Значение института соучастия в преступлении

Содержание

Введение

1. Правовая природа соучастия

1.1 Понятие соучастия, его признаки

1.2 Виды соучастников преступлений, основания и пределы их ответственности

2. Значение института соучастия в преступлении

2.1 Индивидуализация наказания соучастников преступлений

2.2 Проблема установления соучастия в преступлении

Заключение

Список используемой литературы

Приложения

Введение

Большинство норм Особенной части Уголовного кодекса предусматривает ответственность одного лица за совершенное преступление. Однако практике известны многочисленные случаи, когда преступление совершается не одним, а двумя и большим количеством лиц. Такие случаи оцениваются законом и судебной практикой как соучастие в преступлении.

Особенность этого понятия заключается в том, что в результате совместных действий нескольких лиц, связанных и часто заранее согласованных между собой, совершается единое преступление, достигается общий преступный результат.

Во многих случаях тот или иной преступник, если бы он действовал один, был бы не в состоянии совершить преступление, например, из-за отсутствия орудий и средств преступления, слабости физических сил, нерешительности и т.д. Но, объединившись с другими лицами, он может принять участие в совместном преступлении путем дачи советов, предоставлением оружия, транспортных средств или другими способами.

Стремление к объединению усилий при совершении преступлений особенно сильно проявляется у несовершеннолетних преступников. Как отмечают специалисты, довольно часто в основе мотивов совершения преступлений несовершеннолетними лицами находится не индивидуальная потребность, а именно мнение группы, взрослых лиц^¹. Несовершеннолетние часто объединяются для совместного совершения краж, грабежей, разбоев, нередко под руководством взрослых преступников.

Кроме того, имеются преступления, которые могут быть совершены только путем объединения нескольких лиц: бандитизм, организация и участие в преступном сообществе, насильственный захват власти, вооруженный мятеж.

Совершение преступления несколькими лицами, по общему правилу, убыстряет достижение преступного результата, облегчает сокрытие следов преступления. Особые трудности возникают при расследовании преступлений, совершенных именно преступными объединениями, организованными группами. Преступная деятельность таких объединений тщательно маскируется, нередко она осуществляется профессионалами, ущерб от преступлений, совершенных преступными группами, бывает более значительным, способы совершения преступления приобретают более изощренный характер, оказывают большее психологическое давление или физическое воздействие на потерпевшего, как, например, при захвате заложника, совершенном организованной группой.

Именно поэтому участие нескольких лиц в совершении преступления повышает общественную опасность самого преступления, а также личности преступника.

Обобщение судебной практики по уголовным делам проведенное Верховным Судом РФ, выявило тревожные тенденции в структуре преступности: постоянно возрастает процент не только совершения тяжких и особо тяжких преступлений, но и групповых преступлений. В группе совершили преступления 40,8% осужденных; число лиц, совершивших преступления в составе организованной группы, увеличилось на 22,4%^²_>.>

Данная тема актуальна для рассмотрения в виду повышенной опасности преступлений совершенных группой; также вызывает интерес проведение сравнительного анализа нововведений в проблематике индивидуализации наказаний и установлении пределов ответственности с нормами ранее действовавшего законодательства.

Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в процессе рассмотрения уголовных дел, совершенных в соучастии.

Предмет исследования – система правовых норм, регулирующих процесс назначения наказаний за преступления, совершенные в соучастии.

Таким образом, главная цель исследования – анализ понятия и выделение значения института соучастия в преступлении.

Задачи исследования:

1. Изучить понятие «соучастие», его признаки и формы.

2. Провести анализ оснований и пределов ответственности соучастников.

3. Провести диагностику законодательного обеспечения деятельности по назначению наказаний за преступления, совершенные в соучастии, выявить недостатки и перспективные направления, обработать результаты исследования, сформулировать выводы и рекомендации по совершенствованию этого процесса.

Методологической базой данной исследовательской работы являются:

Логический метод;

Исторический метод;

Сравнительно-правовой метод.

Теоретической основой данной работы стали труды отечественных ученых-юристов: д.ю.н. проф. Д.Н. Бахраха, д.ю.н. проф. Б.В. Россинского, к.ю.н. И.С. Викторова, Е.М. Цыгановой, А.П. Вершинина и др.

Также при написании выпускной квалификационной работы использовались Указы Президента РФ, Постановления Правительства РФ, Федеральные Законы, Уголовный Кодекс РФ, Гражданский Кодекс, литература юристов-теоретиков, инструктивно-методический материал, статьи периодической печати.

1. Правовая природа соучастия

1.1 Понятие соучастия, его признаки

Согласно ст. 32 УК соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Вопрос о понятии соучастия, несмотря на многочисленные попытки науки уголовного права, относился до недавнего прошлого к числу спорных, некоторые его аспекты остаются дискуссионными и по сей день. Большое значение в уяснении всей проблемы соучастия имеет определение понятия соучастия, от объема и содержания которого зависит решение многих вопросов, связанных с проблемой соучастия. Представляется, что определение понятия соучастия, данное в ст. 32 УК, наиболее полно отражает характерные признаки совместной преступной деятельности.

Однако следует иметь в виду, что деление признаков соучастия на объективные и субъективные производится наукой уголовного права в познавательных целях; в действительности, объективные и субъективные признаки свойства любого явления, в том числе и преступной деятельности, выступают нераздельно, в диалектическом единстве^³.

Объективные признаки соучастия характеризуются:

а) количественным признаком;

б) качественным признаком;

в) единым преступным результатом для всех соучастников;

г) причинной связью между деяниями всех соучастников и единым преступным результатом.

Последние два признака характерны для преступлений с материальными составами. Количественный признак означает, что в преступлении участвуют два и более лица.

Для большинства случаев соучастия достаточно наличия нескольких человек, но для некоторых форм соучастия требуется значительное количество соучастников, например, при организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем (ст. 208 УК), организации преступного сообщества (ст. 210 УК), при массовых беспорядках (ст. 212 УК). Каждый из соучастников должен отвечать требованиям, установленным в нормах гл. 4 УК РФ об общих условиях уголовной ответственности, т.е. должен быть вменяемым физическим лицом, достигшим установленного в законе возраста (ст. 19 УК). Иными словами, общественно опасное деяние, совершенное в результате усилий нескольких лиц, только тогда будет считаться соучастием, когда его участники будут признаны субъектами преступления, способными отвечать по закону за его совершение. Совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста или невменяемости, не образует признаков соучастия, о чем специально было указано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» от 14.02.2000г^⁴.

В связи с данным разъяснением Верховного Суда РФ следует признать устаревшими ранее дававшиеся рекомендации в отношении грабежа, разбоя и изнасилования, совершенными по предварительному сговору группой лиц. Групповыми признавались преступления и в том случае, если члены группы в силу невменяемости или малолетнего возраста не подлежали уголовной ответственности^⁵. Однако следует заметить, что данный вопрос в науке уголовного права остается дискуссионным и сейчас.

Качественный признак - это совместность действий, что означает - преступление совершается сообща несколькими лицами, т.е. каждый соучастник совершает действия (бездействие), необходимые для выполнения преступления, в большей или меньшей степени содействуя другим соучастникам. При этом их роли могут быть различными:

а) каждый из них выполняет действия, образующие признаки объективной стороны преступления полностью - являются исполнителями преступления;

б) выполняет действия, частично характеризующие признаки объективной стороны преступления — действия одного соучастника дополняют действия другого; такие соучастники являются соисполнителями, они выполняют объективную сторону сообща;

в) действия одного соучастника создают условия для действий другого соучастника. Последний признак имеет существенное значение при выполнении других (кроме исполнителя и соисполнителя) ролей: подстрекателя, организатора, пособника.

Большинство преступлений, совершаемых в соучастии, осуществляется при помощи активных действий. Но иногда вклад в общее преступное дело может быть внесен при помощи бездействия. Например, работник охраны по предварительному сговору с преступниками намеренно отлучился с охраняемого объекта, создав условия для хищения материальных ценностей.

Единый преступный результат (для преступления с материальным составом) является третьим объективным признаком соучастия. Он достигается совместными усилиями всех соучастников, независимо от их ролей — общие действия (бездействие) приводят к общему, для всех общественно опасному последствию — единому преступному результату.

Причинная связь — это объективно существующая связь между совместными действиями всех соучастников и общим преступным результатом. Не останавливаясь на уяснении данного понятия (оно подробно проанализировано при характеристике объективной стороны преступления), следует указать на особенность причинной связи в преступлении, совершенном в соучастии. Эта особенность заключается в том, что объективная связь устанавливается судом не только между действиями исполнителя и общественно опасными последствиями, как в преступлении, совершаемом одним лицом, но между действиями подстрекателя, организатора, пособника, которые действуют вне рамок признаков состава преступления (не исполняют объективную сторону преступления), с одной стороны, и действиями исполнителя, с другой.

Суду необходимо установить, что действия (бездействие) каждого соучастника предшествовали во времени действиям исполнителя, являлись условием и необходимым вкладом в общие усилия по достижению общественно опасных последствий. Взятые в отдельности деяния каждого из соучастников не могут привести к наступлению преступного результата, его можно достичь только обобщенными усилиями всех лиц, участвовавших в совершении преступления. Преступный результат в виде общественно опасных последствий является общим и закономерным последствием действий всех соучастников. Совместность причинения преступного результата не означает равенства усилий всех лиц. Они могут быть различными по характеру фактического участия в совершении преступления, по степени общественной опасности выполняемых действий, по роли этих действий для достижения цели преступления, что учитывает суд как при квалификации преступления, так и при назначении наказания.

Субъективные признаки соучастия характеризуются умышленной виной. Статья 32 УК определяет соучастие как умышленное участие в совершении умышленного преступления. Употребление термина «умышленное» дважды в тексте закона не является случайным. Ранее действовавший закон (ст. 17 УК РСФСР) определял соучастие как умышленное участие двух и более лиц в совершении преступления, что послужило основанием для высказывания различных точек зрения о субъективных признаках соучастия. Из содержания ст. 32 УК вытекает, что соучастие в преступлениях, совершенных по, неосторожности, невозможно. Статья 32 УК не определяет вид умысла. В соответствии со ст. 25 УК умышленным преступлением признается деяние, совершаемое с прямым или косвенном умыслом. Типичным видом вины для действий, совершенных в соучастии, является прямой умысел. Содержание прямого умысла при соучастии имеет свою специфику. Лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), а также общественную опасность действий (бездействия) других лиц (хотя бы одного), участвующих в совершении единого преступления, осознает взаимосвязь своих действий с планируемым или уже совершаемым преступлением и желает в нем участвовать совместно с другими соучастниками.

При соучастии в форме соисполнительства интеллектуальный элемент прямого умысла включает также предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий (при совершении преступления с материальным составом). Волевой элемент характеризуется желанием его наступления. Как видно, содержание интеллектуального элемента прямого умысла при соучастии шире по сравнению с прямым умыслом при совершении преступления одним лицом. Оно включает осознание совместности совершения преступления с другими лицами и предвидение в некоторых формах соучастия общего для всех преступного результата (в преступлениях с материальными составами).

Следовательно, субъективные признаки соучастия характеризуются взаимной осведомленностью о совместном совершении преступления. Лицо осознает, что действует не в одиночку, а сообща с другими соучастниками. Взаимная осведомленность о совместном совершении преступления по-разному проявляется в различных формах соучастия. Но одно является общеполагающим требованием — чтобы соучастники (или соучастник) знали об исполнителе и характере совершаемого им преступления. Волевой элемент содержания прямого умысла при соучастии, в любых его формах, характеризуется желанием действовать совместно с другими лицами при совершении умышленного преступления. Следует сказать, что значительная часть ученых-юристов признает возможность косвенного умысла в действиях соучастников, мотивируя свою точку зрения тем, что некоторые из них безразлично, относятся к преступному результату, деяния, совершаемого исполнителем преступления. С данной точкой зрения нельзя согласиться по нескольким основаниям.

Уязвимость данной формулировки заключается в том, что она не является универсальной. Ошибочность конструкции содержания косвенного умысла, предлагаемой сторонниками данной позиции, становится очевидной, если предметом предварительного сговора между соучастниками будет совершение преступления с формальным составом, например клевета (ст. 129 УК). Лица договариваются объединить свои усилия для того, чтобы опорочить честь и достоинство другого человека, и для этого они распространяют через СМИ заведомо ложные сведения об этом человеке. Возможные общественно опасные последствия таких действий находятся за рамками состава, носят неопределенный характер, поэтому при определении содержания прямого умысла этих лиц следует выяснять психическое отношение соучастников только к самим действиям, а не к последствиям.

Взаимодействие как признак соучастия достигается только на основе общности целей и стремлений соучастников. Не может быть принята позиция сторонников возможности косвенного умысла при соучастии и с практической точки зрения. При характеристике субъективной стороны действия подстрекателя и пособника нельзя не учитывать, что их действия напрямую не связаны с преступным результатом деяния, совершаемого исполнителем. Есть еще промежуточное звено в причинной связи между их действиями и преступным результатом, чего не учитывают сторонники косвенного умысла, — это совершение общественно опасного деяния исполнителем. И этот факт никогда не будет безразличным для пособника или подстрекателя. Пособника, изготовившего обрез и передавшего его исполнителю будущих разбойных нападений, не интересуют детали использования оружия: убьет исполнитель из этого обреза или поранит потерпевшего, или только пригрозит ему с целью завладения чужим имуществом. Поэтому пособник не может их предвидеть в качестве совместного преступного результата, что важно для характеристики интеллектуального элемента косвенного умысла. Его предвидением охватывается только факт, что изготовленное им оружие создает условия для совершения преступления конкретным исполнителем. Пособник осознает, что помогает ему, предвидит, что обрез будет использован в преступных целях, и желает совершить эти действия, т.е. помочь исполнителю.

Кроме того, данная теоретическая позиция находится в противоречии с действующим законодательством. Часть 3 ст. 25 УК, характеризуя волевой признак косвенного умысла, указывает, что лицо не просто сознательно допускает общественно опасные, последствия своих действий, а, прежде всего, лицо не желает их наступления, что, конечно, подтверждается его поведением. Если определить конкретное содержанием косвенного умысла, включив в интеллектуальный элемент характеристику конкретных действий пособника или подстрекателя, а волевой элемент определить в соответствии с ч. 3 ст. 25 УК, то получается формулировка, лишенная какого-либо смысла с точки зрения законов психологии. С одной стороны, пособник осознает, что содействует совершению преступления своими советами, предоставлением оружия или другими способами помогает исполнителю в совершении будущих преступлений, а с другой стороны, не желает чтобы исполнитель совершил преступление. Еще бессмысленнее становятся действия подстрекателя, который осознает, что склоняет другое лицо к совершению преступления путем уговоров, подкупа или угрозы и в то же время не желает, чтобы склоняемое им лицо совершило преступление.

1.2 Виды соучастников преступлений, основания и пределы их ответственности

В соответствии с ч. 1 ст. 33 УК РФ соучастниками преступления признаются: исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. Основанием для такого разграничения является функциональная роль соучастников, характер выполняемых ими действий, а также степень их участия в совершении преступления. Цель такого разграничения заключается в том, чтобы дать более точную юридическую оценку действиям каждого соучастника, определить объем его вклада в достижение преступного результата и назначить справедливое наказание, соответствующее характеру и степени совершенного деяния, т.е. строго индивидуализировать меру государственного принуждения.

Совместная преступная деятельность при соучастии означает, что; все соучастники вносят свой вклад в выполнение общего для всех преступления. Но при этом фактические доли вклада для каждого соучастника могут быть неодинаковыми. Роли соучастников могут различаться по характеру выполняемых ими действий, а в том случае, когда роли одинаковы, т.е. характер выполняемых действий один и тот же, то доля вклада в общее преступление определяется степенью его участия, интенсивностью его поведения. Например, два лица участвуют в совершении преступления в качестве исполнителей, но при этом один из них руководит действиями другого. Роль такого лица является более активной, интенсивность действий более значительной, что будет учтено судом при назначении наказания, хотя квалификация действий обоих лиц будет одинаковой.

Таким образом, в основе разграничения соучастников на виды лежат объективные признаки. Только они дают возможность определить характер и степень взаимодействия соучастников при выполнении единого преступления. В науке уголовного права можно встретить иную позицию в оценке действий соучастников по степени их участия в преступлении. По этому критерию все соучастники разделяются на главных и второстепенных; главными считаются организаторы и руководители преступных акций; второстепенными признаются все остальные^⁶.

Представляется, что степень участия каждого соучастника в значительной мере предопределяется его видом, но в некоторых случаях она зависит от фактического поведения соучастника, от его вклада в общее преступное дело. Таким образом, характер и степень участия в преступлении — категории взаимосвязанные, трудно отделимые друг от друга. Поэтому для выяснения роли каждого конкретного соучастника было бы более обоснованным, и с теоретической, и с практической точек зрения, учитывать как характер, так и степень его участия в совершении преступления.

Закон перечисляет различные виды соучастников, начиная с исполнителя. Такая последовательность объясняется тем, что исполнитель является, ключевой фигурой в соучастии. Его поведение влияет на юридическую оценку действий других соучастников. Действия всех других соучастников связаны с его ролью в преступлении, ведь только исполнитель выполняет объективную сторону преступления, именно его действия непосредственно приводят к наступлению преступного результата. Не будет исполнителя — не будет ни пособника, ни подстрекателя. Соучастие в таких случаях исключается. Подстрекать можно только исполнителя к совершению преступления, оказывать помощь тоже можно только исполнителю преступления. В иных случаях, например, при неудавшемся подстрекательстве можно говорить о приготовлении к преступлению в форме приискания соучастников (ч. 1 ст. 30 УК), а не о соучастии.

Исполнитель- это лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 33 УК). Исполнитель выполняет физические действия, характеризующие объективную сторону преступления. Объективная сторона преступления может быть выполнена полностью исполнителем или частично совместно с другими лицами. При этом их роли в техническом отношении могут быть различными. Например, при убийстве, в котором участвовало несколько лиц, необязательно, чтобы смертельные повреждения были причинены каждым из участников. Один из соучастников может удерживать потерпевшего, применять к нему насилие, лишая его возможности сопротивляться, а другой — наносить потерпевшему смертельные раны^⁷.

Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими (ч. 3 ст. 33 УК). Организатор преступления является наиболее опасной фигурой среди других соучастников. Организация преступления — очень объемное понятие. Закон называет четыре формы преступной деятельности организатора:

а) организация совершения преступления;

б) руководство исполнением преступления;

в) создание организованной группы или преступного сообщества (преступной организации);

г) руководство преступными объединениями^⁸.

Первая и третья (частично) формы осуществляются организатором на стадии приготовления к преступлению; вторая и четвертая — на стадии исполнения преступления. Первая форма преступной деятельности организатора заключается в том, что организатор всегда является инициатором совершения преступления, ему принадлежит идея конкретного преступления. Вторая форма организации преступления заключается в руководстве всей преступной деятельностью соучастников.

Наиболее опасной фигурой организатор становится при реализации третьей формы деятельности, когда он создает организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию). Организованные группы и преступные организации создаются для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, Действия организатора при этой форме деятельности в значительной, части совладают с действиями, характеризующими первую форму деятельности. Общественная опасность организатора повышается в связи с тем, что дополнительно им принимаются меры по сплочению членов преступного объединения, по поддержанию дисциплины и обеспечению конспирации. Организатор может не выполнять все перечисленные действия самостоятельно, а распределить их среди других членов объединения.

Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговоров, подкупа, угрозы или другим способом (ч. 4 ст. 33 УК). Склонить лицо к совершению преступления — значит породить у этого лица умысел на совершение преступления. Подстрекатель воздействует на сознание и волю подстрекаемого, вызывая у него решимость совершить преступление. Способы, к которым прибегает подстрекатель, различны. Закон называет несколько наиболее распространенных способов: уговоры, подкуп, угрозы. Все они носят активный характер, имеют словесное выражение, высказанное устно или письменно. Подстрекательство, осуществляемое любыми способами и в любых формах, всегда совершается в отношении конкретного лица и по поводу определенно-конкретного преступления.

Пособником признается лицо, которое содействовало совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств и орудий совершения преступления, либо устранением препятствий, заранее обещало скрыть преступника, средства и орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, заранее обещало приобрести или сбыть такие предметы (ч. 5 ст. 33 УК). Из законодательного определения пособника видно, что его действия (в некоторых случаях бездействие) находятся вне рамок преступления, осуществляемого исполнителем. Пособник, не принимая личного участия в совершении преступления, создает лишь необходимые условия для его совершения, в том числе на стадии приготовления. Пособник, как правило ,менее опасная фигура в соучастии по сравнению с организатором или исполнителем преступления: инициатива совершения преступленияпринадлежит не ему, а подстрекателю; он не руководит совершением преступления — это делает организатор преступления и он не принимает участия, совместно с исполнителем.

Закон перечисляет способы пособничества, которыми, по существу, охватываются все возможные формы преступной деятельности пособника. Часть 5 ст. 33 УК называет, взависимости от способов оказания помощи в совершении преступления, три формы совершения преступления:

а) содействие преступлению советами, указаниями, предоставлением информации, средств и орудий совершения преступления, устранением препятствий;

б) заранее обещанное укрывательство преступника, средств и орудий преступления, следов преступления, предметов, добытых преступным путем;

в) заранее обещанное приобретение или сбыт.

Соучастие в преступлении как особая форма преступной деятельности является более общественно опасной по сравнению с преступными действиями одного лица. Тем не менее, уголовный закон не устанавливает каких-либо особых оснований уголовной ответственности для соучастия. Основанием уголовной ответственности, в том числе и соучастников, является совершение общественно опасного деяния, содержащего признаки состава преступления (ст. 8 УК). Однако ответственность соучастников имеет свои особенности, установленные в нормах Общей и Особенной части УК. Исходной позицией для уяснения сути этих особенностей является норма, содержащаяся в ч. 7 ст. 35 УК, согласно которой преступление, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), должно влечь более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных законом. Но данное положение не исключает принципа индивидуализации наказания. Любой соучастник должен отвечать только за свои деяния и в пределах своей вины. Поэтому ответственность соучастников определяется характером и степенью фактического участия каждого из них (ч. 1 ст. 34 УК). Квалификация их действий зависит от формы соучастия и роли, какую они выполняли при совершении преступления.

Закон устанавливает четыре формы соучастия и применительно к ним определяет основания и пределы ответственности соучастников.

Первая форма соучастия — соисполнительство предполагает самый простой способ решения проблемы уголовной ответственности соучастников. Действия соисполнителей квалифицируются только по статье Особенной части УК, без ссылки на ст. 33 или 35 УК (ч. 2 ст. 34 УК). Правовая оценка соисполнительства разных видов (группа лиц без предварительного сговора и группа лиц с предварительным сговором) различна. Соисполнительство как групповое совершение преступления без предварительного сговора предусмотрено в качестве отягчающих обстоятельств в нормах Особенной части УК. В том случае, когда в нормах Особенной части признаки группового преступления отсутствуют, то действия исполнителей нужно квалифицировать по ч. 1 нормы Особенной части УК, а при назначении наказания суд, сославшись на п. «в» ч. 1 ст. 63 УК, учтет данное обстоятельство в качестве отягчающего.

Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору тоже выделяется в качестве квалифицирующих признаков в нормах Особенной части УК. Перечень таких норм более широкий по сравнению с первым видом соисполнительства. Он включает большую часть преступлений против собственности, некоторые преступления против личности, в сфере экономической деятельности, преступления против общественной безопасности и общественного порядка.

При второй форме соучастия — соучастии в узком смысле слова или с выполнением различных ролей ответственность каждого соучастника зависит от той роли, которую он выполнял. Если соучастник выполнял (полностью или частично) объективную сторону преступления, то его действия квалифицируются по норме Особенной, части УК, предусматривающей ответственность за данное преступление. Ссылка на ч. 2 ст. 33 УК не требуется. Таким же образом отвечают непосредственные исполнители преступления. Когда соучастник непосредственно не принимает участия в выполнении объективной стороны преступления, а только помогает исполнителю, выступая в роли организатора, подстрекателя или пособника, то его действия квалифицируются по статье Особенной части УК и соответствующей части ст. 33 УК. Объективная сторона их деятельности слагается из признаков, указанных в нормах Общей и Особенной части УК.

Несмотря на то, что соучастники отвечают за самостоятельные действия, тем не менее, квалификация их действий все-таки зависит от действий исполнителя. Если исполнитель не довел до конца задуманное совместно с другими соучастниками преступление по причинам, от него не зависящим, он привлекается к ответственности за покушение или приготовление (если запланированное преступление было тяжким или особо тяжким). Другие соучастники также будут отвечать соответственно за приготовление или покушение на преступление.

Уголовная ответственность соучастников при третьей и четвертой формах соучастия — участников организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) установлена в нормах Особенной части УК. Организованная группа как квалифицирующее обстоятельство указана в значительном количестве норм, предусматривающих уголовную ответственность за преступления против собственности, в сфере экономической деятельности, против общественной безопасности и общественного порядка. В двух случаях, предусмотренных ст. 209 и ст. 239 УК, организованная группа образует признаки самостоятельного преступления. Статьи 209 и 239 УК устанавливают ответственность за сам факт организации банды или религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с причинением вреда личности, с посягательствами на права и свободы граждан. Действия виновных должны квалифицироваться соответственно по этим статьям.

В случаях, когда совершение преступления организованной группой не предусмотрено в нормах Особенной части УК, то уголовная ответственность для участников группы наступает по правилам, предусмотренным для второй формы соучастия. Сам факт создания такой группы может рассматриваться как приготовление к совершению преступления, для которого она создана (ч. 6 ст. 35 УК). Ответственность за организацию и участие в преступном сообществе (преступной организации) установлена как за самостоятельные преступления в ст. 208, 210 и ст. 279 УК (организация незаконного вооруженного формирования, руководство, участие в нем; организация преступного сообщества (организации); организация вооруженного мятежа). Часть 5 ст. 35 УК определяет пределы уголовной ответственности организаторов и руководителей организованных групп или преступных организаций, а также рядовых участников этих преступных объединений.

Организаторы и руководители подлежат уголовной ответственности за сам факт создания указанных преступных объединений. В ст. 208, 209, 210, 239 и 279 УК данный вид преступной деятельности признается самостоятельным преступлением независимо от того, были ли совершены преступления, которые являлись целью данного преступного объединения. Действия организаторов и руководителей квалифицируются по этим статьям без ссылки на ст. 35 УК РФ. Кроме того, они подлежат ответственности за все совершенные, преступления другими участниками преступной группы или преступного сообщества, если они охватывались их умыслом. Поэтому действия организаторов и руководителей будут квалифицироваться в этих случаях по совокупности преступлений.

2. Значение института соучастия в преступлении

2.1 Индивидуализация наказания соучастников преступлений

Одним из проблемных вопросов теории соучастия в российском уголовном праве, имеющим большое практическое значение, является вопрос об акцессорном или самостоятельном характере ответственности соучастников. Акцессорная теория соучастия уходит корнями в эпоху великой Французской революции XVIII века и наиболее популярна во Франции, Англии, ФРГ, США^⁹. В соответствии с этой теорией действия соучастников имеют по отношению к действиям исполнителя дополнительный характер^¹⁰. Соучастник как бы «заимствует» то деяние, которое совершает исполнитель. Из принципа акцессорности вытекает, что акты исполнителя и акты соучастника имеют одну и ту же квалификацию. Если акт исполнителя не может быть квалифицирован в уголовном порядке, то лицо, помогающее осуществлению преступного деяния, соучастником не является^¹¹. Из этого следует, что если исполнитель не довел преступление до конца и добровольно отказался от его совершения, то соучастник уголовной ответственности не подлежит, а также то, что эксцесс исполнителя должен вменяться в вину другим соучастникам^¹².

Легко заметить, что подобные утверждения входят в противоречие с закрепленными в уголовном законе принципами вины (ст. 5 УК РФ), справедливости (ст. 6 УК РФ) и самостоятельности ответственности соучастников преступления (ст. 34 УК РФ). Действительно, действия исполнителя и других соучастников могут квалифицироваться не только по различным пунктам или частям одной статьи, но и по различным статьям Особенной части УК РФ. Добровольный отказ исполнителя не исключает ответственности других соучастников преступления (ст. 31 УК РФ) и, наконец, в соответствии со ст. 33 УК РФ за эксцесс исполнителя другие соучастники ответственности не несут. Указанные положения являются развитием закрепленного в ст. 34 УК РФ тезиса о том, что ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Это означает, что каждый соучастник несет ответственность не за деяние исполнителя, а за свое собственное.

Тем не менее, акцессорная теория соучастия нашла своих сторонников в нашей стране. Еще в советский период за признание так называемой «логической акцессорности» высказывался М.И. Ковалев. Отрицая механическую зависимость размера наказания, назначаемого соучастнику, от размера наказания, определяемого исполнителю, он замечал, что ответственность соучастников должна наступать лишь в том случае, если доказано, что исполнитель совершил или начал совершать преступление^¹³. Этой же точки зрения М.И. Ковалев придерживался и в более позднее время^¹⁴. П.Ф. Тельнов также считал, что в теории акцессорности есть «известное рациональное звено — мысль об определенной зависимости судьбы остальных соучастников от поведения исполнителя, облегчающая правильное решение ряда практически существенных вопросов института соучастия»^¹⁵. К таким вопросам он относил: стадии преступной деятельности соучастников, место и время совершения преступления, значение квалифицирующих обстоятельств для оценки деятельности соучастников.

Действительно, в соответствии с современными правилами квалификации преступлений, если исполнителем совершено приготовление или покушение, то и другие соучастники отвечают за приготовление либо покушение соответственно. Местом и временем действий соучастников считается место и время действий исполнителя, Квалифицирующие признаки состава преступления, не относящиеся исключительно к личности исполнителя, должны вменяться всем соучастникам.

На первый взгляд, подобные положения подрывают принцип самостоятельной ответственности соучастников преступления. Например, организатор подготовил и спланировал совершение преступления, выполнив все от него зависящее. Дальше остается только ждать наступления преступного результата, но исполнитель в процессе совершения преступления был задержан. Организатор подлежит уголовной ответственности за покушение, а если бы исполнитель задержан не был, то за оконченное преступление. Но подобную взаимосвязь, на мой взгляд, следует рассматривать не как полную зависимость ответственности соучастников от действий исполнителя, а как определенную зависимость ответственности соучастников от каких-то внешних факторов. Ведь и при совершении преступления единолично иногда мы наблюдаем подобные ситуации.

Например, после удара ножом потерпевший смог самостоятельно перевязать рану и обратился за помощью, в результате чего остался жив. При этом мы же говорим, что в данном случае ответственность преступника зависима от поведения жертвы и врачей. Что касается времени совершения преступления, то существует и другая точка зрения. Например, З.А. Незнамова отмечает, что «если преступление совершено в соучастии, то для каждого из соучастников действует закон времени исполнения им своей юридической роли»^¹⁶. На мой взгляд, все же следует согласиться с тем, что по общему правилу временем совершения преступления в соучастии является время совершения деяния исполнителем. Лишь в исключительных случаях, когда исполнитель выходит за пределы совместного умысла (например, А. организовал убийство Б., которое должно было быть совершено именно 31.12.06 г., но исполнитель совершил его 1.01.07 г.), можно говорить, что время совершения преступления соучастником определяется временем совершения его действий. Подобное правило соответствует принципу субъективного вменения. То же самое можно сказать и о месте совершения деяния соучастником, хотя здесь З.А. Незнамова уже однозначно указывает, что «местом преступления, совершенного в соучастии, признается территория, на которой была закончена или пресечена преступная деятельность исполнителя»^¹⁷. Вместе с тем представляется, что в случае отсутствия деятельности исполнителя место и время совершения преступления должно определяться местом и временем действий соучастников, например, при неудавшемся подстрекательстве.

Здесь следует согласиться с мнением А. В. Пушкина, который считает, что принцип самостоятельности ответственности не исключает определенной зависимости в части предела ответственности соучастников от действий, совершенных исполнителем преступления. Современная доктрина отвергает лишь ту сторону акцессорности, которая проявляется в слепой зависимости ответственности и наказания, назначаемого соучастнику, от ответственности и наказания, назначаемого исполнителю преступления^¹⁸. Полная «механическая» акцессорность соучастия совершенно справедливо критиковалась в отечественном уголовном праве, как способствующая объективному вменению^¹⁹. Суть акцессорного соучастия в современном понимании заключается в том, что оно невозможно без действий исполнителя. Пока исполнитель не приступит к выполнению состава преступления, мы не можем говорить о соучастии^²⁰. Помимо этого, идеи логической акцессорности соучастия нашли свое выражение в следующем: как правило, соучастнику вменяется та же статья или та же часть статьи, что и исполнителю; в случае наличия в действиях исполнителя состава неоконченного преступления, соучастник также несет ответственность за неоконченное преступление; место и время преступления обычно определяются по месту и времени совершения деяния исполнителем; в случае признания деяния исполнителя малозначительным (Ч. II ст. 14 УК РФ) соучастник также не подлежит уголовной ответственности (если его умысел был направлен на совершение именно малозначительного деяния).

Принцип самостоятельности ответственности соучастников выражается в том, что: возможна квалификация действий исполнителя и других соучастников по разным статьям УК РФ (разным частям статьи); добровольный отказ исполнителя не исключает уголовной ответственности других соучастников и наоборот (ст. 31); соучастник не несет ответственности за эксцесс исполнителя (ст. 36); смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику (ст. 67); нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75), в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76), в связи с амнистией (ст. 84) применяются к каждому соучастнику самостоятельно; уголовным законом не установлены формальные требования определения наказания организатору, подстрекателю или пособнику в зависимости от наказания, назначенного исполнителю; для привлечения к уголовной ответственности соучастника преступления не обязательно, чтобы к ней был привлечен и исполнитель (например, в случае его смерти, неустановлении его личности). Принцип самостоятельной ответственности соучастников преступления также позволяет привлекать лиц к уголовной ответственности при неудавшемся соучастии, например при неудавшейся деятельности организатора или подстрекателя.

Таким образом, в настоящее время можно говорить о взаимодействии принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по уголовному праву России.

2.2 Проблема установления соучастия в преступлении

Относительно соучастников преступления в теории и практике уголовного права принято считать, что ими могут быть только лица, вменяемые и достигшие установленного законом возраста, подлежащие уголовной ответственности согласно ст. 19 УК РФ^²¹. Основным аргументом в пользу этого мнения является то, что только вменяемое и достигшее установленного законом возраста лицо может виновно совершить предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние и, следовательно, быть признанным виновным в его совершении.

Соучастие есть умышленное совместное участие в совершении преступления лиц, отвечающих признакам субъекта преступления. Поэтому малолетние и невменяемые в уголовно-правовом смысле не могут быть носителями умышленной формы вины, т.е. не могут признаваться виновными. Соучастник преступления есть такое же лицо, как и субъект преступления. Отсюда следует вывод о том, что соучастником преступления может быть только лицо, обладающее признаками субъекта преступления. Согласно данной точке зрения нельзя рассматривать совершение, например, грабежа, разбоя или изнасилования субъектом преступления совместно с малолетним или невменяемым соучастием в преступлении, а также «групповой формой преступления»^²².

В качестве довода в обоснование этой позиции приводится следующее: «Участие в выполнении конкретного состава преступления нескольких лиц, оцениваемое уголовным законом как соучастие в преступлении складывается только из общественно опасных и преступных действий». При этом отмечается, что «групповое преступление в криминологическом смысле — это конкретное проявление всякой фактически совместной преступной деятельности, состоящей во взаимодействии имеющих общую цель нескольких лиц, совершающих преступные и непреступные действия, влекущие общие социально-негативные последствия»^²³.

Общественно опасными и «имеющими общую цель» могут быть действия малолетних (не достигших возраста уголовной ответственности) и невменяемых лиц. Но почему для признания этих действий соучастием в преступлении они должны быть преступными?

Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ относительно самостоятельными признаками преступления признаются общественная опасность деяния и виновность его совершения. О преступности деяния мы судим по признакам, предусмотренным ч. 1 ст. 14 УК РФ. Совершить его может не только субъект преступления, но и лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности, а также невменяемое лицо. То же самое можно сказать и в отношении соучастника преступления. Существует мнение, что фактическое участие в выполнении конкретного состава преступления тех лиц, действия которых не признаются преступными в силу недостижения ими возраста уголовной ответственности, невменяемости, обстоятельств, исключающих преступность деяния, является групповым преступлением в криминологическом, но не уголовно-правовом смысле. Отсюда делается вывод: групповое преступление (совершение преступления группой лиц) имеет место только тогда, когда есть соучастие в преступлении. Групповое преступление может быть совершено только преступной группой, т.е. группой лиц, действия которых как виды соучастия в преступлении должны носить преступный характер.

Уголовное право придает уголовное значение только таким социальным явлениям, которые криминологически обоснованы как общественно опасные. Криминология доказала общественную опасность действий малолетних и невменяемых лиц, в том числе и соучаствующих в преступлении, а также общественную опасность этих лиц. Поэтому уголовный закон предусмотрел в отношении их особые уголовно-правовые меры, а соучастие в преступлении совершенно обоснованно определил путем указания на лиц, а не на субъектов преступления. В учебной литературе по уголовному праву рассматриваемая позиция является также общепризнанной^²⁴. В то же время в ней отмечается, что когда речь идет о преступлении, совершенном одним лицом, то требования ст. 19 УК РФ понятны. Но тут же возникает вопрос об ответственности субъекта, совершившего преступление совместно с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, если он, предположим: а) знал об этом; б) заблуждался в оценке возраста лица, действующего с ним совместно.

В первой ситуации полагают, что взрослый участник будет нести ответственность как прямой исполнитель без признаков соучастия в преступлении. Во второй ситуации он будет подлежать уголовной ответственности за соучастие в преступлении^²⁵. Из данного положения следует, что общепринятая позиция является не столь категоричной.

Возникает вопрос: почему возможно соучастие при сговоре с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, во «взрослости» которого никто не сомневался, и невозможно при сговоре с лицом, чей действительный возраст (малолетний) был известен другому лицу, вместе с ним участвующему в совершении преступления? Такой сговор на совместное совершение преступление возможен и во втором случае. А раз это так, то возможен и совместный умысел как признак соучастия в преступлении. Сторонники рассматриваемой позиции далее отмечают: «Если лица умышленно в своих преступных целях используют невменяемого, то уголовная ответственность наступает аналогично рассмотренному выше случаю, когда для совершения преступления привлекался малолетний. Взрослый преступник будет рассматриваться как исполнитель, использовавший невменяемого в качестве орудия совершения преступления». Возникает вопрос: будет ли соучастие, если взрослый не знал о невменяемости лица, совместно с ним по сговору участвующего в совершении преступления?^²⁶ У сторонников рассматриваемой позиции есть такой ответ: «Если виновный прибегнул к помощи заведомо невменяемого или малолетнего, то, несмотря на внешнее наличие группы лиц, на появление облегчающего преступление условия, на восприятие потерпевшего и т.д., нельзя говорить о квалифицированном виде преступления из-за реального отсутствия черт, характеризующих группу лиц, определяющих ее качественные особенности, уголовно-правовой статус.

В случае же заблуждения, когда виновный не осознавал, что объединил усилия с невменяемым (малолетним), содеянное должно оцениваться по правилам фактической ошибки, то есть как покушение на более опасный, квалифицированный вид преступления (посягательство группой лиц)»^²⁷.

Вопрос о возможности соучастия субъекта преступления с лицом, не подлежащему уголовной ответственности в силу невменяемости или недостижения установленного законом возраста, возник относительно такой формы соучастия, как совершение преступления группой лиц (ст. 35 УК РФ), которую еще называют совиновничеством или соисполнительством.

В теории уголовного права была высказана точка зрения, согласно которой состав участников группы образуют не только лица, являющиеся субъектами преступления, но и лица, таковыми не являющиеся в силу малолетства или невменяемости, однако фактически участвующие в выполнении объективной стороны конкретного состава преступления^²⁸.

Данная точка зрения нашла отражение в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабеже и разбое»^²⁹ и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании»^³⁰.

Как отметил А.В. Наумов, ее суть выражается в том, что в подобных случаях речь не идет о признании соучастниками лиц, которые не способны быть субъектами преступления, т.е. не подлежат уголовной ответственности. Смысл указанного судебного толкования заключается в другом: годный субъект, использовавший для совершения преступления невменяемое лицо или лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности, должен нести повышенную уголовную ответственность, которая предусмотрена за групповое преступление, т.е. совершенное при отягчающих обстоятельствах^³¹. А.Р. Зайнутдинова, исходя из общепринятой позиции о соучастнике преступления, предлагает дать в ст. 32 УК РФ следующее определение соучастия: «Соучастием в преступлении признается совместное участие двух или более лиц, подлежащих уголовной ответственности».

Считая позицию Верховного Суда РФ, изложенную в приведенных выше постановлениях, не соответствующей закону, она в то же время предлагает с учетом специфики насильственных преступлений под существующую судебную практику по делам об изнасилованиях, грабеже и разбое «подвести соответствующую законодательную основу» путем изложения, например, п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ в следующей редакции: «совершенное группой лиц, в том числе и с лицами, не подлежащими уголовной ответственности»^³².

Р.Р. Галиакбаров ввел в научный оборот понятие множественности участников одного преступления, которое охватывало и объективное групповое исполнение посягательства, когда преступление совершается личными действиями субъекта ответственности с дополнительным привлечением усилий невиновно действующего лица или лица, не подлежащего уголовной ответственности^³³.

Критикуя выделение из соучастия группы лиц с ненадлежащим субъектом как способ совершения преступления, А.П. Козлов указывает, что «групповое преступление необходимо рассматривать только в рамках соучастия», поскольку «соучастием нескольких лиц в едином преступлении следует считать только виновную деятельность субъектов преступления»^³⁴.

В постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, принятых после вступления в силу УК РФ 1996 г., уже не содержится тех положений о групповом преступлении, которые были в постановлениях, принятых в период действия УК РСФСР 1960 г. (10, с. 6-11).

Более того, в п. 12 постановления Пленума от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указано: «Хищение следует квалифицировать по признаку «группы лиц», если в совершении преступления совместно участвовало два или более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное»^³⁵.

Таким образом, Верховный Суд РФ отказался от ранее высказанной позиции и предложил руководствоваться общепринятой точкой зрения о совершении преступления группой лиц как форме соучастия, как отягчающего и квалифицирующего обстоятельства.

Общепринятая точка зрения о субъекте соучастия, а также о группе лиц, совместно совершающих преступление, не соответствует фактическому положению вещей, а также законодательному определению соучастия в преступлении (ст. 32 УК РФ) и совершению преступления группой лиц (ст. 35 УК РФ) по следующим основаниям.

В ст. 32 УК РФ сказано о лицах, участвующих в совершении преступления, а не о субъектах преступления. Ссылка на ст. 19 УК РФ некорректна, поскольку ее предназначение заключается в том, чтобы определить лиц, подлежащих уголовной ответственности, и не более того.

Косвенно из нее вытекает, что наряду с субъектами преступлений как субъектами уголовного права существуют и такие субъекты, которые к субъектам преступлений не относятся. Это лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, невменяемые, совершившие предусмотренные уголовным законом деяния, а также лица, совершившие такие деяния при особых обстоятельствах, исключающих преступность деяния.

Если в отношении первых двух лиц в уголовном законе и других нормативно-правовых актах предусмотрены принудительные меры воспитательного воздействия и медицинского характера, то в отношении третьих лиц предусмотрено, что совершенные ими деяния не признаются преступлениями.

Это означает, что данные лица не только не подлежат уголовной ответственности за совершенные ими деяния, но к ним не могут быть применены и иные меры уголовно-правового воздействия.

Общепринятая позиция основывается на том, что институт соучастия в преступлении имеет своим предназначением установить основание и пределы уголовной ответственности лиц, участвующих в совершении преступлений совместно с исполнителями, совершающими деяния, непосредственно не предусмотренные Особенной частью УК^³⁶.

Уголовно-правовое значение института соучастия значительно большее. Его предназначение заключается в определении круга субъектов, соучаствующих в преступлении, совершающих деяния, имеющие уголовно-правовое значение для определения правовых последствий для таких субъектов.

При этом имеются в виду и другие меры уголовно-правового характера, предусмотренные в отношении лиц, не подлежащих уголовной ответственности. Как субъектом единолично совершенного деяния, предусмотренного законом, так и субъектом соучастия в преступлении может быть лицо, не достигшее установленного законом возраста, или невменяемое лицо.

При этом имеются в виду не лица, не осознающие фактический и общественно опасный характер совершаемых деяний, а те, которые это осознают, но по внешним признакам иногда ничем не отличаются от тех, кто подлежит уголовной ответственности в силу достижения установленного возраста или вменяемости.

Вполне возможно умышленное участие в краже вместе со взрослым лица, возраст которого, например, 13 лет. Причем такая кража совершается совместно по предварительному сговору и малолетний вполне осознает, в чем он принимает участие, т.е. что он вместе с взрослым участвует в краже. Такое вполне возможно и при соучастии невменяемого лица.

Осознание общественно опасного характера деяния в полной мере имеет место при преступном умысле, при виновном отношении лица к тому, что оно совершает. При таком умысле лицо подлежит уголовной ответственности за содеянное. Неосознание общественной опасности деяния как признака преступления не исключает умысла лица как формы психического отношения к содеянному. При таком умысле лицо не подлежит уголовной ответственности как за индивидуально совершенное деяние, предусмотренное уголовным законом в качестве преступления, так и за соучастие в таком деянии, которое признается преступлением т.к. один из соучастников признается его субъектом.

Отсюда вывод: совиновничество в смысле общего преступного умысла не является обязательным признаком ни соучастия вообще, ни совершения преступления группой лиц. Обязательным признаком является умысел на соучастие или совместный умысел группы лиц.

Из всего изложенного можно сделать вывод: соучастником преступления согласно ст. 32 УК РФ может быть как субъект преступления, так и иное лицо, не подлежащее уголовной ответственности за соучастие.

Заключение

Как особая форма преступной деятельности соучастие характеризуется объективными признаками, в соответствии с которыми можно отличить соучастие от простого случайного совпадения действий нескольких лиц при совершении одного и того же преступления. Любое преступление, совершаемое в соучастии, изначально предполагает только прямой умысел всех соучастников. Мотивы при этом могут быть различными. Например, подстрекатель действует по мотивам ревности, склоняя другое лицо к убийству, а исполнитель преступления может действовать из корыстных побуждений. Главное в их действиях то, что они совместными усилиями достигают общей преступной цели, что и делает их соучастниками.

Совместная преступная деятельность при соучастии означает, что; все соучастники вносят свой вклад в выполнение общего для всех преступления. Но при этом фактические доли вклада для каждого соучастника могут быть неодинаковыми. Роли соучастников могут различаться по характеру выполняемых ими действий, а в том случае, когда роли одинаковы, т.е. характер выполняемых действий один и тот же, то доля вклада в общее преступление определяется степенью его участия, интенсивностью его поведения. Таким образом, в основе разграничения соучастников на виды лежат объективные признаки. Только они дают возможность определить характер и степень взаимодействия соучастников при выполнении единого преступления. В соответствии с объективным критерием (по способу взаимодействия между соучастниками) можно определить формы соучастия:

а) соисполнительство или простое соучастие;

б) соучастие в узком смысле слова или с выполнением различных ролей;

в) организованная группа;

г) преступное сообщество (преступная организация).

Первая форма соучастия — соисполнительство предполагает самый простой способ решения проблемы уголовной ответственности соучастников. При второй форме соучастия — соучастии в узком смысле слова или с выполнением различных ролей ответственность каждого соучастника зависит от той роли, которую он выполнял. Уголовная ответственность соучастников при третьей и четвертой формах соучастия — участников организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) установлена в нормах Особенной части УК. Организованная группа как квалифицирующее обстоятельство указана в значительном количестве норм, предусматривающих уголовную ответственность за преступления против собственности, в сфере экономической деятельности, против общественной безопасности и общественного порядка.

Одним из проблемных вопросов теории соучастия в российском уголовном праве, имеющим большое практическое значение, является вопрос об акцессорном или самостоятельном характере ответственности соучастников. УК РФ содержит ряд новых положений, которыми должны руководствоваться суды при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, совершенных в соучастии. В сравнении с ранее действовавшим УК РСФСР новый закон существенно расширяет круг вопросов соучастия, урегулированных нормами закона. По-новому, более точно, дано понятие соучастия (ст. 32 УК), уточнены понятия видов соучастников, (ст. 33 УК) и правила квалификации их деяний (ст. 34 УК). Введены нормы, ранее не известные уголовному законодательству, о формах соучастия (ст. 35 УК), об эксцессе исполнителя (ст. 36 УК). Установлен порядок назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии (ст. 67 УК), определены в законодательном порядке особенности добровольного отказа соучастников преступления от доведения преступления до конца (ч.4 и 5 ст. 31 УК). Значительно расширился круг составов преступлений, в которых содержатся признаки, характеризующие отдельные формы соучастия в качестве отягчающих обстоятельств.

Список используемой литературы

Конституция Российской Федерации (с изменениями на 25.03.2004 г.). Принята на всенародном референдуме 12 декабря 1993 г. – М.: ИС «Кодекс». 2005.

Уголовный кодекс Российской Федерации: (официальный текст по состоянию на 04.12.2006) – М.: ИС «Кодекс». 2005.

Аминов Д.И. Уголовное право: схемы, таблицы: учеб. пособие – М.: ЮНИТИ, 2001. – 358 с.

Арутюнов А.А. Институт соучастия: исторический экскурс //Российский следователь, 2002, № 5, С. 34-39

Балеев С. Соучастие в преступлении: формы и классификация// Уголовное право, 2006, №5, С. 23 – 26

Бакаев А.А. Система профилактики правонарушений несовершеннолетних – М.: Логос, 2004. – 218 с.

Безлепкин Б.Т. Практикум по уголовному процессу: Учеб. пособие. – М.: ТК Велби, 2006. – 246 с.

Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву – Киев: Высшая школа. 1986.

Ветров И.И. Уголовное право: учеб. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. – 477 с.

Волженкин Б. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях. совершаемых специальными субъектами // Уголовное право, 2000, № 3, С. 42-48

Вопросы уголовного права в судебной практике/под ред. В.Б. Боровикова – М.: Щит, 2002. – 218 с.

Галиакбаров Р.Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования. совершенные групповым способом //Российская юстиция, 2000, № 10, С. 39-47

Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. - Краснодар: 2000. – 115 с.

Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика – М.: ЮРИнфоР, 2003. – 188 с.

Данилов Е.П. Уголовный Кодекс Российской Федерации: комментарии, судебная практика – М.: КНОРУСС, 2004. – 458 с.

Егоров В.С. Теоретические основы освобождения от уголовной ответственности: учеб.-метод. пособие – М.: МПСИ, 2002.

Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Моногр. Екатеринбург. 1999.

Качалов В. Соотношение принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по Российскому уголовному праву// Уголовное право 2005, №5, С. 19-25

Комментарий к УК РФ/п. р. А.И. Рарога – М.: Проспект, 2004. – 397 с.

Краткий словарь терминов по уголовному праву: учеб пособие/под ред. Б.В. Яцеленко – М.: Щит, 2000. – 94 с.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности – М.: Норма, 2000. – 216 с.

Никифоров А.С. Физическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности – М.: Юристъ, 2003. – 108 с.

Пушкин А.В. Принципы акцессорной и самостоятельной ответственности соучастников преступления //Законность, 2001, № 3, С. 36-42

Святенюк Н. Ответственность за изнасилование, совершенное группой лиц. и соучастие в нем// Уголовное право 2005, №4, С. 12-21

Стражевич Ю.н. Защита прав несовершеннолетних при проведении следственных действий// Правоведение, №1 2007, С. 125 – 129.

Трухин А. Соучастник преступления// Уголовное право 2006, №3, С. 25-31

Уголовное право РФ. Общая и особенная части: курс лекций/под ред. А.И. Рарога – М.: ТК Велби. 2005, 588 с.

Юридический энциклопедический словарь/отв. ред. М.Н.Марченко – М.: Проспект, 2006. – 529 с.

1 См.: Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986. с.10

2 См.: БВС РФ. 2004. №9. с.2.

3 Совершенно очевидно, что совместность действий соучастников отражает лишь объективные свойства соучастии. См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций.М.: 2003. с.287; Комментарий к Уголовному Кодексу РФ/под ред. А.В.Наумова. М.: 2004. с.115.

4 БВС РФ. 2000. №4. с.10

5 Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» от 22 марта 1966 г.; постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об изнасиловании» от 22 апреля 1992 г.// Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М.: 2000. с. 306, 419.

6 См. напр.: Бурчак Ф.Г. Указ. соч. с.134; курс уголовного права. Общая часть. Т.1. М., 1999 с.397; Уголовное право РФ. Общая часть/ под ред. Р.Р.Галиакбарова. Саратов, 1997. с. 294.

7 См. п.10 постановления №1 Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г.// БВС РФ 1999. №3, с.4

8 В уголовно-правовой литературе предлагаются и иные определения организатора. Например, профессор Г.А.Кригер, определяя понятие организатора, делает акцент на его роли при создании преступного сообщества, шайки (Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву, М. 1959. с.131); профессор М.И.Ковалев сужает понятие организатора, сводя его до роли подстрекателя и руководителя преступления (См. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: в 2 ч. Свердловск, 1962. ч.2 с. 125). При оценке данных позиций следует учитывать содержание уголовных законов, действовавших в то время.

9 Подробнее о развитии представлений об акцессорности соучастия и современном состоянии этой теории см.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998; Арутюнов А.А. Институт соучастия: исторический экскурс //Российский следователь. 2002. № 5.

10 Accessories — добавочный (лат.)

11 Крылова Н.Е. Понятие соучастия в уголовном праве Франции // Вестник московского университета. Серия 11. Право. 1999. № 2. С. 69.

12 Там же. С. 76.

13 См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: в 2-х частях. Ч. 2. Виды соучастников и формы соучастия в преступной деятельности. Свердловск, 1962. С. 98—101, 135 — 141.

14 См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Монография. Екатеринбург, 1999. С. 29-33. 177-182.

15 Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 140-141.

16 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. М., 2002. С. 10.

17 Там же. С. 12.

18 Пушкин А.В. Принципы акцессорной и самостоятельной ответственности соучастников преступления //Законность. 2001. № 3. С. 29.

19 См., например: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву. М., 1959. С. 172.

20 Современная доктрина уголовного права ФРГ также исходит из так называемой «лимитированной акцессорности». См.: Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии: Общая часть уголовного права. М., 1991. С. 102.

21 См. напр. Шеслер А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью. Красноярск, 2001. с.6

22 Зайнутдинова а.Р. Ответственность за организованные формы соучастия в преступлении по россйскому уголовному праву. Казань. 2001. с.7

23 Шеслер А.В. Групповая преступность: криминологические и уголовно-правовые аспекты. Екатеринбург. 2000. с.12

24 См. напр. Уголовное право России. Учеб. в 2-х томах. Т.1. Общая часть/отв. ред. А.Н.Игнатов М.2000. с.226.; Российское уголовное право. Курс лекций. Т.1. Преступление/под ред. А.И.Коробеева. Владивосток, 1999. с.495.

25 Российское уголовное право. Курс лекции. С. 496.

26 Российское уголовное право. Курс лекции. С. 497. При этом закономерна ссылка на ч.2 ст. 33 УК РФ

27 Кругликов Л.Л. Группа лиц как квалифицирующее обстоятельство/ Проблемы теории уголовного права. Избранные статьи. Ярославль, 2003. с.160

28 Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. М.1980. с.36-38

29 См. Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 2000. С. 277.

30 См.: БВС РФ. 1999. № 1. С. 24.

31 См.: Наумов А.В. уголовное право. Общая часть. М. 2006. с.293-294

32 Зайнутдинова А.Р. Указ. соч. С. 10, 12.

33 Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабарк, 1987.

34 Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. С. 42-50

35 См.: БВС РФ. 2003. № 1. С. 24.

36 См. напр. Зайнутдинова А.Р. Указ. соч. С. 10, 12.