Порядок и условия, характеристика преступного действия и бездействия
Оглавление
Введение
Глава 1. Понятие преступного деяния
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступного действия и бездействия
2.1 Преступное действие
2.2 Преступное бездействие
Глава 3. Анализ судебной практики
Заключение
Список использованных источников и литературы
Введение
Актуальность темы исследования: в правомерности квалификации объективной стороны преступления имеются трудности теоретического и правоприменительного характера. Уголовный закон устанавливает две различные формы общественно опасного деяния: действие, то есть активное поведение человека, и бездействие - пассивное поведение.
Наибольшее число уголовно-правовых действий проявляется в форме физического воздействия на человека, животное или предметы материального мира (например, убийство, жестокое обращение с животными, уничтожение чужого имущества. Также уголовно-правовое действие может совершаться путем написания или произнесения различных слов или фраз (например, клевета, заведомо ложный донос. Самой редкой формой выражения уголовно-правового действия является жест. Она может встречаться при оскорблении действием, развратных действиях в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста. Бездействием признается воздержание от совершения определенных телодвижений. Исходя из различной природы действия и бездействия, неоднозначно решается вопрос о возможности привлечения к уголовной ответственности. Если уголовная ответственность может быть установлена за любое активное поведение, ставящее в опасность общественные отношения, то за бездействие эта ответственность устанавливается при наличии условий, представляющих совокупность объективного критерия, выражающегося в обязанности лица действовать конкретным образом, и субъективного критерия, определяющего реальную возможность лица совершить необходимые действия, то есть, исключая причинение ущерба своим интересам.
В литературе по уголовному праву иногда встречается деление преступного бездействия на чистое и смешанное. Согласно действующему уголовному законодательству большинство преступных деяний совершается путем активных действий, ряд преступлений может быть совершен как путем действия, так и бездействия, лишь небольшое количество составов предусматривает деяния только в форме бездействия.
Цели исследования: на основе изучения и анализа истории развития учения об объективной стороне, современного научного и практического подходов к этому вопросу и его законодательного регулирования разработать предложения по совершенствованию законодательства и практической деятельности правоохранительных органов.
Задачи исследования:
1. изучение истории развития учения об объективной стороне;
2. теоретической разработки в современный период;
3. анализ практики квалификации объективной стороны;
4. разработка предложений по совершенствованию практики работы правоохранительных органов.
Объект исследования: состав преступления.
Предмет исследования составляют:
совокупность нормативных правовых актов, связанных с установлением преступных действия и бездействия.
Методологическая и информационная базы исследования. Методологической основой исследования служит диалектический метод познания объективной действительности, предполагающий изучение правовых явлений и понятий в их развитии и взаимообусловленности. Автор применял также общенаучные (анализ, синтез, системный и структурный подходы) и частнонаучные методы исследования: сравнительно-исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический (догматический), конкретно-социологический и др.
Глава 1. Понятие преступного деяния
Понятие "деяние" в уголовном праве употребляется в двух значениях - широком и узком. В первом значении под ним понимается само преступление. Иначе говоря, в данном случае деяние отождествляется с посягательством в целом. В этом смысле указанный термин употребляется, например, в ст.2 УК, где говорится: "Кодекс устанавливает,. какие. деяния признаются преступлениями.". В ст. ст.8, 9 и 14 УК понятию деяния также придается широкое значение.
В узком смысле деяние представляет собой признак объективной стороны преступления. Оно выступает в качестве родового понятия двух форм человеческого поведения: действия и бездействия. В уголовно-правовом значении деяние должно быть общественно опасным, противоправным, осознанным, волевым, сложным и конкретным по содержанию, направленным на нарушение общественных отношений, охраняемых уголовным законом.
Таким образом, деяние - это общественно опасное, противоправное, осознанное, волевое, сложное по характеру действие или бездействие, нарушившее или создавшее реальную угрозу нарушения общественных отношений, взятых под охрану Уголовным кодексом.
Преступлением, по определению С.В. Познышева, может считаться лишь такое поведение человека, которое причиняет прямой вред другим людям тем, что посягает на какое-либо их благо или благо общее, разрушает, повреждает или поставляет это благо в опасное положение, или же состоит в несовершении для других людей таких действий, совершать которые личность обязана в общих интересах [23. с.50].
В этом смысле толкует преступление и А.Н. Трайнин. Он пишет, что каждое преступление всегда есть посягательство на определенный объект; преступления, которое ни на что не посягало бы, в природе не существует [30. с.122]. Причиняемый объектам уголовно-правовой защиты вред может быть представлен в виде материального (имущественного, физического) и нематериального (психического, политического, идеологического). Объект преступления и вред, причиняемый ему (кстати, не надо путать вред, причиняемый любым преступлением и общественно опасные последствия, как признак объективной стороны состава преступления), находятся в органичном единстве. Как не бывает преступления без объекта, на который оно посягает, так нет и преступления без наступления вреда [19. с.17]. Наряду с этими признаками преступное поведение всегда характеризуют также место, время, обстановка и способ совершения преступления. Внешние и внутренние проявления конкретного волевого акта поведения человека, сознательно посягающего на конкретный объект и причиняющего вредные последствия определенным способом, с использованием избранных средств и в данных условиях места, времени и обстановки совершения преступления в науке уголовного права принято подразделять на структурные элементы состава преступления. Их четыре: объект преступления, объективная сторона, субъективная сторона и субъект. Их совокупность и определяет состав преступления, который можно условно назвать формулой, облегчающей наиболее точный поиск той или иной уголовно-правовой нормы Особенной части УК; это специально разработанная наукой уголовного права абстрактная модель преступления. Тем не менее, элементы и признаки состава преступления присущи преступлению как явлению реальной действительности [22. с.125]. Они ближе к практической стороне жизнедеятельности, чем признаки преступления как такового, указанные в его определении в ст.14 УК РФ.
Сами общественные отношения состоят из ряда обязательных элементов. К ним относятся: а) конкретный предмет общественного отношения, который является конкретным видом материального либо нематериального блага (отношения собственности по поводу владения материальными ценностями, отношения людей в сфере жизни, здоровья, экономики и т.п.); б) участники общественных отношений, т.е. субъекты, между которыми складываются определенные связи, отношения по поводу материальных благ; в) социальная связь между участниками (субъектами).
Преступное поведение нарушает один, два или сразу все элементы общественного отношения. В силу этого общественные связи между субъектами значительно деформируются либо прекращаются совсем. Сущность механизма причинения вреда общественным отношениям включает в себя собственно посягательство преступного деяния на один или сразу на все элементы самого общественного отношения. Для признания такого посягательства преступлением, необходимо, чтобы это отношение охранялось законом.
Всего в УК определено 19 групп общественных отношений (гл.16 - 34). Они размещены по главам УК. Название этих глав и составляют группы (виды) общественных отношений, находящихся под защитой уголовного закона. Эти группы общественных отношений представляют собой видовые объекты, охраняемые УК РФ.
Преступление от правонарушения отличает признак общественной опасности. Общественная опасность - категория сугубо социальная, общесоциологическая. Она объективно существует в окружающем нас социальном мире вне и помимо субъекта познания независимо от генезиса ее возникновения и от того, признана она законом таковой или нет. Общественная опасность не является продуктом права, его творением. Право лишь придает опасности, когда ее источником являются действия человека, специфически нормативную форму.
Понимание общественной опасности как определенного "взрывоопасного" состояния, характеризующегося совокупностью свойств и отношений, присущих природным или социальным явлениям, кладет конец гипертрофированной "юридизации" рассматриваемой категории [17. с.21].
Итак, общественная опасность отнюдь не правовая категория, присущая только противоправным действиям человека. Это понятие неизмеримо более широкое. Ее источники могут заключаться не только в силах природы, но и в социальных явлениях и процессах.
Основное значение слова "опасность" - это "возможность, угроза бедствия, катастрофы, чего-нибудь нежелательного". Опасность, как категория социальной практики, дуалистична. С одной стороны, это категория гипотетическая, выражающая возможность, вероятность, угрозу возникновения или наступления в будущем при определенных условиях известных негативных явлений, событий, фактов, обстоятельств. В этом смысле опасность не "сущее, а грядущее". Она, следовательно, несет в себе субъективную окраску в виде нашего представления о возможности причинения вреда в результате совершения тех или иных деяний в сфере бюджетных правоотношений, которых еще нет в реальной действительности.
С другой стороны, опасность - категория объективная в том смысле, что в природе или в социальном мире реально существуют определенные явления, которые в совокупности при обычном развитии причинно-следственных связей создают состояние реальной возможности наступления нежелательного результата. Субъективный аспект опасности, который наиболее ярко выражен в законе, состоит в отражении в сознании познающего субъекта объективно существующей реальной возможности, заложенной в совокупности определенных обстоятельств.
Таким образом, опасность - категория объективно-субъективная, в которой объективное начало составляет определяющий базис. В законодательстве субъективный фактор общественной опасности проявляется как форма социального познания и одновременно как отражение государственной воли в императивном велении и предписании, заключающемся в запрещенности нарушений общественных отношений, интересов, охраняемых законом [18. с.13-15].
Общественная опасность и противоправность как признаки деяния непосредственно предусмотрены в законе. Статья 2 УК признает общественно опасными деяния, посягающие на права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, окружающую среду, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества. В ст.14 УК также говорится, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом.
Рассматриваемый признак раскрывает социальную сущность деяния. Общественная опасность как имманентно присущее объективное свойство (качество) деяния, характеризующее способность причинять существенный вред общественным отношениям, поставленным под охрану уголовного закона, объясняет, почему из всего множества деяний только небольшая их часть находится в сфере уголовно-правового регулирования. В статьях Особенной части УК, как правило, описываются признаки, характеризующие общественную опасность деяния (в литературе их называют позитивными), при этом отсутствие какого-либо из них влечет отсутствие деяния как уголовно-правового явления. Кроме того, в Общей части УК предусмотрены нормы, которые исключают общественную опасность деяния при его формальном совпадении с деянием, предусмотренным Особенной частью УК. Например, согласно ч.2 ст.14 УК "не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности". Общественная опасность деяния исключается также при необходимой обороне (ст.37 УК), причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст.38 УК), крайней необходимости (ст.39 УК) и т.п. Противоправность, или уголовная противозаконность, как признак деяния означает, что действие или бездействие должно быть прямо запрещено нормой Особенной части Уголовного кодекса. Общественную опасность и противоправность деяния нельзя рассматривать изолированно друг от друга, они выступают в единстве, содержат социальную и юридическую характеристики рассматриваемого признака состава преступления. Уголовная противоправность деяния является субъективным признанием его общественной опасности законодателем. Преступность любого деяния устанавливается только УК (ст.3), и это, наряду с содержащимся в той же статье запрещением аналогии в уголовном праве, позволяет определить противоправность деяния как юридическое оформление уголовной противозаконности, согласно которой преступлением являются только действия, прямо предусмотренные Особенной частью УК. Являясь выражением общественной опасности деяния, противоправность не является постоянным фактором. Если законодатель признает, что в силу изменившихся условий деяние перестало быть общественно опасным, он декриминилизирует его, т.е. отменяет уголовно-правовой запрет на его совершение. Так, законодатель за последние десятилетия отменил уголовную ответственность за немедицинское потребление наркотических средств, мелкое хищение чужого имущества, хулиганство, выразившееся в уничтожении имущества, обман покупателей и за ряд других правонарушений [20. с.78-80]. Деяние может признаваться признаком объективной стороны только в том случае, если оно совершается осознанно. Это значит, что сознанием лица, совершающего конкретное деяние, охватывались его фактический характер и содержание общественной опасности содеянного. Осознание фактического характера деяния предполагает, что лицо представляет содержание деяния, а также обстоятельства времени и места, способа, орудия, средства и обстановки совершения действия или бездействия, имеет понимание, хотя бы в общих чертах, развития причинно-следственной зависимости. Отражение указанных обстоятельств в сознании лица дает возможность определить социальную направленность деяния, т.е. его социальное значение. Следовательно, осознание лицом общественной опасности означает адекватное восприятие направленности деяния на те социальные ценности, которые поставлены под охрану уголовного закона. Так, при нанесении ударов другому человеку лицо осознает, что может причинить вред здоровью или лишить человека жизни.
Если же лицо, совершая то или иное общественно опасное, противоправное деяние, делает это неосознанно, то такое деяние не может выступать признаком объективной стороны преступления. Например, незаконная перевозка наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров или аналогов часто осуществляется наркокурьерами, одни из которых делают это осознанно, другие же используются "вслепую", им неизвестен характер перемещаемого груза. В связи с этим совершаемое указанным лицом деяние, хотя объективно и является общественно опасным и противоправным, однако во втором случае в силу указанных причин не признается признаком объективной стороны преступления, предусмотренного ст.228 УК. Такая же ситуация, например, имеет место в случае, когда лицо, будучи введенным в заблуждение, по просьбе своего друга под видом личных вещей должностного лица передает ему взятку. Это деяние объективно общественно опасно, поскольку способствует взяточничеству; оно противоправно, так как предусмотрено нормами УК. Вместе с тем передачу указанных вещей нельзя признать деянием в уголовно-правовом смысле в связи с тем, что лицо не осознавало его фактический характер и общественную опасность.
Осознание общественной опасности деяния нельзя отождествлять с осознанием его противоправности. Незнание закона не исключает уголовную ответственность. Однако надо иметь в виду, что в некоторых случаях осознание противоправности деяния законодателем предполагается, например, при указании на заведомую его незаконность.
Общественно опасное деяние как признак объективной стороны преступления должно быть не только осознанным, но и выражать волю человека, т.е. быть волевым. Так, Б.С. Волков обоснованно указывает: "Действовать - значит не просто вносить изменения в существующий (объективный) ход событий, но вносить эти изменения целенаправленно, преднамеренно" [4. с.39, 40]. Эта же мысль подчеркивается и другими авторами. Так, Г.В. Тимейко пишет: "Наука уголовного права исходит из понятия преступного действия как волевого поступка. Это означает, что преступным и уголовно наказуемым может быть признано лишь такое деяние, которое имеет волевой характер" [28. с.29]. Поступки лица, не способного проявить свою волю, не образуют деяния в уголовно-правовом смысле. Например, поведение невменяемого не рассматривается в качестве уголовно-правового деяния, даже если причинен существенный вред.
Общественная опасность и волевой характер деяния соотносятся между собой следующим образом: деяние не может признаваться волевым, если его общественная опасность не осознавалась лицом, его совершившим, а осознание общественной опасности деяния еще не означает, что это деяние выражает волю человека. Лицо, лишенное возможности проявить свою волю в силу каких-то объективных обстоятельств, в уголовно-правовом смысле не может признаваться ни действующим, ни бездействующим субъектом. В этом случае воля поражается не болезненным состоянием психики, а объективными факторами: непреодолимой силой, психическим и физическим принуждением. Непреодолимая сила - это наличие чрезвычайного и непредотвратимого при данных условиях события, вызванного силами природы или иными объективными факторами, а также воздействием иных лиц, при котором человек лишается возможности действовать в соответствии со своим сознанием и волей (например, наводнение, землетрясение, иное стихийное бедствие, боевые действия, состояние войны, болезнь, лишение возможности действовать и т.п.). Например, пожарные не могли потушить пожар из-за порчи водопроводной системы и отсутствия иных источников водоснабжения. Врач не оказывает помощи больному, так как сам в это время тяжело болеет. Однако надо иметь в виду, что в тех случаях, когда препятствия были преодолимы, но для этого требовалось рисковать важными интересами, может быть, и жизнью, наличие уголовно-правового деяния определяется по правилам крайней необходимости с учетом характера и степени риска, возможного вреда и т.д.
Физическое принуждение представляет собой физическое воздействие на человека (избиение, пытки, истязание, причинение вреда здоровью) с целью заставить его совершить общественно опасное действие или, наоборот, отказаться от совершения определенного действия. В соответствии с ч.1 ст.40 УК не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием). Например, лицо, обязанное хранить факт усыновления (удочерения) как служебную или профессиональную тайну, в результате пыток разгласило указанную тайну; тяжело раненный сторож не может препятствовать хищению имущества, сообщить об этом в органы милиции. Физическое принуждение не исключает признания совершенного деяния признаком объективной стороны преступления при наличии одного из двух обстоятельств: а) предпринятым принуждением воля лица не была подавлена и у него сохранялась фактическая возможность поступать по своему усмотрению; б) совершено преступление против личности (например, посягательство на жизнь). В этом случае примененное к лицу насилие учитывается при назначении наказания как смягчающее обстоятельство (п. "е" ч.1 ст.61 УК).
Психическое принуждение представляет собой информационное воздействие на лицо (угроза, шантаж) с целью заставить человека совершить какое-либо общественно опасное действие либо воздержаться от совершения действия, которое лицо должно было выполнить в силу занимаемой должности или по иным основаниям. Оно, как правило, не лишает лицо свободы выбора поведения. Однако в тех случаях, когда психическое принуждение выражается в угрозе, которая может быть немедленно реализована, признание деяния признаком объективной стороны преступления осуществляется по правилам крайней необходимости, исключающей уголовную ответственность. Например, передача фармацевтом под угрозой убийства лицу наркотического средства исключает признание совершенного деяния преступным. Лицо в данном случае действовало в состоянии крайней необходимости. Такая же ситуация имеет место при выдаче кассиром денег лицу, угрожающему огнестрельным оружием.
При психическом принуждении, затрудняющем выбор поведения, но не парализующем волю лица, совершенное деяние не исключает уголовной ответственности. В этом случае указанное воздействие в соответствии с п. "е" ч.1 ст.61 УК признается смягчающим наказание обстоятельством.
Общественно опасное деяние носит сложный характер. Физическое свойство уголовно-правового деяния, как и всякого человеческого поведения, определяемого сознанием и волей, выражается в совершении одного или нескольких однородных или разнородных движений (актов). Однако деяние нельзя сводить к простому телодвижению, лишенному социального смысла. От обычного телодвижения оно отличается не только тем, что является осознанным и волевым актом поведения человека, но и тем, что является сложным по характеру, включающим ряд телодвижений. Так, при краже деяние охватывает целый комплекс движений, который образует, в конечном счете, деяние, предусмотренное ст.158 УК. При лишении жизни выстрелом из пистолета необходимо взять оружие, прицелиться, нажать спусковой крючок, т.е. совершить ряд движений, в уголовно-правовом же смысле при этом будет совершено одно деяние - убийство. В некоторых случаях в диспозиции уголовно-правовой нормы содержится указание на целый ряд актов человеческого поведения, которые в совокупности характеризуют одно общественно опасное деяние. Например, собирание или распространение сведений о частной жизни лица (ст.137 УК); совершение финансовых операций и других сделок (ст.174 УК); получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ст.183 УК), и др. Истязание предполагает систематическое нанесение побоев (ст.117 УК). Иногда законодатель при описании деяния применяет термин "деятельность". Например, в ст.171 УК говорится об осуществлении предпринимательской деятельности, в ст.172 УК - о незаконной банковской деятельности и т.д. В этом случае имеет место совершение ряда целенаправленных действий.
Теория уголовного права и судебная практика для определения сложного характера уголовно-правового деяния используют такие понятия, как "сложное или составное преступление", "длящееся преступление" и "продолжаемое преступление". Их содержание подробно раскрывается в главе о множественности преступлений.
Общественно опасное деяние должно иметь конкретное содержание. Это означает, что имеет место не вообще, например, посягательство на здоровье человека, а деяние, направленное на причинение вреда здоровью конкретного человека и вреда определенной тяжести.
Как уже указывалось, общественно опасное деяние имеет две формы проявления: преступное действие и преступное бездействие. Первая форма характеризуется активным поведением лица, вторая - пассивным. При этом обе формы сохраняют признаки, которыми характеризуется деяние в целом.
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступного действия и бездействия
2.1 Преступное действие
Большинство преступлений, предусмотренных законодательством, совершаются путем действия. Часть преступлений могут быть осуществлены только путем бездействия. В ряде преступлений деяние может выражаться как в действии, так и в бездействии.
Физическое воздействие является наиболее распространенной формой проявления действия. Таким образом, совершаются преступления против жизни и здоровья, половой неприкосновенности и половой свободы, хищения чужого имущества, посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, диверсия, бандитизм, захват заложников, терроризм и др.
Пример: Убийство матерью новорожденного ребенка, предусмотренное ст.106 УК РФ, является относительно новым видом преступления для современного российского законодательства. Уголовный кодекс РФ 1996 г. это общественно опасное деяние выделил в качестве самостоятельного состава и отнес его к так называемому привилегированному убийству. Специфика убийства матерью новорожденного ребенка обусловлена особым психическим и физическим состоянием женщины в период родов или сразу же после них, ослабляющим ее способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, что составляет конститутивный признак этого состава. Поэтому убийство матерью своего новорожденного ребенка признается преступлением со специальным субъектом (исполнителем). При наличии всех необходимых объективных и субъективных признаков такое убийство, совершенное матерью единолично, как правило, не вызывает затруднений с точки зрения его правовой оценки.
Однако нередко совместно с матерью новорожденного ребенка в лишении его жизни принимает участие и другое лицо (другие лица), например сожитель, родственники и т.п. Причем участие других лиц в убийстве новорожденного ребенка может проявляться различным образом. Совместность участия в лишении жизни предполагает несколько вариантов. Первый вариант возможен тогда, когда другие лица наряду с матерью новорожденного принимают непосредственное участие в процессе лишения жизни, оказывая на младенца физическое воздействие, то есть выступают в качестве соисполнителей. Второй вариант может состоять в том, что по просьбе матери новорожденного другие лица без оказания физического содействия с ее стороны лишают жизни младенца, самостоятельно выполняют объективную сторону преступления. Третий вариант предполагает, что заинтересованные лица путем уговоров, угроз, обмана и т.п. действий, в том числе тщательно маскируемых, склоняют мать к убийству новорожденного ребенка, а сами непосредственного участия в процессе лишения жизни не принимают [27. с.21].
Письменная форма общественно опасного действия встречается реже. В качестве признака объективной стороны она предусмотрена в ряде составов преступлений. Так, служебный подлог выражается во внесении в официальные документы заведомо ложных сведений или внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание (ст.292 УК). Эта же форма деяния имеет место при вынесении судьей (судьями) заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст.305 УК). Подделка удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, также предполагает письменную форму действия.
Служебный подлог как преступление против государственной власти отличается от всех других преступлений, предусмотренных главой 30 УК, прежде всего своим субъектным составом. Так, только при совершении служебного подлога его субъектом может быть как должностное лицо, так и государственный служащий и служащий органа местного самоуправления, не являющиеся должностными лицами.
Недопустимо смешивать понятия "объект посягательства" и "предмет преступления". Предметом преступления по большей части называют вещественные доказательства, это скорее всего уголовно-процессуальное понятие. В ст.81 УПК РФ прямо сказано о вещественных доказательствах как предметах, которые послужили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления. Имеется ссылка на объект преступных действий, однако само понятие этого объекта нуждается в уточнении. Например, изменения внешнего вида предмета непосредственным воздействием на него преступного события носят название "улики", улики события, а часто и виновности как непосредственного продукта преступления, указывающего на него как на свою причину. На это указывал в свое время видный дореволюционный процессуалист И.Я. Фойницкий. [16. с.304]
Объективная сторона данного преступления состоит из двух форм:
1) внесение в официальные документы заведомо ложных сведений;
2) внесение в эти документы исправлений, искажающих их действительное содержание.
По способу исполнения подлог может быть как материальным, так и интеллектуальным. Материальный подлог выражается в разных способах подделки, подчистки, вытравливанием первоначального текста и др. Интеллектуальный подлог выражается в изготовлении изначально ложного, фальсифицированного документа.
Немаловажным моментом в служебном подлоге является установление факта и (или) события преступления. В частности, надо установить: откуда исходит официальный документ? Обладал ли субъект данного состава преступления полномочиями (как соответствующее лицо) по подписанию какого-либо официального документа? Если такие полномочия у лица отсутствовали либо он подделывает неофициальный документ, состав преступления (ст.292) отсутствует. Речь может идти о квалификации таких действий по ст.327 УК, возможна и конкуренция ст.292 и 327 УК.
В следственно-судебной практике важно исключить возможность ошибок при квалификации преступлений. Уместно привести следующий показательный пример. Некий Г., старший специалист органа самоуправления, за изготовление подложного документа за деньги был привлечен к уголовной ответственности за получение взятки. Однако еще в ходе предварительного следствия выяснилось, что он выполнял фактически вспомогательные функции и готовил документы по письменным резолюциям своего начальства. В этом смысле его работа носила чисто технический характер делопроизводителя. Должностная инструкция на него изобиловала пунктами об осуществлении им контроля в различных сферах, что и дезориентировало правоохранительные органы. В действительности Г. никакого контроля не осуществлял и никакими функциями должностного лица не наделялся. Таким образом, впоследствии его действия были квалифицированы по ст.292 УК РФ. Данный пример наглядно показывает, что рассматриваемая норма в основном направлена на пресечение уголовно-правовыми средствами коррупции среди служащих. Действия должностных лиц квалифицируются, как правило, по этой норме, если деяние совершено из "иной личной заинтересованности", без превышения полномочий и не повлекло существенного вреда правоохраняемым интересам [24. с.66].
Вербальная форма заключается в том, что слова, фразы, выступления, речи, произнесенные лицом, образуют действие как признак объективной стороны состава преступления. Например, сообщение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, характеризует клевету (ст.129 УК); оскорбление может быть совершено словесно, если высказывания носили неприличную форму (ст.130 УК); публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности составляют сущность действия в преступлении, предусмотренном ст.280 УК, и т.д.
Конклюдентная форма проявления преступного действия встречается довольно редко. Ее суть заключается в том, что рассматриваемый признак объективной стороны выполняется в виде жеста. Такая форма проявления действия может быть при оскорблении действием (например, щелчок по носу, пощечина и т.д.), развратных действиях без применения насилия в отношении лица, заведомо не достигшего 16-летнего возраста (ст.135 УК).
Понимание угрозы как способа совершения рассматриваемого преступления затруднено, так как УК РФ не содержит ее легального толкования, несмотря на то, что пользуется этим понятием достаточно часто, а в уголовно-правовой науке нет единства мнений по данному вопросу.
Различия в понимании угрозы сводятся к тому, что одни ученые относят угрозу к принуждению [32. с.630], другие - к насилию [5. с.97], третьи понимают угрозу как самостоятельную правовую категорию [29. с.7]. Являясь сторонниками понимания угрозы как разновидности насилия, полагаем, что законодатель не случайно, говоря о принуждении, называет в качестве одного из его способов угрозу, позволяя утверждать, что угроза и принуждение - это самостоятельные понятия. Понятие "принуждение" является более широким, чем понятия "угроза" и "насилие". "Принуждение представляет большую общественную опасность, чем то средство, которое применяет принуждающий, поскольку создается дополнительно опасность нарушения тех правоохраняемых интересов гражданина, на которые виновный в конечном счете и посягает" [11. с.23].
Угрозу следует рассматривать как разновидность психического насилия, представляющую собой информационное воздействие на психику человека помимо его воли, ограничивающее или подавляющее свободу волеизъявления или причиняющее психическую травму.
Вовне угроза может выражаться как вербально (словесно), так и невербально. Наиболее распространены вербальные способы выражения угрозы, поскольку язык - основное средство психологического воздействия на человека. Вербальные угрозы могут быть в устной или письменной форме. Невербальными формами угрозы могут быть демонстрация различных предметов и орудий, в том числе и оружия, различного рода жесты, знаки (например, один из следователей демонстрировал допрашиваемым боксерскую перчатку с надписью красным фломастером: "Добровольное признание облегчает участь подсудимого" [26.]). Эти формы угроз можно назвать одним понятием - "конклюдентные действия". Такие действия либо заменяют слова, либо подкрепляют их. Угрозы могут быть адресованы самому допрашиваемому или высказываться в адрес его близких [25. с.344].
В теории уголовного права и судебной практике выделяется так называемое посредственное исполнение преступления. В этом случае используемые животные или люди выступают в роли орудия осуществления преступной воли виновного. Подобная ситуация складывается тогда, когда в целях причинения вреда используются лица, не являющиеся субъектом преступления (не достигшие возраста уголовной ответственности и невменяемые), либо лица, не осознающие факта совершения общественно опасного деяния, в связи с их обманом, а также домашние или дикие животные. Например, малолетнему предлагается выстрелить в жертву, невменяемого подговаривают совершить поджог, собака натравливается на потерпевшего, из клетки выпускается лев и т.п. В этих случаях ответственность за совершенное преступление несет то лицо, которое обусловило действия других лиц и использовало их или животных в качестве орудия посягательства. Исполнителем такого преступления в соответствии с ч.2 ст.33 УК признается "лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом".
В теории уголовного права вопрос об объективных границах преступного действия, а также его компонентах является дискуссионным. Между тем, он имеет большое научное и практическое значение: обусловливает ряд аспектов квалификации содеянного (в частности при отграничении единого (единичного) преступления от множественности преступлений; соучастия в преступлении от заранее не обещанного укрывательства преступлений); позволяет определить длящиеся и продолжаемые преступления, а также место совершения преступления, сроки давности; устанавливает временные рамки применения нового уголовного закона и акта об амнистии.
В литературе указывается, что "поскольку любое преступное действие характеризуется рядом признаков (физическое телодвижение; общественная опасность, противоправность), то с объективной стороны начальным его моментом будет тот момент, с которого оно обладает всеми этими признаками". В целом с таким утверждением можно согласиться, однако надо иметь в виду, что, во-первых, наряду с указанными признаками действие должно быть осознанным и волевым, сложным и конкретным по содержанию, во-вторых, данное определение характеризует лишь умышленные преступления.
Являясь внешним актом общественно опасного, противоправного поведения лица, действие начинается с момента совершения первого осознанного и волевого телодвижения. Причем это относится не только к рассматриваемому признаку, направленному на причинение вреда общественным отношениям, охраняемым уголовным законом и сформулированным в УК в виде оконченных преступлений, но и к действиям, создающим необходимые условия для дальнейшей реализации преступного намерения: приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления и т.п.
В неосторожных преступлениях началом преступного действия следует считать нарушение определенных правил, создающее угрозу причинения предусмотренного уголовным законом вреда. Данное обстоятельство обусловлено спецификой наказуемости неосторожных преступлений, совершение деяния признается преступным лишь в случае наступления или создания реальной возможности наступления общественно опасного последствия, предусмотренного УК.
Окончание преступного действия также зависит от формы вины. В умышленных преступлениях действие считается оконченным в момент совершения последнего телодвижения, направленного на причинение преступного последствия, либо отпадения одного из признаков преступного действия, в неосторожных - окончание преступного действия совпадает с моментом наступления общественно опасного последствия.
Пример: В настоящее время существуют также и трудности при квалификации преступлений, совершенных организованной группой в продолжаемых преступлениях, прежде всего экономического характера. Оценивая происхождение данной проблемы, А.И. Чупрова и С.И. Мурзков пишут: "Во-первых, не всегда учитываются особенности группового способа посягательства в продолжаемых преступлениях. Во-вторых, похищаемое имущество (в преступлениях против собственности), извлеченный преступный доход, не уплаченный государству налог (в экономических преступлениях) находятся как бы в законном ведении виновных, поэтому зачастую трудно установить совместный с другими или личный характер общественно опасной деятельности виновного; трудно установить (а тем более доказать) содержание его умысла, в частности был ли умысел единым (охватывал все эпизоды) или самостоятельным в каждом эпизоде преступления; охватывалось ли сознанием виновного то обстоятельство, что единое преступление (будь то хищение или продолжаемое экономическое преступление), складывающееся из нескольких эпизодов, совершается по предварительному сговору нескольких лиц или организованной группой" [34. с.29].
Для того чтобы оценить содеянное соучастниками как совершенное организованной группой одно продолжаемое преступление, необходимо установить, что каждый из членов группы принял непосредственное участие либо во всех юридически тождественных эпизодах состава, образующих в совокупности одно преступление, или в некоторых эпизодах, или, хотя бы даже частично, в одном из них. Следовательно, при своей фактической неоднородности, различном внешнем проявлении общественно опасное поведение каждого участника должно обладать признаками непосредственного совершения преступления совместно с другими участниками организованной группы.
В групповом продолжаемом преступлении виновные по намеченному, общему для всех, единому замыслу стремятся к достижению одного и того же преступного последствия, поэтому каждый отдельный эпизод оценивается как составная часть одного и того же преступления, совершаемого несколькими лицами. Таким образом, применительно к совместной преступной деятельности началом продолжаемого преступления следует считать время, когда соучастники выполняют первый из преступных актов, направленных к общей цели и охватываемых единым умыслом. Моментом окончания группового продолжаемого преступления является либо совершение преступниками последнего акта, либо выполнение последнего действия исполнителем в совокупности с предшествующими деяниями, составляющими единое продолжаемое преступление [12. с.54].
Исходя из протяженности действия во времени, можно выделить одномоментные и разномоментные преступления, а также деяния с отдаленным результатом.
Одномоментные преступления характеризуются тем, что начало и конец действия практически совпадают, иначе говоря, такие преступления считаются оконченными с момента начала совершения деяния (например, оскорбление - ст.130 УК; заведомо ложное сообщение об акте терроризма - ст. 207 УК; публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности - ст.280 УК и др.).
Пример: Законодатель по-разному решает вопрос в случаях, когда при совершении преступления происходит одномоментно посягательство на различные объекты (охраняемые законом правоотношения).
Так, причинение при бандитском нападении тяжкого вреда здоровью имеет одновременно два объекта посягательства: общественная безопасность и неприкосновенность личности и должно квалифицироваться по реальной совокупности преступлений по двум статьям УК: ст. 209 (бандитизм) и ст.111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). В то же время причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений также имеет два объекта посягательства: общественный порядок (хулиганство) и неприкосновенность личности (тяжкий вред здоровью), но квалифицируется только по п. "д" ч.2 ст.111 УК, т.е. является единым сложным преступлением.
Таким образом, единое сложное преступление, как правило, представляет собой совокупность единых простых преступлений, объединенных законодателем в один состав преступления.
Следует иметь в виду, что, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами УК, уголовная ответственность наступает только по специальной норме (ч.3 ст.17 УК РФ).
Кемеровским областным судом 17 июля 2000 г.Б. и С. осуждены по п. п. "а", "б" ч.3 ст.286 и ч.2 ст.302 УК. Они признаны виновными в том, что, как лица, производящие дознание, 24 марта 1999 г. в помещении Кемеровского РОВД принуждали к даче показаний свидетелей с применением насилия и издевательств. Кроме того, являясь должностными лицами, превысили свои полномочия, поскольку с применением насилия и специальных средств совершили действия, явно выходящие за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев 25 октября 2000 г. уголовное дело по кассационным жалобам осужденных и их адвокатов, приговор изменила и исключила указание об осуждении Б. и С. по п. п. "а", "б" ч.3 ст.286 УК, указав следующее. Признавая Б. и С. виновными по п. п. "а", "б" ч.3 ст.286 УК, суд неправильно применил уголовный закон, в нарушение требований ст.17 УК признал совокупностью преступлений одно действие, предусмотренное общей нормой - ст.286 УК и специальной нормой - ст.302 УК. В соответствии с ч.3 ст.17 УК в этом случае содеянное надлежит квалифицировать по ч.2 ст.302 УК, а общая норма (п. п. "а", "б" ч.3 ст.286 УК) подлежит исключению из приговора как излишне вмененная.
Нередко вопрос о том, является ли совокупность простых преступлений единым сложным преступлением либо представляет собой реальную или идеальную совокупность преступлений, решается судебной практикой.
Так, до 1992 г. признавалось, что все преступления, совершаемые при актах бандитизма, включая убийства, поглощаются составом бандитизма и не требуют квалификации по совокупности.
22 декабря 1992 г. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении "О судебной практике о делах об умышленном убийстве" указал, что убийство, совершенное при акте бандитизма, должно квалифицировать как бандитизм и умышленное убийство, т.е. единое сложное преступление с этого времени стало рассматриваться как два самостоятельных преступления.
После Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" суды стали исходить из указаний п.13 этого Постановления, что каждое преступление, совершенное лицом в процессе бандитского нападения, должно получать самостоятельную квалификацию и лицо должно нести за него ответственность по совокупности с бандитизмом.
К категории сложного единого преступления относятся и так называемые длящиеся преступления, т.е. преступления, совершаемые с единым умыслом, имеющим единый объект посягательства, но совершаемые на протяжении длительного времени.
Эти преступления предусмотрены как длящиеся уже самим законодателем. Так, длящийся характер носят преступления, связанные с уклонением от выполнения какой-либо обязанности, например от уплаты средств на содержание детей (ст.157 УК), от прохождения военной или альтернативной гражданской службы (ст.328 УК) и т.д.
Некоторые виды преступлений могут носить как обычный, одномоментный, так и длительный характер.
Так, кража может быть одномоментным по времени преступлением, но в то же время если изъятие ценностей (например, зерна из хранилища) происходит в несколько приемов при едином умысле на хищение, но через большие временные промежутки, то это длительное, т.е. сложное единое, преступление [20. с.90].
В разномоментных преступлениях начало действия и его окончание отдалены друг от друга во времени. В этом случае действие имеет более или менее протяженный характер (например, незаконное предпринимательство - ст.171 УК; незаконная банковская деятельность - ст.172 УК; злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности - ст.177 УК; нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами - ст.248 УК и др.).
Особенностью деяний с отдаленным результатом является то, что их начальным моментом признается совершение первого акта действия, направленного на причинение общественно опасных последствий, а конечным моментом - начало наступления последствий. Выделение в литературе подобного рода преступлений обусловлено не уголовно-правовой, а скорее их криминалистической характеристикой. В этих посягательствах действие и причинение вреда отдалены друг от друга достаточно продолжительным временем, вызванным спецификой реализации преступного намерения. Например, отправление заминированной посылки в целях лишения жизни адресата. Начальным моментом действия в данном случае следует признать минирование посылки, а окончанием деяния - срабатывание мины при вскрытии почтового отправления.
Вопрос о составляющих общественно опасного противоправного действия, как уже указывалось, является дискуссионным. По этому поводу в литературе наметились три основные позиции. Одни авторы полагают, что "действие охватывает собой не только телодвижения человека, но и те силы, которыми он пользуется, и те закономерности, которые он использует" [9. с.25 и др.]. Т.В. Церетели, не соглашаясь с этим, закономерности, используемые преступником, относила не к действию, а к процессу действия [33. с.22].
Другая группа ученых считают, что силы и средства, используемые лицом при совершении преступления, нельзя включать в понятие действия [14. с.11 и др.].
По мнению И.М. Тяжковой, рассматриваемая проблема не может быть решена однозначно. "Существо данного вопроса не в физическом расчленении поведения человека на части, а в установлении тех рамок, в которых проявляется его отношение к воздействию в результате его поведения на охраняемые законом общественные отношения. До тех пор пока используемые силы и закономерности подвластны и подконтрольны лицу, можно говорить о преступном действии в уголовно-правовом смысле" [15. с.227]. Другими словами, в одних случаях невозможно ограничить действие только собственными телодвижениями лица, совершающего преступление, в других случаях использование сил и закономерностей оказывается за пределами деяния.
Позиция ученых, не включающих в понятие действия силы и средства, которые использует лицо при совершении деяния как признака объективной стороны состава преступления, предпочтительнее. Указанные силы и средства характеризуют не деяние, а другие признаки объективной стороны: орудия, средства либо обстановку совершения преступления.
2.2 Преступное бездействие
Бездействие - это вторая форма общественно опасного противоправного деяния. Оно заключается в неисполнении или ненадлежащем исполнении лежащей на лице юридической обязанности либо в невоспрепятствовании наступлению последствий, которые лицо обязано было и могло предотвратить.
Бездействие в социально-правовом значении и физическом смысле - не тождественные понятия. Лицо может физически действовать, например при уклонении от призыва на военную службу скрываться, переезжая из одного населенного пункта в другой, совершить акт членовредительства и т.д., при уклонении от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица, представлять подложные документы, производить пересортицу товара и т.д. Однако с точки зрения уголовного права подобное поведение должно расцениваться как бездействие, поскольку лицо не выполняет возложенную на него обязанность: нести военную службу в соответствии с федеральным законодательством, платить таможенные платежи и т.п.
"Социальное и юридическое значение бездействия - разновидность вмешательства человека в объективные процессы: путем "развязывания" вредных сил природы, либо попустительства антиобщественным действиям других лиц, либо, наконец, использования технических средств" [13. с.32].
Бездействие может проявиться как в единичном факте неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей, так и в системе определенного преступного поведения. Например, отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст.308 УК) представляет собой единичный акт бездействия. Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст.156 УК), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст.157 УК), злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст.177 УК), злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах (ст.185.1 УК) и др. предполагают систему преступного поведения, выражающегося в бездействии.
Пример: В Уголовном кодексе содержится норма об ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст.156). Появившись в отечественном законодательстве лишь в 1996 году (в новом УК) [21. с.59], эта норма не только стала реально действующей, в последующие годы проявилась тенденция к росту фактов ее применения.
Объективная сторона данного преступления состоит из альтернативных деяний: неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего совершается в форме бездействия; ненадлежащее исполнение указанных обязанностей представляет собой активное поведение, то есть действие. Под "неисполнением обязанностей" подразумевается неучастие в воспитательном процессе в виде полного отстранения от него либо участие не в полном объеме, а также частичное выполнение обязанностей по воспитанию, соединенные с жестоким обращением с несовершеннолетним со стороны лиц, на которых возложены обязанности по его воспитанию (родители, учителя и т.п.). Неисполнение представляет собой несовершение действий по воспитанию несовершеннолетнего, непринятие мер, которые виновное лицо должно было принимать в силу своих обязанностей. Нельзя вменять в вину несовершение тех действий по воспитанию несовершеннолетнего, которые не входили в обязанности привлекаемого к ответственности лица. Ненадлежащим исполнением обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего считается нечеткое, нерадивое, формальное, несвоевременное, неправильное, а чаще всего преднамеренно неполное их осуществление. Следует особо отметить, что неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего является преступлением только в том случае, если оно соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним. Само по себе жестокое обращение состава преступления в настоящее время не образует, и уголовному преследованию обычно подвергаются лица, действия которых содержат еще и признаки других составов преступлений (например, ст.115, 116, 117 УК РФ) [6. с.11].
Пример: В ст.177 УК РФ законодатель установил, что злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности является злостное уклонение руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг после вступления в законную силу соответствующего судебного акта.
Объективная сторона преступления выражается в злостном уклонении руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг (государственная облигация, чек, сберегательная книжка на предъявителя, акция и др.) после вступления в законную силу судебного акта, подтверждающего кредиторскую задолженность и обязывающего должника ее погасить. Уголовная ответственность возможна только при злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности, каковым, по мнению В.П. Верина, является неисполнение вступившего в законную силу судебного решения при возможности должника погасить долг [3. с.72].
Бездействие - это воздержание от обязательного действия, предписанного нормативными требованиями. Следовательно, ответственность за бездействие может наступать только в том случае, если на лице лежала юридическая обязанность действовать определенным образом, совершать определенные поступки. Нарушение норм морали и нравственности также может привести к тяжким последствиям при бездействии лица, имевшего возможность предотвратить их, однако это не влечет уголовной ответственности (например, прохожий заметил, что произошел размыв насыпи под железнодорожными путями, но не сообщил об этом работникам железной дороги). Источниками правовой обязанности могут быть: а) закон или иной нормативный правовой акт; б) профессиональные обязанности или служебное положение; в) судебный акт; г) предшествующее поведение лица, вызвавшее опасность наступления последствий, поставившее под угрозу какие-либо охраняемые законом интересы.
Так, согласно ст.59 Конституции РФ защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Он должен нести военную службу в соответствии с федеральным законом. Игнорирование указанных требований образует состав преступления, предусмотренного ст.328 УК. Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии (ст.63 СК РФ), содержать своих несовершеннолетних детей (ст.80 СК РФ) и нетрудоспособных совершеннолетних детей, нуждающихся в помощи (ст.85 СК РФ), а трудоспособные совершеннолетние дети должны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них (ст.87 СК РФ). Невыполнение или ненадлежащее выполнение указанных обязанностей влечет уголовную ответственность соответственно по ст.156 или ст.157 УК.
Профессиональные обязанности и служебное положение предполагают строго определенное, регламентированное нормативными актами поведение лица, совершение необходимых по профессии или по службе действий. Например, неоказание врачом помощи больному образует преступление, предусмотренное ст.124 УК. Неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, влечет ответственность по ст.293 УК.
Уклонение от исполнения вступившего в законную силу приговора суда о назначении конфискации (ч.2 ст.312 УК), неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст.315 УК) и др. предполагают наличие судебного решения, которым лицо обязывается к совершению определенных действий.
Лицо, создавшее опасность причинения вреда правоохраняемым интересам, обязано предотвратить наступление вредного последствия. В этом случае бездействию предшествует действие, которым и создается указанная опасность. Так, ст.125 УК предусмотрена ответственность за оставление в опасности лица в случае, если виновный сам поставил его в опасное для жизни и здоровья состояние.
При определении ответственности за бездействие необходимо установить не только юридическую обязанность действовать, но и наличие реальной возможности действовать надлежащим образом. Оно определяется на основе объективных обстоятельств (места, времени, ситуации и т.д.) и субъективных возможностей лица. Если оно не могло действовать надлежащим образом в силу объективных или субъективных причин, то уголовная ответственность за бездействие исключается.
Необходимо иметь в виду, что в ряде случаев сам законодатель при определенных условиях ограничивает обязанность действовать. Согласно ст.270 УК капитан судна, не оказавший помощи людям, терпящим бедствие на море или ином водном пути, не несет уголовной ответственности, если такая помощь не могла быть оказана без серьезной опасности для своего судна, его экипажа и пассажиров.
Бездействие как форма деяния исключается в продолжаемом преступлении, так как такого рода посягательство, являясь единым (единичным) преступлением, состоит из ряда тождественных действий, объединенных единым умыслом и направленных к достижению одной цели. Длящееся же преступление, наоборот, может совершаться путем бездействия, поскольку оно характеризуется первоначальным актом действия или бездействия с последующим длительным невыполнением возложенных на лицо обязанностей.
В теории уголовного права выделяются два вида преступного бездействия: чистое бездействие и смешанное бездействие.
Чистое бездействие предполагает невыполнение действий, которые лицо должно было и могло выполнить. Этот вид бездействия встречается довольно редко. Таким образом, например, совершаются невозвращение в установленный срок на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран, вывезенных за ее пределы (ст. 190 УК) и некоторые другие преступления.
Пример: Как следует из содержания ст.288 УК, присвоение полномочий должностного лица должно быть сопряжено с совершением в связи с этим действий, которые повлекли последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций. Свойственное данному преступлению общественно опасное деяние может быть выражено только в форме действия - принятие на себя должностных функций ради "чистого" бездействия бессмысленно, да и невозможно. При этом действия виновного должны совершаться "вопреки интересам службы" (как предусмотрено ч.1 ст.285 УК), т.е. присвоенные полномочия должностного лица должны использоваться во вред интересам организации, граждан, общества или государства. Иначе, если служащий выполняет чужие должностные обязанности, но в строгом соответствии с законодательством, его деятельность не является общественно опасной, так как не может причинить никакого вреда.
Уголовный закон не конкретизирует, какими должны быть действия государственного служащего или служащего органа местного самоуправления, который присвоил полномочия должностного лица, - только преступными или иными противоправными. Но для констатации их преступности необходимо, чтобы они повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций. Для административных и дисциплинарных проступков последствия в виде существенного вреда не типичны: "существенность" вреда - показатель степени общественной опасности, свойственной преступлениям. Поэтому, если содеянное государственным служащим или служащим органа местного самоуправления в связи с присвоением им полномочий должностного лица содержит признаки состава другого преступления, все содеянное требует квалификации по совокупности ст.288 УК и иных статей Особенной части УК [7. с.31]. Смешанное бездействие имеет место тогда, когда лицо исполняет обязанности либо ненадлежаще, либо в неполном объеме (например, при халатности - ст.293 УК). Следует отметить, что в литературе смешанное бездействие трактуется по-разному. Так, А.Н. Игнатов считает, что "смешанное бездействие заключается в совершении бездействия, с которым закон связывает наступление определенных последствий" [8. с.143]. Пример: под насильственными действиями в смысле ст.117 УК РФ следует понимать не только применение физической силы к другому человеку (путем мускульной силы, каких-либо предметов, животных), но и воздействие на внутренние органы потерпевшего при даче, например, различного рода лекарств, наркотиков и других веществ, вызывающих у потерпевшего физические и психические страдания. При этом не имеет значения, каким способом такие препараты введены в организм потерпевшего: насильственно или обманным путем. Для наличия состава истязания необходимо, чтобы такие препараты вводились с целью причинения потерпевшему особых мучений и страданий.
Психическое насилие не охватывается диспозицией ст.117 УК РФ, не подпадает под понятие иных насильственных действий. В науке уголовного права под психическим насилием принято понимать угрозы, что выделено законодателем в качестве самостоятельного признака при конструировании различных составов преступлений: ст. ст.131, 163 и т.д. Хотя угрозы, тем более убийством, причиняют потерпевшему психические страдания, действия виновного не подпадают под признаки состава преступления, предусмотренного ст.117 УК.
Объективную сторону рассматриваемого преступления образуют лишь преступные действия, хотя физические и психические страдания могут причиняться и преступным бездействием, например, длительным лишением воды, пищи и т.п. В научной литературе такое преступное поведение характеризуется как "смешанное бездействие", которое возможно лишь тогда, когда на виновном лежала обязанность воспрепятствовать наступлению преступного последствия. Специальная обязанность совершать активные действия, направленные на предотвращение преступного последствия, может вытекать из закона (например, обязанность родителей заботиться о малолетних детях и детей о престарелых родителях). Следовательно, если родители умышленно длительное время лишают ребенка воды, пищи с целью причинить ему особые мучения и страдания, будет иметь место преступное бездействие [10. с.29].
Как и действие, уголовно-правовое бездействие имеет свои границы, установление которых позволяет решать вопросы о добровольном отказе от преступления, соучастии и др. Началом бездействия следует считать возникновение той ситуации, при которой лицо должно было совершить определенные действия и имело для этого реальные возможности. Например, бездействие врача, не оказавшего помощь больному, начинается с момента получения вызова (ст.124 УК); бездействие свидетеля или потерпевшего, отказавшегося от дачи показаний, - с момента заявления об этом дознавателю, следователю, прокурору или суду (ст.308 УК); неисполнение военнослужащим приказа - с момента получения приказа начальника, отданного в установленном порядке (ст.332 УК), и т.д. Окончание преступного бездействия обусловливается: его пресечением правоохранительными органами, явкой с повинной, прекращением обязанности действовать определенным образом, возникновением обстоятельств, исключающих возможность выполнения требуемых действий [31. с.169].
Глава 3. Анализ судебной практики
1. Приговором Шелаболихинского районного суда Алтайского края Путинцев и Калиниченко осуждены по ст.158 ч.2 п. п. "а", "б", "в" УК РФ, Путинцев - в соответствии со ст.70 УК РФ по совокупности приговоров на 2 года 8 месяцев 20 дней с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, Калиниченко - на 2 года 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года. В отношении Павлова уголовное дело прекращено в связи с его смертью.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда приговор отменен, уголовное дело прекращено в связи с отсутствием в действиях всех троих состава преступления.
Постановлением президиума Алтайского краевого суда кассационное определение оставлено без изменения, протест прокурора края - без удовлетворения.
Как указано в приговоре, преступления совершены при следующих обстоятельствах. Путинцев, работавший сторожем Шелаболихинской противотуберкулезной больницы, и Калиниченко, проходивший в больнице курс лечения, находясь в состоянии алкогольного опьянения, вступили в сговор на кражу 1 тафеля стекла, принадлежащего больнице. Реализуя преступный умысел, Калиниченко обменял похищенное стекло на спиртное. Преступными действиями больнице причинен ущерб на сумму 27300 руб. (в старом исчислении).
В этот день они и Павлов, проходивший курс лечения в больнице, после совместного распития спиртного по предложению Путинцева совершили кражу еще 2 тафелей стекла и обменяли его на 2 бутылки водки. Действиями виновных больнице причинен ущерб в сумме 54600 руб.
В этот же день вечером, после распития спиртных напитков, по предложению Путинцева все трое похитили еще 2 тафеля стекла и обменяли на водку, причинив ущерб больнице в сумме 54600 руб.
На следующий день Путинцев и Калиниченко совершили аналогичную кражу еще одного тафеля стекла, которое обменяли на спиртное, причинив ущерб больнице в сумме 27300 руб.
Судебная коллегия Алтайского краевого суда, отменяя приговор, указала, что суд не учел того обстоятельства, что Путинцевым, Калиниченко и умершим Павловым было похищено по каждому эпизоду государственное имущество на сумму, меньшую минимального размера оплаты труда, в связи с чем в действиях осужденных и Павлова нет уголовно наказуемого хищения, а потому уголовное дело было прекращено.
По мнению президиума Алтайского краевого суда, судебная коллегия обоснованно прекратила уголовное преследование в отношении указанных лиц за отсутствием в их действиях состава преступления, поскольку УК РФ не предусмотрена уголовная ответственность за мелкое хищение государственного имущества, а за неоднократные мелкие кражи может наступить только административная, но не уголовная ответственность.
В протесте заместителя Генерального прокурора РФ был поставлен вопрос об отмене кассационного определения и постановления президиума краевого суда и направлении дела на новое кассационное рассмотрение. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ удовлетворила протест по следующим основаниям.
Как указано в постановлении президиума краевого суда, основанием для прекращения дела послужила не малозначительность содеянного, а отсутствие нормы об уголовной ответственности за мелкое хищение государственного имущества. Данный вывод не основан на материалах дела.
Норма закона, предусматривавшая уголовную ответственность за мелкое хищение, существовала в качестве самостоятельного состава преступления до принятия Федерального закона от 1 июля 1994 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно - процессуальный кодекс РСФСР", который не ограничивает уголовную ответственность за хищение какой-либо минимальной суммой. Кроме того, Путинцев, Калиниченко и Павлов органами предварительного следствия обвинялись в совершении кражи, т.е. преступления, предусмотренного ч.2 ст.144 УК РСФСР. Такую же юридическую оценку, с учетом требований УК РФ, дал их действиям и суд.
Кассационная инстанция свой вывод об отсутствии в действиях осужденных преступления обосновала тем, что сумма похищенного по каждому эпизоду не превысила минимального размера оплаты труда в месяц.
Между тем при решении вопроса о наличии либо отсутствии в действиях Путинцева, Калиниченко и Павлова признаков преступления необходимо руководствоваться положениями ч.2 ст.14 УК РФ, согласно которой не являются уголовно наказуемыми только те деяния (действия или бездействия), которые, хотя формально и содержат признаки преступления, в силу малозначительности не представляют общественной опасности, т.е. не создают угрозы причинения вреда личности, обществу или государству.
На предварительном следствии и в судебном заседании установлено, что Путинцевым, Калиниченко и Павловым совершено несколько краж стекла, принадлежащего районной больнице.
Выводы: суд не учел некоторые обстоятельства дела, прямо повлекшие неправильную квалификацию содеянного, частности: действия виновных, кроме их неоднократности, были сопряжены с проникновением в хранилище и совершены по предварительному сговору. В результате преступного посягательства виновными за короткий промежуток времени (в течение двух дней) похищено 6 тафелей стекла и причинен непосредственный ущерб туберкулезной больнице, т.е. организации системы здравоохранения, финансируемой из бюджета государства. Эти обстоятельства не были приняты во внимание ни кассационной, ни надзорной инстанциями.
Кроме того, не учтено, что преступление совершено не в силу стечения каких-либо тяжелых жизненных обстоятельств, а на почве злоупотребления спиртными напитками, что Путинцев совершил кражи в период отбывания наказания по предыдущему приговору после условно - досрочного освобождения от наказания за совершение аналогичного корыстного преступления.
Судебная коллегия Верховного Суда РФ отменила решения судов кассационной и надзорной инстанций и направила дело на новое кассационное рассмотрение в Алтайский краевой суд. [35. с.32-35]
2. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании от 20 апреля 2006 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Х. и его защитников - адвокатов Апишиной О.Д. и Ткачева В.Г. на приговор Дальневосточного окружного военного суда от 3 февраля 2006 года, согласно которому военнослужащий войсковой части 1454 старший лейтенант Х., родившийся 18 августа 1982 года в поселке Дымер Вышгородского района Киевской области Республики Украина, гражданин Российской Федерации, ранее не судимый, проходивший военную службу по контракту с августа 2000 года, в том числе на офицерских должностях с июня 2004 года, осужден к лишению свободы на основании ч.2 ст.290 УК РФ на 3 года с лишением права занимать должности, связанные с осмотром, задержкой и охраной рыболовецких судов, находящихся в исключительной экономической зоне РФ, а также судов, в отношении которых ведется административное преследование, сроком на 2 года, и по ч.1 ст.332 УК РФ к ограничению по военной службе сроком на 1 год.
Военная коллегия установила:
согласно приговору Х. признан виновным в получении взятки за бездействие и неисполнение приказа начальника, причинившее существенный вред интересам службы.
Как установлено судом, эти преступления совершены при следующих обстоятельствах.
Х., будучи назначенным по приказу командира войсковой части 2263 старшим группы по охране задержанного за незаконный вылов краба в исключительной экономической зоне РФ судна РШ "Сосин Мару-28", прибыл 10 июня 2005 г. с тремя матросами на его борт и приступил к исполнению возложенных на него обязанностей по охране судна и крабов. Когда судно для смены воды в трюмах с крабами снялось с рейда и вышло в прибрежное море, к Х. обратился матрос задержанного судна Паць и предложил за взятку не препятствовать экипажу в выбросе в море части арестованной продукции (в возбуждении уголовного дела в отношении Паць по факту дачи взятки отказано на основании примечания к ст.291 УК РФ). Взяв взятку в 5000 долларов США (142335 руб.50 коп.), Х. отдал подчиненным матросам распоряжение не препятствовать экипажу выбросить в море часть арестованного краба. Воспользовавшись бездействием Х., отказавшегося выполнять приказ по охране морепродуктов, экипаж судна выбросил в море примерно 7000 кг краба из 15000 кг от общего его количества, чем интересам службы был причинен существенный вред.
6 июля 2005 г.Х. явился с повинной в военную прокуратуру и выдал полученные им в виде взятки доллары США.
Осужденный Х. в кассационной жалобе и в дополнении к ней считает приговор в отношении его в части реального срока лишения свободы незаконным. Правильно перечислив, по его мнению, обстоятельства, смягчающие наказание, суд фактически ни одно из них не учел. Принимая во внимание ходатайство командования о взятии его на поруки, положительные характеристики, явку с повинной, деятельное раскаяние в содеянном и активное способствование раскрытию преступления, Х. просит применить к нему ст.73 УК РФ.
В заключение жалобы Х. пишет, что он длительное время жил в зоне радиоактивного заражения от взрыва на Чернобыльской АЭС, что отразилось на его здоровье и членах семьи. Желая быть офицером и проходить военную службу, он скрывал информацию о наличии у него хронических заболеваний, а поэтому просит учесть все эти обстоятельства и применить к нему условное осуждение.
Адвокат Апишина О.Д. в кассационной жалобе также ставит вопрос об изменении приговора в отношении Х. С реальным, а не формальным учетом смягчающих наказание обстоятельств она просит применить к Х. положения ст.73 УК РФ. При этом защитник указывает, что без содействия следствию со стороны Х. раскрытие преступления было бы невозможно, поскольку других доказательств его вины в получении взятки нет. Суд же это обстоятельство вообще никак не учитывал.
По мнению защитника - адвоката Ткачева В.Г., Х. справедливо осужден по ч.1 ст.332 УК РФ, поскольку он не выполнил должным образом поставленную перед ним задачу по охране морепродуктов. Однако субъектом преступления, предусмотренного ст.290 УК РФ, Х. не является, поскольку приказ о наделении его специальными полномочиями был подписан после убытия Х. на охраняемое судно и до него доведен не был. На этом основании адвокат просит приговор в части уголовного преследования Х. по ч.2 ст.290 УК РФ отменить за отсутствием в его действиях состава преступления.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в кассационных жалобах, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации находит, что выводы суда о виновности Х. в совершении вмененных ему по приговору преступных действий соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, которые полно и правильно изложены в приговоре и в кассационных жалобах по существу не оспариваются.
Утверждения в кассационной жалобе защитника - адвоката Ткачева В.Г. о том, что Х. не является субъектом преступления, предусмотренного ст.290 УК РФ, поскольку приказ о наделении его специальными полномочиями был подписан после убытия на охраняемое судно и до него доведен не был, нельзя признать состоятельными.
Суд обоснованно признал установленным, что войсковая часть 2263, во временное подчинение командира которой поступил Х., в соответствии со ст.35 Федерального закона от 17 декабря 1998 г. N 191-ФЗ "Об исключительной экономической зоне Российской Федерации" и Указом Президента Российской Федерации N 950 от 1995 года является структурным подразделением органа исполнительной власти по безопасности (ФСБ РФ) и осуществляет охрану Государственной границы Российской Федерации, а также исключительной экономической зоны, ее живых и неживых ресурсов в целях их сохранения, защиты и рационального использования, защиты морской среды, экономических и иных законных интересов Российской Федерации.
Приказом командира этой войсковой части от 10 июня 2005 г. N 253 Х. был назначен старшим группы охраны задержанного в исключительной экономической зоне Российской Федерации за незаконный вылов краба судна РШ "Сосин Мару-28", находившегося на рейде в порту Корсаков.
Содержание приказа и его сущность были доведены до Х. в устной форме на инструктаже у заместителя начальника штаба войсковой части 2263 Чучуева.
Свидетель Чучуев в судебном заседании, в частности, показал, что инструктаж Х. по содержанию указанного приказа он проводил лично по трем направлениям:
1) недопущение ухода из порта Корсаков;
2) недопущение выброса находящейся на судне продукции;
3) недопущение контакта экипажа с посторонними лицами, так как судно было оформлено в пограничном таможенном порядке на выход за пределы РФ. При этом им было определено, что режим работы и несения вахты по охране трюмов, помещений определяет сам Х., который в этих целях поддерживает связь с оперативным дежурным войсковой части 2263 на 16 канале УКВ радиостанции. В этот же день, 10 июня 2005 г., группа Х. убыла на борт судна (т.4, л. д.74).
Таким образом, Х. в установленном порядке был временно наделен полномочиями по организации охраны судна и незаконно добытых морепродуктов, фактически принадлежавших государству и являвшихся предметом нарушения природоохранного законодательства Российской Федерации. При этом в период нахождения судна на рейде в порту Корсаков, а также при санкционированном выходе в море для смены воды Х. являлся единственным должностным лицом береговой охраны Федеральной службы безопасности Российской Федерации, имеющим право отдавать распоряжения, обязательные для выполнения всеми лицами, находившимися на задержанном судне-нарушителе.
Сам Х. субъектом преступления, предусмотренного ст.290 УК РФ, себя последовательно признавал и давал подробные объяснения, как касающиеся своего должностного положения во время пребывания на судне, так и о предоставленных ему правомочным лицом специальных полномочиях в отношении членов экипажа. Поскольку Х., являясь должностным лицом, наделенным в установленном порядке от имени командования войсковой части 2263 организационно-распорядительными функциями, получил взятку за невоспрепятствование взяткодателю выбросить в море часть краба, что он совершил путем бездействия вопреки непосредственно возложенным на него должностным обязанностям, Военная коллегия находит правильной квалификацию судом содеянного им по ч.2 ст.290 УК РФ. Наряду с этим в действиях Х. содержатся также и все признаки преступления, предусмотренного ч.1 ст.332 УК РФ, поскольку, помимо получения взятки, имело место неисполнение им приказа начальника, отданного в установленном порядке, причинившее существенный вред интересам службы. [38.]
3. Неверная квалификация преступного бездействия:
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации. Действия Н. квалифицированы как злоупотребление должностными полномочиями.
В судебном заседании Н. виновным себя не признал.
Расценивая действия Н. как вымогательство взятки, суд указал, что Н., угрожал С. незаконным привлечением к уголовной ответственности. При этом исходил из того, что С. не привлекалась и не привлекается к уголовной ответственности, в ее действиях отсутствует состав преступления, а между С. и Т. имели место гражданско-правовые отношения.
Между тем, из показаний свидетеля Т. и других материалов дела следует, что в июне 2004 года он приобрел у С. земельный участок, за который заплатил ей 120000 рублей, получив от нее расписку. Однако впоследствии выяснилось, что этот земельный участок принадлежит городу, и не подлежал продаже, но С. от возврата денег уклонялась. Все дела по земельному участку он вел именно с ней, а не с П., с которым не был знаком, поэтому и написал заявление о привлечении ее к уголовной ответственности за мошенничество.
Поэтому то обстоятельство, что полученные от Т. деньги С. передала третьему лицу (П.), в отношении которого впоследствии по материалам, подготовленным Н., было возбуждено и расследуется уголовное дело, не освобождало ее от обязательств перед Т. Возвратом ею денег Т. охраняемые законом права С. нарушены не были.
Таким образом, суд без достаточных оснований признал Н. виновным в вымогательстве взятки. Установлено, что он требовал у С. взятку, обещая не проводить проверку по имеющемуся у него заявлению о привлечении ее к уголовной ответственности. Каких-либо угроз совершения действий, которые могут причинить ущерб законным интересам взяткодателя, как этого требует закон, он С. не высказывал. Решение вопроса о возбуждении уголовного дела не входило в его служебные полномочия. Что же касается организации проверки по имеющимся у него материалам, то это входило в круг обязанностей Н., которые он не выполнил в интересах взяткодателя.
При таких обстоятельствах, осуждение Н. и по признаку вымогательства взятки подлежит исключению из приговора, а его действия следует переквалифицировать со ст.290 ч.4 п. "в" УК РФ на ст.290 ч.2 УК РФ как получение должностным лицом взятки за незаконные действия (бездействие) [36.].
4. Заключение суда о наличии в действиях лица признаков преступления, предусмотренного ч.1 ст.215.1 Уголовного кодекса РФ, оставлено без изменения, поскольку в стадии решения вопроса о даче заключения о наличии в действиях лица признака преступления достаточно установления самого факта противоправности деяния, в соответствии с понятием преступления, определенным ст.14 Уголовного кодекса РФ.
Судебная коллегия установила:
в кассационной жалобе адвокат Рысин П.Г. просит об отмене заключения Читинского областного суда и о признании отсутствия в действиях Г. признаков преступления, предусмотренного ст.215.1 ч.1 УК РФ. В обоснование своей просьбы адвокат ссылается на то, что 26 февраля 2004 года судебной коллегией Читинского областного суда было рассмотрено представление прокурора, по которому было вынесено заключение об отсутствии в действиях Г. признаков преступления, предусмотренного ч.1 ст.215.1 УК РФ. В жалобе указываете, что предметом рассмотрения судом 26 февраля 2004 года и 24 сентября 2004 года судом были приняты два взаимоисключающие друг друга решения по вопросу прекращения подачи электроэнергии потребителям пос. Усть-Борзя. Кроме того, адвокат, не оспаривая того, что жители пос. Усть-Борзя не получали электроэнергию с 28 апреля 2003 года по 30 октября 2003 года, и признавая этот период длительным, выражает свое несогласие с выводами суда о том, что в действиях Г. содержались признаки преступления.
В возражениях на кассационную жалобу прокурор Козлов просит об оставлении заключения без изменения, кассационной жалобы - без удовлетворения.
Проверив представленные в судебную коллегию материалы, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не усматривает оснований к ее удовлетворению по следующим основаниям.
Из представленных материалов видно, что прокурор Читинской области обратился в суд с представлением о даче заключения о наличии признаков преступлений, предусмотренных ст. ст.215.1 ч.1 и 201 ч.1 УК РФ, в действиях депутата Читинской областной Думы Г.
Согласно представлению прокурора Г., являясь генеральным директором ОАО "Приаргунское производственное горно-химическое объединение", которое по договору энергоснабжения от 8 января 2003 года приобретало у ЮПЭС ОАО "Читаэнерго" электроэнергию и через принадлежащую акционерному обществу главную понизительную станцию поставляло электроэнергию в производственные объекты ОАО "Приаргунского производственного горно-химического объединения", а также состоявшим с ним в договорных отношениях потребителям, в том числе муниципальному унитарному предприятию "ЖКХ", обеспечивающему электроэнергией жилые дома села Усть-Борзя, школу и администрацию села.
В связи с задолженностью ОАО "Приаргунского производственного горно-химического объединения" по оплате за электроэнергию перед ЮПЭС ОАО "Читаэнерго" в размере 508966 рублей, 28 апреля 2003 года предприятию была прекращена подача электроэнергии.
Г. как лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой организации, дал указание по ограничению подачи электроэнергии жителям села Усть-Борзя через принадлежащий предприятию электросетевой комплекс, что повлекло причинение крупного ущерба и других тяжких последствий.
Подключение электроэнергии потребителям было произведено лишь 30 октября 2003 года. Отсутствие электроэнергии в течение длительного времени повлекло нарушение конституционных прав граждан, которые не имели задолженности по оплате за услуги, в том числе инвалидам, ветеранам труда, одиноким матерям, пенсионерам и причинение материального ущерба в размере 936172 рубля и морального вреда в размере 133390000 рублей, который признан крупным.
преступное действие бездействие уголовный
В представлении прокурора также указывалось, что Г. своими действиями преследовал цель получения материальной прибыли для себя и других лиц.
Представленные в судебную коллегию материалы свидетельствуют о том, что и. о. прокурора Ононского района Читинской области Марусининым А. В.14 ноября 2003 года было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст.215.1 ч.1 УК РФ по факту отключения от источника электроэнергии жителей села Усть-Борзи, Усть-Борзинской школы и администрации села в период с 14 мая - 5 июня 2003 года по 30 октября 2003 года, что повлекло тяжкие последствия для жителей села.
На основании материалов предварительного расследования, свидетельствующих, по мнению органов следствия, о причастности к вышеуказанному преступлению Г., прокурор Читинской области обратился в Читинский областной суд с представлением о даче заключения о наличии в действиях депутата Читинской областной Думы Г. признаков преступления, предусмотренного ст. ст.215.1 ч.1 и 201 ч.1 УК РФ.
В подтверждение вышеизложенных доводов представления прокурором были документы, в том числе: копии договоров, регулирующих отношения между ОАО "Читаэнерго", Приаргунским производственным горно-химическим объединением и Усть-Борзинским ЖКХ по поставке электроэнергии от поставщика к потребителям; копии протоколов допросов лиц, причастных к отключению и подключению электроэнергии потребителям и другие материалы, обосновывающие доводы представления.
Исходя из того, что в соответствии со ст.448 УПК РФ, предметом доказывания по представлению прокурора является наличие либо отсутствие в деянии Г. признаков преступлений, предусмотренных ст. ст.215.1 ч.1 и 201 ч.1 УК РФ, а также того, что в соответствии с диспозицией ст.215.1 ч.1 УК РФ признаками указанного преступления являются незаконное прекращение или ограничение подачи потребителям электрической энергии, совершенное должностным лицом в коммерческой или иной организации, повлекшее причинение по неосторожности крупного ущерба или иные тяжкие последствия, суд пришел к выводу о наличии в действиях Г. признаков указанного преступления
Представление прокурора о даче заключения о наличии в действиях Г. признаков преступления, предусмотренного ст. 201 ч.1 УК РФ без удовлетворения по основаниям, указанным в заключении.
По мнению Судебной коллегии, заключение суда о наличии в действиях Г. признаков состава преступления, предусмотренного ст.215.1 УК РФ, мотивировано и основано на законе, поэтому оснований к отмене его Судебная коллегия не усматривает.
Суд правильно указал в заключении, что в соответствии с требованиями ст.448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении депутата законодательного органа государственной власти субъекта Российской Федерации принимается прокурором на основании заключения Судебной коллегии при установлении в деянии признаков преступления.
Ст.14 УК РФ определено понятие преступления и его признаков. В соответствии с данным законом преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания.
Признаками преступления являются: противоправность деяния, его общественная опасность, виновность и наказуемость.
Для наступления правовых последствий необходимо одновременное наличие всех четырех признаков. Отсутствие хотя бы одного из них исключает возможность применения уголовного закона.
Понятие противоправности преступления предполагает, что совершенное или рассматриваемое деяние подпадает под действие уголовного закона.
Установив причастность Г. к отключению электроэнергии от объектов жизнеобеспечения, суд обоснованно пришел к выводу о том, что указанные действия содержат признаки преступления, предусмотренного ст.215.1 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за прекращение подачи электроэнергии.
Установление судом наличия признака преступления, а не признаков состава его не определяет понятия законного либо незаконного отключения электроэнергии и не свидетельствует об установлении судом факта причинения действиями Г. крупного ущерба, тяжкого вреда здоровью или иных, тяжких последствий. На данной стадии закон и не требует установления указанных обстоятельств, поскольку они характеризуют объективную сторону преступления и подлежат исследованию в стадии предварительного расследования.
Вопрос о законности или незаконности действий Г., наличия в его действиях уголовно наказуемого деяния может быть решен только после проверки и оценки всех собранных по делу доказательств.
Таким образом, поскольку в стадии решения вопроса о даче заключения о наличии в действиях лица признака преступления достаточно установления самого факта противоправности деяния, в соответствии с понятием преступления, определенным ст.14 УК РФ, Судебная коллегия находит заключение законным и обоснованным.
Утверждение в жалобе о том, что судом в разное время были приняты разные решения по одним и тем же обстоятельствам, не соответствует действительности. Заключение суда от 26 февраля 2004 года, на которое ссылается в своей жалобе адвокат, было дано судом по представлению прокурора на действия Г. за период времени, не относящийся к отключению электроэнергии в с. Усть-Борзя, с 14 мая 2003 года по 5 июня 2003 года.
На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. ст.377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:
заключение судебной коллегии по уголовным делам Читинского областного суда от 24 сентября 2004 года в отношении Г. оставить без изменения, а кассационную жалобу адвоката - без удовлетворения. [37.]
5.35-м гарнизонным военным судом Б., Л., Ж., Г. и Я., наряду с другими преступлениями, были осуждены за хищение радиоактивных веществ группой лиц по предварительному сговору по ч.2 ст.221 УК. Их преступные действия выразились в совместном тайном хищении из аппаратной корабля радионуклидных источников бета-излучения типа 6СО-532, 4СО-215, 3СО-802. Однако в соответствии со ст.3 Федерального закона от 21 ноября 1995 г. "Об использовании атомной энергии" к ядерным материалам и радиоактивным веществам, т.е. к предметам преступлений, предусмотренных ст. ст.220 и 221 УК, относятся лишь те ядерные материалы и радиоактивные вещества, количество и ионизирующее излучение которых превышают установленные федеральными нормами и правилами пределы и для применения которых требуется специальное разрешение органов государственного регулирования безопасности при использовании атомной энергии. Похищенные осужденными изделия хотя и являлись радионуклидными источниками ионизирующего излучения, однако согласно данным, содержащимся в технических паспортах на них, интенсивность этого излучения не превышала установленных пределов безопасности и для их хранения и использования не требовалось специального разрешения соответствующих органов. Поэтому основания для вывода о том, что похищенные осужденными изделия являются радиоактивными веществами, у суда не было и предметом преступлений, предусмотренных ст. ст.220 и 221 УК, они не являлись. На основании изложенного приговор в части осуждения Б., Л., Ж., Г. и Я. по ст.221 УК был флотским судом отменен, а дело в этой части прекращено за отсутствием состава данного преступления.
Заключение
Уголовный закон признает преступлением деяние, обладающее определенными признаками. В силу этого деяние и признается обязательным признаком объективной стороны. В любом из нескольких сотен составов, сформулированных в УК РФ, называется определенное деяние, т.е. конкретное поведение человека. Для того чтобы деяние являлось признаком объективной стороны, оно должно быть общественно опасным, противоправным, осознанным и волевым. Общественная опасность и противоправность деяния уже рассмотрены ранее.
1. Общественно опасное, противоправное, осознанное поведение должно быть волевым, т.е. совершаться под контролем воли лица, совершающего деяние. Свободное волеизъявление лица является необходимым условием наступления уголовной ответственности. Любое подавление воли лица изменяет пределы его ответственности за причиненный вред.
2. Общественно опасное поведение (деяние) проявляется в двух формах: действие или бездействие (ч.1 ст.14 УК).
Действие - это активная форма преступного поведения, содержание которого может быть различным - от простого телодвижения (например, удар ножом при убийстве) до сложной системы (например, все составы, связанные с незаконным банкротством, и др.).
Действие включает в себя само телодвижение и приводимые им в движение физические законы, механизмы. Активная форма преступного поведения (действие) характерна для 90% преступлений, включенных в Особенную часть УК.
Бездействие - это пассивное поведение лица в ситуации, когда оно должно было действовать активно, например, врач не оказывает помощь больному (ст.124 УК), лицо уклоняется от содержания детей, родителей (ст.157 УК), мать не кормит грудного ребенка и т.д.
Однако следует иметь в виду, что бездействие - это не простое "ничегонеделание", а общественно значимое поведение, и в силу своей специфики оно обладает помимо общественной опасности, противоправности, осознанности, волевого характера дополнительными признаками. Поэтому в каждом случае бездействия необходимо выяснять эти признаки:
а) обязанность лица совершить соответствующие действия, которые оно не совершило. Эта обязанность может вытекать из закона или подзаконного акта, обязательств по договору, должностного положения, семейных отношений, предшествующего поведения лица (неоказание водителем помощи потерпевшему при дорожно-транспортном происшествии - ст.265 УК);
б) лицо имело реальную возможность совершить это конкретное действие. Нередко закон прямо указывает на этот признак. Так, ст.125 УК устанавливает ответственность за оставление в опасности при условии "если виновный имел возможность оказать помощь".
Определенные преступления могут быть совершены только активными действиями (хулиганство - ст.213 УК) или только бездействием (оставление в опасности - ст.125 УК); действием или бездействием (убийство - ст.105 УК).
В теории уголовного права выделяют еще смешанное бездействие. Некоторые составы сконструированы так, что уголовно наказуемое бездействие сопряжено с определенными активными действиями.
Вред, причиняемый бездействием, не может наступить без совершения каких-либо активных действий. Например, уклонение военнослужащего от исполнения своих обязанностей путем симуляции болезни или причинения себе какого-либо повреждения (членовредительство), подлога документов и иного обмана.
3. Деяние (действие или бездействие) может быть признано признаком объективной стороны и лежать в основе уголовной ответственности лишь тогда, когда оно носит волевой характер. Однако в объективной действительности возникают ситуации, когда на поведение лица воздействуют внешние факторы. Это может быть воздействие непреодолимой силы, физическое или психическое принуждение.
Предложения:
1. Необходимо законодательно разграничить в УК РФ преступное действие и бездействие, предлагаю переформулировать понятие. Общественно опасное деяние должно иметь конкретное содержание. Это означает, что имеет место не вообще, например, посягательство на здоровье человека, а деяние, направленное на причинение вреда здоровью конкретного человека и вреда определенной тяжести. Бездействие - это вторая форма общественно опасного противоправного деяния. Оно заключается в неисполнении или ненадлежащем исполнении лежащей на лице юридической обязанности либо в невоспрепятствовании наступлению последствий, которые лицо обязано было и могло предотвратить;
2. Ввести в практику работы правоохранительных органов квалификацию объективной стороны в соответствии со следующими ее признаками. Поэтому объективная сторона преступления включает лишь юридически значимые признаки, к которым относятся:
1) общественно опасное действие (бездействие);
2) преступное последствие;
3) причинная связь между действием (бездействием) и преступным последствием;
4) способ;
5) обстоятельства места;
6) обстоятельства времени;
7) орудия;
8) средства;
9) обстановка совершения преступления.
Список использованных источников и литературы
I. Нормативные акты:
Конституция Российской Федерации принята всенародным голосованием 12.12.1993 года (с изм. от 14.10.2005). // Российская газета, № 237, 25.12.1993.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.05.1996) (ред. от 09.04.2007) // Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, N 25, ст.2954.
II. Литература
Верин В.П. Преступления в сфере экономики: Учеб. - практ. пособие. М.: Изд. "Дело", 2001. - 192 с.
Волков Б.С. Преступное поведение: детерминизм и ответственность. Казань, 1975.
Гаухман Л.Д. Насилие как средство совершения преступления.М., 1974. - 167 с.
Гуль Н.В., Уголовная ответственность за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего // Журнал российского права, 2005, N 3.
Егорова Н., Присвоение полномочий должностного лица // Российская юстиция, N 6, 1999.
Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т.1. Общая часть. М., 2001. - 808 с.
Ковалев М.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. М., 1991. - 174 с.
Константинов П., Уголовная ответственность за истязание // Законность, N 4, 2000.
Костров Г. Нужен общий состав об ответственности за принуждение // Советская юстиция. 1976. N 2.
Кубов Р.Х., Совершенствование правоприменительной практики, направленной на квалификацию преступлений, совершенных в соучастии // Российский следователь, 2006, N 11.
Кудрявцев В.Н., Малеин Н.С. Правовое поведение, его субъекты и пределы // Правоведение. 1980. N 3.
Кузнецова Н.Ф. Значение преступных посягательств для уголовной ответственности.М., 1958. - 218 с.
Курс уголовного права. Общая часть. Т.1: Учение о преступлении. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой.М., 2002.
Курс уголовного судопроизводства. Т.2. СПб.: Изд-во "Альфа", 1996. - 606 с.
Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права: Учебное пособие. М.: ВЮЗШ МВД СССР, 1989. - 119 с.
Макаров А.В., Проблемы определения объекта общественно опасного деяния // Российский судья, 2005, N 10.
Михлин А.С. Последствия преступления. М.: Юрид. лит., 1969. - 100 с.
Научно-практическое пособие по применению УК РФ (под ред.В.М. Лебедева) Норма, 2005. - 928 с.
Николаева Ю.В. Охрана интересов семьи уголовно-правовыми средствами: Дисс. канд. юрид. наук. М., 1995.
Панов Н.И. Преступление: методические аспекты исследования и отражения в уголовном законе. Проблемы законности. 2000. Вып.30.
Познышев С.В. Учебник уголовного права. Общая часть. М.: Юриздат наркомюста, 1923.
Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Н.А. Громова) ГроссМедиа, 2007.
Преступления против правосудия. / Под ред. канд. юрид. наук А.В. Галаховой. - Норма, 2005 г.
Саркисова Е. Добровольный мордобой // Ставропольская правда. 2000.17 июня.
Святенюк Н.И., Убийство матерью новорожденного ребенка, совершенное совместно с другими лицами // Российский следователь, 2005, N 9.
Тимейко Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления. Ростов-на-Дону, 1977.
Ткаченко В.И. Угроза как уголовно-правовая категория // Следователь. 2000. N 6.
Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М.: Госюриздат, 1957.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева, ИНФРА-М, КОНТРАКТ, 2006.
Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть. /Под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комисарова. М., 1997.
Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963.
Чупрова А.Ю., Мурзков С.И. Квалификация преступлений, совершенных организованной группой // Уголовное право. 2000. N 6.
III. Судебная практика
Не являются уголовно наказуемыми только те действия (бездействие), которые не причиняют вреда государству. // Законность, 2000, N 5.
Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 декабря 2005 г. N 89-005-51.
Определение Верховного Суда РФ N 72-о04-64 от 01.12.2004.
Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2006 N 2-16/06.