Анализ теоретических и практических проблем уголовной ответственности за мошенничество по УК РФ

Министерство внутренних дел Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение

Тюменский юридический институт

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Тема:

Анализ теоретических и практических проблем уголовной ответственности за мошенничество по УК РФ

Тюмень 200 _ г.

С ликвидацией административно-командной системы и переходом к рынку с многообразием форм собственности и свободой предпринимательства изменяется и криминогенная ситуация в стране: ослабляются одни криминогенные факторы, усиливаются и создаются новые. Фактически идет преобразование преступности.

Опыт развитых рыночных стран показывает, что экономическая преступность в целом не снижается. Так, по данным МВД РФ в 2007 году на территории России всего зарегистрировано 3 млн. 582,5 тыс. преступлений, из них более половины (53,2 %) составляют хищения чужого имущества^¹. Причем этот показатель почти стабилен на протяжении ряда последних лет. Поэтому бытующее мнение о том, что в связи с переходом к рыночной экономике преступность в сфере финансово-хозяйственной деятельности со временем исчезнет, является не более чем иллюзией. Показательны данные статистики и по Тюменской области. Так, в 2002 году в Тюменской области было зарегистрировано 19694 преступления против собственности, в 2003 году – 26103, в 2004 году – 30725, в 2005 году – 38789, в 2006 году – 41508^². Среди экономических преступлений, видоизменившихся в современных условиях, большое место принадлежит мошенничеству. Так, по данным МВД РФ только за январь-февраль 2007 года зарегистрировано 12775 случаев мошенничества^³. В г. Тюмени в период с 2002г. по 2007г. количество мошенничеств увеличилось на 82, 6%. При этом уличных мошенничеств увеличилось в 2, 5 раза. В структуре преступности по г. Тюмени они составляют 3, 1%.

Рост количества мошеннических посягательств и появление новых видов мошенничества являются ведущими факторами, привлекающими внимание ученых и практиков к феномену мошенничества в плане уголовно-правового и криминологического исследования. Конечно, и сейчас существуют мошенники, наживающиеся на обманном размене денег или валюты, на использовании «куклы» и т.д. Все эти виды мошенничества существуют и, по-видимому, будут существовать еще долгое время. Однако рынок создал и, главное, сделал возможным появление новых видов мошеннического обмана. Это банковское мошенничество (хищение путем обманного получения кредита, хищение с помощью поддельного авизо и т.д.), компьютерное мошенничество, страховое мошенничество, мошенничество при сделках с недвижимостью, в малом бизнесе и многое другое.

В юридической литературе имеется ряд исследований, посвященных мошенничеству и отграничению его от других составов преступлений^⁴. Однако, в жизни общества произошли за последние годы значительные изменения, которые как уже сказано, повлекли возникновение новых видов мошенничества в условиях становления рыночной экономики. Кроме того, актуальность исследуемой темы заключается в том, что в 1996 году в России был принят новый Уголовный кодекс, который внес существенные изменения в уголовное законодательство России, происходившие еще в период действия УК РСФСР 1960 г., которые связаны с указанными изменениями. Кроме того, 27 декабря 2007 года было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»^⁵. Этот факт также требует научно-конструктивного осмысления.

Ответственность за мошенничество по новому УК РФ установлена в ст. 159. И хотя существенных изменений определение мошенничества не претерпело, дальнейшая конкретизация уголовного законодательства, направленная на его совершенствование, не снята в связи с принятием УК РФ. Также следует отметить, что после принятия нового Уголовного кодекса РФ, хотя и имеется значительное количество научных публикаций об ответственности за преступления против собственности, в том числе и за мошенничество^⁶, авторы рассматривают ст. 159 УК РФ в аспекте отдельной формы хищения и анализируют ее проявление в различных сферах экономической деятельности. При этом отдельного комплексного исследования, посвященного данной теме, не проводилось. Сказанное определяет актуальность избранной темы.

Цель настоящей работы состоит в комплексном исследовании теоретических и практических проблем уголовной ответственности за мошенничество по новому УК РФ.

В рамках достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

чтобы лучше понять природу и сущность мошенничества рассмотреть историю развития уголовного законодательства о мошенничестве;

дать научно-обоснованный анализ характерных признаков мошенничества по УК 1996 года;

изучить и обобщить практику уголовно-правовой борьбы с мошенническими хищениями в г. Тюмени, Тюменской области и по стране в целом;

провести отграничение этого преступления от смежных составов преступления;

рассмотреть особенности квалификации этого преступления, выявить наиболее часто встречающиеся ошибки, связанные с применением закона по данной категории дел.

Структура работы обусловлена целями и задачами исследования и включает в себя следующие структурные элементы: введение, основную часть, объединившую три главы и семь параграфов, заключение, а также список использованной литературы.

Глава 1. ПОНЯТИЕ МОШЕННИЧЕСТВА

§1. История развития уголовного законодательства о мошенничестве

Обман как способ завладения чужим имуществом был известен еще законодателям Древнего Рима. Римские юристы давали четкое определение мошенничества, как, впрочем, и других преступлений, и дифференцировали его на определенные виды. Они относили мошенничество к числу тяжких деяний, и поэтому уже со времен императора Адриана (76-138 гг.) лиц, использовавших обман в корыстных целях, подвергали жестокому наказанию. Их ссылали на дальние острова, где они были обречены на голодную смерть.

В русском государстве ни «Русская правда», ни «Псковская Судная грамота», ни другие древнейшие памятники законодательства не говорят о мошенничестве. Первое упоминание о нем содержится в Судебнике Ивана Грозного: «А мошеннику та же казнь, что и татю» (вору)^⁷.

Впоследствии наказание за обман предусматривалось Судебником царя Федора Иоанновича, принятым в 1589 г. (ст. 112). Однако понятие обмана как вида преступления не давалось, поскольку в тех социально-экономических условиях мошенничество не сформировалось в самостоятельное и опасное деяние. По мнению русских правоведов, это было связано со слабыми производственными отношениями в обществе, крайней экономической отсталостью государства.

Судя по литературным источникам, мошенничество на Руси появилось в конце XVI – начале XVII в., т.е. намного позднее, чем в странах Западной Европы, где, как известно, капиталистические отношения стали зарождаться на заре XIII-XIV вв.

Появление и распространение мошенничества в России связывается с развитием торговых отношений, укреплением внутренних и международных рынков. Первоначально, как отмечают исследователи, обман преобладал именно в сфере торговли, где им занимались купцы. К типичным формам торгового мошенничества относился обман в качестве и количестве товаров. Например, под видом одних товаров продавались другие. Обогащались купцы и за счет различных махинаций, связанных с недовложением тех или иных вещей в стандартные упаковки.

В дальнейшем мошенничество распространяется и в других социальных сферах. Несомненно, при этом изменяются формы и способы обмана. В частности, получают распространение различные подлоги платежных, финансовых документов, с помощью которых те или иные лица завладели чужим имуществом.

Специфика обмана, объекты и предметы посягательства сделали мошенничество прерогативой имущего сословия. И это вполне естественно, поскольку мошенничество требовало определенных знаний, навыков, образования, профессии и социального статуса. Гнет же и нищета масс порождали другие преступления – кражи, грабежи, разбойные нападения.

Говоря о мошенничестве, нельзя не заметить, что как в законодательстве России разных периодов, так и в правосознании народа понятие мошенничества не было одинаковым. Этим термином обозначались и другие преступления, подобно тому, как в «Русской правде» родовым названием всех правонарушений была «обида».

В Соборном Уложении 1649 г. дается особое предписание в отношении мошенников, которое требует применять к ним положения, установленные за первую татьбу. Однако понятия мошенничества Уложение 1649 года не дает, как и не раскрывает его признаков. В литературе отмечается, что ловкая кража, главным образом карманная, в народных и юридических воззрениях XVIII века отмечалась именем мошенничества»^⁸. Так, например, Указом 1781 года впервые разъяснено, что к мошенничеству нужно относить: а) карманную кражу, б) внезапное похищение чужого имущества, рассчитанное на ловкость, быстроту действий виновного; в) завладение имущества путем обмана^⁹. При этом мошенничество связывалось с открытым воровством. Первые два вида назывались «воровством-мошенничеством». Однако аналогичное понятие, как свидетельствуют правовые источники, существовало еще задолго до Указа.

Начиная от Судебника Ивана Грозного и до утверждения Уложения о наказаниях 1866 г. законодатель говорил о мошенничестве не один раз, однако в самостоятельный состав посягательства так его и не выделил. Даже в Уложении о наказаниях – этом унифицированном сборнике уголовных законов Российской империи - в разделе об имущественных преступлениях насчитывалось до десятка статей, предусматривающих ответственность за различные способы и виды обмана, но не упоминающих термин «мошенничество». Хотя уже тогда некоторые юристы высказывались о необходимости соединения всех указанных норм в единый состав преступления – мошенничество. В Уложении о наказаниях 1885 года признаки мошенничества получили более широкий смысл: «… всякое, посредством какого либо обмана учиненное, похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества». Использование обмана с целью завладения не самим имуществом, а правом на недвижимое имущество не охватывалось понятиями мошенничества и похищения в целом, но признавалось самостоятельным видом преступления против собственности, связанным с ее присвоением или растратой^¹⁰.

Вместе с тем как в теории уголовного права, так и в судебной практике понятие мошенничества к этому времени в основном сложилось. Мошенничеством признавались умышленные действия лица с целью похищения чужого имущества посредством обмана, под которым понимались ложь, лживые поступки и сведения, искажение истины с намерением обморочить кого-то^¹¹. Более четкое определение получили и способы обмана. Например, «обман в лице» – это когда тот или иной субъект при совершении преступных действий выдает себя за другого человека. Или «обман в предмете», когда мошенник под видом одних вещей продает совершенно иные (бронзовое или медное колье вместо золотого). Таким образом, название понятия мошенничества окончательно сложилось в русском уголовном праве с утверждением капиталистического способа производства, пришедшего к широкому распространению различного рода обманов в торговле, в межличностных отношениях и других сферах жизни буржуазного общества.

Следует отметить, что наказание за мошенничество было достаточно суровым (каторжные работы, ссылка в Сибирь, лишение всех «особенных, лично и по стоянию присвоенных прав»). Данное обстоятельство было связано с тем, что мошенничество посягало на незыблемость частной собственности господствующего класса. Однако, несмотря на строгость наказания, традиционные в России топор и кистень заменялись, как отмечал И. Фойницкий, орудиями более тонкими – обманом, хитростью, тайным изъятием чужого имущества^¹². Это, в свою очередь, привело к появлению новой устойчивой категории профессиональных уголовников, весьма быстро нашедших признание в преступном мире России.

Уголовное Уложение 1903 года, хотя и установило немало нововведений, в отношении мошенничества сохранило признаки и уголовно-правовую оценку.

После революции 1917 года, в переходный период не наблюдалось в сравнении с дореволюционной Россией каких-либо существенных изменений в качественной характеристике мошеннических проявлений, что вполне объяснимо. Новое общество унаследовало от старого не только разруху и бесхозяйственность, но и тысячи рецидивистов-уголовников.

С первых дней существования Советского государства, как отмечается в литературе, имущественные преступления обладали наиболее высоким удельным весом в структуре преступности. Так, во втором полугодии 1918 года дела о мошенничестве, обмане, растратах составили 7,8% всех дел, рассмотренных в народных судах г. Москвы. В 1925 г. удельный вес осужденных за мошенничества, среди лиц, осужденных за совершение имущественных преступления, составлял 5,7%^¹³.

По-прежнему распространенным способом мошенничества являлось использование денежных и вещевых кукол. При помощи такого обмана совершалось каждое пятое преступление. Каждое четвертое было связано с карточным обыгрыванием. Более одной трети посягательств осуществлялось с применением фальшивых драгоценностей и украшений. Причем стары способы обмана дополнялись новыми. Тогда, например, появилось мошенничество под названием «лучинушка», которое было, не чем иным, как разновидность игрового обмана. Игра заключалась в отгадывании количества спичек в коробке: «чет» или «нечет». С помощью ловких жульнических приемов мошенники всегда регулировали нужное им количество спичек. И хотя, обман так и лез в глаза», это совсем безобидное и простое с виду мошенничество причиняло существенный материальный ущерб приезжающим в город крестьянам.

Но особенно больших, угрожающих размеров приняло в те годы «нэповское» мошенничество, связанное с организацией частного производства и торговли. Оно создало специфические формы обмана и типы дельцов, обративших его в единственный источник своего существования. Нэповское мошенничество заключалось в продаже несуществующих товаров («воздуха»), организации различных фиктивных фирм. Часть мошенников предпочитала «работать» под видом ревизоров и сотрудников налоговых ведомств.

Нэповское мошенничество создавало неразбериху в торговле, порождало массу иных преступлений и ставило под угрозу неприкосновенность государственной и общественной собственности. Причем, с одной стороны, в роли мошенников-дельцов выступали сами нэпманы, а с другой, они являлись жертвами профессиональных уголовников, быстро понявших выгодность своей «специальности» в условиях частной торговли. Масштабы и формы этого преступления настолько были велики и неординарны, что нашли свое отражение даже в художественной литературе. Здесь можно вспомнить Ильфа и Петрова с их классическим образом Остапа Бендера. Таковы некоторые криминологические особенности рассматриваемого деяния в переходный период.

Надо сказать, что распространению мошенничества в значительной мере способствовало и отсутствие целенаправленной борьбы с ним. Силы правоохранительных органов часто отвлекались на решение других задач: борьбу с контрреволюцией, анархией, бандитизмом, разбоями и другими посягательствами на безопасность государства.

В 1922 г. был принят первый Уголовный кодекс Российской Федерации. В нем мошенничество определялось как получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана (ст. 187). В специальном примечании к статье разъяснялось, что под обманом следует понимать как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно^¹⁴. В УК предусматривалась ответственность за мошенничество, посягающее как на государственную, общественную, так и на личную собственность граждан. При этом в самостоятельной статье предусматривалась ответственность за мошенничество, имевшем своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению (ст. 188).

Однако эффективность борьбы с мошенничеством была недостаточно высокой из-за мягкости наказания, не соответствующего степени общественной опасности преступления (6 месяцев и 1 год лишения свободы). Эти и другие обстоятельства были учтены при дальнейшем совершенствовании уголовного законодательства. Так, в УК РСФСР 1926 г. мошенничество (ст. 169) определялось как злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество, или иных личных выгод.

Как видим, добавление слов «иные личные выгоды» значительно расширило применение закона в борьбе с мошенничеством. Причем в отличие от УК 1922 г. новый кодекс относил мошенничество против личной собственности к так называемому в уголовном праве усеченному составу преступления. Преступление считалось оконченным (а не покушением) с момента совершения обманных действий, при которых преступник не успел завладеть имуществом. Что касается мошенничества против государственной или общественной собственности, то здесь окончанием преступления признавалось время перехода имущества в пользование мошенника.

После этого был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества», который внес существенные изменения в действовавшее законодательство. Согласно этому Указу получение иных имущественных выгод, хотя и имущественного характера, но не сопровождавшееся преступным завладением социалистическим имуществом перестали рассматривать как хищение, а в зависимости от конкретных обстоятельств дела стали квалифицировать по другим статьям УК^¹⁵.

Следующим этапом в истории уголовной ответственности за мошенничество является УК РСФСР 1960 г., наиболее существенной особенностью которого является то, что он долгое время различал посягательства на социалистическое (государственное, общественное) и личное имущество граждан.

Такой подход не был случайным, ибо в основе его лежала идея необходимости обеспечить повышенную охрану социалистической собственности, что нашло свое отражение и в конструировании пределов уголовно-правовых санкций. Соответственно ответственность за мошенничество предусматривалось в двух самостоятельных нормах ст. 93 (хищение государственного или общественного имущества путем мошенничества) и 147 (мошенничество. Помимо этого ст. 93-1 (хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах) и ст. 96 (мелкое хищение государственного или общественного имущества предусматривали одним из способов их совершения – мошенничество.

Ст. 93 УК РСФСР под мошенничеством понимала завладение государственным или общественным имуществом путем обмана или злоупотребления доверием, а ст. 147 – как завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Их отличие как видим, заключалось в том, что ст. 93 не предусматривала ответственность за приобретение права на имущество.

Такое положение просуществовало до 1 июля 1994 г., когда Федеральный закон РФ «О внесении изменения и дополнения в УК РСФСР и УПК РСФСР исключил из уголовного кодекса главу вторую и соответственно все нормы о преступлениях против собственности, не зависимо от ее форм были объединены в главе пятой с присвоением ей нового наименования «Преступления против собственности». Мошенничество в новой редакции ст. 147 определялось как «завладение чужим имуществом или приобретение права на имущество путем обмана либо злоупотребления доверием». В этой редакции оно просуществовало до принятия нового уголовного кодекса.

В новом УК РФ 1996 г. понятие мошенничества дано в ч. 1 ст. 159 УК РФ и оно определяется как «хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием». То есть, мы видим, это определение мало чем отличается от определения, данного в ч. 1 ст. 147 УК РСФСР 1960 г. в редакции после 1 июля 1994 г. Однако как справедливо отмечается в литературе в ст. 147 УК РСФСР отсутствовал термин «хищение», следовательно, основное отличие этих норм состоит в терминологических словосочетаниях, соответственно «хищение чужого имущества» и «завладение чужим имуществом»^¹⁶.

Представляется, что слова «хищение» и «завладение» неравнозначны, ибо термин «завладение» не всегда может являться «хищением» в прямом смысле этого слова. Так, например, можно «завладеть» чужим имуществом на определенное короткое время, не имея умысла и намерений похитить такое имущество (одолжить вещь у приятеля на время). Поэтому, учитывая такое различие словосочетаний, законодатель счел необходимым подчеркнуть, что мошенничество - это «хищение», а не «завладение». Такая правовая конструкция уголовно-правовой нормы оправдана и с точки зрения юридической техники, поскольку сужается сфера, круг лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за «хищение», а не за «завладение» чужим имуществом.

Также такое определение учитывает и такое обстоятельство, что приобретение права на имущество не является хищением и разделило эти разновидности мошенничества, чего не было ни в определении мошенничества в ч.ч. 1-х ст. 93 и 147 УК РСФСР в редакции до 1 июля 1994 г., ни в ч. 1 ст. 147 УК РСФСР в редакции после 1994 года.

В диспозиции ст. 93 УК РСФСР 1960 г. вообще не было включено «приобретение права на имущество», а норма именовалась «хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества». В диспозиции ст. 147 УК РСФСР в редакции после 1 июля 1994 г. «приобретение права на имущество» уже было указано, но не было проведено разграничение этого вида мошенничества с хищением. Поэтому, как отмечает Л.Д. Гаухман, диспозиция ч. 1 ст. 147 УК РСФСР находилась в противоречии с определением хищения, содержавшимся в ч. 1 примечания к ст. 144 УК^¹⁷.Таким образом, новый УК РФ выделяет две разновидности мошенничества: хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество.

Таковы в общих чертах основные, исторически обусловленные количественные и качественные стороны рассматриваемого преступления. Они свидетельствуют о его общественной опасности и о том, что мошенничество своими корнями уходит в прошлые антагонистические формации. Знание этого поможет глубже разобраться в правовой и социальной сущности данного посягательства, которое мы рассмотрим в последующих параграфах и главах с позиций ныне действующего уголовного законодательства.

§2. Объект и предмет мошенничества

Для уяснения сущности преступления, в том числе мошенничества, важнейшее значение имеет правильное установление объекта этого преступления. Общепринятой точкой зрения является та, что родовым объектом рассматриваемых преступлений являются отношения собственности, независимо от ее форм^¹⁸. Признание родовым объектом преступлений против собственности именно общественных отношений собственности, а не права собственности и не правоотношений собственности, обосновывается тем, что общественные отношения первичны и нарушаются преступлениями, в конечном счете, тогда как указанные право и правоотношения – вторичны и нарушаются как бы «попутно»^¹⁹.

Эта точка зрения поддерживается большинством авторов. Так, Г.А. Кригер подчеркивает, что объектом посягательства при хищении является собственность, а не имущество как таковое^²⁰. Аналогично определял объект преступления против личной собственности В.А. Владимиров, который писал: «Непосредственным объектом этих преступлений следует, по нашему мнению, признать отношения личной собственности в узком смысле или статику собственности, результат процесса присвоения, находящий свое материальное выражение в экономических отношениях владения, пользования и распоряжения материальными благами (имуществом) в интересах индивидуального потребления»^²¹. Поэтому нельзя согласиться с мнением, высказанным в юридической литературе, что объектом преступлений против собственности является совокупность вещей или имущественное достояние^²².

Как справедливо отмечает Г.А. Кригер, «признание непосредственным объектом хищения отдельных вещей или имущества противоречит самому понятию объекта, способно лишь запутать вопрос об объекте преступления и привести к неправильному представлению о сущности хищения государственного и общественного имущества как посягательства на социалистическую собственность»^²³. Поскольку при хищении вещь сама по себе не терпит никакого ущерба, в то время как под объектом понимается то, чему причиняется ущерб. Также признавая имущество непосредственным объектом хищения, мы не сможем отграничить по объективным признакам это преступление от ряда других, также причиняющих вред имуществу (например, терроризм, хулиганство, диверсия, злоупотребление должностными полномочиями и др.).

Другая точка зрения, согласно которой объектом посягательства при хищении является право социалистической собственности, также нуждается в рассмотрении^²⁴. Это связано с тем, что в юридической литературе принято разграничивать собственность как экономическую категорию и собственность как юридическую категорию, как право собственности.

Собственность как экономическая категория – это исторически обусловленная форма присвоения материальных благ, в которой выражены общественные отношения между людьми в процессе производства, обмена и распределения этих благ. Внешним выражением производственных отношений является право собственности. Право собственности всегда предполагает наличие у собственника имущества как вещественного содержания отношений собственности. Оно наделяет собственника правомочиями владения, пользования и распоряжения имуществом в пределах, установленных законом.

Как подчеркивает П.С. Матышевский, «собственность – это сложное общественное отношение, которое включает не только экономические отношения между людьми по поводу присвоения материальных благ, но и правовые отношения, регулирующие поведение людей в этой сфере»^²⁵. Действительно преступления против собственности посягают не на фактическое общественное отношение, а лишь на его элемент – на право собственности. Однако, давая характеристику объекта посягательства при хищении, нельзя ограничиться лишь указаниями на право собственности как юридическую категорию, а следует раскрыть экономическое содержание отношений собственности, которым причиняется ущерб при хищениях^²⁶. Поскольку, посягая на определенный элемент общественного отношения, преступник посягает тем самым и на само отношение^²⁷. Как справедливо отмечается в литературе, только анализ собственности как экономической категории и выяснение того вреда, который причиняется хищениями, дает возможность выявить сущность общественной опасности этих преступлений^²⁸.

Рассмотренная трактовка понимания объекта хищения представлена с узкой точки зрения. Также в литературе встречается и расширенное понимание объекта хищения. Эта точка зрения включает в объект хищения помимо отношений собственности и существующую систему распределения материальных благ^²⁹. Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов считают, что «обязательным признаком отношений собственности как объекта всякого хищения является порядок распределения материальных благ в государстве, установленный и регламентированный законодательством»^³⁰. Они считают, что объектом хищения являются общественные отношения собственности, связанные с порядком распределения материальных благ в государстве.

Такое разнообразие взглядов на содержание объекта хищения объясняется различным толкованием отношений собственности. В соответствии с гражданским кодексом РФ собственность – это юридическая категория, правоотношение, возникающее между собственником имущества и всеми остальными членами общества (не собственниками) по поводу владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом. Именно право владения, пользования и распоряжения составляет суть отношений собственности как непосредственного объекта уголовно-правовой охраны.

В такой разновидности мошенничества, как хищение, предмет полностью соответствует предмету любого хищения. Предметом хищения является чужое имущество^³¹. Ему присуща совокупность признаков, характеризующих его с социальной, экономической, физической и правовой сторон^³². С социальной стороны, признак, характеризующий предмет хищения, выражается в том, что имуществом являются лишь вещи, в создание которых вложен общественно необходимый труд человека, обособливающий вещь из природного состояния^³³.

И.С. Тишкевич подчеркивает, что «предметом посягательства при хищении являются материальные ценности, принадлежащие какой-либо социалистической организации и находящиеся в ее фондах или подлежащие включению в них»^³⁴.

Поэтому не могут быть предметом хищения природные богатства, не ставшие чьим-то имуществом. При самовольной вырубке дикорастущего леса, незаконной охоте, незаконной добыче видных животных и растений и других нарушениях правил использования – природных богатств отсутствует этот признак. Соответствующим предметом хищения могут быть природные объекты, уже извлеченные из естественного состояния, а также специально выращиваемые растения и животные, являющиеся продуктом незавершенного цикла товарного производства.

Таким образом, как справедливо отмечают В.А. Владимиров и Ю.Н. Ляпунов, «для того, чтобы предмет преступления мог быть признан имуществом (товаром), он должен, во-первых, овеществлять в себе известное количество общественно необходимого труда и, во-вторых, именно им быть «вырванным», «отделенным», т.е. в той или иной форме обособленным и выделенным из природной среды материальным объектом»^³⁵. Эта точка зрения находит подтверждение и в судебной практике. Так согласно п. 18 Постановления № 14 Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» от 5 ноября 1998 года^³⁶. Так, действия Г. П. и др., выразившиеся в вылове из зимовалых прудов рыбосовхоза «Красная слобода» 170 кг рыбы правильно квалифицированы по ч. 2 ст. 15 и ч. 2 ст. 87 УК РСФСР как покушение на кражу социалистического имущества, так как в данном случае эта рыба специально выращивалась в пруду^³⁷.

С экономической стороны, имуществу как предмету хищения свойственны два признака: 1) наличие материальной ценности и 2) определенная стоимость^³⁸. Суть первого признака состоит в том, что имуществом являются товарно-материальные и иные ценности, имеющие стоимость и ее денежное выражение – цену. Стоимость выражает объективную ценность вещи, ее общественную полезность. Имущество, утратившее в силу тех или иных причин материальную ценность, не может быть предметом хищения в случае завладения им каким-либо лицом. Вторым признаком, характеризующим имущество как предмет хищения с экономической стороны, является его определенная стоимость. В зависимости от стоимости имущества хищение подразделяется на виды. В частности, при стоимости похищенного имущества, не превышающей тысячи рублей, хищение чужого имущества путем кражи, мошенничества, присвоения, растраты или признается мелким и является не преступлением, а административным правонарушением, ответственность за которое предусмотрена статьей 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях^³⁹. Также действующим законодательством выделяется ответственность за хищение с причинением значительного ущерба гражданину. Когда же стоимость имущества составляет 250.000 рублей, то хищение квалифицируется как совершенное в крупном размере (например, по п. «б» ч.2. 159 УК РФ 1996 г.). УК РФ предусматривает также особо крупный размер последствий хищения. Характеристика данных видов будет рассмотрена в следующих параграфах работы. Следует отметить, что при квалификации хищения учитывается стоимость только похищенного имущества, являющегося решающим критерием деления хищения на виды^⁴⁰.

По своим физическим признакам имущество характеризуется тем, что оно воплощено в материальных, вещественных телах, различных предметах объективного характера, которые могут находиться в любом физическом состоянии, быть неодушевленными или одушевленными, иметь самостоятельное значение или играть роль принадлежности др., главной вещи и т.д.^⁴¹

С физической стороны имущество как предмет хищения может быть как движимым, так и недвижимым. На основании п. 1 ст. 130 ГК РФ «к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, т.е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. К недвижимым вещам относятся также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Законом к недвижимым вещам может быть отнесено и иное имущество». В соответствии с п. 2 этой статьи «вещи, не относящиеся к недвижимости, включая деньги и ценные бумаги, признаются движимым имуществом».

Движимое имущество, определяемое в теории уголовного права как «имущество, которое по своей физической природе поддается изъятию»^⁴², всегда признавалось предметом хищения. Причем до относительно недавнего времени оговаривалось, что только оно может быть предметом хищения и, следовательно, недвижимое имущество таким предметом являться не может^⁴³. Понятие имущества в гражданско-правовом значении вытекает из содержания нормы, предусмотренной ст. 128 ГК РФ, в соответствии, с которой, имущество может быть разнообразным и представляет собой, в частности, вещи, включая деньги и ценные бумаги, а также имущественные права. Это усматривается из содержания диспозиции ч. 1 ст. 159 УК, в которой установлена ответственность, с одной стороны, за хищение чужого имущества и, с другой – за приобретение права на чужое имуществ. Под имуществом как предметом хищения в уголовно-правовом значении понимаются вещи, деньги, документы, предоставляющие право на имущество, обладание которыми равносильно обладанию имуществом (например, облигации государственных займов)^⁴⁴. При признании таких документов имуществом, необходимо исходить из их экономико-правовой природы. Общепринятой точкой зрения считается, что имуществом являются документы, в частности, ценные бумаги, которые обладают эквивалентно-обменными свойствами^⁴⁵. Иными словами, это такие документы, которые могут непосредственно обмениваться на деньги по номиналу или в иной пропорции (например, облигации, на которые пал выигрыш); либо на материальные предметы или имущественные блага по их стоимости при условии, что такого рода обменные операции имеет право производить любое неперсонифицированное лицо^⁴⁶.

Следует отметить, что хищение ценных бумаг на предъявителя не образует состава мошенничества, а должно быть квалифицировано как кража чужого имущества. Однако, похищение документов, не выполняющих роли эквивалента материальных ценностей или денежных сумм, но дающих право на получение имущества, с целью последующего незаконного завладения этим имуществом должно рассматриваться как приготовление к его хищению. В таких случаях документ не может приравниваться к имуществу и не выступает предметом хищения, он играет роль средства для завладения вещами, деньгами или иными ценностями^⁴⁷.

Чужим для виновного является такое имущество, независимо от формы собственности, на которое он не имеет ни действительного, ни предполагаемого права собственности или законного владения. Поскольку действующий уголовный закон не предусматривает дифференциации ответственности за эти преступления в зависимости от формы собственности, определение таковой не может рассматриваться обязательным элементом формулировки обвинения лица, привлеченного к уголовной ответственности^⁴⁸. Поэтому нельзя согласиться с точкой зрения Л.Д. Гаухмана, который считает, что чужим для виновного имуществом является, в частности, имущество, находящееся в совместной собственности^⁴⁹. Как справедливо отмечает В.А. Владимиров, имущество, составляющее общую совместную собственность, в случае, если один из совладельцев изымает это имущество против воли других совладельцев и распоряжается им по своему усмотрению, также не может рассматриваться как предмет преступного посягательства, ибо оно для такого лица не является чужим^⁵⁰.

Таким образом, имущество в качестве предмета хищения в наиболее общем и сжатом виде определяется как материальный предмет, созданный общественно необходимым трудом, имеющий материальную ценность и определенную стоимость, представляющий собой движимую или недвижимую вещь и являющийся чужим для виновного. Это определение имущества как предмета хищения позволяет отграничить хищение от других, смежных составов преступлений: по вложению в его создание общественно необходимого труда – от экологических преступлений, по отношению к нему виновного – от самоуправства.

Не могут быть предметом хищения, определенного в ч. 1 примечания к ст. 158 УК РФ, радиоактивные материалы, огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боевые припасы, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства, психотропные вещества, документы, штампы, печати, паспорта, личные документы, а также предметы, находящиеся в могиле или на могиле. Хищения названных предметов посягают не на собственность, а на другие объекты.

Вторым предметом мошенничества выступает право на чужое имущество. Право на имущество – это юридическая категория, содержанием которой являются правомочия собственника, знаменитая цивилистическая триада: права владения, пользования и распоряжения^⁵¹.

Под правом на имущество в гражданском праве понимаются имущественные права, которые определяются как субъективные права участников правоотношений, связанные с владением пользованием и распоряжением имуществом, а также теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками экономического оборота по поводу распределения этого имущества и обмена (товарами, услугами, выполняемыми работами, деньгами, ценными бумагами и др.)^⁵². В уголовном праве, в частности в соответствии с ч. 1 ст. 159 УК, имущественные права рассматриваются как самостоятельная категория, отличная от такой категории, как имущество. Нетождественность в уголовно-правовом смысле имущества и права на имущество обусловлена тем, что и то и другое в уголовном законе обозначается разными терминами и, следовательно, тому и другому придается различное уголовно-правовое значение.

Право на имущество может быть закреплено в различных документах, например, в завещании, страховом полисе, доверенности на получение тех или иных ценностей, в различных видах ценных бумаг^⁵³. Имущественные права, удостоверенные именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требования (цессии). Права по ордерной, т.е. с указанием лица, которому или по приказу которого должно быть произведено исполнение, передаются путем совершения на этом документе передаточной надписи – индоссамента. Индоссамент, совершаемый на ценной бумаге, переносит все права, удостоверенные ею, на лицо, которому они передаются. Бланковый индоссамент вообще не содержит указания на лицо, которому переданы имущественные права (ст. 146 ГК РФ). Таким образом, под правом на имущество в контексте ст. 159 УК РФ следует понимать субъективные права участников правоотношения, определяющие содержание правомочий собственника, которые могут быть закреплены в различных юридических формах.

Таким образом, мы рассмотрели понятие и признаки объекта и предмета преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ – «Мошенничество».

§3. Виды мошенничества

Как уже отмечалось, действующее законодательство выделяет два вида мошенничества: хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество. Исходным пунктом в составе мошенничества является определение хищения чужого имущества, содержащееся в ч. 1 примечания к ст. 158 Уголовного кодекса, поскольку все признаки хищения являются и признаками мошенничества^⁵⁴. Рассмотрение признаков хищения не входит в предмет настоящего исследования, поэтому ограничимся лишь их перечислением:

В литературе выделяется шесть признаков хищения, один из которых характеризует предмет, четыре – объективную и один – субъективную сторону преступления. Этими признаками, соответственно, являются:

1) чужое имущество;

2) изъятие и (или) обращение в пользу виновного или других лиц;

3) противоправность;

4) безвозмездность;

5) причинение ущерба собственнику или иному владельцу и

6) корыстная цель^⁵⁵.

Если отсутствует хотя бы один из перечисленных признаков, то исключается возможность признания совершенного деяния хищением. Характеристика первого признака – чужого имущества как предмета хищения и, соответственно, мошенничества дано в §2 настоящей главы. Следующие четыре признака характеризуют объективную сторону преступления, причем первые три характеризуют деяние, а четвертый – последствия.

С нашей точки зрения, изъятие, о котором говорит закон, есть не что иное, как противоправное извлечение, вывод, удаление имущества из владения собственника с одновременным переводом его в фактическое незаконное физическое обладание преступника. Однако для того, чтобы хищение состоялось, необходимо еще обращение этого имущества в пользу виновного или других лиц^⁵⁶. Это произойдет тогда, когда виновный установит «господство» над похищенной вещью, поставив себя на место собственника и получив фактическую возможность распорядиться похищенным имуществом или пользоваться им по своему усмотрению.

Противоправность означает, что виновный не имеет ни действительного, ни предполагаемого права на получение похищенного имущества. Действительное право означает основанное на законе, иных нормативных актах право на получение данного имущества. Не имеет значения, оформлено ли оно в установленном законом порядке. Главное, что такое право имеется по существу, а не по форме. Скажем, что лицо считает, что является законным наследником умершего и занимает его квартиру, в действительности же закон его наследником не признает. Самовольное осуществление предполагаемого права следует квалифицировать как самоуправство.

Третий признак – безвозмездность характеризует хищение как изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, без возмещения его эквивалента, то есть как паразитическое обогащение (при отсутствии у виновного намерения осуществить такое возмещение в будущем)^⁵⁷. Незаконное, но возмездное изъятие чужого имущества не является хищением, поскольку собственнику или иному владельцу в итоге не причиняется материальный ущерб. Неэквивалентное (частичное) возмещение собственнику стоимости изъятых из его владения вещей не исключает состава хищения чужого имущества, но может повлиять на его размер, вплоть до мелкого хищения, ответственность за которое предусмотрена ст. 7.27 КоАП РФ. Так, когда лицо, самовольно изъявшее чужое имущество, оставляет вместо него соответствующий его стоимости экономический эквивалент, отсутствует и такой признак хищения, как причинение потерпевшему имущественного ущерба. Поэтому подобные случаи при определенных условиях могут образовывать состав самоуправства либо гражданско-правовой деликт, но не хищение.

Четвертый признак объективной стороны представлен последствием, которым является причинение ущерба собственнику или иному владельцу. При хищениях чужого имущества всегда причиняется прямой ущерб. Сумма ущерба определяется рыночной стоимости похищенного имущества. При сомнении производится экспертная оценка. Таким образом, материальный ущерб как преступный результат хищения – это всегда реальный (положительный) имущественный ущерб, состоящий в уменьшении наличного имущества потерпевшего, в имущественной потере с его стороны, сопровождающийся, как правило, неправомерным увеличением личного имущества виновного за счет приобщения к нему похищенных ценностей. Изъятие же имущества, не причинившее собственнику или законному владельцу материального ущерба, не должно квалифицироваться как хищение.

Субъективным признаком хищения является корыстная цель, суть которой состоит в том, что, во-первых, корыстная цель предполагает стремление извлечь именно материальную, имущественную выгоду. Поэтому при изъятии имущества не с целью обогащения, а, например, для уничтожения нельзя говорить о завладении чужим имуществом. Завладение же чужим имуществом не по корыстным мотивам и без цели обогащения либо вообще не образует состава преступления, либо может рассматриваться как хулиганство, самоуправство и т.п. Во-вторых, данная цель должна удовлетворяться только за счет похищенного имущества, а не каким-либо иным путем. Наконец, изъятие признается совершенным из корыстных побуждений лишь в том случае, если виновный преследует цель обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц. Под другими лицами понимаются лишь те, в чьей судьбе виновный заинтересован, причем материально. При передаче имущества другим лицам, корыстная заинтересованность субъекта, осуществляющего такую передачу, имеет место в случаях, когда и сам он предполагает получить от этого материальную выгоду. Например, должностное лицо по сговору и исполнителем работ и услуг завышает объем выполненных ими работ, сложность оказанной услуги и т.п. и заведомо переплачивает им, имея в виду лично завладеть хотя бы частью незаконно выплаченной суммы. О корыстной цели можно говорить и при противоправной безвозмездной передаче чужого имущества лицам, близким для расхитителя (родственникам, иждивенцам, друзьям и т.д.). Считая себя обязанным в силу родственных, интимных, дружеских отношений делать им подарки, оказывать материальную помощь, субъект не желает расходовать свои личные средства, а делает это за счет чужого имущества.

Второй вид мошенничества, как уже говорилось, это приобретение права на чужое имущество. Это деяние не является хищением, так как не связано с изъятием и (или) обращением в пользу виновного или других лиц чужого имущества. Спецификой этой разновидности мошенничества заключается в том, что лицо, ее совершающее, путем обмана или злоупотребления доверием не завладевает имуществом, а лишь приобретает право на него.

Право на имущество в гражданском праве – это разнообразные имущественные права, определяемые как «субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками экономического оборота по поводу распределения этого имущества и обмена (товарами, услугами, выполняемыми работами, деньгами, ценными бумагами и др.). Имущественными правами являются правомочия собственника, оперативного управления права (вещные имущественные права) и обязательственные права (в их числе и права на возмещение ущерба, причиненного здоровью гражданина вследствие утраты заработка, а также вреда, причиненного имуществу физического или юридического лица), права авторов, изобретателей, рационализаторов на вознаграждение (гонорар) за созданные ими произведения (результаты их творческого труда), наследственные права»^⁵⁸.

Уголовно-правовое значение понятия права на имущество отлично от гражданско-правового, поскольку не охватывается понятием имущества, так как в этой отрасли законодательства имущество и право на имущество представляют собой разные категории, отличные друг от друга^⁵⁹. С позиции уголовного права приобретение права на имущество не равнозначно приобретению имущества. Обладатель права на имущество для того чтобы реализовать это право, т.е. приобрести имущество должен совершить еще другие дополнительные действия. Лицу, приобретшему право на имущество противоправно, собственник или иной владелец данного имущества может воспрепятствовать в реализации этого права посредством обращения в правоохранительные или иные государственные органы. Поэтому мы согласны с определением мошенничества как приобретения права на чужое имущество, даваемое В. Лимоновым «как совершенного с корыстной целью противоправного безвозмездного приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, создающего реальную возможность причинения ущерба собственнику или иному владельцу соответствующего имущества»^⁶⁰.

Таким образом, очевидно, что приведенные определения обеих разновидностей мошенничества характеризуют неодинаковую правовую природу этого вида преступления, а также различную степень общественной опасности каждой из них. Поэтому считаем, что это могло бы служит основанием для разделения нормы, содержащейся в рассматриваемой статье, на две самостоятельные нормы, со своими диспозициями и санкциями.

Помимо видов мошенничества определение, данное в диспозиции ч. 1 ст. 159 УК, содержит указание на способы его совершения, обособившие его от других видов преступных деяний – обман или злоупотребление доверием, которые мы рассмотрим в следующей главе.

Глава 2. ФОРМЫ МОШЕННИЧЕСТВА

§1. Обман как способ совершения мошенничества

Объективная сторона мошенничества выражается альтернативно в одном из двух действий: 1) хищение чужого имущества или 2) приобретение права на чужое имущество, каждое из которых реализуется также альтернативно путем обмана или злоупотребления доверием.

Как уже отмечалось в предыдущей главе, мошенничеству - как хищению чужого имущества - соответствуют все признаки хищения. Поэтому, хочется обратить внимание на то, что при мошенничестве обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц осуществляется не в результате изъятия имущества против или помимо воли собственника или иного владельца, а в результате добровольной передачи его последними виновному, которая, однако, не основана на осведомленности потерпевшего об ее истинных условиях и последствиях, поскольку вызвана заблуждением вследствие обмана или злоупотребления доверием^⁶¹.

Приобретение права на чужое имущество – это обращение такого права в пользу виновного или других лиц, осуществляемое аналогично хищению имущества. Однако, в отличие от хищения данное деяние окончено с момента получения мошенником такого права, не зависимо от того, удалось ли мошеннику получить по нему соответствующее имущество в натуре или в денежном эквиваленте^⁶².

Обязательным признаком объективной стороны мошенничества является способ совершения преступления, который отличает мошенничество от иных форм хищения – это обман и злоупотребление доверием. В этом параграфе мы рассмотрим первый способ мошенничества – обман, а в следующем - злоупотребление доверием. Понятие обмана выработано как теорией, так и судебной практикой.

Действующее уголовное законодательство, как и УК РСФСР 1960 г., не содержит понятия обмана, но многие авторы^⁶³ считают, что еще не утратило своего значения понятие обмана, данное в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г. «Обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение которых было обязательно». Это находит свое подтверждение и в судебной практике, в частности, президиум Куйбышевского (ныне Самарского) областного суда в постановлении по делу Ч. сформулировал: «Обман – умышленное искажение или сокрытие истины с целью ввести в заблуждение лицо, в ведении которого находится имущество, и таким образом добиться от него добровольной передачи имущества, а также сообщение с этой целью заведомо ложных сведений»^⁶⁴.

В литературе встречаются различные определения обмана. Так, Л.Д. Гаухман определяет обман как «сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине, состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном и соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены (пассивный обман)»^⁶⁵. Комментарий УК РФ под редакцией Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева определяет, что «обман – это, прежде всего умышленное искажение действительного положения вещей, сознательная дезинформация контрагента, преднамеренное введение его в заблуждение относительно определенных фактов, обстоятельств, событий в целях побудить его по собственной воле, фальсифицированной однако ложными сведениями или умолчанием об истине, передать имущество мошеннику»^⁶⁶.

Наиболее правильным и лаконичным мы считаем определение Н. И. Панова, который считает, что «под обманом как способом совершения преступления следует понимать умышленное сообщение ложных сведений или умолчание о сведениях, которые лицо должно было и могло сообщить, направленное на введение другого лица в заблуждение»^⁶⁷. Постановлением Верховного Суда РФ № 51 от 27 декабря 2007 года содержание обмана при мошеннических действиях дополнено следующим структурным элементом: совершение умышленных действий (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение^⁶⁸.

Таким образом, мы привели лишь некоторые определения обмана, но очевидно, что в этих определениях встречаются два основных признака: введение другого лица в заблуждение и сообщение ему ложных сведений или умолчание о них. По нашему мнению для единообразного понимания этого термина необходимо указать определение обмана не в Постановлении Пленума Верховного Суда, которое, по сути, носит рекомендательный характер, а в примечании к ст. 159 УК РФ.

Способы обмана для состава мошенничества значения не имеют^⁶⁹. Как отмечают специалисты, мошенническим может быть любой обман, направленный на непосредственное обращение чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц или приобретение права на имущество, независимо от его формы, искусности и убедительности выражения, а также степени доверчивости и характера заинтересованности потерпевшего^⁷⁰. Такой обман может осуществляться как в словесной форме (устной и письменной), так и посредством действий.

Как отмечают авторы, способов обмана в отношении личности самого преступника множество^⁷¹. Так, например, осужденный за мошенничество Г., разъезжал по разным городам, приходил в школы и рекомендовался представителем различных государственных и общественных шефских организаций. Входя в доверие к директорам школ и преподавателям, он собирал деньги с желающих поехать на экскурсию в Москву, Ленинград. Всего в течении почти двухлетней преступной деятельности Г. мошенническим путем завладел деньгами в сумме более трех тысяч рублей^⁷².

В другом случае осужденный за мошенничество К. выдал себя за инвалида Великой отечественной войны и получил обманным путем документы, которые представил в отдел соцобеспечения, где незаконно получал пенсию и другие льготные выплаты, присвоив 6060 руб.^⁷³

Обман может быть связан с характеристикой предмета хищения, который состоит в создании у потерпевшего искаженного представления относительно качества, свойств или количества вещей или ценностей, например, в придании предмету внешнего вида другого предмета, более ценного. В частности, нередко преступники сбывают фальшивые бриллианты, выдавая их за натуральные. Так же как мошенничество нужно квалифицировать как грубую подделку денежных купюр. Так Ч. изготовил два казначейских билета достоинством в один рубль и пять рублей и сбыл их за вещи гражданину З., который вследствие очень слабого зрения не смог различить подделки, хотя она была грубой и явной, легко обнаруживаемой при нормальном зрении^⁷⁴.

Обман относительно предмета сделки является одним из наиболее распространенных способов мошенничества. Формы такого обмана весьма разнообразны. Они могут выражаться в уплате за вещь меньшей суммы, чем обусловлено соглашением; в передаче вместо обещанной другой вещи, обладающей худшими качествами; во вручении вместо денег или товара так называемой куклы, т.е. свертка с нарезанной в форме денег бумагой или не имеющими ценности предметами, имитирующими то, что желает приобрести потерпевший, и т.п. Так, например, Мензеров, Верхотурцев и Обличенко по предварительному сговору, распределив роли, с целью хищения пришли к магазину № 25 по ул. Холодильной г. Тюмени, где Верхотурцев отбил чек на сумму 200) рублей, затем дописал перед цифрой 2 цифру 4 и передал его Мензерову, который попытался приобрести по нему 10 банок консервов «Шпроты в масле», но был задержан, т.к. продавец распознала подделку^⁷⁵. Аналогичным образом получали товар в различных магазинах Центрального района Сорокин, Хабаров и Басалгин^⁷⁶.

Все чаще в последнее время применение обмана связано с основаниями получения имущества. Это получение незаконных надбавок к пенсии; пособия по безработице и т.д. К данной категории мошенничества можно отнести завладение денежными средствами или получение права на имущество с использованием электронно-вычислительной техники, когда оператор ЭВМ либо лицо, осуществляющее несанкционированное проникновение в компьютерные сети, путем введения заведомо ложной информации, касающейся оснований получения денежных средств, незаконно получает имущество. Так, например, Тюменским районным судом Тюменской области была осуждена Крекнина Т. С. за мошенничество, которое она совершила с использованием своего служебного положения, поскольку, являясь директором средней школы С. Мальково внесла в трудовую книжку своего мужа запись о несуществующих приказах в целях подтверждения факта его работы в этой средней школе и оформления пенсии по выслуге лет. Затем оформила пенсионное дело на своего мужа, на основании которого в отделе социальной защиты населения ею получены, в виде пенсионного пособия по выслуге лет денежные средства в сумме 6 715 руб.^⁷⁷ В другом случае Миронов А.П. являясь главным теплотехником корпорации ООО «Тюменьдортранс», устроил на работу в качестве оператора котельной подставное лицо – Квашнина и производил его табелирование и на основании этого получал за него заработную плату, хотя фактически работу указанную в табеле не выполнял^⁷⁸. В г. Сургуте, многие категории работников имеют право на оплату проезда к месту отдыха и используют его для получения денег по поддельным проездным документам. Так, Руденко, работая в ЛПУ МТПО «Сургутгазпром» приобрел поддельные авиабилеты на себя и членов семьи до Москвы и обратно, фактически туда не выезжая, предъявил их для оплаты в бухгалтерию и получил компенсацию за проезд^⁷⁹. Аналогичным образом получил компенсацию Хмелин в СУТТ-5 ОАО «Сургутнефтегаз»^⁸⁰.

Мошеннический обман может проявляться в сообщении заведомо ложных сведений об обстоятельствах прошлого, настоящего и будущего. При этом некоторые авторы считают, что обман относительно будущих намерений есть не что иное, как завладение имуществом путем злоупотребления доверием^⁸¹. Обман, заключающийся в ложных обещаниях, довольно распространен. Речь может идти, например, об обещаниях при мошенничестве достать дефицитный товар, уплатить деньги, вернуть взятую напрокат вещь, передать деньги по назначению, оплатить купленный в кредит костюм и т.п. Обманывая в намерениях совершить определенные действия в будущем, обманывающий вводит другое лицо в заблуждение о своих действительных намерениях^⁸².

В качестве примера можно привести получившие в Тюмени в одно время довольно большое распространение случаи завладения электродрелью. Так, Плотников И.П. трижды завладевал чужой электродрелью у собственников под различными предлогами: отремонтировать свой автомобиль, изготовить шкаф и просто для ремонта. Его действия правильно квалифицированы как мошенничество совершенное неоднократно, поскольку он завладевал имуществом, путем введения собственников в заблуждение относительно действительных намерений^⁸³. В другом случае гр. Устюгова Я. А. таким же образом похитила дубленку у Колчановой, одолжив ее на один день, выдумав историю о похищении у нее такой же дубленки, с целью предъявления родителям. Однако дубленку в обещанное время она не вернула^⁸⁴. В обоих случаях действия виновных правильно квалифицированы как мошенничество, поскольку собственники в результате заблуждения передавали свое имущество в пользование виновных, то есть передавали часть своих полномочий собственника.

Также обманом в намерениях будет завладение деньгами гр. Андрюшенко Н.П. у нескольких потерпевших, которым он обещал установить телефоны. Однако реальной возможности для установления телефонной связи он не имел^⁸⁵. В другом случае гр-ка Бородуля Н.Г. не имея права на продажу квартиры, сообщила Соловьеву, что она является единственным владельцем квартиры в п. Боровский Тюменского района и выдала ему нотариально заверенную доверенность на ее продажу, получив за это деньги в сумме 50 000 рублей. Однако фактически данная квартира не была даже в установленном порядке приватизирована и в ней был прописан ее бывший муж Брызгалов, который свое согласие на продажу квартиры не давал^⁸⁶. Таким образом, в первом случае Андрюшенко, взяв деньги, не собирался устанавливать телефоны, а во втором Бородуля не намеревалась продавать квартиру и вообще скрылась в другом государстве – Белоруссии.

Рассматривая мошенничество, совершенное путем обмана в намерениях, нельзя не согласиться с тем, что обман и злоупотребление доверием настолько тесно связаны, что иногда их трудно различить. Поскольку сама передача имущества происходит потому, что потерпевший оказывает виновному определенное доверие. Так, например, Мерзликин В. Н. являясь заместителем генерального директора по строительству МПК «Атлант» выписал для расчета со строительной бригадой кирпич, который реализовал, а полученные деньги обратил в свою собственность. То есть, в данном случае, злоупотребляя доверием, Мерзликин выписал кирпич, не имея намерения в дальнейшем произвести расчет со строительной бригадой. Однако это не значит, что один способ мошенничества поглощается другим. Поэтому, нельзя согласиться с авторами, которые считают злоупотребление доверием одним из видов (хотя и своеобразным) мошеннического обмана^⁸⁷. Это противоречит позиции законодательства, рассматривающего обман и злоупотребление доверием в качестве самостоятельных способов совершения преступления. Злоупотребление доверием никак нельзя назвать "средством введения в заблуждения". Роль такого средства выполняет только обман. Далее рассмотрим злоупотребление доверием как способ совершения мошеннических действий.

§2. Злоупотребление доверием как способ совершения мошенничества

Как уже говорилось, вторым способом совершения мошенничества является злоупотребление доверием. Злоупотребление доверием – это противоправное, умышленное использование отношений доверия для причинения вреда интересам доверителя или другим правоохраняемым интересам^⁸⁸. Злоупотребление доверием – это использование с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества или приобретения права на имущество, третьим лицам (п. 3 Постановления № 51)^⁸⁹. Такое отношение может возникнуть в результате правовых (например, доверие к лицу как представителю власти) или фактических взаимоотношений (доверие к знакомому, сослуживцу и т.д.)^⁹⁰. Доверие – это вера в честность, искренность, добропорядочность, хорошие намерения другого человека.

Наиболее распространены следующие формы злоупотребления доверием: оказание посреднических услуг по приобретению каких-либо товаров без намерения выполнить свои обязательства; заключение договора займа без намерения отдать долг; получение денежных авансов без фактического намерения исполнить обязательства, взятые на себя по договору подряда или трудовому соглашению; получение предоплаты по договорам купли-продажи поставки без намерения исполнить договор; обращение в собственность имущества, взятого по договору бытового проката без намерения вернуть имущество; получение кредитов в банках или иных финансовых учреждениях без намерения их возврата; страховое мошенничество, при котором оформляется договор накопительного страхования без намерения выплачивать страховую сумму; финансовое мошенничество, при котором заключаются договора так называемого «имущественного найма» денег без намерения их возврата (пирамидные структуры типа «МММ»); мошенничество на рынке ценных бумаг, когда выпускаются заведомо не обеспеченные акции, облигации и иные ценные бумаги; мошенничество с использованием трастовых операций (доверительного управления имуществом), когда преступник заведомо не намерен вернуть имущество собственнику.

Злоупотребляя доверием, мошенник использует уже сложившиеся доверительные отношения с потерпевшим, вследствие чего для изъятия имущества или приобретения права на имущество не требуется прибегать еще и к обману. Доверчивость как свойство человеческого характера может быть единственным основанием отношений доверия. Но и в этом случае доверие должно проявиться в каких-либо действиях (передача имущества и т.п.), чтобы злоупотребление доверием могло стать самостоятельным способом посягательства на имущество. Так, например Цитриков, используя доверительные отношения, под различными предлогами занимал у своих знакомых деньги, которые не собирался отдавать^⁹¹.

Использование доверчивости в равной степени свойственно мошенничеству, совершенному путем обмана. Такое широкое понятие, как злоупотребление доверчивостью, вообще не может характеризовать определенный способ преступления. Об этом свидетельствуют трудности в вопросе квалификации завладения имуществом с использованием доверчивости детей, невменяемых, слепых и других лиц, которые, по какой либо причине не могут сознавать характера происходящих действий. Указание на злоупотребление доверчивостью в этих случаях не облегчает квалификации, так как необходимо выяснить, в чем конкретно выражалось использование доверчивости. Так, например, представим, что С., страдавший полной слепотой, познакомился в ресторане вокзала с Г., и пригласил его к себе переночевать. На другой день рано утром, когда С. еще спал, Г., чтобы поменять свой костюм, ботинки и другие вещи на более хорошие вещи С., вынул их из гардероба. Позже Г. в присутствии С., надел его костюм, рубашку, галстук, а так же пальто и шапку С., вместе с ними вышел из дома, а затем ушел от него, Замену вещей С. обнаружил только на следующий день. Г. явно злоупотребил доверчивостью С. Однако способом завладения имуществом в данном случае было не злоупотребление доверием (С. не доверял Г. своих вещей), а тайное хищение, то есть кража (ст. 158 УК РФ). Иной будет квалификация, когда слепому на подпись под видом одного документа дается другой, предоставляющий виновному право на имущество потерпевшего или иные выгоды имущественного характера. Такие действия являются мошенническим обманом, ибо потерпевший введен в заблуждение относительно содержания документа. Точно также следует считать обманом (который сочетается со злоупотреблением доверием) аналогичные действия в отношении совершеннолетнего и полностью дееспособного лица, которое подписывает документ, не читая (вследствие неопытности, невнимательности, доверчивости и т.д.). Обманом является также выдача расписки, содержание которой не соответствует действительности, в расчете на невнимательность лица передающего имущество.

От указанных случаев следует отличать злоупотребление бланковой подписью, когда потерпевший доверяет внести виновному необходимые реквизиты в заранее подписанный документ имущественного характера. Такие действия будут злоупотреблением доверием, если сама выдача бланковой подписи не связана с лживыми обещаниями или иным обманом со стороны виновного.

При мошенническом злоупотреблении доверием, как и при обмане, потерпевший сам по своей воле передает имущество или право на имущество, а виновный обращает это имущество в свою пользу или в пользу третьих лиц либо присваивает указанное право. Так, например, Д., находясь в подъезде, с целью хищения чужого имущества под ложным предлогом позвонить, попросил у К. сотовый телефон. К., находясь в неведении относительно намерений Д., передал сотовый телефон. Д., желая ввести К. в заблуждение, сообщил, что позвонит по телефону с улицы. Осознавая, что преступный характер его действий потерпевшим и находившимся рядом С. не замечен, он вышел из подъезда, после чего с телефоном скрылся^⁹². Аналогично И. с целью хищения чужого имущества под предлогом позвонить попросила у У. сотовый телефон «Samsung А-800», последняя передала ей сотовый телефон, не догадываясь о преступных намерениях И., которая, завладев сотовым телефоном, вышла из кабинета школы, где они находились, и скрылась^⁹³.

Таким образом, можно сделать следующий вывод: особенность мошенничества заключается в том, что потерпевший, будучи введен в заблуждение, как бы добровольно передает свое имущество или переуступает свои имущественные права, принимает на себя определенные имущественные обязательства. Здесь нет ни тайного, ни открытого насильственного или ненасильственного похищения, отсутствует изъятие имущества, а имеет место как бы добровольная передача имущества, прав на имущество или имущественных выгод в силу обмана или злоупотребления доверием. Потерпевший, введенный путем обмана в заблуждение, побуждается к деятельности, определяемой преступником.

В заключении следует отметить, что злоупотребление доверием сравнительно редко играет роль самостоятельного способа мошенничества не только потому, что оно обычно сочетается с обманом. Так как многие имущественные посягательства, совершенные путем злоупотребления доверием, квалифицируются по другим статьям УК РФ.

§3. Иные признаки мошенничества

Состав любого преступления образуют четыре элемента: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона, которые в свою очередь характеризуются соответствующими признаками. Первый элемент состава – объект и его обязательные признаки: общественные отношения, охраняемые уголовным правом, и предмет мы рассмотрели в §2 первой главы настоящей работы.

Объективная сторона мошенничества складывается из четырех основных признаков: общественно опасного действия (бездействия); последствий преступления (преступного результата); причинной связи между этим действием (бездействием) и наступившим результатом; способов: обман или злоупотребление доверием. Общественно опасное действие при мошенничестве заключается в хищении чужого имущества или приобретении прав на таковое путем обмана или злоупотребления доверием. Его содержание и признаки мы раскрыли в § 3 первой главы, а способы - соответственно в §§1 и 2 настоящей главы.

Необходимо рассмотреть два оставшихся признака: преступный результат и причинную связь. Как уже отмечалось, обязательным признаком объективной стороны мошенничества является наступление преступного результата, так как оно относится к преступлениям с "материальным" составом. В уголовно - правовой норме о мошенничестве, характер вредных последствий не конкретизируется. В общей форме можно считать, что преступным результатом мошеннических действий вляется либо завладение чужим имуществом, либо противоправное приобретение права на чужое имущество.

Завладение имуществом является типичным результатом любой формы хищения, в том числе хищения совершенного путем мошенничества. Оно сопряжено с причинением материального ущерба потерпевшему и одновременно с неправомерным увеличением имущества, находящегося в сфере распоряжения виновного. Таким образом, завладение понимается как преступный результат, включающий в себя причинение имущественного ущерба, но к нему не сводится. Иногда вредные последствия мошенничества (и других форм хищения) характеризуется как обогащение виновного или других лиц, извлечение или материальной выгоды, прибыли. По нашему мнению, термин "обогащение" неудачен, так как создается представление о крупной наживе, непомерно большой выгоде, что не является обязательным признаком хищения. Что касается имущественной выгоды вообще, то ее следует понимать шире, чем получение прибыли. Преступник может передать имущество потерпевшего (или обманом добиться, что потерпевший передаст его) какому - то третьему лицу, не получая от последнего ничего взамен. Но такая передача представляет собой противоправное увеличение имущества, находящегося в сфере распоряжения виновного. В этом и состоит извлечение имущественной выгоды.

Для привлечения виновного к уголовной ответственности за общественно опасный результат, требуется установить причинную связь между действием (бездействием) и этим результатом. Основу преступного действия (бездействия) в мошенничестве составляет обман или злоупотребление доверием. Поэтому принято говорить о причинной связи между обманом (злоупотреблением доверием) и завладением имуществом (приобретении права на имущество). Причинная связь при мошенничестве, совершенном путем обмана, развивается своеобразно: в акте перехода имущества из владения потерпевшего к виновному принимает участие непосредственно сам потерпевший, действующий под влиянием заблуждения. Причиной передачи имущества преступнику является заблуждение потерпевшего, а причина этого заблуждения - обман. Таким образом, заблуждение потерпевшего является необходимым средним звеном в цепи причинной связи: с одной стороны, оно является условием перехода имущества (права на имущество), с другой стороны, оно выступает как своего рода результат обмана. Выпадение этого звена разрушает всю цепь причинной связи. Поэтому, в любом случае, должно быть установленно, что заблуждение имело место в результате обмана со стороны виновного или, хотя и возникло вначале помимо действий виновного (при пассивном обмане), но было использовано им. Если нет заблуждения, нет и мошенничества, как, например, в случае, когда субъект, обманывая потерпевшего в цене товара, а тот, сознавая это, готов уплатить по завышенной цене. Многое зависит не только от искусности обмана, но и от личных качеств потерпевшего, его общего умственного развития, знания или тех обстоятельств, по поводу которых совершается обман, отношения к мошеннику, и т.д. Поэтому, включать заблуждение в понятие обмана неверно. Обман - это действие виновного. Заблуждение - состояние потерпевшего, которое не возникает с механической неизбежностью вслед за обманом. Заблуждение должно быть действительным, а не мнимым. Если потерпевший передает имущество виновному не потому, что поверил его лжи, а по какой - либо иной причине, например, из сострадания, то состав мошенничества отсутствует, так как между обманом и передачей имущества нет причинной связи. Для признания деяния мошенничеством не требуется, чтобы заблуждение было полным и безоговорочным. Возможны случаи, когда потерпевший колеблется, верить или не верить утверждениям данного лица. Причинная связь между обманом и завладением налицо. Она имеется и тогда, когда потерпевший признал истинными утверждениями мошенника.

Подлинно добровольный характер носит передача имущества при мошенничестве, совершенным путем злоупотребления доверием. Здесь сам акт доверия, предшествующий завладению, обычно выражается в добровольной передаче имущества или права распоряжаться имуществом. Обман как средство завладения может применяться и после фактической передачи имущества. Например, при расчете за купленную вещь преступник завладевает той частью имущества, которая не оплачена, не с получением имущества, а в момент передачи потерпевшему возмещение, не соответствующей стоимости вещи. Завладение осуществляется здесь путем обмана после фактического перехода имущества. При мошенничестве путем злоупотребления доверием передача имущества, как правило, предшествует злоупотреблению доверием и причинно связанному с ним завладению имуществом.

Следует отметить, что степень общественной опасности мошенничества проявляется, в первую очередь, в степени вреда, причиненного объекту, т.е. размером материального ущерба. Даже самая малая степень искусности обмана, фактически послужившего средством завладения имуществом, не может сама по себе, без учета размера причиненного ущерба явиться основанием для исключения уголовной ответственности. Тоже самое следует сказать и о тех случаях, когда обманными действиями был достигнут лишь первый непосредственный результат - заблуждение потерпевшего, но завладения имуществом не состоялось по причинам, не зависящих не от виновного не от потерпевшего (например, преступление не доведено до конца, т.к. преступник задержан милицией). По иному оценивается обман, который не вызвал заблуждение, вследствие чего преступнику не удалось овладеть чужой собственностью. Поскольку преступный результат не наступил, не было и причинной связи, вопрос об уголовной наказуемости действий виновного в таких случаях должен решаться, исходя из того, на сколько реальной была опасность наступления вредных последствий с учетом общественной значимости объекта и размера возможного вреда^⁹⁴. Степень искусности обмана в таких случаях должна учитываться при оценке реальной опасности завладения имуществом.

Субъект мошенничества общий. Им может быть физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. В соответствии с ч.3 ст. 159 УК РФ субъект должен обладать специальными признаками, в частности характеризующими его служебное положение. Более подробно этот вопрос будет рассмотрен в следующей главе.

Субъективная сторона мошенничества характеризуется двумя обязательными признаками – виной в виде прямого умысла и корыстной целью. Только при условии доказанности всех названных субъективных и объективных признаков содеянное может рассматриваться как один из видов хищения - мошенничество. При отсутствии какого либо из этих признаков, деяние может быть одним из преступлений против собственности. С субъективной стороны мошенничества характеризуется наличием у виновного прямого умысла, направленного на завладение чужим имуществом или на приобретение прав на чужое имущество. О наличии умысла могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной финансовой возможности исполнить обязательство или необходимой лицензии на осуществление деятельности, направленной на исполнение его обязательств по договору, использование лицом фиктивных документов или фальшивых гарантийных писем и т.д.

Наряду с целью, субъективную сторону преступления составляет также мотив преступления, под которым обычно понимается то побуждение, которым руководствуется виновный при совершении общественно - опасного деяния. Это вполне закономерно, так как цель и мотив преступления носит одинаковый характер. В то же время мотив отвечает на вопрос, что движет человеком, а цель - куда направляется данное действие^⁹⁵.Отсутствие корыстной цели свидетельствует об отсутствии состава мошенничества. Этого нельзя сказать о корыстном мотиве, который не является обязательным признаком мошенничества или другой формы хищения. Установление прямого умысла и корыстной цели - необходимое условие для привлечения к ответственности за мошенничество. Не соблюдение этого приводит к объективному вменению или к неправильной квалификации содеянного.

Глава 3. ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ МОШЕННИЧЕСТВА И РАЗГРАНИЧЕНИЕ МОШЕННИЧЕСТВА ОТ СМЕЖНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

§1. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки мошенничества

Помимо общих признаков состав мошенничества содержит и ряд квалифицирующих (ч. 2 ст. 159 УК РФ) и особо квалифицирующих (ч. 3 ст. 159 УК РФ) признаков.

Частью 2 ст. 159 УК РФ 1996 года предусмотрены два квалифицирующих признака, характеризующих совершение мошенничества:

группой лиц по предварительному сговору и с причинением значительного ущерба гражданину.

Определение первого признака основывается на законоположении, содержащимся в ч. 2 ст. 35 УК РФ, согласно которому «преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления». Для наличия этого признака необходимы, с одной стороны, участие в совершении мошенничества в качестве соисполнителей не менее двух лиц, каждое из которых обладает всеми признаками общего субъекта, т.е. является физическим вменяемым лицом, достигшим 16-летнего возраста, и, с другой стороны, сговор между этими лицами, состоявшийся до начала преступления. При этом, как отмечается в теории уголовного права, необходимо, чтобы участники группы были осведомлены о совершении именно мошенничества либо допускали возможность совершения этого преступления^⁹⁶.

При хищениях возможны обе разновидности соисполнительства. При параллельном соисполнительстве все участники группы параллельно во времени и пространстве выполняют объективную сторону хищения полностью или частично. При последовательном (что более распространено) объективная сторона хищения делится участниками группы на несколько этапов, и каждый из соучастников выполняет свой этап. Сговор следует признавать предварительным во всех случаях, когда он достигнут до начала выполнения объективной стороны. По форме сговор может быть письменным, устным, с помощью конклюдентных жестов, мимики, молчаливого согласия. Поскольку началом любого преступления признаются умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления, т.е. покушение на него (ч. 3 ст. 30 УК РФ), то следует признать, что предварительный сговор может состояться в любой момент, включая стадию приготовления к преступлению, но до начала действий, непосредственно направленных на тайное изъятие чужого имущества. Поэтому если сговор на совместное совершение преступления возник в процессе непосредственного изъятия имущества, он утрачивает свойство «предварительности» и, следовательно, исключает рассматриваемый квалифицирующий признак. При групповом мошенничестве соучастник в виде подстрекателя, пособника, организатора (не принимавшего участия в изъятии имущества) несет ответственность по ст. 33 и ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Второй признак – причинение значительного ущерба гражданину необходимо устанавливать с учетом рекомендации Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»^⁹⁷, а также на основании объективного и субъективного критериев. Объективный критерий складывается из трех моментов: 1) стоимости, похищенного имущества; 2) материального, в частности финансового, положения потерпевшего и 3) соотношения того и другого. В соответствии с примечанием к ст. 158 УК РФ значительный ущерб гражданину в статьях главы 21 УК определяется с учетом имущественного положения, но не может составлять менее 2,5 тыс. рублей. Субъективный критерий заключается в осознании виновным названных моментов и, исходя из того, ущерба потерпевшему как значительного^⁹⁸.

В ч. 3 и ч.4 ст. 159 УК РФ предусмотрены особо квалифицирующие признаки, состоящие в совершении мошенничества:

1) с использованием своего служебного положения;

2) в крупном размере;

3) организованной группой;

4) в особо крупном размере.

Совершение мошенничества лицом с использованием своего служебного положения – новый квалифицирующий признак, не известный УК 1960 г., в котором вопрос о квалификации хищений, совершаемых должностными лицами, решался по-разному в зависимости от того, какое имущество похищено. Хищение государственного или общественного имущества путем злоупотребления служебным положением рассматривалось как самостоятельное преступление (ст. 92 УК 1960 г.). Хищение же личного имущества при таких же обстоятельствах квалифицировалось по совокупности как мошенничество и злоупотребление служебным положение (ст. 147 и ст. 170 УК 1960 г.)^⁹⁹.В новом УК такого разделения нет. Этот признак имеет место при наличии совокупности трех обстоятельств, первым из которых является статус субъекта, вторым – использование последним своего служебного положения и третьим – особенности правовой природы имущества как предмета данного вида мошенничества^¹⁰⁰. Субъект в данном случае специальный. В качестве таковых могут выступать как должностные лица либо лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях, так и не обладающие статусом должностного лица, например государственные и муниципальные служащие, работники иных предприятий. Главное, чтобы они при совершении мошенничества использовали свои служебные обязанности, полномочия относительно изымаемого имущества^¹⁰¹.

Л.Д. Гаухман считает, что использование служебного положения это злоупотребление для хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество полномочиями, предоставленными лицу любой из перечисленных категорий для исполнения возложенных на него служебных обязанностей^¹⁰². Таким образом, имущество как предмет мошенничества, совершенного лицом с использованием своего служебного положения, по своей правовой природе не является вверенным виновному, поскольку имущество, вверенное виновному, представляет собой предмет присвоения или растраты, но не мошенничества.

Второй и четвертый признак также определен законодательно в примечании к ст. 158 УК РФ, где закреплено, что «крупным размером в статьях настоящей главы признается стоимость имущества, превышающая 250 тыс. рублей, а особо крупным – соответственно свыше 1 млн рублей». При определении стоимости имущества, ставшего предметом преступного посягательства, следует исходить из его фактической стоимости на момент преступления. При отсутствии сведений о цене похищенного имущества его стоимость может быть установлена на основании заключений экспертов. Крупный размер может быть вменен как при совершении единичного эпизода, так и нескольких, когда они признаны единым продолжаемым хищением. Необходимо отметить, что, если виновный имел конкретизированный (определенный) умысел на завладение чужим имуществом в крупном размере, но не смог его осуществить по не зависящим от его воли обстоятельствам, содеянное квалифицируется как покушение на хищение в крупном размере. При этом фактическое завладение имуществом в размере меньшем, чем предполагает виновный, самостоятельной правовой квалификации как оконченное преступление не требует. При совершении кражи группой лиц по предварительному сговору или организованной группой стоимость похищенного каждым ее участником в отдельности суммируется, и вся сумма похищенного вменяется каждому из ее участников. Если общий размер такой кражи в денежном выражении достигает предела, установленного законом для крупного или особо крупного размера, действия каждого из участвующих в преступлении лиц надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 159 УК РФ. При этом доля, полученная каждым соучастником группового хищения, при последующем дележе влияния на квалификацию их действий не оказывает, поскольку все они соисполнители мошенничества, совершенного в крупном размере.

Следующий признак определяется п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года, в котором установлено, что «преступление признается совершенным организованной группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений». Основным критерием, отличающим такую группу от группы лиц по предварительному сговору, является устойчивость. Указанное свойство организованной группы характеризуется стабильностью состава членов группы, распределением ролей между ними в подготовке к преступлению и непосредственном его совершении. В практическом плане такое отграничением имеет значение для квалификации действий соучастников.

Установление квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков мошенничества, безусловно, имеет важное теоретическое и практическое значение. В следующем параграфе проведем отграничение мошенничества от иных преступлений.

§2. Отличие мошенничества от иных преступлений

Мошенничество как форму хищения необходимо отграничивать, прежде всего, от иных форм хищения (кража, грабеж, присвоение и растрата, разбой), поскольку ему присущи все признаки хищения, которые мы рассмотрели в 1 главе.

Общим признаком, отличающим мошенничество от хищения, является внешняя добровольность передачи имущества преступнику^¹⁰³. Ошибки при квалификации возникают тогда, когда виновный при совершении краж, а также грабежа или разбоя виновный прибегает к обману. Однако в отличие от мошенничества обман используется не как способ завладения имуществом, а как способ обеспечить доступ к имуществу.

Г. Борзенков правильно отмечает, что «при отграничении мошенничества от других форм хищения следует исходить из того, что в составе мошенничества обман играет роль обстоятельства, под влиянием которого сам потерпевших или лицо, в ведении которого находится имущество, передает это имущество виновному. Будучи причиной заблуждения потерпевшего, обман, в конечном счете, находится здесь в причинной связи с преступным результатом»^¹⁰⁴. Эта точка зрения разделяется и другими юристами. Так В.А. Владимиров пишет, что «нет мошенничества и там, где обман хотя и имел место, но выступал не как способ приобретения чужого имущества, а лишь как средство получить доступ к ценностям, затем похищаемым виновным не только без всякого участия, но и помимо воли и сознания потерпевшего»^¹⁰⁵.

Следует присоединиться к мнению ученых, которые утверждают, что специфика любого хищения за исключением мошенничества состоит в том, что изъятие имущества виновный осуществляет путем его захвата, помимо или против воли лица, в ведении или под охраной которого оно находится^¹⁰⁶. В частности, Д., находясь в помещении Интернет – центра, с целью хищения сотового телефона у малолетнего Х., вступил в преступный сговор с малолетним М. Реализуя свой преступный умысел, согласно заранее распределенных ролей М., под предлогом поиграть, попросил у Х. сотовый телефон «SIEMENS CX-65». М. осознавая, что преступный характер его действий потерпевшим и третьими лицами не замечен, с телефоном скрылся^¹⁰⁷. В другом случае, Б., находясь около фонтана, расположенного на площади, увидел ранее знакомого несовершеннолетнего П., подошел к последнему поговорить. После чего, достоверно узнав, что у П. имеется сотовый телефон «PHILIPS 636», с целью хищения чужого имущества, попросил у него телефон посмотреть. П., находясь в неведении относительно его (Б.) намерения, передал сотовый телефон. Б., желая ввести П. в заблуждение, сообщил ему, что покажет телефон своему другу, который находится неподалеку. После чего, осознавая, что преступный характер его действий для П. и посторонних лиц не является очевидным, скрылся^¹⁰⁸. В обоих приведенных случаях, по мнению авторов^¹⁰⁹, действия виновных следует квалифицировать как кража, поскольку собственники телефонов не передавали их виновных в собственность (пользование, владение или распоряжение), соответственно имущество было изъято помимо воли собственника, а не вопреки ей.

При мошенничестве виновный воздействует не на само имущество, а на сознание распоряжающегося им лица, склоняя его путем обмана или злоупотребления его доверием к передаче имущества в свое владение.

При мошенничестве имущество преступнику должно передавать дееспособное лицо, чьи действия по распоряжению имуществом являются юридически значимыми. Если путем обмана или злоупотребления доверием завладевают имуществом недееспособного либо ограниченно дееспособного в силу возраста или психического расстройства лица, то поведение преступника образует кражу, а не мошенничество, поскольку воля таких лиц юридически ничтожна^¹¹⁰. Сказанное распространяется и на случаи обманного получения имущества от лиц, формально, хотя и дееспособных, но находившихся в момент распоряжения имуществом в состоянии, исключающем возможность правильной оценки и понимания ими характера совершаемых действий или руководства ими (сильное опьянение, высокая температура и т.д.). Также следует учитывать, что при мошенничестве имущество передается виновному для осуществления каких-либо юридических полномочий: владения, пользования, иногда распоряжения. Если собственник сам передает преступнику имущество, но не для осуществления каких-либо полномочий, а для чисто технических функций (для примерки, осмотра, оценки) – налицо кража, а не мошенничество. Так В.А. Владимиров и Ю.И. Ляпунов пишут, что «как кража, например, должно быть квалифицировано присвоение вещей, врученных виновному под временный присмотр»^¹¹¹.

Исследование уголовных дел показало, что не всегда при квалификации таких хищений оценивается характер полномочий виновного в отношении похищаемого имущества. Так, Айтмухаметов А.М. в микрорайоне Энергетиков г. Сургута встретил несовершеннолетнего Мальцева, которого попросил проехать с ним к знакомому, где под предлогом показать куртку-пилот, принадлежащую Мальцеву знакомому попросил ее на 15-20 минут. Однако при этом возвращать ее Айтмухаметов не собирался и поднявшись на другой этаж скрылся^¹¹². В другом случае Угрюмов и Еремина попросили у Васина дубленку для примерки. Затем Еремина поднялась на верхний этаж якобы для того чтобы пригласить подругу. Через некоторое время Угрюмов попросил Васина помочь Ереминой вызвать нужную девушку. Когда Васин поднялся на указанный этаж, то никого не обнаружил. А Еремина с Угрюмовым вместе с похищенной дубленкой скрылись^¹¹³. Аналогичным образом Головин похитил куртку у Бессонова, попросив ее для примерки и демонстрации знакомому^¹¹⁴. Во всех перечисленных нами случаях действия виновных были необоснованно квалифицированы как мошенничество, поскольку в этих случаях собственник не передавал даже часть своих полномочий собственника (право владения, пользования или распоряжения), а вещи давались виновным для примерки.

Очень сложно отграничивать мошенничество от присвоения и растраты, поскольку способ завладения имуществом может совпадать. Как при мошенничестве, так и при присвоении и растрате собственник сам добровольно передает преступнику свое имущество. И в том, и в другом случае виновный совершает хищение, злоупотребляя доверием собственника либо законного владельца. Особенно сложно разграничить данные преступления в настоящее время, когда в мошенничестве появился новый квалифицирующий признак – с использованием служебного положения лица, По нашему мнению, разграничение можно провести по следующим критериям. Во-первых, при мошенничестве потерпевший передает имущество преступнику под влиянием обмана или злоупотребления доверием; при присвоении и растрате имущество передается виновному на законных основаниях, вытекающих из трудовых или гражданско-правовых отношений. Во-вторых, при мошенничестве передача имущества носит законный характер только внешне, по существу владение имуществом незаконно, поскольку данная сделка совершается с пороком воли субъекта и юридически ничтожна. При присвоении и растрате передача имущества и, стало быть, владение этим имуществом со стороны виновного носит законный характер не только по форме, но и по содержанию. В-третьих, могут различаться полномочиями, которые передаются виновному лицу. При мошенничестве имущество может передаваться преступнику в собственность, при присвоении и растрате передача собственности или права собственности на имущество материально ответственному лицу в принципе невозможна. Имущество ему передается для распоряжения, управления, доставки или хранения. В-четвертых, при мошенничестве умысел виновного на завладение переданным имуществом возникает до передачи имущества, до заключения договора. При присвоении и растрате умысел у виновного возникает лишь в тот момент, когда имущество находится у него на законных основаниях. Поэтому при мошенничестве с использованием своего служебного положения виновный завладевает чужим имуществом, заранее зная, что он не выполнит своих обязательств перед собственником. Например, работник страховой компании заключает договор страхования, заранее зная, что страховая сумма выплачена не будет. Иное дело – присвоение и растрата с использованием служебного положения. Здесь страховая компания действительно выполняла свои обязательства по договорам и выплачивала суммы. Но одно из должностных лиц этой компании с использованием своего служебного положения завладевает уже не деньгами клиентов, с деньгами компании, которые ему вверены.

Мошенничество следует отличать, как ни странно это звучит от насильственного грабежа и разбоя, а также от вымогательства. Необходимость в разграничении возникает в том случае, если потерпевший сам, своими руками передает при грабеже и разбое принадлежащее ему имущество. Но при мошенничестве виновный убеждает потерпевшего в правомерности своих имущественных притязаний и поэтому потерпевший добровольно, с осознанием законности, правомерности своих и чужих действий передает имущество виновному^¹¹⁵. При грабеже и разбое, так же как и при вымогательстве, передача имущества происходит вынужденно; потерпевший осознает неправомерность как своих, так и чужих действий. Различаются данные преступления и по характеру насилия. В принципе, обман – это так называемое информационное насилие. При грабеже и разбое насилие носит неинформационный характер.

Наиболее тесно мошенничество соприкасается с составом преступления, предусмотренного ст. 165 УК, - причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Способ обогащения при этих двух преступлениях одинаков – использование обмана или злоупотребления доверием. Различается механизм обогащения. Причиняя имущественный ущерб путем обман или злоупотребления доверием, преступник не дает возможность поступить данному имуществу в фонды собственника, т.е. речь идет об ущербе в виде упущенной выгоды^¹¹⁶.

Мошенничество может соприкасаться с таким преступлением, как лжепредпринимательство. У этих преступлений достаточно много общих черт. И то, и другое - преступления экономические, причиняющие ущерб правоохраняемым интересам; сущность обоих – обман. Поэтому на практике возникает вопрос о разграничении этих преступлений, в том случае, когда способом мошенничества является создание лжепредприятий и заключение заведомо фиктивных договоров от имени данных предприятий с целью завладеть имуществом или денежными средствами. Здесь возможно несколько вариантов юридической оценки.

При первом варианте предприятия как юридического лица вообще не существует, оно не зарегистрировано в установленном законом порядке, уставные документы, юридический адрес, печати и все остальные реквизиты, характерные для юридического лица, - поддельные, фиктивные. В данной ситуации состава ст. 173 УК РФ не возникает, создание лжефирмы – это способ мошенничества, поэтому действия виновных должны квалифицироваться только как мошенничество. Второй вариант состоит в том, что предприятие существует юридически, оно зарегистрировано в установленном законом порядке, имеет подлинные печати, уставные документы, на законных основаниях открыло расчетный счет. Но предприятия как юридического лица не существует фактически, ибо оно создано не для коммерческой деятельности, а для обманного получения кредитов, прикрытия незаконной деятельности, в нашем случае – мошеннической деятельности. При такой ситуации договоры от имени лжепредприятия заключаются заведомо с целью мошенничества, без намерения возврата кредита или исполнения обязательств такого лжепредприятия по заключенным договорам. В данном случае действия виновных следует квалифицировать по двум статьям Уголовного кодекса: мошенничество и лжепредпринимательство, поскольку страдают разные объекты, каждый из которых нуждается в самостоятельной уголовно-правовой оценке. Наконец, возможна третья ситуация, когда фирма действительно является лжепредприятием, но в момент получения кредита незаконным путем не преследовала цель завладения кредитными средствами, а намеревалась использовать полученный кредит либо для производственной деятельности другой реально существующей коммерческой организации, либо на личные нужды должностных лиц, но с намерением возврата кредита. При таких обстоятельствах мошенничество отсутствует и действия следует квалифицировать только по ст. 173, а в случае невозврата кредита – еще и по ст. 177 УК РФ.

Как справедливо подчеркивает Н. Лопашенко, «хищение в форме мошенничества не включает в число своих обязательных признаков создание фиктивной организации. В то же время в хищении содержание обмана практически не ограничено»^¹¹⁷. То есть законодатель предусматривает ответственность за самостоятельное общественно опасное деяние – создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, повлекшее вредные последствия. Изъятие имущества и обращение его в пользу виновного или других лиц, совершаемое в рамках фиктивной организации, составом лжепредпринимательства не охватывается, хотя зачастую имеет место. Таким образом, мошенничество и лжепредпринимательство самостоятельные преступления, требующие отдельной квалификации^¹¹⁸. Однако, как отмечает В. Лимонов это разграничение лжепредпринимательства и мошенничества носит общих характер^¹¹⁹. Он считает, что «отграничение мошенничества от лжепредпринимательства связано главным образом с установлением тех форм лжепредпринимательства, которые тесно соприкасаются с мошенничеством»^¹²⁰. Эти формы имеют целью, во-первых, получение кредитов, которые всегда представляют собой имущество, и, во-вторых, извлечение иной имущественной выгоды.

Как видим, возникает необходимость разграничивать мошенничество и незаконное получение кредита. Механизм разграничения преступлений, предусмотренных ст. 176 и 177 УК РФ от состава мошенничества таков же как и с лжепредпринимательством. При незаконном получении кредита индивидуальным предпринимателем или руководителем предприятия путем предоставления заведомо ложных сведений о финансовом положении виновные, тем не менее, рассчитывают вернуть данный кредит банку или иному кредитору. В том случае, если будет доказан умысел на невозврат кредита и обращение его в свою пользу или в пользу других лиц в момент получения кредита, действия виновного квалифицируются только как мошенничество и не образуют совокупности со ст. 176 УК РФ, не содержат они и признаков состава преступления, предусмотренного ст. 177 УК РФ. Как справедливо отмечает В. Лимонов, «предоставление заведомо ложных сведений о хозяйственном положении или финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации есть не что иное, как одна из разновидностей мошеннического обмана»^¹²¹. Ю.А. Мерзогитова, считает, что «в отличие от мошенничества обман, о котором идет речь в ст. 176 УК РФ, касается не любых значимых для кредитора обстоятельств, а только хозяйственного положения либо финансового состояния лица, стремящегося получить кредит»^¹²².

Мошенничество нередко имеет точки соприкосновения с преступлениями, предусмотренными ст. 186 и 187 УК, которые устанавливают ответственности за так называемое фальшивомонетничество. Отграничение этих преступлений от мошенничества проводится по таким критериям, как предмет преступления и направленность умысла^¹²³.Уголовная ответственность за изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК) наступает только в случае подделки денежных знаков, находящихся в данный момент в обращении и являющихся законным платежным денежным средством в том или ином государстве или группе государств. В случае если подделываются денежные знаки, изъятые из оборота, не являющиеся платежными средствами, действия квалифицируются как мошенничество. Таким же образом оценивается грубая, очевидная подделка денежных знаков, которая может быть распознана достаточно быстро и рассчитана на обман отдельных лиц. Изготовление поддельных кредитных и расчетных карт или иных платежных документов всегда преследует цель последующего завладения имуществом и денежными средствами по данным документам. Поэтому всегда образует совокупность с оконченным мошенничеством или с покушением либо с приготовлением к мошенничеству, в зависимости от момента обнаружения подделки. При этом необходимо иметь в виду, что уголовно наказуемым является приготовление только к тяжким и особо тяжким преступлениям, а мошенничество становится таковым лишь при наличии квалифицирующих признаков – ч. 2 и 3 ст. 159 УК. Сбыт поддельных документов, указанных в ст. 187 УК, не требует квалификации по совокупности статей, если он явился способом противоправного и безвозмездного завладения чужим имуществом или приобретения права на данное имущество.

Мошеннические действия нередко сочетаются с неправомерными действиями при банкротстве (ст. 195), преднамеренном банкротстве (ст. 196), фиктивном банкротстве (ст. 197) Вопрос отграничения этих преступлений от мошенничества возникает тогда, когда специальный субъект обращает в свою пользу или в пользу других лиц чужое имущество посредством представляющих собой обман действий описанных в диспозициях этих статей. Такое деяние содержит признаки мошенничества, если чужое имущество обращено в пользу виновного или других лиц и умысел на это возник до совершения обмана, состоящего в неправомерных действиях при банкротстве, преднамеренном или фиктивном банкротстве^¹²⁴.Также мошенничество следует отграничивать и от других преступлений в сфере экономической деятельности – незаконное использование чужого товарного знака (ст. 180); злоупотребления при выпуске ценных бумаг (эмиссии) (ст. 185);. Эти нормы можно рассматривать как специальные по отношению к ст. 159 УК РФ, а поэтому по правилам квалификации преступлений при конкуренции общей и специальной нормы применяется специальная норма.

Помимо проблемы разграничения мошенничества и других преступлений существует еще проблема отграничения мошенничества от правонарушений гражданско-правового характера при совершении различного рода сделок (купли-продажи, залога, поручении, кредитном договоре и др.). Однако данная проблема выходит за рамки настоящего исследования и может служить темой самостоятельного исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе рассмотрены лишь некоторые вопросы, связанные с понятием такого преступления как мошенничество. В работе дан исторический экскурс понятия мошенничества, а также раскрыто его современное понятие, объективные и субъективные признаки.

Имущество в качестве предмета хищения в наиболее общем и сжатом виде определяется как материальный предмет, созданный общественно необходимым трудом, имеющий материальную ценность и определенную стоимость, представляющий собой движимую или недвижимую вещь и являющийся чужим для виновного. Это определение имущества как предмета хищения позволяет отграничить хищение от других, смежных составов преступлений: по вложению в его создание общественно необходимого труда – от экологических преступлений, по отношению к нему виновного – от самоуправства. Под правом на имущество в контексте ст. 159 УК РФ следует понимать субъективные права участников правоотношения, определяющие содержание правомочий собственника, которые могут быть закреплены в различных юридических формах.

Особенность мошенничества заключается в том, что потерпевший, будучи введен в заблуждение, как бы добровольно передает свое имущество или переуступает свои имущественные права, принимает на себя определенные имущественные обязательства. Здесь нет ни тайного, ни открытого насильственного или ненасильственного похищения, отсутствует изъятие имущества, а имеет место как бы добровольная передача имущества, прав на имущество или имущественных выгод в силу обмана или злоупотребления доверием. Потерпевший, введенный путем обмана в заблуждение, побуждается к деятельности, определяемой преступником.

Мы также остановились на формах и видах мошенничества, основных и квалифицированных его признаках, отграничении мошенничества от иных преступлений. Была изучена практика квалификации мошенничества.

Следует отметить, что в период перехода экономики на рельсы рыночного развития, появляются все новые разновидности данного преступления. В последние годы распространение приобрели новые виды мошеннических обманов: получение чужого имущества или права на имущества путем обманных операций с кредитными картами; получение аванса (предоплаты) под предлогом предоставления товаров и т.п.

«Новым веянием» можно считать использование компьютеров при совершении мошенничества. Разновидностью мошенничества путем обмана следует считать «компьютерное мошенничество», когда виновный вводит в компьютер заведомо ложную информацию, что дает ему возможность завладеть чужим имуществом или приобрести право на имущество. Кроме того, качественные изменения претерпел и преступный мир. Невиданный размах приобрела организованная и профессиональная преступность. Все это обусловливает определенные трудности в квалификации преступлений, в том числе и мошенничества.

Не случайно в этой связи в Уголовный кодекс РФ включены такие новые виды экономических преступлений как: лжепредпренимательство, незаконное получение кредита и прочие. При квалификации мошенничества, в настоящее время, наиболее сложной является проблема отграничения мошенничества от иных преступлений. К сожалению, мы не рассмотрели вопросы разграничения мошенничества от правонарушений гражданско-правового характера и административных правонарушений, поскольку в одном исследовании подробно рассмотреть все вопросы, связанные с квалификацией мошенничества не возможно.

В заключение хотелось бы также подчеркнуть, что даже после принятия нового УК, проблема адекватной рыночной экономике борьбы с мошенничеством не решена.

мошенничество злоупотребление доверие квалификация

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные акты:

Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1991 года // Российская газета. 1993. № 237. 25 декабря.

Уголовный Кодекс Российской Федерации: Федеральный Закон от 13 июня 1996 года (введен в действие с 1 января 1996 г.) № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 года № 195-ФЗ. – По сост. 16 мая 2008 года // Российская газета. 2001. 31 декабря. № 256.

Гражданский кодекс РФ Часть 1 от 30. 11 2004 № 51-ФЗ. – По сост. 13 мая 2008 года // Российская газета. 1994. 08 декабря. № 238-239.

О внесении изменений в статьи 3.5 и 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях: Федеральный закон от 16 мая 2008 года № 74-ФЗ // Российская газета. 2008. 16 мая.

О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007г. № 51 // Российская газета. 2008. 12 января.

Научная литература и материалы периодической печати:

Арзуманян Т., Танасевич В. Определение размера похищенного и причиненного ущерба // Советская юстиция. 1968. № 14. С. 13.

Березин Д.В. Мошенничество в сфере вексельных отношений: Монография. - М.: Юрлитинформ, 2004. 184 с.

Бондарь А.В. Мошенничество как вид преступного посягательства против собственности и особенности его проявления в сфере банковской деятельности (уголовно-правовой аспект): Автореф.дис….к.ю.н. – Красноярск: Сиб. Юрид. ин-т МВД РФ, 2003. 22 с.

Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. – М.: Юридическая литература, 1971. 168 с.

Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. – М.: Юридическая литература, 1974. 208 с.

Владимиров В.А. Преступления против личной собственности граждан. Учебно-практическое пособие./ Под ред. С.В. Бородина. – М.: Упр. учеб.завед. МООП РСФСР, 1963. 44 с.

Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. – М.: Юридическая литература, 1986. 224с.

Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. 320 с.

Гельфер М.А. Преступления против личной собственности граждан. Учебное пособие. М., ВЮЗИ, 1987. 38 с.

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. – М., 1994. 602 с.

Елисеев С.А., Прозуметов Л. М. Общеуголовные корыстные преступления: криминологичествая характеристика, уголовная ответственность: Учебное пособие. – Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1991.122 с.

Завидов Б.О понятии мошенничества и его «модификациях» (видоизменениях) в уголовном праве. // Право и экономика. 1998. № 10.С. 63-64; № 11.С. 52-56.

Иванова С.И. Квалификация хищений сотовых телефонов, совершенных путем обмана или злоупотребления доверием. Методические рекомендации. – Тюмень: Тюменский юрид. институт МВД РФ, 2007. 42 с.

Коржанский Н.И.. Квалификация следователем преступлений против личной собственности: Учебное пособие. – Волгоград: ВСШ МВД СССР. 1984. 60 с.

Кригер Г.А., Бабаев М.М. Социалистическая собственность неприкосновенна. – М.: Знание, 1968. 78 с.

Лимонов В. Ограничение мошенничества от смежных составов преступлений // Законность. 1998. № 3. С. 39 – 43.

Лимонов В. Понятие мошенничества. // Законность. 1997. № 11.С. 40-42.

Лопашенко Н. Разграничение лжепредпринимательства и мошенничества. // Законность. 1997. № 9. С.19-22.

Ляпунов Ю.И. Изъятие как обобщенный способ хищения. // Социалистическая законность. 1984. № 8. С. 35-36.

Мельцев В. Ответственность за неправомерное завладение имуществом. // Законность. 1995 г. № 2. С. 7-16.

Мендельсон Г.А., Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества. – М.: «Госюриздат», 1975. 21с.

Мерзогитова Ю.А. ответственность за мошенничество в сфере финансово-кредитных отношений (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис….к.ю.н. – М.: ЮИ МВД РФ, 1998. 23 с.

Михаль О. Сложности квалификации мошенничества // Уголовное право. 2007. №6. С. 32-34.

Нащекин С. Значение воли собственника для квалификации хищения. // Законность. № 6. С. 26-27.

Незнамова З.А. Преступления против собственности. – М.: Юридическая литература, 1997.178 с.

Панов Н.И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием: Учеб. пособие. – К.: УМК ВО, 1988. 80 с.

Пинаев А.А. Уголовно-правовая борьба с хищением. Издательское объединение «Вища школа», 1975. 191 с.

Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР (1981-1988 гг.) / Под ред. Е.А. Смоленцева. – М.: Юрид. лит., 1989. 448 с.

Сабитов Р.А. Обман как средство совершения преступления. Учебное пособие. - Омск. ОВШ МВД СССР, 1980.80 с.

Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями / Отв. ред. В. И. Радченко. – М.: Издательство БЕК, 1999. 696 с.

Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. /Под ред. проф. И. Т. Голякова. - М. Юридическая литература, 1953. 463 с.

Сирота С.И. Преступления против социалистической собственности и борьба с ними. – Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1968. 203 с.

Суслина Е.В. Ответственность за мошенничество по уголовному кодексу Российской Федерации: Автореф. дис….к.ю.н. – Екатеринбург: Урал. Гос. юрид. акад., 2007. 26 с.

Тишкевич И.С. Уголовная ответственность за посягательство на социалистическую собственность. – Мн.: Изд-во «Университетское»,1984. 168 с.

Тюнин В.И. Право на имущество в составе мошенничества // Уголовный процесс. 2006. №9. С. 21-28.

Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М.: Юридическая литература, 1963. 123с.

Материалы практики:

Состояние преступности за 2007 год. - М.: Главный информационно-аналитический центр МВД России 2008. С.65.

Преступность и правонарушения (2002-2006 г.г.). – Статистический сборник. - М.: Главный информационный центр МВД России. 2007.С.36.

Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. № 4. С. 10.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1982. № 2. С. 14.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1971. № 1. С. 11-12.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1971. № 2. С. 10.

Дело № 950747914 Центрального народного суда г. Тюмени.

Дело № 1-630 Тюменского районного суда Тюменской области.

Дело № 98031734 Калининского районного суда г. Тюмени.

Дело № 99097332 Сургутского городского суда Тюменской области.

Дело № 9703197/01 Ленинского районного суда г.Тюмени.

Дело № 990217434 Калининского районного суда г.Тюмени.

Дело № 990402935 Тюменского районного суда Тюменской области.

Дело № 970753201 Ленинского районного суда г.Тюмени.

Дело № 1-85-2005/8М суда Центрального АО г. Тюмени.

Дело № 1-545-05 Центрального районного суда г. Тюмени.

Дело № 20051254114 суда Центрального АО г. Тюмени.

Дело № 20050441814 суда Центрального АО г. Тюмени.

Дело № 99084532 Сургутского городского суда Тюменской области.

Дело № 9805503/01 Ленинского районного суда г. Тюмени.

Дело № 980252834 Калининского районного суда г. Тюмени.

1 Состояние преступности за 2007 год. - М.: Главный информационно-аналитический центр МВД России 2008. С.65.

2 Преступность и правонарушения (2002-2006 г.г.). – Статистический сборник. - М.: Главный информационный центр МВД России. 2007.С.36.

3 Состояние преступности за 2007 год. - М.: Главный информационно-аналитический центр МВД России 2008. С.38.

4 Березин Д.В. Мошенничество в сфере вексельных отношений: Моногр. - М., 2004; Бондарь А.В. Мошенничество как вид преступного посягательства против собственности и особенности его проявления в сфере банковской деятельности (уголовно-правовой аспект): Автореф.дис….к.ю.н. - Красноярск, 2003; Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. - М., 1971; Ворошилин Е.В. Ответственность за мошенничество. - М., 1980; Гуров А.И. Мошенничество и его профилактика. - М.: Знание, 1983.; Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. - М., 1986; Панов Н.И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием. - Харьков, 1988; Суслина Е.В. Ответственность за мошенничество по уголовному кодексу Российской Федерации: Автореф. дис….к.ю.н. - Екатеринбург, 2007 и др.

5 Российская газета. 2008. 12 января.

6 Ответственность за преступления против собственности. - М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997.; Незнамова З.А. Преступления против собственности. - М.: Юрид. лит., 1997; Григорьева Л.В. Уголовная ответственность за мошенничество в условиях становления новых экономических отношений: Автореферат дисс…к.ю.н. – Саратов, 1996; Мерзогитова Ю.А. Ответственность за мошенничество в сфере финансово-кредитных отношений (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореферат дис…к.ю.н. - М. , 1998 и др.

7 Цит. по: Гуров А.И. Мошенничество и его профилактика. - М.: Знание, 1983. С. 4-5.

8 Цит. по: Гуров А.И. Мошенничество и его профилактика. - М.: Знание, 1983. С. 6.

9 Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. / Отв. ред. д.ю.н., профессор И.Я. Козаченко, д.ю.н., профессор З.А. Незнамова, к.ю.н., доцент Г.П. Новоселов. - М.: Издательская группа ИНФРА.М-НОРМА, 1997. С. 182-183.

10 Там же. С. 184.

11 См.: Фойницкий И.Я. Мошенничество по русскому праву. - СПб., 1871. С. 90.

12 Там же. С. 5.

13 См.: Елисеев С.А., Прозуметов Л.М. Общеуголовные корыстные преступления: криминологическая характеристика, уголовная ответственность: Учебное пособие. – Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1991. С. 5-6.

14 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. /Под ред. проф. И.Т. Голякова. - М.: Юрид. лит. 1953. С. 138.

15 См.: Кригер Г.А. Ответственность за хищение государственного и общественного имущества по советскому уголовному праву. - М.: Изд-во Моск. Ун-та. 1957. С. 93-94.

16 Завидов Б. О понятии мошенничества и его «модификациях» (видоизменениях) в уголовном праве// Право и экономика. № 10. 1998. С. 63.

17 Гаухман Л.Д., Максимов С. В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 64-65.

18 См., например: Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. – М.: Юрид. лит. 1986. С. 5; Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. – М.: Юрид.лит. 1971. С. 27; Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. – М.: Юрид. лит. 1974. С. 9; Гаухман Л.Д., Серова М.В. Ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества. М.: Профиздат, 1990. С. 41.

19 См., н-р: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР». 1997. С. 18.

20 См.: Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. – М.: Юрид. лит. 1965. С. 47.

21 Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. – М.: Юрид. лит. 1974. С. 14.

22 См., н-р: Курс советского уголовного права. В 6-ти т. /Ред. коллегия: А.А. Пионтковский и др. Часть Особенная. Т. 4. М. 1970. С. 311.

23 Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. – М.: Юрид. лит.1971. С. 28.

24 Матышевский П.С. Ответственность за преступления против социалистической собственности. – Киев: «Вища школа», 1983. С. 24.

25 Матышевский П.С. Ответственность за преступления против социалистической собственности. – Киев: «Вища школа», 1983. С. 13.

26 См.: Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. – М.: Юрид. лит. 1971. С. 29.

27 См.: Матышевский П.С. Ответственность за преступления против социалистической собственности. – Киев: «Вища школа», 1983. С. 13.

28 См. Курс советского уголовного права. В 6-ти т. / Ред. коллегия: А.А. Пионтковский и др. Часть Особенная, т. 4. – М.: Наука, 1970. С. 312.

29 См.: Пинаев А.А. Уголовно-правовая борьба с хищением. Киев: Издательское объединение «Вища школа», 1975. С. 13; Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997.С. 37.

30 См.: Пинаев А.А. Уголовно-правовая борьба с хищением. Киев: Издательское объединение «Вища школа», 1975. С. 13; Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997.С. 37.

31 См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР». 1997. С. 19.

32 Там же. С. 23.

33 См., н-р: Кригер Г.А., Бабаев М.М. Социалистическая собственность неприкосновенна. – М.: Знание. 1968. С. 14; Владимиров В.А, Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. – М.: Юрид. лит. 1986. С. 14-22.

34 Тишкевич И.С. Уголовная ответственность за посягательство на социалистическую собственность. – Мн.: Изд-во «Университетское», 1984. С. 18.

35 Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. – М.: Юрид. лит. 1986. С. 18.

36 Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями / Отв. ред. В.И. Радченко. М.: Издательство БЕК, 1999. С. 419.

37 Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. № 4. С. 10.

38 Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР». 1997. С. 24.

39 О внесении изменений в статьи 3.5 и 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях: Федеральный закон от 16 мая 2008 года № 74-ФЗ // Российская газета. 2008. 16 мая.

40 См. также: Арзуманян Т., Танасевич В. Определение размера похищенного и причиненного ущерба // Советская юстиция. 1968. №14. С. 13.

41 См.: Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. – М. : Юрид лит. 1974. С. 22.

42 Гаухман Л.Д., Серова М.В. Ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества. М.: Профиздат, 1990. С. 48.

43 Там же. С. 47-48.

44 См.: Ворошилин Е. Предмет преступления при мошенничестве // Социалистическая законность. 1976. № 9. С. 60.

45 Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 28.

46 См.: Ляпунов Ю.И. Ценные бумаги как предмет хищения // Социалистическая законность. 1982. № 9. С. 31-34.

47 Ляпунов Ю.И. Ценные бумаги как предмет хищения // Социалистическая законность. 1982. № 9. С. 33.

48 Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями / Отв. ред. В.И. Радченко. – М.: Издательство БЕК, 1999. С.331.

49 См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 29.

50 См.: Владимиров В.А. Квалификация преступлений против личной собственности. Учебное пособие. - М. ВШ МООП СССР, 1968. С. 26.

51 См., Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы: доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко, доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова, кандидат юридических наук, доцент Г.П. Новоселов. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. С. 240.

52 См., Лимонов В. Понятие мошенничества // Законность. 1997. № 11. С. 41-42.

53 См, Комментарий к УК РФ. Особенная часть. Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. – М., Издательская группа ИНФРА.М.НОРМА, 1996. С. 128.

54 См., В. Лимонов. Понятие мошенничества. // Законность. 1997. № 11. С. 40.

55 Там же. 40-41.

56 Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. – М.: Юрид. лит. 1965. С. 72.

57 См., н-р: Гаухман Л.Д., Серова М.В. Ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества. – М.: Профиздат, 1990. – с. 13-14.

58 Юридический энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия. 1984. С. 122.

59 См., Гаухман Л.Д., Маскимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР». 1997. С. 66.

60 Лимонов В. Понятие мошенничества // Законность. 1997. № 11. С. 42.

61 См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 66.

62 См., Комментарий к УК РФ. Особенная часть. Под общей редакцией Генерального Прокурора РФ, профессора Ю.И. Скуратова и Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева. – М.: Издательская группа ИНФРА.М.НОРМА, 1996. С. 128.

63 См., Курс советского уголовного права. Часть особенная, т. 4. – М.: Наука. 1970. С. 381; Курс советского уголовного права. Часть Особенная, т. 3. – Л.: Изд-во ЛГУ. 1973. С. 433.

64 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1982. № 2. С. 14.

65 Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 66.

66 Комментарий к УК РФ. Особенная часть. Под общей редакцией Генерального Прокурора РФ, профессора Ю.И. Скуратова и Председателя Верховного Суда РФВ.М. Лебедева. – М., Издательская группа ИНФРА.М.НОРМА, 1996. С. 128.

67 Панов Н.И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием: Учеб. пособие. – К.: УМК ВО, 1988. С. 20.

68 Российская газета. 2008. 12 января.

69См., например: Гельфер М.А. Преступления против личной собственности граждан. Учебное пособие. - М., ВЮЗИ, 1987. С. 29.

70 См., Владимиров В.А. Квалификация преступлений против личной собственности. Учебное пособие. М., ВШ МООП СССР, 1968. С. 96-97.

71 См., Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Отв. Ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. – М., 1997. С. 214.

72 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1971. № 1. С. 11-12.

73 См.: Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР (1981-1988 гг.) / Под ред. Е.А. Смоленцева. – М.: Юрид. лит. 1989. С. 134-136.

74 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1971. № 2. С. 10.

75 Дело № 950747914 Центрального народного суда г. Тюмени.

76 Там же.

77 Дело № 1-630 Тюменского районного суда Тюменской области.

78 Дело № 98031734 Калининского районного суда г. Тюмени.

79 Дело № 99097332 Сургутского городского суда Тюменской области.

80 Там же.

81 См., Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Отв. Ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. – М., 1997. С. 215.

82 См.: Панов Н.И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием: Учеб. пособие. – К.: УМК ВО, 1988. – с. 14-15.

83 Дело № 9703197/01 Ленинского районного суда г.Тюмени.

84 Дело № 990217434 Калининского районного суда г.Тюмени.

85 Там же.

86 Дело № 990402935 Тюменского районного суда Тюменской области.

87 См.: Кригер Г.А. Ответственность за хищение государственного и общественного имущества по советскому уголовному праву. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957. С. 101; Сирота С.И. Преступления против социалистической собственности и борьба с ними. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1968. С. 93. Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. – М.: Юрид. лит. 1971.С.69; Ясинский Г.М. Охрана социалистической собственности. – К.: Политиздат Украины, 1986. С.31; Тишкевич И.С. Уголовная ответственность за посягательство на социалистическую собственность. – Мн.: Изд-во «Университетское», 1984. С. 76.

88 См.: Панов Н.И. Квалификация преступления, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием: Учеб. пособие. К.: УМК ВО, 1988. С. 29.

89 Российская газета. 2008. 12 января.

90 См.: Кригер Г.А. Ответственность за хищение государственного и общественного имущества по советскому уголовному праву. М.: Изд-во Моск. ун-та. 1957. С.101; Панов Н. И. Квалификация преступления, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием: Учеб. пособие. – К.: УМК ВО, 1988. С.21.

91 Дело № 970753201 Ленинского районного суда г.Тюмени.

92 Дело № 1-85-2005/8М суда Центрального АО г. Тюмени.

93 Дело № 1-545-05 Центрального районного суда г. Тюмени.

94 См.: Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М.: Юрид. лит. 1975. С. 331-332.

95 См.: Харазишвили Б.В. Вопросы мотива поведения преступника в Советском праве. – Тбилиси, 1963. С. 45.

96 См., Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 72-73.

97 Российская газета. 2008. 12 января.

98 См., Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 57.

99 См.: Новое уголовное право России. Особенная часть. / Учебное пособие. – М.: Зерцало, ТЕИС, 1996. С.. 138-139.

100 См., Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 73.

101 Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Отв. Ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. – М. 1997, С. 216-217.

102 См., Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 74.

103 Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы: доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко, доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова, кандидат юридических наук, доцент Г.П. Новоселов. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. С. 217.

104 Борзенков Г. Отграничение мошенничества от смежных составов преступлений // Советская юстиция. 1965. № 19. С. 18.

105 Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. – М.: Юрид. лит. 1974. С. 103.

106 См., Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Социалистическая собственность под охраной закона. – М.: Юрид. лит. 1979. С. 42.

107 Дело № 20051254114 суда Центрального АО г. Тюмени.

108 Дело № 20050441814 суда Центрального АО г. Тюмени.

109 Иванова С.И. Квалификация хищений сотовых телефонов, совершенных путем обмана или злоупотребления доверием. Методические рекомендации. – Тюмень: Тюменский юрид. институт МВД РФ, 2007. С. 24.

110 Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы: доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко, доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова, кандидат юридических наук, доцент Г.П. Новоселов. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. С. 217.

111 Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Социалистическая собственность под охраной закона. – М.: Юрид. лит., 1979. С. 45-46.

112 Дело № 99084532 Сургутского городского суда Тюменской области.

113 Дело № 9805503/01 Ленинского районного суда г. Тюмени.

114 Дело № 980252834 Калининского районного суда г. Тюмени.

115 См., например: Сирота С.И. Преступления против социалистической собственности и борьба с ними. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1968. С. 99.

116 См., например, Кригер Г.А. Квалификация хищения социалистического имущества, изд. 2-е, испр. и допол. - М.: Юрид. лит. 1974. С. 149.

117 Лопашенко Н. Разграничение лжепредпринимательства и мошенничества. // Законность. 1997. № 9. С. 20.

118 См., Мерзогитова Ю.А. Ответственность за мошенничество в сфере финансово-кредитных отношений (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис…. канд. юр. наук. - М. 1998. С. 21.

119 Лимонов В. Отграничение мошенничества от смежных составов преступлений // Законность. 1998. № 3. С. 39.

120 Там же. С. 39.

121 Лимонов В. Отграничение мошенничества от смежных составов преступлений // Законность. 1998. № 3. С. 40.

122 См., Мерзогитова Ю.А. Ответственность за мошенничество в сфере финансово-кредитных отношений (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис….канд. юр. наук. - М., 1998. С. 21.

123 См., Лимонов В. Отграничение мошенничества от смежных составов преступлений // Законность. 1998. № 3. С. 41-42.

124 Лимонов В. Отграничение мошенничества от смежных составов преступлений // Законность. 1998. № 3. С. 42.

Написание диссертаций, дипломных и курсовых работ, рефератов

Анализ теоретических и практических проблем уголовной ответственности за мошенничество по УК РФ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ