Освобождение от гражданско-правовой ответственности
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ
1.1 История развития понятия о гражданско-правовой ответственности
1.2 Понятие гражданско-правовой ответственности
1.3 Формы гражданско-правовой ответственности
ГЛАВА 2. УСЛОВИЯ НАСТУПЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКО - ПРАВОВОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ
2.1 Противоправное поведение правонарушителя
2.2 Наличие вреда
2.3 Причинная связь между противоправным поведением и наступившими вредоносными последствиями
2.4 Вина правонарушителя
ГЛАВА 3. СНИЖЕНИЕ РАЗМЕРА И ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ГРАЖДАНСКО – ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕНОСТИ
3.1 Основания снижения размера гражданско-правовой ответственности
3.2 Основания освобождения от внедоговорной гражданско-правовой ответственности
3.3 Основания освобождения от договорной гражданско-правовой ответственности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Юридическая ответственность - одна из фундаментальных категорий юриспруденции. Так Покровский И.А. отмечал ,что гражданское право имеет своей задачей установить вредные последствия, причиненные правонарушением, и для него важно только одно - установить, есть ли налицо то, что называется правонарушением и что дает основание возложить ответственность на его виновника.
Юридическая ответственность — сложный, многофункциональный феномен, непосредственно связанный с правовой нормой, правомерным поведением, правоотношением, правоприменением, правонарушением.
В теоретическом и практическом аспекте актуальность проблематик "юридическая ответственность", предопределена коренными преобразованиями, происходящими во всех сферах нашего общества — моральной, политической, правовой, экономической, становлением правового государства и гражданского общества.
Актуальность рассматриваемой темы определяется еще и тем, что данная проблема является, пожалуй, одной из наиболее полемичных в правовой науке, так как отсутствуют единые подходы к определению понятия, формы, основания и условия гражданско-правовой ответственности. А правильное теоретическое разрешение этих вопросов во многом предопределяет деятельность правоприменителя и законодателя, что в конечном счете сказывается на качестве законности и правопорядка.
В нашем исследование мы попробуем рассмотреть гражданско- правовую ответственность не только в отраслевом понятие, но и во взаимосвязи с обще теоретическим понятием, что позволит глубже вникнуть в проблему исследования.
Степень научной разработанности. Наиболее известные работы по данной проблематике принадлежат перу таких ученых как Антимонов Б.С., Богданов Е В., Брагинский М.И., Венедиктов А. В., Витрянский В.В., Грибанов В.П., Донцов С. Е., Завидов Б.Д., Иоффе О.С., Красавчиков О.А., Кузовлев Е.В., Кулагин М.И., Малиновский А.А., Матвеев Г.К., Мельникова Л.Н., Морозова Н.В., Нетишинская Л.Ф., Подколзин В.Е., Покровский И.А., Попов А.А., Фоков А.П., Шершеневич Г.Ф., и многих других.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу возникновения и реализации гражданско-правой ответственности.
Целью исследования является рассмотрение и актуализация вопросов, касающихся понятия гражданско-правовой ответственности.
Целевая направленность исследования обусловила необходимость решения следующих задач:
рассмотреть историю развития понятия о гражданско-правовой ответственности;
дать понятие гражданско-правовой ответственности;
определить формы гражданско-правовой ответственности;
рассмотреть условия наступления гражданско- правовой отвественности;
рассмотреть случаи снижения ответственности и исключения ответственности.
Предмет исследования составляют нормы гражданского и смежного законодательства предусматривающих понятие, виды и основания гражданско-правовой ответственности.
Методология и методика исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений и выводов, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.
Нормативную базу работы составили: Конституция РФ, гражданское законодательство РФ, проанализированы материалы судебной практики.
Теоретической основой исследования явились научные труды отечественных ученых в области гражданского права, а также иные литературные источники и материалы периодической печати, относящиеся к проблемам дипломной работы, в той мере, в какой они были необходимы для возможно более полного освещения вопросов избранной темы.
Соответственно с учетом характера и специфики темы, а также степени разработки затрагиваемых в ней проблем, построена и структура дипломной работы, которая состоит из введения, трех глав, объединяющих десять параграфов, заключения и библиографического списка.
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ
1.1 История развития понятия о гражданско-правовой ответственности
Понятие гражданско - правовой ответственности за вред, формируясь на протяжении нескольких тысячелетий, остается предметом научных дискуссий. Вопрос об этом понятии многие годы является спорным в юридической науке. Этим, прежде всего и объясняется множественность точек зрения относительно сущности данного понятия, высказанных в юридической литературе. Дело в том, что предлагаемые выводы зависят нередко от избранного аспекта исследования этого неоднозначного понятия.
Цель права (объективного и субъективного) – обеспечить "возможность осуществления жизненных задач отдельного человека и общества". И.А. Покровский отмечает: "Первое, в чем человек нуждается, это, конечно, охрана его самых элементарных благ – жизни, телесной неприкосновенности, свободы". Право вырабатывает механизмы защиты указанных выше личных благ от любых частных посягательств: с одной стороны, определенные посягательства на частных лиц подпадают под действие уголовного закона; с другой – "и гражданское право не остается в стороне: оно рассматривает, в свою очередь, все посягательства на эти блага как гражданский деликт и связывает с ним обязанность возмещения причиненного вреда".
В первобытном обществе правила поведения соблюдались добровольно в силу "привычного понимания их полезности". По словам И.А. Покровского, "психике примитивного человека свойственно чувство, что вещь, добытая или сделанная им (например, убитая дичь, пойманная рыба, сделанное оружие и т.д.), принадлежит ему; конечно, всякое посягательство на эту вещь будет ощущаться им как некоторая обида...". Тем более как личная обида воспринимается посягательство на жизнь и здоровье. То есть в присваивающем обществе нарушения сложившихся правил поведения воспринимаются как нарушение личной сферы потерпевшего. Личную сферу, как правило, восстановить невозможно, поэтому частное посягательство – обида – вызывает соответствующую реакцию потерпевшего или его близких – месть (наказание, кару). Возникает естественная мера гнева пострадавшего – талион (talio). Как правильно отмечает З.М. Черниловский, талион служил наиболее логичным ограничителем кровной мести: "не больше того, что сделано тебе". Примитивное общество устанавливало ответственность на объективных началах, независимо от наличия вины нарушителя. Наиболее типичными санкциями являлись: общественное порицание, изгнание из общины, нанесение телесного повреждения, смертная казнь.
Таким образом, в догосударственных образованиях господствовала идея личного отчета обидчика (своей личностью) в своих действиях перед пострадавшим или его родными.
Постепенно общество переходит от присваивающей к производящей экономике, от догосударственных к раннеклассовым образованиям. Появление прибавочного продукта делает возможным для обидчика предложить разгневанному мстителю что-то взамен своей жизни. "Афинский гражданин Эвфилет (IV в. до н.э.) узнал от служанки о неверности своей жены. Застигнутый на месте преступления ее любовник Эратосфен бросился к семейному очагу... просил взять выкуп". Имущественное неравенство и значительный риск при мщении создают предпосылки для принятия выкупа мстителем. Первоначально сам пострадавший или его родные решают, какие именно меры применить к нарушителю: личные или имущественные. Раннеклассовое государство еще слишком слабо, чтобы диктовать свою волю, поэтому оно лишь закрепляет уже сложившиеся правила поведения и допустимые формы реагирования на их нарушения. Так, Хеттский законник разрешает "хозяину крови" выбрать между смертью виновного и выкупом. Н.М. Карамзин пишет, что "все народы германские давали родственникам убитого право лишить жизни убийцу или взять с него деньги...".
Государство не в силах подавить чувство мести, поэтому в законниках раннеклассовых обществ для более тяжких посягательств все еще сохраняется возможность мщения. Так, мщение по принципу talio дозволяется законами XII таблиц Древнего Рима при членовредительстве. В Судебнике Лондона X в. установлено: "Кто мстит за причиненный всем нам ущерб, пусть делает то, что делает". Первоначально (до запрета наследниками Ярослава) в Русской Правде имелась кровная месть: "убъеть муж мужа, то мстить брату брата, или сыновы отца...".
В определенных случаях вместо уплаты выкупа сохраняется возможность выдачи головою "виновного" в причинении вреда (животного, раба, подвластного лица). Примером могут служить ноксальные иски Древнего Рима (законы XII таблиц.); выдача домашних животных в Салической правде государства франков; выдача холопа в Русской Правде.
Несмотря на появление прибавочного продукта, товарно-денежные отношения еще не развиты; и имущественная сфера полностью отождествляется с личной. Поэтому в тех случаях, когда имеется возможность уплаты выкупа, а у причинителя вреда (в личной или имущественной сфере) нет для этого средств, кара вновь обрушивается на личность нарушителя. Таким возвратом к личной ответственности являются положения §53, 54 законника Хаммурапи Древнего Вавилона, где разрешается продажа человека и его имущества, если по его нерадивости прорвало платину и затопило поля соседей, а возможности возместить зерно он не имеет. В законах XII таблиц указывается, что если пожар произошел по неосторожности и виновный не может возместить ущерб по несостоятельности, то он должен быть подвергнут "более легкому наказанию" (чем смерть при умысле). Раздел LVIII "О горсти земли" Салической правды устанавливает, что если кто лишит жизни человека и будет не в состоянии уплатить виру или представить 12 соприсяжников, то он должен уплатить виру своей жизнью.
Таким образом, идея частного выкупа взамен мести знаменует собой зарождение института гражданско-правовой ответственности, хотя государство еще недостаточно сильно, чтобы подавить месть и исключить частный произвол.
В раннеклассовом обществе экономический оборот строится на обмене товарами, именно поэтому первоначально частный выкуп является натуральным; причиненный ущерб возмещается в натуре. Например, в законнике Хаммурапи еще встречается натуральное возмещение: зерно за зерно, вол за вола. В таблице первой Хеттских законов указано, что если кто-нибудь убьет во время ссоры раба, то он должен дать взамен двух человек; если кто-нибудь подожжет сарай, то он должен кормить скот пострадавшего, а следующей весной – дать возмещение, построить сарай.
С развитием имущественных отношений тот или иной третий товар становится эквивалентом других товаров. Но постепенно всеобщая форма эквивалента "прочно срастается исключительно лишь с определенными видами товаров, или кристаллизуется в форму денег". Деньги становятся универсальным товаром, и натуральный выкуп замещается денежным. Поэтому в законнике Хаммурапи наряду с натуральным возмещением встречается возмещение серебром.
Раннеклассовые законники устанавливают обязательные фиксированные штрафы за различные правонарушения, защищая как имущественную, так и личную сферу управомоченного лица: за убийство, членовредительство, воровство и др. Примером служат штрафы, установленные в законнике Хаммурапи за смерть женщины от побоев, за причинение выкидыша; в законах XII таблиц – за перелом кости, обиду, злостную порубку деревьев; в Салической правде – за кражу свиней, рогатых животных, рабов; в Русской Правде – за убийство, членовредительство, воровство.
С обменом товаров на деньги появляются отношения долга и денежная ссуда, "а вместе с ней – процент и ростовщичество". За неуплату долга в Древней Индии кредитору, если он из более высокой касты, чем должник, разрешается понудить последнего, если должник не брахман, к выполнению работы в погашение долга. Принудительные работы разрешаются также при невыдаче обещанного. Ф. Энгельс справедливо указывает: "И ни одно законодательство позднейшего времени не бросает должника столь жестоко и беспощадно к ногам кредитора-ростовщика, как законодательства Древних Афин и Рима, - и то и другое возникло спонтанно как обычное право, исключительно в силу экономической необходимости". Так, в законах XII таблиц упоминается сделка самозаклада (nexum) – древнейшая форма займа. Должник, если он в течение 30 льготных дней не может расплатиться с кредитором, попадает во власть последнего. Кредитор налагает на него руку и ведет на судоговорение. Если должник или кто-либо за должника так и не уплачивает долг, то должник заключается в колодки или оковы и трижды выводится на площадь. В третий базарный день должник предается смертной казни или поступает в продажу за границу. Г.Ф. Шершеневич писал: "У древних германцев свобода была постоянным обеспечением кредитора, который обращал неисполнительного должника в положение раба, а позднее, в Средние века, подобный должник, если и не считался рабом, то все-таки был ограничен в своей свободе. Та же идея всюду господствовала... на всем Востоке".
В раннеклассовой России имеется институт закупничества, наймитов; кроме того, за неисполнение обязательства должник может продаваться в холопы. Например, допускается продажа в холопы, если купец пропьет чужой товар или злостный должник возьмет у иностранного купца товар, а денег ему не отдаст. В первом случае кредиторы решают, дать ли должнику время для уплаты денег или же продать его; во втором – должника продают с торгов, полученные деньги уплачивают иностранцу за его товар, а остаток распределяют между казной и другими кредиторами (Русская Правда).
Так, с появлением денег как всеобщего эквивалента месть и натуральный выкуп заменяются обязательными фиксированными денежными штрафами, а неуплата долга влечет личную ответственность должника. Одновременно на формирование гражданско-правовой ответственности оказывают влияние развитие личности и укрепление государства.
Развивающаяся личность требует ограничения произвола одного частного лица по отношению к другому частному лицу, а государство становится способным сначала ограничить, а потом запретить частный произвол одной личности над другой. Будучи прогрессивным, классическое римское право устанавливает, что тело свободного не может являться собственностью (даже его) и не подлежит оценке.
Поэтому в альтернативу штрафам начинают оцениваться имущественные потери от причинения вреда жизни и здоровью: если учитель, наказывая ученика, выбил ему глаз, то отец может взыскать не только издержки на лечение, но и еще столько, насколько меньше он получил от работы сына вследствие повреждения глаза.
Кроме того, развиваясь, личность начинает бунтовать против власти денег над личной свободой. И.А. Покровский схематично описывает вымирание личной ответственности должника за неисполнение обязательства как таковое: "Сначала запрещается убийство должника или продажа его в чужие руки; затем рабство у кредитора превращается в простую долговую кабалу, длящуюся только до отработки долга, или личное задержание, имеющее своей целью побудить должника или его близких к покрытию долга. Но и в том и в другом смысле личная ответственность, чем далее, тем более утрачивает реальное значение и вступает в коллизию с развивающимся чувством личной свободы. Частное задержание кредитором заменяется долговыми тюрьмами и приобретает характер некоторого наказания за неисправность. Наконец, и эти последние исчезают, и тюремное заключение сохраняется только в виде обыкновенного уголовного наказания не за неисполнение как таковое, а за известные виды банкротства". В России лишь к концу XVII в. утвердилась идея имущественной ответственности за нарушение договорного обязательства: "...вырабатывается порядок обращения взыскания за долги не на лицо, а на имущество должника".
Ярким примером справедливого гнева должников против ответственности за долги является случай, описанный римским историком Титом Ливнем: однажды кредитор вывел на площадь должника по древнеримской сделке самозаклада (nexum) – старого воина (центуриона), "истощенного от бедности и худобы", одетого в рубище, с обезображенной побоями спиной. Народ знал, что разорение постигло центуриона от войны, податей и непосильных процентов, поэтому поднял сильный крик; должники в оковах и без оков бросились на улицу, "умоляя квиритов о защите". Таким образом, постепенно личная ответственность должника исключается.
В классическом частном праве Древнего Рима понятие "гражданско-правовая ответственность" еще не сложилось, но ее основные черты уже начали определяться. Нарушитель привлекается к ответственности по частной инициативе под угрозой принуждения государства. Частная ответственность является имущественной. При причинении неимущественного вреда начинают оцениваться имущественные потери и появляются иски о возмещении вреда. При этом оценивается не только наличное уменьшение, но и другое ущемление имущественной сферы: начинает оцениваться имущественный интерес управомоченного лица. Возмещение убытков имеет место как в договорном, так и в деликтном праве. Поэтому, несмотря на то, что общего принципа о возмещении вреда не сложилось, можно говорить "о возмещении убытков в обязательственном праве вообще...". Сохраняются штрафные (смешанные) иски, где потерпевшим лицом оценивается нанесенная ему обида (ущемление личной сферы) в денежном выражении.
Развитие личности приводит к тому, что общество начинает осознавать, что в определенных ситуациях (например, зачинщик был случайно убит в драке) и к определенным категориям лиц (например, дети и умалишенные) применение общих правил (в том числе и начал объективной ответственности) не только несправедливо, но и неправильно. Такое осознание ведет к тому, что постепенно, наряду с учением о воле и волеизъявлении, дееспособности и проч., вырабатывается и надолго укрепляется в праве принцип ответственности за вину (принцип субъективной ответственности). Как правило, в классическом праве Древнего Рима ответственность носит субъективный характер. Несмотря на тотальную субъективизацию ответственности, юридическая мысль Древнего Рима выделяет ситуации, при которых не только допустима, но и единственно верна безвиновная ответственность. В частности, выделялась custodia rei – ответственность за сохранность вещи: трактирщик или шкипер не освобождаются от ответственности за убытки, даже если несчастье произошло помимо их субъективной вины; дли освобождения от ответственности такие лица должны доказать наличие vis major – непреодолимой силы.
С XII в. начинается "и захватывает большинство государств Западной Европы один из важнейших исторических процессов всей эпохи феодализма – рецепция римского права". Наибольшее значение римское право имеет во Франции и Германии. В XIX в. оформляются буржуазные отношения и созревают экономические, социальные и политические предпосылки кодификаций. В 1804 г. во Франции принимается Кодекс Наполеона (ФГК), в 1900г. вводится в действие Германское гражданское уложение (ГГУ). С принятием кодексов римское право формально утрачивает силу на территории соответствующих государств, "но все самое ценное из него... продолжает по существу жить и теперь в новых кодексах Западной Европы...".
В XVII-XVIII вв. юристами естественно-правовой школы, провозглашается общий принцип – каждый ответствен за вред, который он виновно причинил. Провозглашение этого принципа обусловлено объективными факторами. С развитием общества (в том числе и имущественных отношений) умножаются и разнообразятся жизненные задачи и интересы, которые начинают все чаще сталкиваться. Невозможность урегулирования каждого конкретного случая становится очевидной, право тяготеет к общим нормам, в том числе и в части гражданской ответственности. Так, ФГК в ст. 1382 содержит общее правило касательно деликтной ответственности: "Какое бы то ни было действие человека, причиняющее другому вред, обязывает того, по вине которого вред возник, к возмещению". ФГК не объясняет, что входит в понятие "деликт" ("dommage") в ст. 1382. При принятии ГГУ разработчики стремятся дать более точное общее правило о деликтах, чем правило ст. 1382 ФГК. В результате в ГГУ имеются два параграфа (823 и 826), которые содержат три общих нормы относительно деликтов. Следует согласиться с И.А. Покровским в том, что положения §826 ГГУ ("Кто умышленно причинит вред другому способом, противным добрым нравам, тот обязан возместить ему этот вред") уничтожили определенность предыдущих статей, "и самая система Германского уложения делается неизмеримо более туманной, чем "система" ст. 1382". В России начала XX в. также уже имеются общие положения о возмещении любого вреда: "...ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред и убытки, с одной стороны, налагают обязанность доставлять, а с другой – производят право требовать вознаграждения...".
Римский принцип ответственности за вину прочно укрепляется в правопорядках Европы и сохраняется в Германии и во Франции до конца XIX в., поддерживаемый идеями либерального индивидуализма: свобода деятельности индивида должна ограничиваться его ответственностью за убытки, если он виновно нарушил обязанность вести себя в соответствии с общим правилом действовать осмотрительно. Однако все более начинают говорить об объективной ответственности. Последняя снискала себе как горячих поклонников, так и не менее темпераментных противников. Так, Гирке оправдывает объективную ответственность: "Если причинивший вред не виноват, то еще менее виноват пострадавший", а И.А. Покровский, доводя аргумент Гирке до абсурда, возражает: "С точки зрения этого соображения, с равным правом можно было бы привлечь к ответственности всякого встречного, ибо всякому на его вопрос: "Чем я виноват?" - точно так же можно было бы ответить: "Ты, конечно, не виноват, но еще менее виноват потерпевший!"". Но общество развивается, и, во-первых, наряду с индивидуальным субъектом появляется, признается и широко допускается в имущественный оборот коллективный субъект (юридическое лицо и другие групповые образования), во-вторых, научно-техническая революция приводит к тому, что сначала в производство, а потом и в повседневную действительность проникают результаты научно-технического прогресса. С одной стороны, они увеличивают риск причинения вреда жизни и здоровью индивида, а с другой – дают сверхприбыль предпринимателю. Л. Дюги справедливо отмечает в отношении группы (группового или коллективного субъекта), что коллективный субъект получает непосредственную выгоду, и справедливо, чтобы риск, которому он подвергает индивидов и другие группы, лежал именно на нем.
Перед лицом коллективного субъекта и все более проникающих в производство и повседневную жизнь результатов научно-технического прогресса распределение экономических последствий вреда, исходя из принципа виновности, становится все менее справедливым. В отношении, как коллективного субъекта, так и машин, иных неодушевленных объектов, кажется уже вполне справедливым и обоснованным приведенный выше аргумент Гирке: если причинитель вреда не виноват, то еще менее виноват потерпевший. Раньше принцип субъективной ответственности был призван охранить интересы личности, но теперь он часто действует в ущерб ей, и принцип объективной ответственности встает на защиту личности и ее благ. Указанный процесс объективизации ответственности является одним из составляющих процесса социализации права.
Принцип объективной ответственности начинает прописываться в позитивном праве. И это вызвано не столько желанием законодателя, сколько назревшей необходимостью. В частности, в Германии устанавливается безвиновная ответственность железных дорог, позднее – фабрично заводских предприятий, которая не регулируется нормами ГГУ. Во Франции с 9 апреля 1898 г. действует Закон о несчастных случаях с рабочими во время их работы, который, по утверждению Л. Дюги, является "первым законом, который во Франции явным образом санкционировал случай объективной ответственности". Несмотря на то что в общем праве истец вряд ли может выиграть иск о причинении вреда здоровью или имуществу, если не докажет нарушение обязанности вести себя осмотрительно (breach of duty of care), английский парламент все же устанавливает исключения, например, в случаях с производством или использованием атомной энергии (Закон о ядерных устройствах 1965 г.); при причинении вреда падением самолета на землю (Закон о гражданской авиации 1982 г.); при допущении производителем дефектных товаров в оборот (Закон о защите потребителей 1987 г.).
Ответственность в континентальном договорном праве часто основывается на принципе вины. При этом вина нарушителя презюмируется. Хотя, например, французское право различает случаи, когда должник пообещал результат (obligation de resultat) или пообещал принять все разумные меры к исполнению (obligation de moyens). В первом случае для освобождения от ответственности должнику необходимо доказать, что договор был нарушен в результате форс-мажорных обстоятельств; во втором – достаточно доказать отсутствие вины. В отличие от континентального договорного права общее право не ставит вопрос о вине, а основывается на том принципе, что в каждом договоре должник дает определенные гарантии. Если должник нарушает договор, то он ответствен за убытки, причиненные таким нарушением, вне зависимости от вины.
Так, судья Селлерс в деле Николен Лтд против Симмондса (1952 г.) указывает: "Не имеет значения, не исполнил ли продавец договор из-за своего безразличия, или преднамеренно небрежно, или же из-за простого невезения. Какова причина, не имеет значения. Что имеет значение, так это факт исполнения. Исполнил он или нет?". В деле Алдерслэйд против химчистки Хендона (1945 г.) говорится: "Химчистка принимает на себя обязанность не проявить надлежащую заботу в чистке одежды клиента, а почистить ее, и если она их не почистит, не имеет смысла заявлять: "Я сделал все, что от меня зависит. Я проявил должную заботу и предпринял разумные предосторожности, и я очень сожалею, если в результате вещи недостаточно хорошо почищены"". Должник может быть освобожден от ответственности, если докажет, что препятствие в надлежащем исполнении договора не подпадает под данную им гарантию исполнения.
Базируясь на праве Древнего Рима, европейский законодатель не вырабатывает единых стройных принципов для договорной и внедоговорной ответственности. Положительной тенденцией является то, что английское и германское право дает возможность истцу решать: предъявлять иск по правилам договорного или же деликтного права. Французское же право, как правило, не допускает кумуляцию этих исков; в исключительных случаях разрешается взыскание убытков, причиненных нарушением договора по правилам деликтного права, если должник освобожден от ответственности условием договора, а истец доказал вину должника.
Кроме того, необходимо отметить, что, следуя за римским правом, в Европе все более защищается материальная сфера управомоченного лица даже при регулировании последствий причинения вреда жизни и здоровью: решаются вопросы имущественных последствий нарушения чужого имущественного или неимущественного права. Вместе с тем из римского actio injuriarum aestimatoria (оценочный иск из личной обиды) вырастает компенсация нематериального (морального) вреда. Римскую точку зрения о том, что иск о компенсации морального вреда является штрафным, усваивает и "юриспруденция новых народов. Еще в настоящее время весьма распространено учение о том, что возмещение нематериального вреда не может входить в задачи гражданского права: этот вред, во-первых, не может быть оценен на деньги, а, во-вторых, если бы даже такая оценка была каким-нибудь образом возможна, она была бы нежелательна, так как унижала бы те самые духовные блага, которые желают возвысить и охранить".
В России конца XIX — начала XX вв. закон предоставляет потерпевшему от оскорбления выбор между уголовным преследованием и взысканием своего рода штрафа. По мнению Г.Ф. Шершеневича, этот закон стоит "препятствием на пути укрепления в каждом человеке уважения к личности, поддерживая в малосостоятельных лицах... надежду "сорвать" некоторую сумму денег за поступки богатого купчика, которые должны были бы возбудить оскорбление нравственных чувств и заставить испытать именно нравственный вред".
Параграф 253 ГГУ указывает, что возмещение неимущественного вреда в денежной форме может быть потребовано только в предусмотренных законом случаях. ФГК, как мы уже отмечали, не разъясняет, что понимается под термином "деликт" ("dommage") в ст. 1382. По мнению Л. Жюллио де ла Морандьера, основанием возникновения права на возмещение может служить и нематериальный (моральный) вред. Как правило, возмещение нематериального вреда допускается деликтным, но не договорным правом. Однако французское и английское право иногда допускает исключения: например, когда нарушение договора причинило вред жизни или здоровью, а также, если причинен ущерб деловой репутации. Следует отметить, что, проистекая из римского права, где отсутствовало современное нам абстрактное понятие "юридическое лицо", защита нематериальной сферы ограничивается компенсацией морального вреда (неимущественного вреда, причиненного индивиду).
Таким образом, в первобытном обществе индивиды воспринимают любые посягательства на их блага как личные обиды, но с переходом от присваивающей к производящей экономике из личной сферы начинает выделяться и обосабливаться имущественная сфера, зарождается институт гражданско-правовой ответственности: появление прибавочного продукта влечет возникновение идеи частного выкупа вместо личной ответственности. Развитие товарно-денежных отношений приводит к замене натурального выкупа денежным. Сначала сам потерпевший или его родные решают, какую меру применить к нарушителю: личную или имущественную; но государство укрепляется и устанавливает фиксированные штрафы, постепенно ограничивая частный произвол. Затем штрафы уходят в область публичного права, которое не ставит себе целью восстановление нарушенного блага. В частных же отношениях все более начинает оцениваться имущественный интерес, вплоть до того, что если английским судом при толковании договора оговоренная сторонами сумма признается штрафом, то истец лишается права ее взыскать и должен предъявлять иск о возмещении убытков. Полное обособление имущественной сферы от личной приводит к тому, что частным правом детально прорабатываются вопросы защиты материальных благ (даже при причинении вреда жизни и здоровью), а необходимость защиты от неимущественного вреда начинает осознаваться ограниченно: защищаются нематериальные блага индивида – компенсируется моральный вред, но, несмотря на постепенное признание за групповыми образованиями нематериальных благ, речи о компенсации причиненного таким образованиям нематериального вреда не идет.
Ответственность родителей за вред, причиненный несовершеннолетними, появилась еще в Гражданском кодексе 1922 г Родители отвечали за причиненный третьим лицам вред наряду с самим несовершеннолетним Поэтому Пленум Верховного Суда СССР в п. 3 постановления от 10. 06. 43 года "О судебной практике по искам из причинения вреда" назвал эту ответственность солидарной. Однако в науке гражданского права уже тогда появилось мнение о том, что законодатель нормой ст. 405 Гражданского кодекса 1922 г устанавливал не солидарную, а субсидиарную ответственность родителей за вред, причиненный несовершеннолетними.
Пленум Верховного Суда СССР постановлением от 03. 03. 50 года поддержал позицию В. С. Тадевосяна и других авторов, разъяснив в п. 3, что "имущественная ответственность родителей, будучи дополнительной, наступает в случае, если у несовершеннолетнего нет достаточных средств для возмещения вреда" Следовательно, с 1950 г правоприменительная практика признавала субсидиарный характер ответственности родителей, попечителей за вред, причиненный третьим лицам их несовершеннолетними детьми. Тем не менее ряд исследователей (О. С. Иоффе, М. М. Агарков) продолжали отстаивать прежнюю точку зрения, согласно которой в рассматриваемых случаях должна наступать солидарная ответственность родителей.
Если на первых этапах ответственность носит объективный характер, то постепенно начинает проявляться субъективное начало – ответственность строится по принципу вины. Однако такой принцип не является всеобъемлющим: с распространением коллективного субъекта, источников повышенной опасности, а также в предпринимательской договорной сфере все сильнее проявляется начало безвиновной ответственности. С укреплением государства и развитием личности ответственность "лицом" уходит в область публичного права, оставляя частному праву имущественную сферу ответственного лица. Но и в имущественной сфере государство, запрещая частный произвол, берет на себя функции принуждения.
Таким образом, с учетом вышеизложенного определенность признаков гражданско-правовой ответственности позволяет сформулировать ее понятие. Гражданско-правовая ответственность – это новая обязанность, выступающая как дополнение или замена уже имевшейся обязанности (абсолютной или относительной), обеспеченная государственным принуждением, заплатить определенную денежную сумму в качестве компенсации за нарушение субъективного (имущественного или неимущественного) права.
1.2 Понятие гражданско-правовой ответственности
Вопрос определения понятия гражданско-правовой ответственности был и остается дискуссионным в юридической литературе.
Это объясняется как спецификой круга отношений, регулируемых гражданским правом, так и его целями, объектом и методом регулирования.
Круг отношений, регулируемых гражданским правом, очень широк и разнообразен, что уже само по себе создает определенные сложности. Гражданским правом регулируются самые различные отношения: продажа товаров розничной торговли, поставка продукции технического назначения, оказание услуг связи, выполнение работ, перевозка населения и багажа, оказание космических услуг, например, аэросъемок, предсказания погоды и т.д., строительства заводов, фабрик, бытовых сделок по хранению, заем денег между гражданами или кредитование граждан и юридических лиц банками и т.п. Широта круга отношений, регулируемых гражданским правом, различия в правовом положении субъектов гражданского оборота само по себе осложняет решение вопросов гражданско-правовой ответственности, которые уже по этим вопросам не могут решаться однозначно.
Помимо этого, гражданское право, в отличие, например, от уголовного, имеет свою специфику. Если объектом отрасли уголовного права являются общественные отношения связанные с уголовно-правовым правонарушением, то гражданское право, помимо борьбы с гражданско-правовыми правонарушениями, имеет одну из своих первоначальных задач в виде правильной организации имущественных и личных неимущественных отношений между участниками гражданского оборота. Гражданское право изначально исходит из презумпции добросовестности, разумности и справедливости действий субъектов гражданского оборота. Это обусловливает тот факт, что в гражданском праве в отличие, например, от уголовного, не все сводится лишь к гражданско-правовой ответственности.
Не принижая роли и места гражданско-правовой ответственности в системе гражданского права, необходимо отметить, что гражданско-правовая ответственность является одним (хотя и центральным) из средств защиты гражданских прав и одним (хотя и наиболее суровым) из воздействий на правонарушителя. Разнообразие способов и методов правового регулирования гражданских прав и обязанностей и различие в правовом регулировании и характере взаимоотношений субъектов гражданского оборота позволяет использовать широкий ассортимент воздействия на субъектов, не исполняющих либо ненадлежаще исполняющих возложенные на них обязанности. И этот арсенал, помимо ответственности, включает в себя и такие способы воздействия, как регулятивные или предупредительные. К тому же ответственность все же для гражданского права является скорее исключением, чем генеральным правилом, так как оно исходит из презумпции добросовестности участников гражданского оборота, хотя и предусматривает средства защиты от его недобросовестных участников.
Сложность понятия гражданско-правовой ответственности еще заключается в том, что ни в научной литературе, ни в учебных изданиях нет единства мнений и взглядов по поводу определения и содержания института гражданско-правовой ответственности.
Единство взглядов выражается преимущественно в том, что это - один из ведущих и сложнейших видов (разновидностей) юридической ответственности.
В литературе существуют различные варианты определения термина "гражданско-правовая ответственность". Например:
Гражданско-правовая ответственность — один из видов юридической ответственности, представляющий собой установленные нормами гражданского права юридические последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения лицом предусмотренных гражданским правом обязанностей (в основном обязательств по договорам, при совершении ряда иных гражданских правонарушений), что связано с нарушением субъективных гражданских прав другого лица. Заключается в применении к правонарушителю (должнику) в интересах лица, право которого нарушено (кредитора) либо государства, установленных законом или договором мер воздействия, влекущих для него отрицательные, экономически невыгодные последствия имущественного характера — возмещение убытков, уплату неустойки (штрафа, пени), возмещение вреда.
Этот далеко не во всех деталях бесспорный вариант определения гражданско-правовой ответственности имеет существенные резервы для улучшения и совершенствования.
Анализировать данное определение можно по разным основаниям, критериям, требованиям.
Однако вначале стоит акцентировать внимание на взаимосвязанности, применимости элементов, критериев, деталей и аспектов, присущих в целом юридической ответственности и находящихся в органической связи с гражданско-правовой ответственностью.
Юридическая ответственность — это предусмотренная правовыми нормами обязанность субъекта права претерпевать неблагопрятные для него последствия правонарушения.
Юридическая ответственность — это мера государственного принуждения за совершенное правонарушение, связанная с претерпеванием виновным лишений личного (организационного) или имущественного характера.
Юридическая ответственность — это предусмотренная санкцией правовой нормы мера государственного принуждения, в которой выражается государственное осуждение виновного в правонарушении субъекта и которая состоит в претерпевании им лишений и ограничений личного, имущественного или организационного характера.
Юридическая ответственность реализуется в рамках охранительной, а в настоящее время и экономической функций права. Сегодня можно говорить и о защитных моментах юридической ответственности в экономической безопасности как регионов, так и государства в целом; о разграничении компетенции различных органов власти как в принятии, так и в применении норм права, влекущих за собой юридическую ответственность. Поэтому на текущий момент особое внимание уделяют изучению и применению легитимных норм права, определяющих как гражданско-правовой, так и уголовный виды юридической ответственности за экономические преступления.
Юридическая ответственность является одним из средств борьбы с правонарушениями, средством обеспечения правомерного поведения. Угроза юридической ответственности, соответствующих неблагоприятных последствий — важный фактор в обеспечении правомерного поведения членов общества.
Юридическая ответственность связана с государственным принуждением. Государственное принуждение — это возможность государства обязать субъекта помимо его воли и желания совершать определенные действия.
Естественно, что можно сформулировать и другие краткие варианты понятия и характеристики юридической ответственности в ракурсе ее взаимосвязи с гражданско-правовой ответственностью.
Каковы же основные характерные признаки юридической ответственности как самостоятельной категории, самостоятельного феномена в системе различных видов социальной ответственности?
Первый признак, основной — претерпевание субъектом права невыгодных последствий за противоправные деяния.
Второй признак - принудительность. Юридическая ответственность означает применение государственного принуждения к виновному лицу, т.е. она неразрывно связана с государством.
Третий признак — юридическая ответственность — реализация санкции, предусмотренной правовой нормой.
Четвертый признак— нахождение (состояние) субъекта права (правонарушителя) в особых охранительных отношениях с государством. Иначе говоря, юридическая ответственность — это по своей форме охранительное правоотношение, особо урегулированная связь субъекта права и государства.
Юридическая ответственность имеет собственные специфические цели и функции, характеризующие ее как самостоятельное правовое явление.
Таким образом, юридическая ответственность — это особый вид государственного принуждения, состоящий в претерпевании субъектом права невыгодных последствий, предусмотренных санкцией нарушенной нормы, и осуществляемый в форме охранительного правоотношения.
Разумеется, помимо перечисленных основных признаков имеются и другие критерии, параметры, элементы, которые характеризуют юридическую ответственность как самостоятельную категорию в системе видов социальной ответственности и тесно связаны с одним из ведущих, основных видов юридической ответственности, каким является гражданско-правовая ответственность.
Гражданско-правовая ответственность наступает за совершение гражданского проступка и состоит в применении мер воздействия, имеющих, как правило, имущественный характер. Различают договорную и недоговорную гражданско-правовую ответственность. К мерам гражданско-правовой ответственности, в частности, относятся: принудительное исполнение соответствующей обязанности, возмещение убытков, неустойка (штраф, пеня) (ст. 333, 393-398 ГК РФ).
Вопрос о понятии гражданско-правовой ответственности многие годы является спорным в юридической науке. Как уже отмечалось, в гражданском праве многие понятия употребляются в самых различных целях, что предопределяет смысл самого понятия. Сказанное в полной мере относится и к понятию "гражданско-правовая ответственность". Этим прежде всего и объясняется множественность точек зрения относительно сущности этого понятия, высказанных в юридической литературе. Дело в том, что предлагаемые выводы нередко зависят от избранного аспекта исследования этого неодназначного понятия.
В тех случаях, когда гражданско-правовая ответственность рассматривается правоведами как вид социальной ответственности, они неизбежно приходят к необходимости выделения в качестве существенных признаков этого понятия таких его черт, которые позволяют отделить юридическую ответственность (в том числе гражданско-правовую) от иных видов социальной ответственности — моральной, экономической и т.п. Такой подход приводит автора к выводу о том, что гражданско-правовая ответственность предопределяет собой форму государственного принуждения. Например, В.П. Грибанов определяет гражданско-правовую ответственность как одну из форм государственного принуждения, связанную с применением санкций имущественного характера, направленных на восстановление нарушенных прав и стимулирование нормальных экономических отношений юридически равноправных участников гражданского оборота.
Б.И. Пугинский отмечал, что, "хотя ответственность может быть реализована в бесспорном (неисковом) порядке и даже добровольно возложена на себя должником путем уплаты сумм неустойки или убытков потерпевшей стороне, это не меняет ее государственно-принудительного характера".
В то же время нельзя не заметить, что государственное принуждение, принудительный характер присущи всякой санкции, которая, собственно говоря, и представляет собой основанную на правовой норме принудительную меру. Однако, как правильно отмечал О.С. Иоффе, не всякая санкция есть мера юридической ответственности. Ответственность — это санкция за правонарушение, но санкция отнюдь не всегда означает ответственность. Когда, например, имущество изымается из чужого незаконного владения в принудительном порядке, утверждал Иоффе, налицо санкция как следствие правонарушения. Но такая санкция не будет ответственностью потому, что не связана с какими либо лишениями для нарушителя, у которого изымается вещь, ему не принадлежащая. Ответственность же — это не просто санкция за правонарушение, а такая санкция, которая влечет определенные лишения имущественного или личного характера.
Н.Д. Егоров также рассматривает гражданско-правовую ответственность как санкцию, применяемую к правонарушителю в виде возложения на него дополнительной гражданско-правовой обязанности или лишения принадлежащего ему гражданского права. В качестве недостатка определения понятия гражданско-правовой ответственности как государственного принуждения он отмечает, что такое определение составляет за чертой гражданско-правовой ответственности добровольное возмещение должником убытков кредитору или уплату неустойки, если они произведены не под угрозой принуждения, а в силу внутренней убежденности должника в необходимости возмещения убытков, уплаты неустойки и т.д. Правда, последнее замечание вызывает возражения, поскольку в той же мере, как в гражданско-правовой ответственности, оно относится и к определению понятия "санкция".
Некоторые авторы предлагают выделять так называемую позитивную ответственность, под которой подразумевают неуклонное строгое, предельно инициативное осуществление всех обязанностей. Однако представляется, что в таком аспекте понятие ответственности теряет юридическое значение.
Примером широкого подхода к понятию "юридическая ответственность", влекущего утрату этим понятием всякого практического значения, является точка зрения В.А. Тархова, по мнению которого юридическая ответственность — "регулируемая правом обязанность дать отчет в своих действиях".
Наряду с чрезвычайно широким подходом к понятию гражданско-правовой ответственности в юридической литературе встречаются и определения этого понятия в узком смысле. В основном данный подход характерен для позиции авторов, анализирующих чисто практические аспекты понятия "гражданско-правовая ответственность", которые связаны с применением соответствующих правовых норм, предусматривающих ответственность за нарушение договорного обязательства. В таких работах гражданско-правовая ответственность рассматривается как обязанность должника, допустившего нарушение обязательства, возместить кредитору причиненные убытки и уплатить установленную законом либо предусмотренную договором неустойку. Например, М.И. Брагинский отмечает, что "ответственностью за нарушение обязательства называют установленные законом меры имущественного воздействия на должника, нарушившего обязательство. Существуют две формы ответственности за нарушение обязательства это во-первых, возмещение причиненных убытков и, во-вторых, уплата неустойки".
Таким образом, гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей.
Необходимо выделять также некоторые специфические черты гражданско-правовой ответственности, позволяющие отграничить ее от иных видов юридической ответственности и подчеркивающие ее гражданско-правовой характер.
Имущественный характер гражданско-правовой ответственности. Применение гражданско-правовой ответственности всегда связано с возмещением убытков, взысканием причиненного ущерба, уплатой неустоек (штрафов, пеней). Даже в тех случаях, когда допущенное правонарушение затрагивает личные неимущественные права или причиняет потерпевшему лицу — субъекту нарушенного гражданского права — физические или нравственные страдания (моральный вред), применение гражданско-правовой ответственности будет означать присуждение потерпевшему лицу соответствующей денежной компенсации в форме возмещения убытков, морального вреда или взыскания причиненного ущерба.
Ответственность по гражданскому праву представляет собой ответственность одного участника гражданско-правовых отношений перед другим, ответственность правонарушителя перед потерпевшим. Это связано с тем, что гражданское право регулирует отношения, складывающиеся между равноправными и независимыми (автономными) субъектами. В имущественном обороте нарушение обязанностей одним участником всегда влечет за собой нарушение прав другого участника. Поэтому имущественная санкция, применяемая за допущенное нарушение, всегда имеет своей целью восстановление или компенсацию нарушенного права потерпевшего. Те же отдельные случаи, когда законодательство предусматривает обращение санкций в пользу государства, представляют собой исключение, подтверждающее общее правило, и свидетельствуют о том, что допущенное правонарушение затрагивает интересы государства, общества (публичные интересы), что и предопределяет применение мер конфискационного характера. Примером могут служить сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК); принудительный выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей, отнесенных в соответствии с законом к особоценным и охраняемым государством (ст. 240 ГК); изъятие у собственника домашних животных, с которыми он обращается в явном противоречии с установленными на основании закона правилами и принятыми в обществе нормами гуманного отношения к животным (ст. 241 ГК); конфискация имущества (ст. 243 ГК) и некоторые другие. Соответствие размера ответственности размеру причиненного вреда или убытков. В известной мере можно говорить о пределах гражданско-правовой ответственности, которые предопределяются ее компенсационным характером и вследствие этого необходимостью эквивалентного возмещения потерпевшему причиненного ему вреда или убытков, ибо конечная цель применения гражданско-правовой ответственности состоит в восстановлении имущественной сферы потерпевшей стороны. Следует, правда, отметить, что в законодательстве имеются отдельные положения, свидетельствующие о заведомо неэквивалентном по отношению к убыткам, причиненным в результате правонарушения, характере применяемых мер имущественной ответственности. Но и данное обязательство, как и в предыдущем случае, носит исключительный характер и лишь подчеркивает действие общего правила. Иллюстрацией к сказанному могут служить нормы о штрафной неустойке (ст. 394 ГК), когда убытки могут быть взысканы в полном объеме сверх законной или договорной неустойки. К примеру, в соответствии с Федеральным законом "О поставках продукции для федеральных государственных нужд" (п. 3 ст. 5) в случае невыполнения в установленный срок государственного контракта по объему продукции поставщик уплачивает неустойку в размере 50% от стоимости недопоставленной продукции. Неустойка взыскивается до фактического исполнения обязательств с учетом недопоставленного количества продукции в предыдущем периоде поставки. При невыполнении обязательств по государственному контракту кроме уплаты неустойки поставщики возмещают также понесенные покупателем убытки. Нетрудно заметить, что и в данном случае явно несоразмерный с допущенным нарушением объем ответственности призван защищать именно публичные интересы.
Применение равных по объему мер ответственности к различным участникам имущественного оборота за однотипные правонарушения. Указанная особенность продиктована необходимостью обеспечения последовательного проведения принципа равноправия участников гражданско-правовых отношений (ст. 1 ГК). Хорошо известно, что ранее некоторые участники имущественного оборота, прежде всего государственные организации, пользовались необоснованными льготами и преимуществами при применении к ним мер имущественной ответственности. Распространенным явлением были законодательные ограничения ответственности, к примеру в отношении транспортных, энергоснабжающих, строительных организаций. Более того, в 1980-х—начале 1990-х гг. союзным и российским правительствами широко практиковалось освобождение предприятий целых отраслей народного хозяйства от оплаты неустоек за срыв договорных обязательств. Последовательное проведение принципа равноправия участников имущественного оборота, в том числе и в деле применения имущественной ответственности, стало возможным лишь в условиях действия нового Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающего конкретные положения, обеспечивающие равноправие субъектов гражданско-правовых отношений. Даже в отношении государства и иных публичных образований предусмотрено, что они выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, но на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами (ст. 124 ГК). В случаях, когда государственные органы, органы местного самоуправления и их должностные лица, осуществляя властные полномочия, совершают незаконные действия (бездействие), нарушающие права граждан или юридических лиц, последние наделены правом потребовать возмещения убытков непосредственно за счет соответствующего публичного образования (ст. 16 ГК).
В постановлении Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (п. 12) содержится разъяснение, согласно которому в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа. Предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или органу местного самоуправления, допустившему нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган. При удовлетворении иска взыскание денежных сумм производится за счет средств соответствующего бюджета, а при отсутствии денежных средств — за счет иного имущества, составляющего соответствующую казну.
Итак в зависимости от основания возникновения различают договорную и внедоговорную ответственность. Под договорной ответственностью принято понимать ответственность, наступающую в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, возникшего из договора. Нарушение обязательства, возникшее не из договора, а по другим основаниям, влечет внедоговорную ответственность.
Как видим, проявляются существенно разные подходы автора к самому пониманию, характеру, определению, специфике черт гражданско-правовой ответственности.
1.3 Формы гражданско-правовой ответственности
Гражданское право классифицирует гражданско-правовую ответственность на две группы: ответственность за причинение имущественного вреда (совершение имущественного правонарушения) и ответственность за причинение морального вреда (вреда, причиненного личности). Наиболее распространенным видом является имущественная ответственность, которая применяется в большинстве гражданских правонарушений в отношениях между любыми субъектами гражданского оборота. Основания такой ответственности предусматриваются действующим законодательством и соглашением сторон. Ответственность за причинение морального вреда, как правило, возникает независимо от вины причинителя и состоит в денежной компенсации, которая осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда (ст. 1099-1101 ГК). Под моральным вредом понимается причинение гражданину нравственных и физических страданий действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.
Ответственность за имущественные правонарушения в гражданском праве подразделяется на договорную и внедоговорную. Основанием наступления договорной ответственности является нарушение заключенного договора, т.е. соглашения самих сторон гражданского правоотношения. Поэтому такая ответственность может устанавливаться за правонарушения, не обеспеченные напрямую санкциями действующим законодательством, а в ряде случаев увеличиваться или уменьшаться по соглашению участников договора в сравнении с размером, предусмотренным законом. Второй вид ответственности используется только в прямо предусмотренных законом случаях и на императивно установленных им условиях.
Внедоговорная ответственность возникает при причинении личности или имуществу потерпевшего вреда, не связанного с неисполнением или ненадлежащим исполнением правонарушителем договорных отношений с потерпевшей стороной. В то же время гражданское законодательство предусматривает применять его и в тех случаях, когда неисполнением договорных обязанностей причинен вред жизни или здоровью гражданина (ст. 1084 ГК РФ), например пассажиру при транспортной аварии. Внедоговорную ответственность нередко называют деликтной, связывая ее с обязательствами из причинения вреда (деликтами), которые представляют собой форму гражданско-правовой ответственности. Сфера применения такой ответственности на практике значительно шире и охватывает все случаи возникновения гражданской ответственности в силу наступления обстоятельств, прямо предусмотренных действующим законодательством.
При применении договорной и внедоговорной ответственности гражданское законодательство не допускает предъявления к одному и тому же ответчику различных судебных требований (исков) по выбору потерпевшего-истца, так называемой конкуренции исков. Под конкуренцией исков принято понимать возможность предъявления нескольких различных требований по защите одного и того же интереса, что характерно в англо-американском праве, не проводящем четких различий между договорной и внедоговорной ответственностью. В российском гражданском праве она возможна для защиты особо значимых интересов и в прямо предусмотренном законом случаях. Например, действующее законодательство допускает конкуренцию исков при защите интересов граждан-потребителей при причинении им имущественного вреда, вызванного недостатками проданного товара.
Договорная и внедоговорная ответственность в зависимости от числа обязанных лиц может быть долевой, солидарной или субсидиарной. Долевая ответственность означает, что каждый из ответчиков несет ответственность в точно определенной доле, установленной законом или договором. Например, наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в размере действительной стоимости (доли) перешедшего к ним по наследству имущества. Правила о долевой ответственности применяются, когда иной вид ответственности для нескольких субъектов не предусмотрен законом или договором. Если при этом закон или договор не определяют доли сторон, то они считаются равными, каждый из ответчиков несет ответственность в одинаковом с другими ответчиками размере (ст. 321, ст. 1080, п. 2 ст. 1081 ГК РФ).
Среди условий возникновения обязательств вследствие причинения вреда существуют общие условия и специальные. Специальные условия возникновения данных обязательств представляют собой определенную совокупность общих оснований, которая применяется к особым наиболее часто встречающимся случаям возникновения обязательств из причинения вреда с некоторыми особенностями их применения. Можно выделить специальные условия возникновения обязательств вследствие причинения вреда несовершеннолетними и недееспособными лицами, причинения вреда актами власти, вследствие причинения вреда источником повышенной опасности, особые условия возникновения обязательств вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина, а также за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ или услуг.
Обязательства вследствие причинения вреда построены по системе так называемого генерального деликта. Это значит, что ко всей группе данных обязательств применяются общие правила их возникновения. Для отдельных категорий обязательств из причинения вреда данные правила применяются особым образом, что обусловлено особенностями непосредственного причинителя вреда, способом причинения вреда, характером нарушенных прав или характером обязательства, являющегося основным по отношению к обязательству из причинения вреда.
Общими условиями возникновения таких обязательств являются наличие вреда, неправомерность действий причинителя, юридически значимая причинная связь между неправомерными действиями и наступившим вредом и вина лица, причинившего вред.
Вредом называется всякое умаление того или иного личного или имущественного блага. Вред подразделяется на материальный и моральный.
В современном российском праве по-прежнему наибольшее внимание уделяется условиям возмещения ущерба за материальный вред. Это обусловлено тем, что чаще всего неправомерными действиями причинителя вреда ущерб наносится имущественным либо иным, связанным с ними, интересам потерпевшего, поэтому возмещать необходимо в первую очередь вред материальный. Кроме того, размер материального вреда легче поддается точной оценке.
Материальный ущерб может выражаться в уничтожении или повреждении имущества, упущенной выгоде, лишении дохода или его части в результате повреждения здоровья или смерти кормильца, необходимости нести дополнительные расходы и других убытках.
В процессе причинения вреда как имущественным, так и личным неимущественным правам возможно возникновение морального вреда. Статья 151 ГК определяет его как физические или нравственные страдания. Исторически сложилось так, что в российском (советском) законодательстве не уделялось должного внимания случаям причинения данного вида вреда. Однако в целях наиболее полного восстановления нарушенных прав и законных интересов потерпевших, а также оказания дисциплинирующего воздействия на причинителей вреда необходимо учитывать, в том числе, последствия такого рода.
Под категорию морального вреда подпадает широкий круг неблагоприятных последствий, связанных с моральными или физическими страданиями. Поэтому для возмещения такого вреда до недавнего времени требовалось доказать лишь наличие физических или нравственных страданий (ст. 131 Основ гражданского законодательства СССР). Введенная в действие 1 января 1995 года часть 1 Гражданского кодекса РФ изменила данное правило. Теперь при нарушении имущественных прав моральный вред подлежит возмещению только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено в законе (ст. 151 ГК РФ). Например, моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом) или организацией, выполняющей функции изготовителя (продавца) на основании договора с ним, прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, в соответствии с Федеральным законом "О защите прав потребителей" подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Для возникновения права требования возмещения морального вреда, причиненного нарушением личных неимущественных прав, специального указания закона не требуется. Моральный вред возмещается независимо от возмещения связанного с ним материального вреда. В соответствии со ст. 1100 ГК не требуется наличия вины для возникновения деликтного обязательства в случаях причинения морального ущерба вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности, при причинении вреда гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, и иных случаях, предусмотренных законом.
До сих пор не разрешена проблема возможности причинения морального вреда юридическому лицу. В п. 7 ст. 152 ГК и п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" говорится о том, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (п. 6 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., п. 7 ст. 152 ГК РФ по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г.). Однако Высший Арбитражный Суд РФ придерживается иного мнения. Постановлением Президиума ВАС РФ от 5 августа 1997 г. было отменено определение Арбитражного суда Краснодарского края от 03.12.96 по делу № 322-10, связанному с иском ТОО "ПСП "Жилспецмонтаж" к редакции газеты "Кубанские новости" о защите деловой репутации (опровержение порочащих деловую репутацию сведений) и компенсации морального вреда. Отменяя определение Арбитражного суда Краснодарского края, Президиум ВАС РФ специально отметил, что исходя из смысла ст. 151 ГК, моральный вред (физические и нравственные страдания) может быть причинен только гражданину, но не юридическому лицу. Очевидно, что юридическое лицо таких последствий не в состоянии нести - неодушевленная суть страдать не может. Однако определенные негативные переживания могут испытывать люди, связанные с организацией, в отношении которой были распространены такие сведения. Такими людьми могут быть учредители данного юридического лица, его работники и др. Возможно, для защиты данных лиц в ст. 152 ГК был внесен п. 7 и вынесено соответствующее Постановление ПВС РФ.
В соответствии со ст. 208 ГК и п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 г. исковая давность на требования о компенсации морального вреда не распространяется, если он возник в результате непосредственного нарушения личных неимущественных прав и иных нематериальных благ.
Следует разграничивать гражданско-правовую ответственность за причинение вреда и обязательства из причинения вреда, не являющиеся мерой ответственности. Критерием разграничения будет служить отсутствие одного из элементов состава правонарушения. Применительно к обязательствам из причинения вреда это отсутствие в действиях лица, обязанного возместить вред, вины или противоправности. Нельзя наказывать лицо за невиновные или правомерные действия, так как всякая мера ответственности призвана дисциплинировать участников гражданского оборота. Сущность обязанности возместить случайно причиненный вред отлична от сущности ответственности и заключается в одностороннем властном воздействии государства на причинителя вреда в целях устранения отрицательных имущественных последствий его поведения. Поскольку случайное причинение вреда не воплощает безответственность субъекта, обязанность возместить вред при таких обстоятельствах не носит характера реакции на безответственность и не может быть нацелена на достижение в будущем результата в виде предупреждения совершения субъектом аналогичных правонарушений. В связи с этим нельзя согласиться с точкой зрения, высказанной Г.К. Матвеевым, о возможности возникновения безвиновной ответственности.
Таким образом, необходимо сказать, что обязательства вследствие причинения вреда хоть и возникают из ненормального развития гражданских отношений - причинения вреда, но сами по себе не являются мерой ответственности. Их главная функция - защита уже нарушенных гражданских прав. Предупредительная функция возлагается на такие обязательства только в случае наличия в действиях таких нарушителей главных элементов состава гражданского правонарушения - вины и противоправности.
В отношении форм гражданско-правовой, и в частности договорной, ответственности, т.е. форм выражения неблагоприятных последствий в имущественной сфере нарушителя, которые являются следствием допущенного им правонарушения, в юридической литературе высказаны позиции, которые не отличаются определенностью. Приведем наиболее характерные из них.
О.Н.Садиков считает, что к мерам ответственности за нарушение обязательства относятся не только возмещение убытков и уплата неустойки, но и "потеря задатка и различные санкции, применяемые в обязательствах отдельных видов. Например, если в отношениях по поставке вначале должен быть отправлен товар, а уж затем он оплачивается (акцептная форма расчетов), то при неисправности покупателя поставщик может потребовать, чтобы тот вначале выделил необходимую для платежа денежную сумму, и лишь после этого в его адрес будет отгружен товар (аккредитивная форма расчетов). Эта санкция воплощает меру ответственности, лишая покупателя права требовать отгрузки товара до обеспечения его уплаты".
По мнению Н.Д. Егорова, в гражданском законодательстве имеются различные формы ответственности: ответственность может наступать "в форме возмещения убытков (ст. 15 ГК), уплаты неустойки (ст. 330 ГК), потери задатка (ст. 381 ГК) и т.д. Среди этих форм гражданско-правовой ответственности особое место занимает возмещение убытков... Поскольку возмещение убытков можно применять во всех случаях нарушения гражданских прав, за некоторыми исключениями, предусмотренными законом или договором, эту форму гражданско-правовой ответственности называют общей мерой гражданско-правовой ответственности. Другие же формы гражданско-правовой ответственности именуются специальными мерами гражданско-правовой ответственности, так как они применяются лишь в случаях, специально предусмотренных законом или договором для соответствующего вида гражданского правонарушения".
К сожалению, Н.Д. Егоров, оставляя открытым перечень форм гражданско-правовой ответственности, не приводит примеров иных форм ответственности за пределами возмещения убытков, уплаты неустойки и потери задатка.
Более категоричен Б.И. Пугинский, который полагает, что меры имущественной ответственности "могут быть подразделены на: 1) возмещение убытков; 2) неустойку (штраф, пеню); 3) меры конфискационного характера; 4) отдельные нетипичные меры ответственности". При этом к мерам ответственности конфискационного характера (конфискационным санкциям) Б.И. Пугинский относит: конфискацию (ст. 149, 395 ГК РСФСР 1964 г.); имущественную санкцию в виде обращения в доход государства полученного или причитавшегося по сделке, совершенной с целью, заведомо противной интересам государства и общества (ст. 49 ГК РСФСР 1964 г.); безвозмездное изъятие бесхозяйственно содержащегося имущества (ст. 141, 142 ГК РСФСР 1964 г.) и некоторые другие. В качестве примера нетипичных мер имущественной ответственности приводятся "обязанность стороны, неосновательно пользовавшейся чужими денежными средствами (иногда - имуществом), уплатить другой стороне проценты за все время пользования", а также обязанность транспортной организации в случае использования для своих нужд грузов, принятых к перевозке, возместить стоимость груза в двойном размере.
Как видно, все изложенные позиции объединяет одна общая черта: к числу форм (мер) гражданско-правовой ответственности бесспорно относятся возмещение убытков и взыскание (уплата) неустойки. Что касается иных санкций, применяемых за нарушения отдельных видов обязательств, то вряд ли целесообразно, как это делают О.С. Иоффе и О.Н. Садиков, искать примеры, позволяющие причислить их к мерам гражданско-правовой ответственности. Тем более ситуация, которая ими описывается в качестве применения имущественной ответственности (перевод покупателя с акцептной на аккредитивную форму расчетов), на самом деле таковой не является, поскольку в результате покупатель будет обязан уплатить ту же денежную сумму за ту же партию товаров, т.е. исполнить обязательство. В данном случае мы имеем дело с применением меры оперативного воздействия в виде одностороннего изменения поставщиком условия договора о порядке расчетов за поставленные товары.
На наш взгляд, нет никаких оснований выделять в качестве самостоятельной меры имущественной ответственности потерю задатка, хотя такой подход для нашей доктрины стал уже традиционным. В тексте всех гражданских кодексов имелись соответствующие нормы. Действующий ГК также включает в себя положения о потере задатка стороной, нарушившей обязательство: в соответствии со ст. 381 ГК РФ при прекращении обязательства до начала его исполнения по соглашению сторон либо вследствие невозможности исполнения (ст. 416) задаток должен быть возвращен. Если за неисполнение договора ответственна сторона, получившая задаток, она обязана уплатить другой стороне двойную сумму задатка. Сверх того, сторона, ответственная за неисполнение договора, обязана возместить другой стороне убытки с зачетом суммы задатка, если в договоре не предусмотрено иное.
Что касается отнесения к числу самостоятельных мер имущественной ответственности так назваемых "конфискационных санкций", то представляется, что применение подобных мер выходит за пределы ответственности по гражданско-правовому обязательству, т.к. является ответственностью участников имущественного оборота не перед потерпевшей стороной, а перед государством за нарушение требований публичного порядка.
Таким образом, формами гражданско-правовой ответственности по гражданско-правовому обязательству могут быть признаны лишь возмещение убытков и взыскание неустойки. Кроме того, по денежному обязательству взыскание неустойки заменяется другой самостоятельной формой ответственности - взиманием процентов годовых за неисполнение (просрочку исполнения) денежного обязательства (ст. 395 ГК).
ГЛАВА 2. УСЛОВИЯ НАСТУПЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКО - ПРАВОВОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ
2.1 Противоправное поведение правонарушителя
Противоправность является необходимым качеством правонарушения. Противоправное поведение правонарушителя означает, прежде всего, такое поведение гражданина или юридического лица, которое противоречит требованиям объективного права, требованиям тех правил поведения, которые предусмотрены нормами гражданского законодательства. Помимо этого, противоправным является поведение, не отвечающее требованиям общих начал гражданского законодательства, так как любые отношения, не отвечающее требованиям основных начал гражданского законодательства признается, по общему правилу, незаконным, а значит и противоправным. Поведение, не отвечающее смыслу гражданского законодательства, как правило, не признается незаконным, а значит и противоправным, оно просто игнорируется гражданским законодательством. В ряде случаев, прямо предусмотренных законодательством, возложение гражданско-правовой ответственности допускается и без наличия такого условия, как противоправность. Например, при нанесении вреда источником повышенной опасности ответственность возлагается на собственника. Примерами возложения ответственности на какого-либо субъекта, чье поведение нельзя отнести к противоправному, являются также случаи ответственности должника за действия своих работников и за действия третьих лиц, а также некоторые случаи ответственности предпринимателя за нарушение обязательств, связанных с осуществляемой им предпринимательской деятельностью (ответственность, основанная на принципе причинения). Так Малеина М.Н. такие вредоносные, но не противоправные действия классифицировала на:
а) осуществление профессиональных функций лицами некоторых специальностей (пожарные при тушении пожара жилого дома повреждают мебель);
б) причинение вреда с согласия потерпевшего в пределах, установленных правовым актом (проведение опасного медико-биологического эксперимента на здоровом человеке-добровольце);
в) осуществление своего права в рамках, предусмотренных правовым актом (разрушение собственником своего сарая).
Так, А. М. Рабец считает, что " ответственность, даже если она наступает независимо от вины, все равно возможна лишь при совершении противоправных действий. Если их нет, нет и ответственности, так как из всего состава деликта остается лишь причиненный вред".
Вместе с тем некоторые авторы утверждают, что наличие в действиях должника признаков "усеченного" состава правонарушения не может служить основанием для привлечения его к ответственности в полном смысле слова. В подобных случаях, считают они, возникает лишь обязанность возместить вред или уплатить штраф. Однако подобные предложения не были восприняты действующим законодательством и возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ), по-прежнему называется ответственностью. В связи с этим трудно согласиться с мнением ряда авторов (О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, С. С. Алексеев), полагавших, что для наступления ответственности необходимо наличие общественно опасного, противоправного, виновного деяния и что отсутствие одного из указанных элементов исключает ответственность.
Наиболее важным элементом состава признается противоправность. И это представляется правильным. Правонарушения совершаются людьми Правонарушение - это выражение вовне человеческой деятельности. Человек, проявляя себя, совершает различные поступки, а право оценивает поступки, совершаемые человеком Просто намерения, мысли, чувства, желании, не выражаемые вовне в виле действии (бездействия), безразличны для права и не влекут наступления ответственности
Без человеческого поведения нет противоправности, нет и ответственности "Лишь постольку, - писал К Маркс, - поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в область действительности, я вступаю в сферу, подвластную законодателю Помимо своих действий я совершенно не существую для. закона, совершенно не являюсь его объектом". Таким образом, для того, чтобы попасть в сферу действия права, субъект должен совершить деяние.
Естественно, что субъект посредством своих действий, поступков стремится к достижению определенных целей, многие из которых соответствуют сложившемуся правопорядку. Чтобы быть противоправными, данные действия должны нарушать норму права.
Противоправность наряду с наличием вреда и причинной связи между действием (бездействием) лица и результатом являются объективными элементами состава правонарушения, а вина - его субъективным элементом. В случае безвиновной ответственности действие может быть противоправным, но не являться виновным. Следовательно, противоправное действие не всегда виновно. Но виновное действие в любом случае признается противоправным.
Необходимо заметить, что все изложенное выше, характеризующее противоправное действие, относится и к противоправному бездействию. Бездействие тогда считается противоправным, когда обязанность действовать была предписана лицу законом или договором и когда, нарушив эту обязанность, субъект не совершил определенного действия. Некоторые авторы, однако, придерживаются иного мнения. Так, М Д Шаргородский утверждает, что бездействие не может породить объективный результат, а потому между бездействием и последствием отсутствует объективная причинная связь.
Подобные взгляды критикуются в науке большинством авторов признается способность поведения лица в форме бездействия оказывать влияние на окружающую среду, причинять вред охраняемым законом интересам.
2.2 Наличие вреда
Вред - понятие весьма широкое. В юридическом смысле под вредом понимается всякое умаление (повреждение, порча, уничтожение) охраняемого законом блага. Следовательно, вред может появиться только в правовом отношении и послужить одним из условий привлечения к ответственности.
Вред делится на материальный и нематериальный, в зависимости от вида нарушаемых благ. Вред, носящий имущественный характер, называется ущербом. Денежное выражение ущерба представляет собой убытки. Нематериальный (неимущественный) вред нередко называют моральным. Одно и то же действие способно вызвать одновременно тот и другой виды вреда.
Вред материальный вызывает имущественную ответственность, вред нематериальный - неимущественную. Заменить имущественную ответственность неимущественной нельзя, это нарушало бы компенсационную функцию гражданско-правовой ответственности. Замена неимущественной ответственности имущественной долгое время у нас судебной практикой не допускалось, что все эти годы вызывало возражения, и в конце концов было решено законодателем, предусмотревшим денежное возмещение неимущественного вреда для ряда случаев; вносится предложение установить это возмещение в качестве общего правила. Возмещение имущественного вреда давно установлено законодательством императивно в качестве общего правила (ст. 15 ГК), но, к сожалению, предоставленные законом возможности используются пострадавшими далеко не полностью.
Убытки делятся на два вида:
1) произведенные расходы, утрата и повреждение имущества,
2) неполученные доходы.
Разница между ними заключается в том, что в первом случае размер имущества кредитора (потерпевшего) в результате причинения вреда уменьшается, а во втором случае не увеличивается, как должен был бы увеличиться, если бы не было вредоносного поведения другой стороны. Разница эта ясна, однако, как называть оба вида убытков - об этом идут споры. Во-первых, за каждым названием скрывается определенное общественное явление, неправильное название влечет неправильное отношение к действительности, чего допускать нельзя. Так как, что не формулировано, то остается бездейственным. Во-вторых, термины должны быть однозначны, они не могут пониматься по-разному, и должны допускать машинное использование.
М.М. Агарков называет вредом "...всякое умаление того или иного личного или имущественного блага". Е А Флейшиц считает, что вредом является ", уничтожение или умаление охраняемого правом блага". С указанными выше авторами соглашаются и С.Е. Донцов, и В.В. Глянцев, которые признают, что вред - это "неблагоприятные изменения в имуществе".
Необходимо заметить, что вред является самостоятельным элементом состава гражданского правонарушения и условием наступления гражданско-правовой ответственности. Вред нельзя отождествлять с противоправностью. Некоторые авторы, однако, в своих работах допускают подобное-отождествление. Так, Н.Д. Егоров считает, что "...противоправным признается поведение лица, причиняющее вред личности или имуществу гражданина или имуществу юридического лица".
В ГК 1922 г. первый вид получил название "положительного ущерба", второй - "упущенной выгоды". Оба названия были подвергнуты критике. Первое главным образом из-за понимания его в одном из значений слова "положительный" - благоприятный, забывая о том, что это слово имеет и значения "определенный, окончательный", что вполне подходит к содержанию данного вида убытков. Второе - преимущественно из-за его коммерческого характера. Поэтому в кодификации 60-х гг. оба вида убытков были оставлены без названий. В отношении второго вида это хорошо: неполученные доходы не нуждаются в любом ином названии, состоящем более чем из одного слова. Что же касается первого вида, то называть его каждый раз путем перечисления трех разновидностей неудобно, необходим более краткий термин. Гражданский кодекс 1994 г. первый вид убытков назвал "реальным ущербом", относительно второго вида вернулся к названию 20-х гг.
Как правило, причиненные убытки должны взыскиваться полностью. Однако в действительности они взимаются не только далеко не полностью, но зачастую даже не предъявляются требования об их возмещении. Объясняется это многими причинами: несовершенством правового регулирования, незнанием его большинством граждан и должностных лиц, беспечностью тех и других, неудовлетворительным состоянием бухгалтерского учета, нежеланием должностных лиц, а подчас и граждан портить отношения к контрагентами, со стороны граждан иногда милосердием и т.д. Нередко исчисление убытков, особенно неполученных доходов, встречает затруднения, преодолимые, однако, по рекомендациям, дававшимся в литературе и нормативных методиках.
Утрата имущества означает полную его пропажу или гибель либо такое повреждение, какое при сложившихся обстоятельствах не может быть устранено, вследствие чего исключается возможность использования имущества по назначению.
Повреждение имущества по смыслу ГК охватывает все неблагоприятные изменения как временного характера, требующие расходов по их устранению, так и необратимые, иногда допускающие использование вещей по тому или иному их назначению со снижением их стоимости, а иногда приводящие к их гибели.
Транспортное законодательство различает утрату, недостачу, порчу и повреждение груза. Недостача - частичная утрата либо количественное несоответствие документам сверх норм естественной убыли груза, определяемого счетом, мерой или весом. Порча - механическое, биологическое либо химическое изменение, снижающее качество и ценность груза вплоть до его непригодности. Неполученные доходы - то, что контрагент получил бы при обычных условиях гражданского оборота: прибыль, неполученная торговым предприятием вследствие непоставки товаров изготовителем, проценты, которые кредитор мог бы получить от использования денежной суммы, не уплаченной вовремя должником, заработок, не полученный потерпевшим вследствие причинения ему вреда.
2.3 Причинная связь между противоправным поведением и наступившими вредоносными последствиями
Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимым условием является наличие причинной связи между противоправным поведением правонарушителя и наступившими вредными последствиями. Как правило, причинная связь является обязательным атрибутом при возложении ответственности в виде взыскания убытков, в том числе и при возмещении вреда.
Вопросам причинной связи, как условию гражданско-правовой ответственности, посвящено множество работ, разработаны различные подходы и концепции в разрешении этого вопроса, в юридической литературе дан довольно подробный анализ различных концепций и подходов. Традиционными для гражданского права теориями причинной связи являются: теория, основанная на философских категориях возможного и действительного, теория причинной связи, основанная на категориях прямой и косвенной причинной связи, теория необходимой и случайной причинной связи, основанная на категории случайности и необходимости и многие другие.
Все указанные теории, безусловно, имеют свои положительные и дискуссионные моменты. При изучении же вопроса причинной связи необходимо, по нашему мнению, исходить из того, что причинная связь всегда имеет объективный характер, что означает, что она существует реально, а не только в каких-то умозаключениях. Причинная связь есть ничто иное, как реально существующая связь между явлениями, при которой одно явление, в нашем случае противоправное поведение, порождает другое - нарушение субъективного гражданского права. В сфере юридической ответственности имеют место такие причины, которые выступают как противоправное поведение правонарушителя. Для гражданско-правовой ответственности важно, например, установить, явилось ли нарушение права, например, в виде убытков, следствием противоправного поведения или они порождены какими-то иными причинами.
Причинная связь является обязательным и необходимым условием наступления гражданско-правовой ответственности. Однако в случае изыскания с должника только неустойки причинная связь не устанавливается.
Б.С Антимонов считал, что причинная связь, как обязательное условие ответственности, должна иметь место лишь "в отношении требования о возмещении договорных убытков, но не имеет отношения к требованию о взыскании неустойки" Взаимосвязанные и входящие "в общее понятие договорной ответственности" институты возмещения вреда и уплаты неустойки различны: "Требуя взыскания с неисправного агента неустойки, вовсе не нужно доказывать ни размера, ни даже факта возникновения договорных убытков".
Данного мнения придерживаются также В. В. Витрянский, Е.В Богданов и др. Следует согласиться с такой точкой зрения. Действительно, если мы ведем речь о договорной ответственности в виде уплаты неустойки, то нет необходимости в установлении как убытков, так и причинной связи.
2.4 Вина правонарушителя
О роли и месте вины как условии гражданско-правовой ответственности в юридической литературе ведутся дискуссии не меньше, чем о причинной связи. Необходимо отметить, что по общему правилу, вина является необходимым условием для возложения ответственности на нарушителя многих видов субъективных гражданских прав, и вина как необходимый элемент входит в состав многих правонарушений. Вина есть, прежде всего, психическое отношение лица к своему противоправному поведению и к его результату, основанное на возможности предвидения и предотвращения последствий этого поведения.
Психическое отношение к своему противоправному поведению соотносительно к действиям юридического лица, безусловно, должно восприниматься через призму того, что правоспособность юридического лица проявляется через его органы и конкретных физических лиц, обязанных действовать в соответствии со своими должностными обязанностями разумно, добросовестно и справедливо. Помимо этого, конечно, необходимо иметь в виду и то, что юридическое лицо, как определенная юридическая фикция, порой осуществляет какие-либо фактические действия через действия не только своих органов и работников, являющихся руководителями этих органов, но и через действия своих рядовых работников. Поэтому виновное поведение таких работников юридического лица, осуществляемое при исполнении ими своих служебных функций следует рассматривать как вину юридического лица в целом.
Вина может проявляться в различных формах согласно ст. 401 ГК РФ :
в форме умысла;
в форме неосторожности.
Под умыслом понимается такое поведение нарушителя субъективных гражданских прав, когда он осознает противоправный характер своего поведения, предвидит возможность наступления отрицательных последствий и сознательно их не предотвращает. Для гражданского права в большей части не имеет значение форма самого умысла. Размер и пределы гражданско-правовой ответственности, по общему правилу, не зависят от того, имеется ли прямой умысел - когда лицо не только предвидит, но и желает наступления противоправного результата, либо косвенный - когда лицо предвидит наступление противоправного результата и допустило его наступление.
Так, общество с ограниченной ответственностью "Страховая группа "АСКО", г. Казань, обратилось в Арбитражный суд Республики Татарстан с иском к Муниципальному учреждению здравоохранения "Городская поликлиника N 5, г. Казань, о взыскании 578887 руб. убытков.
В соответствии с п. 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании.
В силу положений ст. 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки
Виновность водителя ответчика в причинении застрахованному истцом автомобилю ущерба подтверждена материалами дела. При данных обстоятельствах ответчик, как владелец транспортного средства, обязан возместить причиненный ущерб вне зависимости от повреждений его автомобиля.
Указание ответчика на то обстоятельство, что на момент совершения ДТП водитель ответчика не находился при исполнении служебных обязанностей, также не может служить обстоятельством, освобождающим ответчика от ответственности.
В соответствии с п. 2 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц.
Судебными инстанциями при рассмотрении дела установлено отсутствие доказательств, свидетельствующих о неправомерности завладения водителем ответчика транспортным средством и противоправного выбытия источника повышенной опасности из владения ответчика.
Также не может служить основанием для отмены судебных актов наличие между водителем и ответчиком договора об индивидуальной материальной ответственности. Судом первой инстанции дана правомерна оценка данному договору как вытекающему из трудовых отношений и направленному на возмещение ущерба возникшего только из взаимоотношений ответчика и водителя.
Вина в форме неосторожности ( грубой или простой ) имеет место тогда, когда лицо, хотя и не предвидит неблагоприятного последствия своего противоправного поведения, но по обстоятельствам дела могло и должно было их предвидеть. Значительно чаще гражданские правонарушения сопровождаются виной в форме неосторожности. В этих случаях в поведении человека отсутствуют элементы намеренности. Оно не направлено сознательно на правонарушение, но в то же время в поведении человека отсутствует должная внимательность и осмотрительность. Отсутствие должной внимательности и осмотрительности характерно как для грубой, так и для простой неосторожности. Вместе с тем между этими двумя формами вины существуют и определенные различия. Эти различия не нашли отражения ни в законодательстве, ни в руководящих разъяснениях высших судебных органов. Так, в п. 23 постановления № 3 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля 1994 г. "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья" отмечается, что вопрос о том, является ли неосторожность потерпевшего грубой небрежностью или простой неосмотрительностью, должен быть разрешен в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств.
Такого разъяснения явно недостаточно для того, чтобы в каждом конкретном случае можно было четко отграничить грубую неосторожность от простой. Для этого необходимы более конкретные ориентиры, которыми можно было бы руководствоваться в соответствующей ситуации. Такие ориентиры выработаны в цивилистической науке. Наиболее приемлемыми представляются следующие. При грубой неосторожности в поведении лица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность. Простая же неосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет некоторую осмотрительность и внимательность, однако недостаточные для того, чтобы избежать правонарушения. Так, если пешеход, переходя проезжую часть на желтый свет, допускает простую неосторожность, проявляя известную осмотрительность и внимательность при переходе улицы, то спящий на трамвайных путях гражданин допускает грубую неосторожность, пренебрегая самыми элементарными требованиями внимательности и осмотрительности.
В гражданском законодательстве, по общему правилу, вина является лишь условием, но не мерой ответственности. Если имеет место вина, то независимо от ее формы правонарушитель обязан возместить причиненные убытки в полном объеме (п. 1 ст. 15 ГК). Однако в некоторых случаях, прямо предусмотренных законом или договором, форма вины может повлиять на размер гражданско-правовой ответственности. Поскольку эти случаи являются исключением из общего правила, нет необходимости прибегать к четырехчленному делению вины, как это имеет место в уголовном праве, где размер ответственности прямо зависит от степени вины правонарушителя. Для тех немногочисленных случаев, когда форма вины влияет на размер ответственности, вполне достаточно изложенного выше трехчленного деления вины.
Один из таких случаев составляет так называемая смешанная вина (п. 1 ст. 404 ГК). Смешанная вина характеризуется следующими моментами:
а) убытки наступают в результате виновного поведения не только должника, но и кредитора;
б) убытки сосредоточиваются в имущественной сфере только одной стороны обязательства — кредитора;
в) убытки представляют собой единое целое, когда невозможно определить, в какой части они вызваны виновными действиями должника, а в какой — виновными действиями кредитора.
Поскольку при смешанной вине невозможно определить, какая часть убытков вызвана поведением должника, а какая — поведением самого кредитора, единственным критерием, которым можно руководствоваться в таких случаях при распределении между ними убытков, может служить степень (форма) вины должника и кредитора. При этом чем выше степень вины стороны в обязательстве, тем большая часть убытков относится на ее счет.
Смешанную вину необходимо отличать от совместного причинения вреда. Совместное причинение вреда характеризуется следующими признаками:
а) убытки наступают в имущественной сфере только одной стороны обязательства — кредитора;
б) убытки вызваны противоправными действиями двух или более лиц;
в) убытки представляют собой единое целое, и невозможно установить, какая их часть причинена каждым из этих двух или более лиц;
г) совместные причинители несут солидарную ответственность перед кредитором.
В то же время специальные условия привлечения к ответственности за нарушение отдельных субъективных гражданских прав может и не включать в состав правонарушения элемент вины, и в отношении возложения ответственности по этим правонарушениям действует принцип причинения, иначе именуемый принципом ответственности основанном на рисках. Например, на принципах причинения построена ответственность владельца источника повышенной опасности, ответственность лица нарушившего обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, ответственность хранителя за утерю или повреждение предмета поклажи, ответственность за действия третьих лиц и некоторые другие виды ответственности за отдельные правонарушения. Тем не менее, необходимо отметить, что генеральной восполняющей линией гражданского права является присутствие элемента вины в составе правонарушения как основания возложения ответственности, если только законодательными актами не установлено иное для ответственности за нарушение отдельных видов субъективных гражданских прав.
В соответствии с п. 2 ст. 401 ГК отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Это означает, что в гражданском праве, в отличие от уголовного, действует презумпция виновности правонарушителя. Последний считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК). Обусловлено это тем, что гражданское право имеет дело не с аномальными явлениями, а с нормальным развитием гражданского оборота. Если один из участников гражданского оборота своим противоправным поведением нарушает нормальное течение гражданского оборота и причиняет убытки другому его участнику, то о том, что такие убытки возникли и что они вызваны противоправным поведением правонарушителя, знает в первую очередь потерпевший. Поэтому на него и возлагается бремя доказывания факта совершенного против него правонарушения, наличия у него убытков и причинной связи между противоправным поведением нарушителя и образовавшимися убытками.
ГЛАВА 3. СНИЖЕНИЕ РАЗМЕРА И ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ГРАЖДАНСКО – ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕНОСТИ
3.1 Основания снижения размера гражданско-правовой ответственности
Обстоятельства, ограничивающие размер имущественной ответственности хозяйствующих субъектов, необходимо отличать от обстоятельств, уменьшающих величину соответствующих санкций.
Во-первых, в целевой направленности. Если задачей ограничения размера ответственности является "внешнее сдерживание" дальнейшего роста неблагоприятных для должника последствий, то уменьшение направлено на "внутреннее сокращение" очерченного объема принудительных мер воздействия.
Во-вторых, обстоятельства, ограничивающие величину ответственности, могут определяться и законом (иным правовым актом), и соглашением сторон, в то время как основания уменьшения имущественных санкций устанавливаются исключительно законом.
В-третьих, уменьшение размера имущественной ответственности как правоприменительное действие осуществляется только специальным уполномоченным органом - судом. Для ограничения же подобающих мер не требуется обязательного судебного вмешательства. Стороны способны самостоятельно использовать этот механизм.
В-четвертых, обстоятельства, ограничивающие размер имущественных санкций, являются основанием возникновения юридической обязанности - обязанности по применению к нарушителю ответственности в неполном, "усеченном" виде. Наличие же обстоятельств, предусматривающих уменьшение величины принудительного воздействия, может создавать для полномочного лица не только обязанность, но и соответствующее субъективное право.
Анализ современного российского законодательства позволяет выявить следующие обстоятельства, уменьшающие размер ответственности хозяйствующих субъектов: несоразменость неустойки последствиям нарушения обязательства (ст. 333 ГК РФ) и вина кредитора (ст. 404 ГК РФ). Каждое из них требует более пристального изучения.
Закон не раскрывает понятия несоразмерности. Этот вопрос решается в каждом отдельном случае исходя из анализа обстоятельств конкретного дела. Однако для правоприменительной практики была и остается достаточно актуальной проблема критериев, которые лежат в основе действий, базирующихся на ст. 333 ГК РФ. Данная проблема по-разному решалась на тех или иных этапах развития отечественной правовой системы.
Подобного рода обстоятельства, позволяющие снижать величину ответственности должника вследствие ее чрезмерности, были известны нашему законодательству и ранее. При изучении дореволюционной российской юридической доктрины ученые отмечают, что правоведы того времени не исключали вероятность уменьшения судом по просьбе должника размера неустойки, если она "назначена... в очевидно преувеличенном размере или если она представляется чрезмерной ввиду неисполнения должником обязательства лишь в незначительной части".
Очевидно расширение тех оснований, что позволяют использовать право на уменьшение неустойки. Более того, судебно - арбитражная практика подтвердила оправданность подобной динамики и потребность в ней. Резко возросший за последние годы опыт применения соответствующей нормы закона вызвал к жизни информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 17 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - информационное письмо № 17). В нем отмечается, что "критериями для установления несоразмерности в каждом конкретном случае могут быть: чрезмерно высокий процент неустойки; значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств; длительность неисполнения обязательств и др." (п. 2). К последствиям нарушения обязательства могут быть отнесены неполученные истцом имущество и денежные средства, понесенные убытки (в том числе упущенная выгода), другие имущественные или неимущественные права, на которые истец вправе рассчитывать в соответствии с законодательством и договором" (п. 4).
Для юридической обязанности должны быть четко обозначены критерии, определяющие условия и пределы ее исполнения. В то же время при уменьшении судом неустойки ввиду ее чрезмерности, кроме справедливости, как отмечалось ранее, нет "другого ближайшего мерила", что и объясняет необходимость передачи решения подобных вопросов исключительно на усмотрение суда. Для этого требуется сохранить за последним именно в качестве права возможность сокращать величину санкций по своему внутреннему убеждению, исходя из анализа всей обстановки правового конфликта. Не секрет: иной раз справедливость требует того, чтобы нарушитель ответил в полном объеме.
Представляется практически более целесообразным вернуться к устоявшейся схеме уменьшения всех без исключения имущественных санкций в порядке ст. 333 ГК РФ, когда суд снижает их величину до определенной твердой суммы, исходя только из своего внутреннего убеждения, основанного на всестороннем анализе дела.
Еще одна проблема, касающаяся сокращения размера ответственности, связана с применением положений другого совместного Постановления Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации". Пункт 51 этого документа гласит, что проценты "подлежат уплате за весь период пользования чужими средствами по день фактической уплаты этих средств кредитору...
Если на момент вынесения решения денежное обязательство не было исполнено должником, в решении суда о взыскании с должника процентов за пользование чужими денежными средствами должны содержаться сведения:
о денежной сумме, на которую начислены проценты;
дате, начиная с которой производится начисление процентов;
размере процентов, исходя из учетной ставки банковского процента соответственно на день предъявления иска или на день вынесения решения;
указание на то, что проценты подлежат начислению по день фактической уплаты кредитором денежных средств".
В подобной ситуации применение ст. 333 ГК РФ уместнее рассматривать как право суда, право, не связанное волей других лиц, право, соответствующее объему судебного исследования (в отличие от решения о возложении на должника ответственности за будущий период фактически без изучения того, что произойдет в дальнейшем).
Вот почему следует отказаться от объявленного в Постановлении № 6/8 подхода, когда выносится решение о начислении процентов в будущем. Очевидно, надлежит вернуться к традиционной позиции, при которой в судебном акте фиксируется конкретная сумма взыскиваемых имущественных санкций, однозначно определенная ко дню принятия решения.
Среди обстоятельств, влияющих на размер имущественной ответственности предпринимателя, наиболее сложным и многоплановым является такое, как вина должника. Неординарность этого обстоятельства проявляется уже в том, что оно может влиять как на увеличение, так и на уменьшение размера применяемых к правонарушителю санкций.
Ранее уже отмечалось, что в тех случаях, когда законодатель устанавливает верхний и нижний пределы ответственности, очень часто возникает проблема определения конкретной величины принудительных мер воздействия в границах обозначенного диапазона. И в зависимости от того, по умыслу ли, по неосторожности должник нарушил законные интересы кредитора, размер наказания будет повышаться либо понижаться.
Из встречающихся в юридической литературе научных концепций теории вины участников хозяйственного оборота можно выделить две наиболее распространенные: одна, достаточно традиционная, опираясь на подходы, заимствованные из других областей права (прежде всего уголовно - правовой), характеризует вину хозяйствующих субъектов через психическое отношение лица (либо работников предприятия, его руководителей) к своему противоправному поведению и его результату. Подобная позиция встречается не только в работах ученых советского периода, но и в современных трудах.
Сторонники второго направления используют для оценки вины субъектов предпринимательской деятельности более объективные категории, а именно: некую абстрактную модель ожидаемого поведения разумного и добросовестного участника экономических отношений в той или иной ситуации.
Принято считать, что в сфере имущественного оборота грубая неосторожность практически равноценна умыслу.
Еще римские юристы считали, что грубая неосторожность заключается "в отсутствии осмотрительности и необходимой меры заботливости (небрежность)... или в отсутствии необходимой подготовки, предполагаемой для лица, взявшегося за определенную профессиональную деятельность (неопытность)... Должнику вменяется в вину то, что он не предвидел негативных последствий своего поведения...
Мера необходимой осмотрительности определяется в соответствии с критериями поведения нормального хозяина... отклонение от которого влечет виновность должника".
В современной литературе грубая неосторожность через модель поведения характеризуется как "непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятие должником очевидных (хотя бы элементарных) мер в целях надлежащего исполнения обязательств".
Гражданско - правовая ответственность в деликтных обязательствах при смешанной вине характеризуется тем, что она возлагается как на причинителя вреда, так и на потерпевшего, а убытки представляют собой единое целое, поскольку невозможно определить, в какой части они вызваны виновными действиями должника, а в какой виновными действиями кредитора. Отсюда вопрос о возмещении вреда, а точнее - о распределении убытков, решается в суде пропорционально степени вины должника и кредитора. Вина потерпевшего может либо повлечь полный отказ в возмещении причиненного ему вреда на основании п. 1 ст. 1083 ГК РФ, либо уменьшение размера возмещения на основании п. 2 ст. 1083 ГК РФ. Вред вообще не подлежит возмещению, если он возник вследствие умышленных действий потерпевшего. К примеру, при самоубийстве гражданина, бросившегося под грузовой автоприцеп, принадлежащий автотранспортному предприятию. Ни юридическое лицо, ни водитель, непосредственный причинитель вреда, вред не возмещают. Но если вред возник у потерпевшего вследствие его грубой неосторожности, то в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения уменьшается в соответствии с п. 2 ст. 1083 ГК РФ. Это может быть проиллюстрировано следующим делом, рассмотренным в Верховном Суде РСФСР. Н. предъявила иск о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, сославшись на то, что в результате наезда автобуса Архангельского автотранспортного предприятия погиб Е., на иждивении которого находилась несовершеннолетняя дочь. Судебная коллегия Архангельского областного суда иск Н. удовлетворила частично, применив принцип смешанной вины (30% вины потерпевшего и 70% причинителя вреда), поскольку в действиях Е. имелась грубая неосторожность. Как было установлено судом, Е. в сильной степени алкогольного опьянения шел по краю тротуара. Не удержав равновесия, он упал на проезжую часть и попал под колеса двигавшегося автобуса. Как обоснованно указал в своем решении областной суд (с ним впоследствии согласился и Верховный Суд РСФСР), Е. проявил грубую неосторожность, выразившуюся в том, что он в нетрезвом состоянии не проявил в зоне интенсивного дорожного движения должного внимания, вышел на проезжую часть дороги и попал под колеса проходившего автобуса.
В этой связи необходимо отметить, что в законе говорится только о грубой неосторожности потерпевшего как обстоятельстве, влияющем на размер возмещения. Простая неосторожность не влияет на размер возмещения. Нам представляется, что грубая неосторожность является таким поведением потерпевшего, когда он предвидел или должен был предвидеть возможность причинения ему вреда, но легкомысленно надеялся избежать этого или безразлично относился к возможности причинения вреда. Например, к такому поведению потерпевшего можно отнести посадку или высадку пассажира из двигавшегося транспортного средства, нетрезвое состояние, употребление различных технических жидкостей, суррогатов как алкогольных напитков и т.п. К простой неосторожности следует относить обычную неосмотрительность, опрометчивость, легкомыслие в предотвращении, избежании какой-либо опасности. Вопрос о том, является ли неосторожность грубой или простой, решает суд с учетом конкретных обстоятельств дела в соответствии с п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3 от 28 апреля 1994 года "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровью".
При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда (например, владельца источника повышенной опасности) размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда должно быть отказано, если законом не предусмотрено иное. Вместе с тем при причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается на основании п. 2 ст. 1083 ГК РФ.
3.2 Основания освобождения от внедоговорной гражданско-правовой ответственности
Закон установил доказательственную презумпцию противоправности причинения вреда: всякое причинение вреда считается противоправным, если законом не предусмотрено иное. Но даже и в последнем случае возмещение вреда не исключается. Как указывает п. 3 ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом.
Поэтому не истец должен доказывать неправомерность поведения ответчика, а, наоборот, ответчик должен доказать, что его действия были правомерны. Это такая же юридическая аксиома, как и презумпция виновности причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК).
Несоблюдение причинителем вреда нравственных принципов общества, не нарушающее, однако, нормы правового акта и чужие субъективные права, не будет противоправным и не влечет возмещение вреда.
Некоторые вредоносные действия не являются противоправными, например совершенные в состоянии необходимой обороны. Необходимой обороной признается причинение вреда посягающему при защите прав обороняющегося, других лиц, охраняемых законом интересов общества и государства. Так, на сотрудника милиции П. в вечернее время напало пять человек и попытались завладеть пистолетом. После предупреждения о применении оружия П. одного нападавшего убил, а другого ранил. При таких обстоятельствах действия П. были признаны судом как совершенные в условиях необходимой обороны без превышения ее приделов.
Превышение пределов необходимой обороны считается противоправные действия, явно не соответствующие способу и характеру нарушения. Соответственно не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если не были превышены ее пределы (ст. 1066 ГК).
По общему правилу вред, причиненный правомерными действиями, возмещению не подлежит. Однако предусмотрен случай, когда, несмотря на правомерность действий, причиненный вред все же должен возмещаться. Это состояние крайней необходимости (п. 3 ст. 1064, ст. 1067 ГК). Объясняется данное правило тем, что причинитель вреда, действуя в собственных интересах или в интересах третьих лиц, нарушает субъективное право потерпевшего и, следовательно, поступает противоправно. Значит, действия в условиях крайней необходимости, с одной стороны, правомерны, а с другой - противоправны. Эта двойственная природа крайней необходимости нередко получает в судебных актах ошибочное толкование.
В судебной практике встречаются достаточно интересные примеры дел, связанных с возмещением вреда. Высказываемые судами подходы заслуживают пристального внимания.
Например, предприниматель Н.Ш. Туршев обратился в Арбитражный суд Республики Ингушетия с иском к Минобороны РФ о взыскании 17 843 500 рублей ущерба, причиненного ухудшением качества земель и потравой посевов озимой пшеницы. Иск был обоснован тем, что на предоставленных истцу и засеянных озимой пшеницей землях были дислоцированы бронетанковые соединения, направленные на восстановление конституционного порядка в Чеченской Республике. Истец доказывал, что два года подряд он не мог выращивать на своей земле зерно, посевы озимой на площади 100 га были потравлены, а качество 32,5 га пашни снизилось настолько, что потребовалась рекультивация земель.
Решением Арбитражного суда от 07.10.2002 исковые требования удовлетворены со ссылкой на ст. 15, 16, 1069, 1071 ГК РФ и доказанность материалами дела понесенных истцом убытков. Ответчик кассировал решение.
Жалоба была рассмотрена ФАС Северо-Кавказского округа, и 17 марта 2003 г. было принято постановление по делу № Ф08-427/2003, которым решение от 07.10.2002 Арбитражного суда Республики Ингушетия по делу № А18-1269/2002 отменено, в иске отказано. Кассационная инстанция нашла, что вывод суда первой инстанции о правомерности заявленных требований является необоснованным, поскольку судом неправильно применены нормы материального права, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждаются надлежащими доказательствами.
Закон установил доказательственную презумпцию противоправности причинения вреда: всякое причинение вреда считается противоправным, если законом не предусмотрено иное. Но даже и в последнем случае возмещение вреда не исключается. Как указывает п. 3 ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом.
Поэтому не истец должен доказывать неправомерность поведения ответчика, а, наоборот, ответчик должен доказать, что его действия были правомерны. Это такая же юридическая аксиома, как и презумпция виновности причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК).
Истец должен доказать лишь наличие вреда, а также причинно-следственную связь между действиями причинителя и наступившим вредом. В подтверждение указанных обстоятельств истцом представлен акт от 18.12.2001, составленный с участием первого заместителя главы администрации Малгобекского района, председателя Комитета по земельным ресурсам и землеустройству района, начальника отдела по делам ГО и ЧС администрации района, предпринимателя Н.Ш. Туршева.
По мнению кассационной инстанции, при проведении контртеррористической операции на основании и в пределах, которые установлены законом, допускается вынужденное причинение вреда имуществу террористов и иным правоохраняемым интересам. При этом военнослужащие, специалисты и другие лица, участвующие в борьбе с терроризмом, освобождаются от ответственности за вред, причиненный при проведении контртеррористической операции, в соответствии с законодательством РФ (ст. 21 ФЗ от 25.07.98 года "О борьбе с терроризмом").
Действия, предпринятые в рамках контртеррористической операции, не являются противоправными, поскольку совершались в целях предотвращения опасности в отношении государства и его граждан. Доказательств того, что опасность террористических акций могла быть устранена иными средствами, в материалах дела не имеется.
Истцом не представлены доказательства того, что действия ответчика совершались с превышением пределов крайней необходимости.
Центр всего учения о деликтных обязательствах - понятие генерального деликта как виновного противоправного действия (бездействия), следствием которого является причинение потерпевшему вреда. Для практики особое значение имеет система условий деликтной ответственности, среди которых особые трудности в применении вызывает неправомерность действия (бездействия).
3.3 Основания освобождения от договорной гражданско-правовой ответственности
Единственным основанием по общему правилу устраняющем ответственность является непреодолимая сила. Согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ непреодолимая сила представляет собой действие чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. Таким образом, в отличие от случая, как категории субъективной, непреодолимая сила - есть категория объективная, не зависящая от воли и сознания субъекта
Непреодолимая сила - это "внешнее обстоятельство, характеризующееся для должника чрезвычайностью и непредотвратимостью. При одновременном наличии двух указанных характеристик данное обстоятельство трансформируется в силу в силу непреодолимую".
Когда действует непреодолимая сила, бессмысленным становится вопрос о том, совершает ли лицо, находящееся под воздействием этой силы, правонарушение. Вопрос о правонарушении не возникает постольку, поскольку непреодолимая сила исключает противоправность поведения лица.
Непреодолимой силе присущи признаки чрезвычайности и непредотвратимости. Для признания факта, что подобное обстоятельство имело место, необходимо, чтобы оба указанных признака были в наличии.
Чрезвычайность означает необычность, даже исключительность подобного явления Признак непредотвратим ости большинством цивилистов трактуется как невозможность для конкретного человека избежать действия этой силы.
По мнению других, событие будет непредотвратимым, если оно непредотвратимо не для данного конкретного лица, но для любого другого лица с учетом достигнутого научно технического условия общества.
Обязательного и законченного перечня обстоятельств непреодолимой силы ни отечественная, ни международная законодательные базы не содержат. Представляется, что неопределенность в отношении этого вопроса при составлении договора нежелательна и даже опасна. Нередко стороны ограничиваются такой фразой: "Стороны не несут ответственности за невыполнение (ненадлежащее выполнение обязательств), если исполнению препятствовали обстоятельства непреодолимой силы" - и на этом ставят точку.
При отсутствии конкретного перечня тех обстоятельств, которые стороны считают непреодолимыми, неизбежно возникнут разногласия по поводу, является ли данное препятствие форс-мажором или нет.
Практика показывает, что целесообразно указывать следующие обстоятельства: землетрясения, наводнения, пожары, аварии на транспорте, мятежи, гражданские беспорядки, забастовки персонала, война и военные действия, публикация нормативных актов запрещающего характера. Предполагаю, что некоторые из данных пунктов могут вызвать улыбку. Но достаточно вспомнить пожар на территории завода им. Степана Разина в Санкт-Петербурге, принесший многомиллионные убытки, а в качестве международного примера можно взять крупные землетрясения в Турции, Индонезии.
Следует, однако, отметить, что и такие, на первый взгляд явно "форс-мажорные" обстоятельства, как, например, пожар, не всегда безоговорочно признаются судами в качестве основания для освобождения от ответственности. Суды проверяют, соответствовали ли обстоятельства пожара критериям непредотвратимости., учитывают наличие вины пострадавшей стороны в возникновении пожара. Так что одно лишь указание какого-либо обстоятельства в качестве "форс-мажора" отнюдь не означает возможность автоматического применения п. 3 ст. 401 ГК РФ - все зависит от обстоятельств дела.
В некоторых случаях стороны стараются зафиксировать в качестве таких обстоятельств хищение товара во время его следования от продавца к покупателю. Данное обстоятельство не признается форс-мажорным, так как является частью рисков по поставке товаров.
Дискуссионным представляется вопрос об отнесении к обстоятельствам "форс-мажора" забастовки персонала. Думается, что забастовка не всегда носит непредвиденный характер, поскольку ее вполне можно спровоцировать. Поэтому вопрос о забастовках персонала как об обстоятельстве непреодолимой силы пока остается открытым.
В настоящий момент анализ п. 3 ст. 401 позволяет сказать, что законодатель при формулировании понятия непреодолимой силы использовал субъективную теорию. Более того, непреодолимая сила есть не абсолютная, а относительная категория Обстоятельство будет признано непреодолимой силой, если оно являлось чрезвычайным и непредотвратимым для данного конкретного человека при данных условиях.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сложность понятия гражданско-правовой ответственности заключается в том, что ни в научной литературе, ни в учебных изданиях нет единства мнений и взглядов по поводу определения и содержания института гражданско-правовой ответственности.
Различают договорную и внедоговорную гражданско-правовую ответственность. К мерам гражданско-правовой ответственности, в частности, относятся: принудительное исполнение соответствующей обязанности, возмещение убытков, неустойка (штраф, пеня) (ст. 333, 393-398 ГК РФ). В отношении форм гражданско-правовой, и в частности договорной, ответственности, т.е. форм выражения неблагоприятных последствий в имущественной сфере нарушителя, которые являются следствием допущенного им правонарушения, в юридической литературе высказаны позиции, которые не отличаются определенностью. Под основанием применения к нарушителю субъективных гражданских прав мер гражданско-правовой ответственности, является совершение этим лицом гражданско-правового правонарушения, а совокупность всех необходимых условий для применения гражданско-правовой ответственности составляет состав правонарушения. Наукой гражданского права не восприняты предложения принять общую конструкцию состава правонарушения на объект, объективная сторона, субъективная сторона и субъект. Дело в том, что объект в гражданском праве подразумевается в общих чертах, конкретизировать его нет необходимости, потому что на квалификацию правонарушения это влияет только по общему делению прав абсолютных и относительных. Субъект тоже, как правило, имеется в виду в общих чертах. Подлежат анализу только объективная сторона, исследуемая наиболее подробно, в связи с чем она распадается на три самостоятельных элемента состава - противоправность, вред и причинную связь, и субъективная сторона, сужаемая до понятия вины, потому что опускаются такие черты, как мотивы, эмоции и т.п., имеющие немалое значение для решения вопроса о наказании, но безразличные для господствующей в гражданском праве компенсационной функции, зато изучается вина организации, принимается во внимание вина другой стороны правоотношения и наряду с общераспространенными видами вины - умыслом и неосторожностью - выделяется грубая неосторожность, а иногда эта сторона состава вовсе опускается.
1. При исследовании ответственности предпринимателя мы пришли к выводу, что ответственность субъекта при осуществлении предпринимательской деятельности несоизмеримо выше, чем у всех других участников гражданского оборота, в частности ответственность предпринимателя не только не приравнивается к ответственности владельца источника повышенной общественной опасности, но несколько выше последней.
2. В статье 1079 действующего ГК РФ отражены особенности ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности. Из названия вышеуказанной статьи ГК РФ следует, что она устанавливает ответственность юридических лиц и граждан за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих. В самой же статье предусмотрена обязанность должника по внедоговорному обязательству возместить вред, причиненный источником повышенной опасности. Происходящая подмена понятий, и в частности понятий "деятельность, создающая опасность для окружающих" и "источник повышенной опасности", приводит к вынесению судами неправильных решений. Необходимо унифицировать законодательство приведя с соответствие название и содержание статьи.
3. Если раскрывать содержание формы вины, то редакция ч.2 ст.401 ГК имела бы, на мой взгляд, иное определение: "Деяние (действие, бездействие) лица признается невиновным, если лицо, совершившее проступок, не могло осознавать антиобщественную опасность своего действия (бездействия), не предвидело возможности наступления антиобщественных последствий и по обстоятельствам дела не должно или не могло их предвидеть".
Заимствование гражданским правом понятий из уголовного права представляется рациональным и полезным по следующим соображениям.
Во-первых, исходя из теории права, никакое правоотношение не может возникнуть без юридических фактов, т.е. без условий, при которых возникают, изменяются или прекращаются правоотношения. Юридический факт, в свою очередь, существует в виде события или действия. Действия бывают правомерными и неправомерными. Неправомерные охватываются общим понятием "правонарушение", которое в широком смысле является антиобщественным деянием (действием или бездействием), причиняющим вред обществу и караемым по закону. Таким образом, правонарушение является родовым понятием как преступления, так и проступка, и первое отличается от второго лишь более высокой степенью и тяжестью характера общественной опасности. И если диспозиция нормы уголовного закона запрещает совершать определенные ею действия под страхом наказания, то диспозиции норм гражданского закона дозволяют вступать в любые предусмотренные ими правоотношения и при этом обязывают соблюдать принятые на себя обязательства, за невыполнение которых наступает принудительное их исполнение или ответственность при наличии вины, а в отдельных случаях - и без вины. Во-вторых, исходя из сказанного, вину как субъективную сторону деяния (будь то в уголовных, гражданских, административных и других правоотношениях) всегда характеризует интеллектуальный и волевой моменты, из сочетания которых определяется ее форма и вид. И если бы законодатель раскрыл содержание форм и видов вины в Гражданском кодексе, то стало бы легче решать вопросы, связанные с определением ответственности за совершенные гражданские правонарушения.
4. По нашему мнению, ответственность родителей за вред, причиненный их несовершеннолетними детьми в возрасте от 14 до I8 лет, является не только субсидиарной, но и солидарной, В целях совершенствования законодательства было бы целесообразно изменить содержание п. 2 ст. 1074 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: "В случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, родители (усыновители), попечитель несовершеннолетнего несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в соответствующем объеме, если не докажут, что вред возник не по их вине. Родители (усыновители) несовершеннолетнего отвечают солидарно".
5. Закон не раскрывает понятия несоразмерности. Этот вопрос решается в каждом отдельном случае исходя из анализа обстоятельств конкретного дела. Однако для правоприменительной практики была и остается достаточно актуальной проблема критериев, которые лежат в основе действий, базирующихся на ст. 333 ГК РФ. Для юридической обязанности должны быть четко обозначены критерии, определяющие условия и пределы ее исполнения. Представляется практически более целесообразным вернуться к устоявшейся схеме уменьшения всех без исключения имущественных санкций в порядке ст. 333 ГК РФ, когда суд снижает их величину до определенной твердой суммы, исходя только из своего внутреннего убеждения, основанного на всестороннем анализе дела.
6. Нередко стороны при подписании договора ограничиваются такой фразой: "Стороны не несут ответственности за невыполнение (ненадлежащее выполнение обязательств), если исполнению препятствовали обстоятельства непреодолимой силы" - и на этом ставят точку.
При отсутствии конкретного перечня тех обстоятельств, которые стороны считают непреодолимыми, неизбежно возникнут разногласия по поводу, является ли данное препятствие форс-мажором или нет. Необходимо указывать в договоре тем обстоятельства которые будут являться форс-мажорными для данного договора.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Нормативно-правовые акты
Конституция Российской Федерации. 12.12.1993. // Российская газета. – № 237. – 25.12.1993
Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в ред. от 10.01.2006) // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301
Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (в ред. от 02.02.2006) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410
Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (в ред. от 02.12.2004) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552
Федеральный закон РФ № 130-ФЗ от 25.07.1998 "О борьбе с терроризмом" (в ред. от 06.03.2006 г.) // Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 31. – Ст. 3808
Закон РФ № 2300-1 от 07.02.1992 г. "О защите прав потребителей" (в ред. от 21.12.2004 г.) // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1992. – № 15. – Ст. 766
Научная и специальная литература
Агарков М.М. Гражданское право. Т. 1 – М. Госполитиздат. 1944. – 568 с.
Агарков М.М. Обязательства из причинения вреда // Проблемы соцправа. – 1939. – № 3. – С. 61.
Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности вопросы советского гражданского права – М. Юрлитиздат. 1945. – 348 с.
Алексеев С.С. О составе гражданского правонарушения // Правоведение. – 1958. – № 1. – С. 48.
Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. – М. Юридическая литература. 1962. – 462 с.
Антология мировой правовой мысли. В 5 т. – Т. 1. Античность Восточные цивилизации/Отв. ред. Сюкияйнен Л.Р. – М. Инфра. 1999. – 684 с.
Архипов Д.А. Распределение риска в договорных обязательствах с участием предпринимателей // Журнал российского права. – 2005. – № 3. – С. 29
Богданов Е В. Договор в сфере предпринимательства. – Харьков. 1997. – 436 с.
Богданова Е.Е. Принцип реального исполнения обязательств в договорах купли-продажи и поставки: проблемы реализации // Законодательство и экономика. – 2005. – № 3. – С. 26.
Большой юридический энциклопедический словарь. – М. Наука. 2003. – 726 с.
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. – М. Статут. 2003. – 648 с.
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право (издание 3-е, стереотипное). – М. Статут. 2001 – 678 с.
Венедиктов А. В. Договорная дисциплина в промышленности. – Л. Госполитиздат. 1935. – 346 с.
Венгеров А.В. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов – 3-е изд. – М. Юриспруденция. 1999. – 624 с.
Волынец В.С. Гражданское право: Общая часть. – Ростов н/Д. 1999. – 468 с.
Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Юридическая ответственность. – М. Статут. 2005. – 658 с.
Германское право – Ч.1 Гражданское уложение // Пер. с нем. – М. Международный центр финансово-экономического развития. 1996. – 486 с.
Гражданское и торговое право капиталистических государств. Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Васильев Е.А. – М. Юридическая литература. 1992. – 562 с.
Гражданское право .Т.1. / Под. ред. Суханова Е.А. – М. Норма. 1993. – 564 с.
Гражданское право. В 2-х т. Том II. Полутом 2: Учебник / Отв. ред. проф. Суханов Е.А. 2-е изд., перераб. и доп. – М. Бек. 2000. – 642 с.
Гражданское право: в 2 Т. Том II. Полутом 1: учебник (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Суханова Е.А. – М. Волтерс Клувер. 2004. – 682 с.
Гражданское право. Т.I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. – М. Норма. 2004. – 768 с.
Гражданское право. Часть первая. / Под. ред. Калпина А.Г., Масляева А.И. – М. Юристъ. 2000. – 486 с.
Гражданское право: Учебник Ч. I. / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М. Норма. 1999. – 684 с.
Гражданское право. Часть вторая: учебник / Отв. ред. Мозолин В.П. – М. Юристъ. 2004. – 478 с.
Грибанов В.П. Осуществление гражданских прав. – М. Инфра. 2001. – 468 с.
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. – М. Статут. 2000. – 578 с.
Дождев Д.В. Римское частное право. – М. Инфра-М-Норма. 1996. – 684 с.
Донцов С.Е., Глянцев В.В. Возмещение вреда по советскому законодательству – М. Юридическая литература. 1990. – 432 с.
Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времен Кодекса Наполеона / Пер. с фр. Сиверс; М.М., под ред. Гойхбарга А.Г. – М. 1919. – 436 с.
Жуковская О.Л. Юридическая природа и перспектива развития правового регулирования обязательств по возмещению вреда, причиненного источником повышенной опасности. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. – М. 1988. – 86 с.
Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции / Пер. Флейшиц Е.А. – Т. 2. – М. Юрлитиздат. 1960. – 638 с.
Завидов Б.Д. Общие и частные положения о возмещении вреда в гражданском и уголовном праве России // Адвокат. – 1999. – № 5. – С. 23.
Завидов Б.Д. Отдельные проблемы ответственности сторон в возмездном договоре // Законодательство и экономика. – 2005. – № 9. – С. 22.
Иванов А.В. Особенности защиты прав и интересов строительных организаций // Юрист. – 2005. – № 11. – С. 23
Иоффе О.С. Избранные труды: В 4 т. Т. III. Обязательственное право. – СПб. "Юридический центр Пресс". 2004. – 648 с.
Иоффе О.С. Обязательства по возмещению вреда // Советское государство и право. – 1962. – №2. – С. 101
Иоффе О.С. Обязательственное право. – М. Юрид. лит. 1975. – 648 с.
Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. – М. Госюриздат. 1961. – 568 с.
Карамзин И.М. История государства Российского – Т. I-IV – Калуга Золотая аллея. 1994. – 862 с.
Киселев С. Формы и виды вины в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. – 2000. – № 4. – С. 19
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. – М. Юрайт. 2004. – 682 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. – М. Юрайт. 2004. – 748 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (издание четвертое, исправленное и дополненное) / Под ред. Садикова О.Н. – М. Инфра-М. 2004. – 746 с.
Кузовлев Е.В. Правовое регулирование отношений, возникающих из причинения вреда // Право и политика. – 2004. – № 9. – С. 17
Куликов А. "Форс-мажор" требует доказательства // Бизнес-адвокат. – 1998. – № 23. – С. 25
Лапач В. В состоянии крайней необходимости... // ЭЖ-Юрист. – 2004. – № 20. – С. 6-13
Малиновский А.А. Вред как юридическая категория // Юрист. – 2006. – № 2. – С. 27
Маркс К. Капитал. – Т. 1. – М. Госполитиздат. 1952. – 568 с.
Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. – М. Юрлитиздат. 1970. – 486 с.
Морозова Н.В. Ответственность экспедитора по договору транспортной экспедиции // Законодательство и экономика. – 2005. – № 4. – С. 31.
Нетишинская Л.Ф. К вопросу о влиянии третьих лиц на динамику обязательственного правоотношения // Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – № 7. – С. 24.
Новицкая Т.Е. Кодификация гражданского права в Советской России 1920 - 1922 гг. – М. Изд-во Моск. ун-та, 1989. – 684 с.
Осипов Е.Б. Цивилистические записки. – М. Статут. 2001. – 438 с.
Памятники римского права Законы XII таблиц Институции Гая Дигесты Юстиниана. – М. Наука. 1997. – 568 с.
Подколзин В.Е. Договорная ответственность в предпринимательских отношениях // Законодательство и экономика. – 2006. – № 3. – С. 18.
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. – М. Статут.1998. – 426 с.
Покровский Н.А. История римского права. – М. Статут. 1998. – 486 с.
Попов А.А. Обстоятельства, влияющие на увеличение размера имущественной ответственности предпринимателя // Право и экономика. – 2000. – № 10. – С. 35.
Попов А.А. Обстоятельства, влияющие на ограничение и уменьшение размера имущественной ответственности предпринимателя // Право и экономика. – 2001. – № 2. – С. 28.
Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. – М. Юридическая литература. 1984. – 462 с.
Пугинский Б.И. Коммерческое право России. – М. Городец. 2005. – 568 с.
Рабец А.М. Обязательства по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью – М. Инфра. 1998. – 462 с.
Римское частное право. Учебник / Под ред. Проф. Новицкого И.Б.и проф. Перетерского И.С. – М. Норма. 1997. – 524 с.
Савельев В.А. Гражданский кодекс Германии (история, система, институты): Учебное пособие. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. Юристъ. 1994. – 462 с.
Сергеев В.И. Форс-мажорные обстоятельства в предпринимательской практике // Право и экономика. – 2001. – № 6. – С. 28
Советское гражданское право Т. 1. / Под ред. Красавчикова О.А. – М. Высшая школа. 1985. – 742 с.
Тадевосян В. С. Ответственность родителей за вред, причиненный детьми // Советское государство и право. – 1949. – № 4. – С. 30
Тархов В.А. Гражданское право. – Уфа. РИО БашГУ. 1998. – 526 с.
Тебряев А.А. Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах // Юрист. – 2002. – № 3. – С. 24
Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения – М. Госиздат. 1951. – 420 с.
Фоков А.П. Имущественная ответственность в российском гражданском праве (анализ теории и практики, реальность и перспективы) // Банковское право. – 2004. – № 1. – С. 33
Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран Древность и Средние века. / Сост. Томсинов В.А. – М. Норма. 1999. – 680 с.
Хрестоматия по истории отечественного государства и права: X век – 1917 год / Сост. Томсинов В.А. – М. Норма. 2001. – 742 с.
Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права В 2 т. – Т.2. – М. Бек. 1998. – 524 с.
Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права – М. Юристь. 1996. – 648 с.
Шаргородский М.Д. Причинная связь в уголовном праве // Ученые труды ВИЮН. – Вып. X. – 1974. - С. 185
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (По изд. 1907г.). – М. Спарк. 1995. – 624 с.
Шкадов А. Доказывание упущенной выгоды // ЭЖ-Юрист. – 2004. – № 15. – С. 11
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. Произв. В 3 т. – Т. 3. – М. Политиздат. 1985. – 684 с.
Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. – Полутом 1: Введение и общая часть. – М. Иностранная литература. 1949. – 526 с.
Материалы юридической практики
Постановления Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. – 1996. – № 9. – С. 12
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 3 от 28 апреля 1994 г. "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья" // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 7. – С. 7
Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 17 от 14 июля 1997 г. "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. – 1997. – № 9. – С. 76
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 10. 06. 43 года "О судебной практике по искам из причинения вреда" // Сборник действующих постановлений Пленумов и директивных писем ВС СССР (1924 - 44) – М. Юридическая литература. 1946. - С. 174
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 1509/97 от 15.08.97 года // Юрист. – 1997. – № 11. – С. 15
Постановление ФАС ДВО от 5 октября 2005 г. № Ф03-А51/05-1/1400 // Вестник ВАС РФ. – 2005. – № 9. – С. 19
Постановление ФАС ДВО от 2 апреля 2001 г. № Ф03-А51/01-1/406 // Вестник ВАС РФ. – 2002. – № 2. – С. 13
Постановление ФАС СЗО от 7 декабря 2004 г. № А56-15789/2004 // Вестник ВАС РФ. – 2005. – № 3. – С. 67
Постановление ФАС УО от 25 апреля 2003 г. № Ф09-291/03-ГК // Вестник ВАС РФ. – 2004. – № 2. – С. 54
Постановление ФАС Поволжского округа от21февраля2006года по делу №А65-5593/2005-СГ3-28//Вестник ВАС РФ.- 2006.- № 4.- С.45
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1998. - № 1. – С. 8-9
Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1985. – № 6. – С. 8