Убийство, предусмотренное п. "з" ч.2 ст. 105 УК РФ: уголовно-правовая характеристика, проблемы квалификации

1

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Убийство, предусмотренное п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ: уголовно-правовая характеристика, проблемы квалификации

Содержание

Введение

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ

§1. Объективные признаки

§2. Субъективные признаки

§3. «Сопряженные» убийства, предусмотренные п. «з» ч. 2 ст. 105 УК

Глава 2. Проблемы квалификации убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Признание прав и свобод высшей ценностью требует со стороны государства сосредоточения усилий на проблеме обеспечения безопасности личности и защите его права на жизнь, поскольку только таким путем можно решить проблемы безопасности государства и общества в целом. Последняя связана со всеми уровнями безопасности: национальной, глобальной, региональной, в соответствии с чем выделяются и основные угрозы фундаментальному праву личности на жизнь.

Насильственная преступность в последнее время приобрела качественно иной, значительно более опасный характер. Весьма часто убийства оказываются сопряженными с иными особо тяжкими преступлениями, такими как терроризм, похищение человека, захват заложника, разбой, вымогательство и др.¹ В то же время анализ судебной и следственной практики показывает, что распространены ошибки при уголовно-правовой оценке «корыстных» убийств.

Только на основе изучения совокупности взаимосвязанных норм уголовного закона и практики их применения можно полно и непротиворечиво разрешить проблемы уголовной ответственности за умышленные преступления против жизни, в частности, убийства, предусмотренные п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, актуальность темы настоящей дипломной работы определяется оценкой состояния уголовно-правовой охраны жизни в РФ, проблемами, возникающими на практике при применении исследуемой нормы.

В работе нами рассмотрены некоторые имеющие актуальное значение проблемы, связанные с «корыстными» убийствами. Само понятие корысти представляет определенный интерес, так как имеет не единственное значение. Количество признаков, используемых законодателем в п. «з» ч. 2 ст. 105, в действующем УК РФ возросло до пяти. Это убийство, совершенное: 1) из корыстных побуждений или 2) по найму, а равно сопряженное с 3) разбоем, 4) вымогательством, 5) бандитизмом.

Корыстные убийства, имея много общего, значительно отличаются друг от друга, исходя из чего требуется более тщательный анализ каждого из названных в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ видов убийств.

В ходе данного исследования использовались работы ученых, посвященные тем или иным вопросам анализируемого состава преступления: Л.А. Андреевой, В.Ф. Антонова, С.В. Бородина, Э.В. Кабурнеева, В.И. Макринской, А.И. Стрельникова, В.И. Ткаченко и др.

Объектом исследования являются уголовно-правовые отношения, складывающиеся в связи с совершением убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Предметом исследования является действующее и утратившее силу российское уголовное законодательство об ответственности за убийства, литературные источники по рассматриваемым вопросам, постановления Пленумов Верховных Судов РСФСР и РФ, судебная практика по делам об убийстве.

Целью дипломного исследования является разработка путей совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с убийствами, предусмотренными п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Для достижения указанной цели решались следующие задачи:

1) уяснение доктринального понятия «убийство»;

2) исследование объективных и субъективных признаков убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ;

3) анализ судебной практики по рассматриваемым видам убийств;

4) изучение проблем, возникающих на практике при применении анализируемой нормы, и разработка рекомендаций, направленных на их устранение.

Эмпирическую основу дипломного исследования составили материалы опубликованной судебной практики в виде разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и его решений по конкретным делам, материалы неопубликованной судебной практики.

Структурно работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика убийств, предусмотренных п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ

Долгие годы вопрос о том, что следует понимать под убийством, являлся дискуссионным. В юридической литературе убийство определялось как противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни другого человека. Так, В.И. Ткаченко определял убийство как противоправное деяние, причиняющее смерть другому человеку¹. С.В. Бородин добавлял к этому определению указание на виновность действий и направленность именно против жизни². Были и сторонники того, что убийством следует считать только умышленное причинение смерти другому человеку³.

Современное российское законодательство впервые дает определение убийства. В отличие от УК РСФСР в УК РФ законодатель отказался от термина «неосторожное убийство»: теперь убийством признается только умышленное причинение смерти другому человеку.

По мнению А.И. Стрельникова, «определение убийства, приведенное в ст. 105 УК Российской Федерации, не воспроизвело ни одно из ранее выработанных наукой»⁴. Однако, следует отметить, что указание законодателем в определении на форму вины и на тот факт, что смерть причиняется именно другому человеку, свидетельствует о восприятии законодателем определенных положений, выработанных наукой уголовного права.

В то же время в указанном определении отсутствует признак противоправности, что некоторыми авторами рассматривается как «существенный его пробел, поскольку не является, например, преступлением лишение жизни другого человека в состоянии необходимой обороны, приведение в исполнение приговора к смертной казни и т.п.»¹. На наш взгляд, указание на противоправность в законодательном определении понятия «убийство» излишне. «Уголовная противоправность – это запрещенность преступления соответствующей уголовно-правовой нормой под угрозой применения к виновному наказания»². Иными словами, противоправность – признак любого преступления, предусмотренного Уголовным кодексом, следовательно, исходя из логики указанных авторов, этот признак законодателю следовало бы включить и в ст. 138, 167 и другие статьи УК РФ.

Таким образом, следует выделить следующие законодательно определенные признаки убийства: 1) потерпевший – другой человек; 2) причинение смерти; 3) умысел.

Уголовно-правовая характеристика преступления определяется его составом. Как известно, структурно состав преступления характеризуется четырьмя элементами: объектом и объективной стороной (объективные признаки), субъектом и субъективной стороной (субъективные признаки). Указанные законодательно определенные признаки убийства относятся к различным элементам исследуемого нами состава преступления и будут рассмотрены в ходе проведения его юридического анализа.

§1. Объективные признаки

В уголовно-правовой науке объекты преступлений классифицируют «по вертикали» и «по горизонтали». Первая классификация положена в основу разделения Особенной части УК РФ на разделы и главы. В соответствии с ней выделяют общий, родовой, видовой и непосредственный объекты преступлений.

Общий объект един для всех преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, – это все общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Родовым объектом убийства являются интересы личности (в соответствии с названием раздела VII УК РФ «Преступления против личности»). «Личность как объект преступления – это человек, рассматриваемый в системе социальных ролей и общественных отношений. Он является одновременно и биологическим существом, и носителем определенных прав, обязанностей, свобод и социальных благ»¹.

Видовой объект убийства – это общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни и здоровья человека (поскольку видовой объект преступления положен в основу выделения глав в УК, а ст. 105 расположена в главе 16 «Преступления против жизни и здоровья). Следует отметить неточность формулировки, предложенной В.И. Макринской, которая под объектом убийства понимает «общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни граждан»², поскольку уголовно-правовой охране подлежит жизнь не только граждан, но и лиц без гражданства.

Непосредственным объектом убийства является жизнь человека. Жизнь в качестве объекта преступления понимается, с одной стороны, как естественный физиологический процесс, а с другой – как обеспеченная законом возможность существования личности в обществе¹.

Как физиологический процесс человеческая жизнь имеет определенную продолжительность, ограниченную рождением и смертью. В связи с этим важно обратить внимание на моменты начала жизни и наступления смерти. Причинить смерть возможно лишь уже родившемуся и не умершему человеку.

В российской уголовно-правовой литературе до 1917 г. были сформулированы две точки зрения по поводу начального момента жизни: одни авторы полагали, что начальный момент жизни должен определяться появлением хотя бы какой-либо части тела ребенка из утробы матери, и в советской уголовно-правовой литературе долгое время господствовала эта точка зрения, хотя некоторые авторы полагали, что самостоятельная жизнь младенца начинается с отделением его от утробы матери и началом дыхания².

В настоящее время под началом жизни человека большинство криминалистов понимает начало физиологических родов, «что необязательно связывается с отделением плода от утробы матери, с началом самостоятельного дыхания»³.

Однако, как справедливо отмечает В.Ф. Антонов, «появление человека возможно и вне процесса физиологических родов. Например, женщина, находящаяся на последних месяцах беременности, погибает во время хирургической операции. Однако врачам удается отделить плод от утробы матери и поддерживать его дальнейшее развитие при помощи медицинских препаратов. Прерывание процесса жизнеобеспечения в данной ситуации вполне может расцениваться как убийство»⁴.

В связи с изложенным следует признать правильной точку зрения, высказанную еще В.Д. Набоковым, согласно которой началом жизни следует признавать появление какой-либо части тела жизнеспособного ребенка из утробы матери. Уничтожение плода до этого момента не образует состава убийства.

Уголовно-правовое значение имеет и момент окончания жизни. Таковым считается наступление физиологической смерти, когда вследствие полной остановки сердца и прекращения снабжения клеток кислородом происходит необратимый процесс распада клеток центральной нервной системы, исчезает электрическая активность мозга. Временная приостановка работы сердца, остановка дыхания, понижение температуры тела (клиническая смерть) не означают окончания жизни.

При раскрытии категории «момент смерти человека» необходимо руководствоваться Законом РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека», Приказом Минздрава РФ от 4 марта 2003 г. № 73 «Об утверждении Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий»; Приказом Минздрава РФ от 20 декабря 2001 г. № 460 «Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга»¹.

Непосредственный объект в уголовно-правовой науке «по горизонтали» делится на основной и дополнительный, а последний, в свою очередь, на обязательный и факультативный. В связи с этим следует отметить, что факультативным дополнительным объектом убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ выступают отношения собственности.

Потерпевшим от убийства может быть любой человек «не зависимо от возраста (новорожденный, престарелый, молодой и т.д.), морального и физического облика и состояния (негодяй или весьма порядочный человек; физически и умственно здоровый или тяжело больной, невменяемый и т.д.)»¹. Это имеет также непосредственное отношение к проблеме эвтаназии (лишения жизни безнадежно больного человека по его просьбе с целью прекращения его страданий). Согласно ст. 45 Основ законодательства РФ «Об охране здоровья граждан» медицинскому персоналу запрещено осуществление эвтаназии любыми средствами и способами, в том числе путем прекращения искусственных мер по поддержанию жизни².

Здесь же следует отметить, что убийством является лишение жизни другого человека, то есть причинение смерти самому себе не является преступлением. Как отмечает Г.Н. Борзенков, «с точки зрения современных представлений об уголовной ответственности такое указание может показаться излишним»³.

Как уже отмечалось, объективным признаком убийства является причинение смерти, то есть совершение лицом деяния, последствием которого является смерть потерпевшего. «Вместо слов «причинение смерти» для характеристики объективной стороны убийства иногда пользуются выражением «лишение жизни». Оба выражения равноценны»⁴. Таким образом, с объективной стороны убийство как типичное преступление с материальным составом представляет собой единство трех элементов:

1) деяние (действие или бездействие), направленное на лишение жизни другого лица;

2) смерть потерпевшего как обязательный преступный результат;

3) причинная связь между деянием виновного и наступившей смертью потерпевшего.

С физической стороны действие характеризуется активным поведением человека. Оно всегда проявляется в телодвижении, но не сводится лишь к нему, так как обычно включает в себя не одно, а несколько телодвижений. Но главной для преступного действия является не физическая, а социальная характеристика, в качестве которой выступает его общественная опасность. Общественно опасным является действие, которое причиняется вред объектам, охраняемым уголовным законом, либо ставит их под непосредственную угрозу причинения вреда. Если действия не общественно опасные, то они не могут быть признаны преступными и не могут влечь уголовной ответственности.

Чтобы иметь уголовно-правовой характер, действие должно быть обязательно волевым. Не имеет уголовно-правового характера активное поведение человека, допущенное им под влиянием неправомерного физического принуждения со стороны другого лица или других лиц. Таким образом, уголовно-правовое действие представляет собой общественно опасное, волевое и активное поведение человека. Убийство может быть совершено как с помощью каких-либо орудий или средств, так и путем непосредственного физического либо психического воздействия виновного лица на потерпевшего.

Как уже было отмечено, преступление с объективной стороны может быть совершено не только путем действия, но и путем бездействия. Под уголовно-правовым бездействием понимается общественно опасное, волевое и пассивное поведение. Оно заключается в несовершении лицом тех действий, которые оно должно было и могло совершить в силу лежащих на нем обязанностей. Пассивность поведения лица – это не физическая его (поведения) характеристика, а социальная. В физическом смысле лицо может вести себя очень активно, но если оно при этом не выполнило определенной обязанности, налицо уголовно-правовое бездействие.

Как и уголовно-правовое действие, бездействие носит правовой характер лишь тогда, когда оно является волевым. Пассивное поведение, лишенное волевого характера, не влечет за собой уголовной ответственности. Поэтому также, как и при действии, уголовная ответственность за бездействие не наступает, если оно совершено под влиянием непреодолимого физического принуждения.

Каждое уголовно-правовое деяние вызывает определенные изменения в охраняемых уголовным-законом объектах, которым причиняется вред или которые ставятся под непосредственную угрозу причинения вреда.

Преступное последствие – это и есть причинение определенного вреда объектам уголовно-правовой охраны в результате совершенного общественно опасного деяния. Последствием убийства выступает смерть потерпевшего.

В зависимости от характера вредных изменений в охраняемых уголовным законом объектах законодатель конструирует объективную сторону состава преступления двояким образом. В ряде случаев наличие оконченного состава преступления уголовный закон связывает лишь с наступлением определенных последствий. Такие преступления именуются преступлениями с материальным составом. Убийства относятся к преступлениям с материальным составом и являются оконченными в момент наступления смерти потерпевшего.

Наконец, еще одним признаком объективной стороны при убийстве является причинная связь между действием (бездействием) виновного и наступившей смертью потерпевшего.

При решении вопроса о наличии или отсутствии причинной связи между деянием и наступившим последствием необходимо исходить из того, что она является объективной, существующей вне зависимости от нашего сознания связью, в силу которой действие (бездействие) порождает и обуславливает возникновение последствия. Отсутствие причинной связи между деянием и наступившей смертью потерпевшего либо исключает полностью уголовную ответственность за лишение жизни, либо влечет иную квалификацию деяния.

Причина – это философская категория, отражающая одну из форм всеобщей объективной связи, взаимозависимости и взаимообусловленности предметов, явлений, процессов, происходящих в природе и обществе. Под причиной понимается явление, которое закономерно с внутренней необходимостью порождает другое явление, рассматриваемое как следствие.

Любая причинная связь, в том числе и причинная связь в уголовном праве, характеризуется рядом признаков. Наиболее общим признаком любых причинных связей является их многозначность. Это означает, что в реальной действительности редко бывают ситуации, когда одно последствие порождается одной причиной. Обычно сама причина вызывается рядом обстоятельств и, в свою очередь, порождает также не одно, а несколько самых разнообразных явлений – следствий. В связи с этим причинная связь чаще всего есть не взаимодействие двух явлений, а совокупность ряда явлений.

Следующим условием установления причинной связи является определение внешней последовательности явлений, принимаемых за причину и следствие. Общественно опасное деяние (действие или бездействие) должно по времени предшествовать преступному последствию.

Определяющим для установления причинной связи является вывод о том, что смертельный результат – необходимое последствие действия (бездействия) виновного в конкретных условиях места и времени. Как справедливо отмечает В.И. Макринская, «в отличие от других признаков объективной стороны убийства причинная связь не всегда очевидна. Нельзя не учитывать и того, что не всякая связь между деянием и последствием свидетельствует о наступлении смерти потерпевшего в результате рассматриваемого деяния. Признавая, что беспричинных явлений не бывает, надлежит выделять необходимость как проявление внутренней закономерности явлений и отличать ее от случайности, которая отражает иного рода связи и отношения между явлениями внешнего мира и при которой последствия, наступившие в результате действий лица, объективно не связаны с последними. Поэтому, анализируя объективную сторону убийства, необходимо не только устанавливать факт смерти потерпевшего в результате определенных действий, но и отграничивать действительную причинную связь этих действий и наступивших последствий от случайной связи»¹.

§2. Субъективные признаки

Признаки, характеризующие психическое отношение лица к своим действиям и наступившей смерти потерпевшего, составляют субъективную сторону убийства.

К признакам, образующим субъективную сторону преступления, относятся вина, мотив и цель преступления, а также эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления. При этом единственным обязательным признаком субъективной стороны любого преступления является вина – умышленная или неосторожная.

Убийство относится к числу умышленных преступлений. Как уже указывалось, УК РСФСР содержал понятие «неосторожное убийство», теперь же убийством признается только умышленное причинение смерти. Умышленным преступлением в соответствии с ч. 1 ст. 25 УК РФ признается деяние, совершенное с прямым или с косвенным умыслом. Иными словами, убийство имеет место в том случае, если лицо осознавало общественную опасность своих действий, бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде смерти потерпевшего и желало либо сознательно допускало их наступление или относилось к ним безразлично.

Неосторожное лишение жизни в УК РФ именуется причинением смерти по неосторожности. Именно такую трактовку неосторожного лишения жизни обоснованно предлагал М.Д. Шаргородский ещё в 1948 году.

При решении вопроса о содержании умысла виновного необходимо исходить из совокупности всех обстоятельств совершенного преступления. При этом не имеет значения, наступила ли смерть сразу или спустя какое-то время после совершения виновным деяния, важно, чтобы при совершении деяния умысел лица был направлен на причинение именно смерти потерпевшего.

Так, Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел уголовное дело по надзорной жалобе осужденного А. на приговор Алтайского краевого суда от 10 июня 2004 г.

10 июня 2003 г., около 24 часов, ранее знакомые между собой И. и А., находившиеся в состоянии алкогольного опьянения, проходя мимо дома, по предложению А. решили совершить тайное хищение имущества, принадлежавшего Ж., проживавшему в квартире этого дома. С целью реализации своего преступного умысла на совместное совершение преступления А., вынув стекло из окна веранды дома Ж. и просунув в образовавшийся проем руку, открыл входную дверь в дом изнутри, после чего они вместе с И. незаконно проникли на веранду. И. и А., действуя группой лиц по предварительному сговору, начали искать там предметы для хищения. В это время из комнаты дома на веранду вышел знакомый им Ж. А. и И., понимая, что застигнуты на месте преступления, и желая довести преступный умысел на хищение до конца, решили совершить разбойное нападение на Ж. А. напал на потерпевшего и толкнул его в комнату, отчего последний упал. После этого А. нанес лежавшему на полу Ж. не менее 1 удара ногой по голове. И., желая оказать А. помощь в преодолении сопротивления Ж., зашел в комнату и присоединился к преступным действиям А., руками прижав лежащего Ж. к полу лицом вниз, подавляя тем самым его сопротивление и лишая возможности защищаться. В это время у А., продолжавшего реализовывать совместный с И. умысел на совершение разбоя, возник умысел на убийство Ж. с целью завладения имуществом потерпевшего. Сознавая, что сопротивление Ж. подавляется И. и используя это обстоятельство для облегчения совершения преступления, металлической формой для печенья А. нанес Ж. не менее 6 ударов по голове, причинив тем самым открытую черепно-мозговую травму. Во время нанесения ударов И., действуя совместно и согласованно с А., удерживал Ж., лишая его возможности защищаться и сопротивляться.

После нанесения ударов, убедившись, что Ж. не подает признаков жизни, А. и И. вернулись в веранду дома, откуда похитили: форму для печенья (вафельница) стоимостью 100 рублей, форму для печенья (орешница) стоимостью 100 рублей, форму для печенья стоимостью 100 рублей, кастрюлю стоимостью 50 рублей, соковыжималку стоимостью 400 рублей, после чего с места преступления скрылись, распорядившись похищенным по своему усмотрению.

Смерть Ж. наступила 1 июля 2003 г. в Тогульской районной больнице от тупой открытой черепно-мозговой травмы…

В надзорной жалобе осужденный А., кроме прочего, утверждает, что в отношении Ж. его действия следует квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ, поскольку потерпевший умер в больнице спустя 20 дней.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Президиум Верховного Суда Российской Федерации отметил: из показаний И. видно, что в разбойном нападении на Ж. и в его убийстве он и А. участвовали совместно. В то время, когда он удерживал потерпевшего, А. применял к нему насилие, лишая потерпевшего жизни.

В частности, А. толкнул Ж. в грудь и нанес лежащему на полу потерпевшему несколько ударов ногой, а затем металлическим предметом по голове, после чего Ж. не подавал признаков жизни.

В соответствии с заключением судебно-медицинского эксперта смерть Ж. наступила в результате тупой открытой черепно-мозговой травмы в виде перелома левой теменной кости, кровоизлияния и разрушения вещества головного мозга, осложнившейся менингитом и энцефалитом.

Приведенные данные о количестве, локализации и характере ранений, причиненных потерпевшему, и используемом при этом орудии свидетельствуют об умысле А. на убийство Ж., в силу чего оснований для переквалификации действий виновного на п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ не имеется¹.

Разграничение прямого и косвенного умысла при убийстве имеет значение для индивидуализации ответственности и отграничения этого преступления от других преступлений.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 постановления от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указал: «Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательству других лиц, своевременному оказанию потерпевшему медицинской помощи и др.»².

В отличие от вины мотив, цель преступления и эмоциональное состояние лица при совершении преступления не являются необходимыми признаками состава преступления. Они включаются законодателем в число признаков состава не всех, а лишь некоторых преступлений, и в этих случаях они также превращаются в основание уголовной ответственности. Тем не менее, даже не будучи признаками состава преступления, они должны быть установлены обязательно, поскольку могут оказывать существенное влияние на назначение наказания, выступая в качестве смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств.

В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. по этому поводу, в частности, говорится: «По каждому такому делу должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания»¹.

В то же время некоторым мотивам и целям убийства законодатель придает квалифицирующее значение (п. «з», «и», «к», «л», «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Поэтому в анализируемых нами видах убийств мотив может выступать обязательным признаком состава преступления (всегда при убийстве из корыстных побуждений; в большинстве случаев убийств, совершенных по найму, а также сопряженных с разбоем, вымогательством или бандитизмом).

Диспозиция п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ использует понятие не мотива, а побуждения. В психологии эти понятия понимаются как тождественные: мотив – это осознанное побуждение для определенного действия, то есть источник действия, его движущая сила.

Мотив, как известно, характеризует волю субъекта. Любое волевое действие совершается по определенному мотиву. Мотивы непосредственно связаны с моральными, политическими, общесоциальными воззрениями и представлениями личности. Именно этим в определенной степени объясняется довольно большое видовое, содержательное и функциональное разнообразие мотивов. Сказанное в полной мере относится и к мотивам преступного поведения. Мотивом преступления называют обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении¹.

Мотив умышленного преступления, выступая самостоятельным признаком субъективной стороны состава преступления, влияет на формирование умысла (и прежде всего – прямого), его направленность и приведение в исполнение, однако сам по себе в содержание умысла не включается. Мотив всегда предшествует умыслу, который возникает и укрепляется только под влиянием какого-либо мотива. Именно потому требуется тщательное и всестороннее исследование субъективной стороны состава преступления. Каждое преступное деяние, совершенное с прямым умыслом, в обязательном порядке обусловлено мотивом. К числу таких преступлений относится и корыстное убийство, которое, как правило, совершается с прямым умыслом.

При установлении нескольких мотивов – двойного, тройного и любого другого так называемого смешанного мотива – необходимо исходить из того, что в любой совокупности мотивов всегда существует доминирующий, наиболее актуальный и главный мотив, по отношению к которому остальные мотивы выступают в роли дополнительных, второстепенных и факультативных.

Среди мотивов, которые, по мнению законодателя, свидетельствуют о повышенной опасности совершенного преступления, особое место занимает корысть. Вот почему уголовное право относит корысть к наиболее типичным случаям низменных побуждений, а характерным его определением является следующее: «Корысть как мотив совершения преступления означает, что в основе побудительных причин общественно опасного деяния лежит стремление получить какую-либо материальную пользу, выгоду»². При этом материальная выгода понимается в самом широком смысле: «Корысть при убийстве – это не только приобретение материальной выгоды, завладение тем, чем не обладал виновный до убийства, но и стремление избавиться от каких-либо материальных затрат сейчас или в будущем, сохранить материальные блага, с которыми придется расстаться на законном основании»¹.

Так, Б. заняла у своей знакомой А. крупную сумму денег. Спустя некоторое время после того, как А. потребовала возвратить долг, Б. убила ее. Суд признал убийство совершенным из корыстных побуждений².

Такая же позиция отражена в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», где в п. 11 сказано: «По п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)»³.

Как справедливо отмечают М.Г. Миненок и Д.М. Миненок, «приведенное толкование корысти, приемлемое и для других составов корыстных преступлений, включает несколько аспектов: 1) стремление к личной наживе, выражаюшееся в желании обогатиться за счет незаконного изъятия имущества (приобретение всякого рода имущественных благ); 2) желание избавиться от материальных затрат (незаконное безвозмездное пользование услугами, требующими определенного денежного или трудового эквивалента), уплаты алиментов, долга и т.п.; 3) стремление обеспечить имущественную выгоду другим лицам. Их обогащение происходит путем сознательного причинения виновным ущерба чужой собственности»¹.

В то же время не всякое убийство, связанное с обладанием материальными благами, можно рассматривать как убийство из корыстных побуждений. В частности, убийство с целью защиты своего имущества от неправомерного посягательства (например, убийство вора) не является корыстным убийством по причине отсутствия стремления к выгоде, поскольку умысел направлен не на завладение, а правомерное удержание имущества. Как справедливо отмечается в литературе, в таких случаях действия лица надлежит квалифицировать в зависимости от обстоятельств либо как правомерное причинение смерти в состоянии необходимой обороны (ст. 37 УК), либо как убийство с превышением переделов необходимой обороны (ст. 108 УК), либо как простое убийство (ч. 1 ст. 105 УК)².

Аналогичным образом нельзя признавать убийством из корыстных побуждений лишение жизни человека с целью возврата убийцей своего имущества, находящегося у потерпевшего неправомерно (длительное невозвращение долга, кража или иное неправомерное завладение и удержание чужого имущества или прав на него). Отсутствие корыстного мотива следует признать и в случаях, когда убийство происходит во время ссоры по поводу какого-либо имущества³.

Встречаются случаи, когда корыстный мотив тесно смыкается с хулиганским и при внешней видимости корысти фактически имеет место проявление хулиганских побуждений. Как правило, это происходит с несовершеннолетними, которые требуют у младших мелкие суммы денег или незначительные вещи. В таких ситуациях убийцей руководит не стремление к наживе, а желание к самоутверждению, демонстрации превосходства и унижения жертвы.

И хотя мотиву корысти присуща низменная социально-психологическая характеристика, ему не может быть дана однозначная нравственная оценка, в связи с тем, что все ее разновидности оказывают неодинаковое влияние на степень общественной опасности убийства.

Естественно, корысть как мотив преступления относится к исключительно безнравственным мотивам, которые не могут быть извиняемы какими-либо обстоятельствами. Вместе с тем, вряд ли было бы справедливым признавать корысть в качестве низменного мотива в случаях убийства в ситуации корысть-нужда. Бесспорно, что этот вид убийства не может только в силу этого обстоятельства признаваться менее тяжким, нежели, скажем, убийство на найму. Однако, очевидно и другое: по степени общественной опасности оно менее опасно, чем, например, убийство в ситуации корысть-стяжательство, поэтому в таких случаях, назначая виновному наказание, суд, на наш взгляд, обязательно должен учитывать обстоятельство, предусмотренное п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ – совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств.

Наличие корыстного мотива в убийстве из корыстных побуждений не исключает косвенного умысла. Как справедливо отмечает Л.А. Андреева, «корыстное убийство может быть совершено только с прямым умыслом, если преступник в результате убийства стремится получить имущественные блага либо имеет цель избавиться от законного взыскания с него имущества или имущественных благ в перспективе.

Если же цель преступления – немедленно завладеть имуществом потерпевшего, то к смерти, по нашему мнению, возможен как прямой, так и косвенный умысел, поскольку смерть в последнем случае не является необходимым условием для достижения цели»¹.

Для признания убийства корыстным необходимо установить, что корыстный мотив на его совершение возник у виновного до осуществления преступного деяния и обусловил его. Если убийство совершено по другим мотивам, а затем виновный завладевает имуществом потерпевшего, возможность вменения п. «з» ч. 2 ст. 105 УК исключается, причем этот мотив должен предшествовать совершению преступления, а не следовать за ним. Например, если после убийства из ревности или мести виновный присваивает имущество потерпевшего, его действия образуют убийство без отягчающих обстоятельств, а завладение имуществом в этом случае должно квалифицироваться как преступление против собственности. Нельзя признать корыстным и убийство лица, совершившего кражу. Здесь виновный при убийстве руководствуется желанием отомстить за похищение имущества и никакой выгоды в результате убийства не извлекает.

Если убийства из корыстных побуждений всегда совершаются по корыстному мотиву, то этого нельзя сказать об остальных видах убийств, предусмотренных п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Так, убийство по найму, хотя в большинстве случаев и является «корыстным» убийством, может быть совершено и по другим мотивам. В.И. Макринская, например, полагает, что «корысть – не единственный мотив, по которому совершается наемное убийство. Во-первых, поведение наемных убийц зачастую определяется самой потребностью в убийстве. Во-вторых, не исключено, что отдельные нанимаемые для убийства лица мстят тем, кого «заказывают», за то, что они удачливее и богаче их самих, и, в-третьих, трудно отрицать, что определенный процент наемных убийц – это лица, вернувшиеся из зоны боевых действий, и вследствие произошедших изменений в их психике, сознании единственное, что они могут в жизни – убивать. В целом же мотивация наемных убийств, как и других видов убийств, сложна и разнопланова»¹.

Л.А. Андреева, в свою очередь, считает, что «этимология слов “наем”, “нанять” – выполнение какой-то работы, поручения за плату. Нет никаких оснований считать, что термин, употребляемый в законе, расходится с общепринятым понятием этого слова.

Представляется, что по УК РФ 1996 г. убийство по найму является выделенной законодателем разновидностью убийства из корыстных побуждений, частным его случаем»¹. Такой же точки зрения придерживается Т.В. Кондрашова².

Более верным, однако, представляется первое из приведенных мнений. Такой же точки зрения, по-видимому, придерживается и высшая судебная инстанция, поскольку в п. 11 постановления Пленума «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) указано: «как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения»³. Корыстные же побуждения, как уже указывалось, Пленум связывает только с материальными благами.

В связи с этим представляется не совсем верным обоснование, предложенное Президиумом Верховного Суда РФ в постановлении, вынесенном по одному из дел. Так, Президиум, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного Т., отметил: «как установлено приговором суда, убийство В.В.Н. было совершено по найму, подразумевающему материальное вознаграждение, что предполагает наличие у Т. корыстного мотива. Дополнительной квалификации по признаку убийства – «из корыстных побуждений» не требуется, поэтому этот квалифицирующий признак следует исключить из судебных постановлений»⁴. В данном конкретном случае Президиумом правильно был исключен излишне вмененный признак «из корыстных побуждений», поскольку Т. за совершенное убийство получил материальное вознаграждение в размере 1000 долларов США, однако, вышеуказанное уточнение, на наш взгляд, не является верным.

Помимо изложенного, хотелось бы отметить, что убийство по найму с необходимостью влечет соучастие в преступлении, поскольку в таких случаях «заказчик» выступает в качестве подстрекателя либо организатора убийства, исполнителем является лицо, реализующее его замысел за определенное вознаграждение.

Организатор или подстрекатель заказного убийства может иметь, в свою очередь, любые мотивы: месть, ревность, зависть, клановые конфликты и т.д., но поскольку он не сам совершает убийство, а «вовлекает» в совершение преступления другое лицо, его действия следует квалифицировать по ч. 3 или 4 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, как организатора убийства по найму или как подстрекателя к совершению этого преступления. Если же собственный мотив организатора или подстрекателя убийства также предусмотрен ч. 2 ст. 105 УК РФ, то им необходимо вменять дополнительно соответствующий пункт части второй указанной статьи.

Что касается других видов убийств, перечисленных в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то они (и их мотивы) более подробно будут рассмотрены в следующем параграфе настоящей работы.

Субъектом преступления по уголовному праву признается физическое лицо, совершившее запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие) и способное нести за него уголовную ответственность. Субъект преступления – это один из элементов состава преступления, без которого уголовная ответственность невозможна.

Для определения субъекта преступления физическое лицо должно обладать следующими признаками:

1) вменяемость;

2) достижение установленного законом возраста.

Субъектом преступления должно быть обязательно вменяемое лицо, то есть способное осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия) и руководить ими.

Уголовный закон устанавливает возраст, по достижению которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за совершенное преступление: по общему правилу уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста.

Устанавливая общий возраст уголовной ответственности с 16 лет, а за отдельные преступления – с 14 лет, законодатель учитывает, что с достижением такого возраста несовершеннолетний в полной мере способен оценивать свое поведение, в том числе и преступное.

В соответствии с ч. 2 ст. 20 УК РФ субъектом убийств, предусмотренных ст. 105 УК РФ, является физическое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста. Это в полной мере относится и к анализируемым видам убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, за единственным исключением: лицам в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет не может быть вменен такой квалифицирующий признак убийства, как «сопряженное с бандитизмом», поскольку ответственность за бандитизм могут нести лишь лица, достигшие шестнадцатилетнего возраста.

§3. «Сопряженные» убийства, предусмотренные п. «з» ч. 2 ст. 105 УК

Изучение судебной практики показывает, что наиболее часто из «сопряженных» убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, встречаются убийства, совершенные при разбойном нападении. Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» не раскрыл по существу содержание данного квалифицирующего признака, указав лишь на то, что такое убийство совершается в процессе перечисленных преступлений: «как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм»¹.

Сначала следует дать краткую характеристику составов преступлений, предусмотренных ст. 162, 163 и 209 УК РФ.

Основным непосредственным объектом при разбое выступают отношения собственности, в качестве дополнительного объекта – жизнь и здоровье человека. Разбой – это единственная форма хищения, которая сформулирована законодателем как формальный состав: нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Таким образом, объективную сторону разбоя составляет только действие, заключающееся в нападении. С субъективной стороны разбой, будучи формой хищения, характеризуется умышленной формой вины в виде прямого умысла и корыстной целью.

Основным непосредственным объектом вымогательства являются отношения собственности, дополнительными – здоровье человека, его психическая и телесная неприкосновенность, честь и достоинство. Норма, предусматривающая ответственность за вымогательство, также сконструирована законодателем как формальный состав преступления, поэтому оно является оконченным в момент предъявления требований передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера. С объективной стороны вымогательство может быть совершено только путем действия – предъявления требований. С субъективной стороны вымогательство также характеризуется прямым умыслом и корыстной целью.

Основным непосредственным объектом бандитизма является общественная безопасность. Дополнительными объектами могут выступать здоровье, психическая и телесная неприкосновенность граждан, отношения собственности, нормальная деятельность органов власти и управления.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997 г. № 1 дано определение банды, под которой следует понимать «… организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения»¹. Характерная особенность банды – это высокая степень организованности и сплоченности ее участников. Зачастую обнаруживается специализация разных банд, что, естественно, повышает их общественную опасность: одни нападают на банки и обменные денежные пункты, другие – на поезда, машины и другие транспортные средства, третьи – на квартиры, граждан и т.д.² Поскольку объективная сторона бандитизма выражается в создании банды или в участии в банде либо в совершаемых ею нападениях, здесь также следует говорить о формальном составе преступления. С субъективной стороны бандитизм характеризуется умышленной формой вины и специальной целью – нападение на граждан и организации.

Как уже указывалось, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении разъяснил, что сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом – это убийство в процессе совершения указанных преступлений. Иными словами, «сопряженными» следует считать убийства, совершенные в процессе предъявления требований (при вымогательстве) либо в процессе нападения (при разбое и бандитизме).

В связи с этим следует, на наш взгляд, рассмотреть еще один дискуссионный вопрос о соотношении понятий «нападение» и «насилие». В литературе по этому поводу отмечается, что эти понятия не тождественны, но «трудно сказать, какое из них шире и какое уже»¹. В то же время Т.В. Кондрашова отмечает, что судебная практика, а вслед за ней и комментаторы уголовного законодательства идут по пути отождествления понятий насилия и нападения, понимая под последним внезапное воздействие на потерпевшего путем применения физического насилия, опасного для его жизни или здоровья, либо путем угрозы применения такого насилия². Р.Д. Шарапов, в свою очередь, полагает, что данные понятия не тождественны: «если насилие является преступным деянием, то нападение характеризует способ деяния»³.

На наш взгляд, понятия «нападение» и «насилие», безусловно, не являются тождественными, поскольку насилие может быть применено и без нападения. Что же касается вопроса о том, какое из них шире, а какое уже, то следует, по-видимому, признать, что если применение насилия без нападения возможно, то нападение в общем виде означает «бросаться с насилием». Следовательно, убийство, сопряженное с разбоем или бандитизмом, по мнению Пленума, это убийство, совершенное в момент насильственного нападения. Что же касается убийства до или после совершения разбоя, вымогательства или бандитизма, то их высшая судебная инстанция, по-видимому, «сопряженными» убийствами не считает.

Т.В. Кондрашова, в свою очередь, полагает, что «сопряженные» убийства, предусмотренные п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, могут быть совершены не только в процессе совершения перечисленных в данном пункте преступлений, но и до их совершения (с целью облегчить их осуществление), и после их совершения (с целью скрыть эти преступления либо по мотиву мести за сопротивление или за неудавшееся по иным причинам преступление, например, потому, что потерпевший отказался выполнить требования преступника)⁴. При этом автор отмечает, что эти случаи являются своего рода специальными случаями убийства, предусмотренного п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, не требующими дополнительной квалификации по названному пункту. На наш взгляд, данная точка зрения более верна, чем позиция Пленума Верховного Суда РФ, отраженная в постановлениях.

Практика же идет по иному пути. Так, приговором Красноярского краевого суда от 6 октября 2005 г. А. осужден по ст. 33 ч. 3, 126 ч. 2 п.п. "а, з" УК РФ - на 7 лет; по ст. 161 ч. 1 УК РФ - на 3 года; по ст. 163 ч. 2 п. "в" УК РФ - на 3 года; по ст. 105 ч. 2 п.п. "з, к" УК РФ - на 13 лет. На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначено 16 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. А. признан виновным в организации похищения М. группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений, в открытом хищении чужого имущества, вымогательстве с применением насилия, убийстве М., сопряженном с вымогательством с целью сокрытия другого преступления.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационную жалобу А. и материалы дела, указала: из его собственных показаний в судебном заседании следует, что он организовал похищение потерпевшего с целью вымогательства долговой расписки, привлек к этому других осужденных. По его указанию М. и Я. согласно договоренности заломили потерпевшему руки, насильно посадили в машину, удерживая его, выехали за город. В пути следования по его указанию на потерпевшего М. и Я. надели черный мешок и изъяли находившееся у него имущество: деньги, сотовый телефон и передали их ему. Приехав на место, М. и Я. по его распоряжению вывели потерпевшего из машины, связали руки скотчем и привязали к дереву, исключив возможность передвижения. Затем он сам взяв металлический прут и канистру бензина, подошел к М. и стал требовать передачи расписки, а в связи с отказом потерпевшего передать ее, облил его бензином и угрожал поджогом, наносил ему удары по лицу, продолжая требовать передачи долговой расписки. После чего принял решение лишить его жизни с целью сокрытия преступлений, нанес ему несколько ударов по голове металлическим прутом, убедившись, что потерпевший мертв, поджог облитую бензином одежду М. По дороге в Красноярск принял меры к сокрытию орудия преступления.

Как следует из описания преступного деяния в описательно-мотивировочной части приговора, А. совершил убийство «убедившись, что М. при любых обстоятельствах откажется выполнить предъявленные к нему требования и принял решение лишить М. жизни с целью сокрытия ранее совершенных преступлений». Таким образом с учетом установленных судом обстоятельств совершения преступления, судебная коллегия считает, что из приговора следует исключить осуждение А. по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку убийство потерпевшего было совершено именно с целью сокрытия ранее совершенных преступлений¹.

В другом случае, наоборот, был исключен п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как излишне вмененный. 31 декабря 1997 года, около 18 часов, Пронин и его знакомый Новацкий А.И. на автомашине последнего приехали поздравить знакомых с Новым годом. Возвращаясь к автомашине, Новацкий показал Пронину пистолет, изготовленный из дробового пистолета модели «Супер»-П 35» № 25073 германского производства. Пронин решил совершить разбойное нападение на Новацкого с целью хищения его имущества, пистолета и патронов к нему, а также совершить убийство Новацкого из корыстных побуждений и с целью облегчить разбойное нападение, хищение оружия и боеприпасов и последующее их сокрытие. С этой целью он произвел прицельный выстрел в голову Новацкого, находившегося впереди него в двух метрах, причинив последнему огнестрельное пулевое проникающее ранение в затылочной области, от которого наступила смерть Новацкого.

После этого Пронин завладел автомашиной Новацкого марки ВАЗ-2108 стоимостью 8 миллионов 20 тысяч рублей, пейджером, стоимостью 542 тысячи 235 рублей, золотым браслетом стоимостью 3 миллиона 272 тысячи рублей. Также Пронин похитил принадлежавший Новацкому пистолет и боеприпасы и спрятал все это в надворных постройках по месту своего проживания.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал: по смыслу закона умышленное причинение смерти другому человеку надлежит квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в случаях, когда квалифицирующий признак убийства – «с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение» – является основным мотивом убийства. Как видно из материалов дела, Пронин совершил убийство Новацкого с целью завладения его имуществом, то есть из корыстных побуждений. Поэтому его осуждение по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит исключению из судебных решений¹.

Представляется, что и в первом из указанных случаев судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ следовало исключить не п. «з» ч. 2 ст. 102, а п. «к», поскольку сопряженность убийства с вымогательством сомнения не вызывала (в русском языке «сопрягать» означает соединять, связывать², то есть «сопряженное» убийство, предусмотренное п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, – есть убийство, соединенное с разбоем, вымогательством или бандитизмом).

Что касается мотивов «сопряженных» убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то, исходя из поддержанной нами сочки зрения, согласно которой они могут быть совершены не только в процессе совершения разбоя, вымогательства или бандитизма, но и до или после их совершения, можно сделать вывод, что не всегда такие убийства совершаются по корыстному мотиву. В связи с этим не совсем верной представляется позиция Президиума Верховного Суда Российской Федерации, который в постановлении по одному из дел указал: «по смыслу закона совершение убийства, сопряженного с разбоем, само по себе предполагает корыстный мотив преступления, поэтому дополнительной квалификации по указанному признаку (имеется в виду признак «из корыстных побуждений» – А.Л.) не требуется, и он подлежит исключению из судебных решений»¹.

Таким образом, следует сделать вывод, что не все виды убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует относить к «корыстным» убийствам.

Глава 2. Проблемы квалификации убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ

Изучение следственной и судебной практики показывает, что при квалификации корыстных убийств нередко допускаются ошибки, свидетельствующие о расширительном толковании квалифицирующего признака, на что обращалось внимание в Обзоре Верховного Суда РФ по делам об убийствах¹. Иногда убийство квалифицируется корыстным, тогда как в действительности имеют место иные мотивы. Как правило, это имеет место в тех случаях, когда совершению убийства предшествуют какие-либо споры имущественного характера, (например, потерпевший не платит обусловленную сумму денег, не отдает долг). При этом нередко не учитывается, что лишь стремление получить, благодаря лишению жизни потерпевшего, какие-либо выгоды материального характера, либо намерение избавиться от материальных затрат, дают основание квалифицировать убийство как совершенное из корыстных побуждений. В силу этого не расцениваются как корыстные убийства, совершаемые с целью удержания или сохранения имущества, уже принадлежащего виновному (например, убийство мелкого вора при отсутствии состояния необходимой обороны). Действия Н., который из ружья убил И., проникшего к нему в сад за клубникой, предлагалось квалифицировать как корыстное убийство. Президиум Верховного Суда России признал это неправильным, указав, что корыстные мотивы совершения убийства предполагают стремление к противоправному завладению имущество или иными ценностями, находящимися во владении потерпевшего, либо желание лица получить материальную выгоду от совершения преступления иным путем. В данном же случае, совершая убийство, Н. никакой материальной выгоды от этого не получил и не мог получить. Следовательно, в его действиях не было корыстных мотивов².

Итак, можно сделать выводы, что для признания убийства из корыстных побуждений необходимо наличие корыстного мотива, в любой его форме и корыстной цели.

В результате анализа признаков, относящихся к характеристике корыстного убийства можно сделать следующие выводы:

1) убийством из корыстных побуждений должно признаваться убийство, совершенное с целью незаконного материального обогащения за счет средств потерпевшего, либо за счет третьих лиц, никак не связанных с убийством, а также убийство, совершенное с целью избежать материальных затрат;

2) к убийству из корыстных побуждений относятся убийства, совершенные с целью: завладения деньгами, имуществом или правом на его получение; завладения жилой площадью; получения наследства или страховой суммы; уклонения от уплаты алиментов, долга или возвращения имущества; уклонения от содержания больного или престарелого; избавления от оплаты услуг, занятия более высокооплачиваемой должности и тому подобное;

3) для признания убийства совершенным из корыстных побуждений необходимо, чтобы умысел на завладение имуществом или иными материальными благами возник у виновного до совершения убийства либо во время его совершения;

4) для квалификации убийства, как корыстного, не имеет значение, получил ли виновный те блага, к которым стремился, совершая убийство.

Совершая корыстное убийство, виновный в этих случаях действует с прямым умыслом. Убийство рассматривается субъектом преступления как единственный способ достижения цели завладения имуществом, имущественными правами либо освобождается от обязанностей материального характера. Волевой момент прямого умысла в этих случаях характеризуется желанием наступления смерти потерпевшего для достижения корыстной цели. Корыстные убийства совершаются чаще по заранее обдуманному умыслу, нередко долго вынашиваемому, с тщательной отработкой сценария убийства и способов сокрытия его следов.

Одной из проблем, возникающих при квалификации убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, является то, что судами зачастую излишне вменяется квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» наряду с иными предусмотренными данной нормой признаками: убийство по найму, либо «сопряженные» убийства. Практика Верховного Суда РФ демонстрирует, что эта ошибка встречается очень часто. При этом высшая судебная инстанция неоднократно отмечала, что при квалификации рассматриваемых видов убийств не требуется дополнительно приводить в приговоре квалифицирующий признак «из корыстных побуждений»¹.

В соответствии с научными рекомендациями отграничение убийства из корыстных побуждений от «сопряженных» корыстных убийств следует проводить по объективной и субъективной сторонам состава преступления. Однако, прежде всего у названных преступлений нет полного совпадения и объектов. Основным и непосредственным объектом убийства из корыстных побуждений является жизнь, а в качестве дополнительного – собственность потерпевшего, что дает основание для квалификации содеянного лишь по одной статье (105) Уголовного кодекса. Корыстное убийство, совершенное в процессе разбойного нападения, вымогательства или бандитизма посягает на два основных и непосредственных объекта: жизнь потерпевшего и его собственность либо общественную безопасность, что требует рассматривать совершенное как совокупность двух преступлений.

С объективной стороны критериями разграничения следует считать способ убийства. Если завладение имуществом потерпевшего виновный осуществляет путем нападения, то можно выдвинуть версию о наличии разбоя или бандитизма. Корыстное убийство по способу обычно не связано с нападением. Потерпевшего могут, например, отравить либо убить путем бездействия (лишение пищи, питья парализованного или по другим причинам беспомощного человека и т.п.).

Если убийство было совершено путем нападения и его целью было завладение имуществом, находящимся при потерпевшем, можно утверждать, что здесь разбойное нападение, закончившееся убийством, и квалифицировать действия виновного по совокупности корыстного убийства и разбоя. При этом необходимо иметь в виду, что разбой сам по себе может совершаться только из корыстных побуждений и поэтому квалификация убийства по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ должна содержать лишь указание на то, что оно сопряжено с разбоем без ссылки на корыстные побуждения. Иначе говоря, можно сделать вывод, что квалификация убийства как совершенного «из корыстных побуждений» возможна лишь тогда, когда убийство не сопряжено с разбоем.

Кроме того, следует иметь в виду и то, что разбойное (бандитское) нападение, окончившееся убийством, может быть совершено только открыто, а убийство из корыстных побуждений может быть совершено как открыто, так и незаметно для потерпевшего.

Поскольку убийство, совершаемое в процессе разбоя, является средством осуществления цели, оно, по общему правилу, предшествует завладению имуществом. Для оконченного состава корыстного убийства при любых обстоятельствах не имеет значения, получил ли виновный те блага, завладеть которыми он стремился, совершая преступление.

Таким образом, критерием разграничения убийства из корыстных побуждений и корыстного убийства, сопряженного с разбоем, следует считать способ совершения преступления, цель, желаемый момент ее достижения. Взятые в совокупности эти критерии позволят достаточно точно квалифицировать действия виновного.

Следует также разграничивать убийство, сопряженное с разбоем, и убийство, сопряженное с бандитизмом. Конструктивно они мало чем отличаются. Однако, применительно к составу бандитизма имеет место определенная специфика. Как отмечается в специальной литературе, одним из основных признаков разграничения разбоя и бандитизма является отсутствие или наличие устойчивой преступной связи между членами группы¹. Разграничение данных составов проводится также по ряду дополнительных признаков. Так, при бандитизме наличие оружия всегда обязательно, в то время как при разбое его может и не быть. Кроме того, для квалификации бандитизма требуется наличие оружия в прямом смысле слова (огнестрельного, холодного и т.д.). Разбой же может быть совершен и при наличии предметов, используемых в качестве оружия, но по сути таковыми не являющимися. При разбое может быть использована имитация оружия, а также негодное оружие, что недопустимо при бандитизме². Законодатель установил, что для вооруженного разбоя необходимо применение оружия или угроза его применения, то есть требуется его использование непосредственно при нападении. Для бандитизма этого не требуется – достаточно лишь наличие оружия хотя бы у одного члена банды, и его применение не обязательно.

Чаще всего с корыстью конкурирует цель скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК). На наш взгляд, совокупность этих двух мотивов при квалификации одного убийства может иметь место лишь при реальной совокупности действий (например, лицо при разбое, завладев имуществом, вдруг обнаруживает, что потерпевший еще жив и добивает его). Примером может служить дело М., который по сговору с братом и ранее осужденным П. совершили разбойное нападение на Ш. с целью завладения его имуществом. Потерпевший был избит ногами, палками, ему было нанесено 19 ударов ножом. После этого виновные завладели одеждой и часами жертвы на сумму 2 410 рублей. С целью сокрытия преступления виновные топором нанесли смертельные ранения потерпевшему. Преступники были осуждены по п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 146 и п. «а», «г», «е», «н» ст. 102 УК РСФСР¹.

Убийство из корыстных побуждений необходимо отграничивать от убийств, совершаемых по другим мотивам. Часто корыстными признаются такие мотивы, которые имеют с ними только внешнее сходство. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда России не обнаружила корыстных мотивов в действиях М., который во время игры в карты заподозрил партнера в обмане – тот не поставил в банк проигранный им рубль. В результате возникла ссора, перешедшая в драку, в ходе которой потерпевший был убит. Судебная коллегия пришла к выводу, что убийство было совершено по мотиву мести за то, что потерпевший, нарушивший «правила игры», обманул своего партнера².

Еще одним проблемным вопросом является вопрос, возникающий при квалификации «сопряженных» убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Пленум Верховного Суда РФ в п. 11 постановления «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)» разъяснил, что «сопряженное» убийство «в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм»³, поскольку виновным одновременно совершены два преступления, ответственность за которые предусмотрена различными статьями УК РФ.

Пленум в данном случае исходил из того, что каждое преступление, если оно совершено, должно получить соответствующую юридическую оценку. Убийство не может быть составной частью другого, менее опасного преступления, в частности, разбоя, вымогательства или бандитизма. Убийство, сопряженное с каким-либо из этих преступлений, образует собой совершение виновным двух самостоятельных преступлений.

Однако в литературе неоднократно обсуждался вопрос, как должны квалифицироваться такие действия, и предлагались различные решения. Одни авторы полагают, что квалификация по совокупности преступлений в данных случаях ведет к двойному вменению признаков, а значит и к необоснованному завышению уголовной ответственности за совершенное преступление¹. Эта точка зрения аргументируется тем, что «сопряженные» убийства являются составными преступлениями.

По мнению других авторов, «сопряженные» убийства должны квалифицироваться по совокупности, но и тут нет единого мнения. Так, первая группа ученых поддерживает точку зрения высшей судебной инстанции и полагает, что убийство, совершенное, например, во время разбойного нападения, следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Убийство, сопряженное с разбойным нападением не охватывается составом разбоя. В соответствии с п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ². В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990 года предусмотрено, что вымогательство, сопряженное с убийством, не охватывается диспозицией п. «а» ст. 102 УК РСФСР 1960 г. и должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных п. «а» ст. 102 и п. «в» ч. 3 ст. 148 УК РСФСР 1960 года³.

Вторая группа ученых полагает, что «одновременное вменение таких последствий, как смерть потерпевшего и тяжкий вред его здоровью при одной форме вины вряд ли оправдано. Если принять такую позицию и последовательно проводить ее в правоприменительной практике, то убийство всегда следует квалифицировать по совокупности с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью, что, конечно же, неправильно. Последствие в виде смерти не входит в объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 111 УК. Таким образом, квалифицировать убийство, сопряженное с разбоем, следует по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК и ч. 1 ст. 162 УК (при отсутствии иных квалифицирующих признаков разбоя)»¹.

Однако, как бы авторы не предлагали квалифицировать «сопряженные» убийства, в большинстве случаев они приходят к одному и тому же выводу: признак «сопряженности» следует исключить из УК. Так, Б. Волженкин считает, что «более правильным был бы вообще полный отказ от такого рода конструкций (преступление, сопряженное с совершением другого преступления). Квалифицирующим обстоятельством преступления (в данном случае убийства) может быть какое-либо из обстоятельств, так или иначе характеризующих признаки основного состава данного преступления (мотив, цель, способ действия, количество потерпевших и т.д.), но никак не совершение другого преступления. В таком случае, если убийство будет сопряжено с совершением разбоя, вымогательства, изнасилования и т.д., каждое из этих преступлений нужно будет квалифицировать самостоятельно и назначать наказание по совокупности преступлений»².

Эту точку зрения поддерживают многие авторы. По мнению А. Рарога, Ю. Грачевой, необходимо отказаться от законодательных конструкций, где указывается на «сопряженность» убийства с другими преступлениями, заменив их в соответствующих пунктах ч. 2 ст. 105 УК РФ на: п. «в» – «лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии», п. «з» – «из корыстных побуждений или по найму», п. «к» – «с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно за противодействия, оказанное виновному при совершении им другого преступления». Такое решение, с их точки зрения, исключило бы дальнейшие споры об обоснованности квалификации убийства по совокупности с другими преступлениями, стабилизировало судебную практику и облегчило бы достижение точной, обоснованной и истинной квалификации¹.

В. Морозов и С. Дубченко считают необходимым отказаться в п. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ от указания на «сопряженность с убийством иных преступлений». На их взгляд, это позволит устранить имеющиеся противоречия и повысить эффективность уголовно-правовой борьбы с убийствами, сопряженными с совершением других преступлений².

По нашему мнению, признак «сопряженности» убийства с иными преступлениями действительно следует исключить из ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку «решение проблемы усиления ответственности за совершение определенной категории преступлений подобным путем приводит лишь к появлению дополнительных сложностей в квалификации и совершенно необъяснимо с позиции дифференциации уголовной ответственности»³.

Причем законодатель частично уже пошел по этому пути: Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму» из п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ исключены слова «либо захватом заложника», а ст. 206 УК, в свою очередь, дополнена частью четвертой: «Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они повлекли умышленное причинение смерти человеку».

Не совсем понятна логика законодателя, исключившего лишь один из видов «сопряженного» убийства в то время, как их в ч. 2 ст. 105 осталось еще шесть. Однако, по-видимому, стоит надеяться, что такое решение проблемы будет распространено и на оставшиеся виды «сопряженных» убийств, в том числе и сопряженных с разбоем, вымогательством или бандитизмом.

Заключение

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

Не все виды убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, являются «корыстными» убийствами. Убийство из корыстных побуждений имеет место в тех случаях, когда мотивом совершения этого преступления явилось получение материальной выгоды для виновного и других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь, вознаграждения от третьих лиц и т.п.), или намерение избавиться от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязанностей, платежа алиментов и др.).

Для признания убийства корыстным необходимо установить, что корыстный мотив на его совершение возник у виновного до осуществления преступного деяния и обусловил его; при этом не требуется, чтобы цель убийства была непременно достигнута. Главное, чтобы, совершая данное преступление, виновный руководствовался корыстным мотивом.

Не всякое убийство, связанное с обладанием материальных или иных благ имущественного и неимущественного характера, можно рассматривать как убийство из корыстных побуждений. В частности, убийство с целью защиты своего имущества от неправомерного посягательства (например, убийство вора) не является корыстным убийством по причине отсутствия стремления к выгоде, поскольку умысел направлен не на завладение, а правомерное удержание имущества.

«Сопряженные» убийства могут быть совершены как в процессе совершения разбоя, вымогательства или бандитизма, так и до или после их совершения. Однако, более верным представляется исключение признака «сопряженности» из ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку данная законодательная конструкция вызывает проблемы на практике при квалификации такого рода деяний.

Пока же законодатель исключил лишь один вид «сопряженного» убийства – «с захватом заложника». Стоит ожидать, что и дальше законодательство будет меняться по намеченному пути, однако, в настоящее время следует, по-видимому, согласиться с мнением М. Бавсун и Н. Вишняковой, согласно которому в случае совершения убийств, сопряженных с совершением других преступлений, для исключения двойного учета признаков, действия виновного следует квалифицировать по ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 соответствующей статьи, предусматривающей ответственность за то деяние, с которым это убийство «сопряжено».

Список использованной литературы

Нормативный материал

Конституция Российской Федерации. М., Приор, 2001. – 32 с.

Уголовный кодекс Российской Федерации: (принят Гос. Думой 24.05.1996 г.: одобр. Советом Федерации 5.06.1996 г.): с изм. на 01.05.2009 г. // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

О трансплантации органов и (или тканей человека: Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-I // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

Об утверждении Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий: Приказ Минздрава РФ от 4 марта 2003 г. № 73 // Российская газета. 2002. 15 апреля. № 72.

Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга: Приказ Минздрава РФ от 20 декабря 2001 г. № 460 // Российская газета. 2002. 30 янв.

О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 // Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М.: Издательство «Спарк», 1997.

О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

О судебной практике по делам о вымогательстве: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 3 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановления Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

Специальная литература

Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах: Учебное пособие. СПб., 1998.

Антонов В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств // Журнал российского права. 2007. № 8

Бавсун М., Вишнякова Н. Проблемы квалификации убийства, сопряженного с иными преступлениями // Уголовное право. 2004 . № 4.

Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М.: Юрист, 1994.

Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М.: Юрист, 1994.

Волженкин Б. Принцип справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12.

Волков Б.С. Мотивы преступлений (Уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). Казань: Изд-во Казанского университета, 1982.

Волков Б.С. Проблема воли и уголовная ответственность. Казань, 1965.

Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка // http://slovari.yandex.ru/dict/dal/%D0%A1%D0%BE/10?q=.

Дмитриенко М. Уголовные дела о бандитизме // Законность. 1999. № 1.

Кабурнеев Э.В. Развитие законодательства об ответственности за убийство // Журнал российского права. 2007. № 8.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007.

Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2000.

Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3 / Отв. ред. проф. Н.А. Беляев, проф. М.Д. Шаргородский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1973.

Макринская В.И. Вопросы уголовно-правовой защиты права на жизнь (сравнительно-правовые аспекты): Учеб. пособие. М.: Буквовед, 2006.

Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. Казань, 2006.

Мельникова Ю.Б., Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за бандитизм: Метод. пособие. М.: НИИ проблем укрепления законности и правопорядка, 1995.

Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПБ.: Юрид. Центр Пресс, 2001.

Морозов В., Дубченко С. Особенности квалификации убийств, сопряженных с разбоем, вымогательством или бандитизмом // Уголовное право. 2007. № 4.

Проблемы преступности в Российской Федерации: материалы конференции МВД РФ 22 ноября 2004 г. М.: МВД, 2005.

Рарог А. Законодательные конструкции и квалификация преступлений // Уголовное право. 2003. № 2.

Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2. Особенная часть: учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006.

Стрельников А.И. Ответственность за убийство, совершенное при обстоятельствах, отягчающих наказание (ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998.

Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по советскому уголовному праву. М., 1977.

Уголовное право России. Часть Особенная: учеб. для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005.

Уголовное право России: Учеб. для вузов. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998.

Уголовное право. Особенная часть: Учебник / под ред. проф. А.И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики. Издательство «Триада, Лтд», 1996.

Улицкий С. Практика применения нового закона при совершении убийств // Уголовное право. 2005. № 3.

Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

Судебная практика

Архив Красноярского краевого суда. 2004. Уголовное дело № 81-04-181.

Архив Октябрьского районного суда г. Красноярска. 2001. Уголовное дело № 8008957.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1963. № 3. С. 5.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 3. С. 12.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 1. С. 8.

Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 марта 2006 г. № 53-О06-1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 января 2006 г. № 803-П05 // http://www.supcourt.ru.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 сентября 2006 г. № 507-П06 // http://www.supcourt.ru.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 сентября 2006 г. № 508-П06ПР // http://www.supcourt.ru.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 19 сентября 2007 г. № 379-П07 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 Проблемы преступности в Российской Федерации: материалы конференции МВД РФ 22 ноября 2004 г. М.: МВД, 2005. С. 70.

1 Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по советскому уголовному праву. М., 1977. С. 5.

2 Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М.: Юрист, 1994. С. 8.

3 Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3 / Отв. ред. проф. Н.А. Беляев, проф. М.Д. Шаргородский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. С. 476.

4 Стрельников А.И. Ответственность за убийство, совершенное при обстоятельствах, отягчающих наказание (ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998. С. 8-9.

1 Уголовное право России: Учеб. для вузов. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 13; см. также: Макринская В.И. Вопросы уголовно-правовой защиты права на жизнь (сравнительно-правовые аспекты): Учеб. пособие. М.: Буквовед, 2006. С. 16; Стрельников А.И. Указ. соч. С. 9.

2 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007.

1 Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2. Особенная часть: учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 20.

2 Макринская В.И. Указ. соч. С. 5.

1 Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2. Особенная часть: учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 20-21.

2 Кабурнеев Э.В. Развитие законодательства об ответственности за убийство // Журнал российского права. 2007. № 8.

3 Уголовное право России. Часть Особенная: учеб. для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 20.

4 Антонов В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств // Журнал российского права. 2007. № 8

1 О трансплантации органов и (или тканей человека: Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I // Справочно-поисковая система Консультант Плюс; Об утверждении Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий: Приказ Минздрава РФ от 4 марта 2003 г. № 73 // Российская газета. 2002. 15 апреля. № 72; Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга: Приказ Минздрава РФ от 20 декабря 2001 г. № 460 // Российская газета. 2002. 30 янв.

1 Уголовное право России. Часть Особенная: учеб. для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 19.

2 Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-I // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

3 Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2. Особенная часть: учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 24.

4 Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2. Особенная часть: учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 24.

1 Макринская В.И. Указ. соч. С. 18.

1 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 19 сентября 2007 г. № 379-П07 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

2 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 Там же.

1 Волков Б.С. Проблема воли и уголовная ответственность. Казань, 1965. С. 67.

2 Волков Б.С. Мотивы преступлений (Уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). Казань: Изд-во Казанского университета, 1982. С. 45.

1 Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М.: Юрист, 1994. С. 59.

2 Архив Красноярского краевого суда. 2004. Уголовное дело № 81-04-181.

3 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПБ.: Юрид. Центр Пресс, 2001. С. 112.

2 Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах: Учебное пособие. СПб., 1998. С. 25.

3 Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах: Учебное пособие. СПб., 1998. Там же. С. 26.

1 Андреева Л.А. Указ. соч. С. 26-27.

1 Макринская В.И. Указ. соч. С. 42.

1 Андреева Л.А. Указ. соч. С. 28.

2 Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2000. С. 108-109.

3 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

4 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 сентября 2006 г. № 507-П06 // http://www.supcourt.ru.

1 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 // Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М.: Издательство «Спарк», 1997. С. 555.

2 Дмитриенко М. Уголовные дела о бандитизме // Законность. 1999. № 1. С. 26.

1 Мельникова Ю.Б., Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за бандитизм: Метод. пособие. М.: НИИ проблем укрепления законности и правопорядка, 1995. С. 14.

2 Кондрашова Т.В. Указ. соч. С. 111.

3 Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 83-84.

4 Кондрашова Т.В. Указ. соч. С. 110.

1 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 марта 2006 г. № 53-О06-1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 января 2006 г. № 803-П05 // http://www.supcourt.ru.

2 Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка // http://slovari.yandex.ru/dict/dal/%D0%A1%D0%BE/10?q=.

1 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 сентября 2006 г. № 508-П06ПР // http://www.supcourt.ru.

1 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 3. С. 12.

2 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1963. № 3. С. 5.

1 См., например: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 1. С. 8.

1Уголовное право. Особенная часть: Учебник / под ред. проф. А.И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики. Издательство «Триада, Лтд», 1996. С. 130.

2 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановления Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 Архив Октябрьского районного суда г. Красноярска. 2001. Уголовное дело № 8008957.

2 Бородин С.В. Указ. соч. С. 63-64.

3 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 См., например: Улицкий С. Практика применения нового закона при совершении убийств // Уголовное право. 2005. № 3. С. 61; Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. Казань, 2006. С. 82.

2 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

3 О судебной практике по делам о вымогательстве: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 3 // Справочно-поисковая система Консультант Плюс.

1 Бавсун М., Вишнякова Н. Проблемы квалификации убийства, сопряженного с иными преступлениями // Уголовное право. 2004 . № 4. С. 8.

2 Волженкин Б. Принцип справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12.

1 Рарог А. Законодательные конструкции и квалификация преступлений // Уголовное право. 2003. № 2. С. 63-64.

2 Морозов В., Дубченко С. Особенности квалификации убийств, сопряженных с разбоем, вымогательством или бандитизмом // Уголовное право. 2007. № 4. С. 53-54.

3 Бавсун М., Вишнякова Н. Указ. соч. С. 9.