Историко-социологическая проблематика в России

Историко-социологическая проблематика в России

З.Голенкова, Ю.Гридчин

I. Вводные замечания

История социологии (какие бы нюансы мы ни вносили в определение ее предметной области, как и в определение самой социологии) является составной частью теории социологического знания, ибо исследует процесс становления и развития науки. В этом качестве она имеет свою историю, неразрывно связанную с генезисом социологической дисциплины, процессом институциализации и функционирования в обществе, сменой ее исследовательских парадигм, формами структурирования, определением предметной области, взаимоотношениями с другими науками. В настоящем очерке основное внимание мы сконцентрировали на истории теоретической социологии, поскольку история эмпирических исследований, в силу своей обширности и многообразности, представляет достаточно самостоятельную проблему. Кроме того, многие ее стороны рассматриваются в большинстве разделов настоящего издания, посвященных отраслевым социологическим дисциплинам, тесно связанным с эмпирическими исследованиями.

Как и социология в целом, история социологии в России вбирала в себя идеи из общественной мысли вообще и социальной философии, в частности. На первых порах историки дисциплины осуществляли функции отбора и критики различных элементов, из которых складывалась сама дисциплина, а также функцию популяризации и ознакомления общественности с целями и задачами новой науки.

Социология и ее история в силу прямой взаимосвязи с обществом, т.е. объектом исследования, всегда были в той или иной мере социально и политически ангажированы. Наиболее яркий пример тому <позитивная политика> О.Конта. Но и концепции, отвергавшие роль социологии в качестве руководства к социальному действию и акцентировавшие внимание на ее познавательной функции, вряд ли можно рассматривать вне общественно-политического контекста. Ведь само по себе отрицание практической значимости науки лишает ее и общественной значимости. Поэтому наличие в российских историко-социологических исследованиях таких оценочных определений направлений и школ, как либеральная или консервативная, прогрессивная или реакционная, буржуазная или марксистская и т.п., довольно широко распространенное явление как в прошлом, так и в наши дни. И как бы к этому ни относиться сегодня, такова реальность истории социологии в России, может быть, не менее важная, нежели споры относительно предметной области социологии и ее методологии.

Возникновение и развитие социологии в России были связаны с крупными социально-экономическими преобразованиями, в ходе которых вопрос о политической системе общества оказывал огромное воздействие на формирование различных направлений в социологии, освоение западной литературы, выбор центральных исследовательских проблем, определял степень влияния социологии на умы просвещенной публики и ее взаимоотношения с государством.

Накопление собственного исторического опыта развития науки подталкивало обществоведов к постановке историко-социологических вопросов и вычленению последних в самостоятельную область социологического знания. Так, появление различных концепций социологии в конце XIX в. не только привело к определенному кризису и смене социальных и гносеологических парадигм, но и поставило задачу объяснения этого факта, проблему группировки школ и направлений, активизировало теоретическую работу по содержательному анализу категориального аппарата социологии и вычленению ее предметной области. В конце XIX - начале XX вв. на развитие российской социологии достаточно заметно влияли концепции известных западных социологов: О.Конта, Г.Спенсера, Л.Ф.Уорда, Г.Зиммеля, Э.Дюркгейма, Л.А.Кетле и ряда других. В то же время и российские социологи - П.Ф. Лилиенфельд, М.М. Ковалевский, Н.И.Кареев, Е.В. де Роберти - получили международную известность, в свою очередь, оказали определенное влияние на социологическую мысль Запада. Уже в начале XX в. в России начинает активно разрабатываться проблематика истории социологии.

После Октябрьской революции работа в этой области значительно сужается и ограничивается в основном историей марксизма. В недалеком прошлом история отечественной социологии рассматривалась лишь через призму интереса к ее основным направлениям, непосредственно связанным с развитием освободительного движения и марксизма. Работы социологов иных течений если и анализировались, то главным образом в критическом плане, что привело тогда к нарушению преемственности в развитии науки. Не случайно и в период возрождения социологии в 50-60-х гг. XX в., в отличие от 80-х, многие имена отечественных социологов даже не упоминались. Знакомство с западными концепциями также происходило преимущественно сквозь призму идеологического прочтения - критики их идеализма и метафизичности.

Лишь в последние несколько лет произошел коренной перелом: переиздаются и переводятся работы западных социологов, появились труды по истории западной и российской социологии. В учебных программах по социологии значительное место отводится истории дисциплины.

Обзор историко-социологической проблематики в России мы подразделяем на несколько хронологических этапов: дореволюционный период; 20-40-е гг.; период возрождения социологии и историко-социологических работ в 50-70-х гг.; 80-90-е гг. Каждый из этих этапов отличался спецификой целей и методологических подходов.

2. Дореволюционный период. Множественность классификации и поиски обобщающей концепции

Социологическая мысль в России до 60-70-х гг. прошлого века развивалась, не будучи обособленной от развития социального знания в рамках других общественных наук. Многие элементы из области социологического миропонимания можно обнаружить в философии, истории, праве, экономике и др. Именно поэтому при изучении истории социологической мысли особое значение приобретает проблема вычленения, осмысления и истолкования социологических идей, которые существовали в неспецифических формах выражения. <На исходе 60-х годов, - писал позднее Н.И. Кареев, позитивизм и социология вошли в русский умственный обиход> [62, с. 9]. Некоторые работы того периода - например, книга органициста А.И. Стронина <История и метод> [150] - сегодня могут интересовать только узкий круг специалистов, другие же и ныне сохраняют свою актуальность, издаются на Западе, вызывая многочисленные дискуссии, как, скажем, работа Н.Я. Данилевского <Россия и Европа> [43].

Русская позитивистская социология в 70-90-х гг. XIX в. выступала в форме нескольких сосуществовавших направлений, опиравшихся на различные варианты натуралистического редукционизма (органицизм: П.Ф.Лилиенфельд, А.И.Стронин и др.; географический детерминизм: Л.И.Мечников и др.) либо герменевтического подхода (субъективная школа: П.Л.Лавров, Н.К.Михайловский, С.Н.Южаков, С.Н.Кривенко и др.), по-разному интерпретировавших задачи и природу социологического знания, роль науки в развитии общества [30].

В дореволюционной России основные труды известных западных социологов конца XIX - начала XX вв. были переведены и квалифицированно комментированы: Р.Вормс, А.Э.Шеффле, Г.Тард, Г.Зиммель, Л.Гумплович, Ф. Теннис, Э.Дюркгейм, В.Вундт, Ф.Г.Гиддингс, Л.Ф.Уорд, А.Фулье, М.Вебер, Г.Лебон и многие другие.

Работы О.Конта пользовались неизменным успехом. П.Л.Лавров, В.С.Соловьев, М.М.Ковалевский, Б.Н.Чичерин, Н.К.Михайловский, К.М.Тахтарев - вот далеко не полный перечень русских социологов, исследовавших его труды [64, 67, 71, 82, 137, 154, 164, 176]. Понятно, что цели исследований далеко не совпадали, а часто были диаметрально противоположны. Для одних критика О.Конта служила реабилитации умозрительной социальной философии и теологии; другие, напротив, стремились вычленить у О. Конта положения, ориентированные на научную разработку проблем социологии, ее связи с жизнью, старались дополнить и развить взгляды основоположника позитивизма, используя достижения современной науки, вместе с тем выясняли противоречия в его системе; третьи подчеркивали желание автора позитивной философии сгладить социальные антагонизмы, характерные для той эпохи, путем разумного сочетания Порядка (начала консервативного) и Прогресса (начала революционного и анархичного) и поэтому продолжали видеть в социологии науку, призванную согласовывать противоречия этих двух начал.

На рубеже XIX и XX вв. русская социология вступает в новый этап своего развития, связанный с качественным скачком в развитии капитализма, углублением кризиса феодально-монархического строя, совпавшего с неурожаями, что сопровождалось голодом, выходом на политическую арену рабочего класса, развитием марксизма в России и одновременной активизацией буржуазно-либерального движения. На этом этапе продолжали свою деятельность представители классического позитивизма в социологии, но формировалась и антипозитивистская ориентация, прежде всего, неокантианство, которое представляли А.С. Лаппо-Данилевский, М.И. Туган-Барановский, П.Б. Струве, Б.А. Кистяковский, В.М. Хвостов, П.И. Новгородцев, Л.И. Петражицкий и др.; своеобразным манифестом этой группы стал сборник статей <Проблемы идеализма> [118].

Под влиянием критики классический позитивизм эволюционировал в направлении неопозитивизма: его видные представители - П.А. Сорокин, А.С. Звоницкая, К.М. Тахтарев, Г.П. Зеленый и др. - делали ставку преимущественно на эмпирические исследования и сциентизм.

В конце XIX - начале XX вв. на развитие русской социологии начинают оказывать влияние марксистская литература и дискуссии марксистов с народниками. Особое место в тот период занимали работы Г.В. Плеханова, В.И Ленина, имевшие решающее значение в последующем развитии России [85, 86, 114, 116]. Их влияние в той или иной мере испытали на себе (в случае с <легальным марксизмом> - весьма значительное) представители и других течений в социологии. Более того, развитие неопозитивистских и антипозитивистских, идеалистических течений в тот период нельзя правильно понять и оценить, не учитывая того, что оно выступало в качестве антитезы марксизму или как процесс высвобождения из-под его влияния.

К началу XX века наблюдалось бурное оживление социологической мысли и как результат - размежевание позиций: марксизм; классический позитивизм; <критический позитивизм> легальных марксистов; антипозитивизм, опирающийся преимущественно на неокантианство; неопозитивизм - все эти направления интенсивно развивались, ведя не прекращавшуюся теоретическую полемику друг с другом. Для многих видных социологов той эпохи были характерны неустойчивость их методологических принципов и смена теоретической ориентации.

В печати возобновились острые дискуссии по вопросу о природе и сущности социального познания и его методе, о соотношении идеала и действительности. Интенсивно обсуждался и вопрос об основных закономерностях и механизмах функционирования и развития общества, о движущих силах этого развития, социальной структуре и ее динамике, о причинах экономической отсталости России и путях социального прогресса страны, о социальных целях и исторических возможностях основных классов, о государстве и личности, хозяйстве и праве, роли экономических и нравственных факторов и т.д. [14, 24, 39, 118, 127, 138, 162, 167, 170]. Следует также подчеркнуть, что, постоянно воюя между собой (толерантность никогда не была присуща русской ителлигенции) по многочисленным социальным и теоретико-методологическим вопросам, многие социологи были единодушны в конфронтации с марксизмом по всем направлениям. Особенно остро эта полемика развернулась после революции 1905-1907 гг. Сборник <Вехи> наиболее откровенно выразил изменение взглядов на марксизм его недавних своеобразных приверженцев (С.Н. Булгакова, П.Б. Струве, Н.А. Бердяева и др.) [19, 24, 40, 118, 161, 165]. Кроме того, в начале XX в. проводились социальные обследования, на базе которых начинали формироваться и определенные направления прикладных наук. Этому во многом способствовала хорошая постановка экономической и социальной (особенно в земствах) статистики. Расширение эмпирических исследований прослеживалось достаточно отчетливо, хотя нельзя сказать, чтобы в их осуществлении наблюдалась какая-то система. По подсчетам В.М. Зверева, отчеты об эмпирических исследованиях занимали в 1900- 1909 гг. не менее 1/8 всех социологических публикаций в журналах, в дальнейшем количество их увеличилось до 1/4 [23; 37; 46, с. 66-87; 97; 107; 121; 166; 177].

Тем не менее, накопление опыта таких исследований в различных областях обществознания побуждало к разработке методологических его основ. Свой вклад в этом направлении внесли многие обществоведы разных политических и мировоззренческих ориентации: представители субъективной школы (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский и др.), русские марксисты (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин), неокантианцы и неопозитивисты (П.И. Новгородцев, Е.В. Тарле, П.А. Сорокин) [80, 81, 86, 102, 115, 152, 178].

Наличие определенной традиции историко-философской критики позволило уже с первых шагов становления отечественной социологии использовать периодическую печать не только в информационно-ознакомительных, но и более серьезных, историко-критических и аналитических целях [46].

Кареев Николай Иванович (1850-1931 гг.) В русской печати появлялись серьезные монографии - систематизированные обзоры состояния социологии тех лет и ее истории [18, 48, 60, 61, 66, 67, 153, 171]. Одна из первых попыток теоретического осмысления истории социологии и ее методологических проблем принадлежит Н.И. Карееву в работе <Введение в изучение социологии> (1897). Ее сокращенный вариант <Основные направления социологии и ее современное состояние> был опубликован в сборнике <Введение в изучение социальных наук> (1903). Н.И. Кареев исходил из объективно сложившегося в России многообразия различных концепций социологии и пытался выявить, что их объединяло. Одну из основных причин разногласий он видел во внутренних противоречиях теории О. Конта, которые и привели к различным ее интерпретациям. Тем самым Н.И. Кареев поднял историко-социологическую проблему бытия идеи (теории) во времени, ее связи с общим развитием знания.

Первоначально в своей классификации он использовал уже сложившиеся в русской историко-социологической литературе обозначения направлений: органическое, биологическое, социально-психологическое, экономико-материалистическое. Далее Н.И. Кареев предложил собственную концепцию истории социологии, в основу которой положил то, что сегодня мы назвали бы исследовательской парадигмой. Он ввел типологию, которой историки социологии пользовались длительное время: марксистская и немарксистская социология; в последней выделил позитивизм и антипозитивизм, а в рамках позитивизма - натурализм и психологизм. Разрабатывая периодизацию истории отечественной социологии, Н.И. Кареев фиксировал три эпохи: конец 60-х - середина 90-х гг. XIX в.; с середины 90-х гг. до 1917 г.; после 1917 г. Первый этап он характеризовал господством субъективной школы, ее борьбой с натуралистическим редукционизмом и появлением марксистской школы. Второй этап определялся борьбой марксистского и немарксистского направлений в социологии, сопровождавшейся нарастанием интеграционных тенденций в последней. Для третьего периода характерны господство марксистской социологии и возможность сближения психологизма и экономизма. Н.И. Кареев, в сущности, положил начало <историко-критическому обозрению> социологических учений.

Его работы интересны не только систематизацией и периодизацией истории социологии. Н.И. Кареев выявил различия между социологическими школами в понимании проблемы взаимоотношения общества и личности, в интерпретации практических задач социологии. В дальнейшем это было осмыслено (Т. Кун) как смена исследовательских парадигм в социологической науке. Касаясь проблемы институционализации социологии, он одновременно рассматривал и национальную специфику ее развития и называл две причины, обусловливающие эту специфику: а) наличие в каждой стране своих философских и научных традиций и б) различия в общественных отношениях.

Н.И. Кареев настаивал на необходимости систематических обзоров по социологии для содействия интеграции в теории и методологии и выработки более основательных представлений об обществе, т.е. для создания общепризнанной теории общества. Этой же цели, по его мнению, могут служить сотрудничество и разносторонние контакты социологов разных стран [60, 61].

Ковалевский Максим Максимович (1851-1916 гг.). В историко-социологических исследованиях М.М. Ковалевского (<Современные социологи>, 1905; <Очерк развития социологических учений>, 1906; <Современные французские социологи>, 1913 и др.) интересны не столько проблемы классификации и периодизации развития социологических направлений, сколько рассмотрение методологических проблем, вызвавших кризис социологии и оказавших влияние на ее дальнейшую эволюцию. В отличие от ряда критиков, увидевших в кризисе принципиальную невозможность науки об обществе, он подчеркивал, что увлечение однофакторным подходом позволило, во-первых, обратить внимание на социальные проблемы, которые ранее недостаточно учитывались социологами, и, во-вторых, установить предельные границы влияния того или иного фактора. Сам же Ковалевский был приверженцем плюралистического подхода, подчеркивая <равноправие> всех факторов и условий. Необходим не один <прожектор>, а множество, чтобы <снопы света> взаимно пересекались. Другим важным методологическим требованием для М.М. Ковалевского было рассмотрение разных концепций в контексте современного развития науки. С этих позиций он анализировал взгляды О. Конта, Г. Спенсера, Л. Уорда, психологическое и экономическое направления, а также новые для того времени редукционистские подходы - антропосоциологические и географические [69].

Хвостов Вениамин Михайлович (1868-1920 гг.). Одной из последних историко-социологических работ предреволюционного периода стал первый том <Социологии> В.М. Хвостова с характерным подзаголовком <Исторический очерк учений об обществе> (М., 1917) [171], явившийся результатом его многолетних исследований. В книге дан обзор различных учений об обществе от античности и до конца XIX - начала XX вв. (Н.И. Кареев начинал с О.Конта). Правда, В.М. Хвостов именно О. Конта считал основоположником социологии. Новейшую социологию (XIX-XX вв.) он классифицировал по двум основаниям - редукционизм и/или предметная направленность: механическая, географическая, этнографическая, биологическая, психологическая, экономическая, этическая школы. Марксистскую социологию он рассматривал как одну из школ позитивистско-редукционистской ориентации.

В.М. Хвостов скромно ограничивал задачи истории социологии, полагая, что она должна служить своеобразной познавательной прелюдией для собственно социологических исследований. Даже в накаленной, <неакадемической> атмосфере кануна революции эта книга не осталась незамеченной не только в русской, но и в зарубежной литературе. <Другого исследования подобного рода не имеется>, - гласили отзывы [123].

Главной слабостью современной ему социологии В.М. Хвостов считал то, что она не располагала для своих обобщений достаточным фактическим фундаментом. Преодолеть эту слабость, считал он, можно путем развития эмпирической ориентации.

Сорокин Питирим Александрович (1889~1968 гг.). Многие годы в мировой социологии классической считалась его работа <Современные социологические теории> (1928), переведенная на 11 языков. П.А. Сорокин анализировал основные социологические школы, сложившиеся в XIX в., и их судьбы в XX в. Он выделил следующие школы и направления.

1. Механическая школа (социальная механика, социальная физика, социальная энергетика, математическая социология В.Парето).

2. Синтетическая и географическая школы Ф. Ле Пле.

3. Географическая школа.

4. Биологическая школа (биоорганическая ветвь, расизм, социал-дарвинизм).

5. Биосоциальная (демографическая) школа.

6. Биопсихологическая школа (инстинктивистская социология).

7. Социологическая школа (неопозитивистская ветвь, Э. Дюркгейм, Л. Гумплович, формальная социология, экономическая интерпретация истории, К. Маркс).

8. Психологическая школа (бихевиоризм, инстинктивизм, интроспекционизм).

9. Психосоциологическая школа (различные интерпретации социальных явлений в терминах культуры, религии, права и т.д.; экспериментальные исследования и др.).

В ряде работ П.А. Сорокин дал широкую картину развития социологии в России [140, 141]. После высылки из страны в Америке он опубликовал статьи о состоянии русской социологии, достижения которой связывал с деятельностью четырех важнейших социологических направлений: субъективного (Н.К.Михайловский, П.Л.Лавров, Н.И.Кареев, В.М.Чернов, С.Н. Южаков); марксистского (Г.В. Плеханов, В.И.Ленин, П.Б.Струве, М.И. Туган-Барановский и др.); историко-экономического (М.М.Ковалевский и др.); юридического (Н.М. Коркунов, Б.Н.Чичерин, Б.А.Кистяковский и др.). Некоторых авторов он не относил к каким-либо направлениям: Н.А.Энгельгардта, Н.Я. Данилевского, К.Н.Леонтьева, Е.В. де Роберти, П.Ф. Лилиенфельда, П.А. Кропоткина, Л.И. Мечникова и др. Конечно, эта классификация не была вполне строгой, но отражала расстановку конкурирующих идей в отечественной социологии того времени.

Если попытаться дать общую оценку историко-социологическим исследованиям до 1917 г., их доминирующей тенденции, то можно сказать, что им присуще стремление к поиску путей синтеза, вопреки дифференциации, и ради достижения этой цели - к обострению противоборства различных точек зрения в попытках целостно осмыслить предмет науки.

В начале XX в. в России появился ряд работ, анализировавших вклад в социологию отдельных российских социологов. Это в значительной мере способствовало ее популяризации в кругах широкой общественности [15, 63, 68, 139]. По существу, к 20-м гг. XX столетия история социологии складывается как самостоятельная дисциплина, и соответствующие разделы включаются в учебную литературу в виде историко-социологических введений, а также при изложении тех или иных частных вопросов [141, 156].

Историко-социологические исследования в дооктябрьской России, как и развитие дисциплины, находились в русле ее становления в мировой науке. Российская социология обретала свое лицо, как, скажем, немецкая или французская. Американский исследователь Д. Геккер в 1915 г. публикует монографию <Российская социология> (исправленные и дополненные издания вышли в 1934 и 1969 гг.) [179].

3. 20-40-е годы. Догматизация марксизма и деформации в историко-социологической проблематике

Сложившаяся в дореволюционной России традиция историко-социологических исследований в известной мере сохранялась и в 20-х гг. Во всяком случае, социологи-марксисты того периода справедливо полагали, что критическое преодоление немарксистской социологии невозможно без знания ее основных положений. Отсюда активный интерес к работам М.Вебера, Г.Тарда, В.Зомбарта, Э.Дюркгейма, Р.Вормса и других западных социологов.

Условия гражданского кризиса, политического противостояния, экономической разрухи, мировой и гражданской войн сказались на деятельности ученых и на состоянии издательской базы. Например, количество публикаций на социологические темы сократилось в 1918г. по сравнению с 1916г. более чем в два раза, в 1919 г. падение числа публикаций продолжалось. Лишь в 1922 г. оно приблизилось к 1917 г. [29, с. 90-96].

После Октябрьской революции многие социологи-немарксисты не желали примириться с ситуацией идеологического давления, и в 1922 г. они были высланы из страны (П.А.Сорокин, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве и некоторые др.). Разделение ученых и науки по классовому признаку и высылка оппонентов из России, в конечном счете, привели к свертыванию свободных научных исследований, критический подход был заменен нигилистическим. Последовательно осуществлялась линия на массовую пропаганду основ марксизма, создание кадровых и институциональных предпосылок для развития только марксистски ориентированных теоретических (и эмпирических) исследований.

Дискуссии о марксистской и немарксистской социологии. В центре теоретических дискуссий 20-х гг. находилась работа Н.И. Бухарина <Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии> [21], выдержавшая в СССР до 1929 г. восемь изданий. Книга, написанная не без влияния энергетизма и организационно-теоретических воззрений А.А. Богданова, была первой попыткой систематизированного рассмотрения основных понятий и теоретического содержания исторического материализма и его отношения с социологией. Н.И. Бухарин утверждал, что исторический материализм является социологической теорией марксизма, которая выступает по отношению к философии как частная наука.

В первой половине 20-х гг. активно обсуждался вопрос о вкладе Г.В. Плеханова в развитие марксизма, а начиная с 1924 г. (после решения XIII партконференции о пропаганде учения В.И. Ленина), о вкладе В.И. Ленина в развитие марксистской теории. Тенденция к синтезу социологического знания в прежних историко-социологических работах сменилась бескомпромиссным противопоставлением марксистского (пролетарского) обществознания немарксистскому (буржуазному). Была предложена и своеобразная вульгаризованная методология выявления социальных и гносеологических корней буржуазной философии и социологии, а классовая <нетерпимость> породила весьма упрощенный способ их ликвидации. Наиболее ярким примером может служить статья С.К. Минина в журнале <Под знаменем марксизма> с характерным названием <Философию за борт!> [99]. Аналогичные идеи в своих работах проводили В. (Р.В.) Рожицын, И.К. Луппол [88], С.Б. Членов и др.

Резко сократилось число исторических работ, в которых сохранялся дух научной терпимости, и возросло число тех, где господствовала воинственная непримиримость.

Если не считать сугубо комментаторских историко-пропагандистских сочинений целой плеяды <проповедников марксизма>, то собственно историко-социологических работ в тот период было немного. Так, К.М. Тахтарев в своей статье <Социология, ее краткая история, научное значение, основные задачи, система и метод> (1918 г.) анализирует взгляды Конта, Маркса и Спенсера, их позиции. Тахтарев выделил шесть теоретических школ в социологии: ранний позитивизм Конта; органицизм; социальный дарвинизм; <исторический экономизм> Маркса; психологическое направление; <статистико-социологическая школа> (А.Кегле, Ф.Ле-Пле и др.). Первые пять подробно описывали М.Ковалевский, В.Хвостов, Н.Кареев, Н.Михайловский и др. [155]. В работе <Наука об общественной жизни, ее явлениях, их отношениях и закономерностях> (1919 г.) Тахтарев также использует большой материал по истории социологии, приводит новейшую литературу по западной и русской социологии, анализирует различные теоретические позиции [153]. Работа Н.В. Первушина <Наука социология> содержала краткую историко-социологическую характеристику основных проблем дисциплины и двух схем ее развития: а) хронологической, фиксирующей в исторической последовательности вклад наиболее крупных обществоведов в развитие как бы единой социологии, и б) графической, которая в определенной мере противоречит первой, поскольку представляет основателей различных школ и их последователей, практически слабо связанных взаимным влиянием друг на друга [113]

Примечательна работа С.А.Оранского <Основные вопросы марксистской социологии>. Большая ее часть посвящена истории социологии, которая излагается достаточно объективно и взвешенно. Его классификация социологических направлений не несет ничего нового и в чем-то даже нарушает историческую последовательность развития упоминавшихся направлений. Например, биологическое направление рассматривается следом за психологическим [107].

Однако доминирующей тенденцией в историко-социологических исследованиях того периода стала классификация социологических работ по классовому признаку. Так, в статье В. Сергеева прямо говорится, что все течения современной западной социологии могут быть разбиты на три большие группы в зависимости от того, взгляды и интересы какого из трех основных классов современной Европы в них по преимуществу отражаются: пролетариата, буржуазии или мелкой буржуазии [128]. Тем не менее, в те годы многие исследователи считали, что <надо знать самый состав идей и факты их "самостоятельного" развития. В противном случае не будет самого объекта... исследования. Знание необходимо для критического анализа> [9]¹[11] . В 20-х гг. были опубликованы работы С.И. Солнцева, В.Ф. Асмуса, С.А. Оранского, Р. Тележникова и др., подвергавших критическому переосмыслению историю и теоретико-методологическое состояние немарксистской социологии [17, 65, 101, 106, 129, 136, 157, 158].

Журнал <Историк-марксист> (1929, № 12) публиковал материалы дискуссии <О марксистском понимании социологии>, проходившей 22 февраля 1929 г. на заседании социологической секции историков-марксистов. В выступлении основного докладчика В.Н. Максимовского было сказано, что работа социологической секции определяется по принципу <остатков> (т.е. все, что не входит в состав других секций, передается в социологическую секцию). Докладчик ставил задачу определить, что же такое социология и чем она должна заниматься. Основная полемика развернулась вокруг проблемы соотношения исторического материализма и социологии. Одни, например, П.И.Кушнер, В.Б. Аптекарь, утверждали, что исторический материализм как теория общественного развития и есть общая социология. Другие (И.П. Разумовский, А.Д. Удальцов) полагали, что следует по возможности обходиться без употребления термина <социология> применительно к историческому материализму, противопоставляя последний <буржуазному социологическому методу>. Подводя итоги обсуждения, В.Н. Максимовский согласился с тем, что термин <социология> в принципе и не нужен, хотя употреблять его можно [44].

В результате углублялся разрыв между социологами-эмпириками, которые в то время зачастую использовали далекий от марксизма методологический и методический арсенал (от фрейдо-марксизма до энергетизма и рефлексологии), и марксистскими теоретиками, стремившимися <сохранить чистоту марксизма>, вернее, лишь отдельные классово заостренные его положения. Содержащиеся в марксистском подходе плодотворные идеи структурного и деятельностного анализа (ныне активно разрабатываемые в теоретической социологии постмодернизма) игнорировались в качестве исследовательской методологии. По существу, вульгаризация и догматизация марксистской теории блокировали творческий поиск, научная методология замещалась системой идеологем.

Помимо того, не было и заметного прибавления профессиональных социологов. Имевшийся <кадровый потенциал> был распылен по различным областям обществоведения, да он и не обладал подлинной профессиональной подготовкой. Особенно наглядно это сказалось при введении социологического образования в вузах и школах в первые послеоктябрьские годы. Уровень преподавания был настолько неодинаков, а зачастую так низок, что от затеи с преподаванием пришлось отказаться.

И все же в 20-х гг. еще поддерживалась атмосфера дискуссий. В 30-х они прекратились, им на смену пришли догматизм и комментаторский стиль в обществоведческой литературе. На первый план выдвинулась полемика представителей официальной идеологии с группой <механицистов> во главе с Н.И. Бухариным и <меньшевистствующих идеалистов> во главе с А.М. Дебориным. Уже сам характер полемики, связанный с обвинением в антипартийной и раскольнической деятельности, достаточно ясно определил судьбу социологии²[12].

Дискуссии рубежа 20-30-х гг. нельзя рассматривать иначе, как начало превращения обществоведения в инструмент не только пропаганды, а именно апологетики <генеральной линии>. Эти дискуссии были использованы в политических целях и долгое время в советской литературе оценивались как <борьба за ленинский этап в философии и социологии>. Уроки и результаты этих дискуссий, подчас трагические, - пример попрания не только этики научного спора, но и элементарной человеческой нравственности; теоретические споры нередко сопровождались наклеиванием ярлыков и политическими доносами.

Нравственная атмосфера, сложившаяся после этого, заставила многих исследователей-обществоведов либо отойти от изучения советского общества и переключиться на историю философии, логику, либо занять позицию выжидания, пассивной обороны, либо следовать в фарватере официально провозглашенных догм. Специализированная историко-социологическая проблематика в значительной мере <перекочевала> в историко-философские работы, исследования по истории исторического материализма и критике немарксистской социологии. Причем, если до 1930 г. еще продолжали издаваться работы Н.А.Бердяева, С.Л.Франка, А.С.Лаппо-Данилевского, К.М.Тахтарева, М.И.Туган-Барановского, В.Зомбарта, О.Шпенглера, М.Вебера, то позже практически не вышло ни одной работы. Резко изменились тон и содержание критических публикаций.

В историко-социологических сочинениях декларировалось развитие марксистского обществознания, тогда как в действительности приостановился даже процесс освоения марксизма, его аналитического и познавательного потенциала.

4. Историко-социологическое направление в 50-70-х и 80-90-х годах

В условиях относительного ослабления цензурного гнета после XX съезда КПСС, когда открылась возможность для развития отечественной социологии, на историко-социологических исследованиях все еще продолжал сказываться исторический <перерыв> 30-х гг. С одной стороны, необходимо было рассматривать то, что происходило в западной социологии за последние 30-40 лет, с другой - заниматься более основательным исследованием социологического наследия марксизма. Кроме того, предстояла большая работа по анализу отечественной социологической традиции. Показательна в этом смысле книга Г.Ф. Александрова <История социологии как наука> 1958 г. [1]. Работа выдержана в традиционных идеологических тонах, весьма непритязательна по содержанию, но может быть отмечена только потому, что в ней социология и ее история вполне легально появились в сочетании с понятием науки.

Исследования в области истории марксистской социологии. Всеохватывающее господство марксизма, сложившееся в нем разделение на несколько обособленных областей, как-то: <научный коммунизм>, <исторический материализм>, <диалектический материализм>, <политическая экономия> и др. - и сформировавшиеся на этой базе определенные корпоративные интересы не благоприятствовали становлению социологии в качестве самостоятельной дисциплины. В те годы на страницах периодики развернулась дискуссия о предмете социологии. Однако по своим результатам она была принципиально иной в сравнении с дискуссией 29-30-х гг. Если тогда дискуссия завершилась фактическим запретом в отношении социологии, то теперь привела к своеобразному компромиссу: историческому материализму отводилась роль общей социологической теории; социологии предоставлялось достаточно широкое пространство в области теорий среднего уровня и эмпирических исследований. Решающее значение имела статья Г.Е.Глезермана, В.Ж.Келле и Н.В.Пилипенко, опубликованная в официальном органе ЦК КПСС, журнале <Коммунист>. Помимо общесоциологической теории в структуре социологического знания авторы выделяли средний уровень (то, что Р.Мертон называл теориями среднего ранга), а далее (нижний уровень) обширную область эмпирических исследований [27]. Подразумевалось, что эмпирические исследования дадут пищу и импульс для развития теории, а это, в свою очередь, позволит преодолеть ее абстрактность и умозрительность. Исторический же материализм был призван дать <методологическое обеспечение> эмпирических исследований. Тем не менее, как показала дальнейшая практика, органичного синтеза не произошло.

Упомянутая статья в известной мере была и откликом на последствия дискуссии, а точнее, проработки, устроенной в АОН при ЦК КПСС Ю.А.Леваде за его лекционный курс по социологии, прочитанный в МГУ [83]. Ю.А.Левада предложил определение социологии как <эмпирической социальной дисциплины, изучающей общественные системы в их функционировании и развитии>, что не совмещалось с пониманием социологии как философской теории общества, революционно развивающегося и проходящего последовательно стадии от первобытного коммунизма до развитой мировой коммунистической формации, преодолевающей социально-экономические противоречия капитализма.

Тем не менее, многие ведущие социологи созданного к тому времени Института конкретных социальных исследований публично отстаивали особый статус эмпирической социологии как своего рода <дополнения> исторического материализма, утверждая за социологией право исследовать не только закономерности общественного развития, но и закономерности функционирования, стабилизации общественных систем и социальных институтов. В научный обиход входили идеи структурно-функционального анализа, хотя публикация Т.Парсонса (под ред. А.Здравомыслова) оказалась на полках спецхрана [151].

Критика лекций Ю.А.Левады на весьма представительном и многолюдном заседании в АОН при ЦК КПСС во многом сводилась к обвинениям автора в том, что он заимствовал свои положения у Т.Парсонса. Отвечая оппонентам, ЮАЛеваца призвал их <прекратить заниматься барабанным боем> В этой ситуации было много общего с той, в которой социология начинала делать свои первые шаги в России и была вынуждена бороться с умозрительными, в тот период преимущественно метафизическими, теориями. Новое столкновение позиций в определенном смысле стимулировало развитие обеих сторон: социологи стремились найти в наследии марксизма элементы, отвечавшие их теоретическим и методологическим запросам; истматчики - эмпирические подтверждения методологических принципов исторического материализма. Характерным примером социологических публикаций того времени являются вышедшие в ИКСИ АН СССР сборники <Маркс и социология> [91], <Ленин и социология> [87], доклады второй сессии Международной варненской социологической школы <Социологическое наследие Карла Маркса и исследование социальной структуры и образа жизни> [144], книга Г.В.Осипова <Теория и практика социологических исследований в СССР> [109]. Из работ истматчиков можно отметить книги А.К-.Уледова [163], Л.Ф.Ильичева [51], В.С.Барулина [11], М.Н. Руткевича [124].

Одновременно расширялся диапазон эмпирических исследований, формировалось социологическое сообщество, которое пыталось найти общий язык с идеологическими теоретиками. Упомянутая статья в <Коммунисте>, утверждавшая трехуровневую структуру социологического знания, как бы констатировала некий статус-кво. Позже тезис об историческом материализме в функции общесоциологической теории был принят в качестве преамбулы Устава Советской социологической ассоциации [122]. И как бы мы сегодня, исходя из различных идеологических установок, ни оценивали этот процесс и эту борьбу позиций, они в конечном счете сыграли положительную роль в развитии советской социологической науки.

Интерес к истории марксистской социологии развивался и реализовывался в рамках общей проблематики истории марксистской философии. В этом отношении историки были в весьма привилегированном положении, особенно в публикации источников. Помимо собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И Ленина, Г.В.Плеханова, издавались также труды практически всех предшественников марксизма (Г.Гегеля, И.Фихте, И.Канта, А.Сен-Симона, Ш.Фурье, Р.Оуэна) и его последователей (П.Лафарга, Ф.Меринга, К.Каутского, Р.Люксембург и др.), за исключением, пожалуй, работ Э.Бернштейна, но для историков марксизма эти работы были доступны.

Смена поколений историков марксизма, накопление исследовательского опыта в условиях идеологической либерализации вели к повышению теоретического уровня их работ. Вычленялся новый ракурс изучения собственно и преимущественно социологической проблематики в работах К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина. В центре внимания в качестве специфического ориентира выступало марксово представление о <формах общения> и <формах жизнедеятельности> людей как сферах исторического развития их социальности. В этом плане рассматривалась собственно социологическая проблематика. Потребность в изучении наследия основоположников марксизма стимулировалась также ренессансом в 60-70-х гг. марксистской социологии на Западе в ее леворадикальной форме.

Собственно история марксистской социологии вычленяется в самостоятельное направление со второй половины 60-х гг. Причем, первоначально внимание было сосредоточено именно на современном состоянии социологии, тогда как работы, посвященные периоду 1917-1930 гг., появились несколько позже, в 70-х гг.

Отметим также, что первые работы не были историческими в точном смысле этого слова, скорее, это были своеобразные отчеты социологов по осуществляемым исследовательским программам. Издания таких работ впоследствии были приурочены к Всемирным социологическим конгрессам (ВСК). Первая из них (<Марксистская и буржуазная социология сегодня> [92]) имела идейно-установочную функцию и четко разделяла социологию на марксистскую и буржуазную <с вытекающими отсюда различиями в подходах к определению роли и задач социологии в обществе, к проблемам ее развития, анализу гносеологических проблем в исследовании социальной структуры общества и т.д.

Двухтомник <Социология в СССР> [146] представляет собой уже своеобразный итог развития отечественной социологии за предшествующее десятилетие Чисто теоретические и методологические проблемы здесь представлены в минимальном объеме, основное же поле занимает изложение результатов социологических исследований в стране с конца 50-х и до середины 60-х гг. по проблемам социально-классовой структуры, труда, досуга, социологии города и деревни, личности. Были представлены также первые опыты междисциплинарного подхода (экономико-социологического, социопсихологического). Эта работа, а также целая серия трудов, выходивших по итогам участия советских социологов во Всемирных социологических конгрессах (например, [132]), интересны для историка социологии тем, что позволяют документированно рассматривать динамику ее развития по содержанию и объему проблематики, тематике исследований, их методологическому уровню, по характеру методов сбора и анализа первичной информации, по расширению географии исследований, а также в области освоения и разработки теорий среднего уровня и т.д.

Советские ученые начали участвовать в международных социологических конгрессах с 1956 г., причем, если на III ВСК, где впервые появилась советская делегация, она состояла в основном из представителей официальной и полуофициальной идеологической элиты, то на последующих конгрессах состав участников демократизировался, основной костяк делегации составляли специалисты в области социологии, эмпирических исследований в особенности.

В 70-х гг. появились первые историко-социологические работы, посвященные послеоктябрьскому периоду истории социологии в СССР. В основном это заслуга ленинградских авторов - Б.А.Чагина, В.И.Клушина и В.П.Федотова. В своих исследованиях они исходили из признания за историческим материализмом прерогативы общесоциологической теории марксизма. Поэтому акцентировали внимание именно на проблеме эволюции исторического материализма в качестве ведущей и единственной социологической концепции в СССР, давалась лишь общая канва развития отечественной социологии того периода, определялись этапы ее периодизации, а последние вычленялись на основе традиционной периодизации развития советской истории (1917-1936, 1937-1956 и с 1957 по начало 70-х гг., когда и были опубликованы <Очерки истории социологической мысли в СССР> Б.А.Чагина). Более углубленный и детализированный анализ начального этапа становления марксистской социологии представлен в книге - Б.А.Чагина и В.И.Клушина <Борьба за исторический материализм в СССР в 20-е годы> [173]. В этой работе авторы показали целостный процесс постепенного перехода обществознания от поликонцептуальной к моноконцептуальной парадигме, детально рассмотрели перипетии вытеснения <буржуазной> социологии и полную драматизма борьбу внутри самого марксизма с различными формами его упрощения и вульгаризации, нигилистическими тенденциями в отношении философии и социологии. Вторая работа тех же авторов <Исторический материализм в СССР в переходный период 1917-1936 гг.> [174] значительно расширила проблематику анализа, использованные источники. Была введена дополнительная периодизация (1917-1920, 1921-1925, 1926- 1936). Авторы обосновали ее тем, что каждый период имел существенные различия по характеру исторических условий, социально-политической и идеологической борьбы. Однако в целом такая периодизация явно неудачна, ибо у науки свои ритмы, не совпадающие с ритмами хозяйственной и политической жизни страны.

В статье БАЧагина и В.П.Федотова <История развития советской социологии за полвека> [175] в схематизированном виде рассмотрение истории социологии в СССР доводится до рубежа 60-70-х гг.

Упомянем еще одну работу: <Марксистско-ленинская философия и социология в СССР и европейских социалистических странах> [93]. Это - исследование страноведческого характера в форме краткого обзора, достоинство которого заключается в объединении усилий философов и социологов разных стран при изучении однотипных, но национально-специфических социальных процессов. В 1969 г. вышла работа <Социология и идеология> [147], в IV главе которой дан краткий обзор основных направлений развития социологии в странах Восточной Европы. Это были единичные работы, но с 70-х гг. историко-социологические исследования становятся заметным направлением.

Как отклик на развитие в 80-х гг. сотрудничества социологов социалистических стран появились работы, сочетавшие в себе проблемный принцип и историко-страноведческий подход. Это было связано и с тем, что социология в этих странах получила статус академической науки и университетской дисциплины. Институт социологических исследований АН СССР выделил в планах своих работ особое направление, вследствие чего явилась серия книг З.Т.Голенковой <Очерк истории социологической мысли в Югославии> [28]; <Социология в социалистических странах> [145]; <Из истории социологической мысли в социалистических странах> [50]. В этих публикациях был дан обзор и анализ состояния социологии в странах Центральной и Восточной Европы, а также во Вьетнаме, Китае, на Кубе, в Монголии [51].

До середины 70-х гг. библиографические указатели включали социологию в общую рубрику <Исторический материализм>. Библиографические указатели по историческому материализму (вып. 1) за 1917-1925 гг. содержали 1600 наименований, 4-й выпуск за 1971-1973 гг. - 3000. С 1976 г. информационная служба Института социологических исследований совместно с Институтом научной информации по общественным наукам (ИНИОН) АН СССР организовали издание специализированных ежегодных библиографических справочников <Социологические исследования>, каждый из которых содержал свыше 1000 названий. По существу, этот колоссальный объем информации еще не подвергался серьезному изучению и составляет богатое поле для историка отечественной социологии.

Больше повезло начальному периоду развития марксистской теоретической социологии (т.е. исторического материализма). Кроме указанных работ, следует упомянуть книгу В.А.Малинина <Исторический материализм и социологические концепции начала XX века> [89], в которой рассматривается история развития истмата в более широком теоретическом контексте тех лет. В книге проанализированы работы В.И. Ленина послеоктябрьского периода, взгляды А.Грамши, каутскианская и австро-марксистская версии истмата, работы Л.Д. Троцкого, левокоммунистические взгляды Д.Лукача и концепция А.А. Богданова.

Наконец, отметим еще две работы, подготовленные Институтом социологических исследований совместно с коллегами из Германии. Это справочное издание <Биографии русских и советских социологов>, выпущенное в Берлине на немецком и русском языках, а затем, в 1989 г., на английском [16]. В нем есть вводная статья, которая дает хотя и краткий, но целостный обзор развития социологической мысли в России с 60-х гг. прошлого века до наших дней. Вторая работа, также подготовленная в Институте социологии с участием немецких историков, сборник статей <История становления советской социологической науки в 20-30-е годы> [58]. В книге содержится общая обзорная статья, анализируются взгляды А.А. Богданова, первый советский учебник по социологии, написанный Е.А. Энгелем, социологические исследования безработицы, труда, преступности, градостроительства, концепции личности в воззрениях фрейдо-марксистов, а также исследования по проблеме социальной активности. Часть этих проблем (рынок труда, безработица, преступность) становится сегодня весьма актуальной, и, возможно, эти исторические экскурсы в чем-то помогут пониманию современности.

Исследования по истории российской дореволюционной социологии. Упомянутые <Биографии русских и советских социологов> - работа, которая в известном смысле перекидывает мост к тому направлению в отечественной истории социологии, которое охватывает ее дореволюционный период. Направление это долгие годы развивалось весьма односторонне. Основное внимание уделялось изучению марксистского течения и работам небольшой группы революционных демократов (В.Г.Белинского, А.И.Герцена, Н.П.Огарева, Н.Г.Чернышевского, Н.А.Добролюбова, Д.И.Писарева). Взгляды же таких представителей русской общественной мысли, как М.А.Бакунин, П.А.Кропоткин, Н.К.Михайловский, С.Н.Южаков, П.Б.Струве, рассматривались лишь в контексте борьбы марксизма с анархизмом, либеральным народничеством и легальным марксизмом. Практически мало известными оставались и концепции П.ЛЛаврова, Е.В. де Роберти, М.М.Ковалевского, Н.И.Кареева, К.М.Тахтарева, Н.Я.Данилевского, П.А. Сорокина и многих других отечественных социологов, работы которых находились на уровне современной им мировой социологической мысли.

Идеологическая либерализация в 50-х гг. стимулировала и возрождение социологии, и интерес к истории дисциплины. Пожалуй, одной из первых, задавших серьезный научный тон дальнейшим исследованиям, стала публикация книги Б.Г. Сафронова <М.М.Ковалевский как социолог> [125].

Проблемы немарксистской отечественной социологии нашли отражение и в других историко-философских работах [26, 90, 119].

С середины 70-х гг. резко возросло число публикаций по истории российской социологии в журнале <Социологические исследования>, а в последние годы в новых изданиях: <Социологический журнал>, <Рубеж> и др. Только за период с 1978 по 1994 гг. <Социологические исследования> опубликовали свыше 30 статей об отечественных социологах и около 40 их оригинальных работ.

Тем не менее, крупных работ по истории отечественной немарксисткой социологии до сегодня немного. Прежде всего, это труды санкт-петербургских историков <Социологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX - начала XX века> [143]. Это первый опыт достаточно полного анализа основных школ и направлений в отечественной истории социологии, и, кроме того, книга интересна постановкой методологических проблем собственно истории российской социологии, в том числе ее периодизации, представленной в первой главе, написанной И.А.Голосенко. С одной стороны, здесь сохраняется традиционная группировка направлений и их относительная историческая хронология, с другой - вводится периодизация, связанная со сменой мировоззренческих ориентации (позитивизм - неокантианство - неопозитивизм). Та и другая схемы достаточно условны в применении к реальному развитию науки, где отдельные представители первого направления, сохраняя свои позиции, переживают и второй, и третий периоды. Тем не менее, автор прав, выявляя кризисные точки в связи с изменениями исследовательской парадигмы. Исторический анализ, по мнению автора, основывается на учете зависимости развития социологии в трех аспектах: от потребностей и запросов эпохи, социального <окружения> идей, от <имманентных> факторов прогресса самого знания (требование логики предыдущего идейного материала) и личных (биографических). Причем, важнейшей из этих детерминант является вторая - имманентное развитие науки.

В принципе, следуя науковедческим схемам анализа, можно было бы говорить и о влияниях внутри- и вненаучных факторов, которые в4 разное время могут по силе воздействия существенно различаться. Политико-идеологические реалии в истории России, в СССР в особенности, слишком часто выдвигали на первый план именно внешние воздействия в ущерб имманентным потребностям развития социального знания

И.А Голосенко обращает внимание на роль критико-методологической функции русской социологии в формировании различных направлений и школ общественной мысли и предлагает критерии типологизации, основанные на понятиях <фаза> и <тип> исследования. В работе рассматриваются фундаментальные методологические проблемы самой истории социологии. (См. также другие его работы [29-35])

В последние годы достаточно широко начала возрождаться практика издания лекционных курсов, в том числе и по истории социологии в России. В их числе: Е.И.Кукушкина <Русская социология XIX - начала XX века> [77] и <Социологическое образование в России XIX-XX вв.> [78]; А.Н. Медушевский <История русской социологии> [96]; С.С. Новикова <История развития социологии в России> [103], В.П. Култыгин <История российской социологии> [79]. Однако в большинстве своем это сугубо историографические работы, ценные, может быть, раскрытием новых исторических фактов, но без серьезного рассмотрения методологических проблем развития социологии и ее истории. Иногда в курс истории социологии попадают работы, которые имеют к ней весьма отдаленное отношение. Приятным исключением может служить работа В.А. Алексеева и М.А. Маслина <Русская социальная философия конца XIX - начала XX века: психологическая школа> [2], в которой анализируется влиятельное направление русской социологии, в контексте социальной обстановки того времени, во многом объясняющей причины обращения обществоведов к социальной психологии, раскрывается логика эволюции теорий психологистов, их дифференциация. Заслуживает внимания и попытка авторов рассмотреть проблемы, которые поднимало психологическое направление в истории отечественной социологии, в преломлении к нашему времени и их отражению в ряде работ современных авторов.

Особый интерес представляет книга видного философа русского зарубежья С.А Левицкого <Очерки по истории русской философии>, впервые изданная в России в 1996 г Это популярное, общедоступное введение в историю русской философии и общественной мысли. По словам самого автора, цель его была педагогическая, что делает книгу хорошим учебным пособием С.А.Левицкий стремился воссоздать историю русской мысли (XIX и XX вв.), имея в центре внимания философские и социальные аспекты творчества славянофилов, западников, народников, марксистов, представителей русского религиозно-философского Ренессанса (Н.О. Лосского, С.Л. Франка, Н.А. Бердяева, П. Флоренского, С. Булгакова, Л.Шестова и др.) [84].

В последние годы особенно активно начали переиздаваться работы русских социальных философов и социологов. В частности, изданы труды Н.А. Бердяева, В.В Розанова, ПЯ. Чаадаева и др. Вышли работы П.А. Кропоткина <Хлеб и воля. Современная наука и анархия> [76]; Н.Я. Данилевского <Россия и Европа> [43]; П.Н Милюкова <Очерки по истории русской культуры> [98], М.М Ковалевского [69], Н И Кареева [62] Однако до сих пор не переизданы сочинения ведущих русских социологов XIX-XX вв. и, следовательно, недоступны широкому читателю: Н.К Михайловского, Е.В. де Роберти и др. Частично социологические взгляды ММ Ковалевского, С.Н. Трубецкого, С.Ю. Южакова и др. освещаются в работе <Антология русской классической социологии> [6]. Творчеству М.М. Ковалевского посвящен сборник статей, вышедший к 145-летию со дня его рождения: <М.М. Ковалевский в истории российской социологии и общественной мысли> [68]. Вышла книга Б Г Сафронова <Н.И. Кареев о структуре исторического знания>, в которой одна глава посвящена истории социологии [126]. На социологическом факультете МГУ подготовлена трехтомная хрестоматия по истории российской социологии - <Социология в России XIX - начала XX вв. Тексты>. (Вып. I-II). Начата работа по созданию справочника <Социологи России XIX-XX вв.>.

Исследования по истории зарубежной немарксистской социологии. Особую область представляют исследования зарубежной социологической мысли. По количеству публикаций это направление явно доминирует. Только за 10 лет (с 1956 по 1965 гг.) по этой проблематике было опубликовано свыше 850 статей, книг, брошюр. Правда, работы по социологии стран Азии, Латинской Америки и Африки можно сосчитать по пальцам. Интерес к изучению истории западной социологии был связан не только с ее лидирующим положением, но и с традициями идеологического противостояния, являвшегося следствием противостояния экономического и политического.

Как уже говорилось, акцент на выявлении <социальных корней> (с приданием ему гипертрофированного значения) обернулся резким размежеванием исследования единого исторического процесса в развитии социологии на две <разные истории>: историю марксистской и буржуазной социологии. Становление и развитие этой области имело свои подъемы и спады, однако, интерес к ней никогда не исчезал полностью. Особенно резко он возрос во второй половине 50-х гг. и развивался по нарастающей: сначала в форме отчетов о мировых социологических конгрессах, в виде статей и брошюр, изданий выступлений на конгрессах, а затем в публикациях солидных сборников и монографий [54, 72, 92, 108, 135]. Наряду с исследованием состояния и эволюции общетеоретической социологии рассматривались развитие теорий среднего уровня и исследования западными социологами отдельных социальных проблем (теории элит, социологии политики, личности, семьи, молодежной субкультуры, средств массовой коммуникации, проблематики НТР и ее последствий, управления, социодемографии и т.д.).

Среди историков <буржуазной> социологии, в свою очередь, образовалось два направления. Одно из них было озабочено преимущественно выявлением <ошибок> и других <недостатков>, а в предельном выражении - сознательного, классово заинтересованного искажения социальной реальности в работах западных социологов. Представители другого направления (например, Ю.Н. Давыдов, Ю.А. Замошкин, И.С. Кон, Н.В. Новиков и др.) стремились к возможно более объективному анализу и нередко использовали его для ознакомления читателя с действительным содержанием теоретических и эмпирических исследований западных социологов. Большинство работ, посвященных исследованию истории и состояния современной западной социологии (особенно в 50-70-х гг.), могло увидеть свет лишь при условии их критического осмысления с позиций марксизма, с непременным наличием в названии работы терминов <критика> или <критический анализ>. В качестве иллюстрации можно назвать такие работы, как <Критика современной буржуазной философии и социологии> [75]; Баскин М.П. <Англо-американская социология на службе империализма> [12]; <Критика современной буржуазной социологии> [73]; материалы Всесоюзного совещания по критике современной буржуазной социологии (15-16 декабря 1975 г.), проведенного Институтом социологических исследований АН СССР совместно с другими академическими центрами [25].

В Институте социологических исследований был создан сектор не по истории западной социологии, а по <критике буржуазной социологии>. Тем не менее, используя принятые правила игры, ряд исследователей довольно подробно знакомили читателей с основными направлениями западной социологической мысли. Во время <оттепели> под редакцией Д.И. Чеснокова была издана книга Г. Беккера и А. Бескова <Современная социологическая теория> [13], которая имела большое значение в просвещении советского читателя, и особенно социологического сообщества. Работа знакомила с общими и частными социологическими теориями среднего уровня, что в подлинном смысле открывало советским социологам западный социологический мир. В 1965 г. была переведена работа Н. Смелзера <Социология экономической жизни> [131], стимулировавшая появление нового направления в отечественной социологии. Тогда же вышла книга Г.М.Андреевой <Современная буржуазная эмпирическая социология> [5J, в которой подробно описаны процедуры и техники эмпирических исследований, используемые в американской социологии, основные принципы методологии и теории среднего уровня.

В 70-х гг. были изданы <Американская социология> [4], переводы работ Т. Парсонса, к концу 70-х и в 80-х гг. - <Новые направления в социологической теории> [104J (о феноменологической ориентации в социологии), работа Дж. Тернера <Структура социологической теории> [159] и многие другие.

В тот период появились серьезные монографические исследования: <Социология Дюркгейма> Е.В. Осиповой [107] и ее же работы по истории западной социологии [20, 55], работы Л.Г.Ионина <Георг Зиммель - социолог> [52] и <Понимающая социология> (53], И.С.Кона, Ю.А.Замошкина, Ю.Н.Давыдова и др.

В этих и других работах было показано, что теоретическая ситуация в западной социологии в послевоенное время менялась неоднократно. Возникновение так называемой неопозитивистской волны породило направление, не только оспаривавшее сциентистские притязания академической социологии, но и ставившее под вопрос <научность> социологии вообще. Эти тенденции, возникшие на почве усилившегося влияния феноменологической, экзистенциальной и лингвистической философии, стимулировали появление направлений, основной особенностью которых явилось противопоставление социального и естественнонаучного знания. Повторялась ситуация, сложившаяся в социологии на рубеже XIX и XX вв. под воздействием критики со стороны <неокантианства> и <философии жизни>.

Большое внимание советские исследователи уделяли попыткам <неомарксистов> преодолеть антагонизм сциентизма и антисциентизма, а в дальнейшем - стабилизационным тенденциям в западной социологии, новым поискам своей предметной области и задач социологии. Эти аспекты в развитии современной социологической теории наиболее основательно рассматривались в работах Ю.Н. Давыдова [41, 42]. Заметим, что внимание к происходящему в западной теоретической социологии было продиктовано не только чисто познавательными или идеологическими причинами. Оно в известной мере диктовалось и стремлением более полно раскрыть в самом марксизме его эвристические возможности (см., например, Г.В. Осипов <Теория и практика социологических исследований в СССР> [109]).

В конце 80-х и в 90-х гг. начинается серьезная работа в Институте социологии и других научных учреждениях по переводу и подготовке к изданию работ классиков западной социологической мысли [3, 7, 22, 45, 47, 100, 130, 133, 141, 142) Был создан <Словарь по современной западной социологии> [130], подготовлены и изданы в рамках программы <Обновление гуманитарного образования в России> <Очерки по истории теоретической социологии XIX - начала XX вв.> [111], <Очерки по истории теоретической социологии XX столетия> [112], а также <Современная американская социология> [133] и хрестоматия <Американская социологическая мысль> [3], <История социологии в Западной Европе и США> [57], работа И.Громова, А.Мацкевича и В.Семенова <Западная социология> [38а] и целый ряд других, позволяющих молодому поколению российских социологов теперь уже более свободно включаться в профессиональный дискурс мирового социологического сообщества.

5. Заключение

Сегодня, обращаясь к прошлому, можно более аналитически подойти к рассмотрению историко-социологических исследований в отечественной социологии.

Следуя логико-методологическому представлению о развитии научного знания и тем теориям, которые предлагает социология науки, можно выделить несколько <причинных> факторов, объясняющих нынешнее состояние научного знания.

Собственная эволюция, наращивание знаний и, если угодно, революционные смены научной парадигмы (по Т. Куну). Парадигма историко-социологических исследований радикально трансформировалась в последние годы, освобождаясь от идеологической заданности.

Процессы отпочкования в русле науки особых направлений как признак ее заметного развития. В приложении к нашему предмету это выделение методологических проблем истории социологии (оно наметилось, но еще не обрело должного влияния вследствие своей <молодости>), членение на историю отечественной и зарубежной социологии, историю социологических направлений в мировой социологии (включая российскую) и т.д. Особая и крайне важная ветвь - документированная история, опирающаяся не только на публикации исследований, но также на протоколы, мемуары и другие материалы по истории социологического сообщества, отдельных школ и направлений. В этом процессе диверсификации историко-социологических исследований есть опасность утратить целостное представление, так что роль историков - <дженералистов> (т.е. рассматривающих целое, а не части) будет особенно важной.

Вненаучные воздействия на развитие социологии и историко-социологические исследования - немаловажный, если не решающий на определенных этапах фактор. Для российской социологии, пережившей и претерпевающей бурные переломы в ходе революционных изменений в обществе, этот фактор подчас выступает на первый план. Идеологическая и даже политическая ангажированность социологов дооктябрьского периода, советских и постсоветских в равной мере, остро выражена. По сути, в разных работах мы имеем разные истории, акцентирующие внимание на разных аспектах единого процесса. Было бы наивным полагать, что в одном ракурсе представлен сплошной вымысел и ложное знание, в другом - чистая правда. Наука лишь тогда имеет право на это наименование, когда сохраняет потенцию критического взаимодействия разных взглядов и подходов. К счастью, эпоха монополизма на единственно верную трактовку исторических событий канула в прошлое, и теперь предстоит еще и еще раз переосмысливать это прошлое, привлекая новые факты, ранее не известные историкам социологии.

Очевидно, что в историко-социологических исследованиях будут сказываться различия в представлениях о предметной области социологии и ее научных потенций. Одним из таких примеров нового прочтения эволюции социологической теории могут служить вышедшие под ред. Ю.Н.Давыдова 2 книги из пятитомной серии: <Очерки по истории теоретической социологии XIX - начала XX века> и <Очерки по истории теоретической социологии XX столетия>. Авторы рассматривают волнообразный процесс смены различных типов представлений о научности социального знания - <стабилизационного> и <кризисного>, - в рамках которых могут быть отмечены свои фазы и периоды. Не менее интересна и попытка проследить в истории теоретической социологии взаимодействие науки и утопии. Отмечается, что <историю теоретической социологии нельзя представить вне глубокого и разностороннего взаимодействия с социальной утопией> и одновременно нельзя правильно понять, не учитывая всей амбивалентности этого взаимодействия, в рамках которого <мерой научности теоретической социологии... выступала и способность дистанцироваться от социальной утопии...> [112, с. 21].

Социальный запрос - мощный стимул в историко-социологических исследованиях. Можно извлекать из истории лишь то, что отвечает <злобе дня>, но можно, заглядывая в будущее, упреждать потребности общества, еще не вполне осознаваемые сегодня. История и анализ современного состояния мировой социологии дают серьезные основания для выявления перспективных социальных запросов со стороны общества к социологии и социологам. Это и новые области проблематики, и новые методологические подходы. Они составляют сущностную часть истории науки, ибо рождаются на почве предшествующего знания. Изменение идеологической обстановки создает условия для активного отклика социологии на эти социальные запросы.

На наш взгляд, в ближайшие десятилетия процесс развития отечественной социологии будет в чем-то напоминать по основным своим линиям то, что уже происходило во второй половине XIX столетия в России: широкое знакомство с западной и отечественной социологической мыслью с акцентом на тех проблемах, которые сегодня волнуют Россию. Несомненно, появятся попытки создания оригинальных синтетических теорий и концепций, чему есть свидетельства в текущих публикациях, например, Л. Ионина, В. Радаева, А. Филиппова, других исследователей. Интенсивно развиваются исследования по истории советской социологии, основанные на документальных свидетельствах и свидетельствах видных участников этого процесса, их <живых историй>. Начались работы по созданию Банка данных эмпирических исследований советского периода.

Историко-социологическое направление имеет перспективу одного из важнейших в ряду других еще и потому, что развитие теоретической социологии (в России, в частности) есть прежде всего продукт глубокой рефлексии относительно уже добытого знания, равно как и осмысления социальных процессов современности.

Список литературы

1. Александров Г.Ф. История социологии как наука. Минск: БГУ, 1958.

2. Алексеев В.А., Маслин М.А. Русская социальная философия конца XIX - начала XX века: психологическая школа. М.: Исслед. центр по проб. упр. качест. подгот. специалистов, 1992.

3. Американская социологическая мысль/ Под ред. В.И.Добренькова. М.: МГУ, 1994.

4. Американская социология/ Ред. и вступ. ст. Г.В.Осипова. М.: Прогресс, 1972.

5. Андреева Г.М. Современная буржуазная эмпирическая социология. М.: Мысль, 1965.

6. Антология русской классической социологии, М.: МГУ, 1995.

7. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Прогресс, 1993.

8. Асмус В. Ф. Борьба философских течений в Московском университете в 70-х гг. XIX века // Вопросы истории. 1946, № 1.

9. Асмус В.Ф. Диалектический материализм и логика: Очерки развития диалектического метода в новейшей философии от Канта до Ленина. Киев: Сорабкоп,1924.

10. Асмус В.Ф. Маркс и буржуазный историзм. М.: Соцэкгиз, 1933.

11. Барулин B.C. Исторический материализм: Современные тенденции развития. М.: Мысль, 1986.

12. Боскин М.П. Англо-американская социология на службе империализма. М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1949.

13. Беккер Г., Бесков А. Современная социологическая теория / Под ред. Д.И.Чеснокова. М.: Иностранная литература, 1961.

14. Бердяев Н.А. Борьба за идеализм // Мир Божий. 1901, № 6.

15. Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском. С предисл. П.Струве. СПб.: Тип. О.Н. Попова, 1901.

16. Биографии русских и советских социологов / Под ред. Р.-Л. Винклер и З.Т. Голенковой. Берлин, 1987 (нем. и рус. яз.), 1990 (англ. яз.). Т. 1, 2.

17. Болотников А. Социологическая доктрина Гумпловича // Под знаменем марксизма. 1926, № 7-8.

18. Булгаков С.Н. История социальных учений в XIX в. М.: Изд. коммис. студентов Моск. коммерч. ин-та, 1913.

19. Булгаков С.Н. От марксизма к идеализму. СПб.: Кн. изд-во Тов-ва <Общественная польза>, 1903.

20. Буржуазная социология на исходе XX века. Критика новейших тенденций / Отв. ред. В.Н. Иванов. М.: Наука, 1986.

21. Бухарин Н.И. Теория исторического материализма: Популярный учебник марксистской социологии. М.-Пг.: Госиздат, 1922.

22. Вебер М. Избранные произведения / Составл., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; Предисл. П.П.Гайденко. М.: Прогресс, 1990.

23. Вентин А.Б. К статистической летописи современных репрессий в России // Современный мир. 1910, № 9.

24. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М.: Тип. Саблина, 1909.

25. Всесоюзное совещание: <Критика современной буржуазной социологии> 15-16 декабря 1975 г. Тезисы основных докладов. ИСИ АН СССР.

26. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Идеология русского народничества. Л.: ЛГУ, 1966.

27. Глезерман Т.Е., Келле В.Ж., Пилипенко Н.В. Исторический материализм - теория и методология научного познания и революционного действия // Коммунист. 1972, №4.

28. Голенкова З. Т. Очерк истории социологической мысли в Югославии / Отв. ред. Г.В. Осипов. М.: Наука, 1984.

29. Голосенко И.А. Буржуазная социологическая литература в России второй половины XIX - начала XX веков (Библиографический указатель). М.: ИСИ АН СССР, 1984.

30. Голосенко И.А. Исторические судьбы идей Огюста Конта: Трансформация позитивизма в русской социологии XIX-XX вв. // Социологические исследования. 1982, № 4.

31. Голосенко И.А. История социологии как научная проблема: анализ главных подходов в зарубежных исследованиях // Социологические исследования. 1976, № 1.

32. Голосенко И.А. Основоположник русской традиции историко-критического анализа социологических учений (о Н.И. Карееве. Авт.) // Социологические исследования. 1985, № 3.

33. Голосенко И.А. Питирим Сорокин: судьба и труды. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1991.

34. Голосенко И.А. Процесс институализации буржуазной социологии в России конца XIX-начала XX века // Социологические исследования. 1978, № 2.

35. Голосенко И.А. Социологическая литература в России второй половины XIX - начала XX вв. Библиографический указатель. М.: Онега, 1995.

36. Голосенко И.А. Социология Питирима Сорокина: Русский период деятельности. Самара: Социол. центр Социоп, 1992.

37. Голосенко И.А. Эмпирические исследования рабочего класса в русской немарксистской социологии начала XX века // Социологические исследования. 1984, № 2.

38. Голосенко И.А., Козловский В.В. История русской социологии XIX-XX ее. М: Онега, 1995.

38а. Громов И., Мацкевич А., СеменовВ. Западная социология. СПб.: Изд-во Ольга, 1997.

39. Гуревич А.В. Идеалы и действительность // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 72.

40. Давыдов И.А. Социологические основы исторического материализма // Образование. 1902, № 11, 12.

41. Давыдов Ю.Н. Критика социально-философских воззрений франкфуртской школы. М.: Наука, 1977.

42. Давыдов Ю.Н. Неомарксизм и проблемы социологии культуры. М.: Наука, 1980.

43. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб.: Общественная польза, 1869; М.: Книга, 1991.

44. Дискуссия о марксистском понимании социологии // Историк-марксист. М.,1929. Т. 12.

45. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда: Метод социологии. М.: Наука, 1991.

46. Зверев В.М. Вопросы немарксистской социологии в русской периодической печати (1870-1917) // Социологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX - начала XX вв. / Под ред. Б.А. Чагина. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1978.

47. Зомбарт В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. / Пер. с нем. М.: Наука, 1994.

48. Иванов-Разумник Р.И. (Иванов Р.В.). История русской общественной мысли. Пг.:Тип. М.М. Стасюлевича, 1918.

49. Из истории буржуазной социологической мысли в дореволюционной России. М.: ИСИ АН СССР, 1988.

50. Из истории социологической мысли в социалистических странах / Отв. ред. З.Т.Голенкова. М.: ИСИ АН СССР, 1988.

51. Ильичев Л. Ф. Исторический материализм: Проблемы методологии. М.: Наука, 1983.

52. Ионин Л.Г. Георг Зиммель - социолог. М.: Наука, 1981.

53 Ионин Л.Г. Понимающая социология. М.: Наука, 1979.

54. Исторический материализм и социальная философия современной буржуазии / Под ред. Ю.П.Францева. М.: Соцэкгиз, 1960.

55. История буржуазной социологии конца XIX - начала XX веков. М.: Наука, 1979.

56. История буржуазной социологии первой половины XX в. / Отв. ред. Л.Г.Ио-нин, Г.В. Осипов. М.: Наука, 1979.

57. История социологии в Западной Европе и США / Под ред. Г.В. Осипова. М.: Наука, 1993.

58. История становления советской социологической науки в 20-30-е гг. / Под ред. З.Т. Голенковой. М.: ИСАИ СССР, 1989.

59. История философии в СССР: В 5 т. М.: Наука, 1968-1988.

60. Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1897.

61. Кареев Н.И. Основные направления социологии и ее современное состояние // Введение в изучение социальных наук. СПб.: Изд-во Брокгауз-Эфрон, 1903.

62. Кареев Н.И. Основы русской социологии // СПб., 1996.

63. Кареев Н.И. Памяти Михайловского // Русское богатство. 1904, № 3.

64. Каринский М.И. К вопросу о позитивизме // Православное обозрение. 1875. Т. 3.

65. Кирпотин В. Классовые и методологические основы социологии Тарда // Под знаменем марксизма. 1926, № 6.

66. Ковалевский М.М. Социология на Западе и в России // Новые идеи в социологии/ Под ред. М.М.Ковалевского и Е.В.де-Роберти. СПб.: Образование, 1913. Сб.1.

67. Ковалевский М.М. Социология. Социология и конкретные науки в обществе. Исторический очерк развития социологии. СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1910. Т.1.

68. Ковалевский М.М. Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин (1851-1916). Пг.: Артистич. заведение т-ва А.Ф. Маркс, 1917.

69. Ковалевский М М. Соч. СПб., 1994. Т. I-II.

70. М.М. Ковалевский в истории российской социологии и отечественной мысли / Отв. ред. А.О.Бороноев). СПб., 1996.

71. Козлов А.А. Позитивизм Конта // Вопросы философии и психологии. 1892. Кн. 15; 1893. Кн. 16.

72. Кон И.С. Позитивизм в социологии: Исторический очерк. Л.: ЛГУ, 1964.

73. Критика современной буржуазной социологии. М.: ИСИ АН СССР, 1976. Вып. 1-2.

74. Критика современной буржуазной теоретической социологии / Отв. ред. Г.В. Осипов. М.: Наука, 1977.

75. Критика современной буржуазной философии и социологии. М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1961, 1963.

76. Кропоткин П.А. Хлеб и воля: Современная наука и анархия. М.: Изд-во Правда, 1990.

77. Кукушкина Е.И. Русская социология XIX - начала XX вв. М.: МГУ, 1993.

78. Кукушкина Е.И. Социологическое образование в России XIX-XX вв. М.: МГУ, 1994.

79. Култыгин В.П. История российской социологии. М., 1994.

80. Лавров П.Л. Задачи позитивизма и их решение // Лавров П.Л. Философия и социология. Избр. произв. в 2-х т. М.: Мысль, 1965. Т. 3.

81. Лавров П.Л. Николай Гаврилович Чернышевский и ход развития русской мысли //Лавров П. Л. Философия и социология. Избр. произв. В 2-х т. М.: Мысль, 1965. Т. 2.

82. Лаппо-Данилевский А. С. Основные принципы социологической доктрины О.Конта // Проблемы идеализма. М.: Изд-во Моск. психол. общества, 1902.

83. Левада Ю.А. Лекции по социологии. Информац. бюллет. Серия: Методические пособия. М.: ИКСИ АН СССР, 1969.

84. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии // Сочинения. М.: Канон, 1996.

85. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Поли. собр. соч. М.: Гос. изд-во полит, лит,, 1958. Т. 3.

86. Ленин В. И. Что такое <друзья народа> и как они воюют против социал-демократов // Полн. собр. соч. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1958. Т. 1.

87. Ленин и социология / Отв. ред. Ф.М.Бурлацкий, Г.В.Осипов. М.: ИКСИ АН СССР, 1970.

88. Луппол И.К. На два фронта. М.-Л.: Гос. изд-во, 1930.

89. Малинин В.А. Исторический материализм и социологические концепции начала XX века. М.: Наука, 1986.

90. Малинин В.А. Философия революционного народничества. М.: Наука, 1970.

91. Маркс и социология / Под ред. Г.В.Осипова. М.: ИКСИ АН СССР, 1968.

92. Марксистская и буржуазная социология сегодня. М.: Наука, 1964.

93. Марксистско-ленинская философия и социология в СССР и европейских социалистических странах / Под ред. М.Т. Иовчука. М.: Наука, 1965.

94. Марксистско-ленинский анализ философских и общественных концепций франкфуртской школы. М.: Мысль, 1974.

95. Материалистическая диалектика / Отв. ред. В.Г.Марахов. М.: Мысль, 1984. Т. 4; 1985.Т. 5.

96. МедушевскийА.Н. История русской социологии. М.: Высшая школа, 1993.

97. Миклашевский И. О численном методе изучения общественных явлений // Образование. 1897, № 1.

98. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М.: Прогресс-Культура. 1993. Т. 1; 1994. Т. 2; 1995. Т. 3.

99. Минин С. К. Философию за борт! // Под знаменем марксизма. М., 1922, № 5-6.

100. Монсон П. Современная западная социология: Теории, традиции, перспективы // Пер. со швед. СПб.: Нотабене, 1992.

101. Неусыхин А.И. Эмпирическая социология М. Вебера и логика исторической науки // Под знаменем марксизма. 1927, № 9, 12.

102. Новгородцев П.И. Об историческом и философском изучении идей // Вопросы философии и психологии. 1900. Кн. 54.

103. Новикова С.С. История развития социологии в России. Москва-Воронеж: Институт практической психологии, 1996.

104. Новые направления в социологической теории / Общ. ред. Г.В. Осипова. М.: Прогресс, 1978.

105. Обручев К.Н. Наши командиры: Опыт статистического исследования служебного движения офицеров. Киев: Тип. Р.К. Лубковского, 1910.

106. Оранский С.А. Макс Вебер как социолог // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института. 1928. Вып. 1.

107. Оранский С.А. Основные вопросы марксистской социологии. Л.: Прибой, 1929.

108. Осипов Г.В. Современная буржуазная социология: (Критический очерк). М.: Наука, 1964.

109. Осипов Г.В. Теория и практика социологических исследований в СССР. М.: Наука, 1979.

110. Осипова Е.В. Социология Дюркгейма. М.: Наука, 1978.

111. Очерки по истории теоретической социологии XIX - начала XX вв. / Отв. ред. Ю.Н.Давыдов. М.: Наука, 1994.

112. Очерки по истории теоретической социологии XX столетия. М.: Наука, 1994.

113. Первушин И.В. Наука и социология. Казань: Гос. изд-во, 1921.

114. Плеханов Г.В. К вопросу о роли личности в истории // Избр. филос. произв. М.: Госполитиздат, 1957. Т. 3.

115. Плеханов Г.В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю// Избранные философские произведения. М.: Госполитиздат, 1956. Т. 1.

116. Плеханов Г.В. Социализм и политическая борьба// Избр. филос. произв. М.: Госполитиздат, 1957. Т. 3.

117. Поппер К. Открытое общество и его враги. М.: Феникс, Международный фонд <Культурная инициатива>, 1992. Т. I-II.

118. Проблемы идеализма. М.: Моск. психол. об-во, 1902.

119. Проблемы истории философской и социологической мысли XIX в. М.: АН СССР, 1960.

120. Проблемы теоретической социологии / Под ред. А.О.Бороноева. СПб.: Петрополис, 1994.

121. Прокоповин С.Н. Петербургские рабочие бюджеты. СПб.: Тип. Рабочее товарищество, 1909.

122. Решение, устав, руководящие органы Советской социологической ассоциации. М.: АН СССР, ССА, 1977.

123. Русское богатство. 1917, № 1-3.

124. Руткевич М.Н. Диалектика и социология. М.: Мысль, 1980.

125. Сафронов Б.Г. М.М. Ковалевский как социолог. М.: МГУ, 1960.

126. Сафронов Б.Г. Н.И. Кареев о структуре исторического знания. М.: МГУ, 1995.

127. Седов Л. Принципы эволюционной теории в социологии // Вестник воспитания. 1904, № 5.

128. Сергеев В.А. Западная социология в период <высокого> и <организованного> капитализма// Историк-марксист. М., 1929, № 12.

129. Серебряков М.В. Зомбарт и социология // Известия Ленинградского университета. Л., 1930. Т. 1.

130. Смелзер Н. Социология / Научн. ред. В. А. Ядов. Пер. с англ. М.: Феникс, 1994.

131. Смелзер Н. Социология экономической жизни. М.: Прогресс, 1965.

132. Советская социология / Отв. ред. Г.В.Осипов. М.: Наука, 1982. Т. 1-2.

133. Современная американская социология. М.: МГУ, 1994.

134. Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат, 1990.

135. Современный капитализм и буржуазная социология. М.: Мысль, 1965.

136. Солнцев С.И. Введение в политическую экономию: Предмет и метод. Пг.: Мысль, 1922.

137. Соловьев Вл. С. Позитивизм: Теория Огюста Конта о трех фазах в умственном развитии человечества// Православное обозрение. 1874. Т. 2.

138. Соловьев С.М. Об идеалах // Жизнь. 1900. Т. 5.

139. Сорокин П.А. Духовный облик М.М. Ковалевского // Социологические исследования. 1989, № 3.

140. Сорокин П.А. Обзор теорий и основных проблем прогресса // Новые идеи в социологии. СПб.: Образование, 1914. Сб. 3.

141. Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии: Статьи разных лет. М.: Наука, 1994.

142. Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. М.: Политиздат, 1992.

143. Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX - начала XX века / Под ред. Б.А. Чагина. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1978.

144. Социологическое наследие Карла Маркса и исследование социальной структуры и образа жизни: (Доклады 2-й сессии Международной Варненской Социологической школы 6-10 июня 1983). Берлин: Извест. Межд. Варн. социол. школы, 1984. Т. 3.

145. Социология в социалистических странах / Отв. ред. З.Т.Голенкова. М.: ИСИ АН СССР, 1984.

146. Социология в СССР. М.: Мысль, 1965-1966. Т. 1-Й.

147. Социология и идеология. М.: Наука, 1969.

148. Социология и проблемы социального развития. М.: Наука, 1978.

149. Социология и современность. М.: Наука, 1977.

150. Стронин А.И. История и метод. СПб.: Тип. А.М. Котомина, 1869.

151. Структурно-функциональный анализ в современной социологии. Информационный бюллетень № 6. М.: АН СССР, ССА, ИФАН, 1968. Вып. 1. Ч. 1, 2.

152. Тарле Е.В. Из истории обществоведения в России //Литературное дело. СПб/ Тип. Калпинского, 1902.

153. Тахтарев К.М. Наука об общественной жизни, ее явлениях, их отношениях и закономерностях: Опыт изучения общественной жизни и построения социологии. Пг.: Кооперация, 1919.

154. Тахтарев К.М. Основные идеи социологов: Конт и Маркс // Современный мир. 1914, №9.

155. Тахтарев К.М. Социология, ее краткая история, научное значение, основные задачи, система и метод. Пг.: Кооперация, 1918.

156. Тахтарев К.М. Социология как наука о закономерностях общественной жизни: (Введение в общий курс социологии). Пг.: Жизнь и знание, 1919.

157. Тележников Р. Об одном буржуазном социологическом направлении Франции // Под знаменем марксизма. 1926, № 4, 5.

158. Тележников Р. Теория общества Р.Вормса в свете современной социологии / / Вестник Коммунистической академии. Изд-во Ред. журн. <Мир Божий> 1923, № 35, 36.

159. Тернер Дж. Структура социологической теории / Общ. ред. Г.В. Осипова. М.: Прогресс, 1985.

160. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991.

161. Туган-Барановский М.И. Теоретические основы марксизма. СПб., 1904.

162. Туган-Барановский М.И. Что такое общественный класс? // Мир Божий. 1904,

№ 1

163. Уледов А.К. Социологические законы. М.: Мысль, 1975.

164. Филиппов М.М. Социологические идеи Огюста Конта // Век. 1883, № 1,2, 4.

165. Филиппов М.М. Социологическое учение Карла Маркса // Научное обозрение. 1897, № 4.

166. Фортунатов А. Социология и статистика // Вестник воспитания. 1904, № 5.

167. Франк С.Л. О задачах обобщающей социальной науки. М.: Мысль, 1922, № 3.

168. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1993.

169. Фромм Э. Иметь или быть / Общ. ред. В. И. Добренькова. М.: Прогресс, 1990.

170. Хвостов В.М. Общественное мнение и политические партии. М.: Тв-во

И Д.Сытина, 1906.

171. Хвостов В.М. Социология. М.: Моск. научн. ин-т, 1917. Т. 1.

172. Чагин Б.А. Очерки истории социологической мысли в СССР. Л.: Наука,

173. Клушин В.И. Борьба за исторический материализм в СССР в 20-е годы. Л.: Наука, 1975.

174. Чагин Б.А., Клушин В.И. Исторический материализм в СССР в переходный период 1917-1936 гг. М.: Наука, 1986.

175. Чагин Б.А., Федотов В.П. История развития советской социологии за полвека // Философские науки. 1972, № 2, 3.

176. Чичерин Б.Н. Положительная философия и единство науки. М.: Тип. лит. т-ва И.Н Кушнеров и К, 1892.

177. Чупров А.А. Очерки по истории статистики. СПб., 1909.

178. Штейнберг С. О психологическом методе в социологии // Жизнь. 1899. Т. 12.

179. HeckerJ.F. Russian Sociology. N.-Y., 1915 (1934, 1969).

1

2