Русские заимствования в английском языке (Russian borrowings in English language)

Московский Государственный Областной Университет

Дипломная работа по теории перевода на тему:

РУССКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ

В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

(ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА

РУССКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ

В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ)

Выполнена студенткой

лингвистического факультете

переводческого отделения

5 курса

группы

Под руководством научного руководителя

Доктора филологических наук

профессора

Москва 2003

СОДЕРЖАНИЕ

I. Словарный состав английского языка . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3

II. Заимствования в английском языке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .7

Роль заимствований . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15

3. Классификация заимствований . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18

По источнику и эпохе заимствования . . . . . . . . . . . . . . 18

По новому аспекту слова для принимающего языка . . . .19

Калька . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20

По степени ассимиляции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23

3. Интерес к русскому языку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25

4. Распространение русских слов по периодам . . . . . . . . . . . . .31

Первый период . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32

Второй период . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .36

«Русская грамматика» Г. Лудольфа . . . . . . . . . . . . . 44

Русские заимствования и литература . . . . . . . . . . . . 46

Классификация русских заимствований

по обозначаемым понятиям . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48

Ассимиляция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56

Третий период XIX-1917 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .58

Рожденные Октябрем (четвертый период) . . . . . . . . . . . 63

Формы советизмов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .75

Интернациональные слова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82

Советский спутник на языковой орбите . . . . . . . . . .83

Английские новообразования с суффиксом –nik . . . .92

Послесловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97

5. Пятый период . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98

Русские слова, отражающие перестройку в СССР,

в английском языке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .98

СМИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103

VI. Руские имена на карте мира . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103

VII. Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107

VIII.Приложение 1. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 110

Приложение 2. Список русских заимствований в

современном английском языке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .111

Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119

I. СЛОВАРНЫЙ СОСТАВ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

Современный английский язык, со специфическими особенностями его звукового и грамматического строя и словарного состава, предстает перед нами как продукт длительного исторического развития, в процессе которого язык подвергается разносторонним изменениям, обусловленным различными причинами. Как в области звукового состава, так и в области грамматического строя и лексики на протяжении истории языка происходили значительные, то более постепенные, то более быстрые изменения, в большинстве случаев в силу внутренних законов его развития, а иногда, особенно в области словарного состава, под влиянием внешних воздействий, связанных с историческими судьбами английского народа. Изменения затрагивают все стороны (уровни, ярусы, аспекты) языковой структуры, но действуют в них по-разному. Историческое развитие каждого уровня зависит от конкретных причин и условий, стимулирующих сдвиги в лексическом составе языка, в его фонетической (фонологической) организации, в его грамматическом строе.

Словарный состав языка находится в состоянии непрерывного изменения. Эта подвижность и изменчивость обусловлена тем, что язык, и в первую очередь его словарный состав, непосредственно связаны как с производственной, так и со всякой иной общественной деятельностью людей. Для того, чтобы язык мог полноценно выполнять свою основную фнкцию – функцию важнейшего средства общения – его словарный состав должен быстро реагировать, отражать и фиксировать изменения, происходящие во всех сферах жизни и деятельности людей: в производстве, в науке, в мировоззрении, в общественно-экономических отношениях, в быту.

На протяжении многовековой истории английского языка произошли значительные изменения во всех его аспектах. Если непосредственно сопоставить какой-нибудь текст IX века, например, отрывок из «Оросия», с каким-нибудь современным текстом, различие покажется настолько большим, что на первый взгляд будет казаться, что мы имеем дело с двумя совершенно различными языками. Однако это различие является плодом длительного и постепенного развития, в течение которого английския язык никогда не переставал быть самим собой. Таким образом, язык IX века и язык XXI века представляют собою этапы развития одной и той же движущейся системы – этапы, отделенные друг от друга длинным рядом постепенных изменений, составляющих в своей совокупности общее развитие языка.

Словарный состав, т. е. совокупность слов того или иного языка, является наиболее подвижной и наиболее быстро развивающейся его частью. Именно лексика языка особенно чувствительна ко всем изменениям в истории народа – носителя этого языка, и не только к изменениям экономического уклада, но и ко всяким изменениям в производстве, культуре, науке, быту и так далее.

В области словарного состава английский язык претерпел на протяжении более чем тысячелетней своей истории весьма значительные изменения – более значительные, чем, например, немецкий или французския язык. Словарный состав современного английского языка, несомненно, значительно богаче, чем словарный состав древнеанглийского языка. Это обогащение шло в английском языке как за счет внутренних ресурсов – словосложения, аффиксации и переосмысления слов, так и за счет заимствования слов из других языков, которое в английском языке в силу специфических условий исторической жизни английского народа, играло более значительную роль, чем, например, в немецком языке.

На составе словаря английского языка отразились принятие христианства, столкнувшее англичан с латинской цивилизацией, скандинавское и нормандское завоевания (после которых английский язык утратил некоторую часть своего исконного словарного состава, включая и ряд слов самого повседневного употребления), столетняя война, рост буржуазии, ренессанс, рост морского владычества Англии, колониальные захваты, развитие торговли и промышленности, науки и литературы, рост и развитие самосознания рабочего класса, первая и вторая мировая войны.

В результате всех этих поцессов словарный состав современного английского языка, сохранив свое основное ядро исконно английских слов, оказывается, однако, весьма смешанным по своему происхождению.

Лексика современного английского языка представляет собой сложное сочетание различных элементов, которые наслаивались один на другой на протяжении истории языка и вступали в различные взаимоотношения между собой.

Состав лексики английского, как и всякого языка, меняется с течением времени. Многие слова, бывшие в употреблении в более ранние периоды, исчезают из живого языка или потому, что обозначаемые ими предметы и понятия устарели, перестали употребляться в изменившихся условиях жизни, или потому, что их место заняли другие слова, ставшие употребительными. Такие слова, вышедшие из живого употребления, могут, однако, использоваться в литературном языке с особыми лексическими целями.

Количественный рост и качественные изменения словарного состава языка связаны с историей народа, творца и носителя этого языка. Современная английская лексика предсталяет собой продукт целого ряда эпох. В силу того, что развитие языка – всех его сторон, в том числе и словарного состава – происходит постепенно, мы находим в словарном состава современного английского языка слова, сложившиеся в разные исторические эпохи, в результате различных способов его пополнения, с помощью различных словообразовательных средств, относящихся к различным моментам истории английского языка.

Анализ показывает, что ведущим процессом в развитии словарного состава английского языка на всех этапах было словообразование, т. е. образование слов из наличествующего словарного материала. Словообразование является хотя и не единственным, но главным средством обогащения словарного состава. Однако ни один язык никогда не обходился одними только собственными лексическими средствами. Среди процессов, связанных с пополнением словаря русского языка, определенное место занимает заимствование иноязычной лексики как один из способов номинации новых явлений, а также замены существующих наименований. Такие элементы не сразу получают общее признание и прочно входят в язык.

Таким образом, обогащение словарного состава языка совершается не только средствами словообразования, ресурсами данного языка, но и заимствованиями из других языков, т. е. словарь постоянно обогащается новыми элементами, отчасти заимствованными из других языков, отчасти заново созданными в самом языке. Эти заимствования могут быть вызваны разными причинами и по-разному проявляться в развитии словарного состава отдельных языков. Таких языков, которые никогда ничего не заимствовали у других, не было и нет.

Третий путь обогащения словарного состава – звукоподражание (imitative wordbuilding, echoism) имеет по сравнению с первыми двумя гораздо меньшее значение. В этом случае новые слова образуются на основе звука, так или иначе связанного с данным явлением. Применение его ограничено областью звуков. Таким способом можно обозначать только то, что воздействует на слух. Например, звуки издаваемые различными птицами и жавотными: to coo ‘мычать’, to buzz ‘жужжать’.

II. ЗАИМСТВОВАНИЯ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Ребенок, который учится говорить, может приобрести большинство своих навыков от какого-то одного лица, скажем от своей матери, но он будет слышать также других говорящих и усвоит некоторые навыки и от них. Даже основные элементы словарного состава, которые ребенок усваивает в это время, не повторяют точно навыков кого-либо из взрослых. На протяжении всей своей жизни говорящий не перестает перенимать речевые навыки от окружающих, и эти заимствавания, хотя и менее существенные, очень многочисленны и почерпнуты из всевозможных источников.

Каждый языковой коллектив учится чему-то от своих соседей. Предметы, созданные как природой, так и производительностью, переходят от одного коллектива к другому, ровно как и определенные модели – технологические процессы, способы ведения войны, религиозные обряды или формы индивидуального поведения.

В сфере заимствований различают заимствования диалектные, когда заимствованные явления приходят из того же самого языка, и заимствования из области культуры (cultural borrowing), когда заимствованные явления приходят из другого языка.

История заимствований более чем какая-либо другая область словарного состава связана с историей народа в его отношениях с другими народами.

Если рассматривать словарный состав английского языка, то все входящие в него слова следует считать английскими, за исключением таких слов, которые своей формой выдают своё иностранное происхождение.

Но таких слов в английском языке сравнительно мало. Подавляющая же масса слов воспринимается в современном языке как слова английские, каково бы ни было их действительное происхождение. На самом же деле исконно английскими являются слова, известные с древнеанглийского периода. Они составляют менее половины английской лексики. Остальная часть словарного языка – слова иноязычного происхождения, пришедшие из латинского, греческого, французского, скандинавских и других языков. Слова иноязычного происхождения называются заимствованиями.

Заимствования лексических элементов из одного языка в другой – явление очень древнее и известно уже языкам древнего мира. Для судьбы заимствованных слов в новом для них языке имеет определённое значение тот путь, которым они в этот язык проникли. Могут быть два таких пути. Во-первых, устный путь, т. е. благодаря живому общению двух разноязычных народов или усвоение названий предметов материальной культуры. В этом случае слова быстрее полностью ассимилируются в языке. Во-вторых, книжный или письменный путь, т. е. заимствование чужих слов из иноязычных текстов при переводе этих текстов на родной язык. В этом случае слова дольше сохраняют свои фонетические, орфографические и грамматические особенности.

По определению Нелюбина Л.Л. заимствование – это «введение в словарный фонд языка иностранного слова» /25, стр. 28/. Заимствование – «обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов» /1, стр. 78/. Заимствование – процесс, в результате которого в языке появляется и закрепляется некоторый иноязычный элемент (прежде всего, слово или полнозначная морфема), а также сам такой иноязычный элемент. Заимствование – неотъемлемая составляющая процесса функционирования и исторического изменения языка, один из основных источников пополнения словарного запаса. Заимствование лексики является следствием сближения народов на почве экономических, политических, научных и культурных связей. Так, в германских языках имеется обширный пласт древнейших латинских заимствований, относящихся к различным предметным сферам, в славянских языках древнейшие заимствования – из германских и иранских языков. Из древнейших заимствований в русском языке можно назвать слово из иранских языков, например, слово собака. Заимствования бывают прямыми или опосредованными. Есть заимствованные слова с очень долгой и сложной историей. В большинстве случаев заимствованные слова попадают в язык как средство называния новых вещей и выражение ранее неизвестных понятий. Заимствованные слова могут также являться вторичными наименованиями уже известных предметов и явлений. Это происходит, если заимствованное слово используется для несколько иной характеристики предмета, если оно является общепринятым интернациональным термином или если иностранные слова насильственно внедряются в язык (при военной оккупации).

Многозначные слова обычно заимствуются в одном из своих значений, и объем значения слова при заимствовании, как правило, сужается.

При заимствовании значение слова часто сдвигается. Бывает и так, что заимствованное слово возвращается в своем новом значении обратно в тот язык, из которого оно пришло. Такова, по-видимому, история слово бистро, пришедшего в русский язык из французского, где оно возникло после войны 1812, когда части русских войск оказались на территории Франции – вероятно, как передача реплики «Быстро!»

Общепринято считать, что для вхождения слова в систему заимствующего языка требуются следующие условия:

передача иноязычного слова фонетически и грамматически средствами заимствующего языка;

соотнесение слова с грамматическими классами и категориями заимствующего языка;

фонетическое и грамматическое освоение иноязычного слова;

словообразовательная активность слова;

семантическое освоение, а именно, определенность значения, дифференциализация значений и их оттенков между существовавшими в языке словами и заимствованиями;

регулярная употребляемость в речи.

Однако некоторые условия являются не обязательными, например, фонетическая и грамматическая ассоциация слова и его словообразовательная активность.

Для того чтобы стать заимствованием, пришедшее из чужого языка слово должно закрепиться в новом для себя языке, прочно войти в его словарный состав.

При заимствовании происходит адаптация слова к фонологической системе заимствующего языка, т.е. отсутствующие в ней звуки заменяются на наиболее близкие. Эта адаптация, т.е. ассимиляция может происходить постепенно: иногда иноязычные слова в течение некоторого времени сохраняют в своем произношении звуки, в данном языке отсутствующие. Помимо фонетической, заимствованное слово подвергается также грамматической (морфологической) ассимиляции. Характер этой ассимиляции зависит от того, насколько внешний облик заимствованного слова соответствует морфологическим моделям заимствующего языка.

Можно установить два основные слоя английской лексики: англосаксонский и романский. Романский слой в свою очередь состоит из латинского и французского, которые могут быть подразделены на составные части, отличающиеся друг от друга как по времени их проникновения в английский язык, так и по своим семантическим особенностям. Кроме того, в английской лексике логично констатировать ещё греческий, скандинавский, итальянский, испанский слои, а также отдельные слова, заимствованные почти из 50 языков мира, включая русский. Рассмотрение словарного состава английского языка показывает, что преобладающее значение в сложении словарного состава современного английского языка имели лексические элементы, восходящие к древнейшей общегерманской и общеиндоевропейской языковой общности, а также лексические элементы, представляющие собой результат английского словопроизводства. Однако эти источники не являются единственными источниками обогащения и развития английского словарного состава. Действительно, мы знаем, что в словарный состав современного английского языка входят лексические заимствования из других языков. Обычно отмечается, что важнейшими из этих источников явились латинский, французский и скандинавский языки. Некоторая часть слов из этих языков была настолько ассимилирована английским языком, что даже проникла в основное лексическое ядро, но значительно большее их количество находится за пределами последнего.

За 1500 лет своего развития английский язык заимствовал слова из более чем 50 языков, так как его носители вступали в различные контакты с носителями других языков в Европе и на других континентах. Именно это объясняет такое обилие иноязычных элементов в словарном составе современного английского языка.

Слова из других языков, которые в лингвистике принято называть общим термином ‘заимствования’, обычно попадают в данный язык двумя путями: в результате скрещивания языков и в результате культурно-исторических, общественно-экономических и других связей между народами. Так, например, английский язык в процессе своего исторического развития подвергался скрещиванию со скандинавскими языками, с нормандским диалектом французского языка. Кроме того, английский язык почти на всем протяжении своей истории имел в большей или меньшей степени контакт, а, следовательно, и языковое взаимодействие с языками латинским, французским, испанским, русским, немецким и другими языками мира.

Как скрещивание языков, так и взаимодействие языков в результате культурно-экономических связей между народами не равноценны с точки зрения результатов влияния одного языка на другой. Количество и характер заимствованных слов зависит в основном от конкретных исторических условий, в которых происходило влияние одного языка на другой. Так, например, в английском языке слова, заимствованные из скандинавских языков в результате скрещивания этих языков, значительно уступают в количественном отношении словам, заимствованным из французского языка в результате культурно-политических и экономических связей этих двух народов. Слова, попавшие в английский язык в результате скрещивания английского языка с французским во время нормандского завоевания, составляют наиболее значительный слой заимствований в современном английском языке, а именно около 60 % словарного состава.

Наибольшее количество заимствованных слов в английском языке было воспринято в связи с необходимостью выразить новые понятия, возникающие в процессе развития общества, в процессе общения английского народа с другими народами. Однако среди заимствований имеется значительное количество слов, которые появились в английском языке как синонимы к раннее существовавшим словам англосаксонского происхождения. Некоторые из них прочно вошли в английский язык, другие до сих пор ощущаются как чужеродные элементы.

Устойчивость заимствованных слов в языке зависит от различных причин, наиболее важной из которых является способность нового слова адекватно выражать новое понятие или оттенок уже известного понятия. Заимствованные слова из других языков, если они удерживаются в языке, обычно оформляются по фонетическим и морфологическим законам заимствовавшего языка. Английский язык более склонен воспринимать заимствованные слова в их первоначальной форме, чем переводить их с помощью исконных элементов, как это делается в других языках. Подавляющее большинство слов, заимствованных английским языком, были преобразованы по соответствующим моделям слов английского языка. Однако часто иностранные слова, так называемого книжного заимствования, некоторое время сохраняют свой внешний иностранный облик. Это проявляется, в частности, в сохранении необычного для английского языка места ударения, графического образа слова, и, даже иногда, произношения. В редких случаях наблюдается и сохранение несвойственных языку морфологических примет (например, формы множественного числа).

Наконец, иностранные слова, ассимилировавшиеся в английском языке, могут изменять свое первоначальное значение. Это вполне закономерно, поскольку эти слова начинают жить полноценной жизнью исконных слов и так же, как и последние, в процессе совершенствования языка, уточняются в лексико-семантическом плане, обрастают дополнительными значениями.

Заимствования в разных языках по-разному влияли на обогащение словарного состава. В некоторых языках они не оказали такого влияния, которое могло существенно отразиться на словарном составе языка. В других языках заимствования в разные исторические эпохи имели столь существенное влияние на словарный состав языка, что даже служебные слова, как, например, местоимения, предлоги, заимствованные из других языков, вытесняли исконные служебные слова.

Так именно обстояло дело с английским языком. В процессе длительной истории своего развития английский язык воспринял значительное количество иностранных слов, тем или иным путем проникших в словарь. В числе этих слов имеются и служебные слова, и словообразовательные морфемы. Такое огромное количество заимствованных слов в английском языке дало основание некоторым лингвистам утверждать, что английский язык потерял свою самобытность, что он представляет собой «гибридный язык». Английский лингвист А.Бо, например, утверждает, что словообразовательная способность английского языка начала заметно затухать в связи с той легкостью, с которой этот язык обращается к другим языкам в случае необходимости обозначения нового понятия.

Однако, несмотря на то, что в английском языке большое количество слов является словами, заимствованными из других языков, этот язык не потерял своей самобытности: он остался языком германской группы со всеми характерными чертами, присущими ему на протяжении его развития, и те изменения, которые он претерпел в связи с заимствованиями, лишь обогатили его словарный состав.

Роль заимствований (borrowings, loan-words) в различных языках неодинакова и зависит от конкретно-исторических условий развития каждого языка. В английском языке процент заимствований значительно выше, чем во многих других языках, так как в силу исторических причин он оказался очень проницаемым. Английский язык больше чем какой-либо другой язык имел возможность заимствовать иностранные слова в условиях прямого непосредственного контакта: сначала в средние века от сменявших друг друга на Британских островах иноземных захватчиков, а позже в условиях торговой экспансии и колонизаторской активности самих англичан. Подсчитано, что число исконных слов в английском словаре составляет всего около 30 %.

Общий закон о неравномерности изменений элементов языка в применении к проблеме заимствований формулируется следующим образом: наиболее проницаемыми являются наиболее подвижные элементы языка, входящие в словарный состав языка, менее проницаемыми – отстоявшиеся элементы фонда, и почти не подвергается иностранным воздействиям грамматический строй языка.

То или иное влияние одного языка на другой всегда объясняется историческими причинами: войны, завоевания, путешествия, торговля и т.п. приводят к более или менее тесному взаимодействию различных языков. Интенсивность притока новых заимствованных слов в разные периоды различна. В зависимости от конкретных исторических условий, она то увеличивается, то падает. Степень влияния одного языка на другой при этом в значительной мере зависит от языкового фактора, а именно от степени близости взаимодействующих языков, т.е. от того, являются ли они близкородственными или нет.

Ошибочные представления, господствовавшие в лингвистике относительно проблемы заимствований, не сводились только к преувеличению их роли в развитии языка. Сам подход к теме был односторонним и формальным. Исследователей интересовали преимущественно источники и даты заимствования и, в лучшем случае, исторические причины и условия заимствования.

При всей необходимости этих данных, ограничиваться ими нельзя. Ученых интересует теперь, не только откуда и почему пришло заимствованное слово, но и как оно ассимилировалось в языке, как подчинилось его грамматическому строю и фонетическим нормам, как изменило своё значение и какие изменения вызвало его появление в словарном составе принявшего его языка.

На необходимость такого подхода к заимствованиям отдельные русские учёные указывали уже давно. В частности, крупнейший русский лингвист XIX века А.А. Потебня считал, что спрашивать нужно не что от кого заимствовано, а нужно спрашивать о том, что создано в результате деятельности, возбужденной соответствующим толчком при заимствовании слова от другого народа. Но эта точка зрения не получила распространения в свое время и не нашла отклика.

А.А. Потебня обращал внимание на творческий элемент в процессе заимствования. «Заимствовать, – говорил он – значит, брать для того, чтобы можно было внести в сокровищницу человеческой культуры больше, чем получаешь». Такой подход к вопросу о заимствованиях позволяет выявить закономерности, которым подчиняется развитие словарного состава языка, объяснить происходящие в нём явления и выявить их причины, вскрыть связи между историей отдельных слов, историей языка и историей народа.

Вследствие системного характера языка вообще и лексики в частности, никакое новое пополнение словаря заимствованными словами не может пройти бесследно для остального словарного состава. Заимствованное слово обычно принимает на себя одно или несколько значений семантически наиболее близких к нему слов, уже раньше существовавших в языке. При этом происходит перегруппировка в их смысловой структуре, т.е. какое-нибудь второстепенное значение может стать центральным и наоборот. Может также произойти и нередко происходит вытеснение из языка слов, близко совпадающих по значению с новым словом. Происходит это потому, что продолжительное сосуществование в языке абсолютных или почти абсолютных синонимов невозможно и всегда ликвидируется либо размежеванием их значений, либо вытеснением из языка ненужных слов.

Общий закон о системности явлений языка в применении к проблеме заимствований можно, следовательно, сформулировать следующим образом: всякое изменение в словарном составе языка в виде проникновения иноязычных заимствований влечёт за собой семантические или стилистические изменения в уже имеющихся в языке словах и сдвиги в синонимических группах.

III. КЛАССИФИКАЦИЯ ЗАИМСТВОВАНИЙ

Имеющиеся в словарном составе языка заимствованные слова можно классифицировать: 1) по источнику заимствования; 2) по тому, какой аспект слова заимствован; 3) по степени ассимиляции.

1) По источнику и эпохе заимствования в словарном составе английского языка различают:

Таблица 1. Этимологическая структура словаря англ. языка

Местный (свой) элемент

Заимствованный элемент

индоевропейский элемент германский элемент английский элемент

кельтский (V-VI в. н.э.) латинский I группа – I в. до н.э. II группа – VII в. н.э. III группа – эпоха Возрождения скандинавский (VIII-XI в. н.э.) французский нормандские заимствования (XI-XIII в. н.э.) парижские заимствования (Возрождение) греческий (Возрождение) итальянский (Возрождение и позднее Возрождение) испанский (Возрождение и позднее Возрождение) германский индийский русский и некоторые другие группы

2) По тому, какой аспект слова оказывается новым для принимающего языка, заимствования подразделяются на: фонетические или транскрипцию, когда общий звуковой комплекс оказывается для заимствующего языка новым, т. е. это такое заимствование словарной единицы, при котором сохраняется ее звуковая форма (иногда несколько видоизмененная в соответствии с фонетическими особенностями языка, в который слово заимствуется); кальки-translation-loans (т.е. заимствования путем буквального перевода, обычно по частям, иностранного слова или выражения, т.е. точного воспроизведения его средствами принимающего языка с сохранением морфологической структуры и мотивировки); семантические и заимствования словообразовательных элементов.

Под семантическим заимствованием понимается заимствование нового значения, часто переносного, к уже имеющемуся в языке слову. Слова pioneer и brigade существовали в английском языке и до проникновения в него советизмов, но значения: ‘член детской коммунистической организации’ и ‘трудовой коллектив’ они получили под влиянием русского языка послеоктябрьского периода.

Что касается русского языка, то в дооктябрьский период заимствовались, главным образом, слова, связанные с особенностями русской природы и быта, предметами торговли с Россией: sable ‘соболь’; astrakhan ‘каракуль’; sterlet ‘стерлядь’; steppe ‘степь’; verst ‘верста’; izba ‘изба’ и т.д. В английском языке немало советизмов. Среди них есть фонетические заимствования, где для нового понятия заимствуется и новый звуковой комплекс: soviet, sputnik, bolshevik, kolkhoz, activist. (При сравнении значений заимствованного слова с тем, какое оно имело в языке, оно сохраняет лишь часть своих значений, часто одно, и притом не основное, а производное, и нередко становится термином. Ярким примером тому являются заимствованные из русского sputnik и soviet.)

Калька (от франц. calque 'копия') – единица, созданная путем заимствования структуры элемента чужого языка (слова или словосочетания) с заменой его материального воплощения средствами родного языка; процесс создания кальки называется калькированием.

Таким образом калькирование — это способ заимствования, при котором заимствуются ассоциативное значение и структурная модель слова или словосочетания. При калькировании компоненты заимствуемого слова или словосочетания переводятся отдельно и соединяются по образцу иностранного слова или словосочетания. В результате калькирования создаются кальки, т.е. слова и выражения, созданные по образцу иноязычного слова или словосочетания.

В зависимости от того, структура какого языкового элемента копируется, кальки делятся на словообразовательные, фразеологические и семантические. При словообразовательном калькировании воспроизводится морфологическая структура слова. Фразеологические кальки представляют собой пословный перевод идиоматического словосочетания. Семантической калькой называется придание слову родного языка отсутствовавшего у него ранее переносного значения – по образцу некоторого слова другого языка.. Как и другие типы заимствований, калькированные значения не всегда закрепляются в языке. Словообразовательная калька обычно бывает одновременно также семантической, так как созданное путем поморфемного перевода слово копирует заключенный в слове-источнике семантический перенос. Калькирование тем самым выполняет в языке очень важную функцию, выступая в качестве проводника культурного влияния. Действительно, калькирование, как и всякое заимствование, является в некотором смысле свидетельством слабости, т.е. недостаточности средств собственного языка – или нежелания говорящих сделать усилие, чтобы эти средства изыскать; в некоторм смысле это путь наименьшего сопротивления. В частности, калькирование – это первый признак плохого перевода и вообще недостаточного владения языком. Наоборот, хорошее знание языка предполагает умение выражаться «идиоматично», т.е. знание готовых словосочетаний иностранного языка, позволяющее избежать калькирования (т.е. пословного перевода) конструкций родного языка. Семантическое калькирование не всегда можно отличить от сходного, но независимого семантического развития, так как существуют семантические переносы, которые являются регулярными и даже, возможно, универсальными. Словообразовательные кальки бывают неточными: при переводе одна из морфем может передаваться приблизительным эквивалентом. Иногда калькированные слова несут на себе отпечаток своего «искусственного» происхождения.

Итак, в нашем случае калька – буквальный перевод элементов русских слов и выражений с сохранением морфологической структуры: house of rest ‘дом отдыха’. Для создания в английском языке слова-кальки из другого языка заимствуется только принцип реализации данного понятия, т.е. только этимологическая структура соответствующего иноязычного слова, материалом же словообразования служат чисто английские или иноязычные морфемы, органически вошедшие в английский словарный состав. Например, five-year-plan – точная калька русского устойчивого назывного сочетания ‘пятилетка’ или ‘пятилетний план’. Калькирование чужих слов явление не особенно частое; чаще при передаче значения иноязычного слова применяется либо подбор уже существующего приблизительно точного словесного эквивалента, либо пояснительный перевод. Например, русское ‘единоличник’ передается через объясняющий перевод individual peasant, ‘воскресник’ – voluntary Sunday time. Калькирование и транскрипцию как способы заимствования следует отличать от одноименных способов перевода. Не различаясь по своему механизму, они различаются по своим конечным результатам: при переводе не происходит увеличение словаря, тогда как при заимствовании в языке появляются новые словарные единицы.

3) Интересна жизнь заимствованных слов в заимствовавшем их языке. Многие из заимствований под влиянием системы, в которую они вошли, претерпевают значительные фонетические, грамматические и даже семантические изменения, приспосабливаясь, таким образом, к фонетическим, грамматическим, семантическим и графическим законам системы принимающего языка, т. е. ассимилируются.

Степень ассимиляции может быть весьма различной и зависит оттого, насколько давно произошло заимствование, произошло ли оно устным путем или через книгу, насколько употребительно слово и так далее. Степень ассимиляции зависит от исторических условий развития каждого конкретного слова, от времени заимствования, характера заимствования, коммуникативной значимости слова и прочее.

По степени ассимиляции заимствования можно подразделить на:

полностью ассимилированные, т.е. соответствующие всем морфологическим, фонетическим и орфографическим нормам заимствовавшего языка и воспринимаемые говорящими как английские, а не иностранные слова;

частично ассимилированные, т.е. оставшиеся иностранными по своему произношению, написанию или грамматическим формам;

частично ассимилированные и обозначающие понятия, связанные с другими странами и не имеющие английского эквивалента. Например, из русского steppe, rouble, verst.

Процесс ассимиляции может быть настолько глубоким, что иноязычное происхождение таких слов не ощущается носителями английского языка и обнаруживается лишь с помощью этимологического анализа. Это особенно верно, например, для скандинавских и ранних латинских заимствований типа get ‘получать’, skill ‘умение’, sky ‘небо’, skirt ‘юбка’, skin ‘кожа’, they ‘они ‘, street ‘улица' и др. В отличие от полностью ассимилировавшихся и усвоенных заимствований частично ассимилировавшиеся иноязычные единицы сохраняют следы своего иностранного происхождения в виде фонетических, грамматических и семантических особенностей, например, taiga, tundra, rouble, knout и другие заимствования из русского языка, обозначающие чуждые англичанам реалии и понятия. С целью адекватного их описания в толковых словарях английского языка лексикографами широко используется энциклопедическая информация, сообщающая о местах распространения, формах существования, способах применения и т.д. обозначаемых объектов и явлений. Так, при толковании слов taiga, tundra наряду с указанием родовой характеристики и отличительных признаков, позволяющих увидеть специфику и отличие данных реалий по сравнению с наиболее близкими и известными носителям английского языка реалиями, даются указания климатической зоны, географического ареала: taiga — swampy coniferous forest of Siberia, beginning where the tundra ends; tundra — treeless plain characteristic of arctic and sub>arctic regions. Описание заимствованных в английский язык названий денежных единиц типа rouble также предполагает указание как на то, что это денежная единица, занимающая определенное место в общей системе денежных единиц, так и на страну, в которой она находится в обращении: rouble — see money table: 100 kopecks, Russia.

Поскольку процесс ассимиляции иноязычных элементов начинается с момента введения их в язык переводчиками, уместно сказать несколько слов о технике перевода специфически иностранных наименований. При переводе слов и выражений с непонятным ассоциативным значением, а также при переводе наименований реалий могут быть применены транскрипция, калькирование и объяснительный перевод (передача значения иностранного слова или словосочетания средствами родного языка без сохранения мотивировки и формы). При калькировании и транскрипции необходимо иногда прибегать к комментариям. Может быть также применен прием, являющийся разновидностью объяснительного перевода и калькирования — замена ассоциативного значения. Однако это не исключает необходимости комментария. Злоупотребление транскрипцией и калькированием как методами перевода засоряют язык. При непонятной мотивировке транскрипция и калькирование без комментариев недопустимы, так как перевод в собственном смысле слова в этом случае отсутствует.

IV. ИНТЕРЕС К РУССКОМУ ЯЗЫКУ

В долгой – спокойной и бурной – жизни возникает общение между родственными и неродственными народами, и языки – родственные и неродственные – как бы вторично роднятся: протягиваются ниточки взаимовлияний и взаимообмена. Появляются заимствованные слова, чужие в заимствующем языке. Но постепенно эти слова ассимилируются и как бы растворяются в новой языковой среде, и все же заимствованное слово очень долго, а иногда и всю свою жизнь несет отпечаток прежнего существования, отпечаток образа мыслей, чувств, представлений другого народа.

Разобраться в исторических связях разных стран и народов, в характере этих связей помогают заимствованные слова. Они превращаются в своеобразные вехи истории, вехи цивилизации, социологии и, конечно, в вехи на пути общения разных народов.

Слова, проникающие в другие языки, – это не просто следы межъязыковых контактов, но это в значительной степени следы общения народов, запечатлевшие и факт общения, а часто и сам характер общения. Как встречались разные народы? Поддерживали дружеские связи или враждовали? Каким был народ, подаривший свое слово другому языку?

Слова запечатлели давние контакты и, сохраняясь в чужом языке, хотя и в уже измененном облике, способны рассказать многое из истории народов, встретившихся на своем историческом пути.

В период 1812-1814 годов Европа встречала русскую армию, в том числе и русских казаков, как армию – освободительницу от наполеоновского нашествия. В действиях Наполеона – уже императора Франции – прогрессивные мотивы были в прошлом. В это время будущий декабрист Федор Глинка высказал очень важную мысль в своих «Письмах русского офицера»: «Неоспоримо, что слава народа придает цену и блеск языку его». Но Ф. Глинка не подчеркнул очень важную в тот момент роль русской армии, армии – освободительницы европейских народов. Когда царская Россия сменила эту высокую роль на роль жандарма Европы (1815-1831), интерес к России, русской культуре, русскому языку стал затухать. Но гуманистические основы русской культуры, русской литературы ощущались и в период господства консервативных сил в России. Вот почему представляется такой значительной проблема влияния русской литературы на мировую литературу и на те или иные литературные направления в разных странах. Благодаря переводам (в разное время и в разных странах в большей или меньшей степени «точных») знание русской литературы «обгоняло» знание русского языка. Возникало сложное взаимодействие культур, в котором язык русского литературного источника представал в отражении языка перевода. Мир идей и образов русской литературы терпел неизбежные потери в интерпретации на чужом языке и одновременно, вливаясь в чужую языковую форму, обогащал чужой язык новыми понятиями, представлениями, образами. Например, благодаря переводу романа великого русского писателя Тургенева «Отцы и дети» в английский язык проникло слово nihilist ‘нигилист’.

В недрах русского общества формировалась прогрессивная политическая мысль: декабристы, демократы-разночинцы, народники, большевики. Закладывался фундамент нового, социалистического общества, вместе с которым рождались новые понятия и новые имена. Великая Октябрьская социалистическая революция обусловила поток новой политической, бытовой терминологии, для которой не было эквивалентов ни в одном языке. Ее заимствовали, осмысляли, оценивали все народы.

В 1922 году в Англии было проведено любопытное анкетирование среди важнейших библиотек. Задачей этой анкеты было исследование вопроса о проникновении русской литературы и русского языка в Англии, как показателя русского культурного влияния. С этой целью анкеты были направлены в крупнейшие публичные библиотеки Лондона, Бирмингема, Глазго, Ливерпуля и Манчестера. Более чем в трети опрошенных библиотек (в двеннадцати) русские книги отсутствовали совершенно; из остальных двадцати одной – в одиннадцати имелись лишь учебники и словари русского языка. В семи библиотеках оказалось не более пятнадцати русских книг, в трех – их было несколько более пятнадцати. Единственной, относительно богатой русскими книгами библиотекой оказалась Лондонская Публичная библиотека (London Library), в остальных же (за исключением Британского музея) русских книг к тому времени собрано было мало, и подбор их был очень случаен.

Великая Отечественная Война 1941-1945 годов – священная, справедливая война с фашизмом – вызвала новую волну интереса к России – Советскому Союзу, к русскому языку, к русской и советской политике, культуре, науке, технике.

Значительный интерес к изучению русского языка обнаружился в Англии во время первой мировой войны. Его начали тогда преподавать во многих частных школах. После этого число школ с преподаванием русского языка резко сократилось – в 1939 году их было всего 20. В университетах русистика гораздо раньше добилась устойчивого, хотя скромного положения. С 1965 года преподавание русского языка в Великобритании получило широкий размах. Резко возросший интерес к русскому языку и переоценка взглядов на роль русского языка в учебных заведениях европейских стран в то время связывают с успехами русского народа в освоении космоса. По словам одного из датских преподавателей: «То, чего не могла сделать даже блестящая русская литература, сделали советские спутники и полет Гагарина». Когда вышел на орбиту первый искусственный спутник Земли, запущенный в 1957 году, резко возрос интерес к русскому языку, к русской науке и технике. Однако несмотря на это, известно, что учеников, изучающих русский язык в школах, гораздо меньше, чем изучающих французский или немецкий языки, хотя количество школ с преподаванием русскоо языка еще в 1967 году насчитывалось около 600. В 1978 году 28 тысяч человек изучали русский язык в 40 вузах и 802 школах Англии. А в США в 1993 году русский язык изучали примерно 44 000 учащихся. Цифра небольшая по сравнению с количеством учащихся, которые занимались испанским (533 000), французским (272 000) и немецким (133 000) языками.

В сентябре 1960 года в Англии была создана комиссия под председательством проф. Н. Аннана. Задачей комиссии было «изучить возможности расширения преподавания русского языка в школах и других учебных заведениях Великобритании и сделать по этим вопросам конкретные рекомендации» (Jakobson H.M. Why Study English? AATSEEL publication, University of Arisona, Tueson, 1966, стр. 3-4). Комиссия представила обширный доклад, в котором рекомендовала довести преподавание русского языка до уровня немецкого. Решение этой проблемы комиссия Аннана видела в том, чтобы французския язык и латынь «потеснились», уступив в учебном плане школы необходимое количество часов русскому языку. Авторы доклада считали, что для обучения 25 тысяч школьников русскому языкеу нужны 1500 учителей и предлагали ежегодно готовить по 120 учителей русского языка. В 1960-1961 годах в Англии насчитывалось около 300 учителей русского языка. Основными центрами изучения русского языка в Англии того времени были Оксфорд, Кэмбридж, Глазго, Эдинбург, Манчестер, Ливерпуль, Ноттингем, Лондон, Бирмингем, Лидс. Следует отметить самостоятельную школу славяно- и востоковедения при Лондонском университете, а также колледж Холборн в Лондоне, активно занимавшийся разработкой технических средств преподавания иностранных языков, в частности русского.

В научно-пропагандистской книжке «Зачем изучать русский?», выпущенной в США в 1966 году, отмечалось, что «практическая применимость русского языка включает широкий диапазон возможностей сделать карьеру. Знание его – необходимое орудие для многих постов в Федеральном правительстве, частном бизнесе, библиотечном деле, научно-исследовательских учреждениях, занимающихся как общественными, так и естественными науками, а также во все возрастающей мере в сфере средств массовой коммуникации. И конечно же, общепризнанная нужда в квалифицированных преподавателях… Кроме непосредственной профессиональной ценности русского языка нельзя забывать, что овладение им чрезвычайно обогащает, ибо это громадное чисто культурное приобретение». Все шире в международном общественном мнении укоренялось представление о красоте, богатстве, выразительности, звучности русского языка.

По сообщениям пресы, в 1970 году русский язык стал одним из рабочих языков Международной Федерации баскетбола, Международной Федерации спортивной медицины (ФИМС) и других организаций. Известные в то время шахматисты Роберт Фишер (США) и Бент Ларсен (Дания) хорошо владели русским языком, что являлось признанием ведущего положения советской шахматной школы. Американские космонавты изучали русский язык, готовясь к космическим полетам, в которых вместе с ними участвовали советские космонавты.

Русский язык, по словам великого русского поэта Пушкина, «столь гибкий и мощный в своих оборотах и средствах, столь переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам», и сам оказывает влияние на другие языки. В наблюдении Пушкина выделена общежительность русского языка, т.е. его способность к взаимосвязям, к взаимообщению и взаимообогащению. «Чужой язык распространяется не саблею и пожарами, но собственным обилием и превосходством». И тут же Пушкин обратил внимание на необходимые условия языкового влияния: развитые словесность, торговлю, законодательство. Следовательно, международную роль языка определяют идеология, культура, экономика, которыми обладает народ. Жизнь слова определяется делами самого народа (Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 10 т. – М.; Л., 1949, Т. 7, с. 199).

V. РАСПРОСТРАНЕНИЕ РУССКИХ СЛОВ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ ПО ПЕРИОДАМ

Большинство исследователей влияние русского языка на английскую лексику делит на два больших периода – заимствования дореволюционной и советской эпохи. Также существует классификация на три периода: 1) до Петра I, 2) от Петра I до предреволюционной поры и 3) период от Великой Октябрьской социалистической революции до наших дней. В кандидатской диссертации В.В. Акуленко история взаимодействия русского языка с языками Запада (в том числе и английским) разделяется на четыре периода.

Первый период охватывает влияние древнерусского языка эпохи Киевской Руси на древне- и частично среднеанглийский язык.

Второй период влияния русского языка на английский, связанный с развитием торговых и политических отношений России и Англии, ростом могущества русского госудорства, начинается со второй половины XVI и продолжается до середины XIX века.

Третий период начинается с 60-х годов XIX века и продолжается до 1917 года. В центре внимания в этот период оказываются изменения экономических и социальных отношений в России, все нарастающая борьба сил революции с силами реакции, большие достижения в развитии отечественной науки и культуры.

Четвертым периодом заимствований из русского языка является советская эпоха. Можно говорить о новом этапе в развитии политической и социально экономической лексики русского языка, а также о дальнейшем росте его международного значения в послевоенный период в связи с возникновением могучего лагеря мира, демократии и социализма, а также в связи с созданием ООН, где международным языком был объявлен русский наряду с английским, французским, испанским и китайским.

Сегодня можно говорить и о пятом послесоветском периоде.

1. ПЕРВЫЙ ПЕРИОД. С давних времен наблюдалось взаимное внимание английского, французского и русского народов друг к другу. Киевское государство имело чрезвычайно широкие связи с разными народами Азии и Европы, в том числе и с древними англичанами. Еще в XI столетии Новгород был известен в Англии в первую очередь как поставщик мехов, ювелирных изделий. К этому времени относится и женитьба Влади­мира Мономаха на дочери короля Англии Гарольда. Сведения той поры скупы. Однако исторические данные свидетельствуют о том, что Киевская Русь была известна германским странам. Уровень культуры Киевской Руси был настолько высок, что западные иностранцы считали Киев соперником Константинополя. У древней Руси были обширные политические связи со всеми европейскими государствами. Безусловно, при таком положении древнего Русского государства очень значительна должна быть и роль его языка. Тем более, если учесть, что высокая культура Киевской Руси имела глубокие корни в далеком прошлом, что еще «до IX века русский народ успел пройти большой путь в своей хозяйственной, общественной, политической и культурной жизни», как подчеркивает исследователь древней Руси академик Б.Д. Греков / Греков Б.Д. Борьба Руси за создание своего государства, стр. 65 /. Однако заимствования из русского языка были не многочисленны в английском языке и сближение языков в эту эпоху не происходило, хотя представляется очень вероятным, что в ту эпоху русский язык мог оказать известное влияние на словарный состав английского языка.

Такое предположение основано на следующих данных: между древней Русью и Англией той эпохи били довольно близкие связи. Иначе как объяснить тот факт, что после завоевания Англии скандинавами изгнанные сыновья английского короля Эдмунда Железнобокого (Edmubd I the Ironside, 981 – 1016) нашли приют при дворе киевского князя. После завоевания Англии норманами и гибели короля Гарольда его жена и дочь также искали приюта в Киевской Руси. Если бы не было установленных ранее связей между древней Русью и Англией, то навряд ли эти изгнанники английских королевских семей отправились бы искать пристанища в такую далекую от них страну.

В древнегерманских языках имеется ряд слов, заимствованных в различное время из славянских языков. Основная масса заимствований из славянских языков падает на скандинавские языки и на готский, носители которых непосредственно соприкасались со славянами. Что же касается древнеанглийского языка, то количество славянских заимствований в нем минимальное, даже меньше, чем в других западногерманских языках, усвоивших ряд славянских слов уже после того, как произошло выделение англосаксонских диалектов в древнеанглийском языке.

Как известно слова могут далеко уходить от языка-источника, могут путешествовать из языка в язык, запечатлевая общение народов, говоривших на этих языках. Небольшое количество русизмов попало в скандинавские языки и оттуда перешло в древнеанглийский язык. Первым русским словом, которое вошло в язык англи­чан, называют tapor- х или taper-зех, соединившее русское и норвежское слова tapor-taper 'топор’ и x ‘топор’. Оно записано на страницах летописи за 1031 год: taper- x. Однако имя предмета в таком виде не дожило и до средне­английского периода. Этот словарный факт — только ис­торическое, хотя и немаловажное, свидетельство русско-норвежских и английских связей. Но само слово-русизм не удержалось в английском языке. Предмет же сущест­вует, ныне нося германское имя axe 'топор'. Английские слова talk ‘разговор, беседа’; to talk ‘говорить, разговаривать, болтать’ и т.п. восходят к скандинавскому корню tolk из русского толк (ср.: толковать, толковый).

В этой связи представляется не совсем правильным утверждение проф. Аракина В.Д. о том, что единственным русским словом, проникшим в английский язык еще до XIV века, было sable ‘соболь’, распространившимся тогда же и в других языках, так как дорогой мех этого зверька попадал во все страны от восточных славян.

В английском языке, как и в других германских языках, еще в древнейшие времена встречались слова, которые имели общие корни со словами славянских языков и, по-видимому, были заимствованы из диалектов славянских племен уже в XII веке. Это такие слова, как: мед, молоко, конопля, плуг и другие, древнеангл. meodu, совр. англ. mead; древнеангл. henap, совр. англ. hemp; древнеангл. meolk, совр. англ. milk; древнеангл. ploz, совр. англ. plough. Проф. А.И. Смирницкий выделяет более раннее славянское заимствование в древнеанглийском языке: syrce ‘рубаха’, ‘панцирь’, ‘кольчуга’ происходит от старосл. sork; сравните русск. ‘сорочка’. Слово это встречается в Беовульфе и других письменных памятниках.

Трудно сказать, из какого именно славянского языка проникли эти заимствования в английский язык и проникали ли они непосредственно от славян к англосаксам или через скандинавские языки. Англосаксы сталкивались со славянами еще на континенте, до поселения на Британские острова. Со скандинавскими племенами славяне соприкасались также с древнейших времен в районе Балтийского моря. В английских и скандинавских языках встречаются одни и те же славянские заимствования и трудно сказать, проникали ли они непосредственно от славян в каждый из этих языков или же сначала попадали к скандинавам, а затем уже от них к англо-саксам. Выяснение этого вопроса осложняется еще тем, что скандинавские древние письменные источники – более поздние, чем английские, и поэтому нельзя проследить, какую форму имели эти заимствования в скандинавских языках, хотя бы в ту эпоху, когда они встречаются в древнеанглийском. Это осложняет и выяснение того, из какого славянского языка было заимствовано слово. Следует заметить, что славянские языки в ту эпоху были еще настолько близки, что являлись скорее диалектами единого языка. Это подтверждается тем, что в ту эпоху не проводилась грань между отдельными славянскими языками. Поэтому в отношении наиболее ранних заимствования очень трудно сказать, из какого именно славянского языка они были взяты.

Но было бы неправильно умолчать об этих словах при рассмотрении вопроса о русских заимствованиях, т.к. вполне возможно, что проникли эти ранние заимствования именно из русского языка.

К ранним заимствованиям относится также слово соболь. В английских словарях это слово зафиксировано только в XIV веке. Однако можно предположить, что в устную речь оно проникло значительно раньше: в период XII-XIII вв., как известно, мех соболя занимал большое место как продукт обмена, выполняя функцию денежной единицы; кроме того, в источнике, где это слово впервые зафиксировано, помимо значения существительного ‘соболь’, оно дается также и в значении прилагательного ‘черный’. Этот факт также дает основание предполагать, что слово существовало в английском языке довольно длительное время и успело приобрести в нем дополнительное значение ‘черный’ и ‘траурное платье’.

2. ВТОРОЙ ПЕРИОД. Дружественные отношения между народами тем прочнее, чем глубже их взаимное понимание друг друга. Язык – основа этого понимания. Отсюда и тот интерес, который представляет история усвоения иностранных языков во всякой иноземной среде. Такая история может быть немаловажным показателем состояния общей (а не только языковой) культуры данного народа и в такой же степени служить свидетельством его действительного знакомства с народами, просвещением, искусством тех стран и государств, с которыми его связывают те или иные исторические интересы. В каждом языке можно проследить, словно археологические напластования, временные «слои» и от­метить вехи, найти следы былой жизни народа и его новой жизни, следы дружеских контактов между на­родами и ссор, сотрудничества и вражды, мира и войны. Как мы уже могли заметить, международные связи развиваются в зависимости от социальных и географиче­ских условий. И чем более ранние времена являются предметом нашего внимания, тем ограниченнее и мед­леннее складываются взаимоотношения между отдален­ными народами с нашей современной точки зрения. Тогда почти не было средств коммуникации. Тем са­мым географическое положение играло не последнюю роль. Политика и экономика, т. е. возникающие диплома­тические и торговые связи, определяют языковое обще­ние.

В Англии раньше познакомились с русским языком, чем в русском государстве – с английским. На протяжении XVI—XVII веков интерес к русскому языку был настолько велик, что в ряде стран, в разных условиях и по разным причинам появились достаточно серьезные записи лингвистического и страноведческого характера, сделанные иностранцами, побывавшими в России. Наш известный советский исследователь Б.А. Ларин отмечает три иностранных источника по истории русского языка и русских международных отношений XVI—XVII веков. Это:

«Словарь московитов» (французско-русский, 1586 г.);

«Записная книжка» — Русско-английский словарь Ричарда Джемса (1618—1620 гг.);

«Русская грамматика» Генриха Лудольфа (Оксфорд, 1696 г.).

Интересно отметить, что эти записи донесли до наших дней живую холмогорскую разговорную речь конца XVI века и живую московскую речь во всей ее пестроте и разнообразии. Старые Холмогоры и Архангельск (Новые Холмогоры) были торговыми городами с довольно смешанным насе­лением. Поэтому в записях Р. Джемса, которые отражают диалектную лексику русского языка, можно проследить староновгородский, поволжский, московский, юго-восточ­ный говоры, профессиональную речь рыбаков и охотников, отдельные слова из языка ненцев, чуди, коми. Р. Джемс записывал слова и выражения, непосредственно услышанные им от русского населения, и, поясняя их, отмечал тем самым осо­бенности климата, пейзажа, флоры и фауны, характер одежды, кушаний, домашних построек и т. п. Так, слово мамонт Джемс истолковывал следующим образом: мамонт – это морской слон, которго никто не видел, который живет под землей, прорывая себе ходы, поэтому и находят под землей его клыки и рога или кости, из которых делают шашки в России. Опираясь на рассказы местных жителей, автор сообщает сведения об искусстве резьбы по кости и распространении игры в шашки в России. Рукопись Р. Джемса, которая по полноте данных и тонкости своих фонетических наблюдений является одним из весьма важных источников для изучения русской устной речи начала XVII века, хранится в Библиотеке Бодлей в Оксфорде. О возросшем интересе англичан к России свидетельствует также появление ряда географических и этнографических описаний Московской Руси, авторами которых были путешественники Уиллоуби, Дженкинс, Иден, Кук. На страницах этих произведений появляются ранние русизмы, отражающие большей частью характерные особенности русской жизни.

Устойчивые связи между русским и английским народами установились лишь в XVI веке, и к тому же носили сначала весьма ограниченный характер. В эту отдаленную пору в Англии стали встречаться люди, довольно хорошо усвоившие русскую устную речь, значительно лучше, чем это удавалось им одно-два столетия спустя. Этот факт не покажется удивительным, если вспомнить о прочных торговых и дипломатических связях между Англией и Москоским государством в эту эпоху и о действительной заинтересованности лондонских купцов в поддержании постоянных деловых связей с русским населением. С другой стороны, незнание иностранных языков, в том числе английского, в Московском государстве, было тогда весьма живым побуждением к занятиям русским языком живших здесь иностранцев. Ранее феодально раздробленная и угнетаемая татарами, Русь после объединения Иваном III предстает перед Европой как сильное, объединенное госудорство. Это вызывает одновременно и интерес и опасение других стран Европы, и в богатую Московию из многих стран тянутся послы с различными заданиями и целями.

Политические причины обусловили поиски северных, торговых путей. Начало регулярных отношений с Англией было положено в 1528 году, когда в Англию заехали русские послы по пути в Испанию ко двору Карла V. В делах английского двора упоминается о бывшей переписке между российскими государями и английскими королями в правление Эдуарда VI, 1547 – 1554 гг., однако в архиве нет ни грамот, ни ответов. Итак, систематические заимствования русских слов английским языком начинаются во второй половине XVI века, когда устанавливаются прямые политические и экономические отношения между Англией и Россией. Причина англо-русских сближений – быстрый рост английского империализма, его захватническая политика, борьба Англии с Португалией, Испанией, Голландией и другими странами за захват новых земель. Англии нужен был мощный флот, а своего леса для кораблестроения у нее не было. Таким образом, в связи с развитием капитализма в Англии и расширением морской торговли там возникает интерес к Московскому государству.

Случайностью объясняет история торговый договор между Англией и Россией, заключенный при Иване IV Грозном. В 1552 году один из кораблей экспедиции Уиллоби – Ченслера посетил русские земли (Холмогоры). В 1553 году английская экспедиция из трех кораблей отправилась на поиски северного пути в Китай. Началом непосредственного сближения России с Англией принято считать 24 августа 1553 года, когда впервые корабль английского короля Эдуарда VI – «Эдуард Благое Предприятие» стал на якорь в гавани Св. Николая в устье Северной Двины. Это был единственный уцелевший корабль экспедиции, а его капитан Ричард Ченслер попал в Москву, был весьма милостливо принят Иваном IV, вручил царю грамоту своего короля, а 15 марта 1554 года был отпущен из Москвы, получив хар­тию на право монопольной торговли. Экспедиция, предпринятая Ченслером и его спутниками, имела целью найти новые рынки сбыта, так как, по свидетельству самих англичан, аенглийские товары имели мало спроса у народов и в странах вокруг них, и было принято решение снарядить три корабля для исследований и открытий в северных частях света.

Заинтересованность Англии в торговле с Россией была исключительно велика. В 1554 году в Лондоне король Филипп и королева Мария утвердили создание Московской компании («Moscow Company») английских купцов, оставившей после себя множество записок о Московском государстве XVI века. Эти записки представляют огромый интерес для изучения общей истории англо-русских контактов, т. к. русских источников того времени обнаружено очень мало. Московская торговая компания имела целью установить и развивать торговлю с Московским государством. Важный торговый путь через Белое море, впервые открытый Ричардом Чанслером в 1553 году, сделал возможным установление непосредственных контактов между Англией и Россией. Через два года Московская компания получила разрешение на беспошлинную торговлю по всей России. В Москву были отправлены послы и представители торговых компаний. Северным путем, через Белое море в Холмогоры, а оттуда к «царю Московии» стали приезжать купцы и предприниматели для заключения торговых сделок. Английские купцы широко использовали предоставленные им возможности, путешествуя через Россию в Персию и Среднюю Азию. Уже в 1558 году, в год восшествия на престол королевы Елизаветы I, Антони Дженкинсон достиг Бухары. С началом торговых отношений у России с Англией завязываются регулярные и довольно прочные (вплоть до 1649 года) политические и дипломатические связи. Экономическое проникновение сопровождалось отправлением целого ряда посольств. Английское правительство в XVI – XVII веках заботилось о подготовке штата постоянных переводчиков с русского языка, которые могли бы обслужить лондонские дипломатические канцелярии. В русских архивах сохранился ряд документов об английских юношах, которые с этой целью учились в русском государстве. Сохранились также английские документы, удостоверявшие наличие в Лондоне официальных переводчиков с русского языка; наряду с обычной переводческой работой они исполняли также роль правительственных толмачей во время приездов русских посольств. Помимо небольшой группы лиц, получавших официальные поручения, связанные с их познаниями в русском языке, эти познания распространялись в гораздо более широкой и, прежде всего, купеческой среде. Многие из купцов и дипломатов обладали острой наблюдательность. Они часто подолгу жили в Москве и старались усвоить русский язык, ознакомится с русскими законами и обычаями. Приехавший в Россию торговый агент лондонской «Moscow Company» в условиях языковой изоляции тем легче усваивал русскую речь, чем меньше среди русского населения распространено было знание английской речи, и вскоре мог не только изъясняться по-русски, но и сделать коммерческую запись на руском языке или разобраться в русском юридическом документе. Таков был, например, Джон Меррик, игравший немалую роль в истории дипломатических отношений московского и английского государств во второй половине XVI века. Отец Джона Меррика вывез его в Москву еще ребенком. Здесь он много лет жил в иноземной среде и затем стал самостоятельным агентом лондонской торговой компании в Москве и Ярославле. Его настолько хорошо знали в московских правительственных кругах, что нередко давали ему весьма ответственные поручения дипломатического характера. В своих английских письмах Меррик любил щегольнуть каким-нибудь русским словечком или фразой. В письме к Борису Годунову (1603) он пишет: «holop tvoi hospodarev to the end of my days» /1, стр. 80/.

В течение последующих десятилетий после того, как между Англией и русским государством были установлены дипломатические и торговые связи, эти связи расширились благодаря покровительству Ивана Грозного. Англичане пользовались особыми привилегиями в России: английским купцам был подарен дом в Москве, здесь была организована торговая компания, разрешена беспошлинная торговля, английские купцы получили жалованные грамоты свободно с товарами приезжать во все российские пристани, разъезжать по русским землям и жить на них. К концу XVI века (1589 год) Борис Годунов в грамоте Елизавете I дает разрешение только одним англичанам торговать в России. На русской службе состоят английские врачи, аптекари, а позже военные и корабельных дел мастера. К 1617 году в России жили 18 английских купцов, торгующих своими товарами, а к 1626 году их было уже 22. Торговым людям нужен был русский язык как средство об­щения. В докладах английских дипломатов и купцов в их род­ной английский язык все чаще вкрапливаются русские слова. По возвращении в Англию купцы и предприниматели в своих отчетах подробно рассказывали о впечатлениях от всего увиденного в России, часто употребляя в своих докладах русские слова для обозначения предметов и понятий русской жизни.

Между русским царем Иваном IV Грозным (1530-1584) и английской королевой Елизаветой I (1533-1603) возникла дипломатическая переписка. Один из первых курьеров Елизаветы I и Ивана IV — Джером Горсей (в России его звали Еремий Ульянов Хорший) впервые побывал в России в 1573 году,а затем приезжал в Москву также в 1584, 1586 и 1592 годах. Он изучал русский язык, сопоставлял его с родственными языками, сравнивал и оценивал: «Хотя у меня было только посредственное знание грамматики и я только слегка знал греческий, сходство последнего с русским помогло мне за короткий срок овладеть им. Русский язык — самый богатый и изящ­ный язык в мире».

Экономические, политические и чисто языковые при­чины объясняют то усиленный интерес к чужой речи, то затухание такого интереса. Так, чем меньше знали в чу­жих краях английский язык, тем более английские тор­говые люди изучали языки других стран. Осведомленность в английском языке деловых партнеров снимала потреб­ность у англичан изучать чужие языки. В XVI—XVII веках Англия проявила особый интерес к русскому языку. По рассказам англичан, возвращавшихся к себе на родину из Москвы, в этом были заинтересованы английские правительственные круги, правительственные толмачи овладевали русской речью. Джером Горсей отмечает интерес к русскому языку самой королевы Елизаветы I. Рассматривая привезенную из Москвы привилегию английским купцам, королева заинтересовалась красиво изукрашенной рукописью, спрашивала какое звучание имеет та или иная буква. Русский язык представлялся английской королеве «знаменитым и богатейшим языком в мире» (the famous and most copious language of the world), не казался он, не в при­мер некоторым современным преподавателям русского языка за рубежом, и каким-то не­вероятно трудным языком. Возможно, русское соотно­шение звуков и букв, очень простое по сравнению с анг­лийским языком, позволило Елизавете сказать: «Я бы скоро научилась этому» (I could quickly learn it). Следует отметить, что в эпоху Возрождения в Англии и в аристократической и в купеческой среде было распространено знание иностранных языков: джентльмен XVI века писал итальянские стихи, говорил по-латыни и по-французски; странствующий купец знал практически не менее четырех языков.

«Русская грамматика» Г. Лудольфа. Большинство русских заимствований этого периода проникают в английский язык письменным путем – через различные описания, отчеты, дневники англичан, посетивших Россию. Очень многие из руссизмов того периода включены в английские толковые словари. Конечно, значительная часть русских заимствований появилась в английском языке вследствие трудности, а подчас и невозможности передать словами английского языка то своеобразие понятий, которые выражались русскими словами. Первые источники русского языка для иноземцев, чужестранцев, или, как принято говорить теперь, рус­ского языка как иностранного, преподносят русский язык в разговорном плане, так как главной целью было стремление научить и научиться говорить по-русски. Примечателен интерес к устной речи, к ее звуковой стороне. Появление в Англии XVII века русских рукописей и словарей не может не свидетельствовать о действительном интересе англичан к русской речи в эту эпоху, и поэтому далеко не случайным является тот факт, что первая печатная грамматика русского языка для иностранцев вышла в свет в Оксфорде в конце того же столетия. Это была «Русская грамматика» («Grammatica Russica») саксонского выходца Генриха Вильгельма Лудольфа (1655 – 1712), написанная по-латыни и представлявшая особенно большое значение для истории культурных связей Русского государства со странами Европы. Его ранние английские биографы упоминают, что он приобрел некоторые знания русского языка в Англии прежде, чем ему удалось совершить поездку в Россию в начаде 90-х годов XVII века. Через несколько лет после своего возвращения в Англию он выпустил свою замечательную книгу в Оксфорде. Книга содержит немало сведений о нравах, природе, хозяйстве и культуре России конца XVII века. Автор разграничивал старославянские и чисто русские элементы в речи. Он обращает внимание, например, на то, что хотя пишется слово сегодня, но произносится оно как севодна. Языковой материал не исчерпывается грамматической частью: в книгу включены диалоги, главным образом на бытовые темы, которые представляют собой, как и «Словарь Московитов», и «Русско-английский словарь» Р. Джемса, ценный материал по разговорной русской речи. Заслуживают внимания лингвистические принципы автора: Лудольф настаивает на том, чтобы права разговорного языка были расширены, чтобы он стал употребительным в книгах, заменяя отживающий церковнославянский язык. Генрих Лудольф правильно и прозорливо понял те течения, те изменения, которые происходили в русском языке XVII века.

Через слово иноземные авторы русских словарей стремились познакомить с бытом, жизнью и историей русского народа и русской страны, как бы тем самым демонстрируя не­разрывность языка и истории, социальную обусловлен­ность языка и свое понимание этого важного момента в науке о языке и в практике его преподавания. Изучая русский язык, ученые-иноземцы записывали рассказы и суждения русских людей.

Г. Лудольф полагал, что его труд послужит купцам и путешествен­никам. Скромно считая изучение разговорного языка только введением в изучение языка, Лудольф стремился ввести страноведческие элементы в изучение языка даже на этом первом этапе, справедливо определяя их важность в процессе взаимообщения и взаимопонима­ния. Сам же выбор русских слов, заимствованных анг­лийским языком, говорит об определенном характере воз­никшего отношения (термины из делового, диплома­тического языка на уровне государственных, посольских переговоров и названия предметов торговли). «Русская грамматика» Лудольфа, действительно, ответила тем целям, для которых она предназначалась автором; ею очень заинтересовался западноевропейский ученый мир и ею широко пользовались также в практическом смысле в течение нескольких десятилетий.

Русские заимствования и литература. Благодаря прочности и надежности торговых отношений с Московском государстве в эту эпоху и частым обменам людьми между обеими странами, в Англии XVI – XVII веках даже среди широких кругов населения некоторые слова из русской лексики использовались в английском языке не только для обозначения предметов торговли, но употреблялись и в драматургических, стихотворных, общественно-политических произведениях. Так, драматург Томас Гейвуд упоминает о русском напитке квас («The Rush drinks quasse») в своих пьесах «Похищение Лукреции» (The Rape of Lucrece, 1608) и «Вызов красоте» (The Challenge of Beauty, 1635); в первой из них говорится также о русских, украшающих свои головные уборы соболями («The Russ with sables furs his cap»). Упоминается квас также у поэта Джорджа Тербервиля в его стихотворных посланиях из Москвы, наряду с такими словами как мед ‘mead’ и однорядка ‘odnoriadka’. Ряд русских слов приводит Флетчер в своем сочинении о Русском государстве (1598), сопровождая их толкованиями и объяснениями, например, квас – «не что иное, как вода, заквашенная с небольшой примесью солода»; однорядка – крестьянское «широкое платье, которое спускается до самых пяток и подпоясано кушаком, из грубого белого или синего сукна». Томас Нэш, писатель той же эпохи, подхватил где-то русское местоимение наш, и оно запомнилось ему, благодаря случайному созвучию с его именем. в своем памфлете (1596) он прибегает к основанному на этом сходстве каламбуру, говоря, что он до тех пор будет преследовать своих врагов, пока они не станут перед ним на колени и не закричат: «помилуй нас» («Pomiloi Nash!») /1, стр. 80/. Многие русские слова вошли в словарный состав английского языка и используются английскими писателями. Например: «across the street and back the haunted creature strode, not groping as other men were groping in that gloom but driven forward as though the faithful George behind wielded a «knout». (Galsworthy.)

О некотором распространении русского языка в Англии в эту пору свидетельствует также бывшее, вероятно, довольно значительным по тому времени импортирование в Англию русской рукописной литературы и начало переводческой деятельности англичен с русского языка. Одним из наиболее ранних является, сделанный еще в 1558 году Ричардом Джонсоном, очень точный перевод небольшого русского этнографического сочинения XV века «О человецех незнаемых в восточной стране и о языцех розных». Привозившиеся в Англию русские рукописные книги имели своей целью прежде всего служить материалом для изучения русского языка, поэтому среди них часто попадались азбуки и прописи, а другие книги так или иначе использовались для учебных целей.

Классификация русских заимствований по обозначаемым понятиям. В дошедших до нас воспоминаниях и описаниях Московского государства, сделанных англичанами, встречается ряд русских слов, отражающих особенности русского быта и государственного устройства. Проникшие в английский язык в тот период слова по своему значению являются различного рода наименованиями предметов торговли, названиями правящих, сословных, должностных и подчиненных лиц, установлений, названиями предметов обихода и географическими названиями.

Среди первых заимствований:

Наименования, связан­ные с государственным устройством, с наименованиями правящих, сословных, должностных и подчиненных лиц: czar (tzar) ‘царь’, voivode ‘воеовда’, knes ‘князь’, bojar ‘боярин’, moujik ‘мужик’, cossack ‘казак’, opritchina ‘опритчина’, strelscy ‘стрелец’, starosta ‘староста’, ukase ‘указ’, kremlin ‘кремль’, sotnia ‘сотня’, Raskolnik ‘раскольник’.

Обозначения мер веса, расстояний, денежных единиц: verst ‘верста’, arshin ‘аршин’, pood ‘пуд’, sagene ‘сажень’, rouble ‘рубль’, copeck ‘копейка’, chervonets ‘червонец’.

Названия предметов одежды и продуктов питания, поражавших англичан как экзотизмы: shuba ‘шуба’, kvass ‘квас’, morse ‘морс’, koumiss ‘кумыс’, shchi ‘щи’, borshch ‘борщ’, mead ‘мед’, calash ‘калач’, shashlik ‘шашлык’, kissel ‘кисель’, vodka ‘водка’, starka ‘старка’, nalivka ‘наливка’, nastoika ‘настойка’, bliny ‘блины’ , oladyi ‘оладьи’, okroshka ‘окрошка’.

Бытовые слова: troika ‘тройка’, izba ‘изба’, telega ‘телега’, peach ‘печь’, balalaika ‘балалайка’, bayan ‘баян’, samovar ‘самовар’, tarantass ‘тарантас’, droshki ‘дрожки’, kibitka ‘кибитка’, makhorka ‘махорка’.

Названия природных особенностей России и некоторых животных: steppe ‘степь’, tundra ‘тундра’, taiga ‘тайга’, polinia ’полыня’, suslik ‘суслик’, borzoi ‘борзая’.

Религилзные наименования: molitva ‘молитва’, obednja ‘обедня’ и другие безэквивалентные наименования русских реалий.

В дальнейшем в английском языке появились такие слова, заимствованные из русского, как: kokoshnik ‘кокошник’, khorovod ‘хоровод’, beluga ‘белуга’, obrok ‘оброк’, zolotnik ‘золотник’, otrezok ‘отрезок’, vedro ‘ведро’, matrioshka ‘матрешка’.

Значительная часть заимствований связана с обозначением характерных для России явлений, ее природных особенностей и т.п. Однако многие из них в английском языке с течением времени расширяют свое значение в том смысле, что начинают уже применяться не только в связи с Россией, но и вне этой связи. Так, например, слово степь заимствуется как название специфического географического ландшафта России и вначале употреблялось в английском языке только при описании картин русской природы, путешествий по России. Впервые это слово встречается в английском языке в 1671 году. Но с течением времени оно приобретает значение географического термина и часто встречается в специальной и даже художественной английской литературе: «These great steppes which range along the feet of the Rocky Mountains» (Irving, W. The Adventures of Capitain Bonnerville, 1849); «These rocky steppes possess but few streams» (A.K. Jahuston Africa). Слово steppe встречается в таких сочетаниях: steppe bird, steppe travelling и т.п. Другие русские геаграфические термины тоже используются не только для описания природных особенностей России. Например, слово тундра встречается при описании географических особенностей Аляски. Слово мамонт заимствовано английским языком как название доисторического животного, впервые найденного в России. Слово mammoth входит в состав сложного слова для обозначения дерева, растущего в Калифорнии mammoth tree (велингтония), а также в состав имени собственного Mammoth Cave (пещера в США, в штате Кентукки, открытая в 1809 году).

Англичане вывозили из России корабельный лес, пеньку для канатов, парусину для парусов, а также меха, шкуры воск и красную рыбу. Названия видов рыбы, прежде неизвестных англичанам, вошли в английский язык и употребляются англичанами до сих пор: sterlet ‘стерлядь’, belouga ‘белуга’. Русские слова вышли за пределы деловых донесений и вошли в словарь английского языка. Знакомство с русскими и их жизнью при­носило в язык заезжих торговых и посольских людей наименования чисто русских реалий из разных сфер жиз­ни, быта, истории. Проникают в английский язык и некоторые специальные термины, например: siberite (особый вид рубина), uralite (асбестовый сланец, найденный на Урале). В технической специальной литературе встречается термин nephtyanye astatki. В некоторых английских словарях приводится astatki как refuse petroleum.

Конечно, скорее всего вживаются названия товаров и кушаний, получивших распространение в Англии. Если до XVI века безусловное распространение имело слово соболь ‘sable’, то с XVI века число русизмов растет: квас, мед и неизвестное в русском языке астрахань (astrakhan от географического названия «Астрахань» в зна­чении 'каракуль'). Слова эти проникают из деловой речи в английский обиход, в литературный и даже поэ­тический язык.

Позднее в Англии распространились слова самовар, икра, балалайка, частушка, городки и т.д. Нетрудно заметить, что многие из этих слов отражают особенности общественной жизни России, русского быта.

Однако характер русских слов и особенно характер их бытования в английском языке говорит об отдален­ности народов, об отсутствии непосредственного общения, бытового соприкосновения, что наблюдалось на юге сла­вянских земель в общении славянских и, например, ру­мынского народов. Русизмы в английском языке не вжи­вались в фольклор и не обрастали образными фразеоло­гическими сочетаниями. Это были отдельные экзотизмы, проникавшие в общелитературный английский язык, в речевой обиход не в результате широкого соприкосно­вения жизни народов, а проникшие из делового языка и сферы дипломатических и экономических отношений. Это было проникновение уже внутриязыковое: из одной сферы в другую, расширение функции от номенклатурного на­звания реалии как предмета торговли в название реалии, принятой английским бытом или привлекшей внимание своей необычностью. Возникал как бы набор особых предметов, наиболее известных и символизировавших русскую землю, русский быт, самих русских в представ­лении малоосведомленных англичан. Русизмы притяги­вали внимание, их истолковывали довольно подробно, искали аналогии (по словам Р. Ченслера квас –питье русских монахов, похожее на ‘грошовый эль’). Все это свиде­тельствует об интересе к русскому слову, за которым стоя­ла жизнь далекого народа. Но восприятие по отдельным реалиям (квас, мед) скорее было в плане экзотики, чем в плане реальной жизни.

Характер общения между народами определяет языковые связи и лексические заимствования. В середине XVIII века на Аляске, а затем в Калифорнии появились поселения русских мореходов – землепроходцев. Встречи и связи с местным населением запечатлел язык. Так, в языке индейцев Помо есть ряд слов русского происхождения. Заимствованные слова свидетельствуют об определенном влиянии и мирных устремлениях русских поселенцев. Слова эти группируются по своему значению в сферах: растения, посуда и одежда, предметы быта, обихода, промысла. Индейцы Помо, научившись от русских возделывать хлеб, переняли и название основной зерновой культуры – sinitsa ‘пшеница’. То же явление наблюдается в распространении садоводства, которое дало индейцам и название ja. palka ‘яблоко’, ’арбуз’.

Важно подчеркнуть, что первоначальный поток русских слов чаще всего состоит из конкретных наименований, т.е. слово обозначает какую-то вещь.

Приведем некоторые слова, вошедшие в английский язык из русского, в хронологическом порядке их заимствования.

Соболь через посредство среднелат. sabellum проникло сначала в старофранц. sable (франц. sable), откуда заимствовано англ. sable и нем. Zobel. Мех соболя от восточных славян попадал во многие страны.

Паром (из пором) первоначально, вероятно, было заимствовано среднеголланд. praem, prame (голланд. praam), а отсюда в 1548 году попало в англ. pram ‘(норвежское) плоскодонное судно’.

Квас заимствовано англ. kvass (1553 год).

Рубль заимствовано всеми европейскими языками, в том числе англ. r(o)uble (1554).

Царь и производные от него царевич, царевна стали англ. tzar, а русск. царица под влиянием нем. Czarin стало англ. tzarina (1555).

Верста (род. множ. верст) заимствовано англ. verst (1555).

Чижик англ. siskin ‘чиж’ (1562).

Мужик англ. moujik (1568), а русск. воевода – англ. voivoda (1570).

Названия видов рыб стерлядь и белуга, прежде не известные англичанам, были заимствованы в 1591 году – sterlet и belouga.

Калач через франц. kalatch пришло в англ. calash (1666).

Русск. господарь (ср. стяженное государь), вероятно, через посредство румынского и франц. языков стало англ. hospodar.

Копейка заимствовано всеми языками и англ. copeck (1698).

Мамонт заимствовано англ. mammoth (1706).

Кнут заимствовано англ. knout (1716 или1772).

Указ англ. ukase (1729).

Астрахань стало англ. astrakhan в значении ‘каракуль’ (1766).

Суслик зарегистрировано в англ. suslik (1774).

Водка заимствовано многими языками: ср. англ. vodka (1802), нем.Wodka, итал. Vodca, испан. vodka.

Дрожки через франц. drojki или drochki стало англ. droshki (1808).

Самовар англ. samovar (1830).

Тундра англ. tundra (1841).

Тройка (лошадей) англ. troika (1842).

(Манная) крупа англ. (manna) croup (1843).

Тарантас англ. tarantas (1850).

Полынья англ. polyna (1853).

Конец XVII — начало XVIII века — это был в жизни России период, отмеченный не только внутренним ростом страны, развитием науки, ремесел, искусства, но и но­выми международными связями, новыми контактами. В эту эпоху было «суждено

В Европу прорубить окно,

Ногою твердой стать при море.

Сюда по новым им волнам

Все флаги в гости будут к нам,

И запируем на просторе».

(Пушкин А.С. Медный всадник.)

Эти поэтические пушкинские слова полны глубокого пред­видения. Связи нашей страны — экономические, культур­ные и, конечно, политические — росли и крепли с ростом самосознания и самоутверждения нашего государства.

Слово представляет народ. Это как бы его полномоч­ный представитель, полпред. Слова, как мы пытались по­казать, могут рассказать и о народе, его жизни, и о ха­рактере общения с другими народами. Заимствованные слова могут быть разными, принадлежать разным сферам жизни и быта, то приходить из языка дипломатических грамот, обращений, переписки (царь, воевода, указ), то приходить из языка торговых людей вместе с привезенны­ми и покупаемыми товарами (соболь, стерлядь), то при­ходить как экзотизмы, отмечающие чужой быт, чужие нра­вы, обычаи (борщ, квас, мед, тройка, самовар). У народов-соседей возникают и общие понятия, и общие имена для тех или иных вещей и явлений. Но, что очень важно от­метить, первоначальный поток русских слов чаще всего со­стоит из конкретных наименований. И хотя почти каждое слово, казалось бы, подкреплено кон­кретным, наглядным, осязаемым предметом, жизнь заим­ствованных слов, если она зависит от вещи, как это ни парадоксально, не всегда оказывается прочной. Вещь мо­жет получить новое имя — синоним, вещь может уйти из жизни заимствующего ее народа, и тогда заимствованное слово остается только в истории языка.

Есть слова, облик которых в других языках (чужих) не изменился, но они получают новое осмысление на основе конкретного значения заимствованного русского слова. Давно в самом русском языке слово стрелец стало исто­ризмом. В Русском государстве XVI—XVII веков сущест­вовали особые войска стрельцов. Они играли значитель­ную роль в допетровскую пору, возглавляли военные по­ходы времен Ивана Грозного. Однако стрельцы оказались в лагере консервативных сил, возглавляемом царевной Софьей. В стрельцах все близкие Петру видели своих вра­гов, послушных партии Софьи. В английском языке воз­никает переносное значение: стрелец — приспешник. В этом, но не только, значении функционирует русский историзм в английском языке.

Расширение и укрепление культурных связей России с западными странами осуществлялось значительно более бестрыми темпами, чем шло изучение русского языка за рубежом. Академик М.П. Алексеев пишет: «В более позднюю эпоху наших отношений с западным миром отношение к русскому языку иностранцев резко изменилось: в XVI-XVII веках его изучали немцы, голландцы, французы и, в первую очередь, англичане; но иностранцы XVIII и даже XIX века, так или иначе входившие в соприкосновение с русской жизнью, обучались русскому языку с трудом и неохотой, и затруднения их нередко увеличивались, чем лучше знали в Росcии иностранные языки». Любопытно, что именно англичане из всех европейцев оказались наименее восприимчивыми к русской речи и что число знатоков русского языка в Англии тогда измерялось единицами.

Ассимиляция. Русские заимствования, проникшие в словарный состав английского языка, как и всякие другие заимствования, преобразуются в своем звуковом облике и грамматической структуре, подчиняясь внутренним законам развития английского языка. Это хорошо можно проследить на примере таких слов, как kopeck, knout (произносится: naut), sterlet и др., звуковой облик которых преобрзован по законам английского произношения. Можно увидеть, как изменяется звуковой облик слова, подчиняясь произносительным нормам английского языка, причем чем дольше заимствованное слово бытует в языке, тем большим изменениям оно подвергается. Так, например, произношение гласного «a» в слове sable подверглось такому же изменению, какому подверглись все долгие гласные по так называемому веливому сдвигу гласных (a>ei). Русские мягкие согласные в заимствованных словах не отличаются от твердых, т.к. английскому языку не свойственна палатализация согласных (rouble, steppe). Наблюдается перенос ударения, отпадание конечного гласного и т.п. Если проследить звуковые изменения, которым подвергаются русские заимствования в английском языке. то мы увидим, что они действительно преобразуются в своем звуковом облике по внутренним законам английского языка. Однако это касается главным образом тех заимствований, которае были или стали более употребительными. Заимствования же, которые употребляются очень редко, в большей степени сохраняют свою рускую форму, в их произношении наблюдаются большие колебания. Это отражено в фиксирующих их словарях.

Заимствованные слова преобразуются и в своей грамматической структуре. На примере русских заимствований можно увидеть, что множественное число большинства заимствованных существительных оформляется по типу английских, при помощи «s» или «es». Произношение этого окончания характеризуется теми же позиционными условиями, что и в исконно английских словах: mammoths, steppes, sables, ukases и т.п. Образование множественного числа существительных тесно связано с вопросом глубины проникновения заимствования. Наиболее употребительные в английском языке заимствования образуют множественное число с английским суффиксом «s», «es». Существительные редко употребляемые часто сохраняют русскую форму множественного числа: strelez – strelzey.

Заимствованные русские слова образуют производные по тем же типам, моделям, что и английские: silken, narodism, decembrism, Permian. Для английского языка характерен особый способ словообразования – без присоединения аффиксальных элементов (так называемая конверсия). По типу английских слов и русские заимствования подчиняются этому: Mammoth Cave, to knout, sable (как прилагательное) и т.п. Сказанное в отношении освоения английским языком заимствований этого периода относится и к русским заимствованиям, вошедшим в английский язык в последующие периоды.

3. ТРЕТИЙ ПЕРИОД. В XIX веке происходит постепенный переход к заимствованию слов, обозначающих понятия, явления, идеи. Английские популярные журналы нередко помещали статьи о России, в которых употреблялись русские слова, особенно относящиеся к политической жизни. В России бурно развивается промышленность, а вместе с ней рабочий класс; борьба передовых людей России против царского самодержавия, рост народно-демократического освободительного движения в России и дальнейшее усиление революционного движения в XIX – начале ХХ века получили отражение в таких английских словах, заимствованных из русского языка, как nihilist ‘нигилист’, nihilism, nihilistic, intelligentsia ‘интеллигенция’. Слова narodnik ‘народник’, narodism появляются в английском языке в связи с развитием народнического движения в России. Cadet ‘кадет’ проникает как сокращенное название члена буржуазной конституционно-демократической партии в России. Лексика русского языка быстро обогащается различными новообразованиями, неологизмами, которые выражают социально-общественные понятия. Эти новые слова особенно интенсивно усваиваютя из русского языка западноевропейскими языками, в том числе английским, т.к. английскую общественность живо интересовали политические события в России.

Ф.Я. Прийма писал, что со второй половины XIX века русская литература на Западе становится предметом серьезных и глубоких изучений. Переводчиками и популяризаторами русской литературы выступают такие литераторы, как П. Мериме во Франции, Вильям Рольстон в Англии. Отдельные русские заимствования проникали в английский язык благодаря переводам произведений великих русских писателей (например, слово nihilist из романа Тургенева «Отцы и дети»), а также публикациям в английских газетах и журналах статей о России, в которых употреблялись русские слова, особенно относящиеся к политической жизни, например: decembrists ‘декабристы’, zemstvo ‘земство’и др.

Конечно, корни таких слов как nihilist, Decembrist, intelligentsia – латинские и, хотя в английском языке до их появления были слова с этими корнями, тем не менее, совершенно правомерно считать эти слова заимствованными из русского языка, т.к. значение, которое они в настоящее время имеют, возникло на русской почве, в связи с русской действительностью и в таком своем значении проникло в другие языки. Эти слова являются заимствованными из русского языка, поскольку возникли в России, в связи с определенными явлениями русской действительности и как таковые проникли в другие языки. Слово декабрист проникло в английский язык в связи с декабрьским вооруженным востанием против самодержавия и крепостничества в Петербурге 14 декабря 1825 года, в котором участвовали члены тайных революционных обществ. Слово декабрист (а затем и декабризм) вошло в английсктй язык как наименование политического явления, оно стало вехой в развитии революционной мысли, революционного движеня. Слово декабризм относится к миру идей, оно непереводимо, не имеет соответствия. Декабризм – это явление, для наименования которого нет другого имени. Вот почему «слова-идеи» оказываются более прочными в речевом обороте и родного, и заимствующего языка.

Возьмем другой пример. Слово нигилист (от лат. nihil ‘ничто’ + нем. суффикс -ist) французские словари отмечают с 1761 года, а нигилизм – с 1801 года. В эту эпоху своего бытования оба слова объединялись значением ‘отрицание всякой веры’. На русской почве они имеют совсем иное осмысление. Жизнь этих слов в русском языке была новой жизнью, эти слова родились второй раз. Изобретение слов нигилист и нигилизм приписывалось И.С. Тургеневу, но автор романа «Отцы и дети» (1862), создав образ нигилиста Базарова, только популяризовал термин в ту эпоху. Сами же слова в эпизодическом употреблении существовали уже и в речевом обороте, и на страницах печати. Нигилизм – это ‘отрицание всего общепризнанного (всяких норм, принципов), полный скептицизм’. Именно в этом значении образованное на русской почве слово нигилизм входит в другие языки и существует для выражения определенного идеологического направления.

Есть еще одно слово, когда-то чужое для русского языка, которое в руском языке дало новую форму с новым содержанием. Это слово интеллигенция. Латинское слово intelligens ‘понимающий, разумный, знающий’ и французское intelligent в том же значении не просто усвоены русским языком, а активно осмыслены.В русском языке интеллигент означает ‘лицо, принадлежащее к интеллигенции’. Но ни в одном языке латинское intelligentia ‘разумение, познавательная сила’, как и французское intelligence ‘ум, разум, мыслительность’, не имеет обобщающего социального значения, которое возникло в русском языке в 60 – 70-е годы прошлого века. Активная социальная переработка заимствованного слова в русском языке дало новое собирательное значение, необходимое в социальной классификации русского общества. Интеллигенция – это новый социальный слой, связанный с революционно-демократической эпохой. В этом собирательном, социальном значении русизм интеллигенция и вошел во многие языки, в том числе и в язык-источник – французский, где нет соответствующего ему своего французского эквивалента. Потребность же в таком слове ощющалась. Еще Бальзак искал слово для выражения такого понятия.

Есть слова бытовые, связанные с внутренней жизнью народа. Тройка, балалайка, борщ – эти слова чаще всего нужны, когда говорят о русском быте. Такие слова подобны штрихам, живописным мазкам из жанрово-бытовой картины русской жизни. Но есть слова широкого общественного диапазона. Их звучание не ограничивается рамками родного языка. Такие слова выносят обозначаемые ими понятия за пределы родного языка, страны. Это уже не штрихи бытового описания, а слова, связанные с общественным сознанием – и национальным, и общечеловеческим. В XIX веке такими словами были декабрист, интеллигенция.

В начале ХХ века были заимствованы duma ‘дума’ (1905), pogrom ‘погром’ (1905). Слова дума ‘представительное выборное зако­нодательное или административное учреждение царской России’ или земство ‘местное, ограниченное в правах самоуправление в центральных губерниях дорево­люционной России’ говорят об определенном государствен­ном устройстве, некотором ограничении монархической власти. Как бы ни были незначительны в процессе демократизации власти и дума, и земство, эти русизмы определенным образом характеризовали новую эпоху в государственной жизни России. Идейный заряд несли слова, хотя и очень разные по содержанию и социальному значению, - декабрист (decembrist) и нигилист (nihilist). Слова декабрист, нигилист нельзя назвать экзотизмами-русизмами. Они хотя и характеризовали развитие русской политической мысли, но не были ограничены только русской жизнью, русской историей, социологией.

В третий период возрастает количество заимствованных английским языком научных терминов типа Periodic law, chernozem, uralite, volhynite.

Помимо вышеупомянутых слов в XIX веке в английский язык проникают и другие русские слова. Многие из этих слов, такие, например, как ispravnik, miroed, obrok, barschina, partisan и другие, являются в настоящее время в русском языке историческими терминами и в английском встречаются лишь при исторических описаниях или в исторических романах.

Рассмотрев русские заимствования, проникшие в английский язык с давних времен до Великой Октябрьской социалистической революции, можно сделать вывод, что характер этих заимствований весьма разнообразен, хотя все же преобладающую роль играют слова, обозначающие понятия, характерные для государственного устройства, быта и природных особенностей России. Ряд заимствований отражает культурные и торговые связи России с Англией. В XIX веке из России начинают проникать в возрастающем количестве политические термины, которые появляются в России в связи с ростом политического движения. Их немного, но они уже проникают и в другие языки, приобретая тем самым международный характер. Это показывает, что политические события и общественное движение в России вызывали интерес во всем мире.

4. РОЖДЕННЫЕ ОКТЯБРЕМ. ЧЕТВЕРТЫЙ ПЕРИОД. Между языками возникает живое общение, взаимовлияние. Уже М.В. Ломоносов отметил пути словарных заимствований – соседство народов, торговля и другие исторические контакты. Более поздние наблюдения позволили русскому ученому С.К. Буличу отметить в конце XIX века, что именно вследствие контактов между народами «мы не найдем ни одного языка, свободного от заимствований». Выше уже говорилось о связи языка и истории, языка и определенной эпохи, определенной идеологии, определенного быта: жизнь народа отражается в его языке. Язык, будучи непосредственно связан с деятельностью человека, отражает в себе изменения в производственной, общественной, политической и других сферах его жизни. В первую очередь и главным образом эти изменения отражаются в словарном составе языка. Когда меняется жизнь, меняется и что-то в языке. Одни слова уходят из языка, другие возникают. Эти новые слова выражают новые понятия, новые явления и реалии. Так создается новая история языка. Именно в новых словах отражается новая жизнь.

Особенно сильные изменения в словаре происходят в переломные моменты истории. В такие периоды словарный состав языка находится в состоянии бурного движения. Поток приобретаемых и утрачиваемых, уходящих из употребления слов особенно стремителен. Крупные события мирового значения отражаются не только на языке того народа, в истории которого они произошли, но оказывают влияние и на языки других народов. Чем значительнее, крупнее событие, изменения, достижения, происходящие в одной стране, тем большее внимание, больший интерес вызывают они в других странах, и тем скорее связанные с ними идеи, понятия, а также слова, обозначающие их, проникают в другие языки. Лишь с конца XIX века в английский язык, как и в другие языки мира, из русского языка проникают слова, связанные с ростом общественно-политического освободительного движения. В ХХ веке, когда образовалось социалистическое государство, русские политические термины стали известны во всем мире, вошли в международное употребление и пополнили словарный состав большинства языков. В английском языке стали общеупотребительными такие русские слова как bolshevik, menshevik и другие, свидетельствующие об интересе английского народа к политическим событиям в России.

В.В. Акуленко справедливо подчеркивает, что с начала ХХ века в русской подпольной и полулегальной литературе, в трудах В.И. Ленина отшлифовывалась, имеющая международное значение терминология марксистско-ленинской философии и партийного строительства – кулак, большевизм, демократический централизм, кадры, ячейка, самокритика, линия партии и др. Эта терминология вошла в широкое употребление и в значительной мере была заимствована западноевропейскими языками после победы Великой Октябрьской социалистической революции.

Изменения, вызванные Великой Октябрьской Социалистической Революцией в производственной, общественной, политической и других сферах жизни России, отразились и на словарном составе русского языка, что, в свою очередь, не могло не оказать влияния на все языки мира, в том числе и на английский язык. Интересно при этом отметить, что многие русские слова, такие, например, как большевик, совет, ленинец, комсомол, субботник, колхоз, стахановец, пятилетка, появляются в английском языке вскоре после появления их в русском языке. Уже в 1929 году английские словари фиксируют употребление в английской печати слово five-year-plan ‘пятилетка’, которое возникло в русском языке в 1928 году. В 1936 году слова stakhanovite, stakhanovism, возникшие в русском языке лишь в 1935 году, широко употребляются английской печатью и фиксируются в толковых словарях. Большая часть слов послеоктябрьской поры имеет яркую социальную окраску, даже старые слова, по своему происхождению не русские, интернациональные, получили в русском языке советской эпохи новое звучание и фиксировались в словарях других языков как русизмы-советизмы. Так, два заимствованных русским языком слова агитация и пропаганда, обогащенные новым осмыслением, превращаются в новые русские слова-советизмы и с этой пометой входят даже в собрания неологизмов.

Современное значение слова агитация (в русском языке) – политический термин – ‘устная и печатная деятельность партии и класса, имеющая целью воздействовать на идеологию широких народных масс в определенном направлении’ закрепляется к началу XX века. Термин пропаганда – ‘распространение каких-либо идей, воззрений, знаний путем постоянного, глубокого и детального разъяснения широким массам'. Уже к середине века общественно-политический термин пропаганда получает достаточно широкое распространение. Великая Октябрьская социалистическая революция, идеи марксизма-ленинизма окрашивают эти слова настолько ощутимо, что ныне они воспринимаются уже как русизмы-советизмы. Слова агитация и пропаганда получили яркую социальную характеристику, определенную советским мировоззрением, бытованием этих слов в русском языке.

В слове выражается образ мыслей на­рода, в слове и наши чувства, в нем же находит отраже­ние и национальная история, и нынешний день со всей его многоликостью, со всем его разнообразием. Вот почему каждое слово, заимствованное другим языком, требует внимания, и тогда оно может рассказать о многом. Слово — полномочный представитель своей страны, ее истории и ее настоящего дня.

Как мы уже знаем, есть слова бытовые, как бы связанные с определенным «национальным домом», внутренней жизнью народа. Самовар, чай, квас, борщ — эти слова чаще всего нужны, когда говорят о русском быте. Значение таких слов познавательное, страно­ведческое. Такие слова подобны штрихам, живописным мазкам из жанрово-бытовой картины русской жизни. Но есть слова широкого общест­венного диапазона. Их звучание не ограничи­вается рамками родного языка. Такие слова связаны с род­ной стихией, но выносят обозначаемые ими понятия за пределы этой стихии. Это уже не штрихи бытового описа­ния, а слова, связанные с общественным со­знанием – и национальным, и общечеловеческим.

Возникновение первого в мире социалистического государства – Союза Советских Социалистических Республик, развитие социалистического производства, культуры и морали – все эти факторы послужили основанием для возникновения целого ряда новых слов и выражений, получивших широкое распространение не только в нашей стране, но также и за рубежом.

Идейное влияние Великой Октябрьской социалистической революции порождает целый поток слов, названных впоследствии советизмами, обозначающими идеи, понятия, учреждения, связанные с революцией и с социалистическим строительством; эти слова являются носителями идейного содержания, которое не может быть полностью выражено другими средствами. Они входят в другие языки уже не про­сто как русизмы, хотя и родились в русском языке. Но, термин русизм — это только национальная мета. Второе наименование — советизм — мета социальная, идеологическая. Тем самым в словах выделяется и подчеркивается их социальное звучание: sovietist ‘член организации, сторонник Страны Советов’; sovietism ‘Советская власть’, ‘система управления посредством Советов’, sovietise – sovietisation ‘делать советским, советизировать’; sovietic ‘советский’; Sovietdom ‘Советы’, ‘Советская власть’. Проникшее сразу же после перехода власти в руки Советов русское слово ‘совет’ в английской и американской печати первое время пытались переводить английским словом council, являющимся эквивалентом слову совет в значении административного, общественного органа, например, Совет Министров – Council of ministers, и в значении совещания – военный совет – army council. Однако слово council для передачи нового, политического значения, которое приобрело слово ‘совет’, начав обозначать орган государственной власти, не привилось, т.к. не могло выразить всю ту гамму новых понятий, которые были заключены в русском слове ‘совет’. Слово Soviet (Советы) было зафиксировано английскими словарями в 1917 году, в последующие 1918-1919 годы оно было достаточно частым в английской и американской периодической печати, в художественной литературе. Это слово не требовало пояснений, не выделялось кавычками, а употреблялось как хорошо известное. В течение же 1920-1931 годов, как свидетельствуют английские словари, были созданы на основе русского слова совет – советы целый ряд английских словообразований: the Soviet ‘Советская республика’, ‘Советский Союз’, ’Советская власть’, ныне чаще словосочетания Soviet Russia, Soviet Union – Union – Soviet Government – Soviet – Soviets ‘революционные органы власти’, ‘Советский Союз’, ‘система управления’. Как видим, в словообразованиях на чужой почве сказывается чуждая идеология, придающая чуждые оттенки значениям производных слов (sovietisation ‘советизирование’).

Новая жизнь нового, социалистического государства и общение с ним обусловили поток советизмов в языки разных стран. Вошли в английский язык слова, связанные с государственным строем: Soviet ‘совет’, bolshevik ‘большевик’, bolshevism ‘большевизм’, Leninism ‘ленинизм’, commissar ‘комиссар’, Komsomol ‘комсомол’, получившее затем второе значение комсомолец. Новые формы социалистического сельского хозяйства получили свое отражение в словах kolkhoz ‘колхоз’, sovkhoz ‘совхоз’. Развитие науки в таких словах, как синхрофазотрон (synchrophasotron) и многие другие.

Слово большевик для русского языка нашей поры уже историзм. Означает оно ‘последователь и сторонник большевизма, коммунист’. Как известно, название ‘большевик’ возникло в 1903 году на II съезде РСДРП, когда сторонники В.И. Ленина получили большинство голосов во время выборов в центральные учреждения партии. Поэтому В. И. Ленина и его единомышленников стали называть большевиками, а их противников, получивших меньшинство голосов – меньшевиками. Так внутри РСДРП на II съезде в 1903 году образовались две фракции – большевиков и меньшевиков. Оба термина были заимствованы разными языками для обозначения этих двух политических фракций. Однако сначала в зарубежной печати пытались переделать слово большевик при помощи кальки majoritarian и maximalist. Оба эти слова для передачи понятия, заключенного в нашем слове большевик, не закрепились, а слово bolshevik стало общеизвестным и общепонятным. Английские словари фиксируют слово большевик с 1917 года: Bolshevik ‘член революционного большинства РСДРП’, ‘член Российской коммунистической партии’, ‘член компартии любой страны’, ‘сторонник партии большевиков, марксист-ленинец, беспартийный большевик’. Словари отмечают также a Russian Bolshevik ‘русский большевик’. С этого же 1917 года попадают на словарные страницы и производные слова, возникшие уже на английской почве, - прилагательные bolshevist ‘большевистский’ и второе прилагательное с тем же значением, но не менее распространенное bolshevistic. В 1919-1920 годах отмечаются словарями практически существовавшие и ранее bolshevise и bolshevisation ‘привлечь к большевизму, сделать его сторонником’.

Отметим некоторые из советизмов, шагнувшие уже в первые годы своего существования в другие языки. Слово субботник возглавило цепь неологизмов, свидетель­ствующих о совсем иной оценке и понимании труда. В 20-е годы сформировались в русском языке и вышли за его пределы различные сочетания, например, трудовая дисциплина (labour discipline). В стране вводится новая экономическая полити­ка (new economic policy) (1921). Происходят в стране но­вые социальные процессы — коллективизация (collectivise, collectivisation) (1928), что вызвало дополнительный по­ток наименований новых реалий: колхоз (collective and state farm, kolkhoz) (1933), совхоз (sovkhoz, state farm) (1936), машинно-тракторная станция (machine-tractor station, tractor station), трудодни (labour days), звеньевая (leader).

В печати о Советском Союзе за рубежом отражается и процесс индустриализации (industrialisation) (с конца 1926 г.). Культурная революция дает всеобщую ликвидацию безграмотности в результате обязательного началь­ного, а затем среднего образования, и тоже возникает це­лый ряд новых понятий и реалий: ликвидация безграмот­ности (liquidation of illiteracy, eradication of illiteracy), рабочий факультет (worker’s faculty), рабкор, рабочий корреспондент (worker correspondent), стенгазета, стенная газета (wall newspaper).

Возникают новые детские и молодежные коммунистиче­ские организации: детская коммунистическая организа­ция имени В.И. Ленина (1921) — юный пионер. И уже в 1929 году эта организация была создана в 25 странах. Слово пионер по-новому осмысляется в этих и других странах мира: от пионер ‘разведчик, сапер, солдат, расчи­щающий путь для армии’, ‘человек, прокладывающий но­вые пути в какой-либо области’ до пионер ‘член коммуни­стической детской организации’. Под влиянием русской действительности и через посредство русского языка это новое значение слова пионер проникает в английский язык, расширяя, таким образом, значение и сферу употребления этого давнего английского слова. В 1918 году по инициативе В.И. Ленина создан Коммунистический Союз Моло­дежи — комсомол. К 1928 году такие организации возник­ли в 43 странах. Название же было калькировано на раз­ные языки мира: Young Communist League. Слово cadres, имевшее раньше в английском языке значение ‘военный персонал’, теперь, под влиянием русского языка, приобрело значение ‘кадры’, ‘ведущие работники в определенной отрасли народного хозяйства’.

Английское слово red (красный), основное значение которого – признак цвета, под влиянием калькирования русских выражений – красный уголок (red corner), Красная гвардия (Red Guards), Красная армия (Red Army) – в этих образованиях теряет признак цвета. Под влиянием русского языка прилагательное red субстантивируется и употребляется как синоним слов bolshevik – Communist и revolutionary.

Расширяется обычная сочетаемость слов, в которой отражается новая жизнь с новыми потребностями, требо­ваниями, взглядами. Так, например, круг сочетаний со словом социализм резко расширяется. Если в первой по­ловине XIX века фиксировалось одно сочетание ‘социа­лизм – утопический социализм’, то после 1917 года новая жизнь обусловила такие сочетания: строительство социа­лизма (construction of socialism), построение социализма (building of socialism), построить социализм (to build socialism), строители социализма (builders of socialism), обеспечить победу социализма (to ensure the victory of socialism), родина социализма (Homeland of socialism), экономи­ческие основы социализма (economic foundations of socialism), борьба за социализм (struggle for socialism) и др. Новые терминологические сочетания возникают из переносных значений, как бы поясненных определением: несокрушимая крепость социализма (indestructible fortress of socialism), культурный фронт (front cultural).

Развитие социалистического сельского хозяйства и русской агрономической науки послужило основанием для появления в английском языке слов яровизация (jarovisation), яровая пшеница (spring wheat) и образование от него глагольных форм уже в системе анг­лийского языка to jarovise (jarovising) ‘яровизировать’. Также появились слова podzol ‘подзолистая почва’, от которого было образовано прилагательное podzolic ‘подзолистый’; озимая пшеница (winter wheat), агробиология, агротехника и др.

Каждая эпоха отражается в языке, выбирает и создает свои слова-сигналы, слова-символы, слова-вехи, опираясь на которые можно воссоздать картину прошедшей жизни. Такие слова как бы находятся на передней линии, многие из них переходят границу национального языка и стано­вятся либо заимствованными словами в чужом языке, либо, входя в несколько языков сразу, превращаются в интернационализмы. Читая такие слова, угадываешь эпо­ху, время их .рождения и жизни в родном языке. Rationalisation proposals ‘рационализаторские предложения’, rationalisers ‘рационализаторы’ — эти слова пришли в англий­ский язык в период мирного строительства. А stormovik ‘штурмовик’, Yak ‘як-самолет’, partisan ‘партизан’ актив­но функционировали в английском языке или включились в его словарь в период Великой Отечественной войны: «Stormoviks smashed up about 100 enemy» (Штурмовики уничтожили около 100 врагов) (Sov. War News Weekly, 17.XII. 1942, р. 2); «А. S. Yakovlev who created the famous Yak fighter series during the war» (А.С. Яковлев, который создал знаменитую серию боевых яков в течение войны) (Rus. Techn. Research news, N. Y., 1947, v. 1, No. 2).

Не менее ярки и типичны для нашего времени сочета­ния camp of peace, democracy and socialism ‘лагерь мира, де­мократии и социализма’, in the spirit of socialism ‘в духе со­циализма’. Но самым ярким словом, вошедшим в последние годы во все языки мира, без сомнения, надо назвать слово раз­рядка. Разрядка—но­вое слово в дипломатическом словаре,— писал 6 апреля в журнале «Уорлд мэгэзин» Генеральный секретарь Комму­нистической партии Соединенных Штатов Гэс Холл. В толковом словаре Уэбстера она определяется как ‘уменьшение напряженности или враждебности, в особен­ности в отношениях между государствами’. «Многие пособ­ники холодной войны с трудом переваривают эту идею. Для них это горькая пилюля» («Правда», 1974, 3 мая). Один американский публицист в сво­их наблюдениях о международных отношениях написал: «Разрядка — слово, которое обрело свой смысл в Москве». «Московское происхождение разрядки, которое было воз­можным благодаря настойчивому проведению в жизнь Программы мира, принятой XXIV съездом КПСС, это всегда будет для нас, -советских людей, предметом особой гордости» («Комсомольская правда», 1975, 24 июля).

Некоторые слова, появившиеся в английском языке в 20 – 30-х годах нашего столетия под влиянием русского языка, исчезли бесследно, так как они вышли из употребления и в русском языке. Это такие слова как vydvizhenetz ‘выдвиженец’, bezbozhnik ‘безбожник’, besprizornik ‘беспризорник’, depersonalization ‘обезличка’, limitationist ‘предельщик’, lishenetz ‘лишенец’.

Русские заимствования сыграли большую роль в совершенствовании современной философской и политической терминологии всех языков, в том числе и английского. Помимо непосредственных заимствований из русского языка в английском языке наблюдается изменение сочетаемости ряда слов под влиянием русского языка. Так новые русские фразеологические сочетания, такие как: герой труда, социалистическое строительство, нерушимое морально-политическое единство, жизненные интересы народа, освоение целинных и залежных земель, дали в английском такие новые сочетания как hero of labour, socialist construction, indestructable moral-political unity, vital interests of the people, reclamation of virgin and unused lands. Возникновение после Второй мировой войны стран народной демократии и всемирного движения борьбы за мир привело к возникновению в английском языке таких фразеологизмов как Countries of New Democracy или просто New Democracies, peoples of good will, struggle for peace, democracy and socialism, peace champion.

Вначале русские заимствования и кальки с русских слов и выражений применялись в английском языке при описании только советской действительности. Однако некоторые слова уже давно стали употребляться и без прямого отношения к нашей стране. Например, слово stakhanovite естественно связано с советской действительностью, указывает на савершенно новое отношение к труду, характерное для социалистического государства. Однако с течением времени оно, как и многие другие слова, начинает употребляться в английсом языке и в более широком значении: «He is a real Stakhanovite of the time» («Times», 1941 г.). Судя по этой статье, слово stakhanovite связано не с работой на производстве, а с работой политического деятеля, который очень успешно выполняет возложенные на него обязанности.

Семантическая сфера, к которой принадлежит подавляющее большинство английских советизмов, это комплекс общественно-политических понятий, возникающих в ходе строительства первого в мире социалистического государства. Значительная часть советизмов отражает те или иные особенности государственного строя СССР, социалистической хозяйственной системы, социалистической культуры. В них отражается новое отношение, немыслимое в условиях капиталистического общества, например: socialist emulation ‘социалистическое соревнование’, shock-worker ‘ударник’. Острая классовая борьба, сопровождавшая построение социализма в нашей стране, наложила свой отпечаток и на английские советизмы, например: wrecker ‘вредитель’, purge ‘чистка’, kulak ‘кулак’.

Формы советизмов. Русские заимствования послеоктябрьского периода в английском языке встречаются в следующих формах:

1) Заимствования в русской материальной форме, так называемые «собственно-заимствования». Это полные или фонетические заимствования, то есть такие, которые вошли в английский язык в своей исконной звуковой форме, разумеется, известным образом модифицированной в соответствии с английской фонологической системой, например: bolshevik, soviet, komsomol, udarnik или с некоторыми изменениями в аффиксах – yarovisation. В подавляющем большинстве эти слова сохранили неизменной присущую им семантику. Фонетических заимствований среди английских советизмов сравнительно немного. Некоторые из них прочно вошли в английский язык и находят широкое и постоянное употребление; другие в настоящее время стали менее употребительными. Группа полных заимствований расширялась медленно.

2) Кальки, т.е. создание новых слов и фразеологизмов путем буквального перевода русских слов и фразеологических единиц. При калькировании сохраняется и значение и структурное сходство с оригиналом. И хотя не заимствовались сами слова, но заимствовались понятия, ими выражаемые. Эта группа советизмов все время росла, принимая в себя все новые и новые слова, отражающие все новые и новые понятия, например: depersonalization ‘обезличка’, self-critisism ‘самокритика’, heatification ‘теплофикация’, vernalization ‘яровизация’, purge ‘чистка’, wrecker ‘вредитель’, labour-day ‘трудодень’, dekulakisation ‘раскулачивание’, а также устойчивые назывные словосочетания типа five-year-plan ‘пятилетний план’, social work ‘общественная работа’, house of culture ‘дом культуры’, socialist emulation ‘социалистическое соревнование’, producers’ cooperative ‘промкооперация’, consumers’ cooperative ‘потребительская кооперация’, political guide ‘политрук’, Red Army ‘Красная армия’, machine-tractor-station ‘машинно-тракторная станция’, collective agreement ‘коллективный договор’, People’s Court of Justice ‘народный суд’, social property ‘социалистическая собственность’, overfulfilment ‘перевыполнение’, democratic centralism ‘демократический централизм’, peace shift ‘вахта мира’, hero of labour ‘герой труда’, Exhibition of Economic Achievements ‘Выставка достижений народного хозяйства’, People’s Artist ‘народный артист’, Honoured Artist ‘заслуженный артист’, Honoured Scientist ‘заслуженный деятель науки’, Honoured Art Worker ‘заслуженный деятель искусства’, Park of Culture and Rest ‘парк культуры и отдыха’, Wedding Palace ‘дворец бракосочетаний’. Иногда под влиянием русского выражения точно калькируется словосочетание, которому соответствует уже имеющийся в английском языке эквивалент. Так, наряду с общепринятыми сочетаниями socialist order, socialist regime встречается и точная калька с русского ‘социалистический строй’ – socialist structure. Иногда стремление к точному воспроизведению структуры русского словосочетания приводит к смысловой нечеткости. Например, выражение ‘производственное обучение’ передается как productive learning. Эта калька явно неудачна ввиду многозначности в английском языке прилагательного productive, которое означает не только ‘производственный’, но и ‘производительный’, ‘продуктивный’, ‘эффективный’, ‘плодотворный’. Поэтому некоторые авторы прибегают к передаче этого понятия посредством словосочетания technological learning.

3) Использование английских слов в новом для них значении, которое имеют соответствующие русские слова: shock brigade, имевшее раньше в английском языке значение ‘аварийная бригада’, теперь означает ‘ударная бригада’.

4) Примененный в последнем случае способ передачи русского выраженич по существу представляет собой не калькирование, а скорее поясняющий перевод. Это четвертая форма русских заимствований послеоктябрьской эпохи. Понятие ‘единоличник’ передается лексемой individual peasant, ‘бедняк’ – poor peasant, ‘середняк’ – middle peasant, ‘колхоз’ – collectiva farm, ‘колхозник’ – collective farmer, ‘прогрессивная система оплаты труда’ (прогрессивка) – progressive piece-rate system. Эти случаи не являются результатом калькирования, т.к. в них налицо перессказ значения, а не воспроизведение самой этимологической структуры русских лексем.

Имеются также так называемые «гибридные» заимствования, т. е. образованные из русского и английского слова: Soviet Union, Soviet power, stakhanovite movement и др.

Часто одно и то же русское слово существует в английском языке в двух формах – в русской материальной форме и как калька: komsomol – Young Communist League, piatiletka – five-year-plan, sovkhoz – state farm. Многие русские заимствования вошли в словарный состав английского языка настолько прочно, что дали и дают ряд новых образований: collectivize, collectivization, sovietic, sovietism, sovietize, Y. C. L-er ‘комсомолец’ (Y. C. L.-Young Communist League), pioneer leadership и т.п.

Иногда поиски английского эквивалента для русского термина, попытка применения поясняющего перевода для передачи понятий специфических для советского социалистического общественного и государственного строя, сводится к подмене не только русского слова, но и самого понятия, им выражаемого. Это бывает, например, в тех случаях, когда допускается замена русских политических терминов такими английскими терминами, которые по сути дела отражают принципиально иную социальную систему. Например, ‘Председатель Совета Министров’ очень часто превращается в Premier, ‘Председатель Президиума Верховного Совета’ – в President of the Sоviet Union, ‘совет’ – в council. Само собой разумеется, что все эти случаи нельзя расценивать как заимствования из русского языка. Тяготение многих английских писателей к поясняющему переводу объясняется, повидимому, стремлением к максимальной доходчивости изложения.

Фонетические или полные заимствования, вошедшие в английский язык в своей исконной звукоой форме, известным образом видоизмененной в соответствии с английской фонетической системой, в большинстве случаев сохраняют неизменной присущую им семантику. Количество фонетических заимствований русского происхождения сравнительно невелико. Отдельные способы, перечисленные выше, тесно связаны друг с другом и их довольно тудно различить. Этим отчасти, а также недостаточной разработанностью данной проблемы объясняется наличие противоричивых высказываний в работах различных языковедов. Так, В.В. Акуленко относит к калькам случаи перевода русских слов соответствующими английскими словами, употребляющимися в новом значении, например, cell ‘ячейка’, patronage ‘шефство’, тогда как Н.Н. Амосова включает их в состав фонетических заимствований. Н.Н. Раевская считает словосочетание Young Communist League калькой, а Н.Н. Амосова – поясняющим переводом.

Если в течение первых трех периодов среди русизмов преобладали непосредственно заимствованные слова, хотя встречались отдельные кальки ( например, Slavophils ‘славянофилы’ и Westeners ‘западники’), то в четвертый период кальки появляются в большом количестве. В советскую эпоху калькирование становится ведущим способом заимствования русских слов и выражений английским языком, например, Soviet power, local Soviet, Council of People’s Commissars, New Economic Policy, Hero of Socialist Labour, Land of Soviets.

Значительное количество калек (party-nucleus ‘ядро партии’) основано на переосмыслении отдельных английских слов, приобретении ими новых значений, связанных с советской действительностью. Это еще раз подтверждает то обстоятельство, что не всегда представляется возможным установить четкие грани между разными способами передачи советизмов в английском языке.

В.В. Акуленко различает несколько типов калькированных заимствований: полукалек к сложным словам и составным терминам типа Soviet farm ‘совхоз’; полукалек к аффриксальным образованиям с заменой аффрикса или корня: michurinist ‘мичуринец’, stormovik ‘штурмовик’. В последнем случае речь скорее идет не о калькировании, а о лексической ассимиляции полных заимствований, выражающейся в уподоблении заимствованного корня исконному и замене иноязычных словообразовательных элементов аффиксами, характерными для данного языка.

Образование аббревиатур от многих русских заимствований (например, C.P.S.U. Communist Party of the Soviet Union, MTS Machine and Tractor Station) свидетельствует о широком понимании и употреблении этих слов.

Н.Н. Амосова указывает на случаи вытеснения фонетических заимствований более общепринятыми словами-кальками (Komsomol – Young, Communist League), а также неустойчивость, незакрепленность формы отдельных советизмов (ср. maternity centre – consultative centre, sovkhoz – soviet farm).

Часть советизмов отражает понятия, характеризующие определенный, прошедший этап развития советского общества, и не употребляется относительно современной действительности как в русском, так и в английском языках, например: NEP, rabfac, Council of People’s, Commissars, Red army.

В кандидатской диссертации Г. Ю. Балль «Влияние русского языка послеоктябрьской эпохи на словарный состав английского языка» в числе других вопросов освещается проблема лексического усвоения заимствованных слов, проявляющегося в особенностях их семантического развития, а также роста их словообразовательной продуктивности. Интернациональное слово partisan, означавшее в английском языке ‘сторонник’, ‘приверженец какой-либо партии’, после Отечественной войны 1812 г. приобрело новое значение и в этом новом значении перешло в английския язык. Из русского языка советского периода заимствовались только те слова и только в тех значения, которые связаны с новыми и важными для данного народа понятиями, не имеющими своего обозначения в языке, например: Soviet в значении ‘орган власти пролитариата и сельской бедноты’ приобрел значение ‘орган власти трудящихся в СССР’.

Большинство русских слов, попадая в английский язык, сохраняют свою семантику неизменной, однако отдельные заимствования приобретают новые, дополнительные значения, т. е. подвергаются известному переосмыслению. Так, слово Soviet в форме множественного числа служило иногда для наименования советского государства, а иногда уотреблялось в значении ‘советская власть’, например: under the Soviets ‘при советской власти’. Слово bolshevik кроме своего прямого значения ‘член коммунистической партии Советского Союза’ употреблялось также в значении ‘человек крайних революционных взглядов’. Слово komsomol употреблялось иногда в значении ‘комсомолец’.

Г.Ю. Балль связывает приобретение советизмами новых значений в английском языке с процессом их ассимиляции, что само по себе правильно, однако не следует при этом также забывать о возможности сознательного искажения семантики тех или иных слов. От русских заимствованных слов создаются новые производные, согласно имеющимся в языке словообразовательным моделям: five-year planning, collective farming, colectivisation, sovietic, sovietism, pioneer leadership.

Р.З. Гинзбург различает заимствования, оформленные по нормам английского словообразования, в том числе и слова русского происхождения: to jarovise – jarovisation по типу широко распространенному в английском языке (ср. to nationalise – nationalisation, to dramatise – dramatisation).

Русские заимствования также подвергались конверсии, например, прилагательное Soviet, образованное от соответствующего существительного, а также прилагательное kolkhoz в словасочетании kolkhoze member. Во всех случаях наблюдается один и тот же вид конверсии: образование прилагательного от существительного.

Интернациональные слова. Нередко бывает, что обозначая важное новое понятие, слово заимствуется не в один какой-либо язык, а во многие языки. Таким образом создается международный фонд лексики, в который входит международная терминология различных областей человеческой деятельности: политики, философии, науки, техники, искусства, а также многие абстрактные слова.

Интернациональные, или международные слова, заимствованные из одного источника, имеют графическое и звуковое сходство и, совпадая до некоторой степени по смыслу, составляют как бы общее достояние ряда языков. Большая часть их является результатом параллельного обогащения новых языков за счет лексики древних, т. е. латинского и греческого. Другая часть их идет из современных языков, например из русского: soviet, sputnik, perestroika. К интернациональным словам не относятся родственные соответствия, т.е. слова, наличие которых в ряде языков является следствием родства этих языков и их происхождения от одного языка – основы:

русский	английский	немецкий
мать нос гусь	mother nose goose	Mutter Nase Hans

Большое количество советизмов отличается широкой употребительностью в английском и других западноевропейских языках. Многие из них превратились в интернационалиные слова в их непосредственной русской форме или посредством их калькирования:

русский	английский	французский	немецкий
лененизм большевик комсомол колхоз социалистическое соревнование	Leninism bolshevik Komsomol kolkhoz socialist emulation	leninisme bolshevik Komsomol kolkhoz emulation socialiste	Leninismus Bolschewik Komsomol Kolchos sozialistischer Wettbewerb

Как указывает В.И. Ленин: «Наше русское слово «Совет» – одно из самых распространенных, оно даже не переводится на другие языки, а везде произносится по-русски».

Советский спутник на языковой орбите. История слова sputnik весьма показательна как пример внеязыковых связей в истории лексики. Пока в СССР и США только велась подготовка к запуску искусственных спутников в английской литературе употреблялись главным образом термины: artificial satellite, man-made moon. В тот день, когда стало известно о запуске первого в мире искусственного спутника в Советском Союзе, возникло и сразу же стало общеупотребительным слово baby-moon с явно выраженной положительной эмоциональной окраской. Однако популярность этого события и всеобщее восхищение грандиозным достижением русской науки привели к тому, что русское слово спутник быстро вошло во все языки мира, вытеснив конкурирующие с ним синонимы.

В день, когда советский спутник вышел в космос, радио и газеты всего мира сообщили об этом событии, сохранив русское название этого небывалого еще космического аппарата. День рождения нового значения у старого слова спутник – ‘первый искусственный советский спутник – искусственный спутник’ – можно точно датировать 4 октября 1957 года. В этот день, в канун 40-й годовщины Октябрьской Социалистической революции, Советский Союз запустил первый в мире Искусственный спутник Земли, тем самым положив начало новому, космическому веку в истории человечества.

С этого дня слово спутник в значении ‘искусственный спутник’ становится международным и в различных транскрипциях (т.е. написании по правилам орфографии и орфоэпии чужих языков) входит в разные языки мира, о чем свидетельствуют словари – английские, американские, французские и другие, вышедшие в конце 50-х – начале 60-х годов.

В русском языке это многозначное слово, оно имеет широкий круг употреблений, сочетаний, что вызывало удивление в зарубежной печати: Russian word for a satellite is “Sputnik”. It also means… fellow-traveller («Daily Herald», 1957, 8 Okt.). В языках, заимствовавших слово спутник, оно ограничено одним значением ‘советский искусственный спутник’, ‘первый искусственный спутник’. С помощью заимствованного русского слова различаются понятия: американский искусственный спутник – это satellite, а советский искусственный спутник – это sputnik (спутник). Весть о космическом аппарате и приоритете Советского Союза и непосредственно, и опосредовано отражается в русском языке. Это очень интересный путь языкового воздействия под влиянием событий неязыковых – научно-технических.

Первое употребление слова sputnik как наименования новой реалии было отмечено 12 октября 1957 года в английской газете «Daily Worker». В период между первым и вторым запусками советских искусственных спутников само слово ощущалось как необычное, выделялось в печати (курсивом, кавычками), воспринималось как собственное имя: As the Soviet Sputnik orbited around the earth tailed by its own sub>-satellite … there were these other developments («Daily Worker», New York, Oct. 9, 1957). На первых порах употребление слова Sputnik носит окказиональный характер. Однако такое положение длится недолго. Слово Sputnik все чаще и чаще употребляется, когда речь идет о советском спутнике. Уже после запуска второго советского спутника 3 ноября 1957 года наименование sputnik ‘спутник’ становится обычным, оно уже приобретает известность. Колебания в употреблении слова спутник – Sputnik от собственного имени к нарицательному кончились в пользу нарицательного употребления. Русское слово спутник подчиняется грамматической системе английского языка: The Sputnik’s Radio Voice («Daily Worker», New York, October 10, 1957). Слово отличается краткостью, ударение в слове sputnik на первом слоге. Это совпадает с местом ударения в английских словах и облегчает вхождение русского слова в английский язык. В самом деле, в начале слова имеется сочетание |sp|, в конце слова – согласный |k|, что характерно для слов английской речи. Чтение гласных также соответствует действующим нормам. В статье «Russian’s second satellite» о запуске второго искусственного спутника в журнале «Flight» (Nov. 8, 1957) слово Sputnik встречается неоднократно: This second Sputnik carried equipment weighing no less than half a ton … According to observation data the Sputnik was given an orbital speed of about 8,000 metres per second. According to calculations which are being made more exact by direct observations, the maximum distance of the Sputnik from the Earth’s surface is over 1,500 km (about 935 miles). Первоначально слово Sputnik нередко употреблялось с приложением, которое раскрывало содержание этого заимствованного слова: A sign in the window informed them they were hearing Sputnik, the Russian moon («Daily Worker», New York, Oct. 9, 1957); Even more exciting to them apparently than the beep-beep of the Sputnik, the Russian-launched moon, is the sound of Mr. and Mrs. American Citizen calling in from all over the country wanting information («Daily Worker», New York, Oct. 10, 1957); The artificial moon Sputnik («Daily Worker», London, Nov. 11, 1957). Вскоре, однако, такое «сопровождение» становится излишним. Слово Sputnik в силе приобретенной им известности ясно говорит само за себя. Интересен тот факт, что русское слово спутник в английском языке пояснялось с помощью сравнения с Луной. Если в русском языке искусственный спутник определяется как спутник Земли, то в английских текстах новый образ чаще всего строится в сравнении с Луной: Rissian-launched moon («Daily Worker», London, 1957, 11 Nov.).

Обычно нужно время, чтобы чужое слово стало своим и было зафиксировано словарями. Но слово спутник было включено в словари почти одновременно с выходом спутника-аппарата на космическую орбиту. «Нет ничего удивительного, что лингвисты действовали с такой по­спешностью: спутники меняли характер поведения и ученых и государственных деятелей» — так писала газета «Нью-Йорк геральд трибюн» 21 декабря 1957 года. Этим было подчеркнуто социально-идеологическое значение слова Sputnik. В нем отразилось революционное явление не только в науке и технике. Выход советского спутника в космос одновременно заявлял о научном и техническом потенциале Советской страны. Именно русское слово Sputnik становится символом новой эры в науке и в жизни общества.

В процессе закрепления слова Sputnik в английском языке происходил ряд изменений в понимании носителями языка грамматической природы этого слова. Так, наблюдались колебания в понимании слова как имени нарицательного или как имени собственного. Если в приведенных выше выдержках из журнала «Flight» слово явно используется как имя нарицательное (the Sputnik), то, например, в относящемся к этому же времени журнале «Life» (Nov. 11, 1957) Sputnik имеет значение имени собственного: the growing familiarity with Sputnik did nothing to soothe American’s shock at the original announcement of the Soviet breakthrough into space. Подобные колебания можно наблюдать не только в различных изданиях, но даже в одном и том же издании. Например, в американской газете «Daily Worker» от 8 октября 1957 года мы находим: He may find a judge to issue an injunction ordering Sputnik to go back home. It is possible that Sputnik will recognize the injunction. It is also possible that it will merely reply Beep-Beep-Beep and continue on its merry way. Здесь Sputnik – имя собственное. В этой же газете от 10 октября того же года во фразе «… The Sputnik continued to speed around the earth» употребляется как нарицательное существительное. В связи с запуском последующих спутников весьма употребительными стали обозначения Sputnik I, Sputnik II, Sputnik III. Наряду с этим слово широко исрользуется как обычное имя нарицательное: It is not suggested that this feat of engineering proves that its sponsors have decided to beat all their swords into ploughshares, but every sputnik which uses rockets, launchers and personnel is one such transfomation. Besides, just as the conquest of Everest was shared by all those teams which tried before, so also are sputniks a world achievement («Aeronautics», 1958, № 5). В сравнительно короткий срок Sputnik приобретает грамматические особенности английского существительного: имеет формы единственного и множественного числа, употребляется в притяжательном падеже, например: The Sputnik’s radio voice («Daily Worker», New York, Oct. 10, 1957), имеет все синтаксические функции существительного. Слово употребляется не только с определенным, но в отдельных случаях и с неопределенным артиклем: Tikhov said he hoped that soon a Sputnik would be designed which «would revolve around the Moon to photograph the side which cannot be seen from the earth» («Daily Herald», Oct. 5, 1957). В настоящее время не часто можно встретить Sputnik, выделенное куривом. Совершенно исчезли случаи написания слова в кавычках. Более того, обычным стало написание слова со строчной буквы.

Интересно проследить как происходил отбор наименования, какие новые – пусть даже временно существовавшие – образования в языке породили новое явление. Вот основные обозначения спутника, которые использовались на страницах английских и американских газет в первой половине октября: satellite (часто с определениями, например: the Russian satellite, Russia’s earth satellite и, казалось бы, противоположное – Russia’s space satellite), the moon (нередко в сочетаниях, например: the baby moon, the Russian (Soviet) (satellite) moon, the man-made moon, the Red Moon, Russia’s moon), the Bleep, (the) Sputnik. Как видно, названия различные. При этом некоторые несут отпечаток отношения говорящих к спутнику как посланцу Страны Советов. Если слова satellite, Sputnik в этом плане нейтральны, то этого никак нельзя сказать, например, о таком обозначении, как the Red Moon. Это название – порождение «холодной войны». Наоборот, the baby moon, the Bleep звучат почти ласкательно. В основе слова Bleep лежит имитация сигналов спутника. Это слово довольно широко использовалось для обозначения первого советского спутника: I saw the Bleep yesterday… («Daily Herald», Oct. 12, 1957); A special newsreal on the Bleep reached Moscow cinemas yesterday («Daily Worker», London, Oct. 16, 1957). И даже в обобщенном значении: Not a Bleep by Britain («Daily Herald», Oct. 30, 1957). Bleep был одним из тех сенсационных названий, употребление которых характерно для зарубежной печати. Как и большинство подобных образований оно было обречено на скорый выход из употребления. Вероятно прекращению употребления слова Bleep способствовало то, что признак, лежащий в основе наименования, ноcит в слове временный характер, не выражает постоянного признака предмета.

Очень ярко отражают это субъективное отношение людей к новому предмету наименования, предложенные читателями одной из английских газет – «Daily Herald» в объявленном этой газетой конкурсе на лучшее название спутника. Спустя четыре дня после объявления конкурса, 11 октября 1957 года, т.е. всего через неделю после запуска спутника, газета объявила результаты конкурса, опубликовав при этом более двадцати названий, отобранных из поступивших в редакцию предложений названия для спутника. В этих названиях отчетливо проявляются чувства, вызванные советским спутником у людей на Западе. В ряде предложенных названий подчеркивается достигнутое Советским Союзом первенство в запуске искусственных спутников: Highball – It is that literally, and it certainly carries a hefty kick for the scientists of the Western world (Aвтор получил первую премию.); Saturnike – from Sat-on-ike, because they’ve got one over on the Americans. В некоторых названиях отражена оценка происшедшего события как выдающегося научного и технического достижения: Kangaroo – It has made the biggest jump in rocket science; Elvis – It’s top of the hit parade. Существующую в сознании людей связь понятий «СССР» и «спутник» выразил, использовав для этого саму форму слова, один из читателей, составив словo Russell - I combine part of Russia with part of satellite, and it makes a lovely tongue-twister: Russian Russell rushes round. Как и приведенные, большинство других наименований проникнуто оптимизмом, светлой верой в будущее:

New Dawn – In the hope that it marks the beginning of an era in which the conquest of space will replace as an aim the conquest of man.

Herald – Let us assume that it is the herald of peace encircling the world.

Hope – Trusting that scientists will now forget all about war.

Saviour – Because it will end all war ambitions and give mankind eternal peace.

Cupid – I will have faith in humanity and hope that it will capture all our hearts.

Comrade Whiz – I hope it’s a comrade and it certainly was launched with a whiz.

Таковы по своему содержанию остроумные сокращения:

Sam – Because it Sails Around Merrily, Shocks America Madly and is the Soviet’s Amazing Miracle.

Susie – Soviet Unmanned Satellite in Exploration and Soviet Union’s Success in Electronics.

Mitsi – Makes Interplanetary Travel Soon inevitable.

Печально выделяются на фоне этих полных оптимизма названий несколько пессимистических наименований:

Alarmist – It has been launched to put the free countries in constant fear.

Harbinger of hell – Maybe the Russian moon will lead to discoveries that man will wish he’d never known.

Heaven’s usurper – If God wanted men to enter into the sky and eavesdrop on what is going on in the abode of the blessed, he would have provided them with wings.

Хотя ни одно из этих обозначений не «привилось», они, несомненно, могут представлять интерес при изучении явления наименования предмета, а также как показатели реакции на Западе на запуск Советским Союзом первого искусственного спутника Земли.

Роль заимствованного русского слова спутник не ограничивается только называнием нового предмета. Сло­во спутник может выступить еще в одной роли — в роли характеристики или оценки. Спутник — это первый ис­кусственный спутник, впервые в мире запущенный в кос­мос СССР, символ больших научных и технических до­стижений. Слово спутник теперь окружено «космическим» орео­лом, связано с выдающимися достижениями науки и техники. Сочетание первый советский спутник намечает и новое оценочно-качественное употребление слова в значении 'впервые совершаемое действие, явление, подобное за­пуску первого в мире советского искусственного спутника. Вот несколько примеров такого употребления. Американский ученый И. Бар-Хиллел, оценивая в 1962 году («The Times Literary Supplement») возможное впечатление от машинного перевода (хотя и несовершен­ного) на широкую публику, заметил, что его могут вос­принять «как запуск другого спутника» («... as another Sputnik»). Русское слово Sputnik здесь знаменует нечто впервые совершаемое, имеющее первостепенное значение для всего человечества. Еще один аналогичный случай. Известный итальян­ский ученый профессор Дальотти с трибуны одного из хирургических конгрессов США назвал инструменты для сшивания сосудов и тканей, созданные в СССР, совет­скими «спутниками в хирургии». Трассы этих советских «спутников» пролегли по всему миру («Спутники в хирур­гии».— «Огонек», 1963, № 28, с. 9). И опять русское слово Sputnik помогло дать не просто эмоциональную, но и абсолютно верную оценку впервые в мире созданным столь точным хирургическим инструментам.

Если говорить о лексическом «врастании» слова, можно отметить отдельные случаи использования слова в переносном значении, что возможно лишь со словом, значение которого хорошо известно: Arthur Clarke, founder of the British Interplanetary Society, is off to America to fire a verbal Sputnik at the politicians there («Daily Herald», Nov. 8, 1957). То, что слово Sputnik прочно вошло в словарь английского языка, подтверждается и лексическими новообразованиями, связанными с этим заимствованием.

Английские новообразования с суффиксом –nik. Из состава Sputnik выделяется суффикс -nik, который обозначает в русском языке ‘человека, вовлеченного в какую-либо деятельность или связанного с чем-либо особенным’и используется в английском языке для образования новых слов. Суффикс выступает в качестве суффикса имен существительных. Первенцем можно считать иронически-шутливое flopnik, образованное от глагола to flop – шлепнуться, бухнуться. Слово употреблялось в английской печати для обозначения американского искусственного спутника, неофициально названного Yanknik, в связи с неоднократно не удавшимися попытками запустит его. Вслед за flopnik появились kaputnik, goofnik, sputternik. Известны такие слова, как peacenik ‘сторонник мира’ и returnik ‘возвращенец’. Также beatnik – весьма употребительное в то время слово, обозначающее ‘представитель разбитого поколения’ (Америки). Аналогичным путем было образовано слово Pupnik (правда, уже от существующего pup – щенок). Слово употреблялось в английской печати в период движения второго советского спутника, заключавшего в себе собаку, названную американцами Muttnik: Earlier Professor Nesmeyanov, who heads the Russian Academy of Science, revealed that the Pupnik is heavier than half-ton first announced («Daily Herald», Nov. 6, 1957); the Pupnik is broadcasting on exactly the same frequencies as the Sputnik («Daily Herald», Nov. 4, 1957). В журнале «Time» под заглавием «Dog story» вышла заметка:

Man sights Dog: Headlines yelped such barbaric new words as pupnik and poochnik, sputpup and woofnik. Cartoonists filled outer space with gloomy GOPniks and gleeful Demo-niks … Readers reported mysterious flying objects that the Fort Worth Star-Telegram promptly dubbed whatniks … Even Manhattan’s usually longfaced Communist Daily Worker bayed in a headline: every dognik has its daynik (Nov. 18, 1957).

Из других временных образований, в основе которых лежит рассматриваемое слово, отметим шутливое ложно-классическое Sputnikitis – название болезни, заключавшейся в увлечении спутником: Sputnikitis is on the increase («Daily Herald», Nov. 8, 1957). Также в печати появлялись такие новообразования как protestnik и limpnik (тактика демонстрантов хромать в руках полиции), poetnik: … Mr Allen Ginsberg and other Beat poets … I need not stop to illustrate these linguistic features in the work of Ginsberg and other poetniks (Randolph Quirk, The Study of the Mother Tongue, 1961, 20). Другая небольшая группа подобных –nik-образований относится к популярной музыке и возможно является результатом «молодежного» компонента beatnik соединенного с пониманием слова beat в музыкальном смысле: folknik, popnik, rocknik, discothequenik. В этих примерах –nik выражает энтузиазм: What is mysterious force that makes fervent boatmen? … "“Out there,” says one boatnik huskily, “a man’s a boy and a boy’s a man …” («Time», Athlantic end, May 18, 1959); For ten years now, each March has brought from 30,000 to 50,000 greaseniks of the sports car persuasion here for the 12-hour orgy of noise and grime called the Sebring International Grand Prix of Endurance («Herald Tribune», New York, March 28, 1960). Слова с суффиксом -nik использовались американскими работодателями для названий предметов одежды: Beachniks at sea by Jantzen. Surfing pants (Harder, 1966).

Эта мода на образование новых слов с использованием суффикса -nik была недолгой и дала жизнь лишь временным образованиям. Однако, -nik уже был знаком американцам по таким словам Идиша,пришедшим из России, как nudnik ‘скучный, глупый человек’, где –nik придает слову отрицательный оттенок пренебрежения; nogoodnik: Nerts to these Average Guys, Harry, they’re just a set of peanut-circuit nogoodniks (Len Deighton, Horse Under Water, 1965, 77); allrightnik: Only Allrightniks eat with the Capitain – so you don’t appreciate all that high society? Well, excuse me, no kikes wanted, hein? (Katherine Anne Porter, Ship of Fools, 1962, 254); holdupnik: “Telephone the police”, cried Karp. “The car is parked across the street.” “What car?” “The holdupniks.” (Bernard Malamud, The Assistant, 1967, 26). Во всех этих примерах люди – евреи.

Интересно использование -nik в стихотворении «Little Sputnik» Алана Макса, представляющем парафразу известного стихотворения:

Twinkle, twinkle little Sputnik,

How I wonder where you are atkin!

Up above the world so highnik,

Like a candle in the skynik.

As you travel in the spacenik,

Shall we start a new arms-racenik,

Or match the Spirit of the Sputnik

With a global all-arms cutnik?

(«Daily Worker», New York, Oct. 11, 1957).

Русское нарицательное слово спутник, послужив некоторое время собственным именем для первого советского космического аппарата, стало в английском языке нарицательным, и уже как нарицательное вновь превращалось в собственные имена. Например, Sputnik мужского рода Sputnikja женского рода. Этими именами поклонники конного спорта называли своих любимых лошадей и т.д. Образовывались новые определения в английском языке, как the pre-Sputnik era ‘доспутниковая эра’ («America Aviation», Dec. 2, 1957) и post-Sputnik Russia ‘послеспутниковая Россия’ («Popular Science», 1958, № 1).

Так складывается новая история старого русского слова спутник —‘искусственный спутник’. Новое значение, как показывают многочисленные примеры, закрепилось и ввело слово спутник во многие языки мира. Однако, спутник было только первым космическим словом, заимствованным из русского языка. Первый советский спутник вывел на мировую орбиту еще целую групп русских слов.

В ноябре 1970 года газеты, радио и телевидение сообщили о мягкой посадке на Луне автоматической станции «Луна-17», которая доставила лунный самоходный аппарат «Луноход-1». 22 ноября 1970 года состоялась радио и телебеседа, посвященная достижениям в космосе. В эфире зазвучало слово луноход.

Слово луноход стало жизненным не только для русского языка. И хотя в разных языках возникали и свои названия для нового космического аппарата (например, в английском языке moon car и др.), русское слово луноход то как синоним, то как своеобразное собственное имя вошло во многие языки мира: английский Moon-car Lunokhod – лунная повозка - луноход («Morning Star», 1970, November 19); The Lunokhod-1 («The Canadian Tribune», 1970, November 25).

И опять русское слово стало вехой в космическом пути, вечной приметой достигнутого советской наукой и техникой.

Как мы могли уже видеть, слово одним своим звучанием несет определенную социальную информацию (спутник), но эта информация рас­крывается тем полнее, чем глубже будет раскрыта семан­тика слова, чем полнее и точнее отражена связь слова с жизнью и историей народа.

Русские слова проникают в другие языки. Они представляют нашу жизнь, наши достижения. Запуск первого искусственного спутника Земли, произведенный в Советском Союзе, как бы вывел на языковую орбиту космические неологизмы: спутник, луноход... Пересаженные в иную среду, они могут окрашиваться цветом иной жизни, оказываться под воздействием иного языка. В слове, даже специальном, терминологическом, отражается многооб­разие человеческой жизни, международные контакты, но и сохраняется, то национальное своеобразие, которое позволяет заимствованное слово называть русизмом, советизмом (спутник, лунник, луноход, космонавт, космодром — Sputnik, lunik, lunochod- lunokhod, cosmonaut, cosmodromе).

Послесловие. Обращает на себя внимание то, что русских заимствований, выражающих понятия, связанные с бытовой стороной советской жизни, в английском языке после Октябрьской революции фактически нет. При описании советского повседневного быта английские писатели и публицисты обходятся средствами своего языка, пользуясь либо существующими равнозначными лексическими эквивалентами, либо описательными приемами. В редких случаях, – повидимому для придания своего рода национального колорита при описании каких-либо бытовых деталей, – употребляются подлинные русские названия этих деталей в латинской транслитерации, печатаемые курсивом в кавычках, чаще всего с сопроводительными пояснениями, например, social tasks, called nagruzka (load); pamyatka – a list of instructions. Вообще же характерно, что такие «курсивные» слова употребляются чаще всего при описании дореволюционой России. Например, лауреат Международной Сталинской премии Мира Хьюлетт Джонсон, описывая скудность жизни беднейшего крестьянства в царской России, говорит, что бедняки вынуждены кормить своих детей только with the inevitable kasha, т.е. ‘неизбежной кашей’. Также: povivalnaya babka – midwife, paranja – woman’s veil.

Слова, уходящие из родного языка, становятся как бы слепками, запечатлевшими ту жизнь, свидетелями которой они были. Тройка, самовар, соболь, царь, затем декабрист, нигилист, земство — эти отдельные слова говорили о стране — богатом торговом партнере, о растущем полити­ческом сознании народа и трудностях этого роста. Но все же преобладали русизмы-экзотизмы: щи, борщ, квас, сапо­ги, папаха. И вот поток советизмов: Советы, советский, большевик, субботник, воскресник, пятилетка, герой труда, право на отдых — меняет окраску заимствований русских слов.

Заимствованное слово — это не только штрих из жиз­ни народа, страны, но и ключ к пониманию этой жизни в определенную временную эпоху. В свое время В.И. Ленин подчеркнул, что русское слово Советы понимают все на­роды мира, а в наши дни символичны проникновенные строки Александра Твардовского:

Звучат во всех краях планеты

Без перевода, как Москва,

Большевики, Октябрь, Советы,

Мир, спутник — русские слова.

5. ПЯТЫЙ ПЕРИОД. Русские слова, отражающие перестройку в СССР, в английском языке. Революционный характер перемен, происходивших в жизни советского общества, отразился в целом ряде слов русского языка. Исключительная важность понятий, обозначаемых этими словами, обусловливает их интернационализацию.

Первым русским заимствованием нового времени является слово гласность. Оно употребляется в английском языке с 1986 года, зарегистрировано в словаре неологизмов этого же года, в котором трактуется следующим оьразом: “the willingness of the Soviet government to be more open about its affairs” (Longman Guardian New Words Ed. by S.Mort. – Bristol. – 1986. Р. 4.). Многие западные газеты и журналы также стали писать о гласности как о «готовности быть более открытым», объясняя либо заменяя слово glasnost английским словом openness («открытость»): Glasnost, Mr. Gorbachev’s policy of openness, caused an even bigger buzz («Economist», 1987); This year, the Russians are working on openness («New York Times», 1987). Появились и другие синонимы слова glasnost: …under the protection of the campaign for glasnost, or frankness («Economist», 1988); His strategy: openness, candor, publicity – all summed up in the Russian word glasnost («Newsweek», 1987).

Некоторые западные журналисты пытались трактовать гласность в рамках капиталистических ценностей. В связи с этим интересен пример, приводимый в газете американских коммунистов: According to the British correspondent in Moscow the success of glasnost depends on making rock music, blue jeans and avan-garde art freely available to Soviet citizens («People’s Daily World», 1987).

Мысль о том, что понятие гласность отличается от понятий, соотносимых с буржуазной демократией, присутствует в публикации журнала Компартии США: Glasnost differs from the expansion of bourgeois democracy («Political Affairs», 1988). Жители западных стран, особенно те, кто побывал в СССР в последние годы его существования, осознавали, что понятие гласность не исчерпывается понятиями ‘открытость’, ‘откровенность’: David Winn from Dallas, Taxas, said: I have come here to see glasnost and openness («People’s World», 1988).

Кроме того, среди граждан западных стран бытовало мнение, что в их странах нет гласности как понятия общественной жизни: In the name of peace we could do with some glasnost from Mrs. Thatcher («Morning Star», 1987); “I don’t want the FBI to visit me,” one said. Another person pointed out: “We don’t have glasnost here” («People’s Daily World», 1987). Эти примеры свидетельствуют о том, что слово glasnost начинает употребляться в английском языке и вне «русского» контекста, превращаясь из иноязычного вкрапления в заимствованное слово, необходимое лексико-семантической ситеме английского языка в связи с безэквивалентностью передаваемого им понятия. Примеры подобного употребления слова glasnost все чаще встречаются в западной прессе: Spain: More glasnost, please. Cool unconcern is Mr. Felipe Gonzalez’ reaction to the muttering audible in his socialist party («Economist», 1987); Edinburgh Film Festival – Edinburgh glasnost («New Statesman», 1987).

Об ассимиляции слова glasnost в английском языке свидетельствует его участие в словообразовательных процессах: …expressed thoughts that would have been unprintable in pre-glasnost times («Economist», 1987). Поскольку под влиянием прессы слово glasnost ассоциировалось у носителей английского языка со словом openness, а также в связи с фонетической близостью английского суффикса –ness и части русского слова («-ность» – -nost), эта часть начинает восприниматься в английском языке как словообразовательный элемент, о чем свидетельствует, например, создание слова closenost по аналогии со словом glasnost и под влиянием слова openness: Glasnost versus closenost («Political Affairs», 1987).

Постепенно слово glasnost стало употребляться в английском языке в обобщенном, символическом смысле, т.е. обозначать нашу страну в целом, советских людей. Так, проходивший в октябре 1988 года в английском городе Бирмингеме фестиваль советского народного творчества в рекламных буклетах и газетах описывался как «приезд гласности»: Glasnost comes to Birmingham («Morning Star», 1988).

С 1987 года в английский язык вошло слово перестройка, причем оно нередко толкуется как ‘экономическое переустройство, реконструкция экономики’ и передается словом restructuring или словосочетанием economic reform.

Перестройку, как и гласность капиталистическая пропаганда рассматривала в рамках своих реалий, считая, например, что перестройка должна повлечь за собой безработицу: So long as unemployment cannot be accepted openly, it will be hard to believe that perestroika in the Soviеt Union will be («Economist», 1987). В то же время пресса, объясняя слово perestroika, подчеркивает, что перестройка не ограничивается переустройством экономики, а означает революционное переустройство всего общества: Perestroika – the new Soviet revolution («Canadian Tribune», 1988); Perestroika involves much more than economic restructuring of the Soviet Union. It involves renovations in the political, social and cultural life («People’s Daily World», 1988).

Следует заметить, что на Западе понятие перестройка употреблялось по отношению к некоторым явлениям своей социальной жизни: Right-wing Labour leader Bryan Gould was accused of ditching the party’s commitment to public ownership after a controversial speech on Labour’s “perestroika” («Morning Star», 1988). Поэтому можно сделать вывод, что слово perestroika, так же как и слово glasnost,становится принадлежностью лексико-семантической системы английского языка. Подтверждением данного вывода является и участие слова в словообразовательных процессах: Among the most determined perestroika-blockers are… («Economist», 1988).

На страницах западных газет и журналов появлялись и другие слова, отражающие перестройку в СССР: novoye muishleniye, democratizatsia (democratizatsiya), hozraschot (khozraschyot), uskoreniye, gospreyomka.

О слове democratizatsia (democratizatsiya)газета канадских коммунистов пишет следующее: Democratizatsia… does not mean the same thing as its English equivalent – democratization. In fact the Soviet concept of democracy is quite different and may turn out to be far more comprehensive and liberating («Canadian Tribune», 1988). Таким образом, употребляя слово democratizatsia, представители прогрессивной прессы подчеркивали выход за рамки понятия «западная демократия» (которое ассациируется у носителей английского языка со словом). Вместе с тем в ряде западных газет и журналов слово democratizatsia объясняется или заменяется словом democratization.

Слово hozraschot (khozraschyot) часто заменялось или объяснялось английским словом cost-accounting. Однако в прогрессивной печати понятие хозрасчет обычно передавалось путем соединения слов cost-accounting и self-management (тем самым подчеркивая самоупрпвление, самостоятельность предприятий в СССР): …the first major enterprises to be placed on the hozraschot system of full cost-accounting and self-management («Canadian Tribune», 1988).

Хотя слово uskoreniye обычно объяснялось или заменялось словом acceleration, фактически оно вводило более широкое понятие, о чем пишет, например, газета канадских коммунистов: Essentially uskoreniye means the Soviet state is turning to the people to create for themselves the preconditions for scientific and technological transformation («Canadian Tribune», 1988). Слово gospreyomka объясняется путем описательного перевода: …or rеturned by the state quality control agency (gospreyomka) («People’s Daily World», 1988).

СМИ. Газеты, реклама популяризируют определенные наименования, помогают им вживаться в новой языковой среде: The second section of the Druzhba oil pipeline … (1971 Novosti Press Agency Publishing House Moscow) (Вторая секция нефтепровода «Дружба»…). Слово дружба входит в английский текст без перевода хотя и как собственное имя, но с открытой внутренней формой-значением. Не требуют уже пояснений и русизмы, внутренняя форма которых скрыта. Так, в английской газете «Morning Star» читаем: Matrioshkas. Morning Star International Bazaar (“Morning Star”, 1974, 29 ноября). Такого рода объявления уже рассчитаны на осведомленность читателя: Matrioshkas на праздничном Bazaar’е, посвященном газете “Morning Star”, уже, следовательно, явление знакомое, неизвестное слово-имя уже соединено с определенной реалией. Как дань, как признание русского балета сочетание Bolshoi Ballet обошло многие языки мира без перевода.

Американские газеты, когда писали о советском балете, называли одно слово - Большой. Оно вмещало значение трех сочетаний: Большой театр, балет Большого театра, артисты Советского Союза, советский балет. Русское слово уже рассчитано на массовое восприятие и уже не требует пояснений.

VI. РУССКИЕ ИМЕНА НА КАРТЕ

Русские имена, русские названия морей, проливов и заливов, островов и мысов, горных хребтов и ледников и, конечно, городов, селений – больших и маленьких – разбросаны по всей карте мира, существуют далеко за пределами русских земель. Казалось бы, эти географические названия, собственные имена принадлежат географии – науке о земле, а не науке о языке. Действительно, на первый взгляд имена городов, морей, как и людей, произвольны. И могут ли они рассказать что-либо о самом предмете, самой реалии, носящей то или другое имя, о тех, кто его дал? Могут ли рассказать о языке, из которого взяты?

Русские имена на карте мира – это вехи на трудном пути русских первооткрывателей – землепроходцев и мореходов. Постараемся подойти к географическим именам с позиций лингвиста. Собственное имя – русское географическое название – это слово из русского языка.

Боты, шхуны, суда смелых русских моряков прошли Северный ледовитый океан, Великий, или Тихий, океан, а затем и Атлантический. Русские люди поднимались на горбатые хребты Памира, Алтая, первыми составляли карты берегов Северной Америки. Не всегда их путь отмечен вехами русских имен, так как русские землепроходцы стремились сохранить местные имена, если они уже существовали. Часть же русских имен погребена в чреде переименований, обычно производимых последующими исследователями новых земель, приходившими из других стран. И все же даже беглый взгляд на карту мира, на пунктир русских слов позволит представить историческую карту героических путешествий, открытий, поселений, а впоследствии и горестных переселений в поисках лучшей жизни.

На карте США около 400, а не карте Канады более 200 русских, украинских и белорусских названий. Нередки названия Россия, Русское и Русская земля (в штатах Огайо, Массачусетс, Северная Дакота, Калифорния, Техас, Висконсин, Иллинойс). Первые поселенцы в Америке давали своим поселкам имена с прозрачной внутренней формой: форт Русский. Создавалась иллюзия близости родины: форт Русский, река Славянка, впоследствии переименованная в Русскую. Тринадцать городков и местностей носят имя Москва. Самая большая американская Москва в штате Ойдахо. Интересно, что новые города могли совсем не напоминать своих старших братьев. Так, Санкт-Петербург в штате Флорида – антипод русскому городу. Вместо туманов «Северной Пальмиры» американский Санкт-Петербург предлагает многочисленным туристам солнце, отсутствие пасмурных дней. Поэтому Санкт-Петербург во Флориде называют ‘солнечный город'. Не меньший контраст черноморской Одессе представляет Одесса в штате Техас. Это город нефтяных промыслов, голый, ничем не напоминающий зеленую черноморскую Одессу. Такой контраст, отсутствие внешнего сходства особенно подчеркивает значение слова и его национально-локальных оттенков, составляющих суть имени – географического наименования.

Родное имя для эмигрантов обретало притягательную силу. Это учитывали предприниматели-промышленники, называя города и поселки именами, побуждавшими воспоминания о родине. Так, в волну переселений в Америку украинцев во Флориде возникла Одесса, а в штате Арканзас – Москва. Тихоокеанская железнодорожная компания сделала правильный расчет: имя населенного пункта привлечет русских эмигрантов, обеспечит приток рабочих рук.

Родные имена были и выразителями патриотических чувств. В штате Мичиган появилась Москва в период наполеоновских войн. В то время Москва была центром внимания как символ сопротивления Наполеону.

Жители Кактвелли Бриджа (Атлантическое побережье, штат Делавэр) в 1855 году переименовали свой город, выбрав имя Одесса. Это было во время Крымской войны, и Одесса была символом сопротивления врагу.

Есть и американские Киев, Новый Киев, Полтава, Галич. Многочисленные поселки носят имена русских рек: Волга, Ока, Кама, Дунай, Днепр.

Часть имен – это характеристика нового места, но данная на родном языке: Горы, Плодородная, Целина, Канава. Названия отражают впечатления, полученные переселенцами в их новой жизни на новом месте. Здесь им приходилось и поднимать целину, и осушать болота. Внешний окружающий мир отражался в слове-названии.

Но есть названия, как бы посвященные внутреннему миру людей, страдавших, надеявшихся на лучшую жизнь на новом месте. Это имена Вера, Освобождение, Правда, Терпение, Слава, Мирнам (из ‘мир нам’) и др.

Общественная природа языка обнаруживается в функционировании любого национального языка во всех областях и сферах его жизни. Географические наименования на карте мира хотя и представляют небольшую и неполную языковую картину – отдельные слова-имена, но они показывают, как мир мыслей, воззрений, чувств русского человека отражается в мире имен – географических названий.

Среди звезд и планет на карте звездного неба также есть русские имена. Они тоже увековечивают нашу историю.

Расскажем подробнее одну небольшую, но символическую повесть об имени планеты № 1900.

Во время Великой Отечественной войны 12 сентября 1941 года в воздушном бою погибла военная летчица Екатерина Зеленко. Это был первый случай воздушного тарана, совершенного летчицей-женщиной, беззаветно сражавшейся за свободу своей Родины. И вот в память Кати Зеленко Международный планетарный центр утвердил название новой малой планеты № 1900 – Катюша. Открыла планету «советский астроном Т.М. Смирнова, она же предложила имя… Каждые 17 месяцев «Катюша» будет сближаться с Землей, посылая ее жителям чистый свет юности, отданной в битве за свободу» («Комсомольская правда», 1976, 7 ноября). Имя Катюша – это имя летчицы и символ нашей победы над врагом в Великую Отечественную войну. «Катюша, Катюши» - так называли прославленные советские ракетные установки. «Катюша» - это и одна из популярнейших советских песен, облетевших, наверное, весь мир. Собственное имя стало славным символом, обобщающим и подвиг человека, и подвиг народа. Имя отмечает и наши научные достижения в изучении звездного неба.

VII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Интерес ко всему русскому, как мы могли видеть, сказывается в самых различных языковых заимствованиях, интернационализации разнообразных русизмов и советизмов, проявляется в самых различных языковых сферах, захватывает разные области человеческого общения: от книги до обиходного языка, бытовой повседневной речи.

Если перефразировать слова Анатолия Франса: «Словарь – это вселенная, уложенная в алфавитном порядке», то можно сказать, что ряды заимствованных слов, расположенные во временной последовательности, - это летопись роста страны, роста ее международного престижа, ее политического, культурного и научно-технического потенциала; сравним ряд: сарафан, семга, квас, мед, тройка, телега с другим рядом: декабрист, народник, интеллигенция а также: Советы, Ленин, ленинизм, колхоз, совхоз, трудодень, спутник, лунник, луноход, мягкая посадка, необратимая разрядка и, наконец, с совсем иным рядом слов, которые дали нам 90-е годы и некоторые из которых даже для нас еще являются неологизмами: лжедемократ, беспредел (absolute illegality), приватизация (privatisation), прихватизация (robbing privatisation), ближнее и дальнее зарубежье, гласность (glasnost), махинации (machinations). Жизнь России на всех ее этапах обусловила жизнь русского слова в языках мира.

Русские слова самовар, телега, матрёшка национальны и тоже вызывают определенные картины из русского быта. Но уже ни одно из этих слов нельзя назвать ни в какой мере характерным для нашей страны. Они принадлежат истории. Слова могут рассказать и о народе, и о его жизни, и о характере общения межд народами. Заимствованные слова – разошедшиеся по всему миру русизмы – это вехи на пути развития международных контактов, отмечающие движение русской культуры, науки, передовой мысли. Процесс заимствования слов из разных языков разными языками – процесс живой и никогда не прекращающийся. Не прекращается и движение русского слова в другие языки. Каждое время отмечено своими вехами на зарубежных дорогах русского слова. Русское слово, вышедшее за пределы русского языка, – это и хранитель русской истории, и проводник материальной и духовной культуры страны, ее полномочный представитель в языковом международном общении.

Слово – проводник мыслей, чувств, проводник идей. Слово способно рассказать многое из истории народов, встретившихся на своем историческом пути. Слово может соединить, но может и разъединить, если одно и то же слово толковать с разных идеологических позиций, имея разную политическую и культурно-историческую осведомленность. Приветствуя флаги разных стран, слушая и воспринимая разноязычную речь, следует помнить, что «всякая нация может и должна учиться у других» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 20). Но не в ущерб своему собственному языку.

В настоящее время идет бурный процесс американизации русского общества в целом и русского языка в частности. Что касается засорения современного русского языка иностранщиной, то в печати и по радио из него буквально изгнаны исконные слова: обозрение, очерк, рисунок и многие сотни других. «Наши соотечественники весь советский период неизменно теряли, а сейчас обрушно потеряли собственно русский язык» /17, 239/. «Русский вопрос» к концу ХХ века стоит очень недвесмысленно: быть нашему народу или не быть?

Язык, по определению М.В. Ломоносова, – это безмерное поле. Как пишет Ившин В.Д. если за сельскохозяйственным полем плохо ухаживать, то на нем бурно произрастают сорняки. Так и на языковом безмерном поле появляются слова-сорняки, доморощенные и особенно чужеземные, с которыми должна вестись борьба и которые должны удаляться с печатных полос языкового поля. Еще И.С. Тургенев писал, что русский язык настолько богат, что нам нечего брать у тех, кто бедннее нас, и призывал беречь русский язык и никогда не употреблять иностранные слова.

VIII. ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Аффикс – морфема, выделяющаяся в составе словоформы, видоизменяющая значение остальной части слова, называемой по отношению к аффиксу базой. Аффиксом называют приставку и суффикс.

Аффиксация – это морфологический процесс, заключающийся в присоединении аффиксов к корням или основам.

Заимствование – введение в словарный фонд языка иностранного слова.

Конверсия (превращение в речи) – изменение синтаксической функции слова.

Лексема – слово как структурный элемент языка.

Морфема – наименьшая, предельная, неделимая без потери данного качества и регулярно воспроизводимая согласно моделям данного языка единица системы выражения, непосредственно соотносимая с соответствующим ей элементом системы содержания. Иначе говоря морфема –это наименьшая значимая часть слова.

Парафраза – выражение, являющееся описательной передачей смысла другого выражения или слова, например «пишущий эти строки» вместо «я» в речи автора

Словообразовательный аффикс – аффикс, служащий для образования новых слов.

Словоформа – единица совокупности, ее первичный элемент.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

СПИСОК РУССКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

16 ВЕК

arsheen – мера длины, равная 0,71 м

boyar – крупный землевладелец, принадлежавший к высшему слою господствующего класса

copeck – мелкая монета, сотая доля рубля

Kremlin – городская крепость

kvass – кисловатый напиток, приготовляемый на воде из хлеба с солодом, а также из ягод, фруктов

muzhik – невоспитанный, необразованный крестьянин

rouble – основная денежная единица в России, равная 100 копейкам

sevruga – крупная промысловая рыба из семейсва осетровых

tsar – единственный государь, а также титул монарха

verst – мера длины, равная 1,06 км

17 ВЕК

Cossack – казак, член военно-земледельческой общины вольных поселенцев на окраинах государства, активно участвовавших в защите и расширении государственных границ

kibitka – крытая дорожная повозка

pood – мера веса, равная 16,3 кг

sagene – мера длины, равная трем аршинам (2,13 м)

sarafan – женская крестьянская одежда, род платья без рукавов, надеваемого поверх рубашки с длинными рукавами

steppe – безлесное, бедное влагой и обычно ровное пространство с травянистой растительностью в зоне сухого климата

suslik – небольшое животное из отряда грызунов, а также его мех

telega – четырехколесная повозка для перевозки грузов конной тягой

tsaritsa – жена царя

18 ВЕК

balalaika – щипковый струнный мызыкальный инструмент с треугольной декой

isba – деревянный крестьянский дом

knout – веревка или ремень, прикрепленные к палке и служащие для понукания животного, а также для телесных наказаний

to knout – бить кнутом

Raskolnik – последователь религиозно-общественного движения, возникшего в России в XVII веке, направленного против официальной церкви

shuba – верхняя зимняя одежда на меху

tsarevich – сын царя

ukase – постановление верховного органа власти, имеющее силу закона

yurt – переносное, конусообразной формы жилище у некоторых кочевых народов Азии и Южной Сибири

19 ВЕК

artel – основная форма социалистического производственного объединения граждан для ведения коллективного хозяйство на базе обобществления средств производства

ataman – название предводителя в казачьих областях

blin – тонкая лепешка из жидкого теста, испеченная на сковороде

bortsch – суп со свеклой и другими овощами

chernozem – плодородная перегнойная почва темного цвета

Cadet – члена буржуазной конституционно-демократической партии

dacha – загородный дом, обычно для летнего отдыха

Decembrist – участник дворянского революционно-освободительного движения, завершившегося восстанием 14 декабря 1825 года

droshky – легкий экипаж

druzhina – в царской армии: войсковая часть, соответствовавшая полку

duma – название государственного учреждения

fieldsher – помощник врача со средним медицинским образованием

karakul – ценные шкурки новорожденных каракульских ягнят

kasha – кушанье из сваренной крупы

kulak – богатый крестьянин-собственник, эксплуатирующий батраков, бедняков

kurgan – холм

mazut – нефтяные маслянистые остатки, получаемые после отгонки из нефти бензина, керосина

pirog – печеное изделие из теста с начинкой

polynya – незамерзшее или уже растаявшее место на ледяной поверхности водоема

raznochinets –

samovar – металлический сосуд для кипячения воды с краном и внутренней топкой в виде высокой трубки, наполняемой углями

shchy – суп из капусты

starover – человек, придерживающийся старых мнений, старых привычек

taiga – дикий, труднопроходимый лес на севере Европы и Азии

tarantas – дорожная четырехколесная повозка на длинных дрогах

tchin – служебный разряд у военных и гражданских служащих; чиновник, служащий, представитель какого-либо ведомства

troika – упряжка из трех лошадей

tsarevna – дочь царя

vodka – крепкий алкогольный напиток

zakuska – кушанье, которым закусывают при употреблении спиртных напитков

zemstvo – местное самоупрапвление в сельских местностях с преобладанием дворянства в его органах

20 ВЕК

afganets – горячий сухой южный ветер

agitprop – распростроанение в массах и разъяснение устным или письменным путем каких-либо воззрений, идей для политического воспитания масс и привлечения их к активной общественно-политической жизни

apparat – совокупность учреждений, обслуживающих какую-либо отрасль управления, хозяйства и партии

apparatchik – работник хозяйственного и партийного аппарата

babushka – старая женщина; головной платок, косынка

Bolshevik – член большевистской партии, коммунист

commissar – руководящее лицо с общественно-политическими, административными функциями; политический руководитель воинской части, отвечавший наравне с командиром за ее боеспособность и политическое состояние

glasnost – открытость воззрений

Gulag – лагерь для военнопленных у немцев в период Второй мировой войны

intelligentsia – работники умственного труда, обладающие образованием и специальными знаниями в различных областях науки, техники и культуры

jarovisation – процесс обработки семян, ускоряющий их рост и созревание

to jarovize – подвергать семена обработке, ускоряющей процесс их роста и созревания

kazachoc – народный танец с ускоряющимся темпом

kissel – студенистое жидкое кушанье

kolkhoz – производственное, социалистического типа, объединение трудящихся крестьян для коллективного ведения сельского хозяйство (из сокращенного выражения «коллективное хозяйство»)

komsomol – коммунистический союз молодежи

kulturny – воспитанный человек

lunik – космическая ракета, направленная на Луну

lunokhod – автоматический самоходный аппарат, передвигающийся по Луне

Menshevik – последователь меньшевизма, член антимарксистской партии

narod – население государства

nekulturny – невоспитанный человек

niet - no

nitchevo - nothing

nomenklatura – работники, персонально назначаемые высшей инстанцией

paskha – сладкое кушанье из творога в форме четырехугольной пирамиды, изготовляющееся к весеннему празднику воскресения Христа, иначе кулич

pelmeny – кушанье – род маленьких пирожков из пресного теста с мясом, употребляемые в вареном виде

perestroika – переустройство Советской экономической и политической системы

piroshky – печеные изделия из тонко раскатанного теста с начинкой

podzol – неплодородная серовато-белая почва

pogrom – выступление против какой-либо национальной или иной группы населения, сопровождающееся разорением, грабежом имущества и массовыми убийствами евреев в начале ХХ века

to pogrom – осуществлять погром

Politbureau – название руководящей части КПСС

Presidium – название руководящего органа собрания, совещания, выборного или научного учреждения

prisiadka – присидание с попеременным выбрасыванием ног (о пляске)

proletkult – культура народных масс

rassolnik – суп, сваренный с солеными огурцами

residentura - разведка

resident – тайный представитель разведки в каком-либо районе иностранного государства

riza – одежда священника для богослужения

sambo – спортивная борьба, отличающаяся большим разнообразием специальных приемов ( из сокращенного выражения «самозащита без оружия»)

samizdat – самостоятельное издательство

shashlik – кушанье из кусочков мяса, зажаренных над огнем на вертеле, шампуре

skaz – род народно-поэтического повествования

smetana – молочный продукт из скисших сливок

sobornost – объединение национальной и православной идей

solod – продукт из проросших и смолотых зерен хлебных злаков, употребляемый при изготовлении пива, кваса

solonchak – почва, содержащая соли

solonetz – почва с большим содержанием натрия

solyanka – кушанье из тушеной капусты с мясом или рябой

Soviet – орган государственной власти в СССР, одна из форм политической организации социалистического общества

sovkhoz – социалистическое государственное сельско- хозяйственное предприятие ( из сокращенного выражения «советское хозяйство»)

sputnik – космический аппарат, с помощью ракетных устройств запускаемый на орбиту в космическое пространство

starets – уважаемый и почитаемый старик

sub>botnik – добровольная коллективная бесплатная работа для выполнения какого-либо общественно полезного трудового задания (по субботам)

tolkach – добавочный паровоз в хвосте поезда или самоходное судно, толкающее баржи, а также лоббист в СССР

tovarish – обращение к гражданину СССР

tvorog – сгустившиеся частицы кислого молока, отжатые от сыворотки

ukha – суп из свежей рыбы

vobla – небольшая промысловая каспийская рыба, разновидность плотвы

vozhd – общепризнанный идейный, политический руководитель

zek – заключенный

X. БИБЛИОГРАФИЯ

Алексеев М.П. Английский язык в России и русский язык в Англии. – Уч. записки ЛГУ. Серия филологических наук, 1974, вып. 9, № 72, 77-137 с.

Амосова Н.Н. Этимологические основы словарного состава современного английского языка. – М., Изд-во лит-ры на иноязыках, 1956.-220 с.

Аракин В.Д. История английского языка: Учеб. пособие для студентов пед. институтов по спец. № 2103 «Иностр. яз». – М.: Просвещение, 1985. -253 с.

Аракин В.Д. Очерки по истории английского языка: Пособие для преподавателей англ. яз. – М.: Гос. учебно-педагогическое изд-во Министерства Просвещения РСФСР, 1955.-346 с.

Арбекова Т.И. Лексикология английского языка (практич. курс): Учеб. пособие для II-III курсов ин-тов и фак. иностр. яз. – М., «Высшая школа», 1977.-240 с.

Аристова В.М. Англо-русские языковые контакты (англизмы в рус. яз.). – Л., Из-во Ленинградского Университета, 1978.-152 с.

Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. – М., Изд-во лит-ры на иноязыках, 1959.-352 с.

Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. – М.: «Высшая школа», 1973.-304 с.

Биржакова Е.Э., Войнова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по истории лексикологии русского языка XVIII в.: Языковые контакты и заимствования. – Л., Из-во «Наука», 1972.-432 с.

Блумфильд Л. Язык. – М., Изд-во «Прогресс», 1968.-608 с.

Брагина А.А. Лексика языка и культура страны: Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте. Изд. 2-е переработанное и дополненное. – М., «Русский язык», 1986.-152 с.

Брагина А.А. Русское слово в языках мира. Книга для внеклассного чтения. – М., Просвещение, 1978. -189 с.

Гальперин И.Р. и Черкасская Е.Б. Лексикология английского языка. М., 1956. -297 с.

Гинзбург Р.З. О пополнении словарного состава. (Опыт анализа пополнения словарного состава современного английского языка). – «Иностранные языки в школе», 1954, № 1, 19-31 с.

Зацный Ю.А. Русские слова, отражающие перестройку в СССР, в английском языке. – «Иностранные языки в школе», 1989, № 4, 85-87 с.

Иванова И.П., Чахоян Л.П. История английского языка. Учебник. М., «Высш. школа», 1976.-320 с.

Ившин В.Д. Синтаксис речи современного английского языка: Учебное пособие для лингвистических университетов и факультетов иностранных языков. Изд. 2-е переработанное и дополненное. Ростов н/Д, РГПУ, 2002.-267 с.

Ильиш Б.А. История английского языка. Изд. 5-е исправленное и дополненное. Учебник для студентов ин-тов и фак. иностр. яз. – М., «Высш. школа», 1968. -420 с.

Коган О. Отбор лексики для американских учебников русского языка. – «Русский язык за рубежом», 1993, № 2. 32-35 с.

Костомаров В.Г., Денисов П.Н., Веселов П.В. Русский язык в современном мире. (Доклад на Международной конференции МАПРЯП, 22-27 августа 1969 г.). – М., Из-во МГУ, 1969.-84 с.

Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. – М., Изд-во «Наука», 1968.-208 с.

Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618-1619гг.). – М.: Издательство Ленинградского ун-та, 1959.-424 с.

Люстрова З.Н., Скворцов Л.И., Дерягин В.Я. Беседы о русском слове. М., «Знание», 1976.- 142 с.

Новый Большой англо-русский словарь: в 3-х т. Около 250000 слов. Апресян Ю.Д., Медникова Э.М., Петрова А.В. и др. Под общ. рук. Э.М. Медниковой и Ю.Д. Апресяна. – М.: Рус. яз; 1993. -832 с.

Нелюбин Л.Л. Переводоведческий словарь. Учебное пособие. – М.: Изд-во МПУ «СигналЪ», 1999.-140 с.

Нелюбин Л.Л. Лингвистика современноо английского языка. М., МОПИ, 1990.-110 с.

Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов/Под ред. докт. филол. наук, проф. Н.Ю. Шведовой. – 15-е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 1984.-816 с.

Попова Е.А. К вопросу о заимствованиях в английском языке.Ученые записки 1-го МГПИИЯ, том V, Из-во ХГУ им. А.М. Горького, Харьков, 1953. 37-51 с.

Почепцов Г.Г. Sputnik в английском языке. – «Иностранные языки в школе», 1959, № 6. 83-89 с.

Резник Р.В., Сорокина Т.А., Резник И.В. A History of the English Language. История английского языка: Учебное пособие. – М.: Флинта: Наука, 2001.-496с.

Риордан Д. Изучение русского языка в Великобритании. «Русский язык в национальной школе», 1962, № 2.

Русско-европейские литературные связи: Сборник статей. – М.-Л., Изд-во «Наука», 1966.-476 с.

Секирин В.П. Заимствования в английском языке. Киев, Изд-во Киевск. ун-та, 1954.- 151 с.

Синагатуллин И.М. Вторая жизнь слова. – «Русский язык за рубежом», 1994, № 3. 28-30 с.

Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык. – М., Филологический ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1998.-318 с.

Смирницкий А.И. Лекции по истории английского языка (средний и новый период). – М.: «Добросвет», 2000.-238с.

Стоун Дж. История изучения русского языка в Англии. – «Русская речь», 1970, № 2. 103-107 с.

Фадеев В.И. Русские слова в английском языке. – «Русская речь», 1969, № 3. 91-94 с.

Филин Ф.П., Костомаров В.Г., Скворцов Л.И. Русский

язык в современном мире. – М.: «Наука», 1974.-304 с.

Хидекель С.С. Английская лексикология в выдержках и извлечениях. Пособие для студентов ин-тов (на англ. яз.). Изд. 2-е. – Л., «Просвещение», 1975.-238 с.

Adams V. An Introduction to Modern English Word-formation. London, 1973, 230 p.

Bailey R.W. Images of English: A Cultural History of the Language. Cambridge, 1992.

Bliss A.J. A Dictionary of Foreign Words and Phrases in Current English. London; Henley: Routledge & Kegan Paul, 1977.-IX, 389p.

Bradley H. The Making of English. London, 1946, 248p.

Burchfield R. The English Language. Oxford, New York, 1985.

The Cambridge Encyclopedia edited by David Crystal. 3^rd ed, Cambridge, 1997, 1303 p.

The Cambridge History of the English Language. V. 3. 1476 – 1776. Cambridge, 1999.

Carroll D. The Dictionary of Foreign Terms in the English Language. New York, Hawthorn books, 1973.-IX, 212 p.

Maleska E.T. A Pleasure in Words. London, 1983, 224p.

Mc Arthur T. The English Language. Cambridge, 1998.

Speake J. The Oxford Dictionary of Foreign Words and Phrases. Oxford, 2000.

Strang B.M. A History of English. London, 1979.

.

Язык, по определению М.В. Ломоносова, – это безмерное поле. Как пишет Ившин В.Д. «если за сельскохозяйственным полем плохо ухаживать, то на нем бурно произрастают сорняки. Так и на языковом безмерном поле появляются слова-сорняки, доморощенные и особенно чужеземные, слова-однодневки, превращающиеся подчас в повседневки, если с ними не ведется борьба и если они не удаляются с печатных полос языкового поля».

Что касается засорения современного русского языка иностранщиной, то в печати и по радио из него буквально изгнаны исконные слова: обозрение, очерк, рисунок и многие сотни других. «Наши соотечественники весь советский период неизменно теряли, а сейчас обрушно потеряли собственно русский язык» /17, 239/. «Русский вопрос» к концу ХХ века стоит очень недвесмысленно: быть нашему нпроду или не быть? Еще И.С. Тургенев писал, что русский язык настолько богат, что нам нечего брать у тех, кто бедннее нас, и призывал беречь русский язык и никогда не употреблять иностранные слова.