Альбер Камю "Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде."
Альбер
Камю "Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде."
- 2 -
" Боги приговорили
Сизифа
поднимать огромный камень
на
вершину горы, откуда эта глыба
неизменно
скатывалась вниз. У
них были основания
полагать,
что нет кары ужасней, чем
бес-
полезный и безнадежный труд."
А.Камю
"Миф о Сизифе."
Абсурд и
Самоубийство.
На первый взгляд -
мораль сей басни, - тщетность бытия. Но
ос-
новная проблема экзистенциализма
формулирутся (в частности и
Камю) иначе
- это проблема самоубийства, решение
которой дает
ответы на самые загадочные
стороны бытия. Вопрос, что есть
са-
моубийство, обращен непосредственно
к бытию и может считаться
одним из
основных вопросов любой философии в
той мере, в какой
она стремится к
диалогу с истиной и оправданию своей
почетной
обязанности, - представлять
Человека в этом, если хотите, спо-
ре.
Во
первых, Камю рассматривал самоубийство
как индивидуальный
акт: "самоубийство
подготавливается в безмолвии сердца"
(здесь
идалее в кавычках - слова Камю
в пересказе близком к тексту).
Во
вторых, то что называется причинами -
обычно всего лишь по-
вод. Таким образом,
Камю медленно переходит к основной
теме
своей работы - теме абсурда в
жизни.
Не будем забывать, что здесь
перед нами более Камю-психолог
чем
философ, и обратимся к чувствам. Ведет
ли абсурд к смерти?
Мы можем, например,
вычитать, что чувство абсурдности -
это
разлад между человеком и жизнью:
"когда очевидность и восторг
уравновешивают
друг друга, мы получаем доступ и к эмоциям
и к
ясности". За этим следует
философский вопрос в лучших
традициях
герменевтики: "не следует
ли за заключением абсурдности быст-
рейший
выход из этого состояния?" Многие
отвечающие "нет" дейс-
твуют так,
как если бы сказали "да"; и наоборот,
самоубийцы
часто уверены, что жизнь
имеет смысл. И взгляд на жизнь как
на
бессмыслицу совсем не равен
утверждению, что она не стоит того,
чтобы
ее прожить. " Нюансы, противоречия,
всеобъясняющая психо-
логия, умело
привнесенная "духом объективности",
- все это не
имеет ничего общего с этим
страстным исканием (имеются виду
ис-
кания - "куда же ведет абсурд?"),
ему потребно неправильное, то
есть
логическое мышление".
Абсурдные
стены.
" Чувство абсурдности
неуловимо в тусклом свете своей
атмосфе-
ры". Можем найти, что такое
атмосфера чувства по Камю: "большие
чувства,
- целая вселенная.Наделенная собственной
аффективной
атмосферой, эта вселенная
предполагает наличие определенной
ме-
тафизической системы или установки
сознания". Хотелось бы под-
черкнуть
здесь слово "собственной", поскольку
"определенность"
вводится по
законам самой этой "вселенной".
Неуловимость
же заслуживает отдельного внимания.
Уловимость -
практическая оценка.
Чувства же, которые недоступны нам во
всей
своей глубине, частично отражаются
в поступках, в установке
созннания,
необходимых для того или иного чувства.
Тем самым
задается метод, но это метод
анализа, а не познания в том смыс-
ле,
в котором последнее трактовалось выше.
Метод познания пред-
полагает
метафизическую доктрину, которая заранее
определяет
выводы, вопреки всем
заверениям в безпредпосылочности
метода,
что, собственно не так страшно,
но только не в нашем случае.
Может
все-таки удастся раскрыть неуловимое
чувство абсурдности
в родственных
мирах умопостижения искусства жизни?
Начнем с ат-
мосферы абсурда. Конечная
цель - постижение вселенной абсурда.
"
Начало всех великих мыслей - ничтожно.
В этом - парадокс
скуки." Далее Камю
замечает, что ощущение абсурда рождается
с
ощущением возраста, поскольку
элементарность и определенность
происходящего
- содержание абсурдного чувства. Пока
разум мол-
чит, погрузившись в недвижный
мир надежд, все упорядочивается
и
отражается в единстве его ностальгий.
При первом же движении
этот мир дает
трещину.
Какой же вывод из этих
рассуждений об ограниченности
разума?
Отчуждаемый от самого себя и
от мира, вооруженный на любой слу-
чай
мышлением, которое само себя отрицает
в самый миг собствен-
ного утверждения
(в круге первом - в подходе к истинности
и
ложности, во втором - в преодолении
всеединства; чистый разум
"испорчен"
желанием ясности в том, где проявление
абсурда - в
незаполняемости рва между
собственным существованием и содержа-
нием,
вкладываемым в него, действительно, как
может быть смерт-
ным мыслящее существо),
- что это за удел, если я могу прими-
риться
с ним лишь отказавшись от знания и жизни,
если мое жела-
ние всегда наталкивается
на непреодолимую стену? Значит желать
-
вызывать к жизни парадоксы. Все устроено
так, чтобы родилось
это отравленное
умиротворение, дающее нам беспечность,
сон
сердца и отречение смерти.
Абсурдно
столкновение между иррациональностью
и исступленным
желанием ясности.
Абсурд здесь равно зависит и от человека
и от
мира, и пока что - он единственная
связь между ними. Последнее
утверждение
можно рассматривать как кредо французского
экзис-
тенциализма, когда подобный
постулат о месте человека в мире
приводит
к идее абсурда, как особой "душе"
мира, самодвижимой
подобно душе
человека. Так от парадоксальной природы
желаний
автор переходит к главному
вопросу: "почему сердце не сгорает
в
миг появления чувства абсурда?"
"Остановка
в пустыне."
Хайдеггер говорил: "
забота - краткий миг страха". Обращение
к
смерти - это краткий миг заботы, голос
тревоги, заклинающий эк-
зистенцию
вернуться к самой себе. И это путь
экзистенциализма:
Ясперс искал нить
Ариадны, Кьеркегор не только искал
абсурда,
но и жил им.
Мыслать - значит
научиться заново видеть, стать
внимательным;
это значит управлять
собственным сознанием, учась у
Пруста,
придавать привилегированное
положение каждой идее, каждому об-
разу.
С самого начала этот метод кладет конец
несбыточным на-
деждам и околонаучным
знаниям. Все мыслители согласны в
одном:
человек способен видеть и
познавать только собственные
стены.
Филосовское самоубийство.
Как
мы уже говорили, чувство абсурда не
равно понятию абсурда.
После вынесения
приговора вселенной чувство может
умереть. Не-
обходимо понять почему
люди добровольно уходят из этой
вселен-
ной и почему остаются.
Остаться
- значит вести непрерывную борьбу. Борьба
эта предпо-
лагает полное отсутствие
надежды, но не отчаяние, неизменный
отказ,
но не отречение и осознанную
неудоволетворенность. Все,
что
уничтожает, скрывает эти требования
или идет вразрез с ними
идет на абсурд
и обесценивает предполагаемую установку
созна-
ния. Абсурд имеет смысл и силу,
которую трудно переоценить в
нашей
жизни, когда с ним не соглашаются.
Откуда
это следует? Во-первых абсурдность
порождается сравне-
нием или
противопоставлением. Абсурд - это раскол,
ибо его нет
ни в одном из сравниваемых
элементов, он рождается в их столк-
новении.
И этот раскол - существенная связь между
человеком и
миром.
Человек знает:
во-первых, что он хочет, во-вторых, что
ему
предлагает мир, и что его объединяет
с миром. Уничтожить один
из вопросов
триады означает уничтожить ее всю.
Последнее -
единственная достоверность.
Задача человека - вывести из нее
все
следствия, которые в дальнейшем будут
определять суть мето-
да. Поэтому
первое правило метода, - если считаю
что-то истин-
ным, - должен это сохранить.
Вот как это формулируется Камю: "
Первым,
и по сути дела, единственным условием
моего исследова-
ния является сохранение
того, что меня уничтожает, последова-
тельное
соблюдение того, что я считаю сущностью
абсурда". Осоз-
навший абсурд человек
привязан к нему навсегда.
Таким образом,
экзистенциализм, обожествляя то, что
сокрушает
человека, предлагает ему
вечное бегство от самого себя. Так
Яс-
перс, говоря, что все имеет объяснение
в бытии, в "непостижимом
единении
частного и общего" находит в этом
средство для возрож-
дения всей полноты
бытия - крайнее самоуничтожение, отсюда
де-
лая вывод, что величие бога - в его
непоследовательности. Шес-
тов говорил:
" Единственный выход там, где для
человеческого
ума нет выхода. Иначе
к чему нам Бог?" Необходимо броситься
в
Бога и этим скачком избавиться от
иллюзий. Когда абсурд интег-
рирован
человеком, в этой интеграции теряется
его сущность -
раскол.
Так мы приходим
к идее, что абсурд предполагает
равновесие.
Если же экзистенциализм
пытается перенести акцент на один
из
компонентов триады, тем самым
нарушается равновесие. Рассматри-
вание
с такой искаженной позиции остальных
компонент приводит к
выводу о немощи
разума.
Абсурд - это ясный разум,
осознающий свои пределы.
Абсурдная
свобода.
Человек бунтующий видит
свои пределы, но закрывая глаза на
природу
абсурда, ищет наилегчайший путь - борясь
с собственными
стенами, создает все
новые стены вокруг себя. Не ставя
своей
жизни никаких вопросов, всегда
принимает повод за причину про-
исходящего,
не делая попыток видеть дальше своих
стен.
Здесь Камю говорит о скачке. В
разных видах эту идею можно
найти и у
Р.Баха, у Бердяева или Кьеркегора. Стоит
на этом ос-
тановиться. " От абсурдного
человека требуют совершить нечто
совсем
иное - скачок. В ответ он может только
сказать, что не
слишком хорошо понимает
требование, что оно неочевидно. Он
же-
лает делать лишь то, что хорошо
понимает. Его уверяют, что это
грех
гордыни, а ему неясно само понятие
"греха". Он чувствует
себя
неисправимо невинным..." Камю упрощает
скачок до термина,
означающего любой
уход от проблемы, уход от конфликта.
Вопрос о
том, что человек не в силах
отбросить даже во время скачка,
когда
решает обойтись без скачка, но в состоянии
"полной невин-
ности", остается
открытым.
И опять Камю возвращается
к проблеме самоубийства, говоря о
том,
что главное - это удержаться на гребне
волны, между осоз-
нанием абсурда и
скачком. Самоубийство - полная
противополож-
ность бунту, так как
предполагает согласие. И, в то же
время,
подобно скачку, самоубийство
- согласие с собственными предела-
ми,
но это два взаимоисключающих выхода. С
точки зрения худож-
ника, цену жизни
придает именно бунт. " Бунт постоянная
дан-
ность человека самому себе."
Так Камю переносит в повседневный
опыт
тему перманентной революции.
Проблема
бунта приводит нас к мысли об отсутствии
"свободы во-
обще". Абсурд же нам
предлагает следующую альтернативу:
либо мы
не свободны, либо полностью
свободны. " Единственная доступная
моему
уму и сердцу свобода есть свобода ума
и действия. А
смерть - единственная
реальность."
" Завтрашнего дня
нет - отныне стало основанием моей
свободы,"
- кстати, похоже на женскую
логику. Абсурд учит - главное не
качество,
а количество опыта. Это приводит к
отсутствию иерар-
хии опыта и к
отсутствию системы ценностей. "
Побивать все ре-
корды - как можно чаще
сталкиваться с миром." Вселенная
абсурд-
ного человека - вселенная льда
и пламени.
Абсурдный человек.
"
Абсурдный человек готов признать, что
есть лишь одна мораль,
которая не
отделяет от бога: это навязанная ему
свыше мораль
(Камю противопоставляет
ей собственную мораль человека). Но
аб-
сурдный человек живет как раз без
этого бога. Что до других мо-
ральных
учений, (включая имморализм), то в них
он видит только
оправдания, тогда как
ему самому не в чем оправдываться. Я
ис-
хожу здесь из принципа его
невиновности." Далее Камю говорит
об
опастности комплекса невиновности.
" Достоверность бога.- ..
куда более
притягательна, чем достоверность
безнаказанной влас-
ти злодеяния."
Казалось бы, выбор нетруден. Но выбора
нет, аб-
сурд не освобождает от выбора,
он привязывает к нему навсегда.
Абсурд
показывает лишь равноценность последствий
любого выбора,
если хотите, выявляет
бесполезность угрызений совести.
"Можно
быть добродетельным из
каприза." Сможет ли абсурд избавить
че-
ловека от этого замкнутого круга
угрызений совести, когда
стремление
возвратить невинность мешает анализу
"чистого выбо-
ра", возвращая
человека к согласию с собственными
стенами?
Абсурдный ум готов к расплате.
" ...- Для него существует от-
ветственность,
но не существует вины. Более того он
согласен,
что прошлый опыт может быть
основой для будущих действий."
Единственная
истина абсурда раскрывается и воплощается
в конк-
ретных людях. Итогом поисков
абсурдного ума оказываются не пра-
вила
этики, а живые примеры. В этом, - может
быть, главная гу-
манистическая заслуга
философии абсурда. Живой человек
всегда
значит для другого человека
много больше, чем все придуманные
"истины".
Мы говорим о мире, в котором и мысли, и
жизни лишены
будущего, здесь для
искусства выбраны лишь те герои,
которые
поставили своей целью исчерпание
жизни.
Абсурдное творчество.
"
В разреженном воздухе абсурда жизни
таких героев могут
длиться лишь
благодаря нескольким глубоким мыслям,
сила которых
позволяет им дышать. В
данном случае речь пойдет об особом
чувстве
верности." Можно добавить: и о чувстве
верности автора
своим героям, "верности
правилам сражений". Детские поиски
заб-
вения и удовльствия отныне
оставлены. Творчество, в том смысле,
в
каком оно способно их заменить, есть
"по преимуществу абсурд-
ная
радость".
Искусство является знаком
смерти и в то же время приумножением
опыта.
Творить - значит жить вдвойне. Поэтому
мы и завершаем
разбор тем данного эссе
обратившись к исполненной великолепия
и
в то же время ребячества вселенной
творца. Ошибочно считать ее
символической,
полагать, будто произведение искусства
может
рассматриваться как убежище от
абсурда. Произведение искусства
впервые
выводит наш ум за его пределы и ставит
лицом к лицу с
другим. Творчество
отражает тот момент, когда рассуждение
прек-
ращается и на поверхность
вырываются абсурдные страсти. В
аб-
сурдном рассуждении творчество
следует за беспристрастностью и
раскрывает
ее.
Хотелось бы закончить еще одной
цитатой из эссе: " Старое
про-
тивопоставление искусства и
философии достаточно произвольно.
Если
понимать его в узком смысле, то оно
просто ложно. Единс-
твенно приемлемый
аргумент сводится здесь к установлению
проти-
воречия между философом,
заключенным в сердцевину своей системы
и
художником, стоящим перед своим
произведением. Но, подобно
мыслителю,
художник вовлекается в свою работу и в
ней становит-
ся самим собой. Это
взаимовлияние творца и произведения
образу-
ет важнейшую проблему эстетики.
Между дисциплинами, которые
создаются
человеком для понимания и любви, нет
границ."
ЛИТЕРАТУРА:
1.А.Камю
"Миф о Сизифе.Эссе об Абсурде." пер.
Руткевича
в изд. "Сумерки богов",
М. Политиздат, 1989.