Международное публичное право. Дипломатическое право

ОГЛАВЛЕНИЕ:

I. ВВЕДЕНИЕ 2

II. Возникновение и основные исторические типы дипломатии 4

2.1. Дипломатия рабовладельческих государств 4

2.2. Дипломатия феодальных государств 5

2.3. Буржуазная дипломатия 9

2.4. Социалистическая дипломатия 11

III. Дипломатическое представительство 14

3.1. Учреждение и виды дипломатического представительства 14

3.2. Функции дипломатических представительств 18

3.3. Глава государства 21

3.4. Персонал дипломатического представительства 26

3.5. Помещения дипломатического представительства 30

IV. Привилегии и иммунитеты дипломатических представительств 32

4.1. Понятие привилегий и иммунитетов 32

4.2. Неприкосновенность помещений 37

4.3. Неприкосновенность архивов, документов, корреспонденции и вопрос о возможности их использования государством пребывания в официальных целях. 49

4.4. Проблема иммунитетов дипломатических средств передвижения 53

4.6. Фискальный иммунитет 56

4.7. Таможенные привилегии 57

4.8. Протокольные привилегии 58

4.9. Иммунитет от уголовной, гражданской и административной юрисдикции, случаи ограничения иммунитета 58

I. ВВЕДЕНИЕ

Примитивные формы внешних сношений между различными государствами, даже разными племенами, имели место еще в самые древние времена. Однако те примитивные формы внешних сношений, которые существовали при родовом строе, до раскола общества на классы и возникновения государства, по времени относимого к началу Древнего царства XXVIII – XXIV вв. до н.э. (Древний Египет), XVIII (Древний Китай) и др., в какой-то мере можно рассматривать лишь как преддипломатию, её истоки.

Замена родового строя, по меткому выражению К.Маркса, взорванного разделением труда и его последствиями – расколом общества на классы, государством естественным образом стала первичной движущей силой дальнейшего развития этих истоков и собственно формирования дипломатии, какой бы примитивной и близкой по формам к своим предшественникам при родовом строе она ни была. Таким образом генезис дипломатии, относимый к временам существования родоплеменного строя, начало ее возникновения как уникального явления культуры, следует непосредственно связать с возникновением государства, деятельностью определенных органов и должностных лиц которого она является. Дипломатия, как и само государство, детище и явление в первую очередь классового общества, а не родового. Отсюда и классовая сущность дипломатии, и объяснение того обстоятельства, что дипломатия представляла собой область деятельности представителей господствующего класса и осуществляла внешнюю политику государства этого господствующего класса.

Как показывает изучение исторического развития общества, смена общественно - экономических формаций определяла изменение содержания, организационных форм и методов внешней политики и дипломатии. По мере того как развивалось рабовладельческое общество, как оно сменялось обществом феодальным, а затем буржуазным, развивались характерные для каждых из этих эпох черты внешней политики и дипломатии, совершенствовались ее формы и методы. Поэтому рассмотрение исторического развития дипломатии необходимо вести в тесной связи с развитием основных общественно-экономических формаций.

Однако следует признать, что позиции формационного подхода, во многом утратившие то господствующее положение в общественном сознании, которые имели в XX веке, веке массового, широкого распространения социалистических (коммунистических) идей, имея своим недостатком первичное внимание к экономике (первично), и недостаточное внимания к культуре, иным аспектам бытия (вторично), необходимо дополнять, в условиях признания и поощрения плюралистического мышления, цивилизационным подходом и иными, альтернативными им моделями (теоретические построениями), поскольку своим назначением в первую очередь эти построения имеют максимально полное описание существующих (существовавших) реальных общественных процессов.

II. Возникновение и основные исторические типы дипломатии

2.1. Дипломатия рабовладельческих государств

Из истории древнего мира известно, что дипломатия в современном значении этого термина, хотя и занимала серьезное место в международных отношениях, тем не менее не была ведущим способом осуществления внешней политики рабовладельческого государства. Ведущими средствами осуществления внешней политики древних государств являлись насильственные, военные средства, в международных отношениях доминировала война и военная дипломатия.

Это значение войны определялось в конечном счете самим рабовладельческим способом производства, его потребностями в систематическом пополнении резервов рабочей силы путем ведения войн. Однако при всем этом не могла не развиться и формироваться дипломатия, являющаяся в условиях эксплуататорского строя неизбежным средством подготовки войн, неизбежной спутницей самих войн, во время которых отношения между союзниками оказывались даже более тесными, чем в мирное время.

Из истории таких древних государств, как Китай, Вавилония, Египет, известно, что дипломатическая деятельность имела довольно сложную и вполне определенную форму; не только посылались представители государств для переговоров, но и заключались соответствующие договоры, соглашения, имевшие силу дипломатических документов.

Характер и формы дипломатии были тесно связаны с характером и формами государств данной эпохи. В теократических государствах Востока дипломатические сношения велись от лица царей и руководились ими. В рабовладельческих древней Греции послы, посылавшиеся со специальными миссиями в отдельные страны, избирались на народных собраниях, а по выполнении своих миссий отчитывались перед ними. В Древнем Риме народные собрания решали общие вопросы войны и мира, а сенат - являлся повседневным руководителем внешней политики и дипломатии. В императорском Риме дела внешней политики и дипломатии вершили императоры. Во внешней политике греческих государств-городов (“полисов”) преобладала борьба за расширение территорий, за приобретение рабов, за новые рынки. Дипломатия греческих полисов стремилась к заключению оборонительных и наступательных союзов. Такие видные представители Древней Греции, как Фемистокл, Перикл, Филипп Македонский были искусными дипломатами. То же можно сказать о Древнем Риме и Византии. О значении дипломатии в то время можно судить по словам, приписываемым Ганнибалу: «Могущество Рима состоит не в его военной мощи, а в его способности разъединять противников».¹

2.2. Дипломатия феодальных государств

В результате общего кризиса рабовладельческого способа производства и нашествий «варварских» племен, распалась Западная Римская империя, и в Европе образовался ряд государств, где преобладали интересы военно - землевладельческой знати, стремившейся к новым захватам земель и обложению порабощенных народов данью.

В раннем средневековье не было прочных, устойчивых границ, государства создавались и распадались. Дипломатия этого периода была целиком связана с интересами господствовавших в то время крупных феодалов - государей и князей, имевших в подчинении вассалов на многочисленных подвластных территориях. Каждая крупная «синьория» имела свою внешнюю политику, и преобладало «право частной войны». Дипломатия по необходимости сосредотачивала свои усилия на урегулировании возникавших то и дело споров между государями-вотчинниками, боровшимися за расширение своих владений для увеличения числа плательщиков феодальной ренты.

Первые попытки политического сплочения раздробленной феодальной Европы имели место в виде создания «Священной Римской империи германской нации», которое предприняли германские феодалы, захватившие наиболее развитую в то время часть Европы - Италию как базу для дальнейшего продвижения в Западную Европу, на Византию и Мусульманский Восток. Одновременно началась борьба централизованной католической церкви за свое политическое господство в Европе и за ее пределами. Все это привело к длительным и упорным дипломатическим и военным столкновениям, включая “крестовые походы”. В общем, внешняя политика и дипломатия этих феодальных монархий были направлены на скорейшее преодоление политической раздробленности, на объединение, военное и торговое преобладание над своими соперниками.

Итальянские города, где раньше других стали развиваться капиталистические отношения, вели особо интенсивную борьбу за внешние рынки и использовали различные приемы тонкой дипломатии, заимствуя лучшие образцы ее из опыта Византии и крупных государств Востока. Византия имела широкие связи с феодальными государствами Европы, с Русью, с государствами Востока и имела специальный аппарат для внешних сношений, а также разработанные формы дипломатического общения, церемониала и т. п.

Один из видных политических деятелей и дипломатов феодальной Италии Макиавелли (живший в 1469 - 1527 п.) известен как искуснейший дипломат своего времени, правда, дипломат со всеми отрицательными чертами, свойственными дипломатии феодального строя. В своем трактате «Государь» Макиавелли сформулировал теорию дипломатического искусства довольно своеобразно. Он писал: “Следует иметь в виду, что есть два рода борьбы: один - посредством законов, другой - силы. Первый свойственен людям, второй - зверям, но так как первый часто оказывается недостаточным, то приходится прибегать ко второму”². И Макиавелли считал, что государственный интерес есть высшее начало в дипломатии и для достижения государственного интереса можно пользоваться любыми средствами.

Макиавеллизм - это непостоянство и коварство в дипломатии, это политика, не останавливающаяся ни перед какими средствами для достижения успеха. Т ем не менее имя Макиавелли связано с известным этапом в историческом развитии дипломатии.

В средние века, в период большой раздробленности государств, огромную роль в политической жизни различных государств стала играть церковь. Римские папы посылали своих представителей - нунциев, как их называли и называют сейчас, в другие государства. Нунции существуют сейчас во всех католических странах, нередко - в качестве глав дипломатического корпуса. Нунции проводили большую дипломатическую работу в период господства римской церкви и сохранили до сих пор свое положение в дипломатическом корпусе большого числа стран. Они играют немалую роль дипломатическом корпусе таких государств, как Франция, Италия, ФРГ и т. д. Но, как правило, представители папы в средние века были временными представителями, то есть выезжавшими на время с определенной миссией.

Появление профессиональных кадров дипломатов относят к XV - ХVI векам, когда постепенно стали назначаться представители государств, выезжавших за границу на постоянную работу, когда стали учреждаться посольства или миссии для постоянной деятельности в других странах. В этом смысле известное значение имеет трактат 1520 года между Англией и Священной Римской империей, в котором впервые было зафиксировано назначение постоянных посольств; а затем Вестфальский мирный договор 1648 года, заключенный по окончании Тридцатилетней войны, который оформил посольства и установил некоторые принципы постоянных сношений между государствами.

В России уже в ХVI веке существовал так называемый посольский приказ, который занимался приемом послов о вообще внешними сношениями. Однако только в 1702 году в России было учреждено Министерство иностранных дел, которое и занялось непосредственно внешними сношениями России с другими государствами.

В эпоху средневековья дипломатия действовала в основном в согласии с законом, указанным К. Марксом: «...Выигрыш одного государства является проигрышем для другого»³. Главными задачами дипломатии в этот период являлись укреплением союзов между феодальными суверенами и выгодная расстановка сил для войн, для приобретения новых владений путем аннексии или непосредственно покупками и династических браков с получением огромных территорий в приданое.

Если говорить о международно-правовой регламентации дипломатической практики и об определении функций и прав дипломатических представителей, то регламент, принятый на Венском конгрессе в 1815 году, впервые точно и ясно определил старшинство дипломатических представителей и порядок их работы, а последовавший за ним в 1818 году Аахенский международный протокол уточнил права и функции дипломатических представителей. эти два документа - Венский регламент и Аахенский протокол - по существу остаются и по настоящее время основой для установления единых рангов дипломатических представителей, которые существуют во всех странах мира. Этими документами впервые было установлено, что старшинство послов временем их аккредитования, временем их пребывания в том или другом государстве. До этого по вопросу старшинства между послами происходили частые споры, доходившие временами до драки. Они в качестве довода выдвигали свое происхождение, другие свой - опыт, третьи - величину и значение своего государства. Венский регламент установил, что старшинство посла определяется временем его пребывания в том или другом государстве, что и положило конец спорам. Хотя постоянные дипломатические представители иностранных государств стали появляться в ХVI веке, однако, по существу только в ХVII – XIX веках начал складываться постоянный квалифицированный дипломатический аппарат. До этого были обычно статс-секретари по внешним делам при главе государства, ведавшие внешними делами, но не имевшие постоянного аппарата. В XIX веке такой постоянный аппарат был создан во всех государствах, а в XX веке этот аппарат стал довольно мощным, квалифицированным и представляющим важную часть всей системы государственного управления. Этот дипломатический аппарат в буржуазных государствах в период развития капитализма сохранял традиции, перешедшего к нему от старого феодального строя, и его дипломатические кадры составляли, как правило, выходцы из аристократических семей.⁴

2.3. Буржуазная дипломатия

Великая Французская буржуазная революция 1789 - 1794 годов нанесла сильный удар по дипломатии феодальных абсолютных монархий, выдвинув в качестве основного требования во внешней политике принцип верховенства нации. Она происходила под лозунгами равенства народов, их свободы и братства, которые оказали большое влияние на широкие слои европейских народов, а также на народы других континентов, в особенности на Северную Америку, где в конце ХVIII века развернулась национальная борьба за независимость. Основным содержанием внешней политики и дипломатии буржуазии в период становления капитализма становится борьба за рамки сбыта, за “сферы влияния”, за раздел мира и укрепление мирового экономического и политического господства основных капиталистических держав. Буржуазная внешняя политика и дипломатия провозгласили принцип “невмешательства” и верховенство нации в решении внутренних дел государства с целью защиты интересов восходящего буржуазного класса, выступавшего от имени всего народа.

С развитием буржуазного парламентаризма на дипломатию государств начинают оказывать представительные учреждения и во внешнюю политику вовлекаются гораздо более широкие общественные слои. Вместе с тем, с упрочением буржуазного строя в развитии буржуазной дипломатии отчетливо проявляется ее классовая ограниченность и сказывается все в большей мере стремление буржуазии скрыть от народов свои подлинные цели, окутать свои внешнеполитические шаги дипломатической тайной, посеять в народных массах иллюзии относительно истинных мотивов своих действий, особенно в связи с подготовкой новых войн. Буржуазная дипломатия все в большей мере использует и старые приемы феодальной дипломатии, и профессиональные кадры выходцев из дворян. Да и до сих пор в буржуазных государствах, за исключением США и некоторых других капиталистических стран, дипломатический аппарат, как правило, заполняется по наследству представителями дворянской аристократии. Это во многом объясняется тем обстоятельством, что господствующие классы как в феодальный период, так и в период капитализма являются эксплуататорскими классами, и общие задачи эксплуатации и угнетения одной страны другой страной остаются в силе и при буржуазном строе, как это имело место в феодальном обществе. Поэтому коренных противоречий между дипломатическими кадрами, вышедших из старых аристократических семей, и новыми кадрами, которые стали появляться в период буржуазного государства, по существу нет.

Господствующее положение в аппарате буржуазной дипломатии занимают, однако, представители влиятельных капиталистических группировок. Последние и сосредотачивают в своих руках все рычаги внешней политики и дипломатии.⁵

2.4. Социалистическая дипломатия

Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года явилась началом новой исторической эпохи в жизни человеческого общества - эпохи перехода от капитализма к новой общественно-экономической формации - к социализму и коммунизму. Соответственно начался и новый этап развития дипломатии. Стала развиваться внешняя политика и дипломатия нового общественного класса, пришедшего к власти, - пролетариата. Содержание и методы дипломатии и внешней политики в целом стали другими.

В противовес агрессивному курсу империалистических государств, направленному на развязывание военных конфликтов и подчинение слабых государств сильным государствам, Советское государство - носитель социалистического строя, с первых дней своего существования выдвинуло принципиально иной курс внешней политики - политики мира, направленной на укрепление нового общественного строя, на укрепление независимости и самостоятельности больших и малых государств, на мирное сосуществование государств с различными общественно-экономическими системами.

Коммунистическая партия во главе с В. И. Лениным была вдохновителем этого нового курса внешней политики, создателем и организатором социалистической дипломатии. Коммунистическая партия руководствовалась в этой области высказываниями основоположников марксизма - К. Маркса и Ф. Энгельса, которые еще во второй половине XIX века призывали рабочий класс “самому овладеть тайнами международной политики.., и добиваться того, чтобы простые законы нравственности и справедливости, которыми должны руководствоваться в своих взаимоотношениях частные лица, стали высшими законами и в отношениях между народами”.

Сущность советской дипломатии определялась и определяется в первую очередь социалистической природой Советского государства, заинтересованного в прочном и длительном мире и чуждого захватническим и эксплуататорским побуждениям. В основе советской дипломатии, как и дипломатии всех социалистических стран, в основе всей внешней политике государства лежит идея мира и сосуществования государств с различными системами. Говоря в своем докладе о мире 8 ноября 1917 г., В. И. Ленин заявлял: “Мы отвергаем все пункты о грабежах и насилиях, но все пункты, где заключены условия добрососедские и соглашения экономические, мы радушно примем, мы их не можем отвергать”.

Вместе с тем, советская внешняя политика и дипломатия не только отбросили империалистическую политику колониальных захватов, но провозгласили своим основополагающим принципом пролетарский интернационализм, поддержку всех народов, борющихся за свою независимость и свободу. С тех пор важнейшей чертой ленинской внешней политики является оказания всемерной помощи и поддержки всем народам, борющимся за свое освобождение и сохранение трудящимися их революционных завоеваний.

В соответствии с этими задачами и новым содержанием внешней политики родились и новые методы дипломатии. Социалистической дипломатии нечего скрывать, поэтому она в огромной степени стала пользоваться методом открытых заявлений и открытых переговоров. Этот метод вступил в силу буквально с первых дней существования советской власти. Эти методы дают возможность социалистическим государствам разоблачать агрессивные шаги империалистических держав и, приводя в движение широкие народные массы, срывать коварные замыслы империалистов.

Ленин учил советских дипломатов быть твердыми и последовательными в защите основных принципов и интересов социалистического государства и в то же время быть гибкими, избегать ультимативности в выдвижении своих требований, учитывая меняющуюся обстановку и применять различные приемы и формы дипломатии, включая и разумные компромиссы с противниками. Ленин в своих трудах писал, что поскольку компромиссы неизбежны, необходимо через них уметь провести свои интересы.

Использование разумных компромиссов в ходе международных переговоров является важнейшим методом социалистической дипломатии, обеспечивающим мирное решение спорных вопросов. Конечно, советская дипломатия и не мыслила достижения мира любой ценой, что становится очевидным из заявления, сделанного для американской газеты “The World”: “Мы неоднократно заявляли о нашем стремлении к миру, о том, что нам необходим мир... Но мы не намерены позволить, чтобы нас задушили насмерть во имя мира”. Гибкая и то же время твердая, последовательная и принципиальная внешняя политика и дипломатия в интересах мира и социализма такова социалистическая дипломатия новой исторической эпохи.⁶

III. Дипломатическое представительство

Дипломатическое представительство - орган государства, находящийся на территории другого государства для осуществления дипломатических сношений с этим государством. Есть два вида дипломатических представительств - посольства и миссии. Посольства возглавляются послом, а миссии - посланником. За годы, прошедшие со второй мировой войны, резко сократилось число миссий и увеличилось число посольств. В настоящее время миссии стали весьма редки. Дипломатические представительства создаются по соглашению между двумя государствами. Это орган, который представляет государство по всем вопросам, может выступать от его имени в сношениях с государством пребывания, сношениях с дипломатическими представительствами других стран в государстве пребывания.

3.1. Учреждение и виды дипломатического представительства

В соответствии с Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 года «установление дипломатических отношений между государствами и учреждение постоянных дипломатических представительств осуществляется по взаимному согласию» (ст. 2). Решив по взаимному согласию обменяться дипломатическими представительствами, заинтересованные государства определяют категорию, к которой должны принадлежать их дипломатические представительства (дипломатические представительства бывают постоянные и временные; на постоянной основе создаются посольства и миссии, а также представительства государств при международных организациях, а временные дипломатические представительства назначаются для выполнения специальных миссий). Тем самым государства осуществляет принадлежащее ему право посольства, включающее в себя право направлять посольства (активное право посольства) и право принимать (пассивное право).

Поскольку существует прямая связь между категорией дипломатического представительства и классом представителя, возглавляющего дипломатическое представительство, в данном случае действует правило Венской конвенции о дипломатических сношениях: заинтересованные государства должны достичь по этому вопросу соглашения (ст. 15). Если сначала они предпочтут учреждение миссии, а потом сочтут целесообразным повысить уровень представительства до посольства, то и в таком случае необходимо снова достичь взаимной договоренности.

Это требование Венской конвенции является элементарным. Оно базируется на принципе суверенного равенства и на недопустимости навязывания своей воли.

Дело в том, что в прошлом империалистические державы нередко пытались решить этот вопрос, прибегая к принуждению. Так, во время президентства Теодора Рузвельта правительство США в одностороннем порядке пыталось навязать Турции повышение категории своего дипломатического представительства - преобразование миссии в посольство. Попытки США натолкнулись на упорное сопротивление султана и американский президент направил в Турцию мощную эскадру, приказав оставаться в водах этой страны до тех пор, пока султан не уступит своему требованию. Чтобы вынудить султана уступить, США прибегали и к иным мерам давления, прежде чем был достигнут компромисс.

Другой момент, который необходимо учитывать при определении категории представительств, - это правило взаимности. Оно заключается в том, что государства обмениваются дипломатическими представительствами одинакового уровня, открывая их взаимно в столицах друг друга. Обычно это требование соблюдается; однако могут быть обстоятельства, когда его выполнение для одной из сторон затруднено, и тогда правило не выдерживается: или представительства могут принадлежать разным категориям, или одно государство открывает его в другом, даже зная, что само оно этого не сделает. Так, Франция имела с 1929 г. в Берне посольство, тогда как Швейцария была представлена в Париже на уровне миссии до 1957г., когда она была преобразована в посольство. Это объяснялось традицией, поскольку Швейцария открывала раньше в других странах только свои миссии, хотя и принимала посольства, соглашаясь на такое отступление от принципа взаимности со ссылкой на международную вежливость.

Типичен пример африканских государств, которые хотя и принимают дипломатические представительства других стран, сами не всегда имеют возможность открыть свои представительства за рубежом. Правда, в большинстве случаев спустя некоторое время они также открывают свои посольства в соответствующих странах.

В практике современных межгосударственных отношений известны две основные категории постоянных дипломатических представительств - посольства и миссии.

Посольства считаются высшими по своему рангу дипломатическими представительствами. Их учреждением часто хотят подчеркнуть более высокий уровень дипломатических отношений с данной страной. Они возглавляются послами.

В настоящее время большинство стран мира в качестве своих дипломатических представительств за рубежом имеют посольства, в то время как в прошлом посольствами обменивались только великие державы. Вплоть до первой мировой войны считалось, что только империя и великие монархи могли назначать послов, они рассматривали это как привилегию и с трудом соглашались распространить ее на других. Малые страны дискриминировались: они могли быть представлены лишь миссиями. В середине прошлого века Англия, например, имела послов только во Франции, России, Австро­Венгрии и Турции, к концу XIX в. К ним прибавились еще посольства в Риме, Мадриде и Вашингтоне.

Исключительно прогрессивное воздействие в этом отношении оказала практика Советского Союза, которое с самого начала обменивалось с другими странами дипломатическими представительствами одинакового уровня (как правило, посольствами) вне зависимости от того, большие они или малые. Такая политика соответствует принципу равноправия государств, подчеркивает уважение их достоинства.

Миссии считаются дипломатическими представительствами более низкими по рангу. Они возглавляются посланниками либо поверенными в делах. В последнем случае они считаются соответствующим классом или уровнем ниже.

В международной дипломатической практике различия между посольствами и миссиями постепенно стираются, сохраняясь лишь в вопросах дипломатического протокола (старшинство, почести и т. п.). Что же касается главного - представительского характера, функций, привилегий и иммунитетов, то здесь отличия нет. После второй мировой войны наблюдается тенденция к исчезновению миссий и даже там, где они еще есть, государства во многих случаях договариваются о преобразовании их в посольства.

Остановимся теперь на особых формах постоянного дипломатического представительства государств, отличающихся своеобразием. В некоторых случаях такие представительства называются высокими комиссариатами. Этот термин происходит от титула «высокий комиссар», даваемого Великобританией и государствами-членами содружества своим соответствующим представителям. По примеру Великобритании Франция также учредила высокие представительства в государствах, составляющих часть Французского сообщества. Различие между высоким комиссариатом и посольством в том, что первый не представляет верительных грамот, поскольку в ряде случаев государство пребывания и аккредитующее государство имеют одного и того же главу государства. По своему рангу высокие комиссариаты и высокие представительства соответствуют посольствам.

Представительства Ватикана называются нунциатурами и интернунциатурами. Первые соответствуют посольствам, вторые - миссиям. Папские представительства осуществляют двойную функцию: дипломатическую и клерикальную, т. е. охватывают как официальные отношения Ватикана со страной пребывания, так и отношения его с религиозными кругами страны. В настоящее время Ватикан имеет только нунциатуры. Их возглавляет нунций в ранге посла.

Наконец, следует отметить, что, как только соглашение об обмене дипломатическими представительствами той или иной категории между двумя странами достигнуто, юридически они считаются уже созданными и могут начать функционировать независимо от прибытия первого главы дипломатического представительства, поскольку считается достаточным присутствие временного поверенного в делах. Однако лишь аккредитация дипломатического представителя, открытие резиденции, укомплектование персонала придают им вполне завершенный характер.⁷

2. Функции дипломатических представительств

Дипломатическому праву известны сложившиеся издавна обычные нормы, предусматривающие такие общепризнанные функции дипломатических представительств, как дипломатическая защита, ведение переговоров, информационная деятельность. В настоящее время функции как основные направления деятельности дипломатических представительств определяются в основном Венской конвенцией 1961 г. Помимо названных, в ст. 3 Конвенции названа общепринятая на сегодняшний день в доктрине и практике функция представительства, а также ряд новых функций, необходимость в которых диктуется современными условиями международной жизни.

Основной, очевидно, является функция представительства. Представительством является по сути вся деятельность посольства или миссии - выступление от имени своего государства во всем вопросам официальных межгосударственных отношений. Из этой функции происходят все остальные.

Функцию дипломатической защиты Венская конвенция ставит на второе место. Речь идет о защите прав и законных интересов аккредитующего государства, его физических и юридических лиц, находящихся на территории страны пребывания представительства. Выражается она в нескольких основных формах: посольство консультирует своих граждан по вопросам, относящихся к их пребыванию в данной стране, делает необходимые запросы по поводу защиты интересов своего государства и его граждан, а в необходимых случаях – выражает протесты и делает представления властям страны пребывания. С точки зрения международного права есть ряд условий, только при соблюдении которых возможна дипломатическая защита. Недопустимо вмешательство в дела, входящие во внутреннюю компетенцию страны пребывания. Необходимо убедиться в том, что в судебной и иной защите по законодательству государства пребывания или отказано, или меры такой защиты исчерпаны и не дали результата. Дипломатическая защита может быть оказана только гражданам и органам отечественного государства, апатриды и граждане других государств вправе рассчитывать на защиту в чужом для них посольстве лишь в случаях крайней необходимости или согласно договорённости между государствами.

Третья функция – ведение переговоров с представителями страны пребывания на разных уровнях – наиболее тесно связана с дипломатической деятельностью как таковой. К таким переговорам прибегают в тех многочисленных случаях, когда нет принципиальной необходимости (или возможности) провести переговоры на более высоком со стороны аккредитующего государства уровне.

Очень важна сегодня информационная функция посольств в силу высокой ценности данных, которую они могут оперативно предоставить. В наше время способность быстро и объективно принять верное решение очень важна, и роль дипломатических представительств в предоставлении достоверных сведений и анализа ситуации с учётом постоянно меняющейся обстановки в сфере межгосударственных отношений трудно переоценить. Информационная функция представительств осуществляется в двух направлениях. С одной стороны, это сбор, получение информации, касающейся государства пребывания, с другой – распространение официальной информации по поручению аккредитующего государства. В Венской конвенции 1961 г. (статья 3) особо подчеркивается, что аспекты информационной деятельности посольств и миссий должны осуществляться исключительно законными средствами с учётом законодательств страны пребывания. Общепризнанными средствами получения информации является обработка находящихся в свободной продаже или в библиотеках изданий, материалов средств массовой информации. Венская конвенция, отражая распространенную практику, закрепляет принцип, согласно которому все официальные дела с государством пребывания ведутся с его министерством иностранных дел или через это министерство, или с другим министерством, в отношении которого есть договоренность, или через это другое министерство. Ведомство иностранных дел обязано предоставить информацию при любом обращении в государственные органы или к должностным лицам государства пребывания.⁸

В наши дни одной из первостепенных задач дипломатии становится сохранение мира и обеспечение дружественных отношений между государствами. Это зафиксировано и в Венской конвенции, где в качестве функций дипломатического представительства названы, в частности, поощрение дружественных отношений между государствами, содействие развитию их взаимоотношений в области экономики, науки и культуры.

В ст. 25 Венской конвенции 1961 г. в общей форме закреплена обязанность государства пребывания предоставлять иностранному дипломатическому представительству все возможности для эффективного выполнения его функций. В дипломатическом праве существует целый ряд норм, конкретизирующих это положение; многие их них нашли отражение и в Конвенции.

Одним из важных факторов обеспечения успешной работы представительств является материально-техническая база – средства и возможности, создающие условия для практической деятельности посольств и миссий или облегающих ее проведение. Прежде всего к ним относится помещение, занимаемое дипломатическим представительством. По общему правилу, эти учреждения должны располагаться в столице государства пребывания, но в практике встречаются случаи, когда структурные подразделения посольства или миссии находятся в других городах страны пребывания. В венской конвенции (ст. 12) такая возможность ограничена необходимостью предварительного согласия на это принимающего государства.

Одним из важнейших средств обеспечения нормального функционирования дипломатического представительства является гарантированная международным правом (ст. 27 Венской конвенции) свобода сношений представительства с аккредитующим государством и его органами, в том числе и зарубежными.

Можно сделать вывод, что дипломатическим представительствам в современном международном праве предоставляются широкие права и возможности для их эффективной деятельности, решения поставленных задач. В то же время этими правами, без ущерба для прав и интересов государства пребывания, его граждан, что обязательно для осуществления эффективного международного сотрудничества, поддержания стабильных дипломатических отношений.

3.3. Глава дипломатического представительства

В каждом представительстве имеется его глава, то есть аккредитованный дипломатический представитель - лицо, на которого аккредитующим государством возложена обязанность действовать в этом качестве, и персонал представительства - её вспомогательный аппарат.⁹ Согласно международному праву, представитель - единственное лицо, представляющее своё государство в государстве пребывания по всем вопросам. Он может передать различные функции своему персоналу, но он один несёт ответственность и за своё руководство, и за то руководство, которое осуществляется другими, уполномоченным им. Он является также высшим представителем по сравнению с другими возможными постоянными представителями этого государства в государстве пребывания. Первые два слова полного названия должности посла говорят сами за себя Чрезвычайный и Полномочный.

Место по старшинству глав дипломатических представительств определяются в соответствии с укоренившимися традициями. Обычно они следуют за членами кабинета министров и главами законодательных собраний.

Ни одно государство мира не содержит дипломатического представительства в каждой столице мира. Большинству их них приходится выбирать и устанавливать баланс между национальными интересами и необходимыми затратами. Дипломатический представитель в одном государстве может быть одновременно дипломатическим представителем в другом или в нескольких других государствах, если со стороны любого из принимающих государств нет против этого возражений.¹⁰ Такое совмещение называется кумуляцией дипломатического представительства. Такая практика довольно распространена. Если государство назначает главу представительства в одном или нескольких других государствах, то оно может учредить дипломатические представительства, возглавляемые временными поверенными в делах, в каждом государстве, где глава представительства не имеет постоянного местопребывания. Однако государство вправе и не создавать такого представительства. Тогда в этом случае оно будет осуществляться периодическими приездами дипломатического представителя.

Возможна и такая кумуляция дипломатического представительства, при которой одно лицо представляет два или более стран в государстве пребывания, если последнее не возражает против этого.¹¹ Венская конвенция о дипломатических сношениях 1962 года закрепила сложившуюся практику деления глав дипломатических представительств на три класса: послы и папские нунции; посланники и интернунции; поверенные в делах. Конвенция установила, что между дипломатическими представителями разных классов не должно проводиться никакого различия, кроме различия в отношении старшинства и этикета. По старшинству в дипломатическом корпусе послы стоят на первом месте.

Послами обмениваются не только великие державы, но и любые государства, что соответствует принципу суверенного равенства государств.

Назначение дипломатических представительств регулируется нормами, как внутригосударственного права, так и международного права. В каждом государстве существует тот или иной порядок назначения дипломатического представителя.

Обычно кандидатура представителя посылается из министерства иностранных дел в парламент. После его одобрения глава государства (президент, монарх) должен дать уже окончательное согласие.

Для начала миссии дипломатического представителя в стране важно получение агремана, то есть предварительного согласия на принятие данного представителя.¹² Необходимость агремана – твёрдо установившаяся норма современного дипломатического права.

Агреман запрашивается чаще всего через прежнего представителя, который извещает правительство страны пребывания, что предполагается его замена новым лицом, и просит сообщить, приемлемо ли данное лицо. Это извещение может иметь место в беседе с министром иностранных дел. При этом вручается письмо (личная нота) с просьбой об агремане и краткая биографическая справка. Иногда запрос делается через протокольный запрос министерства иностранных дел. В письмах просят обычно сообщить, имеются ли какие-либо замечания по поводу предстоящего назначения.

Если в данной стране своего представителя еще нет, агреман иногда запрашивается через представителя дружественной страны.

Ответ на просьбу об агремане в виде ноты даётся сравнительно редко. В большинстве случаев в министерство иностранных дел приглашается прежний дипломатический представитель, и ему сообщают, что правительство страны пребывания согласно на назначение того или иного лица послом в данную страну.

Быстрая дача агремана является свидетельством хороших отношений между государствами. Когда же выдача агремана затягивается, то это свидетельствует или о нежелательности для государства назначения данного лица послом, или о нежелательности развития дипломатических отношений в данное время. Следует подчеркнуть, что запрос агремана должен проходить в тайне, так как публичный отказ в агремане может причинить ущерб авторитету дипломата, оставшегося после этого на дипломатической службе.

Отказ в агремане может быть произведен без мотивировки.¹³ Но иногда мотивы отказа указывают устно, через своего или дружественного представителя, иногда просто сообщают, что данное правительство находит назначение данного лица для себя нежелательным.

В практике иногда возникает вопрос о возможности принятия лица, принадлежащего к гражданству той же страны, куда оно назначается. Нормой международного права остаётся правило, согласно которому свой гражданин или эмигрант, натурализовавшийся за границей, агремана не получает.

Порядок (очерёдность) вручения верительных грамот или представление их заверенных копий определяется датой и часом прибытия главы представительства.¹⁴

С этого момента его действиям и словам должна даваться вера, и с этого момента его действия и слова обязывают его правительство. Доказательством его личности и представительного характера считается верительная грамота. Верительные грамоты обычно даются послам и посланникам. Когда же назначается постоянный поверенный в делах или политический представитель, то он должен вручить письмо министру иностранных дел страны, в которую направлен, от министра иностранных дел направившей его страны. Верительные грамоты подписываются главой государства и адресуются главе принимающего государства. В республиках и конституционных монархиях они, как правило, скрепляются министром иностранных дел, в абсолютных монархиях этого нет.

В большинстве стран вручение верительных грамот является результатом признания и означает взаимное признание де-юре двух правительств. В некоторых государствах вручение грамоты не требует обязательного признания де-юре. В этом случае вручение верительных грамот может сопровождаться оговорками о характере отношений.

Верительные грамоты удостоверяют представительный характер деятельности дипломата.

В тексте грамоты указывается, что глава государства просит главу другого государства, к которому верительная грамота адресована, верить всему тому, что данный дипломатический представитель будет заявлять в стране пребывания; фиксируется, кто направляется в качестве представителя и в каком ранге, причем, как правило, констатируется состояние отношений между странами.

Просьба верить действиям и словам дипломатического представителя ­основное в верительной грамоте. Но следует отметить, что верительные грамоты сами по себе не дают права дипломатическому представителю подписывать международные соглашения без специальных на то полномочий за подписью главы государства или главы правительства.

Прибывший дипломатический представитель обязан для осуществления своих функций незамедлительно вручить верительную грамоту главе государства страны пребывания. В случае неоправданной задержки вручения грамоты правительство страны пребывания вправе требовать его отозвания.

Если дипломатический представитель приезжает в страну впервые после установления дипломатических отношений, то он обычно делает краткое заявление для печати по прибытии в столицу данного государства, в котором сообщает о задачах, поставленных перед ним пославшим его правительством.

До вручения представителем своей верительной грамоты все отношения с официальными органами государства пребывания осуществляются только через протокольный отдел министерства иностранных дел данной страны.

Как правило, прибывший представитель, наносит визит руководителю протокольного отдела и узнает у него установленный в данном государстве порядок вручения верительных грамот. Потом он наносит визит министру иностранных дел, с тем, чтобы представиться, передать ему копию верительной грамоты и текст речи, которую он намерен произнести при его вручении, если это предусмотрено по обычаям данной страны.

Форма верительных грамот является своеобразным отражением классового характера дипломатического права. их редакция обычно различная. Она определяется тем, из какой страны пребывает дипломат, этапам её исторического развития.

В феодальную эпоху верительные грамоты отличались большой пышностью формы и стиля. В новейшее время формат грамот везде становится проще.

3.4. Персонал дипломатического представительства

В своей работе глава дипломатического представительства опирается на персонал представительства. Персонал миссии не имеет прямых репрезентативных функций и только помогает главе.

Дипломатический персонал состоит из сотрудников представительства, имеющих дипломатический ранг и дипломатический паспорт. Ранги имеют следующий вид по старшинству - советник-посланник, советник, первый секретарь, второй секретарь, третий секретарь и а1Таше. Здесь следует различать ранг атташе от должности специальных атташе (от фр.аttасhе - прикрепленный). Последний, обычно, имеет ранг советника. Они осуществляют оперативную работу в ведущих отделах представительства. Каждая должностное лицо представительства имеет свой ранг.

Любое государство имеет право объявить главу миссии или любого члена его дипломатического состава нежелательной персоной (persona non grata) и информировать об этом его правительств09. В этом случае функции дипломата потеряют силу, и он будет отозван (если он не является гражданином или постоянным резидентом государства, в котором несёт службу). Если его правительство не предпринимает такого шага, принимающая страна может отказать ему в признании его членом миссии.

Объявление персоны нон грата может быть сделано либо до, либо после прибытия дипломата, и изложение причины тому не требуется.

Существует два принципиальных основания для объявления дипломата нежелательной персоной: причины, которые вызваны личными недостатками и приводят к криминальному или антисоциальному поведению, и преднамеренные действия, угрожающие безопасности или другим интересам государства и совершаемые под прикрытием дипломатической неприкосновенности. Кроме того, возможным предлогом для объявления такого статуса является месть другому государству за объявление одного из его собственных дипломатов персоной нон грата. И хотя такая практика противоречит духу международного права и международных отношений, она, к сожалению, применяется нередко.

Обычно, дипломатов назначает глава отдела кадров министерства иностранных дел. Назначение, как правило, закрепляется подписью министра иностранных дел. Стандартным сроком службы дипломата за рубежом составляет три-четыре года.

Глава отдела кадров наделен одной из самых важных функций во внешнем ведомстве - определением, кого, куда и на какой срок направить. Дипломатический агент подвергается разнообразным типам давления на различных постах за рубежом, и некоторым удаётся справиться с обстоятельствами лучше, чем другим, поэтому важно, чтобы пост соответствовал индивидуальным способностям.

Административно-технический персонал представительства является его канцелярский персонал, дежурные референты, переводчики, технические секретари, бухгалтеры, не имеющие дипломатического паспорта и ранга.

Таким же образом, как и дипломат, нежелательной персоной может быть объявлен сотрудник административно-технического персонала.

Обслуживающий персонал состоит обычно из граждан пребывания (это не обязательно, но нередко практикуется). В него входят шоферы, уборщицы, сторожа, повара, электрики, сантехники, обслуживающие непосредственно нужды представительства, и частные домашние работники, состоящие на службе у сотрудников представительства.

Венская конвенция о дипломатических сношениях сформулировала новую норму дипломатического права, в соответствии с которой при отсутствии конкретного соглашения государство пребывания может предложить, чтобы численность персонала представительства сохранялась в пределах, которое оно считает разумным и нормальным, учитывая обстоятельства и условия, существующие в государстве пребывания, и потребности данного представительства.¹⁵ Государство пребывания на тех основаниях без дискриминации может отказаться принять должностных лиц какой-либо определенной категории.¹⁶ Заметим, что эта статья не отражает общепринятой практики.

Если государство пребывания находит, что персонал представительства слишком велик, то оно должно, прежде всего, договориться с аккредитующим государством. Если же это не удается, то, согласно мнению большинства членов Комиссии международного права ООН, государству пребывания должно принадлежать право, в определенных границах, отказать в согласии на размер, превышающий разумный и нормальный. Однако определение разумности и нормальности количественного состава персонала принадлежит не столько государству пребывания, сколько аккредитующему государству. Потребности своих зарубежных представительств может определять только аккредитующее государство. Принимая во внимание условия, существующие в государстве пребывания, и потребности представительства, обе стороны должны достигнуть общего консенсуса.

Главным критерием при определении количественного состава представительства являются его потребности, и, исходя из этого, следует учитывать, какой состав является разумным и нормальным, поскольку эффективное осуществление функций представительства, прежде всего, обеспечивается людьми.

Тенденция к увеличению численности персонала представительства наблюдается с развитием и усложнением отношений между государствами.

Здесь справедливо было бы заметить, какое влияние оказывают главы представительств на министерство иностранных дел. Если на процесс формирования внешней политики оказывают сильное влияние консультации глав зарубежных представительств, тогда необходимо, чтобы состав самого министерства был относительно невелик, а зарубежные посты - хорошо укреплены. Политика распределения персонала также определяет срок службы дипломатов за рубежом по сравнению со сроком службы в собственном государстве.

5. Помещения дипломатического представительства

Венская конвенция уточняет, что под помещением дипломатического представительства понимается здание (или часть здания), используемое для целей представительства, включая резиденцию главы представительства, кому бы не принадлежало право собственности на него, включая обслуживающий данное здание или часть здания земельный участок (“i”, ст. 1). В комментарии Комиссии международного права содержится небольшое уточнение: этим понятием охватываются также придомовой участок и прочие принадлежности, включая сад и место для стоянки автомашин.¹⁷

Договорившись об обмене дипломатическими представительствами государства должны оказать содействие друг другу в приобретении на своей территории, согласно своим законам, помещений необходимых для представительства, либо оказать помощь аккредитующему государству в получении необходимых помещений каким-либо иным путем. Такое же содействие они должны оказывать в случае необходимости в получении подходящих помещений для сотрудников представительств.¹⁸

Необходимо учитывать то обстоятельство, что в некоторых странах законы исключают возможность приобретение помещений в собственность, поэтому часто используют аренду помещений. Учитывая другие трудности, с которыми сталкиваются иностранные представительства в поисках подходящих помещений или земельных участков для своих резиденций, некоторые страны проявили инициативу в создании специальных зон, предназначенных для посольств и миссий других стран. Уступка земельных участков иностранным посольствам и миссиям делается иногда на условиях взаимности. Интересный казус имел место в отношениях между Бразилией и Францией в 1945 г.. Специальным декретом бразильское правительство уступило бесплатно правительству Франции земельный участок для сооружения ее представительства, после того как с посольством Франции была достигнута договоренность о том, что французское правительство выдаст дарственную на равноценный участок в Париже для сооружения бразильского представительства. Построив здание своего посольства в Бразилии, французские власти заявили, что они не обязаны делать соответствующую дарственную, ссылаясь на то, что оговорка о взаимности не фигурирует в тексте бразильского декрета, а только в его мотивировке. Поскольку здание французского посольства было построено лишь на половине отведенного для него земельного участка, Франция выразила желание в целях урегулирования спора вернуть другую половину участка бразильскому правительству, расплатившись таким образом той самой землей, которая ей была подарена.

Также стоит обратить внимание и на следующую проблему. Нередки случаи политической или расовой дискриминации. Так, например, в США дипломаты африканских, азиатских и латиноамериканских стран часто сталкиваются с фактами дискриминации при наймах квартир. Если они обращаются по объявлению по телефону, с ними ведутся переговоры, но как только становится известным, что они не белые, им немедленно отказывают под различными предлогами, а если они вселились в квартиру, то их выживают оттуда (телефонными звонками с угрозами, прокол шин). Представителю Ганы Уильяму Аннану было отказано в предоставлении номера в гостинице, так как он негр. В Госдепартаменте США создан был даже специальный отдел связей с дипломатическими представителями африканских и азиатских стран для решения проблем, связанных с расовой дискриминацией на территории США.

IV. Привилегии и иммунитеты дипломатических представительств

4.1. Понятие привилегий и иммунитетов

Под термином «привилегии» следует понимать особые право вые преимущества некоторых иностранцев как глав и представителей государств. Наиболее существенными из этих преимуществ являются: право пользования в определенных случаях специальными знаками и эмблемами (например, флагом); право на свои специальные средства связи с заграницей (курьеры, шифрованные сообщения); право на почетные встречи и т. п.

Под иммунитетом разумеется принцип (и отдельные виды) изъятия глав государств, глав и членов правительств, членов парламента и представителей иностранных государств, имуществ таких государств и лиц, а также иностранных военных сил и государственных кораблей за границей из принудительного воздействия со стороны суда, финансового аппарата и служб безопасности страны, где такие иностранные лица и имущества находятся, освобождения, в частности, от исков, арестов, обысков, допросов, эмбарго и реквизиций.

С точки зрения юридической силы различия между иммунитетом и привилегиями нет. Поэтому термины «привилегии и иммунитеты» как в теории, так и на практике применяются в качестве собирательного понятия, определяющего, с одной стороны, привилегированное, исключительное положение заграничных представительств органов внешних сношений, международных организаций, а с другой - сотрудников и технического персонала этих представительств, международных служащих, выполняющих официальные функции от имени своего государства или в коллективных интересах всех государств-членов международной организации.

Словарь международного права определяет понятие «привилегии и иммунитеты» применительно к дипломатическим привилегиям и иммунитетам как «особые права и преимущества, которыми пользуются дипломаты и члены их семей и которые предоставляются дипломатическому представительству в целом».

В общем, понятие «привилегии и иммунитеты» можно определить как права, преимущества и льготы, предоставляемые заграничным представительствам органов внешних сношений и их персоналу, а также международным и межгосударственным организациям, их должностным лицам и представителям государств при этих организациях, с целью облегчения и эффективного выполнения ими своих функций.

В преамбуле Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. указывается, что привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгоды отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства.

Привилегии и различные категории иммунитета, как они установлены в Конвенции, могут быть разделены на следующие три группы, хотя такая классификация и не будет исчерпывающей:

А) относящиеся к помещениям представительства;

Б) относящиеся к работе представительства;

В) личные привилегии и иммунитеты главы и персонала представительства.

Первые две группы можно объединить в “привилегии и иммунитеты дипломатического представительства”.

Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. предусматривает следующие привилегии и иммунитеты, которые предоставляются дипломатическому представительству в целом:

неприкосновенность помещений (здания и земельного участка, обслуживающего здания);

иммунитет от принудительных действий в отношении имущества и средств передвижения представительства;

неприкосновенность корреспонденции и архивов

фискальный (налоговый) иммунитет

право на беспрепятственные сношения с правительствами и другими органами аккредитующего государства (включая право на отправление и прием шифрованных телеграмм);

таможенные привилегии (право устанавливать на зданиях представительства щит с гербом представляемого государства, вывешивать его флаг).

Комплекс норм, предусматривающих привилегии и иммунитеты лиц, пользующихся международно-правовой защитой, в том числе дипломатических агентов, является, по мнению многих исследователей, центральным в дипломатическом праве. Это утверждение во многом обосновано - именно в этой сфере на практике возникает наибольшее количество разногласий и конфликтов, для разрешения которых необходимы чёткие и обоснованные международно-правовые нормы. Множество встречающихся в литературе определений понятий и иммунитетов можно свести к следующему: под ними понимается совокупность особых льгот, прав и преимуществ, предоставляемых иностранным дипломатическим представительствам, их персоналу и другим лицам, пользующимися по международному праву защитой на территории государства пребывания.

Касающиеся этих вопросов правовые нормы различаются по степени обязательности. Многие них носят диспозитивный характер и позволяют заинтересованным государствам на основе соглашения изменить правовое положение своих дипломатических представителей либо в сторону сокращениях их привилегий и иммунитетов, либо (чаще) в сторону их расширения. Здесь необходимо особенно чёткое соблюдения принципа взаимности, что свойственного и для дипломатического права в целом.

В то же время никто в наше время не отрицает существование императивных принципов и норм международного права, предусматривающих предоставление основных видов иммунитетов и привилегий. Эти нормы имеют давнюю историю, признаны всеми современными государствами в силу их необходимости для международных контрактов любого уровня и предоставляются автоматически с момента учреждения представительства, независимо от наличия или отсутствия специальных соглашений по этому поводу. Прежде всего они предусматривают неприкосновенность личности дипломатического агента, иммунитет от уголовной и гражданской юрисдикции страны пребывания, неприкосновенность помещений дипломатических представительств. Ни государство, ни группа государств не могут отказаться от соблюдения этих принципов, это означало бы их исключение из системы международных отношений, изоляцию, и поэтому вполне обосновано утверждение о том, что «такая норма является не просто традицией, а общим достоянием всего цивилизованного человечества». ¹⁹

Необходимо в связи с этим рассмотреть три основные теории об основаниях предоставления дипломатических привилегий и иммунитетов. Первая и наиболее ранняя ­теория экстерриториальности (внеземельности), сущность которой состояла в том, что посол, пребывая физически на территории иностранного государства, в юридическом продолжал оставаться на территории своего суверена, таким образом, как бы вне территории (extra territorium) государства пребывания. То же относится и к территории посольства или миссии. Таким образом, на помещения представительства и дипломатических агентств, согласно этой теории, не может ни в какой степени распространяться юрисдикция государства, на территории которого они фактически выполняют свои функции – для них продолжает действовать национальное право аккредитующего государства. Несмотря на то, что эта теория во все исторические эпохи была юридической фикцией ( в разной степени), она оставила в теории и практике дипломатического права заметный след. До сих пор бытует представление, нередко поддерживаемое и средствами массовой информации, что здание посольства и земельный участок, на которм оно расположено, являются частью территории аккредитующего государства, хотя в действительности речь может идти лишь о неприкосновенности занимаемого представительством участка не имеет в данном случае значения – он остаётся территорией другого государства, которе в случае необходимости может потребовать перевода посольства в другое место с предоставление нового участка.²⁰

Вторая теория - теория представительства, получившая распространение в средние века. Согласно этой теории, посол является представителем, своего рода воплощением монарха на территории иностранного государства. Нарушение неприкосновенности посла, таким образом, есть оскорбление его государя, что и было прямым обоснованием необходимости иммунитета. Позже, в новое время получила распространение концепция о том, что дипломатический агент представляет не только монарха, но и государство в целом.

Третья, наиболее современная теория - теория функциональной необходимости была впервые предложена французскими просветителями XVIII века (Монтескье, Руссо, Ваттелем). Её основным положением было обоснование дипломатических привилегий и иммунитетов функциями, которые выполняет представительство, соответственно, объём их напрямую зависит от задач, которые перед правительство стоят.

Современной доктринальной основой норм об иммунитете стала совокупность последних двух теорий, что подтверждено в преамбуле Венской конвенции 1961 года: “привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства”. Таким образом, признаётся необходимость гарантирования представительству определенных правовых преимуществ, но преимуществ обоснованных, необходимых для осуществления его официальной деятельности.

4.2. Неприкосновенность помещений

Неприкосновенность помещений является, пожалуй, важнейшим иммунитетом, обеспечивающим нормальное функционирование дипломатического представительства. Под “помещениями представительства” в соответствии с Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 г. Понимаются здания или часть зданий, используемые для целей представительства, включая резиденцию главы представительства, кому бы ни принадлежало право собственности на них, а также обслуживающий данное здание или часть здания земельный участок.²¹ В понятие “земельный участок” включаются в соответствии с Комментарием Комиссии международного права ООН (в дальнейшим КМП) к проекту статей Конвенции принадлежащих правительству сад и автостоянка.

Конвенция не содержит каких-либо ограничений в отношении размеров помещений представительства и, в частности, количества зданий, используемых в качестве помещений. Отсутствие таких ограничений компенсируется, однако, оговоркой о том, что понятие “помещения” означает лишь те здания, которые используются для “целей представительства”. Это положение дает государству пребывания лимитировать путем применения функционального теста количество зданий, используемых аккредитующим государством в качестве «дипломатического представительства». Так государство пребывания может отказать рассматривать в качестве «помещения» и соответственно распространять дипломатические иммунитеты на здания, которые используются «не для целей представительства», например на такие, в которых размещены школы для детей дипломатов и т. п.

В соответствии со ст. 1 Конвенции представляемое государство в принципе не нуждается в праве собственности на помещения дипломатического представительства, однако, на практике большинство государств, как правило, приобретает здания и земельные участки для дипломатических представительств.

Недостаточно разработанным в международно-правовом отношении остается вопрос о возможности изъятия местными властями для государственных нужд здания и земельного участка, занимаемых иностранным дипломатическим представительством. На практике государства пребывания чаще всего воздерживаются от принудительного изъятия помещений иностранных дипломатических представительств. На практике имеются прецеденты как изъятия помещений, так и отказа от подобной практики. Можно допустить, что при необходимости государство пребывания в силу своего суверенитета над государственной территорией, вероятно, вправе, основываясь на действующем национальном прав е, потребовать освобождения здания и земельного участка, занимаемым иностранным дипломатическим представительством. А представительство,

будучи обязанным уважать законы и постановления государства пребывания²², должно удовлетворить это требование. Естественно, государства пребывания обязано при этом обеспечить условия для эффективного выполнения функций представительства²³, предотвратить нарушение спокойствия представительства или оскорбления его достоинства²⁴, оказать содействие в получении представительством нового здания²⁵. Вопрос о применении принудительных мер должен решаться с учетом обстоятельств в каждом конкретном случае. Входящий в понятие «помещения» земельный участок, занимаемый дипломатическим представительством, в современном международном праве рассматривается как часть территории государства пребывания, на которой с учетом привилегий и иммунитетов представительства действуют законы и постановления этого государства.

Являясь частью территории государства пребывания, помещения дипломатического представительства пользуются особым статусом, существо которого выражается понятием «неприкосновенность».²⁶

Понятие «неприкосновенность» в рассматриваемом контексте данной статьи означает, что государство пребывания, с одной стороны, обязано обеспечить воздержание его должностных лиц от осуществления ряда конкретных действий: вступление в помещение представительства без согласия его главы; производства обыска, ареста, реквизиции и исполнительных действий; действий, наносящих ущерб, нарушающих спокойствие или оскорбляющих достоинство представительства.

С другой стороны, государство пребывания обязано обеспечить осуществление необходимой защиты представительства от посягательств частных лиц - от всякого вторжения, нанесения ущерба, нарушения спокойствия или оскорбления достоинства представительства.

Запрещение вступать в помещения представительства без согласия его главы носит абсолютный характер; из этого правила нет никаких исключений, и оно должно соблюдаться даже в случае пожара в дипломатическом представительстве или захвата последнего террористами. Однако на практике при чрезвычайных обстоятельствах главы дипломатических представительств нередко дают согласие местным властям на вступление в помещение представительства. Встречаются ситуации, когда глава представительства в силу каких либо причин (отсутствие, смерть) физически не может дать согласия на вступление в помещение представительства, в этом случае согласие дает кто-либо из членов дипломатического персонала. Подобные действия членов дипломатического персонала вряд ли можно расценивать как имеющие юридическую силу, поскольку Конвенция недвусмысленно устанавливает, что согласие может давать исключительно глава представительства. Вступление местных властей в помещения представительства по просьбе членов персонала, а не главы представительства, может явиться причиной недоразумений и конфликтов. В тех случаях, когда глава представительства отсутствует либо по каким-то причинам физически лишен возможности решать вопрос о вступлении местных властей в помещения представительства, государства пребывания должно запросить согласие на такое вступление правительство аккредитующего государства.

Отказ главы дипломатического представительства дать согласие безоговорочно лишает местные власти какой-либо правовой возможности на вступление в помещения дипломатического представительства, хотя в западной доктрине международного права иногда встречаются попытки обосновать концепцию крайней необходимости. В соответствии с данной концепцией в случае чрезвычайных обстоятельств (пожар, стихийные бедствия) местные власти могут войти в помещения иностранного дипломатического представительства и без согласия его главы. Однако Конвенция допускает возможность вступления местных властей в помещения дипломатических представительств только с согласия их глав, без каких-либо исключений из этого правила. Но в силу общего международного права единственным исключением, вероятно, будут являться форс-мажорные обстоятельства.

Недопустимость вступления местных властей в помещения представительства без согласия его главы исключает тем самым и возможность осуществления таких принудительных действий, как обыск, арест, реквизиция и исполнительные действия. В Конвенции, тем не менее, дополнительно закреплен иммунитет от этих видов принудительных действий, что специально подчеркивает освобождение помещений представительства от применения таких мер со стороны государства пребывания. В то же время недостатком Конвенции является отсутствие прямого регулирования вопроса об иммунитете помещений дипломатического представительства от гражданской и административной юрисдикции в тех случаях, когда ее осуществление не связано с применением указанных выше принудительных действий. Косвенно вывод о наличии такого иммунитета может быть сделан на основе анализа положений пп. «а» п. 1 ст. 31 Конвенции, где предусматривается освобождение дипломатов от гражданской и административной юрисдикции по делам о частном недвижимом имуществе, которым владеют дипломаты «от имени аккредитующего государства для целей представительств». Частное недвижимое имущество, используемое для целей представительства, означает, в сущности, помещения дипломатического имущества. Если даже дипломаты освобождаются от юрисдикции, то очевидно, что представительство должно пользоваться иммунитетом, когда помещениями владеет аккредитующее государство.

На практике имеются, однако, прецеденты распространения юрисдикции государства пребывания на помещения иностранных представительств. Характерным является решения Конституционного Суда ФРГ, который, рассмотрев иск к югославской военной миссии в отношении земельного участка, которым она владела для целей миссии, пришел к выводу, что «в международном праве нет правила, которое запрещало бы германским судам осуществлять юрисдикцию во всех случаях, касающихся помещения представительств иностранных государств; германские суды имеют право осуществлять такую юрисдикцию, где это не связано с вмешательством в осуществление дипломатических функций». Решение суда ФРГ отчетливо выявляет слабые стороны Конвенции, не устанавливающий иммунитет помещений от юрисдикции государства пребывания.

Обеспечивая неприкосновенность помещения дипломатических представительств, государство пребывания обязано предупреждать такие действия местных властей, которые наносят ущерб, нарушают спокойствие или оскорбляют достоинство представительства. Речь здесь идет, в сущности, о предупреждении намеренных враждебных акций со стороны местных властей. Их действия, которые в той или иной степени затрагивают интересы дипломатического представительства, но не направлены специально против него и являются результатом обычной функциональной деятельности (общественные работы в непосредственной близости от помещений представительства), нельзя расценивать как нарушения неприкосновенности помещений. Также в этой теме следует отметить, что неприкосновенности местными властями на практике рассматриваются как одно из грубейших нарушений норм дипломатического права и нередко влекут за собой разрыв дипломатических отношений.

Другой стороной понятия «неприкосновенность помещений» является специальная обязанность государства пребывания обеспечить защиту дипломатического представительства от посягательств частных лиц. Обязанность по защите дипломатического представительства должна содержать в себе два компонента: организация властями в случае необходимости физической охраны и пресечение всякого рода нападений; в случае посягательства - про ведения расследования и наказание виновного, а также обеспечение компенсации нанесенного ущерба. На практике дипломатические представительства зачастую выражают недовольство, по их мнению, как недостаточной, так и чрезмерной охраной. Соответственно возникает представляющий практический интерес вопрос о том, насколько вообще правомерны требования дипломатических представительств, касающихся их охраны.

Нормами международного права не регулируется порядок охраны дипломатических представительств, количество сил и средств, необходимых для этих целей. Конвенция лишь объявляет обеспечение защиты помещений представительства “специальной обязанностью” государства пребывания. Таким образом, определение объема и конкретного порядка организации охраны относится к исключительной компетенции государства пребывания. Дипломатическое представительство может, конечно, высказать просьбу об усилении охраны, если, по его мнению, бездействие местных властей реально угрожает наступлением вредных последствий. Однако государство пребывания вправе само по своему усмотрению определять наличие или отсутствие угрозы безопасности представительства и в связи с этим решать вопрос о целесообразности использования тех или иных средств (патрулирование и т. д.).

Обеспечивая неприкосновенность помещений, государство пребывания обязано проводить расследования случаев посягательств на них и осуществлять наказание лиц, виновных в нарушении неприкосновенности.

Необходимо отметить, что государство пребывания вправе проводить расследование всех правонарушений, совершаемых на его территории, в частности, в помещениях дипломатических представительств. Практическая реализация этого права лимитируется, однако, по двум направлениям. Во-первых, неприкосновенность помещений и другие иммунитеты дипломатического представительства не допускают производства местными властями расследований, применения принудительных мер и т. п. в пределах помещения представительства без специального на то разрешения его главы. А во-вторых, обычная привилегия дипломатического представительства на организацию быта, внутреннего порядка по своему усмотрению означает, что местные власти не должны при осуществлении своей юрисдикции вмешиваться в дела, относящиеся исключительно к внутренней компетенции представительства. На практике нередки случаи, когда иностранные дипломатические представительства обращаются в МИД государства пребывания с просьбой о про ведении местными властями расследований тех или иных право нарушений, совершенных в их помещениях. Сей факт снимает вышеперечисленные ограничения на осуществление государством пребывания своей юрисдикции. В связи с обязанностью наказания частных лиц, виновных нарушении неприкосновенности помещений иностранных дипломатических представительств, в некоторых странах приняты специальные законы, однако, в нашей стране таких законов нет, хотя необходимость введения в законодательство норм, предусматривающих наказание за нарушение неприкосновенности помещений представительств, вытекает из международно-правовых обязательств (в частности, Венской конвенции).

Что касается компенсации за нанесенный ущерб, то следует сказать, что осложнений нет, когда известны виновные лица (материальный ущерб может быть взыскан с них в судебном порядке). Сложнее на практике обстоит дело в тех случаях, когда виновные неизвестны, а дипломатическое представительство предъявляет претензии государству пребывания. Действующими международными договорами компенсация материального ущерба государством пребывания не предусматривается, а практика государств в этом вопросе различна. для большинства западноевропейских государств характерным является признание обязанности выплачивать нанесенный частными лицами материальный ущерб, но только на основе принципа взаимности. В целом же на решение вопроса о компенсации большой отпечаток накладывает характер политических взаимоотношений между государствами. В ряде стран даже имеется законодательство, предусматривающее выплату компенсации на основе взаимности. Однако общий подход к решению вопроса о компенсации ущерба должен, вероятно, заключаться в следующем: когда государство несет ответственность за неприкосновенность помещений со стороны частных лиц, то в эту ответственность должно включаться обязательство по возмещению нанесенного ущерба. Дипломатическая практика показывает, что вопрос об ответственности, как правило, встает, когда государство само организовало или спровоцировало нарушение неприкосновенности помещений частными лицами; не проявило необходимой бдительности в предотвращении нарушения; не наказало виновных в нарушении.

Неприкосновенность помещений дипломатических представительств открывает возможность для злоупотребления со стороны самого правительства аккредитующего государства. Однако в Конвенции есть норма, согласно которой устанавливается, что «помещения представительства не должны использоваться в целях, несовместимых с функциями представительства» (п. 3 ст. 43). из этого положения совершенно очевидно вытекает, например, недопустимость хранения в помещениях представительства предметов, характер которых несовместим с целями представительства (например, оружия, разведывательной техники), использование помещений в коммерческих целях. В практике же большинства государств как использование помещения в целях, несовместимых с функциями представительства, расценивается предоставление дипломатического убежища.

В доктрине международного права наибольшие сложности вызывает вопрос о самой острой форме ограничения неприкосновенности - насильственном входе местных властей в помещения представительства. Этот вопрос применительно к случаям неправомерного предоставления дипломатического убежища наиболее подробно рассматривался в работе советского юриста Д. Б. Левина «Дипломатическое право», 1949 года издания. В этой книге на основе обзора мнений видных юристов-международников делается вывод о существовании двух точек зрения по данному вопросу. Одни авторы (Камаровский, Мартенс) считают, что государство пребывания имеет право нарушить неприкосновенность помещений представительства и изъять укрывшегося там преступника силой, а другие авторы (Коровин, Сатоу) - государство пребывания должно ограничиться окружением полицией помещений представительства, может потребовать отозвания дипломатического представителя, но местные власти не вправе силой вступать в помещения представительства. Сам же Левин считает, что местные власти вправе изымать преступника из помещений дипломатического представительства только в том случае если преступление таит в себе серьезную опасность для государства пребывания, а так же, если правительство, прибегающее к принудительным мерам, исчерпало другие способы воздействия (всех вышеперечисленных). По мнению Левина, несоблюдение иммунитета резиденции является мерой законной самозащиты. Такие же две точки зрения существуют и в современной доктрине международного права.

В работах западных юристов встречаются обе точки зрения, однако, преобладает достаточно хорошо аргументированная позиция, предусматривающая возможность ограничения неприкосновенности. Так, английский юрист А. Денза анализирует следующий прецедент. В 1973 г. посол Ирака был приглашен в МИД Пакистана, где ему было заявлено, что пакистанские власти располагают свидетельствами о хранении в посольстве Ирака незаконно ввезенного оружия. Посол отказался дать разрешение на обыск помещений представительства. Тогда в присутствии посла пакистанские полицейские совершили налет на посольство, где были обнаружены большие запасы оружия. Пакистанское правительство заявило протест посольству Ирака, объявило посла и атташе посольства персоной нон грата и отозвало собственного посла из Ирака. По мнению Дензы, «в этом случае насильственный вход в посольство может быть оправдан ех post facto, в связи с очевидным нарушением Ираком обязанности не использовать помещения представительства в целях несовместимых с его функциями. В данном случае можно еще говорить и о том, что «победителей не судят». Но если обобщать, то следует сказать, что из обычных подозрений государство не имеет право вламываться в помещения представительства, очевидно, только из самых серьезных подозрений. Действия государства пребывания в данном случае рассматриваются как акт самообороны или как акт репрессалий в ответ на нарушение Конвенции (п. 3ст. 41).

Таким образом, в доктрине международного права одни юристы, главным образом отечественные, выступают за абсолютную неприкосновенность помещений дипломатического представительства, а другие - за возможность ограничения неприкосновенности со ссылками либо на институт самообороны, либо на институт репрессалий. аргументы, предлагаемые в защиту положения об абсолютной неприкосновенности помещений, в наиболее полном виде содержатся в работе В. Г. Блябина. Он утверждает, что СТ. 22 Конвенции должна толковаться как закрепляющая неприкосновенность при всех обстоятельствах, поскольку в этой статье отсутствует оговорка о возможности вступления властей государства пребывания в помещения представительства «в случае пожара или другого стихийного бедствия». Отсюда делается вывод, что, поскольку П. 1 СТ. 22 Конвенции «должен толковаться как освобождающий помещения дипломатического представительства при всех обстоятельствах от принудительного вступления в них властей государства пребывания, признания правомерности нарушений этим государством неприкосновенности таких помещений в ответ на какие бы то ни было злоупотребления ею в порядке осуществления репрессалий становится уже невозможным. При допущении обратного потеряло бы смысл установления безусловной неприкосновенности помещений дипломатического представительства». Суть рассуждений Белябина сводится к тому, что отсутствие «пожарной оговорки» означает неприкосновенность при всех обстоятельствах, а неприкосновенность при всех обстоятельствах означает недопустимость репрессалий.

И, наконец, остается открытым вопрос, который, как правило, вообще обходится в доктрине международного права, о возможности применения репрессалий, не связанных с насильственным входом местных властей в помещения представительства, например, репрессалий, выражающихся в снятии охраны помещений. В целом аргументов, однозначно доказывающих абсолютную неприкосновенность помещений дипломатического представительства, в доктрине международного права не содержится. Обоснование возможности ограничения неприкосновенности помещений со ссылками на самооборону базируется на предусмотренном в СТ. 51 Устава ООН праве государств на индивидуальную или коллективную самооборону от агрессии. Признать право мерность тезиса о самообороне можно лишь в том случае, если представляемое государство использует дипломатическое представительство для акта агрессии либо действия, адекватному этому акту. Определение агрессии и перечень действий, квалифицируемых как акты агрессии, содержатся в резолюции ООН (принята Генеральной Ассамблеей в декабре 1974 г.). По смыслу резолюции лишь очень немногие действия дипломатического представительства. вероятно, можно будет квалифицировать как акты представляемого государства, адекватные агрессии и тем самым оправдывающие реализацию государством пребывания право на самооборону. В целом же сфера применения данного обоснования ограничения неприкосновенности помещений представительства чрезвычайно узка и вряд ли может иметь практическое значение. Расширительное же без учета ст. 51 Устава ООН и резолюции декабря 1974 г. толкование права на самооборону, очевидно, следует считать неправомерным, так как оно может быть использовано для оправдания любого произвола.

Возможность применения института репрессалий в дипломатическом праве предусматривается в ст. 47 Конвенции; их применение считается допустимым, если положения конвенции ограничительно применяются аккредитующим государством. Главная проблема, очевидно, заключается не в самом факте использования института репрессалий, а в трудностях адекватного его применения, сложностях установления соразмерного ущерба, наносимого ограничением неприкосновенности, ущербу, который

наносится дипломатическим представительством в результате использования помещений в целях, несовместимых с функциями представительства. Существующая дипломатическая практика не дает достаточного количества прецедентов, позволяющих установить в этом вопросе какие-либо твердые закономерности, однако, позволяет в общих чертах определить, какие формы ограничений неприкосновенности помещений могут применяться при тех или иных злоупотреблениях со стороны дипломатического представительства. Такая форма ограничения неприкосновенности, как отказ государства пребывания от обеспечения защиты помещений может правомерно применяться в ответ на незаконное предоставление дипломатического убежища, случаи задержания в помещениях представительства. Насильственный вход в помещения, вероятно, может быть оправдан лишь в таких случаях, когда, например, помещения представительства используются для складирования оружия с целью снабжения оппозиции, подготовки вооруженного восстания или хранения наркотиков с целью продажи. На практике же выбор той или иной формы ограничения неприкосновенности на основе института репрессалий в большей степени будет зависеть от субъективной оценки государством пребывания размеров ущерба, который ему наносится в результате злоупотребления со стороны дипломатического представительства.

4.3. Неприкосновенность архивов, документов, корреспонденции и вопрос о возможности их использования государством пребывания в официальных целях.

В отечественной и зарубежной юридической литературе вопрос об иммунитетах архивов, документов и официальной корреспонденции дипломатических представительств относится к малоисследованным.

В ст. 24 Конвенции устанавливается, что архивы и документы представительства неприкосновенны в любое время и независимо от их местонахождения. Неприкосновенность архивов и документов в обычных условиях обеспечивается в силу неприкосновенности помещений дипломатического представительства и неприкосновенности дипломатической почты. Положение ст. 24 впервые в дипломатическом праве специально предусматривает неприкосновенность архивов и документов «независимо от их местонахождения», то есть и в таких случаях, когда они в силу каких-либо причин перестали находиться в распоряжении представительства. Эта неприкосновенность предоставляется в «любое время», то есть даже после разрыва дипломатических отношений. Понятие «архивы» в Конвенции не расшифровывается; предпринятые на Венской конференции 1961 г. попытки дать определение «архивы» были отвергнуты из-за опасения ограничительного толкования этого положения в будущем. Подробный перечень предметов, составляющих «архивы», содержится в принятой позднее Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г., однако, следует отметить, что любой подобный перечень в условиях существующего прогресса в области информатики не может быть исчерпывающим, а следовательно, удовлетворительным.

Очевидно, что под «архивами» следует понимать любые носители информации. Понятие «документы» использовано в Конвенции для обозначения текущих документов, которые не относятся к архиву в прямом смысле этого слова.

Понятие «неприкосновенность» в соответствии с Комментарием к проекту статей Конвенции в данном случае означает обязанность государства пребывания обеспечить, с одной стороны, освобождение архивов и документов от каких-либо воздействий со стороны собственных законодательных, исполнительных и судебных органов и , с другой – защиту архивов и документов от посягательств со стороны частных лиц.

Из этого определения следует, что архивы и документы, попавшие в результате их потери, кражи злоумышленниками или каким-либо иным образом в распоряжение местных властей, должны быть незамедлительно возвращены дипломатическому представительству. Местные власти не вправе использовать эти архивы и документы в судебном или административном разбирательстве либо для иных официальных целей. В судебной практике западных стран суды, рассматривая гражданские иски к иностранным дипломатическим представительствам, отклоняют требования истцов о предоставлении ответчиками дипломатических документов со ссылкой на неприкосновенность последних. В практической деятельности ведомств 'иностранных дел может возникать потребность обосновать правомерность использования в официальных целях (например, в судебном производстве) оказавшихся в распоряжении местных властей документов разведывательного характера. На практике имеются прецеденты использования таких документов в официальных целях. Так, в 1980 г. в газете «Известия» была опубликована статья «За кулисами «Кобра Эйс»», в которой отмечалось, что «в руках советских компетентных органов имеются подлинные разведывательные задания и операторские журнал» постов радиоэлектронной разведки, размещенных в посольстве США в Москве. В статье воспроизводились выдержки и фотокопии указанных документов. В западной доктрине международного права при рассмотрении вопроса об использовании в официальных целях документов представительства нередко ссылаются на обстоятельства состоявшегося в Канаде в 1947 г. судебного процесса по обвинению канадского гражданина в шпионаже (Rose V. The Кing). В ходе этого процесса в качестве доказательств по делу использовались документы, украденные советским гражданином из досье советского военного атташе. Суд отказался признать неприкосновенность документов представительства, ссылаясь на угрозу национальной безопасности страны пребывания, а также на тот факт, что он не получил формального подтверждения о их дипломатическом характере со стороны канадского правительства, которое рассматривало себя в качестве собственника украденных документов. По мнению одних западных юристов, комментировавших данный прецедент, ссылка на угрозу государственной безопасности может быть использования в качестве основания для ограничения дипломатических иммунитетов, однако, другие юристы сочли действия канадского суда ошибочными.

Правомерность приведенных обоснований ограничения иммунитетов представляется сомнительной. Использование весьма неопределенного понятия «угроза государственной безопасности», возможность установления местными властями в одностороннем порядке наличие такой угрозы, по существу, равноценны признанию права государства пребывания по своему усмотрению отказываться признавать те или иные дипломатические иммунитеты, то есть произвольно нарушать положения Конвенции. Неправомерны и действия канадского правительства, по своему усмотрению определившего, что оно стало собственником похищенных документов. Обоснование использования в официальных целях документов разведывательного характера, вероятно, можно найти путем толкования положений Конвенции. Анализ этих положений дает основание сделать вывод о том, что документы разведывательного характера нельзя рассматривать в качестве документов представительства. Действительно, такие документы никак не связаны с деятельностью дипломатических представительств; они не имеют никакого отношения к исполнению дипломатических функций, перечень которых содержится в ст. 3 Конвенции. В намерении сторон, договорно закрепивших иммунитет архивов и документов, не входило стремление обеспечить деятельность разведок; в преамбуле Конвенции прямо указывается, что иммунитеты предоставляются «для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатического представительства». Таким образом, на документы разведывательного характера в силу того, что они не являются документами представительства, неприкосновенность, установленная ст. 24 Конвенции, вряд ли должна распространяться.

Далее, в п. 2 ст. 27 Конвенции предусматривается, что официальная корреспонденция представительства неприкосновенна, причем «под официальной корреспонденцией понимается вся корреспонденция, относящиеся к представительству и его функциям». Под «корреспонденцией» в данном случае понимаются все входящие и исходящие почтово-телеграфные отправления дипломатического представительства. Понятие «неприкосновенность» означает, что местные власти не вправе вскрывать либо задерживать корреспонденцию, а также использовать ее в каких-либо официальных целях (например, в судебном производстве).

Положение о неприкосновенности официальной корреспонденции явилось новацией в дипломатическом праве, причем многие вопросы, связанные с этой нормой, были в ходе подготовке Конвенции проработаны явно недостаточно и остаются неясными и в настоящее время. Определенные сложности могут, например, возникать при решении вопроса о вскрытии местными властями официальной корреспонденции. Эта корреспонденция, в отличие от дипломатической почты, может не обозначаться какими­ либо «видимыми внешними признаками», указывающими на ее характер. Следовательно, местные власти не всегда будут иметь возможность при наружном осмотре отличить официальную корреспонденцию от частной переписки. Чтобы удостовериться в том, что данная корреспонденция относится к представительству и его функциям, то есть пользуется неприкосновенностью, с ней надо ознакомиться, а это и будет нарушением неприкосновенности. Неясен также вопрос, относится ли к «официальной корреспонденции» письма, направляемые в дипломатические представительства частными лицами. Этот вопрос может представить определенный интерес в таком, например, случае, когда возникает необходимость использования в судебном производстве письма, направленного в иностранное дипломатическое представительство местным гражданином. В самой же Конвенции дана очень обтекаемая формулировка ­«вся корреспонденция, относящаяся к представительству и его функциям» и толковать эту фразу можно по-разному.

Затрагивающие этот вопрос западные юристы полагают, что, несмотря на первоначальный замысел Конференции 1961 г. предоставить иммунитет лишь исходящей корреспонденции, входящая почта должна также рассматриваться как защищенная от всякого вмешательства, включая запрещение на ее использование без согласия в качестве доказательства в суде.

Подводя итог сказанному, можно сделать вывод, что использование исходящей и входящей корреспонденции дипломатического представительства в официальных целях с юридической точки зрения вряд ли допустимо, если только не прибегать к приведенной выше аргументации в отношении документов разведывательного характера.²⁷

4.4. Проблема иммунитетов дипломатических средств передвижения

Собственные средства передвижения являются важным фактором, позволяющим обеспечить нормальное функционирование дипломатического представительства. В юридической литературе вопрос об иммунитетах средств передвижения фактически не исследован. Под дипломатическими средствами передвижения понимаются любые транспортные средства (как правило, автомобильные, воздушные и водные), которые принадлежат, арендуются или предоставляются для регулярного пользования дипломатическим представительствам, сотрудникам представительства и членам их семей. В данном определении отражено то обстоятельство, что в международном праве и дипломатической практике не проводится различий между средствами передвижения, принадлежащими непосредственно представительству, и средствами передвижения, находящимися в личной собственности сотрудников представительства; и те и другие рассматриваются как дипломатические средства передвижения.

Отличительным признаком дипломатического средства передвижения является специальный номерной знак, выдаваемый соответствующими органами государства пребывания. Выделяется специальная серия под такие номерные знаки, которые являются необходимым атрибутом дипломатических средств передвижения, указывающим на наличие соответствующих иммунитетов, и поэтому отказ в выдаче таких знаков либо их изъятие местными властями равнозначны отказу в распространении иммунитетов на дипломатическое средство передвижения. Следует отметить, что ограничение в использовании дипломатических средств передвижения влечет за собой дезорганизацию деятельности дипломатических представительств" что является нарушением ст. 25 Конвенции, обязывающей государство пребывания «предоставлять все возможности для выполнения функций представительства».

Одним из наиболее сложных вопросов в этой теме является вопрос о юридической возможности осуществления государством пре6ьmания по отношению к дипломатическим средствам передвижения тех или иных принудительных действий. В доктрине международного права чаще всего отмечается, что дипломатические средства передвижения пользуются неприкосновенностью. До принятия Конвенции утверждения о неприкосновенности дипломатических средств передвижения обосновывались тем, что последние рассматривались как часть резиденции дипломатического представителя, как своего рода «движущийся дом». После принятия Конвенции неприкосновенность дипломатических средств передвижения чаще всего объясняют тем, что они являются движимым имуществом дипломатического представительства.

В Конвенции иммунитеты дипломатических средств передвижения регулируются двумя статьями. В п. 3 ст. 22 прямо говорится, что «средства передвижения представительства пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий». Косвенно этот вопрос регулируется п. 2 ст. 30, где указывается: «Его (дипломатического агента) бумаги, корреспонденция и ... его имущество равным образом пользуются неприкосновенностью», причем под имуществом понимаются и средства передвижения. Таким образом, в соответствии с Конвенцией средства передвижения дипломатического представительства пользуются иммунитетом от четырех видов принудительных действий, а средства передвижения дипломатов - неприкосновенностью. Вот эта вот фраза «равным образом» подразумевает равным образом с имуществом дипломатического представительства, которое освобождено обыска, реквизиции, также других исполнительных действий. И соответственно под неприкосновенностью имущества дипломата, и в том числе его средств передвижения, следует понимать освобождение от четырех видов принудительных действий, то есть такое освобождение, которым пользуются и средства передвижения дипломатического представительства.

Можно рассмотреть проблему иммунитетов дипломатических средств передвижения иначе. Различий между средствами передвижения дипломатов дипломатических представительств, как правило, не проводится, однако, их иммунитеты устанавливаются двумя различными статьями Конвенции. Следовательно, при коллизии норм договора приоритет отдается специальным статьям. И получается, что ст. 22 с Конвенции, которая специально говорит об иммунитетах средств передвижения, обладает преимущественной силой перед ст. 30, которая содержит лишь общие положения в отношении имущества дипломатов. Можно сделать вывод, что под неприкосновенностью средств передвижения дипломатов понимается освобождение от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий, закрепленное в п. 4 ст. 22 Конвенции. Такое понимание «неприкосновенности» средств передвижения встречается как в доктрине международного права, так и в дипломатической практике.

Распространение иммунитетов на средства передвижения, принадлежащие сотрудникам обслуживающего персонала, конвенцией не предусматривается.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать следующие практические выводы:

Дипломатические средства передвижения не могут быть подвергнуты обыску. Обыск представляет собой процессуальное действие, производимое в присутствии понятых. В дипломатической практике понятие «обыск» трактуется шире, под ним понимается также любой досмотр автомашины местными властями. Впрочем, необходимо отметить, что в доктрине международного права высказывается мнение о возможности обыска дипломатической автомашины в тех случаях, когда она используется в преступных целях.

Дипломатические средства передвижения не подлежит реквизиции, аресту и исполнительным действиям (имеются в виду действия по принудительному исполнению решений гражданского суда).

Конвенция не предусматривает обязанность государства пребывания обеспечивать повышенную защиту дипломатических средств передвижения от посягательств частных лиц

Дипломатическая автомашина, поставленная на стоянку с нарушением правил дорожного движения, может быть подвергнута отбуксировке

Юридически допустимо предупреждение использования дипломатом средства передвижения, если такое использование влечет за собой или может повлечь совершение правонарушения²⁸

4.6. Фискальный иммунитет

“Аккредитующее государство и глава представительства освобождается от всех государственных, районных и муниципальных налогов, сборов и пошлин в отношении помещений представительства, собственных или наемных, кроме таких налогов, сборов и пошлин, которые представляют собой плату за конкретные виды обслуживания. Фискальные изъятия, о которых говорится в настоящей статье, не касаются тех налогов, сборов и пошлин, которыми, согласно законам государства пребывания, облагаются лица, заключающие контракты с аккредитующим государством или главой представительства”.²⁹ В круг лиц, пользующихся таким иммунитетом включены и члены семьи дипломата, совместно с ним проживающие, если они не являются гражданами государства пребывания.

7. Таможенные привилегии

“Государство пребывания, в соответствии с принятыми им законами и правилами, разрешает ввозить и освобождает от всех таможенных пошлин, налогов и связанных с этим сборов, за исключением складских сборов, сборов за перевозку и подобного рода услуги:

А) предметы, предназначенные для официального пользования представительства;

Б) предметы, предназначенные для личного пользования дипломатического агента или членов его семьи, живущих вместе с ним, включая предметы, предназначенные для его обзаведения”.³⁰

Таким образом, Венская конвенция о дипломатических сношениях, формулируя в своих нормах привилегию, получившую название «таможенный иммунитет» освобождает от всех таможенных пошлин предметы, предназначенные для личного пользования, личный багаж дипломата не подлежит досмотру. Исключение составляют случаи, когда есть серьезные основания полагать, что багаж содержит предметы, запрещенные к ввозу или вывозу. В последнем случае досмотр должен производиться в присутствии дипломата или его представителя (ст. 34 той же Конвенции). В случаях следования багажа отдельно от дипломата необходимо достаточно присутствия лица, ответственного за перевозку багажа.

7. Протокольные привилегии

“Представительству и его главе принадлежит право пользования флагом и эмблемой аккредитующего государства на помещениях представительства, включая резиденцию главы представительства, а также на его средствах передвижения”.³¹

7. Иммунитет от уголовной, гражданской и административной юрисдикции, случаи ограничения иммунитета

Дипломат пользуется иммунитетом от уголовной, гражданской и административной юрисдикции - будучи обязанным соблюдать законы страны пребывания, в том числе и те, которые специально предназначены для дипломатов, дипломаты одновременно находятся под юрисдикцией своего государства. Существенное значение в регламентировании их деятельности играют акты ведомства иностранных дел направившей их страны, которые порой явно ограничивают общепринятые права человека.

Ограничения таких иммунитетов связаны в первую очередь с теми случаями, когда дипломат выступает не в официальном качестве. Допустимы вещные иски, относящиеся к частному недвижимому имуществу дипломата, иски, касающиеся наследования, в отношении которых дипломат выступает в качестве исполнителя завещания, попечителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя как частное лицо; иски, относящиеся к любой профессиональной или коммерческой деятельности, осуществляемой дипломатом вне своих официальных функций.

Специального упоминания заслуживает правило о возможности занятия в стране пребывания профессиональной или коммерческой деятельностью в целях личной выгоды. Венская конвенция в статье 42 в принципе устанавливает запрет на ее осуществление.

Иммунитет от уголовной юрисдикции носит абсолютный характер и распространяется даже на те случаи, когда имеет место злоупотребление иммунитетом. Это положение было подтверждено Международным судом ООН в решении по делу о дипломатическом и консульском персонале США в Тегеране. Одновременно Суд подчеркнул, что изъятие из уголовной юрисдикции не означает безнаказанности, возможно привлечение его к уголовной ответственности в случае серьезного проступка, совершенного в стране, где он был аккредитован. Возможно лишение государством иммунитета своего дипломата в случае совершения им преступления, но такие случаи достаточно редки.

Иное проявление дипломатического иммунитета - дипломат не обязан давать свидетельские показания в судах страны пребывания, но это не исключает согласия дипломата дать такие показания по просьбе властей страны пребывания (п. 2 ст. 31 Венской конвенции о дипломатических сношениях).

1 В.А. Зорин “Основы дипломатической службы”. М., 1964 г. ?!?

2 Указать страницу издания, Макиавелли «Государь»

3 Нужно указть страницу

4 В.А. Зорин “Основы дипломатической службы”. М., 1964 г. Стр.

5 В.А. Зорин “Основы дипломатической службы”. М., 1964 г. Стр.

6 В.А. Зорин “Основы дипломатической службы”. М., 1964 г.

7Н.И. Петренко “Учреждение дипломатического представительства”. М., 1979

8 Курс международного права в 6 т. Т4, стр 114, M., 1990

9 Ст. 2 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.

10 Ст. 5 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.

11Ст. 6 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.

12 Ст. 4 п. 1 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.

13 Ст. 4 п. 2 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

14 Ст. 13 п. 2 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

15 Ст. 11 п. 1 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

16 Ст. 11 п. 1 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

17 “Учреждение дипломатического представительства”. Н.И. Петренко Москва “Министерство высшего и специального образования СССР”. 1979 г.

18 Ст. 21 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

19 Курс международного права в 6 т. Т1, М., 1998. стр. 182

20 Курс международного права в 6 т. Т1, М., 1990. стр. 121

21 Ст. 1 п.1 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

22 Ст. 41 п.1 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

23 Ст. 25 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

24 Ст. 22 п.2 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

25 Ст.21 п.1 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

26 Ст. 22 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

27 “Статус дипломатических представительств и их персонала”. Ю.Г. Демин. Москва “Международные отношения”. 1995 г.

28 “Статус дипломатических представительств и их персонала”. Ю.Г. Демин. Москва “Международные отношения”. 1995 г.

29 Ст. 23 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

30 Ст. 36 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

31 Ст. 20 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г

1