Русь изначальная и "столкновение цивилизаций"

Русь изначальная и "столкновение цивилизаций"

Галкина Е. С.

Воспитание гражданственности и национальной идентичности строится прежде всего на знании отечественной истории. Проблема роли и места России во всемирно-историческом процессе не теряет актуальности и обсуждается на всех уровнях, включая школьные программы. Как правило, рассматривается она сейчас в "цивилизационном" ракурсе противостояния Запада и Востока.

Особое место занимает в этом контексте освещение истории Древней Руси. Представление об истоках отечественной культуры и государственности - это фундамент, на котором и в историософских трудах, и в обыденном сознании зиждется взгляд на исторические судьбы государства и народов, его составляющих. Тем более что в подавляющем большинстве публицистических и научно-популярных работ именно к древнерусскому периоду относят истоки русского менталитета и социальной культуры. Но не менее важен и другой фактор. Современная Россия занимает практически всю территорию Северной Евразии, на которой в древности и средневековье существовали значимые культуры и государства, помимо Киевской Руси. Многие этносы Российской Федерации сложились на основе этих культур. Поэтому и с научной точки зрения, и с позиций толерантности, отечественные древности должны освещаться "двуедино": с одной стороны, через историю Киевской Руси как начала русской государственности и этничности; с другой – через процессы на территории Северной Евразии в целом.

В содержании современных образовательных программ и основных проектов стандартов присутствуют компоненты, которые предполагают освещение истории народов и государств, существовавших на территории современной России, а также контактов Древней Руси со странами, относимыми к "Востоку" и "Западу". Так, в последнем проекте стандарта, который отражает положение, уже давно проводимое на практике, этнокультурная проблематика весьма широко и сбалансированно (т.е. без явных "перекосов" в сторону "Запада" или "Востока") представлена на базовом уровне(1).

Это несомненно положительная тенденция по сравнению с предыдущим десятилетием. В 1990-х гг. как основной вектор воспитательного процесса декларировались: изменение духовных и нравственных ценностей, отход от принципа общности, коллективизма, провозглашение главным приоритетом суверенитета личности, и, как следствие крайняя индивидуализация человека(2). Нетрудно заметить, что это типичные ценности западного буржуазного общества, причём в утрированной трактовке. В соответствие с этой системой ценностей и пытались строить историческое образование. В последнее время формулировки были значительно скорректированы. Одним из требований подготовки выпускников средней школы в проекте Стандарта стало "осознание себя как представителя исторически сложившегося гражданского, этнокультурного, конфессионального сообщества, гражданина России".

Но, если с формальной точки зрения эти требования соблюдены в учебно-методических комплектах, то содержание вызывает ряд вопросов.

Дело в том, что некоторые изменения, в сопоставлении с 1990-ми годами, произошли и в подходе к изложению материала. Если в экспериментальных учебниках тех лет проявлялось стремление обозначить перед учениками нерешённые исторические проблемы, создать атмосферу дискуссии (даже в учебниках для основной школы), то сейчас наблюдается обратная тенденция. Поскольку строгой "генеральной линии" не существует, авторы часто излагают своё видение русской истории. Ещё в советский период так поступил Б.А. Рыбаков, но современные авторы в массе своей не обладают эрудицией и концептуальными достижениями академика (вряд ли кто-нибудь с этим поспорит). Поэтому картина исторической реальности получается эклектичной и внутренне противоречивой.

В целом, учебно-методические комплекты, рекомендованные или допущенные к использованию в учебном процессе в 2004-2005 гг., можно разделить на три основных направления: 1) традиционное, в котором история России в эпоху средневековья ограничивается историей Древней Руси и освещается с позиций линейно-стадиального подхода; 2) цивилизационное, где к школьной программе адаптируются "достижения" классических теорий цивилизаций времен Н.Я. Данилевского и А. Тойнби; 3) "синтезное", в котором происходят попытки совместить наиболее удачные находки, сделанные в первых двух направлениях.

Сразу отметим, что "чистый" цивилизационный подход, доминировавший в 1990-х гг., в базовом историческом образовании уже показал свою полную несостоятельность. Из многочисленных экспериментальных пособий(3) в Федеральном перечне учебников образца 2004-2005 гг. остался лишь курс И.Н. Ионова "Российская цивилизация", видимо, во исполнение принципов "плюрализма". Свое мнение по поводу методологических основ и содержательной части этого курса автору настоящей статьи приходилось высказываться еще несколько лет назад(4). За прошедшее время содержание принципиальных изменений не претерпело.

К традиционному направлению принадлежит подавляющее большинство учебных комплектов, ныне рекомендованных к использованию в средней школе. В основном его принципы сформировались еще в советский период. Тогда же (или на основе достижений тех лет) были подготовлены содержательные части учебников Б.А. Рыбакова и А.А. Преображенского, А.Н. Сахарова и В.И. Буганова, Н.И. Павленко и И.Л. Андреева(5). Эти пособия постоянно рекомендуются для использования в учебном процессе, их сильные стороны хорошо известны преподавателям.

Но во всех этих книгах история средних веков на территории России ограничивается историей славян и Киевской Руси. Соседи Руси рассматриваются как враги или данники. И в то же время нигде не упоминается о затяжном арабо-хазарском противостоянии; не рассматривается история Волжской Булгарии, которая не уступала Киевской Руси по уровню развития, а булгары являются предками поволжских татар; ни слова нет о развитии народов Кавказа в средние века, несмотря на прочные многовековые связи Руси с аланами, ясами, касогами. Оборотной стороной такого подхода на федеральном уровне является переходящий все грани этноцентризм и откровенное мифотворчество учебников истории в республиках Поволжья и Кавказа(6). Очевидно, что такое противоречие не может породить ничего, кроме межнациональной розни.

"Синтезное" направление сориентировано как раз на преодоление этого противоречия. Авторы учебников во вводных разделах ставят вопрос об "истории России – части всемирной истории", стараются осветить и международные отношения, и традиции этнокультурных связей. Безусловно, данный подход к содержанию образования – самый перспективный в таком государстве, как Россия.

Эта линия представлена в списке рекомендованных и допущенных учебников пока только пособиями для основной школы. Среди них наиболее показательны труды Т.В. Черниковой, а также И.Н. Данилевского и И.Л. Андреева – именно в них авторы попытались совместить "старые принципы" методики и "новые достижения" отечественной науки.

Учебник Т.В. Черниковой "История России. IX–XVI вв. 6 кл."(7) прошел к грифу "рекомендован" нелегкий путь длиною почти в десять лет. Изначально, в экспериментальном издании 1996 г.(8), предполагалось углубленное изучение древнейшей истории России - в первом полугодии ученики осваивали период с VII в. по XIII в. Учебник был насыщен сведениями о западных и восточных соседях славян Восточноевропейской равнины – финно-уграх, балтах, иранцах, тюрках, хазарах, булгарах. Был в книге и отдельный раздел "Великие торговые пути" (правда, речь там шла в основном о пути из Варяг и Греки). Конечно, тот учебник был явно перегружен информацией, терминологией, незнакомой шестиклассникам, а также специфическим "авторским взглядом". Но все же перед учеником открывалась картина формирования древнерусской народности из разных этническим компонентов, Древняя Русь представала действительно в контексте всемирной истории.

Новый учебник, получивший одобрение министерства, существенно отличается от экспериментального варианта. С VII на IX в. была сдвинута нижняя хронологическая граница, материал значительно сокращен, в рабочие тетради перемещены отрывки из источников. Однако авторский взгляд на исторические явления сохранился и в кратком изложении стал еще более спорным.

Отношениям славян с соседними народами посвящен специальный раздел в первом параграфе главы 1. Согласно Т.В. Черниковой, воинственные славяне подчинили ("обложили данью") угро-финнов и балтов потому, что последние были "менее развиты … в культурном и хозяйственном отношении"(9). В следующем же абзаце автор утверждает: "восточнославянские племена и сами нередко попадали в зависимость" - и сразу речь заходит о хазарах – торговцах и строителях городов. (Т.В. Черникова пишет: "В VII в. кочевники-тюрки хазары обосновались на Волге. Здесь они стали строить города, торговать и создали государство…"(10)).

Такой странный "логический" ряд ставит ученика перед необходимостью сделать неверный вывод: данники всегда менее развиты, чем завоеватели. А также задаться вопросом: почему кочевники-хазары вдруг осели и стали бурно развиваться "в культурном отношении" и строить города, а земледельцы-славяне, жившие в Поднепровье испокон веков, так отстали?

Заметим, что закабаление славян "развитыми" хазарами автор не датирует. Но из хронологической последовательности текста можно догадаться, что произошло это между VII и началом IX вв.

Сразу после этого следует тезис о том, что хазарское владычество благотворно влияло на славян, ибо для данников становились открытыми хазарские торговые пути, соединявшие Итиль с "Багдадским халифатом(11), Азией, Западной и Центральной Европой". Любопытно, что это утверждение о причинно-следственной связи хазарского владычества и развития торговли у славян не имеет никаких подтверждений в письменных источниках и данных материальной культуры, равно как ничего не известно о хазарских торговых путях в Центральную и Западную Европу. Более того, известно, что таких путей не было. Поэтому испанскому сановнику Хасдаи ибн Шафруту в Х в. пришлось приложить очень много усилий, чтобы хоть приблизительно выяснить, где находится Хазария.

Далее ученик узнает, что с начала IX в. к славянам стали "прорываться через хазарские земли" болгары. Ниже речь идет почему-то о Дунайской Болгарии, образованной, как известно, в конце VII в.(12) и без участия восточных славян. Вскользь упомянута там и Волжская Булгария. Но уже в 3-м параграфе учащийся читает, что "Киевичи (потомки Кия. – Е.Г.) правили полянами. Но они плохо защищали их от набегов болгар и печенегов". Поэтому поляне с радостью приняли варягов Аскольда и Дира(13). Нужно ли говорить, что ни один источник не упоминает о мифических "Киевичах", что о набегах болгар на полян ничего не известно, а появление печенегов в Среднем Поднепровье автор учебника удревнила на четверть века?

Такие досадные неточности повторяются еще не один раз, создавая искаженное представление о предыстории Руси. После этого тема этнокультурных контактов исчезает со страниц учебника, традиционно замененная военно-договорной фабулой Повести временных лет.

В учебнике И.Н. Данилевского и И.Л. Андреева международные этнокультурные связи славян и Руси представлены, пожалуй, наиболее богато (например, это единственный учебник, где нашлось место истории Волжской Булгарии и Хазарского каганата), но также весьма специфически.

В разделе "Предыстория народов России" выделен параграф "Зарождение государств у народов Европейской России"(14). Однако в этом, в целом очень информативном и полезном, разделе учащийся узнает, что на севере восточнославянские племена подвергались набегам викингов, на юге и юго-востоке сталкивались с государствами хазар и булгар. Интересно, что здесь же помещена карта-схема, на которой булгары находятся на северо-восток от славян, а хазары – на юго-востоке (на юге ничего нет)(15). Почему-то авторы не уделили здесь внимания "традиционным" финно-уграм и балтам (наверное, у них не проходил процесс образования государства). Здесь же ираноязычные аланы почему-то объявлены "родственными" тюркоязычным хазарам (особенно интересно это будет осетинским учащимся).

Не менее странно описаны и события Великого переселения народов в разделе "Гунны, авары и славяне"(16). Авторы, например, задаются вопросом: "Были ли в войсках гуннов славяне?" Вопрос, конечно, правомерен, т.к. первые достоверные сведения о славянах дают источники VI в. (знаменитые "склавины" и "анты"), а формирование славянской материальной культуры археологи относят ко времени до н.э. По сути, это вопрос о времени сложения этноса славян. Здесь нет единства среди исследователей. Одни полагают, что о сложении этнической общности можно говорить, когда фиксируется ее самоназвание. Поэтому появление славян предлагается датировать VI в., а близкие, но более древние культуры называются праславянскими(17). Другие датируют возникновение славянской общности лингвистически и археологически (язык и материальная культура), что уводит исследователей вглубь II-I тыс. до н.э. Эта проблема и сейчас окончательно не решена.

Но в любом случае славянские/праславянские племена, по данным археологии, лингвистики и более поздних письменных источников, участвовали в походах Великого переселения народов(18). Об этом свидетельствует и рассказ Иордана о конфликте вождя готов Винитария и антского "короля" Божа, союзника гуннов(19), явные славянизмы среди "гуннских" слов и т.д. Почему славяне не стали основными действующими лицами Великого переселения народов – иная проблема. Скорее всего, в гуннскую эпоху племена были разрознены, включены в разные военно-политические образования, во главе которых стояли другие этносы. Крах гуннов вызвал объединительные процессы в славянском обществе, в результате чего на исторической карте появились племенные союзы склавинов и антов.

Но И.Н. Данилевский и И.Л. Андреев отвечают на этот вопрос по-другому. Они пишут, что источники об этих событиях "не упоминают ни одного названия племени, которое можно было бы отнести к славянам" (а как же анты, которых авторы видят позже "в составе тех или иных славянских народов"? – Е.Г.). И объясняют этот "факт" тем, что "гунны не использовали славян-земледельцев в качестве воинов (в отличие от кочевых германских и иранских племен). Они и их земли представляли для завоевателей интерес лишь как объект грабежей"(20). Заметим, что ни один исследователь в последние полвека минимум не считает германцев кочевниками. Сие заблуждение убедительно опровергал еще великий медиевист прошлого столетия А.И. Неусыхин(21).

Поэтому нет оснований противопоставлять славян германцам в этом плане. Славяне были прекрасными воинами, что и доказали двумя веками позже, в череде походов на Византию. За столетие примерно три четверти Балканского полуострова были завоеваны славянами (а не "заняты", как пишут авторы учебника).

Но в учебнике И.Н. Данилевского и И.Л. Андреева славяне переходят из рук одних владык, гуннов, к другим – аварам. К чести авторов, при упоминании о балканских походах VI-VII вв. они весьма осторожны: "Неизвестно, подчинялись славяне в этих походах аварам или действовали самостоятельно". Но почему-то только после разгрома авар Карлом Великим в 795-796 гг., по мнению авторов, "славяне стали самостоятельным народом, осознавшим свое положение в мире"(22). Причем какие славяне, не уточняется. Это утверждение заставляет думать, что балканские славяне – федераты Византии, воинственные ободриты Балтийского Поморья, "Союз семи племен" и славянское население Первого Болгарского царства, образовавшегося в VII в., а тем более славяне Среднего Поднепровья – все эти совершенно разные славянские союзы, независимые друг от друга и тем более от авар, стали вдруг единым самостоятельным народом после уничтожения франками жалких обломков Аварского каганата, который уже давно не влиял даже на региональную ситуацию.

Именно в таком контексте "всемирной истории", через смену иноплеменных владык, и представлена в учебнике ранняя история славян. Этот ракурс сохраняется и в следующем параграфе, посвященном предпосылкам образования Древнерусского государства.

На первой странице этого параграфа расположена карта "Походы викингов"(23), на которой огромными буквами одного шрифта нанесены надписи: "Гренландия", "о. Ньюфаундленд", "Исландия", "Северная Африка" и "Норвегия" (последняя занимает весь Скандинавский полуостров). Любопытно, что в тексте ни об одном из этих географических объектов речь не идет. А вот уже другим шрифтом, петитом, набраны топонимы "Новгород", "Киев" и "Константинополь".

Параграф 10 раздела 2 посвящен международным отношениям Древней Руси. Заметим, что И.Н. Данилевский и И.Л. Андреев чуть ли не единственные, кто посвятил международным связям отдельный параграф - эта необходимая тема отсутствует даже в пособиях для старшей школы. Но авторское видение вызывает ряд вопросов. Акценты явно смещены в сторону Западной Европы. Именно этому региону (даже не Византии!) фактически посвящен параграф. О связях с Поволжьем и Кавказом, с Востоком упоминается лишь вначале, несколькими фразами. Причем вопреки всем археологическим данным утверждается, что высокохудожественные предметы роскоши импортировались только с запада, а с востока поступали лишь "благовония и пряности, жемчуг и вино"(24).

Пренебрежение авторов к отношениям Древней Руси со странами Востока проявляется даже в таких "мелочах", как датировки. Из хронологической таблицы на форзаце, где авторы попытались синхронизировать основные события отечественной и зарубежной истории, учащиеся 6 кл. могут узнать, что "рождение ислама" произошло в начале VI (?! – Е.Г.) в.

Но в этом учебнике есть и безусловно удачные решения. Во всех изданиях практически нет сведений о кочевниках южнорусских степей X – XIII вв. Они представлены лишь как обобщенный внешний враг, под ударами которого Русь объединялась или дробилась. Единственное исключение – учебник И.Н. Данилевского и И.Л. Андреева, где авторы попытались показать всю многогранность и сложность отношений удельной Руси со Степью(25).

В целом, эта ситуация с учебниками, написанными ведущими специалистами по русской средневековой истории, тем более удивительна, что в фундаментальных работах давно доказано: кочевая периферия играла важную роль в исторических процессах того времени. И дело не только в том, что борьба с номадами в целом укрепляла социальные и политические связи в Древнерусском государстве, несмотря на частое использование кочевых наемников в княжеских усобицах эпохи раздробленности. Жители Древней Руси контактировали с кочевниками на уровне торгового обмена, в приграничных районах существовало множество совместных поселений. Под влиянием славян-земледельцев происходило оседание кочевых племен, которое подчас заканчивалось ассимиляцией. Становясь частью древнерусской народности, кочевники привносили не только антропологический тип, но некоторые культурные традиции и обычаи. Все эти факторы делают необходимым изучение кочевых народов южнорусских степей не только как внешней и враждебной силы. Собственно миграции в степях Восточной Европы, этнические и социально-политические процессы в кочевых сообществах являются не менее важными для понимания истории Киевской Руси, чем военные столкновения(26).

Особняком стоит т.н. "варяго-русский вопрос", непосредственно связанный с альтернативой "Восток – Запад" и один из самых дискуссионных в российской историографии. И если в академической науке современности безусловно господствует норманнизм, то на страницах рекомендованных школьных учебников силы антинорманнистов и норманнистов примерно равны (учитывая степень распространения различных учебников). Эта тема есть во всех учебниках. Причем никто из авторов не стремится поведать учащимся, в чем состоит дискуссионность проблемы, почему возможны кардинально противоположные трактовки. После упоминания о существовании оппонентов и зачастую "неакадемическом характере спора"(27) сразу следует готовое решение. Различие между учебниками для 6-го и 10-го классов состоит, к сожалению, только в количестве фактического материала.

Т.В. Черникова уделяет гораздо больше внимания норманнской проблеме. В параграфе 4 первой главы есть раздел, специально посвященный норманнской теории(28). Написан он очень выдержанно, без апологетики какой-либо одной точки зрения. Выше, при описании соседей славян, Т.В. Черникова дает лучшее в существующей учебной литературе изложение "варяжского вопроса", также не становясь на чью-либо сторону(29). Но далее на протяжении всей главы автор безапелляционно утверждает скандинавское происхождение варягов, равно как и племени русь.

В учебнике И.Н. Данилевского и И.Л. Андреева проблема "решается" единственной фразой об ильменских словенах, которые "платили дань своим северным соседям – скандинавам-викингам (в Западной Европе их называли норманнами, а на Руси – варягами)"(30).

Таким образом, в учебниках "нового поколения" для основной школы доминирует навязывание весьма спорной теории, без подкрепления ее хотя бы какими-нибудь аргументами.

В целом же все без исключения современные учебники сконцентрированы на политической (а скорее, династической) истории Древней и Московской Руси. Со времён М.П. Погодина и Д.И. Иловайского, ставивших знак равенства между историей государства и правящего рода, содержание изменилось незначительно, только акценты сместились. Существующие ныне пособия по сути освещают лишь историю государственности и культуры русского народа. Именно этому аспекту посвящены дополнительные материалы для учителя во всех без исключения методических пособиях. Даже если в предисловии к изданию позиционируются "этнографические материалы", содержательно они сведены к минимуму. Попытки восполнить этот пробел сводятся к откровенному европоцентризму, в виде искусственного смещения международных контактов Руси в Западную Европу, а также гипертрофированной роли "викингов" и хазар в становлении Киевской Руси (исключительное внимание к Хазарии обусловлено скорее психилогически: государство с иудейской верхушкой подсознательно воспринимается как культурно близкое).

В современном мире такой подход уже архаичен. С одной стороны, очевидно, что западная модель развития не безальтернативна. С другой – именно Запад сейчас, в условиях глобализации, проводит агрессивную политику, ведущую к размыванию российской культуры. Поэтому необоснованный европоцентризм как фактор идеологии и социальной психологии в современных условиях ведёт только к потере национальной идентичности.

Список литературы

1. Образовательный стандарт среднего (полного) общего образования по истории // Российский общеобразовательный портал Министерства образования и науки РФ (http://school.edu.ru/attach/8/174.DOC)

2. Федеральный компонент образовательного стандарта начального, общего, основного общего и среднего (полного) образования: Образовательная область "Общество" (История).// История (приложение к газете "Первое сентября"). 1996. №42-43.

3. Ионов И.Н. Российская цивилизация, IX - начало ХХ в. 10-11 кл. М., 1998; Хачатурян В.М. История мировых цивилизаций. Пособие для 10-11 кл. М., 1998 и др.

4. Галкина Е.С., Колиненко Ю.В. "Азиопа": Россия и "теории цивилизаций" // Сборник Русского исторического общества. - Т. 3 (151). - М., 2000. – С.314-319.

5. Преображенский А.А., Рыбаков Б.А. История Отечества. 6 кл. – М.: Просвещение, 2002; Сахаров А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времен до конца XVII века. 10 кл. М.: Просвещение, 2003; Павленко Н.И., Андреев И.Л. История России с древнейших времен до конца XVII века. 10 кл. М.: Дрофа, 2003.

6. См. аналитический обзор: Шнирельман В. Очарование седой древности: Мифы о происхождении в современных школьных учебниках // Неприкосновенный запас. - №37. – 2004 / http://www.nz-online.ru/index.phtml?aid=25011173

7. Черникова Т.В. История России. IX – XVI вв. 6 кл./ Под ред. А.Н. Сахарова. – М.: Дрофа, 2003.

8. Черникова Т.В. История Отечества. VII - XV вв. 6 кл. – М.: Дрофа, 1996.

9. Черникова Т.В. История России. IX – XVI вв. – С.7. Надо отметить, что источникам ничего не известно о взимании восточными славянами дани с балтов и финно-угров до образования Древнерусского государства.

10. Там же.

11. Багдадский халифат – это далеко не самое распространенное название Арабского халифата эпохи Аббасидов. В большинстве школьных учебников по истории Средних веков этот термин отсутствует, но Т.В. Черникова не дает пояснений, надеясь, очевидно, на эрудицию и "общую культуру" 6-классников.

12. Там же. – С.8.

13. Там же. – С.13.

14. Заметим, что следующий раздел называется "Русь в IX – первой половине XII века". Из этого логически следует, что, по мысли авторов, собственно история всех народов России началась с образования Древнерусского государства в IX в. (Данилевский И.Н., Андреев И.Л. История России с древнейших времен по XVI век. 6 кл.: Учеб. для общеобразоват. учреждений. М.: Мнемозина, 2004. С.32-31, 223).

15. Там же. – С.27.

16. Там же. – С.21-23.

17. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Знак, 2004. – С.151.

18. Скржинская Е.Ч. Комментарии// Иордан. О происхождении и деяниях гетов. - СПб., 1997. –С.205-207 и др.; Седов В.В. Славяне в древности. – М., 1994. – С.304-317; Кузьмин А.Г. Начало Руси. – М.: Вече, 2003. – С.144-160 и др.

19. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – С.108.

20. Данилевский И.Н., Андреев И.Л. Указ. соч. – С.22.

21. Неусыхин А.И. Общественный строй древних германцев. – М., 2001. – С.54-55. Первое издание этого классического труда состоялось в 1929 г.

22. Данилевский И.Н., Андреев И.Л. Указ. соч. – С.23.

23. Там же. – С.33.

24. Там же. – С.63.

25. Там же. – С.80-81.

26. История международных (прежде всего военных) отношений Руси с кочевниками X – начала XIII вв. является отдельной темой, которая исследована очень подробно (см., напр.: Каргалов В.В. Внешне-политические факторы развития феодальной Руси. М., 1967; Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. - М., 1968; Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. - М., 1980; Толочко П.П. Кочевые народы степей и Киевская Русь. - Киев, 1999). Поэтому специально рассматривать эти аспекты в настоящей статье нет необходимости.

27. Павленко Н.И., Андреев И.Л. Указ. соч. – С.24.

28. Черникова Т.В. История России. IX – XVI вв. – С.18-19.

29. Там же. – С.8.

30. Данилевский И.Н., Андреев И.Л. Указ. соч. – С.32.