Ограничение дееспособности

1

Введение 2

Глава I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ДЕЕСПОСОБНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 6

§ 1. Понятие дееспособности граждан 6

§ 2. Основание ограничения дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами. 9

§ 3. Правовые последствия признания граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, ограниченными в дееспособности. 12

ГЛАВА II. ПРОИЗВОДСТВО ПО ДЕЛАМ О ПРИЗНАНИИ ГРАЖДАН ОГРАНИЧЕННО ДЕЕСПОСОБНЫМИ В СИСТЕМЕ ВИДОВ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА 17

§ 1. Виды гражданского судопроизводства 17

§ 2. Характер судопроизводства по делам об ограничении дееспособности граждан 22

ГЛАВА III. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ДЕЕСПОСОБНОСТИ ГРАЖДАН 28

§ 1. Принятие заявлений об ограничении дееспособности гражданина 28

§ 2. Лица, участвующие в делах об ограничении дееспособности гражданина 36

§ 3. Предмет доказывания и судебные доказательства по делам об ограничении дееспособности граждан 42

ГЛАВА IV. СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ДЕЕСПОСОБНОСТИ (ГРАЖДАНИНА И ЕГО ИСПОЛНЕНИЕ 47

§ 1. Сущность судебного решения об ограничении дееспособности гражданина 47

§ 2. Исполнение решения об ограничении дееспособности гражданина 51

Заключение 56

Список литературы 57

Нормативные акты 57

Специальная литература 57

Материалы практики 60

Введение

Процесс расширения судебной сферы защиты граж­данских, семейных, трудовых и иных прав российских граждан идет по нескольким направлениям: путем от­несения к судебной подведомственности категорий гражданских дел, в том числе за счет дел, рассматри­ваемых ранее исключительно в административном или ином порядке, и путем установления судебного контро­ля за действиями административных органов. В част­ности, Основами гражданского судопроизводства Сою­за ССР 1961 г., Гражданским процессуальным кодексом РСФСР, Гражданским кодек­сом РСФСР 1964 г., Гражданским кодексом РФ 1994 г. были введены категории су­дебных дел — об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками пли наркоти­ческими веществами, о гражданско-правовой защите чес­ти и достоинства гражданина; отнесены к ведению суда дела, ранее рассматривавшиеся в административном по­рядке: о признании гражданина недееспособным, о признании имущества бесхозяйным, признании гражда­нина безвестно отсутствующим или объявлении его умершим и др.

Особое значение приобретает проблема расширения судебной формы защиты права и в связи с принятием Конституции РФ¹, в которой право на судебную за­щиту возведено в ранг одного из основных конституци­онных прав российских граждан. В ст. 46 Конституции закреплено, что «Каждому гарантируется судебная защита прав и свобод». Во всех тех случаях, когда применение правовых норм вле­чет за собой применение санкций или ведет к ограниче­нию или лишению определенных субъективных прав, наиболее эффективным, как справедливо считают российские ученые-юристы, является использование методов правосудия².

Так, исключительно судебный порядок установлен для случаев ограничения или лишения дееспособности гражданина, т. е. способности лично, своими действия­ми приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности. Судебные гарантии от не­обоснованного ограничения правоспособности и дееспо­собности граждан являются одним из важнейших эле­ментов конституционного права на неприкосновенность личности. Представляется вполне обоснованным широкое толкование конституционного права на неприкосновенность личности, которое гарантирует не только телесную, нравственную и социальную, но и правовую неприкосновенность личности.³

В ст. 22 гражданского законодательства РФ установлено, что никто не может быть ограничен в правоспособности и дееспособности иначе, как в случаях и в порядке, пре­дусмотренных законом. Согласно ГК (ст. 29) признать гражданина недееспособным, т. е. полностью лишить дее­способности можно только в том случае, если он вслед­ствие душевной болезни или слабоумия не может по­нимать значения своих действий или руководить ими. Ограничение дееспособности допускается в отношении гражданина, который вследствие злоупотребления спирт­ными напитками или наркотическими веществами ста­вит свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК).

Исследуемое в настоящей работе судопроизводство по делам о признании гражданина ограниченно дееспособ­ным является одним из установленных законом гражданско-процессуальных средств обеспечения государст­вом возможности личности свободно располагать собой, защиты ее индивидуальной свободы, чести и достоинст­ва от незаконных посягательств со стороны кого бы то ни было.

Естественно, возникает вопрос о соотношении суще­ствующей тенденции к расширению прав советских граж­дан в условиях развитого социализма с установленны­ми законом ограничениями определенных категорий граждан в самостоятельном использовании своих прав, в частности речь идет об ограничении дееспособности граждан. Однако последнее ни в коем случае нельзя рассматривать как ущемление прав граждан или нару­шение их права на неприкосновенность личности. Напро­тив, установление правила об ограничении дееспособ­ности граждан, так же, как и введение судебного поряд­ка признания душевнобольных граждан недееспособ­ными, означает именно усиление защиты прав граждан, усиление гарантий реального осуществления предостав­ленных им прав.

Установление в законодательстве нормы о судебном порядке ограничения дееспособности граж­дан, злоупотребляющих спиртными напитками или нар­котическими веществами, явилось объективной необхо­димостью. Российское государство всемерно способству­ет развитию свободы личности. Однако чем шире рамки свободы личности, тем больший груз ответственнос­ти возлагается на нее. Неограниченной свободы поведе­ния субъекта не существует.

Путь к демократии и правому государству лежит не через ослабление, а через усиление ответственности личности перед общест­вом. Ис­пользование гражданином прав и свобод не должно на­носить ущерб интересам общества и государства, правам других лиц. Демократия не­совместима с анархическим своеволием, пренебрежени­ем законами и нормами советского образа жизни.

Нарушение, правовых, моральных и иных норм по­ведения людей, игнорирование .общественных интересов и другие факты безответственного поведения отдель­ных лиц являются прямым покушением на свободу дру­гих членов общества. Некоторые лица искаженно пони­мают гуманные принципы нашего общества. При таких обстоятельствах устанавливаемые государством огра­ничения в правах с применением в необходимых случа­ях принуждения — объективно необходимы, являются конкретным проявлением заботы общества о свободе каждого его члена ⁴.

Примером подобного рода ограничений в правах лиц, удовлетворяющих свои желания и необузданные прихо­ти в ущерб другим, в ущерб обществу, и является уста­новление в гражданском законодательстве нормы об ог­раничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами и ставящих тем самым свою семью в тяжелое материаль­ное положение.

Ближайшей социальной целью ст. 30 является защи­та имущественных интересов семьи от неправомерного поведения одного из ее членов. По данным бюджетных обследований, в среднем 6,5—7% всех расходов в семей­ном бюджете приходится на спиртные напитки. В семьях же, где есть алкоголики, эти расходы значительно вы­ше. «Алкоголики обходятся своим семьям дорого»⁵.

Укрепление семьи — одна из основных це­лей действующего семейного законодательства Российской Федерации. Однако этой задаче служат и некоторые нормы других отраслей права. В частности, широкое привлечение норм гражданского права позволяет более полно регулировать имущественные отношения в семье, способствует преду­преждению и устранению негативных явлений, которые ослабляют и разрушают семью. Комплексное изучение проблемы взаимодействия норм отраслей права, регули­рующих в той или иной мере различные аспекты существования семьи, составляет одну из актуальных за­дач советской науки.

Значение ст. 30 ГК РФ не ограничивается ее непосред­ственной задачей — ограждением имущественных инте­ресов семьи. Последствия ее применения значительно ши­ре. Как подчеркнуто в постановлении Пленума Верхов­ного Суда РФ от 4 мая 1990 г. «О рассмотрения судами делам об ограничении дееспособности граж­дан, злоупотребляющих спиртными напитками или нар­котическими веществами», ограничение дееспособности является одной из важных мер, способствующих усиле­нию борьбы с пьянством и наркоманией, созданию обста­новки нетерпимости вокруг пьяниц, повышению чувства ответственности граждан перед обществом.

Пьянство и алкоголизм — огромное социальное зло. Его вредные социальные последствия трудно измерить. Практически нет ни одной области человеческих отно­шений, где бы оно ни причинило значительного мораль­ного и материального ущерба⁶.

Усиление общей линии борьбы с пьянством привело к резкому увеличению количества дел об ограничении дееспособности граждан в судах⁷.

В связи с тем, что ст. 16 ГК РСФСР⁸ долгое время после ее введения не получала широкого распростране­ния в судебной практике, в литературе даже появились предложения вообще отказаться от этой нормы права. Однако небольшое количество дел об ограничении дее­способности граждан в суде не означает еще, что нет необходимости в подобном средстве защиты интересов семьи и борьбы с пьянством. Фактически оно исполь­зовалось, но недостаточно. Известны случаи, когда вы­носились решения профсоюзных организаций, товари­щеских судов или администрации предприятий, кото­рыми запрещалось бухгалтерии выдавать заработную плату работнику, злоупотребляющему спиртными на­питками. Так, директор Березниковского автотранспортного предприятия издал приказ, которым запретил бухгалтерии выплачивать слесарю С. причита­ющуюся ему заработную плату и распорядился выдавать таковую его жене. Применение этой меры в приказе мо­тивировано тем, что С. злоупотребляет спиртными на­питками⁹.

Но такая практика незаконна. Согласно 30 Гражданского кодекса РФ ограничение в дееспособности допускается только по решению народного суда. Другими положениями и административными актами таких полномочий соот­ветствующим органам не предоставлено. Требуется большая разъяснительная работа, эффективный проку­рорский надзор, чтобы не допускались указанные нару­шения закона.

Устанавливая необходимые ограничения дееспособ­ности граждан, советское государство принимает меры к тому, чтобы никто не мог произвольно, не считаясь с законами, с демократическими порядками в стране, уве­личивать эти ограничения, превышать свои полномочия. Применение ст. 30 ГК РФ (ст. 16 ГК РСФСР) существенно стесняет права граж­данина, вследствие чего выступает крайней мерой, отно­сящейся исключительно к компетенции органов правосу­дия. Поэтому неправомерным являлось пожелание К. С. Юдельсона отнести дела об ограничении дееспо­собности граждан и назначение над ними попечительст­ва к компетенции товарищеских судов¹⁰. Применение же санкций, существенным об­разом ограничивающих субъективные права граждан, не отвечает природе этих органов. Только судебный по­рядок использования такой меры борьбы с пьянством, как ограничение дееспособности гражданина, в наиболь­шей степени может обеспечить законное и обоснован­ное рассмотрение дела и воспитательно-предупредитель­ное воздействие на граждан.

Исследованию этого порядка и посвящена данная работа.

Наша работа состоит из четырех глав. В первой главе рассматриваются I. Общие положения о дееспособности в гражданском праве Российской Федерации, вторая глава посвящена месту производства дел о признании гражданина ограниченно дееспособным в системе гражданского судопроизводства Российской Федерации, в третьей главе рассматриваются процессуальные особенности вышеупомянутой категории дел, четвертая глава целиком посвящена рассмотрению судебного решения и его исполнения об ограничении дееспособности гражданина.

Глава I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ДЕЕСПОСОБНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Понятие дееспособности граждан

Гражданская дееспособность определяется в законе как способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности (ст. 11 ГК РФ).

Обладать дееспособностью - значит иметь способность лично (через представителя) совершать различные юридические действия: заключать договоры, выдавать доверенности и т.п., а также отвечать за причиненный имущественный вред (повреждение или уничтожение чужого имущества, повреждение здоровья и т. п.), за неисполнение договорных и иных обязанностей.

Исходя из этого принято считать, что дееспособность включает, во-первых, способность к совершению сделок (сделкоспособность) и, во-вторых, способность нести ответственность за неправомерные действия (деликтоспособность).

Однако в определении дееспособности граждан, данном в законе (ст. 21 ГК РФ), не говорится о способности гражданина своими действиями осуществлять имеющиеся у него гражданские права и обязанности. Это можно считать несовершенством указанной нормы, ибо если гражданин может самостоятельно приобрести право, то за ним нельзя не признать и способность осуществлять его.

Ценность названной категории определяется тем, что дееспособность юридически обеспечивает активное участие личности в экономическом обороте, хозяйственной жизни, реализации своих имущественных прав, в первую очередь права собственности, а также личных неимущественных прав.

Следовательно, категория дееспособности граждан представляет большую ценность в силу того, что является юридическим средством выражения свободы "суверенитета" личности в сфере имущественных и личных неимущественных отношений.

Дееспособность, то есть способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя обязанности и исполнять их, возникает у гражданина, как и ранее, по достижении 18 лет (совершеннолетия) (ст. 21 ГК РФ). В ряде случаев полная дееспособность может наступить и до достижения 18 лет - такие случаи установлены в ГК. В п. 2 ст. 21 сохранена действовавшая и ранее норма, согласно которой в случае, когда законом допускается вступление в брак до достижения 18 лет, заключивший брак несовершеннолетний приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак. В этой же статье предусмотрены последствия, касающиеся дееспособности супругов в случае прекращения брака: его расторжения или признания недействительным. Эти последствия неодинаковы. Так, если брак расторгнут, дееспособность сохраняется за расторгнувшими брак супругами, не достигшими совершеннолетия. Если же брак признается недействительным, то вопрос о сохранении дееспособности за бывшим супругом, не достигшим совершеннолетия, решает суд. В решении о признании брака недействительным суд может указать, если сочтет это необходимым, об утрате несовершеннолетним супругом приобретенной им при вступлении в брак дееспособности. В последнем случае несовершеннолетний лишается полной самостоятельности и наделяется теми же правами, что и несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет (ст. 26 ГК).

В ГК назван еще один, до сих пор неизвестный нашему законодательству случай, когда гражданин может быть наделен полной дееспособностью до наступления совершеннолетия (ст. 27 ГК). Такая необходимость возникла в связи с широким развитием предпринимательской деятельности, в том числе и среди лиц, не достигших 18 лет, и была связана не только с интересами самих несовершеннолетних, но и с заботой об устойчивости гражданского оборота, предполагающей создание определенных гарантий для кредиторов.

Речь идет о так называемой эмансипации. Имеется в виду, что несовершеннолетний, достигший 16 лет, может быть объявлен дееспособным, если он работает по трудовому договору или с согласия родителей (усыновителей, попечителей) занимается предпринимательской деятельностью (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Если родители (усыновители, попечители) согласны, эмансипация производится по решению органов опеки и попечительства. При отсутствии такого согласия вопрос решается судом. В суд также может быть обжалован отказ органов опеки и попечительства в вынесении решения об объявлении несовершеннолетнего полностью дееспособным.

Формулировка ст. 27 дает основание сделать вывод, что занятие предпринимательской деятельностью или работа по трудовому договору не являются безусловными основаниями для эмансипации. Орган опеки и попечительства, а также суд в каждом конкретном случае при принятии соответствующего решения должны оценить длительность и устойчивость трудовой или предпринимательской деятельности несовершеннолетнего, размер его заработка и других доходов, иные обстоятельства.

Лица, ставшие дееспособными вследствие вступления в брак или объявления их дееспособными в порядке эмансипации, имеют такие же права и такие же обязанности, что и лица, достигшие 18 лет: они самостоятельно заключают любые сделки, отвечают как по договорным обязательствам, так и по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда. Если над такими несовершеннолетними было установлено попечительство, оно прекращается.

В ст. 22 ГК закреплено общее правило, существовавшее и ранее: ограничение граждан в правоспособности и дееспособности допускается лишь в случаях и в порядке, установленных законом. При этом из п. 2 ст. 1 ГК следует, что соответствующие ограничения могут вводиться только федеральными законами.

Правоспособностью обладают все граждане в силу своего существования независимо от каких-либо индивидуальных качеств. Поэтому полное ограничение правоспособности невозможно: гражданин может быть ограничен лишь в осуществлении отдельных прав. Так, Уголовным кодексом РСФСР в качестве наказания за совершенное преступление допускается лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. По приговору суда это наказание может быть назначено на срок от одного года до пяти лет (ст. 29 УК).

В соответствии с Законом РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"¹¹ гражданин может быть временно (на срок не более пяти лет и с правом последующего переосвидетельствования) признан непригодным вследствие психического расстройства к выполнению отдельных видов профессиональной деятельности и работы, связанной с источником повышенной опасности. Такое решение принимается врачебной комиссией, уполномоченной на то органом здравоохранения, на основании оценки состояния психического здоровья гражданина в соответствии с перечнем медицинских психиатрических противопоказаний. Это решение может быть обжаловано гражданином в суд.

ГК допускает также возможность ограничения законом права отдельных категорий граждан участвовать в хозяйственных обществах и товариществах за исключением акционерных обществ.

Ограничение или полное лишение дееспособности допускается по решению суда в случаях, предусмотренных ГК.

Норма, содержащаяся в ст. 22 ГК, предусматривает не только недопустимость лишения и ограничения правоспособности и дееспособности граждан иначе как в случаях и порядке, установленных законом, но и последствия несоблюдения такого порядка. Речь идет о том, что акт государственного или иного органа, устанавливающий в нарушение закона ограничение дееспособности граждан или их права заниматься предпринимательской деятельностью, признается недействительным. Порядок признания актов государственных органов или органов местного самоуправления недействительными установлен ст.13ГК.

Правоспособность и дееспособность - неотъемлемые качества, характеризующие личность гражданина как субъекта гражданского права. Поэтому и сам гражданин не вправе совершать сделки, направленные на полный или частичный отказ от правоспособности или дееспособности. Пункт 3 ст. 22 ГК более четко, чем это было ранее, определяет последствия совершения таких сделок: они ничтожны,

Только в случаях, допускаемых законом, гражданин может отказаться от определенных прав или ограничить себя в правах. Например, Положением о федеральной государственной службе, утвержденным Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 года, определено: "Государственный служащий не вправе ... заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, в том числе участвовать в управлении хозяйствующим субъектом независимо от его организационно-правовой формы"¹². Следовательно, гражданин, ставший государственным служащим, лишает себя права заниматься предпринимательской деятельностью.

Дееспособность, в отличие от правоспособности, связана с определенными качествами гражданина: способностью понимать значение своих действий, руководить ими и предвидеть последствия их совершения. Эти качества зависят не только от возраста, но и от состояния психики. Поэтому если гражданин не может правильно оценивать значение своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства, он может быть признан судом недееспособным (ст. 29 ГК).

Гражданским процессуальным кодексом установлен специальный порядок признания судом гражданина недееспособным (гл. 29 ГПК):

• Подача заявления

Дело о признании гражданина ограниченно дееспособным вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами либо недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия может быть начато по заявлению членов его семьи, профсоюзов и иных общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения.

В заявлении о признании гражданина ограниченно дееспособным должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие, что лицо, злоупотребляющее спиртными напитками или наркотическими веществами, ставит свою семью в тяжелое материальное положение.

• Рассмотрение заявления

Дело о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с обязательным участием прокурора и представителя органа опеки и попечительства. Гражданин, о признании которого недееспособным рассматривается дело, вызывается в судебное заседание, если это возможно по состоянию его здоровья.

Судебные издержки, связанные с рассмотрением дела о признании гражданина ограниченно дееспособным или недееспособным, с заявителя не взыскиваются.

Суд, установив, что члены семьи, подавшие заявление, действовали недобросовестно с целью заведомо необоснованного ограничения или лишения дееспособности гражданина, взыскивает с них все судебные расходы.

• Решение суда по заявлению

Решение суда, которым гражданин признан ограниченно дееспособным или недееспособным, является основанием для назначения органом опеки и попечительства ограниченно дееспособному попечителя, а недееспособному - опекуна.

Основанием для ограничения дееспособности гражданина могут послужить два условия: злоупотребление спиртными напитками или наркотическими средствами и как следствие этого - наступившее тяжелое материальное положение его семьи (ст. 30 ГК). Если гражданин проживает один (не имеет семьи), он не может быть ограничен в дееспособности. Ограничение дееспособности производится судом в особом порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом (ст. 29 ГПК). Ограниченному в дееспособности гражданину назначается попечитель. Объем дееспособности таких граждан максимально сужен: они вправе совершать лишь мелкие бытовые сделки. Совершать любые иные сделки по распоряжению имуществом (покупать, продавать, дарить, обменивать и т. п.), а также получать заработную плату, пенсию, иные доходы и распоряжаться этими средствами они могут лишь с согласия попечителя.

В то же время ограничение в дееспособности не влияет на самостоятельность имущественной ответственности таких лиц: они сами несут ответственность по обязательствам, вытекающим из договоров и других совершенных ими сделок, а также отвечают за причиненный ими вред.

Если отпали основания, в силу которых гражданин был признан ограниченно дееспособным (он прекратил злоупотреблять спиртными напитками и наркотическими средствами либо вследствие развода, смерти, раздела и т. п. перестала существовать его семья), суд отменяет ограничение дееспособности и на основании решения суда отменяется попечительство.

Статья 30 ГК РФ полностью соответствует ранее действовавшей ст. 16 ГК 1964 года.

Сделки по распоряжению имуществом подопечных совершаются под контролем органов опеки и попечительства и с ограничениями, установленными ст. 37 ГК.

§ 2. Основание ограничения дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами.

Среди правовых мер по оздоровлению быта особое место занимает ограничение дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками, наркотическими и токсическими веществами и тем самым ставящих свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК). Ограничение дееспособности ограждает прежде всего права лиц, находящихся на иждивении алкоголика или наркомана. В то же время указанная мера помогает гражданину избавиться от пагубной привычки, т.е. защищает и его здоровье, и его права. Ограничение дееспособности применимо к совершеннолетним гражданам достигшим 18 лет. До совершеннолетия их дееспособность ограничена законом (ст. 26, 28 ГК, ст. 32 ГПК). Однако злоупотребление алкоголем или наркотическими или психотропными веществами встречается и среди несовершеннолетних. В подобных случаях по ходатайству законных представителей или органов опеки и попечительства суд вправе лишить несовершеннолетних права самостоятельно распоряжаться своими доходами (ст. 26 ГК). Следовательно, и без того ограниченная дееспособность еще более сужается.

Злоупотреблением спиртными напитками или наркотическими средствами, дающим основание для ограничения дееспособности гражданина, является такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение. Наличие у других членов семьи заработка или иных доходов само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, злоупотреблявшего спиртными напитками или наркотическими средствами, необходимой материальной поддержки либо вынуждена содержать его полностью или частично.

При этом необходимо также учитывать, что закон не ставит возможность ограничения дееспособности гражданина в зависимость от признания его хроническим алкоголиком или наркоманом.

К числу членов семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, относятся: супруг, совершеннолетние дети, родители, другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы, которые проживают с ним совместно и ведут общее хозяйство.

К иным общественным организациям, указанным в ст. 258 ГПК РСФСР, относятся те, в положении или уставе которых предусмотрено право возбуждать в суде вопрос об ограничении дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, например районные (городские) комиссии по делам несовершеннолетних, образуемые при органах исполнительной власти.

Если заявление подано лицом, не имеющим на то право, суд должен, не прекращая производство по делу, обсудить вопрос о замене ненадлежащего заявителя надлежащим, исходя из требований ст. 36 ГПК РСФСР.

Совершеннолетние члены семьи гражданина, интересы которых непосредственно затрагиваются возбуждением дела об ограничении его дееспособности, принимают участие в процессе в качестве заявителей как в том случае, когда они сами обращаются в суд, так и в случае привлечения к делу в связи с заявлением, поданным в их интересах прокурором, органом опеки и попечительства, профсоюзным союзом, психиатрическим лечебным учреждением или общественной организацией.

В целях наиболее полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела суд обязан в соответствии со ст. 261 ГПК РСФСР обеспечивать участие в рассмотрении каждого дела самого гражданина, об ограничении дееспособности которого ставится вопрос, а также прокурора и представителя органа, осуществляющего функции по опеке и попечительству над лицами, признанными ограниченно дееспособными.

В целях обеспечения своевременного и правильного разрешения заявления судья в порядке ст. ст. 141, 142 ГПК РСФСР определяет доказательства, которые каждая сторона должна представить в обоснование своих утверждений, и предлагает, если это необходимо, представить дополнительные доказательства.

По делам этой категории могут быть использованы любые средства доказывания, перечисленные в ст. 49 ГПК РСФСР, в частности свидетельские показания, акты милиции и общественных организаций, справки из медицинских вытрезвителей, акты администрации об отстранении лица от работы в связи с появлением в нетрезвом состоянии либо в состоянии наркотического опьянения, копии решений судов по делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по п. 7 ст. 33 КЗоТ Российской Федерации, документы о доходах семьи и количестве ее членов, а также другие материалы, подтверждающие факты злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами и характеризующие материальное положение семьи.

Если совершеннолетние члены семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, возражают против ограничения его дееспособности, суду необходимо тщательно проверить обоснованность доводов этих лиц.

При этом необходимо учитывать, что возражения кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела, начатого по заявлению лица, указанного в ст. 258 ГПК, в том числе и по заявлению другого члена семьи, не являются основанием для прекращения производства по делу, что допустимо только в случаях, предусмотренных ст. 219 ГПК РСФСР.

Если производство по делу будет прекращено в связи с отказом заявителя от своего требования, то это обстоятельство не исключает возможности возбуждения впоследствии этим же заявителем дела об ограничении дееспособности того же гражданина в случае, если последний, по утверждению заявителя, продолжает злоупотреблять спиртными напитками или наркотическими средствами и после прекращения производства по делу.

Другие лица, перечисленные в ст. 258 ГПК РСФСР, при отказе заявителя от своего требования вправе обратиться в суд с заявлением об ограничении дееспособности того же гражданина по тем же основаниям.

Установив, что гражданин злоупотребляет спиртными напитками или наркотическими средствами и вследствие этого его семья находится в тяжелом материальном положении, суд не вправе отказать в удовлетворении заявления лишь на том основании, что лицо, в отношении которого возбуждено дело об ограничении дееспособности, обязалось изменить свое поведение к лучшему.

Дела об ограничении дееспособности возбуждаются по заявлению прокурора, органов опеки и попечительства, психиатрического учреждения, общественных организаций, совершеннолетних членов семьи (ст. 258 ГПК). Заявитель обычно освобождается от судебных расходов. Они взыскиваются только с недобросовестных членов семьи, возбудивших заведомо необоснованное дело об ограничении или лишении дееспособности гражданина (ст. 261 ГПК).

Заявление об ограничении дееспособности рассматривается по месту жительства или работы соответствующего лица, нередко в выездных заседаниях. Последнее усиливает воспитательное воздействие процесса¹³. С той же целью практикуется вызов граждан, состоящих на учете в местных наркологических и правоохранительных органах.

Оспаривание гражданином или его представителем оснований ограничения не препятствует разрешению дела в порядке особого производства, ибо искового производства по данной категории дел законом не предусмотрено. Специфика дел исключает и возможность мирового соглашения¹⁴. Копия вступившего в законную силу решения об ограничении дееспособности в течение трех дней направляется в органы опеки и попечительства, которые решают вопрос о назначении попечителя. На последнего возлагается контроль за совершение подопечным гражданско-правовых сделок, представление его интересов в суде (ст. 48 ГПК). При отпадении оснований к ограничению дееспособности лиц, перечисленных в ст. 258 ГПК, сам гражданин или его попечитель вправе возбудить дело о восстановлении дееспособности. Заявление рассматривается судом по месту жительства заинтересованного лица независимо от того, где рассматривалось дело об ограничении дееспособности. В соответствии с решением суда о восстановлении дееспособности попечительство отменяется.

Дело о признании гражданина дееспособным рассматривается по его месту жительства. Заявителями являются опекун или лица, перечисленные в ст. 258 ГПК. Гражданин, признанный недееспособным, в суд обращаться не вправе. Основным доказательством по делу является заключение судебно-психиатрической экспертизы, назначаемой в силу ст. 263 ГПК. По вступлении в законную силу решения о признании гражданина дееспособным опека и иные ограничения (например, связанные с осуществлением избирательного права) отменяются. Восстановление дееспособности означает не исправление судебной ошибки, а новое разрешение дела по существу в связи с изменившимися обстоятельствами.

§ 3. Правовые последствия признания граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, ограниченными в дееспособности.

Правильное применение ст. 30 ГК РФ, предусматривающей возможность ограничения судом дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами, является одной из мер, направленных на предупреждение многих нарушений общественного порядка, воспитание граждан в духе сознательного отношения к труду, семье, соблюдению правил общественного поведения, а также на защиту прав и охраняемых законом интересов членов семьи граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами, и самих лиц, в отношении которых возбужден вопрос об ограничении дееспособности.

Под ограничением дееспособности следует понимать лишение судом гражданина права производить без согласия попечителя следующие действия:

продавать, дарить, завещать, обменивать, покупать имущество, а также совершать и другие сделки по распоряжению имуществом, за исключением мелких бытовых;

непосредственно самому получать заработную плату, пенсию и другие виды доходов (авторский гонорар, вознаграждение за открытия, изобретения, заработок в колхозе, суммы, причитающиеся за выполнение работ по договору подряда, всякого рода пособия и т.п.).

Вместе с тем в остальных исключительных случаях, если ко времени рассмотрения дела гражданин перестал злоупотреблять спиртными напитками или наркотическими средствами и утверждает, что принял окончательное решение по этому вопросу, однако период времени, в течение которого он изменил свое поведение к лучшему, является непродолжительным, и не дает уверенности в том, что гражданин выполнит принятое им решение, суд с целью проверки указанного обстоятельства, вправе с учетом мнения заявителя и совершеннолетних членов семьи гражданина отложить разбирательство дела, поскольку гражданское процессуальное законодательство не содержит правил, ограничивающих возможность суда сделать это для выяснения действительных обстоятельств дела.

Если после отложения дела суд придет к выводу, что гражданин действительно изменил свое поведение, то, отказывая в удовлетворении заявления, целесообразно обсудить вопрос о необходимости предупреждения гражданина о недопустимости повторения злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами.

Разрешение каких-либо других вопросов, связанных с ограничением дееспособности (например, вопроса об установлении попечительства), в компетенцию суда не входит.

Гражданину, признанному недееспособным, назначается опекун, который совершает от его имени сделки и несет ответственность как по этим сделкам, так и за вред, причиненный недееспособным.

Сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным, в силу закона являются ничтожными. Но и для этих случаев закон установил исключение из названного общего правила: в интересах гражданина, признанного недееспособным, суд по требованию его опекуна может признать такую сделку действительной, если будет установлено, что такая сделка совершена к выгоде этого гражданина.

Лишение дееспособности не безвозвратно. Если отпадут основания, в силу которых гражданин был признан недееспособным, суд выносит решение о признании его дееспособным и на основании решения отменяется установленная над ним опека,

Для назначения попечителя суд обязан в течение трех дней со дня вступления решения в законную силу выслать копию этого решения органу опеки и попечительства по месту жительства лица, признанного ограниченно дееспособным (ст. 34 ГК РФ).

Отмена судом ограничения дееспособности (ч. 2 ст. 263 ГПК РСФСР) может иметь место лишь при наличии достаточных данных, свидетельствующих о прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, и в связи с этим ему может быть доверено самостоятельное распоряжение имуществом и денежными средствами.

Отмена ограничения дееспособности должна последовать и в том случае, когда семья лица, признанного ограниченно дееспособным, перестала существовать (развод, смерть, разделение семьи) и, следовательно, отпала обязанность этого лица предоставлять средства на ее содержание.

Заявление об отмене ограничения подается лицами, указанными в ч. 2 ст. 263 ГПК РСФСР, в суд по месту жительства данного гражданина и тогда, когда решение о признании его ограниченно дееспособным было вынесено другим судом.

В ГК впервые включены нормы об опеке и попечительстве. До сих пор они содержались в Кодексе о браке и семье . Ими регулируются общие вопросы опеки и попечительства: цели опеки и попечительства, правовое положение и функции опекунов и попечителей (ст. 31, 32 и 33 ГК), органы опеки и попечительства, назначение опекунов и попечителей, а также освобождение или отстранение их от обязанностей, исполнение опекунами и попечителями своих обязанностей, прекращение опеки и попечительства

Среди норм ГК об опеке и попечительстве особого внимания заслуживает ст. 37, которая устанавливает контроль со стороны органов опеки и попечительства за действиями опекунов и попечителей по распоряжению имуществом подопечных. В этой статье более четко, чем это было ранее, предусмотрены пределы такого контроля: без предварительного согласия органа опеки и попечительства опекун не вправе совершать, а попечитель давать согласие на совершение сделок, которые влекут уменьшение имущества подопечного (по отчуждению имущества, в том числе дарению и обмену, сдаче его в наем (аренду), в безвозмездное пользование или в залог, разделу имущества или выделу из него доли и т. п.), а также сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав (отказ от наследства, непринятие имущества в дар и т. п.).

Только с предварительного согласия органов опеки и попечительства могут расходоваться доходы подопечного. Это ограничение не относится лишь к тем расходам, которые необходимы для содержания самого подопечного.

В ст. 37 не указано, в какой форме должно быть выражено согласие органов опеки и попечительства. По аналогии со ст. 26 ГК можно признать, что такое согласие во всех случаях должно иметь письменную форму.

Статья 37 устанавливает не только контроль за действиями опекунов и попечителей по распоряжению имуществом подопечных, но и определенные ограничения их действий в этой сфере. Так, опекунам и попечителям, а также их супругам и близким родственникам запрещается совершать сделки с подопечными за исключением лишь безвозмездных сделок, совершаемых к выгоде подопечных.

В заключение главы приведу пример из обзора судебной практики Верховного Суда РСФСР по некоторым вопросам, возникшим при рассмотрении гражданских дел в кассационном порядке и в порядке надзора в 1984 году.

В соответствии со ст. 92 ГК РСФСР собственнику принадлежат права владения, пользования, и распоряжения имуществом в пределах, установленных законом. Следовательно, сделка, совершенная гражданином в отношении принадлежащего ему на праве личной собственности имущества, может быть признана недействительной в случаях, предусмотренных законом.

В настоящее время правомочия собственника установлены Гражданским кодексом Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ

Между тем при рассмотрении конкретных споров о недействительности сделок суды не всегда глубоко анализируют обстоятельства, при которых эти сделки совершены, существенные доказательства остаются вне их внимания и им не дается оценки по правилам ст. 56 ГПК. В результате выносятся необоснованные решения, которые впоследствии отменяются.

В качестве примера можно привести дело по иску Ш. к П. и А. о признании недействительным договора дарения, рассмотренное Моршанским районным народным судом Тамбовской области.

Ш. предъявил иск к своей сестре А. и племяннику П. о признании недействительным договора дарения, заключенного его матерью Ш-вой 17 апреля 1979 г., согласно которому она подарила принадлежащий ей дом своему внуку П.

Ш. указал, что Ш-ва при жизни составила завещание на дом на его имя, а затем под воздействием угроз и насилия своей дочери А. подарила этот дом ее сыну П.

Решением Моршанского районного народного суда иск о признании договора дарения недействительным удовлетворен. Мотивировано это решение ссылкой на то, что А. всячески добивалась заключения такого договора, что, по мнению суда, подтвержцается показаниями С. - сестры Ш-вой, письмами Ш-вой, адресованными сыну, и телеграммой, которую А. дала истцу. По мнению народного суда, договор дарения недействителен в силу ст. ст. 56 и 58 ГК.

В настоящее время действуют основания признания сделки недействительной, установленные § 2 главы 9 Гражданского кодекса РФ

Судебная коллегия по гражданским делам Тамбовского областного суда решение народного суда оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР принес протест на решение и кассационное определение, в котором указал следующее.

В силу ст. 58 ГК недействительна сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую гражданин был вынужден совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях. По каким именно основаниям из тех, которые предусмотрены ст. 58 ГК, народный суд признал недействительным договор дарения, в решении не указано.

Ссылка народного суда на показания свидетеля С., письма и телеграмму Ш-вой не убедительна, поскольку суд не проверил, написаны ли письма самой Ш-вой или кем-либо другим и к какому времени они относятся. Написаны они разным почерком. Ответчица в надзорной жалобе утверждала, что письма написаны не ее матерью. В копии письма от имени Ш-вой указано, что сама она писать не может, ей приходится просить людей. После вынесения решения к делу приобщены еще копия письма от имени Ш-вой и два письма с подписью "мама", которые нуждаются в исследовании их судом и оценке.

Телеграмма, которую якобы Ш-ва направила на имя сына "с выездом задержись, все нормально", не дает оснований рассматривать ее как доказательство по возникшему спору. Кроме того, неизвестно, кем в действительности эта телеграмма была дана.

Не подтверждено материалами дела и утверждение суда о том, что договор дарения недействителен на основании ст. 56 ГК.

Кроме того при рассмотрении судом не было учтено то обстоятельство, что гр. Ш-ва была лишена дееспособности на основании ст. 16 ГК РСФСР¹⁵ и ей был назначен опекун.

Иск о признании договора дарения по этим основаниям недействительным не предъявлялся и вопрос о том, могла ли Ш-ва при заключении договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими, судом не проверялся.

Поскольку обстоятельства дела надлежаще не исследованы, решение народного суда подлежит отмене.

Протест удовлетворен. Решение Моршанского районного народного суда и определение судебной коллегии областного суда отменены. Дело направлено на новое рассмотрение.

ГЛАВА II. ПРОИЗВОДСТВО ПО ДЕЛАМ О ПРИЗНАНИИ ГРАЖДАН ОГРАНИЧЕННО ДЕЕСПОСОБНЫМИ В СИСТЕМЕ ВИДОВ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

§ 1. Виды гражданского судопроизводства

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР дает основание выделить три вида су­допроизводства: исковое, производство по делам, возни­кающим из административно-правовых отношений, и осо­бое производство.

Процесс формирования этих видов судопроизводства в российском законодательстве и теории был длительным, и, как справедливо отмечает Д. М. Чечот, его нельзя считать полностью законченным¹⁶. Регламентация в за­коне деления процесса на виды не сняла с повестки дня вопросов о том, к какому из видов производств должны быть отнесены те или иные категории дел, о понятии, критериях разграничения и количестве видов произ­водств и вообще о допустимости деления судопроизвод­ства на виды.

Рассмотрение данных общих вопросов поможет, на наш взгляд, определить процессуальную природу иссле­дуемых в настоящей работе дел об ограничении дееспо­собности граждан. Для отдельных видов судопроизвод­ства характерны весьма существенные особенности по­рядка рассмотрения их в суде, поэтому правильное рас­пределение гражданских дел по видам производства имеют важное значение.

Некоторые авторы выступают против традиционной концепции видов производств в гражданском процессе, считая, что деление судопроизводства на виды наруша­ет принцип единства гражданского судопроизводства. Они полагают, что в гражданском процессе следует вы­делять только дела, рассматриваемые по общим прави­лам за отдельными изъятиями и дополнениями, установ­ленными законом¹⁷.

Думается, такие выводы являются весьма спорны­ми. Нельзя согласиться с приведенными М. Хутызом ар­гументами по поводу того, что деление процесса на ви­ды противоречит законам логики, что логически каждый отдельный вид не может быть элементом другого¹⁸. На наш взгляд, любая научная классификация предполага­ет сочетание в явлениях общих родовых и видовых от­личий. В классификации видов судопроизводства имеют­ся общие родовые признаки всех производств и видовые отличия — нормы, которые действуют только в одном из производств. Общими правилами судопроизводства при­знается исковое производство. Из него выделены и объ­единены в подразделы II и III раздела II ГПК нормы, устанавливающие процессуальные особенности рассмотрения дел, возникающих из админи­стративно-правовых отношений, и дел особого производ­ства. Рассмотрение этих дел происходит по общим пра­вилам с учетом указанных процессуальных особенностей. Выделение видов гражданского судопроизводства не означает, что одни вид не имеет ничего общего с другим. Их существование не исключает единства формы гражданского процесса.

Диалектика отдельного и общего в гражданском су­допроизводстве выражается в том, что гражданский про­цесс как общее существует в отдельных формах. Эти формы, обладая характерными признаками, вместе с тем имеют признаки, общие для гражданского судопро­изводства в целом. Авторы, выступающие против деле­ния судопроизводства на виды, допускают, на наш взгляд, смешение понятия производства как группы обо­собленных правил рассмотрения дел с пониманием про­изводства в смысле определенного круга подведомствен­ных суду гражданских дел. В последнем смысле термин «производство» употребляется в нашем законодательст­ве (подразделы раздела II ГПК).

Проблема природы каждого из видов судопроизвод­ства может быть решена с установлением объективно существующего критерия, лежащего в основе их выделе­ния и разграничения друг от друга. Думается, таким классификационным критерием является наличие или отсутствие спора о праве. Именно такой критерий избран законом (ч. 3 ст. 246 ГПК).

Спор о праве, как правило, является предметом дея­тельности суда по делам, возникающим из гражданских, семейных и трудовых правоотношений, если хотя бы одной из сторон в споре является гражданин. Для разрешения этих споров в гражданском судопроизводстве установлена исковая форма.

Исковое производство занимает центральное место в гражданском процессе. Достаточно сказать, что дела этого производства составляют в суде абсолютное боль­шинство среди всех дел, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства (около 90%). Исковая форма защиты права привлекает пристальное внимание российских ученых-процессуалистов. Глубокое исследова­ние она получила в работах А. Ф. Клейнмана, М. А. Гурвича, А. А. Добровольского, С. В. Курылева, И. А. Жеруолиса, Д. М. Чечота и др.

Сущность исковой формы может быть понята из обусловленности ее характером российского гражданско­го права, применяемого в этой форме, и связи ее с ним¹⁹. Отношения, для которых свойственно равное положе­ние субъектов в материальном правоотношении, требу­ют таких форм разрешения спора, которые гарантирова­ли бы сторонам равное участие в разрешении возник­шего конфликта, причем органом, занимающим по отно­шению к ним нейтральное положение.

Принципы гражданского права обусловили в опре­деленной мере и соответствующие основные положения российского гражданского процессуального права, регу­лирующего исковое производство, в котором применяют­ся нормы гражданского права (равенство граждан пе­ред судом и законом, диспозитивность, участие сторон или их представителей в гражданском процессе, состя­зательность и т. д.). Сущность исковой формы состоит в том, что она обеспечивает сторонам гарантии правиль­ного разрешения спора с обязательным равноправием сторон в ведении спора, а кроме того, обязывает суд рас­сматривать и разрешать спор о праве в строгом соответ­ствии с нормами материального и процессуального права с соблюдением процессуальных гарантий для всех лиц, участвующих в деле ^п. Исковая форма является наиболее разработанной, демократичной формой. Поэтому спра­ведливы выводы профессора А. А. Добровольского об использовании этой формы для разрешения не только спо­ров о праве гражданском, но и любых иных споров о праве, и не только в суде, но и в других уполномоченных на разрешение споров о праве органах с соблюдением оп­ределенного процессуального порядка²⁰.

Спор о праве между двумя сторонами является пред­метом судебного разбирательства и в делах, возникаю­щих из административно-правовых отношений. Такой вывод можно сделать из анализа этих дел (ст. 231 ГПК). Например, гражданин, обращаясь в суд с жало­бой на постановление административного органа о на­ложении штрафа, оспаривает правильность его взыска­ния. Административный орган, напротив, доказывает, что гражданин правильно подвергнут штрафу и должен его уплатить. В данном случае идет спор о правах и обя­занностях сторон административного правоотношения, имеются две стороны с противоположными интересами. И хотя дело возбуждается жалобой, содержащееся в ней материально-правовое требование мало чем отличается от иска в делах гражданских²¹. Оба участника админи­стративного правоотношения — орган государственного управления и гражданин — так же, как и субъекты дру­гих материальных правоотношений, перед лицом незави­симого народного суда становятся равноправными сто­ронами гражданского процесса. Оба они получают равные процессуальные возможности в состязательном глас­ном процессе доказывать правомерность своих требова­ний и незаконность действий другой стороны. Процесс по данным делам подчиняется общим правилам граж­данского судопроизводства за исключением отдельных дополнений и изъятий, обусловленных характером ма­териального административного правоотношения, сто­роны которого находятся в отношениях власти и подчи­нения.

Таким образом, характерной чертой искового произ­водства и производства по делам, возникающим из ад­министративно-правовых отношений, является наличие двух сторон с противоположными юридическими интере­сами, между которыми идет спор о праве (гражданском, семейном, трудовом, административном).

В противоположность указанным делам в делах осо­бого производства нет спора о праве, а следовательно, нет сторон, имеющих противоположные юридические интересы. Перечень дел этого вида производства дан в ст. 245 ГПК. В него же входят как самостоятельные категории дела о признании гражданина вновь дееспособ­ным и об отмене ограничения дееспособности (ст. 263 ГПК).

Вопрос о предмете судебной защиты по делам осо­бого производства не получил единообразного разреше­ния в литературе. Существует в основном три точки зре­ния: одни ученые считают таким предметом охраняемые законом интересы, другие — только субъективные пра­ва, третьи — и то и другое. Большинство ученых пола­гает, что в делах особого производства предметом су­дебной защиты всегда выступает только охраняемый за­коном интерес, но не субъективное право²². Противопо­ложная точка зрения высказана И. А. Жеруолисом, ко­торый полагает, что цель искового и особого производств одинакова: защита субъективного права. По его мнению, судебное установление юридического факта есть одно­временно подтверждение субъективных прав, неразрыв­но связанных с данным фактом²³. С этим мнением нель­зя согласиться.

Действительно, установление любого юридического факта никогда не бывает самоцелью, а совершается в интересах реализации тех прав, которые неразрывно свя­заны с данным фактом. Но права и обязанности у субъ­екта возникают не непосредственно с установлением юри­дического факта, а лишь в конечном счете, когда предъ­являются требования, вытекающие из этого факта. Ох­раняемый законом интерес означает только предпосыл­ку .для приобретения пли утраты субъективного права или обязанности. Субъективное право возникает у ли­ца на основе юридических фактов, предусмотренных нор­мой объективного права. Однако гипотеза нормы мате­риального права, как правило, состоит не из одного, а нескольких юридических фактов. Установление одного из фактов еще не влечет за собой правовых последствий. Так, установление факта регистрации брака не означает возникновения у супруга права на пенсию по случаю потери кормильца, ибо закол такие правовые последст­вия связывает не только с тем, является ли заявитель супругом умершего, но и с другими юридическими фак­тами (нетрудоспособность).

Кроме того, один и тот же юридический факт сам по себе или в различном сочетании с другими фактами может вызвать для заявителя разнообразные субъек­тивные права и обязанности. Перед судом в особом про­изводстве не стоит задача выявить этот комплекс об­стоятельств и на этой основе решить, какие, возможно субъективные, права возникнут у заявителя в связи с устанавливаемым фактом. Само по себе судебное реше­ние об установлении юридического факта не влечет непосредственно возникновения, изменения или прекра­щения личных или имущественных прав. Защита инте­ресов в особом производстве в большинстве случаев слу­жит промежуточным звеном для осуществления или при­обретения субъективных прав, в то время как в исковом производстве или по административно-правовым делам эта защита представляет собой достижение конечной це­ли истца или заявителя²⁴.

Думается, на более правильных позициях стоят те авторы, которые считают, что по делам особого произ­водства осуществляется защита не только охраняемых законом интересов, но и в некоторых случаях непосред­ственно материальных субъективных прав. Так, Р. Е. Гукасян вполне обоснованно относит к числу пос­ледних дела о признании имущества бесхозяйным, об ус­тановлении факта принадлежности строения на праве личной собственности и некоторые другие²⁵.

Действительно, в делах особого производства, как правило, осуществляется защита охраняемых законом интересов, но в ряде случаев могут быть защищены и субъективные права. Имеющиеся в литературе разно­гласия о предмете защиты в особом производстве могут быть в известной степени объяснены различным опреде­лением содержания понятий «субъективное право» и «ох­раняемый законом интерес»²⁶.

Мы разделяем мнение М. С. Строговича о том, что субъективное право имеет две неразрывно связанные сто­роны, два свойства: субъективные права личности как элемент правового статуса личности и как элемент, вхо­дящий в состав правоотношения, через которое оно реа­лизуется²⁷.

Субъективное право как элемент правоотношения получает свою защиту в исковом производстве, предме­том деятельности в котором является спор о праве с конкретным лицом. Но закон предусматривает в опре­деленных случаях и защиту субъективного права как элемента правого статуса гражданина, когда право ни­кем конкретно не оспаривается, но заявитель, например, не имеет подтверждающих документов. Так, по делам об установлении факта владения строением на праве личной собственности заявитель просит защитить его право собственности на законно принадлежащее ему строение (п. 6 ст. 247 ГПК); по делам вызывного производства предмет защиты суда — восстановление права по утраченному документу на предъявителя (ст. 274 ГПК). Защита этих субъективных прав осуществляется в порядке особого производства, ибо здесь отсутствует спор о праве, нет его нарушения и конкретного наруши­теля права, а следовательно, нет и материально-право­вого требования к нему, которое характерно для иско­вого производства.

Таким образом, на наш взгляд, предметом защиты в особом производстве являются не только охраняемые законом интересы, но и по некоторым делам — субъ­ективное право. Однако и в том и в другом случае при­знаком, объединяющим все дела особого производства и служащим критерием разграничения компетенции суда в особом и исковом производствах, выступает отсутствие спора о праве, возникающего из конкретного правоотно­шения, отсутствие сторон с противоположными юриди­ческими интересами. Наличие спора о праве, подведом­ственного суду, исключает возможность рассмотрения де­ла в порядке особого производства. Если при рассмотре­нии дела в порядке особого производства возникает спор о праве, подведомственный судам, суд оставляет заяв­ление без рассмотрения и разъясняет заинтересованным лицам, что они вправе предъявить иск на общих осно­ваниях (ч. 3 ст. 246 ГПК).

В делах особого производства пет материально-пра­вового требования, направленного против конкретного правонарушителя — ответчика. Поэтому эти дела воз­буждаются не иском, а заявлением, содержащим прось­бу установить то или иное обстоятельство. Ни в одном случае предметом деятельности суда в особом производ­стве не может быть правоотношение, субъективные пра­ва и обязанности сторон, составляющие содержание конкретного материального правоотношения.

Игнорирование этого обстоятельства приводит в ря­де случаев к необоснованному расширению перечня дел особого производства. Так, М. А. Викут считает, что де­ла о признании недействительными брака, усыновления и некоторые другие есть дела об установлении юриди­ческих фактов, в них нет спора о праве, нет сторон, нет иска²⁸. К. К. Червяков предлагал дополнить раздел об особом производстве в ГПК главой 29 а «Лишение роди­тельских прав и восстановление граждан в родительских правах».²⁹

С такой трактовкой природы указанных дел нельзя согласиться. Суд здесь, не ограничиваясь установлением юридических фактов, делает вывод о правах и обязанностях сторон спорного брачно-семейного правоотношения или право­отношения между родителями и детьми, вывод о прекра­щении или восстановлении правоотношения. Поэтому все указанные дела относятся к делам искового производ­ства. Трудности в определении конкретного истца или ответчика, а также в определении процессуального по­ложения участвующих в данных делах прокурора и ор­ганов опеки и попечительства могут быть преодолены при помощи понятия «стороны в процессуальном смыс­ле» (ст. ст. 33, 41, 42 ГПК)³⁰.

Таким образом, из сказанного о видах гражданско­го судопроизводства можно сделать вывод о критериях их разграничения, позволяющий в дальнейшем опреде­лить процессуальную природу исследуемых в настоящей работе дел об ограничении дееспособности граждан. К исковому производству относятся дела, по которым суду необходимо решить вопрос о судьбе спорного право­отношения (его возникновение, изменение, прекращение), о правах и обязанностях сторон этого правоотношения, рассмотреть направленные к конкретному нарушителю материально-правовые требования о восстановлении и принудительном осуществлении нарушенного субъектив­ного права. В этих делах рассматривается спор о пра­ве, имеются две стороны с противоположными юриди­ческими интересами.

Напротив, в особом производстве материальное пра­воотношение не может быть предметом судебного рас­смотрения. Суд устанавливает только определенные об­стоятельства, с которыми норма права связывает воз­никновение, изменение или прекращение у заинтересо­ванных лиц прав и обязанностей, а также в ряде случа­ев подтверждает субъективные права, которые никто не оспаривает, но их наличие или отсутствие нужно прове­рить в судебном порядке.

Охраняемые в особом производстве интересы и не­которые субъективные права, находящиеся в бесспор­ном состоянии, являются весьма разнообразными. В свя­зи с этим различен характер дел особого производства и задачи суда по ним. Этим и объясняются различные процессуальные правила, устанавливаемые для каждой из категорий дел особого производства (гл. 27—33 ГПК).

Думается, для большинства дел особого производ­ства, предметом защиты в которых выступает охраняе­мый законом интерес, допустимо употребляемое Д. М. Чечотом обобщающее понятие — установление существо­вания определенного юридического факта в одном из трех его видов — действия, события, состояния³¹. Важ­но только разграничивать указанные факты, ибо от это­го зависит правильное применение соответствующего процессуального порядка, определение круга заинтере­сованных лиц, предмета доказывания по делу, относящихся к делу доказательств, содержание судебного ре­шения.

Установив основные черты указанных видов судо­производства, представляется возможным определить, к какому из них должны относиться дела о признании гражданина ограниченно дееспособным, каково разли­чие правовой природы этих дел и дел о признании граж­данина недееспособным и возможно ли объединение их в один вид производства и в одну главу как сходных категорий дел, как это имеет место в действующем зако­нодательстве.

§ 2. Характер судопроизводства по делам об ограничении дееспособности граждан

Согласно гражданскому процессуальному законо­дательству дела об ограничении дее­способности граждан, как и дела о признании психически больных или слабоумных граждан недееспособными, относятся к особому производству. В соответствии с этим в литературе высказаны взгляды о том, что как в тех, так и в других делах отсутствует спор о праве, за­дачей суда является лишь установление определенных обстоятельств, свидетельствующих о правовом положе­нии гражданина³².

Думается, эти положения небесспорны. Отнесение той или иной категории к определенному виду судопроизводства возможно на основе выяснения вопроса о пра­вовой природе этих дел. Кажущееся на первый взгляд сходство природы указанных дел как определяющих пра­вовое положение гражданина при ближайшем рассмотрении не обнаруживается, наоборот, природа этих дел оказывается различной.

Дифференциация граждан по их дееспособности про­изводится по возрасту или психическому состоянию здоровья вне зависимости от каких-либо их юридических действий и отношений с конкретными лицами. Ограничение же дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, именно по этим признакам отличается от иных видов дееспособности граждан. Оно имеет строго целенаправлен­ное назначение. Закон строго указывает объект, в от­ношении которого ограничивается возможность самостоятельного распоряжения своими правами, — только, имущественные права. Это ограничение может быть вызвано лишь определенными действиями гражданина в результате злоупотребления им спиртными напитками или наркотиками. И применяется оно прежде всего в пользу семьи этого лица, защищая, естественно, и его действительные интересы.

Другой отличительной чертой ограничения дееспо­собности является то, что оно применяется к лицам, вполне дееспособным по возрасту и психическому состоя­нию здоровья. Они могут совершать осознанные, само­стоятельные, целенаправленные действия. К таковым от­носятся и действия по расходованию всей или значитель­ной части своей зарплаты на приобретение спиртных на­питков. Но эти действия расцениваются законодателем как противоправное виновное поведение гражданина по отношению к своей семье, вызывающее ее тяжелое ма­териальное положение. Такое поведение лица влечет за собой неблагоприятные для него последствия в виде ог­раничения дееспособности.

Таким образом, если недееспособность есть лишь констатация объективна существующего обстоятельства— неспособности гражданина в силу болезненного состоя­ния психики или недостижения определенного возраста к совершению личных юридических действий, то ограни­чение дееспособности является установленной законом мерой ответственности за неправомерные действия.

Не вдаваясь в дискуссию по вопросу понятий ответ­ственности и санкции, соотношения этих категорий, от­метим, что под гражданско-правовой ответственностью понимается основанное на законе гражданско-правовое (как правило, имущественное) воздействие на виновно­го правонарушителя, выражающееся в лишении его оп­ределенных прав или в возложении на него дополни­тельных обязанностей³³. Применение ответственности влечет также общественное осуждение правонаруши­теля.

Для возложения мер ответственности требуется на­личие полного состава гражданского правонарушения, представляющего собой диалектическое единство объ­ективных и субъективных элементов: вреда, причинной связи, противоправности, вины. Помимо указанного фак­тического основания, предпосылкой ответственности яв­ляется правовое (нормативное) основание, под которым следует понимать правовые нормы, определяющие воз­можное и социально необходимое поведение. Отсутствие правовой нормы исключает и возможность применения мер государственного принуждения.

Гражданско-правовая ответственность имеет место только при наличии правоотношения, из которого можно установить, кто, перед кем и за что отвечает. Ответственности предшествует и обязанность лица не совершать действий, за которые предусмотрена эта ответственность. Как отмечается в литературе, «всякая ответственность, особенно юридическая, связана с обязанностью. Без обя­занности не может быть состояния ответственности, без нарушения обязанности не может быть привлечения к от­ветственности»³⁴. «Ответственность — это лишь та черта обязанности, которая появляется, если обязанность добровольно не исполняется»³⁵.

Применимы ли указанные общие положения об ответственности к исследуемой категории дел? Для ответа на этот вопрос необходимо прежде всего выяснить характер отношений между лицом, в отношении которого возбуждается дело по ст. 30 ГК, и членами его семьи, а также предусмотрены ли законом обязанности членов семьи по содержанию других членов семьи, и если да, составляет ли нарушение этой обязанности состав гражданского правонарушения.

Обязанности по материальному содержанию семьи может нести только лицо, участвующее в семейном правоотношении. Е. М. Ворожейкин, исследуя характерные особенности противоправности в семейных правоотношениях, отмечает, что она не может наступать как результат поведения лица, не участвовавшего в данном право отношении³⁶. Лицо, в отношении которого возбуждается дело по ст. 30 ГК, и члены его семьи являются субъектами конкретного семейного правоотношения. По смыслу ст. 30 ГК, имеется в виду семья в узком смысле, т. е. те из лиц, состоящих в семейных правоотношениях, которые проживают совместно и ведут общее хозяйство с лицом, злоупотребляющим спиртными напитками. Материальное положение именно этих членов семьи становится затруднительным из-за непомерного расходования средств на приобретение спиртных напитков одним из ее членов

Специфическим видом семейно-имущественных правовых отношений в семейном праве являются обязательства по взаимному материальному содержанию³⁷.

Нарушение обязанностей по содержанию детей, по суще­ству, есть следствие злоупотребления наркоманом или пьяницей своими правами по распоряжению заработной. платой, что с неизбежностью влечет невыполнение указанных обязанностей перед семьей.

Здесь возникает вопрос о правомерности применения санкций, установленных гражданским законодательством, за невыполнение обязанностей, вытекающих из семейных правоотношений. Как отмечается в литературе, в условиях системности права правовые требования а дозволения могут обеспечиваться как средствами, типичными для данной отрасли права, так и средствами, характерными для других отраслей³⁸. В частности, целям укрепления семьи, охране интересов ее членов в определенной степени, имея в виду отдельные стороны или аспекты существования семьи, служат нормы других отраслей права. Наиболее тесно семейное право связано с гражданским, многие институты которого имеют своим назначением регулирование семейных отношений³⁹. Статья 30 ГК и является примером активного влияния гражданского законодательства на укрепление семьи. Предотвращение отрицательных факторов которые могут поставить семью в тяжелое материальное положение, способствует воспитанию у граждан чувства ответственности перед семьей.

Ответственность лица по основаниям ст. 30 ГК наступает, как и всякая юридическая ответственность, при наличии вины субъекта правоотношения. В состав исследуемого правонарушения входят вредные последствия (тяжелое материальное положение семьи), о чем прямо говорится в законе. Поэтому вина субъекта выступает в совокупности обоих составляющих ее факторов: осознанности лицом как противоправности своего поведения, так и вредности вызванных им результатов. О вине лица можно говорить как в случаях простого злоупотребления им алкогольными напитками или наркотиками, так и в случаях, когда пьянство или употребление наркотиков переросло в болезнь — хронический алкоголизм или наркоманию. Нельзя согласиться с авторами, которые считают, что в противоправных действиях хронического алкоголика или наркомана отсутствует вина и что, например, хронический алкоголизм является единственным среди других оснований лишения родительских прав случаем, когда родитель может быть лишен своих прав по отношению к ребенку без вины⁴⁰. Действительно, хронический алкоголизм или наркомания являются болезнью, вызывающей определенные нарушения психической деятельности человека. Но нельзя зарывать, что в основе этой болезни лежит неправильное поведение, распущенность. Об отсутствии вины в противоправных действиях можно говорить в случаях, когда субъект по своему состоянию психики не понимает своих действий или не может руководить ими. Однако имеющаяся у больных алкоголизмом недостаточная социальная коррекция поведения не лишает их способности понимать значение своих действий⁴¹, а возможные нарушения в волевой сфере также не достигают такой степени, при которой можно говорить о неспособности алкоголика руководить своими действиями.

Хронический алкоголизм, даже состояние глубокого опьянения, не освобождает лицо от ответственности за противоправное поведение, свидетельствует о его вине. Если употреблением алкоголя дееспособный гражданин привел себя в такое состояние, когда он не мог понимать значения своих действий или руководить ими, то и в этих случаях, в отличие от общего правила, он не освобождается от ответственности за причиненный вред.

Об ответственности, основанной на вине, может ид­ти речь даже при патологическом опьянении, если чело­век знал о возможности его наступления по своему со­стоянию здоровья, но, пренебрегая этим, допустил зло­употребление алкоголем⁴². Гражданин виновен в приве­дении себя в такое состояние сознательно, по своей воле. Прием алкоголя и есть та виновно созданная лицом при­чина, которая способствует или непосредственно вызывает совершение им противоправного действия. За это действие лицо и должно нести ответственность. Это положение находится в полном соответствии с моральными установками общества, а также соответству­ет правильному судебно-психиатрическому подходу к состоянию опьянения⁴³.

Не признаются виновными действия хронического ал­коголика только в том случае, когда в результате зло­употребления алкоголем наступили не характерологи­ческие изменения, а выраженные стойкие психические расстройства. Однако, как отмечает Е. М. Холодковская, «такое состояние при чистых, не осложненных, формах алкоголизма, встречается крайне редко»⁴⁴. Подоб­ное состояние гражданина дает основание ставить во­прос уже не об ограничении дееспособности, а о призна­нии его недееспособным.

Таким образом, исследование сущности дел об огра­ничении дееспособности граждан приводит к выводу о том, что их материально-правовая природа принципи­ально отличается от дел о признании гражданина недее­способным. Признание гражданина недееспособным есть лишь подтверждение объективно существующего об­стоятельства — болезненного состояния психики в такой степени, при которой гражданин не может понимать зна­чения своих действий или руководить ими: при призна­нии же ограниченно дееспособным речь идет о неиспол­нении вытекающих из семейно-имущественных правоот­ношений обязанностей по содержанию семьи, осуществ­лении своих имущественных прав в противоречии с назна­чением их в обществе.

Как гражданско-правовая санкция ограничение дее­способности выступает одновременно в двух аспектах: как мера защиты нрав и интересов семьи, принуждение ответчика к выполнению своих обязанностей перед семьей, восстановление ее материального положения, так и ответственность за виновное противоправное поведение члена семьи, злоупотребляющего спиртными напитка­ми⁴⁵. Статья 30 ГК предусматривает отрицательные по­следствия для правонарушителя в виде лишения возможности самостоятельного распоряжения всеми своими имущественными правами (без согласия попечителя). Эта принудительная мера влечет общественное осужде­ние лица, злоупотребляющего спиртными напитками и не выполняющего своих обязанностей перед семьей, предо­стерегает его и ему подобных от нарушений в дальней­шем гражданско-правовых и семейно-правовых норм, воспитывает граждан в духе уважения к зако­нам.

Как уже отмечено, расходование гражданином всей или значительной части своей заработной платы или иму­щества на приобретение спиртных напитков или нарко­тиков, наносящее материальный ущерб семье, расцени­вается законодателем (ст. 30 ГК) как неисполнение им юридических обязанностей по содержанию семьи, выте­кающих из конкретного семейного правоотношения. В данном случае налицо действительное или предположи­тельное нарушение прав другой стороны этого правоот­ношения, порождающее ее материально-правовое требо­вание к обязанному лицу. Обращение же одной из сто­рон правоотношения в суд за защитой права с указани­ем конкретного нарушителя свидетельствует о возникно­вении спора о праве между сторонами материального правоотношения.

Спор о праве есть спор о субъективном праве как элементе конкретного правоотношения. Наличие, хотя бы предположительное, материально-правовых отношений между сторонами является обязательным условием спо­ра о праве⁴⁶. На наш взгляд, есть все основания счи­тать, что предметом судебной защиты по делам об огра­ничении дееспособности граждан является субъективное материальное право членов семьи и охраняемые законом интересы лица, признаваемого ограниченно дееспособным. В связи с этим нельзя согласиться с авторами, по­лагающими, что в данных делах речь идет не о защите прав, а о защите интересов заявителя⁴⁷. Если заинтере­сованным лицам (членам семьи) предоставлено законом право требовать от кого-либо (другого члена семьи) оп­ределенного поведения с возможностью применения санк­ции, следует говорить не только об охраняемых законом интересах этих лиц, а об интересах, опосредствованных субъективным правом. Из этого вытекает н материаль­но-правовое требование субъекта права к обязанному ли­пу о выполнении лежащей на нем обязанности.

Спор о праве не всегда означает прямые разногла­сия, пререкания между сторонами правоотношения. Под спором о праве понимается и неисполнение или ненадле­жащее исполнение должником своих обязанностей, хотя субъективно он согласен с ними. Спор может касаться не только фактических обстоятельств дела, но и нали­чия или отсутствия самого правоотношения, явиться след­ствием различного понимания сторонами своих прав и обязанностей⁴⁸.

Понятие спора о праве неразрывно связано с поня­тием иска. Существующий между субъектами матери­ального правоотношения спор путем предъявления иска переносится на рассмотрение суда. Именно исковая фор­ма защиты осуществляется в установленной законом про­цессуальной форме, обеспечивает спорящим сторонам ши­рокие гарантии правильного разрешения спора, равенст­во процессуальных прав и обязанностей. Спор о праве, являющийся предметом рассмотрения суда в исковом производстве, выступает как единое понятие, имеющее две стороны: материально-правовое и процессуально-пра­вовое понятие спора о праве.

Указанные признаки правового спора имеют место и в делах об ограничении дееспособности граждан. Семья не может примириться с тем, что один из ее чле­нов непомерным расходованием средств на приобрете­ние спиртного создает тяжелое материальное положение всей семьи. В семье создается конфликтная ситуация. Лицу, злоупотребляющему спиртными напитками, предъ­являются требования прекратить пьянство и связанные с ним затраты, т. е. не совершать действий, которыми нарушаются материальные права других членов семьи. Эти лица часто оспаривают указанные требования чле­нов семьи. Они либо опровергают фактические обстоя­тельства дела (злоупотребление спиртными напитками, расходование средств на их приобретение), либо возра­жают против правовых выводов из них — ограничения их дееспособности, иногда отрицают и свою обязанность по содержанию семьи. Однако по весьма значительному количеству изученных за несколько лет дел, рассмотрен­ных судами Пермской области, указанные лица целиком соглашались с предъявленными к ним тре­бованиями (в 35—37% случаев). Так, токарь завода стройдеталей А. пояснил суду, что он дейст­вительно систематически пьянствует, в течение года три раза был в медицинском вытрезвителе, получаемую зар­плату 130—140 тысяч рублей тратит на приобретение спиртных напитков, денег в семью не дает, но требует от жены, чтобы она его кормила и давала ежедневно денег на обед. Его жена и двое детей находятся в тяжелом мате­риальном положении. В суде, в милиции, куда обращалась с жалобами его жена, он неоднократно давал обещания прекратить пьянство и содержать свою семью. Однако, как только в его руках оказывалась зарплата, он забывал все свои обещания и пропивал ее. Он согласен, чтобы суд ограни­чил его в дееспособности, так как сам надеется с помо­щью этой меры избавиться от пьянства и обеспечить ма­териальный достаток в семье.

В данном деле гражданин не оспаривает в судебном заседании требований членов семьи прекратить пьянст­во и содержать семью. Но это не означает, что спор о праве в подобных случаях отсутствует. Члены семьи по­тому и вынуждены были обращаться в суд, что пьяни­ца, соглашаясь с их требованиями, тем не менее не выпол­нял своих обязанностей.

Таким образом, но делам об ограничении дееспособ­ности граждан имеются все признаки, присущие спору о праве: наличие семейно-имущественных правоотноше­ний между спорящими сторонами, утверждение членов семьи о нарушении их субъективных прав лицом, зло­употребляющим спиртными напитками, принятие этого спора к судебному рассмотрению. Стороны указанного материального правоотношения, передавая свой спор на разрешение суда, становятся сторонами гражданского процесса. Если реально смотреть на вещи, трудно не признать, что в делах об ограничении дееспособности граждан имеются две стороны: члены семьи, предъявля­ющие требование об установлении нарушения их прав, н лицо, которое привлекается к ответу как нарушитель права. Закон прямо обязывает суд рассматривать дело об ограничении дееспособности гражданина с обязатель­ным его участием (ст. 261 ГПК РСФСР). Этот гражда­нин может самостоятельно защищать свои интересы и в действительности ведет себя в процессе очень активно. Он понимает значение своих действий и может самостоятельно пользоваться процессуальными средствами защиты своих интересов.

Таким образом, процесс по исследуемым делам выступает двусторонним производством, задачей суда в нем является не только установление определенного обстоятельства, как это имеет место в особом производстве по делам о лишении дееспособности, но и разрешение спора о праве между спорящими сторонами.

ГЛАВА III. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ДЕЕСПОСОБНОСТИ ГРАЖДАН

§ 1. Принятие заявлений об ограничении дееспособности гражданина

Процессуальные нормы, регулирующие порядок рас­смотрения дел о признании гражданина ограниченно дее­способным, объединены законодателем с делами о при­знании психически больного гражданина недееспособным в один вид особого производства, в одну главу и более то­го — в одни статьи. Однако, как мы попытались обосно­вать в гл. II настоящей работы, дела об ограничении дее­способности граждан не могут быть отнесены к особому производству, ибо по своей сущности и характе­ру их разбирательства в суде они являются делами ис­кового производства. Учитывая, что основания признания гражданина недееспособным или ограниченно дееспособ­ным, процессуальный режим производства по каждой из указанных категорий дел, материально-правовые послед­ствия такого признания различны, представляется неоп­равданным объединение процессуальных норм, регули­рующих порядок рассмотрения этих дел.

Порядок рассмотрения дел об ограничении дееспо­собности граждан подчиняется, по существу, общим пра­вилам гражданского судопроизводства. Имеющиеся процессуальные особенности рассмотрения этих дел обусловлены их материально-правовой природой, повы­шенной общественной значимостью и серьезностью- этой меры воздействия.

Демократические принципы, определяющие органи­зацию правосудия (осуществление правосудия только судом, коллегиальность в рассмотрении дела, гласность и др.), действуют при рас­смотрении всех гражданских дел. Некоторые особен­ности, обусловленные материально-правовой природой дел, проявляются лишь в таких отраслевых принципах, определяющих процессуальную деятельность, как диспозитивность, состязательность, равноправие сторон.

Распространенным в литературе является понима­ние диспозитивности в гражданском процес­суальном праве как сочетания двух начал: инициативы сторон в деле защиты своих материальных прав и инте­ресов, а также активности суда, прокуратуры, в предус­мотренных законом случаях государственных и общест­венных организаций, отдельных граждан в защите прав других лиц⁴⁹. Активность суда и других указанных лиц— необходимая черта, выражающая своеобразие принципа диспозитивности. В полной мере эта черта принципа дис­позитивности проявляется и в делах об ограничении дее­способности гражданина. Защита материальных прав семьи и действительных интересов самого лица, злоупот­ребляющего спиртными напитками или наркотиками, мо­жет производиться по инициативе уполномоченных зако­ном государственных и общественных организаций (ст. 258 ГПК). Диспозитивность в данном процессе обес­печивает не только свободу распоряжения субъектов про­цессуальными правами (осуществление права на обра­щение в суд, принесение кассационной жалобы н т. д.), но в определенной степени и материальными правами (например, отказ от иска).

На практике имеют место случаи прекращения про­изводства по делу об ограничении дееспособности граж­дан в связи с отказом членов его семьи от заявленного требования (в 5—6% рассмотренных дел). В обоснова­ние такого отказа заявители чаще всего ссылаются на то, что злоупотребляющий спиртными напитками обещает прекратить пьянство и заработную плату отдавать семье. Действительными же мотивами таких просьб нередко яв­ляется боязнь обострения отношений в семье со стороны жен, нежелание, как они объясняют, «судиться» с мужем. Некоторые суды без достаточных оснований принима­ют отказ членов семьи от своих требований, а определе­ния о прекращении производства по делу выносят в от­сутствие заинтересованных лиц. Подобную практику нельзя признать правильной. Она противоречит общим правилам закона о контроле суда за распорядительными действиями сторон. Суд непосредственно сам не воспри­нимал объяснений заинтересованных лиц и не имел воз­можности убедиться в реальном исполнении обещаний прекратить пьянство. Такой процесс не обеспечивает воспитательного воздействия и защиты прав граждан.

В интересах борьбы с пьянством и усиления вос­питательного воздействия судебной деятельности целе­сообразно предоставить суду право в подобных ситуа­циях первоначально отложить дело на определенное вре­мя, назначив нечто вроде испытательного срока. Пос­ле истечения этого срока, если суд убедится в выполне­нии обещания гражданина прекратить пьянство, можно принимать отказ от заявления и прекращать производст­во по делу. Однако нужно иметь в виду, что абсолютное большинство исследуемых дел возбуждается прокурором. В таком случае возражение кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела само по себе не является ос­нованием для прекращения производства по делу.

В судебной практике встречаются и случаи непра­вильного прекращения производства по делу об ограни­чении дееспособности граждан в связи с заключением сторонами мирового соглашения. Так, определением Ле­нинградского районного народного суда г. Москвы было прекращено производство по делу об ограничении дее­способности гражданина Г. но тем основаниям, что суп­руги пришли к мировому соглашению. В соответствии с этим соглашением Г. обязался в течение трех лет от­давать всю заработную плату жене, а она приняла на себя обязательство кормить и одевать мужа и детей.

Президиум Московского городского суда, удовлетво­ряя протест прокурора Москвы, отменил определение на­родного суда н передал дело на новое рассмотрение. В своем постановлении Президиум указал, что утвержден­ное мировое соглашение нельзя признать законным, ибо по его условиям Г. оказался ограниченно дееспособным, хотя вопрос о его дееспособности судом не проверялся, н потому такое решение не соответствует ст. 16 ГК РСФСР⁵⁰. К этим правильным аргументам следует, на наш взгляд, добавить, что по делам о признании граж­данина ограниченно дееспособным заключение мирового соглашения вообще невозможно. Если те или иные по­ложения твердо урегулированы законодателем н сторо­нам не дано право изменять объем прав и обязанностей по своему усмотрению, заключение мирового соглашения недопустимо. Кроме того, для урегулирования определен­ных правовых вопросов, имеющих большой государст­венный, общественный интерес, законодатель в отступле­ние от общего правила о возможности «автономного урегулирования» гражданских правоотношений считает волеизъявление сторон недостаточным и устанавливает обязательный контроль суда⁵¹.

Признание гражданина ограниченно дееспособным существенным образом затрагивает его права и интере­сы. Поэтому законодатель, гарантируя недопустимость произвольного ограничения дееспособности граждан, бе­рет этот вопрос под особую охрану. Основания ограни­чения дееспособности, правовые последствия такого ог­раничения строго урегулированы законом н не могут из­меняться волеизъявлением сторон. Для признания ог­раниченно дееспособным необходима воля суда, вопло­щенная в судебном решении. Ограничение дееспособнос­ти гражданина по мировому соглашению недопустимо. Никто не может быть ограничен в дееспособности иначе, как в случаях и в порядке, предусмотренных законом (ст. 22 ГК).

Л. Ф. Лесницкая считает нужным дополнить доводы упомянутого определения суда тем, что по делам особо­го производства вообще мировое соглашение невозмож­но. В основе мирового соглашения лежит двусторонняя сделка о прекращении судебного спора путем изменения ранее возникающих между сторонами правоотношений. А так как в особом производстве нет ни сторон, ни спо­ра о праве, то ни о каком мировом соглашении по делам этого вида производства речи быть не может⁵².

Разделяя доводы Л. Ф. Лесницкой о недопустимости мирового соглашения по делам особого производства, мы не можем согласиться с тем, что эти доводы относятся к делам об ограничении дееспособности граждан. В пос­ледних, как мы попытались обосновать во второй главе, есть две стороны с противоположными интересами, есть спор о праве, поэтому они не могут быть отнесены к осо­бому производству.

Наличие сторон и спора о праве обусловило то, что в данных делах в полной мере действуют принципы со­стязательности и равноправия сторон. Следует подчерк­нуть только особую значимость активности суда в обеспечении полноты фактического и доказательственного материала. Дело в том, что ряд важных доказательств может быть затребован только по официальному запро­су суда (справки из медвытрезвителя, отделов милиции, наркологических отделений психоневрологических дис­пансеров и др.).

Возбуждение дел об ограничении дееспособности граждан производится по общим правилам гражданско­го судопроизводства с учетом специфики данных дел. В связи с этим представляется необходимым высказать некоторые соображения о классификации условий права на обращение в суд за судебной защитой.

Судопроизводство по гражданским делам — это деятельность, строго урегулированная процессуальными нормами, поэтому и право на обращение в суд может быть осуществлено, как указано в ст. 3 ГПК, лишь в «поряд­ке, установленном законом», при определенных условиях. Обеспечивая широкий доступ к правосудию, закон уста­навливает исчерпывающий перечень условий возбужде­ния дел.

Анализ закона и достижений науки российского граж­данского процессуального права позволяет прийти к вы­воду о том, что по юридическим основаниям и процес­суальным последствиям условия принятия заявлений по гражданским делам следует разделить на три группы: 1) условия (предпосылки), определяющие существова­ние самого права на обращение в суд за судебной защи­той; 2) условия, определяющие порядок осуществления имеющегося права на обращение в суд; 3) требования, предъявляемые к форме и содержанию заявления, опла­те его государственной пошлиной.

1) Условия права на обращение в суд за судебной защитой закреплены в нормах права.

Получив заявление, судья прежде всего проверяет, подведомственно ли дело суду. Право на обращение в суд отсутствует, если заявление не подлежит рассмотре­нию в суде, а относится к ведению иных органов, или если между сторонами заключен договор на передачу данного спора на разрешение третейского суда (п. п. 1, 6 ст. 129 ГПК). Далее устанавливается гражданская про­цессуальная правоспособность лица, обращающегося в суд, т. е. способность иметь процессуальные права и обя­занности. Поскольку правоспособность признается в рав­ной мере за всеми гражданами Российской Федерации с момента рожде­ния, практически это условие проверяется только в отно­шении сторон-организаций: судья выясняет, являются ли они юридическими лицами (ст. 31, ч. 1 ст. 33 ГПК).

Затем судья проверяет, управомочено ли лицо на возбуждение данного дела. Закон связывает «право на обращение в суд за судебной защитой» с обращением «заинтересованного» лица (ст. 3 ГПК). Во­прос о понятии и значении юридического интереса как са­мостоятельной предпосылки права на обращение в суд в литературе является спорным⁵³. Думается, заинтересованность в деле при принятии заявления должна опре­деляться как категория чисто процессуальная, имеющая значение лишь для возбуждения процесса. Это может быть выявлено из сопоставления ст. ст. 3 и 4 ГПК. Суд при принятии заявления должен располагать хотя бы предположительными данны­ми о том, что лицо выступает в защиту своего или за­коном порученного его защите права других лиц. Судья не примет заявления от лица, которое просит от своего имени о защите чужого права. Возбуждение дела от свое­го имени в защиту чужих прав допустимо лишь в слу­чаях, прямо предусмотренных законом: прокурором — по всем гражданским делам; государственными и общест­венными организациями, отдельными лицами — по не­которым категориям дел, если об этом есть специальное указание в том или ином правовом акте (п. п. 2, 3 ст. 4, ст. 233, 258 ГПК).

Заинтересованное лицо не имеет права на повторное обращение за судебной защитой, если по первоначально­му заявлению процесс закончился устранением спора между сторонами или если право на обращение в суд осуществлено ранее путем возбуждения процесса по это­му делу и производство по нему еще не окончилось, а также если по первоначальному заявлению было вынесе­но решение товарищеского суда, принятое в пределах его компетенции (п. п. 3, 4, 5 ст. 129 ГПК).

По некоторым категориям дел право на обращение в суд возникает только при соблюдении установленного законом порядка предварительного внесудебного разре­шения дела.

Соблюдение перечисленных условий в их совокупнос­ти дает заинтересованному лицу право на обращение в суд.

2) Имеющееся право на обращение в суд должно быть реализовано в предусмотренном законом порядке, т. е.: а) должен быть соблюден установленный для дан­ной категории дел порядок предварительного внесудеб­ного разрешения дела, если возможность его применения еще не утрачена; б) заявление должно быть подано по надлежащей подсудности; в) заявление должно быть подано дееспособным лицом; г) лицо, подавшее заявление от имени заинтересованного лица, должно представить надлежащим образом оформленные полномочия на веде­ние дела (п. п. 2, 7—9 ст. 129 ГПК).

3) В самостоятельную группу должны быть выделе­ны требования, предъявляемые к форме и содержанию заявления в суд, оплате его государственной пошлиной. В соответствии с демократическим характером гражданского процесса, обеспечивающего свободный доступ к правосудию, закон не требует от граждан вы­полнения каких-либо сложных действий или обязатель­ной ссылки на законы. В письменном заявлении долж­ны быть указаны лишь самые необходимые сведения, без которых суд не может приступить к рассмотрению дела и установить связи с лицами, участвующими в деле (ст. ст. 126, 127 ГПК).

Каждая из трех групп условий обращения в суд должна проверяться судьей в строгой последовательнос­ти, одна за другой. Нельзя, допустим, начинать с про­верки подсудности дела данному суду, не выяснив спер­ва, подведомственно ли оно вообще судебным органам. Излишне проверять содержание искового заявления и оп­лату его государственной пошлиной, если оно подано не­дееспособным лицом.

В юридической литературе обычно классифицируют условия принятия заявлений на две группы. Так, М. А. Гурвич предложил применительно к исковому про­изводству разделять предпосылки права на предъявле­ние иска и условия осуществления этого права, образую­щие порядок предъявления иска⁵⁴. А. А. Добровольский, выделяя в понятии нрава на иск два правомочия (право на предъявление иска и право на удовлетворение иска), отличает от предпосылок права на предъявление иска и права на удовлетворение иска условия, необходимые для осуществления (реализации) права на предъявление ис­ка⁵⁵.

Комплексно исследуя условия возбуждения трех ви­дов гражданского судопроизводства — искового, особо­го и по делам, возникающим из административно-право­вых отношений, А. А. Мельников предложил следующую классификацию этих условий, пригодную для возбужде­ния всех видов гражданского судопроизводства: а) усло­вия, определяющие, наличие самого права на обращение в суд, и б) условия, определяющие надлежащее осуще­ствление имеющегося права на обращение в суд⁵⁶.

Разработка в науке советского гражданского про­цессуального права указанных классификаций сыграла существенную роль в законодательной регламентации по­рядка обращения в суд, гарантирующего свободный дос­туп к правосудию, для практического осуществления пра­ва на обращение в суд за судебной защитой.

Однако, как нам представляется, классификация ус­ловий права на обращение в суд нуждается в некотором уточнении. Дело в том, что общепринятым является объ­единение во вторую группу наряду с предпосылками, об­разующими .порядок обращения в суд (подсудность, дее­способность истца н т. д.), также и требований, предъяв­ляемых законом к форме и содержанию искового заявле­ния и оплате его госпошлиной. Думается, что при таком объединении условий второй группы не в полкой мере учитывается принцип научной классификации – объединение отдельных элементов по единому основанию, еди­ному признаку. Между тем несоблюдение условий осу­ществления права на обращение в суд, объединяемых в литературе во вторую группу, влечет различные процес­суальные последствия (ч. 4 ст. 129, ст. 130 ГПК). Сле­довательно, они не могут быть объединены в одну группу. Требования к форме и содержанию заявления и опла­те его госпошлиной должны быть выделены в самостоя­тельную группу условий возбуждения дела.

Процессуальные последствия несоблюдения условий каждой из перечисленных выше трех групп различны.

При отсутствии права на обращение в суд судья вы­носит определение об отказе в принятии заявления, что препятствует вторичному обращению в суд с тождествен­ным заявлением. Если право на обращение в суд име­ется, но нарушен порядок такого обращения (вторая группа условий), судья также отказывает в принятии заявления, однако это не препятствует повторному обра­щению в суд по тому же делу, если будут устранены допущенные нарушения (ч. 4 ст. 129 ГПК).

Последствием несоблюдения надлежащей формы и содержания заявления и неоплаты госпошлины (третья группа условий) является оставление заявления без дви­жения впредь до исправления недостатков, как указано в ст. 130 ГПК. Однако эту статью следует применять с учетом других норм. Не может быть оставлено без дви­жения заявление при несоблюдении требований ч. 3 ст. 126 ГПК, ибо отсутствие полномочий у представителя влечет отказ в принятии заявления (п. 9 ст. 129 ГПК). Судья не вправе также оставить заявление без движения но мотивам непредставления доказательств, так как ст. 126 ГПК требует лишь «указать» в заявлении дока­зательства, сослаться на их наличие, а представление н истребование доказательств производится при подготов­ке дела к судебному разбирательству (ст. ст. 14, 50, 141 ГПК). Исключения из этого составляют случаи, когда в силу прямого указания в законе (например, в неисковых производствах — ст. ст. 241, 250, 265 ГПК) или в руко­водящих разъяснениях высших судебных органов к заяв­лению должны быть «приложены» доказательства.

Различными являются и процессуальные последствия случае, если будет выявлено несоблюдение условий каждой из трех групп в последующих стадиях процесса. Так, отсутствие предпосылок права на обращение в суд влечет прекращение производства по делу (ст. ст. 219— 220). Нарушение условий второй группы, составляющих порядок обращения в суд, ведет к оставлению заявления без рассмотрения (ст. ст. 221—222, 309, 329 ГПК), а оши­бочное принятие неподсудного дела — к передаче его в другой суд (п. 4 ст. 122 ГПК). Иные последствия насту­пают в том случае, если в процессе рассмотрения дела выяснится, что при подаче заявления были не полностью соблюдены требования к форме и содержанию заявле­ния, оплате его госпошлиной. Как разъяснено в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 29 нюня 1976 г. «О некоторых вопросах применения норм ГПК РСФСР при судебном разбирательстве», в таком случае заявление не может быть оставлено без движе­ния по основаниям ст. 130 ГПК, поскольку действие этой нормы закона ограничено стадией предъявления иска. Указанные недостатки подлежат устранению в ходе су­дебного разбирательства⁵⁷. Например, если в ходе про­цесса выяснится, что истец не представил копии заявле­ния по числу ответчиков (ст. 127 ГПК), вследствие че­го они не были своевременно ознакомлены с предъявлен­ными требованиями и не могли подготовиться к защите своих интересов, этот недостаток может быть устранен в ходе подготовки дела к судебному разбирательству или в стадии судебного разбирательства (ст. ст. 141, 161 ГПК).

Выявившаяся после принятия заявления неуплата или недоплата госпошлины не препятствует рассмотре­нию дела. Госпошлина довзыскивается судом при разре­шении дела по существу (ст. 84 ГПК)⁵⁸.

Таким образом, если процессуальными последствиями выявившихся в ходе процесса нарушений первой и второй групп условий принятия заявлений является пре­кращение всех процессуальных действий по данному де­лу с применением двух форм окончания дела без выне­сения решения (прекращение производства по делу и ос­тавление заявления без рассмотрения), то выявление не­достатков в соблюдении условий третьей группы не пре­пятствует рассмотрению дела по существу.

Думается, что предложенное уточнение известной в теории процессуального права классификации предпосы­лок права на обращение в суд имеет практическое зна­чение, так как нацеливает судей на четкое разграниче­ние оснований к отказу в принятии заявления или остав­лению его без движения, на разграничение процессуаль­ных последствий несоблюдения этих предпосылок. Все это усилит процессуальные гарантии права на обращение в суд, закрепленного в Конституции РФ.

При принятии заявления об ограничении дееспособ­ности гражданина судья руководствуется в основном об­щими правилами возбуждения гражданского судопроиз­водства. Однако не все из условий нужно проверять. За­кон отнес дела об ограничении дееспособности к исклю­чительной подведомственности суда, поэтому при их принятии не действуют такие условия возбужде­ния дела, как отсутствие договора о передаче дела на разрешение третейского суда. Не установлен законом и порядок пред­варительного внесудебного рассмотрения этих дел. Нет надобности проверять наличие определения суда об ут­верждении мирового соглашения, ибо оно недопустимо по этим делам.

По данным делам необходимо проверять такие пред­посылки права на обращение в суд, как 1) гражданская процессуальная правоспособность обращающегося в суд лица, 2) управомоченность на возбуждение дела, 3) от­сутствие вступившего в законную силу решения суда по тождественному заявлению и 4) отсутствие в производстве суда дела между теми же сторонами, о том же пред­мете и по тем же основаниям.

По точному смыслу ст. 31 ГПК РСФСР процессу­альной правоспособностью обладают граждане и органи­зации, пользующиеся правами юридического лица, т. е. эта статья охватывает лишь процессуальную правоспо­собность сторон. В то же время закон наделяет процес­суальными правами и обязанностями и некоторых других субъектов процессуальных отношений, в частности тру­довые коллективы (ст. 147 ГПК), не являющиеся юриди­ческими лицами. По нашему мнению, в названных ста­тьях имеется определенное противоречие. Как правиль­но отмечает ряд авторов, формулировка ст. 31 ГПК да­на с цивилистических позиций⁵⁹. Действительно, сторо­нами в исковом производстве могут быть организации — юридические лица. В отношении всех остальных субъ­ектов процессуальных правоотношений качество юриди­ческого лица не является обязательным, ибо их вступле­ние в процесс не обусловлено требованием защиты сво­их имущественных или связанных с ними личных неиму­щественных субъективных прав.

Среди лиц, управомоченных на обращение в суд с заявлением об ограничении дееспособности граждан названы в законе такие юридические лица, как психиат­рические лечебные заведения, органы опеки и попечи­тельства, профсоюзы и иные общественные организации (ст. 258 ГПК). Думается, кроме общественных органи­заций, управомоченными на возбуждение дела могут быть и иные объединения общественности, не являющиеся юридическими лицами. Однако круг таких объединений не может быть безграничным, и право на возбуждение дела в порядке ст. 258 ГПК следует признавать только за теми из них, в Положении о которых это право будет закреплено.

В связи с изложенным представляется правильным высказанное в литературе предложение распространить понятие гражданской процессуальной правоспособности на всех лиц и на все организации, которым закон пре­доставляет право участвовать в данном гражданском де­ле.⁶⁰

Отсутствие процессуальной правоспособности слу­жит основанием для отказа в принятии заявления (ст. 31; п. 1 ст. 129 ГПК).

Другим условием принятия заявления об ограниче­нии дееспособности гражданина является управомоченность заинтересованного лица, обращающегося в суд. В законе прямо перечислены лица, имеющие право на возбуждение данного дела (ст. 258 ГПК). Характер их заинтересованности различен. Члены семьи лица, зло­употребляющего спиртными напитками или наркотика­ми, имеют личную, материально-правовую заинтересо­ванность, ибо поведение этого лица нарушает их имуще­ственные интересы. Прокурор, органы государственного управления, психиатрические лечебные учреждения, проф­союзные и иные общественные организации имеют служебную или общественную заинтересованность в защите интересов граждан. Как уже отмечалось, при принятии заявления судья должен располагать хотя бы предполо­жительными данными о том, что лицо выступает в защи­ту своего или законом порученного его защите права дру­гого лица.

Отрицая за процессуальной заинтересованностью значение предпосылки права на обращение в суд, М. Хутыз считает, что предоставленное ст. 258 ГПК право на возбуждение дел о признании гражданина ограниченно дееспособным или недееспособным определенным лицам составляет специфику данных дел и как дополнение к общим положениям ст. 129 ГПК является одним из ус­ловий надлежащего осуществления права на возбужде­ние только данных дел⁶¹. С таким мнением нельзя со­гласиться. Предоставленное определенным лицам право на возбуждение конкретного дела, независимо от вида производства, представляет собой конкретизацию общих правил гражданского судопроизводства. Такое право пре­дусмотрено в п. 3 ст. 4, ч. 1 ст. 42, ст. ст. 264, 240, 274 ГПК и других, в которых закон так­же определяет лиц, управомоченных на возбуждение про­цесса.

Обращение в суд неуправомоченных лиц влечет от­каз в принятии заявления на основании ст. 4 и п. 1 ст. 129 ГПК.

Наличие вступившего в законную силу судебного ре­шения об ограничении дееспособности гражданина, об отказе в такой просьбе или наличие определения суда о прекращении производства по делу в связи с отказом управомоченного лица от своего требования препятству­ет повторному обращению в суд с тождественным заяв­лением, т. е. с заявлением в отношении того же гражда­нина, о том же предмете, по тем же основаниям. Однако своеобразие данной категории дел состоит в том, что пос­ле прекращения производства в связи с отказом управо­моченного лица от своего требования, это лицо снова мо­жет обратиться в суд с заявлением об ограничении дее­способности того же гражданина, если последний будет продолжать злоупотребление спиртными напитками. В таком случае заявление не будет тождественным ранее рассматриваемому, так как появились новые обстоятель­ства дела.

Установив наличие права на обращение в суд, судья проверяет, осуществлено ли оно надлежащим образом, т. е. соблюдены ли условия, образующие порядок подачи заявления (вторая группа условий).

Закон предусматривает одинаковые правила под­судности как для дел об ограничении дееспособности, так и для дел о признании гражданина недееспособным. Со­гласно закону заявление подается в суд по месту житель­ства данного гражданина, а если лицо помещено в пси­хиатрическое лечебное учреждение, то по месту нахож­дения лечебного учреждения (ч. 2 ст. 258 ГПК). Однако трудно представить себе ситуацию, когда заявление о признании ограниченно дееспособным подавалось бы в отношении лица, находящегося на стационарном лечении от алкоголизма в психиатрическом лечебном учрежде­нии. Возбуждение такого дела в суде как бы заранее пре­дугадывало безрезультатность неоконченного еще лече­ния от алкоголизма. Ясно, что рассмотрение дела по су­ществу до выхода гражданина из стационара невозмож­но. Далее. Закон требует обязательного участия этого гражданина в судебном заседании (ч. 1 ст. 261 ГПК), а постановлением Пленума Верховного Суда РСФСР от 27 октября 1966 г. рекомендовано в целях усиления вос­питательного воздействия данных процессов рассматри­вать дело в выездных сессиях, с привлечением предста­вителей общественности. Все это окажется невыполни­мым, если заявление будет подано по месту нахождения между собой. В таком случае происходит соединение ис­ков (ст. 128 ГПК). Однако особенностью дел об ограни­чении дееспособности является недопустимость соедине­ния в одном заявлении нескольких требовании. В судеб­ной практике не всегда учитывается эта особенность. Так, по исковым требованиям прокурора Новоусманско-го района Воронежской области народный суд лишил ро­дительских прав М-ву, занимающуюся пьянством и по­прошайничеством, одновременно взыскал с нее алименты на содержание детей и ограничил в дееспособности. Ана­логичное решение о лишении родительских прав, взыска­нии алиментов и ограничении дееспособности тот же суд вынес и в отношении П. О последнем было известно так­же, что ранее был расторгнут его брак с супругой, раз­делено совместно нажитое имущество. Таким образом, с расторжением брака, разделом имущества и лишением родительских прав отпало одно из оснований признания гражданина ограниченно дееспособным — наличие семьи. Поэтому указанные решения в части ограничения дееспо­собности являются необоснованными.

Одним из объяснений подобной практики может быть бытующее в литературе ошибочное, на наш взгляд, пред­ставление о том, что хронический алкоголизм или нарко­мания могут быть основанием для лишения родитель­ских прав, если гражданин предварительно был признан ограниченно дееспособным. Такую точку зрения высказа­ли авторы Комментария к Кодексу о браке и семье РСФСР⁶². С этим согласиться нельзя по следующим ос­нованиям. Для подтверждения хронического алкоголиз­ма или наркомании достаточно медицинского заключе­ния. Для ограничения дееспособности гражданина необя­зательно, чтобы злоупотребление переросло в хроничес­кий алкоголизм или наркоманию.

Как разъяснил Верховный суд РФ, при лишении родительских прав не требуется предварительного реше­ния суда о признании хронического алкоголика ограни­ченно дееспособным. Если же лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, было признано ограниченно дее­способным, то суд должен учитывать это обстоятельство при рассмотрении дела о лишении родительских прав⁶³. Не сам по себе факт ограничения дееспособности граж­данина может явиться одним из оснований лишения ро­дительских прав, а неэффективность применения этой меры к данному гражданину, непрекращающееся пьян­ство родителя.

Необходимо также указать на недопустимость одно­временного разрешения дел об ограничении дееспособ­ности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотиками, и о признании недействительными совер­шенных ими гражданско-правовых сделок по распоряже­нию своим имуществом в целях приобретения спиртных напитков. Ограничение дееспособности наступает с мо­мента вступления решения об этом в законную силу и распространяется на сделки, совершаемые после этого момента.

Такова специфика условий обращения в суд по де­лам об ограничении дееспособности.

§ 2. Лица, участвующие в делах об ограничении дееспособности гражданина

Для правильного разрешения дела об ограничении дееспособности гражданина имеет существенное значе­ние определение круга лиц, участвующих в деле. Состав этих лиц можно установить на основании общих положений ст. 29 и конкретных указаний ст. ст. 258 и 261 ГПК РСФСР.

Общие признаки, определяющие понятие «лица, уча­ствующие в деле», применимы в основном к участникам всех трех видов производств. Однако состав этих лиц за­висит от вида производства и определяется законом. В ГПК проведено четкое различие меж­ду лицами, участвующими в делах искового производст­ва, и участниками дел особого производства. Трудность в определении процессуального положения лиц, участву­ющих в делах об ограничении дееспособности граждани­на, заключается в том, что закон отнес эти дела к осо­бому производству, в то время как фактически они яв­ляются делами спорного искового производства. Поэто­му на практике интуитивно в большинстве дел лицо, в отношении которого решается вопрос об ограничении дее­способности, и члены его семьи, возбудившие дело, име­нуются не по терминологии особого производства (заин­тересованное лицо и заявитель), а соответственно от­ветчиком и истцом (соистцами) как основными лицами искового производства.

Верховный Суд РФ разъясняет судам ошибоч­ность применения в данных делах общеискового поряд­ка⁶⁴. Действительно, как уже отмечалось, подобные наи­менования не отвечают смыслу и терминологии действу­ющего закона. Правомерными они могут стать только с изменением закона, приведением формы рассмотрения дел об ограничении дееспособности в соответствие с их исковой природой.

Закон установил ограниченный перечень лиц, право­мочных на возбуждение дел об ограничении дееспособ­ности граждан. Согласно ч. 1 ст. 258 ГПК ими могут быть члены семьи этого гражданина, иные общественные организации, прокурор, органы опеки и попечительства, психиатрические лечебные учреждения. Пленум Верховного Суда РФ в п. 5 своего постанов­ления от 4 мая 1966 г. «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» дал разъяснение судам, что указанный в законе перечень заявителей является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Это слу­жит важной гарантией обоснованного возбуждения дан­ных дел, поскольку признание гражданина ограниченно дееспособным существенно затрагивает интересы и дос­тоинство личности.

В абсолютном большинстве случаев данные дела возбуждаются по заявлению прокурора. Однако поводом для обращения прокурора в суд являются заявления граждан, обычно жен, матерей, которые жалуются на пьянство одного из членов своей семьи и просят принять соответствующие меры. Подобные жалобы поступают и в отделы милиции, которые после соответствующей проверки направляют материалы прокурору района для решения вопроса о возбуждении дела в суде. Члены семьи, как правило, сами в суд не обращаются либо из-за незнания закона, либо из-за нежелания «судиться», по их выражению, с мужем или сыном, предпочитая об­ращаться в милицию, прокуратуру.

В коллективных договорах предусматрива­ются такие меры борьбы с пьянством, как лишение пре­мий, вознаграждения по итогам работы предприятия за год и др. Но применяя материальные санкции, не надо забы­вать, что у этого пьяницы есть семья, которой и без то­го живется тяжело с таким «кормильцем». Поэтому на­до шире использовать действенную профилактическую меру — лишение лица, злоупотребляющего спиртными напитками, возможности лично получать свою зарпла­ту и тратить ее на приобретение алкоголя. Если члены семьи просят выдавать зарплату пьяницы непосредствен­но семье, организации должны при нали­чии к тому оснований шире использовать предоставлен­ную им законом возможность на обращение в суд с за­явлением об ограничении дееспособности гражданина, поскольку администрация, как уже указывалось, не вправе запретить бухгалтерии выдавать зарплату на руки ра­ботнику, злоупотребляющему спиртными напитками.

Закон не обусловливает право общественных органи­заций на возбуждение исследуемых и иных дел членст­вом в них заинтересованных лиц. Думается, такое пра­во с наибольшим успехом будет использовано обществен­ной организацией лишь в отношении своих членов, а не иных лиц. Только в этом случае общественные организа­ции могут представить в суд обоснованное заявление, ак­тивно участвовать в судебном разбирательстве н оказать воспитательное воздействие на члена коллектива, при­знанного ограниченно дееспособным.

В связи с тем, что по данной и целому ряду других категорий дел закон установил строго определенный пе­речень лиц, имеющих право на возбуждение дела, в тео­рии и судебной практике возник вопрос о последствиях обращения в суд неуправомоченного лица. А. А. Добро­вольский высказал мнение, что в подобных случаях институт замены ненадлежащих истцов (ст. 36 ГПК) не­применим, дело по заявлению ненадлежащего истца должно быть прекращено н надлежащему процессуаль­ному истцу разъяснено его право на обращение в суд⁶⁵.

Применительно к делам об ограничении дееспособ­ности граждан Верховный Суд РСФСР в постановлении от 27 октября 1966 г. (п. 5) и Верховный Суд СССР в постановлении от 26 сентября 1975 г. (п. 136) разъяс­нили судам возможность применения института замены ненадлежащего лица (ст. 36 ГПК). К. И. Комиссаров, подвергнув критике это разъяснение, считает, что указа­нием на возможность применения ст. 36 ГПК, требую­щей согласия ненадлежащего заявителя на его замену, сведен к нулю вывод о недопустимости расширительного толкования ст. 258 ГПК⁶⁶. Соглашаясь с бесспорным мне­нием К. И. Комиссарова о том, что заявление, поданное лицом, не имеющим на то права, вообще не подлежит рассмотрению в судах и на основании п. 1 ст. 129 ГПК к производству приниматься не должно, мы не во всем можем разделить его критику позиции Верховного Суда СССР о применении ст. 36 ГПК.

Дело в том, что ст. 36 ГПК, регламентирующая пра­вила замены ненадлежащих сторон, к первой стадии про­цесса — принятию заявления никакого отношения не имеет. При возбуждении процесса речь идет не о «над­лежащих», а о «заинтересованных» лицах. Институт за­мены ненадлежащих сторон применяется в последующих стадиях процесса, когда обнаруживается ошибочность возбуждения дела лицом, не имеющим права на обра­щение в суд. Именно о стадии судебного разбирательст­ва говорится в упомянутом выше постановлении Плену­ма Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г.: «уста­новив во время разбирательства дела, что заявление по­дано ненадлежащим лицом, суд обязан, не прекращая дела, обсудить вопрос о его замене лицом, которому за­коном предоставлено право обращаться в суд с заявле­нием о признании гражданина ограниченно дееспособ­ным (ст. 36 ГПК РСФСР)».

В принципе допустимо применение института замены ненадлежащего истца (заявителя) по делам, правом на возбуждение которых закон наделяет строго определен­ный круг лиц (п. 3 ст. 4 ГПК). Однако условия замены, в частности согласие ненадлежащего истца и другие, должны быть, на наш взгляд, изменены в законодатель­ном порядке применительно к специфике данных дел.

Как уже отмечалось, члены семьи гражданина, зло­употребляющего спиртными напитками, имеют в процес­се личную материальную заинтересованность, ибо реше­ние по делу дает им возможность оградить имуще­ственные интересы семьи от неправомерного поведе­ния одного из ее членов. Поэтому фактически чле­ны семьи занимают в процессе положение истцов (соистцов). Вышестоящие судебные органы в упомя­нутых выше постановлениях разъяснили, что совер­шеннолетние члены семьи гражданина, интересы кото­рых непосредственно затрагиваются возбуждением дела об ограничении его дееспособности, принимают участие в процессе в качестве заявителей как в том случае, ког­да они сами обращаются в суд, так и в случае привле­чения к делу в связи с заявлением, поданным в их инте­ресах прокурором, органом опеки и попечительства, психиатрическим лечебным уч­реждением или общественной организацией. Такое поло­жение членов семьи является, но существу, конкретизацией общих правил искового производства о процес­суальном положении истцов (ч. 2 ст. 33 ГПК).

Лица, управомоченные прямым указанием закона на возбуждение дела в интересах членов семьи, занима­ют самостоятельное процессуальное положение. Объем их прав и обязанностей определяется общими правила­ми ст. 30 и ч. 1 ст. 42 ГПК. Они обращаются в суд, от своего имени, представляют доказательства, могут зна­комиться со всеми материалами дела, отказаться от за­явленного требования и т. д. Возражения кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела, начатого по за­явлению лица, указанного в ст. 258 ГПК, в том числе и по заявлению другого члена семьи, не являются основа­нием для прекращения производства по делу, что допус­тимо только в случаях, предусмотренных ст. 219 ГПК.

В то же время при отказе прокурора и других управомоченных органов от своего заявления, судья не впра­ве прекратить производство, если члены семьи, в интере­сах которых возбуждено дело, настаивают на рассмотре­нии его по существу.

Закон не допускает принятия заявления от любых родственников или иных заинтересованных лиц, а тре­бует, чтобы заявителями были только члены семьи граж­данина, в отношении которого возбуждается дело. Одна­ко состав этих лиц является весьма неопределенным. В практике возникли вопросы о возможности принятия за­явления от отдельно проживающего супруга, родителя и других родственников. Между тем в законе нет ни об­щего определения семьи, ни указания состава семьи, при­годного для всех случаев. В разных нормативных актах это понятие определяется по-разному в зависимости от цели законодательного акта и особенностей регулируе­мых отношений⁶⁷.

В гражданском процессуальном законодательстве понятие семьи не конкретизировано (ст. 258 ГПК). Это вызвало его разноречивое толкование в литературе. Однако общим в высказываниях различных авторов являет­ся стремление использовать понятие семьи, существую­щее в других отраслях права⁶⁸. Думается, надо посту­пить иначе. В процессуальных нормах следует также ус­тановить специфическое понятие члена семьи, отвеча­ющее задачам регулирования исследуемого института. Исходя из цели законодателя — ограничить круг лиц, правомочных возбуждать дела об ограничении дееспо­собности, считаем, что заявителями могут быть только близкие родственники (родители, дети, братья, сестры) и супруг и только при условии их совместного прожива­ния и ведения общего хозяйства с лицом, в отношении которого возбуждается дело.

Понятия семьи и семейных правоотношений нетож­дественны. Семью характеризует прежде всего совмест­ная жизнь н ведение общего хозяйства. Субъекты мо­гут перестать быть членами семьи, но семейные право­отношения могут продолжаться. Нормы семейного права, не признающие правовых последствий за фактическим разводом и раздельным проживанием супругов, не могут быть распространены на понятие семьи но смыслу ст. 258 ГПК.

Ограничение круга членов семьи указанными лица­ми не препятствует родственникам и иным гражданам обратиться к управомоченным законом лицам с просьбой возбудить данное дело.

Одной из гарантий против возможности явно необос­нованного возбуждения дела с целью ограничить права гражданина является право суда взыскать все судебные расходы с члена семьи, направившего в суд заведомо ложное заявление в недобросовестных целях (ч. 4 ст. 261 ГПК). Но, думается, эта гарантия недостаточно дейст­венна, учитывая, что судебные расходы в граж­данском процессе для граждан необременительны. Бо­лее существенным средством защиты может быть право лица обратиться в суд с иском о защите чести и досто­инства в порядке гражданского судопроизводства или вынесение судом частного определения в адрес прокуратуры о необходимости привлечения недобросо­вестного лица к уголовной ответственности за клевету (Ст. 129 УК РФ).⁶⁹

Члены семьи выступают в процессе совместно как процессуальные соучастники. В отличие от этого соучас­тие на стороне лиц, об ограничении дееспособности ко­торых решается вопрос, недопустимо. Так, народным су­дом Хохольского района Воронежской области рассмот­рено заявление исполкома сельского Совета народных депутатов об ограничении дееспособности сразу четырех человек. Сельский Совет на своей сессии обсуждал во­прос о состоянии работы по борьбе с пьянством и алко­голизмом и решил, в частности, ходатайствовать перед судом об ограничении дееспособности нескольких наибо­лее злостных пьяниц. Исполнительный комитет вместо мотивированных заявлений в отношении каждого гражданина представил в суд выписку из указанного реше­ния сельсовета. Суд, вопреки требованиям ст. ст. 126, 130 ГПК, возбудил производство и рассмотрел дело по существу. Такая практика неправильна. Суд, по сути, объединил в одно производство четыре разных дела. Обстоятельства, входящие в предмет доказывания, хотя и однородны, но в отношении каждого гражданина сла­гаются из разных конкретных фактов. Лица, в отноше­нии которых возбуждено дело, не связаны между собой общей обязанностью перед лицом, которое возбудило де­ло. В качестве заявителей здесь должны быть привлече­ны члены семьи каждого из лиц, злоупотребляющих спиртными напитками.

Ограничение дееспособности — серьезная мера и рассмотрение дела в одном судебном заседании в отно­шении нескольких лиц, «оптом», не может обеспечить полного и обоснованного их разрешения.

В отличие от других гражданских дел, в которых стороны в силу принципа диспозитивности сами решают вопрос о личном участии в процессе, дела об ограниче­нии дееспособности должны рассматриваться с обяза­тельным участием лиц, в отношении которых этот во­прос поставлен (ст. 261 ГПК). Это усиливает воспита­тельное воздействие процесса в деле борьбы с пьянством и алкоголизмом и создает дополнительные гарантии про­тив необоснованного ограничения дееспособности граж­дан.

Данное правило в основном соблюдается. Однако, как показало обобщение практики народных судов Пермской области, в 5—6% случаев суды разрешали дела в отсутствие лиц, признаваемых ограниченно дее­способными. Одной из причин нарушения требований за­кона является недостаточная регламентация данного во­проса в самой норме права.

Закон (ст. 261 ГПК) формулирует указанное пра­вило в императивной форме в отличие от ст. 159 ГПК, в которой вопрос об обязательном участии ответчика по искам о взыскании алиментов решается по усмотрению суда в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Однако обязанность явки в суд гражданина по делу об ограничении его дееспособности не подкреплена соответ­ствующей санкцией. Нельзя согласиться с утверждением некоторых авторов о возможности применения санкций по аналогии со ст. 159 ГПК⁷⁰. Эта статья является не общей, а специальной нормой, касающейся только дел о взыскании алиментов, поэтому она не может быть при­менена в других гражданских делах. Не основанным на законе представляется в связи с этим определение народ­ного судьи Павловского народного суда Пермской об­ласти о принудительном приводе с помощью органов ми­лиции В., который уклонялся от явки в судебное заседа­ние по делу об ограничении его в дееспособности.

Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении от 27 октября 1966 г. разъяснил, что рассмотрение судом таких дел в отсутствие гражданина допустимо лишь в том случае, если будет установлено уклонение его от явки в суд (п. 7). Однако, как вполне обоснованно считает Л. Ф. Лесницкая, с указанным разъяснением вряд ли можно согласиться⁷¹. Действующий закон не делает исключений из правила об обязательном участии граж­данина по данным делам, в том числе и в случае укло­нения от явки в суд. Эти же доводы относятся и к разъ­яснению Пленума Верховного Суда СССР о том, что «в случае отсутствия гражданина, об ограничении дееспо­собности которого подано заявление, дело может быть рассмотрено судом только в случаях, предусмотренных ст. 157 ГПК РСФСР» (п. 13а постановления от 26 сентября 1975 г.). По существу, этим разъяснением специальное требование закона об обязательном учас­тии ограничиваемого в дееспособности сведено к общим правилам процесса о последствиях неявки в судебное заседание лиц, участвующих в деле.

В то же время соблюдение требования закона об обязательном участии гражданина вызывает определен­ные трудности на практике. Так, дело об ограничении дееспособности гражданки К-вой дважды откладывалось из-за ее неявки в судебное заседание. К-ва вследствие хронического алкоголизма постоянно находилась в не­трезвом состоянии. Участие ее в таком состоянии в су­дебном заседании недопустимо по этическим соображе­ниям. Интересы же защиты материального положения ее семьи (престарелой матери и двух малолетних детей) требовали незамедлительного решения вопроса о попе­чительстве над К-вой и разумном расходовании ее пен­сии и алиментов, получаемых на содержание детей.

Как видим, категорическое требование закона об обязательном участии лица, в отношении которого воз­буждено дело, не во всех случаях выполнимо. Нужно, на наш взгляд, сохраняя правило об обязательном учас­тии гражданина в деле о признании его ограниченно дее­способным, дополнить его нормой о том, что в случае ук­лонения гражданина от явки в судебное заседание суд может постановить о принудительном приводе его в суд, а в исключительных случаях мотивированным определе­нием решить вопрос о рассмотрении дела в его отсутст­вие. В судебной практике возник вопрос, возможно ли рассматривать дело в отношении лица, помещенного в стационар для излечения от хронического алкоголизма или алкогольного психоза уже после возбуждения дела в суде. В подобных случаях следует обсуждать вопрос о приостановлении производства по делу в порядке п. 3 ст. 215 ГПК в связи с нахождением лица в лечебном учреждении.

Важной дополнительной гарантией законного и обоснованного разрешения дела является обязательное участие в процессе одновременно прокурора и представи­теля органа государственного управления (ч. 2 ст. 261 ГПК). Подготавливая дело к судебному разбирательст­ву, судья обязан известить о предстоящем процессе про­курора и орган опеки и попечительства. Иногда суды ошибочно привлекают в качестве орга­на опеки и попечительства по данным делам отделы на­родного образования, социального обеспечения, предста­вителями которых выступают инспектора, бухгалтеры и т. д. Не учитывается при этом, что органы здравоохране­ния, народного образования и социального обеспечения выполняют функции опеки и попечительства над разны­ми категориями граждан.

Согласно закону осуществление функций по опеке и попечительству возлагается на отделы народного об­разования в отношении несовершеннолетних лиц, На от­делы здравоохранения — в отношении лиц, признанных судом недееспособными или ограниченно дееспособными, и на отделы социального обеспечения — в отношении дееспособных лиц, нуждающихся в попечительстве по состоянию здоровья.

Заинтересованность органа государственного управ­ления в исходе дела вытекает из обязанностей, возложенных на этот орган законом в силу его компетенции. Участие отдела здравоохранения, в частности его психи­атрической службы (в составе которой действует нарко­логическое отделение), является одной из форм осуществ­ления им своих государственных обязанностей по изле­чению лиц, страдающих алкоголизмом или наркоманией, защите интересов общества в целом. Эти органы зара­нее до судебного заседания должны обязательно произ­вести обследование состояния здоровья граждан, мате­риальных условий жизни этих граждан и их семьи, выя­вить необходимость лечения от алкоголизма. Результа­ты обследования и мнение органа, как вполне обосно­ванно полагают некоторые авторы, должны быть изло­жены в письменной форме⁷².

Заключение органа опеки и попечительства призвано оказать помощь суду в наиболее правильном разре­шении дела. С другой стороны, участие представителей этих органов в процессе облегчает им в дальнейшем реа­лизацию решения народного суда — подыскание попе­чителя, так как в ходе судебного заседания могут быть выявлены лица, отвечающие требованиям закона к лич­ности попечителя.

Суд должен обеспечить выполнение требований за­кона об обязательном участии прокурора и представите­лей органа государственного управления. Если надлежа­щим образом извещенные эти лица не явятся в судеб­ное заседание, рассмотрение дела должно быть отложе­но. При повторной неявке их в суд без уважительных причин дело может быть рассмотрено в их отсутствие, так как осуществление правосудия нельзя ставить в за­висимость от действий отдельных должностных лиц. Но в адрес вышестоящего прокурора (ч. 3 ст. 157 ГПК) или соответствующих органов государственного управления суд сообщает о неявке без уважительных причин указан­ных лиц, об игнорировании ими требований закона.

Нарушение судом требований закона об обязатель­ном привлечении к участию в деле органа опеки и по­печительства и прокурора является основанием к отме­не судебного решения⁷³.

§ 3. Предмет доказывания и судебные доказательства по делам об ограничении дееспособности граждан

В предмет доказывания по делам об ограничении дее­способности граждан, как показывает анализ норм ма­териального права (ст. 30 ГК), входят следующие юри­дические факты: наличие у гражданина семьи, злоупот­ребление гражданином спиртными напитками или нарко­тическими веществами и создавшееся в связи с этим тя­желое материальное положение его семьи. Только в со­вокупности указанные факты могут служить основанием для ограничения дееспособности гражданина.

Под «злоупотреблением» следует понимать чрез­мерное или систематическое употребление спиртных на­питков. В судебной практике по-разному подходят к необ­ходимости выяснения вопроса о том, является ли гражда­нин хроническим алкоголиком пли он просто злоупотреб­ляет спиртными напитками. Одни суды такими данными не интересуются, другие направляют гражданина на об­следование, третьи граждан на обследование не направ­ляют, но запрашивают лечебные учреждения, не состоят ли те на учете как хронические алкоголики. Некоторые суды даже назначают судебно-психиатрическую экспер­тизу для выяснения вопросов, является ли гражданин хроническим алкоголиком и нуждается ли он в попечи­тельстве.

В отличие от дел о признании гражданина недееспо­собным ГПК не обязывает суд назначать судебно-психиатрическую экспертизу по делам об ограничении дее­способности граждан (ст. 260).

Вряд ли можно признать необходимым обязательное назначение экспертизы по делам об ограничении дееспо­собности граждан. Для признания гражданина ограни­ченно дееспособным не имеет значения причина злоупот­ребления спиртными напитками. Ограничение дееспособ­ности не связывается законодателем с психической болез­нью гражданина, для распознания которой необходимы специальные познания. Судебно-психиатрическая экспер­тиза может быть назначена по данным делам по усмот­рению суда в зависимости от конкретных обстоятельств деда. Такими обстоятельствами могут быть, например, факты, свидетельствующие о том, что гражданин вслед­ствие злоупотребления спиртными напитками обнару­живает признаки психического расстройства, и есть ос­нование ставить вопрос о признании его недееспособным.

В остальных случаях факты злоупотребления спирт­ными напитками можно установить и не прибегая к за­ключению экспертов-врачей при помощи любых других доказательств. Возможно истребование заключения вра­ча-нарколога. Однако его заключение об отсутствии у гражданина хронического алкоголизма не имеет для де­ла существенного значения, если будут установлены фак­ты чрезмерного или систематического употребления спиртных напитков.

Отрицая необходимость обязательного назначения экспертизы но исследуемым делам, мы в то же время счи­таем целесообразным предусмотреть в законе обяза­тельное направление граждан, в отношении которых воз­буждено дело, на обследование в наркологические дис­пансеры, в наркологические отделения психоневрологи­ческих диспансеров или наркологические пункты, создан­ные при медико-санитарных частях на ряде крупных предприятий. Это будет способствовать выявлению, уче­ту и лечению хронических алкоголиков. В деле борьбы с пьянством нуж­на взаимопомощь, согласованность действий различных органов.

Если гражданин болен хроническим алкоголизмом, одними правовыми мерами его от этого недуга не изба­вить. В борьбе с пьянством необходимо комплексное применение мер — гражданско-правовых, медицинских, об­щественного воздействия и т. д.

Известны случаи, когда решения об ограничении дее­способности были вынесены в отношении граждан, на­ходящихся к моменту рассмотрения о них дела на ста­ционарном лечении от алкоголизма. Та­кая практика неправильна. Ес­ли гражданин лишен возможности злоупотреблять спирт­ными напитками, нет оснований для применения ст. 30 ГК.

Злоупотребление спиртными напитками является ос­нованием для ограничения дееспособности гражданина только в том случае, если чрезмерное или систематичес­кое их употребление находится в противоречии с интере­сами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает ма­териальные затруднения и ставит семью в тяжелое поло­жение. Закон предусматривает ограничение дееспособности в специально предусмотрен­ных случаях. Поэтому, если тяжелое материальное поло­жение семьи создалось не в результате пьянства или нар­комании, а в результате иных злоупотреблений (азарт­ные игры и др.), то для ограничения дееспособности нет оснований⁷⁴.

Понятие «тяжелое материальное положение» пред­ставляет собой совокупность близких но своему юриди­ческому значению фактов, получивших в законодатель­стве указанное собирательное название. Факты, харак­теризующие материальное положение семьи (наличие или отсутствие заработка, пенсии, их размер, наличие сбережений, получение или неполучение помощи от дру­гих членов семьи и т. д.), устанавливаются судом при разрешении каждого конкретного дела. При этом следу­ет иметь в виду, что наличие у других членов семьи за­работка или иных доходов само но себе не является ос­нованием для отказа в удовлетворении просьбы заяви­теля, если семья не получает от лица, злоупотребляюще­го спиртными напитками или наркотиками, необходимых средств либо вынуждена содержать его полностью или частично.

Если один из указанных в гипотезе ст. 30 ГК юри­дических фактов отсутствует, гражданин не может быть ограничен в дееспособности. Так, в ходе рассмотрения дела в отношении Б. последний в обоснование своих воз­ражении против заявленных прокурором требований выдвинул веские доводы. Б. признал, что он действитель­но на почве неприязненных взаимоотношений с родствен­никами жены в нетрезвом виде устраивал дома сканда­лы. Однако семью свою в тяжелое материальное положе­ние не ставит, напротив, он имеет высокие заработки, передает деньги семье, оставляя себе рублей по пять от зарплаты. Жена настаивала на ограничении дееспособнос­ти, ссылаясь на то, что Б. часто приходит домой в не­трезвом виде, устраивает скандалы. Она предполагает. что муж скрывает действительный размер заработной платы и часть ее пропивает.

Суд установил, что основной доход семьи составля­ет заработная плата Б., в материальном отношении семья не испытывает недостатка. Поводом к возбуждению де­ла в суде послужили жалобы жены в отдел милиции на недостойное поведение Б., который, будучи в нетрезвом виде, устраивает дома скандалы и драки. Ясно, что при данных обстоятельствах требовались не гражданско-пра­вовые, а иные меры воздействия против пьянства и его антиобщественных проявлений. Суд правильно отказал в удовлетворении заявления об ограничении Б. в дееспо­собности. После суда к нему были применены меры административного и общественного воздействия, которые дали положительные результаты.

Ограничение дееспособности преследует цель пред­отвратить расходование на приобретение спиртных на­питков дохода или имущества, принадлежащего этому гражданину или его семье. В законе пря­мо не указано, но из его смысла вытекает, что, если гражданин не имеет своих доходов или имущества, огра­ничение в дееспособности беспредметно. Так, народный суд Ленинского района Перми не нашел оснований для применения ст. 16 ГК РСФСР (соответствует ст. 30 ГК РФ) к Ю-ву, так как установил, что, освободившись из мест лишения свободы, в течение не­скольких месяцев он не устраивался на работу, пьянст­вовал, играл в азартные игры, вымогал деньги и вещи у престарелой родственницы и требовал, чтобы последняя кормила его. Своей заработной платы, пенсии, иных до­ходов или имущества Ю-в не имеет. Участковый уполно­моченный милиции, зная, что Ю-в после отбытия нака­зания ведет антиобщественный образ жизни, не принял надлежащих мер. Об этом в адрес начальника отдела милиции судом было вынесено частное определение. Впоследствии к Ю-ву были применены административно-медицинские меры борьбы с пьянством — он был направ­лен в лечебно-трудовой профилакторий.

Таким образом, при применении ст. 30 ГК не следу­ет забывать, что ее ближайшей социальной целью как гражданско-правовой нормы является защита имущест­венных интересов семьи от пьянства одного из ее членов. Поэтому если у пьяницы нет семьи или она не испыты­вает материальных затруднений, а также при отсутствии зарплаты или иных доходов, которые могут быть истра­чены на приобретение спиртных напитков, следует принять другие меры воздействия. На практике это не всегда учитывается. Так, народный суд Кунгурского района Пермской области по заявлению прокурора района ограничил в дееспособности Б. по тем основаниям, что, злоупотребляя спиртными напитками, он ставит в тяжелое материальное положение самого се­бя. Было установлено, что Б. работает сторожем, семьи не имеет, постоянного места жительства также не име­ет, получаемую заработную плату пропивает и, остав­шись без средств, занимается попрошайничеством. Дан­ное решение не основано на законе, ибо по ГК РФ ограничение дееспособности бессемейного гражданина не допускается. Выявленное отделом юстиции в ходе обобщения практики по исследуемой категории дел, де­ло в отношении. Б. было представлено председателю об­ластного суда для решения вопроса о принесении про­теста в порядке надзора об отмене данного решения.

Некоторые авторы вносят предложения о расшире­нии в законодательном порядке основании для ограни­чения дееспособности граждан. Так, по мнению А. С. Со­ловьева, к числу таких основании следует отнести не только тяжелое материальное положение семьи, но и причинение вреда своему здоровью, отрицательное влия­ние на воспитание детей, нарушение общественного порядка, дисципли­ны труда...⁷⁵. С такими предложениями нельзя согла­ситься. Право на оплату труда, право личной собствен­ности являются субъективными правами российских граж­дан. Ограниче­ние дееспособности гражданина вызывает для него серь­езные последствия. Поэтому закон предусматривает воз­можность ограничения самостоятельного использования некоторых имущественных прав граждан только в исклю­чительных, строго указанных в законе случаях. Было бы неверным расширять их перечень без особой надоб­ности, так как в законе установлены многообразные сред­ства борьбы с пьянством н устранения его вредных по­следствий.

Напротив, ограничение дееспособности как крайняя мера должно применяться лишь после того, как были ис­пользованы все меры общественного н административ­ного воздействия.

Доказательствами по делам об ограничении дееспособности граждан могут быть любые фактические дан­ные, полученные из всех предусмотренных законом средств доказывания. При подготовке дела к судебному разбирательству судья должен произвести действия, обеспечивающие своевременное н правильное разрешение дела в одном судебном заседании (ст. 141 ГПК), в том числе принять меры к истребованию доказательств от участвующих в деле лиц или в случае необходимости собрать их но своей инициативе ( ст. 50 ГПК).

Некоторые суды при рассмотрении исследуемых дел не истребуют необходимых доказательств, ограничива­ясь данными, содержащимися в заявлении и в объясне­ниях заявителя. В материалах некоторых дел имеются только заявления и приложенные к ним справки с места работы лиц о заработной плате и производственные ха­рактеристики. Так, суд Чернушинского района по заявлению исполкома сельсовета вынес решение об ог­раничении дееспособности сразу четырех граждан, не ис­требовав доказательств, ограничившись предъявленной представителем исполкома выпиской из решения сессии сельсовета. Не исследовав обстоятельств дела, не прове­рив факты о злоупотреблении этими гражданами спирт­ными напитками и материальное положение их семей, суд, по существу, продублировал решение исполкома. Указанные решения вследствие поверхностного рассмот­рения не могут быть признаны достаточно обоснованны­ми. Некоторые суды истребуют доказательства, не отно­сящиеся к делу, например, производственные характе­ристики на членов семьи.

Недопустимым с точки зрения морали и педагогики является допрос в качестве свидетелей несовершеннолет­них детей граждан, об ограничении дееспособности кото­рых рассматривается дело. Факты пьянства гражданина н тяжелого материального положения его семьи не со­ставляют особого секрета и вполне могут быть установ­лены судом без допроса детей, при помощи других доказательств. Представляется убедительным мнение Н. А. Чечиной о том, что допрос детей в подобных случаях не соответствует требованиям морали⁷⁶.

Доказательствами по данным делам могут служить свидетельские показания, копни решений судов, справки медицинских вытрезвителей, акты органов милиции, справки об имущественном положении лица, в отношении которого возбуждено дело, в частности о его заработной плате или пенсии, о доходах семьи и количестве ее чле­нов, наличии имущества в семье и другие доказатель­ства.

ГЛАВА IV. СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ДЕЕСПОСОБНОСТИ (ГРАЖДАНИНА И ЕГО ИСПОЛНЕНИЕ

§ 1. Сущность судебного решения об ограничении дееспособности гражданина

Сущность судебного решения остается неизменной, независимо от категории дела, вида судопроизводства. Защита нарушенных или оспариваемых прав или охра­няемых законом интересов — основное в решении суда⁷⁷. Суть правосудия, актом которого яв­ляется судебное решение, в основных своих чертах и сво­дится к защите прав путем принудительного применения норм права. Властно-принудительный характер защи­ты прав сохраняется независимо от объекта защиты или содержания решения. Граждане и организации обязаны содействовать осуществлению подтвержденных решени­ем суда прав и законных интересов, строить свое пове­дение в соответствии с установленным правоотношением или обеспечить реализацию охраняемого законом инте­реса.

Судебное решение об ограничении дееспособности граждан преследует несколько целей. Оно защищает ма­териальные интересы семьи гражданина, злоупотребля­ющего спиртными напитками, предотвращает растрачи­вание им на приобретение спиртных напитков заработной платы или иных доходов, являющихся средством сущест­вования его семьи. В то же время решение суда защища­ет и действительные интересы самого гражданина. В ли­тературе справедливо обращено внимание на то, что ока­зываемая судебным решением защита интересов отдель­ных лиц является одновременно и защитой интересов государства⁷⁸. Объяснение этому следует искать в диалектике личных и общественных интересов. Лич­ность — частица общества. Помогая осу­ществлению действительных прав и интересов отдельных лиц, суд тем самым способствует укреплению правопо­рядка в государстве. Лишение права самостоятельного получения и расходования заработной платы или иного имущества ограничивает возможность злоупотребления спиртными напитками, является одним из действенных средств в борьбе с пьянством и алкоголизмом, которые наносят нашему обществу большой вред.

Способом защиты прав в данных делах является вос­становление положения, существующего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право. Суд выполняет только функцию защиты существующего права в случае его нарушения или оспаривания. Члены семьи никаких новых прав, которых у них ранее не было, по судебному решению не приобретают.

Особенности решения суда об ограничении дееспо­собности обусловлены спецификой дела и раскрываются через особенности его содержания как акта социалисти­ческого правосудия и как процессуального документа, а также через правовые свойства законной силы, обеспе­чивающей претворение этого решения в жизнь.

Структура судебного решения как документа предопределена законом и остается неизменной по любой категории дел. В решении как процессуальном докумен­те выделяются вводная, описательная, мотивировочная и резолютивная части (ст. 197 ГПК). Особый интерес представляет мотивировочная и резолютивная части ре­шении об ограничении дееспособности, так как именно они вызывают разноречивое толкование в литературе и именно в этих частях допускается много ошибок на прак­тике. Типичным недостатком мотивировочной части ре­шения является се необоснованность. Обычно ограничи­ваются стереотипной фразой: «Заявление подлежит удов­летворению, так как гражданин такой-то злоупотребля­ет спиртными напитками и этим ставит свою семью в тя­желое материальное положение». Здесь отсутствует ука­зание на установленные судом конкретные факты, нет анализа исследованных судом доказательств.

Мотивировочная часть решения должна заканчивать­ся ссылкой на нормы материального права, которые суд применил при разрешении дела по существу (ст. 30 ГК). Необходимо также сослаться на процессуальные нормы, имеющие специфический характер именно для данных дел (ст. 258—262 ГПК). Это дисциплинирует судей, спо­собствует вынесению законных решений. Обязательны для суда и Постановление Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» (в ред. от 21 декабря 1993 г., с изменениями и дополнениями от 25 октября 1996 г.).

В резолютивной части решения суд указывает на признание гражданина ограниченно дееспособным или на отказ в заявленном об этом требовании. Следует ука­зать также точные сведения о лице, ограниченном в дее­способности: фамилию, имя, отчество, год и место рож­дения, его постоянное место жительства, место работы и должность. Эти сведения необходимы не только для ин­дивидуализации лица, признанного ограниченно дееспо­собным. Несоблюдение этих требований может привести к волоките в назначении попечительства, ибо орган опе­ки и попечительства, получив копию решения суда (или выписку с содержанием резолютивной части решения), не будет располагать данными о месте нахождения огра­ниченно дееспособного и его семьи.

Ошибочным является разрешение некоторыми суда­ми неподведомственного мм вопроса о назначении попе­чителя.

В литературе встречаются рекомендации включать в резолютивную часть решения сведения разъяснительного характера: об обязанности назначить попечителя, о последствиях ограничения дее­способности, о полномочиях попечителя и т. д.⁷⁹ Подоб­ного рода разъяснения встречаются и в местной практи­ке, например: «Признать О. ограниченно дееспособным, лишив его права распоряжаться имуществом, получать зарплату, пенсию или иные виды доходов и распоряжать­ся ими без согласия О-вой, назначив ее попечителем», или «Лишить Р. права получать зарплату. Зарплату вы­давать его жене».

Разъяснение попечителю в судебном заседании его полномочий является преждевременным. В момент рас­смотрения дела, вынесения и оглашения решения об ог­раничении дееспособности гражданина еще неизвестно, кто будет назначен попечителем, так как решение этого вопроса входит в компетенцию органов опеки и попечи­тельства. Последний по роду своей деятельности и обя­зан разъяснять попечителю его права и обязанности и контролировать действия попечителя.

Суд не правомочен также запрещать ограниченно­му в дееспособности получать зарплату, распоряжаться ею и другим имуществом. Гражданин, ограниченный в дееспособности, вправе лично совершать эти действия, но с согласия попечителя, который контролирует деятельность своего подопечного в сфере распоряжения имуще­ством, получения и расходования зарплаты и других ви­дов доходов. По изложенным сооб­ражениям нельзя согласиться с теми авторами, которые рекомендуют судам прямо и четко указывать в судебном решении, в каких именно правах гражданин ограничен, какие действия ему запрещено совершать: получать зар­плату по месту работы, распоряжаться ею и т. д.⁸⁰ Граж­данин ограничивается в дееспособности не в отношении конкретного действия (получать зарплату, пенсию...), а широкого круга гражданско-правовых сделок (ч. 2 ст. 30 ГК) предвидеть совершение которых этим лицом и пере­числить их в судебном решении не представляется воз­можным.

На недопустимость подобного рода разъяснении в резолютивной части решения неоднократно указывал Верховный Суд РФ, в частности в п. 10 постановле­ния этого суда от 4 мая 1990 г., а также в Обзорах судебной практики по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками 1974 и 1979 гг.⁸¹ Однако в последнем из ука­занные обзоров Верховный Суд РСФСР пришел к выводу о необходимости перечислять ограничения, предусмот­ренные ст. 30 ГК, не в резолютивной, а в мотивировоч­ной части решения. Думается, эта рекомендация небес­спорна. Ст. 197 ГПК не предусматривает возможности включать разъяснения и консультации о правовых пос­ледствиях установленного судом правового положения граждан не только в резолютивную, но и в мотивировоч­ную части. В соответствии со ст. 197 ГПК в мотивиро­вочной части должны быть изложены: 1) обстоятельства дела, установленные судом, 2) доказательства, на ко­торых основаны выводы суда, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, 3) законы, кото­рыми руководствовался суд, т. е. законы, необходимые для разрешения дела но существу, в частности для вы­вода о необходимости ограничения дееспособности граж­данина.

Разъяснения правовых последствий признания граж­данина ограниченно дееспособным, порядка назначения и осуществления попечительства должны быть даны су­дом во внепроцессуальном порядке, путем использова­ния различных форм правовой пропаганды.

Неотъемлемым признаком, раскрывающим сущность судебного решения, является его воспитательно-преду­предительное значение.

Ограничение дееспособности гражданина имеет сво­им назначением не только нормализацию материального положения его семьи и наказание его самого за непра­вомерные действия. Судебное решение об ограничении дееспособности оказывает на граждан огромное воспи­тательное воздействие. Оно учит правильно строить взаимоотношения в семье, соблюдать права и точно вы­полнять свои обязанности, строить свое поведение в со­ответствии с правилами морали. С учетом этого в судебном решении может быть указана не только правовая, но и общественная и нравственная оценка поведения лица⁸². Хорошо проведенное судебное разбирательство, закан­чивающееся вынесением законного и обоснованного ре­шения, помогает гражданам выработать правильное от­ношение к общей линии усиления борьбы с пьянством, ориентироваться в действующем законодательстве о борьбе с пьянством, воспитывает привычку сознательного вы­полнения законов и норм морали.

Однако суд должен использовать и иные процессу­альные и внепроцессуальные формы профилактики граж­данских правонарушений, специально направленные на усиление воспитательного воздействия судебной деятель­ности: 1) рассмотрение дел об ограничении дееспособ­ности граждан в выездных процессах непосредственно на предприятиях, в учреждениях, домоуправлениях; 2) прив­лечение к участию в процессе представителей обществен­ности в порядке ст. 147 ГПК; 3) вынесение частных оп­ределений в адрес соответствующих организаций о при­чинах и условиях, способствующих пьянству, и контроль за их исполнением; 4) направление копий судебных ре­шений в общественные организации по месту работы или жительства для обсуждения и установления контроля за поведением ограниченного в дееспособности; 5) прове­дение лекций и бесед, выступления в печати, по радио и телевидению с разъяснением населению гражданско-пра­вовых средств борьбы с пьянством; 6) обобщения судеб­ной практики по данным делам; 7) проведение конкрет­но-социологических исследований поведения лиц, огра­ниченных в дееспособности и др.

Воспитательная работа даст наибольший эффект, если суд не ограничится выяснением фактов, имеющих отношение только к конкретному делу, но и примет ме­ры для выявления и устранения обстоятельств, могущих в будущем способствовать совершению аналогичных пра­вонарушений другими гражданами.

Большое предупредительное значение имеют част­ные определения, в которых вскрываются полученные в ходе рассмотрения дела об ограничении дееспособности граждан факты нарушений правил торговли спиртными напитками, пьянства во время работы и после получения заработной платы. Полезным, например, является част­ное определение Березниковского народного суда Пермской области в адрес за­вода строительных конструкций о нарушениях трудового законодательства, где производилась оплата за сверхурочные работы сразу же после их завершения, что заканчивалось коллективными пьянками на рабочем месте.

Суды не должны ограничиваться разрешением дела только в отношении конкретного гражданина. Своей дея­тельностью они способствуют выполнению поставленных партией и правительством задач по усилению борьбы с пьянством и его антиобщественными проявлениями, соз­данию обстановки нетерпи­мости к этому социальному злу. В связи с этим нельзя не присоединиться к предложению Ю. К. Осипова, А. А. Мельникова и других авторов о необходимости вве­дения в Гражданские процессуальные кодексы нормы, обязывающей суд устанавливать по всем или по некото­рым наиболее важным делам причины и условия, спо­собствующие совершению гражданских правонаруше­ний⁸³. Думается, весьма своевременным и актуальным будет установление такой обязанности суда по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками.

На ограждение материального благополучия всей семьи в целом, на сохранение и укрепление общего хозяйства как одного из основных признаков, характеризующих семью, направлена и ст. 30 ГК. Поэтому в данном семейно-имущественном правоотношении в качестве управомоченной стороны могут выступать несколько лиц — членов семьи, имущественные права которых нарушены неправомерным поведением одного. Обязанным лицом выступает член семьи, ставящий семью в тяжелое материальное положение непомерным расходованием средств на приобретение спиртных напитков или наркотических веществ. Ст. 30 ГК является правовым основанием для возникновения указанных прав и обязанностей, хотя в семейном праве нет нормы, устанавливающей обязанности граждан по содержанию всей семьи в целом.

Дела об ограничении дееспособности граждан затра­гивают их существенные интересы, весьма сложные по доказательственному и фактическому составу, требуют большой подготовки, привлечения к процессу членов семьи, прокурора, представителей органов опеки и попе­чительства, общественности, вызова свидетелей. Рассмот­рение такого серьезного гражданского дела в одном про­цессе с уголовным, с одной стороны, будет усложнять уголовный процесс, с другой — не сможет обеспечить глубокого исследования всех обстоятельств дела об ог­раничении дееспособности гражданина.

Изложенное дает основание высказать мнение о не­обходимости установить единый порядок ограничения дееспособности гражданина — только по правилам граж­данского судопроизводства.

§ 2. Исполнение решения об ограничении дееспособности гражданина

Вступившее в законную силу решение суда об огра­ничении дееспособности, как и все судебные решения, обладает свойством исполнимости.

Вопрос о понятии исполнимости решения в литера­туре является спорным. Одни авторы трактуют исполни­мость как способность к принудительному исполнению, присущую только решениям суда о присуждении⁸⁴. Дру­гие, как нам представляется, более правильно вклады­вают в данное свойство широкий смысл — не только воз­можность прямого воздействия на обязанное лицо (при­нудительное исполнение), но и реализацию всех судеб­ных постановлений для достижения целей, которые пре­следовало лицо, обращаясь в суд⁸⁵. Исполнимость как свойство законной силы всех судебных решений проявля­ется по-разному в зависимости от видов решений (о при­знании, о присуждении, по делам неисковых произ­водств). Способы защиты прав и охраняемых законом интересов в этих решениях различны, различными явля­ются и способы исполнения решений. Смешение их, ког­да, например, для исполнения решения по делу особого производства применяются нормы, регулирующие при­нудительное исполнение решений о присуждении, приво­дит к судебным ошибкам⁸⁶.

На наш взгляд, решения по делам об ограничении дееспособности обладают исполнимостью в указанном широком смысле.

Судебное решение об ограничении дееспособности гражданина является основанием для назначения над ним попечительства (ст. 262 ГПК).

Судебное решение будет реализовано только тогда, когда соответствующие лица исполнят обязанности, вы­текающие из данного решения (орган опеки и попечи­тельства должен оформить попечительство, попечитель обязан контролировать действия подопечного но распо­ряжению имуществом, бухгалтерия предприятия или ор­ганы социального обеспечения не вправе выдавать зар­плату или пенсию лично подопечному, если попечитель возражает против этого и т. д.). Граждане, желающие вступить в гражданско-правовые отношения с лицом, ограниченным в дееспособности, обязаны считаться с его правовым положением, установленным судом, под страхом признания недействительными сделок по распо­ряжению имуществом, совершенных им без согласия по­печителя.

Как уже отмечалось, в последние годы правило об ограничении дееспособности получило практическое применение. Поэтому актуальной представляется задача выявить эф­фективность норм об ограничении дееспособности граж­дан, т. е. сопоставить фактически достигнутые результа­ты ограничения дееспособности с той социальной целью, которую ставил перед собой законодатель. Для этого можно использовать материалы, получаемые с помощью различных социологических методов исследования⁸⁷:

а) обобщения гражданских дел об ограничении дееспособ­ности граждан;

б) статистического анализа этих дел и данных органов опеки и попечительства;

в) выборочного опроса ограниченно дееспособных и членов их семей;

г) анализа сведений медвытрезвителей за период после решения суда;

д) проверки поведения этих лиц на про­изводстве.

Изучение этих материалов показывает, что в боль­шинстве случаев ограничение в дееспособности дает по­ложительные результаты (65—70%); частичный успех (материальное положение семьи улучшилось, но случаи пьянства еще продолжаются) был достигнут в 15—20% случаев; по остальным делам применение указанной меры не привело к желаемым результатам. Последнее, од­нако, не говорит о бесполезности исследуемой нормы. Пьянство — сложное социальное зло, складывавшееся веками. Нельзя отменить те или иные эле­менты общественного сознания, запретить традиции, обычаи, привычки людей. Поэтому в борьбе с пьянством надо исходить из реального представления трудностей перестройки психологии людей.

При выявлении эффективности ст. 30 ГК нельзя так­же забывать, что ограничение дееспособности — граж­данско-правовая санкция, по диспозиции же — это нор­ма семейного права и задача ее — защита имущественных интересов семьи. Если применением ст. 30 ГК эта цель достигнута, то можно говорить об эффективности данной нормы.

Однако некоторые исследователи упускают это из ви­ду и оценивают результаты применения ст. 30 ГК толь­ко с точки зрения эффективности се как средства борь­бы с пьянством: перестал ли гражданин злоупотреблять спиртными напитками или нет и каков процент испра­вившихся.

В беседах с лицами, признанными ограниченно дее­способными, и с их женами, выяснилось, что заработную плату получают, как правило, жены. Пьянство в боль­шинстве случаев прекратилось. В доме появился мате­риальный достаток. Изменилась и моральная обстанов­ка в семье.

Граждане по-разному относятся к ограничению дее­способности. Одни высказывают удовлетворение решени­ем суда и сами считают, что еще рано снимать это огра­ничение, так как, если они будут иметь деньги, сразу появятся «дружки-собутыльники», и они не устоят перед соблазном. Для таких слабовольных людей ограничение дееспособности — действенное средство. Другие хотели бы снять ограничение дееспособности, потому, что стыдятся своего положения и готовы, по их словам, вести трезвый образ жизни без принуждения. Таким образом, судебное решение оказывает на этих лиц сильное мораль­ное воздействие, способствует пробуждению в них чув­ства собственного достоинства.

Но не всегда дело обстоит так благополучно. На­пример, Б. за день до вызова в суд на беседу побывал в медвытрезвителе. Его заработную плату получает же­на-попечитель, а приобрел он спиртные напитки на ко­мандировочные деньги.

Почему же судебное решение не всегда приводит к желаемым результатам? Можно назвать несколько при­чин: 1) неправильный выбор гражданско-правового сред­ства; 2) применение только одной меры без сочетания с другими средствами борьбы с пьянством; 3) недостаточ­ный контроль (или его отсутствие) со стороны соответ­ствующих государственных организаций.

О первых двух причинах в той или иной мере уже говорилось выше. Отмечалось, в частности, что на прак­тике не всегда правильно понимается ближайшая соци­альная цель ст. 30 ГК, направленной в первую очередь на защиту материальных интересов семьи от пьянства одного из ее членов. Средства борьбы с пьянством раз­нообразны, как и причины, порождающие пьянство, и применять их надо с учетом конкретной обстановки и личности гражданина. К сожалению, это не всегда учи­тывается. В результате решение суда остается на бума­ге. Так, по некоторым из изученных дел было установле­но, что семьи пьяниц фактически распались, эти лица на­рушают трудовую дисциплину, общественный порядок, уклоняются от лечения хронического алкоголизма. В по­добных случаях можно было заранее предвидеть, что гражданско-правовые средства здесь уже поздно приме­нять, они вряд ли помогут.

Основной причиной неисполнения решения суда яв­ляется, на наш взгляд, недостаточный контроль за пове­дением ограниченно дееспособных или его полное отсут­ствие со стороны соответствующих государственных и общественных организаций. Это происходит, в частнос­ти, потому, что попечительство далеко не во всех слу­чаях назначается официально и осуществляется долж­ным образом. Как отмечается в Обзоре судебной прак­тики Верховного Суда РСФСР по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками⁸⁸, а также следует из анализа местной прак­тики, суды не всегда сообщают о вынесенных решениях в органы здравоохранения, ограничиваясь иногда выдачей копий решений зая­вителям —членам семьи ограниченного в дееспособности. Из анализа местной практики следует, что только в 68% изученных дел имеются сведения о направлении сообще­ния в орган опеки и попечительства, причем из них в установленный срок — 35% дел. В остальных делах та­кие сведения отсутствовали.

В результате органы опеки и попечительства не мо­гут осуществлять возложенные на них функции попечи­тельства над лицами, ограниченными в дееспособности судом. Общественные организации также лишены воз­можности оказывать воспитательное воздействие на этих лиц, поскольку не осведомлены о решении суда.

В свою очередь органы опеки и попечительства, по­лучив сообщения суда, не прикладывают должных усилий но назначению попечительства. Так, из 15 дел, изучен­ных Московским городским судом, лишь в 9 случаях бы­ло назначено попечительство⁸⁹. В Пермской области из сопоставления материалов судов и органов опеки также усматривается, что далеко не во всех случаях попечительство устанавливается официально. В осталь­ных случаях попечительство либо вообще не осуществля­лось, либо заработная плата или пенсия выплачивались женам или родителям граждан, признанных ограничен­но дееспособными, без официального оформления попе­чительства, только на основании решения суда, что яв­ляется неправильным.

Так, в ходе беседы с ограниченно дееспособным И. и его женой выяснилось, что бухгалтерия РСУ треста «Пермремстрой» выдает его заработную плату жене на основании поступившей из суда копии решения, а не на основании решения о назначении ее попечите­лем, как этого требует закон.

Работникам бухгалтерии, кассирам предприятий, от­делов социального обеспечения следует разъяснять на специальных семинарах порядок выплаты заработной платы, пенсии и других доходов лицам, ограниченным в дееспособности, или их попечителям.

Отсутствие контроля со стороны суда за своевремен­ностью исполнения своего решения, бездействие органов опеки и попечительства снижают эффективность приме­нения закона о борьбе с пьянством и в ряде случаев при­водят к тяжелым последствиям. Так, над грузчиком Щ. не было своевременно установлено попечительство. Мать и жена, воспитывающая его двух детей от первого бра­ка, категорически отказывались от попечительства, так как Щ. силой отнимал у них деньги на приобретение спиртного. Органы опеки и попечительства не предпри­нимали дальнейших мер к назначению над ним попечи­тельства, и судебное решение об ограничении дееспособ­ности Щ. осталось нереализованным. III продолжал пьянствовать, устраивал пьяные дебоши, был осужден к лишению свободы.

Органы здравоохранения неохотно занимаются ве­дением попечительских дел над ограниченно дееспособ­ными. Объясняется это в известной мере тем, что для перевоспитания безответственных, опустившихся пьяниц, защиты материальных интересов их семей скорее нужна сила общественного воздействия, чем усилия медицины. Долг психиатрической службы в данном случае. — обес­печить лечение хронических алкоголиков. Проверку же поведения ограниченно дееспособного в быту, на произ­водстве, материального положения его семьи эта служба осуществлять не в состоянии.

В настоящее время основная тяжесть выполнения решения суда ложится на попечителей, как правило жен, родителей. Но ведь эти лица потому н обратились за по­мощью к государственным органам — в милицию, про­куратуру, суд, что они своими усилиями не могут спра­виться с пьяницами. Только постоянный контроль за по­ведением ограниченно дееспособного со стороны органов опеки и попечительства, общественных организаций, про­куратуры может дать положительные результаты.

Есть примеры, когда ограниченно дееспособные, чтобы избежать ответственности за свое поведение перед коллективом и уклониться от исполнения решения суда, увольняются с предприятия по собственному желанию. Так, народным судом Свердловского района Перми была направлена копия решения суда об ограничении дееспособности О. но месту его работы в «Гипродорнии». Однако через несколько дней эта организация возвра­тила указанную копию решения, сообщив, что О. был уволен по собственному желанию.

В подобных случаях администрация предприятия должна сообщать об увольнении ограниченно дееспособ­ного органам опеки и попечительства. Прием на другую работу ог­раниченно дееспособных целесообразно осуществлять че­рез бюро по трудоустройству.

Хотя исполнение решения об ограничении дееспособ­ности связано с компетенцией других органов, суды не должны устраняться от проведения в жизнь своих решении, от контроля за их реализацией. Они должны прежде всего проверить, получил ли орган опеки и попечительства сообщение о решении суда, а также состоялось ли решение исполкома о назначении попечителя над ограниченно дееспособным. Думается, только по получении судом копни этого решения граж­данское дело может быть направлено в архив.

Полезным было бы введение контрольного производ­ства в суде за поведением ограниченно дееспособного. Судебное ре­шение об ограничении дееспособности только тогда вы­полнит свою задачу по защите действительных интере­сов этого гражданина н нарушенных материальных прав его семьи, когда оно будет реально осуществлено.

Борьба с пьянством—дело трудное, требующее длительного времени, и достичь положительных результатов можно только согласованными действиями государст­венных и общественных органов и комплексным приме­нением различных средств.

При прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками суд отменяет ограничение дееспо­собности. На основании решения суда отменяется уста­новленное над ним попечительство (ч. 3 ст. 30 ГК). Та­ким образом, признание гражданина вновь дееспособ­ным производится также в судебном порядке (ст. 263 ГПК). Например, над гражданином М. на основании ре­шения суда об ограничении дееспособности было учреж­дено попечительство его матери. Через несколько меся­цев М. представил в опекунский совет положительную характеристику с места работы и просил снять с него по­печительство. В отделе здравоохранения районного ис­полнительного комитета ему разъяснили, что отменить попечительство можно только на основании решения су­да об отмене ограничения дееспособности.

Отмена ограничения дееспособности производится в самостоятельном судебном процессе, путем заведения нового дела. С заявлением в суд может обратиться сам гражданин, ограниченный ранее в дееспособности, его попечитель, а также лица, правомочные в соответствии со ст. 258 ГПК на возбуждение дела, т. е. члены семьи, общественные организации, прокурор, орган опеки и попечительства, психиатрические лечебные учреждения. Рассмотрение дела производится с соблю­дением тех же дополнительных гарантий законного и обоснованного разрешения дела, которые применялись в процессе об ограничении дееспособности, т. е. с обяза­тельным участием прокурора, представителя органа опе­ки и попечительства, самого ограниченного в дееспособ­ности. В целях усиления воспитательного воздействия процесса следует привлекать представителей обществен­ных организаций или трудового коллектива.

В ходе судебного разбирательства суд проверяет, отпали ли обстоятельства, послужившие основанием для ограничения дееспособности. В суд должны быть пред­ставлены достаточные данные, свидетельствующие о прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками, в связи с чем ему может быть доверено са­мостоятельное распоряжение имуществом и денежными средствами. Отмена ограничения дееспособности должна последовать и в том случае, когда семья лица, признан­ного ограниченно дееспособным, перестала существовать (развод, смерть, разделение семьи) и, следовательно, от­пала обязанность этого лица предоставлять средства на ее содержание.

Отмена ограничения дееспособности и снятие попе­чительства производятся в строгой последовательности. Попечительство над ограниченно дееспособным может быть снято толь­ко на основании решения суда об отмене огра­ничения дееспособности.

Заключение

С достижением 18 лет дееспособность граждан возникает в полном объеме. На содержание дееспособности более не оказывают влияние возрастные факторы, однако способности гражданина к волевым осознанным действиям могут быть нарушены вследствие заболевания либо злоупотребления алкогольными либо наркотическими веществами. При наличии указанных проявлений необходимо защитить имущественные интересы такого гражданина либо интересы его семьи. Этой цели служит признание гражданина недееспособным и ограничение дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими веществами.

Злоупотребление гражданином спиртными напитками или наркотическими веществами само по себе достаточно свидетельствует о необходимости вмешательства в его действия со стороны государства, однако гражданское право не имеет цели излечения лиц от алкоголизма или наркомании, равно как и не имеет цели наказать их за подобные злоупотребления. Регулирование имущественных отношений в ситуации с гражданами, злоупотребляющими спиртными напитками и наркотическими веществами, предполагает вмешательство государства только при условии, что этот гражданин своими действиями ставит в тяжелое материальное положение свою семью. Таким образом, ограничение дееспособности имеет целью защиту имущественных интересов семьи. Если одинокий гражданин злоупотребляет спиртными напитками и вследствие этого пропивает собственное имущество, можно ставить вопрос о его лечении, но основания для ограничения его дееспособности нет. Ограничением дееспособности устанавливается контроль со стороны специально назначенного лица - попечителя - за совершением сделок, включая получение зарплаты, иных доходов и распоряжение ими, гражданином, ограниченным судом в дееспособности. В отличии от признания лица недееспособным, при ограничении дееспособности гражданин вправе сам совершать все сделки при условии, что имеется согласие попечителя. Лишь одну категорию сделок он вправе совершать, не испрашивая согласия, -мелкие бытовые сделки. Перечень оснований для ограничения дееспособности граждан в законе исчерпывающий, однако практика показывает необходимость введения дополнительных оснований, в частности, поставить в тяжелое материальное положение свою семью можно и азартными играми, и рисковым ведением предпринимательской деятельности, и неуемным коллекционированием и т.п. В настоящее же время ограничить граждан в дееспособности по подобным основаниям нельзя.

Признание гражданина недееспособным и ограничение дееспособности происходит вследствие наличия болезни либо иных обстоятельств, которые в дальнейшем могут отпасть. В этих случаях суд выносит решение о признании гражданина дееспособным или об отмене ограничения его дееспособности. На основании решения суда отменяются опека и попечительство.

Список литературы

Нормативные акты

Конституция Российской Федерации.

Гражданский кодекс Российской Федерации.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР.

Семейный кодекс Российской Федерации

Кодекс о браке и семье РСФСР

Уголовный кодекс Российской Федерации.

Постановление Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» (в ред. от 21 декабря 1993 г., с изменениями и дополнениями от 25 октября 1996 г.).

Специальная литература

Авдюков М. Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М., 1970.

Авдюков М. Г. Судебное решение. М., 1989.

Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.

Басин Ю. Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав. — В кн.: Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Саратов, 1971.

Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М.. 1976.

Бунеев А. Н. О судебно-психиатрической экспертизе состояний опьянения.//Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова, 1955, вып. 1.

Викут М. А. Процессуальная природа судебных гражданских дел, вытекающих из Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье. Саратов, 1969.

Ворожейкин Е. М. Последствия правонарушений в советском семейном праве.//Сов. государство и право, 1973.

Ворожейкин Е. М. Правовые основы брака н семьи. М., 1969.

Ворожейкин Е. М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972.

Гражданский процесс / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972.

Гражданско-правовое положение личности в СССР. М., 1975.

Грибанов В. П. Интерес в гражданском праве.//Сов. государство и право, 1967, № 1.

Гукасян Р. Е. Охраняемый законом интерес как предмет судебной защиты. — Науч. тр. Сарат. юр. ин-та, 1969, вып. 3.

Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970.

Гурвич М. А. Особые производства в гражданском процессе.//Соц. законность, 1958, № 8.

Гурвич М. Л. Право на иск. М, 1978.

Добровольский А. А. Развитие и совершенствование демократических основ правосудия по гражданским делам. — В кн.: Проблемы применения ГПК РСФСР (тезисы докладов). Калинин, 1974.

Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1989.

Добровольский Л. Л. Участники советского гражданского процесса. — В кн.: Проблемы применения Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Свердловск, 1975.

Донцов С. Применение мер гражданско-правового воздействия к пьяницам и алкоголикам.//Соц. законность, 1972, № 12.

Елисейкин П. Ф. Судебное установление фактов, имеющих юридическое значение. М., 1973.

Елисейкни П. Ф. Понятие спора о праве в гражданском процессе.//Сов. юстиция, 1969, № 12.

Ершова Н. М. Соотношение гражданского и семейного законодательства.//Сов. государство и право, 1987, № 1.

Жеруолис И. Л. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс, 1969.

Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966.

Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966.

Иванов О. В. Защита гражданских прав как правовой институт и как научная проблема. — Тр. Иркутск, ун-та, 1967, вып. 8, ч. 3, т. 45.

Иванов О. В. Особые производства в гражданском процессе. М., 1990.

Иванова С. А. Судебные споры о праве на воспитание детей. М., 1974.

Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. М., 1967.

Козлов А. Ф. Субъекты советского гражданского процессуального права по Основам гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик.//Сов. государство и право 1965 № 6.

Комиссаров К. И. Особенности возбуждения дел о признании гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным.//Сов. юстиция, 1980, № 14.

Комментарий к ГПК РСФСР / Под ред. Р. Ф. Каллистратовой, Л. Ф. Лесннцкой, В. К. Пучинского. М., 1976.

Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР/Под ред. С. Н. Братуся и П. Е. Орловского, М., 1972.

Конституция РФ и расширение судебной защиты прав граждан.// Законность, 1993, № 11.

Корнева 3., Уварова М. Судебное разбирательство дел об ограничении дееспособности граждан.//Сов. юстиция, 1977. № 5.

Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкция в советском гражданском праве. — В кн.: Проблемы правовой ответственности н защиты гражданских прав. Свердловск, 1973, вып. 27.

Кучинский В. Л. Личность. Свобода. Право. М., 1998.

Левин Б. Социальный портрет алкоголика.//Литературная газета. 1992, 11 марта.

Лекарь А. Г. Профилактика преступлений. М., 1992.

Лесницкая Л. Ф. Вопросы гражданского процесса.— Научный комментарий судебной практики за 1967 г. М., 1968.

Лесницкая Л. Ф., Пучинский В. К. Особенности ГПК союзных республик. М., 1970.

Лунц Д. Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. М. 1966.

Мальцев Е. Л. Эффективность процессуальных норм, регулирующих возбуждение гражданских дел в суде. — В кн.: Вопросы эффективности судебной защиты субъективных нрав. Свердловск, 1978.

Матузов Н. И. Личность. Право. Демократия (теоретические проблемы субъективного права). Саратов, 1988.

Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969.

Мельников Л. А. Особое производство в советском гражданском процессе М 1964.

Научно-практический комментарий к ГПК РСФСР/Под ред. Р. Ф. Каллистратовой и В. К. Пучинского. М.. 1965.

Обзор по материалам обобщения судебной практики Верховного Суда РСФСР «Некоторые вопросы судебной практики по делам о лишении родительских прав и отобрании детей у лиц, злоупотребляющих спиртными напитками». — Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1973, № 10, с. 3—6.

Осипов Ю. К. Совершенствовать формы и методы профилактической работы по предупреждению гражданских правонарушений.// Сов. юстиция, 1967, № 9.

Патюлин В. А. Государство и личность в РФ. М, 1994.

Розенфельд В. Г., Торубаров В. И. Против зла— сообща. Воронеж, 1982.

Рясенцев В. А. Семейное право. М., 1971.

Сахарова И. Дееспособность ограничена... // Соц. законность, 1974, № 3.

Советский гражданский процесс / Под ред. А. А. Добровольского, А. Ф. Клейнмана. М., 1970.

Советский гражданский процесс/Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972.

Советский гражданский процесс/Под ред. М. А. Гурвича. М., 1975.

Советское гражданское процессуальное право / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1965.

Соловьев А. С. Предупреждение гражданских правонарушений. Канд. дис. Иваново, 1970.

Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1986.

Строгович М. С. Развитие прав личности в период развернутого строительства коммунизма. — В кн.: Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны. Саратов, 1962.

Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973.

Тархов В. Л. Понятие юридической ответственности // Правоведение, 1973, № 2.

Ткачевский Ю. М. Правовые меры борьбы с пьянством. 1989.

Фарбер И. Е. Конституционное право на неприкосновенность граждан.// Правоведение, 1973, № 7.

Холодковская Е. М. Дееспособность психически больных о судебно-психиатрической практике. М., 1967.

Хутыз М. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным. Автореф. канд. дис. М., 1968.

Червяков К. К. Применение и совершенствование норм о рассмотрении дел, вытекающих из личных семейных правоотношений. — В кн.: Проблемы применения ГПК РСФСР. Калинин, 1974.

Чечина Н. А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. Л., 1972.

Чечина Н. А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности.//Советское государство и право, 1973, № 9.

Чечот Д. М. Выявление эффективности некоторых гражданско-процессуальных норм с помощью социологических методов./В кн.: Проблемы социологии права. Вильнюс, 1980, вып. 1.

Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973.

Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968.

Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960.

Шакарян М. С. Понятие субъектов советского гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация. — Тр. Всесоюзн. юр. заочн. ин-та. М., 1971, т. XVII..

Юдельсон К. С. Развитие правоохранительной функции в сфере гражданских правоотношений с участием граждан.//Правоведение, 1967. № 5.

Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М, 1956.

Материалы практики

Соц. законность, 1974, № 11, с. 91.

Соц. законность, 1972, № 7, с. 86

Материалы практики районных судов Пермской области.

1 См. Конституция РФ и расширение судебной защиты прав граждан. // Законность, 1993, № 11, с. 63—80.

2 См. Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1986, с. 184; Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с. 192.

3 см. Фарбер И. Е. Конституционное право на неприкосновенность граждан. — Правоведение, 1973, № 7, с. 13—20; Патюлин В. А. Государство и личность в РФ. М, 1994, с. 161—176.

4 См. Кучинский В. Л. Личность. Свобода. Право. М., 1998, с. 42—43.

5 Левин Б. Социальный портрет алкоголика.//Литературная газета. 1992, 11 марта.

6 См. Ткачевский Ю. М. Правовые меры борьбы с пьянством. 1989, с. 75; Лекарь А. Г. Профилактика преступлений. М., 1992, с. 27; Розенфельд В. Г., Торубаров В. И. Против зла— сообща. Воронеж, 1982;.

7 Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1974, № 1, с. 6.

8 Соответствует статье 30 ГК РФ.

9 См. Соц. законность, 1974, № 11, с. 91; аналогичный пример см. Соц. законность, 1972, № 7, с. 86.

10 См. Юдельсон К. С. Развитие правоохранительной функции в сфере гражданских правоотношений с участием граждан. — Правоведение, 1967. № 5, с. 161.

11 Ведомости РФ, 1992, № 33, ст. 1913.

12 Собрание актов РФ, 1993, N 52, ст. 5073.

13 См.: БВС СССР. 1972. № 4. С. 7.

14 См.: БВС РСФСР. 1974. № 1. С. 7.

15 Соответствует ст. 30 ГК РФ

16 См. Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973, с. 7. 15

17 См., например: Гурвич М. А. Особые производства в гражданском процессе.//Соц. законность, 1958, № 8, с. 26; Советский гражданский процесс/Под ред. М. А. Гурвича. М., 1975, с. 5; Иванов О. В. Особые производства в гражданском процессе. М., 1990. с. 84—86.

18 См. Xутыз М. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным. Автореф. канд. дис. М., 1968, с. 5.

19 См. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1989, с. 26.

20 См. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1989, с. 11.

21 Вопрос о характере дел, возникающих из административно-правовых отношений, является в литературе спорным. См. подробнее: Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с. 180—182.

22 См., например: Советский гражданский процесс/Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972, с. 269; Елисейкин П. Ф. Судебное установление фактов, имеющих юридическое значение. М., 1973, с. 8.

23 См. Жеруолис И. Л. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс, 1969, с. 183—185.

24 См. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 34.

25 См. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 34. См. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 33 – 36.

26 См. Грибанов В. П. Интерес в гражданском праве. — Сов. государство и право, 1967, № 1, с. 54; Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968, с. 33, 38, 41; Матузов Н. И. Личность. Право. Демократия (теоретические проблемы субъективного права). Саратов, 1988, с. 215.

27 См. Строгович М. С. Развитие прав личности в период развернутого строительства коммунизма. — В кн.: Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны. Саратов, 1962, с. 16. Этой же точки зрения придерживается Л. А. Мельников. См. Мельников А. А. Указ. соч., с. 54.

28 См. Викут М. А. Процессуальная природа судебных гражданских дел, вытекающих из Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье. Саратов, 1969, с. 86—91.

29 См. Червяков К. К. Применение и совершенствование норм о рассмотрении дел, вытекающих из личных семейных правоотношений. — В кн.: Проблемы применения ГПК РСФСР. Калинин, 1974. с. 89.

30 См. Добровольский А. А. Развитие и совершенствование демократических основ правосудия по гражданским делам. — В кн.: Проблемы применения ГПК РСФСР (тезисы докладов). Калинин, 1974, с. 5; Иванова С. А. Судебные споры о праве на воспитание детей. М., 1974, с. 74—82.

31 Чечот Д. М. Неисковые производства, с. 18.

32 См., например: Мельников А. А. Указ. соч., с. 74; Чечот Д. М. Указ. соч., с. 124.

33 См. Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкция в советском гражданском праве. — В кн.: Проблемы правовой ответственности н защиты гражданских прав. Свердловск, 1973, вып. 27. с. 9.

34 Тархов В. Л. Понятие юридической ответственности // Правоведение, 1973, № 2, с. 36.

35 Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М.. 1976, с. 118.

36 См. Ворожейкин Е. М. Последствия правонарушений в советском семейном праве.//Сов. государство и право, 1973. с. 29 – 30.

37 См. Ворожейкин Е. М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972. с. 95, 326.

38 См. Чечина Н. А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности.//Советское государство и право, 1973, № 9. с. 34.

39 См. Рясенцев В. А. Семейное право. М., 1971, с. 12; Ершова Н. М. Соотношение гражданского и семейного законодательства.//Сов. государство и право, 1987, № 1, с. 121.

40 См. Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР/Под ред. С. Н. Братуся и П. Е. Орловского, М., 1972, с. 104 (автор комментария к ст. 59 КоБС — Н. М. Ершова).

41 См. Холодковская Е. М. Дееспособность психически больных о судебно-психиатрической практике. М., 1967, с. 103.

42 См. Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973, с. 106.

43 См. Бунеев А. Н. О судебно-психиатрической экспертизе состояний опьянения. — Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова, 1955, вып. 1, с. 55; Лунц Д. Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. М. 1966 с. 52, 133.

44 Холодковская Е. М. Указ. соч., с. 104.

45 О возможности совпадения ответственности с мерами защиты как специфической черте гражданско-правовой ответственности см. Иванов О. В. Защита гражданских прав как правовой институт и как научная проблема. — Тр. Иркутск, ун-та, 1967, вып. 8, ч. 3, т. 45, с. 53; Басин Ю. Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав. — В кн.: Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР н союзных республик. Саратов, 1971, с. 33.

46 См. Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966, с. 5—7; Елисейкни П. Ф. Понятие спора о праве в гражданском процессе. — Сов. юстиция, 1969, № 12, с. 22.

47 См. Гукасян Р. Е. Охраняемый законом интерес как предмет судебной защиты. — Науч. тр. Сарат. юр. ин-та, 1969, вып. 3 с. 176.

48 Советское гражданское процессуальное право / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1965, с. 24.

49 См. Советский гражданский процесс / Под ред. А. А. Добровольского, А. Ф. Клейнмана. М., 1970, с. 30.

50 Ст. ГК РСФСР соответствует ст. 30 ГК РФ. См. Лесницкая Л. Ф. Вопросы гражданского процесса.— Научный комментарий судебной практики за 1967 г. М., 1968, с. 71.

51 См. Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966, с. 162; Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 150, 153.

52 Лесницкая Л. Ф. Указ. соч., с. 72—73.

53 См. Гурвич М. Л. Право на иск. М, 1978, с. 16, 20; Гукасян Р. Указ. соч., с. 47; Мальцев Е. Л. Эффективность процессуальных норм, регулирующих возбуждение гражданских дел в суде. — В кн.: Вопросы эффективности судебной защиты субъективных нрав. Свердловск, 1978, с. 48 — 49.

54 См. Гурвич М. А. Право на иск. М., 1949, с. '53, 87; Его же. Право на иск: Учебн. пособие. М., 1978, с. 13.

55 См. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1979, с. 95 — 101.

56 См. Мельников Л. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с. 109—112.

57 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961—1977. М., 1978, с. 153.

58 См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1975, № 7, с. 5 — 6.

59 См., например: Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968, с. 11; Шакарян М. С. Понятие субъектов советского гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация. — Тр. Всесоюзн. юр. заочн. ин-та. М., 1971, т. XVII. с. 134—138.

60 См. Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960, с. 23; Козлов А. Ф. Субъекты советского гражданского процессуального права по Основам гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик.//Сов. государство и право 1965 № 6, с. 102-105.

61 См. Хутыз М. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным. Автореф. канд. дис. М., 1968, с. 10.

62 См. Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР / Под ред. С. Н. Братуся и П. Е. Орловского. М., 1971, с. 104 (автор комментария к ст. 59 КоБС — Н. М. Ершова).

63 См. Обзор по материалам обобщения судебной практики Верховного Суда РСФСР «Некоторые вопросы судебной практики по делам о лишении родительских прав и отобрании детей у лиц, злоупотребляющих спиртными напитками». — Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1973, № 10, с. 3—6.

64 Постановление Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» (в ред. от 21 декабря 1993 г., с изменениями и дополнениями от 25 октября 1996 г.).

65 См. Добровольский Л. Л. Участники советского гражданского процесса. — В кн.: Проблемы применения Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Свердловск, 1975, с. 23—24; о необходимости прекращения производства по делу об ограничении дееспособности, ошибочно начатому по заявлению неуправомоченного лица, см. Соц. законность, 1973, № 12, с. 78.

66 См. Комиссаров К. И. Особенности возбуждения дел о признании гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным.//Сов. юстиция, 1980, № 14, с. 8.

67 См. Рясенцев В. А. Семейное право. М., 1971, с. 47; Ворожейкин Е. М. Правовые основы брака н семьи. М., 1969, с. 13.

68 См. Авдюков М. Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М., 1970, с. 29—30; Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973, с. 126.

69 См. Комментарий к ГПК РСФСР / Под ред. Р. Ф. Каллистратовой, Л. Ф. Лесннцкой, В. К. Пучинского. М., 1976, с. 354.

70 См. Научно-практический комментарий к ГПК РСФСР/Под ред. Р. Ф. Каллистратовой и В. К. Пучинского. М.. 1965, с. 304.

71 См. Лесницкая Л. Ф., Пучинский В. К. Особенности ГПК союзных республик. М., 1970, с. 157.

72 См. Корнева 3., Уварова М. Судебное разбирательство дел об ограничении дееспособности граждан.//Сов. юстиция, 1977. № 5, с. 13.

73 См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1966, № 6, с. 13, № 8. с. 2.

74 См. Чечот Д. М. Указ. соч., с. 133.

75 См. Соловьев А. С. Предупреждение гражданских правонарушений. Канд. дис. Иваново, 1970, с. 223.

76 См. Чечина Н. А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. Л., 1972, с. 66—67.

77 См. Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. М., .1967, с. 83; Авдюков М. Г. Судебное решение. М., 1989, с. 16.

78 Авдюков М. Г. Указ. соч., с. 15; Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966, с. 12.

79 См. Донцов С. Применение мер гражданско-правового воздействия к пьяницам и алкоголикам.//Соц. законность, 1972, № 12, с. 39; ,Сахарова И. Дееспособность ограничена... // Соц. законность, 1974, № 3, с. 48.

80 См. Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973 с. 135. Ткачевский Ю. М. Правовые меры борьбы с пьянством М., 1974, с. 57.

81 См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1974, № 1, с. 6, 1979, №8, с. 14.

82 См.: Гражданский процесс / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972, с. 225.

83 См. Осипов Ю. К. Совершенствовать формы и методы профилактической работы по предупреждению гражданских правонарушений.// Сов. юстиция, 1967, № 9. с. 2; Гражданско-правовое положение личности в СССР. М., 1975, с. 364.

84 См. например: Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М, 1956, с. 226.

85 См. Авдюков М. Г. Указ. соч., с. 176; Мельников Л. А. Особое производство в советском гражданском процессе М 1964 с. 121.

86 См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1971, № 3, с. 13. В последние годы высказаны предложения именовать данное свойство разных видов решении «результативностью», «осуществимостью», «реализацией» и т. д.

87 См. Чечот Д. М. Выявление эффективности некоторых гражданско-процессуальных норм с помощью социологических методов./В кн.: Проблемы социологии права. Вильнюс, 1980, вып. 1, с. 82.

88 См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1979, № 8, с. 15.

89 См. Корнеева 3., Уварова М. Судебное разбирательство дел об ограничении дееспособности граждан.//Сов. юстиция, 1987. № 5, с. 13.