Оценочный компонент значения субстантивных метафор
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ИНСТИТУТ ЛИНГВИСТИКИ
КАФЕДРА ЛИНГВИСТИКИ И ПЕРЕВОДА
ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА
ОЦЕНОЧНЫЙ КОМПОНЕНТ ЗНАЧЕНИЯ В СЕМАНТИКЕ СУБСТАНТИВНЫХ МЕТАФОР
Выполнила студентка
______________
Научный руководитель
Доцент
______________
Допущена к защите в ГАК
Зав. Кафедрой ____________________________
Директор института _______________________
“__” ___________ 2004 г.
Содержание
Введение 3
Глава 1. Категория оценки и её специфика в семантике метафоры. 5
1.1. Место оценочности в семантической структуре слова. 5
1.2. Онтология метафоры. Особенности оценочной семантики метафоры. 12
1.3. Выводы. 16
Глава 2. Субстантивная метафора в процессе коммуникации. 17
2.1. Аксиологический статус субстантивной метафоры.
Критерии оценки субстантивных метафор. 17
2.2. Специфика метафорической энантиосемии. 22
2.3. Основные структурные типы субстантивной метафоры. 27
Глава 3. Прагматическая специфика метафоры в речи. 47
3.1. Специфика коллоквиальной метафоры. 47
3.2. Оценка статуса лица в семантике метафоры. 49
3.3. Национально-культурная специфика оценочности метафоры. 53
3.4. Выводы. 57
Заключение. 58
Список использованной научной литературы. 60
Список использованной художественной литературы. 62
Введение
В процессе познания окружающей действительности человек определяет свое отношение к миру, оценивая события, явления, факты. В связи с этим проблема оценки привлекает внимание исследователей в области философии, логики, психологии, лингвистики. Вопросы категории оценки находят отражение в трудах лингвистов Э.С. Азнауровой, Ю.Д. Апресяна, И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюновой, О.С. Ахмановой, Е.М. Вольф, Н.А. Лукьяновой, Н.Н. Мироновой, М.С. Ретунской, В.Н. Телии и др.
Язык располагает различными способами выражения оценки. Метафора в тезаурусе человека является элементом его оценочной деятельности, так как любая метафора имеет оценочный смысл. Попытки создания теории метафоры предпринимались еще в античности (Аристотель, Квинтилиан, Цицерон и др.).
Метафора – универсальный способ переосмысления значения слов и перенесения наименования с одного денотата на другой на основе сходства (реального или вымышленного) двух объектов.
В современной отечественной лингвистике существует большое количество работ, содержащих анализ метафоры как многоаспектного явления языка и речи ( Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, В.П. Григорьев, В.Н. Телия, С.М. Мезенин и др.).
Актуальность настоящей квалификационной работы определяется существенной ролью, которую оценочность играет в семантике метафоры, потребностью систематизации критериев оценки, которые лежат в основании оценочности субстантивных метафор.
Объектом исследования настоящей работы являются субстантивные метафоры, которые широко представлены в разговорной речи.
Цель данной работы состоит в определении оценочного компонента в семантике субстантивных метафор. Достижение этой цели предполагает решение следующих конкретных задач:
Изучить методы и материал исследования по данной проблеме;
Определить специфику оценочности как компонента значения в семантике метафоры;
Выделить критерии оценки, лежащие в основании оценочности метафоры, и описать их особенности у метафор, выраженных существительными;
Определить основные структурные типы субстантивной метафоры и выявить из них наиболее многочисленный;
Дать анализ соотношения метафор с нейтральной, мелиоративной и пейоративной оценочностью.
Субстантивные метафоры выбраны методом сплошной выборки из англоязычных художественных произведений.
Для классификации метафор использовались приемы метода компонентного анализа, дистрибутивный метод и контекстологический метод.
Структура данной работы была определена ее целями и задачами, и состоит из введения, главы первой, которая посвящена категории оценки, ее специфике в семантике метафоры, определению лексического значения слова, рассмотрению его аспектов, определению понятия метафоры; главы второй, в которой определяется аксиологический статус субстантивной метафоры, её структурные типы, раскрывается понятие метафорической энантиосемии; главы третьей, отражающей прагматическую специфику метафоры в речи; заключения, библиографии и списка источников языкового материала.
Глава 1
Категория оценки и ее специфика в семантике метафоры
1.1. Место оценочности в семантической структуре слова.
Большое внимание в лингвистике уделяется семантической структуре слова, выявлению типов значений слов и критериев их разграничения, путям изменения и развития значений слов.
Лексическое значение слова отображает и закрепляет в сознании представление о предмете, свойстве, процессе, явлении. Е.Г. Беляевская справедливо считает, что лексическое значение слова – это система, состоящая из элементов различной степени сложности, которые выступают в неразрывном единстве и определяются семантикой, прагматикой и синтактикой слова (7).
Изучение значений слов приводит к выделению прямого и переносного значений слова. При метафорическом переносе любой образ, так или иначе ассоциируемый в сознании людей с предшествующим значением слова, определяется как внутренняя форма (8). Внутренняя форма является «мостиком», позволяющим соединить денотативный и коннотативный аспекты значения (16). Следовательно, внутренняя форма как ассоциативно-образное представление является мотивом для реализации таких коннотативных компонентов, как эмотивность, оценочность, интенсивность, стилистический компонент.
Эмотивность отражает факт эмоционального переживания субъектом определенного явления, оценочность – положительную или отрицательную оценку объекта или явления, интенсивность – степень проявления действия или признака, стилистический компонент – принадлежность слова к определенной сфере общения.
Воспринимая явления действительности, человек выражает свое не нейтральное отношение к нему посредством оценки: «хороший» - «плохой», «хорошо» - «плохо». Будучи выражена языковыми средствами, оценка реализуется в компоненте значения слова, который называют оценочностью.
Вслед за Н.А. Лукьяновой мы признаем, что существует два типа оценочности: рациональная (интеллектуальная) – оценка окружающей действительности (субъектов, предметов, качеств, явлений) и эмоциональная – пропущенная сквозь призму человеческой психики.
Эмоциональная оценочность метафоры является результатом актуализации оценочных сем коннотатинвого аспекта значения слова. Так, отрицательная эмоциональная оценочность метафоры «weed» «тощий, долговязый человек» является результатом актуализации коннотативных сем исходного значения слова – «сорняк».
Рациональная оценочность метафоры является результатом актуализации оценочных сем денотативного аспекта значения слова. Так, рациональная оценочность метафоры «pill» «доктор» является результатом актуализации дифференциальных денотативных сем исходного значения слова «пилюля».
Вопрос о взаимоотношении оценочности, эмотивности, интенсивности и стилистического компонента в структуре значения слова стоит перед лексикологами давно. Данные компоненты значения интегрированы в структуре коннотативного аспекта значения слова, однако каждый из них имеет качественное своеобразие.
Оценочность, наряду с другими компонентами коннотативного аспекта значения слова, является средством достижения экспрессивности слова. Под экспрессивностью понимается «совокупность семантико-стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или к адресату речи» (11).
На наш взгляд, экспрессивность в структуре значения слова уместно считать компонентом прагматического аспекта значения слова, так как она возникает в результате отбора и употребления слов лишь в процессе общения. Прагматика включает в свою сферу как способы воздействия, вызывающие эмоциональные реакции у адресата, что характеризует экспрессивность, так и все средства воздействия, которые связаны с целеполагающей языковой деятельностью. В то же время следует признать, что коннотативный аспект значения слова тесно связан с прагматическим аспектом, так как оба они характеризуют коммуникативную ситуацию, участников коммуникации и их отношение к объекту.
Эмоции отображены в структуре значения слова в компоненте, именуемом эмотивность. По мнению М.С. Ретунской, эмотивность представляет собой языковое отображение эмоции средствами разных уровней языка, в том числе лексического, который не только связан с выражением эмоционально-оценочного отношения отправителя речи, но и направлен на создание у слушателя эмоционального резонанса (23,10).
М.С. Ретунская указывает, что оценочная лексика содержит в своем значении информацию об эмоциональном отношении к обозначаемому предмету или явлению. Под эмоционально-оценочной информацией понимается оценка окружающей действительности, представленная в качестве положительной эмоциональной оценки и ее модификаций (одобрения, ласкового отношения, восхищения и др.) и отрицательной эмоциональной оценки и ее модификаций (неодобрения, пренебрежения, презрения, грубой и мягкой насмешки) (23,10).
Оценочность является обязательным элементом эмотивности. Оценка человеком некоторого объекта или явления часто основывается на эмоциональных переживаниях, однако эмотивность не всегда является обязательным элементом оценочности: одно и то же слово в разных речевых ситуациях способно выражать или только эмоцию или эмоцию и оценку одновременно.
Метафора является универсальным механизмом в образовании эмоционально-оценочных номинаций(18,20-32). В семантической структуре метафоры наличие положительной или отрицательной оценочности всегда свидетельствует о присутствии эмотивности. В метафоре заключены не только образное представление и информация об оценке, но и выражение некоторого чувства-отношения, осознанной эмоции, например, презрения, пренебрежения или, наоборот, уважения восхищения и т.п., а также стилистическая окраска. Интеграция оценочности и эмотивности в семантике метафоры делает метафору экспрессивным средством.
Оценочность метафоры реализует оценочные отношения языкового коллектива к соотнесенному с метафорой понятию или предмету по типу «хорошо / плохо» в диапазоне шкалы от «очень хорошо» до «очень плохо». В самом общем плане можно сказать, что «хорошее» - это то, что содействует удовлетворению нужд и потребностей индивида, коллектива и человечества в целом, включая потребности эстетические и морально-этические, что является благоприятным в моральном и физическом отношении, а «плохим» является все то, что несовершенно, ошибочно, приносит вред человеку и коллективу, находится в противоречии с эстетическими и морально-этическими нормами (30,5).
Антонимический характер оценочных процессов основан на противопоставлении интуитивно осознаваемых положительных и отрицательных качеств по типу «хорошо / плохо». Антонимический характер оценки лежит в основе познания человеком окружающей действительности, так как оценка определяет ценность того или иного предмета, действия или признака в картине мира данного социума.
Оценочные признаки квалификационной шкалы разделены зоной нормы. В положительной части шкалы констатируется присутствие некоторого признака по отношению к норме, который рассматривается как хороший, а в отрицательной части шкалы признак констатируется как плохой:
0
- +
Норма предполагает равновесие признаков, находящихся на шкале, и соотносится со стереотипными представлениями о среднем количестве признака, которым должен обладать данный объект (5,3-11). Норма представляет собой в каждом конкретном акте оценки отражение сложного взаимодействия общечеловеческой системы ценностей, ценностной системы самого автора оценки и ценностных систем тех социальных групп (региональных, возрастных, профессиональных, религиозных и прочих), с которыми автор оценки связан (20). Отклонения от нормы имплицируют положительные или отрицательные признаки оценки (32,11).
Признаки оценки, определяющие смысл аксиологических предикатов «хороший / плохой», включены в семантику исходного слова и актуализированы в семантике метафоры (32, 11-16).
В большинстве современных европейских культур преобладают слова с отрицательными оценочными признаками (14). Психологическое объяснение причин подобной асимметрии может заключаться в том, что отрицательные стороны бытия воспринимаются человеком намного острее, чем положительные факторы, которые рассматриваются как естественные, нормальные, а потому менее эмоциональные (24,37-41). В.Н. Телия отмечает, что мораль человеческая склонна скорее клеймить позором, нежели «возносить на небеса». Не исключено, что именно библейская культура способствовала такому положению вещей, ибо сказано: «Не сотвори себе кумира» (26,60).
Оценочность в семантике слова различают по виду и типу. Как было показано выше, по виду оценочность может быть нулевой (нейтральной), положительной (мелиоративной) и отрицательной (пейоративной) (20). По типу оценочность может быть рациональной и эмоциональной. Н.А. Лукьянова указывает, что «граница между ними условна, как условна и относительна граница между интеллектуальной и чувственной деятельностью человеческого сознания» (18,16). По мнению Э.С. Азнауровой, рациональная оценочность основывается на информации об объективно присущих объекту оценки свойствах, о соответствии их некоторым нормам (1,115). Рациональная оценочность, таким образом, относится к зоне нормы и является нейтральной.
Так, к метафорам с рациональным оценочным компонентом значения относятся метафоры-термины, стертые метафоры, некоторые метафоры с нейтральным значением лица, которые характеризуют внешность человека (chestnut, carrot-«рыжеволосый»), его профессию (pill-«доктор»).
Эмоциональная оценочность нередко фиксирует свойства, объективно не присущие данному объекту оценки, что свидетельствует о ее субъективности (25,80). Так, Э.Н. Меркулова справедливо считает, что соотнесение объекта с оценочной шкалой «хорошо / плохо» в этом случае основывается не на общелогических критериях, а на тех эмоциях, которые объект оценки вызывает. Так, по ее мнению, метафора «bastard» может употребляться по отношению к любому объекту, который вызывает отрицательные эмоции: эмоциональная оценочность в данном случае вытесняет денотативное значение «незаконнорожденный» (20).
Вслед за Е.М.Вольф, мы считаем, что рациональная оценочность входит в денотативный аспект значения слова, а эмоциональная оценочность входит в коннотативный аспект значения слова (9,276).
Определение знака оценки в структуре акта оценки обусловливается контекстной или ситуативной актуализацией оценочных признаков слова, которая подразумевает взаимодействие семантики слова и семантики высказывания. Оценочность в одних случаях входит в семантику составляющих структуру акта оценки единиц, а в других случаях может считаться их потенциальным компонентом, который индуцируется в определенном тексте. Так, если сочетание типа crooked mouth «кривой рот» несет отрицательную оценку, то сочетания типа high forehead «высокий лоб», pale face «бледное лицо» могут в разных контекстах иметь разный знак оценки.
С другой стороны, семантика слова часто определяет фиксированный знак оценки: ср. clever «умный», admirable «замечательный», charming «очаровательный», honest «честный», diligent «прилежный» (положительный знак оценки); disgustful «отвратительный», dirty «неприличный», awful «ужасный», false «фальшивый» и т.п. (отрицательный знак оценки). Данные оценочные прилагательные играют важную роль в акте оценки, поскольку позволяют идентифицировать знак оценки сочетаемых лексических единиц, в частности метафор: ср. dirty dog «подлец», но clever dog «умница»; grave owl «недовольный человек», но solemn owl «мудрец».
Исследование структуры акта оценки предполагает учет человеческого фактора, поскольку субъектом оценки всегда является человек как языковая личность, и объектом оценки преимущественно является человек. Обозначение отношения к человеку и его физическим и психическим свойствам более свойственно человеческому общению, чем высказывание отношения к предметам. Своеобразие оценки проявляется в форме антропометричности, т.е. «в таком соизмерении объекта оценки и некоторого эталона, в котором на первый план выдвигаются свойства, приписываемые человеком этому эталону» (27,40). В.Н. Телия определяет антропометричность как «способность помыслить одну сущность как если бы она была подобной другой, а это значит, соизмерить их в соответствии с собственно человеческим масштабом знаний и представлений, а вместе с тем – и с системой национально-культурных ценностей и стереотипов», иными словами, «осознание человеком себя как меры всех вещей» (21,40). Таким образом, антропометрический подход ставит в центр внимания человека, характеризуемого в социальном, эмоциональном, прагматическом и других аспектах.
Человек оценивает себя и окружающую его действительность в рамках своего тезауруса, и метафора в данной практике является необходимым средством. Поэтому представляется целесообразным рассмотреть онтологию метафоры и особенности ее оценочной семантики.
1.2. Онтология метафоры. Особенности оценочной семантики метафоры.
Основы теории метафоры были заложены еще в античную эпоху (Аристотель, Квинтилиан, Цицерон и др.). Феномен метафоры исследовался крупнейшими мыслителями (Ж. Руссо, Г. Гегель, М.В. Ломоносов и др.). В современной отечественной лингвистике существует большое количество работ, содержащих анализ метафорического значения слова (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, С.М. Мезенин, В.Н. Телия, Ю.Н. Караулов и др.).
Традиционными в теории метафоры стали утверждения о семантической двуплановости метафоры, о контекстном окружении метафоры, о регулярности метафоры, об определенных семантических классах слов, способных развивать образные значения, об объективных признаках метафоры: синтаксических и морфологических, отвлеченности, экспрессивности, оценочности (13,27-29).
Семантическая двуплановость как инвариант всех существующих теорий метафоры определяется тем фактом, что гетерогенность и гипотетичность различных объектов выражены в метафоре синтезом двух различных смыслов – «не есть» и «похож» (31,154). Лингвистическая традиция соотносит реализацию семантической двуплановости метафоры с контекстом, который является ключом к пониманию значения метафоры. Поэтому для рассмотрения оценочности как компонента значения в семантике метафоры важна не только семантика отдельного слова, но и семантика слова в контексте. Когда метафора становится языковой, она может использоваться как готовый «блок» и включаться во всё новые и новые контексты.
Ю.Д. Апресян справедливо рассматривает метафору как намеренную аномалию (4,51). Метафора нарушает принцип истинности, однако такое нарушение не препятствует коммуникации. «Ложность» прямого смысла слова заставляет слушающего искать в нем скрытый смысл и интерпретировать его как содержащее оценку говорящим некоторого действия, состояния или свойства.
Метафора призвана идентифицировать «своё» через «чужое», индивидуальное через общее, аномалию через норму. Метафора через нормативные признаки дает оценку индивида, создавая личностный образ. В дальнейшем индивидные признаки нередко создают основу для стереотипизации. Стереотипизация выступает как «способ экономии» мышления и сведения большого объема информации, полученной человеком в процессе освоения действительности, в некоторые ёмкие формулы» (13,32). Стереотипизация признаков в семантике метафоры приводит к существованию «прецедентных» метафор как стандартных типовых средств для оценки общеизвестных фактов, событий, отношений, которые включены в фонд обязательных знаний каждого носителя языка. Внутренняя форма метафоры является квазистереотипом, так как она заключает в себе образное представление о стереотипе, а не его прямое обозначение.
В лингвистике широкое распространение получила концепция метафоры как взаимодействия, выдвинутая А. Ричардсом и разработанная М. Блэком (17,297). Согласно этой концепции, в образовании метафоры участвуют 4 компонента: основной и вспомогательный субъекты, а также свойства каждого из субъектов. Свойства основного и вспомогательного субъектов рассматриваются либо как психологические категории, либо как лингвистические категории (6,171).
Концепция метафоры как взаимодействия внесла существенный вклад в развитие теории метафоры. Тем не менее, мы согласны с мнением В.Н. Телии, что в данной концепции не учитывается ряд свойств метафор, например, аксиологическая ориентация метафоры, антропометричность, роль языковой личности в функционировании метафор (21,34).
Оценивание является одной из важнейших составляющих когнитивной деятельности человека.
Знания человека постоянно обновляются и модифицируются, обеспечивая когнитивную обработку стандартных ситуаций. Предшествующее знание играет важную роль в восприятии, понимании и запоминании метафоры. При употреблении метафоры в сознании человека всегда активизируется соответствующий метафоре фрейм – структура знания, хранимая человеческой памятью (5,34), что обусловливает способность носителей языка адекватно воспринимать значение метафоры (31,67).
В целом, все подходы к исследованию метафоры можно охарактеризовать как или структуралистические, или деятельностные.
В основе структуралистических подходов наиболее важным объектом исследования метафоры является ее структурно-семантическая организация. В основе деятельностных подходов лежит понимание метафоры как механизма речевой коммуникации, при этом человек предстает как организующий центр данного механизма.
Оценочность метафоры имеет как структуралистические, так и деятельностные характеристики. С одной стороны, оценочность является компонентом структуры значения метафоры. С другой стороны, метафора выступает как аксиологический механизм речевой деятельности человека, характеризуемый в прагматическом и социокультурном аспектах.
В основе метафоризации лежит семантическая двуплановость лексической единицы (2), т.е. её способность иметь лексико-семантические варианты, выражающие её основное (первый план) и переносное (второй план) значение. Поэтому семантическую структуру метафоры целесообразно рассматривать на уровне сем – минимальных единиц плана содержания.
Семы представляют собой иерархически упорядоченную структуру по отношению к некоторому лексико-семантическому варианту. Методика компонентного анализа позволяет разделить содержательную сторону метафоры на составляющие её компоненты и представить их значения в виде сем.
Во многих современных лингвистических исследованиях в семантической структуре слова выделяют три типа сем: архисема – общая сема родового значения, дифференциальная сема видового значения и потенциальная сема, актуализирующаяся в определенных условиях.
На семном уровне анализа актуализация оценочной семы в семантике метафоры происходит в результате перестройки иерархии сем (22,60-64). Оценочная сема гипертрофируется, а архисема, в свою очередь, редуцируется. Так, при метафоризации слова lion «лев» происходит редукция архисемы «животное» и дифференциальной семы «животное с определенными биологическими признаками» и экспликация потенциальных сем «известный, знаменитый» и/или «сила, власть». Таким образом, специфика семантики метафоры заключается в актуализации оценочной семы.
1.3. Выводы.
Рассмотрение места и специфики категории оценки в семантике метафоры убеждает нас в следующем:
Формализация категории оценки в семантике метафоры основывается на том, что оценка включается в семантическую структуру метафоры в качестве компонента «оценочность».
Оценочность метафоры можно отнести как к денотативному, так и к коннотативному аспекту значения метафоры.
В метафоре оценочные потенциальные или дифференциальные семы исходного значения слова актуализируются, замещая архисему или редуцируя её.
4. Оценочность метафоры реализует оценочное отношение человека к объекту оценки по типу «хорошо / плохо», где в центре находится зона нормы. Норма соотносится со стереотипными представлениями о среднем количестве признака, которым должен обладать объект оценки. Норма предполагает нейтральную оценочность как «точку отсчета» оценочной квалификации. Семантика исходного значения слова и контекст влияют на знак оценки метафоры.
5. В основе оценочной семантики метафоры лежит антропометрический принцип, так как человек является обязательным компонентом структуры любого акта оценки. Антропометрический подход к исследованию метафоры ставит в центр внимания человека, характеризуемого в социокультурном и прагматическом аспектах.
Все концепции метафоры отражают структуралистические или деятельностные аспекты её исследования.
6. В контексте оценочный компонент значения в семантике метафоры может подвергаться варьированию.
Глава 2.
Субстантивная метафора в процессе коммуникации.
2.1. Аксиологический статус субстантивной метафоры
(на материале английского языка).
Критерии оценки субстантивных метафор.
Имя существительное наиболее часто выступает в качестве метафоры как средства оценки, сто мы связываем с его высоким номинативным потенциалом. Имя существительное образует наиболее многочисленную и наиболее «открытую» категорию слов. Имя существительное может значительно расширять свое основное категориальное значение предметности, вбирая в себя значения других лексико-грамматических разрядов слов и придавая всем этим значениям предметный характер (14,91). Имя существительное способно выступать источником метафор других лексико-грамматических разрядов. Так, ряд глагольных метафор образован способом конверсии от имени существительного, в сфере адъективных метафор широко представлены прилагательные, образованные способом суффиксации от имени существительного.
В основании оценочности любой части речи лежат определенные критерии оценки.
Анализ субстантивных метафор выявил следующие критерии оценки, которые лежат в основании оценочности:
1. Оценка тех или иных качеств – черт характера (характерологический критерий оценки) (доминантная сема – pleasant / unpleasant). Анализ субстантивных метафор с характерологической оценкой позволяет выявить разные основания оценочности:
1) оценка морально-этических качеств референта (доминантная сема – moral / immoral), например:
“You know my door is always open”. “Open?” David laughed sarcastically. “If Christ himself came into this studio, those three harpies wouldn’t let him in to see you!” (6,286). (harpy – «гарпия», «хищник», «грабитель»);
I got up to the table, and there’s Caruso sitting with these 6 gorillas, see? (36,103). (gorilla – «убийца», «бандит»).
- Who is that tall bird?
- I tell you he’s just a radical bastard. (21,166). (bastard – «ублюдок», «подлый человек»).
All I mean is that it’s conceivable – just barely – that some nut could have done this job to the girl with an axe and a saw. (3,102). (nut – «сумасброд», «псих»).
And in my opinion a wild beast is neither more nor less than what that old devil of a husband of hers is. (9,32). (devil – «дьявол», «злой человек»).
That child is a pig and a beast. (38,104). (pig – «свинья», «неряха»; beast – «упрямец»).
It appears that the young rip has been taking Julia to night clubs when she ought to have been in bed and asleep. (29,176). (rip – «распутник», «негодяй»).
I’ve had’em all – including that pig of a husband of yours. (31,11). (pig – «свинья»).
Marsland’s rather an old duck… (17,40). (duck – «добряк», «душка»).
2) оценка интеллектуальных качеств референта (доминантная сема – clever / stupid), например:
Don’t be an ass. (9,275). (ass – «осел», «глупый человек»);
“… Wilmer’s rather an old goose…” (17,40). (goose – «дурень», «простофиля»).
You fool, Roger, d’you think Cleopatra would have liked what that silly old donkey said of her? (29,188). (donkey – «осёл», «дурак»).
I was rather a muff at the letter. (40,87). (muff – «глуповатый человек», «шляпа»).
Rickards isn’t a brute. (25,385). (brute – «скотина», «тупой человек»).
Pompous old ass. (23,81). (ass – «осел», «тупица»).
3) оценка эмоционально-психологических качеств референта, его темперамента (доминантная сема – spirited, excitable / easy-tempered, calm), например:
Stand still, man. You aren’t a jumping bean. (44,205). (jumping bean – «непоседа»).
I’ll be a babbling baboon. (20,77). (baboon – «бабуин»);
Luckily the Lord has tempered the wind to his shorn lamb. (25,309). (lamb – «ягненок», «смиренный человек»).
…and it’s not reasonable to give up business for that freckled cat. (40,358). (cat – «сварливая женщина»).
He had no real evidence that Oliphant was a bully. (25,172). (bully – «задира», «хвастун»).
4) оценка деятельности референта (доминантная сема – good activities / bad activities), например:
Though I knew that he was not informidable, I knew also that he was a bit of a humbug and a bit of a clown. (37,36). (clown – «клоун»).
This is a hungry, vicious, ungrateful little monster with large ambitions. (14,138). (monster – «чудовище»).
Monkey! Stop making faces. (19,23). (monkey – «обезьяна»).
You bloody rats! You’re nothing more. (1,341). (rat – «крыса», «предатель»).
2. Оценка внешности (экстернальный критерий) (доминантная сема – beautiful / ugly).
Объектом оценки чаще всего выступает физическое строение человека; в рамках доминантной семы «красивый / некрасивый» можно выделить контекстуальное значение «опрятный, имеющий вкус / неопрятный, не имеющий вкуса», например:
He was a bean-pole of 6 feet, 3 inches. (40,158). (bean-pole – «долговязый человек»).
When they asked him to have a luncheon with them which was cooked and served by a scarecrow of a woman whom they called Evie. (29,92). (scarecrow – «пугало, чучело»).
Anthony Martson, a young bull with no nerves and precious little brain. (9,210). (bull – «бык», «здоровый парень»).
I have life in my body, this dead tree. (43,304). (dead tree – «сухое дерево», «иссохшее, старое тело»).
What a bloodless ghost of a woman! (9,169). (ghost – «призрак», «очень бледный человек»).
He should have looked the arrogant bastard in the face and spoken the truth, even if it had cost him his stripes. (25,280). (bastard – «ублюдок»).
He was grateful when the door opened and Nora Gurney, the firm’s cookery editor, came briskly in, reminding him as always did of an intelligent insect. (25,14). (insect – «насекомое»).
Charles had visited his father last summer, a golden-bronzed, hefty-legged, sun-bleached giant. (25,138). (giant – «великан», «исполин»).
3. Оценка социального статуса, уровня образованности, профессиональной принадлежности (социокультурный критерий) (доминантная сема – socially good / socially bad), например:
Wonderful how they know weather, these old salts. (16,224). (old salt – «бывалый моряк», «морской волк»).
That pill is coming to stay here. (18,93). (pill – «доктор»).
Why should we have the disgrace of harboring such wretches?… Oh, I hate poor. At least, I hate those dirty, drunken, disreputable … pigs. (35,86). (pigs – «свиньи», «грязные, низкие существа»).
Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest white trash… (43,245). (trash – «отбросы», «бедняки из белого населения южных штатов»).
She is grand like royalty. I married a princess. (15,22). (princess – «принцесса»).
4. Оценка пола и возраста (демографический критерий) (доминантные семы – male / female, old / young), например:
You rotten old eunuch, what do you know about love? (29,50). (eunuch – «евнух» (мужской пол).
She looked so deliciously yielding, a ripe peach waiting to be picked, that it seemed inevitable that he should kiss her. (29,240). (peach – «красотка» (женский пол).
She had to ride with the two old wrinklies. (25,5). (wrinkly – «старуха» (пожилой возраст).
It had been a fairly commonplace murder, a henpecked husband at the end of his tether who had taken a hatchet to his virago of a wife. (25,34). (virago – «сварливая женщина» (женский пол).
… he was rather desperately keeping his attention on that slut Yvonne. (25,70). (slut – «потаскушка» (женский пол).
The witch’s voice was cool. (25,135). (witch – «ведьма», «злая женщина» (женский пол).
You should see the mother. She’s a right bitch, that one… (25,168). (bitch – груб. «сука» (женский пол).
You’re a young panther, a lion cub. (25,123). (young panther – «молодой барс», lion cub – «молодой лев» (молодой возраст, мужской пол).
There was a peach from West Oakland. (26,371). (peach – «красотка» (женский пол).
She was the flower of the family. (5,98). (flower – «цветок», «красавица» (женский пол).
Oh, she was a daisy. (2,174). (daisy – «цветок», «прелесть» (женский пол).
Her assistant, Shirley Coles, … a pretty 18-year-old… She was a pleasant child, anxious to please and responsive to friendliness. (25,245). (child – «ребенок», «подросток» (молодой возраст).
Control your tongue, poult. (40,35). (poult – «птенец», «юнец» (молодой возраст»).
Trot along, chicks, and have your tea. (16,245). (chick – «цыпленок», «ребенок» (молодой возраст).
You shut up your trap, you old cow, said Julia. (29,83). (old cow – «старая корова» (пожилой возраст, женский пол).
Kitten, it sure does, and that I go for. (39,30). (kitten – «котенок» (молодой возраст).
5. Оценка эмоционально-психического состояния (кондициональный критерий) (доминантная сема – spirited, excitable / easy-tempered, calm), например:
Their love imprisons me. I am a trapped hare. (27,144). (trapped hare – «загнанный заяц»).
His conduct after that is the conduct of a hunted animal. (9,148). (hunted animal – «загнанный зверь»).
Not that Mrs. Ascher had been afraid of him – a real tartar she could be when roused. (9,31). (tartar – «мегера», «фурия»).
2.2. Специфика метафорической энантиосемии.
Основное значение предопределяет появление метафорического значения, служит базой оценочной семантики метафоры. Однако мотивировку некоторых метафорических значений, обоснование их оценочной специфики следует искать в контексте. В условиях контекста оценочность в семантике метафоры может не только сопровождаться интенсификацией, но и подвергаться варьированию. Контекст может нейтрализовать пейоративную и мелиоративную оценку, и наоборот, нейтральная оценка может в контексте трансформироваться в пейоративную или мелиоративную оценку. Источником модификации оценочного значения становится перестройка значения метафоры в контексте. В таких случаях слово, обозначающее некоторый объект действительности, подвергается двухярусному семантическому изменению: происходит актуализация эмоционально-оценочного компонента значения и замена знака данного компонента на противоположный или нейтральный, например:
bitter-ender 1. стойкий, принципиальный человек (+), 2. упрямец (-).
Основными типами модификации оценочной семы метафоры являются окказиональная мелиорация пейоративов и пейорация мелиоративов, что в современной лингвистике носит название энантиосемия (от греч. En – «в», anti – «против», sema – «знак»). Полиассоциативность восприятия привела к возможности рассмотрения какого-либо свойства как в положительном, так и отрицательном смысле.
Энантиосемия является совершенно особым аксиологическим механизмом коммуникации: она отражает единство противоположных, но связанных между собой оценок, их взаимопереход, способность сменять друг друга. В случаях энантиосемии тот или иной знак оценки под влиянием контекста меняется на противоположный, т.е. смена оценочного знака происходит как в направлении пейорации, так и мелиорации.
Значительную роль в возникновении энантиосемии играет ироническое словоупотребление, например:
dabster 1. знаток, специалист (+),
2. неумелый работник, «сапожник», неумеха (-);
book-learned 1. начитанный человек (+),
2. оторванный от жизни (-).
Следует признать ведущую роль эмоций и ассоциаций в оценочной переориентации метафоры. В метафоре происходит семантический сдвиг, связанный с трансформацией эмоциональной оценки. На передний план выступает мотивация смены оценочного знака метафоры – эмоциональное отношение говорящего к объекту оценки. Специфика оценочного компонента значения энантиосемической метафоры состоит в том, что модификация оценочного знака служит цели интенсификации оценочного компонента значения в семантике метафоры. Так, слово «dabster», употребляемое говорящим в качестве высокой похвалы, в ироническом смысле приобретает интенсифицированную пейоративную оценочность.
Сущность метафорической энантиосемии заключается в отклонении от аксиологических стандартов путем различных языковых приемов, например, иронического или саркастического употребления метафор, создающих экспрессию всего оценочного высказывания. Модификация оценочного знака основана на «конфликте» оценочного компонента метафоры с оценочным смыслом контекста, выражающего иронию, сарказм, восхищение. Обращение к коммуникативной ситуации позволяет правильно интерпретировать оценочный характер высказывания в целом и оценочный знак метафоры в частности.
В разговорной речи для выражения положительной эмоциональной реакции субъекта оценки наряду с оценочными существительными и прилагательными, ласкательными словами и т.п. широко используются пейоративные метафоры.
She covered my face with kisses… You beautiful brute, she said. (4,28). (beautiful brute – «прекрасное чудовище»).
She was really a good-natured old haversack. (42,67). (good-natured old haversack – «добродушная старая кошёлка»).
Vesey looked around when Duke waved and said happily, “Hi, you old goat!” – grabbed his ear, pulled him down and whispered. (20,376). (goat – «козёл», «дурень»).
It might be their last time together. Already he had half decided hat it had to be. He would free himself from this sweet enslavement. (25,118). (sweet enslavement – «сладостное рабство»).
No, Bill, I shall not parachute into Wembley Stadium holding the book in one hand and a microphone in the other. Nor shall I compete with the station announcer by bawling my verses at the Waterloo commuters. The poor devils are only trying to catch their trains. (25,12). (poor devil – «бедняга»).
But he’s left the evidence. It’s all there, all laid out for us. Neat little devil, wasn’t he? (25,165). (neat little devil – «аккуратный дьяволенок»).
Энантиосемия в виде пейорации мелиоративов также встречается в речи.
“A little bird”, he said archly. (29,176). (little bird – «мелкая сошка»).
Poor lamb … he’s such a hell of a gentleman he doesn’t know what to do about it. (29,93). (hell of a gentleman – «чёртов дженльмен»).
“I just want to thank you for being such a goddamn prince, that’s all,” I said it in this very sincere voice. (33,83). (goddamn prince – «чёртов принц»).
В устной речи модификация оценочного знака достигается особой интонацией – интонацией восхищения или интонацией сарказма (12,238). Метафорическая энантиосемия широко представлена в коллоквиальной сфере. В условиях непринужденного неофициального общения практически любое слово языка может при соответствующем употреблении стать энантиосемичным – приобрести противоположную оценку.
2.3. Основные структурные типы субстантивной метафоры.
С.М. Мезенин выделяет 3 структурных типа субстантивной метафоры: метафора-предложение, метафора-словосочетание и обособленная метафора (метафора-обращение).
Метафора-предложение.
В метафорах-предложениях метафоризирующую функцию выполняют все составляющие высказывания, что делает нереальной всю ситуацию в целом.
Sмет. – Vмет. – Oмет. или (S – V – O)мет.
Метафоры нейтральной оценки.
1. Stand still, man. You aren’t a jumping bean. (44,205).
2. Her reputation was a prison that she had built round herself. (29,185).
3. The idea is blowing through this state like a storm wind. (24,425).
4. She had acquired reputation of a perfectly virtuous woman, whom the tongue of scandal couldn’t touch. (29,185).
5. - You didn’t try to find out what was wrong with the car?
- There was no time to fuss about under the bonnet. (25,288).
6. - I still feel at home here…
- …It’s a stony soil in which to put down roots. (25,408). – «Я всё равно чувствую себя здесь как дома.» … «Но здесь каменистая почва, чтобы пускать корни.»
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. A madman! Got a bee in his bonnet. (9,204).
Метафора-словосочетание.
Метафора-словосочетание объединяет как разнофункциональные (глагол и существительное, прилагательное и существительное), так и однофункциональные единицы (приложения, квазитождества, именные атрибутивные группы), где оба компонента выражены именами существительными. На основании выполняемой функции при рассмотрении сочетаемости сказуемого выделяются несколько типов:
1. Субъектная метафора Sмет. – V – (O):
Метафоры нейтральной оценки.
1.That pill is coming to stay here. (18,93).
2. Anthony Martson, a young bull with no nerves and precious little brain. (9,210).
3. There was a surge of sound and the cat’s-eyes momentarily gleamed before, in a rush of wind, the car passed. (25,6). – Она услышала шум, сверкнули фары, мимо промчалась машина.
4. This time the door was open and a swathe of sunlight lay across the red-tiled floor. (25,22).
5. He had supposed … that the façade she presented to the power station of dedicated, humorless efficiency had been carefully constructed to conceal … more complex personality. (25,47).
6. … every spring a bright ribbon of daffodils strained and tossed in the March wind. (25,55).
7. She was … staring with him as the pool of light from torch shone down on that grotesque and mutilated face. (25,108).
8. And then, as the flaming ball rose from the sea, the gears of time slipped, went into reverse. (25,112). – Как только огненный шар поднялся из-за моря, колесо времени тронулось и закрутилось в обратную сторону.
9. The small bush of hair had been pushed under the upper lip, exposing the teeth, and giving the impression of a snarling rabbit. (25,147).
10. The pool of light from his torch shone on the … carpet of pine needles dusted with sand… (25,150).
11. With each gust the tongues of flame roared and hissed… (25,254).
12. She was heavily made up. Two moons of bright rouge adorned each cheek. (25,220).
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. “You know my door is always open.” “Open?” David laughed sarcastically. “If Christ himself came into this studio, those three harpies wouldn’t let him in to see you!” (6,286).
2. All I mean is that it’s conceivable – just barely – that some nut could have done this job to the girl with an axe and a saw. (3,102).
3. You fool, Roger, d’you think Cleopatra would have liked what that silly old donkey said of her? (29,188).
4. It appears that the young rip has been taking Julia to night clubs when she ought to have been in bed and asleep. (29,176).
5. … sometimes it seemed that every crack-brain in north-east Norfolk read the PANUP newsletter but that no one else did. (25,35). - … иногда казалось, что листовки общества, выступающего против атомных станций, читали только помешанные на этом, и больше никто.
6. “We’re trying to win over the locals, not antagonize them. Let it go before someone starts a fund to pay for his defense. One martyr on Larksoken headland is enough.” (25,50).
7. Of all murders serial killings were the most frustrating, the most difficult and the chanciest to solve, the investigation carried on under the strain of vociferous public demand that the terrifying unknown devil be caught and exorcized for ever. (25,62).
8. But the twins began quarrelling and she had to hurry upstairs to tell them it wouldn’t be long now, that they mustn’t come out until the witch had gone. (25,135). – Но близнецы начали ссориться и ей пришлось бежать наверх сказать, что им недолго осталось сидеть в комнате, что эта ведьма скоро уйдет.
9. The bastards had nearly got him in the end, but he had lived life on his own terms… (25,139).
10. There’s a hell of a lot we don’t know, but at least we know that. (25,163).
11. A clutch of chief constables would have been less formidable. (25,196). – Тиски начальников полиции не так страшны.
2. Объектная метафора (S) – V – Oмет (объект может быть как прямым, так и косвенным):
Метафоры нейтральной оценки.
1. You hunt the fox here. (9,134). – Вы выслеживаете здесь лису.
2. She… concluded to cling her soft little claws to Carrie. (13,405).
3. His conduct after that is the conduct of a hunted animal. (9,148).
4. Well, I’ll tell you what I said to the little bird. (29,176).
5. … sky already flushed with the first gold of dawn… (25,111).
6. … a different, more insidious anxiety took over and she felt the first prickings of fear. (25,5.)
7. The door was already closing when he heard running footsteps, a cheerful shout and Manny Cummings leapt in, just avoiding the bite of steal. (25,9).
8. Here a right turn took him off the coastal road on to what was little more than a smoothly macadamed track bordered by water-filled ditches and fringed by a golden haze of reeds, their lumbered heads straining in the wind. (25,17).
9. … and steam from the almost constantly boiling kettle made the caravan a damp mist. (25,31).
10. She had a snub nose with a splatter of freckles. (25,32).
11. The wave retreated to leave its tenuous lip of foam. (25,37).
12. Why didn’t you at least try to resuscitate her, give her the kiss of life? (25,80).
13. He had lain in bed night after night drifting into sleep on a tide of euphoria. (25,110).
14. The door to the … room … where the twins slept was open and she passed through and stood for a moment looking down at the small humps closely curved together under the bedclothes… (25,128).
15. In the frail sunlight the surrounding trees were flushed with the first gold of autumn. (25,143).
16. The small bush of hair had been pushed under the upper lip, exposing the teeth, and giving the impression of a snarling rabbit. (25,147).
17. …and plastic sheeting laid over the path now lit by a string of over-head lights. (25,170). - …и пластиковое заграждение лежало на тропинке, освещенной сверху ниткой фонарей.
18. His mouth opened and she plugged in the teat of the bottle… (25,178).
19. Alex Mair, for all his assurance, … was only a man and if he had killed Hilary Robarts he would end up, as better men that he had done, looking at the sky through iron bars and watching the changing face of the sea only in his dreams. (25,195).
20. The ground with its mat of pine needles on the sand was unlikely to yield footprints… (25,148).
21. … watching the great ball of the sun rise out of the sea to stain the horizon and spread over the eastern sky the veins and arteries of the new day. (25,118).
22. I cannot work, to beg I am ashamed. Luckily the Lord has tempered the wind to his shorn lamb. (25,309). – Я не могу работать, попрошайничать мне стыдно. К счастью, Всевышний смягчился по отношению к своему бедному агнцу.
23. He stood over six foot tall and, with his pail freckled face and thatch of red hair… (25,360).
24. I pictured him desperately working on her, giving her the kiss of life, saw her eyes slowly open. (25,392).
25. She felt a prick of doubt. (25,133).
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. …and it’s not reasonable0for anybody to give up business for that freckled cat. (40,358).
2. They are a bunch of grubby little animals always mooning after you. (34,244).
3. I got up to the table, and there’s Caruso sitting with these 6 gorillas, see? (36,103).
4. Not that Mrs. Ascher had been afraid of him – a real tartar she could be when roused. (9,31).
5. How often I called him a silly copy-cat. (18,78).
6. Why should we have the disgrace of harboring such wretches?… Oh, I hate poor. At least, I hate those dirty, drunken, disreputable … pigs. (35,86).
7. When the girls named him an undeserving stigma was cast upon the noble family of swine. (22,180).
8. Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest white trash… (43,245). – Родня Долли в Блю Маунтин никто иначе, как самые последние белые бедняки…(из белого населения).
9. She had to ride with the two old wrinklies. (25,5).
10. He greeted his newest candidate for media fame with a mixture of dogged optimism and slight apprehension, as if knowing that he was faced with a hard nut to crack. (25,12).
11. As an exschoolmistress I should have thought she’d had her fill of children. (25,28). – Поработав директором школы, я бы подумала, что она сыта детьми.
12. Human beings need to find someone to blame both for their misery and for their guilt. Hilary Robarts makes a convenient scapegoat. (25,29).
13. - What home?
- Just a home, before the baby was born.”
- How long were you there?
- Two weeks. Two weeks too bloody many. Then I ran away and found a squat. (25,36).
14. … he was rather desperately keeping his attention on that slut Yvonne. (44,70).
15. I’ve married a tailor’s dummy. (29,60).
16. Soon he would smell the first sour tang of winter. (25,115).
17. You … made her life a bloody misery… (25,134).
18. The witch’s voice was cool. (25,135).
19. We’re going to be dealing with intelligent suspects. I don’t want a balls-up at the beginning of the case. (25,171).
20. It was the best thing I’ve ever done in my life and that bitch destroyed it. (25,191).
21. But would she have told him a lie which could be detected merely by consulting the telephone directory? Only if she were so confident of her dominance, of his enslavement to her. (25,251).
22. After the pathologist had left he had turned to the nearest PC and said: “For God’s sake, can’t we get this thing out of there?” (25,280). – После ухода патологоанатома он повернулся к ближайшему полицейскому и сказал: «Ради бога, разве нельзя убрать отсюда это (тело)?»
23. He could still react physically to the memory of it, feel the tightening of the stomach muscles, the hot serge of anger. … He should have looked the arrogant bastard in the face and spoken the truth, even if it had cost him his stripes. (25,280).
24. You’re obviously grubbing about for all the dirt you can find. I’d rather you had facts from me than rumours from other people. (25,296). – Похоже, вы откапываете всю грязь, какую найдете. Я бы предпочёл, чтобы вы получали информацию от меня, а не людские домыслы.
25. - Did she ever speak about the encounter, to you or to anyone else you know? …
- I think she regarded it as too valuable a piece of information to cast before the swine. (25,298).
26. With luck you can take a dozen or so poor sods with you, people who can cope with living, who don’t want to die. (25,366).
27. Rickards isn’t a brute. (25,385).
28. She could see Miss Mortimer’s mouth moving… She saw again those restless blobs of flesh… (25,395).
29. We’re calling her Stella Louise. Louise is after Susie’s mother. We may as well make the old trout happy. (25,397). – Мы назовем её Стелла-Луиза. Луиза – в честь матери Сьюзи. Заодно осчастливим старую клячу
Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).
1. Tom Hartigan sat down awkwardly and looked with some awe at what he called in his own mind “One of the big wigs”. (9,117). – Том Хартиган неуклюже сел и с трепетом посмотрел на человека, которого про себя он называл «большой парик».
2. There was something of the panther about him altogether. A beast of prey – pleasant to the eye. (9,173).
3. Hurstwood could not keep his eyes from Carrie. She seemed the one ray of sunshine. (13,277).
4. She renewed me, she made me a flower. (24,64).
5. As usual the American buyers got the plums of the collection. (5,98).
6. She is grand like royalty. I married a princess. (15,22).
7. As she drew nearer with quickening step she could see the swathe of long blond hair under a tight-fitting beret. (25, 6).
8. He was grateful when the door opened and Nora Gurney, the firm’s cookery editor, came briskly in, reminding him as always did of an intelligent insect. (25,14).
9. He had seen her a bright exotic flower. (25,32).
10. The stark overhead lights threw deep shadows under the deep-set eyes and the sweat glistened on the wide, rather knobbly forehead with its swathe of fair undisciplined hair. (25,45).
11. She … had a mane of fair hair beneath a tight-fitting beret. (25,72).
12. She slept always with her window open and would drift into sleep soothed by that distant murmur (of the sea). (25,107).
13. But lying there beside her, listening to the susurration of the tide and looking up at the sky through a haze of grasses he was filled … with an agreeable languor… (25,113).
14. “You’d think so, wouldn’t you? I’d like it, she’d like it, but there’s a little problem of Sue’s ma. She doesn’t want her ewe-lamb mixed up with any unpleasantness, particularly murder, and particularly just now. (25,257).
15. After tonight the kitchen might never be home to her again. (25,380).
3. Адвербиальная метафора S – V – (O) – Aмет:
Метафоры нейтральной оценки.
1. That hundred guineas was just Mr. Owen’s little bit of cheese to get me into the trap along with the rest of you. (9,223).
2. To the west his eyes could travel along the narrow road between the reed beds and the dykes. (25,58).
3. … I’ve always been able to believe that at the heart of the Universe there is love. (25,106).
4. … the moon glimpsed fitfully, sailing in a majestic splendour above the high spires of the trees… (25,140).
5. … the cloud moved from the face of the moon… (25,147).
6. The pool of light from his torch shone on the … carpet of pine needles dusted with sand… (25,150).
7. Theresa wrenched her mind through clogging layers of sleep to the familiar morning sounds… (25,177).
8. But when she picked up the pan of milk her hands were shaking so violently that she knew she wouldn’t be able to pour it into the narrow neck of the bottle. (25,178).
9. She saw every detail with a keener eye; the motes of dust dancing in the swathe of sunlight which fell across the stone floor… (25,123).
10. She was short and very thin with strait red-gold hair, …falling in a gleaming helmet to her shoulders. (25,323). – Она была невысокая и очень худая, с прямыми золотисто-рыжими волосами до плеч, …которые блестели как шлем.
11. She was short and very thin with strait red-gold hair, …falling in a gleaming helmet to her shoulders. (25,323). – Она была невысокая и очень худая, с прямыми золотисто-рыжими волосами до плеч, …которые блестели как шлем.
12. She saw in imagination her pale and lifeless body plummeting through the miles of wet darkness to the sea bed, to the … ribs of ancient ships. (25,342).
13. The baby clothes fell in a brightly coloured shower… (25,353).
14. Her hair and clothes were alight and she lay there staring upwards, bathed in tongues of fire. (25,400).
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. And after his death it seemed to her that she had walked in darkness like an automaton through a deep and narrow canyon of grief. (25,103).
2. She was a good cook but worked in a perpetual lather of bad temper. (25,120).
3. …hand lying, fingers curved on the sheet and fixed now in its blackening carapace of dried blood… (25,165).
4. When Tobby was happy, no one was more joyous. When he was miserable he went down into his private hell. (25,298).
5. We’re not going back because we can’t. When I recruited you from that London squat I didn’t tell you the truth. (25,335). – Мы не вернемся, потому что не можем. Когда я забрала тебя из того притона в Лондоне, я соврала тебе.
Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).
1. I think there are some in Michael’s den. (29,13). – Я думаю, несколько есть в кабинете Майкла.
4. Предикативная метафора имеет широкое распространение в речи в идентифицирующей структуре N + связка + Nмет. Данную форму структурной организации метафоры представляет собой квазитождество.
Метафоры нейтральной оценки.
1. Their love imprisons me. I am a trapped hare. (27,144).
2. That hundred guineas was just Mr. Owen’s little bit of cheese to get me into the trap along with the rest of you. (9,223).
3. They (compliments) were food and drink to him. (29,82).
4. Once again the theatre was her only refuge. (29,219).
5. I noticed that the pupils of her eyes were pin-points. (9,90).
6. Who is your date? (32,52). – С кем ты встречаешься?
7. - Who is that tall bird?
- I tell you he’s just a radical bastard. (21,166).
8. As always she had left it until the last minute to leave the disco and the floor was still a packed, gyrating mass of bodies. (25,1).
9. That’s been done. It’s old hat. (25,12). – Это уже было. Это старый трюк.
10. That visit could have been the last straw. (25,261).
Метафоры отрицательной оценки. (пейоративные метафоры).
1. Don’t be an ass. (9,275).
2. I’ll be a babbling baboon. (20,77).
3. Though I knew that he was not informidable, I knew also that he was a bit of a humbug and a bit of a clown. (37,36).
4. The place is a pig-sty. (29,49).
5. But man was a ridiculous animal anyway. (9,31).
6. “…Wilmer’s rather an old goose…” (17,40).
7. Go outside, all of you, or you’ll be a lot of sweeps. (40,25).
8. You are a pure evil. (41,163).
9. This is a hungry, vicious, ungrateful little monster with large ambitions. (14,138).
10. You’re just a jelly-fish. (18,281).
11. That child is a pig and a beast. (38,104).
12. I’m a beast, I’m a slut, I’m just a bloody bitch. I’m rotten through and through. (29,223).
13. The public are a lot of jackasses. (29,221).
14. I was rather a muff at the letter. (40,87).
15. - You know, I’m not a squealer, Harry.
- You are a rummy. But no matter how rum dumb you get. (9,54).
16. He told himself. “Man, you just a big black bugger.” He kept referring to himself as black, which, of course, he was, Lou thought, but it was not the thing to say. (38,139).
17. What do you want to go and hamper yourself with a man who’ll always be a millstone round your neck? (29,51).
18. - Who is that tall bird?
- I tell you he’s just a radical bastard. (21,166).
19. His face was a picture of red ferocity. (25,26).
20. … a superfluous man however unattractive or stupid was acceptable; a superfluous woman, however witty and well-informed, a social embarrassment.” (25,53).
21. They’re the devil, these serial murders. (25,63).
22. Horror and death were his trade… (25,82).
23. She’d be a disaster. (25,98).
24. But Father can be remarkably obstinate when he thinks he knows what he wants and Mother is a putty in his hands. (25,102).
25. That caravan is in direct line of my bedroom windows. It’s an eyesore. (25,116).
26. She moved up under the highest arch of all where the great eastern window had once shone in an imagined miracle of coloured glass. Now it was an empty eye. (25,130).
27. My God, you’re evil, aren’t you? (25,135).
28. You should see the Mother. She’s a right bitch, that one…” (25,168).
29. Then we discover that they’re monsters and decide … to classify them as mad. (25,168).
30. - When did we last get rain? Late on Saturday night, wasn’t it?
- About eleven. It was over by midnight but it was a heavy shower. (25,171).
31. He had no real evidence that Oliphant was a bully. (25,172).
32. Murdered and mutilated bodies are your trade, of course. (25,211).
33. The last thing he said was: “She was an evil bitch and I’m glad she’s dead.” (25,260).
34. A man who cannot feed himself on nearly three pounds a day must either be lacking in initiative or be the slave of inordinate desires. (25,308).
35. Most tramps are pitiful because they are the slaves of their own passions, usually drink. (25,308).
36. In contrast to the skin’s unpainted fragility her mouth was a thin gash of garish crimson. (25,323).
37. Amy said angrily: “Who is he? Who is that creep?” (25,334).
Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).
1. Then Jenny had been the projection of his love, a flower, a sweetness, the very breath of spring. (10,143).
2. Embedded in the mud, glistening green and gold and black, was a butterfly, very beautiful, and very dead. (33,78).
3. You’re a young panther, a lion cub. (26,123).
4. His wife is a jewel. (8,13).
5. There was a peach from west Oakland. (26,371).
6. “Marsland’s rather an old duck…” (17,40).
7. All I want is my little bird. (3,78).
8. Best woman in the world. Absolutely – Caesar’s wife! (9,186).
9. She was the flower of the family. (5,98).
10. He is a little treasure, isn’t he? (11,254).
11. She is a pure gold. (5,145).
12. “It was only that I thought you looked really ill, in a state of collapse. The shock … It’s quite amazing. You are quite a frail.” These words gave her courage. She was ready to be seen as a frail. (12,37).
13. She is an angel, is she not? (9,88).
14. Oh, she was a daisy. (2,174).
15. The caravan had been a stroke of luck. (25, 34).
16. … and the dark eyes, which when he was animated took on a fierce, almost manic gleam, in repose were pools of puzzled endurance. (25,60).
17. It was as if all the petty preoccupations of the flesh were washed away and she was a disembodied spirit floating free. (25,141).
18. Her assistant, Shirley Coles, was a newly appointed junior, a pretty 18-year-old who lived in the village… She was a pleasant child, anxious to please and responsive to friendliness. (25,245).
19. He had reached that time of life when he would occasionally indulge in an idealized picture of a wife waiting at home, …a child who would be his stake in the future, someone to work for. (25,273). – Он уже был в том возрасте, когда начинают мечтать о жене, которая бы ждала дома, …о ребенке, на которого возложит все свои надежды, для которого будет работать.
5. Субстантивный дериват Nмет. of N или N’s N
Метафоры нейтральной оценки.
1. He was a bean-pole of 6 feet, 3 inches. (40,158).
2. … watching the great ball of the sun rise out of the sea to stain the horizon and spread over the eastern sky the veins and arteries of the new day. (25,118).
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. And in my opinion a wild beast is neither more nor less than what that old devil of a husband of hers is. (9,32).
2. When they asked him to have a luncheon with them which was cooked and served by a scarecrow of a woman whom they called Evie. (29,92).
3. What a white bloodless ghost of a woman! (9,169).
4. I’ve had‘em all – including that pig of a husband of yours. (31,11.)
5. It had been a fairly commonplace murder, a henpecked husband at the end of his tether who had taken a hatchet to his virago of a wife. (25,34).
6. Препозитивные и постпозитивные метафоры-приложения
Метафоры нейтральной оценки.
1.And it wasn’t only the absence of Susie, the heavily pregnant ghost in the opposite chair. (25,347). – И дело не только в отсутствии Сьюзи, «глубоко» беременного призрака в соседнем кресле.
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. I have life in my body, this dead tree. (43,304).
2. In recent weeks he had been visited by the nagging guilt of a duty unfulfilled, almost a spirit unpropitiated. (25,142).
3. I couldn’t make myself touch him. But I didn’t need to. I knew that he was dead. He looked very small, disjointed, a rag doll. (25,270).
4. And that poor devil, the Norfolk Whistler, he’s not poetic either presumably. (25,270).
Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).
1. Wonderful hoe they know weather, these old salts. (9,224).
2. Perhaps Alex Mair should take her as a patron of his power station, a quasi-saint of rationality. (25,88). – Возможно, Алексу Мэару и следовало взять её начальником на свою электростанцию, эту полубогиню рациональности.
3. Charles had visited his father last summer, a golden-bronzed, hefty-legged, sun-bleached giant. (25,138).
Структурно обособленная метафора широко представлена в речи в форме обращения или номинативного предложения. Nмет.
Обращение выполняет ряд функций: призывной (аппелятивной), идентифицирующей и оценочной. Таким образом, метафора в форме обращения выражает не только призыв к адресату и его идентификацию, но и его оценку со стороны субъекта оценки.
Метафоры нейтральной оценки.
1. She noticed at once they were not of very good quality, poor lamb, he had not been able to bring himself to spring to that. (29,33).
2. Poor lamb… he’s such a hell of a gentleman he doesn’t know what to do about it. (29,93).
3. Control your tongue, poult. (40,35).
4. Trot along, chicks, and have your tea. (16,245). – Идите дети, пейте чай.
5. Now it was late afternoon and the headland lay enriched by the mellow afternoon light, the sea, a wide expanse of wrinkled blue with a painter’s stroke of purple, laid on the horizon. (25,58).
6. And then, on the verge of sleep, she was crashing with him through the bushes of that dreadful wood. (25,108).
7. He said: “This is Hilary Robarts’s personnel file. …it merely gives the background information; age, places of education, degrees, career… The dry bones of a life. (25,196).
8. It came out when were talking to one of the junior staff, a local girl who works at the establishment department. Chatty little thing. (25,258).
9. Pascoe, …was working like a demented demon, his eyes white saucers in his blackened face, his arms and naked chest glistening with sweat. (25,353).
Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).
1. I stood there and listened and out side the window there was another laugh. The city. The monster. (39,85).
2. You shut up your trap, you old cow, said Julia, who could be very vulgar when she chose. (29,83).
3. You rotten old eunuch, what do you know about love? (29,50).
4. You old cow. How dare you interfere with my private concerns? (29,176).
5. Pompous old ass. (23,81).
6. You filthy pig. (29,189).
7. You smug hypocritical swine! (4,117).
8. You damn crock. Damn crock. Goddamn crock. (21,51).
9. They killed a dame and tried to frame me for it. They are figuring us all for suckers and don’t give a hand who gets hurt. The slobs. The miserable slobs. (39,29).
10. The pink white rat! I’m looking for him. (22,178).
11. You devil, you swine, you filthy low-down cad. (29,48).
12. Monkey! Stop making faces. (19,23).
13. You men! You filthy dirty pigs. You’re all the same, all of you. Pigs! Pigs! (28,83).
14. You bloody rats! You’re nothing more. (1,341).
15. Silly old cow, she thought. (25,1).
16. He’s a man, not a force of nature. (25,151).
17. Rickards said: “Neville Potter, aged 36. Scrawny little sod. (25,165).
18. He stood for a moment appalled: “But we weren’t! you’re asking me to lie. This is a murder investigation. It’s terribly dangerous to lie to the police, they always find out.” He knew what he must sound like, a frightened child, petulant, reluctant to take part in a dangerous game. (25,183).
19. He heard again his mother-in-law’s voice: “Yes, a bit of a rough diamond, I’m afraid, but he’s really very able… (25,275).
20. . She had been lying naked among the bottles, the pills, the half-eaten food, an obscene putrefying lump of flesh… (25,279).
21. “Bloody cheek!” complained Oliphant. (25,291). – «Вот наглец!» - с досадой сказал Олифант.
22. Cold fish, wasn’t he? (25,206).
23. Rickards said: “Arrogant bastard, isn’t he? … No point in trying to explain anything to the police.” (25,300).
24. You bloody bitch! (25,339).
25. Dirty-minded little devil. (25,350).
Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).
1. Kitten, it sure does, and that I go for. (39,30).
2. That’s a new twist for you, rosebud.(39,33).
3. She looked so deliciously yielding, a ripe peach waiting to be picked, that it seemed inevitable that he should kiss her. (29,240).
4. Wonderful animal, the good servant. (9,219).
5. Sweet peg … my honey, my bunny, my duck, my dear! (1,40).
6. You know your ammunition, angel. (7,264).
7. Now sit down, duckie, and I’ll give you a drop of Scotch to pull you together. (29,49).
8. Oh, my little duck! Stop crying. (30,59).
9. He remembered that secluded place …, at the bottom of the shrubbery, the green tunnel of leaves… (25,160).
10. He never thrives in kennels, do you, my treasure? (25,327).
2.4. Выводы.
Исследование аксиологического статуса метафоры приводит нас к следующим выводам:
1. В семантике метафор, подвергнутых анализу, представлены характерологический, кондициональный, экстернальный, социокультурный и демографический критерии оценки, причем первые три представлены наиболее широко.
2. В контексте оценочный компонент значения в семантике метафоры может подвергаться варьированию. Основными типами модификации оценочной семы метафоры являются окказиональная мелиорация пейоративов и пейорация мелиоративов. Метафорическая энантиосемия широко представлена прежде всего в коллоквиальной сфере, в основном, в ироническом или саркастическом контексте.
3. При анализе основных структурных типов субстантивной метафоры выявилось, что большая часть метафор представлена метафорами-словосочетаниями. Во всех структурных типах доминирует пейоративная оценочность.
Глава 3
Прагматическая специфика метафоры в речи.
3.1. Специфика коллоквиальной метафоры.
Изучение оценки только как свойства оценочного оператора, взятого вне контекста, вне прагматической ситуации и личности говорящих, является односторонним, не раскрывающим прагматического характера оценки и ее принадлежности субъекту оценки, вне которого она просто не существует. Поэтому при изучении оценочной метафоры вполне закономерным является обращение к прагматическим и социолингвистическим факторам метафорики.
В составе эмоционально-оценочных метафор важное место занимают коллоквиальные метафоры. В коллоквиальной сфере существуют разнообразные формы эмоциональной оценки, определяемой спецификой этого субъязыка. Специфика коллоквиальной сферы определяется спонтанностью речевого акта, его стереотипностью, эмоциональной насыщенностью, фамильярностью, обиходно-бытовой тематикой, непосредственным участием говорящих в оценочной деятельности. В оценочных высказываниях важная роль принадлежит экстралингвистическим факторам, в том числе невербальным средствам.
Произвольность коллоквиальной метафоры не безгранична. Окказиональный субъективный образ, рождающийся в сознании субъекта оценки, базируется на том же механизме ассоциирования, который лежит в основе узуального фонда метафор. Употребление окказиональных метафор в речи требует от субъекта оценки определенного интеллектуального усилия, необходимого для оригинального, неожиданного переноса имени. Поэтому субъект оценки может достичь желаемого эффекта только в том случае, если объем тезауруса его собеседника достаточно велик.
Коллоквиальные метафоры характеризуются стилистической сниженностью. Основной пласт стилистически сниженных метафор является пейоративным.
The pink white rat! I’m looking for him. (22,178)
You devil, you swine, you filthy low-down cad. (29,48).
“You shut up your trap, you old cow”, said Julia. (29,83).
You are a pure evil. (41,163).
You smug hypocritical swine! (4,117).
Rickards said: “Arrogant bastard, isn’t he?” (25,300).
Метафоры “rat”, “devil”, “swine”, “cow”, “evil”, “bastard” в данных примерах имеют интенсифицированную пейоративную сему «негодяй, подлец». Прагматическая задача такого рода коллоквиальных метафор выразить резко отрицательное отношение субъекта оценки к объекту оценки. Архисемы исходных значений слов полностью устраняются.
Высокий стиль менее характерен для коллоквиальной сферы.
She renewed me, she made me a flower. (24,64).
He is a little treasure, isn’t he? (11,254).
She is a pure gold. (11,145).
His wife is a jewel. (8,13).
She is an angel, is she not? (9,88).
Метафоры “flower”, “treasure”, “gold”, “jewel”, “angel” в данных примерах имеют интенсифицированную мелиоративную сему «совершенство». Прагматическая задача такого рода коллоквиальных метафор выразить восхищение субъекта оценки объектом оценки.
Специфика коллоквиальных метафор, в отличие от нормативных, заключается в том, что они имеют в своей семантике интенсифицированный эмоционально-оценочный компонент значения. Коллоквиальная метафора, репрезентируя эмоционально-оценочное значение, вызывает у коммуникантов сильный эмоциональный эффект вследствие совмещения несовместимых систем представлений, что определяет метафору как сильное прагматическое средство.
3.2. Оценка статуса лица в семантике метафоры.
Изучение отражения экстралингвистических факторов в семантике метафоры позволяет получить более полное представление о прагматической природе метафоры и выявить в ее семантике статусную оценочность, характеризующую демографические и социокультурные признаки субъекта и объекта оценки.
Существуют некоторые особенности в выборе метафор у мужчин и женщин как субъектов оценки. Анализ метафор свидетельствует о том, что социальные нормы более строго регламентируют поведение женщин. Женщины более консервативны в употреблении метафор. Метафоры чаще встречаются в речи мужчин.
I have life in my body, this dead tree, my body has burst in flower! You’ve given me life, you can go! (43,304).
“You know my door is always open.” “Open?” David laughed sarcastically. “If Christ himself came into this studio, those three harpies wouldn’t let him in to see you!” (6,286).
Субъектом окказиональных метафор “dead tree” и “harpies” выступает мужчина.
Существование «мужской» и «женской» метафоры условно в силу преобладания социального фактора над демографическим, выравнивания социального статуса мужчины и женщины в общественной жизни. Так, в коммуникативной ситуации аффекта в женской речи также встречаются метафоры с интенсифицированной пейоративной оценкой.
“What do you mean?” he cried. “What d’you mean?” She gathered herself together. No one could describe the scorn of her impression or the contemptuous hatred she put in her answer. “You men! You filthy, dirty pigs. You’re all the same, all of you. Pigs! Pigs!” Mr. Macphail gasped. He understood. (28,83).
Объектом оценки метафоры “pig” является миссионер Дэвидсон, который беспощадно разорял туземцев за нарушение нравственных норм, но в то же время не смог избежать объятий проститутки Сэди, душу которой он взялся спасти. Сэди прибегает к метафоре с интенсифицированной пейоративной оценочностью, чтобы выразить свое резко отрицательное отношение к Дэвидсону и в его лице ко всем мужчинам.
“…he was rather desperately keeping his attention on that slut Yvonne”. (25,70).
Объектом оценки метафоры “slut” выступает симпатичная девушка Ивонн, к которой субъект оценки, Кристин, ревнует своего мужа. Поэтому она использует метафору с интенсифицированной пейоративной оценочностью.
Женщины, несмотря на консервативность в употреблении бранных метафор, способны ответить на оскорбление, когда в их адрес допускают уничижительные метафоры.
There now, you old bitch. Take your foul mouth somewhere else…
And your lousy body, you’re not hawking yourself in here.
- You bloody rats! You’re nothing more. (1,341).
Идентификация пола объекта оценки, в отличие от пола субъекта оценки, маркирована семантическими признаками метафоры.
Oh, she was a daisy. (2,174).
“She was an evil bitch and I’m glad she’s dead.” (25,260).
Семантические признаки метафор “daisy” и “bitch” имплицируют женский род объекта оценки.
Anthony Marston, a young bull with no nerves and precious little brains. (9,210).
It appears that the young rip has been taken Julia to night clubs when she ought to have been in bed and asleep. (29,176).
Семантические признаки метафор “bull” и “rip” имплицируют мужской род объекта оценки.
Кроме пола метафора может характеризовать признак возраста объекта оценки.
That’s a new twist for you, rosebud. (39,33).
В метафоре rosebud «девушка-подросток» маркирован как пол, так и возраст объекта оценки.
You’re a young panther, a lion cub. (25,123).
В метафоре lion cub «молодой лев» также маркирован и пол и возраст объекта оценки.
Оценочность метафоры способна маркировать следующие семантические признаки:
пожилой, взрослый, например: wrinkly, old coon, sea dog, bluebottle, jail bird;
She had to ride with the two old wrinklies. (25,5).
You shut up your trap, you old cow, said Julia. (29,83).
молодой, ребенок, например: cub, chick, sprat, fry, poult, moppet.
Trot along, chicks, and have your tea. (16,245).
Control your tongue, poult. (40,35).
В данных примерах очевидно, что объектами оценки метафор “chicks” и “poult” выступают дети.
Прагматический аспект метафоры учитывает социальную гетерогенность участников коммуникации. Социокультурный статус субъекта и объекта оценки определяется путем анализа семантики метафоры и ее функционально-стилистической специфики. Социокультурная оценка включает такие параметры как уровень образованности, социальное положение в обществе и профессиональную принадлежность.
Идентификация статуса субъекта оценки условна, так как влияние социокультурного фактора может быть нейтрализовано в неформальном общении. В основном, статус субъекта оценки выявляется оппозиционным методом. Когда метафора содержит пейоративные социокультурные признаки объекта оценки, социальное положение субъекта оценки обычно выше, чем у объекта оценки.
Why should we have the disgrace of harboring such wretches?… Oh, I hate poor. At least, I hate those dirty, drunken, disreputable…pigs. (35,86).
В данном примере пейоративная оценочность метафоры “pigs” интенсифицируется прилагательными dirty, drunken, disreputable, которые имплицируют социокультурный признак объекта оценки – принадлежность к социальным низам общества.
Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest white trash… (43,245).
Здесь пейоративная оценочность метафоры “white trash” интенсифицируется прилагательным poorest и отрицанием nothing at all but.
Некоторые метафоры четко идентифицируют социокультурный статус объекта оценки. В данных метафорах актуализированы социокультурные оценочные семы исходного значения. Информация о сходстве человека с некоторым другим объектом, имплицируемая в семантике метафоры через семантический признак, отражающий функцию объекта, есть в то же время средство выражения оценки деятельности человека или его социальной роли, например:
weathercock пренебр. «неустойчивый, беспринципный человек»; windbag пренебр. «болтун, пустомеля»; tool презр. «орудие (о человеке), марионетка».
Социокультурная оценочность метафор содержит 3 основных семантических признака:
1) принадлежность к определенной профессии, например:
bluecoat, copper, bluebottle «полицейский»; sleuth, bogy «сыщик»; pill, pill-bag «доктор»; cow-leech «ветеринар; sky-pilot «священник; scribe «писатель»; shoulder, clapper «служитель суда»; grunt «пехотинец»; snip «портной»; carhop, nippy «официант»; scout «прислуга»; tipper, cloth-cap «рабочий»; rolls «пекарь»; cabby «водитель»; snob «сапожник»; old salt «бывалый моряк»;
That pill is coming to stay here. (18,93).
Wonderful how they know weather, these old salts. (16,224).
2) социальное положение в обществе, например:
stick-out, face, page-one «знаменитость»; pumpkin, bag, big wig «важная персона»; money-bag «богач»; cap, higher-up «человек высокого общественного положения»; peanut «незначительная персона»; pan, handler, drifter, gully «человек без определенного рода занятий»; jail-bird «заключенный»; skipper «начальник»; carpet-bagger, swallow-tail «политический деятель»;
Tom Hartigan sat down awkwardly and looked with some awe at what he called in his own mind “One of the big wigs”. (9,117).
3) уровень образованности, например:
booky, boffin, latiner «человек, занимающийся наукой»; soph, roomier «учащийся человек»; brain, upper «умный, одаренный человек»; old-timer, pull-back «отсталый человек».
Perhaps Alex Mair should take her as a patron of his power station, a quasi-saint of rationality. (25,88).
Poor lamb … he’s such a hell of a gentleman he doesn’t know what to do about it. (29,93).
Социокультурная оценка метафор свидетельствует о наличии определенной системы норм и представлений о социальной значимости объекта оценки.
Таким образом, оценочность метафоры способна выражать социокультурные и демографические признаки, маркирующие статус субъекта оценки и объекта оценки. Идентификация статуса объекта оценки четко наблюдается в метафорах, содержащих социокультурные и демографические признаки непосредственно в своей семантике.
3.3. Национально-культурная специфика оценочности метафоры.
В каждом национальном языке существует определенное количество понятий материальной и духовной культуры носителей языка, которые закреплены в словах. Картина мира отражена в тезаурусе каждого носителя определенного национально-культурного стереотипа.
Разная интерпретация одной и той же реалии в разных культурах обусловливает несовпадение картин мира и тем самым отличие в метафорическом переосмыслении ряда значений. Например, разные языки находят в животных и растениях отличные свойства и качества, которые за ними закрепляются и переносятся на человека для его образной оценки. создается обиходно-бытовое представление носителей определенного языка и культуры.
Анализ материала свидетельствует о национально-культурной специфике состава оценочных метафор английского языка при сопоставлении с русским языком:
1. метафоры, характерные как для английского, так и для русского языка: wolf волк, ram баран, viper гадюка, dog-fish акула, goat козел, monkey обезьяна, peacock павлин, cock петух, sheep овца, magpie сорока, tiger тигр, lamb ягнёнок, chicken цыпленок и др.
2. метафоры, характерные в большей степени для русского языка: выдра, тюлень, бегемот, слон, крокодил, вошь, суслик и др.
3. метафоры, характерные в большей степени для английского языка: velvet бархат, прибыль; starch крахмал, чопорность; frost мороз, неудача; gull чайка, глупец; rake грабли, худой человек; beaver бобр; butterfly бабочка; coon енот; stoat горностай; whale кит; canary канарейка и др.
В метафорах, свойственных обоим языкам (группа 1), мы находим сходства и различия в основании оценки, например:
метафоры, сходные в оценочной семантике:
monkey – обезьяна, человек, передразнивающий кого-либо, шутник, проказник, swine – свинья, нахал, cow – корова, неуклюжий человек, ass – осел, глупый человек, paw – лапа, рука, cock – петух, забияка, eel – угорь, скользкий тип, rabbit – заяц, трус, fox – лиса, хитрец и др.
Monkey! Stop making faces. (19,23). - Обезьяна, хватит гримасничать.
Don’t be an ass. (9,275). – Не будь ослом.
You old cow. How dare you interfere with my private concerns? (29,176). – Старая корова. Как ты смеешь вмешиваться в мои личные дела?
You bloody rats! You’re nothing more. (1,341). – Чертовы крысы! Вот вы кто.
Основания оценки метафор monkey, ass, cow и rats соответствуют основаниям оценки метафор «обезьяна», «осёл», «корова» и «крысы».
метафоры, имеющие различия в оценочной семантике:
англ. язык русск. язык
bug – безумная идея, клоп – мелюзга, шкет
важный, надутый человек
ballast – уравновешенность, балласт – излишняя
устойчивость вещь, бремя
duck – душка, парень, утка – подставка,
банкрот провокация
bear – грубый, невоспитанный медведь -
человек неуклюжий человек
goose – глупый человек гусь – надменный человек
“Marsland’s rather an old duck, … Wilmer’s rather an old goose…” (17,40). – Марсланд скорее старый добряк, … Вилмер скорее старый дурак…
В этом примере перевод метафор duck и goose словами «утка» и «гусь» был бы неадекватным, т.к. коннотативные признаки этих метафор в русском и английском языках не совпадают.
Оценочный компонент метафоры способен выражать особенности национальной и местной культуры.
Both of those women are as common as dirt.
Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest kind of white trash… (43,245).
Оценочность метафоры white trash «бедняки из белого населения южных штатов» мотивируется историко-культурной спецификой развития США. Субъект оценки принадлежит к преуспевающему классу белого населения южных штатов, объект оценки – к бедному.
Некоторые метафоры четко идентифицируют национальность объекта оценки, так как национально-культурные признаки доминируют в их оценочных компонентах значения, например: pig-tail «китаец», bean-eater «житель Бостона», frog-eater «француз».
Таким образом, оценочная семантика англоязычной метафоры имеет национально-культурную специфику, которая определяется особым лексическим составом метафор, характером основания их оценочности. Оценочный компонент метафоры может отражать национально-культурные признаки объекта оценки. чужая метафора маркирует преимущественно национально-культурные признаки субъекта оценки.
3.4. Выводы.
Исследование прагматических и социолингвистических факторов в оценочной семантике метафоры приводит нас к следующим выводам:
Основной пласт коллоквиальных метафор характеризуется стилистической сниженностью и пейоративной оценочностью. Значительное количество коллоквиальных метафор имеют в своей семантике интенсифицированный эмоционально-оценочный компонент значения.
2. Изучение отражения экстралингвистических факторов в семантике метафоры позволяет нам выявить демографическую и социокультурную оценочность, характеризующую статусные признаки субъекта и объекта оценки. К демографической оценочности мы относим признаки пола и возраста. Социокультурная оценочность отражает преимущественно 3 признака: 1) уровень образованности, 2) социальное положение в обществе, 3) профессиональную принадлежность.
3. Разная интерпретация некоторых реалий в разных культурах обусловливает национально-культурную специфику оценочной семантики метафор. Национально-культурная специфика оценочности англоязычных метафор подтверждается особым составом метафор для оценки реалий. В английском языке имеются метафоры со специфическим для англоязычного лингвокультурного социума основанием оценки.
Заключение
Целью данной квалификационной работы было исследование оценочного компонента значения в семантике субстантивных метафор в англоязычной художественной литературе. В основе формирования оценочности метафоры лежит транспозиция или трансформация потенциальной или дифференциальной оценочной семы исходного значения.
Оценочность может относиться как к денотативному, так и к коннотативному аспектам значения.
Исследование оценочной деятельности предполагает учет человеческого фактора субъекта и объекта оценки как обязательных компонентов структуры акта оценки.
Семантика исходного значения слова влияет на оценочный знак метафоры. Однако контекст позволяет выявить варьирование оценочности в семантике метафоры.
В семантике субстантивных метафор наиболее широко представлены характерологическая, кондициональная и экстернальная оценки. Менее многочисленны метафоры с социокультурным и демографическим критериями оценки.
Субстантивная метафора имеет 3 основных структурных типа: метафора-предложение, метафора-словосочетание и обособленная метафора.
Материал исследования составил 252 метафоры, из них 48 – существительные мелиоративной оценки, 117 – существительные пейоративной оценки, 79 – существительные нейтральной оценки и 8 случаев энантиосемии. Пейоративная оценка преобладает в субстантивных метафорах, из чего можно заключить, что общество склонно высказывать неодобрение чаще, чем одобрять что-либо.
Самой многочисленной в рамках исследуемого материала является метафора-словосочетание. Её образуют 193 существительных, то есть более половины всех выбранных примеров, в том числе 69 объектные метафоры, 66 предикативных метафор, 23 субъектные метафоры, 20 адвербиальных метафор, 8 метафор-приложений и 7 субстантивных дериватов. Также было выявлено 44 обособленных метафоры и 7 метафор-предложений.
Проведенный анализ еще раз подтверждает положение о том, что метафора является одним из основных средств, с помощью которых создается образность, экспрессивность, оценочность и на основании этого выявляется индивидуально-оценочное отношение автора к предмету мысли.
Список использованной научной литературы.
1. Азнаурова Э.С. Очерки по стилистике слова. – Ташкент: ФАН, 1973. – 402с.
2. Азнаурова Э.С. Стилистический аспект номинации словом как единицей речи // Язык, номинация, виды наименований. М., 1977.
3. Актуальные направления современной лингвистики: Тезисы конференции молодых научных сотрудников и аспирантов / Отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Наука, 1989. – 134с.
4. Апресян Ю.Д. Языковая аномалия // Филологические исследования. – М.-Л.: Наука, 1990. – с.51-52.
5. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. – 1987. - №3. с.3-11.
6. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора. Синтаксис и лексика // Лингвистика и поэтика. – М.: Наука, 1979. – с.147-173.
7. Беляевская Е.Г. Семантика слова: Учебн. Пособие. – М.: Высшая школа, 1987. – 128с.
8. Берлизон С.Б. Эмоциональное значение – особый компонент смысловой структуры слова / фразеологические единицы // Вопросы описания лексико-семантической системы языка: Тезисы докладов научной конференции. – М., 1971. – Ч.1. – с.55-61.
9.Вольф Е.М. Варьирование в оценочных структурах // Семантическое и формальное варьирование. – М., 1979. – с.273-294.
10. Глотова Г.А. Человек и знак: семиотико-психологические аспекты онтогенеза человека. – Свердловск, 1990. – 256с.
11. Гридин В.Н. Экспрессивность // Лингвистический энциклопедический словарь. – 1990. – 685с. – с.591.
12. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика. – М.: Международные отношения, 1979. – 256с.
13. Деятельностные аспекты языка / Отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Наука, 1988. – 212с.
14.Жельвис В.И. Эмотивный аспект речи: Психологическая интерпретация речевого воздействия. – Ярославль: Ярославский государственный университет, 1990. – 81с.
15. Климкова Л.А. Ассоциативное значение слов в художественном тексте // Филологические науки. – 1991. - №1. – с.45-54.
16. Колшанский Г.В. Соотношение объективных и субъективных факторов в языке. - М.: Наука. – 1975. – 231с.
17. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – М., 1990. – 685с.
18. Лукьянова Н.А. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. – Новосибирск, 1976. – Вып.5. – с.20-32.
19.Мезенин С.М. Образные средства языка (на материале произведений Шекспира): Учебное пособие. – М.: Изд-во МПГИ им. В.И. Ленина, 1984. – 100с.
20. Меркулова Э.Н. Прагматический аспект субколлоквиальных оценочных номинаций: Дис. …канд. филол. наук. – Нижний Новгород, 1995. – 188с.
21. Метафора в языке и тексте / Отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Наука. – 1988. – 176с.
22. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. – Воронеж, 1984. – 148с.
23. Ретунская М.С. Английская аксиологическая лексика: Монография. – Нижний Новгород, 1996. – 272с.
24. Ретунская М.С. Условия формирования оценочных номинацмй в процессе коммуникации // Вестник Харьковского университета. – Харьков, 1987. – с.37-41.
25. Рубцов Н.Н. Символ в искусстве жизни: Философские размышления. – М.: Наука, 1991. – 176с.
26. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. – М.: Наука, 1991. – с.36-66.
27. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. – М.: Наука, 1986. – 143с.
28. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. – М.: Наука, 1981. – 270с.
29. Теория метафоры: Сборник: Пер. С англ., фр., нем., исп., польск. яз. / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – 512с.
30.Френкель Е.И. Парадигматика оценочных семем в современном английском языке: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Одесса, 1982. – 22с.
31.Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. – М.: Наука, 1991. – 214с.
32. Язык и моделирование социального взаимодействия / Отв. ред. В.В. Петров. – М.: Прогресс, 1987. – 464с.
Список использованной художественной литературы.
1. Adams R. Watership Down. – London: Penguin Books, 1979. – 480p.
2. Archer J. Shall We Tell the President? – London: Coronet Books, 1982. – 286p.
3. Benchley P. Jaws. – London: Pan Books, 1974. – 285p.
4. Brain J. Room at the Top. – London: Penguin Books, 1961. – 235p.
5. Burns Sh. Theatre Sister in Love. – London: Sphere Books, 1966. – 160p.
6. Canning V. Queen’s Pawn. – London, 1975. – 238p.
7. Chandler R. Farewell, My Lovely. – Moscow: Raduga Publishers, 1983. – 367p.
8. Christie A. Hickory-Dickory-Dock. – London: The Book Club Collins, 1956. – 192p.
9. Christie A. Selected Detective Prose. – M.: Raduga Publishers, 1989. – 400p.
10. Cronin A.G. The Stars Look Down. – New English Library, 1983. – 604p.
11. Dickens M. Thursday Afternoons. – London: Penguin Books, 1977. – 320p.
12. Drabble M. The Garrick Year. – Penguin Books Ltd, Harmondsworth, Middlesex, England, 1972. – 172p.
13. Dreiser Th. Sister Carrie. – Moscow: Foreign Language Publishing House. – 1958.
14. Fish R. Always Kill a Stranger. – 1968. – 138p.
15. Fowels J. The French Lieutenant’s Woman. – London: Panter Books, 1985. – 399p.
16. Galsworthy J. The Forsyte Saga. To Let. Book Three. – M.: Progress Publishers, 1975. – 256p.
17. Galsworthy J. The White Monkey. – Moscow: Progress Publishers, 1980. – 248p.
18. Hailey A. The Final Diagnosis. – London: Pan Books, 1975. – 500p.
19. Hailey A. The Moneychangers. – N.Y., London, Toronto: Bantam Books, 1975. – 500p.
20. Heinlein K. Stranger in a Stranger Land. – London, 1965. – 400p.
21. Hemingway E. To Have and Have Not. – London: Penguin Books, 1963. – 206p.
22. Henry O’. Unfinished Story // The Four Million. – N.Y.: Page and Company, 1975. – p. 174-185.
23. Huxley A. Antic Hay. – London, Toronto, Sydney, New York: Atriad Panter Books, 1977. – 250p.
24. Jakes J. North and South. – N.Y.: Dell Publishing Co., 1983. – 812p.
25. James P.D. Devices and Desires. – London: Faber and Faber Limited, 1989. – 408p.
26. London J. Martin Eden. – Moscow: Foreign Language Publishing House. – 1954.
27. Maugham W.S. Catalina. – London: Pan Books, 1978. – 239p.
28. Maugham W.S. Rain // Rain and Other Short Stories. – M.: Progress Publishers, 1977. – p.25-83.
29. Maugham W.S. Theatre. – M., 1998. – 300p.
30. Mortimer P. The Pumpkin Eater. – London: Penguin Books, 1964. – 160p.
31.Parker G. The Darkness of the Morning. – M.: Progress Publishers, 1978. – 238p.
32. Salinger J.D. The Catcher in the Rye. – M.: Progress Publishers, 1972. – 247p.
33. Salinger J.D. Nine Stories. Franny and Zooly // Nine Stories. Franny and Zooly. Raise M.: Progress Publishers, 1982. – p.27-302.
34. Sann P. Dead Heart: Love and Money. – N.Y., 1974. – 189p.
35.Shaw B. The Widowers’ Houses // Plays Unpleasant. – London: Penguin Books, 1977. – p.29-96.
36. Sheldon S. A Stranger in the Mirror. – N.Y.: Warner Books, 1977. – 168p.
37.Snow C.P. New Men. – London: Penguin Books, 1962. – 236p.
38. Spark M. The Public Image Stories. – M.: Progress Publishers, 1976. – 292p.
39. Spillane M. Kiss Me, Deadly. – London: Transworld Publishers, 1963. – 160p.
40. Spring H. All the Day Long. – London: Fontana Books, 1963. – 576p.
41. Vonnegut K. Mother Night. – Panter Books Ltd, Frogmore, St. Albans, Herts, 1976. – 176p.
42. Wain J. The Contenders. – London: Penguin Books, 1962. – 285p.
43. Williams T. Orpheus Descending // Three American Plays. – Moscow: Progress Publishers, 1972. – p.221-307.
44. Wodehouse P.J. Stories. – London: Penguin Books, 1978. – 256p.