История всеобщей литературы
История всеобщей литературы
История всеобщей литературы как науки - понятие не установившееся; довольно трудно, поэтому, точно определить ее объем и сущность, а также ее судьбы до и после ее официального признания у нас университетским уставом 1863 г.
По основным своим задачам и приемам исследования, она распадается на несколько дисциплин. Прежде всего "всеобщая литература" может быть понята как изучение тех произведений словесного творчества, которые имеют мировое значение, служа показателями эволюции духовной жизни человечества. В этом смысле она есть отрасль всеобщей истории культурных народов, между которыми предполагается духовная связь и преемство. С другой стороны, ограничив понятие "мирового значения", можно расширить количественно объем предмета, включив в него все многообразные проявления человеческого духа в памятниках словесного творчества и дать, таким образом, общую картину форм и видов словесности, от низших степеней до высших.
Такая задача сводится к тому, что может быть названо "исторической поэтикой", т. е. изучение родов и видов литературы в их зарождении, развитии и последовательной смене или сосуществовании. Далее, история всеобщей литературы может быть также сведена к историко-сравнительному изучению памятников литературы для уяснения или их относительной ценности, или обусловленности одного от другого, или параллелизма. Главной целью науки могут быть, наконец, поставлены законы (предполагаемые или открытые) духовного развития, а также законы творчества. Толкование задач истории всеобщей литературы находится в зависимости от приемов и методов изучения, от их большей или меньшей научности. Главные из этих методов - отвлеченно-эстетический, историко-эстетический, чисто исторический и историко-филологический. Первый есть по преимуществу философский метод критики или оценки произведений с точки зрения общих принципов и отвлеченных понятий. В силу своей отвлеченности он легко может впасть в произвол и субъективность, с перевесом априорных взглядов. Такой синтез, служа первым импульсом к пробуждению научной мысли, должен представиться, однако, и венцом здания, являясь конечным выводом индуктивных исследований.
Историко-эстетический метод ведет к некоторому ограничению задач науки, так как он сводится к определению значения памятников литературы лишь в исторической их обстановке, по отношению к ближайшим предшествующим и последующим явлениям литературной жизни. Он имеет преимущества большей точности исследования и оценки, но с точки зрения лишь определенной исторической эпохи. По чисто историческому методу вопрос об оценке художественной как бы совсем упраздняется: памятники литературы рассматриваются лишь как документы проявления человеческого духа в той или другой форме. Метод филологический примыкает, по своему характеру, к историческому, но определяется особыми приемами филологической критики - изучением языка данного памятника, ближайших условий его возникновения, связи и соотношения с однородными или смежными явлениями. Методы психологический и биографический, применимые лишь к изучению отдельных моментов литературного развития, служат дополнением предшествовавших, так как психология должна вообще считаться основной наукой при изучении продуктов словесного творчества. Вышеуказанные методы, определившиеся в известной исторической последовательности развития науки, не вполне исключаются один другим; возможна их комбинация, причем взаимное отношение между ними и их отношение к предмету выразятся примерно в следующем виде: филологический метод (с биографическим и психологическим) объясняет произведение литературы, исторический и историко-эстетический указывают его место и значение в ряду других явлений исторической жизни, отвлеченно-эстетический определяет более общее значение его в истории человеческой мысли вообще.
\Эта последняя оценка предполагает у
исследователя литературы общефилософское
мировоззрение и, выходя за пределы так
называемых положительных наук,
представляется в то же время конечной
целью научно-философского синтеза.
История всеобщей литературы еще очень
далека от приближения к такому идеалу
и, отчасти вследствие сложности и
многообразия материала, отчасти
вследствие неустойчивости понятия о
законах развития человеческого духа,
представляется ныне в дробном виде
отдельных дисциплин, соответствующих
условиям постановки преподавания и
личным особенностям исследователя. У
нас кафедра по истории всеобщей литературы
есть по преимуществу кафедра истории
иностранных, т. е. западноевропейских
литератур, за выделением Востока, Греции
и Рима, а также отечественной литературы.
Рассмотрению вопроса о задачах и методах
истории литературы посвящен у нас ряд
статей: Александр Ник. Веселовский
,
"О методах и задачах истории литературы,
как науки" ("Журнал Министерства
Народного Просвещения", 1870); Н.П.
Дашкевич
,
"Постепенное развитие науки истории
литературы и современные ее задачи"
("Известия Киевского Университета",
1877); Н.И. Кареев
,
"Что такое история литературы?"
(1883); Л.З. Колмачевский , "Развитие
истории литературы как науки, ее методы
и задачи" ("Журнал Министерства
Народного Просвещения", 1884); А.И.
Кирпичников
,
"Всеобщая литература в наших
университетах" ("Исторический
Вестник", 1886); И В. Аничков, "Научные
задачи истории литературы" ("Известия
Киевского Университета", 1896). Так как
развитие русской литературы, особенно
с XVIII века, зависело от иностранных
образцов, то на первом месте в истории
изучения у нас иностранных литератур
должна стоять история поэтик (см. Поэзия
и Поэтика), из которых самая значительная,
на рубеже XVIII и XIX веков - Аполлоса
Байбакова , "Правила пиитические"
(ср. Кадчубовского, в "Журнале
Министерства Народного Просвещения",
1899, июнь). Перевод "Лицея" Лагарпа
("Ликей, или Круг словесности древней
и новой", 1810 - 14) был первой у нас книгой
по всеобщей литературе в начале века.
Точка зрения автора - догматико-эстетическая.
К задачам общей истории литературы
могут быть отнесены и попытки определить
сущность и историю отдельных родов
литературы (Мерзляков
,
"Рассуждение о драме"). К трудам
западноевропейских ученых конца XVIII и
первой половины XIX века - Эйхгорна,
Вахлера, Гервинуса, Вилльмена и других,
примыкает первый у нас курс истории
всеобщей литературы, московского
профессора Шевырева
:
"История поэзии индийцев и евреев, с
приложением вступительной характеристики
образования главных народов новой
Западной Европы" (Санкт-Петербург,
1835; 2 издание 1837). Почину Шевырева
последовал в 50-х годах в Казани профессор
Фойхт, читавший четырехгодичный курс
истории всеобщей литературы.
Историко-описательное направление
отразилось и в труде компилятивном, но
не бесполезном для общей ориентировки
Вл. Зотова
,
"История всемирной литературы"
(1876 - 82). Затем, кроме переводов трудов
Шерра и компендия Штерна , у нас было
предпринято обширное издание под
редакцией В.Ф. Корша
(1880
- 83), продолженное под редакцией профессора
А.И. Кирпичникова (1885): "Всеобщая
история литературы". Задача истории
всеобщей литературы решалась здесь с
распределением работы между многими
лицами; различные отделы выполнены
неравномерно. Потребность в специализации
вызвана неразработанностью некоторых
частных вопросов, от которых зависит
правильность общих выводов. Начало
собственного исследования основ общей
истории литератур арийских народов
положено у нас Ф.И. Буслаевым
,
под влиянием немецких ученых (особенно
Якоба Гримма). Такое понимание задач
науки развивалось параллельно
сравнительному языкознанию. С целью
определения именно основ литературы,
исследователи обращались по преимуществу
к данным народной словесности и мифологии.
Затем возник вопрос об отношениях
книжной и устно-народной литературы.
Отдельную отрасль истории всеобщей
литературы составило изучение сказаний
и так называемых странствующих повестей.
В объяснение происхождения "сказаний"
возникло (последовательно) несколько
теорий - мифологическая, историческая,
теория заимствований и теория независимого
зарождения сходных сюжетов, при
повторяющихся в истории сходных условиях
жизни. Буслаев придерживался первой
теории, ныне оставленной. К памятникам
иностранной литературы он обращался
или для выяснения древнерусских преданий,
или давая мастерские, в смысле изложения
и характеристики, но чисто описательные
очерки народной поэзии в Западной Европе
("Песня о Роланде", "Поэма о Сиде"
и т. д.). Своими лекциями в Московском
университете и научными статьями Ф.И.
Буслаев оказал огромное влияние на
дальнейшее развитие у нас научного
изучения литературы (см. "Четыре речи
о Ф.И. Буслаеве, читанные в заседании
Отделения Коменского", 1898,
Санкт-Петербург). Непосредственным
преемником Буслаева выступил А.Н. Пыпин
,
в магистерской диссертации: "Очерк
литературной истории старинных повестей
и сказок русских" (1858), где приняты во
внимание иностранные источники и
параллели. А.Н. Пыпин читал курс по
истории иностранной литературы в
Санкт-Петербургском университете
(1859), ограничившись обзором
древнепровансальской поэзии. С выходом
А.Н. Пыпина из университета, кафедра
оставалась незамещенной до 1870 г., когда
ее занял Александр Н. Веселовский, ученик
Буслаева. Он сразу поставил вопрос,
должно ли преподавание истории всеобщей
литературы в университете отвечать
требованиям общего образования или
специально научным, и своей последующей
деятельностью решил его в последнем
смысле, даже с некоторым перевесом в
пользу чистой эрудиции. Кафедра, по его
убеждению, должна приготовлять
самостоятельных работников, а не только
сообщать слушателям выводы и общие
воззрения западноевропейских
исследователей. Сначала А.И. Веселовский
занимался почти исключительно вопросами
методики; затем им были прочитаны курсы
по истории национальных литератур в
отдельные эпохи (преимущественно -
средние века и Возрождение), а также по
истории отдельных родов и видов
литературы. Им организованы также
практические занятия языками, с чтением
и разбором памятников средневековой
литературы. Постепенно он поставил
преподавание истории всеобщей литературы
на почву романской и германской филологии,
и в результате явилось самостоятельное
отделение по романо-германской филологии
на двух старших курсах историко-филологического
факультета в Санкт-Петербургском
университете, с двумя подотделами, для
романистов и для германистов. Первоначально
профессор Веселовский вел преподавание
по обеим отраслям, но потом сказалась
потребность в большей специализации.
Ф.Д. Батюшков
с
1886 г. читал сперва лекции тоже по
романистике и германским наречиям, но
позже, почти исключительно по романской
филологии (ср. его "Энциклопедию
Романской Филологии" в "Журнале
Министерства Народного Просвещения",
Р.О. Ланге открыл курсы по английской
филологии; Ф.А. Браун преподает германские
наречия, а также читает общие курсы по
истории западноевропейской литературы.
До 1899 г. читал курсы по новейшим эпохам
западноевропейской литературы П.И.
Вейнберг
.
С 1899 г. Д.К. Петров читает по испанскому
языку и литературе. В Москве преподавание
поставлено на более общую почву
историко-литературных занятий, с точки
зрения объяснения выдающихся фактов
литературной жизни Запада. Профессор
Н.И. Стороженко
ввел
также чтение и разбор отдельных памятников
иностранной литературы. Алексей
Николаевич Веселовский читает курсы
иностранных литератур, с указанием их
отношений (влияния и отражения) к русской
литературе. В Киеве профессор Н.П.
Дашкевич параллельно общим курсам,
обставленным широкой эрудицией, ввел
семинарии новых языков в их историческом
развитии. Е.В. Аничков ведет специальные
занятия по английскому языку и читает
общие курсы по истории критики в XIX в. В
Харькове профессор А.И. Кирпичников
(впоследствии профессор в Одессе, теперь
в Москве) читал общие обозрения истории
западноевропейской литературы и вел
практические занятия языками.
Вспомогательным предметом в курсы
литературы им введены вопросы истории
искусств и археологии. Кратковременная
преподавательская деятельность Л.З.
Колмачевского, оставившего ценный
научный труд по историко-сравнительному
изучению сказок и животного эпоса,
распределяется "между Казанским и
Харьковским университетами (ср. Л.Ю.
Шепелевич", "кафедра истории
всеобщей литературы в Императорском
харьковском университете", 1897).
Преемниками профессора Колмачевского
в Казани выступили Л.Ю. Шепелевич
,
ученик А.Л. Кирпичникова и Сергей Соловьев
. В Варшаве курсы по истории западноевропейской
литературы, преимущественно с точки
зрения общих эволюционных процессов,
читал профессор Н.И. Кареев; затем
преподавание предмета поручено профессору
русской словесности И.П. Созоновичу ,
уделившему широкое место в своих курсах
вопросам фольклора и изучению народных
сказаний. В Дерпте (Юрьеве) не было
специального преподавателя всеобщей
литературы, но профессор Лео Мейер читал
курсы по германской филологии. Кроме
университетов преподавание предмета
включено в учебные программы: Императорского
Александровского лицея в Санкт-Петербурге
(Р.О. Ланге, Н.А. Котляревский
),
Санкт-Петербургской Духовной академии
(профессор А.И. Пономарев ), Высших женских
курсов в Петербурге (А.Н. Веселовский,
Ф.Д. Батюшков, Н.А. Котляревский, Ф.А.
Браун) и в Москве (кроме профессоров
университета, А.А. Шахов , курсы которого
о Гете и о французской литературе начала
XIX века вышли посмертным изданием),
педагогических курсов (П.И. Вейнберг,
Ф.А. Браун, В.Ф. Шишмарев). Серия публичных
лекций по истории всеобщей литературы
в Педагогическом музее при Соляном
Городке в Петербурге прочитана П.И.
Вейнбергом. Преподавание общей истории
литературы включено также в программы
педагогических классов при некоторых
частных женских гимназиях, в Петербурге
и Москве.
Список литературы
Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа