Философия права в России во второй половине XIX - начала XX века

ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ

ФИЛОСОФИЯ ПРАВА В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX НАЧАЛА XX ВВ.

ТЮМЕНЬ - 1997

План

Введение

Глава I

Чичерин Б.Н. о праве

Глава II

Чичерин о понятии и сущности государства

Глава III

Новгородцев П.И. о правовом государстве

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В истории политической и правовой мысли России важное место занимают буржуазные теории второй половины XIX - начала XX века, представленные такими видными именами, как Муромцев, Градовский, Чичерин, Савальский, Коркунов, Шершеневич, Новгородцев, Глестяковский, Петражицкий и другие.

На рубеже XIX - XX вв. на базе форсированного развития российского капитализма происходило соединение рабочего движения с социализмом. В Россию переместился центр мирового революционного движения. Рядом с общим подъемом искусства, литературы, науки активизировалась буржуазная теория государства и права. Об этом свидетельствует не только увеличившийся поток политико-правовой литературы, но и, прежде всего, восхождение новых имен общеевропейского масштаба: Муромцева, Градовского, Чичерина, Ковалевского, Коркунова и других.¹

Положение российской буржуазии второй половины XIX в. было весьма противоречивым. Заинтересованная в установлении парламентарных институтов, она из-за боязни революционного крестьянства и пролетариата в то же время мирилась с царизмом. Это служило питательной почвой политического движения и политической теории буржуазии-либерализма.

Либерализм в России зарождается еще в 30 -40-х гг. XIX в. в недрах единого оппозиционного лагеря. Демократизм не противостоял так резко идеологии либеральной оппозиции. Передовые люди России поняли, что дни крепостничества сочтены, и поэтому задумывались о путях дальнейшего развития страны. Русские умы разделились во взглядах не только на будущее, но и на прошлое своей родины. По контурам скрытого во тьме веков прошедшего они пытались определить вехи грядущего. Интерес к истории в значительной степени подогревался также тем, что в условиях свирепой цензуры обсуждением сугубо наукообразных и исторических проблем было легче завуалировать обсуждение самодержавно-крепостного строя.

В результате дифференциации оппозиционного движения в середине 50-х годов в России складывается либерализм как особое политическое движение и как доктрина.

Русскому либерализму присуще общие черты либерализма как буржуазного общественного и идеологического течения эпохи домонополистического капитализма: требование ликвидировать феодальные пережитки в экономике, тормозившие развитие капитализма; свобода частного предпринимательства; невмешательство государства в экономическую сферу; обеспечение минимума гражданских и политических свобод; требование конституционной монархии. Осуществление этой программы расчистило бы путь развитию буржуазного строя, но оставило бы значительные привилегии прежнего господствующего класса, прежде всего основу его экономической мощи - крупное помещичье землевладение и первенство в государственном аппарате.

В движении русских либералов ярко проявилось стремление провести мирным путем “сверху” необходимые для развития капитализма реформы, соглашательство с правящей верхушкой. Заинтересованные в преобразованиях либералы, однако, не были настолько сильны, чтобы вытеснить другие политические группировки и самостоятельно осуществить свою программу.

В 80-х годах либералы по прежнему выступали за самотрансформацию абсолютизма в конституционную монархию и ограничивались верноподданнейшими адресами, высочайшее имя, в котором призывали императора восстановить и развить дух реформ 60-х годов.

Либерализм сохранил свое значительное влияние и в период перехода России в империалистическую стадию в начале XX в. Усиление экономической мощи буржуазии и в это же время сохранение самодержавия вызвали в условиях пролетарского этапа освобождение движения активизации либерализма.

Глава I

Чичерин Б.Н. о праве

Либеральная мысль зарождалась в постоянном противостоянии и преодолении традиций самодержавного и крепостнического произвола, бюрократической безответственности. Она была направлена на поддержку и обоснование дальнейших реформ, на признание за индивидом права на достойное существование. Одной из центральных тем либеральной правовой публицистики стало воспитание уважения к праву.

После либеральных начинаний Александра I и обсуждения этой темы в литературе (Сперанский, Карамзин) малочисленная группа российских либералов последующих периодов - “Эпохи великих реформ” и “отката реформ” - сочетала свои либеральные устремленные с большой дозой просвещенного консерватизма. Эта группа могла быть представлена прежде всего именами Чичерина, Муромцева, Коркунова, Ковалевского.

Крупнейшей фигурой в либеральной философской мысли второй половины века был Борис Николаевич Чичерин (1828 - 1904), автор пятитомника “История политических учений” (1869 - 1902), а также ряда фундаментальных работ в области государствоведения и философии права - “О народном представительстве” (1866), “Курс государственной науки” (3 части, 1894 - 1898), “Философия права” (1900). Активный защитник “великих и прекрасных реформ” начала царствования Александра II и сторонник в отдаленной перспективе, Чичерин - после непродолжительной профессиональной карьеры в Московском университете (1861 - 1867) - оказался в опале и долгие годы провел в уединении родового поместья.²

Восприняв многие идеи российского западничества, Чичерин пошел дальше по пути усиления таких аспектов их доктрины, как приоритетная роль государства в осуществлении реформ, парламентарный и конституционный строй, доктрина “правового государства”, и тому подобное. Чичерин считая, что главным конструирующим элементом культуры является центральная государственная власть, оттесняющая на второй план сословные и корпоративные интересы и влияния.

В России особенностью государственного строя оказалось большее, по сравнению с Западом, развитие монархической власти и абсолютизма. Отсутствие сильных феодальных союзов и слабость буржуазии этому способствовали: “Историческое значение самодержавной власти дало ей такую мощь, какой она не имела ни в одной европейской стране и перед которой должны были низвергнуть всякие представительные учреждения”.³

Гегелевская философия была одним из основных факторов при формировании воззрений Чичерина. Хотя с годами его отношение к Гегелю претерпевало определенные изменения, он все же постоянное ориентировался на основные философско-методологические положения немецкого мыслителя. При этом Чичерина более привлекала сама глобальная система немецкого философа, именно поэтому его часто называли сторонником правового, или консервативного гегельянства. Его магистерская диспозиция, ставшая новым словом в русской истории и правоведческой мысли, относится к истокам государственной школы в русской историографии. Во-первых, разделяя традиционные западнические воззрения на особенности русской истории, он склонен к утверждению общечеловеческого принципа в мировой истории. Во-вторых, чрезвычайно важное значение он уделяет роли государства в историческом процессе. Сравнивая историю России с западноевропейской, Чичерин подмечает, что в России многое учреждалось государственными мерами, тогда как на Западе те же процессы совершались без активного вмешательства государства. С деятельностью государства Чичерин связывает практически все явления и процессы общественной жизни России - от оседлости народонаселения до придания общинам некоторой юридической определенности. Устройство русского государства по его мнению, организовывалось “сверху”. Сам же факт создания государства он считает великим и историческим подвигом русского народа. В-третьих, для Чичерина характерно особое видение личности на Западе и в России. В западноевропейской истории он отмечает ту большую роль, которую играет личность и созданные благодаря ее развитости различные союзы. Отличительные черты русской исторической жизни - чрезмерная слабость представительного начала, практически крепостное состояние всех сословий, отсутствие политических свобод. все это является результатом личностного начала государству.

К 60-м гг. относятся выход в свет его работы “О народном представительстве” и подготовка трехтомного “Курса государственной науки”, в то время Чичерин пишет пятитомную “Историю политических учений” и двухтомную работу “Собственность и государство”. В этих, а также других работах Чичерин разрабатывает свою политическую платформу, которую можно охарактеризовать как классический либерализм. исходя из понимания свободы личности как основного принципа общественного развития, благодаря которому человек только и может осуществлять свои стремления к абсолютному (а это составляет ядро его понимания роли и призвания человека в мире), он полагает, что условия для осуществления этого принципа обеспечивают только последовательные либеральные преобразования. Его конкретная программа для России состояла в требовании свободы совести, свободы от крепостного состояния, свободы общественного мнения, свободы книгопечатания, свободы преподавания, публичности всех правительственных действий, публичности и гласности судопроизводства. Идеалом государственного устройства (по крайней мере для России) он считал конституционную монархию.

Государство, по Чичерину, предстает в истории союзом народа, связанного законом в одно юридическое целое и управляемое верховной властью для общего блага. Частное благо есть цель не государства, а гражданского общества. Государство обеспечивает безопасность и осуществление нравственного порядка, оно же определяет и защищает права и свободы. При этом государством определяются права гражданские, а не так называемые естественные права.

Сама область естественного права - в отличие от права положительного - это область требований правды, справедливости, это “система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства”. справедливость как общее разумное начало и есть мерило, с помощью которого разграничивается область свободы отдельных лиц и устанавливаются требования законов. Цель социально-политического развития - избежать крайностей индивидуалистического анархизма и механического этатизма и суметь гармонически сочетать личное и государственное начала, индивидуальную свободу и общий закон.

Право не сводимо к пользе или к интересу, его сущность связана со свободой как индивидуалистическим и априорнометафизическим началом. Право с этой точки зрения есть внешняя свобода человека, определяемая внешними законами. Поскольку закон определяет права и обязанности, то есть “свободу с ее границами” и вытекающими отсюда отношениями, то эти границы и есть основное начало права как идеи, как нормы свободы. Чичерин частично использует Гегелевскую трактовку права как развития идеи свободы, но критически относится к ее этатическим и антииндивидуалистическим истолкованиям. Свобода в его трактовке предстает в следующих ступенях развития - внешняя (право), внутренняя (нравственная) и общественная свобода. Другими словами, свобода как субъективная нравственность переходит в объективированную и сочетается с правом как нормой свободы в общественных союзах - семье, гражданском обществе, церкви, государстве.

Чичерин чрезвычайно высоко оценивает значения свободы как постоянного и необходимого элемента человеческого общежития. свобода составляет краеугольный камень многих его определений, относящихся к области общественных отношений, и сама возможность развития общества связывается им с принципом свободы человеческой личности. свобода устанавливает только формальное, а отнюдь не материальное равенство. Последнее вообще неприемлемо для Чичерина, считающего, что всеобщее равенство не может быть даже идеалом, потому что оно противоречит природе вещей и человека. Цель истории, по Чичерину, состоит не в личном удовлетворении, а в общем благе, а это благо заключается в разнообразии и гармоническом единстве частей, чему противостояло бы равное распределение жизненных средств. Необходимым требованием к государству Чичерин полагает принципы экономической свободы, осуществление которых на практике может вести только к неравенству. Но именно это и составляет для него движущее начало дальнейшего развития общества.

Глава II

Чичерин Б.Н. о понятии и сущности государства

Чичерин считал возможным познать сущность и целесообразность (финальность) государства на основе гегелевской философии, интерпретированной с большой дозой мистицизма и кантианского индивидуализма. Вслед за Гегелем он рассматривал государство как высшее развитие идеи человеческого общества и воплощение нравственности. Идею государства, то есть начало, во имя которого оно существует и которое призвано осуществить, Чичерин считая априорным началом, проявлением Абсолютного. Поэтому те, кто отвергает метафизику, “не в состоянии ничего понять в государстве”.⁴

Русский мыслитель сводит бытие к четырем началам, или причинам: производящей, формальной, материальной и конечной. В обществе этим причинам соответствуют: производящей - власть, формальной - закон, материальной - свобода, конечной - цель или идея (общая польза, общее благо). Власть, закон, свобода и общее благо присущи любому союзу, но в каждом из них преобладает один из этих элементов. А так как, рассуждает Чичерин, общественных элементов четыре, то им соответствуют четыре союза: семья, гражданское общество, церковь и государство.

По теории Чичерина государство является не средством эксплуатации трудящихся, непосредственным результатом непримиримых противоречий “гражданского общества”, а арбитром между правовой и моральной областями жизни, призванным не допустить поглощение их друг другом, водворить мир и общее благо.

С юридическими теориями государства Чичерина сближают понимание государства как правового союза; определенное преувеличение юридического аспекта государства. Однако в целом он выходит за рамки этих теорий.

Понятие государства, по Чичерину, многопланово. Государство, есть, во-первых, проявление Абсолютного (влияние гегелевской философии права); во-вторых - юридический союз (отражение юридического мировоззрения буржуазии); в-третьих - опытный факт, реальных субъектов власти (социологический подход). Чичерин различал следующие науки о государстве: философию права (познание априорных начал государства и права), государственное право (изучение государства как юридического союза), социологию (государство в связи с другими союзами, прежде всего с гражданским обществом), политику (наука о действиях государства в связи с борьбой за власть различных партий и групп).

Государство рассматривается Чичериным прежде всего как союз народа, а не просто учреждения, аппарат. “Народ, устроенный в государство, образует одно целое, в состав которого входят, с одной стороны, объединяющиеся лица, с другой - система учреждений, которые служат ему органами. Все это вместе составляет одно юридическое тело, состоящее из лиц и учреждений; как таковое оно должно иметь название, и это название есть государство”.⁵

Чичерин считает государство не созданием субъективной воли человека, а закономерным явлением, не зависящим от субъективных устремлений. Государство представляет собою “объективный организм, который воплощает в себе мировые идеи, развивающиеся в истории человечества”.⁶

На базе либеральной платформы Чичерин выдвигает учение о двух этапах развития “государства нового времени”. Идея государства состоит в установлении высшего единства общественной жизни и в соглашении всех входящих в состав его элементов. Это две разные задачи. первая ведет к закреплению частных зависимостей и упрочению господствующих элементов, вторая ведет к ограждению низших от притеснения высшими. первая является насущной потребностью государства на низших ступенях развития, там, где приходиться создавать общественное единство. Возникающее государство. естественно, опирается на сильнейшие элементы, подчиняя им остальные и тем стараясь скрепить общественную связь. Когда этот государственный организм окреп, с особенной силой выступает вторая задача. “Государство, по своей идее, есть представитель всех интересов и всех элементов общества... Чем независимее государственная власть от общественных элементов, тем это призвание проявляется с большей силой”.⁷ Здесь со всей отчетливостью проявились две характерные черты воззрений Чичерина на государство: во-первых, взгляд на развитие государства как движение к заранее намеченной цели, во-вторых, абсолютизация относительной самостоятельности государства, взгляд на него как на внеклассовый институт, который развивается и существует сам по себе, лишь приноравливаясь к потребностям общества, лавируя между различными группами, классами.⁸

Чичерин отождествляет централизованную феодальную монархию и буржуазное государство. Поэтому он говорит не о государстве периода сословного строя и государстве периода общегражданского (как следовало бы из его тезиса о том, что каждому гражданину строго соответствует строй политики), а только о едином “государстве нового времени”, которое лишь меняет свои формы. Таким образом, развитие государства с XV века рассматривается как единый процесс нарастания, укрепление мощи государства и соответственно его независимости от общественных сил. Тем самым в угоду либеральному реформизму ученый отрицает революционную смену одной общественной формации другой. Следовательно, констатируя кризис феодального общественного строя, он не признает кризис феодального государства. Не смотря на связь с гражданским обществом, государство в его теории получает самостоятельное бытие, становится первичным фактором по отношению к обществу, отрешается от падающего сословного строя и переходит на сторону общегражданского.

Позиция либерального компромисса во многом определила особенности учения Чичерина о государстве:

во-первых, формальное определение государства как “всеобщего союза воля”, исключение из него материальной основы;

во-вторых, объединение феодальной централизованной и абсолютной монархии в один тип с формами буржуазного государства под именем государства “нового времени”, “воздвигающегося” над обществом в качестве первичной практической силы истории;

в-третьих, положение о государстве как трансформаторе феодального строя в капиталистических, а потому преувеличение надклассовой роли государства, обоснование его всемогущества, определяющей силы в движении общества, особенно в переходные эпохи;

в-четвертых, стремление сочетать тезис об “абсолютизме” государства с доктриной буржуазного либерализма эпохи свободной конкуренции.

Классовый компромисс в значительной степени предопределил противоречивость теории Чичерина о государстве: с одной стороны, гегелевское положение о государстве как самоцели и проявление Абсолютного духа, о государстве, наделенном неограниченными правами в отношении граждан; с другой стороны, естественно-правовая концепция государства как ассоциации всех граждан, страховой организации для обеспечения свободы и собственности, коренящихся в природе человека и являющихся для государства священными и неприкосновенными принципами, которые оно не вправе нарушать.

Глава III

Новгородцев П.И. о правовом государстве

Русская религиозно-философская мысль начала XX века не отличалась особенным вниманием к проблемам права и правового устроения жизни. Искание абсолютного добра, абсолютного синтеза “правды - истины” и “правды-справедливости”, стремление к религиозному преображению действительности затмевали собой поиск практических путей осуществления абсолютных идеалов. Порой было трудно провести грань между идеалистическими сторонниками свободы, личности и материалистическими защитниками классового интереса: пренебрежение к праву и даже его отрицание как внешнего насилия и принуждения стало общим убеждением тех и других. В правовом нигилизме созревало невнимание к конкретной жизни общества и личности. Мыслители, указывавшие на эту опасность, оставались в меньшинстве.

Но меньшинство это составляло мощное движение юристов-философов , первое место в котором принадлежало основателю “идеалистической школы права” Павлу Ивановичу Новгородцеву. Именно он был учителем И.А. Ильина, Б.П. Вышеславцева, Г.В. Флоровского и других, чьи труды составляют гордость русской юридической науки.⁹

Творческая жизнь Новгородцева началась в эпоху почти полного господства позитивизма, эпоху забвения философской свободы и пренебрежения к абсолютным ценностям. И с этим насильем ученый вступил в бескомпромиссную борьбу.

Интересы мыслителя концентрировались на проблеме естественного права, которые позитивизм в лице исторического и социологического направлений упразднил как самостоятельное начало, сводя существо правовой нормы к историческим традициям или социальным связям. С позиции критического идеализма, распространившегося в Европе благодаря возрождению принципов кантовской философии, Новгородцев показал, что историзм лишь мнимым образом упраздняет идею естественного права и что он не в состоянии решить проблемы природы нравственности, рассматривая ее с генетической и исторической точки зрения.

Естественное право Новгородцев истолковывая не в контексте исторической эволюции, а в качестве вечного неотъемлемого права человеческой личности, имеющего нравственную природу и характер абсолютной ценности. он определял его как “совокупность моральных (нравственных) представлений о праве (не положительном, а долженствующем быть)”, как “идеальное построение будущего и нравственный критерий для оценки, существующий независимо от фактических условий правообразования”.¹⁰

Свои усилия Новгородцев сосредоточил на исследовании философско-методологических проблем политики и права и нравственной сферы общественной жизни и государственных отношений. Большая часть его работ посвящена изучению метафизических оснований права и морали, форм взаимосвязи и взаимопроникновения этических и юридических норм в духовной культуре и анализу особенностей реализации в социальной жизни абсолютной этической ценности. Можно говорить об определенной преемственной связи идей Новгородцева и В.С. Соловьева, о влиянии последнего на философию права и этику Новгородцева. Вместе с тем Новгородцев в своих теоретических построениях исходил и из кантовской метафизики нравов, различий и противопоставляя сущее должному, бытие долженствованию, видя в этом специфику действия социальных законов. Важнейшей частью его концепции была развиваемая в ряде книг аксиологическая теория права, базирующаяся на философии неоктианства , учении о естественном праве и эволюционной эпистемологии.

В 1899 году Новгородцев выступил со статьей “Право и нравственность”, в которой на твердых основаниях либеральной философии права, в полемике с Владимиром Соловьевым, констатировал несводимость права и нравственности друг к другу и устанавливал связь обоих начал на почве естественно-правовой идеи. Это определило принципы нравственной критики позитивного права. Само естественное право понималось как особая часть моральной философии, задающая масштаб нормативной оценке правотворчества.

Преобладающую в его время правовую концепцию Новгородцев именовал “философией легального диспотизма”; согласно ей основой права считалась государственная власть, утверждаемая на праве силы. Новгородцев показывал, что включение идеи естественного права в государственную науку потребует непременных преобразований.

Центральным пунктом либерально-правового учения Новгородцева стала нравственная автономия человеческой личности. Моральная идея личности - абсолютная основа естественного права¹¹, но раскрывает себя лишь в этике и метафизике. Личность, как “нравственная основа общественности”, придает в таком понимании новое освещение и проблемам общественной жизни. “Общество по своему существу есть неограничение личности, а ее расширение и восполнение”.¹²Именно эти положения признаются Новгородцевым безусловными нормами правотворчества и бытия государства.

Самоопределяющаяся личность выдвигалась как исходный пункт общественной реальности. Перед ней вставала грандиозная задача осуществления нравственного закона, воплощение его в жизни общества. Поиск содержания, соответствующего моральной норме, требует постоянного морального творчества. Творчество же, преобразующее общественное бытие, не противопоставлено ему, но осуществляется лишь внутри его, в сознании реальности, независимой от человеческой воли.

Философия естественного права Новгородцева утверждала связь доступных научному анализу областей с миром абсолютных ценностей и начал. В этом признании Новгородцевым законных прав метафизики сказалось влияние той русской философской традиции, у истоков которой стоял Владимир Соловьев.

Мысль о высшем синтезе нравственной идеи и сущности мира совершенно иначе раскрывала их слиянность в посюстороннем существовании где привычно господствует их вечное разделение. Новгородцев увидел и показал огромное значение расширения понимания права за рамки формально-юридических норм. Его небольшая статья “Право на достойное человеческое существование”, опубликованная в еженедельнике П.Б. Струве “Полярная звезда”, стала важнейшей инициативой в разработке этой идеи правовой наукой и политическими теориями. Формальное право свободы, провозглашаемое либерализмом, должно быть, по мысли Новгородцева, дополнено правом на обеспечение достойного существования. “Задача и сущность права состоит действительно в охране личной свободы, но для осуществления этой цели необходима и забота о материальных условиях свободы: без этого свобода некоторых может остаться пустым звуком, недосягаемым благом, закрепленным за ними юридически и отнятым фактически. Таким образом именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях ее осуществления; во имя достоинства личности оно должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое существование”.¹³ Эту идею, впервые высказанную В. Соловьевым, Новгородцев сформулировал как правовую проблему. Тем самым было положено теоретическое начало “социальному либерализму”, или неолиберализму, - политической теории, сменившей в ХХ веке классический либеральный индивидуализм.

Две его книги, последовавшие за разработкой теории естественного права, составили последовательные части его системы философии права - “Кризис современного правосознания” (1909) и “Об общественном идеале” (1917). Исследовался широчайший спектр политических доктрин, обозначивших ход самоопределения правосознания в XIX веке. Глубина кризиса, постигшего, по мнению Новгородцева, современное правосознание, раскрывается в весьма характерных для начала XX века уверениях в ненужности права как такового, в бессилии внешних политических форм и учреждений, в желании устремиться в область моральной жизни поверх насильственных рамок правового закона, без юридических гарантий.

Кризис правосознания обнажил духовные основы той веры, что питала политическую мысль XIX века: веры в абсолютную реализацию правового государства. Именно ее крушение угнетало сознание и будила мысль. “Общее значение происходящего кризиса я выразил в форме крушения идеи земного рая”, - писал Новгородцев. Человечество не только возвращалось к пониманию рая “неземного”, но и освобождалось от утопической веры в возможность идеального сочетания свободы и равенства в рамках государства. Конфликт либерализма и демократии, отстаивающих эти два противоположных начала, является ярким симптомом переживаемого кризиса. Новгородцев показал, как в течение XIX века разоблачается вера во всемогущество народовластия и народного суверенитета, заявленная Руссо и Монтескье, и открывается неспособность народного представительства, референдума, общественного мнения реализовать в действительности единство свободы и равенства. А наряду с разоблачением веры в возможность совершенной и безошибочно действующей государственной организации. Новгородцев изображает упадок классического либерализма, исходящего из теории индивидуализма. Роль государства в общественной жизни возрастает пропорционально развенчанию его земного величия. Либеральный индивидуализм с его требованием невмешательства государства в частную жизнь терпит практическое поражение, как и эгалитарная демократия, возлагающая свои надежды на правильную организацию государства.

Новгородцев связывает кризис правосознания с духом возрождения естественного права, ибо положительным результатом кризиса является новое понимание общественного идеала как бесконечной задачи, имеющей смысл морального требования и предполагающей бесконечное приближение к нему. Гармония свободы и равенства, представимая лишь идеально, оказывается императивом нравственного действия, а не планом государственного устройства. Этот вывод о необходимости применения к области философии права трансцендентального учения о бесконечной задаче, составляет важнейший результат исследований Новгородцева. “Общим выходом из этого кризиса я признал неизбежную замену конечного совершенства началом бесконечного совершенствования”. Это преодоление веры в построение рая на земле нисколько, однако, не отменяет реальной ценности права и государства. Наоборот, только освобождение от утопии совершенствования жизни, только через ее внешние формы приводит к подлинному историческому “оправданию права”, ибо показывает его высшее призвание и укорененность в глубинах духовной жизни.

Анализируя кризис, Новгородцев намечает пути к новому утверждению философии личности. “Не вера в земной рай, которая оказывается по существу недостижимым, а вера в человеческое действие и нравственное долженствование - вот что становится здесь перед нами. Не обетованная земля, а непреклонная человеческая личность, такова наша последняя опора”.

Отстаивая самостоятельное нравственное и духовно-культурное значение права, не сводимое к категориям силы и расчета к закону, как таковому, возрожденная естественно-правовая доктрина должна была, сменив позитивистские парадигмы, утвердить нравственное достоинство человека, наделенного свободой и ответственностью. Поэтому в центре политико-правовой теории П.И. Новгородцева находилось понятия автономной нравственной личности.

Новгородцеву удалось выявить связь и проследить развитие целого ряда значимых идей, без которых невозможно представить себе развитие понятия правового государства, например идей народного суверенитета и “суверенитета” личности, свободы и равенства, нравственности и права и другие. Однако мыслитель был далек от того, чтобы видеть в правовом государстве идеал, разрешающий все общественные противоречия. Идеальный общественный строй, воплощенный в истории, есть, по его мнению, представление, религиозно-эсхатологическое”.

Заключение

Это было время короткого и блестящего расцвета русской мысли, обещавшие хорошие плоды. Богатство ярких индивидуальностей, необозримое количество литературы самых разных философских жанров, необычайная популярность периодических журналов - “Вопросы философии и психологии”, “Логос”, “Новые идеи в философии” - и обычных в каждом “толстом” издании философских разделов, общественно-культурная деятельность издательств, наконец, нескончаемость философских споров в кружках, салонах, различных обществах и собраниях - все говорило о восприимчивости русского общества к философскому творчеству и о поощрении последнего. Для русской философии это время было поистине “золотым веком”.¹⁴

Как известно, философия есть самосознание эпохи. Она создается особым слоем людей, имя которых - интеллигенция. Связанная тысячью нитей с обществом, государством и народом, питаемая прошлым и наличным культуры, интеллигенция выделяет из своих рядов совсем небольшую группу мыслителей философов и через них выражает свое видение мира.

В русских условиях другой стороной интеллигентского сознания было народолюбие, искреннее стремление помочь освобождению народа, пробудить дремлющие в нем силы. она считала себя ходатаем за интересы народа пред царем и Богом и вела себя в соответствии с таким представлением. Народ был почвой, которую следовало неустанно возделывать, чтобы на ней могли вырасти и расцвести общечеловеческие идеалы. Интеллигенты взывали к народу, шли к нему, “волновали” и просвещали его, ожидая от него встречи шагов.

Русская либеральная идеология представляла собой довольно сложное образование. Наряду с европеизированными вариантами, представленными,
в основном, в социологической литературе, сложился иной, сугубо национальный вариант идеологии, содержание которого определилось причудливой мозаикой: западническими и славянофильскими мотивами, интеллектуально -аристократической отстраненностью от народа и несомненным “народолюбием”, критицизмом в отношении к религии и безусловным почтением к ней как к жизненной ценности и культурной силе, диффамацией марксизма как революционного учения и одновременным уважением к его “научно-реалистическому” содержанию, боязнью революции и желанием воспользоваться ею для установления парламентаризма, утверждением частной собственности. а также требованиями правового регулирования социальных отношений. Этот особенный вид либерализма обозначил свое недолгое существование тремя знаменитыми сборниками - “Проблемы идеализма” (1902) , “Вехи” (1909)
и “Из глубины” (1918).

решительно оспаривая творческие возможности революционного социализма, русские либералы достаточно критично оценивали и перспективы классического буржуазного развития страны. Поэтому либеральная русская интеллигенция была вынуждена искать некоторый третий не социалистический в понимании революционных марксистов, и не классический буржуазный - путь развития, учитывающий живые традиции отечественной культуры, народного быта и приспосабливающий к ним новый технический, экономический и правовой западнический фундамент обновленного развития.

Поиск третьего, особого, но не обособленного от мирового культурного процесса религиозно-национального пути развития страны составил содержание “русского духовного ренессанса”. Это явление нашей социально-культурной жизни по своему масштабу и значению может быть сравнено лишь с однопорядковыми ему славянофильством и западничеством.

В реальной истории России конца XIX - начала XX в., когда косность старого слоя и нетерпение революционеров подводили страну к революционному развитию, этот третий путь был возможной альтернативой грядущему октябрю.

Столкновение приверженцев особого пути и сторонников революционного социализма - вот основное социокультурное противоречие, отражение которого образовало богатый спектр содержания русской мысли этого периода.

Список использованной литературы

1.Зорькин В.Д. Из истории буржуазно-либеральной политической мысли России второй половины XIX - начала XX в. (Б.Н. Чичерин) Изд-во Московского университета 1975 г.

2. Волчек Е.З. Философия: Учебное пособие. Второе, исправленное, издание - Лен.: НПЖ “Плюсминус”, № 1-2, 1995 г. - 295 с.

3. Власть и право: Из истории русской правовой мысли. Сборник // Сост.: А.В. Поляков, И.Ю. Козлихин - Л.: Лениздат, 1990. - 319 с.

4. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России XI - XX вв. - М.: Юристъ, 1995 - 378 с.

5. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Под общей редакцией члена - корреспондента РАН В.С. Нерсесянца. М., 1996 - 736 с.

6.Козлихин И.Ю. Идея правового государства: История и современность. - СПб.: Изд-во С.- Петербургского университета, 1993 - 152 с.

7. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Вступ. статья А.В. Соболева. М. изд-во “Пресса”. 1991 г.

8.Новгородцев П.А. Сочинения// Сост. вступ. статьи и прим. М. А. Колерова, Н.С. Плотникова. - М.: Раритет, 1995. - 448 с. (Библиотека духовного возрождения).

9.Русская философия собственности (XVII - XX вв.) : - Сборник, Авт. - сост: К. Исупов, И. Савкин - СПб. СП “Ганза”, 1993 г.

10.Русская философия: Конец XIX - начало XX века: Антология. Учебное пособие// Вступ. статья А.А. Ермичева, составления и примечания Б.В. Емельянова. - СПб.: Изд-во С.- Петербургского университета, 1993 - 592 с.

11.Русская философия. Малый энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1995. - 624 с.

12.Словарь - справочник “Человек и общество” (Философия)(Авторы-сост Коротец И.Д., Штомпель А.А., Штомпель О.М.) Ростов-на-Дону: Изд-во “Феникс, 1996 г.-544 с.

13.Философия. Часть 1. История философии: учебное пособие для вузов// Под ред. В.И. Кириллова, С.И. Попова, А.Н. Чумакова. - М.: Юристъ, 1996 - 304 с.

1 В.Д. Зорькин. Из истории буржуазно-либеральной полит. мысли России второй половины XIX - начала XX в. М.: Из-во Московского унив-та, 1975.

2 История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Под общей редакцией члена-корреспондента РАН В.С. Нерсесянца. М., 1996 - с. 573

3 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. - с. 410

4 Б.Н. Чичерин. “Курс государственной науки”, №1, стр. 3

5 Б.Н. Чичерин. “Курс государственной науки”, ч. 1, стр. 4

6 Б.Н. Чичерин. Собственность и государство// Русская философия собственности XVIII - XX. Сборник.
Спб изд - во СП. Ганза, 1993 г. с. 113

7 Б.Н. Чичерин. Курс государственной науки. Ч. II. стр. 38 - 39

8 В.Д. Зорькин. Из истории буржуазно-либеральной политической мысли России. вторая половина XIX
начало XX в. (Б.Н. Чичерин). Из - во Московского университета, 1975, с. 108

9 Новгородцев П.И. Сочинения//Сост. вступ. статьи и прим. М.Я. Колерова, Н.С. Плотникова. - М : Раритет,
1995. - с. 5.

10Новгородцев П.И. Ответ Л.И . Петражицкому

11 Новгородцев П.И. Нравственный идеализм в философии права. с. 294

12 Там же.

13 П.И. Новгородцев. Право на достойное человеческое существование// Русская философия соб-ти
XVII - XX вв.Сборник, Авт. - сост.: К. Исупов, И. Савкин. - СПб. СП. “Ганза”, 1993 - 186 с.

14 Русская философия: конец XIX- начало XX века: Антология. Учебное пособие// Вступительная статья
А.А. Ермичева. - СПб: Из-во С-Петер. унив-та, 1993 г.