Тораджи

Тораджи

На юге третьего по величине острова Индонезии, Сулавеси, лежит «Тана Тораджа», или «земля тораджей». Это одно из интереснейших и красивейших мест в стране. Тораджей всего около 300 тысяч. Занимаются они главным образом рисоводством, а знамениты тем, что строят удивительные дома, напоминающими лодки. Административный центр Тана Тораджа — Макале, маленький и очень тихий городок. В центре — искусственное озеро. На берегу установлена довольно странная скульптурная композиция: состоящая из одних мужчин похоронная процессия.

Центральный храм города — протестантский. Внутри все очень аскетично — скамейки для прихожан, трибуна проповедника. Главная достопримечательность Рантепао не центральный собор и не памятник на площади, а пещеры, в которых хоронят умерших. Тораджи верят, что чем выше могила покойного, тем он ближе к небесам. Попробуем до этих могил добраться. Городское кладбища — это скала. На высоте приблизительно 30 метров она вся испещрена где искусственными, а где природными гротами. В них покоятся останки умерших. Рядом в скале выдалбливается довольно глубокая ниша, в которую помещают вырезанные из дерева в натуральную величину человеческие фигуры. Эти статуи изображают тех людей, которые здесь захоронены. Статуи одеты в платья. Когда одежда истлевает, ее меняют на новую. При чем сопровождается это особой церемонией.

Выдолбить грот — тяжелая работа. Она занимает несколько лет и стоит дорого. Поэтому бедные семьи, которым не по карману устроить склеп в скале, хоронят родственников в естественных пещерах. Чтобы проникнуть в усыпальницу, надо преодолеть довольно длинный коридор. Перед входом в нее принято оставлять небольшие денежные подношения. Склеп заполнен деревянными гробами. Самое последнее захоронение сделано всего месяц назад. Похоронный обряд, пожалуй, самое интересное, что можно увидеть на южном Сулавеси. Он здесь важнейшее событие в жизни общины, важнее даже свадьбы.

В Кесу я попал как раз в разгар подготовки к похоронам местного старосты. Деревня эта для Тана Тораджа вполне типичная. Длинная улица, по одной ее стороне фасадами на север стоят дома, по другой — амбары для риса. Крыши у тех и у тех одинаковые. Жилой дом тораджей называется «тонгонан». Возводят это удивительное сооружение без единого гвоздя. Фасад отделан резными досками, на которые нанесен орнамент, и украшен головой буйвола. Причудливой формы кровлю делают, как правило, из бамбуковых дощечек. Их укладывают так, чтобы верхняя находила на нижнюю, как черепица.

В приготовлениях к похоронной церемонии участвуют все — и богатые, и бедные. Тем более, что усопший был старостой. Люди, как муравьи, таскают доски, бамбуковые жерди, пальмовые листья. Ведь скоро в Кесу прибудут несколько сот человек из других деревень. Для гостей строят нечто вроде крытых веранд. С них удобно наблюдать за церемонией. Здесь же гостей угощают мясом жертвенных животных. Похороны у тораджей — самый большой праздник. Именно праздник, потому что люди эти верят, что после смерти попадут в рай — ада у них просто нет. Чем роскошней похороны, тем ближе душа покойного к создателю, имя которому Пуанг Матуа. Животных забивают, чтобы принести их в дар богам, которых у тораджей множество. Главный — Пуанг Матуа. Он получает отборных быков. А эти куры предназначены для мелких богов, «девата». Христианство у местных жителей своеобразное: они и в церковь ходят, и своих богов не забывают. Я присоединился к строителям и внес свою скромную лепту в подготовку похорон. Потаскал доски, но малевать нехитрые узоры оказалось много приятней. Цвета, которыми тораджи расписывают гостевые веранды, имеют свою символику. Красный — это кровь и жизнь, белый - чистота, желтый - власть Бога, черный - смерть.

Гостевые веранды строят вокруг «ранте», небольшого участка земли, на котором установлены тесаные камни. Каждый посвящен основателю рода, которых в деревне несколько. Возле камней предков, и забивают жертвенных буйволов. Эти холеные красивые животные в поле не работают. Вместо них трудятся средства малой механизации. Буйволов выращивают только для принесения в жертву. Рога не выбрасывают, их прикрепляют к шесту, который устанавливают перед домом. Рога буйвола символизируют у тораджей отвагу. Их как бы нанизывают друг на друга. Они показывают, сколько животных хозяин дома забил для похоронных церемоний. Этот, например, принес в жертву более 2 дюжин. Чем больше рогов, тем хозяин богаче.

Господин Тин-Тин Сарунало, сын умершего старосты деревни, следит за подготовкой похорон. Он нам рассказал:

— Отец мой дожил до 82 лет. Он был хорошим человеком, мудрым, всем помогал. Умер год назад. Все это время наша семья собрала средства на похороны. Мы принесем в жертву 40 буйволов и 80 свиней. Они понадобятся отцу на том свете. Пока церемония не проведена, душа покойного останется перед воротами рая. Она даже может вернуться на землю, чтобы вредить живым.

Господин Тин-Тин пригласил меня в свой «тонгонан». Кухня с очагом устроена на улице за домом. В жилые помещения ведет узкая лесенка. Наверху также имеется нечто вроде очага. В нем ночью курятся благовония, отпугивающие комаров. Комнат в доме две. Мебели нет. Спят здесь на полу, застеленном циновками. Стены украшают кинжалы. На потолке — «кандаур», плетеный плафон с длинной бахромой от сглаза. Открытый гроб с покойным стоит прямо в комнате. Тело его забальзамировано. Семья Тин-Тина живет с мертвецом под одной крышей уже год и никого это не беспокоит. Тин-Тин познакомил меня со своим братом Лаюком. И тот рассказал, как все будет происходить на похоронах:

— Когда резчик закончит деревянную фигуру отца, тело переложат в другой гроб. После этого и гроб и фигуру выставят на специальном помосте. Там они будут находиться 12 дней. Ровно столько душа покойного остается в деревянном его изображении. Все это время продолжается праздник. Люди едят мясо жертвенных животных и веселятся. Новый гроб для отца Лаюка делают в местной мастерской. Здесь же сооружают макет традиционного дома тораджей, который поставят поверх гроба, и носилки для всей этой конструкции. В конце праздника гроб обнесут вокруг деревни и установят в семейном склепе.

Деревянное изображение «тау-тау», в которую должна на время переселиться душа покойного, режут из желтой древесины дерева уатсада. Руки делают съемными, чтобы легче было скульптуру облачать в одежду. Над образом усопшего мастер трудился месяц. Работал по фотографии. На ней староста еще молод. Хотя скульптура еще не совсем закончена, видно, что определенного сходства резчику удалось добиться. Скульптура обходится заказчику в 4 млн. рупий. Это примерно пятьсот долларов. Поэтому настоящую «тау-тау» могут позволить себе лишь очень состоятельные семьи. Обычные же обходятся без портретного сходства, лишь бы пол усопшего можно было определить.

Собственный склеп, да еще если он бетонный, — это тоже признак богатства. Форма его может быть любой, но вот крыша у всех традиционная, как у «тонгонана». Такие мавзолеи тораджи называют «бануа тангмерамбу», «дом без кухни». У склепа делают подношения предкам: это может быть еда, монеты, даже сигареты. Но основная масса деревенских жителей и в этой деревне хоронят мертвецов в уже знакомых нам пещерах и гротах, рядом с которыми в нишах устанавливают «тау-тау».

Наверх, к пещерам, ведет тропа. По пути то и дело попадаются «висячие могилы». Это вмурованные в скалу балки, на которых установлены гробы. Теперь так почти не хоронят. Со временем дерево разрушается и гробы падают. Останки приходится складывать в уцелевшие захоронения. Так что кости предков жителей деревни Кесу давно перемешались.

Вот, наконец, и пещера. Она мало чем отличается от той, что я видел в городе Рантепао. Эта, правда, менее глубокая, да и гробов тут поменьше. Рядом с некоторыми стоят кресты, как напоминание о том, что покоятся здесь все же христиане.

Большинство тораджей считают себя христианами. Но согласитесь, на христианские обычаи совсем не похоже. Больше всего меня удивили не покойники в доме и даже не жертвоприношения, а то, что тораджи не верят в ад. А если нет ада, то значит, им все позволено.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа