Соотношение экономики и права

Содержание

Введение…………………………………………………………………...3

1. Понятие права…….………...…………………………………………..5

1.1 Определение права..…………………………………………………..5

1.2 Признаки права………………………………………………………...6

2. Роль экономики в возникновении и развитии права………………..10

2.1 Возникновение права по мысли Маркса……………………………10

2.2 Западная модель экономической свободы и роль права…………..12

2.3 Экономика и право в советской России…………………………….15

3. Формы правового воздействия на экономику………………………19

3.1 Стимулирующая роль права…………………………………………19

3.2 Доверие от Фрэнсиса Фукуямы. Идея доверия…………………….23

Заключение………………………………………….……………………26

Список использованной литературы…………………………………...28

Введение.

Вопрос о соотношении государства, права и экономики практически существовал с тех пор, как появилось первое государство, и будет существовать до тех пор, пока будет существовать государство. Это один из тех вечных вопросов, который каждый раз по-новому встает перед каждой новой государственной организацией как на начальных стадиях ее возникновения и становления, так и на последующих этапах ее развития.

Анализ данной проблематики в прикладном, практическом, так же как и в общетеоретическом, плане – задача весьма сложная и многоаспектная. Ее решению посвящен огромный пласт научной и популярной литературы однако, тема по-прежнему остается актуальной.

Процесс взаимосвязи и взаимообусловленности государства, права и экономики нельзя представлять упрощенно, как некий прямолинейный односторонний процесс. Это весьма сложное, многостороннее явление, на которое оказывают влияние не только экономические, но и политические, духовные, идеологические, национальные, этнические и многие другие факторы, выходящие за рамки прямых взаимодействий государства, права и экономики.

При анализе проблем соотношения государства, права и экономики в исторически разных социальных системах в практическом плане (для решения аналогичных проблем применительно к современной России) более целесообразным представляется идти не по традиционному пути, предполагающему изучение государства и экономики от рабовладельческого государства и права вплоть до наших дней, а по иному пути. А именно, с учетом их классификации и исследования в зависимости от степени развития в стране рыночной структуры.

Целью данной курсовой работы является изучение взаимодействия права и экономики в разных социальных системах. Для этого в работе приведены примеры развития зарубежных стран, а также советской и постсоветской России.

Данный вопрос получил определенное освещение в научной литературе, так Маркс абсолютизировал зависимость права от экономики.[¹]

Адам Смит, патриарх буржуазной экономической науки, считал, что каждому человеку, если он не нарушает законов справедливости (то есть естественных законов), предоставляется совершенная свобода преследовать свои интересы и конкурировать своим трудом и капиталом с трудом и капиталом любого другого. Государство не должно ни коем образом препятствовать естественному развитию хода производства.[2]

И наоборот, известный английский экономист Джон Кейнс в своем главном труде «Общая теория занятости, процента и денег» обосновал необходимость широкого и активного вмешательства государства в экономику.[3]

Данная работа не является оригинальным исследованием, а представляет собой обобщение точек зрения высказанных в научной литературе.

1. Понятие права.

1.1 Определение права.

Право принадлежит к числу не только наиболее важных, но и наиболее сложных общественных явлений. Пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества, ещё римские юристы обращали внимание на то, что право не исчерпывается одним каким-либо признаком или значением. Право, писал один из них, употребляется в нескольких смыслах: во-первых, право означает то, что “всегда является справедливым и добрым”, - это естественное право; во-вторых право означает то, что “полезно всем и многим в каком-либо государстве”, - это цивильное (гражданское) право.

Будучи “регулирующей нормой политического общения”, право, как отмечал древнегреческий мыслитель Аристотель, должно служить “критерием справедливости”. Для того, чтобы знать, что такое право, писал древнеримский юрист Ульпиан, нужно прежде всего помнить, что “оно получило своё название от justitia - правда, справедливость”, что право есть “искусство добра, равенства и справедливости”.

Право всегда выражает и закрепляет волю и интересы господствующих классов, стоящих у власти социальных слоёв, групп, прослоек. В первую очередь это проявляется в том, что право на всех стадиях его развития закрепляет имущественное, социальное и иное неравенство людей: неравенство рабовладельца и раба, помещика и крепостного, работодателя и работополучателя.

Ленин, безусловно, был прав, когда отстаивал тезис о том, что содержащаяся в любом нормативно-правовом акте государственная воля есть воля господствующего класса. “Воля, если она государственная, - писал он -, должна быть выражена как закон, установленный властью”.[¹]

Разумеется, воля и интересы господствующих классов, стоящих у власти, представляются в виде всеобщих лишь в идеологических целях, теоретически. Практически же всё, как правило, обстоит наоборот: воля и интересы кругов реализуются в реальной жизни не только непосредственно, но и опосредственно, прикрываясь всеобщей волей и интересами.

Противоречивый подход к разрешению проблемы соотношения в понятии и содержании права “общечеловеческого”, с одной стороны, и “классового”, с другой, чётко просматривается в отечественной литературе.

В качестве примера сугубо классового подхода к определению права, можно сослаться на такое, довольно типичное определение, в соответствии с которым право рассматривается как “государственная воля господствующего класса, выраженная в совокупности норм, которые охраняются государством, как классовый регулятор общественных отношений”.[¹]

Одним из примеров внеклассового подхода к определению понятия права может служить толкование, в соответствии с которым право рассматривается как “система общеобязательных правил поведения, которые устанавливаются и охраняются государством, выражают общие и индивидуальные интересы населения страны и выступают государственным регулятором общественных отношений”.[2]

1.2 Признаки права.

Наличие множества определений права следует рассматривать само по себе как явление положительное, т. к. он позволяет взглянуть на право сквозь призму веков, увидеть право не только в статике, но и в динамике.

Однако в таком множестве есть и свои недостатки. Главный из них заключается в трудностях, порождаемых различиями, отсутствием единого, целенаправленного процесса познания права и его практического использования.

Анализируя многочисленные представления о праве, можно указать на следующие его важнейшие особенности и черты.

1. Право - это система норм или правил поведения.

Как и любая другая система она складывается из однопорядковых, взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов. Возникающие между её отдельными структурными связи должны быть направлены на достижение единых целей.

В основе любой системы норм или правил поведения лежат как объективные, так и субъективные факторы. В числе объективных факторов выделяются экономические, политические, социальные, идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию системы правовых норм в той или иной стране. Как отдельные нормы, так и их система в целом не создаются стихийно, по желанию и усмотрению тех или иных отдельных лиц, они отражают объективные потребности общества и государства.

2. Право - система норм, установленных или санкционированных государством.

В мире существует множество систем различных социальных норм, но только система правовых норм исходит от государства. Создавая нормы права, государство действует непосредственно через свои уполномоченные органы.

Означает ли факт санкционирования государством системы норм их полную зависимость от государства и подчинение государству? Существует два различных мнения на этот счет.

Суть первого из них состоит в том, что нормы права рассматриваются в виде “требований государства”. Государство при этом, “являясь источником права, очевидно, не может быть обусловлено правом. Государственная власть оказывается над правом, а не под правом”.[¹] Таким образом, государство рассматривается как явление первичное, а право - вторичное.

Смысл второй, противоположной точки зрения заключается в том, что само государство и государственная власть должны носить правовой характер. В основе государственной власти должен лежать не факт, а право. Государство хотя оно и издает правовые акты, не может быть источником права, потому что оно само вытекает из права.

3. Право всегда выражает государственную волю.

Мировой опыт существования и функционирования государства и права говорит о том, что в праве выражается прежде всего воля властвующих. Вместе с тем неопровержимым фактом является и то, что она, опасаясь социальных взрывов и утраты своего привилегированного положения, зачастую вынуждена считаться с волей и интересами подвластных.

Право - это система норм или правил поведения, имеющих

общеобязательный характер.

Общеобязательность означает непременность выполнения всеми членами общества требований, содержащихся в нормах права. Она возникает вместе с нормой права, вместе с нею развивается и одновременно с отменой акта, содержащего нормы права, прекращается.

Право охраняется и обеспечивается государством, а в случае нарушения требований, содержащихся в нормах права, применяется государственное принуждение.

Государство не может безразлично относится к актам, издаваемым им или санкционируемым, оно прилагает огромные усилия для их реализации, охраняет их от нарушений и гарантирует. Одним из широко используемых методов при этом является государственное принуждение: физическое и психическое.

Под физическим принуждением понимаются “всякие предусматриваемые правом меры, состоящие в применении физической силы для поддержания правопорядка, в том числе репрессивные меры, например, заключение в тюрьму, смертная казнь и т. п.”.

При психологическом принуждении на первом плане стоит страх “подвергнуться тем мерам, которые предусмотрены правом на случай неповиновения. Именно страх “психически принуждает граждан сообразовывать своё поведение с требованиями права”.

2. Роль экономики в возникновении и развитии права.

2.1 Возникновение права по мысли Маркса.

Слово «экономика» греческого происхождения и буквально означает искусство ведения домашнего хозяйства. Определяющую роль в сфере экономики играют отношения собственности. Понятие собственности многогранно. Маркс подразделяет развитие собственности на несколько уровней.

В начале исторического процесса понятие собственности охватывало собою практически все стороны жизнедеятельности общества. По мысли Маркса, собственность означала первоначально отношение человека к природным условиям производства как принадлежащим ему. К формам природных условий он относит «существование человека как члена какой-либо общины… и его отношение к земле через посредство общины».

Категорией собственности охватывается здесь как материальный, так и социальный процессы производства (воспроизводства) индивида и общества. Вектор обычаев, мифологии направлен на единство и целостность коллектива с его непосредственными личными связями и отношениями. Говорить о праве индивида не приходится. Его как атрибута свободы нет. Однако уже здесь есть общественная власть, координирующая все стороны общественной жизни коллектива и регулируемая обычаями.

Рабство и феодализм являются дальнейшими ступенями развития той же собственности, на которой покоится и племенной строй (см. выше). Природные неорганические условия существования индивида пока сохраняют свою силу. Экономическая власть не играет здесь самодовлеющей роли, ибо способом ее движения выступает политическая власть. «Непосредственному принудительному труду, - указывает Маркс, - богатство противостоит не как капитал, а как отношение господства», поэтому на основе принудительного труда воспроизводится только отношение господства. Оно же является и существенным отношением присвоения. Как видно, политическая власть становится основной и определяющей формой движения отношений собственности. Она (собственность) предстает синтезом равнодействующих социальных сил, который получает оформление в законе. Последний в принципе сочетает два взаимоопределяющих момента: момент права, справедливости и момент политической силы, но в условиях внеэкономического принуждения (рабство, феодализм) закон практически не содержит права и справедливости и закрепляет главным образом политическую силу. Эта самая политическая сила и является для господствующего меньшинства способом движения их «права».

В раннеклассовых обществах политическая власть закрепляла не только крайне хрупкое единство классовых полярностей, но была одновременно и проводником экономических интересов господствующей элиты. В этих условиях принудительное государство - решающее средство удержания общества в рамках порядка.

Государственная власть уже в этот период непосредственно осуществляет (в незначительных, правда, масштабах) конструктивную функцию управления, вытекающую из общесоциальных, а не классовых интересов. Все рассмотренные процессы ранних классовых обществ относятся к выделенной Марксом первой ступени зависимости индивидов в обществе – отношениям личной зависимости.

Капиталистическое общество открывает вторую историческую ступень зависимости индивидов в обществе, или вещную зависимость, образующую систему всеобщего обмена вещей, всеобщего овеществления отношений. На первый план теперь выдвигается экономическая власть и интерес. «Итак, перед нами, - указывает Маркс, - два вида власти: с одной стороны – власть собственности, т.е. собственников, с другой стороны – власть государственная».[¹]

Появление экономической власти как обособленной силы – факт исторический. Индивиды подчинены теперь производству не продуктов, а вещей, товаров и общественных связей. Экономическая власть оказывает существенное воздействие на политическую власть, государство и право. Последнее как таковое своим рождением обязано экономической власти.

В вещной фазе развития общества юридическое понимание собственности сводится к экономической власти, взятой как сущность. Иными словами, экономическая власть охватывает волевые отношения собственности и всевозможные формы их движения (власть арендатора, титульного владельца и т.п.). Собственность как экономическую власть на этом этапе ее развития можно представить через отношение определенного субъекта к вещным предпосылкам производства как к своим.

Чем же объяснить, что с появлением экономической власти только и возникает право собственности в его точном, подлинном смысле? Собственность, отмечает В.А. Кащин, стала правом в государстве, основанном на буржуазной частной собственности. Объясняется это положение самой природой взаимосвязи волевого отношения собственности, экономической власти и права. Причем право надлежит рассматривать до и после его законодательного закрепления, так как, став законом, оно может в отдельных случаях перестать быть таковым.[¹]

В то же время Маркс и Энгельс не рассматривали определяющее значение экономики по отношению к праву прямолинейно, не упрощали его: учитывалось влияние на право других факторов, других частей надстройки («культурного развития общества») и подчеркивалось, что базис оказывает влияние на право лишь в конечном счете. Под базисом здесь понимают экономическую структуру общества («экономический строй»), которая складывается независимо от воли и сознания людей.2

2.2 Западная модель экономической свободы и роль права.

В начальный период классического капитализма государство не вмешивалось в экономику. Государство было призвано лишь поддерживать общий порядок – быть, как тогда говорили, “ночным сторожем”. Буржуазия шла к власти под флагом идей естественного права. Государство при подобном воззрении если и воздействует на экономику, то только такими законами, которые соответствуют естественному праву.

А. Смит считал, что всякая система государственных мер, которая стремится или поощрять применение капитала к какой-то отрасли труда, или препятствовать этому, мешает естественному развитию хода производства.[¹]

В условиях, когда начинают складываться крупнейшие монополии, буржуазное государство активизирует свою экономическую деятельность. Антимонопольное законодательство, социальное законодательство, большинство социальных программ буржуазных правительств во многом удовлетворяли интересы профсоюзов и рядовых тружеников. Было, например, явной натяжкой объявлять законы о минимальной заработной плате выражением воли господствующего класса - буржуазии.

Роль законодательных актов при буржуазной модели экономической свободы заключается в том, что они призваны если не разрешить, то хотя бы сгладить внутренние конфликты системы. Между тем, как не без оснований указывал еще Токвиль, равенство - политическое, социальное или экономическое - заключает в себе угрозу для политической свободы и независимости личности.[2] Идеолога американской конституции тревожило, что политическое равенство, правление большинства и сама политическая свобода угрожают праву собственников использовать свою собственность по собственному усмотрению.

От внимания буржуазных политиков не могло укрыться то обстоятельство, что право собственности и управление фирмами создает неравенство граждан в доходах, статусе, квалификации, обладании информацией, в доступности к политическим лидерам и в целом - в прогнозировании жизненного успеха и, следовательно, в шансах на равных участвовать в управлении государством.

Вместе с тем, немало сторонников имеет точка зрения, согласно которой экономическая свобода, включающая в себя право частной собственности - право собственников самим управлять своими фирмами или делегировать право контроля над ними менеджеру, - так же законна, как и политическая. Поэтому в демократическом западном обществе законы в итоге призваны освящать недемократизм (неравенство) в экономической сфере. В США, например, весьма злободневен вопрос, до каких пределов естественное право собственности ограничивает полномочия законодательного органа.[¹]

В XX столетии в мирных условиях частные предприниматели и корпоративный капитал уже не справлялись с крупными нарушениями общего хода развития национальной экономики. И тогда в экономической теории был пересмотрен принцип невмешательства государства в хозяйственную деятельность. Известный английский экономист Джон Кейнс в своем главном труде «Общая теория занятости, процента и денег» обосновал необходимость широкого и активного вмешательства государства в экономику. Возникла, считал Дж. Кейнс, жизненная необходимость «создания централизованного контроля в вопросах, которые ныне в основном предоставлены частной инициативе. Государство должно будет осуществить свое руководящее влияние на склонность к потреблению частью путем соответствующей системы налогов, частью фиксацией нормы процента и частью, может быть, еще и другими способами».2

Рекомендации Дж. Кейнса стали претворяться на практике во второй половине XX в., когда стала развертываться научно-техническая революция (НТР).

Таким образом, после эпохи классического капитализма и периода господства финансового капитала в странах Запада наступила новая фаза социально-экономического развития. Ее отличительные черты таковы:

- образовался значительный государственный сектор хозяйства, основанный на типе общего совместного присвоения;

- новый сектор частично вытеснил из национального экономического пространства частную и корпоративную собственность;

- государственный сектор осуществляет специфические экономические и социальные функции, которые не в состоянии выполнять частный и корпоративный капитал;

- государство активно регулирует всю экономику в целом и в общенациональных интересах, используя для этого правовые, экономические и административные рычаги и методы.[¹]

На Западе сложилась необычная экономика, состоящая из нескольких укладов (форм хозяйства). Это сильно отличает западное общество от тех социальных образований, которые были в прошлом. Как известно, в предшествующие исторические эпохи социально-экономический строй (первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный) базировался, как правило, на одной господствующей форме собственности. Сейчас же западные государства имеют новый облик, который не похож на «чистый» и «классический» капитализм.

Так, профессор Дэвид Хайман в учебнике «Современная микроэкономика: анализ и применение» считает фактом то, что «ни в США, ни в любой другой стране Запада экономику нельзя рассматривать как чисто капиталистическую».2 Сейчас ясно по крайней мере одно. В западных странах общая структура отношений присвоения не является однородной. Здесь не господствует ни единоличная, ни государственная собственность.

2.3 Право и экономика в советской России.

Совершенно иначе развивались отношения собственности в нашей стране. В марксистской науке господствовало положение о первенстве, главенстве базиса над надстройкой (идеологических отношений и институтов, которые не могут возникнуть без опосредования общественным сознанием), и юристы последовательно исходили из того, что развитие производительных сил и производственных отношений объективно обусловливает все политические и правовые формы.

В нашей стране с октября 1917г. утверждается беспрекословная практика тоталитарного переустройства экономической жизни. Эту практику освящала теория построения социализма в одной отдельно взятой и преимущественно отсталой стране, способной с помощью государства перешагнуть через естественные фазы развития. Своего рода отступление от классического марксизма проявляется и в тех положениях, согласно которым "после установления диктатуры рабочего класса законы закрепляют его победу во всех областях общественной жизни и тем самым... как бы "создают" новые общественные отношения, поскольку социалистические общественные отношения не могут сложиться при капитализме".[¹]

В 1917г. в России, как известно, социалистическая революция провозгласила цель - заменить капитализм социализмом. Социально-экономический строй изменился коренным образом в соответствии с теоретическими установками государственного социализма. Существо концепции государственного социализма выражается следующими положениями:

1) государство обобществляет все средства производства;

2) все трудоспособные граждане работают по найму у государства;

3) со стороны общества и государства устанавливается строжайший контроль за мерой труда и мерой потребления каждого гражданина.2

В России была проведена национализация (огосударствление) крупной промышленности, банков, железных дорог, учреждений науки, образования, здравоохранения, культуры и др. Государство взяло под свой контроль все народное хозяйство.

С марта 1921г. государство начало проводить новую экономическую политику. При этом были отброшены многие положения концепции государственного социализма, противоречащие реальной действительности. В.И. Ленин пришел к серьезному выводу: «Теоретически не обязательно принимать, что государственная монополия есть наилучшее с точки зрения социализма». Подытоживало весь пересмотр прежней концепции его заключение: «Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм».[¹[

В условиях новой экономической политики стали появляться положительные тенденции, характерные для развития многоукладной экономики.

Но с начала 30-х годов новая экономическая политика была прекращена. В СССР утвердился социально-экономический строй, который гораздо позже (в 1991г. на Пленуме ЦК КПСС) был назван «казарменный социализм».

Плановое хозяйствование далеко не всегда направлялось на удовлетворение потребностей граждан, не было и провозглашенного гармоничного пропорционального роста производительных сил. Воздействие государства охватывало и производство, и обращение, и потребление. Общая схема соотношения экономики и права представлялась следующим образом: право есть концентрированное выражение политики, а политика - концентрированное выражение экономики. Однако такая схема не учитывала многих реалий. Во-первых, в праве выражается не только политика, но и многое другое. Во-вторых, государственная политика не может сводиться к политике одной политической партии, как это имело место и всеми одобрялось. В-третьих, политика в первую очередь выражала интересы правящих группировок, а не требования народа, не потребности экономики.[¹]

Непоследовательность советских официальных научных теорий состояла в том, что экономические реформы в бывших социалистических странах подавались в качестве полностью соответствующих марксистско-ленинским положениям о роли государства и права в решении экономических проблем. Не один раз реформы провозглашались, имитировались, даже получали закрепление в партийно-государственных директивах, но уступали место прежнему командному регулированию экономики.

Собственность на решающие средства производства оказалась в руках государства потому, что она якобы соответствует коллективной организации труда, общественному характеру производства и общенародному присвоению. Но экономическое всевластие государства находилось в конфликте с действительностью, объективными потребностями производства.

Этой системе были присущи следующие черты. Во-первых, собственность народа на основные средства производства была превращена в безраздельную собственность государства. Во-вторых, государственный аппарат сосредоточил в своих руках управление народным хозяйством. В-третьих, государство централизовало у себя основную массу выпускаемой всеми предприятиями продукции и финансовые средства. Они, естественно, стали относиться к государственной собственности как к «ничейной» и не были материально заинтересованы в улучшении ее экономической реализации. Не случайно государство широко и часто применяло административные, внеэкономические способы привлечения миллионов людей к труду.

Входившие в кооперативный сектор колхозы и потребительская кооперация фактически были подчинены государственным органам. Они были лишены самоуправления и выполняли прямые указания сверху о том, что и как производить и сколько продукции поставлять государству.

3. Формы правового воздействия на экономику.

3.1 Стимулирующая роль права.

В период формирования цивилизованного российского рынка меняются роль права, характер его воздействия на общественные отношения, на поведение субъектов. Наряду с традиционными ограничивающими средствами (запретами, обязанностями, наказаниями, мерами принуждения и т.п.), оно более широко использует мотивационно-стимулирующие механизмы, которые должны закладываться в соответствующие юридические нормы уже на законодательном уровне и затем эффективно срабатывать в процессе правореализации. Вхождение в рыночные отношения - сложный, длительный и во многом болезненный процесс. Облегчить его в какой-то мере призвано право. Рынок волей-неволей заставляет субъектов проявлять инициативу, искать приложение своим способностям, стараниям, и право не только не должно мешать, но всячески помогать, содействовать этому. Здесь в полной мере должна проявиться творчески-организующая и стимулирующая роль права.

Задача права – создавать полезную среду для этого, поддерживать баланс противоречивых, но вполне совместимых устремлений, направлять их в надежное правовое русло. В этом смысле огромный стимулирующий потенциал права еще не полностью используется.

Рынок во всех странах мира так или иначе регулируется законодательством, которое устанавливает общие «правила игры». В некоторых государствах сохраняются элементы плановости. При этом направляющее влияние на экономические процессы оказывается не через властные приказы и администрирование, а через такие инструменты, как бюджет, налоги, кредиты, цены, заказы, поддержка базовых отраслей производства и т.д.

Объективная необходимость в эффективном «вмешательстве» государства и права в становление рыночных отношений обусловлена следующим. Во-первых, современный российский рынок складывается в значительной мере криминальным путем с участием мафиозных и коррумпированных бюрократических структур, т.е. это «дикий» рынок, который нередко называют «первоначальным накоплением капитала». Во-вторых, отечественное предпринимательство делает лишь первые шаги, а здоровые, подлинно рыночные ростки еще слабы, поэтому требуют властной поддержки и защиты. В-третьих, реформы нуждаются в придании им социальной направленности, преодолении их «шоковых» последствий с целью облегчить тяготы общества и снизить непомерно высокую цену за проводимые преобразования. В-четвертых, необходимо заполнить брешь, образовавшуюся между уже выключенными административно-командными рычагами и еще не включенными или не набравшими силу рыночными механизмами.

Правовое стимулирование должно быть адресным, целенаправленным и дифференцированным, оказывать влияние в первую очередь на производственную деятельность. Цель – подъем экономики, внедрение рыночных механизмов, создание заинтересованности в труде. Основными направлениями стимулирования являются: предпринимательство, фермерство, малый и средний бизнес, коммерция, бытовое обслуживание, хозяйственная деятельность, банковское дело, инвестиции (отечественные и зарубежные), здравоохранение, транспортные коммуникации, частный капитал и т.п.[¹]

Остановимся подробнее на понятии правовых стимулов и механизме их действия в новых условиях.

Самое распространенное определение стимула в многочисленных словарях и в научной литературе сводится к тому, что стимул есть побуждение к действию, побудительная причина. При формировании конкретных подходов и мер к его эффективному использованию в социальной практике большое значение имеет правильное понимание данного феномена, точное раскрытие его сущности, ибо от этого зависят объективные пределы действия правовых стимулов в юридическом упорядочении, их потенциальные возможности и т.д.

В трактовке категории «правовой стимул» надо иметь в виду следующие аспекты.

1) Вряд ли можно согласиться с теми авторами, кто видит в стимулах лишь субъективный (внутренний) фактор. Стимул, а тем более правовой , в отличие от мотива, выступающего в качестве внутренней побудительной причины, - фактор внешний, воздействующий на субъекта извне. Он установлен в законодательстве либо содержится в иной форме права. Действует же он, бесспорно, через внутренние механизмы: цели, стремления, интересы, мотивы.

2) Понятие «правовой стимул» нельзя смешивать с психологическим или физиологическим понятием «стимул», под которым понимаются разного рода внешние воздействия, раздражители (как содействующие управленческому процессу, так и препятствующие ему). Правовое стимулирование – это информационно-целенаправленное, предполагающее сознательное изменение поведения субъекта в юридической сфере. Поэтому правовыми стимулами можно считать лишь такие побудительные причины, которые носят прескриптивный характер и выступают информационно-психологическими средствами правового регулирования.

3) Правовые стимулы представляют собой лишь позитивные средства (дозволения, льготы, поощрения и т.п.) и не должны включать «негативные» средства (запреты, обязанности, меры принуждения и т.п.), которые относятся к правовым ограничениям – второй стороне управленческого процесса. Обе категории – правовой стимул и правовое ограничение по сути дела парные, и их необходимо рассматривать в единстве.

4) Правовые стимулы зачастую связывают лишь с поощрениями. Действительно поощрения выступают мощными побудительными факторами, сильнее других, как правило, вызывают заинтересованность субъектов в определенном поведении. Однако это не означает, что только поощрительные меры имеют статус стимулирующих. В качестве таковых могут выступать и льготы, и субъективные права, и законные интересы, и другие позитивные инструменты.

5) правовыми стимулами необходимо считать прежде всего конкретные первичные средства: поощрения, льготы, субъективные права и т.п., которые воплощаются во вторичные (более обобщенных юридических инструментах) – нормах, институтах, отраслях, придавая им стимулирующий характер.

6) Понятие «правовое стимулирование» может обозначать и более широкое явление, существующее на уровне «стимул-препятствие». В этом случае под стимулом понимаются не первичные правовые средства (поощрения льготы, субъективные права и т.д.), а средства, охватывающие собой управление (юридическое воздействие) в целом, под препятствием же – то, что ему противодействует, мешает, тормозит. Все полезные факторы юридического воздействия, включающие в себя, с одной стороны, позитивные средства: правовые стимулы, а с другой – «негативные»: правовые ограничения, в конечном счете имеют цель упорядоченного изменения, ориентированы прежде всего на развитие системы (функция собственно стимулов).

Подытоживая сказанное, правовой стимул можно определить как правовое побуждение к законопослушному активному поведению, создающее для удовлетворения интересов субъектов режим благоприятствования. Общие признаки правовых стимулов состоят в том, что они: а) связаны с благоприятными условиями для осуществления интересов личности, так как они выражаются в обещании предоставления ценностей, а иногда в отмене либо снижении меры лишения ценностей; б) сообщают о расширении объема возможностей, свободы, ибо формами проявления правовых стимулов выступают субъективные права, льготы, поощрения, и т.п.; в) выражают положительную правовую мотивацию; г) предполагают повышение позитивной активности; д) направлены на упорядоченное изменение общественных отношений, выполняют функцию развития социальных связей.

Указанные особенности правовых стимулов необходимо учитывать при оптимизации правового регулирования в условиях становления рыночных отношений в России.[¹]

3.2 Доверие от Фрэнсиса Фукуямы. Идея доверия.

В любом современном обществе экономика представляет собой одну из наиболее фундаментальных и динамичных форм общения людей. Трудно назвать какой-либо вид экономической деятельности – от организации работы химчистки до производства сложных микросхем, - где не возникало бы социального взаимодействия. И хотя люди трудятся на предприятиях и в организациях ради удовлетворения своих индивидуальных потребностей, эта деятельность также выводит их из скорлупы личной жизни и связывает с большим миром жизни общественной. Люди эгоистичны, но важная потребность личности воплощена в жажде быть частью того или иного сообщества.

Чувство удовлетворения, которое мы испытываем от ощущения соединенности с коллегами на работе, коренится в фундаментальном стремлении людей к обретению признания. Каждый стремится к тому, чтобы его достоинство было признано другими людьми. Экономическая деятельность нередко предпринимается именно ради признания, а не просто в качестве средства удовлетворения естественных материальных потребностей.

Один из важнейших уроков экономической жизни заключен в том, что благополучие нации, как и ее способность к конкуренции, обусловлено единственной всепроникающей культурной характеристикой – уровнем доверия, присущим данному обществу.

Способность людей к коллективным действиям, к общению зависит от того, в какой степени те или иные сообщества придерживаются схожих норм и ценностей и могут подчинять индивидуальные интересы отдельных личностей интересам больших групп. На основе таких ценностей возникает доверие, которое имеет большую и вполне конкретную экономическую ценность.

Например, США традиционно являются обществом с высоким уровнем доверия, ориентированным на коллективные интересы, несмотря на то, что американцы считают себя закоренелыми индивидуалистами. Но на протяжении жизни двух-трех поколений США радикально изменились в своем отношении к искусству общения. Во многих аспектах американское общество становится индивидуалистским, т.е. таким, какими американцы всегда себя и считали. Снижение уровня доверия в США проявляется в любых изменениях, происходящих в американском обществе: росте числа преступлений и гражданских судебных процессов; развале семьи; увядании самых разнообразных промежуточных общественных структур – объединений по месту жительства, церковных приходов, профсоюзов, клубов, благотворительных организаций; распространении среди американцев ощущения отсутствия единых ценностей и наличия общности с окружающими.

Уже сейчас США расходуют на содержание полиции значительно больше, чем другие промышленно развитые государства, а количество заключенных в тюрьмах составляет более одного процента населения страны. И на юристов, обеспечивающих гражданам возможность судиться друг с другом, в США тратят значительно больше, чем в странах Европы и в Японии. Обе эти статьи расходов, составляющие значительную часть валового внутреннего продукта, представляют как бы прямой налог, возникающий из-за нарушения доверия в обществе. В перспективе экономические последствия могут стать еще более глубокими.

Доверие есть возникающее в рамках определенного сообщества ожидание того, что члены данного сообщества будут вести себя нормально и честно, проявляя готовность к взаимопомощи в соответствии с общепризнанными нормами.

Если люди, которым приходится работать на одном предприятии, доверяют друг другу, ибо действуют в рамках общего комплекса этических норм, затраты на организацию совместного труда будут меньше. Подобное общество имеет большие возможности по внедрению новых форм организаций, так как высокий уровень доверия открывает путь более разнообразным общественным отношениям. И наоборот, люди не испытывающие доверия друг к другу, смогут взаимодействовать лишь в рамках системы формальных правил и положений, которые нужно постоянно вырабатывать, согласовывать, отстаивать в суде, а потом обеспечивать их соблюдение, в том числе с помощью мер принуждения. Преобладание недоверия в обществе равносильно введению дополнительного налога на все формы экономической деятельности, от которого избавлены общества с высоким уровнем доверия.[¹]

Заключение.

Итак, право – понятие сложное и многогранное. Спектр мнений о нём и суждений, также, как и совокупность факторов, оказывающих влияние на процесс формирования о нём адекватного представления, весьма широк и разнообразен.

Множество определений права можно рассматривать как положительное явление (возможность взглянуть на право сквозь призму веков, увидеть право не только в статике, но и в динамике), так и отрицательное (например, возникают трудности, порождаемые различиями, отсутствием единого, целенаправленного процесса познания права и его практического использования).

Изучая проблему возникновения и развития права, нельзя не учитывать огромную роль экономики. Так Маркс в своих трудах совершенно абсолютизировал зависимость права от экономики[¹].

В данной работе взаимодействие государства, права и экономики рассмотрено в исторически разных социальных системах, последние условно можно подразделить на следующие три группы:

а) системы, в которых полностью или почти полностью отсутствуют традиционные рыночные элементы;

6) системы с зарождающимися рыночными отношениями, идущие по пути становления рыночных институтов;

в) системы с высокоразвитой рыночной экономикой.

Для каждой из выделенных групп социальных систем характерны свои специфические взаимоотношения между государством и экономикой, свои формы и методы взаимодействия, свои принципы взаимосвязи, пределы влияния друг на друга. Теоретически и практически это свойственно для любой из имевших место в истории развития человечества, для ныне существующих или только что зарождающихся социальных систем[2].

Исторический опыт России и других стран со всей очевидностью свидетельствует о том, что в мире нет общей модели, некоего шаблона или образца во взаимоотношениях государства и экономики, пригодных для всех без исключения социальных систем. Есть лишь общие: закономерности, исторические тенденции и общие принципы развития характера взаимосвязи и взаимодействия государства и экономики. Что же касается конкретных типов взаимоотношений государства и экономики, то они складываются или в рамках каждой отдельно взятой социальной системы или же в пределах вышеназванных групп социальных систем.

В период формирования цивилизованного российского рынка велико значение права. Право призвано облегчить вхождение нашей страны в рыночные отношения. В этом плане важна стимулирующая роль права. Особенности правовых стимулов необходимо учитывать при оптимизации правового регулирования в условиях становления рыночных отношений в России.

Список использованной литературы

1. Алексеев С.С. Государство и право / С.С Алексеев. – М., 1996.

2. Алексеев С.С., Теория права / С.С Алексеев. – М., 1998.

3. Борисов Е.Ф. Экономическая теория / Е.Ф. Борисов. – М., 1997.

4. Зинченко, С.А., Лисневский, Э.В. Собственность, политическая власть и право: генезис, соотношение / С.А. Зинченко, Э.В. Лисневский // Государство и право. – 1992.-№3. – С.3-12.

5. Макаров О.В. Соотношение права и государства / О. В. Макаров // Государство и право. – 1995.-№5.

6. Марксистско-ленинская общая теория государств и права. Основные институты и понятия. – М., 1970.

7. Марченко М. Н. Теория Государства и права: учеб. / М.Н. Марченко.– 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. – 640 с.

8. Матузов Н.И., Малько А.В. Правовое стимулирование в условиях рыночных отношений/ Н.И. Матусов, А.В. Малько // Государство и право. – 1995.- №4. – 11-19.

9. Теория государства и права / [под ред. М.Н. Марченко]. – М., 1997.

10. Фукуяма Ф. Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния / Ф. Фукуяма // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / [под ред. В.Л. Иноземцева]. – М., 1997.

11. Экономическая теория: Учебное пособие / [под ред. Ю.И. Хаустова]. – Воронеж., 2000.

1 См.: Марксистско-ленинская общая теория государств и права. Основные институты и понятия. – М., 1970.

²Цит. по: Борисов Е.Ф. Экономическая теория / Е.Ф. Борисов. – М., 1997. С. 199.

³Там же. С. 296.

1¹ Цит. по: Макаров О.В. Соотношение права и государства / О. В. Макаров // Государство и право. – 1995.№-5. – С. 18.

1¹ Цит. по: Марченко М. Н. Теория Государства и права: учеб. / М.Н. Марченко.– 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. – С. 69.

² Там же. С. 82.

1 Цит. по: Марченко М. Н. Теория Государства и права: учеб. / М.Н. Марченко.– 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. – С. 87.

1 Цит. по: Зинченко, С.А., Лисневский, Э.В. Собственность, политическая власть и право: генезис, соотношение / С.А. Зинченко, Э.В. Лисневский // Государство и право. – 1992.-№3. – С. 5.

² Там же. С. 3-6.

1 Цит. по: Борисов Е.Ф. Экономическая теория / Е.Ф. Борисов. – М., 1997. – С. 199.

² Там же. С. 206.

1 См.: Алексеев С.С., Теория права / С.С Алексеев. – М., 1998. – С. 143.

² Цит. по: Борисов Е.Ф. Экономическая теория / Е.Ф. Борисов. – М., 1997. – С. 296.

1¹Цит. по: Борисов Е.Ф. Экономическая теория / Е.Ф. Борисов. – М., 1997. – С. 85-88.

²Цит. по: Экономическая теория: Учебное пособие / [под ред. Ю.И. Хаустова ]. – Воронеж., 2000. – С. 364.

1 См.: Марксистско-ленинская общая теория государств и права. Основные институты и понятия. – М., 1970. – С. 427.

² Там же. С. 430.

1 Цит. по: Теория государства и права / [под ред. М.Н. Марченко]. – М., 1997. – С. 253.

1 См.: Алексеев С.С., Государство и право / С.С Алексеев. – М., 1996. – С. 119-122.

1¹ См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Правовое стимулирование в условиях рыночных отношений/ Н.И. Матусов, А.В. Малько // Государство и право. – 1995.- №4. – С. 11-12

1 См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Правовое стимулирование в условиях рыночных отношений/ Н.И. Матусов, А.В. Малько // Государство и право. – 1995.- №4. – С. 13-19.

1 См.: Фукуяма Ф. Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния / Ф. Фукуяма // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / [под ред. В.Л. Иноземцева]. – М., 1997. – С. 127-136.

1¹См.: Марксистско-ленинская общая теория государств и права. Основные институты и понятия. – М., 1970.

²См.: Марченко М. Н. Теория Государства и права: учеб. / М.Н. Марченко.– 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006.