Житие блаженной царицы Феофании

Житие блаженной царицы Феофании

Святитель Димитрий Ростовский

Блаженная Феофания родилась в Царьграде и происходила из царского рода. Родители ее - Константин, имевший сан иллюстрия, и мать Анна, живя в честном супружестве, долгое время были бесплодны, почему всегда скорбели о том, что не имели детей. Сильно желая иметь плод своего супружества, они молились Пречистой Владычице нашей Богородице и, часто приходя в Ее всечестный храм, бывший в Форакии, в прилежном молении изливали пред Нею сердца свои.

- Да разрешится, - молились они, - о, Госпожа мира, бесплодие наше Твоим милосердием, и да приимем по ходатайству Твоему от Создателя чадородие!

И так как они просили с верою, то и получили просимое благодатью Той, к Которой усердно обращались с молитвою: они прияли разрешения своего бесплодия и родили дитя женского пола, которое назвали Феофаниею.

С шестилетнего возраста Феофанию стали обучать грамоте, и наставлять на всякое доброе дело. Еще в детские лета ее, можно было видеть ясные знамения будущих ее великих добродетелей и святости. Видя ее благонравие и ум, родители Феофании очень радовались и надеялись впоследствии утешаться ее благочадием. Посему они искали юношу, подобного ей по знатности рода, благонравию и уму, чтобы сочетать ее по закону браком, так как она уже приходила в возраст и больше сверстниц своих была украшена всеми дарованиями.

В это время царь Василий Македонянин выискивал прекрасную и добродетельную девицу для сочетания браком с сыном своим Львом Мудрым. Найдя Феофанию лучшею всех других девиц, он сочетал ее браком с сыном своим, уже объявленным наследником престола. Царский брак был совершен при всеобщей радости и ликованиях.

Спустя некоторое время, лукавый враг посеял плевелы в доме царском между отцом и сыном, и восстал с гневом великим отец на сына. Взявши его с супругою его Феофаниею, он заключил их в темницу и приставил крепкую стражу. Сие совершилось по тайной злобе и хитрому коварству Феодора Сантаварина, епископа Евхаитского, - волхва, которого царь Лев не любил.

Дело началось так: когда умер первенец царя Василия и старший брат царя Льва - Константин, царь Василий скорбел о нем и безутешно плакал, ибо очень любил его. Тогда выше упомянутой волхв, видя царя в великой печали и желая его утешить, посредством своих волхвований показал царю умершего сына его Константина живым, - сидящим на коне и едущим к нему на встречу. Обняв руками сына и с любовью облобызав его, царь снова потерял его из виду, ибо волшебное привидение и мечтание исчезло. Удивился царь и ужаснулся и, сочтя видение за действительность, стал очень почитать Сантаварина и, считая его своим искренним другом, во всем его слушался. Юный же Лев, будучи благоразумен и богобоязлив, возгнушался тем волхвом и, ненавидя его, как врага Божия, презирал. Феодор же, думая, чем бы отомстить царю Льву за такое презрение, измыслил следующую коварную хитрость. Выбрав удобное время, он наедине приступил к царю Льву и, притворившись доброжелательным и расположенным к нему, сказал:

- Вот ты молод и ездишь с отцом своим на охоту. На всякий случай нужно тебе тайно носить небольшой меч для того, чтобы иметь возможность, иногда употребить его на зверя, иногда же подать его в нужное время отцу, или, на тот случай, если бы какой домашний враг, коих отец твой имеет немало, неожиданно и внезапно напал на отца твоего, - тогда бы ты, тотчас вынув тайно носимый меч, мог поразить врага и сохранить жизнь отца своего.

Послушавшись этого коварного совета врага своего и не подозревая его лукавства, Лев стал тайно носить в сапоге небольшой меч, когда ходил с отцом своим на охоту, или еще куда-нибудь.

После этого, лукавый Сангаварин сказал тайно царю Василию:

- Сын твой Лев хочет внезапно убить тебя, чтобы царствовать одному. Доказательством его злого умысла послужит тебе следующее: когда ты отправляешься на охоту, и он с тобою, то он носит спрятанный в сапоге при ноге меч, приготовленный для того, чтобы в удобное время внезапно ударить тебя и убить. Если хочешь в том убедиться, испытай на деле - ступай на охоту, взявши и его с собою и, когда придешь на поле, вели осмотреть, что он имеет в сапоге.

Вскоре царь Василий, взяв юного царя, сына своего, отправился на охоту и, будучи на поле, повелел осмотреть, что имеет царь Лев в сапоге, и там найден был спрятанный небольшой обоюдоострый меч. И воспылал тотчас Василий пламенем неизреченной ярости и гнева на сына своего, считая за правду поведанное Сантаварином, будто сын хотел убить его.

- Для того он и меч приготовил, - сказал он.

Лев же, будучи ни в чем невиновен, уверял, что носил меч не для смерти отца, а для сохранения жизни его. Но, сильно разгневанный, отец, не желая слушать ни единого его слова, тотчас заключил его, а также и супругу его, блаженную Феофанию, в некотором, бывшем в царских палатах, тайном помещении, и приставил к ним крепкую стражу. Так лукавый волхв Сантаварин отомстил царю Льву; самым же ужасным при этом было то, что, по внушению того же Сантаварина, отец хотел сыну выколоть и вынуть очи. И сие дело непременно бы совершилось, если бы патриарх и весь синклит не удержали царя.

Более трех лет безвинный царь Лев и блаженная Феофания, не сделавшие никакого зла, пробыли в заключении. Там они ни в чем ином не упражнялись, как только в молитве и посте, скорбя о своем заключении и призывая Всевидящего Бога во свидетели своей невинности. Несколько раз синклит хотел просить царя за сына, но не находил удобного времени. Наконец, выпал случай, когда можно было обратиться с таковой просьбой. Это произошло так. В царской палате была птица, попугай, наученная произносить человеческим голосом некоторые слова и своим произношением забавлявшая царя и других, кто слышал попугая. Однажды царь, совершая праздник святому пророку Илии, созвал к себе на царский обед всех своих придворных и, устроив пиршество, приглашал всех радоваться и веселиться с собою. Птица же та, часто говоря по-человечески, повторяла, неизвестно наученная ли кем, или случайно, такие слова:

- Увы, увы, господин Лев!

Слыша сие, все обедавшие придворные сидели в смущении, оставив пищу и питьё. Видя же придворных в смущении, ни вкушающих, ни пьющих, царь спрашивал, почему они столь печальны. Тогда они, сочтя время удобным, встали в слезах и сказали:

- Если не имеющая разума птица скорбит о своем, невинно страждущем, господине, - и рыдая и отыскивая его, говорит: увы, увы, господин Лев! - как же мы, разумные и словесные твари. несомненно знающие, что сын твой, а наш господин, страдает невинно по злобе, и по клевете терпит твой отеческий гнев, - как можем мы веселиться, есть и пить?! Не еще ли более мы должны скорбеть? О, царь! Если сын твой в чем-либо согрешил против тебя, отца своего, и задумал поднять на тебя руку, дай нам его сюда, - мы на части рассечём его. Если же он ни в чем неповинен, - как нам несомненно известно, - то зачем ты мучаешь кровь свою?

От таких слов царь пришел в умиления и, подвигнутый сердцем и естественною жалостью, тотчас повелел вывести царя Льва из заключения, остричь выросшие у него во время заключения волосы и, одевши в царские одежды, с честью привести к себе. Когда это было исполнено, царь поднялся в слезах, - обнял сына, стал лобызать его и возвратил ему прежний царский сан.

Пожив после сего немного времени, царь Василий заболел и умер, оставив царскую власть сыну своему. Лев же, по смерти отца, схватив волхва Сантаварина, повелел бить его, выколоть глаза и послал в заточение в город Афины.

Так обратилась злоба волхва на собственную его голову. Сей Сантаварин был по вере манихей, по учению - волхв, по виду - христианин, по сану - епископ, а царем Василием считался святым - ради чудес его, творимых волшебством.

Между тем блаженная Феофания, вступившая после своего заключения в царскую жизнь, прилежно заботилась о своем душевном спасении, за ничто считая царскую славу и презирая, как сор и сон, сладость и суету житейскую. Она непрестанно и днем, и ночью, имела на устах своих псалмы, духовные песни и молитвы и всю жизнь свою проводила, угождая Богу и взыскуя Его делами милосердия. Она не заботилась о царском украшении своего тела, и если совне бывала одета с некоторым благолепием, то, с другой стороны, под одеждою, на теле, носила грубую власяницу, которою была умерщвляема плоть ее. Жизнь ее была постническая - она питалась простым хлебом и сушеною зеленью; обильные яства трапезы совершенно были изгнаны ею.

Поступившие в ее руки богатства и драгоценности были раздаваемы ею нуждающимся бедным и убогим, сиротам и вдовицам, драгоценные одежды и вещи отдавались им же. Бедные келлии монашествующих и монастыри обновлялись ею и обогащались имениями и всем нужным. Таковы были усердия и попечения о всех той христолюбивой царицы! На слуг и рабынь своих она смотрела, как на братьев и сестер, и никого не звала просто - по имени, - но всех почитала званием в Господе, уважая имя, чин и должность каждого. И не изрекла она языком своим клятвы, и не вышло никакое гнилое слово из уст ее - ни ложь, ни клевета и вообще никакое непотребное слово. Ко всем она относилась с любовью - плакала с плачущими, радовалась с радующимися. Хотя постель ее и была устлана виссоном и украшена золотыми украшениями, но она не спала на ней, а положив на полу чистую рогожу, покрывавшую острые кости и зубы животных, ложилась спать на нее и такое свое ложе на всякую ночь, по изречению пророка Давида, омочала слезами (Пс. 6, 7) и после очень непродолжительного сна тотчас вставала на славословие Божие. От столь суровой, исполненной всяких лишений, жизни, Феофания впала в великую телесную болезнь, однако не изнемогала душою от непрестанной молитвы, не переставала поучаться в Божественном законе, читая священные книги и исполняя прочитываемое. Все ее попечения были направлены к тому, чтобы помогать обидимым, заступаться за вдов, заботиться о сиротах, утешать скорбящих, отирать слезы плачущим, - и была она матерью для всех, не имеющих крова и помощи. Живя в мире, она отвергла всё мирское; пребывая в супружестве, она возлюбила благое иго Христово и, взяв крест на плечо, понесла его и, таким образом, угодила Богу.

Предчувствуя исход души своей из тела, блаженная Феофания повелела, чтобы все приходили к ней для прощания. Затем, дав всем конечное и последнее целование, она переселилась от царства земного к небесному и предстала к Царю славы, украшенная, как царскою багряницею, многими своими добродетелями. Посему причтена она к лику святых, добродетелями Богу угодивших, а честное тело ее было с честью предано погребению.

Муж Феофании, царь Лев Мудрый, еще при жизни ее, видя ее великую святость и почитая ее не как супругу, но как госпожу свою и ходатаицу пред Богом, задумал заблаговременно построить храм во имя ее. Святая же, узнав о сем, не только не соизволила сему, но и строго запретила делать это. Посему начатый уже строитъся во имя ее храм был переименован во имя всех святых и тем же царем, по совету со всею церковью, в первую неделю по Пятидесятнице был установлен праздник всех святых. Царь говорил:

- Если Феофания - святая, то пусть и ее память празднуется вместе со всеми святыми, во славу от всех святых славимому Богу!

Ему и от нас да будет слава во веки. Аминь.

Блаженная царица Феофания скончалась около 893 г. Она погребена в церкви всех святых, построенной ее мужем, близ храма святых апостолов, где после был устроен женский монастырь. Русский паломник Стефан Новгородец в 1342 году называет сей монастырь монастырем св. Константина, а иеродиакон Зосима (1420 г.) - монастырем Филостратоса; оба в нем видели мощи св. царицы Феофании с мощами мч. Климента Анкирского, память которого празднуется Церковью 23-го января. В настоящее время мощи Феофании почивают в патриархии Константинопольской.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа