Баллада (работа 1)

Баллада

Р. Шор

Баллада (от народно-латинского «ballare» — «плясать») — общее обозначение нескольких, различных по существу, жанров лирической поэзии, лишь до известной степени представляющих определенные стадии исторического развития одной и той же художественной формы.

1. В эпоху расцвета феодальной культуры провансальское «balada», северно-французское «balete» обозначают известную форму плясовой песни с определенной тематикой (восхваление весенней поры и любви, осмеяние «ревнивцев» мужей и т. п.) и слабо выраженными формальными признаками (наличие рефрена, соединенного одной общей рифмой с последней строкой строфы, несколько основных типов строф, впрочем, по разному восстановляемых Stengel’ем («Romanische Verslehre») и Jeanroy («Les origines de la poésie lyrique en France»)). Близкая к народной песне тематика (мотив ревнивого мужа), намеки на весеннюю обрядовость (в самой ранней из провансальских Б., анонимной «A l’entrada del tens clar» — «При наступлении ясной поры», речь идет об «апрельской королеве»), хоровой характер рефрена (в уже упомянутой Б. «Laissaz nos, laissaz nos ballar entre nos, entre nos» — «Дайте нам, дайте нам плясать меж собой, меж собой»), плясовые выкрики (в уже упомянутой Б. почти каждый стих сопровождается возгласом «eya») — все это свидетельствует о том, что здесь один из характерных случаев (как в пасторали, winterlied, reigen) усвоения куртуазной лирикой (см.) форм народной поэзии, в данном случае — форм хороводной плясовой песни, связанной с весенней обрядовостью.

2. Из Франции и Прованса Б. переходит в Италию (итальянск. «ballata»), освобождаясь от связи с плясовой народной песней и приобретая некоторые новые формальные признаки под влиянием канцоны (изменение строения строфы, устранение рефрена); этой формой пользовались Данте (см.) (10 Б.) и Петрарка (см.) (7 Б.); встречается она и у других поэтов XIII и XIV вв.

3. Существенно меняется форма Б. (обозначение «ballade», перенесенное с юга на север Франции, засвидетельствовано с первой половины XIV в.) во французской лит-ре XIV-XV вв., в период ломки культурных форм феодализма. Характерно прежде всего застывание формы. Обязательными формальными признаками баллады являются: три строфы, сопровождаемые «envoy» — обращением к лицу, которому посвящена баллада обычно начинающимся со слова «Prince» (в Б. XIV в. «envoy» часто отсутствует); совпадение числа стихов в строфе с числом слогов в стихе (правило Sibilet, обычно впрочем не соблюдаемое); сохранение одних и тех же рифм на протяжении всего стихотворения; обычное расположение рифм по схеме авав | всвС, где С обозначает рефрен. Исследователи романского стиха, как напр. Stengel, указывают на переходные формы (тип авав | вссс) в поэзии конца XIII и начала XIV в. Однако можно как кажется установить и некоторые культурно-исторические предпосылки этого характерного застывания формы баллады. Это канонизирование трудной, требующей большего мастерства, формы идет от аристократических кружков придворных поэтов — носителей замкнутой, законченной и уже лишенной творческого импульса культуры. Формальное совершенство соединяется здесь с застыванием лирической эмоции, непосредственность тематики куртуазной лирики заменяется сухим аллегоризмом в духе «Roman de la Rose»; таковы: Б. Гильома Машо, Алэна Шартье, Фруассара, Карла Орлеанского. Но наряду с поэтами-аристократами и подражающими им выходцами из других сословий изящной формой Б. овладевают и носители идеологии третьего сословия, влагая в нее совершенно иную тематику — осмеяние куртуазных форм быта и отношений между полами, грубый и примитивный гедонизм, политическую и социальную сатиру, близкую к простонародной дидактике; такова, в значительной степени, Б. Эсташ Дешана и Франсуа Вийона. Необычайно популярная вплоть до середины XVI в., эта форма Б. умирает во второй половине XVI в., с ней ведет борьбу плеяда, ее осмеивают теоретики позднейшего времени (Буало (см.)). Отдельные попытки воскресить Б. этого типа связаны или с реакцией против канонических форм «высокой» поэзии (Ла Фонтен (см.)), или с перенесением в поэзии центра внимания на разрешение формальных трудностей (Т. де Банвиль); сюда же относятся попытки возродить Б. английских прерафаэлитов (переводы Д. Г. Россетти из Вийона) и русских символистов и акмеистов (переводы из Вийона Брюсова, Гумилева, самостоятельные опыты Брюсова, Кузьмина, Гумилева).

4. Французская «ballade» XV в. проникает в английскую лит-ру через Gower’а как подражательная форма, но не укрепляется там. Однако самый термин «ballad» имеет в английском яз. широкое распространение, обозначая форму английской и шотландской народной поэзии — лирико-эпическую песню с хоровым рефреном. Формальные признаки — наличие (не обязательное) припева, тематически не связанного со строфой и часто совершенно бессмысленного.

Со стороны композиции Б. этого жанра характеризуется фрагментарностью изложения, фиксирующего только высшие моменты развития действия и опускающего промежуточные звенья, преобладанием диалога, драматизирующего рассказ. Со стороны тематики — преобладанием трагических сюжетов, связанных с несчастной любовью, кровавой местью, предательством, убийством и обычно переносящих действие в полусказочное средневековье. Со стороны эмоциональной — мрачным, меланхолическим или зловещим лирическим тоном повествования. Выбор героев — людей простого звания, горожан, иногда ремесленников «добрых» разбойников — позволяет определить те социальные круги, эстетической потребности которых удовлетворяла Б. этого типа, а борьба с ней правительственных указов — ее большую силу как орудия агитации и полемики.

5. Тематические и эмоциональные особенности англо-шотландской Б. послужили причиной ее широкого проникновения в письменную лит-ру почти всех европейских народов со второй половины XVIII в., когда выходит знаменитое собрание «старых героических баллад, песен и прочих пьес древних поэтов» еп. Томаса Перси (Reliques of ancient English poetry, 1765–1794). Огромный успех этого сборника, за к-рым быстро следует ряд других (из них особенно важен «Minstrelsy of the scottish Border» Вальтер Скотта (см.), 1802–1803), объясняется большой созвучностью тематики англо-шотландской Б. с тематикой романтизма (см.) и непосредственно предшествовавших ему лит-ых течений — сентиментализма (см.), бури и натиска (см.). «Народная» и средневековая тематика Б. удовлетворяла националистическим и «архаизирующим» тенденциям этих течений, ее лирический тон — потребности в жуткой фантастике. Общая разорванность композиции, гиперболизм, лиризм и трагизм ощущались особенно ярко как контраст к тематике и формам «гармонического классицизма» и вызвали со стороны представителей последнего резкий отпор (ср. отзыв Шиллера о балладах Бюргера). Отсюда — широкое развитие подражательной Б. в английской (Бэрнс, Вальтер Скотт, Кольридж, Саути, Китс, Кемпбель, Теннисон, Суинбёрн и другие), немецкой (Бюргер, Гёте, Брентано, Гейне, Уланд, Шамиссо, Платен, Мёрике, Лилиенкрон и др.), менее во французской (В. Гюго, Жерар-де-Нерваль) лит-ре. Но это распространение Б. влечет за собой постепенное стирание особенностей жанра: с одной стороны, на лит-ую Б., помимо англо-шотландской песни, начинают оказывать влияние собираемые и изучаемые романтиками народные песни других стран (ср. влияние «Des Knaben Wunderhorn на немецкую романтическую Б.) и памятники средневековой поэзии (особенное значение имело испанское «Romanzero», введшее в качестве равноправной с северной тематикой испано-мавританскую экзотику); с другой стороны, отсутствие ясного представления о тематике Б. способствует введению в Б. античных сюжетов (Б. Шиллера). Поэтому-то некоторые из современных теоретиков, пытаясь объединить все формы лит-ой Б. под одним общим определением, характеризуют Б. как «фабулярное стихотворение» (Томашевский, «Теория лит-ры», М. — Л., 1927), не уточняя это определение ни формальными, ни тематическими признаками. В русской лит-ре появление Б. связано с традицией сентиментализма и романтизма конца XVIII — начала XIX в. Первой русской Б. считается «Громвал» Г. П. Каменева, но особую популярность она приобретает благодаря В. А. Жуковскому (см.) — «балладнику», по шутливому прозвищу Батюшкова, сделавшему достоянием русского читателя лучшие Б. Гёте, Уланда, Саути, Шиллера, Вальтер-Скотта, Бюргера (см.) (перевод «Lenore» — «Людмила», 1808, вольное подражание «Светлана», 1813). Б. традиция не замирает в продолжение всего XIX в.: Пушкин (см.) («Песнь о вещем Олеге», «Утопленник», «Бесы»), Лермонтов (см.) («Воздушный корабль», «Русалка»), но после утверждения в русской лит-ре народнического реализма сохраняется преимущественно у поборников «чистого искусства» (Ал. К. Толстой (см.)), в новейшее время — у символистов (Брюсов (см.)). С другой стороны, начинает ясно ощущаться изживание тематики Б.: против нее резко выступает уже Белинский (см.) (замечания о Б. Жуковского в «Статьях о Пушкине»); ее пародирует Кузьма Прутков и позднее Вл. Соловьев. В современной русской лит-ре можно отметить возрождение жанра Б. путем обновления его тематики: баллады Н. Тихонова (см.), С. Есенина (см.) черпают свои сюжеты из событий недавнего прошлого — героической традиции гражданской войны.

Список литературы

Гербель Н. В., Английские поэты в биографиях и образцах, СПБ., 1875

Пинус С., Французские поэты, СПБ., 1914

Баллады о Робин Гуде, под ред. Н. Гумилева, П., 1919 (см. также переводы произведений, перечисленных в тексте писателей)

Шишмарев В., Лирика и лирики позднего средневековья, Париж, 1911

Жирмунский В., Английская народная Б., «Северные записки», октябрь, П., 1916

Chevalier, Zur Poetik der Ballade, Lpz., 1891

Davidsen J. A., Ueber den Ursprung und die Geschichte der französischen Ballade, Halle, 1900

Rollins Kyder E., Предисловие к изданию «Old English Ballads», Cambridge, 1920. См. также библиографию по перечисленным в тексте писателям.

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа