Фразеосемантическое поле "состояние человека", как фрагмент диалектной языковой картины мира

ФРАЗЕОСЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА» КАК ФРАГМЕНТ ДИАЛЕКТНОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА

Максиняев Р.И.

В последние десятилетия XX века и до настоящего времени внимание исследователей русской фразеологии привлекает культурологическая семантика ФЕ, изучаемая в рамках антропоцентрической парадигмы. По определению В.А. Масловой, «антропоцентрическая парадигма – это переключение интересов исследователя с объектов познания на субъекта, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке» [Маслова 2001: 6]. Фразеология – важный материал для лингвокультурологических исследований, поскольку она является наиболее ментально содержательной с точки зрения воспроизведения языковой картины мира носителей языка, наиболее ярко отражает национальную культуру народа. Исследование проводится на материале «Фразеологического словаря русских говоров республики Мордовия» Р.В. Семенковой.

Фразеосемантическое поле ‘состояние человека’ включает фразеологические единицы, обозначающие психическое или физическое состояние человека. Первую группу составляют фразеосочетания, отражающие психологическое состояние человека, семантический акцент в них – эмоциональная сфера диалектоносителей говоров Мордовии. В зависимости от того, какое состояние передается, можно выделить несколько микрополей.

Микрополе ‘страх’. Как показывают наблюдения, концепт ‘страх’ чаще всего передается через внешнее проявление этого состояния: непроизвольно трястись (мандраж берет/ взял, трястись как лихорадка, трястись как осиновый лист, трястись как трясок/ трясучка), перехватить дыхание (горло взошло), лишь в единичном случае в сознании диалектоносителя актуализовано внутренне состояние: волнение, переживание (пережить переживанье).

Фразеологизм проть сердца оторвалось – ‘о внезапном ощущении тревоги, испуга’ представляет собой телесно-антропоморфную метафору.

ОФ создаётся метафорой, мотивированной представлением о процессе отрывания как резком и болезненном и уподобляющей таким образом этот процесс внезапному состоянию страха. Многие древние народы полагали, что душа человека, предназначенная для будущей небесной жизни, живёт в сердце.

Ср., например, как в русской литературе может двояко олицетворяться образ сердца: «…Сердце – крашеный мертвец (курсив мой. — М.Р.) / И, когда настал конец, / Он нашёл весьма банальной / Смерть души (курсив мой. — М.Р.) своей печальной…» (А.Блок «Жизнь моего приятеля») Т.е. сердце олицетворяется и как физический орган, и как вместилище души, т.е. как синоним души, через метафору смерти. В целом образ фразеологизма восходит к древнейшей форме осознания мира – к анимизму, предполагающему не только одушевление предметного, видимого, но и непредметного мира, в данном случае сердца, которое осмысливалось как вместилище души.

Фразеологизмы микрополя «страх» также могут восходить к архетипическому противопоставлению «жизнь – смерть», поскольку испуг человека часто ассоциируется со смертью (ср. умереть от страха, испугаться до смерти). Фразеологизмы в целом выступают в роли стереотипа состояния сильного испуга.

Микрополе «тоска, тревога». Чувство тоски, тревоги, беспокойства, как и страх, восходит к душе или сердцу человека: душа загребтела, душа стонет/скомлеет, сердце кипит, сердце коробом идет/ведет. В данном случае можно говорить о том, что сердце и душа выступают как эквиваленты, характеризуя чувство внутреннего беспокойства человека.

Микрополе ‘страдание’. Образ фразеологизма намотать слёзы на кулак – ‘много вынести, перестрадать’ восходит к архетипу «счастье – несчастье / доля – недоля». Семантику страдания мотивируют компоненты слёзы и кулак, внутренняя форма которых содержит культурную символику как страдания (слёзы), так и сдержанного негодования, т.е. выдержки, относительной терпеливости (кулак). Компонент кулак при этом символизирует физическое преодоление горя, несчастья. Ср. с литературной ФЕ держать себя в руках. В основе образа фразеологизма лежит метонимия, отождествляющая чувства с их внешними проявлениями.

Образ фразеологизма восходит к древнему способу запоминания — к завязыванию узелка «на память» на полах одежды, на ниточках её тканей, на верёвочках, на концах пояса, платка (ср., фразеологизм с таким же значением намотать горе на клубок; а также литературные ФЕ типа: завязать узелок на память, потерять нить, по нитке дойти до клубка).

Итак, в образе фразеологизма скрыта метафора «запоминания» с процессуальным значением ‘завязать, намотать’, что в переносном смысле понимается как ‘запомнить’, в данном случае – через компоненты слёзы и кулак – горе, пережитое страдание. Синхронически же ОФ представляет собой типичную алогическую метафору, гиперболизм которой мотивирует его смысловую эмотивность.

В состав диалектных фразеологизмов часто входит лексема горе, указывающая на пережитые человеком страдания: наиматься/намыкаться горя, трепать горе, хватить горяка. Тяжесть пережитого горя, силу страдания гиперболизированно передают фразеосочетания только печь одна не стояла, только дом не стоял, напр.: Чяво токъ ни павидала нъ вику нъ сваём, на мне адна токъ печь ни стаяла (с. Саловка, Лямбирьский р-н). Для передачи высшей меры обиды или горя в русских говорах Мордовии употребляется фразеологизм плакать не в горсть, а в пригоршню.

Микрополе ‘стыд’. В русских говорах представлено большое количество фразеосочетаний, характеризующих испытываемое человеком чувство стыда. При этом в их составе широко представлены компоненты-соматизмы: глаза (в глазах цыпки, глаза зябнут, стыдить/простыдить глаза, хлопать бельтюгами, стыд до глаз), уши (уши заворачиваются), лицо (сгореть с лица). Это свидетельствует о том, что чувство стыда имеет внешнее проявление, отражается на лице человека и, прежде всего, в его глазах. Компонент глаза выступает и в других фразеологических единицах: бельмы оборотить на затылок – ‘утратить чувство стыда’, прядать глаза – ‘часто моргать, стыдясь смотреть собеседнику в глаза’.

Микрополе ‘сожаление’. ФЕ укусить бы локотка – ‘вернуться бы в прошлое, исправить ошибки’ создаётся метафорой, уподобляющей прототипическое явление принципиальной невозможности укусить собственный локоть действию, не осуществимому в силу ушедшего времени. Компонент локотка выступает в роли символа чего-то заведомо неосуществимого, соотносясь с соматическим кодом культуры; компонент бы мотивирует и подчёркивает ирреальную модальность стереотипной ситуации, усиливая при этом акцент сожаления и соотносясь с психическим кодом; компонент укусить мотивирует посредством экспрессивной семы семантику оборота в целом, соотносясь с антропным кодом культуры. Таким образом, фразеологизм представляет собой собственно антропную метафору. Ср. с литературной ФЕ локоть не достать.

Микрополе ‘беспокойство’. Состояние постоянных хлопот, волнения соотносится у сельских жителей с адом, темными силами: как в смоле кипеть, как черт в колесе. Если человек испытывает беспокойство, связанное с желанием сделать что либо, то оно приписывается действию каких-то внешних сил, не зависящих от воли человека: вода/водой подмывает, мурысь/мурысть берет в 1 знач., селезёнка не терпит/не утерпит.

Во вторую группу входят фразеологические единицы, характеризующие физическое состояние человека. Следует отметить, что эта группа менее обширна и разнообразна. Здесь можно выделить две подгруппы.

Микрополе ‘возраст’. В сознании жителей рассматриваемого региона физическое состояние человека, как правило, связано с его возрастом, способностью трудиться, обеспечивать семью, поэтому в говорах представлена большая группа слов с указанным значением: от земли не отрос – ‘кто-либо совсем молод, неопытен’; взойти/выйти в года, взойти в разум, войти в силу, годы вышли в 1 знач. – ‘повзрослеть’, т.е. стать умным, сильным; быть в женихах, взойти/выйти в года, в разумке, честь выкупать (о девушке) – ‘быть взрослым, достигнуть совершеннолетия’; в сильных годах, в разуме – ‘в расцвете сил’; красный кочет – ‘пожилой, но еще бодрый мужчина’; старше поповой собаки – ‘не очень молодой’; выйти из годов, года вышли во 2 знач., года отходят, года с горы пошли – ‘состариться’; букет костей, морковь беззубая, старое базло/старая базла – ‘старый, дряхлый’.

Микрополе ‘состояние здоровья’. В русских народных говорах оценка самочувствия человека, состояния здоровья также тесно связана со способностью трудиться, продолжать род. Как отмечает В.Ю. Краева, «болезнь важна не сама по себе, а как препятствие, помеха, причина, по которой человек не может работать» [Краева 2007: 15]. Быть бодрым, энергичным напрямую связано со способностью передвигаться, поэтому не случайно фразеологизмы с данной семой включают в свой состав глаголы движения: козырем бегать, конём летать. Если человек крепкий, выносливый, сильный, то его физическая сила гиперболизируется, уподобляется мощи животного: как бык мирской, как мереница/мерениха (о женщине) или же превосходит ее: быку рог/лоб сшибет, рысаком не сомнешь. В состав некоторых фразеосочетаний входят глагольные формы с отрицанием семью пестами в ступе не истолчешь, соплей не перешибешь, указывающие на невозможность легко сломить силу такого человека. Малосильного, тщедушного человека характеризуют ФЕ кощи мощи, слабоват в поджилках, соплёй перешибешь в 1 знач. О тщедушном, плохо растущем ребенке в говорах говорят как из тины лезть, ассоциативно сравнивая особенности роста с этим процессом.

В русских говорах многочисленны фразеосочетания, связанный с негативной оценкой физического состояния: мерзнуть, дрожать от холода (давать дубака, дрожжи продавать, знобь/озноб берет, козиный пот течет, проняло трясуном, с дроги надсесться, сопли морозить); онеметь от холода (взойти вспар, с пару зайтись, руки не ворочаются, руки/ноги не владают, ноги смеются др.). Наиболее многочисленна группа слов, называющих чувство усталости, бессилия, что свидетельствует о тяжелой, изнуряющей работе сельских жителей.

Сюда можно отнести также состояние болезни, недееспособности: как вяхиль опалённый, как сонная греза – ‘лишенный живости, подвижности’; не в могуту в 1 знач. – ‘немощный, больной’; в слепоте, глазами потерян(а), глаза пошли в уклон, остаться без свету, потерять свет/глаза, свет плохой стал, свет пропал – ‘ослепнуть/слепнуть’; загнуться кочедыком, согнуться в тридцать три погибели – ‘сгорбиться’; на ухо тяжелый – ‘глухой’ и др.

Таким образом, в русских говорах Республики Мордовия функционирует фразеосемантическое поле со значением ‘состояние человека’, отражающие особенности мировосприятия диалектоносителя, характерологические черты менталитета, передающие фрагмент картины мира в языке, в котором закрепился опыт познавательной деятельности человека. Как показало проведенное исследование, психическое или физическое состояние человека соотносится с реалиями окружающего мира – растениями, животными, природными явлениями. Это объясняется тем, что первыми предметами и явлениями, с которыми человеку пришлось столкнуться еще в глубокой древности, были предметы и явления окружающей его природы.

Библиографические ссылки

Краева В.Ю. Диалектная фразеология русских говоров Алтая (лингвокультурологический аспект): Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Барнаул, 2007. – 23 с.

Маслова В.А. Лингвокультурология. – М.: Академия, 2001. – 208 с.

Семенкова Р.В. Фразеологический словарь русских говоров Республики Мордовия. – Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2007. – 332 с.