляется второй ребенок – их союз, скорее всего продлиться еще 4 года. Итак, четыре и семь? Запомним эти цифры.

«Любовь – это голос предков, шепчущий в нашем мозгу» (Майкл Миллс, профессор психологии из Loyla Marymount University).

Так где и когда родилась любовь? Все началось в африканской саванне примерно 4 млн. лет назад, когда обитавшие там древнейшие представители рода человеческого Homo, разогнув наконец спину и твердо встав на ноги вдруг увидели друг друга во всей красе и индивидуальности – от цвета глаз до формы и размеров половых органов… (* - ошибка: еще не решен окончательно вопрос о месте, откуда было расселение человека по всему миру; и описано в вольной манере о том, о чем следовало бы говорить всерьез: - как это началось!)

И судя по всему, именно тогда человеческий мозг выбросил в кровь первые каскады биологически активных веществ, вызвавших у первобытных мужчин и женщин те физиологические реакции, которые мы нынче соотносим с любовью: учащенное дыхание, головокружение ил слабость в коленях, сладкая дрожь или мурашки по всему телу… и так далее и тому подобное!

Прямохождение породило новый способ заниматься сексом – лицом к лицу, отделивший гоминидов от прочих млекопитающих, вследствие чего внешность и личное обаяние партнера становятся весомыми компонентами уравнения любви. Все эти чувства, которыми мы смело можем назвать романтическими, возможно, и не имели бы особого значения, когда бы не послужили великой цели эволюции – успешному продолжению рода.

Новорожденный человеческий детеныш, как известно мал и слаб, без материнской заботы не имеет ровно никаких шансов на выживание, и если судить по меркам природы, требуется просто огромное время, чтобы он приобрел известную самостоятельность (кстати, это именно 4 года!). А теперь рассудим – долго ли проживет мать-одиночка, добывающая пропитание на кишащих опасными животными равнинах Африки? Ответ, думается, вполне понятен…

«Если женщина одной рукой прижимает к себе 9-и килограммового ребенка, а другой – связку съедобных трав и корешков, с эволюционной точки зрения ей совершенно необходимо иметь такого сексуального партнера, который будет и защищать ее, и их общее дитя», - замечает Хелен Фишер. А что может удерживать мужчину рядом с женщиной, если данное положение вещей гарантирует ему избыток хлопот и неприятностей? Ответ, думается, вполне понятен: только любовь! (* - ошибка: непоследовательность, и возвращение к началу рассуждений: «…только любовь!» А что такое любовь? По ее линии это получается доступность секса в любое время?!)

«Влюбленный любит своего партнера за те же чувства, которые сам же к нему испытывает» (Марк Гоулстон, психиатр из University of California).

Павшие жертвой любви часто утверждают, что чувствуют себя так, словно их подхватил и несет могучий поток… Новейшие открытия подтвердили обоснованность сей поэтической метафоры: улыбка, взгляд, знакомый запах духов, прикосновение руки любимого существа провоцируют в человеческом организме подлинное наводнение химических веществ. Зародившись в мозгу, они стремительно распространяются по нервам и кровеносным сосудам, вызывая столь знакомые симптомы, как густой румянец, потные ладони и учащенное дыхание. Вы говорите, любовь подозрительно смахивает на стресс? Что ж, ничего удивительного – ведь их химические пути совершенно идентичны. Влюбившись человек впадает в эйфорию, что тоже не удивительно, ибо его мозг начинает вырабатывать сильнодействующие вещества, химически являющиеся ближайшими родственниками амфетаминов; в том числе допамин, норепинефин и в особенности фенилэтиламин (РЕА).

«Любовное чувство – естественный наркотик, подаренный нам природой – утверждает Энтони Уэлш, автор книги «Наука любви и ее воздействие на разум и тело». – Именно РЕА следует винить за глупую улыбку, которую мы вдруг посылаем совершенно незнакомому человеку: стоит лишь отметить в нем нечто привлекательное – и на фабрике РЕА раздается авральный гудок!»

Однако опьянение фенилэтиламином, увы, не вечно: человеческий организм постепенно к нему привыкает (как впрочем, как впрочем и ко всем амфетаминам), так что для достижения нужного эффекта требуется все большая и большая доза, а производительность химической фабрики мозга отнюдь не безгранична. Примерно через 3 года приходит час, когда порог чувствительности к наркотику переваливает за ее возможности – и тут наступает отрезвление…

Жуй шоколад, не жуй, толку мало: в нем, конечно, много РЕА, но пополнить ресурсы организма подобным способом не удастся. Вот он, рубеж четвертого года – любви конец… конец и браку?

Поправочка: не любви, а РОМАНТИЧЕСКОЙ любви, иначе говоря – влюбленности! Многие пары распадаются, но другие… Впрочем, об этом после, а сейчас – несколько слов о так называемом синдроме Дон-Жуана. Майкл Лейбовиц из Нью-Йоркского государственного психиатрического института наградил индивидов подобного типа метким словцом «любовники кайфа»: пьянея от амфетаминового коктейля в крови, эти – если так можно выразиться аутонаркоманы продляют химическое счастье, меняя партнера за партнером, едва лишь первое очарование влюбленности слегка поблекнет.

«Зрелая любовь характеризуется тем, что человек любит в своем партнере личность, которой он – ил она – является» (Энтони Уэлш, психобиолог из Boise State University).

Продлить амфетаминовый период любви до 6 –7 лет иногда удается своевременным рождением ребенка (порог чувствительности к наркотику понижается). А потом? Можно и дальше рожать детей, не сей процесс уже не дает желаемого биологического эффекта. Зато супружеские пары, стойко пережившие нелегкие времена и периоды взаимного охлаждения, природа в конце концов вознаграждает эндорфинами. Это, само собой тоже наркотики – но обладающие совсем иным спектром действия: работая подобно болеутоляющим средствам, они даруют любящим сердцам мир, покой и уверенность в своем союзе. Стимулирует их выработку на химической фабрике мозга постоянное общение с партнером по браку, в разлуке же производство эндорфинов резко сворачивается… «Вот почему мы так страдаем, когда любимый человек умирает или уходит к другому партнеру, - объясняет Хелен Фишер. – Суть в том, что мы лишаемся привычной дозы наркотика».

Подчеркивая контраст между пылкой, но недолговечной влюбленностью, подогреваемой РЕА, и спокойной, доверительной близостью, которой мы обязаны эндорфинам, Уэлш замечает: «Если романтическое чувство можно сравнить с концертом группы «Bon Jovi», то зрелая любовь – симфония Бетховена».

«Занимайтесь любовью, а не войной!» (знаменитый студенческий лозунг эпохи 1960-х)

Самое непосредственное отношение к любви и деторождению имеет еще одно биоактивное вещество, продуцируемое мозгом, - окситоцин. Он обостряет чувствительность нервов, стимулирует сокращения мускулов, в частности, родовые схватки; участвует в производстве молока, потворствует материнской любви и ласкам, а по мнению некоторых исследователей – вызывает также эротические игры сексуальных партнеров и оргазм.

Кстати о партнерах! Эволюционная цель существования гомосексуализма по-прежнему остается загадкой, ибо в подобных браках заведомо не может быть детей; однако подлинность чувств геев или лесбиянок нельзя поставить под сомнение – хотя бы и с биохимической точки зрения. «Даже если любовь направлена на индивида того же пола, это ни на йоту не уменьшает ее ценности», - констатирует Уэлш.

«Любовь – что корь: нам всем приходится ею переболеть» (Джером К.Джером, английский писатель-юморист)

И, наконец, почему мы имея какой-никакой выбор, вдруг влюбляемся в конкретную личность, возможно, ничуть не лучше других ?

Частично, здесь замешаны эволюция и биология: именно потому мужчин так часто поражает пресловутая «любовь с первого взгляда» к женщинам в раннем детородном возрасте – от 17 до 28 лет. Дамы обычно влюбляются не сразу, ибо сперва подсознательно проводят комплексную оценку пригодности кандидата на роль надежного отца семейства. Однако, это не объясняет, почему Мэри выбирает Джона, а не его брата-близнеца Билла…

«Природа запрограммировала нас на одного-единственного партнера,» - романтически предполагает Уэлш, решительно отвергая саму мысль о том, что Homo sapiens sapiens – хоть женского пола, хоть мужского – способен любить двоих одновременно. Каждый человек, считает он, носит в подсознании уникальный путеводитель к идеальному партнеру – «карту любви», если воспользоваться термином сексолога Джона Мани из Johns Hopkins University. Именно там записывается и храниться весь его опыт общения с себе подобными, включая маркировку плюсом или минусом тех или иных характеристик человеческой личности. И если первый встречный набирает по этой шкале определенное число плюсов… вот она, любовь! Кстати, последовательные предметы обожания одной и той же личности не обязательно подходят друг на друга, обладая различным набором плюсовых характеристик. Вот, пожалуй, и все – в первом приближении, разумеется.

…Но зачем нам эта пошлая анатомия прекраснейшего из чувств?! – с негодованием воскликнут пуристы. Странный вопрос, отвечу я: знание всегда лучше незнания, и не разумней ли жить, понимая, что делает любовь с твоей душой и телом ?

ПОСТОЯННО ОБНОВЛЯЕМЫЙ АРХИВ

Сергей Демкин

[3/1996 «ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ» стр. 40]

В нашем заочном "круглом столе" эту тему обсуждают магистр белой магии Юрий Лонго, ведущая испанского телевидения Елена Очоа, чей цикл передач о любви собирает многомиллионную аудиторию, сексолог Мария Вислоцкая и академик РАМН Вячеслав Таболин.

Когда Елену Очоа спросили: "Знаете ли вы, молодая и красивая женщина, что такое любовь?", она ответила: "Кажется, знаю! Это состояние, которое невозможно описать словами..."

Как говаривал Иван Тургенев, любовь есть любовь — праздные и легкомысленные пересуды нисколько не помогают раскрыть сию величайшую тайну человеческой жизни, лишь приземляют ее.

И вот сенсация: ученые раскрыли тайну любви — в ее основе лежат... банальные химические процессы! Вы поражены? Шокированы? Но это так.

Впрочем, для академика Таболина в том нет ничего удивительного: "В зависимости от выделения определенных химических веществ возникает непреодолимая тяга одного человека к другому... У кого-то биологически активных веществ больше, у кого-то меньше — отсюда и различия в силе реакции".

Как, неужели так просто? Ведь пылкое чувство, неподвластное рассудку, испокон веков овеяно мифами и легендами... Не зря же мы подчеркиваем: "женился по любви" — "вышла замуж по расчету". Бывает, человек жить не может без любимого существа, хотя прекрасно видит все его недостатки... Ну, а любовь с первого взгляда традиционно считается чем-то мистическим, предопределенным свыше — отсюда знаменитое "браки заключаются на небесах". Однако сравнительно недавно исследователи установили: каждый человек окружен биоэнергетическим полем, которое образует вокруг головы некое подобие шара — так называемую ауру. Экстрасенсы, обладающие способностью видеть ее, утверждают, что у разных людей она окрашена в различные цвета, отражающие энергетические, психические и физические характеристики индивида. Так вот, чем более схожи ауры мужчины и женщины — тем сильнее их влечет друг к другу! А при полном совпадении, что бывает не так уж час-то, любовь и впрямь поражает их с первого взгляда.

Но чаще влечение нарастает постепенно, незаметно, пока в один прекрасный день человек вдруг не осознает, что влюблен... Конечно, при выборе объекта повышенного внимания могут играть роль и меркантильные соображения, но если речь идет о настоящей любви — в основе всегда лежит неосознанное притяжение.

Чувство, известное под названием платонической любви, тоже доставляет радость и наслаждение влюбленным, хотя вместо ласк, интимной нежности и физической близости питается плодами фантазии. Наконец, есть еще один вид любви — неразделенная: как ни парадоксально, и в этом случае любящий испытывает наслаждение, даже утратив надежду на ответное чувство. По мнению Юрия Лонго, такой человек — "своеобразный мазохист: он ждет этого наказания, добивается его, а получив — обрекает себя на муки". На первый взгляд, Лонго прав: наш мозг устроен так, что стремится поскорее избавиться от огорчений, стрессов, разочарований, включая защитный механизм, вытесняющий их из сознания. А тут человек годами любит кого-то без всякой надежды на взаимность! Но мазохизм — психическое извращение, а как раз этого при неразделенной любви нет: источником положительных эмоций является само чувство. Слово — Вислоцкой: "Рождение любви — таинственный момент, ибо ни один из влюбленных не может сказать, за что и почему полюбил именно этого человека... Любит за то, что он есть!" И все же — по каким признакам мы выбираем? Внешность? Довольно часто. Душевные качества? Тоже. Жалость? "Она его за

муки полюбила, а он ее — за состраданье к ним..." Бывает и так! А в остальных случаях? Доктор психологических наук Аркадий Попов полагает, что главная функция мозга — приспособительная: в ходе эволюции нашему "командиру" постоянно приходилось вписываться в изменения окружающей среды. Но для этого необходимо упреждающее предвидение: мозг должен запечатлеть существующую ситуацию и рассчитать возможный вариант ее развития, а

на заключительной стадии — проверить, правильно ли он отреагировал; делается это посредством эмоциональной оценки новой обстановки. По мнению ряда ученых, в зарождении "романтической любви" решающую роль сыграла именно способность мозга к упреждающему предвидению: оценивая потенциальных партнеров по совокупности их качеств, он делал прогностические выводы относительно их соответствия задаче продолжения рода. Удачный союз, создавая для человека комфортную обстановку, служил источником положительных эмоций — и "командир" незамедлительно поощрял себя биологически активными веществами, поступающими в так называемые центры удовольствия. Этот постоянно повторяющийся процесс и является биохимическим фундаментом любовного чувства у обоих партнеров.

У Юрия Лонго собственное мнение: "Почему-то все полагают, что любовь — это удовольствие и счастье. Я же абсолютно уверен в том, что она — наказание, ниспосланное свыше. Взаимная любовь существует только теоретически, на практике же — не встречается. Бывают мгновения обоюдной любви — но не более, потом кто-то неизбежно начинает отставать". Однако Мария Вислоцкая уверена, что любовь существует, в том числе и взаимная: "С момента ее зарождения и в течение всего периода, пока она длится, чувства играют главенствующую роль в жизни человека". При этом нас подстерегает блаженноопасный омут, о котором предупреждает Елена Очоа: "Мы хотим любви и бредим ею. Думаем, что любовь — это желание, страсть, а она — намного большее... Заниматься сексом без любви — все равно что пить, не испытывая жажды. Если человек не понимает этого, его участь незавидна". ...Говорят — "любовь навеки", но есть и другая пословица — "ничто не вечно под Луной". Почему же пылкие чувства супругов угасают так рано, даже если у них родился ребенок? Ведь он еще слишком мал и по-прежнему требует много внимания! Думается, объяснение можно найти, если обратиться к генетике.

"За каждым ферментом проглядывает соответствующий ген. — замечает академик Таболин. — И стоит "потеряться" хотя бы одному — появляются биологические дефекты. Иногда они столь серьезны, что мы говорим о врожденных уродствах". Так вот, обычно уже к 2 — 3 годам становится ясно, насколько жизнеспособен маленький человечек. Если шансов у него мало, то природа диктует его родителям (каждому!) лишь один путь: нужно не медля позаботиться о продолжении своего рода с участием другого партнера; этим проверенным веками способом наши далекие предки обеспечивали будущие поколения оптимальными сочетаниями генов. ...Доисторический подход к выбору брачных партнеров неизбежно должен был измениться. Как сегодня люди выбирают друг друга? Некоторые ученые считают, что в подсознании человека заложено "факсимиле любви": оно похоже на постоянно обновляемый архив, куда еще в детстве заносится все, что показалось ему привлекательным, соблазнительным или, наоборот, отталкивающим: пышные волосы, стройные ноги, синие глаза... Военная форма отца или белая шапочка доброго врача соседствуют там с руганью пьяного соседа и подзатыльниками ворчливой родственницы. К подростковому возрасту этот архив уже окончательно сформирован. Конечно, реальные партнеры никогда полностью не отвечают всем требованиям собирательного идеала, но обладают определенным набором "факсимильных" характеристик. Однако пора остановиться... Ведь, как пишет американский журнал "Тайм", еще неизвестно, хотят ли люди знать, что они биологически предрасположены к этому чувству! Для многих любовь всегда будет гораздо большим, чем сумма химических веществ и неосознанных рефлексов. "Любовь является великим украшением жизни. Она заставляет природу цвести, играть красками, петь чудесные песни, танцевать великолепные танцы; и мы знаем что человечество, освобожденное от гнета труда и рабства, не сделается прозаическим и серым, а, наоборот, из половой любви создаст такие шедевры счастья и наслаждения, о которых мужчине и женщине прежних поколений и не снилось", — писал философ и писатель Анатолий Луначарский. И пусть знание "формулы любви" не помешает вам любить и наслаждаться этим чувством!

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕСПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Сургутский Государственный Университет

Кафедра Истории

Сочинение:

«Крещение Руси. Освещение его в древнерусских летописях»

Выполнил: студент III курса Гуманитарного отделения гр.881 Бурмасов И.А.

Проверила: Агаркова А.Б.

Дата_____________

Оценка___________

Подпись__________

Сургут 2000 г.