Эволюция формы правления в России в XX веке

Министерство внутренних дел России

Уфимский юридический институт

кафедра государственно-правовых дисциплин

курсовая работа

по теории государства и права

на тему: Эволюция формы правления в России в XX веке

Выполнил:

Научный руководитель:

Уфа – 2005

План

Введение

1 Генезис российской государственности в 1900-1917 гг.

2 Советская республика как особая форма правления

3 Факторы обуславливающие эволюцию формы правления на современном этапе развития государства

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Реформирование Российского государства - одно из уникальных явлений современности, так как происходит процесс смены не только политического курса государства или методов управления обществом, но практически всех элементов и структур государственности. Значительной является и трансформация общества, происходящая в современной России. В указанных условиях исследование эволюции формы правления государства с позиций современной методологии является одной из актуальных задач, стоящих перед политико-правовой наукой.

Вопрос о судьбах и роли российского государства обсуждается повсеместно, а проблема его наилучшего устройства, т. е. поиска оптимальной формы, становится в число важнейших и неотложных. «Настал момент, - отметил В.В.Путин, - отделить партийные, местнические и личные амбиции от жесткой необходимости укрепить государственность и усилить власть»^¹. Теоретическое обоснование наилучшей формы российского государства невозможно без анализа идей и концепций, которые уже оказали и могут оказать существенное влияние на государственное строительство в нашей стране.

В ходе этой аналитической работы все варианты и проекты формы правления государства должны быть подвергнуты пристальному исследованию и интерполированы на современные процессы в российском обществе. Дефицит идей в данной области приводит к поиску политико-правовых форм «на стороне» или заставляет обращаться к прошлому историческому опыту России. Разработка этой проблематики будет эффективна и даст положительные результаты лишь тогда, когда обнаружится генетическая связь с опытом предшествующего периода отечественной истории и итогами влияния политико-правовых идей на изменение формы государства.

Обращение к анализу исторического опыта развития государства имеет значимость и потому, что российская государственность переживала

«болезненные» трансформации своей формы правления. В качестве методологической основы автор рассматривает пять периодов генезиса формы правления в России в XX веке – абсолютная монархия, дуалистическая (или ограниченная) монархия, парламентская республика, советская республика, президентская республика. Пожалуй, ни одно государство мира не может «похвастаться» подобными кардинальными изменениями порядка и способа организации высшей государственной власти.

Трудно переоценить значение перемен, происходящих сегодня в сфере развития российской государственности. Любые перемены «вдохновляются» тем новым, что признается важным, решающим для подобного развития. Новые (для данного государства) идеи и представления формируют модель, реализуемую в ходе социально-политического прогресса. Важно при этом, что любая модель указанного развития с неизбежностью накладывается на объективную реальность, характерную для государства и общества. Существенно, что понятие «реального» не тождественно понятию «наличного», т.е. того, что существует здесь и сейчас. Все, что происходило в прошлом российского общества и государства, в разной степени входит в реальную ткань истории, которая продолжается и сегодня. «Прошлое тускнеет, теряется в исторической дали, но никогда не прощается с нами навсегда»^².

В настоящее время, вопрос об укреплении государственности, централизации государства, усилении вертикали государственной власти, стоит наиболее остро. Однако осуществление государственного переустройства не должно происходить без совершенствования тесно связанных с государством таких государственно-правовых явлений, как общество, гражданское общество, личность, так как, в подобном случае, может повлечь за собой возврат к тоталитаризму. Поэтому и возникает проблема исследования данных категорий, форм их взаимодействия, необходимости в то же время их преобразования и правового обеспечения этих процессов.

1 Генезис российской государственности в 1900-1917 гг

Государственно-правовой дискурс начала ХХ в. преломлялся, прежде всего, в мировоззрении и деятельности Николая II. Традиционно считается, что царь являлся консерватором, а потому шел на реформы как бы поневоле^³. В действительности взгляды Николая и его поведение были намного сложнее^⁴. В ритуале Николай демонстрировал приверженность вотчинному стилю управления. Но на практике он сознательно стремился к избеганию этого стиля. Не в последнюю очередь потому, что, как государственный деятель, император являлся учеником выдающегося представителя бюрократического либерализма, председателя Комитета министров Н.Х. Бунге. Лидеры консерваторов, обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев и великий князь Сергей Александрович, сильного влияния на Николая не оказывали^⁵.

Созданию превратного впечатления о политической индивидуальности царя способствовали его крайняя скрытность и исповедовавшийся им культ отца, Александра III^⁶. Это давало поводы для мнения о том, что сын имел воззрения, унаследованные от отца. Но сходство между ними являлось относительным. Николай высказывался «с глубоким чувством» о деде, Александре II, с мировоззрением которого у внука было «много общего»^⁷. Ритуал Николая провозглашал неразрывную преемственность между старым и новым царствованием. Однако практика молодого царя противоречила его ритуалу, доказывая, что Николай возобновил осуществление политики Александра II.

Социальные потрясения начала XX-го века вызвали ряд основополагающих документов, на базе которых Россия пошла по пути перехода от абсолютной монархии к конституционной монархии, создания парламентских учреждений, политических партий различной направленности, проведения выборов, провозглашения многих основных прав и свобод граждан.

Первым в этом ряду стоит царский Манифест от 17 октября 1905 г. "Об усовершенствовании государственного порядка". Царь даровал населению "незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов".

Манифестом провозглашалось: "Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей". Таким образом, из совещательного органа, как устанавливалось Законом от 6 августа 1905 г., Дума становилась законодательным органом. Но не единственным. Созданному еще в 1810 г. Государственному совету, одновременно с Думой получившему законосовещательные функции, также было дано право участия в законодательстве.

Учреждение законодательных органов и предоставление Думе права контролировать производный от царя исполнительный аппарат можно считать первыми шагами по пути введения конституционной монархии в России.

После Февральской революции 1917 г. происходит изменение формы правления в России, далее принимается ряд актов, имевших принципиальное значение для формирования новой государственной системы России, а наряду с этим в процессе революционных преобразований создаются и имеют ощутимое влияние новые органы, претендующие на руководящие позиции в государстве.

25 февраля 1917 г. царь издал указы о "перерыве в занятиях" Государственного совета и Государственной думы с планируемым сроком возобновления их деятельности не позднее апреля 1917 г. После начала 27 февраля 1917 г. вооруженного восстания в Петрограде собрался Совет старейшин Государственной Думы, предложивший избрать особый комитет. Далее состоялось "частное совещание" Госдумы, утвердившее этот комитет с названием "Комитет Государственной думы для водворения порядка в Петрограде и для сношения с учреждениями и лицами". Этот орган в дальнейшем именовался Временным комитетом Государственной Думы. Поскольку в тот же день было провозглашено создание Временного исполнительного комитета Совета рабочих депутатов, а вечером началось первое заседание Совета рабочих депутатов, исследователи полагают, что в стране началось оформление двоевластия.

Председатель Совета министров в тот же день послал царю телеграмму с прошением об отставке. Временный комитет сначала назначил 28 февраля комиссаров в министерства и государственные учреждения "из состава членов Государственной думы". А 1 марта на заседании Временного комитета был одобрен состав будущего правительства. 2 марта 1917 г. Николай II по предложению Временного комитета Госдумы отрекся от престола. Однако поскольку это было сделано в пользу брата Михаила Александровича, форма правления в России (монархическое государство) не изменилась. 3 марта великий князь Михаил Александрович отказался принимать верховную власть до решения Учредительного собрания, полагая, как считают многие исследователи, что оно преподнесет ему власть. Однако созыв Учредительного собрания был еще делом отдаленного будущего. Поэтому вопрос о форме правления остался неопределенным.

Новый Совет министров на своем первом заседании постановил, что вся полнота власти в стране (законодательной и исполнительной) должна принадлежать только ему. В Декларации от 3 марта 1917 г. о его составе и задачах провозглашалось, что в своей настоящей деятельности кабинет будет руководствоваться, в частности, следующими "основаниями": свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек; отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений; немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, "которое установит форму правления и конституцию страны"; замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления; выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования; и др. 10 марта Совет министров постановил впредь, до установления постоянного правительства, именовать себя Временным правительством. В определенной мере конституционное значение имеют акты, которыми объявлялся состав Временного правительства, поскольку тем самым определялась структура центрального государственного управления.

За месяцы, отведенные ему историей, Временное правительство приняло немало актов, направленных на утверждение в России демократического строя и политических свобод.

Безусловно, важнейшее значение имеет постановление от 1 сентября 1917 г., носящее форму манифеста, которым Временное правительство объявляет, что "государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику". Таким образом, именно с 1 сентября 1917 г. Россия обрела республиканскую форму правления.

Как уже отмечалось, в стране параллельно формировалась власть Советов рабочих и солдатских и Советов крестьянских депутатов. В зависимости от степени влияния в них тех или иных партий одни Советы были союзниками Временного правительства, другие решительно выступали против него. Естественно, двоевластие когда-то должно было кончиться. Как известно, в октябре 1917 г. Временное правительство было свергнуто, II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, большинство делегатов которого составляли большевики, провозгласил установление Советской власти. Начался новый период в российской истории.

2 Советская республика как особая форма правления

Особой формой правления является советская республика. Казалось бы, о ней довольно много написано в период с 1917 по 1990 г., однако, на наш взгляд, недостаточно четко выделены ее характерные черты и особенности. Ввиду этого типичным для государствоведческой литературы 60–80-х гг. было рассмотрение советской республики и Парижской коммуны в качестве двух совершенно разных форм правления^⁸. Но, по сути, принципиальной разницы с точки зрения классификации формы правления между ними нет. И в том и в другом случае речь шла о максимальной децентрализации власти, когда ни один вопрос не решается без участия органов, формирующихся на местах. При этом их близость к избирателям, довольно частая периодичная переизбираемость, право отзыва депутатов, публичный характер работы позволяли сосредоточить в руках коллегиального выборного органа власти и нормотворческую и исполнительную работу. Для исполнения принятых решений формировались органы сравнительно небольшого по численности состава, чтобы обеспечить оперативность их работы. Исполнительные органы формировались из депутатов и, соответственно, депутаты-члены были подотчетны избирателям, а сами органы – сформировавшему их собранию депутатов.

Естественно, что на местном уровне самостоятельно можно решать только местные вопросы. А вопросы, решение – которых требует совместных усилий нескольких советов (коммун) или всего государства, должны выноситься на рассмотрение съездов представителей, т.е. делегатов заинтересованных советов (коммун). Решения таких съездов должны быть обязательны на всей территории, на которой правомочны действовать советы (коммуны), делегировавшие своих представителей. Но, прежде чем выбрать делегатов на съезд, каждый совет (коммуна) рассмотрит вопросы, выносимые на решение съезда, определит свою позицию и, уже исходя из этого, изберет своих представителей на этот съезд. Вот условная схема функционирования механизма власти при такой форме правления. Во Франции эта схема на практике не была завершенной в 1871 г., поскольку система коммун не сложилась. Кроме Парижской, были провозглашены Марсельская, Лионская, Нарбоннская и некоторые другие коммуны, но на практике они мало успели сделать в плане организации управления. Дольше всех продержалась Парижская коммуна, да и то срок ее деятельности составил менее двух с половиной месяцев. В сельской местности коммуны даже и не пытались создавать.

В России в 1917 г. ситуация сложилась иначе. Советы создавались повсеместно (как в городе, так и на селе). После Октябрьской революции советы, созданные ранее, стали брать власть в свои руки и к середине января 1918 г. господствовали на территории практически всей России.

Совершенно иначе, нежели у буржуазного государства, пошел процесс легитимации у Советов. Наполнение содержанием зародившихся в Советах форм государственности и обретение ими легитимности происходило в основном снизу, стихийно. Если Временное правительство унаследовало аппарат монархической государственности, и все его изменения легко проследить документально, то история возникновения Советов остается как бы "белым пятном". Историки говорят об этом очень скупо (известно, однако, что создание Советов на заводах не согласовывалось ни с какой партией). Очень активный деятель того времени художник А.Н.Бенуа писал в апреле 1917 г.: "У нас образовалось само собой, в один день, без всяких предварительных комиссий и заседаний нечто весьма близкое к народному парламенту в образе Совета рабочих и солдатских депутатов".

Поначалу обретение Советами власти происходило даже вопреки намерениям их руководства (эсеров и меньшевиков). Никаких планов сделать Советы альтернативной формой государства у создателей Петроградского совета не было. Их целью было поддержать новое правительство снизу и "добровольно передать власть буржуазии". Та сила, которая стала складываться в противовес Временному правительству и которую впоследствии возглавили большевики, была выражением массового стихийного движения.

Эсеры и меньшевики, став во главе Петроградского совета, и не предполагали, что под ними поднимается неведомая теориям государственность крестьянской России, для которой монархия стала обузой, а правительство кадетов - недоразумением. Этому движению надо было только дать язык, простую оболочку идеологии. И критическим событием в этом были "Апрельские тезисы" В.И.Ленина.

Книга Ленина "Государство и революция", которую в курсе исторического материализма представляли как главный его труд по вопросу государственности, на деле посвящена тактической проблеме слома государственного механизма (который, кстати, в России был уже практически сломан усилиями самого Временного правительства). Апрельские тезисы имели более глубокое значение: в них ставился вопрос о выборе типа государственности.

Апрельские тезисы - это прозрение, смысл которого нам становится ясен только сегодня^⁹. В них сказано, что Россия после Февраля пошла не по пути Запада - без явных решений политиков и лидеров. "Не парламентская республика - возвращение к ней от Советов рабочих депутатов было бы шагом назад - а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху" - так оценивал положение В.И.Ленин.

Вернувшись в 1917 г. в Россию, он писал: "Советы рабочих, солдатских, крестьянских и пр. депутатов не поняты... еще и в том отношении, что они представляют из себя новую форму, вернее, новый тип государства".

На уровне государства это был, конечно, новый тип, но на уровне самоуправления это был именно традиционный тип, характерный для аграрной цивилизации - тип военной, ремесленной и крестьянской демократии доиндустриального общества. В России Советы вырастали из крестьянских представлений об идеальной власти.

Таким образом, в Апрельских тезисах содержался цивилизационный выбор, прикрытый срочной политической задачей. Обращаясь к партии, Ленин в Апрельских тезисах говорит на языке марксизма, но на деле это было углубление марксизма и явное уже начало его новой, русской ветви. Главная его мысль была в том, что путь к социализму в России лежит не через полное развитие и исчерпание возможностей капитализма, а прямо из состояния того времени с опорой не на буржуазную демократию, а на новый тип государства - Советы. Сила их, по мнению Ленина, была в том, что они были реально связаны с массами и действовали вне рамок старых норм и условностей ("как продукт самобытного народного творчества, как проявление самодеятельности народа"). А ведь в тот момент большевики не только не были влиятельной силой в Советах, но почти не были в них представлены.

Апрельские тезисы поразили социал-демократов. На собрании руководства большевиков В.И.Ленин был в полной изоляции. Потом выступил в Таврическом дворце перед всеми социал-демократами, членами Совета. Богданов прервал его, крикнув: "Ведь это бред, это бред сумасшедшего!". Примерно так же выступил большевик Гольденберг и редактор "Известий" Стеклов (Нахамкес). Отпор был такой, что В.И.Ленин покинул зал, даже не использовав свое право на ответ.

Тезисы были опубликованы 7 апреля. На другой день они обсуждались на заседении Петроградского комитета большевиков и были отклонены: против них было 13 голосов, за - 2, воздержался 1. Но уже через 10 дней Апрельская партконференция его поддержала. Большевики "с мест" лучше поняли смысл, чем верхушка партии.

Потом в Советах стала расти роль большевиков (работали "будущие декреты"). История прекрасно показывает этот процесс: власть совершенно бескровно и почти незаметно "перетекла" в руки Петроградского совета, который передал ее II Съезду Советов. Тот сразу принял Декреты о мире и о земле - главные предусмотренные Лениным источники легитимности нового порядка в момент его возникновения.

Именно эти декреты нейтрализовали потенциальный источник легитимности буржуазной республики, созданный по инерции "из двоевластия" - Учредительное собрание^¹⁰. Оно отказалось признать эти декреты и вообще Советскую власть, проговорило впустую почти сутки и было закрыто ("караул устал"). Как вспоминает в эмиграции один нейтральный политик из правых, на улицах "Учредительное собрание бранили больше, чем большевиков, разогнавших его".

То, что произошло с "учредиловцами" дальше, красноречиво. Учредиловцы отправились к белочехам, объявили себя правительством России (Директорией), потом эту "керенщину" переловил Колчак. Они сидели в тюрьме в Омске, их вместе с другими заключенными освободили восставшие рабочие. Колчак приказал бежавшим вернуться в тюрьму, и "контрреволюционные демократы" послушно вернулись. Ночью их "отправили в республику Иртыш" - вывели на берег и расстреляли. В тот момент антисоветский парламент в России никого не привлек.

Таким образом, стихийный процесс продолжения Российской государственности от самодержавной монархии к советскому строю, минуя государство либерально-буржуазного типа, обрел организующую его партию (большевиков) и первое обоснование в политической философии (Апрельские тезисы).

Новая государственность стала формироваться уже при наличии полной политической власти.

Необходимо отметить, что идею советской власти в 1917–1920 гг. поддержали не только Компартия, представители которой после октября 1917 г. преобладали в большинстве советов, но и другие партии, в том числе и боровшиеся против большевиков (коммунистов). Например, и в середине 20-х гг. представители правых белорусских социалистов-революционеров в своей Программе выступали за советы, но отрицали руководящую роль Компартии^¹¹.

Правда, различными партиями идея советов, как и коммун трактовалась по-разному. П.А. Кропоткин, к примеру, в Парижской коммуне видел зародыш безгосударственного управления общими делами и полагал, что коммуны могли бы существовать независимо друг от друга, решая общие проблемы исключительно по общему согласию^¹². Однако оставалось совершенно неясным, как проводить в жизнь то или иное решение, если почти всем очевидна его необходимость, а хотя бы один против, как обороняться от агрессии и кто мог бы быть арбитром в случае разногласий или конфликта и т.п. Как бы то ни было, но многие анархисты участвовали в работе советов и считали советы определенным шагом в сторону реализации идеалов анархизма^¹³.

Нереализованная до конца на практике форма правления в виде объединения коммун по типу Парижской и советская республика в первое время ее существования – суть одна форма правления, хотя, естественно, между Парижской коммуной (как и другими коммунами) 1871 г. и советами в России (впрочем, и в других странах) первой четверти XX в. были различия. Например, выборы в коммуну проводились по территориальному принципу, в советы – по производственному и т.п. На продолжение и развитие российскими советами дела по организации власти, начатого Парижской коммуной, указывали как активные сторонники советской формы правления^¹⁴, так и некоторые критики советской республики, предпочитающие ей (по крайней мере в 1918 г.) парламентарную республику^¹⁵. Поэтому точка зрения, рассматривающая Парижскую коммуну и советскую республику как различные формы правления, мне представляется необоснованной.

Именно на пути максимальной децентрализации осуществления властных функций в условиях постоянного и действенного контроля со стороны избирателей и активного участия граждан в управлении общими делами (что позволило бы максимально снизить уровень отчуждения человека от власти) виделась возможность преодоления недостатков парламентаризма, отказа от него и от разделения власти при сохранении народного представительства, а коммуна рассматривалась как работающая корпорация, одновременно издающая и исполняющая законы^¹⁶. На. первых порах в России удалось сделать кое-что в этом направлении. В частности, можно вспомнить, как проходили обсуждение и ратификация Брестского мира, разработка и принятие Конституции РСФСР 1918 г., а позже конституций Белорусской, Латвийской и Украинской советских республик в 1919 г. Это позволило И.Н. Ананову даже сделать вывод о том, что "в первоначальной концепции Советов им не чужда была федеративная идея"^¹⁷, Нельзя, однако, согласиться, что в тот период предполагалось создание федерации советов. Единство и даже унитарное государственное устройство всячески подчеркивались, если речь не шла о национальном самоопределении, но сама децентрализация осуществления власти предполагала достаточно широкую самостоятельность и инициативность советов на местах. Поэтому К.А. Архипов и пишет, что по смыслу Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа (январь 1918 г.) стиль автономизма и федерализма не есть уступка националистическим тенденциям, а естественный стиль советского государства^¹⁸.

И все-таки республика советов – это, как правило, унитарное (за исключением многонациональных стран) государство, но с особой формой правления, обеспечивающей децентрализацию. Об этом, в частности, пишет Г.С. Гурвич: "Творческое государственное строительство шло снизу: местные Советы и Съезды оказались настоящим фундаментом, на котором лишь потом строилась центральная власть, определяющим фоном, на котором лишь постепенно стали вырисовываться очертания центральных органов"^¹⁹.

3 Факторы обуславливающие эволюцию формы правления на современном этапе развития государства

Становление суверенной Российской государственности происходит с огромными трудностями, сопровождается острой борьбой политических сил, периодическим и все более глубоким конституционным кризисом, которые грозят разрушить государственность вообще. Чреваты возвращением к репрессивному режиму. "С 1989 г. мы пережили период упоения идеалами правового государства и демократии. Это была вторая "либеральная весна" в истории России XX века". Нечто подобное страна испытала в феврале 1917 г.

Весь длительный период, вплоть до августа 1991 г., политическая ситуация в России характеризовалась ожесточенной борьбой между центральной и российской властью за влияние на государственный аппарат.

Проблема эволюции российской государственности непосредственно связана с изучением не только сложившейся на рассматриваемый момент политико-экономической ситуации в стране, но должна быть осмыслена в историческом контексте взаимоотношений федеративного государства и его составных частей - 15 союзных республик.

Основной узел противоречий здесь бесспорно определялся отношениями, связанными с перераспределением власти и собственности между старой бюрократической элитой и новыми региональными политическими группами. "исходный импульс дезинтеграции союзной государственности был дан Декларацией о государственном суверенитете России от 12.06.1990 г., с которого, собственно и начинается новый этап ее исторического развития." Политическая война, которую вели между собой оба государства завершилась в конечном итоге распадом структур союзной государственности. Непосредственное влияние на такой исход событий оказало то обстоятельство, что в унифицированную, многоуровневую и централизованную систему организации государственной власти и управления были введены в республиках, по аналогии с союзной государственностью институты президента.

Внедрение в советскую модель власти генетически несовместимою с ней института явилось другим по своим политико-правовым последствиям импульсом в развитии российской государственности, предопределившим, по существу, содержание ее последующих изменений и судьбу в целом.

При этом необходимо иметь в виду, что в процессе разложения российской государственности обе ее составляющие - представительная (законодательная) и исполнительная (административная) ветви власти, образующие их институты, так изменили свои собственные позиции в ее формальной структуре и так преобразовали свои функции и полномочия, что это не могло не привести к общей дестабилизации политической ситуации в стране. Отсюда - институциональный конфликт, завершившийся ликвидацией одной из сторон противостояния другой.

Если хронологически выстроить всю цепь событий, связанных со становлением и развитием институтов новой Российской государственности, начиная с 1990 г., то можно с известной степенью полноты и достоверности квалификации наблюдаемых политических процессов и ситуаций обнаружить определенную логику в развитии конфликтов и смену их типов: от политического противостояния двух государств - союзного и республиканского (1990 - 1991гг) и конфликтов между представительными и исполнительными институтами (1992-93 гг.) - к возможно социальному конфликту между обществом и активно бюрократизирующимся государством. Разрыву между объективной потребностью проведения структурных реформ и стремлением отдельных политических групп, институтов и должностных лиц зафиксировать достигнутый статус-кво и так стабилизировать ситуацию и отрегламентировать политический процесс, чтобы сохранить доминирующее положение внутри общественно-политической системы в целом безотносительно к провозглашенным целям и результатам реформ. "Основная проблема переходной фазы в трансформации административной политической системы состоит в том, чтобы сохранить функциональное назначение государственных институтов регулирования общественно-политических процессов и сделать их при этом самом непосредственно зависимыми от демократических институтов и граждан".

Политическая функция переходного периода в том и состоит, что в нем вырабатывается и институционализируется такая система, при которой не граждане приспосабливаются к намерениям чиновников от политики, а политики, если они хотят сохранить себя в качестве таковых, соотносят свои программные заявления и конкретные действия с волеизъязвлением граждан.

В Российском политическом процессе в самом общем виде можно выделить три, четко различимые по своему содержанию и механизму фазы политической борьбы за государственную власть, сопровождаемые широкой общественной дискуссией о формах государственного устройства и правления и политической конкуренции разнообразных конституционных проектов.

Формально-хронологически первая фаза охватила июнь 1990 г. - ноябрь 1991 г. и может быть охарактеризована как заимствованное развитие. Его содержание ограничено воспроизводством и дублированием на республиканском уровне структур союзного государства: двухуровневой системы законодательной власти, представленной институтами Съезда народных депутатов и двухпалатного Верховного Совета, и двухуровневой модели исполнительной власти, оформленной в рамках президентской и собственно правительственной подсистем государственного управления.

На данном этапе развития Российской государственности не наблюдалось явного дуализма в позиции двух ведущих государственных институтов - президента и парламента. И хотя институт президента был вписан в советскую модель организации государственной власти формально, без изменения исходных доктринальных (политико-правовых) и институциональных оснований ее жизнедеятельности, сохранения равновесия в политической системе обеспечивалось негативной задачей выживания в условиях противостояния союзным структурам.

В известном смысле система республиканской государственной власти может быть определена как модель сосуществования в одном политико-правовом пространстве двух разнотипных институтов, чьи отношения были построены на принципе механической дополнительности.

В такой модели взаимодействия достаточно органичным выглядел и процесс одностороннего перераспределения власти, осуществленный решением Съезда народных депутатов в ноябре 1991 г., в пользу ее президентской составляющей.

В целом политические итоги первой фазы развития российской государственности были весьма обнадеживающими. Были заложены исходные компоненты системы политической демократии: - выборные органы гражданского представительства на федеральном и местном уровнях; в законодательной сфере начал работать двухпалатный парламент; введен институт главы исполнительной власти , ответственный перед представительной за проводимый правительственной администрацией курс экономических реформ; независимый Конституционный Суд; начали складываться элементы партийно-политической структуры организации государственной власти в лице парламентских фракций.

Вторая переходная фаза в развитии российской государственности охватила период с декабря 1991 г. по декабрь 1992 г. симптомы конфликтного взаимодействия законодательной и исполнительной власти фактически обнаружили себя сразу после первых шагов политики либерализации экономики, затронувшей базовые условия существования основных социальных групп.

Первые признаки пересечения компетенции и притязаний на руководство политикой развития в отношении двух институтов продемонстрировали себя на VI Съезде народных депутатов России в апреле 1992 г. в связи с обсуждением положений проекта Основного закона страны.

За пока еще не концептуальной дискуссией о предпочтительных для России моделях управления - президентской или парламентской республики, скрывались и отрабатывались разнообразные методы борьбы за доминирование в вопросах строительства новой российской государственности. За фасадом реформы в духе концепции разделения властей развернулась борьба между разными властными структурами и политическими группировками за безраздельное господство в политической жизни.

По мере фактического выхода института президента за рамки советской модели государственного управления и превращения его в самостоятельную и самодостаточную структуру, системная несовместимость и конфликтогенность традиционного и нового подходов к организации государственной власти становились все более очевидными. Функции и полномочия одного института открыто дублировали функции и полномочия другого. Латентная и неконтролируемая общественно-политическими и представительными институтами фаза конструирования параллельно системы государственного управления завершилось к концу 1992 г. Содержание третей фазы развития российской государственности составил перманентный открытый институциональный конфликт, завершившийся в октябре 1993 г. ликвидацией советской системы власти и управления.

Жизнедеятельность общества и государства обусловливает постоянное конституциональное развитие. 1990-е годы для России стали этапом конституциональных реформ.

В связи с подготовкой нового Основного закона России, отчетливо высветились многие актуальные проблемы теории и практики современного конституционального права, в частности, вопрос о форме правления в его различных вариантах. Суть многочисленных споров по этому вопросу сводится к дилемме: президентская или парламентарная республика должна быть утверждена в нашей стране. Конфронтация сторонников этих двух концепций обусловлена жесткой оценкой той или иной формы, игнорированием новых тенденций мирового конституционного развития. Сторонники жесткой альтернативы не учитывали, что в современных условиях градации, сложившейся в XIX веке, изменяются, происходит взаимопроникновение элементов различных форм правления, возникают смешанные, "гибридные" формы. Данные процессы отражают новые тенденции современного политического развития, чаще всего вызванные необходимостью повысить уровень управляемости государства, придать большую самостоятельность и стабильность органам исполнительной власти.

Сложная обстановка перехода к рыночной экономике и острая социальная напряженность обусловили тот факт, что в Российской Федерации в качестве формы правления установлена президентская республика, но обладающая по сравнению с традиционными президентскими республиками рядом особенностей.

Во-первых, наряду с признаками президентской республики (это, в частности, контроль президента за деятельностью Правительства) данная форма имеет (правда, незначительные) элементы парламентарной республики, состоящие в том, что Госдума может выразить недоверие Правительству (хотя решать его судьбу и в этом случае будет Президент). Во-вторых, налицо дисбаланс между законодательной и президентской властью, существенный перевес последней, что в какой-то мере нарушает необходимое равновесие и устойчивость государственной власти в целом.

Создание в России института президентства, с одной стороны является переносом одного из элементов демократических государств (не обязательного, так как не в каждом демократическом государстве есть пост президента; это зависит от формы правления) на собственный государственно-правовой ареал. С другой же, это является лишь некой трансформацией наименования высшего поста Российского государства. Если обратиться к истории, то мы видим, что Россия всегда тяготела к единовластию. Это и княжество в Древней Руси, царский и императорский режимы в позднее время, должность Генерального секретаря КПСС в СССР^²⁰.

Вообще российская модель президентской власти внешне очень напоминает французскую модель с некоторыми «американизмами» в виде статьи 93 Конституции РФ об отрешении Президента от должности.

За время, прошедшее после введения в действие новой Конституции, можно констатировать бесспорную внедренность института президента в политическую систему российского государства. Его доминирующая роль в жизни государства очевидна даже противникам президентского режима. На фоне очевидной слабости представительной власти, на фоне разлаженности правительственного аппарата, раздираемого ведомственными противоречиями и отраслевым лоббизмом, наконец, на фоне опасного бездействия судебной власти Президент и его Администрация выступают неким монолитным корпусом, создающим некую реальность законно избранной власти. «Секрет» – в высокой концентрации властных, распорядительных полномочий, которые на основании Конституции и других нормативно-правовых актов имеются у Президента. Поэтому правы те ученые^²¹, которые при характеристике формы правления современной России, говорят о ней, как о «суперпрезидентской». Такой итог, несмотря на небольшой опыт существования поста президента, объясняется тяготением российского менталитета к авторитаризму и жесткой централизованной власти в государстве. Поэтому, применение опыта зарубежных государств, касающийся места и роли главы государства, в России, на данном этапе развития приемлем лишь с большими поправками и коррективами.

Конституционная формула «Федеральное Собрание – парламент Российской Федерации» – является представительным и законодательным органом Российской Федерации»^²² юридически сводит его роль к двум функциям – представительства интересов и законотворчества. Предложенная формальная модель ограниченного парламентаризма, в которой отсутствует ведущий элемент демократической системы организации власти в демократических государственностях – контрольные полномочия парламента, свидетельствует либо о «незавершенности процесса ее конституирования на современной стадии ее трансформации, либо о его маргинальности и нежелании определенных политических групп, сосредоточенных или тяготеющих к другим ветвям власти, реализовать на практике демократическую версию принципа разделения и баланса властных функций и полномочий»^²³. Хотя именно наличие или отсутствие юридической и институциональной структуры гражданского контроля за правительственным курсом и действиями исполнительной власти составляет исходный принцип и индикатор становления норм и институтов политической демократии в различных ее конкретных модификациях.

Существующая практика дает все основания для изучения обеих тенденций политико-правового развития, трансформируемой к демократической, российской государственности. Тот факт, что исполнительная власть, персонифицированная в лице Президента и Правительства, сопротивляется развитию идеи парламентского контроля, в формах отвечающих тенденциям мирового парламентского развития, говорит лишь о том, что ее сущность сохраняется при любой форме правления, безотносительно к региональной или институциональной специфике. Действительная проблема лежит в другой плоскости: «в неразвитости или отсутствии институтов местного самоуправления и гражданского общества, политико-правовым и институциональным проявлением которых и является структурированный парламент»^²⁴, а также конституционный и гражданский контроль за деятельностью самого государства.

Форма правления, появившееся в Конституции РФ 1993 г. - это модель эклектичной, "супер-президентской" республики. По ней, президент - глава государства и высшее должностное лицо. Он испрашивает согласие только одной из палат Парламента на назначение высших должностных лиц. Министры назначаются непосредственно. С принятием новой Конституции государственное строительство в России не завершено. Конституционные законы полезны лишь постольку, поскольку они соответствуют реальной готовности общества воспринять их. Эффективно не то решение, которое выглядит демократично, а то, которое будет работать в конкретных исторических условиях современной России.

Заключение

Российская политическая система несказанно далека еще от нормальных демократических стандартов: разделение властей, многопартийности, приоритета прав и свобод личности, господства права во всех областях жизни общества. Принцип разделения властей только провозглашен. На деле же государственные структуры борются за полноту и единство власти, разумеется своей собственной.

Будущее обнаруживает себя в реальной политической практике. Является ли она движением к новому конституционно-демократическому и социо-культурному порядку или завершением эпохи политического романтизма и возвращением к исторически привычным формам административно-бюрократического сосуществования власти и населения - это проблема, решение которой зависит не только от намерений политиков, но и от действий граждан.

Таким образом, в мировом развитии обнаруживается тенденция сначала к созданию смешанной по своему характеру и формам государственности, за которой следует новое качество. Человечество берет позитивные стороны из разных государственных институтов, стремясь преодолеть их негативные элементы, а затем создает новые уникальные государственные структуры. Идея общечеловеческих ценностей, хотя и в искаженном виде, нередко пробивается даже через оболочку тоталитарных форм и капиталистической, и социалистической государственности.

Судьба монархической формы правления различна в различных государствах. Многое зависит от особенностей народа, его менталитета, традиций, воззрений, от положения страны среди других стран, ее величины и т.д. Во всех странах существуют монархисты – убежденные сторонники монархии как наилучшей формы правления. Они всеми средствами пропагандируют эту форму государства, но, в конце концов, от всего народа зависит, при какой форме правления он захочет жить.

Развитие государственности в странах мира идет сложными путями. Общая тенденция заключается в том, что медленно, с поворотами и зигзагами, воспринимаются формы, институты государственности, выработанные общим опытом человечества, соответствующие общедемократическим ценностям, но учитывающие при этом конкретные условия каждой страны. Прошло никогда не исчезает бесследно. В государствах тоталитарного социализма были и позитивные элементы, привлекательные для человека труда.

Все большее число государств в мире, создавая новые государственные формы, идет по пути формирования полупрезидентской, полупарламентарной республики, пытаясь соединить необходимую стабильность правительства в президентской республике с выгодами парламентаризма или включая те или иные элементы другой формы в классические модели.

В заключение хотелось бы привести слова известного правоведа И.А.Ильина, который считал, что каждому народу должны быть свойственны «своя, особая, индивидуальная форма и конституция, соответствующая ему и только ему. Нет одинаковых народов, не должно быть одинаковых форм и конституций. Слепое заимствование и подражание не только нелепо, опасно, но и может стать гибельным»^²⁵.

Список использованной литературы

Арон Р. Демократия и тоталитаризм: Пер. с франц. –М.: Текст, 1993

Ахиезер А.С., Ильин В.В. Российская государственность: истоки, традиции и перспективы. –М.: МГУ, 1997

Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России/ Под ред. В.О. Лучина. –М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003

Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. Как отделить собственность от власти и повысить благосостояние россиян. –СПб.: «Норма», 1997

Государство Российское: власть и общество. Сборник документов/ Под общей ред. Ю.С. Кукушкина. –М.: МГУ, 1996

Громыко А.А. Победы и поражения современной социал-демократии// Политические исследования, №3, 2000

Гулиев В.Е., Колесников А. Отчужденное государство. -М., 1998

Зотова З.М. Власть и общество: проблемы взаимодействия/ Под общ. ред. С.А. Попова. –М.: ИКФ «Омега-Л», 2001

Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве (фрагменты) //Правоведение, 1992, №3

Пшизова С.Н. Демократия и политический рынок в сравнительной перспективе// Политические исследования, №№2-3, 2000

Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления. Издание 2-е, дополненное. –М.: Изд-во «Ad Marginem», 2002

Хабибулин А.Г. Методологические проблемы типологии государства. –СПб., 1997

1 Путин В. В. Власть должна быть работающей! //Российская газета, 2000.19 мая, с. 3.

2 Яковлев А.М. Российская государственность (историко-социологический аспект)// Общественные науки и современность, 2002, №5, С. 78.

3 Характерны, в этом смысле, следующие работы: Ферро М. Николай II. М., 1991; Ирошников М.П., Процай Л.А., Шелаев Ю.Б. Николай II. Последний российский император. СПб., 1992; Боханов А.Н. 1) Николай II. // Российские самодержцы. 1801 – 1917. М., 1993; 2) Император Николай II. М., 1998; Леве Х.-Д. Николай II. // Русские цари. 1547 – 1917. Ростов-на-Дону – М., 1997; Хереш Э. Николай II. Ростов-на-Дону, 1998.

4 Усложнению представлений о личности последнего царя способствовали работы Р. Уортмена, Б.В. Ананьича и Р.Ш. Ганелина. См.: Уортмен Р. Николай II и образ самодержавия. // Реформы или революция? Россия 1861 – 1917. Мат. межд. кол. историков. СПб., 1992; Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. 1) Николай II. // Вопросы истории. № 2. М., 1993; 2) От составителей. // Николай II: Воспоминания. Дневники. Сост. Б.В. Ананьич и Р.Ш. Ганелин. СПб., 1994; Frankland N. Imperial Tragedy. Nicholas II, Last of the Tsars. N.-Y., 1961; Lieven D. Nicholas II. Emperor of all Russias. London, 1993. См., также: Куликов С.В. Император Николай II в годы Первой мировой войны. // Английская набережная, 4. Ежегодник С.-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 2000.

5 Савельев А.А. Два восшествия на престол русских царей (Из воспоминаний земского деятеля). // Николай II. Материалы для характеристики личности и царствования. М., 1917. С. 98.

6 Николай «благоговел» перед памятью Александра III (Александр Михайлович Книга воспоминаний. М., 1991. С. 146). Об Александре III см.: Чернуха В.Г. Александр III. // Александр III. Воспоминания. Дневники. Письма. СПб., 2001.

7 Буксгевден С.К. Император Николай II, каким я его знала. Отрывки воспоминаний. // Возрождение. Тетр. 67. Париж, 1957. С. 35. Об Александре II см.: Чернуха В.Г. Великий реформатор и великомученик. // Александр II. Воспоминания. Дневники. СПб., 1995.

8 См., например: Теория государства и права. М. 1974. С. 307–314.

9 Начиная с 1905 г., В.И.Ленин сознательно принижал оригинальность его выводов, потому что в то время обвинение в "ревизионизме" марксизма нанесло бы большой ущерб линии большевиков. Революция 1905-1907 гг. была особым, не объяснимым в рамках классического марксизма явлением. Видный исследователь русского крестьянства английский историк Т.Шанин считает, что глубоко поняли смысл этой революции лишь В.И.Ленин и П.А.Столыпин.

10 Выборы в Учредительное собрание состоялись в ноябре 1917 г. по старым спискам. В октябре И.А.Бунин записал в дневнике: "Вот-вот выборы в Учредительное собрание. У нас ни единая душа не интересуется этим". Открыто Учредительное собрание было 5 января 1918 г.

11 См.: Бюлетень заграничнай групы Беларускай парты! сацыял1сгау-рэвалюцыянерау. Прага. 1926. № 3–4. С. 23–26.

12 Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. с. 315–321.

13 Подробный анализ идеологии анархизма см.: Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность. Ал маты. 1994.

14 См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 231.

15 См.: Богданов А.А. Вопросы социализма. М. 1990. С. 344–348.

16 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 17. С. 342.

17 Ананов И.Н. Очерки федерального управления СССР. М. – Л. 1925. С. 10.

18 См.: Архипов К.А. Право самоорганизации членов советской федерации // Вестник советской юстиции. 1924. Ч. 13 (23). С. 373–376.

19 Гурвич Г.С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе. М. 1924. С. 54.

20 См.: Россия: опыт революций и современность/ Проблемно-тематический сборник. –М.: ИНИОН РАН, 1998

21 См. например: Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. –М., 1997; Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности. –М.: Юридическая литература, 1998; Кочетков А.П. Россия на пороге XXI века. –М., 1998 и др.

22 См.: ст. 94 Конституции РФ// Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. –М.: «Тандем», 1998

23 Оффе К. Культурные аспекты консолидации: заметки об особенностях посткоммунистической трансформации// Конституционное право: восточноевропейское обозрение, 1998, №1, С. 13

24 Автономов А.С. У истоков гражданского общества и местного самоуправления. –М., 1998, С. 65

25 Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве (фрагменты).//Правоведение.- 1992. - №3.-С.98.