Анализ функционирования категории эмотивности в художественном тексте путем анализа реализации эмотивно-прагматической установки

Санкт-Петербургский Государственный Университет

Филологический Факультет

Курсовая работа

Филиппова А.К., 8 группа, 3 курс,

кафедра английской филологии.

Научный руководитель: к. ф. н., доцент Емельянова О.В.

Санкт-Петербург

2011 г.

Оглавление

Введение

Глава 1. Традиции изучения эмоций

1.1 Понятие эмоций

1.1.1 Определение эмоции

1.1.2 Классификация эмоций

1.2 Различные подходы к изучению эмоций в языке

1.3 Категориальный статус эмотивности

1.4 Теория речевых актов

1.5 Понятие эмотивной прагматической установки (ЭПУ)

Выводы по Главе 1

Глава 2. Репрезентация эмоций в художественном тексте на примере романа Айрис Мердок "Чёрный принц"

2.1 Общая характеристика нарратива

2.2 Реализация ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской речи

2.2.1 Базовые и вариативные эмоции

2.2.2 Взаимосвязь между чувством и его названием

2.2.3 Положительные и отрицательные эмоции

2.3 Реализация ЭПУ "поделиться своими чувствами" в персонажной речи

2.4 Причины возникновения необходимости "поделиться своими чувствами"

Выводы по Главе 2

Заключение

Библиография

Приложение

Введение

В последнее время изучением эмоций, чувственной сферы человека, занимаются многие научные дисциплины. Исследование эмотивности с точки зрения лингвистики соответствует современному антропоцентрическому подходу к изучению языка, ставящему в центр анализа человека с его чувствами, переживаниями и потребностями.

Данная исследовательская работа выполнена в рамках такой лингвистической дисциплины, как эмоциология текста, то есть изучение репрезентации эмоций в тексте. Таким образом, исследование в данной работе проведено в соответствии с когнитивно-дискурсивным направлением в изучении эмоций.

Актуальность данной исследовательской работы определяется интересом современной лингвистики к изучению реализации категории эмотивности в различных текстотипах, а также исследованиями в данной сфере, проведенными в последние годы.

Фактическим материалом исследования эмотивности в данной работе являются примеры, взятые из романа Айрис Мердок "Черный принц" (1973 год).

Целью данной исследовательской работы является изучение функционирования категории эмотивности в художественном тексте путем анализа реализации эмотивно-прагматической установки (ЭПУ) "поделиться своими чувствами".

В соответствии с целью исследовательской работы решаются следующие задачи:

Рассмотреть различия реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской и персонажной речи.

Исследовать различные типы эмоций, входящих в ЭПУ "поделиться своими чувствами"

эмотивность установка авторская речь

Проанализировать языковые средства репрезентации эмотивности в ЭПУ "поделиться своими чувствами".

Рассмотреть различные причины, заставляющие поделиться своими чувствами.

Научная новизна данной исследовательской работы состоит в исследовании репрезентации отдельно взятой эмотивно-прагматической установки в тексте современного художественного произведения.

Практическая значимость данной работы заключается в её вкладе в исследование и описание эмоциональной картины мира с лингвистической точки зрения.

Глава 1. Традиции изучения эмоций

1.1 Понятие эмоций

1.1.1 Определение эмоции

В настоящее время отмечается рост интереса к исследованию эмоций. Это можно объяснить в том числе и новейшими медицинскими исследованиями, благодаря которым появляется возможность заглянуть в глубины человеческой психики. Исследованием эмоций занимается целый ряд различных дисциплин, таких как психология, философия, этнология, социология и лингвистика. Термин "эмоциология" может быть использован в различных областях знаний и включает в себя всю совокупность научных исследований, затрагивающих изучение эмоций, чувственной сферы человека. Лингвистическое направление исследования эмоций включает в себя эмоциологию текста, то есть анализ репрезентации эмотивных единиц в тексте. С точки зрения лингвистики эмоциология соответствует антропоцентрической направленности современного языкознания, когда текст рассматривается не только с позиции говорящего и мыслящего субъекта, но так же и чувствующего человека.

Что же понимается под словом эмоция?

Термин "эмоция" является общепринятым, однако основополагающей наукой в разработке данного понятия является психология. Именно поэтому преобладают психологические определения и классификации эмоций. Слово эмоция происходит от латинского глагола emovere - волновать, возбуждать. Эмоции - это "особый класс психических процессов и состояний (человека и животных), связанных с инстинктами, потребностями, мотивами и отражающих в форме непосредственного переживания (удовлетворения, радости, страха и т.д.) значимость действующих на индивида явлений и ситуаций для осуществления его жизнедеятельности" [Мещеряков, Зинченко 2002: 567]. Таким образом, эмоции являются выражением субъективного отношения к окружающему миру и событиям, в нем происходящим. Жизнь без эмоций невозможна, так как любые действия человека сопровождаются эмоциональными переживаниями. Благодаря эмоциям мы лучше понимаем друг друга, можем, не пользуясь речью, судить о состояниях друг друга и лучше настраиваться на совместную деятельность и общение.

1.1.2 Классификация эмоций

Как уже было сказано выше, основы изучения эмоций были заложены в рамках психологии, и, следовательно, большинство классификаций созданы по психологическим, а не лингвистическим критериям.

При этом существует большое количество различных классификаций эмоций из-за того, что сами эмоции многочисленны и разнообразны. По этой причине невозможно создать универсальную классификацию и классификация, хорошо служащая для решения одного круга задач, будет непродуктивна при другой задаче.

Вопрос о количестве и видах эмоциональных реакций обсуждается давно. Представители древнегреческой философской школы стоицизма утверждали, что эмоции, имея в своем основании два блага и два зла, должны подразделяться на четыре основные страсти: желание и радость, печаль и страх. Р. Декарт признавал шесть главных страстей: удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль.

Эти теории явились прообразами современной дискретной модели эмоциональной сферы человека. Согласно ей эмоции делятся на базовые (или базисные) и вариативные. Базовые эмоции свойственны всем людям и одинаково проявляются у представителей различных культур, в то время как внешнее проявление вариативных эмоций культурно обусловлено и может иметь договорной или индивидуальный характер.

Однако разные авторы называют различное число базисных эмоций - от двух до десяти. Согласно Полу Экману, базовых эмоций шесть: удовлетворение, интерес, удивление, печаль, гнев и страх. Кэррол Изард называет десять основных эмоций: гнев, презрение, отвращение, горе-страдание, страх, вина, интерес, радость, стыд, удивление. [Ильин 2001: 131-138]

Кроме этого, можно классифицировать эмоции по такой характеристике, как валентность (тон). Все эмоции могут быть либо положительными, либо отрицательными. При этом количество видов отрицательных эмоций, обнаруживаемых у человека, в несколько раз превышает количество видов положительных эмоций.

Были ученые, предлагавшие свои собственные основания для классификации эмоций. Так, например, Т. Браун в основу классификации положил временной признак, разделив эмоции на непосредственные, т.е. проявляемые в данный момент, ретроспективные (о прошлом) и проспективные (о будущем).

Таким образом, можно сделать вывод, что речь идет не о единой классификации, способной описать все эмоции, а об их классификациях, каждая из которых подчеркивает какой-нибудь признак, по которому эмоции объединяются в группы и в то же время отделяются от других групп. Такими признаками могут быть механизмы появления, причины, вызывающие эмоциональные реакции, знак переживаний, их интенсивность и устойчивость, влияние эмоций на поведение и деятельность человека.

1.2 Различные подходы к изучению эмоций в языке

История изучения эмоций уходит корнями ещё в античные времена. Она начинается с Аристотеля, вслед за которым в течение двух тысяч лет философы вели споры о природе первичных эмоций. Позднее, уже в 19 веке процессом изучения эмоций занялись биологи в лице Дарвина, установившего, что человек и его ближайшие зоологические родственники используют одни и те же определенные движения лицевой мускулатуры для выражения основных эмоций.

Данные, собранные на протяжении истории общей, возрастной, социальной психологией важны для различных направлений исследования языка эмоций в лингвистике.

Значительный вклад в разработку лингвистического толкования эмоций внесла Анна Вержбицкая, которая ввела понятие семантического примитива. Созданный ей метаязык позволил построить четкие толкования названий эмоций. Она предложила определять эмоциональные концепты "с помощью слов, которые были бы интуитивно понятны (нетехнических терминов) и не являлись бы сами именами эмоций и эмоциональных состояний" [Вежбицкая 1997: 329]. Так, например, она определяет surprise - удивление как

"Х чувствует что-то

иногда человек думает примерно так:

сейчас что-то произошло

до этого я не думал: это произойдет

если бы я подумал об этом, я бы сказал: этого

не произойдет

поэтому этот человек чувствует что-то

Х чувствует что-то похожее" [Вежбицкая 1997: 338].

Одной из проблем изучения эмоций является разграничение понятий эмотивности и экспрессивности. Взгляды лингвистов колеблются от полного отрицания точек соприкосновения между ними до столь же полного их отождествления. Наиболее убедительной выглядит точка зрения исследователей, понимающих под экспрессией усиление силы воздействия языковой единицы.

В трактовке понятия эмотивности также нет единства. Если большинство зарубежных лингвистов, анализируя репрезентацию эмоций в языке, преимущественное внимание уделяют изучению классов слов или отдельных лексем, называющих эмоции, то отечественные исследователи предпочитают связывать понятие эмотивности с оценочностью и часто ограничивают эмотивную лексику словами, выражающими эмоции. Ярким представителем последних является В.И. Шаховский.

Изначально он утверждал, что лексика, обозначающая эмоции, является не эмотивной, а индикативной, потому что "в названиях эмоций отсутствует заражающий компонент". [Шаховский 1987: 93]. В дальнейшем он перестал исключать лексику, называющую эмоции, из объема понятия эмотивности. По его мнению, эмоциональное состояние может быть выражено в языке различными средствами: прямой номинацией (joy, hatred, happiness), непосредственным выражением (междометиями и др.) и описанием (позы, особенностей речи и голоса, взгляда, движений).

Данные средства варьируются в зависимости от условий общения и намерений говорящего. Высказывания “He was afraid of the dog. ”/ “When he saw the dog, he ran away. ”/ “What a frightful dog. ”/ “Isn’t it horrible. ”/ “Ah, the dog! It is coming! ” репрезентируют одну и ту же жизненную ситуацию, в которой говорящий испытывает чувство страха. Однако они различаются способом отображения этой ситуации - экспрессивным или нейтральным, и тем, говорит ли человек о собственном состоянии или состоянии кого-то другого. [Филимонова 2007: 33]

Особое место в изучении эмоций принадлежит исследованиям, рассматривающим эмотивность на уровне высказывания. Л.А. Пиотровская, основываясь на положениях теории речевых актов (см.1.4), приходит к выводу о необходимости рассматривать "все многообразие высказываний, содержание которых включает и эмотивный, или эмотивно-оценочный компонент, как коммуникативное поле эмотивности, пересекающееся с другими коммуникативными полями". [Пиотровская 1994: 31]

В.И. Шаховский отмечает, что проблема эмотивного смысла не может быть решена без исследований эмотивности на уровне текста. Эмотивный текст - это, прежде всего, текст для восприятия и понимания его эмоционального содержания. Нельзя путать эмотивный текст с эмоциогенным, изменяющим чувства и отношения (текст неожиданной телеграммы).

В современной лингвистике ведутся исследования по изучению стилистики эмоций. Производится многосторонний анализ лингвистических средств репрезентации эмоций в англоязычных текстах различной жанровой принадлежности и анализ стилистических средств, используемых при описании эмоционального состояния человека в литературных произведениях. Это естественно, поскольку и художественная проза, и, тем более, поэзия немыслимы без обращения к миру чувств.

К настоящему моменту накоплен большой опыт изучения эмоций в языке. В различных лингвистических направлениях исследования производятся на различных уровнях языка. Объективный анализ эмоций в языке может быть произведен лишь при синтезе разноуровневых подходов к изучению языка эмоций. Изучение репрезентации эмоций в тексте будет плодотворным лишь при междисциплинарном подходе и интеграции различных наук: психологии, лингвистики текста, стилистики, литературоведения, прагмалингвистики, когнитологии и других.

1.3 Категориальный статус эмотивности

Развитие когнитивной лингвистики открывает новые перспективы разработки многих понятий, традиционно используемых в исследованиях языка и речи, и, прежде всего, исследования проблемы категоризации и концептуализации, исследования языковой картины мира.

Языковая категория - это "в широком смысле - любая группа языковых элементов, выделяемая на основании какого-либо общего свойства; в строгом смысле - некоторый признак (параметр), который лежит в основе разбиения обширной совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака." [Булыгина, Крылов 1990: 215]

Категория эмотивности при её рассмотрении на любом уровне языка имеет связь с логической категорией состояния, которая исследуется в рамках понятийной категории состояния. "Понятийные категории представляют собой смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемым в естественном языке разнообразными средствами" [Филимонова 2007: 52] В объем значения понятийной категории состояния в английском языке входят единицы, выражающие физическое состояние (alive), психическое эмоциональное состояние (afraid), и положение в пространстве (afloat).

В.И. Шаховский рассматривает эмотивность как коммуникативную категорию и называет ее "экспрессивной категорией речевого акта, обозначающей психическое состояние говорящего по отношению к чему-либо" [Шаховский 1987: 16] Понятие эмотивности соотносимо с понятием функционально-семантической категории, поскольку эмотивность обладает ее признаками, такими как общность семантической функции - выражение эмоций; взаимодействие лексических и грамматических элементов. Функционально-семантическая категория - комплексная категория, включающая некую совокупность содержательных значений, выражаемых элементами разных языковых уровней, которые имеют синтаксические функции как элементы структуры предложения, но не сводятся к ним в отличие от синтаксических категорий времени, модальности, лица и т.д. [Петровская 1989: 66]

Эмотивность обладает категориальным статусом на различных уровнях языковой системы: фонологическом, лексическом, на уровне предложения и текста. Как фонологическая категория эмотивность проявляется в интонации; на лексическом уровне - в существовании лексем-наименований эмоций и специфической экспрессивной лексики; на уровне предложения она проявляется в существовании экспрессивных структур, эллипсиса. Эмотивность как категория текста является основополагающей категорией эмоциологии текста, проявляясь в структурно-семантической организации высказывания, лингво-стилистической выразительности.

Сегодня лингвистическая прагматика - ведущая среди дисциплин, ставящих своей целью осознать сущность языка как функциональной, то есть действующей, работающей системы. Именно поэтому при анализе категории эмотивности нельзя не упомянуть о теории речевых актов Дж. Остина и Дж. Серля.

1.4 Теория речевых актов

В современной лингвистике предложение не изучается изолировано, исследуется высказывание, в составе которого оно было употреблено. Данной проблемой занимается один из главных разделов лингвистической прагматики - теория речевых актов, которая изучает высказывание с точки зрения его иллокутивной функции.

Теория речевых актов, связана с именем философа Оксфордской школы Дж. Остина. Он отметил, что произнесение высказывания может не только сообщать информацию, но и быть просьбой, советом, вопросом, приказанием и т.д. Все это - речевые действия, или речевые акты. Об их разнообразии можно судить по количеству языковых наименований видов речевой деятельности. В английском языке имеется более тысячи глаголов и других выражений для их обозначения: to accuse, to bet, to bless, to boast, to pledge, to postulate, to report, to request, to welcome.

Начало теории речевых актов положили обнаруженные Остином перформативные предложения. Высказывания, в составе которых они употреблены, равносильно самому осуществлению этого действия. Произнося перформатив (I congratu late you), говорящий совершает действие, в данном случае приветствие. Перформативность - это свойство лишь некоторых глаголов. Например, глаголы хотеть, сожалеть не являются перформативными, так как высказывание Сожалею, что не смог вас известить не является истинным только потому, что было произнесено.

Совершая речевой акт, говорящий осуществляет два действия: собственно произнесение высказывания - локутивный акт, и иллокутивный акт, например, выражение утверждения, обещания, просьбы, то есть реализация коммуникативного намерения говорящего.

Кроме того, высказывание может быть предназначено для осуществления того или иного воздействия на слушателя (например, оскорбить, напугать), т.е. иметь перлокутивный аспект.

Главным предметом исследования в теории речевых актов является иллокутивная функция, или иллокутивный тип высказывания. Каждый иллокутивный тип характеризуется условиями, необходимыми для успешного осуществления данного речевого акта - это условия успешности речевого акта.

Для перформативного предложения условия успешности речевого акта имеют такое же значение, как для обычного предложения условия истинности. "Выполнения условий успешности достаточно, чтобы перформативное высказывание было успешным, т.е. чтобы говорящий осуществил свое действие, как выполнения условий истинности достаточно, чтобы высказывание было истинным." [Падучева 1996: 227]

Вот ещё несколько прагматических типов предложения, выделенных Дж. Остином. Констатив является утверждением (The Earth rotates). Промисив - обещание и менасив - угроза могут быть выражены одними словами (I'll come some time), однако в первом случае адресат будет заинтересован в этом, а во втором - нет. Содержанием директива является прямое побуждение адресата к действию. При этом различают два вида директивных предложений, а именно инъюнктив - приказание (Goout!) и реквестив - просьбу (Could you please open the window?).

Данный краткий обзор - лишь фрагмент описания системы прагматических типов предложений в современном английском языке, системы, на которую опираются в своих работах многие исследователи.

1.5 Понятие эмотивной прагматической установки (ЭПУ)

Под термином эмотивная прагматическая установка (ЭПУ) понимается явная или скрытая цель высказывания. Понятие ЭПУ "соотносимо с понятием "иллокутивной силы", или "иллокутивной цели", широко применяемой в лингвистических исследованиях под влиянием теории речевых актов вслед за Дж. Остином и Дж. Серлем." [Филимонова 2007: 97]

ЭПУ могут различаться по типу носителя эмоционального состояния, им может быть автор или третье лицо:

1) проинформировать о своих чувствах,

2) поделиться своими чувствами,

3) проанализировать свои чувства,

4) излить свои чувства,

5) узнать о чувствах адресата,

6) проанализировать чувства адресата,

7) проинформировать о чувствах третьего лица/лиц,

8) узнать о чувствах третьего лица/лиц,

9) призвать адресата к действию для избавления от чувства,

10) призвать адресата к действию для получения чувства.

Данный список не является конечным и может быть продолжен. Каждая ЭПУ имеет ряд отличительных характеристик, однако разграничение не является жестким. Так, различение некоторых ЭПУ является достаточно субъективным.

В данной исследовательской работе рассматривается ЭПУ "поделиться своими чувствами". Что она означает? В английском языке глагол to share часто используется в значении совместно использовать (to share a room, a flat). В таких случаях обычно делятся чем-то немногочисленным. В случае с эмоциями ситуация иная. Делятся чувствами тогда, когда их много, когда они переполняют человека. И от этого их становится не меньше, а иногда даже больше. В текстах, где реализуется данная ЭПУ, это могут быть яркие, образные описания, передающие впечатления, переживания коммуниканта. В таких отрывках часто встречаются междометия, образные сравнения, повторы. Говорящий "хочет, чтобы адресат действительно прочувствовал то, что чувствует он, отсюда яркая образность и наглядность ощущений, их физическая приближенность". [Филимонова 2007: 118] Метафоры и образные сравнения обращены не к разуму, а к чувствам читателя.

Выводы по Главе 1

В настоящее время отмечается рост интереса к исследованию эмоций в различных научных дисциплинах. Эмоции - это психические процессы и состояния, отражающих значимость действующих на индивида явлений и ситуаций в форме непосредственного переживания (удовлетворения, радости, страха и т.д.) Жизнь без эмоций невозможна.

При этом существует большое количество различных классификаций эмоций из-за того, что сами эмоции многочисленны и разнообразны. Создать универсальную классификацию, удовлетворяющую всем требованиям, невозможно.

Эмоции делятся на базовые (свойственны всем людям и культурам) и вариативные (договорной или индивидуальный характер).

Метаязык, введенный А. Вежбицкой, позволил построить четкие толкования названий эмоций, благодаря определению эмоциональных концептов с помощью слов, которые интуитивно понятны и не являются сами именами эмоций и эмоциональных состояний.

Согласно классификации В.И. Шаховского, эмоциональное состояние может быть выражено в языке различными средствами: прямой номинацией (joy, hatred, happiness), непосредственным выражением (междометиями и др.) и описанием (позы, особенностей речи и голоса, взгляда, движений).

Проблема эмотивного смысла не может быть решена без исследований эмотивности на уровне текста. Эмотивный текст - это, прежде всего, текст для восприятия и понимания его эмоционального содержания.

Языковая категория - это группа языковых элементов, выделяемая на основании какого-либо общего свойства, либо признак, который лежит в основе разбиения совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака.

Категория эмотивности связана с понятийной категорией состояния. В объем значения понятийной категории состояния в английском языке входят единицы, выражающие физическое состояние (alive), психическое эмоциональное состояние (afraid), и положение в пространстве (afloat).

Понятие эмотивности соотносимо с понятием функционально-семантической категории - комплексной категории, включающей совокупность содержательных значений, выражаемых элементами разных языковых уровней, не сводящихся к своим синтаксическим функциям в отличие от синтаксических категорий времени, модальности, лица и т.д.

Эмотивность обладает категориальным статусом на различных уровнях языковой системы: фонологическом, лексическом, на уровне предложения и текста. Эмотивность как категория текста является основополагающей категорией эмоциологии текста.

Теория речевых актов изучает высказывание с точки зрения его иллокутивной функции.

Высказывание может быть предназначено для осуществления того или иного воздействия на слушателя (например, оскорбить, напугать), т.е. иметь перлокутивный аспект.

Понятие прагматической установки, то есть явной или скрытой цели высказывания, соотносимо с понятием "иллокутивной силы", или "иллокутивной цели", широко применяемой в лингвистических исследованиях под влиянием теории речевых актов.

Глава 2. Репрезентация эмоций в художественном тексте на примере романа Айрис Мердок "Чёрный принц"

2.1 Общая характеристика нарратива

Художественный текст является сложно построенной системой, в которой сочетаются отражение объективного мира и авторский вымысел. Благодаря этому он образно-эстетически воспроизводит действительность и предназначен для эмоционального воздействия на читателя.

Перевод художественного текста и его анализ невозможны в полной мере без предварительного лингвистического анализа повествовательного текста - нарратива, более основательного и объективного, раскрывающего смыслы, заложенные в текст на основании того, что он написан на конкретном языке.

Художественный текст - это речевое произведение, и, следовательно, он обладает своим субъектом речи. Аналогом говорящего тогда является не сам автор, а его образ - повествователь, рассказчик, который воплощен в тексте и с которым имеет дело читатель.

Повествовательные формы традиционного нарратива различаются по типам повествователя. Одной из них является перволичная форма, когда рассказчиком является персонаж, следовательно, его субъективность неотъемлемо присутствует в тексте. При этом, данный персонаж может быть как в 1-м лице, так и в 3-ем. Другая форма - нарратив 3-го лица (аукториальная форма), когда повествователь не принадлежит миру текста. Повествовательная норма требует "единства точки зрения: в пределах одного повествования … один и тот же персонаж должен всегда отображаться единообразно, либо всегда 1-ым, либо всегда 3-им лицом". [Падучева 1996: 204]

Помимо нарратива в художественном литературном тексте может присутствовать прямая, или персонажная речь. Она используется в диалоге или внутренних размышлениях героев.

Повествовательный нарратив и персонажная речь различаются по своим характеристикам, по стилю, синтаксису и лексической составляющей. Одной из задач данной исследовательской работы является анализ репрезентации эмоций в персонажной речи, используемой в диалогах, и авторской речи, речи рассказчика.

Не менее важна и направленность эмоций, то, с кем ими делится говорящий. В таком случае различают внутренний адресат, которым является один из персонажей текста, и внешний, которым является сам читатель. [Падучева 1996: 209]

2.2 Реализация ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской речи

2.2.1 Базовые и вариативные эмоции

В романе “Черный принц" (“The Black Prince”, 1973) английской писательницы второй половины XX века Айрис Мердок (Iris Murdoch) тип повествовательной формы - перволичный нарратив, и повествование ведется от 1-го лица, от лица Брэдли Пирсона, бывшего налогового инспектора, вышедшего на пенсию, и малоизвестного писателя-философа. Он является рассказчиком, глазами которого читатель воспринимает происходящее. Таким образом, читатель является внешним адресатом, с которым Брэдли Пирсон "делится своими чувствами".

Именно эта философская составляющая заставляет рассказчика задумываться над происходящим, осмысливать его, пропускать через себя и, наконец, делиться ощущениями. Чаще всего, эмоции героя либо отражают его чувства по отношению к окружающим, сложившейся ситуации, и т.д., либо являются его внутренним монологом, его душевными переживаниями. При этом, поскольку чувства Брэдли - это неограниченный поток переживаний и ощущений, это мысли, которыми он делится с читателем, они могут быть достаточно объемными и образными.

Так, например, первые звуки музыки, услышанные героем в театре, пробуждают в нем настоящую бурю чувств:

1. “Could I trans for mall this extrane ous sweetness into a river of pure love? Or would I be somehow undone by it, choked, dismembered, disgraced? I felt now almost at once a pang of relief as, after the first few moments, tears began to flow freely out of my eyes. [.] I was not listening to the music, I was undergoing it, and the full yearning of my heart was flowing automatically out of my eyes and soaking my waistcoat, as I hung, so easily now, together with Julian, fluttering, hovering like a double hawk, like a double angel, in the dark void pierced by sorties of fire. ” [The Black Prince, p.218]

Персонаж в данном отрывке не только развернуто делится своими чувствами, но и поясняет причину, их вызвавшую (pure love, listening to music), и описывает то, как он проявляет чувства, охватившие его: “tears began to flow freely out of my eyes”, “the full yearning of my heart was flowing automatically out of my eyes and soaking my waistcoat”. При этом, можно отметить, что испытываемое героем невозможно охарактеризовать базовой, элементарной, первичной эмоцией (см.1.1.2), чувства являются смесью различных, сложных, составных, почти противоположных, но при этом тесно переплетенных эмоций, таких как удовольствие, стыд. Он чувствует себя оглушенным, разбитым на части… Для передачи этого столкновения противоборствующих чувств, для того чтобы читатель понял его и поверил ему, рассказчик прибегает к сравнениям: “like a double hawk, like a double angel, in the dark void pierced by sorties of fire”.

Тем не менее, не всегда реализация ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской речи является развернутой.

Например, в предложении

2. “I was mortally afraid of anyone seeing her as absurd or pathetic” [The Black Prince, p.56], чувство героя выражено однозначно. Это страх, являющийся одной из базовых эмоций. Герой кратко описывает его, но при этом читатель понимает его, ощущает это чувство, свойственное всем людям. Цель "поделиться своими чувствами" оказывается реализованной.

Точно так же в предложении 3. “What physical pleasure the reis in shaving when a man is happy!" [The Black Prince, p.175] рассказчик двумя различными словами pleasure и happy с двух различных сторон - физической и духовной - передает одну и ту же базовую эмоцию - чувство радости.

Тем не менее, из вышеприведенных примеров не следует вывод, что базовые эмоции выражаются в ЭПУ "поделиться своими чувствами" более кратко, чем вариативные или составные.

Так, например, в предложениях

4. “They had, there is no other word for it, marched in. Their presence was like that of an occupying army. To confront familiar people who are suddenly unsmiling and tense with anger and shock is very frightening. I felt frightened. I knew they would "hate it. "” [The Black Prince, p.237] то же самое чувство страха, испытываемое героем, он выражает в гораздо более развернутой форме. Он постепенно создает обстановку, нагнетает мрачную и угрюмую атмосферу, вызвавшую данное чувство.

Точно так же автор может коротко поделиться и составными, вариативными эмоциями, более сложными и неоднозначными. Иногда он, как рассказчик, обращающийся напрямую к читателю, сам указывает на то, что его чувство неоднородно и имеет много компонентов: 5. “I felt rather more, about Rachel, a kind of curious detached satisfaction which had many ingredients." [The Black Prince, p.96]. Здесь чувство удовлетворения смешивается с любопытством, образуя сложную эмоцию с оригинальной, авторской структурой.

Проанализировав подобным образом все примеры (см. Приложение), можно сделать вывод, что в ЭПУ "поделиться своими чувствами" не существует зависимости между типом чувства, его классификационными характеристиками и способом его выражения. Чувство может быть как названо, так и может быть создан целый образ, заставляющий читателя как можно тоньше прочувствовать малейшие переживания рассказчика.

2.2.2 Взаимосвязь между чувством и его названием

Иногда складывается ситуация, когда сам рассказчик затрудняется дать название чувству, которым он делится с читателем, ведь это и не является неотъемлемой частью ЭПУ "поделиться своими чувствами". Главное - испытываемые ощущения и их передача адресату, в данном случае - читателю.

Например,

6. “Above her, behind her, I saw the Post Office Tower, and it was as if I myself were as high as the tower, so closely and so clearly could I see all its glittering silver details. I was tall and erect: so good was it for that moment to be outside the house, away from Priscilla's red eyes and dulled hair, to be for a moment with someone who was young and good-looking and innocent and uns poilt and who had a future." [The Black Prince, p.106]. Здесь само чувство не названо, его невозможно подвергнуть классификации, хотя очевидно, что оно не является базовым. Но, несмотря на это, можно ощутить переживания героя, чистоту и свежесть, светлость охвативших его чувств, которыми он делится со всем окружающим миром.

Таким образом, при реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской речи само чувство, которое испытывает рассказчик и которым он делится, может быть не указано им напрямую, не сформулировано, но описано как многокомпонентное переживание. При этом, как сам персонаж может не находить подходящих слов, так и более глобально, в языке может не существовать референта, конкретного названия данного чувства.

В другом случае, чувства героя, которыми он делится в тот самый момент, когда он их испытывает, могут не соответствовать его подлинным чувствам.

Такая ситуация реализуется, например, впредложении7. “I felt determined and violent, a sifatt hat moment I hated her and could kill her." [The Black Prince, p.222]. Здесь рассказчик словами violent, hated передает негативные, отрицательные чувства, чувства, которые он на самом деле не испытывает, по отношению к девушке, которую любит. При этом данные чувства, можно точно назвать и определить, классифицировать. И в данном случае только будучи знакомым с текстом всего произведения можно понять, что персонаж испытывает не конкретное отрицательное чувство, которым он делится, а сложное и очень противоречивое, состоящее из контрастных, но иногда очень близких понятий: любви и ненависти.

Таким образом, ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской речи не всегда подразумевает, что чувства, о которых узнает читатель, являются истинными, постоянными чувствами рассказчика. Иногда это может быть временное замещение одного чувства другим по причине волнения, потрясения и т.д. В таком случае взаимосвязь чувства, которым поделился рассказчик, с его настоящим чувством, раскрывающая первое, может быть понята только при более обширном обращении к исходному материалу, в более широком контексте, который может варьироваться от одного абзаца до всего произведения и даже выходить за его рамки в экстралингвистическую сферу, сферу психологии или социологии.

2.2.3 Положительные и отрицательные эмоции

Проанализировав реализацию ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторском тексте на основе данного фактического материала (см. Приложение), можно сделать вывод о валентности чувств, которыми делится рассказчик.

Почти половина примеров выражают четкие отрицательные эмоции, такие как стыд, страх, отчаяние или неприязнь: “I now regretted”, “I was mortally afraid”, “my grief and my regret”, “I hated her”, “a kind of absolute despair”, “I've been dead for years and unhappy”, “I felt frightened”, “the sheer sadness”.

Есть несколько примеров, где рассказчик делится однозначно положительными чувствами. Это любовь, счастье, удовольствие: “physical pleasure”, “a man is happy”, “I had fallen in love”.

Но чаще всего, в одной ситуации одновременно сталкиваются несколько чувств, несколько эмоций, как положительных, так и отрицательных, вступающих в тесное взаимодействие друг с другом. Позитивные, жизнерадостные эмоции будто "затуманиваются" чем-то более мрачным.

Например, вситуации8. “…there was an awful crescendo of excitement as Wednesday approached, and the idea of simply being with her began to shed a lurid joy, a demonic version of the joy which I had felt upon the Post Office Tower. Then I had been in innocence. Now I felt both guilty and doomed. And, in away that concerned myself alone, savage, extreme, rude, cruel. ” [The Black Prince, p.215] рассказчик испытывает и волнение, и радость, но первое ужасно, а вторая зловеща, то и они позже сменяются виной и чувством обреченности. Легкий намек на что-то положительное сменяется чередой негативных эмоций в адрес самого себя.

Противоположная модель также реализуется в данном фактическом материале, как, например, в предложении

9. “My mother filled me with exasperation and shame but I loved her." [The Black Prince, p. xiv], когда после негативных чувств по отношению к матери рассказчик делится главным - он любил её, создавая при этом эффект обманутого ожидания. В обоих вышеприведенных случаях положительные эмоции являются светлым проблеском в житейских лишениях и терзаниях.

Таким образом, можно сделать вывод, что при реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в авторской речи романа преобладают негативные, мрачные чувства и эмоции, несмотря на то, что это роман о любви. Чем можно объяснить подобные выводы? Может быть, тем переломом, который произошел в литературе в 20веке, переломом, спровоцированным безжалостностью, бессмысленностью, кровавыми войнами. Ведь, по словам Т.В. Адорно, "после Освенцима чувство противится утверждению позитивности наличного бытия" [Адорно 2003: 323]. И тогда светлые чувства уходят на второй план, уступая чувству подавленности, и это является одной из причин, по которым отрицательные чувства доминируют не только в романе А. Мердок "Черный принц", но и во многих других выдающихся произведениях современной литературы.

Итак, в авторском тексте ЭПУ "поделиться своими чувствами" используется достаточно часто и реализуется в полной мере в различных вариациях. Это объясняется тем, что рассказчиком является один из героев произведения и данная установка реализуется в его мыслях и переживаниях, которыми он делится с внешним адресатом - читателем. Эти мысли могут быть развернуты или выражены сжато, потому что являются внутренним монологом героя.

2.3 Реализация ЭПУ "поделиться своими чувствами" в персонажной речи

Другим способом реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в художественном тексте является её реализация в прямой, или персонажной речи, то есть в диалогах героев друг с другом. При этом сам рассказчик, являясь одним из персонажей романа, также принимает участие в диалогах, причем более того, он либо непосредственно участвует в них, либо является их свидетелем, и не существует сцены в романе (за исключением послесловий), где бы он не присутствовал.

Так, например, именно к нему обращена фраза юной Джулиан 10. “I'm so pleased, oh you are so sweet – Thank you so much! ” [The Black Prince, p.131], в которой она именно с ним делится своими чувствами.

Итак, характерной особенностью персонажной речи является то, что в ней чувствами делятся не с отвлеченным и внешним адресатом - читателем, а с другим человеком из мира романа - с другим персонажем, который должен отреагировать на них, чувства всегда адресованы и осознаны.

Точно так же, как и в авторской речи, чувства, которыми делятся герои, могут быть и положительными и отрицательными, то есть категория эмотивности представлена в драме в двух типах эмотивных ситуаций - эмпатии и конфликта. Эмотивная ситуация эмпатии реализуется при сочувствии одного персонажа другому или при сопереживании персонажами идентичных или сходных эмоций, причем достаточно часто проявления сочувствия и сопереживания можно наблюдать в рамках одной эмотивной ситуации. Эмотивная ситуация конфликта реализуется при рассогласованности эмоциональных состояний или отношений персонажей.

Гораздо чаще герои, в связи с драматическим сюжетом романа, выказывают свою неприязнь друг к другу или неудовольствие ситуацией, в которой оказались. Так, например, Бредли говорит

11. “Rachel, Rachel, you are upsetting me so! ” [The Black Prince, p. 19].

При этом говорящий может делиться своими эмоциями, прямо называя того, с кем делится своим чувством и к кому обращается, как в обоих вышеприведенных примерах. Однако это не является неотъемлемым атрибутом реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в персонажной речи. Адресат может быть конкретным, но не названным говорящим, как в предложении 12. “Perhaps. I feel so connected with you. I am you. I must stir a little, even cause pain, if I'm to apprehend you at all" [The Black Prince, p.261], когда тот же Брэдли делится тем, что чувствует, с Джулиан Баффин. Но так же непосредственный адресат может быть неизвестен читателю, например

13. “I've been so unhappy for years, so unhappy-"I don't understand how a human being can be so unhappy all the time and still be alive." [The Black Prince, p.47]. В данной ситуации Присцилла, сестра Бредли, почти в истерике жалуется, как тяжела её жизнь, и при этом она делится своими чувствами одновременно со всем миром, со всеми, присутствующими в комнате, но и в то же время её слова ни к кому непосредственно не адресованы.

Проанализировав примеры реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в персонажной речи (см. Приложение), можно сделать вывод, что в большинстве случаев они выражены более лаконично и более конкретно, чем в авторской речи. Отсутствуют развернутое, метафорическое описание эмоций, испытываемых героями, отсутствует поток чувств. Это объясняется тем, что персонажи делятся своими чувствами в диалогах друг с другом, и чаще всего реплики следуют друг за другом, соединенные причинно-следственной связью, и какое-либо отступление может эту связь нарушить.

Однако, в некоторых случаях, чувства могут быть выражены более многословно. Например, в ситуации, когда Бредли произносит

14. “I am not scared. I just happen to detest you. You are the sort of insinuating power-mongering woman that I detest. I cannot for give you and I do not want to see you” [The Black Prince, p.136], эти слова являются частью реплики героя, когда он пытается убедить собеседницу и четко описать свою позицию и своё отношение. При этом, и базовые, и вариативные эмоции могут быть выражены как кратко (удовольствие - радость в примере 11), так и полно (горе - страдание в примере 13).

Таким образом, в персонажной речи, как и в авторской, не существует зависимости между типом чувства и его выражением, но при этом существует непосредственная связь с типом ситуации и с коммуникативной целью говорящего.

Языковые средства реализации эмотивности

Следующей целью данной исследовательской работы является анализ языковых средств, посредством которых могут быть выражены эмоции при реализации ЭПУ "поделиться своими чувствами" в тексте данного романа.

Опираясь на классификацию В.И. Шаховского (см.1.2), при рассмотрении лексического аспекта репрезентации эмоций можно установить, что в художественном тексте представлены все три типа эмотивной лексики, а именно лексические единицы выражающие, описывающие и номинирующие эмоции.

Прямая номинация является наиболее частым способом репрезентации эмотивности, который может встречаться как в авторской, так и в персонажной речи. Например, в предложении

15. “My grief and my regret were a rather different matter." [The Black Prince, p.34] номинирующие единицы grief и regret являются единственным способом передачи чувств рассказчика. При этом номинативная эмотивная лексика может относиться к различным частям речи и входить в состав различных синтаксических конструкций.

Так, в вышеприведенном примере 15, чувство героя названо существительным с притяжательным местоимением и охарактеризовано при помощи глагола-связки to be и существительного с премодификаторами. Также, после связки может следовать придаточное определительное (appositional), как в предложении 16. “The cosmic trouble was that I was feeling, in some way quite unconnected with ordinary speculations about what might happen that I should certainly lose Julian” [The Black Prince, p.260] Подобная схема N (emo) +V-link+N/Clause не является частой, так как существительное, выражающее эмоцию, редко выполняет функцию подлежащего.

Однако, данное существительное может заменяться формальным оборотом there is/are, образуя структуру there+V-link+N (emo), как, например, в предложении

17. “There are desolations of the spirit which can only be hinted at” [The Black Prince, p.215] или

18. “There was no particular joy or relief in this, but a sort of absolute categorical quality of grasp of her being" [The Black Prince, p.220]. При этом местоимение thereтолько номинально выполняет функцию подлежащего в предложении, реальным же подлежащим является существительное, обозначающее чувство.

Помимо функции подлежащего, данное существительное может выступать в роли прямого или предложного дополнения, если оно занимает позицию после глагола to feel. Данная модель реализуется в предложениях

19. “But I felt a kind of absolute despair, as if we had loved already for a thousand years and were condemned to become weary of something so perfect. ” [The Black Prince, p.260] и

20. “The shocking fact of her death seemed only now to be reaching my heart, and I felt futile ingenious love for her. ” [The Black Prince, p.291]. Оба эти предложения относятся к авторской речи, речи самого рассказчика, где данная модель более употребительна, причем стоит отметить, что существительное может использоваться с премодификаторами. Таким образом, данная модель в общем виде может быть обозначена как sub>ject+V-feel+…+N (emo).

В данной модели номинация эмоций может так же происходить за счет прилагательного, стоящего после глагола to feel, как, например, в предложении

21. “I feel so happy I'm quite crazed." [The Black rince, p.69]. Кроме этого, вместо глагола to feel может стоять глагол-связка to be. Подобная модель реализуется в следующих предложениях:

22. “I am not scared." [The Black Prince, p.136], 23. “I was very emotionally disturbed when I got back here and I came straight to you. ” [The Black Prince, p.134] Таким образом, можно сделать вывод, что данная модель допускает вариативность наполнения: глагол может стоять как в отрицательной, как и в положительной форме, в различных временах, а прилагательное, выражающее чувство, может иметь модификаторы. При этом стоит отметить, что это могут быть как адвербиальные премодификаторы, как в примере 23, так и придаточное предложение, как в примере 21. В обобщенном же виде данную структуру можно представить как sub>ject+V+Adj.

Кроме того, эмоции персонажей могут быть выражены при помощи эмотивных глаголов, таких как to upset, to hate, to love, to detest, to regret, как например, в предложении24. “At that moment I hated her and could kill her. ” [The Black Prince, p.222] При этом подлежащим в предложениях данной модели может быть как сам говорящий (I), как в вышеприведенном предложении, так и его собеседник, вызвавший эмоции персонажа, который ими с ним же и делится. Так происходит в предложении

25. “Rachel, Rachel, you are upsetting me so! ” [The Black Prince, p. 19]. Кроме того, может реализовываться достаточно редкий случай, когда подлежащее стоит во множественном числе, например

26. “We've hated telling lies, we really have, haven't we, darling? ” [The Black Prince, p.77], когда персонаж делится не только своими чувствами, но и чувствами другого человека одновременно. В данном предложении также стоит отметить, что говорящий делится своими эмоциями не с тем, к кому обращается (darling), а с окружающими, со слушателями, которых не называет.

Ещёоднимспособомноминативнойрепрезентацииэмотивностиявляетсяиспользованиеустойчивыхвыражений, таких как fall in love, die of smth, feel a pang of smth. Подобная ситуация реализуется в предложении

27. “Is hall-die of shame” [The Black Prince, p.17], где чувство стыда героини усиливается, воспринимается более ярко и красочно за счет того, что входит в устойчивое словосочетание die of shame. При этом не всегда данные словосочетания используются в традиционной форме. Так, например, выражение feel a pang of smth обычно используется для выражения отрицательного чувства, такого как вина (guilt), сожаление (regret). АйрисМердокупотребляетэтословосочетаниедляобозначениячувстваоблегчения: 28. “I felt now almost at once a pang of relief as, after the first few moments, tears began to flow freely out of my eyes." [The Black Prince, p.218], таким образом передавая смятение персонажа, неоднозначность чувств, которыми он делится.

Второй способ репрезентации эмоционального состояния в языке - это непосредственное выражение. Стоит отметить, что в данном романе данный вид репрезентации реализуется лишь в персонажной речи, в диалогах между героями. В их репликах встречаются такие междометия как oh, ach, причем они могут выполнять различную эмотивную функцию в зависимости от контекста. Так, например, в предложении

29. “I'd die of shame and fear if Roger came - Oh my life is so awful, it's just so awful to be me, you don't know what it's like waking every morning and finding the whole horror of being yourself still there. ” [The Black Prince, p.120] в этом междометии выражается горе героини, в то время как в предложении 30. “I'm so pleased, oh you are so sweet - Thank you so much! ” [The Black Prince, p.131] то же самое междометие выражает радость и волнение.

Третий способ репрезентации эмотивности - описание - также реализуется в тексте романа. Многие реплики диалогов сопровождаются комментариями рассказчика, как, например, в предложении 31. “Priscilla, her shoes humping the edge of the quilt, was propped up on several pillows. Her eyes were red and swollen with crying, and her mouth was rectangular with complaint, like the mouth of a letter box. ” [The Black Prince, p.105], когда рассказчик описывает чувства, испытываемые другим персонажем, не называя их, через позу, внешность, движения. Тем не менее, данное описание чувств другого человека выходит за рамки ЭПУ "поделиться своими чувствами".

Тем не менее, в авторской речи есть моменты, когда рассказчик делится своими собственными чувствами с читателем, но при этом не говорит о самом чувстве, а лишь о своих движениях, ощущениях, о том что он видит или слышит. Так, например, происходит в примере

32. “Above her, behind her, I saw the Post Office Tower, and it was as if I myself were as high as the tower, so closely and so clearly could I see all its glittering silver details. I was tall and erect…" [The Black Prince, p.106]

Стоит отметить, что все три способа могут реализовываться в рамках одной ситуации. Так, в примере

33. “Ach - Her exclamation expressed harsh, almost vulgar, disgust. Never, she said, never, never. Oh I am - so unhappy - The whimpering and the spilling tears began again. Her face was flaming hot. ” [The Black Prince, p.18] одновременно присутствует и номинативный способ (unhappy), и выражение чувств (междометия), и описание чувств, которые выражал голос героини.

Кроме того, при развернутом описании часто автор использует выразительные средства, характерные ЭПУ "поделиться своими чувствами". Это могут быть развернутые метафоры, образные сравнения. Ярким примером может служить отрывок

34. “Could I trans for mall this extrane ous sweetness into a river of pure love? Or would I be somehow undone by it, choked, dismembered, disgraced? I felt now almost at once a pang of relief as, after the first few moments, tears began to flow freely out of my eyes. [.] I was not listening to the music, I was undergoing it, and the full yearning of my heart was flowing automatically out of my eyes and soaking my waistcoat, as I hung, so easily now, together with Julian, fluttering, hovering like a double hawk, like a double angel, in the dark void pierced by sorties of fire. ” [The Black Prince, p.218]. Чувства героя захлестывают, переполняют его, и рождается образ реки, потока эмоций, и, одновременно, потока его слез, которые он не в силах сдержать. Автор также использует сравнения, чтобы читатель мог ещё острее почувствовать всю глубину переживаний героя, и в то же время возвышенность его чувств: “…together with Julian, fluttering, hovering like a double hawk, like a double angel…”

Таким образом, можно седлать вывод, что в тексте романа А. Мердок "Черный принц" ЭПУ "поделиться своими чувствами" может реализовываться всеми тремя способами: прямой номинации, описания и выражения. Прямая номинация в равной мере свойственна как авторской, так и персонажной речи, описание - авторской речи, в то время как выражение встречается лишь в персонажной. При этом для передачи самого чувства могут быть задействованы различные части речи, такие как существительное, прилагательное, причастие, глагол, образующие различные синтаксические модели.

2.4 Причины возникновения необходимости "поделиться своими чувствами"

Выше в данной исследовательской работе было проанализировано, какие чувства могут входить в ЭПУ "поделиться своими чувствами", кто является адресатом и адресантом эмоций, за счет каких языковых средств может реализовываться категория эмотивности в данной ЭПУ.

А что же побуждает человека поделиться своими чувствами с другими, раскрыть свои переживания, свою душу?

Таких причин может быть несколько, и для их исследования следует обратиться к контексту, в котором ЭПУ реализуется в романе. Объем контекста может варьироваться от одного предложения до всего произведения и даже включать в себя экстралингвистические факторы.

На первый взгляд может показаться, что если человек делится своими чувствами, то он их в данный момент и испытывает. Тем не менее, синхрония не является обязательной характеристикой ЭПУ "поделиться своими чувствами", то есть человек может делиться чувствами, не испытывая их в момент речи. Особенно интересно рассмотрение данной проблемы на примере авторской речи.

Роман А. Мердок является мемуарами, воспоминаниями главного героя, рассказчика. Все события, описываемые им, произошли с ним в более или менее отдаленном прошлом. Следовательно, и все эмоции, чувства, которыми он делится с читателем, также относятся к сфере прошлого, хотя читатель и воспринимает их в настоящем времени. Таким образом, всё произведение, все события, описанные в нем - ретроспекция. Точно так же и причиной, заставляющей рассказчика делиться своими чувствами, являются его мысли о прошлом, воспоминания - ретроспекция прошедших событий.

Причиной же чувств, которыми он делится, являются сами события, описанные в тексте романа, причем эти события не всегда предшествуют моменту душевных переживаний, которые они вызывают. Так, впримере35. “I will not attempt to describe how I got through the next few days. There are desolations of the spirit which can only be hinted at. I sat there huge-eyed in the wreck of myself. At the same time there was an awful crescendo of excitement as Wednesday approached, and the idea of simply being with her began to shed a lurid joy, a demonic version of the joy which I had felt upon the Post Office Tower. Then I had been in innocence. Now I felt both guilty and doomed. And, in a way that concerned myself alone, savage, extreme, rude, cruel. Yet: to be with her again." [The Black Prince, p.215], чувства рассказчика вызваны как событиями предыдущих дней (встреча с Джулиан, осознание своей любви к ней), так и теми, что ещё только приближаются, грядущими событиями (поход в театр).

В персонажной речи, реализуемой в диалогах, существует большее количество причин, заставляющих человека поделиться своими чувствами. Во-первых, так как персонажная речь реализуется в диалогах героев друг с другом, такой причиной может стать предшествующая реплика собеседника. Так, Бредли говорит: 36. “Rachel, Rachel, you are upsetting me so! ” [The Black Prince, p. 19] в ответ на горькие, несправедливые слова его собеседницы: “And I won't forgive you either for having seen me like this with my face bruised to pieces and heard me talk horribly like this. I'll smile at you again but I won't forgive you in my heart. ”

Помимо реплики другого героя, желание поделиться своими чувствами может вызвать его поступок, действие по отношению к говорящему. Так происходит, например, в предложении

37. “I'm so pleased, oh you are so sweet-Thank you so much!" [The Black Prince, p.131], когда Джулиан благодарит Бредли за сапоги, которые он ей только что купил.

В обоих случаях, это истинные, искренние чувства, которыми герои делятся от их новизны, от того, что эмоции переполняют их.

Иногда, как в предложении

38. “I was very emotionally disturbed when I got back here and I came straight to you. ” [The Black Prince, p.134] может показаться, что персонаж делится чувствами спонтанно, без какого-либо на то основания. Однако стоит помнить, что любой коммуникативный акт должен иметь свою причину. Персонажи могут делиться теми своими чувствами, причиной которых является более или менее далекое воспоминание. Таким образом, причина, заставляющая делится своими чувствами, может быть ретроспективна, чувства могут быть вызваны каким-либо событием в прошлом.

Кроме того, события в будущем, ещё не реализовавшиеся, но значительные для персонажей, также могут являться причиной для того, чтобы поделиться эмоциями. Такая ситуация реализуется в примере

39. “The cosmic trouble was that I was feeling, in some way quite unconnected with ordinary speculations about what might happen, that I should certainly lose Julian. I did not doubt now that she loved me. But I felt a kind of absolute despair, as if we had loved already for a thousand years and were condemned to become weary of something so perfect. I raced about the planet like lightning, I put a girdle round the galaxy, and was back in the next second gasping with this despair. Those who have loved will understand me. I was giddy with fear." [The Black Prince, p.260]. Брэдли не просто предполагает, что может потерять возлюбленную, он знает, предчувствует это. И эти мысли о будущем рождают в его душе страх, которым он делится с читателем.

Причина, заставляющая делится своими чувствами, может быть выражена как эксплицитно, так и имплицитно. Так, в примере

40. “His eager interested look and the sudden sickening memory of his news made me feel intense annoyance. I now regretted having let him accompany me. His having met Arnold could have some undesirable consequence. On principle I usually avoid introducing my friends and acquaintances to each other." [The Black Prince, p. 20] Рассказчик сам разъясняет причину своего сожаления, делится и ей с читателями. Причем здесь причиной является как поведение другого героя (interested look), его слова (sudden sick ening memory of his news), предшествующие реализации ЭПУ, так и предположения рассказчика о будущих событиях, как и в примере 39.

Примером имплицитного выражения причины может служить предложение

41. “I feels out terly-defeated. I shall-die of shame." [The Black Prince, p.17], когда Рейчел Баффин плачет после ссоры с мужем, когда он её сильно ударил. Читатель эту причину узнает из более раннего контекста, из комментариев рассказчика и других героев, и только контекст позволяет понять всю глубину чувств и переживаний героини: “The bruise see medbluer, creeping round theey esocket, and theey eit self was reduced to a wateryslit." Стоит отметить, что в такой ситуации, в ситуации нервного срыва, неоднократно повторяющейся в романе, говорящие чаще всего не указывают причину, заставляющую их поделиться своими чувствами, они просто не в состоянии это сделать.

Таким образом, можно сделать вывод, что существуют различные причины, заставляющие поделиться своими чувствами.

Это может быть воспоминания о прошлом, действия или слова других персонажей романа, надвигающиеся события, имеющие большое значение для говорящих. При этом эти причины не всегда выражены эксплицитно, иногда их можно понять лишь из контекста всего произведения.

Выводы по Главе 2

В романе А. Мердок "Черный принц" реализуется 2 типа речи: перволичный нарратив и персонажная речь в диалогах.

Как в авторской, так и в персонажной речи реализуется ЭПУ "поделиться своими чувствами".

Эмоции, входящие в данную ЭПУ могут быть как базовыми, так и вариативными, сложными, составными. Они могут быть как положительными, так и отрицательными. При этом это не влияет на способ их реализации в тексте.

Чувство, которым делится персонаж или рассказчик, не всегда является истинным; причиной этому может быть волнение, или намеренное искажение говорящим.

При этом, сопоставление подлинного чувства и того, которым поделился говорящий, может быть произведено в более широком контексте.

В персонажной речи конкретный адресат может быть как назван говорящим (обращение), так и отсутствовать. Герой может обращаться ко всем присутствующим, не обращаясь при этом ни к кому. В таком случае его адресатом является лишь читатель.

Чувства в персонажной речи выражены, как правило, более лаконично и конкретно, чем в авторской речи. Отсутствуют развернутое, метафорическое описание эмоций, испытываемых героями, отсутствует поток чувств.

Эмотивность в ЭПУ "поделиться своими чувствами" может реализовываться тремя способами: прямой номинации, описания и выражения. Прямая номинация свойственна как авторской, так и персонажной речи, описание - авторской речи, выражение встречается лишь в персонажной.

Для передачи чувства, которым делится говорящий, могут быть задействованы различные части речи, такие как существительное, прилагательное, причастие, глагол, междометие. Они образуют различные устойчивые синтаксические модели.

Для создания образности в ЭПУ "поделиться своими чувствами" могут входить средства выразительности, такие как метафоры и сравнения.

Существуют различные причины, заставляющие поделиться своими чувствами. Это может быть воспоминания о прошлом, действия или слова других персонажей романа, надвигающиеся события, имеющие большое значение для говорящих.

Заключение

В данной исследовательской работе было проведено исследование реализации эмотивности в 2 типах речи: перволичном нарративе и персонажной речи. Если чувства, которыми делится говорящий в обоих случаях, могут совпадать, то способ их языковой репрезентации будет различным. Персонажная речь, то есть реплики диалога, чаще более лаконична, но при этом и более экспрессивна, за счет таких интенсификаторов, как, например, междометия. Авторская речь, в свою очередь, отличается большей сложностью конструкций, наличием описаний, не только прямой номинации, использованием развернутых метафор и сравнений. Это можно объяснить тем, что адресатом авторской речи является лишь читатель, в то время как в диалоге адресат - это, в первую очередь, другой герой, и только потом читатель.

Поскольку эмотивные глаголы, используемые, чтобы поделиться чувствами, не являются перформативными, то высказывания говорящих не являются истинными только в виду их произнесения или написания. Таким образом, само высказывание не дает информации о том, испытывает ли герой на самом деле чувство, которым делится. Вывод об этом можно сделать из контекста произведения, либо судя по невербальным средствам выражения чувств.

Обращение к контексту также необходимо при анализе причин, заставляющих делиться чувствами. Они могут быть как непосредственными, то есть имевшими место прямо перед моментом речи, так и ретроспективными, и перспективными. Причина не всегда выражена эксплицитно.

Исследование репрезентации эмоций неразрывно связано одновременно с разумом и с чувственной, духовной сферой человеческого бытия. Это придает актуальность разработке вопросов соотношения рационального и эмоционального. Тем не менее, анализ человеческих эмоций по-прежнему является субъективным, так как сами эмоции являются выражением субъективного отношения к окружающему миру и событиям, происходящим в нем.

Библиография

Адорно Т.В. Негативная диалектика. - М.: Научный мир, 2003

Булыгина Т.В., Крылов С.А. Категория // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990.

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М.: Русские словари, 1997.

Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. - М.: Высш. школа, 1981.

Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб.: Питер, 2001

Мещеряков Б.Г., Зинченко В.П. Большой психологический словарь. - М.: Прайм-Еврознак, 2003

Падучева Е.В. Семантические исследования: семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. - М.: Языки русской культуры, 1996.

Петровская С.А. Принципы полевого подхода к категории. Понятийные категории и их языковая реализация. - Л., 1989

Пиотровская Л.А. Эмотивные высказывания как объект лингвистического исследования. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.

Филимонова О.Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте. - СПб.: ООО "Книжный Дом", 2007

Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1987.

Iris Murdoch “The Black Prince” - London: Chatto & Windus, 1973

Приложение

Авторская речь:

His eager interested look and the sudden sickening memory of his news made me feel intense annoyance. I now regretted having let him accompany me. His having met Arnold could have some undesirable consequence. On principle I usually avoid introducing my friends and acquaintances to each other. [The Black Prince, p. 20]

I was mortally afraid of anyone seeing her as absurd or pathetic, a defeated snob. And later still, after her death, I transferred many of these feelings to Priscilla. [The Black Prince, p.56]

My grief and my regret were a rather different matter. I could not spare her a couple of hours a week. How dare she ask for my precious hours? In any case, the child's suggestion appalled and embarrassed me. [The Black Prince, p.34]

I felt determined and violent, as if at that moment I hated her and could kill her. [The Black Prince, p.222]

What it was that had happened the percipient reader will not need to be told. (Doubtless he saw it coming a mile off. I did not. This is art, but I was out there in life.) I had fallen in love with Julian. [The Black Prince, p.169]

Could I transform all this extraneous sweetness into a river of pure love? Or would I be somehow undone by it, choked, dismembered, disgraced? I felt now almost at once a pang of relief as, after the first few moments, tears began to flow freely out of my eyes. [.] I was not listening to the music, I was undergoing it, and the full yearning of my heart was flowing automatically out of my eyes and soaking my waistcoat, as I hung, so easily now, together with Julian, fluttering, hovering like a double hawk, like a double angel, in the dark void pierced by sorties of fire. [The Black Prince, p.218]

I remembered that casket of agony, steel coated in sugar. The inevitable loss of the beloved. And I experienced Julian. I cannot explain this. I simply felt in a sort of exhausted defeated cornered utmost way that she was. There was no particular joy or relief in this, but a sort of absolute categorical quality of grasp of her being. [The Black Prince, p.220]

I will not attempt to describe how I got through the next few days. There are desolations of the spirit which can only be hinted at. I sat there huge-eyed in the wreck of myself. At the same time there was an awful crescendo of excitement as Wednesday approached, and the idea of simply being with her began to shed a lurid joy, a demonic version of the joy which I had felt upon the Post Office Tower.

Then I had been in innocence. Now I felt both guilty and doomed. And, in a way that concerned myself alone, savage, extreme, rude, cruel. Yet: to be with her again. [The Black Prince, p.215]

The cosmic trouble was that I was feeling, in some way quite unconnected with ordinary speculations about what might happen, that I should certainly lose Julian. I did not doubt now that she loved me.

But I felt a kind of absolute despair, as if we had loved already for a thousand years and were condemned to become weary of something so perfect. I raced about the planet like lightning, I put a girdle round the galaxy, and was back in the next second gasping with this despair.

Those who have loved will understand me. I was giddy with fear. [The Black Prince, p.260]

Above her, behind her, I saw the Post Office Tower, and it was as if I myself were as high as the tower, so closely and so clearly could I see all its glittering silver details.

I was tall and erect: so good was it for that moment to be outside the house, away from Priscilla's red eyes and dulled hair, to be for a moment with someone who was young and good-looking and innocent and uns poilt and who had a future. [The Black Prince, p.106]

I felt rather more, about Rachel, a kind of curious detached satisfaction which had many ingredients. One ingredient of a less than worthy sort was a crude and simple sense of scoring off Arnold. Or perhaps that indeed puts it too crudely. I felt that I was now, in a new way, defended against Arnold. There was something important to him which I knew and he did not. [The Black Prince, p.96]

My mother filled me with exasperation and shame but I loved her. My father I simply disliked. Or perhaps I have forgotten my affection for him. [The Black Prince, p. xiv]

He had telephoned. Then he and Rachel had arrived. They had, there is no other word for it, marched in. Their presence was like that of an occupying army. To confront familiar people who are suddenly unsmiling and tense with anger and shock is very frightening. I felt frightened. I knew they would "hate it." [The Black Prince, p.236-237]

Later on I started thinking about Priscilla and the sheer sadness of it all and the pitifulness of her end. The shocking fact of her death seemed only now to be reaching my heart, and I felt futile ingenious love for her. [The Black Prince, p.291]

I got up and shaved. What physical pleasure there is in shaving when a man is happy! [The Black Prince, p.175]

Персонажная речь:

“I feel so utterly-defeated. I shall-die of shame." Rachel Baffin [The Black Prince, p.17]

“Ach-“Her exclamation expressed harsh, almost vulgar, disgust. “Never," she said, “never, never. Oh I am-so unhappy-”The whimpering and the spilling tears began again. Her face was flaming hot. Rachel Baffin [The Black Prince, p.18]

“Rachel, Rachel, you are upsetting me so! ” Bradley [The Black Prince, p. 19]

“I'll go," said Christian, "but let me just make a little speech before I do. Gee, I'm sorry about all this. But honestly, Brad, you're living in a dream world. I was very emotionally disturbed when I got back here and I came straight to you. ” Christian [The Black Prince, p.134]

“I am not scared. I just happen to detest you. You are the sort of insinuating power-mongering woman that I detest. I cannot forgive you and I do not want to see you. ” Bradley [The Black Prince, p.136]

“I'm so pleased, oh you are so sweet-Thank you so much!" Julian Baffin [The Black Prince, p.131]

“Perhaps. I feel so connected with you. I am you. I must stir a little, even cause pain, if I'm to apprehend you at all. ” Bradley [The Black Prince, p.261]

“We've hated telling lies, we really have, haven't we, darling? ” Marigold [The Black Prince, p.77]

“It's too late. Oh Christ. Rachel, I don't feel terribly well." Bradley [The Black Prince, p.89]

“No, I can't bear to be touched, I feel as if I were a leper, I feel my flesh is rotting, I'm sure I smell" Priscilla [The Black Prince, p.104]

“I feel free, I've been set free, like Julian's balloon, I'm sailing up above the world and looking down at it at last, it's like a mystical experience." Rachel Baffin [The Black Prince, p.109]

“I've been so unhappy for years, so unhappy-"I don't understand how a human being can be so unhappy all the time and still be alive." Priscilla [The Black Prince, p.47]

“Things are happening at last, I'm developing, I'm changing, think of all that's happened since yesterday. I've been dead for years and unhappy and terribly secretive." Rachel Baffin [The Black Prince, p.109]

“I'd die of shame and fear if Roger came-Oh my life is so awful, it's just so awful to be me, you don't know what it's like waking every morning and finding the whole horror of being yourself still there. Bradley, you won't go away, will you, I haven't anybody but you." Priscilla [The Black Prince, p.120]

“All's well that ends well," said Arnold. “I'm sorry to have involved you both." No doubt he was sorry. Arnold Baffin [The Black Prince, p. 20].