Проблема толерантности в философии права В. С. Соловьева

Проблема толерантности в философии права В. С. Соловьева

Назаренко О. В. (г. Краснодар)

В последнее время поиски толерантности стали одной из наиболее актуальных и широко востребованных во всем мире проблем.

Установление толерантных принципов в сфере межэтнических отношений — наиболее острая проблема. В разные эпохи она приобретала специфические оттенки, и региональные особенности. Права на сохранение своего языка, своих культурных ценностей, традиций, имен предъявлялись как фундаментальные требования и защищались этносами на разных уровнях. И всегда задачи мирного сосуществования, а тем более активного взаимодействия этносов были чрезвычайно сложными для практического решения.

Обращает на себя внимание тот факт, что в истории России проблема толерантности всегда находилась в сфере влияния государства и Православной церкви, она понималась, прежде всего, как терпимость по отношению к другой религии, другой культуре. Эта тенденция нашла свое отражение в социально-правовых концепциях русских философов, таких как П.И. Новгородцев, И.А. Ильин, П.Б. Вышеславцев, В.С. Соловьев, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков и др. Специфической чертой русской философии является приоритет православных ценностей над правовыми, и их влияние на формирование российской государственности. В частности, один из основоположников российской правовой теории К.А. Неволин, непосредственно исходил из базовых категорий православия.

Важно отметить, что еще до возникновения теории права Православная церковь заложила основы национального самосознания, предопределившие специфику правосознания в России. Общепризнанна роль митрополита Иллариона (XII в.), создателя «Слова о Законе и Благодати», которое можно считать программным для русского национального самосознания. Предвосхищая выводы теоретиков философии права XIX-XX вв. он учил, что основой русского самосознания (следовательно, и основой права) должен быть не простой формализм закона, а благо бытия, исходящее от Бога, — благодать.

Вся история развития российского общества, вплоть до революции 1917 года, развивалась сквозь призму православия, и проблема терпимости по отношению к другим конфессиям, культурам, этносам решалась и контролировалась государством и Церковью.

В России эта проблема всегда была актуальной в связи с особым географическим расположением и обширным этническим составом России. Не теряет она своей актуальности и в наши дни. Как уже было отмечено, в истории России всегда имело значение соотношение религии и государства, религии и права, в связи с ее поликонфессиональностью. Уже само перечисление конфессий — буддизм, православие, ислам, наводит на мысль о не случайном образовании в России своеобразной правовой семьи. В конфессиональной основе российской культуры есть черты, предрасполагающие к диалогичности. Но, не смотря на присутствие множества конфессий, Россия общепризнанно считается именно православной державой и в вопросах взаимоотношений конфессий последнее слово всегда оставалось за православной церковью и государством. Проблема толерантности, в современном ее понимании, распространяется далеко за пределы взаимоотношений религиозных объединений. В этой связи интересен вывод протоирея Владимира Мустафина о том, что «в основе подлинной нравственности вовсе не обязательно лежит христианское вероучение, так как христианские нравственные основы имеют много общего с нравственным учением других религий"1. Особенно важно это применительно к существующим в России конфессиям, так как влияние конфессиональных установок и ценностей отражается не только на философско-мировоззренческих особенностях этноса, но и на его психологии, в том числе и на правосознании, на способности сосуществовать в едином обществе с другими нациями.

В современном российском обществе проблема толерантности приобрела несколько иной характер, да и само понятие терпимости распространяется на более широкие сферы общества. Согласно Декларации принципов терпимости «Терпимость означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Терпимость — это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность. Терпимость — это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира"2.

Общие тенденции развития современного демократического общества России свидетельствуют о том, что принципы терпимости распространились не только в сфере религии и нравственности, но и особенно в сфере политической и правовой. С точки зрения построения гражданского общества и обеспечения права каждого на свободу выбора, совести, очень важно взаимодействие политики с другими подсистемами общества. В этой связи, как уже отмечалось ранее, на становление и развитие российской государственности так или иначе большое влияние оказали философско-правовые концепции русских мыслителей. Особого внимания заслуживает правовая концепция В. С. Соловьева3, которая, несомненно, должна послужить руководством к действию каждого, как руководителя, так и простого гражданина.

В. Соловьев предъявляет требование действовать в политике по совести, причем оно распространяется не только на личность, но и на народ. Есть у народа интерес, есть у него и совесть. И если эта совесть слабо обнаруживается в политике и мало сдерживает проявления национального эгоизма, то это явление ненормальное. Истинный патриотизм согласен с совестью, так как исполнение нравственной обязанности перед историей и есть главный интерес нации. Более того, в международной политике, где практически нет действенных механизмов правового принуждения, только совесть, или нравственная обязанность, и может быть критерием в выборе решения.

В отношении международной политики Соловьев исходит из тех же принципов, что и для внутренней. В основе всякой политики лежит солидарность. Истинная солидарность предполагает благо всех и каждого. В свою это очередь это означает, что всякий элемент великого целого, то есть всего человечества, имеет право на достойное существование, обладает собственной внутренней ценностью. Это относится, как к человеку, так и к народам. Признавая истину абсолютной солидарности всех, государство должно быть верным этой истине. Отсюда следует, что в христианском государстве, безусловно, недопустимы войны, внушаемые национальным эгоизмом, возвышающие один народ на развалинах другого.

Однако требование действовать по совести отнюдь не означает отказ от силовых решений в международных делах. Пока не достигнуто всеединство, борьба есть объективная данность, потому что не может быть примирения между добром и злом. Поэтому отношение к войне не может иметь однозначного решения. В работе «Оправдание добра"4 Соловьев выделяет три вопроса в решении проблемы отношения к войне:

1. Общественная оценка войны. Здесь не может быть двух ответов — война это зло, это то, чего не должно быть.

2. Значение войны в истории человечества. Здесь смысл войны не исчерпывается ее отрицательным значением. Объективный положительный смысл войны (помимо оборонительных войн) Соловьев усматривает в объединении человечества и вытеснении самой войны за пределы отвоеванной «ойкумены». Это не является нравственным оправданием войны, а лишь ее объективным следствием.

В «Трех разговорах» Соловьев стоит на той точке зрения, что действие зла имеет действительную опору в мире, а не представляет лишь ложное понимание добра, оно есть действительная сила и для его преодоления нужно иметь точку опоры в другом порядке бытия. Поэтому в оправдании нравственного смысла войны философ считает не вполне отражающей суть, как позицию генерала, так и точку зрения политика. Для генерала зло существует лишь в отдельности, обособленно конкретной ситуацией. Для выбора средств его пресечения он ищет опоры скорее в нравственно-религиозной традиции, чем в безусловном добре, безусловно должном идеале всеединства.

Для политика оценка войны как средства преодоления зла основана на прагматическом взгляде, на реальной оценке действительности. Распространение образования и моральных норм, терпимости вытесняет постепенно не только войну как средство устранения зла, но и само зло.

3. Личное отношение к войне. Отношение к войне должно диктоваться нравственной обязанностью лица содействовать государству в исполнении им его предварительной задачи — охранении и совершенствовании добра, собирание человечества во всеединство. Необходимо, по мнению Соловьева, научиться видеть в условных формах их безусловное содержание. Весь труд Соловьева — это призыв: ищите добро, выявляйте в каждом явлении его должное содержание. И тогда в государстве, как организации, принудительно сохраняющей равновесие частных сил, мы будем видеть не этот принудительный характер, а сохраняющий и развивающий добро институт.

Таким образом понимая сегодня толерантность как терпимость к ино-культуре, ино-мыслию, ино-верию, необходимо вновь и вновь обращаться при построении правового государства к идеям таких великих русских мыслителей как В.С. Соловьев.

Толерантные отношения, так или иначе, проявлялись практически на протяжении всей истории человечества. Именно определенные принципы толерантности лежат, в частности, в основе формирования сегодняшнего общества и организации многоэтнического мира, каким он предстает сегодня. И если сегодня в обществе происходят конфликты национального характера, то это недостаток терпимости, взаимопонимания, добра. Именно толерантность должна стать нормой гуманных человеческих отношений, должна стать реально действующей силой в развитии общества.

Обратимся еще раз к тексту Декларации принципов терпимости. Одно из ее положений трактует толерантность следующим образом: «это обязанность способствовать утверждению прав человека, плюрализма (в том числе культурного плюрализма), демократии и правопорядка. Терпимость — это понятие, означающее отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждающее нормы, установленные в международных правовых актах в области прав человека"5.

В современном обществе принципы терпимости должны носить характер категорического императива — принципа, требующего безусловного выполнения. Причем соблюдение этого требования необходимо на всех уровнях общества, терпимость должна проявляться в отношениях между отдельными людьми, в семье, в школе, в университете и т.д. И в этом смысле требование терпимости во многом перекликается с требованием выполнения «минимума добра» В. Соловьева. Несмотря на то, что великий русский мыслитель в своей концепции акцентирует внимание на нравственном аспекте в организации общества, право для него имеет немаловажный характер6. Именно право является связующим звеном между требованием «минимума добра« и воплощением этого «минимума« в реальности, поскольку право является наиболее закрепленным и гарантированным осуществлением нравственных требований. Право есть та часть нравственности, которая получает внешнюю и принудительную охрану.

«Для того чтобы сделать общество более терпимым, государствам следует ратифицировать существующие международные конвенции о правах человека и если это необходимо, разработать новое законодательство с целью обеспечения в обществе равноправного подхода и равенства возможностей для всех групп и отдельных людей"7.

Соблюдение принципа терпимости каждым членом общества, по отношению к другому человеку, семье, народу и будет с его стороны выполнением «минимума добра», вносимого в общее дело построения демократического общества. И неважно, терпимость это к другой религии или к другой культуре, к другой нации или просто другому человеку, не похожему на меня, главное пробудить в себе способность увидеть в другом — альтернативу, рассматривать другого как еще одного из нас. Говоря словами христианской заповеди: «Возлюбить ближнего как самого себя«.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа