Проблемы надзорного производства в России и пути их разрешения

Введение

Развитие надзорного производства в нашей стране исходило из положения о невозможности полностью исключить судебные ошибки при рассмотрении дел в судах первой и второй инстанций и необходимости дополнительной инстанции для пересмотра постановлений. По мнению К.И. Комиссарова, на формирование надзорного производства оказали влияние три фактора:

1) необходимость ликвидации таких актов правосудия, которые, хотя и вступили в силу, но существенно противоречат закону;

2) невозможность бесконечного обжалования решений, чем снижается их устойчивость и затягивается исполнение;

3) необходимость вмешательства государства в частноправовые отношения.

В практике работы судов и прокуратуры преобладающими стали два аспекта из названных трех: ликвидация незаконных решений и широкое вмешательство государства в судьбу уже разрешенного дела. Такому аспекту, как снижение устойчивости решений, затягивание исполнения ввиду бесконечного и по малейшему поводу обжалования решений, должного внимания не уделялось. Сама система из трех надзорных инстанций служит тому подтверждением. Интересно то, насколько высказанная мысль К.И. Комиссарова о недопустимости предоставлять бесконечную возможность обжалования решений, чем снижать их устойчивость, затягивать исполнение, неоднократно пересматривать только из-за того, что с выводами суда не согласен (часто явно необоснованно) кто-то из участников процесса, совпадает с современным видением сущности явления: нельзя подвергать пересмотру окончательное решение только потому, что имеются две точки зрения по одному вопросу и кто-то желал бы проведения на этой основе повторного слушания.

Актуальность выбора данной темы для выполнения данной работы определяется необходимостью создания оптимального использования надзорного производства в гражданском процессе. РФ.

Целью настоящей работы является рассмотрение теоретических и правовых основ надзорного производства в гражданском процессе РФ.

Объектом исследования является процесс надзорного производства.

Предмет исследования – гражданские дела по надзорным жалобам.

Для реализации поставленных целей в данной работе были поставлены следующие задачи:

изучить теоретические основы надзорного производства в гражданском процессе РФ;

рассмотреть сущность и содержания надзорного производства в гражданском процессе РФ;

изучить и проанализировать определения Верховного суда РФ по надзорным жалобам.

Гипотезой является положение о том, что любое вступившее в законную силу судебное решение, определение, постановление может быть пересмотрено в порядке судебного надзора только при соблюдении конституционного принципа законности.

1 Теоретические и правовые основы надзорного производства в гражданском процессе РФ

1. Становление и развитие законодательства о пересмотре судебных актов в порядке надзора

Предметом судебной деятельности являются сложные общественные отношения. Поэтому при самой совершенной процессуально-правовой регламентации судопроизводства полностью исключить ошибки в разрешении конкретных дел судом первой инстанции практически невозможно. Судебный надзор как самостоятельный процессуально-правовой институт появился в советское время и формировался, постепенно совершенствуясь, в результате взаимообусловленности следующих трех основных моментов.

Во-первых, провозглашенный конституционным принцип законности обусловливал необходимость аннулирования таких актов правосудия, которые хотя и вступили в силу, но существенно противоречили закону.

Во-вторых, в интересах сторон нельзя было предоставлять возможность бесконечного обжалования решений, тем самым снижать их стабильность, затягивать исполнение, неоднократно пересматривать только из-за того, что кто-либо из участников процесса с выводами суда не согласен (часто явно необоснованно).

В-третьих, государство с самого начала одну из важнейших задач в области правового регулирования усматривало в том, чтобы продвинуться как можно дальше в усилении вмешательства его в частноправовые отношения.

Институт пересмотра дел в порядке судебного надзора прошел сложный путь развития. Впервые идея создания в стране единого верховного судебного контроля законодательно была выражена в Декрете о суде от 7 марта 1918 г. №2, но ее реализация относится к 10 марта 1921 г., когда Декретом ВЦИК и СНК РСФСР было утверждено Положение о высшем судебном контроле. Осуществление высшего судебного контроля первоначально возлагалось на Народный комиссариат юстиции РСФСР, который должен был пересматривать дела по требованию центральных, областных, губернских органов власти, а также по собственной инициативе. Таким образом, вначале высший судебный контроль складывался как централизованный порядок пересмотра по инициативе органов государственной власти вступивших в законную силу решений, противоречащих нормам советского права и общей политике правительства.

Вскоре функции надзора отошла к компетенции образованного Верховного Суда РСФСР, а с 1923 г. ее реализация была поручена также Верховному Суду СССР. Пленарное заседание Верховного Суда СССР получило право пересматривать в порядке надзора постановления Верховных судов союзных республик. Так, на первом этапе развития, к 1925 г. в СССР сложилась централизованная система судебного надзора.

В дальнейшем развитие рассматриваемого института шло по пути децентрализации и расширения круга лиц, которые имели право приносить протесты на акты правосудия, вступившие в законную силу. Законом о судоустройстве СССР от 16 августа 1938 г., судебный надзор был сосредоточен в ведении Верховного Суда СССР и Верховных судов союзных республик. Возврат к децентрализованной системе судебного надзора был осуществлен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1954 г. «Об образовании президиумов в составе Верховных судов союзных и автономных республик, краевых, областных судов и судов автономных облаете и». Основные положения Указа, предоставившего надзорные полномочия судам так называемого среднего звена, были восприняты процессуальным законодательством, где действуют и в настоящее время, но с существенными коррективами, внесенными впоследствии.

Главная особенность судебного надзора состоит в том, что он является способом пересмотра вступивших в законную силу актов правосудия. Он призван решать одну из самых важных задач гражданского судопроизводства и гарантировать правильность осуществления правосудия в стране. Это обстоятельство дает возможность понять причины постоянной заботы законодателя о последовательном совершенствовании судебного надзора. В частности, довольно существенные изменения в регламентировании судебного надзора предприняты в новом ГПК РФ. Таким образом, судебный надзор – это функция суда, направленная на проверку Ш законности и обоснованности вступивших в силу постановлений нижестоящих судов, исправление их ошибок и осуществление на этой основе руководства судебной практикой с целью обеспечения строгой законности правосудия.

При понимании существа надзорного пересмотра важно иметь в виду отличия объектов надзорного и кассационного пересмотра,

Объект судебно-надзорного пересмотра шире объекта кассационного обжалования, так как:

• во-первых, предметом кассационного обжалования служат только решения и определения суда первой инстанции, а в надзорном порядке допускается опротестование решений, определений и постановлений судов любой инстанции;

• во-вторых, по делу вследствие неоднократной отмены решений с направлением его на новое рассмотрение может состояться несколько судебных актов, однако возможность кассационного обжалования касается только последнего решения, еще не вступившего в законную силу – Законность и обоснованность ранее отмененных решений кассационная инстанция не проверяет. В надзорном же порядке проверяются псе состоявшиеся по делу решения, определения и постановления.

Любое вступившее в законную силу судебное решение, определение, постановление может быть пересмотрено в порядке судебного надзора.

Перечень и полномочия должностных лиц, имеющих право возбуждать судебно-надзорное производство, определены ст. 376 ГПК РФ. Вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Президиума Верховного Суда РФ, могут быть обжалованы в установленном порядке, в суд надзорной инстанции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

Судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу. Из ст. 376 ГПК РФ прямо не вытекает, носит ли данный срок пресекательный характер и может ли он быть восстановлен. Косвенное указание содержится в ст. 380 ГПК РФ, согласно которой пропуск срока обжалования судебного постановления в порядке надзора является основанием для возвращения надзорной жалобы ее заявителю. В соответствии с п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г., №2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуальною кодекса Российской Федерации» при определении даты начала течения срока на подачу надзорной жалобы необходимо учитывать, что решения судов первой инстанции вступают в законную силу по правилам, установленным ст. 209 и 237 ГПК РФ, а постановления судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанции вступают в законную силу со дня их вынесения (ст. 329, 335, 367, 375, 391 ГПК РФ).

Кроме того, с учетом того, что ГПК РФ РСФСР не устанавливал срок на обжалование судебных постановлений в порядке надзора, а при введении в действие ГПК РФ, установившего такой срок, Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. не определил порядок исчисления срока обжалования после 1 февраля 2003 г. судебных постановлений, вступивших и законную силу до указанной даты, этот порядок необходимо определять, применяя на основании ч. 4 ст. 1 ГПК РФ норму, регулирующую сходные отношения (аналогию закона), – ст. 9 Федерального закона от 24 июля 2002 г. «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации». С учетом изложенного срок подачи надзорной жалобы или представления прокурора на судебные постановления, вступившие в законную силу до 1 февраля 2003 г., необходимо исчислять с 1 февраля 2003 г. (п. 22 указанного постановления).

Право на обращение в суд надзорной инстанции с представлением о пересмотре вступивших в законную силу решений и определений суда, если в рассмотрении дела участвовал прокурор, имеют должностные лица органов прокуратуры, указанные в ст. 377 ГПК РФ. В частности, с представлениями о пересмотре вступивших в законную силу решений и определений судов в Российской Федерации вправе обращаться:

1) Генеральный прокурор РФ и его заместители – в любой суд надзорной инстанции;

2) прокурор республики, края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа, военного округа (флота) – соответственно в президиум верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда.

1.2 Научные взгляды на сущность надзорного производства

На различных этапах развития российское надзорное производство в науке гражданского процессуального права с его сущностной стороны характеризовалось различно.

П.Я. Трубников, анализировавший проблемы надзорного производства 70-х, 80-х гг. XX в., отмечал различную терминологию, касающуюся деятельности вышестоящих судов по проверке постановлений, вступивших в законную силу: «судебный надзор», «пересмотр в порядке судебного надзора вступивших в законную силу решений, определений, постановлений», «надзор вышестоящих судов за судебной деятельностью нижестоящих судов». По его мнению, эти понятия недалеки друг от друга (особенно он имел в виду первое и третье). Однако был против того, чтобы включать в это понятие деятельность, не связанную с рассмотрением конкретных судебных дел (изучение и обобщение судебной практики и статистики, принятие постановлений и разъяснений по вопросам применения законодательства и др.), поскольку считал ее внепроцессуальной.

П.Я. Трубников не вполне согласен с тем, что стадия пересмотра судебных постановлений судами надзорных инстанций должна быть отнесена к исключительному, чрезвычайному способу контроля за законностью вынесенных судом постановлений. Обоснования этого вывода тем, что поводом к возбуждению дела в этой инстанции является существенное нарушение норм материального или процессуального права, по его мнению, недостаточно. Между основаниями к отмене судебных постановлений в кассационном порядке и в порядке судебного надзора фактически не может быть принципиальных различий. По формальным соображениям нельзя отменять судебное решение не только в надзорном, но и в кассационном порядке. Если же допущенное по делу нарушение влечет отмену решения в силу закона, то оно никак не может быть несущественным.

П.Я. Трубников не склонен был видеть исключительность судебного надзора и в связи с тем, что возбуждать его могли лишь уполномоченные на то лица, а не стороны и третьи лица. Обе названные особенности сами по себе не могут, по его мнению, служить основанием для характеристики этой стадии как исключительной.

Характерно, что П.Я. Трубников не отмечает такую важнейшую особенность надзорного производства, как возможность по результатам рассмотрения дела разрушить законную силу судебного постановления, и не выражает по этому поводу какого-то сожаления, озабоченности.

Задача суда надзорной инстанции, по его мнению, не исчерпывается проверкой законности и обоснованности вступивших в законную силу судебных постановлений и исправлением судебных ошибок. Большое значение имеет связанная с рассмотрением конкретных дел деятельность судов надзорной инстанции по направлению судебной практики, внесению в необходимых случаях коррективов в судебную практику, обеспечению строгого и неуклонного соблюдения судами норм материального и процессуального права, единообразного и правильного применения закона.

Более дальновидным, с позиции сегодняшнего дня, представляется мнение работавшего в те же годы над этой проблематикой К.И. Комиссарова. Именно им высказана мысль о сложности нормативного регулирования надзорного производства из-за действия прямо противоположных тенденций: во-первых, необходимости аннулирования таких актов правосудия, которые хотя и вступили в законную силу, но существенно противоречат закону, и, во-вторых, необходимости учитывать, что в интересах сторон нельзя предоставлять бесконечную возможность обжалования решений, чем снижается их стабильность, затягивается исполнение.

По мнению К.И. Комиссарова, нельзя неоднократно пересматривать дело только из-за того, что кто-либо из участников процесса с выводами суда не согласен. Более чем через три десятилетия Конституционный Суд РФ в Постановлении от 5 февраля 2007 г. укажет: в надзорном производстве важно, чтобы был соблюден баланс между правом на справедливое судебное разбирательство, предполагающим возможность исправления существенных нарушений, повлиявших на исход дела, с одной стороны, и принципом правовой определенности – с другой (п. 3.1).

К.И. Комиссаров считает судебный надзор чрезвычайным способом судебного контроля именно потому, что объектом пересмотра являются вступившие в законную силу судебные постановления. И вместе с тем он отмечает, что судебный надзор (наряду с контролем кассационным) действует как форма судебного руководства: посредством своих постановлений, принимаемых по конкретным делам, суды надзорной инстанции оказывают общее превентивное воздействие на судебную практику, ориентируя ее в направлении, строго соответствующем закону. В целом он определяет судебный надзор как особую функцию суда, направленную на проверку законности и обоснованности вступивших в законную силу постановлений нижестоящих судов, исправление их ошибок и осуществление на этой основе руководства судебной практикой.

В современных работах по проблемам надзорного производства мнение о его исключительности (экстраординарности) является практически единодушным.

Е.А. Борисова, также считающая производство в надзорной инстанции исключительной стадией процесса, отмечает, что с принятием ГПК РФ «советское надзорное производство» прекратило свое существование в российском гражданском процессуальном законодательстве и гражданском судопроизводстве.

По своему содержанию, полагает она, современный порядок проверки судебных постановлений, вступивших в законную силу, является аналогичным (за некоторыми исключениями) содержанию кассационного производства во французском гражданском процессе, ревизионного производства в германском, австрийском процессах.

Г.Л. Осокина подчеркивает, что выявление и устранение судебных ошибок в порядке надзора является более сложной, трудоемкой и болезненной для заинтересованных лиц процедурой. Объясняет она это тем, что проверка правильности судебных постановлений в порядке судебного надзора связана с возможностью приостановления исполнения вступившего в законную силу акта до окончания производства в суде надзорной инстанции, а также с его отменой и последующим поворотом исполнения. Вызывает опасения у Г.Л. Осокиной и возможность нарушения в этом случае принципа правовой определенности, предполагающего стабильность вступивших в законную силу судебных актов.

Об исключительности (экстраординарности) надзорного производства говорит и Т.В. Сахнова. Она отмечает, что в надзорном производстве подрывается, подвергается сомнению законная сила судебного решения как акта правосудия. Сам факт возможности отмены судебного решения, вступившего в законную силу, говорит о необычности (extra ordinem) проверки.

Надзорное производство – необычный процессуальный способ устранения ошибки еще и потому, что, выполняя задачу обеспечения надлежащей судебной защиты, надзорная инстанция, по выражению Т.В. Сахновой, влияет на формирование судебной политики, обеспечение единства в правоприменении.

Говоря об исключительности (экстраординарности) надзорного производства, Е.А. Борисова полагает, что нет достаточных оснований называть его чрезвычайным, поскольку чрезвычайная стадия характеризуется тем, что возникает при обязательном последовательном обжаловании: суд первой инстанции – апелляция – кассация (надзор). Причем, если в апелляционном порядке постановление было обжаловано не в полном объеме, пункты, не включенные в апелляционную жалобу, не могут являться предметом кассационного (надзорного) обжалования.

Отметим, что со времени принятия Федерального закона от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ обязательным условием обращения к суду надзорной инстанции стало исчерпание заинтересованными лицами иных способов обжалования судебного постановления до дня его вступления в законную силу, а значит, появилось основание для применения к надзорному производству термина «чрезвычайный».

В процессуальной литературе спорным является вопрос о целевых установках надзорного производства, в частности, что более приоритетно: защита публичных или частных интересов. Так, М.Ю. Новик-Качан более приоритетной целью стадии производства в порядке надзора считает защиту публичных интересов (как и ранее по ГПК РФ РСФСР). Он отмечает, что главным носителем и выразителем публичных интересов является государство. Именно государство как гарант судебных прав, свобод и законных интересов участников процесса (см.: ст. ст. 2, 18, ч. 2 ст. 19, ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46 Конституции РФ) заинтересовано в правильном и единообразном толковании и применении принятых его органами правовых норм.

Т.В. Сахнова отмечает, что с изменением концепции надзорного производства изменились и приоритеты: устранение ошибки в применении закона с целью обеспечить надлежащую судебную защиту стало главным в надзорном производстве. Изменились, стали более соответствующими диспозитивным началам гражданского процесса и средства достижения этой цели.

Качественное своеобразие надзорной инстанции проявляется не только в целевых установках. Оно проявляется также в инстанционном построении надзорных органов, в своеобразии процедуры возбуждения деятельности суда надзорной инстанции, в характере оснований для отмены судебного постановления нижестоящего суда, его полномочиях.

По мнению Т.В. Сахновой историческое развитие институтов проверки судебных постановлений привело к тому, что в одном виде проверки, обособляемом законодательно в качестве стадии гражданского процесса, могут по-разному сочетаться различные элементы апелляции, кассации, ревизии. Пропорции этих сочетаний зависят от избранной концепции.

Такой подход неоправданно примирителен, поскольку способен скрыть недоработки, перекосы, а иногда и сознательно предусмотренные допуски, заставляющие сомневаться в том, что же является приоритетным в целевых установках надзорного производства. Наглядный пример – возможность обращения с представлениями в суд надзорной инстанции определенного круга должностных лиц органов прокуратуры, если в рассмотрении дела участвовал прокурор. Как уже отмечалось нами, правом на подачу указанных представлений в вышестоящие суды обладает прокурор, являющийся лицом, участвующим в деле, с точки зрения положений ст. ст. 34, 35, 45 ГПК РФ, независимо от того, явился ли он в заседание суда первой инстанции. Повторим следующее утверждение. Если сопоставить это разъяснение и положения ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, которая перечисляет (частично) случаи обязательного участия прокурора в процессе и сразу же отмечает, что неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела, то складывается впечатление, что для законодателя и правоприменительной практики важно не столько реальное участие прокурора в процессе и его усилия в вынесении судом законного и обоснованного решения, сколько сохранение за ним права обратиться с представлением в вышестоящие суды. Таким образом, по-прежнему сохраняется возможность проверки вступившего в законную силу решения по инициативе должностного лица, не являющегося участником спорного правоотношения, за что, как мы анализировали выше, российское надзорное производство критикуется наднациональным правосудием.

Полномочия суда надзорной инстанции слишком широки для чрезвычайного, исключительного и экстраординарного пересмотра, более того, они внутренне противоречивы. Так, в силу п. 4 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе оставить в силе одно из принятых ранее по делу судебных постановлений. И в то же время ч. 1.1 ст. 390 ГПК РФ отмечает, что суд надзорной инстанции не вправе проверять законность постановления в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются. Но как практически можно оставить в силе одно из ранее принятых по делу судебных постановлений, если можно осуществлять проверку только обжалованного?

На наш взгляд, концепция развития надзорного производства еще недостаточно ясна, а пропорции, в которых будут присутствовать в нем частноправовые и публично-правовые интересы, никак не могут установиться.

В порядке надзора проверяется правильность актов правосудия, вступивших в законную силу (к актам правосудия в соответствии с ч. 1 ст. 13 ГПК РФ относятся судебные постановления, принимаемые судом в форме судебных приказов, решений и определений).

Этому институту предшествует апелляционное (для мировых судей), кассационное производство, нацеленное на выявление и устранение судебных ошибок в решениях и определениях, не вступивших в законную силу.

Надзорный пересмотр актов правосудия объективно необходим в гражданском процессе потребность, в котором обусловлена двумя обстоятельствами.

Судебная система страны остро нуждается в руководстве, которое бы осуществлялось в процессуальной форме без вмешательства в отправление правосудия по конкретным делам, без нарушения независимости судей и обеспечивало бы безупречную правильность и эффективность гражданской юрисдикции.

Все федеральные суды, в первую очередь районные суды, а также мировые судьи должны единообразно подходить к рассмотрению и разрешению различных категорий гражданских дел. Без этого условия немыслимы единая законность и единый правопорядок в субъектах Российской Федерации, другими словами, судебной системе объективно необходим институт, формирующий единую судебную политику в правосудии по гражданским делам.

Таким образом, судебная политика представляет собой установку гражданской юрисдикции на максимальное удовлетворение юридических интересов граждан, организаций и общества в целом при осуществлении правосудия по гражданским делам, обеспечении единства судебной практики.

Правовое регулирование гражданского оборота семейных, трудовых и других цивилистических отношений, как известно, содержит мало диспозитивного, в силу чего рассмотрение и разрешение конкретных дел может существенно отличаться. При этом толкование тех или иных юридических норм может быть весьма различным.

Поэтому судебная политика призвана конкретизировать диспозитивное регулирование общественных отношений и обеспечить стабильность и оптимальность правоприменительной практики. Вырабатывается судебная политика в основном определениями судов надзорной инстанции, в первую очередь Верховного Суда РФ, и отчасти кассационными определениями.

Судебная политика формируется толкованием применяемых норм гражданского, семейного, трудового и иных отраслей права, а также гражданского процессуального права, которое проводят вышестоящие суды при пересмотре решений и определений. В этом плане особое значение имеют опубликованные в «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерацию» данные судебной практики, а также проводимые Судебной коллегией по гражданским делам и Кассационной коллегией Верховного Суда Российской Федерации обзоры и обобщения.

Разработка отдельных положений судебной политики и ее корректировка в соответствии с социальными реалиями и изменениями, общественными потребностями производится президиумами судов субъектов Федерации и Верховным Судом РФ при пересмотре решений и определений в порядке надзора.

Кроме того, учреждение судебного надзора связано с необходимостью до конца устранить любые юридические ошибки в работе судов. Дело в том, что в апелляционном, кассационном порядке можно пересмотреть не все решения, поскольку Гражданским процессуальным кодексом установлен короткий срок апелляционного, кассационного обжалования (десять дней), в течение которого лица, участвующие в деле, не успевают выявить ошибочность решения, сформировать свои требования, составить жалобу, представление и подать ее в установленном порядке.

Поэтому в подобных случаях допущенные неправильности не будут исправленных в апелляционном или кассационном порядке. Нельзя также исключать и субъективные моменты.

Таким образом, пересмотр актов правосудия в порядке надзора является дополнительной гарантией безошибочного отправления правосудия.

1.3 Порядок судебного производства согласно ГПК РФ

Судебная проверка актов правосудия в порядке надзора осуществляется, как и в апелляционном, кассационном порядке, путем их пересмотра. В связи с этим данные виды пересмотра (апелляционной, кассационной и надзорный) имеют ряд общих или сходных черт.

Так, поводом к проверке законности судебного постановления в порядке надзора является обращение лиц, участвующих в деле, и других лиц, если их права и законные интересы были нарушены судебными постановлениями. Неотъемлемой частью надзорного производства, так же как и апелляционного и кассационного, является процедура предварительного рассмотрения надзорной жалобы или представления прокурора с просьбой о пересмотре судебного постановления (ст. 379–384 ГПК РФ).

В соответствии с ГПК РФ предварительное рассмотрение надзорной жалобы или представления является процессуальной деятельностью судьи по осуществлению правосудия по гражданским делам.

Субъектом этой процессуальной деятельности является суд надзорной инстанция в лице судьи, который все свои процессуальные правоприменительные действия обязан оформлять в форме определения, которому по поручению председателя или заместителя председателя соответствующего суда передаются на рассмотрение поступившие в суд надзорная жалоба или представление прокурора (ст. 379 ГПК РФ).

Надзорная жалоба или представление прокурора подается непосредственно в суд надзорной инстанции:

– на вступившие в законную силу решения и определения судов субъектов Федерации, принятые ими по первой инстанции, если они ранее не были предметом рассмотрения в Верховном Суде РФ; на кассационные определения судов субъектов Федерации; на апелляционные решения и определения районных судов; на вступившие в законную силу судебные приказы, решения и определения районных и мировых судей – соответственно в президиум суда субъекта Федерации;

– на кассационные определения окружных (флотских) военных судов; на вступившие в законную силу решения и определения гарнизонных военных судов – в президиум окружного (флотского) военного суда;

– на определения президиумов судов субъектов Федерации; на вступившие в законную силу решения и определения судов субъектов Федерации, принятые ими по первой инстанции, если они ранее не были предметом кассационного рассмотрения в Верховном Суде РФ; на кассационные определения судов субъектов Федерации, а также на вступившие в законную силу решения и определения районных судов, принятые ими по первой инстанции, если жалобы на них были оставлены без удовлетворения президиумами судов субъектов Федерации, – в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ;

– на определения президиумов окружных (флотских) военных судов; на вступившие в законную силу решения и определения окружных (флотских) военных судов, принятые ими по первой инстанции, если они не были предметом кассационного рассмотрения в Верховном Суде РФ; на кассационные определения окружных (флотских) военных судов, а также на вступившие в законную силу решения и определения гарнизонных военных судов, если жалобы на указанные судебные постановления были оставлены без удовлетворения президиумом окружного (флотского) военного суда, – в Военную коллегию Верховного Суда РФ;

– на вступившие в законную силу решения и определения Верховного Суда РФ, принятые им по первой инстанции; на определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ; на определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, вынесенные ею в кассационном порядке; на определения Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенные ею в кассационном порядке, – в Президиум Верховного Суда РФ (ч. 2 ст. 377 ГПК РФ).

Жалобы, представления прокурора на определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ и Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенные ими в надзор ном порядке, подаются в Президиум Верховного Суда РФ при условии, что такие определения нарушают единство судебной практики (ч. З ст. 377 ГПК РФ).

С представлениями о пересмотре вступивших в законную силу решений и определений судов в Российской Федерации (в случае его участия в рассмотрении дела по существу) вправе обращаться:

– Генеральный прокурор РФ и его заместители – в любой суд надзорной инстанции;

– прокуроры субъектов Федерации – соответственно в президиум суда субъекта (ч. 4 ст. 377 ГПК РФ).

В течение десяти дней со дня поступления надзорной жалобы или представления прокурора судья вправе либо вернуть их в соответствии со ст. 380 ГПК РФ без рассмотрения по существу (например, если пропущен годичный срок на обжалование со дня вступления в законную силу судебных постановлений, если нарушены правила подсудности и т.д.), либо рассмотреть их и вынести определение об истребовании в дела, если имеются сомнения в законности судебного постановления, или отказать в истребовании дела, если изложенные в жалобе или представлении доводы не могут повлечь за собой возможность отмены судебного постановления (ч. 2 ст. 381 ГПК РФ).

Председатель суда субъекта Федерации, Председатель Верховного Суда РФ, его заместитель вправе не согласиться с определением судьи об отказе в истребовании дела и вынести свое определение об истребовании дела (ч. 6 ст. 381 ГПК РФ).

Кроме того, Председатель Верховного Суда РФ или его заместитель имеют право внести в Президиум Верховного Суда РФ мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единой судебной практики и законности и при отсутствии обращения лиц, участвующих в деле (ст. 389 ГПК РФ).

Очень интересно эту норму раскрывает в своей статье заместитель Председателя Верховного Суда РФ, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ В. Жуйков: «В ГПК РФ, в главу 41 (Производство в суде надзорной инстанции), которая существенным образом отличается от соответствующей главы проекта ГПК РФ, внесенного в Государственную Думу, включена ст. 389, содержание которой не имеет аналогов в нашем праве и отличается принципиальной новизной.

Каково значение постановления Президиума Верховного Суда РФ, вынесенного по такому представлению; каковы его последствия?

Ответ на эти вопросы можно дать, только уяснив цель внесения такого представления и его рассмотрения Президиумом Верховного Суда РФ. При этом следует учитывать, что Президиум Верховного Суда РФ является высшей судебной инстанцией в системе судов общей юрисдикции, а также то, что ст. 389 ГПК РФ допускает возможность рассмотрения дела по представлению Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя без соблюдения инстанционности, т.е. независимо от того, рассматривалось ли дело судами нижестоящих надзорных инстанций.

Цель указанного представления, как видно из содержания ст. 389 ГПК РФ, – единство судебной практики.

Обеспечение единства судебной практики означает обеспечение правильного и единообразного применения федерального законодательства на всей территории Российской Федерации, всеми судами. Достичь этой цели можно только в том случае, если толкование норм материального или процессуального права, данное в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, вынесенном в порядке, установленном ст. 389 ГПК РФ, станет обязательным для других судов, рассматривающих гражданские дела, в которых применяются эти нормы права.

Таким образом, можно сделать вывод, что первый, хотя и весьма закамуфлированный, шаг к признанию судебного прецедента источником российского права законодателем сделан».

В соответствии с ч. З ст. 386 ГПК РФ о времени и месте судебного заседания по рассмотрению дела, переданного судьей в суд надзорной инстанции, в обязательном порядке извещаются лица, участвующие в деле, под которыми необходимо также понимать и лиц, по обращению которых рассматривается дело в суде надзорной инстанции, даже если они и не привлекались к участию нижестоящей судебной инстанцией.

При новом рассмотрении дела суд соответствующей инстанции обязан устранить нарушения закона, выявленные судом надзорной инстанции. В итоге суд надзорной инстанции не только устраняет неправильности, но и дает обязательные указания нижестоящему суду, которому предстоит вновь рассматривать данное дело.

Однако, в соответствии с ч. 2 ст. 390 ГПК РФ, суд при новом рассмотрении дела обязан выполнять не любые указания суда надзорной инстанции, а лишь о толковании закона.

В Верховном Суде РФ есть три надзорных органа: Судебная коллегия по гражданским делам, Военная коллегия и Президиум. В состав Президиума входит нечетное число судей: председатель суда, его заместители и наиболее квалифицированные члены суда.

Судебно-надзорные органы составляют систему. Высшим органом является Президиум Верховного Суда России. Его постановления не подлежат обжалованию. Затем следуют Судебная коллегия по гражданским делам и Военная коллегия Верховного Суда РФ.

Низшими судебно-надзорными органами являются президиумы судов субъектов Федерации.

Каждый из судебно-надзорных органов правомочен, пересматривать определенные судебные постановления. Президиумы областных и приравненных к ним судов рассматривают дела по жалобам и представлениям на вступившие в законную силу решения и определения этих судов, вынесенные ими в качестве суда первой инстанции (если их решения или определения не пересматривались в кассационном порядке или в порядке надзора Верховным Судом РФ), а также кассационные определения этих судов и вступившие в законную силу решения и определения районных и мировых судей и т.д.

Полномочия судебно-надзорных органов шире, нежели полномочия кассационной инстанции. Суд, рассматривающий дело в порядке надзора, вправе отменить решение, определение или постановление и направить дело на новое рассмотрение не только в суд первой, но и в суд апелляционной, кассационной инстанций.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 390 ГПК РФ, судебно-надзорный орган может оставить в силе одно из ранее вынесенных по делу решений и определений.

Сама система построения надзорных инстанций также влияет на оценку данного вида пересмотра с точки зрения его эффективности. В судах общей юрисдикции для большинства дел установлена возможность последовательного использования трех надзорных инстанций.

В соответствии с ч. 2 ст. 377 ГПК РФ общей, в судах общей юрисдикции законодательно установлены три надзорные инстанции для дел, рассмотренных мировым судьей или в районном суде. Дополнительно существует возможность воздействия на дело Председателя Верховного Суда РФ в порядке ст. 389 ГПК РФ. Для дел, рассмотренных по первой инстанции в суде субъекта Федерации или Верховном Суде РФ, существуют: одна надзорная инстанция (ч. 2 ст. 377); возможность обращения к Председателю Верховного Суда РФ с жалобой на определение об отказе в передаче надзорной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании (ч. 3 ст. 381); деятельность Председателя Верховного Суда РФ в порядке ст. 389.

Соблюдение установленной в ст. 377 ГПК РФ подсудности выступает одним из условий реализации права на подачу надзорной жалобы. Эта сложная, тяжеловесная статья, зависящая от увлечения российского законодателя правилами родовой подсудности, наделяет надзорными полномочиями следующие судебные органы:

1) Президиум суда субъекта Федерации и президиум окружного (флотского) суда (первая ступень);

2) Судебную коллегию по гражданским делам и Военную коллегию Верховного Суда РФ (вторая ступень);

3) Президиум Верховного Суда РФ (третья ступень).

В соответствии с действующим законодательством суды субъектов Федерации и Верховный Суд РФ соединяют все виды судебных инстанций: первую, вторую и третью.

2. Рассмотрение и правила надзорного производства в Российской федерации

2.1 Правила надзорной подсудности

Установленные ст. 377 ГПК РФ подсудность и порядок подачи надзорной жалобы, представления прокурора различаются в зависимости от того, какой суд рассматривал дело по первой инстанции. Следует отметить, что Федеральный закон от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ в эту статью внес незначительные изменения, которые были связаны либо с установлением правила обязательного прохождения дела через суд второй инстанции, либо просто устраняли неудачные варианты (например, положение п. 1 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ о том, что президиум суда субъекта РФ рассматривает надзорные жалобы или представления прокурора на вступившие в законную силу решения и определения судов субъектов РФ, принятые ими по первой инстанции, если указанные решения и определения не были предметом кассационного или надзорного рассмотрения в Верховном Суде РФ).

Вместе с тем вызывает удивление, что введение правила (условия) об обязательном исчерпании иных установленных способов обжалования судебных постановлений до дня их вступления в законную силу не повлияло на следующее положение п. 1 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ: в президиум суда субъекта РФ по-прежнему наряду с кассационными определениями и апелляционными решениями и определениями могут быть обжалованы вступившие в законную силу судебные приказы, решения и определения районных судов и мировых судей.

Если ориентироваться на правило исчерпания, то в п. 1 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ должны были остаться кассационные определения и апелляционные решения и определения. В этой связи нельзя не упомянуть о п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 февраля 2008 г. №2, где подчеркивается: «Исходя из того что Гражданским процессуальным кодексом РФ не предусмотрена возможность апелляционного или кассационного обжалования судебного приказа, он может быть обжалован должником в суд надзорной инстанции в пределах срока, указанного в части 2 ст. 376 ГПК РФ».

Но для решений и определений районных судов и мировых судей существуют кассационное и апелляционное обжалование, однако о причинах сохранения их в перечне постановлений, обжалуемых в президиумы судов субъектов РФ, Верховный Суд РФ, ничего не говорится.

Обращает на себя внимание следующая деталь. В п. 5 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ перечисляются судебные постановления, которые можно обжаловать в надзорном порядке в Президиум Верховного Суда РФ, и названы как вступившие в законную силу решения и определения Верховного Суда РФ, принятые им по первой инстанции, так и определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ. И вновь возникает вопрос: правило исчерпания распространяется на решения и определения Верховного Суда РФ (так же как на решения и определения районных судов и мировых судей) или нет? Если это сознательные исключения, то оговорка об этом должна содержаться, на наш взгляд, в ч. 2 ст. 376 ГПК РФ.

Следует отметить поднимавшийся целой группой граждан перед Конституционным Судом РФ вопрос о конституционности п. 3 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ, поскольку он допускает подачу надзорных жалоб (представлений) на постановления президиума суда субъекта РФ и исключает тем самым обжалование в данную надзорную инстанцию решений и определений мировых судей и апелляционных решений и определений районных судов в случае отказа в истребовании дела судьей суда субъекта РФ либо передаче истребованного дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

По мнению заявителей, это обстоятельство нарушает равенство граждан при реализации права на судебную защиту, умаляет право на свободный доступ к правосудию, препятствует исправлению судебных ошибок.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П (п. 7) признает, что возможности надзорного обжалования судебных постановлений мировых судей и суда апелляционной инстанции, в отличие от всех других судебных постановлений, вступивших в законную силу, ограничены и зависят от результатов рассмотрения жалоб (представления) в первой надзорной инстанции – президиуме суда субъекта РФ. Конституционный Суд РФ объяснил это спецификой дел, которые закон относит к подсудности мировых судей. Федеральный законодатель, исходя из своих дискреционных полномочий по определению способов и процедур судебной защиты, обеспечению эффективного правосудия, руководствуясь принципами процессуальной экономии и стабильности судебных решений, вправе установить такой порядок проверки законности и обоснованности судебных постановлений, который бы учитывал особенности рассматриваемых мировыми судьями гражданских дел, в частности, то обстоятельство, что к их подсудности относятся дела менее значимые по характеру требований и цене иска, чем гражданские дела, подсудные иным судам первой инстанции.

Такое сужение возможностей надзорного производства при обжаловании судебных постановлений мировых судей, по мнению Конституционного Суда РФ, компенсируется наличием апелляционного порядка их пересмотра, отвечает целям соразмерности защищаемых прав и процессуальных издержек, в том числе затрат на организацию надзорного производства, позволяет избежать чрезмерной перегруженности Верховного Суда РФ делами меньшей значимости. Учитывая, что на федеральном законодателе лежит обязанность, осуществляя правовое регулирование, следовать социально обоснованным критериям, по которым должна осуществляться подсудность дел, такое сужение возможностей для надзорного обжалования решений мировых судей Конституционный Суд РФ не рассматривает как недопустимое и нарушающее конституционное требование о равенстве всех перед законом и судом. Кроме того, по мнению Конституционного Суда РФ, не исключается в целях обеспечения единства судебной практики и законности пересмотр судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, в порядке ст. 389 ГПК РФ.

Следует отметить, что после внесения Федеральным законом от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ изменений в главу о надзорном производстве, положения п. 3 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ в этом отношении остались неизменными, и по-прежнему возможность надзорного обжалования постановлений мировых судей в Верховный Суд РФ зависит от результатов рассмотрения жалобы (представления) в первой надзорной инстанции – президиуме суда субъекта РФ.

Следует также с сожалением констатировать, что законодатель не воспользовался внесением изменений в ГПК РФ как подходящим случаем для преобразования ст. 377 в направлении совершенствования юридической техники.

Статья 377 ГПК РФ производит впечатление нормы, которой законодатель хотел объять необъятное. Начнем с того, что название статьи не в полной мере отражает ее содержание (здесь же содержатся и нормы о прокуратуре – ч. 4 ст. 377). Часть 1 ст. 377 – это правило о подаче жалобы непосредственно в суд надзорной инстанции. Данное правило вполне могло быть самостоятельной статьей Кодекса, поскольку формулирует правило, в корне отличное от порядка подачи апелляционных и кассационных жалоб (они в соответствии с ч. 1 ст. 320 и ч. 2 ст. 337 подаются через суд, принявший решение). Часть 2 ст. 377 содержит правила надзорной подсудности, т.е. определяет, какие судебные акты в какую из трех надзорных инстанций обжалуются. Изложение этих правил для нормального практического использования неприемлемо, поскольку ч. 2 ст. 377 чрезмерно перегружена.

Такую перегрузку создают в первую очередь постоянно повторяющиеся словосочетания «вступившие в законную силу» и «верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов, судов городов федерального значения, суда автономной области, судов автономных округов». Упоминание первого из названных словосочетаний бессмысленно, так как в принципе раздел 4, в который входит ст. 377, называется «Пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений». Что касается перечня всех возможных вариантов судов субъектов Федерации – необходимо общей нормой в общей части ГПК РФ заменить этот перечень на единый термин – «суд субъекта Федерации».

Бесконечное повторение в ч. 2 ст. 377 полного перечня названий всех судов всех возможных субъектов Федерации неудобно для правоприменения, утяжеляет конструкцию статьи и мешает ее правильному восприятию. Дочитав до конца, к примеру, п. 3 ч. 2 ст. 377, правоприменитель благополучно забудет то, с чего он начал.

Перегрузку ч. 2 ст. 377 создают и искусственно соединенные с нормами об общегражданских судах нормы о военных судах. Положения о подсудности надзорных жалоб военным судам также могли бы стать самостоятельной статьей.

Часть 2 ст. 377 претендует на вполне оконченный и исчерпывающий перечень судов надзорной инстанции, актов, которые в них пересматриваются и условий, определяющих подсудность надзорных жалоб. Но в то же время положения ч. 3 этой же статьи определяют условия подачи жалобы на определение Судебной коллегии по гражданским делам и Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенные ими в надзорном порядке, в Президиум Верховного Суда РФ. Таким образом, правило, закрепленное в ч. 3, системно связано с правилами ч. 2 ст. 377, является их логическим продолжением при выстраивании системы надзорных инстанций. Подобная техническая разорванность единой по сути нормы может вводить правоприменителя в заблуждение. Велика вероятность, что эту норму (ч. 3 ст. 377) заинтересованное лицо просто не обнаружит, поскольку удовольствуется знакомством с ч. 2 ст. 377. И вряд ли нужно правоприменителя упрекать в невнимательности, ведь основа заблуждения создана законодателем, не принявшим во внимание того факта, что норма права не может создаваться по образу и подобию головоломки.

Решение проблем надзорной подсудности (частью которых являются проблемы юридической техники ст. 377) возможно лишь при комплексном и одновременном изменении законодательства о судопроизводстве и законодательства о судоустройстве. Необходима воля законодателя на отказ от родовой подсудности, от наделения всех звеньев судов общей юрисдикции функциями суда первой инстанции.

2.2 Право надзорного обжалования и условия его осуществления

Для признания средства правовой защиты эффективным необходимо, чтобы у заявителя было право самому начать процедуру обжалования, а не зависеть от мнения и воли должностных лиц. Это один из критериев, по которому Европейский суд по правам человека оценивает эффективность. В ГПК РФ, принятых в 2002 г., круг субъектов, имеющих право обращения в суд надзорной инстанции, был изменен, такую возможность получили именно заинтересованные лица.

Под заинтересованными лицами действующее процессуальное законодательство понимает лиц, участвующих в деле, а также других лиц, права и законные интересы которых нарушены судебными постановлениями. Последнее, по мнению ряда авторов, – одно из главных новшеств в данной стадии процесса. Появление таких лиц среди субъектов, имеющих право обжалования, позволяет таким участникам непосредственно защищать свои права, поскольку не всегда у них есть возможность обратиться с самостоятельным иском. С другой стороны, появление таких участников (новых лиц в деле) создает ряд проблем процессуального характера, которые будут рассмотрены ниже. В любом случае подача жалобы лицом, не участвовавшим в деле, изначально ориентирует суд на использование полномочий, связанных с отменой решения.

Но, помимо заинтересованных лиц, право на обращение в суд надзорной инстанции остается у должностных лиц: прокурора и Председателя Верховного Суда РФ.

С точки зрения процессуального законодательства, прокурор – лицо, участвующее в отдельных категориях дел (ст. ст. 40, 52; ст. ст. 34, 45 ГПК РФ), и он должен обладать правом надзорного обжалования.

ГПК РФ (ч. 3 ст. 376) определяет, что должностные лица органов прокуратуры имеют право на обращение в суд надзорной инстанции с представлением о пересмотре, если в рассмотрении дела участвовал прокурор. Такая формулировка оставляет открытым вопрос о том, имеет ли право подачи представления прокурор по делам, где его участие обязательно в силу закона (ч. 3 ст. 45), но по которым он не принял участия. В п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие ГПК РФ» от 20 января 2003 г. №2 отмечено, что правом на подачу в суд второй и надзорной инстанций представлений обладает прокурор, являющийся лицом, участвующим в деле, с точки зрения положений ст. ст. 34, 35 и 45 ГПК РФ, независимо от того, явился ли он в заседание суда первой инстанции. В. Жуйков также отмечает, что участвующим в рассмотрении дела прокурор должен признаваться не только в случаях своего физического участия в разбирательстве дела в суде первой инстанции. Данное разъяснение не отвечает на вопрос: связывается ли признание прокурора лицом, участвующим в деле, с извещением его о рассмотрении дела, по которому он в силу закона обязан принять участие? Можно ли рассматривать прямое указание закона об участии в деле прокурора в качестве его безусловного права подать представление по делу, в котором он не фигурировал в качестве лица, участвующего в деле (пусть даже и по недосмотру суда)? Без законодательного ответа на этот вопрос имеет все перспективы позиция, признающая, что участвовать в процессе можно только действием, но не бездействием.

Кроме того, здесь скрыта весьма серьезная проблема, напрямую связанная с вопросом о праве именно заинтересованных лиц возбуждать надзорное производство. В соответствии с ч. 3 ст. 45 ГПК РФ (перечисляющей случаи обязательного участия прокурора) неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела. Разъяснение, которое дает Пленум Верховного Суда РФ, наводит на мысль, что для законодателя и правоприменительной практики важно не столько реальное участие прокурора в процессе и его усилия по вынесению судом законного и обоснованного решения, сколько сохранение за ним права обратиться с представлением в вышестоящие суды. Таким образом, по-прежнему сохраняется возможность проверки вступившего в законную силу решения по инициативе должностного лица, не являющегося участником спорного правоотношения, за что, как было отмечено выше, российское надзорное производство критиковалось Европейским судом по правам человека.

Таким образом, эта формулировка удачнее, чем соответствующая норма ГПК РФ, поскольку из нее напрямую следует, что неявка или неучастие прокурора в суде первой инстанции по причинам, от него не зависящим, не имеет значения для права обращения в суд надзорной инстанции, если дело отнесено к категориям, по которым участие прокурора в процессе обязательно.

ГПК РФ вводит дополнительно к общему порядку особую процедуру инициирования пересмотра судебных постановлений в порядке надзора – по представлениям Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя (ст. 389 ГПК РФ). Таким образом, сохранен один из элементов советской системы надзорного производства – протест должностного лица. Председатель Верховного Суда РФ ограничен в своей деятельности, так как может действовать не по собственному усмотрению, а при наличии поданной на его имя жалобы, и не может (после внесения представления) участвовать в рассмотрении дела Президиумом Верховного Суда РФ (не может быть судьей в собственном деле).

В период 2002–2007 гг. высказывались разные мнения в отношении ст. 389 ГПК РФ. Так, отмечалась зависимость от усмотрения должностных лиц, отсутствие четких критериев понимания «единства судебной практики». А.Р. Султанов полагал, что применение ст. 389 ГПК РФ не может служить средством внесения правовой определенности, а наоборот, представляет для нее угрозу. С.В. Потапенко со ссылкой на позицию Г.А. Жилина и постановление Президиума Верховного Суда РФ по конкретному делу оценивал норму ст. 389 положительно. Положительно оценивал данную норму и С.Ю. Никоноров, отмечая, что это относительно самостоятельная форма производства в порядке надзора и, соответственно, другая форма судебного надзора.

Механизм действия ст. 389 не вызывал возражений и у И.В. Рехтиной, она предлагает только установить трехлетний срок для возможного внесения Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем мотивированного представления.

Оценивая правило ст. 389, М.Ю. Новик-Качан полагает, что данная конструкция в большей степени отвечает задаче исправления судебной ошибки, допущенной в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ, чем путь, предложенный Конституционным Судом РФ в Постановлении от 3 февраля 1998 г. Таким образом, он дает понять, что если в ст. 389 и есть положительный потенциал, то использовать его нужно только в случаях необходимости исправления ошибки Президиума Верховного Суда РФ, поскольку порядок пересмотра постановления Президиума Верховного Суда РФ по вновь открывшимся обстоятельствам (предложенный Конституционным Судом РФ) в таких случаях неприемлем.

В. Жуйковым высказана мысль о необходимости такой нормы, как ст. 389, поскольку могут возникнуть ситуации, когда допущено нарушение закона (например, решение вынесено незаконным составом суда), но решение никто не обжаловал. В. Жуйков полагал в связи с этим, что ст. 389 ГПК РФ создает возможности для решения указанной проблемы, поскольку не связывает Председателя наличием или отсутствием жалобы и рассмотрением дела в нижестоящих надзорных инстанциях. Одновременно он отметил, что Верховному Суду РФ предстоит выработать практику ее применения и дать толкование формулировки «обеспечение единства судебной практики и законности».

В правоприменительной практике между тем стало формироваться мнение о неконституционности ст. 389 ГПК РФ.

Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П признал положения ст. 389 ГПК РФ не противоречащими Конституции РФ, но в той мере, в какой ее реализация согласуется с обязательным обращением заинтересованных лиц к Председателю (заместителю) Верховного Суда РФ и невозможностью лица, внесшего представление, участвовать в рассмотрении дела Президиумом Верховного Суда РФ (п. 6 резолютивной части). Вместе с тем и в абз. 2 п. 6 резолютивной части, и в абз. 6 п. 8 мотивировочной части содержался вывод о необходимости законодательно конкретизировать порядок осуществления правомочия, предусмотренного ст. 389 ГПК РФ.

Реформированная с учетом позиции Конституционного Суда РФ ст. 389 в действующем варианте представляет собой еще одну инстанцию (для лиц, дело которых по первой инстанции рассматривалось у мирового судьи или в районном суде, возможно, четвертую). Законодатель ввел правила о сроках подачи жалобы (6 месяцев), о праве Председателя Верховного Суда РФ вносить представление после обращения к нему заинтересованных лиц, о порядке рассмотрения дела (он общий – ст. 386), о невозможности Председателя Верховного Суда РФ (его заместителя), внесшего представление, участвовать в рассмотрении дела. Таким образом, вместо ликвидации явно лишнего звена последнее усилено благодаря созданным правилам производства в этом звене.

Новая редакция ст. 389 создает и новые проблемы. Усугубляется конкуренция норм: ч. 3 ст. 377 и ч. 1 ст. 389, поскольку и жалоба на надзорное определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ, и представление Председателя Верховного Суда РФ возможны «в целях обеспечения единства судебной практики». Поскольку взаимных отсылок нормы не содержат, возникает вопрос: если дело уже рассматривалось в Президиуме Верховного Суда РФ по надзорной жалобе на определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ (в порядке ч. 3 ст. 377), исключает ли это процессуальную деятельность в порядке ст. 389? А самое главное, на каком этапе развития процессуальных отношений возможна эта деятельность? Судебные постановления в порядке надзора обжалуются по общему правилу в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу (ч. 2 ст. 376). Жалоба заинтересованных лиц Председателю Верховного Суда РФ также подается в течение шести месяцев со дня вступления судебных постановлений в законную силу (ч. 2 ст. 389). Получается, что обращения к Председателю Верховного Суда РФ возможны как до обращения в соответствующую по счету (ст. 377) надзорную инстанцию, так и одновременно с ним. Не исключена ситуация, когда одно лицо обратится в Судебную коллегию Верховного Суда РФ в порядке ст. 377, а другое – в порядке ст. 389 к Председателю Верховного Суда РФ. Законодательство не содержит механизма разрешения подобной ситуации. Закон не вводит понятия «исчерпание возможностей иных надзорных инстанций» до обращения с жалобой к Председателю Верховного Суда РФ.

Через сохранение ст. 389 сохраняется возможность произвольного вмешательства должностных лиц в процедуру надзорного обжалования. Председателю Верховного Суда РФ предписано обеспечивать «единство судебной практики» не во всех вопросах, а если постановления нарушают права, свободы или законные интересы неопределенного круга лиц, иные публичные интересы, либо приняты с нарушением правил подведомственности или подсудности (ч. 1 ст. 389). С одной стороны, эта конкретизация хотя бы частично позволяет разграничить сферы действия Судебной коллегии Верховного Суда РФ (ч. 3 ст. 377) и Председателя Верховного Суда РФ. Но, с другой стороны, вызывает возражения использование в качестве оснований для дополнительного надзорного пересмотра (возможно, четвертого) нарушения правил подведомственности и подсудности. В таком законодательном решении видится непонимание смысла судебной защиты. Для реальной судебной защиты важен состав суда (независимый, беспристрастный), а нарушение норм подведомственности и подсудности не может (само по себе) рассматриваться как нарушение основополагающих принципов процесса. Гражданину в итоге безразлично, кто рассмотрел его дело – арбитражный суд или суд общей юрисдикции; мировой судья или районный, если независимость, беспристрастность и компетентность были обеспечены. Определение подведомственности и подсудности – проблемные вопросы. Спорность и проблемность этих вопросов создают ситуацию, когда в судьбу уже разрешенного дела можно произвольно вмешаться под предлогом нарушения правил подведомственности и подсудности. Если нарушения этих правил (при том, что и сами они зачастую спорны) не привели к неверному по существу разрешению дела, нет никаких оснований для вмешательства и отмены постановления, вступившего в законную силу. Иное противоречило бы сущности и назначению надзорной инстанции. Вызывает недоумение преувеличенное внимание к вопросам подведомственности и подсудности в условиях, казалось бы, одинакового статуса судей и их одинаковой ответственности за вынесенное судом постановление.

Учитывая сомнительную позицию законодателя, допускающего прокурора, не участвовавшего в судебном заседании, к надзорному обжалованию, легко представить себе ситуацию обращения прокурора к Председателю Верховного Суда РФ с целью изменения вступившего в законную силу решения. Отметим, что из надзорного производства никак не может уйти в прошлое возможность его возбуждения по инициативе должностных лиц суда. Хотя и значительным стал их круг (Председатель Верховного Суда РФ, его заместитель), хотя и действуют они на основании жалобы заинтересованного лица (но и во время действия ГПК РФ РСФСР чаще всего протесты приносились на основании поступивших жалоб заинтересованных лиц), хотя и меньше поводов (обеспечение единства практики), но остается фактом, что именно они начинают надзорное производство.

Право на обращение в суд надзорной инстанции реализуется заявителем при наличии следующих условий:

соблюдение срока обжалования;

исчерпание иных установленных законом способов обжалования;

соблюдение порядка подачи жалобы.

Эти условия выделяются в ГПК РФ

Создание эффективного средства правовой защиты предполагает установление срока, в течение которого вступившие в законную силу постановления суда могут быть обжалованы: в ГПК РФ это шесть месяцев (ч. 2 ст. 376), в-три месяца (ч. 3 ст. 292) со дня вступления в законную силу судебного акта. Оба процессуальных кодекса предусмотрели возможность восстановления этого срока (ч. 4 ст. 112 ГПК РФ; ч. 4 ст. 292). В предусмотрено, что ходатайство о восстановлении пропущенных сроков подается не позднее, чем через шесть месяцев со дня вступления в законную силу последнего оспариваемого судебного акта или, если ходатайство подано лицом в порядке ст. 42, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав или законных интересов оспариваемым судебным актом (ч. 4 ст. 292). В соответствии с ч. 4 ст. 112 ГПК РФ ходатайство о восстановлении срока возможно, если основания для восстановления имели место в период не позднее одного года со дня вступления постановления в законную силу. Эта же норма содержит и условия восстановления срока: только в исключительных случаях, когда суд признает уважительными причины его пропуска по обстоятельствам, объективно исключающим возможность подачи надзорной жалобы в установленный срок (тяжелая болезнь лица, подающего надзорную жалобу, его беспомощное состояние и другое). В отношении организации такими обстоятельствами с учетом наличия у нее объективно больших по сравнению с физическим лицом возможностей для соблюдения срока на обжалование могут быть признаны любые обстоятельства, не зависящие от воли ее руководителей и (или) сотрудников, исключающие возможность своевременной подачи надзорной жалобы

Ограничение по времени для подачи ходатайства о восстановлении срока – подход абсолютно правильный с точки зрения принципа правовой определенности. Конституционный Суд РФ полагает, что сроки для подачи заявления (представления) о пересмотре в порядке надзора судебного акта арбитражного суда должны учитывать баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и правом на справедливое судебное разбирательство, предполагающим возможность исправления существующих нарушений – с другой

Возможность восстановления срока на подачу заявления Конституционный Суд РФ рассматривает как гарантию, в том числе и для лиц, не участвующих в деле. Положительно оценивая такие возможности, предусмотренные ст. 292 в ред. от 31 марта 2005 г., Конституционный Суд РФ тем не менее не высказался по вопросу о соответствии Конституции РФ пресекательного срока для лиц, восстанавливающих срок на подачу жалобы.

Начало отсчета срока для подачи жалобы на решение, вступившее в законную силу, казалось бы, определить просто. Однако в процессуальном законодательстве отсутствует универсальный подход к этому вопросу. В соответствии с ч. 2 ст. 376 ГПК РФ судебное постановление может быть обжаловано со дня вступления его в законную силу. Формулировки построены иначе: так, кассационное обжалование возможно со дня вступления в силу обжалуемого решения (ч. 1 ст. 276), а надзорное – со дня вступления в законную силу последнего оспариваемого судебного акта, принятого по данному делу (ч. 3 ст. 292). Формулировка ч. 3 ст. 292 представляется наиболее точной из всех. Но и эта норма вызвала на практике вопросы, в частности в случаях, когда апелляционная или кассационная инстанции вынесли определение об отказе в удовлетворении ходатайства о восстановлении срока на подачу соответственно апелляционной или кассационной жалобы. А. Арифулин отмечает, что практика пошла по пути исчисления срока со дня вынесения определений в удовлетворении ходатайств о восстановлении срока на подачу соответствующей жалобы. Автор одобряет такую практику и считает ее соответствующей защите прав и интересов лиц, участников экономических отношений, а также требованию ч. 3 ст. 292 об использовании всех возможностей для проверки.

Такой подход к определению сроков представляется неверным. В приведенных выше нормах отсчет срока связан с самим обжалуемым актом, его датой вступления в законную силу. Кроме того, отмеченная практика может привести к появлению еще одной инстанции, прохождение которой будет считаться обязательным. Между тем среди требований к заявлению (представлению), нет требования представить данные о принятых мерах по восстановлению пропущенного срока. Руководствуясь правовой позицией Конституционного Суда РФ, которую он высказал в отношении сложившейся практики применения ч. 6 ст. 381 и ч. 2 ст. 383 ГПК РФ, следует сделать вывод, что обращение заинтересованного лица с ходатайством о восстановлении пропущенного срока на подачу жалобы не может считаться обязательным. В противном случае, действительно, создавалась бы дополнительная инстанция. Поэтому отсчет срока следует производить с момента вступления в силу последнего судебного акта, принятого по существу дела.

Проблему с началом срока на обжалование постановления, вступившего в законную силу, может внести неопределенность самого этого события. Это ситуации, связанные с задержкой изготовления решения в полном объеме, с нечетким законодательным регулированием порядка вынесения дополнительного или заочного решения, при которых момент вступления решения в законную силу определить проблематично. В случае вынесения заочного решения, например, ответчик имеет право подать заявление об отмене заочного решения суда, причем срок на подачу такого заявления исчисляется со дня вручения ему копии заочного решения. Установить этот день с требуемой для исчисления сроков точностью не всегда возможно. Кроме того, в практике встречаются случаи, когда ответчик узнавал о наличии заочного решения на стадии его исполнения. В этом случае он с полным на то основанием требовал именно отмены заочного решения судом, его принявшим, в порядке ч. 1 ст. 237. Проблема подобной ситуации в том, что все иные лица, участвующие в деле, считали решение вступившим в законную силу.

Согласиться с таким выводом невозможно, так как наличие лишь резолютивной части решения не создает предмета для обжалования. Кроме того, сам же А.С. Кожемяко далее предлагает противоположный вариант: «Наиболее оптимальным решением рассмотренного вопроса было бы установление порядка, при котором исчисление срока при объявлении резолютивной части акта производилось персонально по каждому заявителю, т.е. с момента доведения до него полной информации о содержании вступившего в законную силу акта».

Таким образом, речь идет уже о решении в полном объеме, мотивированном. Но такой подход не позволит определить единый момент начала течения срока, так как разные участники могут быть проинформированы в разные дни. Поэтому оптимальным является вариант объявления решения полностью в день вынесения или назначение единого для всех дня, когда заинтересованные лица приходят в суд, получают копию решения и знакомятся с его содержанием. Эта дата фиксируется в протоколе судебного заседания, с нее и ведется отсчет срока.

Для лиц, не принимавших участия в деле, срок будет исчисляться с того момента, когда они узнали о наличии решения по данному делу. Если решение об оспаривании нормативного правового акта или сообщение о нем было официально опубликовано, срок, установленный в ч. 2 ст. 376 ГПК РФ, исчисляется с момента его официального опубликования. Такое толкование дал Верховный Суд РФ в своих официальных ответах на вопросы.

Поскольку в судах общей юрисдикции не одна, а три надзорные инстанции, практическое значение имеют правила использования шестимесячного срока обжалования: установлен этот срок для обращения в каждую надзорную инстанцию или это единый общий срок, в который необходимо «уложить» все три возможных обращения?

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 12 февраля 2008 г. №2 «О применении норм гражданского процессуального законодательства в суде надзорной инстанции» и в связи с принятием и введением в действие ФЗ от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ «О внесении изменений в ГПК РФ» шестимесячный срок установлен для обжалования судебных постановлений во всех судах надзорной инстанции, и подача надзорной жалобы или представления прокурора в вышестоящий суд надзорной инстанции после получения определения об отказе в передаче надзорной жалобы или представления прокурора для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции не влечет за собой его исчисления заново (абз. 2 п. 1 указанного Постановления). Время рассмотрения надзорной жалобы или представления прокурора в суде надзорной инстанции при исчислении названного срока учитываться не должно, так как оно не зависит от лица, подавшего надзорную жалобу, или прокурора, подавшего представление (абз. 5 п. 1 указанного Постановления).

Новая редакция ст. ст. 376 и 377, несмотря на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, приведенные выше, оставляет открытым немаловажный вопрос: нужно ли заново исчислять шестимесячный срок при обжаловании надзорного постановления президиума суда субъекта Федерации, а также при обжаловании надзорного определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ? В разъяснении Пленума речь идет о ситуации, когда в передаче надзорной жалобы (представления прокурора) для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции было отказано. Но как быть в случаях, когда надзорное производство прошло все предусмотренные этапы, дело с жалобой было рассмотрено в судебном заседании суда надзорной инстанции и имеется итоговое постановление президиума суда субъекта Федерации или Судебной коллегии Верховного Суда РФ? Анализ текста ст. ст. 376 и 377 позволяет сделать вывод о том, что шестимесячный срок надзорного обжалования каждый раз должен исчисляться заново, поскольку у судебных актов Президиума и Судебной коллегии есть свой срок вступления в законную силу – день их принятия (ст. 391). Согласно же ч. 2 ст. 376 судебные постановления обжалуются в суд надзорной инстанции со дня их вступления в законную силу.

Отметим, что Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П (п. 9.1) настаивал на системном изменении действующего законодательства о судоустройстве и гражданском судопроизводстве, касающегося надзорного производства в судах общей юрисдикции. Отмечалось, в частности, что в отличие от арбитражного процесса надзорное производство в судах общей юрисдикции может иметь место последовательно в трех судебно-надзорных инстанциях. В целом процесс надзорного обжалования – с учетом кумулятивного эффекта такого регулирования – может длиться в течение нескольких лет, что не согласуется с принципом правовой определенности и основанным на нем принципом стабильности судебных актов.

Полагаем, что Федеральный закон от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ, внесший изменения в гл. 41 ГПК РФ, и последовавшие разъяснения к нему, вряд ли устраняют эту особенность, отмечаемую в решениях Европейского суда против России и в упомянутом Постановлении Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. №2-П. Пересмотр по надзорным жалобам (представлениям) вступивших в законную силу судебных постановлений, осуществляемый неоднократно и в течение неопределенно длительного времени, ведет к неопределенности и нестабильности окончательных решений, что несовместимо с принципом правовой определенности, являющимся одним из основополагающих элементов верховенства права. В силу принципа правовой определенности надлежит исходить из того, что участники гражданских правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей.

Правило исчерпания как условие обращения к суду надзорной инстанции содержат оба процессуальных кодекса, однако различия здесь довольно значительны. предусматривает, что заявление или представление о пересмотре в порядке надзора судебного акта может быть подано в Высший Арбитражный Суд РФ, если исчерпаны другие имеющиеся возможности для проверки в судебном порядке законности указанного акта (ч. 3 ст. 292). В ГПК РФ предполагается исчерпание иных, установленных настоящим Кодексом способов обжалования судебного постановления до дня его вступления в законную силу. Таким образом, в акцент сделан именно на проверке судебного акта, в то время как ГПК РФ акцентируется на самом факте обжалования (которое, как известно, проверкой может и не завершиться). Кроме того, в конструкции ГПК РФ имеется в виду исчерпание возможностей судов второй инстанции, подразумевает и вторую, и третью (кассационную) инстанции.

Но если норма об исчерпании не является новшеством, то в ГПК РФ указанное правило появилось как реализация Постановления Конституционного суда РФ от 5 февраля 2007 г. №2-П, в котором было предписано законодателю установить обязательность апелляционного (кассационного) обжалования как условие, без которого невозможно далее обращаться в надзорную инстанцию. При этом, однако, законодатель не реализовал предписаний другого Постановления Конституционного Суда РФ – от 20 февраля 2006 г. №1-П о проверке конституционности ст. 336 ГПК РФ. В результате создаются препятствия для лиц, не участвовавших в деле. Им предоставили право надзорного обжалования (ч. 1 ст. 376), но права апелляционного (ст. 320) и кассационного (ст. 336) обжалования они по закону не имеют. Постановление Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2006 г. содержит правовую позицию Конституционного Суда РФ о необходимости принятия кассационных жалоб от лиц, не участвовавших в деле, если по делу нет жалоб других лиц, и только для проверки факта непривлечения заинтересованного лица.

При внесении изменений в главу о надзорном производстве, при введении правила исчерпания законодатель не привел в соответствие с ним правила ст. 336 ГПК РФ, в связи с чем реализация новых правил затруднена. Отсутствие законодательного регулирования восполняется разъяснениями Верховного Суда РФ. В ситуации с подачей кассационной жалобы рекомендовано принимать ее у лиц, не привлеченных к участию в деле, в случае, когда обжалуемым судебным постановлением разрешен вопрос об их правах и обязанностях, поскольку отказом в принятии жалоб указанных лиц будет нарушено их конституционное право на судебную защиту (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. №12 «О применении судами норм ГПК РФ, регулирующих производство в суде кассационной инстанции». В этом разъяснении Верховный Суд РФ расширяет сферу дозволительных действий по сравнению с тем, как ее обозначил Конституционный Суд РФ. Конституционный Суд РФ имел в виду ситуацию, когда лица, участвовавшие в деле, кассационную жалобу не подавали, и других способов возбудить кассационное производство, кроме как предоставить право обжалования лицу, не участвовавшему в деле, нет.

Верховный Суд РФ справедливо не связывает исчерпание с деятельностью по обжалованию только одного лица. Если дело рассматривалось в апелляционном или кассационном порядке, то судебные постановления по делу могут быть обжалованы в порядке надзора не только лицом, по жалобе которого дело проверялось судом второй инстанции, но и другим участвующим в деле лицом, не подававшим апелляционную или кассационную жалобу. Это положение относится и к лицам, не принимавшим участия в деле, чьи права и законные интересы нарушены вступившим в законную силу судебным постановлением (абз. 2 п. 3 Постановления Верховного Суда РФ от 12 февраля 2008 г. №2).

Надзорная жалоба и представление прокурора на судебные постановления, не прошедшие стадию апелляционного или кассационного обжалования, подлежат возвращению без рассмотрения по существу определением судьи на основании п. 5 ч. 1 ст. 379.1 ГПК РФ как поданные с нарушением правил подсудности, установленных ст. 377 ГПК РФ (абз. 3 п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 февраля 2008 г. №2). Вместе с тем правило исчерпания знает исключения. Так, подача надзорной жалобы на судебный приказ не предполагает предварительного исчерпания иных способов обжалования, поскольку они для судебного приказа и не предусмотрены. Анализ п. 5 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ дает основания для вывода о том, что без исчерпания кассационного способа обжалования можно обратиться в Президиум Верховного Суда РФ с надзорной жалобой или представлением на вступившие в законную силу решения и определения Верховного Суда РФ, принятые им по первой инстанции.

К вопросу об исчерпании в несколько иной подход. Как уже отмечено выше, акцент делается именно на проверку законности судебного акта, т.е. имеются в виду ситуации, когда проверка состоялась, а не ситуации, когда подавалась жалоба, но по какой-то причине пересмотр судебного акта не состоялся. Кроме того, система арбитражных судов построена иначе, апелляционное и кассационное обжалование представляют собой именно последовательное обжалование, причем кассационное – обжалование решений, вступивших в законную силу. Следует отметить также, что правило исчерпания существовало и в 1995 г.

Правила исчерпания по были предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ задолго до того, как аналогичные правила появились в ГПК РФ. В Определении Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 г. №3-О в отношении ч. 1 ст. 185 1995 г. было разъяснено, что в законе нет общего запрета для заинтересованных лиц обращаться с надзорными заявлениями в случае, если дело не рассматривалось в апелляционной или кассационной инстанциях. Речь идет о запрете обращения до того момента, пока начатое апелляционное или кассационное производство не будет завершено. При этом Конституционный Суд РФ ссылается на собственное Постановление от 2 февраля 1996 г. в отношении ст. ст. 371, 374, 384 УПК РФ. Поскольку в действующем норма ч. 3 ст. 292 сохраняет содержание ч. 1 ст. 185 прежнего, есть основания говорить о сохранении силы указанных решений Конституционного Суда РФ, поскольку их юридическая сила не может быть преодолена повторным принятием акта с таким же содержанием (ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ»). Применять по аналогии нормы ГПК РФ и разъяснения Верховного Суда РФ по их применению тоже недопустимо – не предусматривает применения процессуальных норм по аналогии. Напротив, в мы находим подтверждение вывода о том, что исчерпание не является обязательным требованием проверки дела и в апелляционной, и в кассационной инстанциях. В ч. 6 ст. 299 установлено следующее: суд надзорной инстанции может направлять дело на рассмотрение в арбитражный суд кассационной инстанции при условии, что данный судебный акт не пересматривался в порядке кассационного производства. Причем применение данного правила связывается с отсутствием оснований для надзорного пересмотра, а не с самим фактом пропуска заявителем суда кассационной инстанции.

Соблюдение порядка подачи жалобы предполагает соблюдение требований к форме и содержанию обращения (в том числе и дополнительных, для определенных категорий лиц), а также соблюдение правил надзорной подсудности, поскольку обращение подается непосредственно в суд надзорной инстанции.

2.3 Этапы судебно-надзорной деятельности

Применительно к действующему процессуальному законодательству можно говорить о двух основных этапах судебно-надзорной деятельности:

1) Предварительный – цель которого решение вопроса о приемлемости пересмотра;

2) Рассмотрение дела с жалобой судом надзорной инстанции.

Если на первом этапе будет вынесено определение об отказе в передаче жалобы с делом в надзорный орган (ч. 2 ст. 381 ГПК РФ, ч. 8 ст. 299), надзорного пересмотра судебного акта не состоится, судебно-надзорная деятельность в этом случае ограничится проверкой приемлемости пересмотра.

Начало первому этапу должно открываться вынесением судебного акта о возбуждении надзорного производства. В ГПК РФ момент возбуждения надзорного производства не зафиксирован: ни в одной из норм гл. 41 не сказано о таком процессуальном действии, как принятие жалобы (представления) к производству, и последствиях такого действия. По смыслу этих норм получается, что самым первым определением в связи с поданной жалобой будет или определение о возвращении жалобы (ст. 379.1), или определение о передаче надзорной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции (об отказе в такой передаче) – ч. 2 ст. 381.

Нормы ГПК РФ не отвечают требованиям Европейского суда по правам человека, поскольку нигде не указано, что считать началом процедуры обжалования. Статья 377 оперирует понятием «жалоба подается», все прочие – понятием «жалоба изучается», «жалоба рассматривается». Когда произошло возбуждение дела в надзорной инстанции и кто уполномочен это сделать, неясно. При таких обстоятельствах невозможно сделать вывод о том, что выполнена одна из рекомендаций Европейского суда по правам человека – о начале производства самим заинтересованным лицом.

В соответствии со ст. ст. 380.1 и 381 ГПК РФ судья, получивший надзорную жалобу (представление прокурора), изучает ее по материалам, приложенным к ним, либо по материалам истребованного дела. Поскольку в ГПК РФ нет специальной нормы о принятии жалобы к производству и возбуждении надзорного производства, такой недостаток не позволяет говорить о жалобе – «принятая к производству», в полном соответствии со ст. ст. 379.1 и 381 это всего лишь невозвращенная жалоба. В ч. 2 ст. 381 судье не определены критерии для решения вопроса о передаче надзорной жалобы (представления) для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции. Говорится о неких «основаниях для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора», но нет хотя бы примерного перечня таких оснований. ГПК РФ не установил никаких критериев, в соответствии с которыми определялась бы необходимость такой передачи (ч. 2 ст. 381). Однако предполагается, что определение судьи должно быть мотивированным и содержать предложения судьи, вынесшего определение (п. п. 7 и 8 ч. 1 ст. 384 ГПК РФ).

Анализ ч. 1 ст. 381 ГПК РФ позволяет сделать вывод о том, что предварительные исследование и оценка поступившей жалобы могут производиться как при истребовании дела, так и без него (по усмотрению судьи). Между тем сложно предположить, чтобы мотивировка, требуемая по ст. 384, сложилась у судьи, изучавшего жалобу, но не знакомого с делом. В такой позиции законодателя кроются формализм и ущербность важного предварительного действия – предварительной оценки жалобы и материалов дела на предмет возможной судебной ошибки. Необходимо учесть и то, что в соответствии со ст. 385 ГПК РФ лица, участвующие в деле, получают именно определение о передаче дела и не имеют возможности представить отзыв или возражение.

За этапом возбуждения надзорного производства должен следовать этап, на котором компетентное должностное лицо решает вопрос о приемлемости жалобы (заявления, представления) и возможности передачи дела с жалобой для рассмотрения в судебном заседании. На этом этапе необходимы конкретные критерии для такой передачи, установленные законом, что позволяло бы говорить об эффективной системе обжалования и об отсутствии сугубо усмотренческого фактора. В ГПК РФ таких критериев не установлено. Прежняя редакция ч. 2 ст. 381 ГПК РФ упоминала о «сомнениях в законности» и «возможности отмены судебного постановления», что, во-первых, допускало произвольное толкование, а во-вторых, эти критерии относились только к решению вопроса об истребовании дела (первый этап), за которым и следовал рассматриваемый этап – решение вопроса о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Необходимо также отметить, что в ГПК РФ не проводилось четкого различия между понятиями «рассмотрение жалобы по существу» и «рассмотрение дела по существу» (ч. 2 ст. 382 и ст. 380). Новая редакция гл. 41 ГПК РФ из двух предварительных этапов делает один, исключая в качестве самостоятельного этапа истребование дела. Но, как и в прежней редакции, критерии приемлемости жалобы к пересмотру отсутствуют.

Право на обращение в суд надзорной инстанции с жалобой или представлением, предоставленное ст. 376 ГПК РФ, целый ряд процессуалистов правом в собственном смысле этого слова не признают. Так, А.Т. Боннер полагает, что этому праву не корреспондирует какая-либо обязанность, в частности, обязанность суда надзорной инстанции рассмотреть жалобу по существу в судебном заседании и вынести по ней судебное постановление.

И.Н. Балашова также указывает, что хотя ст. 376 ГПК РФ говорит о праве обжалования судебных постановлений, вступивших в законную силу, все-таки, по ее мнению, вернее было бы говорить о праве «ходатайствовать перед судом» о пересмотре. Она полагает, что деятельность судьи, которому жалоба или представление прокурора передаются на рассмотрение, не может считаться одним из проявлений деятельности по осуществлению правосудия, поскольку у этого судьи нет права на рассмотрение дела и вынесение по нему решения. Она предлагает поданные жалобы или представления прокурора принимать на рассмотрение соответствующего суда надзорной инстанции (т.е. без какой-либо фильтрации). По мнению И.Н. Балашовой, граждане РФ в полной мере не обладают «правом на суд в надзорной инстанции», так как обращаются с надзорной жалобой не в суд надзорной инстанции, а в орган, не наделенный полномочиями по пересмотру судебных постановлений в порядке надзора.

В том же направлении рассуждает А.В. Власов, подчеркивающий, что и после принятия нового ГПК РФ внесение дела в суд надзорной инстанции продолжает оставаться дискреционным полномочием судьи, который единолично, при отсутствии четких критериев приемлемости, решает, может ли она повлечь отмену соответствующего судебного постановления и следует ли вносить ее в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу.

По этой причине в Конституционный Суд РФ поступали заявления граждан, неоднократно обращавшихся в суды надзорной инстанции с жалобами о пересмотре в порядке надзора судебных постановлений по их делам, но получивших отказ в передаче дел для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Заявители утверждали, что ст. ст. 381 – 383 ГПК РФ, регламентирующие процедуру рассмотрения судом надзорной инстанции надзорных жалоб и истребованных дел, препятствуют реализации гражданами права на доступ к суду надзорной инстанции и нарушают гарантии судебной защиты, вытекающие из целого ряда статей Конституции РФ и п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это связано с тем, что упомянутые статьи закрепляют право судьи принимать решение об отказе в истребовании дела, а в случае истребования дела – решение об отказе в передаче его для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции без проведения судебного заседания и исследования в полном объеме материалов дела, не в коллегиальном составе, а единолично, без вызова и участия сторон. В результате выносится, по сути, окончательное решение, подтверждающее законность обжалуемых судебных постановлений.

Действительно, гл. 41 ГПК РФ, регулирующая производство в суде надзорной инстанции, предусматривает рассмотрение надзорных жалоб (представлений) судьей. На этом этапе надзорного производства, представляющем собой процедуру допуска (фильтрации) надзорных жалоб (представлений), решается вопрос о передаче дела в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу.

Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П отметил, что на данную предварительную процедуру не распространяются некоторые обязательные для иных судебных процедур процессуальные правила – об извещении и вызове сторон, о проведении судебного разбирательства и др. Правила этой предварительной процедуры обусловлены целью обеспечения публичного и частного интересов и не допустить превращения суда надзорной инстанции в обычную (ординарную) судебную инстанцию и исключить явно необоснованные обращения.

По мнению Конституционного Суда РФ, процедура фильтрации корреспондирует прецедентной практике Европейского суда по правам человека, признающего возможность ограничения права на доступ к суду, в частности в связи определением приемлемости жалобы, но при условии, что это право не будет ограничено таким образом или до такой степени, чтобы оказалась затронутой сама его сущность.

Введение предварительной процедуры рассмотрения надзорных жалоб, представлений, в рамках которой определяются правовые основания для дальнейшего движения дела, по мнению Конституционного Суда РФ, отвечает правовой природе и предназначению надзорного производства и не может расцениваться как несовместимое с правом каждого на судебную защиту и на справедливое судебное разбирательство.

Установление иной предварительной процедуры рассмотрения надзорных жалоб, представлений – с проведением судебного заседания, обеспечением присутствия лиц, участвующих в деле, заслушиванием их доводов и возражений – привело бы к существенному увеличению срока прохождения жалоб, представлений на этом этапе проверки, целью которого является лишь исключение явно необоснованных обращений из сферы рассмотрения судом надзорной инстанции.

Единоличное рассмотрение судьей надзорной жалобы (представления) истребованного дела, по мнению Конституционного Суда РФ, высказанного им в Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П, не противоречит конституционным принципам правосудия, не ограничивает и не нарушает конституционное право на судебную защиту, поскольку на стадии предварительного рассмотрения судьей жалоб (представлений) какое-либо новое решение, по-новому определяющее права и обязанности сторон, не выносится.

Федеральный закон от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ, внесший изменения в гл. 41 ГПК РФ, сохранил этот выполняющий фильтрационную функцию предварительный этап прохождения жалоб (представлений), подаваемых в надзорную инстанцию, хотя структурно, а в некоторых случаях и содержательно ст. ст. 381, 382, 383 ГПК РФ претерпели изменения.

Предварительный фильтрационный этап в процессуальной литературе, в свою очередь, подразделяется на отдельные составные части. Так, Е.И. Алексеевская выделяет:

1) изучение жалобы или представления на предмет их приемлемости;

2) рассмотрение надзорной жалобы (представления) по существу;

3) рассмотрение истребованного дела (если иметь в виду все надзорное производство, то выделен еще и этап рассмотрения дела по существу).

Отметим, что, сокращая сроки продвижения надзорной жалобы (представления) на предварительном фильтрационном этапе, законодатель в новой редакции ст. 381 ГПК РФ как бы объединяет этим рассмотрение жалобы и рассмотрения дел, истребованных в суд надзорной инстанции, хотя реально эти этапы продолжают существовать. Потребность совершенствования законодательного регулирования сроков продвижения надзорной жалобы (представления) была настоятельной, поскольку, во-первых, регулирование вопроса представляло собой определенное хитросплетение, где одни сроки действовали как бы внутри других (или просто противоречили одни другим – ч. 3 ст. 382 и ч. 1 ст. 386 ГПК РФ в их прежней редакции), и, во-вторых, суммарно были слишком продолжительными.

Сама по себе процедура предварительного рассмотрения жалобы судьей соответствует сущности надзорной инстанции, даже притом, что осуществляется без вызова сторон и проведения судебного заседания. Вмешательство в судьбу дела, решение по которому вступило в законную силу, не может быть произвольным. И если при обжаловании решений, не вступивших в законную силу, препятствий и фильтров быть не должно, то при обжаловании вступивших в силу постановлений ситуация складывается иная. Вступившее в силу постановление является окончательным, исполняемым, оно презюмируется правильным. Мотив несогласия с этим постановлением не может считаться достаточным для пересмотра. Необходим предварительный контроль за приемлемостью жалобы, такой контроль сам по себе не нарушает конституционных прав заинтересованных лиц. Важно, чтобы предварительные процедуры были так прописаны законодателем, чтобы находился разумный компромисс между правом на устранение судебной ошибки и правовой определенностью, которую вносит вступление решения в законную силу.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П справедливо указал, что предварительное рассмотрение надзорных жалоб представляет собой процедуру допуска (фильтрации). То, что на нее не распространяются процессуальные правила, характерные для иных судебных процедур, обусловлено целью обеспечить баланс публичного и частного интересов. Суд надзорной инстанции не может быть превращен в обычную судебную инстанцию, а явно необоснованные обращения необходимо исключать (абз. 1 и 2 п. 5 мотивировочной части).

Учитывая изложенное, на предварительных этапах проверки жалобы, поданной на решение, вступившее в законную силу, необходимо законом установить основания для пересмотра (критерии приемлемости). Только тогда фильтрация жалоб сможет обеспечивать баланс публичного и частного интересов, а пересмотр постановлений, вступивших в законную силу, сможет стать эффективным средством защиты.

В ГПК РФ основания для отмены постановлений названы в ст. 387, однако данная норма не связана со ст. 381, регулирующей этап рассмотрения жалобы и решения вопроса о приемлемости ее к пересмотру.

Основания для отмены судебного акта, вступившего в законную силу, должны корреспондировать основаниям для пересмотра судебного акта в данной инстанции (критериям приемлемости). В этом смысле конструкция выглядит современной и перспективной. Однако тех оснований для отмены (критериев приемлемости), которые закреплены в ст. 304, явно недостаточно для охвата всех случаев, когда может потребоваться преодоление законной силы решения.

Перечень оснований в ГПК РФ должен быть достаточно четким, но в то же время лишь относительно определенным. В законе следует закрепить следующие относительно определенные основания: препятствие к принятию законного решения по другому делу; существенный ущерб для заявителя (в том числе и материальный); неправильное применение норм права и (или) нарушение единства судебной практики; значение, выходящее за рамки конкретного спора и интересов его участников (социальная значимость спорного вопроса); существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны ни заявителю, ни суду. Определенность предлагаемого перечня в том, что он исчерпывающий. Относительность определенности в том, что высококвалифицированные судьи, осуществляющие пересмотр судебных актов, вступивших в законную силу, должны располагать некоторой свободой усмотрения. Достаточно нелепо было бы требовать от законодателя жесткого и не допускающего отклонений перечня оснований для пересмотра (отмены). Такой перечень реально невозможен, так как невозможно включить в жесткие рамки все многообразие жизненных ситуаций. Кроме того, применение предлагаемых норм должны осуществлять судьи, квалификация которых без труда позволяет давать правильное толкование относительно определенным нормам законодателя, при котором главным ориентиром выступает правильное понимание судьями судебной функции и назначения третьей инстанции. С другой стороны, полное отсутствие перечня оснований означало бы произвольное вмешательство в судьбу окончательно разрешенного дела, отсутствие правовой определенности. Компромиссом в данной ситуации и является создание относительно определенного перечня оснований для отмены (критериев приемлемости).

Препятствие принятию законного решения по другому делу как основание для отмены (пересмотра) необходимо в тех случаях, когда по одному делу существует несколько решений, вступивших в законную силу. Подобная ситуация возможна, если заинтересованные лица, не привлеченные к участию в деле, способом защиты избирают предъявление самостоятельного иска или в новом процессе заявляют о невозможности использования преюдициальности решения суда, вступившего в законную силу. Устранить недопустимую ситуацию, при которой в законную силу вступают противоположные по содержанию решения, возможно через обжалование и отмену одного из них или всех.

Существенный ущерб для заявителя как основание к отмене (пересмотру) предполагает либо значительные материальные потери, либо отсутствие возможности восстановить важные и значимые права (трудовые, пенсионные и т.п.). В частности, это ситуации, когда Европейским судом по правам человека принято решение против Российской Федерации, а без отмены решения российского суда гражданин не может восстановить своих прав.

Неправильное применение норм права и (или) нарушение единства судебной практики. Такое основание, как способ исправить ошибку нижестоящих судов, обязательно должно присутствовать среди полномочий суда третьей инстанции. Нормы материального права будут считаться нарушенными, если суд неправильно истолковал закон, неправильно выбрал применяемый нормативный акт, не применил закон и разрешил дело вопреки закону. Нормы процессуального права являются основаниями к отмене лишь в случаях прямого влияния на возникновение судебной ошибки либо при выявлении безусловных оснований к отмене. Единство судебной практики как сложившийся результат должно быть закреплено определенным документом (например, постановлением Пленума Верховного Суда РФ), который бы свидетельствовал о рекомендациях высшего судебного органа, подготовленных на основании обобщения судебной практики.

Значение, выходящее за рамки конкретного спора и интересов его участников, как основание к отмене (пересмотру) означает, что ряд дел (например, по трудовым, пенсионным, семейным спорам) представляет интерес для общества в целом или значительного числа граждан. От того, как будут разрешаться подобные дела, зависит не только какой будет по ним судебная практика, но зависит также общественное мнение, настроения в обществе, общественная безопасность. Судебные системы развитых стран в качестве критериев приемлемости для пересмотра решения, вступившего в силу, предусматривают и такой, как «социальная значимость спорного вопроса».

Существенные для дела обстоятельства, которые не были известны в момент рассмотрения дела ни заявителю, ни суду, – это так называемые вновь открывшиеся обстоятельства. Необходимость ликвидации пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам как самостоятельного вида пересмотра и как самоконтроля была нами обоснована, общность признаков пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам и надзорного производства рассматривается в гл. 3 настоящего исследования. Поскольку реально существует вероятность обнаружения обстоятельств, которые не были «открыты» участникам в момент рассмотрения дела, такое основание к пересмотру судебного акта (и к его отмене) должно быть предусмотрено.

На предварительном этапе судебно-надзорной деятельности возможно приостановление исполнения обжалованного судебного акта (ст. 298, ч. 1 ст. 381 ГПК РФ). Выше уже отмечалась сомнительная позиция Конституционного Суда РФ, высказанная в Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П, о том, что в случае приостановления исполнения судебный акт не может приобрести свойство окончательности. Сомнительность прежде всего в том, с какой легкостью в данном случае нивелируется законная сила судебного решения. Аргументы Конституционного Суда РФ состоят в том, что суд надзорной инстанции, в отличие от Европейского суда, вправе не только установить факт нарушения права, но и отменить приведшее к такому нарушению судебное постановление, и, следовательно, пока судом надзорной инстанции не вынесено соответствующее решение, имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты не должны считаться исчерпанными – в смысле ч. 3 ст. 46 Конституции РФ (абз. 3 п. 9.3 мотивировочной части Постановления). Сомнительность этих аргументов – в искусственном соединении такого действия, как приостановление исполнения, с вопросом о внутригосударственных средствах правовой защиты. Изобретение способов задержки дела в российских судах через различные процедуры, такие как приостановление исполнения, могут, конечно, ввести в заблуждение российских граждан. Однако в самом Европейском суде по правам человека подобные подходы не нашли поддержки, что особенно наглядно проявилось в Постановлении ЕСПЧ от 14 июня 2007 г. по делу «ООО РТК «Меркурий» против России». В Постановлении (принятом, заметим, после принятия и официального опубликования Постановления Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. №2-П) отмечается, что несогласие должника с судебным решением и использование им экстраординарных средств обжалования не освобождает его от обязанности исполнить судебное решение, которое согласно национальному законодательству вступило в законную силу. Это разъяснение – своего рода звонок для российских законодателей и правоприменителей: приостановление исполнения на стадии надзорного обжалования не соответствует положениям Конвенции о справедливом судебном разбирательстве. Есть смысл задуматься о целесообразности подобного института в процессуальном законодательстве.

Согласно новой редакции ст. 381 ГПК РФ истребование дела в качестве самостоятельного этапа надзорной деятельности теперь не существует. Исключена также возможность обращения к председателю суда субъекта Федерации с жалобой на определение об отказе в передаче надзорной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании. Эти правила в какой-то мере учитывают указания Конституционного Суда РФ в Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П о том, что обращение к председателю суда не является для участников обязательным. Однако если надзорная деятельность производится в Верховном Суде РФ (случаи, когда жалоба подавалась в Судебную коллегию или Президиум), то в соответствии с ч. 3 ст. 381 Председатель Верховного Суда РФ вправе не согласиться с определением судьи Верховного Суда РФ об отказе в передаче надзорной жалобы и вынести определения о его отмене и передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании. И в этом положении по-прежнему сохраняется неопределенность в вопросе о том, нужно ли специальное обращение к председателю суда или он сам производит контроль за вынесенными определениями.

В момент введения в действие ГПК РФ в ч. 6 ст. 381 и ч. 2 ст. 383 предусмотрел правило, согласно которому Председатель Верховного Суда РФ, председатели судов субъектов РФ, а также их заместители могли не согласиться с определением судьи об отказе в истребовании дела или с определением об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции и вынести собственное определение, которым дело истребуется или передается в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу.

При первом прочтении создавалось впечатление сплошной проверки отказных определений, вынесенных судьей надзорного суда, со стороны председателей соответствующих судов и их заместителей. Видимо, этим объясняются резко критические суждения по поводу отмеченного правомочия в процессуальной литературе. Так, И.Н. Балашова высказала мнение, что вмешательство должностных лиц судебных органов, в административном подчинении которых находятся судьи, в процесс вынесения отмеченных выше определений нарушает принцип независимости судей, и предложила исключить из ГПК РФ ч. 6 ст. 381 и ч. 2 ст. 383, наделив правом истребования дела президиум или коллегию соответствующего судебного органа надзорной инстанции. Однако между критикуемым и предлагаемым автором порядком не видно больших различий (отметим, что судебная коллегия по гражданским делам на уровне субъекта РФ надзорными полномочиями не наделена).

Из п. 6 ст. 381 и ч. 2 ст. 383 ГПК РФ не вытекало, что у заинтересованных лиц есть право обжалования отказных определений, но реальная практика применения процессуального законодательства свидетельствовала о наличии таких обращений к председателям соответствующих судов и их заместителям с просьбой о пересмотре определений об отказе в истребовании дела или отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Таким образом, появился порядок, который Г.Л. Осокина охарактеризовала как внепроцессуальный.

Неясность в решении вопроса о том, от кого в этом случае должна исходить инициатива в истребовании дела или в передаче его для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции, заставила судей обратиться за разъяснениями в Верховный Суд РФ. Ответ был опубликован в одном из обзоров Верховного Суда РФ, где подчеркивалось, что на основании принципа диспозитивности и положений ч. ч. 1 и 3 ст. 376 ГПК РФ должностные лица соответствующих судов выносят свои определения по результатам рассмотрения надзорных жалоб или представлений прокурора. Таким образом, из этого разъяснения усматривается, что имеется в виду появление в громоздкой процедуре надзорного производства дополнительных этапов.

А.Т. Боннер отмечает, что случаи вмешательства должностных лиц судебных органов в анализируемую ситуацию являются нечастыми, поскольку самостоятельность судей надзорной инстанции при вынесении определений об отказе в истребовании дела или передаче его в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу во многом является фикцией, поскольку на практике они всегда согласовываются с отмеченными выше должностными лицами. Проблема тем не менее требовала решения.

Конституционный Суд РФ в п. 6 (абз. 2 мотивировочной части) своего Постановления от 5 февраля 2007 г. №2-П, реагируя на обращения граждан (С.А. Абакарова, С.В. Пономаревой), истолковал ст. ст. 381 и 383 ГПК РФ (в их прежней редакции) следующим образом:

1) правомочие председателя соответствующего суда или их заместителей не согласиться с определением судьи реализуется только при наличии обращения лица, подававшего жалобу или представление;

2) такое обращение может рассматриваться как обжалование вынесенного судьей определения;

3) является по сути отдельным этапом производства в суде надзорной инстанции;

4) допустимо только в пределах срока, установленного ч. 2 ст. 376 ГПК РФ.

То есть указанные должностные лица в случае обращения к ним заинтересованных лиц принимают решение в той же процедуре, в те же сроки и исходя из тех же оснований, которые предусмотрены ГПК РФ для решения рассматривающим надзорную жалобу судьей отмеченных вопросов, поскольку в противном случае имела бы место не урегулированная законом процессуальная деятельность.

Вместе с тем Конституционный Суд РФ полагает, что обращение к указанным должностным лицам после вынесения судьей определения об отказе в истребовании дела или об отказе в передаче дела в суд надзорной инстанции не может считаться обязательным условием для дальнейшего обжалования в вышестоящую инстанцию.

После внесения в гл. 41 ГПК РФ изменений (Федеральный закон от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ) право не согласиться с определением судьи оставлено лишь Председателю Верховного Суда РФ и его заместителю, причем имеется в виду определение об отказе в передаче надзорной жалобы или представления прокурора для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции (ч. 3 ст. 381 ГПК РФ).

Из настоятельно рекомендованной Конституционным Судом РФ процессуальности (а эта деятельность, как мы отметили, получила название внепроцессуальной) при реализации этого правомочия в ч. 3 ст. 381 ГПК РФ отмечено лишь, что указанные определения отменяются и жалобы или представления прокурора с делом передаются в судебное заседание суда надзорной инстанции. Отметим, что не произошло законодательного закрепления положений о том, что применение подобного правомочия возможно только в случае, во-первых, обращения к Председателю Верховного Суда РФ или его заместителю лица, подавшего жалобу или представление, во-вторых, в предусмотренные ч. 2 ст. 376 ГПК РФ сроки.

Таким образом, исходя из содержания ч. 3 ст. 381 ГПК РФ вполне допустимыми будут выглядеть действия отмеченных должностных лиц, отменяющих без обращения к ним заинтересованных лиц и без ограничения во времени определение судьи об отказе в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции и передающих его для рассмотрения по существу, хотя у сторон, возможно, сложились новые устойчивые правовые отношения, и подобный поворот событий уже не в их интересах. Анализируемое полномочие высоких должностных лиц Верховного Суда РФ не утратило своих «внепроцессуальных черт», сохраняет возможность вмешательства должностных лиц в диспозитивные начала гражданского судопроизводства и, кроме того, создает дополнительный этап в сложной структуре надзорного производства.

Извещение лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания суда надзорной инстанции производится в обязательном порядке (ст. 385 ГПК РФ, ст. 302). Необходимо отметить, что такой порядок сложился в связи с Постановлением Конституционного Суда РФ от 14 апреля 1999 г. №6-П о проверке конституционности ч. 1 ст. 325 ГПК РФ РСФСР. Указанная норма была признана неконституционной, поскольку позволяла рассмотреть дело без предоставления другой стороне или другим лицам, участвующим в деле, равных возможностей участвовать в судебном разбирательстве, без предоставления названным лицам права быть выслушанным судом.

2.4 Пределы осуществления полномочий суда надзорной инстанции

Полномочия суда надзорной инстанции представляют собой важный системообразующий фактор, характеризующий эту стадию процесса. Представляется, что объем полномочий надзорной инстанции должен быть напрямую связан с пределами проверки надзорной жалобы, предусмотренными законом, и определяться ими.

Смысл процессуальной деятельности в суде надзорной инстанции – выявление судебной ошибки (или ее отсутствия) – определяет выбор конкретного полномочия из числа предоставленных законом. Само выявление судебной ошибки (или доказательство ее отсутствия) возможно благодаря законодательно установленным пределам рассмотрения дела в суде соответствующей инстанции.

Для суда, пересматривающего судебный акт, вступивший в законную силу, доказывание судебной ошибки предполагает следующие компоненты:

1) контрольное доказывание в отношении имеющихся в деле доказательств с качественной и количественной сторон; соблюдение правил доказывания;

2) первичную доказательственную деятельность в отношении судебных актов, протоколов, доводов жалоб (представлений) и отзывов на них, а также по легитимации лиц, не участвовавших в деле, но подавших жалобу;

3) совмещение результатов проверочного и первичного доказывания и уяснение судебной ошибки (или ее отсутствия).

Доказывание определяется пределами рассмотрения дела (ч. ч. 4 и 5 ст. 386 ГПК РФ; ч. ч. 5 и 6 ст. 303) и точно сориентировано на полномочия суда соответствующей инстанции. Корреспондировать полномочиям и пределам их осуществления должны также основания для отмены судебных актов в суде надзорной инстанции.

Действующее процессуальное законодательство предоставляет суду надзорной инстанции выбор из следующих полномочий (ст. 390 ГПК РФ, ч.):

1. Оставить обжалованный акт без изменения, а жалобу без удовлетворения.

Это полномочие используется, если решение, на которое подана жалоба, соответствует закону. Однако думается, что в этом случае постановление (определение) надзорной инстанции должно быть хорошо мотивировано, ведь дело прошло предварительные этапы, на которых судья (судьи – в арбитражном процессе), решающий вопрос о передаче дела в судебное заседание надзорной инстанции, усомнился в законности судебного акта.

2. Отменить обжалованный акт полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение.

Основания для отмены и направления дела на новое рассмотрение в судах общей юрисдикции – это существенные нарушения норм материального или процессуального права (ст. 387), повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

3. Отменить обжалованный судебный акт полностью или в части и оставить заявление без рассмотрения либо прекратить производство по делу.

Прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения возможны в любой инстанции. Особенности этих действий в надзорной инстанции проявляются в том, что здесь действуют не все основания (например, двукратная неявка сторон в судебное заседание суда общей юрисдикции) и здесь подобные действия обязательно сочетаются с отменой решения.

4. Оставить в силе один из ранее принятых по делу судебных актов.

Такое полномочие имеется лишь у надзорной инстанции. Учитывается, что к тому моменту, когда дело попадает в суд надзорной инстанции (особенно если это уже третье надзорное звено, а в арбитражных судах по делу могут быть постановления судов апелляционной и кассационной инстанций), по нему вынесено уже несколько судебных актов. Один из них может быть законным. Отменив обжалованный акт, суд надзорной инстанции оставляет в силе тот, который считает законным.

5. Отменить либо изменить обжалованный акт и принять новый судебный акт, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права (п. 5 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ).

Основания для применения этого полномочия судами общей юрисдикции названы непосредственно в п. 5 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ: ошибка допущена в применении и толковании норм материального права. Все остальное в деле претензий не вызывает.

Выбор между полномочием принять новое решение взамен отмененного и направлением дела на новое рассмотрение производится в зависимости от необходимости расширения доказательственной базы. Суд надзорной инстанции не может принимать и исследовать новые доказательства. Он работает только с теми материалами, что уже имеются в деле. Если выявляется необходимость истребования и исследования новых доказательств – дело должно быть направлено на новое рассмотрение. Если необходимости в дополнительных доказательствах нет, новых обстоятельств устанавливать не нужно, то дело на новое рассмотрение не направляют, суд надзорной инстанции сам исправляет ошибки нижестоящего суда, неправильно применившего или неправильно истолковавшего закон, т.е. принимает собственное решение по делу.

У суда, пересматривающего судебный акт, вступивший в законную силу, полномочий на вынесение нового решения, как правило, быть не должно. Такое полномочие нарушает права лиц, участвующих в деле, ведь они не могут обжаловать постановление суда последней инстанции. Однако в качестве исключений, тщательно мотивируемых судом при вынесении постановления, такое полномочие быть должно. Например, дела о защите избирательных прав, об оспаривании нормативных правовых актов, где особенности вида судопроизводства и доказательственной деятельности в нем располагают к тому, чтобы суд, пересматривающий вступившее в законную силу решение, мог вынести собственное постановление по существу дела.

Для надзорной инстанции судов общей юрисдикции это же полномочие уже оговаривается основанием: «если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права» (п. 5 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ).

Таким образом, законодатель ограничивает и регулирует случаи, когда может быть принято новое решение судом кассационной инстанции. Кроме того, определены случаи, когда даже при повторной проверке кассационным судом постановления он все же не может принять новое решение.

6. Оставить надзорную жалобу без рассмотрения по существу при наличии оснований, предусмотренных ст. 379.1 ГПК РФ. Это основание предусмотрено только в ГПК РФ, подобного не содержит.

Фактически это отсылка к норме об основаниях для возвращения надзорной жалобы, что не совсем справедливо. Такие основания, как подача жалобы лицом, не имеющим права на обращение, пропуск срока обжалования, отзыв самим заявителем, не вызывают возражений.

Но жалобу в соответствии со ст. 379.1 возвращают также и по формальным основаниям, когда неправильно оформлена жалоба или нарушена надзорная подсудность. Здесь завершение рассмотрения жалобы на такой ноте выглядит неоправданно. Фактически за вину судей в том, что эти ошибки не были замечены ранее, когда их исправление могло повлечь лишь возвращение жалобы, а не более серьезные последствия, отвечает лицо, подавшее жалобу. Эти последствия могут быть отягощены тем, что не всегда и не для всех постановлений есть возможность дальнейшего обжалования.

В ГПК РФ ранее предусматривался порядок, в связи с чем логичным выглядел вывод о праве суда, исходя из принципа законности, выйти за пределы жалобы. В момент принятия нового ГПК РФ в нем не было закреплено положений о пределах проверки надзорной жалобы (представления). Однако в правоприменительной практике вопросы по этому поводу появились сразу же, и соответствующие разъяснения появились и в научных комментариях, и в разъяснениях Верховного Суда РФ.

Федеральным законом от 4 декабря 2007 г. №330-ФЗ в ст. 390 ГПК РФ, посвященную полномочиям суда надзорной инстанции, внесена часть 1.1, которая определила пределы рассмотрения жалобы (представления прокурора) в суде надзорной инстанции. Теперь судам предписано проверять правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов жалобы или представления прокурора. В интересах законности суд надзорной инстанции вправе выйти за пределы доводов надзорной жалобы или представления прокурора. При этом суд надзорной инстанции не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность постановлений, которые не обжалуются.

Характерно, что изменения в надзорном производстве, проявившиеся в существенном сужении пределов проверки, не касаются полномочий надзорных органов (они даже расширяются – п. 6 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ). А между тем эти правовые явления связаны. Возникает, например, вопрос: каким образом можно реализовать такое полномочие суда надзорной инстанции, как «оставить в силе одно из принятых по делу судебных постановлений», если проверять можно только то, которое обжаловано? К.И. Комиссаров, характеризуя это полномочие, отмечает, что термин «оставить в силе» применяется в отличие от термина «оставить без изменения» потому, что необходимо оттенить существующую разницу между действующими и ранее отмененными, а потому не действующими постановлениями. Если нужно сохранить вступившее в законную силу и, следовательно, действующее постановление, то его оставляют без изменения. Когда же требуется восстановить действие ранее отмененного постановления, как бы вернуть ему законную силу, которой оно обладало до отмены, его оставляют в силе.

Вопрос о том, насколько свободно отмеченное правомочие применимо в условиях действия в ч. 1 ст. 390 ГПК РФ, остается открытым.

Открытым остается и вопрос о применении таких полномочий, как отмена обжалованного постановления и принятие нового, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права (п. 5 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ); отмена обжалованного постановления и направление дела на новое рассмотрение (п. 2 ч. 1 ст. 390). Если суд установит существенное нарушение, повлиявшее на исход дела (ст. 387 ГПК РФ в ред. 4 декабря 2007 г.), как ему применить обозначенные полномочия при наличии правила о пределах?

Нововведения вступают в противоречие с нормативными наработками советского периода, сохраняющимися в ряде положений надзорного производства (в том числе в вопросе полномочий надзорных органов).

При частичном обжаловании судебного постановления соблюдение требований ч. 1 ст. 390 ГПК РФ становится непростой задачей, поскольку нужно вычленить ту часть постановления, которая должна быть проверена. Например, проверяя правильность отказа в присуждении морального вреда, нельзя не коснуться возмещения и имущественного вреда в том смысле, а предполагает ли данный имущественный вред по своему характеру взыскание вреда морального, насколько этот вред и способ его причинения обусловили причинение вреда морального и степень его тяжести.

Поэтому не кажутся случайными те послабления, которые предпринимает Верховный Суд РФ в отношении прямолинейной и жесткой позиции законодателя, предложенной в ч. 1.1 ст. 390 ГПК РФ.

Суды второй инстанции проверяют обжалованный судебный акт с точки зрения его законности и обоснованности. В нормах о пересмотре судебных постановлений, вступивших в законную силу, ориентир, на первый взгляд, делается именно на проверку законности (ч. 1 ст. 286, ст. 304; ст. 387, ч. 1.1 ст. 390 ГПК РФ). Однако исключения, установленные из общего правила, а также характер полномочий судов позволяют говорить об их праве проверять и обоснованность судебного акта.

В литературе преобладающей в последнее время точкой зрения становится следующая. Суды надзорной инстанции проверяют и законность и обоснованность судебных актов, и связано это не только с привычкой судебных работников по применению существовавших до 1995 г. правил, но и с тем, что, по общепринятому мнению, незаконное решение, как правило, является и необоснованным.

Действительно ли полномочия суда надзорной инстанции ограничиваются вопросами права и вообще не касаются фактической стороны дела, и можно ли суду надзорной инстанции исследовать иные доказательства, помимо тех, которые есть в деле?

Мнение о том, что именно существенное нарушение норм процессуального права, особенно норм, регулирующих процесс доказывания, делают решение необоснованным, является практически единодушным. Но если лицо, подающее жалобу, имея в виду вот это нарушение процессуальных норм, неосмотрительно будет просить о проверке постановления ввиду его необоснованности, то у суда надзорной инстанции в принципе есть повод отказать в истребовании дела.

3. Обобщение судебной практики рассмотрения судебных дел в порядке надзора

Как говорилось выше, развитие надзорного производства в нашей стране исходило из положения о невозможности полностью исключить судебные ошибки при рассмотрении дел в судах первой и второй инстанций и необходимости дополнительной инстанции для пересмотра постановлений. На формирование надзорного производства оказали влияние следующие факторы:

1) необходимость ликвидации таких актов правосудия, которые, хотя и вступили в силу, но существенно противоречат закону;

2) невозможность бесконечного обжалования решений, чем снижается их устойчивость и затягивается исполнение;

Рассмотрим как решаются вопросы по надзорным жалобам в Верховном суде РФ.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 августа 2009 г. №5-В09–90

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кнышева В.П.

судей Горшкова В.В., Харланова А.В.

рассмотрела в судебном заседании дело по иску К., М. к М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. о признании не приобретшими право на жилую площадь, снятии с регистрационного учета, по встречному иску М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. к К., М., Ч., Г. об определении порядка пользования жилым помещением, обязании не чинить препятствия в проживании и пользовании квартирой, определении порядка оплаты за коммунальные услуги, по надзорной жалобе М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. на решение Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горшкова В.В., выслушав объяснения М., Ч., К., возражавших против удовлетворения надзорной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

К., М. обратились в суд с иском к М.О., М.А. о признании не приобретшими право на жилую площадь, снятии с регистрационного учета, ссылаясь на то, что ответчица вместе с несовершеннолетним сыном в спорное жилое помещение никогда не вселялась и в нем не проживала.

М.О. действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего М.А. исковые требования не признала, предъявила встречный иск об определении порядка пользования жилым помещением, обязании не чинить препятствий в проживании и пользовании квартирой, определении порядка оплаты за коммунальные услуги, ссылаясь на то, что она вместе со своим сыном не имела возможности проживать в спорной квартире, так как истцами чинились препятствия в проживании.

Решением Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года первоначальные исковые требования удовлетворены, М.О., несовершеннолетний М.А. признаны не приобретшими права на спорное жилое помещение и сняты с регистрационного учета, в удовлетворении встречных исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В надзорной жалобе М.О. ставится вопрос об отмене решения Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Горшкова В.В. от 6 августа 2009 года надзорная жалоба М.О. с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит решение Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года подлежащими отмене в части.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Судами при рассмотрении дела были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, выразившиеся в следующем.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что квартира, расположенная по адресу: <…>, общей площадью 65,1 кв. м, жилой 36,5 кв. м выделена на основании ордера от 23 мая 1991 года Гагаринским исполкомом на семью К. (л.д. 8). В квартире зарегистрированы: К. – наниматель, ее сын Ч., сын М., мать Г., сноха М.О., несовершеннолетний сын М. и М.О. – М.А.

Удовлетворяя исковые требования о признании несовершеннолетнего М.А. не приобретшим право пользования жилым помещением, суд первой инстанции исходил из того, что несовершеннолетний М.А. после регистрации в спорной квартире в 2003 году фактически в жилое помещение не вселялся и не проживал, то есть имеют место обстоятельства, не позволяющие на основании части 1 статьи 69 Жилищного кодекса РФ признать несовершеннолетнего М.А. членом семьи нанимателя спорной жилой площади.

С выводом суда первой инстанции согласилась судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не может согласиться с данным выводом суда первой и кассационной инстанций по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела несовершеннолетний М.А. зарегистрирован в спорное жилое помещение 16 апреля 2003 года. На момент регистрации в квартире был зарегистрирован и проживал отец ребенка М. (л.д. 6).

Мать ребенка, М.О. не возражала против регистрации и проживания ребенка на спорной жилой площади. Таким образом, родители М.А. определили место проживания ребенка на жилой площади отца.

В соответствии с частью 2 статьи 38 Конституции РФ забота о детях, их воспитание является не только правом, но и обязанностью родителей. Каждый имеет право на жилище, которого не может быть лишен произвольно (часть 1 статьи 40 Конституции РФ).

Согласно статье 65 Семейного кодекса РФ обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

На вселение к родителям их несовершеннолетних детей не требуется согласие остальных членов семьи нанимателя и согласие наймодателя (часть 1 статьи 70 Жилищного кодекса РФ).

Местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, признается место жительства их законных представителей – родителей, усыновителей или опекунов (пункт 2 статьи 20 Гражданского кодекса РФ).

По смыслу указанных норм несовершеннолетние дети приобретают право на ту жилую площадь, которая определяется им в качестве места жительства соглашением родителей. Такое соглашение выступает предпосылкой вселения ребенка в конкретное жилое помещение. При этом закон не устанавливает какого-либо срока, по истечении которого то или иное лицо может быть признано вселенным.

Имея право на спорную жилую площадь, М.А., будучи несовершеннолетним, в силу своего возраста, самостоятельно реализовать свое право пользования квартирой не мог. Суд данные обстоятельства оставил без внимания.

При вынесении решения суд не учел, что в силу положений Семейного кодекса РФ об ответственности родителей за воспитание и развитие своих детей, их обязанности заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии расторжение брака родителей или их раздельное проживание не влияют на права ребенка (пункт 1 статьи 55, пункт 1 статьи 62 Семейного кодекса РФ), в том числе и на жилищные права.

Удовлетворяя исковые требования о признании несовершеннолетнего М.А. не приобретшим право пользования спорным жилым помещением, суд не установил, имеет ли несовершеннолетний и его родители право на какое-либо другое жилое помещение и не утрачено ли ими такое право.

Эти обстоятельства имеют правовое значение для дела, влияют на жилищные права несовершеннолетнего ребенка, в связи с чем подлежали проверке и установлению при разрешении спора. В нарушение требований статьи 198 Гражданского процессуального кодекса РФ судом данные обстоятельства не исследовались и не проверялись, что может быть исправлено только посредством отмены судебных постановлений в указанной части.

В связи с изложенным выводы судов о том, что у несовершеннолетнего М.А. не возникло право пользования спорным жилым помещением и он не может быть признан членом семьи нанимателя, нельзя признать законными и обоснованными.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что решение Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года подлежит отмене в части удовлетворения исковых требований К., М. к М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. о признании не приобретшим право на жилую площадь, снятии с регистрационного учета несовершеннолетнего М.А. Дело в данной части подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года отменить в части удовлетворения исковых требований К., М. к М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. о признании не приобретшим право на жилую площадь, снятии с регистрационного учета несовершеннолетнего М.А., направить дело в данной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 августа 2009 г. №5-В09–78

Судья Верховного Суда Российской Федерации Горшков В.В., изучив надзорную жалобу Ч. на решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 19 сентября 2008 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 декабря 2008 г. по делу по иску Н. к П., Ч., Я., Я.Р. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании права собственности на квартиру,

установил:

Н. обратился в суд с иском к П., Ч., Я., Я.Р. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <…>, о применении последствий недействительности договора купли-продажи указанной выше квартиры, об истребовании имущества в виде квартиры, расположенной по адресу: <…> из владения Ч., П., о признании за истцом права собственности на квартиру по адресу <…>.

В ходе судебного заседания представитель истца уточнил предмет иска и просил признать недействительным договор купли-продажи квартиры по адресу: <…>, заключенный 27 октября 2003 г. между Н. и Я.Р., Я.;

истребовать имущество в виде квартиры по адресу: <…> из владения Ч. и П.; признать за Н. право собственности на квартиру по адресу: <…>.

В обоснование своих требований указал, что Н. являлся собственником и был зарегистрирован постоянно в жилом помещении – однокомнатной квартире по адресу: <…>, которую он приобрел у Б. на основании договора купли-продажи от 03 июня 2003 года (л.д. 184).

В 2003 году Н. сдал указанную выше квартиру в аренду на 3 года Я. и Я.Р., и получив предоплату за аренду квартиры, уехал. О том, что им была совершена сделка купли-продажи квартиры, он узнал только в 2006 году.

Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 19 сентября 2008 г. постановлено: «Признать недействительным договор купли-продажи квартиры по адресу <…>, заключенный 27 октября 2003 г. между Н. и Я., Я.Р.

Истребовать имущество в виде квартиры по адресу <…> из владения Ч. и П.

Признать за Н. право собственности на квартиру по адресу <…>».

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 декабря 2008 г. решение Гагаринского районного суда оставлено без изменения.

В надзорной жалобе Ч. ставит вопрос о ее передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 381 ГПК РФ по результатам изучения надзорной жалобы или представления прокурора судья выносит определение об отказе в передаче надзорной жалобы или представления прокурора для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (ст. 387 ГПК РФ).

Таких оснований для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора по доводам надзорной жалобы, изученным по материалам истребованного дела, не установлено.

Согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной, а в силу п. 1 ст. 171 ГК РФ каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре – возместить его стоимость в деньгах.

Судом установлено, что Н. являлся собственником квартиры по адресу: <…>, на основании договора купли-продажи от 03 июня 2003 г. заключенного с Б., и зарегистрированного Учреждением юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории г. Москвы 17 июня 2003 г.

27 октября 2003 г. Н. заключил с Я., Я.Р. договор купли-продажи вышеназванной квартиры.

На основании Распоряжения Правительства г. Москвы от 21 марта 2005 г. Я., Я.Р. в связи со сносом дома 10 августа 2005 г. была предоставлена квартира по адресу <…>, и заключен договор передачи квартиры в собственность в порядке компенсации за снесенное жилое помещение от 10 марта 2006 г.

13 сентября 2006 г. Я.Р., Я. квартира по адресу <…> по договору купли-продажи передана Ч., П.

Удовлетворяя иск и признавая договор купли-продажи от 25 октября 2001 г., а также возлагая на Ч., П. обязанность возвратить Н. квартиру по адресу <…>, суд правильно руководствовался названными нормами закона и исходил из того, что на момент заключения договора купли-продажи квартиры, а также подписания расписки о получении денежных средств, Н. не осознавал значение своих действий и не мог руководить ими, так как уже более 10 лет страдал серьезным психическим заболеванием. Волеизъявления Н. на продажу квартиру не было.

Данный вывод суда подтверждается заключением судебно-психиатрической комиссии от 15 мая 2008 года за №327, согласно которой, на момент подписания договора купли-продажи от 27.10.03 и написания расписки о получении денежных средств от 04.11.2003 года Н. в силу имеющихся у него психопатологических расстройств, которые повлияли на нарушение его способности к пониманию социальных и правовых последствий заключенных сделок, препятствовали адекватно регулировать свое поведение в юридически значимый период, в связи с чем, он не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Всем представленным доказательствам судом дана оценка в соответствии со ст. 67 ГПК РФ. Право оценки доказательств суду надзорной инстанции законом не предоставлено.

Довод в надзорной жалобе о том, что заявитель является добросовестным приобретателем квартиры, в связи с чем эта квартира не могла быть у него истребована, является несостоятельным, поскольку последствием признания сделки, совершенной лицом, не способным понимать значение своих действий и руководить ими, недействительной, является приведение сторон в первоначальное положение в соответствии с требованиями ст. ст. 171, 177 ГК РФ, которые судом применены правильно.

Ссылку в надзорной жалобе на то, что Н. пропущен срок исковой давности для обращения в суд с указанными требованиями, нельзя признать правильной.

Согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ (в редакции, действовавшей на время возникновения спорных правоотношений) иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Поскольку суд установил, что о нарушении своих прав Н. узнал в октябре 2006 г., поэтому, с учетом конкретных обстоятельств дела, суд пришел к правильному выводу о том, что в данном случае срок исковой давности для защиты прав Н. следует исчислять именно с октября 2006 г. В суд с иском истец обратился 13 ноября 2006 г., то есть в пределах срока исковой давности.

Иные доводы заявителя в надзорной жалобе направлены на переоценку собранных по делу доказательств, оспариванию правильности выводов суда об установленных им обстоятельствах (в частности, о возмездном характере оспариваемого договора). Между тем несогласие с оценкой конкретных обстоятельств дела не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора, поскольку суд надзорной инстанции правом переоценки установленных обстоятельств не наделен. Суд надзорной инстанции не вправе устанавливать новые факты и правоотношения. Такое право предоставлено суду кассационной инстанции.

Пересмотр окончательного решения суда возможен лишь с целью исправления судебных ошибок при неправильном применении правовых норм. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств. Указанные обстоятельства заявителем в надзорной жалобе не приведены, в связи, с чем оснований для отмены или изменения состоявшихся по данному делу судебных постановлений в порядке надзора не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 381 и 383 ГПК РФ,

определил:

отказать Ч. в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Исполнение решения Гагаринского районного суда г. Москвы от 19 сентября 2008 г., приостановленное определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2009 г., возобновить.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 октября 2009 г. №18-В09–79

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего – Горшкова В.В.

судей – Харланова А.В. и Гетман Е.С.

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Л. к Г. и М. о взыскании суммы долга по договору займа от 21 января 2002 г. по надзорной жалобе Л. на определение Прикубанского районного суда г. Краснодара от 02 декабря 2008 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 13 января 2009 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Харланова А.В., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Л. обратился в суд с иском к Г., М. о взыскании суммы долга по договору займа от 21 января 2002 г., указав, что дал в долг ответчикам 2000000 рублей, что подтверждено распиской от 21 января 2002 г. и установлено вступившим в законную силу приговором Прикубанского районного суда г. Краснодара от 7 апреля 2008 г. До настоящего времени ответчиками обязательства по возврату данной денежной суммы не исполнены. Ссылаясь на данные обстоятельства, истец просил суд взыскать с ответчиков сумму основного долга и проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 1 апреля 2002 г. по день рассмотрения дела судом, а также компенсировать причиненный моральный вред и возместить судебные расходы (л.д. 4 – 5).

Определением Прикубанского районного суда г. Краснодара от 2 декабря 2008 г. производство по делу прекращено на основании статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации со ссылкой на то, что имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда.

Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 13 января 2009 г. определение суда от 2 декабря 2008 г. оставлено без изменения.

В надзорной жалобе заявителем ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений и направлении дела на рассмотрение в суд.

17 августа 2009 г. судья Верховного Суда Российской Федерации Харланов А.В. истребовал дело в Верховный Суд Российской Федерации и определением от 18 сентября 2009 г. передал с надзорной жалобой заявителя для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу заявителя подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции, прекращая производство по данному делу на основании статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сослался на то, что по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям имеется вступившее в законную силу решение Прикубанского районного суда г. Краснодара от 23 января 2006 г., которым в пользу истца с каждого из ответчиков постановлено взыскать по 2151561 рублю, в остальной части иска отказано.

Суд кассационной инстанции согласился с этим определением суда первой инстанции.

Между тем, с выводом суда о прекращении производства по настоящему делу нельзя согласиться.

В силу статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает производство по делу в случае, если имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда.

Как видно из материалов дела, исковые требования о взыскании с ответчиков 2000000 рублей, переданных им (истцом) ответчикам 21 января 2002 г., судом ранее не рассматривались.

Предметом рассмотрения дела 23 января 2006 г. Прикубанским районным судом г. Краснодара, на решение которого сослался суд, прекращая производство по настоящему делу, являлось взыскание им (Л.) с Г., М. суммы долга по расписке от 15 июня 2001 г.

Основанием для предъявления иска по настоящему делу является факт передачи им 21 января 2002 г. Г. и М. денежных средств, в размере 2000000 рублей.

Как указывается заявителем в надзорной жалобе, в отношении денежных средств в сумме 1854439 рублей, полученных ответчиками от него (истца) в январе 2001 г., впоследствии в связи с ликвидацией ЗАО «Сигма» было заключено соглашение с ответчиками, согласно которому последние обязались возвратить ему (истцу) 2465000 рублей и 10% от данной суммы за один месяц в срок к 10 июля 2001 г., о чем была составлена расписка 15 июня 2001 г. В отношении долга по данной расписке состоялось решение Прикубанского районного суда г. Краснодара от 23 января 2006 г.

Что касается денежной суммы 2000000 рублей, переданной, как утверждает Л. в надзорной жалобе, истцом ответчикам 21 января 2002 г., то она предметом рассмотрения суда 23 января 2006 г. не являлась. Данное утверждение заявителя подтверждается решением Прикубанского районного суда от 23 января 2006 г. из содержания которого следует, что первоначально заявленные по данному делу исковые требования о взыскании долга по расписке от 21 января 2002 г. истцом были изменены.

По настоящему делу истцом было заявлено и другое исковое требование, а именно, о компенсации морального вреда. Данное обстоятельство не учтено судом при прекращении производства по делу.

В связи с этим, нельзя признать правильным вывод суда о тождественности вновь заявленного иска ранее рассмотренному судом и прекращении производства по данному делу на основании статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Кроме того, Л. не был извещен надлежащим образом о дате рассмотрения дела судом кассационной инстанции, чем нарушены его права. В материалах данные о вручении Л. извещения о времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции отсутствуют.

Допущенные судом нарушения норм процессуального права являются существенными, повлиявшими на вынесение судебных постановлений, нарушающих права и законные интересы заявителя.

На основании изложенного состоявшиеся судебные постановления нельзя признать законными и они подлежат отмене с направлением искового заявления на рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенное и, в зависимости от установленных обстоятельств, разрешить спор в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь ст. ст. 387, 388, 390 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение Прикубанского районного суда г. Краснодара от 02 декабря 2008 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 13 января 2009 г. отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Рассмотрев несколько дел по надзорным жалобам следует отметить, что статьи 387, 377, 388, 390 ГПК РФ работают должным образом, помогая гражданам добиваться пересмотра дел, по которым, по их мнению были вынесены неточные определения суда первой инстанции. Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нашли жалобы заявителей подлежащими удовлетворению соответственно ст. 387, 389 ГПК РФ.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Мы отмечали, что Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 5 февраля 2007 г. №2-П признал спорные положения положения ст. 389 ГПК РФ не противоречащими Конституции РФ, но в той мере, в какой ее реализация согласуется с обязательным обращением заинтересованных лиц к Председателю (заместителю) Верховного Суда РФ и невозможностью лица, внесшего представление, участвовать в рассмотрении дела Президиумом Верховного Суда РФ (п. 6 резолютивной части). Вместе с тем и в абз. 2 п. 6 резолютивной части, и в абз. 6 п. 8 мотивировочной части содержался вывод о необходимости законодательно конкретизировать порядок осуществления правомочия, предусмотренного ст. 389 ГПК РФ.

Реформированная с учетом позиции Конституционного Суда РФ ст. 389 в действующем варианте представляет собой еще одну инстанцию (для лиц, дело которых по первой инстанции рассматривалось у мирового судьи или в районном суде, возможно, четвертую). Законодатель ввел правила о сроках подачи жалобы (6 месяцев), о праве Председателя Верховного Суда РФ вносить представление после обращения к нему заинтересованных лиц, о порядке рассмотрения дела (он общий – ст. 386), о невозможности Председателя Верховного Суда РФ (его заместителя), внесшего предложения участвовать в рассмотрении дела. Таким образом, вместо ликвидации явно лишнего звена последнее усилено благодаря созданным правилам производства в этом звене. В этом мы убедились на примере рассмотренных нами дел.

Заключение

Рассмотрев теоретические и правовые основы развития надзорного производства в нашей стране и выяснив, что надзорное производство исходило из положения о невозможности полностью исключить судебные ошибки при рассмотрении дел в судах первой и второй инстанций, поэтому и возникла необходимость дополнительной инстанции для пересмотра постановлений

Для этого существовали предпосылки, утверждающие качественную общность определенного вида пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу. При надзорном производстве, как мы выяснили, выявляется и исправляется судебная ошибка. Само наличие вновь открывшихся обстоятельств и их неучтенность при вынесении решения и есть судебная ошибка. Таким образом, выявляя наличие или отсутствие вновь открывшихся обстоятельств, суд тем самым выявляет и наличие (отсутствие) судебной ошибки по делу. Судью нельзя упрекать в допущении ошибки, поскольку он не знал о существовании некоего обстоятельства. Но последствий для дела это не меняет – допущенную судебную ошибку нужно устранять.

Преодоление законной силы судебного акта. Такой признак, как вступление решения в законную силу, ни при каких обстоятельствах не может быть формальным. Это как раз одна из требуемых сущностных характеристик, которая, в отличие от перечней оснований для пересмотра, субъектов, возбуждающих его, и др., не подчинена простой воле законодателя. А свободным законодатель не может быть потому, что все создаваемые им нормы о пересмотре решений, вступивших в законную силу, должны учитывать необходимость преодоления законной силы судебного решения. Это и есть сущностная характеристика процессуальных отношений, развивающихся после вступления решения в законную силу. На этом этапе, независимо от того, какой способ пересмотра постановлений, вступивших в законную силу, придуман законодателем, необходимо решать вопрос: есть ли смысл ломать судебный акт и иначе определять судьбу окончательно разрешенного дела.

Необходимость предварительного этапа при решении вопроса о пересмотре. Действующее законодательство о надзорном производстве предполагает сначала выявление оснований к пересмотру как один из этапов надзорной деятельности. Только при наличии таких выявленных оснований состоится пересмотр вступившего в законную силу судебного акта. Для пересмотра принятых по делу судебных актов предусмотрена инстанционная система, в соответствии с которой пересмотр осуществляется судом, вышестоящим по отношению к суду, принявшему судебный акт.

Таким образом мы доказали нашу гипотезу о том, что любое вступившее в законную силу судебное решение, определение, постановление может быть пересмотрено в порядке судебного надзора только при соблюдении конституционного принципа законности.