Махатма Ганди (работа 2)

МАХАТМА ГАНДИ

(МОХАНДАС КАРАМЧАНД)

РЕФЕРАТ

ученика 10-В класса средней школы №6

Шеянова Виктора

г. Сосновый Бор

1999

«Возможно, грядущие поколения не поверят, что такой человек из обычной плоти и крови ходил по этой земле», — сказал Альберт Эйнштейн о Ма­хатме Ганди. История действительно знает немало людей, которые смогли изменить мир. Но лишь немногие из них несли в себе дух, настолько чу­жеродный царствующему в этом мире, что казались пришельцами из мира другого.

Первая половина XX века... Вместо царства ра­зума, свободы и справедливости, которого ждали люди XIX века, наступила эпоха невиданного на­силия и бессилия.

Циничные или безумные вожди отдают приказы — и миллионы людей с готовностью идут убивать друг друга на мировых войнах. Несколько автомат­чиков ведут на смерть колонну из тысяч взрослых людей — и никто не пытается сопротивляться. Вос­торженные толпы приветствуют палачей. Бездум­ное подчинение, предательство, жестокость стано­вятся высшими добродетелями.

Насилие стало повсеместным и будничным, ста­ло нормой, смяло в человеке веру в собственную значимость, в способность что-либо изменить. Лю­дям уже нечего противопоставить произволу, и их бессилие утверждает возрастающее могущество на­силия.

Как разорвать замкнутый круг насилия и бес­силия? Возможна ли теперь вера в человека и что может стать её основой?

Ответом на эти вопросы стала вся жизнь Махат­мы Ганди.

ЮНОСТЬ ГАНДИ

Мохандас Карамчанд Ганди родился 2 октября 1869 г. в одном из маленьких княжеств Западной Индии.

Древний род Ганди принадлежал к купеческой касте бания, однако и дед, и отец Ганди были глав­ными министрами небольших княжеств. В семье Ганди строго соблюдались религиозные обряды — мать была глубоко верующей. Отец Ганди был по­читаем за справедливость и неподкупность и, несмотря на высокий пост, оставался не­богатым человеком. Он был противни­ком религиозно-общинных распрей, уважал людей независимо от их религиозной и кас­товой принадлежности, что нечасто встречалось в Индии в то время.

Мохандас был самым младшим ребёнком в семье и о своём детстве вспоминал так: «Я был очень ро­бок и избегал общества детей. Единственными друзьями были у меня книги и уроки... Я в бук­вальном смысле слова убегал домой (из школы), так как терпеть не мог с кем-нибудь разговаривать... Кроме того, я был трусом. Я боялся воров, при­видений и змей... Темнота приводила меня в ужас... Насколько помню, сам я был не очень хорошего мнения о своих способностях. Я обычно удивлялся, когда получал награды или стипендии. При этом я был крайне самолюбив, малейшее замечание вы­зывало у меня слезы».

Робкий, застенчивый мальчик отличался недет­ской твёрдостью и независимостью мысли. Ему бы­ло 11 лет, когда он понял, что не может согласиться с одной из индийских традиций. Издавна в Индии существовало сословие «неприкасаемых» — людей, выполняющих самую грязную работу. Им запреща­лось посещать индуистские храмы, пить воду из од­ного источника с кастовыми индусами. Они долж­ны были носить на шее колокольчик, предупреж­дающий об их появлении. Неприкасаемость переда­валась от родителей к детям, и покинуть это сос­ловие было невозможно.

Как и всем индийским детям, родители запре­щали Мохандасу общаться с «неприкасаемыми». «Я, естественно, подчинялся, но возражал с улыб­кой, что неприкасаемость не освящена религией и не может быть освящена. Я был очень послушным ребёнком, но, насколько позволяло мне почтение к родителям, вступал с ними в спор по этому поводу», — вспоминал Ганди. Через много лет именно он сумел убедить индийцев отказаться от этого жес­токого предрассудка.

Одним из самых сильных потрясений детства стала ранняя по индийской традиции женитьба — в 13 лет Мохандаса женили на девочке-ровеснице Кастурбай. К счастью, дети полюбили друг друга, и Кастурбай до конца жизни была другом и помощ­ницей мужа.

В 1888 г. Ганди по совету друзей семьи и род­ственников решил поехать в Англию, чтобы полу­чить серьёзное образование и профессию адвоката. Это решение вызвало резкий протест старейшин его касты. Религия запрещала покидать Индию, кроме того, старейшины были уверены, что в Европе не­возможно жить, не нарушая заветов веры. Ганди не подчинился их требованиям. За это он был отлучён от касты и не мог больше рассчитывать на её по­мощь и поддержку.

В Англии он чувствовал себя очень одиноким, всё вокруг было чужим. Вместе с тем общение с европейской культурой открыло для него новые го­ризонты. Он познакомился с буддизмом, был по­трясён Новым Заветом и мечтал объединить индуизм с учениями Будды и Христа.

В 1891 г., получив высшую адвокатскую сте­пень, Ганди возвращается в Индию. Однако надеж­ды родственников на его высокое положение и со­лидный доход не оправдались. Честность и ответст­венность Ганди не способствовали его карьере.

Вскоре молодой адвокат принимает предложе­ние индийской торговой фирмы вести её дела в Юж­ной Африке. Его привлекает возможность увидеть новую страну и приобрести опыт.

ЮЖНАЯ АФРИКА

Отправляясь в 1893 г. в Южную Африку, Ганди не подозревал, что едет навстречу своему под­линному призванию и своей судьбе.

С первых дней пребывания в Южной Африке ему пришлось столкнуться с откровенным расиз­мом. Его силой выволокли из вагона первого клас­са, не позволили сесть в дилижанс, где ехали белые;

полицейские сталкивали его на мостовую с тротуа­ров, предназначавшихся только для белых. Ганди узнал, что в этой стране унижения и притеснения — судьба всех индийцев (и всех «цветных»), не­зависимо от их образования и статуса.

Немедленно вернуться в Индию? Смириться на время пребывания здесь подобно остальным индий­цам?

«Лишения, которым я подвергался, были про­явлением серьёзной болезни — расовых предрас­судков. Я должен попытаться искоренить этот не­дуг, насколько возможно, и вынести ради этого все предстоящие лишения», — решает Ганди.

Ганди начинает с того, что вырабатывает личные принципы поведения при столкновении с проявле­ниями расизма. Он решает всякий раз оказывать произволу вежливое, но непреклонное сопротивле­ние и никогда не требовать возмездия за оскорб­ления, касающиеся лично его.

Постепенно Ганди осознаёт, насколько безыс­ходно положение индийцев в Южной Африке. Воз­вращение на родину было невозможно: в Индии миллионы таких же безземельных крестьян еже­годно умирали от голода. Здесь они были обречены на нищенскую жизнь в грязных резервациях и на рабский труд; их ежедневно унижали, могли бро­сить в тюрьму за отказ от работы и безнаказанно избить до смерти. Безысходность порождала покор­ность и чувство полного бессилия.

Стремление изменить это положение вещей и борьба за права индийцев становятся основным со­держанием жизни Ганди.

В мае 1894 г. Ганди созывает собрание всех ин­дийцев Претории. Впервые в своей жизни он про­изнёс публичную речь, в которой обрисовал поло­жение индийцев в Трансваале. Он подчеркнул не­обходимость забыть всякие различия между индий­цами разных каст, вероисповеданий и национальностей и предложил объединиться в ассоциацию, от имени которой можно было бы обращаться к влас­тям по поводу притеснений.

«Я... изъявил готовность отдать этому делу столько времени и сил, сколько смогу... Вскоре в Претории не было ни одного индийца, которого бы я не знал и с условиями жизни которого не был бы знаком».

Созданный Индийский конгресс южноафрикан­ской провинции Наталь ставил своей целью, дей­ствуя в рамках британского законодательства, до­биться равенства прав индийцев и европейцев. Его члены собирали и распространяли информацию о бедственном положении индийцев, обучали грамоте детей и занимались улучшением санитарных усло­вий жизни индийцев.

Ганди решает остаться в Южной Африке надолго и едет в Индию, чтобы забрать свою семью — Кас-турбай и двоих детей.

В Индии Ганди опубликовал работу о положении индийцев в Южной Африке — «Зелёную брошю­ру». Её обсуждали в Индии и в Англии, а в Южной Африке власти распространили слухи, что Ганди отзывается о европейцах предвзято и оскорбитель­но.

Когда два парохода с индийскими переселенца­ми, на одном из которых был Ганди с семьёй, при­были в порт Дурбан, белое население было одер­жимо одной идеей: «Сбросим цветных в море!» Вла­сти предложили пассажирам вернуться обратно, ес­ли им дорога жизнь. Индийцы сплотились вокруг Ганди, противостояние длилось 23 дня, пока на­конец белые не уступили. Дождавшись, когда все пассажиры и его семья окажутся в безопасности, Ганди один появился на берегу и был сразу же ок­ружён разъярённой толпой белых. Он был зверски избит, и только вмешательство отряда полиции предотвратило расправу и спасло его от смерти.

Дело получило широкую огласку, Лондон нас­таивал на наказании участников избиения. Один из членов правительства Наталя (который сам был ор­ганизатором расистских митингов и распространял клевету), теперь пригласил Ганди к себе и заявил, что арестует виновных, если Ганди опознает их. «...Я считаю, что осуждать следует не тех, кто на­падал на меня... Осуждать надо их руководителей и, прошу прощения, Вас», — ответил Ганди.

Принципиальный отказ Ганди привлечь к суду людей, напавших на него, произвёл сильное впе-| чатление на население Дурбана; у многих теперь он сам и борьба индийцев за свои права вызывали ува­жение и понимание.

Последующие годы стали для Ганди временем углублённого самопознания, поисков смысла жиз­ни и формирования принципов. «Если я оказался всецело поглощён служением общине, то причина этого заключалась в моём стремлении к самопозна­нию. Я сделал своей религией религию служения, так как чувствовал, что только так можно познать Бога... Я обрёл себя в поисках Бога и в стремлении к самопознанию... Именно здесь религиозный дух стал моей жизненной опорой».

Сколько бы ни делал Ганди для лю­дей, это не удовлетворяет его. Он вы­краивает время, чтобы два часа каж­дый день бесплатно работать братом милосердия в больнице. Во время эпидемий чумы он собирает добровольцев и вместе с ними сутками ухаживает за больными.

В эти годы, заново перечитывая мировую рели­гиозную и философскую литературу, Ганди откры­вает для себя Льва Толстого. Учение о непротив­лении злу насилием, непримиримость к угнетению, мучительные поиски выхода из состояния угнетён­ности потрясли Ганди. «Россия в лице Толстого да­ла мне учителя, который предоставил теоретичес­кую основу моего ненасилия», — писал он позднее.

Толстой проповедовал презрение к материаль­ным благам и возврат к простой жизни и физичес­кому труду. Эти идеи Ганди объединяет с древней индийской традицией ашрамов — колоний, в ко­торых единомышленники живут как одна семья, вместе работают и духовно совершенствуют себя. Во всех ашрамах, которые создавал Ганди в течение жизни, было принято довольствоваться самым не­обходимым, полностью обходиться собственным трудом. В каждом из вновь образовавшихся ашра­мов вместе с детьми и внуками Ганди и его друзей воспитывались приёмные дети, и Ганди считал од­ним из основных своих дел их обучение и воспи­тание. В общении с детьми он устанавливал прин­цип, которого всегда придерживался и в общест­венной деятельности: «Никогда не требуй от чело­века того, чего не делаешь сам».

2

ГАНДИ О НЕНАСИЛИИ

Для меня ненасилие — не просто философская категория, это закон и суть моей жизни. Ахимса постигается не разумом, а душой. Чтобы воплотить ахимсу в жизнь, надо обладать бесстрашием и мужеством высшего порядка. Я мучительно сознаю ограниченность своих возможностей. Но Свет во мне неугасим и ярок. Всех нас может спасти лишь правда и ненасилие.

Человек и его поступок — вещи разные. "Возненавидеть грех, но не грешника" — правило, которое редко осуществляется на деле, хотя всем понятно. Вот почему яд ненависти растекается по всему миру.

Ахимса — основа для поисков истины. Поиски эти тщетны, если они не строятся на ахимсе. Все мы из одного теста сделаны, все мы дети одного Творца, и божественные сипы в нас безграничны. Третировать человеческое существо — значит третировать эти божественные сипы и тем самым причинять зло не только этому существу, но и всему миру. Для меня всегда было загадкой, как могут люди считать для себя почётным унижение ближнего.

Корни моего несотрудничества — не в ненависти, а в любви... Целью несотрудничества не является наказание противника или нанесение ему ущерба. За моим несотрудничеством — всегда необоримое желание сотрудничать даже с худшим из моих недругов...

Истинная ахимса должна означать полную свободу от злой воли, гнева и ненависти и беспредельную любовь ко всему сущему.

Я не верю в быстрые насильственные пути к успеху. Настоящее добро никогда не может стать результатом неправды и насилия... Я твердо верю в то, что свобода, за­воёванная кровопролитием и обманом, — не свобода.

Правда — "сатья" — предполагает любовь, а твёрдость — "аграха" — порождает сипу и, таким образом, служит её синонимом. Я поэтому стал называть движение словом "сатьяграха", что означает силу, рождённую правдой и любовью, или ненасилие.

Сила происходит не из физических способностей, она проистекает из неукротимой воли. Ненасилие — самая мощная сила, находящаяся в распоряжении человечества. Она более могущественна, чем самое могущественное орудие разрушения, созданное людской изобре­тательностью.

Самая высокая честь, которую могут мне оказать друзья, — это следовать в своей жизни моему учению либо бороться против него до конца, если они в него не верят.

2 августа 1906 г. правительство Трансвааля публикует проект закона, который индийцы наз­вали «чёрным». По этому закону все индийцы — мужчины, женщины и дети с восьмилетнего возрас­та —должны были пройти регистрацию в полиции, оставить отпечатки пальцев и получить особые удо­стоверения, иначе их ожидали арест и высылка. Такая регистрация приравнивала индийцев к ли­цам, подозреваемым в совершении преступления. Более того, полицейские получали право вторгать­ся в жилища индийцев и даже на традиционно не­прикосновенную женскую половину для проверки регистрации. Прочитав закон, Ганди сказал: «Луч­ше умереть, чем согласиться с подобным законом». Индийцы были взбешены, многие заявляли, что пристрелят любого, кто вломится в их дом. Ганди, обратившись к ним, предложил совершенно иной путь сопротивления. «Мы не будем обращаться к мировому общественному мнению, — сказал он, — индийцы сами способны постоять за себя. Пусть каждый, кто клянётся не подчиняться позорному закону, решит для себя, хватит ли у него твёрдости, несмотря ни на какие гонения и даже смерть, сдер­жать эту клятву. Борьба будет продолжаться долго, возможно, годы, но я смело и с полной уверенно­стью заявляю, что если даже небольшая часть лю­дей сохранит верность своему слову, наша борьба может завершиться только одним — победой».

Ганди впервые выдвигает идею совместного не­насильственного сопротивления произволу. Он ищет название для такого движения и останавли­вается на предложении своего младшего сына: са­тьяграха — твёрдость в истине. Слово точно выра­жало суть нового метода: это не вынужденная пас- ' сивность слабого перед более сильным и не принцип «око за око». Насилию противопоставляется сила духа, внутренняя уверенность в своей правоте и со­лидарность.

Ганди (и это станет потом обязательным перед началом выступлений) предупреждает правитель­ство, что в случае принятия закона индийцы объ­явят сатьяграху. Но, несмотря на предупреждение, закон был принят.

1 января 1908 г. сатьяграха начинается митин­гом в Иоганнесбурге, на котором индийцы демонст­ративно сжигают свои повестки на регистрацию. Ганди арестован и посажен в тюрьму, но движение разгорается. «Цветные» игнорируют закон, тюрь­мы переполнены, но репрессии ничего не дают.

Власти применяют подлый приём: прямо из тюрьмы Ганди доставляют к генералу Смэтсу. Тот заявляет, что «чёрный закон» будет отменён, если индийцы прекратят сатьяграху и один раз дадут о себе сведения, необходимые правительству для ус­тановления количества переселенцев. Полагая, что одержана победа, Ганди останавливает сатьяграху. Но «чёрный закон» не был отменён. Это явилось крушением всех надежд. Индийцы подавлены. Многие считают Ганди изменником. Всё приходит­ся начинать сначала...

Ганди публикует статьи с призывом возобновить гражданское неповиновение и надолго попадает в тюрьму. Выйдя из тюрьмы, Ганди начинает гото­вить сатьяграху уже в масштабах всей Южной Аф­рики. В 1913 г. ему удаётся поднять горняков На-таля на забастовку. Забастовка быстро распростра­нилась по всей стране. Против горняков применили оружие — несколько рабочих были расстреляны за отказ работать.

В тюрьмах оказались тысячи людей, в том числе женщины и подростки. От тесноты, антисанитарии и бесчеловечного обращения многие умирали. Ган­ди — тоже в тюрьме и пользуется любой возмож­ностью облегчить страдания больных заключён­ных.

Движение нарастало. Власти были вынуждены освободить Ганди, и он сразу идёт в наступление.

6 ноября 1913 г. он начинает знаменитый мир­ный поход протеста из Наталя в Трансвааль. Это было демонстративным нарушением закона, запре­щавшего индийцам перемещаться из одной провин­ции в другую. Нарушение закона каралось тюрем­ным заключением и высылкой.

Ганди шёл во главе многотысячной колонны, ко­торая росла с каждым днём. Вызванные правитель­ством войска не решились стрелять, но попытались рассеять демонстрантов лошадьми. Тогда участни­ки похода легли на землю, и кони не пошли по лежащим.

Вести из Южной Африки взорвали общественное мнение Европы и Америки. В поддержку индийцев выступили Альберт Эйнштейн, Бернард Шоу, Бертран Рассел и многие другие известные обществен­ные деятели.

Властям пришлось отступить. В течение месяца шли напряжённые переговоры, и наконец 30 июня 1914 г. было подписано соглашение. Все наиболее оскорбительные для индийцев расистские законы были отменены.

Двадцатилетняя работа Ганди в Южной Африке закончилась победой. Он возвращается на родину.

ИНДИЯ

Индия, страна сказочных богатств, всегда при­влекала завоевателей. Но ни одно завоевание не было столь разрушительным, как колони­зация её англичанами. Британская империя не просто грабила — была создана целая система выка­чивания всего, что было в Индии ценного. По­лезные ископаемые, сырьё, продукты труда мил­лионов индийцев переплавлялись в английское зо­лото. Непомерные налоги и потоки дешёвых анг­лийских товаров уничтожали древние ремёсла. По­боры колонизаторов приводили крестьян к сущест­вованию на грани голодной смерти. Пришла в упа­док жизненно важная система орошения земель. Многовековой уклад жизни стремительно рушился, сил на создание, нового у народа Индии не оста­валось. Колонизаторы утверждали, что, «осваивая» Индию, они несут ей блага современной культуры, но в действительности, обрекая индийцев на ни­щету, не оставляли им никаких возможностей при­общиться к медицине, образованию и другим дос­тижениям цивилизации.

Индия никогда не прекращала попыток найти выход из тяжёлого и унизительного положения. В 1885 г. представители индийской интеллигенции и

ГАНДИ НА СУДЕ

В марта 1922 г. после кровавых событии во время первой всеиндийской сатьяграхи колониальные власти задумали устроить "показательный суд" над Ганди. Они хотели дока­зать, что именно Ганди ответствен за кровь, пролитую индийцами. Это показало бы всем, что ненасильственная борьба за освобождение Индии невозможна, и уничтожило бы идею и дело Ганди в самом начале.

Но предугадать поведение Ганди они не могли (для политиканов он всегда был непостижим). Хитроумные замыслы оказывались бессильны перед его полной искренностью и верностью себе.

Своё выступление в суде Ганди начинает с того, что от­казывается защищаться и с горечью признаёт себя виновным за пролитую кровь. Он соглашается, что должен был предусмотреть последствия своих призывов. Но у него был только один выбор: или подчиниться нетерпимому строю, или пойти на риск. Всё более жестокие действия колони­заторов, награждение тех, кто расстреливал безоружных в Амритсаре, не оставили места колебаниям.

"Я считаю добродетелью быть нелояльным по отношению к правительству, которое причиняет Индии больше вреда, чем асе предшествующие ему... Я знаю, что самые достойные сыны нашей родины были осуждены по этой статье. Поэтому обвинение по этой статье я считаю для себя честью... Ненасилие подразумевает добровольное подчинение наказанию за несотрудничество со злом. Это наказание может быть наложено на меня за то, что, согласно закону, является умышленным преступлением и что представляется мне высшим долгом гражданина.

Единственный путь, открытый для вас, судей и засе­дателей, заключается в следующем:

— или уйти в отставку и тем самым отмежеваться от зла, если вы понимаете, что закон, осуществлять который вы призваны, является злом и что в действительности я не виновен;

— или наложить на меня самое суровое наказание, если вы верите, что правительство и закон, которому вы служите, благотворны для народа этой страны и что, следовательно, моя деятельность вредит общему благу".

Честная и последовательная позиция Ганди разрушила замысел процесса. Индийцы стали ещё больше уважать Ма­хатму и верить в идею ненасилия. О

АНГЛИЧАНЕ О ГАНДИ

"Рано или поздно придётся сокрушить Ганди, Индийский национальный конгресс и всё то, что они отстаивают".

Уинстон Черчилль

"Он сделал невозможным дальнейшее господство англи­чан в Индии, но в то же время позволил им ретироваться достойно и без затаённой вражды. Помогая выйти из затруд­нительного положения, Ганди тем самым оказал англичанам величайшую услугу, ибо владеть империей гораздо легче, чем избавиться от неё".

Арнольд Тоймби.

выдающийся английский филосов и историк

национальной буржуазии создают Индийский на­циональный конгресс, чтобы вместе искать способы достижения независимости. Конгрессисты видели лишь два возможных пути. Одни надеялись под­нять народ на вооружённое восстание (подобно Ве­ликому восстанию сипаев в 50-х гг. XIX в.), изгнать колонизаторов и возродить индийские традиции. Другие конгрессисты считали, что для Индии было бы благом приобщиться к достижениям европей­ской цивилизации и добиться относительной неза­висимости в рамках Британской империи. Они бы­ли сторонниками британского либерализма и кон­ституционного строя и надеялись добиться самоуп­равления с помощью постепенных реформ, петиций и переговоров. На деле обе позиции были утопичны:

идея бунта не могла долго вдохновлять народ, а на полюбовное соглашение с колонизаторами рассчи­тывать не приходилось.

«И вот тогда пришёл Ганди. Он был подобен струе свежего воздуха, заставившей нас расправить плечи и глубоко вздохнуть; подобно лучу света, он прорезал мрак, и пелена спала с наших глаз; по­добно вихрю, он всё всколыхнул, и в первую оче­редь человеческое мышление. Ганди не спустился сверху; казалось, он вышел из миллионных масс индийцев, он говорил их языком», — вспоминал ближайший друг и соратник Ганди Джавахарлал Неру.

Ганди говорит нечто совершенно новое, но людям кажется, что они давно ждали именно этих слов:

«Дело не в политической независимости индийского государства, а в' возрождении духовной независи­мости народа Индии. Могучая сила духа, скрытая в индийской культуре, позволит нам найти собст­венный путь в истории и обрести единство и равно­правие с другими народами.

Народ Индии должен обрести независимость в своём сердце, и тогда внешнее угнетение будет бес­сильно. С помощью оружия можно на время добить­ся независимости, но с помощью оружия невозмож­но ни стать свободным самому, ни освободить дру­гих. Англичане не завладели Индией — мы им от­дали её. Они находятся в Индии не благодаря своей силе, а потому, что мы держим их здесь».

Г

НЕНАСИЛИЕ ПРОТИВ НАЦИЗМА

Можно ли ненасильственно бороться против нацизма? Что может ненасилие противопоставить беспощадной, истребляющей всё живое силе! Сем Ганди отказывался однозначно ответить на этот вопрос. Но во время Второй мировой войны во многих странах ненасильственная борьба не только поддерживала дух народа, но и спасала людей.

Сила французского Сопротивления была не только в подполье и партизанских отрядах. Она проявлялась и в том, что парижане выходили из вагона метро, если в него садился оккупант, французские женщины придумывали себе одежду цветов флага свободной Франции, а слушать запрещённые радиопередачи было просто делом чести.

Заставили отступить «своего» фашиста Квислинга — орга­низатора и лидера фашистской партии в Норвегии — норвежские учителя. Они отказались обучать детей фашизму и остались тверды, несмотря на концлагеря и угрозы рас­стрела. Ученики и их родители поддержали учителей — в итоге после упорной борьбы они были освобождены. Норвежские дети так и не услышали похвалы фашизму в своих школах.

Дания. 1943 год. Сразу же после оккупации страны на­цисты публикуют приказ о создании еврейских гетто и о том, что евреи обязаны носить жёлтую шестиконечную звезду и не имеют права ходить по тротуару. На следующий день с жёл­той звездой появилась королева Дании. Король Кристиан Х сказал: «Если немцы хотят заставить носить жёлтую еврей­скую звезду в Дании, я и вся моя семья будем носить её как знак высшего отличия». Короля поддержали датчане. Стало ясно, что завтра все горожане будут носить жёлтые звёзды. Нацисты не решились настаивать. Датские евреи не разделили участи евреев всей Европы — тысячи мужчин, женщин, детей были спасены. Бойкот, отказ от работы, непризнание фашист­ской власти привели к тому, что в Дании фактически так и не было установлено фашистское законодательство.

ЧТО ТАКОЕ БОЙКОТ?

Лнди и многие сторонники ненасилия после него с успехом 'спользовали в своей борьбе метод, применённый в XIX в. крестьянами Ирландии. Название он получил по имени англий­ского капитана Чарлза Бойкотта, который был сборщиком платы за землю в ирландском поместье одного английского лорда. Ирландия была колонией Англии, и едва ли не самым тяжёлым проявлением угнетения ирландцев было то, что они не имели права владеть землёй, на которой работали. За ^пользование» этой землёй они платили тяжелейшую земельную ренту англичанину-землевладельцу, который мог никогда и не бывать в Ирландии. За неуплату ренты крестьян изгоняли с фермы, обрекая на скитания и голодную смерть.

В 1879 г. крестьяне, у которых собирал ренту Бойкотт, объявили ему, что не будут платить, если сумма ренты не будет значительно снижена из-за неурожая. Бойкотт донёс на них, и в деревню пришли первые уведомления, предписывающие покинуть землю. Жители деревни были возмущены. Из дома Бойкотта ушли все слуги. Его отказались обслуживать прачка, почтальон, кузнец, владелец лавки — с ним и членами его семьи не разговаривал ни один человек. На улице от них отворачивались или освистывали. Положение сборщика ренты стало непереносимым — его хозяевам пришлось отступить.

анди предлагает «третий путь»: путь ахимсы — ненасилия. Ахимса — это внутреннее решение чело­века, в основе которого — признание высшими цен­ностями жизнь и любовь к человеку и всему жи­вому. В мире идёт не борьба между хорошими и плохими людьми, а борьба между Жизнью и Смер­тью, Добром и Злом в душе каждого человека.

Каждый способен отказать Злу в своей поддерж­ке, и Зло бессильно против этого решения. И одно­временно отказ от соучастия в Зле приводит челове­ка на путь строительства нового мира — мира Добра.

Ганди предлагает индийцам программу несот­рудничества с колонизаторами: бойкоты правитель­ственных учреждений, иностранных товаров, отказ от уплаты налогов, неповиновение наиболее нетер­пимым законам. Это не только подрывало самую основу власти англичан, но и пробуждало в индий­цах дух свободы и солидарности. Метод Ганди был глубоко продуман и проработан в Южной Африке, впервые в истории ему удалось ненасильственное массовое движение. Сатьяграха проводилась в со­ответствии с твёрдыми принципами, основанными на самом духе ненасилия: полная гласность и от­крытость, предупреждение противника обо всех сво­их действиях, применение сильных средств только после того, как были испробованы более слабые. Са­тьяграха могла начаться только тогда, когда каж­дый участник точно представлял себе смысл и пос­ледовательность борьбы и был уверен в своей при­верженности духу ненасилия. Участники движения не должны были желать зла противнику, стремясь лишь к достижению поставленной цели. Именно эти принципы позволяли сохранять ненасильственный дух даже самых массовых кампаний.

Сатьяграха — это мирное восстание, неприми­римая война без злобы и выстрелов, в которой у людей нет иного оружия, кроме собственной жизни, и которую люди ведут потому, что не могут пос­тупить иначе.

Ганди всегда подчёркивал, что ненасилие не име­ет ничего общего со слабостью и трусостью: «Чело­век, который, столкнувшись с опасностью, ведёт се­бя подобно мыши, справедливо именуется трусом. Он лелеет насилие и ненависть в своём сердце и убил бы врага, если бы не получил вреда при этом. Он чужд ненасилию». Ганди терпимо относился к че­ловеческим слабостям, но трусость отвратительна ему именно как скрытое насилие.

Н

Национальная Земельная Лига —организация, которую создали ирландцы для защиты своих интересов — обраща­лась к крестьянам: «Пусть это слово — бойкот — ходит из дома в дом, призывая всех не работать на тех фермах, отку­да был изгнан хотя бы один человек, до тех пор пока не будут возвращены на землю её законные владельцы».

Английский капитан давно забыт, но его имя стало нари­цательным и дало название мощному оружию оскорблённых людей, уверенных в своей правоте и силе.

НЕНАСИЛИЕ ПРОТИВ РАСИЗМА

В Америке известным последователем Ма­хатмы Ганди стал негритянский священник Мартин Лютер Кинг (1929—1968).

К середине XX в. расизм на юге демо­кратической Америки не собирался сдавать свои позиции — можно отменить рабство, но вековые предрассудки так легко не умирают. До сих пор кинотеатры, автобусы, кафе, школы оставались сегрегированы, т.е. были разделены на места для негров и места для белых, к которым неграм нельзя было даже приближаться. Каждую минуту в лицо им летели слова «ниггер», «чёрная обезья­на». Гордость американской демократии — суды присяжных — состояли только из белых и всегда принимали их сторону.

Юридической возможности защититься от оскорблений у чернокожего населения не было. А за одного белого, избитого неграми в драке, ку-клукс-клановцы без суда вешали несколько чёрных, и общество это поддерживало.

1 декабря 1955 г. в городе Монтгомери в одном из автобусов молодая негритянка отка­залась выполнить требование сегрегации — уступить место вошедшему белому мужчине. Но белые не должны были стоять, когда сидит хоть один негр, и по действующему за­кону Роза Парке оказалась в тюрьме.

Очень быстро городок облетел призыв к бойкоту всех автобусов, и уже на следующий день в них не было ни одного негра. Люди пешком пошли на работу, и в час пик движение транспорта на одной из улиц оказалось почти парализованным.

Кампанию протеста поддержали и в южных, и в северных штатах. Ее участниками становились и белые. Власти арестовывали людей «за бродяжничество», за «нарушение правил движения», но каждый новый арест всё больше привлекал внимание общественности и убеждал людей в их правоте.

Духовными лидерами ненасильственного сопротивления стали баптистские священники-негры, и среди них Мартин Лютер Кинг.

В то время существовало много расист­ских террористических организаций как с той, так и с другой стороны. Мартин Лютер Кинг обращался прежде всего к чёрным, призывая оставить оружие, которое не поможет преодолеть вражду между людьми. Не победить силой, а убедить белых — примером христианского поведения — в своём праве на равенство.

Но, используя ненасильственные действия как политический метод, он прежде всего старался смягчить ожесточенные души людей. Одной из заповедей организованной им «Конференции христианского руководства» была заповедь:

«Воздерживаться от насилия кулака, языка и сердца».

Когда расисты бросили в дом Кинга бомбу (чудом не пострадали его жена и ма­ленький ребенок) и разъяренные негры едва не начали самосуд над полицейскими,

енасилие — не только позиция сильных, но и очень сильная позиция. Ещё в Южной Африке один из английских чиновников признался Ганди: «Я иногда хочу, чтобы Вы прибегли к насилию. Тогда нам сразу стало бы ясно, как поступить с Вами».

Надо сказать, что даже многие из ближайших соратников Ганди видели в ненасилии только эф­фективное средство добиться политической незави­симости Индии. Для Ганди же ненасилие — это прежде всего борьба за Человека.

В январе 1915 г. 54-летний Ганди возвращается в Индию. Он решает действовать постепенно — пер­вое время не начинать никаких политических кам­паний, жить «с широко открытыми глазами, но закрытым ртом». Он объезжает почти всю страну (за ним неотступно следуют агенты тайной поли­ции). На него производят тягостное впечатление уныние и безысходность, которые царят всюду.

Через два года Ганди проводит две первые в Ин­дии сатьяграхи небольшого масштаба. Ненасильст­венно отстаивать свои права решились крестьяне двух округов, разорённые кабальными условиями аренды и непомерными налогами. Они отказались платить налоги и арендные сборы, и колониальные власти не смогли заставить их отступить. Перед уг­розой распространения движения власти вынужде­ны были отменить грабительские поборы.

Заканчивается Первая мировая война, в которой на стороне Англии сражались и погибли сотни ты­сяч индийцев. Военные расходы окончательно ра­зорили Индию. За годы войны от голода и эпидемий умерло более 13 млн человек. Надежды индийцев, что «в благодарность» за помощь в войне Англия предоставит Индии самоуправление, не оправда­лись.

Новый закон об управлении Индией не прибавил индийцам гражданских прав. Более того — в 1919 г. вступает в силу закон Роулетта, согласно которому власти могли арестовывать и подолгу дер­жать в тюрьмах всех подозреваемых в антиправи­тельственной деятельности, проводить суды за за­крытыми дверями. Сроки политического заключе­ния были сильно увеличены. Ганди обращается к вице-королю Индии, убеждая его не давать своего согласия на законопроект. Получив отказ, он осно­вывает «Союз сатьяграхов». Сатьяграхи дают клят­ву не повиноваться закону Роулетта. Ганди готовит широкую кампанию и 6 апреля 1919 г., сразу после вступления закона в силу, объявляет всеиндийский день траура — хартал. Призыв Ганди был услышан — в этот день замерла вся Индия. Индийцы были потрясены, осознав свои силы. В стране начались мощные демонстрации.

В

проповедник вышел к толпе со словами: «Мы против насилия. Мы хотим любить наших врагов. Если они остановят меня, наше дело все равно не остановится, потому что оно справедливо».

Сильная личность, он обладал удивительным даром оратора, способного словом как бы ^заворожить» толпу, проникнуть глубоко в сердца людей.

Почти через год борьбы закон о сегрегации в транспорте был отменён. Зато продолжал действовать ку-клукс-клан.

Однажды грузовики с бандитами въехали в негритянские кварталы. Но в тот вечер все произошло не «по сценарию»: никто не прятался в темноте, дрожа от смертельного ужаса.

«Белых балахонов* встретили глаза мужчин и женщин, открыто стоящих в дверях освещенных домов и молча наблюдающих за разряженными, как клоуны, убийцами. Бес­человечность ку-клукс-клана была обнажена этим до предела, и потрясенные каратели, не останавливаясь, уехали прочь.

Победа в Монтгомери словно вдохнула в людей по всей стране веру в новую жизнь. Несколько лет в Америке шло мирное сопротивление расизму. Проводились бой­коты и демонстрации. Люди отказывались подчиняться расистским установкам. Ни разгромы демонстраций, ни массовые аресты не могли остановить стремления к равноправию.

Кинг снова и снова обращается к белым, взывая к их честности: «Или признайте правоту расизма и тогда запишите в своих за­конах, что негры — не люди, или признайте нашу правоту и тогда — поддержит» нашу борьбу!» Он сумел разбудить души амери­канцев: всё больше белых поддерживало негров, участвовало в протестах бок о бок с ними.

28 августа 1963 года. Сотни тысяч чело­век слушают проповедь Кинга на площади в Вашингтоне:

«Если мы дадим свободе звенеть, если мы дадим ай звенеть в каждом городе и посёлке, а каждом штате, мы сможем приблизить тот день, когда все Божьи дети — черные и белые, верующие и неверующие, протестанты и католики — смогут взяться за руки и словами старого негритянского духовного гимна сказать: "Свободны, на­конец! Свободны, наконец! Великий всемогущий Боже, мы свободны, наконец!"»

Движение победило — в американском законодательстве больше не было расист­ских законов. Но настоящая победа — в том, что изменились люди. И негры, и белые уходили от ненависти, и мерилом человека становилась Личность.

Трудно сосчитать, сколько раз за его недолгую жизнь Кингу угрожали смертью. Он считал Ганди своим учителем и повторил его судьбу — в 1968 г. Мартин Лютер Кинг погиб от выстрела убийцы.

ласти были в панике и отдали приказ приме­нять оружие против демонстрантов. По всей Индии

людей давили лошадьми, кололи пика­ми, избивали до смерти. Самые траги­ческие события произошли в городе Амритсаре. Во время столкновения было убито не­сколько солдат и демонстрантов. В город были вве­дены карательные войска под командованием ге­нерала Дайера. Через несколько дней около 20 тыс. жителей собрались на городской площади на мир­ный митинг под лозунгами освобождения Индии. Внезапно площадь была окружена войсками, ко­торые стали в упор расстреливать безоружных лю­дей. На площади осталось лежать более тысячи уби­тых и раненых. Когда патроны кончились, окру­жённых людей убивали штыками. Английские сол­даты истребляли индийцев хладнокровно, словно находились на учениях. После бойни Дайер под страхом смерти запретил жителям выходить из до­мов. Люди в отчаянии слышали стоны родных и близких, умирающих на площади, и были не в си­лах им помочь. Карательная операция длилась ещё десять дней — проводились публичные порки, ин­дийцев заставляли под дулами ружей ползать на животе, всюду совершались казни.

Ганди тяжело переживал случившееся. Жесто­кость властей его не удивляла — он предупреждал индийцев, что каждый, ступивший на путь непо­виновения, должен быть внутренне готов к смерти. По-настоящему подавляло его то, с какой лёгкос­тью властям удавалось спровоцировать индийцев на насилие. Ганди приходит к выводу, что столь широкая кампания неповиновения была начата им преждевременно. Народ ещё не был достаточно под­готовлен к последовательному ненасилию. Ганди публично признаёт, что совершил «ошибку, огром­ную, как Гималаи».

Правительство отказалось наказать виновных в амритсарском расстреле. Ганди демонстративно возвращает вице-королю награды, полученные им от английского правительства за организацию са­нитарного отряда во время англо-бурской войны. Если ещё несколько лет назад он полагал, что бри­танская система правления несовершенна, то те­перь он считает её нетерпимой. Единственный дос­тойный выход для Индии — независимость.

В сентябре 1920 г. Ганди убеждает Индийский национальный конгресс принять программу нена­сильственного несотрудничества с колониальной администрацией. Конгресс призвал индийцев бой­котировать иностранные товары, а также выборы и английские суды, не записываться в армию, отка­зываться от всех государственных должностей.

Всё было готово к новой всеиндийской сатьягра-хе, когда в 1922 г. в одном из небольших посёлков произошёл кровавый инцидент. Полиция открыла огонь по демонстрантам, но, встретив сопротивле­ние, укрылась в казарме. Казарму подожгли, и по­лицейские погибли в огне.

Это было крушением. Ганди останавливает кам­панию неповиновения и берёт всю вину на себя. В знак раскаяния он объявляет многодневную голо­довку (см. сюжет «Ганди на суде»).

На несколько лет Ганди попадает в тюрьму, после выхода из которой он выдвигает конструктивную программу по созданию новой, независимой Индии. Ганди и его соратники обучают крестьян грамоте, занимаются возрождением традици­онных ремёсел, создают кооперацию в посёлках. Символом дви­жения становится ручная прялка — возрождённое ручное тка­чество давало индийцам работу и позволяло бойкотировать анг­лийские ткани. Ганди уверен, что дух свободы несовместим с жестокими предрассудками — сохранением сословия «неприка­саемых» и враждой между индусами и мусульманами. Когда в городе Кохоте вспыхнула индусско-мусульманская резня, Ганди объявил голодовку, которую проводил в доме своего друга-му­сульманина. Страх потерять Ганди остановил враждующих — в стране наступило спокойствие.

...Весной 1930 г. Ганди шёл по дорогам Индии во главе растущей с каждым часом колонны. Это был знаменитый «соляной поход» — начало новой, самой мощной сатьяграхи. На берегу моря участники похода древним ручным способом выпарили соль. Выпаривание соли стало новым символом независимости — индийцы доказали, что могут обойтись даже без жизненно важных английских товаров, и тем самым нарушили колони­альный закон о соляной монополии.

Вскоре соль выпаривали миллионы людей по всему побере­жью. В несколько дней всё изменилось. Торговля английскими товарами была полностью парализована. Все распоряжения пра­вительства просто игнорировались. Мирное восстание охватило всю страну.

Мир потрясли события в округе Дхаршан. Участники сатья­грахи под руководством младшего сына Ганди, Монилала, пы­тались занять соляные варницы. Их встретила полиция, воору­жённая латхи — толстыми палками с железными набалдаш­никами. Шеренга за шеренгой демонстранты шли на цепь поли­цейских и падали, скошенные латхи. Всё новые и новые люди вставали на место раненых и убитых и, не сопротивляясь, шли под удары. С одной стороны была жестокая сила оружия, с дру­гой — несокрушимая сила духа. Всему миру стало ясно, что порыв Индии к свободе уже невозможно остановить.

Арест Ганди и десятков тысяч активистов движения, кро­вавые расправы не смогли остановить сатьяграху. Впервые в истории Индии английским властям пришлось начать перего­воры с представителями индийского народа. В результате со­глашения были освобождены все политические заключённые и выполнено большинство требований Ганди. Ганди приостанав­ливает кампанию несотрудничества, чтобы люди могли восста­новить силы для новой борьбы.

Пришло время помочь индийскому народу преодолеть бесчело­вечную традицию неприкасаемости.

В 1932 г. Ганди (снова находясь в тюрьме) выступает против принятия избирательного закона, разделяющего «неприкасае­мых» и остальных индусов. Он объявляет бессрочную голодовку протеста. Его жизнь в опасности. Произошло невероятное — любовь к этому человеку и страх потерять его оказались сильнее убеждения, которое три тысячи лет передавалось из поколения в поколение. Люди шли в дома «неприкасаемых», принимали из их рук пищу. Обнять «неприкасаемого», побрататься с ним стало символом очищения, освобождения души. Заваленный письмами и телеграммами со всей страны, Ганди ждал изме­нения избирательного закона. Наконец отступил и Лондон — условия Ганди выполнены. К радости всей страны, он прекратил голодовку.

Способность Ганди убеждать людей, помогать им меняться к лучшему кажется сверхъестественной. Для многих индийцев он был Богом, сошедшим с небес, чтобы освободить Индию. Его давно уже называют Махатмой — «Великой душой». Малень­кий, очень худой человек, в любую погоду обёрнутый только куском домотканого холста, с детской улыбкой и большими от­топыренными ушами поражал своей внутренней силой, мудро­стью и бесконечной добротой.

Он всегда доверяет людям и абсолютно честен сам. Он терпим к человеческим слабостям, но себя считает в ответе за всё. Он страдает от своего несовершенства и вместе с тем глубоко верит в себя — эта вера позволяет ему всегда принимать справедливые и мудрые решения. Когда Ганди разговаривает с людьми, их оставляют страх, озлобленность и одиночество. Про него гово­рили, что «из глины он может делать героев».

У Ганди было и немало врагов среди индийцев. Прежде всего это были религиозные фанатики — как индусы, так и мусуль­мане. За их спиной стояли богатые индийские феодалы, хорошо понимавшие, что в случае победы Конгресса они потеряют своё могущество и огромные земельные владения.

Когда началась Вторая мировая война, индийцы были еди­нодушны. Они осуждали фашизм, однако на стороне Англии воевали с условием, что по окончании войны Индия станет независимой. Ганди почти все годы войны провёл в тюрьме. В феврале 1946 г. военные моряки Бомбея поднимают восстание за независимость Индии. Начинается всеобщая забастовка. Не­смотря на репрессии, выступления продолжаются по всей стра­не.

Английские колонизаторы начинают покидать Индию. Но не­ожиданно победа оборачивается трагедией — начинается индус-ско-мусульманская резня. Гибнут тысячи людей, миллионы ос­леплены злобой. «Взорвалась бомба» ненависти, которую под­готовили англичане. С самого начала завоевания Индии они пра­вили по принципу «разделяй и властвуй», сея рознь между ин­дусами и мусульманами и всячески поощряя их враждебность друг к другу. Ганди и его соратники, рискуя жизнью, снова и снова пытаются остановить враждующих.

15 августа 1947 г. на территории бывшей английской ко­лонии провозглашается независимость не одного, а двух госу­дарств: Индийского союза и мусульманского Пакистана. Начи­нается паническое переселение миллионов людей. В кровавых столкновениях, от голода и болезней во время этого переселения погибло 700 тыс. человек.

Ганди находится в состоянии полной подавленности. Все во­круг говорят, что его теория ненасилия потерпела крах. Он пе­чально возражает, что крах потерпел он лично, а ненасилию принадлежит будущее.

Резня и погромы начинаются в столице Индии — Дели. Ганди в укор религиозным фанатикам объявляет шестнадцатую в сво­ей жизни голодовку протеста. Он решает пожертвовать своей жизнью, если в столице не восстановится спокойствие. И снова происходит чудо — последнее чудо Махатмы. Погромы сменя­ются митингами и демонстрациями солидарности с Ганди. Ин­дусы и мусульмане братаются, их представители клянутся Ган­ди сохранить мир. В стране наступает спокойствие, но индусские религиозные фанатики не простили Ганди «предательства их священного дела».

30 января 1948 г. Ганди, как обыч­но, вышел из дома, чтобы говорить с людьми. Раздались выстрелы. Ганди медленно опустился на землю, молитвенно произ­нося: «Боже, Боже!»

«Я никогда не воображал, что моя миссия — быть странствующим рыцарем, вызволяющим людей из трудного положения. Моё скромное дело — пока­зать людям, что им самим под силу справиться с собственными трудностями». В этих словах — дух Ганди, его вера и его необыкновенная сила.

Одни считают его пророком, другие — мечта­телем-утопистом. Сам Ганди говорил о себе: «Я — просто человек, как любой из вас».

Список использованной литературы:

Исмаилова С. «Энциклопедия для детей»,–Москва:"Аванта+",1995 г.,597 стр.

М.И.Сладиславский «Страны и народы»,-«Мысль»,1982

"Детская Энциклопедия". –Москва: "Просвещение", 1968 г. 530 стр.

Оглавление

1. Юность Ганги. 2

2. Южная Африка 3

3. Индия 6

4. Список литературы. 14

5. Оглавление. 15